- Хитоши! Хитоооши! - крик вывел меня из оцепенения, и я вовремя увидел летящий мне в лицо кулак. Чуть свернув вправо корпус, слегка пригнувшись пропустил его над головой, и, распрямляясь, бросил правую руку противнику в подбородок, в момент контакта уводя кулак вниз. Подобный удар гарантирует нокаут, при этом оппонент не падает на спину, а валится ровно вниз, под ноги.
После того, как потерявший сознание мечник, свалился кулём в грязь, я тут же сместился вбок стремительно разрывая дистанцию с оставшимися двумя, и перекрыв одному из пары линию атаки, поднял руки прикрывая ими свое лицо.
Я вообще не понимал что происходит, и чувствовал себя будто кукловод, который дергает за ниточки марионетки, играя спектакль.
Я ощущал свое тело, но как будто наблюдал за ним со стороны. Любой мысленный импульс тут же находил отклик в движении. Такое впечатление, что я управлял персонажем видеоигры в жанре файтинга, смотря на него сквозь экран телевизора, вот только геймпада в руках не было. Будто бы все его движения были завязаны только на моих мыслях.
Сконцентрировавшись, вгляделся в расходящихся в разные стороны мужчин азиатской внешности. Один, крепкий коренастый, сразу скопировал мою стойку, дав понять, что из оставшихся двух он самый опасный, ведь его напарник попытался перепрыгнуть находившегося в нокауте товарища. Это очень глупый поступок, по нескольким причинам. Самая важная - потеря контакта с землей, а если учесть что вместо сухой и твердой почвы под ногами грязевое болото, из-за непрерывно льющего дождя, то пациент только что подтвердил диагноз - слабоумие. Ну и вторая причина - между нами всего несколько метров, которые я мог преодолеть буквально за секунду, и поймать парня если не в прыжке, то на приземлении, и ему бы точно не поздоровилось. Хотя ему в любом случае абзац.
Не упуская из вида ветерана, медленно пошел на сближение с его товарищем. Парень принял стойку и попытался атаковать. Вышло толково. Уверенная двоечка была сбита мною на подлете к собственно челюсти, и сократив дистанцию до шага, я провел свою коронку контратаковав. Правой ладонью дал леща, который естественно попал в блок, только это его не спасло, так как в момент удара я уже завернул корпус жгутом к земле, и на возврате, распрямляясь, левым боковым вложился тому в печень.
Минус. От боли юноша не сможет разогнуться и встать в течении минут десяти, что даст мне время разобраться с оставшимся бойцом, который представлял реальную угрозу.
Идти на сближение я не стал, заняв пассивную оборону, разглядывая оппонента и пытаясь по его движением предугадать дальнейшие действия.
Удары ногами от него ждать точно не стоит. Хакама хоть и скрывает начало удара, но движения все равно получаются скованными, да и грязь под ногами только ухудшает положение. Нет, он как и я, будет полагаться исключительно на кулаки.
Вот только самурай не знает, что запас ударной техники в моем багаже, не ограничивается классическим боксом или рукопашкой.
Благодаря адреналиновой зависимости, я за полные тридцать лет, успел позаниматься очень многими видами спорта, остановившись на кикбоксинге. На мой взгляд, именно эта разновидность боевых искусств самая объемная, в плане взаимодействия кулака с окружающим миром.
Мечник плавно приблизился на расстояние вытянутой руки. Я, который по всем законам, не должен был этого допустить, остался недвижим. Многие знают, что самый первый удар отчетливо видно, и именно он заполняет все твое сознание, поэтому летящий следом второй чаще всего приводит к тому, что противник лежит на асфальте и пускает слюни из разбитой челюсти. Но, слава богу, тренер долго и муторно гонял меня до предобморочного состояния заставляя повторять и повторять кросс с левой и правой руки.
Именно этот удар я всегда придерживал до решающего момента. Потому что если не пройдет он - удивлять противника будет нечем. Ну, если только следом за кроссом не вложиться в бэкфист . Комбинация из этих двух ударов ставит жирную точку, кто бы перед тобой не находился и каких бы он ни был размеров. Если кроссом не удалось четко войти в подбородок и завершить драку нокаутом, то раскручивающийся удар, гарантированно тушит оппоненту свет в кабине.
Так вот, я рассчитывал на то, что этот опытный мужчина, допустит ошибку, поведя себя как профессионал - бросив обманку одной, а второй засадит мне по самые помидоры.
И именно так он и поступил. Правой, сильной рукой, тот сделал легкий бросок мне в лицо, надеясь затем левой нанести расслабляющий. А правой, снова, завершить комбинацию, сделав третий, решающий удар, который бы меня вырубил.
Но ему это не удалось, так как я тут же влепил ему правый кросс, затем моментально крутанулся на месте, поймав в прицел его нижнюю челюсть, и распрямляя левую руку, четко приложился в кость.
Оппонент рухнул в грязь, а я не опуская рук, оглянулся по сторонам в поисках очередного противника.
Им оказался один из двух, которые держали за шкирку молодого дзури Иоичи Акамацу, правда тот в свою очередь освободив одну руку, тут же выхватил клинок, и схлестнулся с оппонентом. Дело принимало серьезный оборот.
Если до этого была типичная драка в закоулке, то сейчас она переросла в стадию поножовщины. Я не был вооружен, но вокруг лежали три бессознательных тела, которые имели клинки и могли одолжить мне один на время.
Стоило мне нагнуться, как мечник с криком бросился на меня, в замахе над головой. Выдернув из-за пояса катану поверженного ветерана, кувырком ушел в сторону, ведь в том месте, где я находился мгновение назад, сталь со свистом рассекла воздух.
И уже в этот момент я растерялся. Я застыл на месте, сжимая в руках не лакированные ножны с клинком в чреве не зная что дальше делать. Ведь я всего лишь рукопашник, и последний раз когда я дрался на мечах мне было лет десять, и сражался я естественно на деревянном.
Но тут, персонаж, которым до нынешнего момента управлял я, чуть согнулся, и положив правую руку на рукоять катаны пошел кругом.
Понимая, что управление над телом перехватил кто-то другой, более опытный в вопросах фехтования, не стал противиться, оставшись сторонним наблюдателем. Ведь ощущения, которые я до селе испытывал, никуда не ушли. Я так же чувствовал, как на кожу попадают мелкие капли весеннего дождя, чувствовал, как стопы в сандалиях с усилием отрываются от чавкающей с каждым шагом грязи. Я ощущал, как растворяется в крови адреналин, как кровь пульсирует в венах и артериях, как мышечный мешок именуемый сердцем, бьется в груди, гулким стуком отдавая в ребра.
