Юрков Владимир Владимирович : другие произведения.

1954 г. Смерть Копейкина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Так вот и Копейкин вернулся из больницы совсем иным. Перестал жевать в одиночестве свой завтрак, завернутый женой в старую газетку. Стал более общительным, перестал гоняться за экономией топлива и, самое главное и, одновременно удивительное, для тех, кто знал прежнего Копейкина, было то, что он стал помогать людям. Что, в конце концов, вернуло его в ту могилу, откуда его вытащили врачи, не спросив на то разрешения высших сил.
  1954 г. Смерть Копейкина
  Работая в лаборатории кабельных линий связи, моей матери часто приходилось выезжать в командировки на разного рода изме-рения. В далекие города, вроде, Горького или Вышнего Волочка от-правлялись на поезде и использовали тамошнюю аппаратуру, а по Московской области колесили на своем автобусе и со своей аппаратурой.
  Тогдашние приборы были безумно тяжелыми. Рассчитанные на военный режим работы, они имели прочный металлический корпус, да к тому же хранились в массивных деревянных ящиках, что делало их еще более неподъемными. Для электропитания использовали аккумуляторы, подобные тем, что стоят в каждом автомобиле, но раза в два больше и раза в три тяжелее. А ведь к каждому прибору нужен был не один, а два аккумулятора - на тот случай, если один разрядится, а измерения еще не закончатся
  И всю эту тяжесть таскали молодые девчонки, в том числе и моя мать, поскольку мужчин после войны не хватало на все профессии. В основном они работали на самых тяжелых должностях. Хорошо было тогда, когда ездили вместе со спайщиками, среди которых были только мужики, которые и носили аппаратуру. Но такое было не всегда, поскольку измерения зачастую проводили без распайки.
  Шофером автобуса, который перевозил сотрудников, был некий Копейкин, имя которого моя мать позабыла, а вот фамилию забыть не смогла, поскольку она идеально отражала его характер, ведь Ко-пейкин был скуп. Причем скуп как Гобсек, жадничая не только для других, но, главным образом, для себя. Если он что-то ел, то ни одна крошечка не пролетала мимо рта. Одевался он в старые сильно поношенные вещи. И, подобно большинству болезненных скупцов, не любил людей, особенно тех, кто мог себе позволить то, на что он жадился - съесть повкуснее, одеться получше, другу помочь. Поэтому и вел достаточно замкнутый образ жизни - в автопарке ни с кем не дружился, да и к нему никто не тянулся, ведь он был скуп не только на материальное, но скупился и на духовное - на внимание к людям, на доброе слово, да и просто на то, чтобы выслушать человека. Этакий "человек в футляре" собственной скупости.
  А уж попросить у него помочь что-то сделать - было большей глупостью, чем искать воду в пустыне Сахара. Он делал только то, что было предписано должностными обязанностями - водил маши-ну. И все! Ремонтировать он ее не ремонтировал - считая, что это должны делать слесаря, даже грязь не желал подмести, говоря, что водитель - не уборщица. То что он не помогал своим собратьям по автопарку - на это все смотрели сквозь пальцы. Уважение к води-тельской профессии тогда было большое и многие шофера задава-лись. Но то, что он не помогал женщинам-измерителям раздражало, и к Копейкину людское отношение было сверхнегативное. Терпеть - терпели, но в душе презирали.
  Водителем он был скверным, хотя сам себя считал асом, по-скольку его портрет, как самого экономно расходующего топливо водителя, из года в год висел на доске почета автобазы. За сбере-жение топлива давали премию, поэтому Копейкин бился за каждый миллилитр.
  Двигаясь под горку, он выключал двигатель и катился до полной остановки - вот как ему удавалось экономить бензин. А если ему говорили, что он замучил своей жадностью, то Копейкин стращал пассажиров тем, что заставит их тащиться в город пешком, поскольку, как он выражался: "автомобиль - вещь тонкая, она и сломаться может". Один раз он пережадничал и выключил двигатель слишком рано и не доехал до вершины подъема. Так заставил пассажиров толкать его автобус, наотрез отказавшись заводить двигатель, экономя бензин. "Или - толкаем, или - стоим" - таков был его улитиматум. Многие смеялись, что Копейкин готов запрячь людей в свой автобус чтобы сэкономить сто процентов бензина и получить Героя Соцтруда. Но, при всем при том, ему старались не перечить. В те годы к разного рода чудачествам и чудакам относились терпимо, поскольку после войны было много "контуженных" и к различным идиотским выходкам народ был при-вычен.
