Аннотация: Название следует понимать в самом прямом смысле! Высоко-высоко, под самым солнцем, девушка ждёт любимого... Авторы: Сергей Свалов, Юлия Лункина
Я сидела на подоконнике, покачивала ногой и разглядывала высотку напротив. Подо мной шумела, текла, застывала и вновь приходила в движение широкая река проспекта. Автомобильные выхлопы сюда не долетали, стлались сизыми шлейфами где-то на уровне пятого-шестого этажей, и я без опаски вдыхала влажные запахи ветра с реки. Была суббота, ярко сияло солнце, и весело тренькали трамвайные звонки: "Плюнь! Жизнь -- дребедень!".
И я плюнула!
Серьезно, плюнула на улицу с двенадцатого этажа, подцепила рюкзак и перебралась на крышу. Наверное, плевок за это время и до земли не долетел.
Наверху я бросила старое полотенце на возвышение над лифтом, пропахшее гудроном и утренним дождиком, устроилась поудобнее и достала из рюкзака бутылку минералки.
А что, тут почти вершина мира! Вряд ли кто-нибудь в округе сможет так просто меня увидеть. Разве что из соседней высотки... Но у нее пока нет крыши, а по выходным нет и рабочих. Я тут одна -- и могу делать что хочу!
Мокрая, отпотевшая бутылка приятно холодила ладони. Я хлебнула воды, такой ледяной, что зубы заломило, сглотнула и растянулась на полотенце. Почувствовала, как на меня падает огромное голубое небо с белым пятном солнца... такое прозрачное и бездонное, что вдруг остро захотелось жить под ним веками и ощущать его до последней капельки.
Стало припекать. Я спустилась в тень и снова глубоко вдохнула свежий речной бриз, пробившийся ко мне сквозь кварталы и толпы машин.
И вдруг...
-- Э-ге-ге-ге-эээээй! -- ух, простите люди, но мне так захотелось покричать! -- Ээээээй! Хорошооооо!!!!
Я рассмеялась, встряхнула волосами и забралась назад.
Он придет ко мне. Завтра. А может, уже сегодня!
Будем только он и я, и это безумное лето, и бодрящий холодок ветерка из балконной двери, и...
Он придет!
Возникнет на пороге и, может быть, опять протянет мне цветы, названия которых сам не помнит... Принесет что-то очень вкусное и, наверное, даже дорогое, и...
Он придет!
А с ним прилетят запах полыни и шум волн, оживут пестрая разноголосица историй и весь тот мир, где он побывал недавно. Я сама хожу по тем же улицам, езжу теми же трамваями и зависаю в тех же чатах, но...
Я отпила еще воды и вскочила. Натянула рюкзак и в три прыжка оказалась у края крыши. Окончательного края. Уселась на бортик, вывернула шею и через плечо глянула вниз.
Там ходили какие-то личности, несли что-то в огромных сумках, курили у подъездов.
-- Люди!.. -- прошептала я. -- Люди, вы ведь ничего на самом деле не знаете... Хотя вам наверняка все равно.
И мне все равно, что вы обо мне скажете!
Я повернулась, оперлась о бортик вытянутыми руками, набрала побольше воздуха -- и выплеснула вниз:
-- Аааааааааааа!!!!!
Плевать, мне плевать, хотите -- зовите милицию, но это так здорово!! Я даже зажмурилась.
А когда открыла глаза и увидела, кто стоит у моего подъезда, задрав голову... вся кровь прилила мне к лицу, и я поспешно присела за бортик. Но было поздно: из рюкзака раздалось громкое "дзззззинь". Смс-ка! От него!! Совсем как год назад... И даже текст в точности такой же.
"Здравствуйте, девушка! Что-то раньше я вас здесь не встречал... а может, вы новенькая? Тогда давайте знакомиться!!!".
Год назад... Я тогда тоже загорала на крыше и от нечего делать бросала смс-ки подругам. И вдруг получила вот это послание с неизвестного номера. Автору неожиданного приглашения я совершенно точно не звонила, где же он мог слышать мой голос? Любопытно!! Недолго думая, я набрала:
-- Давай знакомиться, а ты кто?
