Не тревожьте в ночи одинокую деву - 
Не о вас, обреченная, плачет она
В бедном доме своем под раскидистым древом,
Никому не слышна, никому не видна.

Деве тысяча лет. Днями годы мелькают:
То чума налетит, то столица падет,
А она равнодушна. Не спит, не мечтает...
Дева все еще здесь. Дева все еще ждет.

Ждет - а вдруг он вернется, исполнив, что должно?
После стольких потерь, стольких горестных дней
Вдруг окажется: чудо на свете возможно -
Темной тенью былого он явится к ней?

Чаша древняя страшным наполнена ядом,
Крови вкус на губах, и наточен клинок,
Но и вечности бедная дева не рада -
Не приходит герой на забытый порог. 

Занял сердце иной - тот, что был помоложе,
Он сомнений не знал, был и честен, и смел,
На героя ее столь во многом похожий,
Со смирением принял печальный удел.

Слишком сладкими смерти казались объятья -
Рвался к ней, все преграды сметал на пути,
Не смогло бы помочь никакое заклятье...
Не сумела сберечь, не сумела спасти!

И упреки ее больше некому слушать -
Не осталось любимых, и дева одна...
Не тревожьте в ночи одинокую душу - 
Чаша страшная будет испита до дна.

Пусть бушует чума, пусть горят королевства, 
Только дева, как прежде, глядит в пустоту.
Все, что ищет она, - лишь надежное средство
Вслед за ангелом темным шагнуть за черту.