Тем временем персонаж по спирали сблизился с мечником и замер, широко расставив ноги подав корпус вперед. Оппонент мелкими шагами принялся сокращать дистанцию, заведя обнаженный клинок за плечо, намереваясь снести мне голову. В сознании возникла четкая уверенность, что противник сейчас умрет вне зависимости от того что он замыслил.
Резкий взмах клинка который мое тело пропустило над головой, и резко вынимая катану из ножен в одно движение отсекло мечнику руку по локоть. Вторым движением, на возврате, серая матовая сталь, будто раскаленный нож сквозь масло, прошла через шею, отделяя голову от туловища. Кровь брызнула на лицо и руки, а труп, доли секунды простояв на месте, пал ниц.
- Иоичи, ты цел? - спросил я, или все же не я?
- Да, Хитоши. - ответил парень стирая кровь с пореза на скуле и вкладывая уже оттертую от крови катану в ножны.
- Поздравляю. Теперь ты самый молодой иодзури клана. - произнес персонаж и покосившись упал рядом с поверженным врагом.
Экран потух, и я остался в темноте. Один.
Черный вакуум был настолько глух, что через какое-то время начал невыносимо звенеть тишиной, разрывая барабанные перепонки. Я бы закрыл уши, если бы было чем, и если бы они у меня были. Я не понимал, и не мог интерпретировать то, что со мной происходило. Я будто был растворен в этом пространстве, будто я и есть само пространство.
Неожиданно со всех сторон начали проноситься какие-то картинки, похожие на стоп кадры, но ко мне Горькову Вячеславу Петровичу они не имели никакого отношения. Сначала я пытался скорее их промотать, но они, будто бы на повторе кружили по кругу, снова и снова возникая передо мной. При этом понятие время перестало существовать. Казалось что бесконечность и одна секунда это одно и то же - разницы между ними никакой не ощущалось. В итоге я начал вдумчиво просматривать каждую.
На айфоне есть функция, называющаяся живая фотография. Вот то, что я видел сейчас перед собой, было отдаленно похоже на этот режим.
После нескольких просмотров до меня дошло, что все эти кадры являются ключевыми моментами жизни моего персонажа.
Я видел первые шаги, видел лица счастливых родителей. Видел окруженного счастьем ребенка. Как он первый раз взял в руки тренировочный меч, какие неудачи и победы его преследовали. Видел первую любовь, видел рождение, уже его, сына.
А потом, жизнерадостные кадры сменила драма.
Война.
Война между могущественными домами страны, которая напоминала мне феодальную Японию. Видел, как я отнимал жизни, калеча тела и души. Наблюдал и переживал отчаяние и ужас, увидев пепелище, которое раньше было моим домом. Видел, как могущественный воин превратился в жалкого пьяницу, потерявшего веру в себя и в жизнь.
Я видел.
Я переживал.
Я сострадал.
Я принял.
Принял этого сломленного человека всей своей душой, понимая, что я теперь являюсь им в полной мере.
Единственное, чего я до сих пор не понял, так это - как я им стал. Как?!
Последнее мое воспоминание из жизни это - бой на ринге с действующим чемпионом России Нодировым Садыком за его титул и пояс. Помнил, как тренер давал наставления перед каждым раундом, помнил, как бой зашел в тупик, и после отчаянной попытки контратаки я погрузился во мрак.
Мои воспоминания являлись хаотичным скоплением информации, похожей на снежный ком, как брошенный в урну шарик использованной бумаги.
Там было и пестрящее яркими красками детство, полное невероятных ощущений. Был и наркотик, к которому я привязался с малых лет, название которому - адреналин. Были все те живописные моменты как прыжки с парашютом, сплавы по горным рекам, восхождения на вершины сопок и гор, уличные драки, живописные виды с самых высоких крыш города.
Все это осталось где-то там, за спиной, постепенно отдаляясь.
Нет, я не забыл этого, просто оно ушло на второй план, оставив теплоту в сердце и с каждым мгновением становилось все более недосягаемым, пока наконец не исчезло в пустоте.
Я открыл глаза.
Пробуждение было не самым приятным. Голова кружилась, и тошнота подступила к горлу. Какое-то время, лежа на спине, я смотрел в потолок, стараясь подавить приступ рвоты. Как только мне это удалось, смог наконец спокойно выдохнуть, и осмотрелся.
Я лежал на матрасе набитым соломой, с подушкой в форме валика под головой, и укутанный, словно гусеница в коконе, в белоснежное одеяло.
Прямоугольная комната была пуста. Около стены, со стороны моих ног, находился открытый шкаф-ячейка хранивший в себе огромное количество свитков. По правую руку - две большие деревянные створки из толстой белой бумаги в деревянной рамке, сквозь которую проникал свет. Над теми створками, под самым потолком расположились широкие прямоугольные отверстия выполняющие роль вентиляционных шахт, через которые так же проникал свет.
Слева, монолитная деревянная стена, явно из аккуратно отесанных досок, зазоров между которыми не было видно вообще. Скорее всего царивший в помещении полумрак не давал мне их там отыскать.
Там, куда смотрела макушка, стоял вертикальный пенал в котором хранилась одежда и спальные принадлежности. Правее от нее - стойка для трех клинков и пустующий манекен для доспеха.
Сам я, лежал чуть ли не посередине этой комнаты, одетый в белое кимоно без пояса. Подняв корпус чтобы получше осмотреться, неоднократно об этом пожалел, так как тошнота навалилась с новой силой. И теперь я уже не смог ее сдержать, отрыгнув желчь на дощатый пол цветом напоминавший красное дерево.
Не успел я смахнуть выступившие слезы, как маленькая дверца рядом со шкафом для свитков отъехала в сторону и на пороге появилась не молодая женщина. Она осмотрела меня с ног до головы, покачала головой и подхватив ведро засеменила к последствиям моего конфуза.
Убрав желчь с пола, потрогала мой лоб тыльной шершавой стороной ладони, будто мелкозернистой наждачной бумагой, и удивлено поцокала.
- Хитоши, если еще раз ты ввяжешься в драку, потянув за собой молодого господина, я собственноручно заколю тебя как свинью. - произнесла та, осматривая мою шею.
- Он цел? - поинтересовался я, поняв, что речь идет о Иоичи Акамацу.
- Хвала Оторочи, да, он цел. - кивнула женщина которую, как мне подсказала память предшественника, зовут Иситака. Иситака Момори с ударением на первую о. Она выполняла роль главы женской половина дома, повелевая прислугой, являясь при этом молочной матерью усопшего отца Иоичи. Поэтому ее положение в роду было довольно высоким, и я бы не посмел ей перечить ни при каких условиях. - Удивительно. - еще раз цокнула там. - Я думала что после того как Хака с господином приволокли тебя, ты отойдешь от лихорадки, но как видишь - я ошибалась. Надеюсь рано или поздно тебя что-нибудь доконает, и ты прекратишь, наконец, быть занозой в заднице у дома Акамацу. -
Как мне показалось, женщина действительно надеялась, что произойдет что-то, о чем она только что меня оповестила. Противоречивая забота и холодное безразличие вызвало диссонанс в сознании, заставив зависнуть на некоторое время, за которое Момори успела покинуть спальню оставив меня наедине с самим собой.
