Вот и наступила осень. Вопреки мнению классиков, не золотая и романтичная, а настоящая русская осень в деревне, холодная промозглая с ночными заморозками, а днем с жирной грязью чернозема, который налипал на сапоги и превращал их в обувь весом килограмм по пять каждый сапог. Нет у нас в деревне асфальтированных дорог, камазовская колея с жижей посреди улицы - вот и вся дорога. Листвы наваливает, будь здоров. Ну а у ребят начинается учеба. На улицу лишний раз не выйти, делать там нечего, холодно и грязно. Работы тоже в деревне в это время нет, ну почти никакой. Все сидят по домам, подкидывая время от времени дровец в печку, ну еще люди в гости ходят друг к другу, играют в карты, лото, шашки, шахматы, домино. Времена были лихие, конец 90ых. Ничего не было, даже телевизор, и тот был, но у большинства не показывал. Система ретрансляторов с областного центра вышла из строя, а восстанавливать ее в эпоху полной и тотальной демократизации было некому и не на что, все что осталось, разворовали и сдали в цвет мет. Развлечений почти никаких. Кто по домам, кто по гостям, кто бухает. Ну а у подростков из развлечений - гитара, магнитофон, радиоприемник.
Самое мое любимое развлечение было, это радиоприемник, у меня их было несколько - и самодельные и фабричные, заболел я страстью к радиотехнике, все ночи напролет просиживал за паяльником. Если приемник должным образом настроить, то на нем можно услышать радиохулиганов, ну или как они себя называют - любители свободного радио. Смысл занятия заключался в том, что такой любитель мог не только слушать, но и передавать в эфир, причем все что угодно, и свою речь через микрофон и музыку, и приветы передать тем, кто его слушает, он тоже мог. Эти любители собирались в коллективы на одной частоте, крутили друг другу музыку днем, даже кассеты переписывали через радиоприемник, вели тематические беседы. Когда наступала ночь, открывалось дальнее прохождение радиоволн средневолнового и коротковолнового диапазона. Дальнее прохождение открывало горизонт любителям свободного эфира и давала возможности проводить радиосвязи на несколько тысяч километров. Разумеется, для этого нужна была хорошая антенна, качественная приемная аппаратура и достаточная мощность передатчика. Вот и сидели любители дальних радиосвязей целыми днями и ночами по деревням нашей огромной страны, пилили, сверлили, строгали, паяли свою аппаратуру, готовились к ночному прохождению. Одна беда, в том виде модуляции в отсутствии фильтрации сигнала, передатчики ужасно шумели, выдавали помехи на другие частоты, словом если я включил передатчик в деревне, с большой мощностью, то пока он работает, никто ничего не услышит по радиоприемнику, и те, у кого высокие телевизионные антенны с усилителями, по телевизору тоже ничего не увидят. Вообще, помня тот случай, когда я собирал огурцы под антенной, днем и в вечернее время, пока односельчане не спали, я старался не включать большую мощность.
Этим хмурым осенним днем, Бог послал счастливый случай Сереге Комарю не только похмелиться, но и, убрав листву, еще и получить магарыч. Полтора литра, шутка ли, если одному, на два дня хватит, если без закуси. А с утра его похмелил последним его закадычный друг Витя Язек. Оба профессионалы с большим стажем по части выпить. Да и пили то чаще всего вдвоем. А тут Серега зажал.... Шел, домой поскальзываясь на жирной грязи, бредя в потемках, начинающего моросить мелким дождем темного осеннего вечера. Но не было ему холодно, и грязно тоже ему не было, чувствовал он себя очень сухо и комфортно, полтараха грела душу. "Вот сейчас приду, разденусь, печку растоплю, налью стопарик" - от таких мыслей у него даже выделилась слюна, и горло само издало клокочущий звук, как будто проглатывало огненную, живительную жидкость. Задумавшись, Комарь не удержался на ногах, поскользнулся и повис на заборе. Из такого неудобного положения подтянул к себе ноги из липкой скользкой грязи, нащупал в темноте лавочку около забора, расположился на ней. Сидел, тяжело дыша, переводя дух. Мысли о предстоящем дома, грели душу. Не смог удержаться, достал полтараху и сделал пару солидных глотков. Обжигающая жидкость потекла по горлу, согревая и поднимая настроение Сереге. "Да градусов под 70", - подумал он. Встал и побрел дальше. Так, он раза два еще прикладывался, пока дошел до дома. Дома он растопил чуть теплую печь, отлил пол литра в бутылку стеклянную, а полтораху поставил в холодильник. Достал сало, хлеб, налил стопку. Картошка уже на печке подходила, рассыпчатая, цельная. Серега сидел за столом довольный: "Это просто праздник сегодня какой то, и стол у меня просто королевский". Однако что-то шевельнулось внутри у него, что-то не давало приступить ему к пиршеству.
