"Я хочу, что бы ты написал мне пару строк. Мне не нужны песни и стихи, мне нужен шепот твоего сердца... Я хочу, что бы ты посвятил мне несколько слов"
Она взяла с тумбочки духи и надушилась немного. В нос просочился невесомый терпкий аромат. По душе разлилось немного теплой грусти. Отчужденно и небрежно она поставила флакон обратно, будто теперь он не имел никакого значения. Странно это выглядело со стороны - вот она с порывом страсти прижимает ладони к нему, водит пальцами по стенкам, вглядывается в лазурные стекла, прикрывает глаза в сладкой истоме, вдыхая неведомые истины, и вот уже нет огонька в ее влажных глазах, но вместо него холодный блеск, стальная натуга, и он становиться ненужным, чем-то лишним и нелепым в ее жизни.
"Не обязательно писать поэму или рассказ. Просто напиши с душой слова. Всего несколько строк. Я хочу, что бы ты посвятил мне несколько слов"
Она изменилась в лице. Совсем немного, почти незаметно. Но будь здесь тот, кто знал бы ее хоть немного больше, чем девушку, он бы сказал, что в душе она грустит. Или тоскует. А может, и вовсе плачет. Она отвернулась от тумбы и зашагала прочь, будто увидела измену и не в силах больше смотреть. Не резко, но чувственно. Будь ее волосы сейчас распущены, они бы взметнулись в недовольном порыве, и небрежно упали бы на плечи. Проходя через комнату, она бросила взгляд в окно и тут же остановилась. Глаза теперь неотрывно смотрели вперед. Медленными шагами, аккуратно ступая босыми ногами по линолеуму, она направилась к балконной двери.
"Но ты ведь не сделаешь этого, да? Ты не посвятишь мне ни строчки, ни слова, ни запятой. Ты не тот, кто посвятил бы мне что-то. Или я не та, которой ты посвятил бы нечто? Скорее всего, и то, и то. А я так хочу, что бы ты..."
Она остановилась. Ее нос почти касался жалюзи, на стекле дышало паровое пятно. Она смотрела на снегопад. Мерный и густой, как на открытках. Еще секунды три она стояла неподвижно, а потом распахнула дверь. Тишина. Просто падение снега. Медленный ливень, как она часто говорила. Холод забирался в легкие, попутно смешиваясь с запахом духов. Она вдохнула глубоко, до боли в груди, на этот раз не закрывая глаз. Что-то в этом явлении завораживало её, нечто таинственное и в тоже время простое. Как ребенок, который увидел первый раз снегопад в Рождество, она любовалась пушистыми хлопьями, их виражами и танцами. Только теперь это было намного красивее, чем тогда.
"..В этом ведьнет ничего такого? Правда ведь, это ничего? Просто строчку-две. Пожалуйста. Я буду счастлива"
Закрылась дверь, холод стал медленно таять в комнате. Она уже твердо решила, что необходимо идти туда - наружу. Танцы и виражи звали ее, тянули вступить с ними в новое белое па, или же просто смотреть на этот бал без оркестра. Она догадывалась о том, что им нужно. Именно оркестра им не хватало больше всего. Её сердце. Его пение, его голос, его биение. Музыка внутри. И самое главное - она не видела в этом ничего плохого. Дверь квартиры за ней хлопнула, и быстрые шаги раздались эхом по подъезду. Запах мужских французских духов еще долго витал по лестничным пролетам.
****
В выходные дни люди стараются не думать о работе. Они хотят отдохнуть "впрок". Гуляют ли себе мерно по улицам, сидят ли в уютных (и не очень) кафе или же просто бездельничают - все одно. Их мысли другие. Особенно в такие дни, когда с неба валит снег. Она об этом догадывалась, однако, это мало её волновало. Она любила даже людные места. Это никак не мешало ей играть сюиты, токкаты или даже танго, это не мешало её танцам, её пению, её забвению. Разве могут уставшие после рабочей недели прохожие этому помешать? Кому она нужна? Кому она интересна? Разве она мешает кому-то?