-- Как, а ты не знаешь?
-- Не-а.
-- А я ведь видел твой голос в сети.
-- Видел... голос? Как это? -- он меня уже забавлял.
-- Я видел тебя в чате "Квертинета"!
-- Я там не была ни разу.
-- А что ты тут делаешь тогда?
-- Сижу.
-- М... Где сидишь?
-- На крыше над "Цезарем".
-- Супермаркет?
-- Ага.
-- Не тот, что у кольца?
-- Тот.
-- И давно ты тут?
-- Слушай, а я тебя вижу!
-- ?
-- Это же ты стоишь там, у входа, подпираешь стенку и строчишь смс... А я тебя вижу!
Парень внизу поднял голову и удивленно посмотрел вверх.
Я улыбнулась и махнула рукой.
Нетрудно было догадаться, что это он.
Вот так мы и познакомились.
Чего только не было за это время! Мы пропадали сутками в чатах, ночи напролет трепались о разном в сети, ссорились, мирились, строили планы и сами их разрушали, чтобы через минуту начать строить новые -- еще более лучезарные и грандиозные... Год пролетел, как один миг, а мы так и не узнали друг друга как следует. Может, мы оба подсознательно хотели сколь возможно дольше оставаться друг для друга загадкой?.. Он порой, полушутя-полусерьезно, называл меня королевой и богиней -- и мне становилось так сладко и в то же время смешно. Я представляла себя на роликах или на моей любимой крыше в пышном платье с кринолинами, с короной на голове -- и не могла сдержать улыбку. Хороша королева, вопит на крышах, что мартовская кошка, даром июль на дворе!
Я вздохнула от смешанного чувства стыда и ностальгии и медленно выглянула за бортик. Мой милый так и стоял внизу и смотрел наверх, увидел меня и помахал рукой. Я снова спряталась и позвонила ему:
-- А я тебя вижу!
-- Я знаю.
-- Давно ты там?
-- Не очень, я знал, что ты наверху.
-- Да?
-- Есть планы на вечер?
-- Нет.
-- Гулять пойдем?
-- Угу.
-- Я поднимаюсь?
-- Нет, давай я сама спущусь.
Так, минут пятнадцать у меня в запасе есть. Я прицельно забросила рюкзак на свой балкон и стала спускаться сама. Возвращаться с крыши всегда труднее, чем вылезать... Спина ощущает пустоту каждой клеточкой кожи, ноги балансируют на узких ступеньках, вокруг темнота, а перед глазами -- удаляющийся квадрат голубого неба... Но я помню главное: если бояться оступиться, то оступишься обязательно, -- и стараюсь не слишком задумываться. Движения отработаны до автоматизма...
Ну, вот я и дома. Балкон закрыть, рюкзак в прихожую и -- бегом переодеваться!
Я сбросила кеды, майку, пропахшую солнцем и гудроном, и поняла, что все это -- ну никуда не годится.
Никак нельзя сейчас выходить в этом к нему.
Вытащила из шкафа узенькие белые джинсы, синий топик, натянула и вдруг спохватилась. Сняла все и надела купальник. Тоже синий.
Зачем?
Вроде просто гулять пошли.
Я покрутилась перед зеркалом -- куда до меня Клаудии Шиффер! Потом снова оделась, заколола волосы и достала белоснежные босоножки на высоченном каблуке.
А что, я гулять иду!
Он сидел на скамейке у подъезда и писал что-то в своем навороченном сотовом.
-- Привет, -- улыбнулась я.
-- Привет, -- он встал и обнял меня. Или это я повисла у него на шее, да так, что ноги оторвались от земли?..
-- Какие у нас планы?
-- А не знаю, -- с улыбкой ответил он.
-- Пошли на набережную?
-- Пошли, -- и он протянул мне руку.
От меня до набережной две остановки на вечно переполненных автобусах или пятнадцать минут пешком по этой жаре.
Что мы и выбрали.
Ведь так хотелось поболтать!
Я сжала его руку.
-- Что?
-- Просто...
Мы неторопливо шагали рядом, и он рассказывал, как чинил компьютер вчера после обеда -- эти идиоты умудрились-таки уронить сервер вечером пятницы, да так, что вряд ли починишь за пару дней, но он справился за рабочий день, и сотрудники отдела рассыпались в благодарностях...
