Аннотация: Можно ли совершить убийство, из-за чувства вины?
Девушка в красном шарфе.
Я никогда не жил, как следовало бы. Вся моя жизнь представлялась мне чем-то безумно значимым и важным. Я жил так, как не жил никто, но только в своем воображении. За один день я проживал тысячи жизней, все они беспорядочно роились у меня в голове, в то время, как я сам повторял одни и те же, уже вызубренные наизусть действия. Я никогда не делал чего-то нового или необычного, наяву я был просто незначительной песчинкой в этом гигантском мире, но у себя в мыслях, я был сотнями лучших людей одновременно. В реальной жизни же я не был способен ни на малейшее действие, все, что происходило не так, как всегда, напрочь выбивало меня из колеи. Бездействие стало моим Я, и все что мне оставалось - это жить иллюзией, придумывать мир, о котором я мечтал и в котором был властелином...
I
Я начал свою жизнь в Венсене, красивом городе, расположенном недалеко от Парижа. Детство мое, было жутко банальным. Мать ушла от отца, когда мне было семь, тогда же я и возненавидел мальчишек из школы, а вместе с ними и всех остальных детей на Земле. Они издевались надо мной и называли мою мать шлюхой и потоскухой. Однажды, я не вытерпел - набросился на них с кулаками. Естественно они разукрасили меня, словно рождественскую елку. Тогда я впервые разозлился по настоящему, не на них, а на себя, за то, что не могу даже защитить честь моей матери. В тот день я ненавидел себя больше, чем своих обидчиков. Тогда отец взял с меня обещание, что я больше не буду драться. Я сказал ему правду и больше никогда не дрался. Что до матери, то она, узнав об этом мало приятном инциденте, была немногословна: " И что? Все дети дерутся, а в прочем, мне нет дела: у меня новая жизнь!" "У меня новая жизнь!"- эти слова, словно шило врезались в мою память и сердце, я не смог простить ей этого.
Прошло много лет, а она даже ни разу не позвонила. Отец умер от рака легких, прямо в мой восемнадцатый день рождения, я к тому времени уже сам зарабатывал себе на жизнь написанием рассказов. Тогда я и познакомился с ней. Это случилось на похоронах моего отца. Из приглашенных были лишь я и несколько его старых приятелей. Денег у меня не хватало даже на приличные похороны собственного отца, поэтому пришлось обойтись без излишеств. Я потратил все свои сбережения ради человека, который столько лет заботился обо мне и отдавал мне всю свою любовь. Здесь на кладбище, в это унылое, но солнечное утро, мы были не одни. В этот день проходили еще одни похороны. Покойника хоронили недалеко от могилы моего отца. Эта процессия была совершенно не похожа на нашу. Там было много людей, и все они были хорошо одеты. Гроб покойника был из красного дерева, украшен золотом, видимо этот человек был очень богат. Я на секунду задумался о том, как прекрасно было бы иметь хоть малую часть того, что было у него, но еще лучше было бы умереть, ведь смерть так прекрасна: тишина, темнота, ни мыслей, ни чувств, это по сути своей самое идеальное состояние, которое только доступно человеку. Мы рождаемся, что бы умереть, и глупы те люди, которые боятся смерти, ведь на самом деле жизнь - это ад, а забвение - рай. Тогда, стоя у могилы отца, я увидел ее лицо, ее прекрасное ангельское лицо, усыпанное веснушками, серые широко открытые глаза и длинные рыжие волосы. Я увидел ее среди всех этих чужих людей, лицемеров и мерзавцев, ее, чистого ангела посланного мне небесами. Она стояла позади всех и улыбалась восходящему солнцу. Я смотрел на нее, не отрывая глаз, несколько минут, а потом еще три счастливых года из пяти лет нашего брака. Мы обручились через месяц после нашего знакомства, переехали в Париж. Я писал, учился, работал официантом и продавцом в магазине видеоигр. Она училась на юриста и работала в цветочной лавке. Где-то через год, когда ей исполнилось восемнадцать, мы поженились. Все было как по маслу, я любил ее, а она меня. Я даже не помню, с чего начался этот кошмар, где я допустил ошибку, или может я ошибся еще тогда, когда не смог отвести от