Аннотация: Этот сериал я пишу для другого сайта. Может, он кому-то понравится и здесь.
Снег шел. Сигарета тлела. Я смотрел на черные облака.
Я казался себе аниме-героем -- задумчивым, красивым, таинственным. С большим черным воротником, с тлеющим окурком, под медленно падающими снежинками.
-- Эй, чего встал! А ну, дай пройти! -- почувствовал я толчок в бок.
И правда -- с чего это я загородил дверь в подъезд.
Это была Вика -- моя соседка. Она живет со мной на одной площадке. Она мне нравится еще с детства, но все время я не решался к ней подойти, да и зачем ей такой. Я отступил, она прошла в дом, цокая каблучками. Снежинки блестели в ее черных роскошных волосах. Вика худенькая и очень легкая. И у нее маленькая грудь, почти незаметная, что мне тоже, почему-то, всегда нравилось.
-- Эй! Чего встал? -- промямлил приземистый жлоб в шапке 228. -- Еще раз ей что-то не понравится, твоя голова будет в скворечнике торчать.
Да, у нас напротив дома есть скворечник. Я его сам сделал этой весной. Я забочусь о птичках.
-- Ну что ты с ним так, милый? -- раздалось из-за двери. -- Хорошо же видно, что мальчик болен.
Все ясно. Ее новый ухажер. Еще со школы она любила хулиганов. Один хулиган стал ревновать и разбил ей лицо. И сломал руку. И ногу. Она лежала в больнице. Она лишилась возможности заниматься танцами. Но, выписавшись, она не изменила собственным вкусам. Я уж хотел бросить страдать по ней, но всякий раз что-то происходило. Сегодня вот она меня пожалела. Хоть так, но заступилась.
Я вздохнул. Теперь прогуляюсь. Конечно, поздно уже, но да я, все равно, не люблю выходить на улицу днем. Искрили витрины, горели вывески. Город подготавливался к Новому году. Все радовались. Особенно мне нравились счастливые парочки. Только я не веселился. Я редко справляю праздники. Да и не слишком их люблю. Общая радость меня выматывает. Помню, как хвастался в Интернете, что пять последних "Новых годов" я справил в одиночестве, отлаживая свои кривые программы за чашкой жидкого зеленого чая из позавчерашнего пакетика.
Родители подарили мне квартиру и радовались, когда я стал программистом-фрилансером. Но из-за своей лени я успеваю сделать мало заказов. Да и не чувствую в этом смысл. Зачем мне деньги? Любимые аниме-сериалы я качаю из Интернета бесплатно. За то, что сделал заказ провайдера, когда он еще был небогатой начинающей фирмой, он предоставил мне почти халявный тариф. Сигареты курю дешевые, а есть могу хоть и "Доширак". А квартира... в ней никогда не былом гостей.
Я зашел в небольшой домик, пристройку к торговому комплексу. Домик был обвешен гиляндами и красиво мигал как визуализатор Винампа. Это заведение называется "Чай", просто "Чай" -- видимо, у основателей было небогато с фантазией.
-- Мне как обычно, -- сказал я у стойки.
-- Ну ты как? -- поинтересовалась девушка, наливая мне чай с ароматом лепестков роз. -- В смысле, этот день чего-то для тебя значит?
-- А что должен значить этот день? -- спросил я, хлопая глазами.
Девушка засмеялась.
-- Ну ты и шутник! Сегодня твой день рождения. С двадцатипятилетием! Это тебе за счет заведения.
Девушка улыбалась пухлыми губками и хлопала большими, как у коровы, глазами. Губы у нее настоящие, но теперь, когда любая клубная наркоманка колет туда силикон, это смотрится... хотя, вряд ли ее в том можно обвинить, но же не виновата, что такой родилась. Но раньше это было красиво. Она -- моя бывшая одноклассница. Теперь -- то ли хозяйка этой в чайной, то ли еще что-то в этом духе, это -- частное заведение, и она не любит нанимать лишних официанток, чтобы не расходовать на них и без того небольшой бюджет. Ее зовут Гертруда, то есть героиня труда, ее родители были еще идейными коммунистами.
-- Ты борись! -- сказала она. -- Ты борись, чего бы не стоило. Борись!
Гертруда развернулась и потопала на своих невысоких, пухлых ножках на кухню. Я же смотрел на ее прическу -- кудрявые золотистые волосы. Они блестели в свете гирлянд.
Да, я учился с ней в одном классе. Она держалась в стороне от других девчонок, но спуск не давала. Однажды, из-за ее форм, они решили прилепить ей прозвище Сися. Оно держалось ровно один день, потому что на следующий все, кто поддержал эту затею, пришли с фингалами, а парочка -- еще и с выбитыми зубами.
Я сел за стол, достал купленный на барахолке сотовый, попивая чай, стал пересматривать коллекцию фэн-арта и косплея по Rosen Maiden. Вот уже и на душе стало легчать. Мне нравятся их костюмы. Наверное, в викторианскую эпоху они были чем-то обыденным, но теперь сами выглядят празднично, новогодне. Тем более, что в кафе играла музыка -- наверное, это клавесин, а может и нет.
-- Этой картинке уже пять лет! -- услышал я из-за спины.
Развернулся. Гертруда с интересом смотрела в мой телефон.