Осмотрев свое новое тело, в которое меня поместило нечто, будто решив провести эксперимент, принял решение подняться на ноги и прогуляться по владениям. Я уже знал что, где и кого встречу и найду, но хотелось осмотреть все вживую, так сказать "заново".
Поднявшись на ноги, по привычке убрал футон, хотя чьей привычке - моей или старого хозяина? Какая разница, если теперь это тело принадлежит мне. Так вот, засунув в пенал спальные принадлежности, сдернул с полки аккуратно сложенное голубое хаори, и, накинув его поверх кимоно, с усилием распахнул две створки, ведущие в маленький сад.
Я, как главенствующий, только по статусу, иодзури клана, жил в правом крыле хозяйского дома. Хотя, после пьянок, которые случались ежедневно, мог заснуть и перед центральными воротами особняка. Чуть не сгорев от стыда при возникшем воспоминании, спустился с помоста на землю, и заглянул в тихо стоящую воду пруда, разглядывая свое отражение.
Азиатская внешность, с, на удивление, чуть округленными и не сильно узкими глазами. Грубо высеченное лицо, будто по деревянному бруску работали плохо заточенной стамеской, оставляя лишние борозды и шероховатости. Тонкие губы, поросшие щетиной щеки, давно нечесаные черные волосы до плеч, казались тусклыми и давно посеклись с прокравшейся местами сединой.
Хотя возраст был не такой уж большой, едва перевалило за тридцать - для воина всего лишь рассвет сил. Но судя по дряблому телу, и потерявшим силу мышцам, скорее закат...
Но это не страшно. Всего лишь несколько месяцев упорных занятий физкультурой и телу постепенно вернется хоть какая-то, но все же форма.
С совершеннолетия, того себя, оставшегося в России, я упорно занимался собой, и полностью отказался от алкоголя в пользу спорта. Нет, я не был фанатом здорового образа жизни, просто алкоголь оказывал губительное воздействие на физическую форму. Если после недели тренировок ты выпивал спиртное, то делал шаг назад, и вся проделанная над собой работа была впустую. Это единственная причина, по которой я избегал шумных компаний и пьянок, изредка позволяя себе насладиться стаканом свежесвареного светлого не фильтрованного пива.
Почесав маленькое, прижатое к голове ухо, пощупал пальцами теплую летнюю воду, и направился во двор главного дома.
Перед поворотом, я уткнулся взглядом в Хидоси, одного из воинов дома. Он был одев в такое же голубое хаори как и на мне, только вместо кимоно, под ним, были надеты черная хакама и белая косодэ. По обыкновению - два клинка за поясом, и голубая повязка с гербом дома на лбу, которой был прихвачен короткий хвост на затылке.
Подняв руку в приветствии, наткнулся взглядом на каменную стену безразличия. Я и забыл, что последние годы являлся позором клана Акамацу, и лишь былые заслуги позволяли мне ночевать в этом доме, пользуясь благосклонностью Иоичи Акамацу, моего бывшего дзури, нынешнего главы клана.
Бывшим он стал буквально... Кстати, сколько дней я провел без сознания? Неожиданно занявший меня вопрос, позволил проигнорировать откровенное хамство со стороны караульного, и, погрузившись в раздумья пройти мимо.
Господский дом был отстроен в виде буквы П, где в месте между его правым и левым крылом находился двор. Рядом с правым крылом, где располагался сад, находился чайный домик, который я даже не заметил. Дальше, в стороне главного входа на территорию усадьбы раскинулся огород, на котором работали несколько женщин из прислуги.
Со стороны левого крыла находилась конюшня, и большое додзё, откуда доносился треск учебных мечей, и смех вперемешку с выкриками. За хозяйским домом была маленькая калитка с караульной будкой-сторожкой. Которая так же присутствовал и на главном входе, только бОльших размеров.
За огородом расположился домик прислуги и кухня, от которой тянулся приятный аромат жареного мяса, приправленного специями. Кстати о мясе - загон для скота был в самом дальнем правом углу усадьбы, куда кроме крестьян никто не ходил.
Сама усадьба имела просто огромную площадь, размерами с несколько футбольных полей, огороженных двухметровой каменной стеной. Довольно дорогое удовольствие по меркам современного мира, а если учесть что ближайшее место, где добывали камень, расположено в десятках километров отсюда, то не могу себе представить, сколько было потрачено средств и усилий для того чтобы возвести эту громадину.
- Добрый день. - поздоровался со мной конюх слега поклонившись. Я лишь кивнул в ответ, и прошел мимо, направляясь к додзё.
Слабость нового тела меня немного раздражала, и я хотел сиюминутно начать приводить себя в форму. Последствия непонятной для меня хвори, которая уложила меня на лопатки после непродолжительной поножовщины недавно, прошли практически бесследно, оставив после себя лишь чувство неполноценности.
Тягу к алкоголю я не питал, как и собственно той вселенской скорби которую испытывал предыдущий хозяин топив ту в стакане.
В психологическом плане, я не чувствовал никаких отклонений, видимо из-за того что раньше зачитывался книгами о попаданцах, и даже проскакивали некоторые мечты по этому поводу, так сказать слегка подготовив психику к чему-то подобному.
По правде сказать, присутствовало некое чувство досады, но лишь оттого что теперь не воспользоваться благами цивилизации по типу интернета, мобильного телефона и игровой приставки с различными играми в жанре дуэльных драк.
Сняв на входе в додзё сандалии, поднялся на веранду и раздвинул створки.
Сидевшие вдоль стены воины, наблюдавшие за учебной схваткой, увидев меня, тут же потеряли интерес, переключившись обратно на дуэлянтов.
Расположившись недалеко от входа, с интересом разглядел учебный класс. Вдоль стен тянулись несколько стоек с тренировочным оружием, в которых находились мечи, копья, несколько комплектов старых потрепанных доспехов.
Состряпав задумчивую мину, принялся размышлять, одним глазком поглядывая за ходом поединка.
Я начал анализировать ситуацию, и пришел к выводу, что при отсутствии цели в скором времени зачахну и превращусь в Хитоши, которого все знают - бесцельно слоняющееся растение.
Первоочередной целью, и самой значимой, являлось восстановление формы, или обретение новой. Рефлексы и умения, которыми обладал предыдущий владелец дряблого сосуда, в котором я сейчас находился, никуда не исчезли. Вопрос оставался в том, чтобы освоиться и сделать их своими, осознанно используя все доступные техники боевых искусств которые мне были известны.
