- Коль, слышишь, как ветер навалился? А ничего ж такого не обещали.
- Угу,- отозвался Николай, не отрываясь от газеты,- шквалом идет.
- Не похоже. Мягкий он, шумит накатами, словно вокруг дома хороводит. Прислушайся.
- Чего слушать? Про это не нашего ума дела разбираться. Вот тут,- он тряхнул 'Сельской жизнью',- как раз пишут, что в этом году будет пять лет, как погоду считывают из космоса, а оттуда виднее.
- Что они там видят, не знаю, а Савельевна говорила: месяц не показывал ненастья. Солнечно должно быть, сухо.
- А ты больше верь в бабкины сказки. Техника - вот что главное. Спутник Земли на нас работает, прогнозы шлет, это не на месяц из-под руки смотреть.
Раиса зашевелила губами, просчитывая петли, прошептала 'заболталась', спустила ряд и вновь зашевелила спицами.
Ш-ш-ш-ш-ш
- Разбушевался,- беззлобно укорила она, нарушая комнатную тишину,- того и гляди, Андрейку разбудит.
Под тяжелым взглядом мужа Раиса ниже опустила голову и покраснела.
- Не надоело?- Николай буравил жену взглядом.- Ты специально делаешь так, чтобы я повторял: наш сын - глухонемой, его не могут потревожить звуки?
- Я просто сказала, к слову, беспокоюсь же за Андрейку,- пролепетала Рая.
- А я за тебя беспокоюсь. Вчера тоже к слову рассыпалась перед своей Савельевной? 'Ах-ах, завозилась в погребе, не слышала, как вы стучали, так Андрюшка же был в прихожей, что ж не позвал?'. Может, хватит, научись жить так, как сложилось. Чего обманываешь себя и людей ставишь в неловкое положение?
- Ты еще упрекни, что не отдала сына в инвалидный дом,- сдавленным голосом прошептала Раиса.
Николай вскочил. Дрожащей рукой вытащил из пачки папиросу, дотянулся до спичечного коробка. Чиркая, сломал спичку и по тому, с какой силой бросил обломок, была заметна его злость. Сдержал рвущиеся наружу грубые слова, с трудом произнес:
- Я ж говорю: беспокоюсь за тебя.
На ходу закурил и вышел.
Лицо Раисы скривилось, но она не заплакала. Нужно быть сильной, разве это горе, когда муж не понимает? Ей хочется, чтобы всем было хорошо, а чем больше старается, тем все хуже справляется с этим. Что делает не так?
Прерывисто вдохнув, сосредоточилась на вязании. Но вскоре хмурая складка на лбу разгладилась, лицо посветлело, Раиса выпрямилась и нетерпеливо взглянула на дверь. Еще несколько раз бросала ожидающие взгляды и повеселела, увидев Николая.
- На веранде покурил,- развел муж руками.- Не получилось выйти, ветер прямо к нам задувает. Беспокоюсь за стекла, не успел укрепить, гвозди так на лавке и лежат.
- Кто ж знал, что к вечеру зашумит? Завтра днем управишься, да яблоневую ветку нужно укоротить, стукнет посильней и расколет стекло. Коль, я ж рассказать хотела. С фермы шла, завернула к школе, Андрейку встретить. А он вышел вместе с Василичем, ну мы и прошли пол улицы втроем. Василич хвалил нас, что заметили, как Андрейка любит рисовать и привели в ихний кружок. У вашего сына, говорит, техника особая какая-то. Он и назвал ее, да я не разбираюсь, но до чего приятно, когда хвалят. Я, говорит, так не умею, хотя с образованием, а в другом подскажу. Расставались, он сыночку руку по-взрослому пожал: приходи, говорит, обязательно. Радостно, правда?
- Что ж не радостно? Все ж Андрюха при деле. Мы вон в школе слесарили, скворечники делали. Смастерю и еле дождусь, когда показать можно, чтоб похвалили.
Равнодушно кивнув, Раиса продолжала:
- Мы домой пришли, говорю: покажи маме красоту. Улыбается, рукой вертит, мол, отвернись. Потом дергает за платье: можно. Повернулась, а на столе, Коль, графин стоит, стеклянный, просвечивается, с бочка солнце слепит. Спрашиваю: откуда, а сама хочу взять его. Хвать, хвать, а ничего нет, только бумагу задеваю. Андрейка смеется, счастливый такой. Я руками всплеснула, чуть носом не тыкаюсь, не верю, что это рисунок. Как он так умеет? Посмотришь завтра?