-- Этой картинке уже пять лет, -- повторила она. -- Я помню, это была обоина рабочего стола. На твоем ноутбке. Еще тогда, когда мы только построились, в первый день. Сколько ты сюда ходишь? Сколько прошло времени?
Да. Я помню тот день, когда они снова открылись. Тогда я ее снова встретил, мы о чем-то поговорили, потом она ушла, а я остался и зашел на Двач с ноутбука, где как раз появился мем "Мне 20 лет и я бородат". Я еще посмеялся -- ответил, мне тоже двадцать, я тоже бородатый!
Но вот уже сколько времени прошло?
-- Ладно, -- сказала Гертруда. -- Держи подарок.
Она протянула мне яблоко.
-- Что это? -- сказал я.
-- Оно непростое! Ты не смотри, другие бы за него и тысячу баксов выложили.
Она издевается? Почему все сегодня надо мной издеваются?
-- Не понимаю, -- сказал я. -- Это какой-то редкий сорт?
-- Редкий сорт, редкий сорт. Теперь уже не будет таких. А может, вообще, никаких не будет. Мир в последнее время нестабилен. Потом объясню! -- бросила она и скрылась среди других столиков, отчитывая паренька-официанта.
Ну и денек. Я шел домой, вздыхал и думал, как быстро летит время. Вот я уже и дни рождения начал забывать. Пожалуй, это было какое-то издевательство, намек, чтобы в той чайной я больше не появлялся.
-- Помогите!
Как только я открыл дверь подъезда, оказался сбит с ног. Перед глазами пробежали острые каблучки, я поднял глаза, увидел край развевающейся юбки и черные трусики.
Это была Вика. Совсем в домашнем, она жалась к березе.
-- Привет! -- кричала она, увидев меня. -- Привет, с днем рождения. Я же помню, что у тебя день рождения. Так помоги мне!
Дверь подъезда распахнулась, и я увидел его -- того приземистого жлоба, размахивающего топором.
-- Эй! -- закричал я и прыгнул в атаку, за что получил тыльной стороной орудия в плечо и отлетел в сугроб.
-- Пойдем! -- закричал он, схватил Вику за волосы и потащил в дом.
Эх, вот бы сейчас сто грамм для смелости. Хотя, конечно же, я не пью. Но слышал, читал и смотрел в кино, что сто грамм для смелости -- это традиция жлобов вроде этого. Они опрокинут и ничего не боятся. А что могу сделать я? У меня даже сигареты кончились. Только дареное яблоко осталось. Но не время. Сейчас не время.
Конечно, это я так долго рассказываю, а на деле эти мысли успели пронестись за долю секунды. Я уже бежал за ними. Не помню, как взобрался по лестнице -- мы с Викой живем на первом этаже. И, тем более -- как проскочил в дверь ее квартиры. Жлоб не успел ее вовремя закрыть.
Но что это? В квартире стояли свечи. На полу были написаны какие-то иероглифы, знаки, руны. Была открыта дверь в гостиную, где на полу была огромная пентаграмма, нарисованная чем-то красным.
Вика засмеялась. Жлоб засмеялся. Я непонимающе захлопал глазами.
-- А ты говорил, его будет сложно сюда заманить! -- сказала Вика.
-- Да, но чтоб такой цирк устраивать... -- ответил жлоб. -- Это ты как-то интересно придумала.
Если бы это была не Вика, я бы уже давно ушел. Но вот -- она. Та, которую я знаю с детства. Ту, нежность в глазах которой я прочитал еще в школе. Наверняка, она не причинит мне вреда. По крайней мере, не убьет.
-- Ну, как убивать-то будем? -- сказала Вика жлобу. -- Только не этим твоим ножом, а то потом еще пол всю ночь мыть.
Она думает о том, как мыть пол. Какая хорошая была бы хозяйка. Как бы я ее... Что?!
Смысл дошел до меня не сразу. Она и правда захотела меня убить?
-- Может, можно не убивая? Вызовем, а он сам решит?
-- Я уже вызвала.
Я попробовал рвануть к выходу, но почувствовал резкий удар в живот. Отлетел на несколько шагов, упал.
Из пентаграммы, нарисованной в гостиной, вылезла огромная голова на шее. Так обычно изображают диплодока.
-- Это такой дракон? -- сказала Вика.
-- Да, на самом деле они выглядят именно так! -- ответил жлоб. -- Но мое заклинание контроля в норме. Скормим-ка ему этого Тузика, чтобы к нему вернулась сила.
На словах "этого Тузика" он небрежно махнул рукой в мою сторону.
Вот уж точно, попал так попал. И даже сто грамм нет для смелости. Есть только яблоко. И сейчас меня принесут в жертву, я даже не узнаю, чем оно ценное.
И сам не заметил, как откусил. Просто достал и нажал на него зубами. Чуточку, с самого края. Только на язык. Яблоко оказалось вкуса мятной жвачки. Уже этот небольшой кусок захолодил мне весь рот. Не сказал бы, что это неприятное чувство, но одновременно с ним пришло онемение. Язык перестал слушаться. Как если бы в рот снежок попал (у меня так было однажды, в третьем классе).
Тело жлоба молча упало. Его голова куда-то исчезла, словно бы ее очень аккуратно отрезали. Круглая курносая щекастая голова, которая сама была похожа на яблоко.
-- Ой! -- пискнула Вика. -- А ведь он держал заклинание контроля!
В следующий момент огромная голова-на-шее набросилась на нее.