По ощущениям, даже в нынешнем состоянии я смогу быстро уложить на лопатки любого из присутствующих, естественно выйдя на кулаках.
Но ощущения бывают обманчивы, и как говорили великие мыслители - нет предела совершенству. Хотя это изречение неоднократно опровергалось, но основное направление мысли, я надеюсь, вы поняли.
Что я вообще знаю о месте в которое попал?
Страна называлась Санатай, граничащая с какой-то маловнятной территорией, по типу Монголии. Кочевники, разбой, грабежи. Все это периодически просачивалось сквозь границу, и правящие дома Санатая собирали силы со всей страны и давали вооруженный отпор, с легкостью опрокинув этих развязных личностей.
С другой стороны - океан, океан малоизученный и опасный. Санатайцы по своей натуре не являлись исследователями, их мало интересовало то, что находится за пределами их страны.
Правительство вело довольно интересную политику, стараясь не ввязываться в вооруженные конфликты, предпочитая агрессии нейтралитет. Но и надрать агрессору задницу жителям этой страны не составит труда. По первому кличу правящей верхушки, собирается ополчение численностью до полумиллиона, которое, на секундочку, обучено и вооружено.
Помимо этого, каждый дом мог иметь в подчинении, не одну сотню иодзури. Это число варьируется в большую или меньшую сторону исходя только лишь из благосостояния дома.
Если ты можешь себе позволить кормить добрую сотню рыл, которые ежедневно тренируются и больше ничего не делают, то пожалуйста - владей.
Рабства в этой стране отсутствовало. Официально естественно. Но, каждый дом владел определенным штатом крестьян, которых он охранял от посягательств других домов.
Помимо восьми правящих кланов, были еще сотни, которые устраивали междусобойчики, за земли и крестьян. Ополчение в таких замесах не присутствовало, и дом, который позволил себе занять крестьянина в подобных делах, тут же попадал в немилость, и это накладывало определенного рода ограничения на его деятельность.
Помимо повышения налога, совет мог перераспределить богатства рода в пользу других домов, оставив того без гроша и усадьбы.
Исходя из выше перечисленного - замесы между кланами были скоротечны, и не превышали битву сто на сто, в лучшем случае.
Типичные разборки, происходившие пару раз за год, насчитывали не более сорока, тире, пятидесяти воинов с обеих сторон.
Но! Не возбранялось принимать в род тех же крестьян, тренируя их и переводя в статус дзури.
Этим мало кто занимался, по одной простой причине - была колоссальная разница между теми, кто впитывал боевые искусства с пеленок, и теми, кто начал заниматься этим в более позднем возрасте, так как брать в обучение позволялось только совершеннолетнего ребенка, а это - четырнадцатилетний возраст.
Нет, конечно же были исключения, и из подобных людей вырастали вполне сносные воины, но они лишь доказывали общую практику.
Кстати, существует традиция, которую чтут вне зависимости от политических взглядов - если, человек не принадлежащий к касте воинов, но принадлежащий к какому-то роду, совершает деяние, значение которого официально подтвердят четверо из восьми глав правящих домов, ему дается право основать свой клан.
Ему выделяется земля, на которой он с нуля может отстроить свои владения, если имеет на это средства и желание. Так же, достигшие совершеннолетия души, могут сделать выбор - остаться в доме, которому принадлежат его родители, либо влиться в другой. Или прибиться к подобному, о котором сейчас ведется речь.
Но желающих мало, и причина проста - отсутствие серьезных воин, где, за последние несколько веков, задействовалось ополчение. Обычно для любого кровопролития достаточно тысячи мечников из разных домов. Соответственно совершить подвиг - негде. Если ты изобретатель, или новатор в медицинской отрасли или сельскохозяйственной, то тебя мигом отхватят дом Маситори и дом Шумо, посулив положение и деньги. Идиотов отказываться от предложений пока не нашлось.
Самое смешно, что я неожиданно вспомнил, так это то, что любой из дома, так же мог выйти из него, получив официальное разрешение от господина, а вот в обратном порядке - выгнать из дома, могли только за равнозначный проступок, по типу убийства сородича или позор чести дома. И хитрый Хитоши, бухал, зная, что за пьянство его никто не турнет, с насиженного места, ведь забухавший воин являлся типичным представителем этой касты. Чем им еще заниматься в свободное от тренировок время? Лапать баб в домах красного лотоса, да прибухивать в свое удовольствие. Вот все и ждали, когда я наконец загнусь, чтобы, как выразилась Момори, избавиться от занозы в заднице.
Хотя, если быть максимально откровенным, я пользовался покровительством Иоичи, которого воспитывал с восьмилетнего возраста. Именно он, если я не возвращался к вечеру, собирался и выходил на поиски, каждый раз волоча мое пьяное тело обратно в усадьбу.
Тем временем, схватка подошла к концу. Хака, превосходный копейщик, контратаковал Сирадзаву и нанес ему мощный тычок в грудь, вышибив дух. Сира присел на корточки, стараясь восстановить дыхание облокотившись на деревянную катану.
- О, Тоши! - воскликнул Хакамору, заведя копье за спину. - Наконец-то ты пришел в себя. - подошел тот ближе ко мне.
Подняв голову, рассматривая рослого мужчину, чья ширина плеч внушала уважение, про себя отметил что если вовремя не сблизиться с ним в бою, то он легко наделает дополнительных отверстий в теле.
- Ага. - ответил я. - Сколько я отсутствовал? -
- Три дня провалялся в кровати. Я уж подумал, что не проснешься. - хохотнул тот, облокачиваясь на шест.
- Я тоже так подумал. - улыбнулся я, вызвав очередной взрыв хохота.
- Чем собираешься заняться? - лукаво улыбнулся он. - Опять отправишься искать приключения на свою голову и голову господина? -
- Не-а. - отрицательно качнул головой я.
- Славно. Тебе сейчас лучше не высовываться. - одобрительно покачал головой тот. - Мизухико жаждет твоей крови. Они уже приходили, но молодой господин развернул их восвояси. -
То, что клан Мизухико хочет мою голову откровением не стало, я ведь совсем недавно уменьшил его численность на одного члена.
Второго, кстати, уложил Иоичи. Вот только хоть убей, не помню, что же послужило причиной конфликта сторон.
- Хакамору, я ничего не помню, если честно. Что произошло? - виновато покачав головой, поинтересовался я. Копейщик ничуть не удивился вопросу и степенно ответил.
- Воины дома Мизухико затронули честь клана Акамацу, начав поливать грязью тебя и нашего господина. Ты, вусмерть пьяный, нашел в себе силы вступить в схватку, ну а молодой господин тебя поддержал. К тому моменту, когда прибыл я, ты уже валялся в грязи. - он говорил что-то еще, но я неосознанно начал звереть и прослушал конец фразы.