Набережная начиналась у старого моста через реку и тянулась по правому берегу аж до конца города. Мы шли по мощеной камнем тропинке почти у самой воды, и стук моих каблуков неторопливым эхом разносился сквозь вязкое марево зноя по всему парку.
Вдруг затрещали кусты, и что-то молнией метнулось вверх, аж ветром пахнуло. Я охнула и вцепилась в его руку.
-- Не бойся. Это голуби.
Я выдохнула.
-- На крыше они ведут себя гораздо приличнее.
-- Так то -- крыша... Там они как дома.
Только что выпорхнувший из кустов голубь хамски летел над рекой.
По дороге мимо нас прошуршала машина, звук колес странно исказился в раскаленном воздухе и отразился от невысоких домов, а потом рассыпался негромким звоном.
Белое пятно солнца неторопливо катилось по небу и словно давило на плечи.
Через пару минут мы вышли на площадку -- дорожка чуть выдавалась вперед, в реку, а вокруг... Вокруг плавали утки!
Я, конечно, знала, что здесь есть тихое местечко и прохожие постоянно подкармливают птиц, но чтобы вот так...
-- Ой, как здорово...
-- А ты не знала?
-- Не задумывалась... А у тебя хлеб есть? Для них?
-- Нет... Хочешь, достану?
-- Да!
И он моментально куда-то убежал.
Я оперлась о парапет и стала смотреть на уток.
А ведь он, наверное, самый, самый-самый-самый...
Понял, чего мне хочется.
Моментально.
На том берегу посвистывали паровозы, где-то сзади проносились машины, а автобусы вообще останавливались отсюда за два квартала. Хлеба...
А чем еще уток покормить?
Хотя честно скажу -- не знаю...
Каблуки утонули в размякшем асфальте. Я освободила одну ногу и поковыряла носком образовавшуюся ямку. Интересно, зачем я вообще каблуки надела. Пофорсить перед ним?.. Да, ему приятно посмотреть на подтянутые икры и послушать игривое "цок-цок", но мне-то... Сейчас, в такую погоду, надо бы валяться на пляже, купаться где-нибудь или хотя бы загорать на крыше, а тут... Приходится быть его достойной спутницей, выглядеть так, как он хочет, вот прямо сейчас, даже в такую жару... И терпеть нахальные взгляды парней, а я ведь тут жду его и ради него надела каблуки и эти кипенно-белые джинсы, такие выпендрежные, маркие, терпеть их не могу, но они ведь такие красивые и так нравятся ему...
Послышались шаги.
-- Вот.
-- Что?
-- По-моему, это самое лучшее мороженое на всем континенте! Ты тут еще не растаяла от жары, пока я бегал?
Он протянул мне шоколадное эскимо и свежий, еще горячий батон.
Эскимо было шикарное!
Утки плавали рядом, деловито таскали хлеб, и казалось, что им было наплевать на людей, они гордо принимали то, что падает им с неба.
Я отламывала им хлеб понемногу и кусала мороженое.
Он кому-то позвонил, поговорил пару минут и обернулся ко мне.
-- Прикинь, этот чудак все же убил свой компьютер. Незатейливо так, но эффектно.
-- И что же?
-- Да что... -- невесело усмехнулся он. -- Я велел ничего не делать и ждать меня.
-- Сейчас?
-- Нет, конечно. Вечером. Ну сама подумай, как я сейчас могу уйти от тебя?
-- Не знаю... -- я обняла его и дала кусок хлеба.
Утки плескались вокруг, и им определенно не было никакого дела до людей.
-- Пойдем?
-- Ага.
-- Хлеб-то им кинь...
Он неуклюже шлепнул в речку ломоть хлеба.
А-а-а, ну как же жарко...
Я нагнулась и стянула одну босоножку, затем другую.
-- Подержи.
-- Ты... ты что?
-- Совсем сварилась, -- состроила я жалобную гримаску и быстро, пока он не успел опомниться, освободилась от топика.
Он выпустил босоножки и схватил меня за руку.