"Твои слова не обо мне. Зря я ищу в них себя. В твоем сердце нет меня. Твои мысли разные. Они бегают, ползают, копошатся, но мысли обо мне спят. Ты помнишь обо мне, но не думаешь. Так драматично"
Теплые, длинные, вязанные и, главное, полосатые шарфы. Такие сводили ее с ума, такие нравились ей, такие она носила. И сейчас она шла в оранжево-черном. Задрав его до самого носа, она неспешно направилась к парку. Ноги знали этот маршрут наизусть, поэтому нужды в транспорте не было. Ей не тяжело идти туда, да и транспорт слишком нелепен в такое время.
"Я знаю. Не все так, как я говорю. Мне хочется так думать. Но так плохо не бывает. И все же, я для тебя не та, кем хотела бы быть. Ты не напишешь мне слова. Ты не посвятишь их мне"
Белая завеса впереди, по бокам, сзади, наверное, тоже. Если постараться, можно услышать Тишину. Это правда. Не звенящую, не давящую, не гробовую и не пугающую, но умиротворенную и мягкую. В этой Тишине можно услышать голос сердца. Она слышала. Выходя на улицу, наслаждаясь снегопадом, она шла и любовалась снегом, деревьями, тротуарами, людьми и Тишиной. Искала её, находила и вслушивалась. Для начала. А затем она выполняла желания хлопьев-танцоров - она творила музыку. К тому времени, когда наставал черед взмахнуть дирижерской палочкой, она приходила в парк. Лучше всего, сесть на лавочку и вдохнуть. Почувствовать или же услышать то, чего хотят снежинки. Ритм.
"Я хочу быть для тебя кем-то важным. Не просто тенью, отголоском, аспектом жизни. Я слышу тебя, я внемлю тебе. Я жива и дышу. Я чувствую ... все вокруг. Вспомни меня"
Первыми вступят скрипки. Неуверенно, одна за другой, они подадут голос, и мир услышит их. Первым всегда тяжело, но они гордятся этим правом. За ними, чуть погодя, запоют духовые. Коллективно, дружно, сразу вместе. Она, как дирижер, задаст им ритм и мотив. Поняв, что мелодия годна, она позволит оставшемуся оркестру вступить. Вольно, на их усмотрение. Они не подведут. Мелодия тем временем превращается в струйку, из струйки в ручей, из ручья в реку, а река разливается на другие речушки, и вот в конце звучит если не океан, то море. Парк это уже бальная зала, сияющая и торжественная. Снежинки-судари, ухватив снежинок-сударынь, кружат в потоках мелодии. Но это еще не все...
"Я жива и я дышу. Но мне кажется, будто я стучусь в глухие двери. У меня есть голос, но, кажется, я подбираю не те слова-ключи. Я хочу быть рядом, чувствовать, что я не просто тень-отголосок. Я хочу знать, что я нужна тебе. Позови меня"
Последнее, чего не хватает - голос. Просто так, без вступлений и припевов, посреди мелодии он начинает петь. Точнее, это поет она сама, её сердце. Часто без слов, просто ноты или слоги, иногда на незнакомых таинственных языках. От этого музыка приобретает завершенность, полноту, целостность. И бал ликует.
"Дай мне знать, что я могу помочь тебе. Неважно как, я постараюсь помочь. В первую очередь, потому что у меня есть сердце. Просто дай знать, что ты доверяешь мне. Можешь молчать, можешь не смотреть мне в глаза. Напиши мне пару строк"
Вдоволь насытившись великолепием бала, она умолкает. За ней затихает оркестр. Снежинки еще кружатся в небе, снуют перед носом. Но они благодарны, и теперь обрели покой. Постепенно ветер стихает, а снег падает отвесно. Она улыбается и вдыхает остатки духов. Неуловимые нити. Пора домой.
"Я не могу обещать тебе всего на свете - это будет обманом. Но я могу приоткрыть тебе свою душу. Я могу показать тебе бал, о котором ты даже не слышал. О котором не напишут в новостях. Я научу тебя слышать Тишину"