Артём пел, и пела его душа. Он был доволен своей машиной, он был доволен собой. Машина "плыла" по Московской кольцевой автодороге со скоростью сто тридцать километров в час, проглатывая мелкие щербинки на асфальте новой резиной четырнадцатого радиуса.
Новейшая магнитола четырьмя колонками квадрофонически заполняла салон любимой мелодией. Артём подпевал, и, когда его голос сливался в унисон с голосом певца, от восторга по телу бежали мурашки. Остановись мгновение - жизнь прекрасна. Для того она и даётся, чтобы такие мгновения иногда случались с нами.
Ещё полчаса комфортной езды на новой, едва обкатанной ВАЗовской "Десятке", и он в объятиях широкого круга своей семьи, в любимом, придающем жизненную силу месте. Артём ловил себя на мысли, что, как мальчишка, готов ездить на своей новой "ласточке" ради самого процесса езды, счастливо улыбаясь при этом и внутренне посмеиваясь над собой. Он был счастлив. А почему бы и нет?...
Его не трогали мировые проблемы. И причем здесь, к слову, трагедии Нью-Йорка, Чернобыля, Хиросимы... Он был счастлив своим сегодняшним днём - летним, ласковым, субботним днём 10 августа 2002 года.
С утра, правда, пришлось немного напрячься, но всё произошло по его сценарию. Он продал свою старую машину, не уступив в цене, - сработал вынесенный ещё из Советской Армии принцип "Четыре П", или "Первый принцип прапорщика Пикулева", - Не спеши себя отдавать...
Не то чтобы Артём был скупердяем - скорее, неуступчивым матёрым мужиком. Кстати, покупателям он процитировал другую поговорку, любимую поговорку брата: "Я за то, чтобы все были счастливы и богаты, но только не за мой счёт!" И ведь уговорил...
Солнце после недели дождей. Кругленькая сумма в кармане и "плывущая" в левом ряду его новая шестнадцатиклапанная "ласточка", предощущение долгожданной встречи - это ли не счастье?
Движение по МКАДу было на самом деле весьма плотным. Дачники покидали Москву. Неказистые "шестёрки" с нагруженными багажниками и летучие иномарки - всё смешалось в этом, пятирядном в каждую сторону, потоке. Артём не терял головы, профессионально следя за дорогой, посматривал и по сторонам, и в зеркало заднего вида. Немного слепило солнце, и он накинул чёрные очки...
* * *
Под теми же лучами солнца, на обочине 58-го километра внешнего кольца, стоял шикарный тёмно-зелёный "Passat" в последнем исполнении. В салоне машины, отгородившись от мира тонированными стёклами, сидели два стильно одетых молодых человека. Музыка в стиле "Реп" ритмично осуществляла своё упрощающее действительность и допингующее нервную систему дело.
Сквозь "музвуки" пробился сигнал мобильника. Один из парней - тот, что сидел за рулём, отключил музыку и взял трубку мобильника.
- Серёга, здорово, - ответил он. - Ну, где вас черти носят? Мы уже на точке, давай шустрее, ждём...
- Где они? - спросил "пассажир".
- Через десять минут будут, уже подъезжают, - в голосе водителя чувствовались нотки бывалого человека.
Другой парень, в строгой тёмно-голубой, с длинным рукавом рубашке, при хорошо подобранном галстуке, в чёрных с иголочки брюках и лакированных ботинках понимающе кивнул - может быть, чуть более понимающе, чем требовалось.
- А ты чего, Митяй, зажался? Расслабься, всегда что-нибудь бывает в первый раз, - сказал "бывалый" и назидательно продолжил: - И вообще, ты сегодня больше смотри и слушай. Сегодня мы делаем программу, а ты на подхвате. Когда разбор будет - помалкивай...
- А если во время разбора какой-нибудь свидетель или заступник остановится? - задал свой единственный вопрос Митяй.
- Наивный ты, - усмехнулся бывалый с чувством превосходства - про это даже не думай...
Мимо них прошла огромная фура, и "Passat", словно катер на волне от большого парохода, всколыхнулся под ударом вихревой воздушной массы. Макс, так звали водителя, беззлобно чертыхнулся...