-- Эй, не хулигань!
Я собиралась как бы случайно спиной вперед свалиться в реку и составить компанию уткам, но заметила, как на набережную вырулила поливальная машина, и передумала.
Он думал, что разгадал мой маневр, ожидал, что я подамся назад, а я шагнула вперед... Потная ладонь соскользнула с моего запястья, я поднырнула ему под мышку и пустилась по дорожке босиком навстречу поливалке.
Успела!
-- Ай! -- душ оказался холоднее, чем я ожидала.
Ну вот и все, машина проехала, с меня течет в три ручья, но как же стало свежо! Уфф, не зря все-таки купальник надела.
-- Ну и что ты натворила? -- раздалось сзади. -- Совсем ребенок.
Я оглянулась. Он шел ко мне с босоножками в руке и укоризненно качал головой, но глаза смеялись. Я чмокнула его, вытерла носовым платком ноги и обулась.
-- Ничего страшного, зато хоть человеком себя почувствовала!
Он крепко взял меня под руку:
-- Все, теперь никуда не отпущу, раз вести себя не умеешь!
-- Ой, ой, ой... -- передразнила я его притворно суровый тон и показала кончик языка.
В паре сотен метров от нас в теплую тишину набережной врезался проспект, машины ракетами уносились по мосту на ту сторону реки.
-- Пойдем? -- я потащила его на мост.
-- А что там такого?
-- Мост.
-- Да вижу, что мост, а за ним?
-- А какая разница!
-- Впрочем, и правда, пошли на тот берег.
Мы неторопливо шли по узенькой дорожке моста, уступали дорогу редким прохожим, а мне вдруг показалось, что шаг за шагом мы -- взлетаем!
Не так, как птицы, а медленно, постепенно... И правда -- все дальше за спиной оставался правый берег, тот, на котором жила я и он, мы все дальше уходили куда-то вперед и вверх, словно улетали... Лишь для того, чтобы вновь вернуться на землю с той стороны.
Но там уже все -- не так.
Вдруг я заметила, что впереди, почти на самой середине моста, вниз уходит какая-то лестница...
-- Ой, что это там?
-- Где?
-- Ну, вон... Это лестница, да? А зачем на мосту лестница?
Наконец мы дошли до этой лесенки. Она была вся огорожена проволочными решетками, густо опутана ржавой колючей проволокой, а на дверце, ведущей туда, висел старый амбарный замок.
-- Как ты думаешь, его хоть раз открывали?
-- Не знаю, -- хмыкнул он.
-- Вот бы туда спуститься... -- я представила как здорово, наверное, гулять под мостом по этим неизвестным технологическим каналам, проверять тамошнее оборудование и слушать, как шумят автомобили над головой.
-- Нереально, -- сказал он тоном жуткого прагматика. -- Замок открыть не сможем, а перелезать высоко.
-- Ммм... -- капризно протянула я.
-- Тем более ты одета вовсе не для подобных экспромтов.
-- Ты убиваешь меня своей логикой, -- притопнула я и улыбнулась.
-- Работа такая, -- пожал он плечами и протянул руку. -- Ну, пойдем?
Потом мы ушли далеко на левый берег, прошествовали через пыльный парк, мимо пони и их хозяев, поджаренных летним солнцем, и тут выяснилось, что он не различает пони и маленькую лошадь, а потом мы неожиданно попали в самый центр, где улицы превращались в ущелья, а машины текли по ним нескончаемым потоком...
Наконец мы добрались до остановки у центрального сквера.
-- Классно погуляли, да?
-- Да-а, -- улыбнулась я, а сама подумала, что если не окажусь дома через полчаса, то, наверное, помру.
-- Слушай, тут дело есть...
-- Какое?
-- Да я тут кое-что достал... На, бери.
Он выудил из кармана джинсов бумажник и протянул мне два билета.
-- Это что?
-- Завтра рок-фестиваль будет. В клубе, недалеко от тебя кстати. Пойдем?..
Я поняла, что снова вишу на его груди, такой широкой и уютной...
В маршрутке вместо вечного шансона играла группа "Воскресение", и солист меланхолично пел о листопаде...