-Витек теперь один сидит, поди не то, что выпить, но и пожрать нечего... - пробормотал Серега про себя. Но за Язьком сходить так и не собрался.
- Я работал один?
- Один ...
- За хрюшкой ходил я один?
- Один.
- Картошку растил я один?
- Один. Тогда причем тут Витек?
Разговаривая сам с собой, Серега пытался успокоить свою начинавшую уже просыпаться совесть. "Совесть не может говорить", - думал Серега: "и я смогу ее переспорить". Но она настойчиво толкала его на мысль о том, что и картошку, и хрюшку он растил в тайне ото всех, и если бы он попросил помочь, то Витек ему помог бы. И картошку на посадку и поросеночка ему подогнали родственники, и даже огород вспахали. У Витька родственников таких не было, и помочь ему было некому. Да и калым подгоняли еще вчера им обоим. Серега не сказал Язьку... План заныкать полтараху только для себя созрел еще вчера вечером... Вот и бубнил себе под нос Серега, чтобы не поддаться и не сходить за Витьком, иначе какой же тогда толк в его великой афере.
Наступил вечер, осенью темнеет рано, в шесть часов вечера уже темень как ночью, звезды видно, конечно, если небо ясное. Тоска зеленая, читать не хотелось, идти куда-то тоже, к тому же дождик заморосил. Легким движением руки я включил радиоприемник. Радио проход сегодня рано начал открываться. Ну вот и пацаны собрались с третьего района. Сам не заметил, как включил передатчик.... Маленькой мощности - 10 процентов от максимальной вполне достаточно для общения на расстоянии в 300-500 км. А 10 процентов, это, ни много ни мало, 100 Ватт. Общаемся тихо мирно, о том о сем, схемы, лампы, обсуждения личного опыта, и так далее. Бах, и я ничего не слышу, на нашей частоте начинают звать всех свободных, прислушался - хохол... Отвечаю: - "Частота занята третьим районом, тут стоит коллектив по причине раннего времени с ограниченной мощностью". Этот хохол (хохол в данном случае это не определение национальности, это сленговое выражение для определение места расположения радиостанции, дословно - радиолюбитель вещающий с территории Украины. Ничего общего с попыткой определить национальность или оскорбить это выражение не имеет) делает вид что не слышит и продолжает звать всех свободных. Ну ладно, добавляю мощности до 50 процентов и вежливо предлагаю прислушаться к голосу совести. Сто процентов он меня слышит, проверено опытным путем и не раз. Не уходит, делает вид, что никого не слышит. К нему присоединился еще один любитель свободного эфира. Тоже с Украины, и между ними начинается беседа, так нагло, как будто нас нет.