Память подсказала, что за последние полгода, Тосиро Мизухико слишком много стал себе позволять, дозволяя своим воинам появляться во владениях дома Акамацу, хотя был не настолько влиятельным и сильным главой дома, чтобы творить нечто подобное.
Нынешнему мне, это показалось крайне неправильным, проведя аналогию между родом и кучкой гопников, которые из себя ничего не представляют, но пытаются убедить окружающих в обратном. Проявление подобных действий всегда меня глубоко задевали, хоть и не относились ко мне никаким боком. Но так как сейчас, я подданный клана, то покушение на своего господина, стерпеть не мог.
Кстати, первый внутренний конфликт, вызвало само понятие господин. Здесь он не приравнивался к связке подчиненный-начальник, хоть таковым и являлся. Само слово "господин", произносили обращаясь с уважением к человеку, не используя его как формальное выражение. Я же почему-то воспринимал его именно как "хозяин", хотя естественно это было не так. Например, прислуга могла спокойно обращаться к главе клана по имени, но по причине того, что Иоичи был рассудительным человеком, беспристрастным и справедливым он заслужил приставку - господин.
- Хакамору... - поднялся я на ноги, похрустев шеей. - Надевай доспехи. Пора наконец разобраться с этим заносчивым мальчишкой. - в додзё зазвенела тишина. Все присутствующие были настолько ошеломлены моими словами, что утратили дар речи. Лишь Сюсай вскочил на ноги, и ткнув в меня пальцем завизжал.
- Молчать! -
Скользнув к нему по гладкому дощатому лакированному полу, в пол силы залепил ему правой ногой в левое ухо, произведя классическое маваши или хай-кик, как вам будет удобно. Крысиная морда, с реденькими торчащими перьями усиков свалилась на пол, зажимая ладошками свою драгоценную ушную раковину. Что меня, что прежнего Хитоши до белого каления бесил этот выскочка, метивший на мое место. Вот только предыдущему Хитоши Акамацу было на это плевать, а нынешнему - нет.
- Я даймё в этом клане! - рыкнул я, бешено сверкнув глазами на вжавшихся в стену, и не ожидавших от алкаша такой прыти, воинов. И не удержавшись - пнул по заднице, пытающегося незаметно отползти Сюсая. - Готовимся выступать! -
Тут я, конечно, немного погорячился, потому что правила ведения междоусобиц обязывали предупредить атакуемого о том, что его идут убивать, заранее, при этом назначить место и время. И если он не явился, или не выслал парламентера, то тогда, можно было заявиться во всеоружии к воротам его дома, и вырезать всех, кто был против присвоения имущества, и, соответственно, его присвоить. - Если кто-то с этим не согласен, мы можем прямо сейчас раз и навсегда поставить точку. - не давая опомниться схватил Сюсая за шкирку, рывком поставив на ноги. Правое плечо защемило, видимо умудрился-таки надорвать мышцы, но виду не подал, став еще более агрессивным от боли.
Наподдав бедолаге под дых, швырнул в сторону, сверкая гневными глазами и раздувая ноздри как бешеный бык. Десять секунд буравил взглядом каждого перед собой, пока со спины не раздался глухой удар. Обернувшись, увидел как Хакамору державший правый кулак у груди, там, где располагалось сердце, склонился в полупоклоне, произнеся.
- Будет исполнено даймё Акамацу. -
Остальные, немедленно уселись на колени, поджав под себя ноги и упершись кулаками в пол, синхронно поклонились. Наверняка каждый из них считает, что это временное помутнение, и через полчаса я все забуду, опять упившись до бессознательного состояния. И лишь один Хака, по моему взгляду понял, что это не так, и был готов поддержать меня в начинании, видя полный контроль и осознанность поступка.
- Нет. - с порога заявил Иоичи даже не оторвав голову от свитков, и не посмотрев кто к нему вошел. - Я не голоден. -
- Иоичи. - спокойно произнес я, задвинув за собой створку. Парень удивленно вскинул голову, и изумленно замер. А удивляться было чему. Во-первых, я отловил прислугу, заставив выбрить себе виски, оставив на затылке хвост волос не меня длину волоса. Почти классическая тён магэ получилась, с поправкой на мой вкус, и лицо посвежело. Во-вторых, я был одет в черные шаровары, которые прихватил сплошной лентой ниже колена, обвив икры, и пропустив через сандалии. Поверх длиной серой куртки, было надето неизменное голубое хаори с гербом дома на спине.
Вот только ни клинка, ни доспехов я не имел, так как предыдущий владелец тела, спустил все на выпивку. Было глупо вступать в драку против вооруженного противника, имея только кулаки. Но отступать было некуда, поэтому я прихватил из додзё учебный меч, засунув его за пояс с левой стороны.
Видимо удивлять членов клана, за последние сутки, стало определенного рода тенденцией. Иоичи долго молчал. За это время я успел удобно усесться на задницу напротив него, поковыряться в носу, и даже немного заскучать.
- Не понимаю. - наконец вымолвил тот.
- Я собираюсь надрать зад дому Мизухико. - спокойно ответил я, видя, как расширяются глаза у моего господина. Во избежание главного вопроса я наклонился над маленьким столиком и, придвинувшись ближе, подул на Иоичи свежим дыханием. - Да, мы слабы. - выставил я вперед руку, пресекая возможную негативную реакцию. - Рано или поздно, но кровопролития не избежать. Поэтому я предлагаю ударить первым. Это покажет нашим вассалам что клан Акамацу не сломлен, и набирает силу. - у меня был план, очень авантюрный, но итог все равно будем одним из двух. Либо победа, либо смерть. Смерти я боялся, поэтому умирать не планировал.
И вообще, я жаждал схватки, адреналина. Сколько себя помню, неудачи меня радовали. Возникшие трудности только подстегивали мой интерес, заставляя упорно идти вперед и достигать поставленной цели. Поставить на карту все? Да пожалуйста.
Даже сейчас, зная, чем грозит проигрыш в схватке я, как гончая, которая взяла след, пер вперед будто трактор, всей душой желая вновь ощутить чувство опасности, которое будто перышко щекочет ноздри.
