В детстве мы жили на окраине Москвы и естественно наше не затейливое жилье для многочисленных родственников, обитавших по всему Советскому Союзу, представляло перевалочный пункт перемещения одно кровных тел на курорты страны. Я обожал родню и любил когда они сваливались нам как снег на голову. Это означало, что я буду сидеть за общим столом допоздна и спать мне постелят на полу. Утром, проснувшись от шелестящих надо мной халатов и юбок, буду потихоньку слушать неспешные разговоры теток - сестер о том, что детям знать нельзя.
С младенчества особое место в моем разуме занимала тетя Ася средняя сестра мамы. Это божье создание, излучавшее веселье и неподдельную заинтересованность в происходящем, всегда было в центре внимания. Она отличалась большим любопытством и потребностью делится накопившимся жизненным опытом.
Обладая путаной памятью она, обращаясь ко мне, перечисляла ряд уменьшительных имен своих многочисленных племянников пока не отыскивала мое. Демонстрируя свою современность, она восклицала: "Смотришь деточка кохей? Кто забил шайку? Я надеюсь, ты болеешь за Спартака мужественного мускулистого мужчину, а не за эту профурсетку по имени Диномо".
Расспрашивая меня подростка, кем я хочу стать говорила, что надо хотеть быть генералом, которым выдают нижнее белье из тончайшей шерсти бежевого цвета - прекрасного на ощупь.
- Откуда вы то в курсе? - удивлялся я.
- Я щупала и тебе, детонька советую. Всегда все щупай, чтобы не быть обманутым в этом мире.
Когда я, будучи долговязым студентом шел с ней по улице, требовала, чтобы я взял ее под руку. А войдя в автобус стучала по пагону молодого офицера говоря: "Пилот проводите пожалуйста даму на место для достопочтеннейшей публики" и он громко оповещая пассажиров "позвольте - пропустите" усаживал ее на нагретое для нее кем то место. Поблагодарив, тут же переключалась на соседку углубленную в чтение. Просила извинения за беспокойство изумлялась, заглянув в книгу: "О высокая математика?" и, не дожидаясь ответа, сообщала, что ее дочь тоже инженер лет семь назад взяла интеграл, но оказался не тот.
-Так что милочка, главное выбрать нужный интеграл и только затем его брать.
Тетя Ася, будучи человеком категорически верующим, пыталась окрестить в православие каждого подвернувшегося ей под руку. Похваляясь знакомством с высшими духовными сановниками, обрушивала на меня свой пропагандистский угар, перечисляя подвиги ее знакомых на блага православной церкви. Особое место в этой тематике занимали воспоминания о двухметровом красавце протоирее Георгии Аполлоновиче, которые она начинала с описания его прекрасной головы, размером с коровью, отороченную кудрявой бородой и огненной гривой покоящуюся на покатых плечах, подпираемых беломраморными колонами - ногами. Она приходила в возбуждение, уверяя, что его голос в нижнем регистре звучал как благовестный колокол, приводящий в трепет хрустальные люстры.
- Георгий Аполлонович, - сообщала она, - был такой огромный, что ему требовалось холста на стихарь как на парус. Двух проказниц мог под рясой прятать.
- Зачем? - спрашивал я.
- В прятки играли, - сердилась она, - ты не это примечай, а что этакая прекраснейшая глыба телесная отдала себя служению богу и несет крест за твою неуспеваемость в школе.