Следует сделать небольшое отступление и пояснить читателю, который не в курсе технических подробностей работы радиопередатчика амплитудной модуляции. Если говорить простым языком, то сама радиоволна это колебания электромагнитного поля высокой частоты, такой высокой, что человек не в состоянии эту частоту услышать ухом, и нет органа у человека для того, чтобы улавливать электромагнитные колебания. Для того, чтобы радиоволну услышать, нужен радиоприемник, но сама радиоволна не несет никакой информативности, на нее необходимо наложить звуковые колебания, будь то голос с микрофона или музыка с магнитофона. Так вот, процесс наложения низкочастотных колебаний, например, голоса на радиоволну и называется модуляцией. Видов модуляции много, но в данном случае была амплитудная модуляция, у которой есть определенные свойства. Еще есть такое понятие, как наводка токов высокой частоты. Наводкой называют явление, которое проявляется при попадании какого-то предмета или прибора в зону действия мощной радиоволны (электромагнитного поля), когда в металлических частях предмета или прибора начинают образовываться электрические токи той же частоты и модуляции, что и радиоволна. Под воздействием этих токов образуются механические колебания мелких металлических частиц, которые будут перемещаться на незначительное расстояние, постоянно соприкасаясь друг с другом и издавая при этом звук, которым промодулирован радиосигнал. Другими словами, если в спичечный коробок насыпать мебельных гвоздей и поднести его к мощному передатчику, то можно реально услышать из коробка музыку или голос, который вещает через этот радиопередатчик.
Серега потер руки, нарезал сало большими ломтями, нарезал хлеб, хлеб был свежим душистым, еще теплым. Кто помнит из детства его запах и вкус, тот должен знать, что невозможно удержаться, чтобы его не понюхать и не укусить ну хотя бы разочек. Взяв большую тарелку, наш герой разложил на ней на одной стороне сало, на другой хлеб, на третью сторону порезал на четвертинки луковицу, на четвертую пару зубчиков чеснока. Как раз к этому времени подошла картошка. Картошку он мять не стал, выложил на вторую тарелку несколько картофелин, поставил соль рядом, налил в рюмку самогон. Взял рюмку в руку облокотился о стол так и застыл.
В это самое время меня совсем достали украинские радиохулиганы, вечерние безобразники раннего прохождения, блин... Я включил большую мощность, максимальную, которая только возможна была на моем радиопередатчике.
- Слушай, хватит делать вид, что ты не слышишь, у тебя совесть есть? - Проговорил я в микрофон, и перешел на прием.
Серега в этот самый момент решился выпить и поднес рюмку ко рту. Он было открыл рот, чтобы вкусить горячность обжигающего напитка, как холодильник ему заявил:
- слушай, хватит делать вид, что ты не слышишь, у тебя совесть есть?
Далее ответа от украинской радиостанции не последовало, я убавил мощность и продолжил неспешную беседу о том - о сем с радиолюбителями центрального Черноземья.
Серега протер глаза, поставил рюмку, подошел к холодильнику, осмотрел его со всех сторон, открыл дверцу, заглянул в морозилку, посмотрел под холодильником. Все, как всегда, ничего особенного он там не увидел.
- Странно, как-то, то ли послышалось, то ли взаправду. Надо было Язька с собой, все-таки, взять. Сидит ведь теперь один, и печку, поди, даже не топил. Вот сейчас выпью и пойду за Язьком, пол-литра эти с ним разопью. - Бубнил он себе под нос. - А оставшийся почти литр заныкаю. Ну а что, на халяву и уксус сладкий и хлорка - творог, и, вообще, дареному коню в зубы не смотрят.
Комарь резко подошел к столу, схватил кусок хлеба, положил на него сало, сел, взял рюмку...
Украинские радиохулиганы, в этот самый момент, возобновили тарабарщину между собой на Мове. У меня нервы уже не выдержали. В конце концов, это были 90ые, и мы развлекались как могли. Я включил опять самую большую мощность.
- Не, ну тебе не понятно сказано было? Что совсем русских слов не понимаешь или совесть совсем пропил?! - С жаром выпалил я в микрофон.
Серега хотел было уже опрокинуть рюмку в рот, как холодильник перестал рычать и трястись и изрек: - Не ну тебе не понятно сказано было? Что совсем, русских слов не понимаешь или совесть совсем пропил?!