нее глаз на кладбище. Три года. Три счастливых года сменились адом. Она охладела ко мне. На мои вопросы она отвечала, что все хорошо, но она стала не разговорчивой и печальной. Мне казалось, что она заболела. Я искал повод поговорить с ней, но она не отвечала на мои старания взаимностью. Она стала часто не ночевать дома. Я знал, что дело во мне, что это я виноват во всем. Полгода я мучил себя и ее, не решаясь поговорить с ней об этом. Я боялся нарушить хрупкое, словно тончайшее стекло равновесия в наших отношениях. Я понимал, что она от меня уйдет, рано или поздно. Когда я все-таки решился на разговор, она сказала, что у нее сейчас трудный период и много работы, но по ее глазам я видел, что она лжет. Я был уверен, что все дело во мне, возможно из-за моей зарплаты, может из-за недостатка к ней внимания, а может она просто больше не любит меня. Я презирал себя за то, что не мог ничего сделать и за то, что она, пожалев меня, солгала. Неужели я на столько жалок, что не смогу выслушать правду? Я ненавидел себя за это. Все, что напоминало мне о прежней счастливой жизни, стало мучить меня. Я больше не мог работать дома, а уходил в библиотеку или в парк. Когда я сидел в библиотеке и трудился над очередным рассказом, то заметил крупные капли крови на листах своей тетради. Я осмотрелся, но нигде не было красных чернил, которые могли пролиться на тетрадь. Тогда я посмотрел на свои руки и ужаснулся: на правой руке был глубокий порез во всю ладонь из которого вытекала и капала на белую бумагу багровая жидкость. В левой руке был нож для писем. Я несколько секунд неподвижно сидел и смотрел на порез и чем дальше я смотрел, тем больше чувствовал к себе отвращение. Я снова взял нож и раскроил всю руку на шесть частей. Из далека она теперь напоминала разрезанный вишневый пирог. Сделав это, я почувствовал удовлетворение и удовольствие, но вместе с тем и неудержимую ярость. Не долго думая, я тем же способом раскроил и левую руку. Я смотрел на свои руки и чувствовал спокойствие и умиротворение. По читальному залу кто- то прошел, и я вспомнил о том, что вокруг меня существует целый мир и множество людей, и никто из них не должен видеть меня таким. Я схватил свою тетрадь и рюкзак, и пряча от всех свои окровавленные руки, выбежал из библиотеки. Сам не помню как, добрался до дома. Там я перевязал руки толстым слоем бинта, чтобы кровь не проступала сквозь него. Когда она вернулась и спросила что со мной, я ответил, что обжегся горячей кастрюлей. Не знаю, но возможно сильный стресс, заставлял меня снова и снова делать это. Я протыкал руки гвоздями, резал их лезвием, пытался себя задушить - все это смиряло мою ярость и даже доставляло мне удовольствие. Как не парадоксально это было, и на сколько бы не противоречило инстинкту самосохранения, но мне действительно это нравилось. Я испытывал, и боль и наслаждение, каждый раз, когда увечил себя. Можно даже сказать, что я упивался болью причиняемой себе. Я ненавидел себя и безумно любил ее, и делал все, чтобы она ни о чем не догадалась. Через год она сказала мне, что я очень изменился, сказала, что устала от напряженности в наших отношениях, и что нам нужно какое-то время пожить отдельно. Мне ничего не оставалось, кроме как уступить ей. Теперь я видел ее редко. Поджидал у колледжа, только чтобы увидеть ее лицо. Отправлял ей в цветочный магазин, где она подрабатывала, цветы с анонимными записками только для того, чтобы через стекло видеть ее улыбку. Ту улыбку, которая раз и навсегда покорила мое сердце. Но нежно любя ее, продолжал ненавидеть себя с каждым днем все больше и больше. Я понимал, что она мне нужна, нужна больше воздуха и воды. Спустя полгода моих страданий, я попросил ее о встрече. Через стекло я видел, что она, попрощавшись с каким-то молодым мужчиной и обнявшись с ним, вошла в кафе. Я умолял ее вернуться ко мне, говорил, что без нее моя жизнь окончательно потеряла смысл, что она нужна мне.
- Послушай, я тоже люблю тебя, также сильно, как в день нашей свадьбы, скажи честно ты хочешь начать все заново?