- Так вот, - продолжил он свой монолог, - с гаишниками тоже всё схвачено, а вот на хвост могут серьёзные люди сесть. Ты, Митяй, главное, имей в виду: когда мы с Серёгой на загон пойдём, мы будем идти километров 160 в час. Вилять будем, ряды менять, как слаломисты, ты должен отследить, чтобы сзади хвоста не было. В этом весь фокус. Тише будем ехать - хвоста не увидишь.
Митяй продолжал понимающе кивать.
- А вообще, Митяй, я фартовый, - словоохотливо продолжал Макс, - я клиента чую... У меня всего два облома было: на дочку депутата Госдумы нарвались, а раз мужик упёртый попался... Упёртые, по-настоящему упёртые, нам редко попадаются, - нервишки у них покрепче что-ли?.. Кстати, не только в бабках дело, ещё и кайф... Серёга вообще говорит, что это у него, как рыбалка спортивная - сплошной азарт.... Вот побрился ты зря..., да ладно, и так сойдешь...
Сзади к Пассату подъехал роскошный Мерседес. Из него вышли два хорошо одетых молодых человека. Один пониже ростом, - невыразительный блондин. Другой - более уверенный в себе квадратный качок с глубоко посаженными глазами на рубленом топором лице. "Мальчики" из Пассата тоже вышли из машины.
- Ну что, Серёга, - спросил квадратного Макс, пожимая ему руку, - денег срубил с лысого?
- Это с какого?
- А со вчерашнего, на "девятке", ну расписку, который на тысячу написал...
- Некогда было, куда он денется, в штаны-то он по крупному наделал, - при этом квадратный бодренько хохотнул: - Ладно хорош, базарить потом будем, погнали за лохами что-ли...
Уже садясь в машину, Макс крикнул мерседесовцам, чтоб мобильник сразу на громкую связь включили... И две холёные машины плавно вклинились в поток, а затем в считанные секунды оказались в левых рядах.
- Что-то, Серёга, плотно сегодня чересчур...
- Нормально, Макс. И солнце прямо в глаза светит - кстати.
- Серёга, "десятку" серебристую в левом ряду видишь, водила кажется один...
- Вижу!
- Исполняем!
* * *
Неожиданно, как чёрт из табакерки, из непонятно откуда взявшейся и нависшей сзади машины в зеркало ударил резкий свет фар, а противный "Кряк" милицейского спецсигнала своим звуком разорвал приятную мелодию.
Чудом, как потом понял Артём, он не вильнул, уступая дорогу, вправо. Чудом одно "Я" в Артёме победило другое. Он весь напрягся - Артём не любил, когда на него давят. Быстро повернул голову вполоборота направо и, повинуясь скорости, снова устремил взгляд вперед.
Справа, на полкорпуса машины сзади, словно прилипший, почти впритирку, к нему пристроился тёмный автомобиль.
- "Подстава!"* - вместе с выбросом адреналина сверкнула догадка.
Артём смотрел перед собой, кожей чувствуя притаившуюся сбоку и готовую к рывку машину, и твёрдо держал дорогу. Через пару секунд подставная машина пошла на обгон. Это был новенький благородного тёмно-зелёного перламутра "Passat" с мятым, грубо отрихтованным, но крашеным передним крылом.
Внутри кипела ярость. Чужая, грубая воля хотела разрушить счастливый день его жизни. Он оторвал правую руку от руля и выставил из кулака средний палец, направляя его в сторону безликих тонированных стёкол.
Отчасти этот несдержанный, интернациональный жест, означающий, для тех, кто не знает, что один имеет другого, был вызван досадой, Артём почти поддался на трюк, одно его "Я" чудом победило другое.
Второй автомобиль - "загонщик", продолжал висеть на хвосте, давя на психику морганием фар. Артём ещё раз посмотрел вправо - там было свободно, поддал газу и ушёл из левого ряда.