- Я не собираюсь устраивать бойню, я хочу, чтобы ты, - я ткнул указательным пальцем в грудь главе дома Акамацу. - вызвал на поединок Тосиро и выставил на бой меня. -
- И чем ты хочешь драться? - Иоичи кивнул на деревяшку за моим поясом. - Этим? -
- Да. - кивнул я и пояснил. - Если выйду против лучшего мечника дома Мизухико, и одержу победу этой палкой, то склонить на свою сторону оставшихся бойцов враждебного дома не составит труда. Пьяница Хитоши одолевший деревяшкой лучшего воина Мизухико - будут говорить люди. И в регионе уже никто не усомнится в силе клана Акамацу. - горящими глазами я пожирал главу рода. - Ты слышишь этот шепот в подворотнях, знаешь, что говорят люди у тебя за спиной. Никто давно не верит в то, что ты, господин, поднимешь свой род из руин, сделав его могущественным домом. -
- Что с тобой, Хитоши? - всплеснув руками воскликнул Иоичи.
- Я прозрел. - совершенно серьезно ответил я. - Мне надоело быть озлобленной блохастой псиной. Я готов сражаться, и готов умереть. Но жить так дальше - я не хочу. - совершенно откровенно пояснил я.
Короткий стук прервал наш разговор, и на пороге возник Хака. Опустившись на колени, он поклонился главе дома, а затем перевел взгляд на меня, молвив.
- Даймё, депеша готова. -
Переведя взор обратно на главу дома, он ждал отмашки. Прищурив глаза, я в свою очередь, внимательно осматривал своего господина, ожидая решения. Внутри я трепетал! Вот оно! Серьезное дело! Цель, с которой я начну путь в этом новом, неизведанном для меня, и красочном мире, полным доблести, отваги, и яростных схваток с сильнейшими противниками. Я пойду по головам, но возвышусь до таких пределов, что суета бренного мира под моими ногами станет настолько недосягаемой, что я просто забуду о ней.
Глубоко вдохнув, будто перед прыжком в воду, Иоичи Акамацу, глава дома Акамацу, хозяин провинции Харатоко, уперев руки в бока, громко выдохнул.
- Отправляй! -
Спустя сутки мы тряслись в седлах, направляясь в точку рандеву. Я специально выбрал открытое место, советуясь с Сю миниатюрным худышкой, рядом с единственной дорогой ведущей к нашей усадьбе, не оставив шанса Тосиро подло захватить поместье в наше отсутствие. Мимо они точно не пройдут, если только лесами и в пешем порядке, но это в несколько раз дольше, и если мы не обнаружим здесь встречающих успеем вернуться обратно. Плюс, отправленный с письмом Сю, должен был дожидаться нас на месте, присматривая за всем происходящим вокруг, и если что - двинуться к нам навстречу, чтобы предупредить об изменениях в плане.
Встав лагерем на большой поляне, увели лошадей в лес, и разослали разведчиков осмотреть прилегающую территорию.
Сю так и не вернулся, видимо оставшись ждать каких-то телодвижений от противника. Мы же, в свою очередь занялись последними приготовлениями.
Всего нас было двенадцать человек, не считая главу, который ни при каких обстоятельства не должен был участвовать в схватке, если вдруг весь план пойдет крахом.
Сюсай, который вился вокруг Иоичи будто муха, учуявшая то самое, должен был умереть первым. За этим я собирался проследить лично, уж очень он мне не нравился и вызывал опасения по поводу своей преданности.
Иоичи в свою очередь не обращал на него внимания, и все же заставил меня надеть потрепанный учебный доспех. Поэтому, нацепив лакированный синий нагрудник, лениво наблюдал за суетой, усевшись под деревом на краю поляны и облокотившись спиной о дерево.
За внешним спокойствием, я скрывал взбудораженное предстоящей схваткой сознание. В тот же день, после разговора с Иоичи, я до глубокой ночи заново осваивал навыки всех известных мне приемов, повторяя каждый по несколько раз. Глупо, конечно, но я должен был удостовериться, что сознание не вступало в конфликт с телом, позволяя использовать способности в полной мере.
В своих силах я был уверен, и затягивать схватку проверяя на прочность оппонента не собирался. В плане выносливости - значительно уступал, но для того чтобы нанести несколько ударов не обязательно быть громилой. Скорость и точность выпадов естественно упала, но я надеялся, что имеющегося арсенала знаний и умений будет достаточно.
Чтобы прочитать противника, нужен опыт. Чтобы обмануть врага - нужна хитрость. Чтобы победить - необходим дух.
Опыт и хитрость остались от предыдущего владельца, а вот дух... Духа с лихвой хватит на троих таких же мечников, компенсируя все остальное.
- Даймё. - окликнули меня. Погрузившись с свои мысли, не заметил как сбоку возник господин Иоичи. Молодой парень, с только пробивающимися белыми усиками над верхней губой, был облачен в доспех - реликвию рода. Черный нагрудник, с красными витыми шнурами ведущие через плечи к спинной секции. Серые наручи и неширокие покатые наплечники обитые пластинками стали. Черно-красная юбка с тремя лепестками - два на бедрах и последний прикрывающий пах. На голени такие же серые щитки, как и наручи, обиты сталью. На голове черный шлем судзи кабуто, с тонким полумесяцем на лбу, уходящий лучами к макушке. И, наконец, неизменное, голубое хаори с гербом дома.
Катана за поясом, уложена лезвием вверх в матовых красных ножнах, была элегантным завершающим штрихом образа юноши.
- Да, господин? - поднялся я на ноги.
- Еще не поздно вернуться назад. - произнес молодой иодзури, положив руку на рукоять клинка.
- Нет, Иоичи. Пути назад нет. Только вперед, только победа. - уверенно кивнул головой я. - Впереди зима. Богатства Мизухико позволят позаботиться о наших людях. Я не хочу, чтобы крестьяне голодали, топя снег и питаясь сырым зерном. Их подкосит голод, вызвав ужасные болезни. Многие могут умереть. Я как даймё обязан защищать их не только клинком, как и ты Ёчи. - обратился я к господину его детским прозвищем, положив тому руку на плечо. - Не бойся, в худшем случае ты лишишься одного нерадивого пьянчуги. - усмехнулся я. Парень ответил улыбкой и чуть-чуть расслабился.
За полные семнадцать лет, этому юноше не довелось участвовать в серьезных схватках. Лишь недавно его фамильный клинок снова отведал крови, когда Иоичи зарубил одного из клана Мизухико. Кстати...
- Хака упоминал что кто-то из клана приходил по мою душу. Это так? -
- Да. - кивнул господин. - Шираторизуки, тот, кого ты уложил на лопатки последним в драке, явился требовать твою голову. -
- И? - подстегнул я.
- Он ее, как видишь, не получил. - усмехнулся глава.
Понятно, что ничего не понятно. Но это меня уже не мое дело. Что и как им ответил глава меня не касается, но то что я все еще дышу говорит о том что Иоичи не дал своего разрешения оборвать мою жизнь. Это приятно.
Теперь я просто обязан оплатить этот, и кучу других долгов, перед ним.
Вдалеке, со стороны извилистой кишки дороги, показался всадник.
Сю.
