Приходит кто-то в темноте и сквозь стекло,
                   расспрашивает, как зовут тебя, как твое имя?
                   чтоб проговаривать и повторять извне его,
                   и как драже лимонное катать во рту... Невыносимо.
                   Глотая сладкое, молчать. Не замечая,
                   подвешенных на длинных поясах твоих деревьев,
                   танцующих и вздрагивающих ветками отчаянно,
                   на фоне белых простыней, как на арене.
                   Лиловыми тенями загустеет темнота.
                   А ты за белым телом будто прячешься. Момента
                   все ждешь, чтобы отчетливее, и чтоб не дрогнула рука,
                   вонзив заостренную пику в плоть быка,
                   который неизведанными зорями стечет, истлеет,
                   между сведенных судорогою твоих коленей.
                   Зачем похожа так на матадора ты? 
                   И в гирях тяжеленных век, 
                   дрожат скелетом сигаретным, тлеют,
                   так просятся к губам твоим скорей гореть, 
                   Они. В свой дымный рай.. воскреснуть? Не поверив.
                   Тебе одной как прежде, догрызать куски. 
                   И карандашный грифель стачивая, блеять.
                   Гадать, кого из остроносых лучников впустить,
                   к себе назавтра. Навсегда. 
                   Поскольку ночь - она одна сильнее.