Увяла любовь многолетним цветком.
Её берегли, укрывали платком.
Её поливали сиропом крутым,
Сварёным на лжи и угаре, что дым.
Просила она: - Дайте чистой воды!
Но кто поливал - не предвидел беды -
Уверен был тот, что ему лишь уместно
Решать, что любви этой было полезно.
Она задыхалась от бурь и оков.
Но кто поливал - был предельно суров,
Привыкший решать за другого всегда,
Не мог он понять, откуда беда.
Но чахла любовь. И уже не просила
Той чистой воды. В ней растаяла сила -
Глаза закрывались. А в них бирюзой
Небес отраженья сменились росой.
И рыжие локоны солнца весеннего
Поникли, мечтающие о спасенье.
Но помнят любовь эту разные люди,
Когда она красила радостью будни.
Когда расцветала весенним рассветом.
Когда забегала, разутая, в лето.
Когда листопадом кружилась осенним.
Под снегом не мерзла, живя воскресеньем,
Что ей неизбежно сулилось весною.
Как счастья ребенок меж мной и тобою....

Померк небосвод. Ни луны и ни звёзд.
И ужасом стал мир, что светом был грёз.
Закрыла глаза. И желать перестала
Всего, чего прежде казалось бы мало....

Но шёл по дороге один господин,
Кудрявые волосы снежных седин.
Взглянув на любовь, удивился, застыл:
- Откуда же ей набираться бы сил,
Коль скоро зловоньем вода замутила?
Неужто же чистой она не просила?
Ведь высохла вся, как в пустыне песок.
Легко умереть, когда ты одинок.

И щеки окрасились краской стыда
У всех, кто когда-то считал, что вода
Не в силе дать силы любви для здоровья.
И вместо водицы, поили лишь кровью.

- Воды! И скорее! - командовал он.
Она в коматозный погружена сон.
Пусть ей поцелуем пробудят дыханье.
Массаж для души. Специальным питаньем
Из нежности с радостью только кормить.
Вниманьем купать. Никогда не хулить.

И каплями пота усталость бежала
По лбу его. Только любовь задрожала...
Реснички взмахнули. Открылись глаза -
В них темного неба гремела гроза.
И дождь вырывался наружу из глаз.
Казалось, что в лужах утонет рассказ.
Но вновь улыбнулся седой господин,
Коснувшись рукою волшебных седин:
- Теперь будет жить, если вы захотите.
Но за диетой с режимом следите -
Чистою только должна быть вода.
Правда - для фильтра. И так навсегда.

И испарился седой господин.
Вроде, он был. И уж воздух один...

Села больная любовь, улыбнулась:
- Я голодна...

     Телефон. Я проснулась.