Я ответил, и на следующей неделе она снова переехала ко мне. Я пытался держать себя в руках и стал значительно реже срываться. Несмотря на мои старания, я прекрасно видел, что она страдает. Но я старался изо всех сил, ради сохранения нашего брака.
17 марта 2011 года я ехал в автобусе. Там было огромное количество народа и меня кто-то сильно задел за больную руку. Я обернулся и увидел девушку с короткими темными волосами и большими выразительными глазами. У нее на шее был тонкий красный газовый шарф. Я отклонился в сторону, чтобы рассмотреть ее, но она извинилась и быстро выбежала из автобуса на остановке. Не знаю почему, но с тех пор, я постоянно думал об этой девушке. Я все также любил свою жену, но девушка в красном шарфе никак не выходила из моей головы. Мне не давала покоя мысль, что я думая о ней, изменяю своей жене. Мои приступы ярости снова участились. Я придумывал все новые способы издеваться над собой. Я стал замкнутым и угрюмым. Я постоянно думал о девушке в красном шарфе и мечтал повеситься на нем за все свои грехи. Спустя полгода моя жена сказала мне, что подала на развод. Когда я спросил почему, она сказала, что в этом никто не виноват, что она больше так не может. Но и после развода, я не перестал думать о девушке в красном шарфе. Она просто не отпускала мои мысли. Однажды, поздно вечером, я возвращался домой с работы и в одном из темных переулков я увидел человека несущего труп к большому мешку. Я присмотрелся и разглядел на трупе красный шарф, но в эту секунду незнакомец обернулся в мою сторону, и я побежал, что есть силы подальше от этого кошмарного места преступления. Когда я вернулся домой, мое сердце билось так быстро, словно хотело выпрыгнуть из груди. Я не знал, что мне делать дальше: заявить обо всем в полицию? А что если он, этот бандит выследит меня и убьет? Но если я не заявлю в полицию, то может произойти тоже самое. Я набрал номер. В ту ночь 15 августа я не смог сомкнуть глаз. Я лежал в постели и смотрел вверх в темноту. Я все думал об этом красном шарфе и о том, что появись я там минутой раньше, то мог бы оказаться на ее месте. Внезапно, мне на секунду, показалось, что в зеркале мелькнула тень. Я поднялся с постели и осмотрелся: никого не было. На меня опять нахлынул приступ ярости. Я решительно распахнул дверь ванной, дрожащей рукой выключил свет, схватил бритву и вытащив из нее все лезвие окровавленной рукой написал на зеркале: "У вас не выйдет запугать меня, уроды, мне больше нечего терять". Я плохо помню, что происходило дальше. Наутро, я проснулся в своей постели. Все руки по локоть были изуродованы. Раны были не глубокие, и вены не были задеты. Я перевязал раны и стер с зеркала в ванной вчерашнюю надпись.
17 августа. Я слышу тихий шепот в соседней комнате, когда я захожу туда, то убеждаюсь, что там никого нет.
30 августа. Я не могу брать в руки или касаться острых предметов. При виде них у меня возникает чувство неконтролируемого страха, но, не смотря на это, я каждое утро просыпаюсь изувеченным.
4 сентября. Всякий раз, когда я ложусь спать начинаю чувствовать чье-то присутствие. Теперь я не сплю до пяти утра, когда начинает светать.
7 сентября. Я попросил о встрече мою бывшую жену. Она согласилась. Я рассказал ей, что меня мучает. Она сказала, что я просто заработался и мне нужен отдых и свежий воздух. Я последовал ее совету и направился в парк. Я просто сидел на скамейке и разглядывал проходящих мимо людей. Среди них мелькнуло уже знакомое мне лицо. Лицо той девушки в красном шарфе, которую убили несколько недель назад. Но возможно, я ошибся и там в переулке, была вовсе не она. Мало ли в Париже женщин любящих носить красные шарфы? В толпе я не мог, как, следует, разглядеть ее лица. Я побежал за ней, но она скрылась в толпе. Той ночью я вернулся домой, поужинал и лег спать. Я выключил свет и закрыл глаза, но мне показалось, что кто-то вошел в комнату и прошел мимо меня. Я обернулся и, о ужас, увидел ее, ту девушку! Ее шарф был красным от крови, горло перерезано и вены на руках тоже. "Это сон", - подумал я.
