Аннотация: Заехал в финал БД-14: "И чо? -- И всё" :)
Воин батлерианского джихада не того, воин батлерианского джихада не этого. Какой жидкоглазый кяфир, сын ослицы, это придумал? В маслянистые как разлитая нефть "озера души" б ему впыриться, дно прощупать. Ну как двойное?
Ферзь ворвался на КПП - как и положено правоверному, строго по линиям на полу. Неверные псы смотрели как на пустое место - принес Я-ве гойлема безблагодатного, нет житья заимопособному бен-гессеру квизацнутому, человеку книги Херберта. А если не голем, а наснас? Разорваться при синагоге "на субботу"? Шагу не ступи за линии: "Куда таки пгешь, тгеф жестяной? Обгатно зенки ГМО-свиней пегесадил?" - кяфиры издевательски картавят, не переставая улыбаться. "Гражданин гх... голем, пожалуйста, в коридор безопасности", - постовой корректен, но и только. Ишь, закашлялся. Им бы волю - "гойлемы" ползали бы пятясь в колонну по одному, а за ними подметал бы "дежурный ясир" в белой арафатке, в ночное время - так и быть. Если с веником да средь бела дня - это только повод для правоверного разорваться возле синагоги на субботу. Залить все вокруг "жидким кяфирчеком". Ведь не докажешь, что случайно разорвался. С таким-то поясом шахида. "Гойлемы пгоклятые! Тгефы кошег осквегняют! Совсем уже! Доколе? Хватит посыпаться пеплом синагог!" Ферзь одного не понимал - вот причем тут кошки? Что за намеки?
За Иорданом, что на Умма-Рияде, все было просто: в бесполетной зоне по-пластунски ползали все - потому что "Это Секта Ганзы, сынок!" Сам полевой эмир конспиративно простирался в пыль при резком "Стой! Раз-два!" - с выбегом из-за угла группы автоматчиков в накладных форменных пейсах.
- Гражданин? - охранник с улыбкой погладил цевье алеф-индоктринатора: "А руки-то вот они, треф жестяной!" Ферзь тер к носу. Эти гражданские низкочастотные мозгокрутки ничего не могли сделать его правоверному сосуду души - она вся хранилсь отдельно, на защищенном швейцарском сервере, но кяфиры закоренели в предрассудках. Гойлем он и есть гойлем. Гойлем с некошерной металлокерамикой - "треф жестяной".
После субботнего разрыва посреди кяфирского рынка в базарный день, выбор, и правда, невелик. Шайтанический кяфирский аль-доктор Батя Лера в швейцарском бункере, взвесив все за, против и отдельно - "торс шахида", "круп шахида", "фрагменты головы шахида, неразб." - "брызги мозга шахида, первый холодный отжим", выбрал из семи бед один гешефт и сложил все в 3D-cтупу для големного замеса - и предложил резервной матрице Ферзя: ну его, к гуриям. Или прямо щас аль-контракт на трефные провокации при больших скоплениях заимоспособных поцев, шлимазлов и других людей книги Бата Херта. Или, как там его - херра Берта. У аль-доктора, ясное дело, был хитрый план, за который потомки Бени Гессера его ославят бабой, да еще - неудачно абортированной, по залету. Первое дело - новый сосуд души. Чтоб губкой каждый раз не отжимать. Сетку Эль-Фарады в бурнус, от ручных алеф-индоктринаторов, и ударную волну "стены плача" из мобильных излучателей покаяния гасит до легкого пощипывания в крупе. Челюсть - шедевр швейцарской зубодерной мысли, металлокерамическй оскал заимоспособного гешефтмахерства. Вызывает у юридических лиц и патрульных в форменных пейсах чувство ложнопонятого превосходства. Бен-гессеры - это тебе не швейцарские мамзеры! И не гойлемы сай-мехи. "Полезные поцы, с гордостью в крупе! Как сказал бы старик Вова Крупский (он же бен-Бланк, он же фон Харконнен)", - процитировал аль-доктор, веско занося шнобель в потолок бункера. - Встроим тебе позвоночник шахида с программируемым таймером и функцией будильника, и наноэвтактический канцелярский нож - незаменимые инструменты для шоково-просветительских операций. Плюс антенна широкополосной трансляции через спутник и WiFi-сефироты.
"Так надо", - сказал по аль-скайпу полупризрачный полевой эмир в статических помехах стойкой криптографии. В общем, как и говорил аль-доктор, акцентируя цокающие звуки, "все поцтроено, а ты думал!". А как попал в учебный лагерь - дошло "Ну ты и влип!" Слушай сюда, воен геше... тьфу, джихада. Упал-отжался, головой в сторону Кабба... тьфу, эль-Каабы. Любительство на рынке могешь, верю... Сегодня бум отрабатывать профзаход на мировой рынок. Мотай на поц, делай раз - отключаем канал автопилота и датчик сближения. Делай два - штурвал от себя. И не моргать!