- Ага,- Николай зашелся в зевоте, бросил взгляд на часы.
- Только ты поудивляйся, ладно? Андрейка как заулыбается, прямо на душе светлеет.
- Нормальный пацан,- Николай повертел ручку радиоприемника.- Тьфу ты, хрипит, не поймешь, что там.
- От непогоды,- радостно вставила Раиса, сияя от слов мужа.
- Нормальный, говорю. Чего ему не улыбаться? Бегает, прыгает, сама ж бурчала, что калоши от глины еле отмыла, лазил по грязи. Пусть шалит и от других не отстает. Укладываться будем, что ли?
- Ты иди, я еще посижу. Ой, стукнуло, вроде. Не помню, закрыла ли форточку в комнате Андрейки, проверю. Да свет потушу, если уснул, пора уже.
Раиса осторожно открыла дверь в комнату сына.
- Не спишь? Ветер мешает? Конечно, вон как задувает, все нараспашку. Сейчас поправим.
Раиса толкнула форточку, взялась за щеколду, но закрепить ее не удалось, настолько сильно было сопротивление ветра. Навалилась, улучшив момент, повернула защелку. Стекло задребезжало, форточка задергалась.
- А ну, не шали,- погрозила Раиса пальцем в окно, засмеялась:- смотри, послушался. А как же, к мамкам всегда нужно прислушиваться, правда?
Она села на кровать к сыну.
- Может, тебе песенку спеть, как в детстве? Подумаешь - не слышишь, зато все понимаешь. Что мама и папа тебя любят, понимаешь? А как же! Лицо всегда светлеет, когда нас видишь.
Андрейка улыбнулся, но вдруг замер, словно прислушиваясь к чему-то, повернул голову в сторону окна.
- Что, сынок,- в глазах Раисы ожила надежда,- услышал, как ветер шумит? Да и дождик застучал в окошко, слышишь? Тук, тук...
Мальчик перевел взгляд на мать, но было понятно, что все его внимание сосредоточено на том, что делается снаружи.
В комнате повисла тишина, постепенно и за окном стихало, словно непогода разом отступила.
Андрейка потянул на себя одеяло.
- Спать будешь?- спросила Раиса, глядя на сына во все глаза.- Свет потушить?
Мальчик кивнул.
Раиса взялась за выключатель, помедлила, глядя на сына все с той же надеждой. Щелкнула и с особой осторожностью закрыла дверь.
Муж еще не ушел, возился с ходиками, заглядывая снизу вовнутрь корпуса.
Раиса молча смотрела на него.
- Уложила?- спросил Николай и выпрямился, увидев необычное выражение на лице жены.- Ты чего такая?
Раиса подошла совсем близко.
- Коля, ты только не ругайся. Вот те крест, все правда. Андрейка слышит ветер, я это увидела. Раньше никогда такого не было. Лицо сделалось внимательное, удивленное. Так и повернулся к окну на звук. Ненадолго, потому что не вовремя стихло. Коль? - Надежда в глазах выплескивалась на мужа.
- Ну, дай-то, Бог.- Николай прижал Раису к себе.
Как только дверь закрылась, Андрей пробрался к окну и слегка приоткрыл форточку.
Еле заметно колыхнулась занавеска.
Не спуская с нее глаз, мальчик попятился и сел на кровать.
- Не бойся,- раздался в голове голос.- Мы друзья и не причиним вреда.
- Ты кто? - вопрос в голове Андрейки прозвучал сам собой.
- Ветер. Это я шумел, наводил порядок. Нас несправедливо называют слепой стихией, а мы такая же часть природы, как и вы. Трудно найти общий язык, он давно утерян, а шанс поговорить выпадает редко. Иногда слышат, но не прислушиваются, отмахиваются. Мы всегда в поиске, не теряем надежды. Путь привел сюда, молва распространилась быстро, все ринулись пообщаться с человеком. Но тебя оберегают, нам дали только два дня, чтобы высказаться. Постараемся кратко. Выслушай и расскажи людям то важное, что поведает каждый из нас. Эй, ты куда?
- Пустите, пустите,- маленький Листочек цеплялся за стекло, отпихиваясь от настойчивых рук Ветра.- Мне очень нужно. Человек, помоги!
- Оставьте его,- попросил Андрей.