А потом я плелась домой от остановки и чувствовала себя андерсеновской Русалочкой, ступающей по острым ножам... Но жара спала, и вокруг разливались волнами дивные вечерние запахи...
Утро.
Солнце лениво светило сквозь шторы, посылало зайчиков мне в глаза.
Прямо в уголок века.
Я перевернулась и уткнулась носом в большую подушку.
Со-олнце...
Ну чего тебе надо?
Я вдохнула запах свежевыстиранного (еще вчера утром) белья и снова перевернулась.
Пора вставать, наверное?
Хватит спать!
Я вскочила, распахнула окно навстречу соседней иве и вдруг вспомнила!
На столе лежали два билета на концерт...
Два.
Ну не мог же он, правда, ведь не мог свой билет оставить -- себе?
Я пошаталась по квартире, свистнула из холодильника кусок колбасы на завтрак...
Интересно, когда же он приедет?
Вечером...
Но -- приедет!
Я глянула на часы и вдруг ахнула -- два! Как я могла так долго спать?! Ведь он приедет... А у меня -- не прибрано.
Я вынесла мусор, а заодно освободила балкон от разного мелкого хлама и поняла, что прочий хлам все равно должен дождаться его, потом вытерла пыль на полках с книжками. Потом опять вытерла пыль, но уже в старом серванте, который он припер через месяц после нашего знакомства. Я тогда ругалась, но это был самый лучший дикий антиквариат в моей квартире...
Около пяти он позвонил, а я все собиралась и никак не могла собраться. Он снова позвонил и сказал, что вызвал такси, а я стояла у зеркала и нервничала.
Потом он прислал смс-ку о том, что застрял в пробке, но успевает, и я залпом допила кофе, перевела взгляд со шкафа на стул, на спинке которого висели джинсы, потом опять на шкаф... и опять на стул... И... тут меня осенило! Я нырнула в шкаф и вытащила платье, то самое, черное, натянула с опаской -- влезу ли? И... ура, сидит как влитое! Теперь заколку долой и бегом к зеркалу укладывать волосы.
Я оглядела себя и резко выдохнула.
Вдохнула...
Ах, черт побери, он же почти приехал!
Я обула черные туфли на высоком каблуке, подхватила сумку и вихрем кинулась к двери. Внезапно, уже на пороге, опомнилась и вернулась за дракончиком -- серебряным драконом на черном кожаном шнурке.
Машина стояла у подъезда.
Он вышел, обнял меня, открыл дверцу и снова сел на переднее сиденье.
Поехали.
И ведь не подал виду! Встретил меня как ни в чем не бывало. А я последний раз надевала это платье на его день рождения, весной. Почему выбрала его сейчас?..
Не знаю.
Захотелось...
Я задумчиво смотрела на проплывавшие мимо дома и не сразу заметила, что мы уже добрались.
Он рассчитался, потом открыл мою дверь и подал руку.
Еще раз обнял.
Молча.
И вдруг шепнул:
-- Спасибо...
За что спасибо-то?
А в клуб уже потихоньку запускали народ, и охранник просмотрел мою сумку и быстро, но четко проверил меня ручным сканером. Да, дяденька, вы удивитесь, но сегодня я не прячу за рукавом платья стилет...
И вот мы в клубе.
Народ крутился у бара и на танцполе, тихо играла музыка, но еще ничего не началось.
Мы сели у стойки, так, чтобы было видно сцену.
-- Ну... -- начал он и замолк.
-- Ну? -- нетерпеливо продолжила я.
-- Да что ну, сейчас начнут.
И правда, почти сразу же после его слов поменялась музыка, и грянуло приветствие ведущего:
-- Добрый день, дорогие гости, сегодня на нашей площадке...
Начали...
Он заказал пива и протянул мне бутылку, я благодарно кивнула. Его взгляд, усталый и озабоченный, скользнул по моему лицу и устремился на сцену.
Наконец, не сразу, заиграл рок...