Кяфирский инструктор, нанятый эмиром на деньги шайтана аль-доктора, дрессировал словно кота гоняться за лазерной указкой - проходить зону ПВО с облетом рельефа местности на режимах, не предусмотренных инструкциями по эксплуатации гражданского воздушного судна и не сжиматься от ужаса, глядя в летящую встречь стену. Потом наоборот - загрузившись во взломанной публичной 3D-ступе в новое тело-расходник, под транзитным коридором, навскидку прикинуть зенитный угол для промышленной лазерной указки и выжечь, именем Всевышнего, массив обзорных датчиков кяфирского летающего робота.
Тебя в ответ зажарят со спутника, чтоб можно было предъявить в новостях "труп похожий на батлерианского шахида", прожаренный до состояния "с корочкой, подавать с бобами сои". "Ну так это, извиняй, братиш, геше... аль-бизнес, ничего антибатлерианского".
Не джихад, а сплошное кяфирское фарисейство. "Мы достаточно заимоспособны, чтоб выдать кредит на какой-нибудь джихад каким-нибудь поцам. Небо не видело такого коварства! Мы очень глубоко скорбим!"
Таким бешбармаком печатал Ферзь тела-расходники, впадая в задумчивость, резервных матриц чуждую, аж забывал про пощипывание в крупе: "все ж подстроено, а ты думал!" Наркоманы-историки из вольного штата Айдахо в летопись вставят - и будешь мучаться в череде воплощений от дежавю и когнитивного диссонанса. "Фантомные боли" - говорил аль-доктор, пряча в карман какой-то пульт. Крупа нет - пощипывание есть. "Это щиплет гордость, гойлем. Как говорил гешефтмахер прошлого - это пройдет. Гордость проходит - комиссионные остаются". И мелкие радости големного существования. Начнет выпускник полевой медресе в хашишиновом бреду блеять про огонь священной войны, пангалактические падишахства и гнев Всевышнего - ненароком и разорвется посреди полевого сортира. Привет резиновым гуриям. Совсем горячо в фантомном крупе стало при первом галактическом дефолте - от комиссионных осталось только "легкое фантомное пощипывание". Ай-да, аль-доктор, ай-да сын шайтана!
Тайные думы о развоплощении проникали в резервную матрицу будто со стелс-спутника или из WiFi-криптосети. Аль-доктор цепко держал свои лапки на пульте, чтоб гордость у Ферзя нипочем не проходила. Тогда в ночь шоко-просветительского шоу Ферзь пришел в дом доктора под видом "дежурного ясира" при делегации полевых эмиров "Братья Аль-Муад, Д. и Б"., "именем Всевышнего, и Батлера, его И.О., требующих новый кредит". Ферзь, ясное кяфирство, в арафатке с сетью Эль-Фарады, чтоб ни у одного охранника в форменных пейсах с юридическим лицом и образованием не шелохнулось в груди сомнение в их полном превосходстве... Взял и разорвался посреди этих полезных поцев и одного "хитрокрупского" архи-шлимазла, с чувством глубокого удовлетворения, не сжимаясь. И не моргал. "Мясо-кровь-кишки. Зубы в ассорт. Неразб." По распечатке с резервной матрицы - в сектор Ганзы подался. В шоковые просветители. Сказал, устал от фантомной гордости, и приняли как родного. Сосуд души внесли в корпоративный лимб - помехозащищенное, вплоть до "ЭМИ ЯО", хранилище конструктов. И объяснили чуть не на пальцах: батлерианский муджахеддин, он, конечно, обычно никому не должен, кроме Всевышнего и полевого эмира - потому поясами меряться, звенеть позвоночниками и "разрываться на субботу" - это где-нибудь подальше от реального сектора экономики, средств производства и основных фондов. Постой-ка - а ты ж и есть теперь весь средство и фонд в себе. Изволь, достойный муж, чтить традицию, что Всевышний, конечно, велик и будущее в его руках - а ещё, в офисах конкурентов по субботам охрана исчезающе мала, одни незаимоспособные гойлемы, по-любому глухие к словам твоего пророка. Потому разорваться там грех небольшой - а шоково-просветительский эффект огромный. Моргание же наша политика не регламентирует.
Работа стала скучнее, но духовнее - с уклоном в вопросы свободы совести - обратиться к сердцам кяфиров конкурирующих фирм... Обратить их в истинную веру всем офисом, не отклонившись ни от буквы, ни от духа соглашения о межкорпоративном прекращении огня - да отринут Шайтана и гешефт, соблазн его.
