Если разбирать вкус поражения на молекулы, на гранулы ощущений, чтобы подобрать один, точно характеризующий этот вкус, термин, то вас снесет лавиной, при первой же попытке это сделать. В этом калейдоскопе чувств невозможно поймать одно. Непонимание, непринятие, злость на противника и на себя - они сменяются один за другим. Для этой волны нельзя найти одно точное название, но начало всех начал... Это всегда боль...
Боль атакует при каждом вздохе.
Вдох - боль.
Кажется, что вокруг воздух стал сжатым, вяжущим, как жидкость, инородным, для легких. Они не принимают его, сопротивляясь при каждом коротком глотке кислорода. Олег выплевывает кровь вместе с каппой, пытаясь снова и снова вдохнуть. Широко открывая рот, как будто всплыл на поверхность воды и не дышал все это время, но боль наказывает при каждой попытке, отдавая ударами: режущими в ребрах и сковывающими в груди.
Выдох - боль...
Один..
Два..
Три...
Извне, отсчет рефери.
Боль, как болото - засасывает в себя, атакует все чувства: слух, зрение, осязание... все против тебя. Боль не дает ухватиться ни за одно, чтобы спастись. Не слышно ничего кроме собственного сердца, которое стучит отдавая эхом в виски. Все голоса вокруг сливаются вместе, превращаясь в один большой шепот, но где-то далеко, ни здесь, не в настоящем.. До этих звуков невозможно дотянуться, а они, несмотря на многоголосие и силу, не могут пробиться к тебе. Только стук сердца, только удары по вискам, только боль...
Вдох боль. Выдох боль...
Четыре...
Пять...
Шесть...
Поднимает голову, чтобы увидеть хоть что-то. Не удается сфокусировать взгляд, все плывет, словно в чертовой карусели. Мелькают яркие пятна, размываясь тут же... Тени появляются из ниоткуда, пропадают так же быстро как появились, сменяясь с безумной скоростью - одна за другой. Тошнота подкатывает к горлу. Закрыл глаза, чтобы не вывернуло наизнанку.
Тело, некогда так легко слушающее каждую команду мозга, не подчиняется ни одной. Оно в агонии. Каждый килограмм веса прижат к полу, становиться непосильной ношей. Боль приказывает склонить голову, не делать новых попыток подняться. Все силы уходят чтобы дышать и хоть как-то сдерживать крик, хотя на него тоже нет сил. Рот выпускает только булькающие звуки, которые оседают с кровью и слюной на грязный пол ринга. Лоб касается холодного, резинового покрытия. Успокаивая себя, беззвучно бормочит, лишь еле-еле шевеля губами, что это временно и надо только отдышаться...
Семь...
Несмотря на уходящее время...Надо только отдышаться...
Восемь...
Через лабиринты боли найти хоть одно место где нет ее, где можно спрятаться. Не выходит, потому что она везде. Снова и снова волной: от поясницы вверх, по позвоночнику как будто током и обратно при каждом чертовом вздохе. Опереться на локти и подняться, но опять удар в поясницу. Олегу кажется, что над ним стоит соперник и не касаясь отправляет череду ударов, дробя кости.
Девять..
Глаза открывает вновь когда понимает, что ниже поясницы не чувствует ничего. Сжал руки в кулаки, отчего хлопок защитных бинтов на суставах натянулся сильнее. Облизывает губы соленые от пота и крови. Стал цепляться за то, что наказывало все это время.
Что может быть страшнее боли?
Ужас ... что никогда ее больше не почувствуешь.
Десять ....
Грязный пол ринга принял в свои объятия побежденного. Он видел все... Толпа ревела. Тотализатор сорвал славный куш. Арбитр поднял руку победителя, утверждая его права на победу. Видел со стороны: и Владимира - тренера, который все это время орал, что-то несвязное, и как тот же подбежал к нему с дежурившими в тот день врачами. Как на носилки его погрузили... А дальше ничего, пустота.
Самое страшное поражение - когда послевкусие его будет проследовать тебя всю жизнь.