Сначала мы слушали у стойки, а потом я потянула его в толпу. Кругом танцевали, толкались, и он обнял меня -- я почувствовала, как его отпускает что-то, что мучило весь вечер, как уносятся куда-то его тяжелые мысли, которых почему-то было много, так много, что даже рок не сразу пробился сквозь них... а потом он посмотрел на меня восхищенно, будто только что увидел -- и влился в ритм, задаваемый группой на сцене, и я сама отдалась этому ритму, была рядом с ним и в его объятиях... самозабвенно двигалась во власти музыки одна, без пары, а все вокруг хлопали в такт... и тут он снова обнял меня -- и я почувствовала все тепло его любви и его душу, живущую где-то там, за семью замками, огражденную какими-то запретами, но стремящуюся вдаль... а потом он вдруг поднял меня и завертел, закружил в безумном неудержимом танце под бас-гитару, я неслась куда-то в небесные сферы за звуками музыки и потом, с каждым его движением, возвращалась назад, и так не хотелось его отпускать...
Наконец мы снова оказались у стойки. Сидели, охваченные приятной усталостью, и он что-то весело рассказывал про ремонт компьютера в пятницу вечером за пять минут до конца рабочего дня, потом вспомнил про забавный вчерашний ролик на каком-то канале, который он посмотрел через пару часов после нашей прогулки, и тут же предложил принести мне его, а заодно еще кучу всего интересного...
А потом просто поцеловал, и я положила голову ему на плечо.
Дома, уже за полночь, я медленно выскользнула из платья и зарылась в него лицом. Ноздри защекотал запах его сигарет, и я снова погрузилась в стихию рока, безумного танца и той самой яркой жизни, о которой всегда мечтаешь и так надеешься, что она не кончится никогда-никогда...
Будильник, как всегда, зазвенел в шесть утра.
Я сползла с кровати и, как лунатик, побрела с закрытыми глазами в ванную, ругая жестокий приборчик на чем свет стоит и вспоминая, почему же так хочется спать...
Так хорошо было вчера -- и так дико вставать сегодня ни свет ни заря, но надо, надо... И никуда от этого не деться.
Умылась, на скорую руку соорудила бутерброды, вытащила из холодильника лист салата, какой-то весь перемороженный и ломкий, покрошила на части и посыпала им колбасу.
Потом за чашкой кофе читала новости в сети, поглядывала в зеркало и неторопливо красилась, думала о новом понедельнике и уйме работы, прикидывала планы на вечер...
Вдруг поняла, что уже семь, и хватит сидеть тут перед ноутбуком, а пора одеваться и бежать на работу. И, наверное, именно сейчас лучше ехать туда на автобусе, потому что я до сих пор как следует не проснулась...
Обычно в теплое время года все бывает не так. Я просто достаю из шкафа вместе с вешалкой свою "спецодежду" -- укороченный неприталенный жакет, юбку, слегка прикрывающую коленки, светлую блузу и туфли-лодочки -- и упаковываю в рюкзак, потом влезаю в любимые джинсы и топ, встаю на ролики и вперед! За небольшую плату уборщица на работе уступила мне уголок своей каморки, где хранятся ведра, швабры, тряпки и прочее. Туда я просачиваюсь за пять минут до начала рабочего дня и быстренько преображаюсь в респектабельную бизнес-леди, облаченную по всем канонам дресс-кода. Мне нравится кутерьма с переодеванием, это весело и помогает держаться в тонусе. Но сегодня я просто надела рабочий костюм и дежурные украшения, стянула волосы в строгий узел, обулась в лодочки и побрела на остановку. Там уже полно было таких же полусонных менеджеров, секретарш и других офисных страдальцев, так что сесть и выспаться как следует все равно не удалось. Но на роликах я бы точно никуда сегодня не доехала, все фонарные столбы были бы мои...
День слился в какой-то сумасшедший понедельничный вихрь, и я очнулась наконец лишь минут за десять до конца рабочего дня от его звонка.
-- Есть минутка? Надо поговорить. И лучше в спокойной обстановке.
-- Есть... Но мы же вроде так и так встречаемся вечером?
-- У меня изменились планы...
И вот я сижу в кофейне на старой площади. Я сюда часто заглядываю по пути с работы, здесь уже все меня знают и стараются придержать мой любимый столик в зале для некурящих.
-- Привет! -- улыбнулся мне рыжеволосый официант. -- Как всегда?