У входа в холл вокзала, превосходящий по возможностям испытаний веры все субботние рынки, окромя мирового, Ферзь испытал острый приступ гордости в крупе. Этого в контракте чистоплюйские кяфиры из главного офиса не упоминали. "Вах, сыны гигиены!" Существует стереотипная идея, мол, человеку с позвоночником шахида - деваться-то некуда. Что-то по мотивам пророка Адама, испытание веры которого было предрешено и, дескать, Всевышний все подстроил. "Навет кяфиров!" - думал Ферзь, устанавливая будильник позвоночника на боевой взвод, боковым зрением отмечая индикатор закачки сосуда души.
Выхода нет, пока кяфиры в главном офисе думают "руки-то вот они, на пульте!" Или что бумажка с шайтаническими письменами мелким шрифтом и водяными знаками аль-контракта, всунутая в зубы, обращает воина джихада в "гойлема". Глупцы! В такие минуты ему чудилось шипение остывающей кожи свежеиспеченного тела - и усталость, к которой давно не способен. Индикатор закачки почти достиг ста процентов.
Он возрождался в слишком многих 3D-ступах. И в отношениях с корпорацией кяфирских хозяев было слишком много укусов гордости - 3D-cтупор да и только. Там почти физически ощущалась здоровенная жестяная мозоль - иной раз поцы из главного офиса в сомнении нажимали на пульт второй раз. Ферзь нехотя реагировал, только усиливая сомнения. Индикатор закачки мигнул и загорелся ровным зеленым светом. Перемещение завершено. Копирование завершено. Рассинхронизация.
Ферзь не стал брать билет, а спустился в подземный гараж пешком по винтовой лестнице в ритме зикра, по дороге вонзив кулак в стекло противопожарной сигнализации. Потерь не ощутил - за годы перерождений неизбежна диссоциация тела и духа. У него будет некоторое время для раздумий, пока опустеет здание и досужие шлимазлы с КПП вызовут "кого-нибудь! СРОЧНА!", совсем не имитируя картавость.
Лифт подъезжал к административным этажам. Ну вот и все. Пощипывание из крупа в ритме обратного отсчета разливалось по позвонкам вверх. Немного похоже на индикатор копирования.
Ферзь очнулся в общественной 3D-ступе на углу, в двух минутах ходьбы от офиса, надеясь не встретить никого из знакомых кяфиров - дурацкая привычка возрождаться в одном обличье. Вся надежда на непроницаемую для личных сканеров сетку Эль-Фарады в ткани верной куфии, которую только неверные упорно звали "арафаткой". Много они понимают. Пост охраны, зачарованной идеями превосходства бен-гессеров над другими поцами, Ферзь миновал привычно, уже в кабине лифта погрев зажигалкой датчики пожарной тревоги.
С музыкальным звоном створки лифта раздались в стороны. Веселье ширилось, на полу смешно копошились человечки, которым не повезло в первой волне давки. Ферзь шел через этот поехавший термитник с ленивой грацией "глиноногого" колосса, - "вдруг из нашего из лифта! С боевою бородой! В арафатке эль-Фарады, наш гойлемчик как живой!" - он прошел сквозь нагромождения срытых кулеров и поваленных копиров. Его никто и не думал преследовать. Охрана? Не, не слышали. Только ее и видели. Вот только утром на субботу.
Он обернулся - за окном восточной стены мелькнула быстрокрылая тень во всполохах навигационных огней, примеряясь к урбанистическому ландшафту, в клаустрофобном частоколе небоскребов на самоубийственной высоте. В окне взломанной кабины "опционального пилотирования" пронеслись болезненным дежавю собственные неморгающие глаза, застилаемые зеленым огнем сплошной лазерной засветки, откуда-то из подножия намеченного небоскреба.
Батлерианский федайин там внизу удовлетворенно проследил терминальную траекторию пассажирского лайнера, выключил лазерную указку и, глядя в небо, стянул с носа непроницаемую для сканеров ткань куфии. Ферзь обнажил в усмешке керамические зубы, ожидая с неба сноп зеленого огня - кяфирский рентгеновский лазер медлил, словно где-то за его одноразовой оптикой, может, в швейцарских подземельях, или во взятых в кредит учебных лагерях, кто-то замер в немом изумленьи, наблюдая стаи прорывающихся через рубежи городской ПВО быстрокрылых теней и множающиеся на мониторах точки целей. В небоскребах и у подножия, на рынках и у каждой общественной 3D-ступы на забытом Всевышним углу. Сплошная лазерная засветка улиц и молитвенно замершие фигуры "3-Дервишей" с направленными в небо указками и раскаляющимися струнами позвоночников: "Имма-чарджин, именем Всевышнего." - орбитальные лазеры заряжаются и разом жгут. И все вокруг вдруг становится зеленым - и земля, и небо, и Ферзь...