  Ездил он медленно, а, если его поторапливали, особенно спай-щики, которым хотелось попасть побыстрее домой, чтобы выпить после тяжелого рабочего дня, то он произносил хрестоматийное: "тише едешь - дальше будешь" и продолжал еле-еле тащиться. Уговорить его ехать быстрее было невозможно. Одни считали, что он упивался своей властью над людьми, посмеиваясь - успеете напиться, поросята, были бы трезвенниками как я, тогда и торопиться незачем! На что ему много раз отвечали, что, коли не пить, то и жить, собственно, не зачем. Но он только усмехался в ответ на это, какой-то тонкой злобненькой усмешкой. Другие уверяли, что Копейкин многочисленными экспериментами установил оптимальную скорость движения при которой меньше всего сжигается бензина и теперь ездит только на ней. Кто был прав никто не знает, но мне кажется присутствовало и то, и другое.
  Но народ был не очень злоблив - над Копейкиным смеялись, иной раз даже издевались, но начальству никогда не жаловались, поэтому он продолжал изговляться на все лады.
  Не знаю к чему бы это все привело, да вот незадача - случился у Копейкина аппендицит, да такой нехороший, что привел к перито-ниту и он чуть богу душу не отдал - спасибо уже появившимся в то время антибиотикам, а то бы умереть ему в горячке.
  Существует такое поверие, что когда душа человека покидает тело, то в небесах открывается дверь, через которую она (то есть душа) устремляется к богу. Так было всегда, пока не появились врачи и бездушная медицина. Ведь шаманы и ведуны никого не лечили, а договаривались с духами, поэтому дверь в небесах не открывалась. Медики же начали травить людей лекарствами, а следовательно удерживать вылетающую и даже возвращать уже вылетевшую душу обратно в опустевшее тело. Но небесная дверь остается открытой все время, пока идет борьба за жизнь человека. Вот тут-то у некоторых ушлых душ появилась возможность удрать с небес. Зечем они это делают? Видимо плохо у них там, на небесах, а если бы было хорошо, тогда бы не цеплялись так за жизнь старые и больные люди. Получается так, что страдать и мучатся ЗДЕСЬ, лучше чем блаженствовать ТАМ. Да-да. И так, пока одна душа барахтается между телом и небесами, другая, очень ушлая душа, может удрать с небес, пихнуть мятушуюся душу в сторону небес, а самой ворваться в тело. Ура! Врачи говорят о том, что спасли человека! Но кого? Их это не волнует! Их удел - тела, как у могильщика, а забота о душе - прерогатива священников.
  Это, конечно, всго лишь поверье, и на него можно было бы не обращать внимания, да вот только уж очень часто люди, перенес-шие тяжелые заболевания, находившиеся какое-то время в состоя-нии того, что называется - между жизнью и смертью, а также те, кто пережил клиническую смерть, после выздоровления становятся совершенно другими людьми. Меняется их менталитет и характер, жизненные взгляды и моральные принципы. Удивительно? Удиви-тельно! Но - факт!
  Так вот и Копейкин вернулся из больницы совсем иным. Пере-стал жевать в одиночестве свой завтрак, завернутый женой в старую газетку. Стал более общительным, перестал гоняться за экономией топлива и, самое главное и, одновременно удивительное, для тех, кто знал прежнего Копейкина, было то, что он стал помогать людям. Что, в конце концов, вернуло его в ту могилу, откуда его вытащили врачи, не спросив на то разрешения высших сил.
  Если бы он стал давать людям взаймы может быть и пожил еще, а он стал помогать людям физически. То молодому шоферу покажет как у ЗиСа гайки подкрутить, то за инструментом сбегает - удивлялась на него автобаза и, покручивая пальцем у виска, говорила, что "закатились у него шарики за ролики" - была в то время такая расхожая фраза. Но еще более странное, что заметили за ним окружающие, было то, что он стал шутить! Вот такого уж точно за Копейкиным никогда не водилось! И улыбался он несвойственной для него широкой улыбкой.
  Прошло уже почти около полугода, как он выписался из больни-цы. В тот день пришлось ему везти каких-то молодых девушек-измериќтелей. А девчонки попались совсем тощие, хилые и неуклю-жие - стали вытаскивать аппаратуру через узкие автобусные двери да уронили прибор на ступеньку. Застрял ящик - ни вынуть не мо-гут, ни затащить обратно. Увидел то Копейкин, выскочил через водительскую дверь - разогнал девок, вытащил аппарат, донес до места, поставил, да еще и аккумуляторы притащил.
  Но на обратном пути пожаловался он, что устал как-то необычно сильно даже есть ему не хочется и предложил девчатам свой обед, завернутый в традиционную старую пожелтевшую газетку. Девушки не отказались. Они, после работы на свежем прохладном воздухе,.съели бы что угодно и сколько угодно. А на утро проснулся Копейкин с высокой температурой. Вызванный врач поставил диагноз простуды, но к вечеру у него начались сильные боли в животе. Скорая отвезла его в больницу, но спасти вторично не смогли - разошлись швы от недавней операции - поутру он умер.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"