Слева его обгоняла чёрная с никелем, плотно тонированная "калоша" шестисотого мерседеса. Артём с деланной небрежностью надменно помахал обгоняющим.... Мерседес вдруг притормозил и уровнял скорости. Артём посмотрел влево - пассажирское стекло "Мерина" плавно опускалось...
- Не дёргайся! - приказал себе Артём.
Изнутри мерседеса на него смотрело безбровое, подъеденное оспинками лицо белёсого парня лет двадцати пяти. Водянистые, селёдочные глаза гипнотически блестели.
- Не дёргайся! - как заклинание повторял Артём.
В руке "белёсого" мелькнул воронёным металлом пистолет. Парень картинно вывернул предплечье в горизонтальное положение - так, что ручка пистолета была сбоку. Но ствол... Бездушный, как и невыразительное лицо парня, ствол смотрел прямо на Артёма.
*"Подстава" - криминальный способ вымогания денег, основанный на вынуждении жертвы нарушить правила дорожного движения и совершить предусмотренное лёгкое столкновение с заранее подготовленным аварийным автомобилем. При вымогании денег основой является психологическое давление.
Артём не тормознул. Остатками испаряющегося с каждым мгновением, но сопротивляющегося духа, он заставлял себя не тормозить. Его взгляд упёрся в лобовое стекло, но видел он лицо "белёсого", с потерянными бровями. Ещё никогда мысли не мелькали в голове Артёма с такой, калейдоскопической, быстротой: "ствол не настоящий..., на "подставы" настоящий пистолет не возят..., а вдруг настоящий..."Время зависло. Внутри продолжали бороться два "Я". Артём не поворачивался, казалось, стоит повернуться, и промеж глаз ему всадят пулю, горячую и острую. Он даже почувствовал жжение в середине лба...
- Не дёргайся! - просил себя Артём, терзаясь ощущениями прилёгшего в могилу...
Шла третья секунда, как ему казалось, абсолютной вечности.... Ответвляясь в переносицу, верхнюю челюсть и затылок, жжение переросло в резкую головную боль, словно готовя гостеприимное застолье приглашаемой пуле...
Нога сама, не подчиняясь вздорной голове, нажала на педаль тормоза...
Мерседес плавно уходил вперёд... Из пассажирского окна высунулась рука..., без пистолета, и небрежно, пародируя жест Артёма, помахала на прощание тыльной стороной ладони.
"Подставщики" уходили на большой скорости, виляя в потоке машин, словно две хищные рыбы. Артём принял вправо и, остановившись на обочине, нервно закурил. Рука его дрожала, он вышел из машины. Ноги тоже дрожали, в коленях...
Мимо неслась и рычала моторами река безбрежного равнодушия.
Не ведая зачем он поднял глаза к небу.... Словно в бельме, в наплывшем непонятно откуда облаке, просвечивался солнечный круг совершенно белого цвета, с чёткими, будто нарисованными краями. На мгновение привиделось, что в середине сверкнула искорка всевидящего зрачка.... Потом бельмо рассеялось... Осталось только ощущение бессмысленности и муторной тоски. Теперь он понимал, что в руках у "белёсой селёдки" был всего лишь пугач. И от того на душе становилось ещё противнее.
- А вдруг ствол настоящий?... - подумал Артём и, укрепляя в себе эту мысль, поехал дальше.
Хотелось всё забыть, как дурной сон. Откупиться, вычеркнуть и не возвращаться, чтобы в памяти не осталось и следа... От всего не откупишься... Через несколько километров он увидел их.
Они расположились на обочине. Меж двух хищников стояла скромная "девятка". Какой-то невзрачный мужичёк оправдательно жестикулировал...
- Они имеют его.... - подумал Артём и притормозил, но скорее мысленно... Рычащий поток уносил его всё дальше и дальше...
И Артём сокровенно подытожил - "...Но и меня они поимели!"
* * *
Примерно месяц спустя, в криминальной хронике, Артём увидел того самого парня - запомнившееся на всю жизнь обесцвеченное лицо. В репортаже речь шла о "подставщиках", диктор просил позвонить тех, кто может сообщить об этом человеке что-либо дополнительно...
![[]](/img/j/judin_a_e/podstava/podstawa.jpg)