- В прошлой жизни нас было двое. Мы низко пали и не заработали счастье вновь жить вместе. Я оказался листком на вишневом дереве, а моего друга забросили сосной на высокую скалу над морем. Он совсем один, тоскует, не хочет жить. Раздирает корнями камни, чтобы упасть в море. И не знает, что следующей весной рядом окажется новый росток - я вернусь. Найди сосну, скажи, чтобы береглась и ждала.
- Я простой Дождь. Давным-давно, растекаясь по горным щелям, обнаружил под землей огромную пещеру, свободную для творчества. Тысячелетиями отдавал ей каплю за каплей, вязал узоры снизу и сверху и создал шедевр, которым горжусь. Грустно, что об этом никто не знает. В тех местах ведут дорогу, если свернут в сторону на несколько метров, при взрыве откроется вход в мою сокровищницу. Расскажи людям о пещере!
- Скажи моей маме, что одноглазый Кукушонок ищет ее...
- Зачем распахивать поле впритык к лесу, мы не можем сейчас перенести оттуда муравейник...
- Нас скашивают, когда мы мудреем, говорят: одуванчики отцвели. Сколько полегло седых голов, не успев поведать миру о красоте возрождения...
- Карьеры, карьеры, щебень, грузовики. Не нужно нас увозить из родных мест, река высыхает от слез...
- Я просто маленькая ящерка, мне трудно было проделать этот путь. Но я не для себя. Пусть люди знают: копать нужно под дубом. Блиндаж хорошо сохранился, в нем сухо и письма, письма, их так ждут...
Раиса поставила бидон с молоком прямо у порога. Помолчала, развела руками:
-ЧуднО...
-Чего бормочешь? - Николай выглянул из комнаты.
Раиса пожала плечами:
- Я ж говорила: ветер ходит кругами. Буря была, что ли? Дом завален по самую крышу: ветки, камни, тучи птиц, откуда-то коты набежали, ящерки. А дождь льет только в одном месте. Страх какой.
- Что за бредни - завален дом? А это откуда? - кивнул на бидон.
- Корову подоила. Вот и говорю: чуднО. Неба не видно, а проходы к калитке и хозяйству целые. А где не смогла пройти - расступаются.
- Кто?
- Ветки.
Повисло молчание.
- Мать, ты со вчерашнего дня не в себе. Не стой истуканом, накрывай на стол, опоздаю.
- Сейчас, я только к Андрейке сбегаю, не напугался бы.
Раиса, не разуваясь, помчалась через комнату.
Николай в негодовании плюнул и тут же вздрогнул: раздался истошный вопль, следом еще один, затем пугающий своим отчаянием крик: 'Коля-я-я!'.
Николай почувствовал, как зашевелились волосы. Огромными прыжками пересек половину комнаты, налетев на бледную жену. Раиса вцепилась в его рубаху и с небывалой силой потянула за собой.
- Там... там... пол куда-то делся, дырка, яма, а Андрейки нет.- В округлившихся глазах застыл ужас.
Николай замер на пороге.
Огромный провал зиял у самого входа, с причудливо изломанных стенок пещеры свисали наросты, глубоко внизу отсвечивала вода подземного ручейка.
Николай присел, вглядываясь в пустоту, трясущимися пальцами потрогал острый край провала. С удивлением провел ладошкой по поверхности, неуверенно ощупывая пол, на коленях пробрался в середину комнаты.
- Мать, успокойся.- Сам никак не мог унять дрожь в руках.- Это просто рисунок, мел, краски. Ну, ты ж вчера про графин рассказывала, это, наверное, такое же. Иди сюда.
Раиса трясла головой, продолжая всматриваться вглубь ямы. Не увидев на дне сына, с трудом выдавила из себя:
- А где Андрейка?
Николай огляделся.
- Так вон он - художник,- засмеялся и добавил растерянно: - на скале... Сынок, ты как туда забрался?
Андрейка с улыбкой помахал рукой и подставил лицо Солнцу. Он сидел, прислонившись к Сосне, и ловил ртом Брызги, которые Океан, резвясь, подбрасывал вверх после очередного удара Волной о Скалу. Маленький Кукушонок перестал дрожать, устроившись за пазухой, слушал, как спокойно и счастливо бьется сердце мальчика, разговаривающего с Миром и умевшего быть ему полезным.
За окном дома бушевала жизнь с многочисленными просьбами и пожеланиями. Общий хор сливался в привычный для человека шум: ш-ш-ш...