Я вместе с главой отправились встречать разведчика. Тот, лихо соскочив с коня в паре шагов от нас, поклонился и коротко доложил.
- Идут. -
Иоичи коротко свистнул и поднял руку с раскрытой ладонью. Воины засуетились, завершая свои дела и готовясь к бою.
Я встал по правую руку от лидера, настраиваясь на нужный лад.
Спустя какое-то время, когда я уже устал ждать, показалась колонна, сплошь состоявшая из всадников. Я насчитал двадцать пять голов. Их оказалось больше, чем я ожидал. Мы рассчитывали максимум на пятнадцать человек, а получили почти тридцатку.
Но, как я уже говорил - пути назад нет, поэтому спокойно остался на своем месте, иногда поглядывая себе за спину, и бросая взгляд на Сюсая.
Не выдержав, подозвал к себе Хакамору и склонившись к его уху тихо прошептал.
- Взгляд не своди с Сюсая. Как только он даст повод - заколи. -
Хака и бровью не повел, лишь кивнул и легонько стукнул меня по доспеху, мол - не беспокойся, все сделаю. Успокоившись, вернулся к разглядыванию втянувшегося на поляну войска.
Если наши мечники были в разноцветных доспехах и их принадлежность к роду угадывалась только по голубому хаори с гербом. То воины клана Мизухико сплошь были одеты в броню цвета липового меда, с темно-зелеными накидками. Доспех Тосиро, главы рода Мизухико выглядел богаче, и на шлеме, там, где у моего господина находился полумесяц, были "оленьи рога".
Спешившись перед выстроившимся в шеренгу войском, ровесник моего господина тоненьким голосочком произнес.
- Убирайтесь с моих земель, или вас ждет смерть. - отряд после его слов, засвистел загалдел, устрашая наш немногочисленный отряд. Я молчал. Права говорить от имени Иоичи, в данной ситуации, у меня не было, поэтому оставалось терпеливо ждать, пока Ёчи успокоит разбушевавшееся сердце и найдет в себе смелость дать достойный ответ.
- Я, глава рода Акамацу, вызываю тебя, Тосиро Мизухико на бой, и передаю право сражаться своему даймё Хитоши Акамацу! - выкрикнул Ёчи постучав мне по плечу. - Если ты откажешься, я по обычаю совета восьми правящих кланов, имею право убить тебя как собаку. И любой, кто чтит данный обычай, будет не в праве мне помешать. -
Вышедший из строя мечник, поклонился Тосиро и что-то заговорил ему на ухо. Выслушав совет, юнец вытянул вперед руку, и тем же противным голосом ответил.
- Я принимаю вызов. За мою честь будет сражаться Джундо Мизухико. - его войско тут же взорвалось одобрительными возгласами и загалдело стаей крикливых сорок.
- Возьми. - развернулся ко мне Иоичи вытащив наполовину ножны с катаной из-за пояса. Я отрицательно покачал головой, и легонько, ладонью, вернул оружие на место.
- Я справлюсь, господин. Будь уверен. - и не дожидаясь ответа сделал десяток шагов навстречу к ожидающему меня противнику. Им оказался тот опытный воин, с большой гематомой на челюсти и не меньшим синяком в том же месте. Его доспех ничем не отличался от доспеха Ёчи, кроме цвета, и отсутствием "рогов" на шлеме.
Поклонившись, мы замерли в пяти шагах друг от друга.
Самурай вынул клинок из ножен, и пару раз крутанув его, замер, стоя ко мне левым боком, скрывая клинок за правым.
Я без позерства, достал свой деревянный меч, при виде которого по лицу противника скользнула улыбка, а за его спиной раздался гогот множества глоток.
Мне необходимо избегать боковых рубящих ударов, так как заблокировать мне их нечем - оппонент легко перерубит палку, оставив меня без "оружия". Нанесенные сверху удары, я еще хоть как-то смогу сбить, но на этом все. А значит, единственное, что мне остается, так это оставить его без глаз, тычками в лицо выцарапав себе победу.
На вид, противнику было лет тридцать, отсутствие маски на лице позволило мне детально рассмотреть его физиономию. В прошлый раз, сражаясь с ним на кулаках, я концентрировался на пространстве вокруг, а не на его роже. И вот сейчас появился шанс - это сделать.
Ничего особенного его физиономия, из себя, не представляла. На родине, там, в России, я бы прошел мимо, даже не обратив на него внимания - типичный азиат.
Расстояние не позволяло определить цвет глаз, да это и не нужно было. Все что надо я уже рассмотрел, рассеивая внимание по площади. Многие, кто занимается единоборствами, знают, что буравить противника взглядом, или концентрировать внимание на его руках - ошибочное действие. Лишь взгляд в никуда, позволяет подмечать любые изменения и контролировать общий ход поединка, а в суматохе сражения подмечать летящую в тебя со всех сторон сталь и вовремя принимать контрмеры.
Воин по имени Джундо тем временем направился прямо ко мне, стелящимися быстрыми шагами. Я, под его напором, начал смещаться, стараясь держать дистанцию и уводя его по кругу.
За спиной, сначала одиночным выкриком, а потом десятком голосов начали синхронно скандировать.
- А-ка-ма-цу! А-ка-ма-цу! -
Сторона оппонента не заставила себя долго ждать, и в несколько раз громче поддержала своего бойца.
- Джун-до! Джун-до! -
Мы ускорились, перейдя на бег, и когда я развил максимальную скорость, пятясь задом, а противник только вошел во вкус, я резко поймал упор ведущей, правой, ногой и бросил тело вперед. Коротким взмахом от бедра нанес удар целясь в щель между сикоро и доспехом, намереваясь повредить позвоночник.
В последний момент противник разгадал замысел, либо просто удача была на его стороне, и Джундо чуть скосил голову в сторону удара. Меч щелкнул по металлической пластине и ушел вверх, а я, пытаясь избежать уже направленного мне в ребра, рубящего удара, завалился на бок, кувыркнувшись через плечо, и разорвав дистанцию.
На сей раз, воин был более осторожен и разогнался только перед самим ударом. Он занес над головой клинок, и произвел молниеносный удар, намереваясь разрубить мне череп.
Но я был к этому готов, и, сбив лезвие катаны вбок, нанес мощный тычок рукояткой деревянного меча в лицо Джундо Мизухико.
Казалось, воин, будто ждал чего-то подобного, с легкостью уклонившись от выпада и, крутанувшись на месте, таким же способом ткнул меня в нагрудник сбоку, чуть не попав в щель между подмышкой и доспехом. Единственное что меня спасло от повторного рубящего сверху, так это то, что я не постарался по привычке отскочить от соперника, ибо это было последнее, что я бы сделал на своем жизненном пути. Оставшись на месте, умудрился заблокировать взмах, подставив под локти война, свою руку, и вместо контратаки, выдернул из его ножен за поясом короткий меч, бросив на землю свою деревяшку.
