Примечание: Герой нижеследующей сказки родился в голове у Туве Янссон (думаю, эта добрая волшебница в представлении не нуждается...) Юксаре - это не только мой ник. Это папа Снусмумрика. Снусмумрик появлялся в книгах про Муми-троллей. А вот про самого Юксаре сказано непростительно мало (может быть, потому, что со Снусмумриком они очень похожи).
Тем не менее, я очень люблю его.
* * *
Светило солнце и, в принципе, большего не ожидалось. Дождь? Снег? Забылось! Всё неприятные погодные явления остались позади! Лето царило всюду, а тут уж сказать нечего.
Можно лишь смотреть: как расцветают ромашки, как просыпаются пчёлы, как тянет к небу стебельки трава, обнявшая когда-то облысевший луг...
И, конечно, под мостиком журчала река. Иначе и быть не могло! Реке, или, точнее сказать, речке, журчать полагалось. Не монотонно, не устало, а весело, так, будто каждый ручеёк воды - отдельный инструмент в этом летнем оркестре.
Юксаре смотрел на цветные листья (зелёные, тёмно-зелёные, болотно-зелёные, салатовые...) и курил трубку. Большая шляпа то и дело сползала ему на глаза; Юксаре, не изменившись в лице, поправлял её свободной рукой.
Бабочки с ним не разговаривали - обиделись. Ещё утром, когда Юксаре спал под развернувшим ветви деревом, надвинув шляпу на лицо, они порхали вокруг, пытаясь вовлечь его в свои волшебные танцы.
Нет, Юксаре не проснулся, не захотел. И теперь бабочки кружили чуть поодаль, возмущённо взмахивая цветными крылышками.
Юксаре удил рыбу, но ничего не попадалось. Был ли он расстроен? О нет! Ничуть. Главное, что есть удочка, есть речка, трубка в зубах и котелок на костре. А рыба - дело десятое. Ну её, пусть плавает, раз уж лето... А поплавок бездумно колыхался на водяной ряби, переворачиваясь, ныряя всякий раз, когда какая-нибудь рыбешка задевала его прозрачным плавником. Юксаре улыбался добродушно и чесал за ухом.
"Она случилась очень вовремя, эта табличка..." - подумал он.
...А случилось всё ровно день назад, в самый разгар лютой зимы, опасной, кусачей и метелистой. Снега было так много, что он, не найдя свободного места в полях, лесах и двориках обитателей этих земель, забивался под шапки, куртки и шарфы, дотрагиваясь неприятными, холодными пальцами до замёрзших носов усталых путников.
Юксаре сам не знал, как оказался в этой неприглядной земле. Зима, должно быть, случилась слишком неожиданно, словно лавиной обрушилась на ещё вчера зеленевшие луга, и вогнала даже самых маленьких существ в непроходимую печаль.
И Юскаре оставалось только бродить среди вьюг и метелей, искать дорогу, чтобы выбраться прочь, к солнцу, туда, где можно спокойно валяться на травке, а после, может, сыграть пару раз на губной гармошке для жучков и птичек...
Только дорога никак не находилась. Пару раз она появлялась где-то там, среди деревьев, изгибалась причудливо, но уже через минуту исчезала, пряталась под снежным покровом, и нельзя было разглядеть, куда ты собирался держать путь минуту назад. Под полог той страшной тени? В дебри облепленных белыми хлопьями деревьев?
Юксаре разжигал костёр возле замёрзшего пруда, варил себе кофе и что-то, похожее на кашу, а потом ел, иногда делясь с пришедшими на огонёк малышами неопределённых родов. И после пытался зажечь огонёк в своей трубке, но язычки робкого пламени неизменно были побиты суровыми ветрами. Юксаре хмурился и поплотней натягивал шляпу на уши, недовольно шевеля усами.
А потом нашёлся забор. Или, точнее, ограда, причудливо взвивавшаяся чуть ли не до небес. За ней - всё те же бескрайние зимние дали, метель и меркнущий в тёмном вечернем небе полумесяц.
"Странно, - подумал Юксаре. - От кого же оградил эту пустоту?"
Становилось всё холоднее, и он, обернув шею шарфом, двинулся вдоль ограды, которая всё не думала кончаться, а, чтобы не было так скучно, насвистывал как мог, несмотря на то, что губы замерзали, а весёлые нотки превращались в ледышки прямо на ветру. Ледышки падали на снег, и Юксаре иногда поднимал их, складывая в карман. А зачем - и сам не знал.
Идти ему порядком надоело. "А не шагаю ли я по кругу?" - пару раз думал он, проводя пальцами по ледяной решётке. "Нет, вряд ли..."
Однако желание узнать, что же прячется по ту сторону ограды, превышало желание усесться где-нибудь под старым дубом, сварить в жестянке кофе и, накрывшись одеялом, проспать до утра, иногда теряясь в собственных мечтаниях.
Но тут показались ворота. Запертые на два замка! Опутанные цепью! Юксаре замер, увидев, что посерёдке белеет какая-то табличка, почесал за ухом, стряхнул наваждение, подошёл ближе... Так и есть.
"ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН!"
Сонливое состояние как рукой сняло. Вся лень, призывающая немедленно лечь и, набив живот едой, заснуть, испарилась. У Юксаре задрожали усы. Широким шагом он устремился вперёд, подошёл к воротам и пару раз подёргал цепь, тянувшуюся от проржавевших замков. Цепь загремела, и вдруг послышался недовольный крик:
-Кому это там неймётся в зимний вечер?!
Юксаре чуть склонил голову на бок, когда из глубин бескрайнего пространства, скрывавшегося по ту сторону, из стены ветра и снега, вышел большой и толстый Сторож, напяливший на себя, наверное, три шубы сразу, и шапку - одну, но очень меховую.
Как знать, может быть, это был тот самый Сторож, с которым позже предстояло столкнуться Снусмумрику. А может быть, Сторож был только предком других сторожей, которые видели своё призвание в том, чтобы гонять малышей с газонов и запрещать всем-всем-всем нюхать цветы.
Юксаре не размышлял особо над этим. Он просто стоял и наблюдал.
Юксаре молча смотрел на него. Молчание это распалило Сторожа ещё больше.
-Чего застыл? Иди, иди, пока я сам не вышел и не надавал тебе кренделей! Табличку, что ли, не видел? Чужакам не место!
Юксаре не проронил ни слова. Крики Сторожа мало его волновали, а если быть честным - не волновали вообще. Юксаре не часто задумывался над тем, что не заслуживало особого внимания. А тут, ясное дело, и огорчаться было незачем.
Так он и стоял там, пока Сторож, рявкнув: "Смотри у меня!", вновь не скрылся в этой неопределённой дали.
Юксаре хмыкнул и, постелив на снег свою шляпу, уселся перед воротами. Костёр разгорелся быстро, несмотря на злобный ветер, который, казалось, бушевал больше там, чем здесь. Согрев лапы, Юксаре вытащил губную гармошку, и начал играть на ней. О, играть он мог часами!
Хотя Сторож выскочил уже через несколько минут.
-Ишь чего затеял! - рявкнул он. Юксаре, невинно глядя на него, продолжал наигрывать песню "Хвосты и ленты". - А ну, умолкни! Здесь играть воспрещается!
Услышав такие слова, Юксаре только задул сильнее, чтобы мелодия звучала громче.
-Прекрати! - И Сторож ушёл к себе. Впрочем, совсем скоро ему пришлось вернуться, ибо Юксаре прекращать не думал.
-Ты уберёшь свою музыку? Смотри у меня. Придётся мне с тобой разобраться.
Юксаре сдвинул шляпу, которая сползла на глаза, и заиграл самую весёлую в мире песенку: "Берестяной кораблик".
-Ах вот ты как! - Сторож, вывернув карманы своих одёжек, нашёл гремучую связку ключей. Чтобы отпереть два старых замка, потребовалось много времени. Он пыхтел, ковыряясь в проржавевших скважинах, бурчал ругательства себе под нос, когда ключи падали в снег, потом разматывал опутывающую всё вокруг цепь...
Ворота распахнулись. Сторож удивлённо огляделся.
-Где же он?
Пока Сторож возился с ключами, мелодия неустанно звучала где-то рядом, надоедая и приводя в бешенство. Однако, куда же подевался этот шутник?
Сторож сделал несколько шагов вперёд, настороженно высматривая нарушителя, как вдруг позади раздались первые ноты той самой заводной песни. Сторож стремительно обернулся.
-Нет! Не смей, тебе говорят!
Поздно спохватился! Юксаре, прошмыгнувший к ограде, уже успел сорвать с решётки табличку "Посторонним вход запрещён" и, швырнув её в сугроб, направился вперёд, наигрывая на гармошке.
-Туда нельзя! Туда нельзя! - Сторож неуклюже пытался успеть за ним, но многочисленные одежды, спасавшие от холода, сослужили злую службу, не давая ему двигаться так быстро.
Юксаре, только оказавшись по ту сторону решётки, мгновенно забыл про Сторожа. Он, продравшись сквозь бушующую вьюгу, уже собрался завернуться в шарф поплотнее, но тут снег разом кончился. Внезапно и неожиданно исчез, а Юксаре, ступив куда-то в светлую даль, внезапно оказался на залитом солнцем лугу.
"Лето", - подумал Юксаре. Речка напевала что-то июньское совсем неподалёку. А вот и огромный старый дуб, о котором он так часто думал! И мостик, словно созданный для того, чтобы валяться на нём хоть до вечера, разыскивая в небе причудливые фигуры облаков...
Юксаре уселся на берегу и достал удочку.
А вечером к нему прилетели ещё какие-то весёлые птицы, пожелать спокойной ночи.
-И что же, ты счастлив? - спросили они у Юксаре, который лежал под дубом, надвинув шляпу на глаза.
Юксаре, ленясь, не ответил. Он кивнул и бросил им крошки, оставшиеся с ужина. А потом почесал за ухом и погрузился в радужный сон.