Серега поставил рюмку на стол. Глаза его вылезали из орбит, сердце бешено колотилось, он не то, чтобы пить перехотел. Сереге страшно стало. Посидел немного, пожевал корку хлеба, косясь на холодильник. Все было как всегда. Тишина... Вдруг кто-то поскребся в дверь, Серега вздрогнул, пошел открывать. Открыв дверь, он увидел своего кота, который вальяжно прошествовал к печке и улегся на коврике с боку от нее. Печка как раз разогрелась и начала отдавать тепло в дом. Тишина. Только слышно как пламя гудит в печке. Посмотрел Серега на кота, подмигнул ему и бросил шмат сала. Кот подбежал и начал уминать подношение. Серега встал, улыбнулся, погладил кота со словами:
-Ешь Чубайс, ешь мой хороший. Хоть ты и рыжая, хоть и не человечья, а все живая душа.
Сел на стул, поглядывая на холодильник, ожидая от него какой-нибудь еще пакости. Ничего не происходило, все было, как всегда. Серега напрягся и прислушался, ничего кроме гудения пламени в печке и мурлыканья кота не было слышно. Так сидел он минут пять, как морально ни готовился, как ни ждал, но все равно холодильник его опять напугал. Он включился, зарычав мотором и снова начал трястись.
-- Вот же зараза этакая, слышь ты, на свалку тебя отвезу, по винтику разберу, а медяху в цвет мет сдам!! - подскочив к холодильнику, прокричал он. Но холодильник хранил гробовое молчание, почавкивая фреоном в трубках, рыча мотором и мелко трясясь от вибрации. Серега пнул холодильник, развернулся и пошел опять за стол.
Посылаю общий запрос в эфир.
- Всем свободным радиолюбителям от связи прошу ответить, на частоте работает радиостанция Береза, район передачи третий, область 167, Россия, центральное Черноземье. Всех слушаю на приеме.
В эфире снова появляется этот пьяный радиолюбитель и начинает петь песни. Сил просто уже нет, захотелось ему в морду дать, чтобы вел себя по-человечески. Нормальные люди так не поступают. Ну я и оторвался.
- Слышь ты пьянь, подзаборная, по ходу до тебя никак не доходит, что после такого тут с тобой разговаривать никто не станет, хоть ты чего теперь делай, а при встрече будут пытаться душить.
Серега взял стакан с твердым желанием выпить, во что бы то ни стало, а надо обязательно выпить. Подержал стакан в руке, поводил им из стороны сторону, но ничего не происходило, поднес к носу, понюхал пахнущую сивухой самогонку. Тишина, он выдохнул, открыл рот зажмурился от предвкушения, поднёс рюмку ко рту, и не успела она коснуться его губ, как холодильник гневно заявил.
- Слышь ты пьянь подзаборная, по ходу до тебя никак не доходит, что после такого тут с тобой разговаривать никто не станет, хоть ты чего теперь делай, а при встречу будут душить.
Серега не выдержал, страха у него уже не было, была лютая злоба, этаж надо до седин дожить нужно было, что бы холодильник ему нотации читал, мозг выносил не хуже бывшей жены. Ну ладно бы просто бормотал, что только по пьяни не причудится, но что бы вот так вот, да еще покрикивать. Комарь подскочил к холодильнику и толкнул его при этом крича:
- Ну ты еще бузить будешь, кого ты тут душить собрался железяка ржавая, кто пьянь, у самого вон все ножки отгнили!
Украинская радиостанция появилась и заявила, что она дуб и имела она там всяких берез. Я разошелся не на шутку и заявил:
-Ты тварь натуральная, ну ты на кого тут быковать вздумал, поимей свой зад бутылкой, из которой себе наливал, а встречу в следующий раз в соседском навозе зарою...
Холодильник качнулся на ножках сначала в сторону стены, затем обратно гнилая ножка провалилась в дно холодильника и холодильник, заваливаясь на Серегу, заявил:
-Ты тварь натуральная, ну ты на кого тут быковать вздумал, поимей свой зад бутылкой, из которой себе наливал, а встречу в следующий раз в соседском навозе зарою...