Ударить в ответ сталью он мне не позволил, вовремя поняв, чем это ему грозит и, скопировав мою манеру боя, отскочил назад.
Теперь я стал действительно опасен, ведь со стальным оружием я мог блокировать любые па, сражаясь с оппонентом на равных.
Да, длина удара и выпада была короче, но это не страшно, так как, имея более короткое лезвие, я мог наносить мощные удары одной рукой, вместо двух, как это делал Джундо. Нет, он так же способен делать нечто подобное со своим мечом, но менее эффективно и не настолько быстро. Только подключив вторую руку, он мог сравниться со мной в скорости.
Но я ему этого сделать не дам. Левой рукой, в ударной технике я владел чуть хуже, чем правой, но разница была настолько ничтожна, что любой, кто получит в морду моей левой, ее не ощутит.
И именно этим преимуществом жизненно важно воспользоваться. Задача была проста - вынудить нанести удар, который я заблокирую обретенным клинком, и надавать лещей свободным кулаком.
Настала моя очередь сближаться противником, и он, еще не осознавая опасности исходящей от меня, сделал то же самое.
Зазвенела сталь, мы обменялись парой ударов, при которых я специально прогнулся в силе, дал слабину, подключив вторую руку. Пусть думает, что я немощен. Хотя, если быть откровенным, если мечник подключит массу тела, то вряд ли мне удастся его перебороть.
Сделав круг почета, опять сошлись, зазвенев клинками. В этот раз мне уже не пришлось ничего изображать, так как противник поднажал, вынудив меня отступить.
Дышать становилось все труднее, постепенно начала накатывать усталость. Пот выступил крупными каплями на лбу, мышцы забивались, ладони ныли после соприкосновения клинков, вибрацией отдавая в руки. Пора заканчивать этот поединок, еще пару таких заходов я просто не выдержу.
Джундо не подозревал, что последняя моя атака будет на предел сил. В нее я вложу все те резервы, которыми обладал организм. Всю свою волю, решимость, дух, амбиции. Все то, что на протяжении всей моей жизни заставляло двигаться вперед, не пасуя перед трудностями, подстерегавшими на каждом шагу.
Приняв удар на лезвие клинка, спустил его до гарды, и, неимоверным усилием бросив тело вперед, со всей силы засадил кулак в лицо противнику. Почувствовав адскую боль, не сразу осознал, что в мясе кулака остались осколки зубов мечника. Не сбавляя темпа, нанес еще один молниеносный удар в глаз.
Враг уже был без сознания, когда я трясущейся рукой, вогнал лезвие клинка ему в глотку, навалившись сверху и утонув в невысокой траве вместе с убитым.
Дальнейшие действия были продуманы еще на стадии планирования вылазки, и в них я никого не посвящал. Подхватив длинный клинок, с низкого старта напрягая до боли мышцы, рванул к Тосиро Мизухико, который пораженно взирал на смерть лучшего воина своего клана. Он опомнился только тогда, когда увидел блеснувший клинок перед глазами.
Но, было уже слишком поздно.
В прыжке я снес ему голову катаной его же соратника. Более позорной смерти никто и не мог себе представить.
Между мной и вражеским строем осталось не больше трех шагов, после того как я приземлился. Мой расчет оказался верным - ни один из них не ожидал подобной дерзости, и враз замолчавший враг ошеломленно взирал на меня.
- Глава рода Мизухико мёртв. Склонитесь перед новым главой - Иоичи Акамацу! - громко выкрикнул я. - По законам Санатай, тот, кто хочет отомстить за смерть господина может выйти против меня! Либо уйти! - утерев пот со лба, еле держась на ногах, продолжил. - Тот, кто пожелает остаться, присягнет на верность дому Акамацу и будет честно служить этому клану! -
Молчание.
- Ну?! - зарычал я, скорее от усталости, нежели от нетерпения.
Первым не выдержал ближайший ко мне юноша, до которого я мог дотянуться кончиком клинка, даже не двигаясь с места. Вынув катану в ножнах из-за пояса, он опустился на колено, опершись на нее одной рукой. Вторую, тот, прижал к груди в знак почтения. Секунду спустя за ним медленно потянулись остальные, в точности копируя все движения.
На ногах остались лишь трое.
- Мы уходим. - сухо произнес один из троицы, и резко развернувшись направился прочь, со своими двумя товарищами.
Я, не теряя времени, двинулся обратно, и, пройдя мимо обалдевшего Иоичи, утонул в объятиях успевшего меня подхватить Хакамору. Дальше - тьма.
Открыв глаза, увидел знакомый потолок. Минуту спустя, прокрутив в голове недавние события, удовлетворенно кивнул сам себе, и сел. Тело отозвалось тянущей болью, но не настолько сильной, чтобы рухнуть обратно.
В изголовье, там, где до сего момента находилась пустая стойка, появился доспех поверженного мной главы дома Мизухико с его оружием. Я, верно истолковав знак, надел на себя накидку, а затем закрепил за поясом катану в темно-зеленых ножнах, с черной рукоятью, и такого же цвета кинжал.
Выйдя в сад, втянул свежий воздух, насладившись его ароматом, и направился в сторону кухни - жрать хотелось неимоверно.
Проходя мимо Хидоси, снова сглупил, подняв руку в приветствии. Но на сей раз был приятно удивлен тем, что воин, завидев мой жест, молча поклонился в ответ.
На своем пути к кухне я встретил двух незнакомых мечников, которые при моем появлении уступили дорогу, так же поклонившись. Видимо новенькие из Мизухико.
Поднявшись на веранду, разулся, вынув клинки из-за пояса и вошел внутрь. Кухня представляло собой студию, вдоль стен которой тянулись разделочные столы, над ними - шкафчики, а в центре - огромная каменная печь.
Госпожа Момори ловко орудовала деревянной лопаткой, с легкостью ворочая большой чан на открытом огне.
В кухне было очень жарко, и на лбу враз выступила испарина.
- Добрый день, даймё. - поздоровалась со мной Иситака.
- Добрый, госпожа. - ответил я с легким кивком головы.
- Проголодался? - усмехнулась она.
- Очень. - односложно ответил я, а у самого слюни текли как у той собаки.
- Смотрю, ты наконец сделал что-то путное? - хозяйка взглядом указала на меч в моих руках. И не дожидаясь ответа дополнила. - Мне он никогда не нравился. - Иситака ехидно хихикнула, блеснув хитрым взглядом. - Садись. - указала та на чурку рядом с одним из столов.
Послушно выполнив указание, получил керамическую миску в руку, полную жареной лапши с курицей приправленной овощами и кунжутом.