- Нет, это вовсе не сон - ответила она хриплым голосом, - прости, что пришла к тебе в таком виде, просто по дороге мне перерезали горло и теперь мое прекрасное белое платье все в крови!
Я закричал и выбежал на улицу. Мое сердце еще никогда не билось так сильно. Я чувствовал его биение даже в горле и животе. Я не знал, что мне делать, но кроме дома идти было некуда. Я сжал всю свою силу воли в кулак и поднялся в свою квартиру, быстро включил свет, но в комнате уже никого не было. В ту ночь я не спал, а сидел в кресле с включенным светом.
6 сентября. Я все-таки уснул в кресле, проспал на работу. Я вскочил в девять утра, посмотрел на часы и быстро побежал умываться. Тогда мне снова показалось, что в зеркале промелькнула ее тень, когда я обернулся, никого не было. Ночью все повторилось. Она просто сидела и смотрела на меня, ничего не делая, и я снова выбежал из квартиры. Закрыл дверь, а когда открыл ее, в комнате уже никого не было. С тех пор, она стала преследовать меня повсюду и особенно дома. Я постоянно видел ее отражение в зеркале. 12 октября я разбил его и сильно порезался, а потом еще начал сильно биться головой о стену, возможно от злости или безысходности, а может быть страха.
14 октября. Я купил револьвер и один патрон, чтобы всегда быть готовым к любому повороту событий.
17 октября. Я умывался и снова увидел в зеркале ее стоящую позади меня. Я обернулся - никого.
- Что тебе нужно? Почему? Почему? Почему ты это делаешь? Чего ты хочешь от меня?!
- Неужели ты ничего не понимаешь?- донесся голос из спальни. Я зашел туда. Она сидела все на том-же кресле.
- Я боюсь тебя, боюсь и ненавижу!!! Слышишь, ненавижу!!!
- Это ведь ты виноват в моей смерти.
- Я не виноват в том, что задержался тогда на несколько минут и этот ненормальный напал на тебя!
Она покачала головой.
- А я ведь знаю, что нравилась тебе. Ты даже любил меня.
- Ты лжешь. Нагло лжешь. Я любил и люблю только свою жену!
Опять она покачала головой.
- Я ведь только плод твоей фантазии. Почему же ты так боишься?
- Нет. Это ложь. Ты не выдумка. Ты мертвец. Что тебе нужно?
- Что бы ты отомстил за меня моему убийце.
Я выбежал из дома, и бежал так долго, как только смог. Что было дальше я не помню.
18 октября. Я проснулся в парке на скамье, попытался вспомнить, что было вчера, и пожалел об этом. Я кое-как добрался до дома, поднялся по лестнице, повернул ключ в замочной скважине, открыл дверь и зашел в квартиру. То что я увидел, оборвало мое сознание. По середине комнаты, висел тот самый красный шарф, завязанный виселицей, и только тогда, я осознал весь ужас происходящего.
II
Он всегда был таким странным, смешным мечтателем. Когда он писал, то ничего не замечал вокруг себя. Он действительно любил меня. Любил, несмотря ни на что. И когда мы встречались, и когда поженились, он все делал ради меня. Но потом он стал замыкаться. Его мысли стали мрачными и безрадостными. Меня это очень беспокоило и огорчало. Он спрашивал, что со мной. Я говорила, что все хорошо, чтобы не задевать его. Потом я стала замечать порезы на его руках. Он стал нервным и глаза его словно поменялись. Я понимала, что ему не легко, но не выдержала и попросила сделать паузу в наших отношениях. Он не возразил мне, не знаю почему. Я хотела дать ему время разобраться в себе. Через некоторое время мы снова сошлись, но он не изменился. Постоянно писал какие-то записки "девушке в красном шарфе". Мне казалось, что он изменяет мне. Я терпела, терпела, но не смогла этого пережить и подала на развод. А когда это произошло, я даже не смогла поверить в случившееся.
***
Месье Гюстон в возрасте 26 лет был найден в своей квартире в Париже мертвым. Он повесился на красном шарфе, который как показала экспертиза, принадлежал недавно убитой мадмуазель Аннет Бруне. Так же в его квартире были найдены вещи убитой и большой мешок в, котором скорее всего и тащили тело.
![[]](/img/j/jun_o/olsen01/oblozhkadewushkawkrasnomsharfeweb.jpg)