Серега Комарь застыл от суеверного ужаса, сковавшего его так, что он не то, что выпить или злиться, он пошевелиться не мог. Холодильник, заваливаясь на Серегу, больно треснул его ребром дверцы в бровь, тем самым остановил падение железного 30 летнего трудяги. Серега вскрикнул от боли и побежал так быстро, как никогда еще не бегал. На ходу он надел кирзовые сапоги без портянок, схватил телогрейку и шапку, и помчался к своему верному другу Витьку.
Витя Язек мучился от отсутствия выпивки, настроение было мерзким, как и погода, вечер потихоньку переходил в ночь. Делать было нечего, Комарь так и нее пришел. Делать ничего не хотелось, не то, чтобы печку топить или есть, даже свет включать ему не хотелось. Вдруг раздался барабанящий стук в окно, Витя выглянул. Стоит Комарь, весь забрызганный грязью, лицо все в крови. По телогрейке тоже капает кровь, разбавленная дождем. Серега трясется и дышит как паровоз, клубы пара вырываются из его рта. Витя аж вздрогнул, думал Серега где-то окочурился и восстал с того света для того, чтобы его с собой забрать, бухать ему как будто там одному стало скучно. Но все это пронеслось у него в голове за одну секунду. Побежал открывать, куда деваться, мало ли чего там могло приключиться. Не успев открыть дверь, он услышал, как Комарь не то, чтобы говорит, а словно взывает и жалуется дрожащим голосом.
- В-Ви-вви-итя. Он дерется. Я ему говорю - не гоже так, вот на своих, а он мне как в морду даст, бооольно... а еще сказал, что отымеет меня бутылкой в зад и, если еще раз встретит, в навозе зароет.
-Погоди Серега я сейчас!
Витя скрылся в темном коридоре, чем-то шурша и гремя, послышался звук пилы, пилящей дерево. Через минуты три появился Витек, ни дать ни взять, Язек в молодости. Экипированный по полной программе. Кирзовые сапоги, в телогрейке, на голове старый мотоциклетный шлем без забрала, в руках отпиленный черенок от лопаты, на правый кулак намотана велосипедная цепь.
-Ну, где он. Сейчас разберемся.
-Как где? - Удивился Серега. - У меня дома, где же ему еще-то быть.
-Как у тебя дома?
-Ну вот так, я ему по-хорошему, мол так и так, это мое дело, тебя не касается, а он как разошелся, как начал бузить, и тресь в мне в морду. Бооольно, Вить!
-Ну-ка пойдем сейчас разберемся.
- А может не надо? Страшно.
За разговором они приближались к Сережиному дому. Дверь была нараспашку, из дома вырывалась полоса света, освещая ступеньки сеней.
-Серег может он уже того, сбежал?
-Да нет, куда он мог сбежать, я ему по ходу ногу сломал.
-Как ногу сломал? Вот вы там схватились не на шутку, так и поубивать друг друга могли. Из-за чего хоть?
-Ну как из-за чего, я ж тебе говорю, он мне говорит, ты алкаш, ну что, что я алкаш -- это мое дело, а он мне, как в морду даст. Бооольно, Вить.
-Ладно, где он там у тебя?
-Ну как где, на кухне, гдеж ему еще-то быть.
-Ну мало ли, может в спальню или в зал уполз.
-Не, не мог, раньше не ползал.
-Ну, правильно раньше он ходил, ты же ему ногу сломал, теперь либо прыгать, либо ползать, но со сломанной ногой тоже много не напрыгаешься. Ладно, жди тут, смотри, чтобы не выскочил, я схожу, посмотрю.
- Ага, но он раньше и не ходил...
Витек ушел проверять наличие врагов, побивших его друга, в доме. А там, мало ли, вдруг в магазин бежать придется, скорую вызывать, еще не известно, что там за перелом. Витек обошел весь дом, зайдя на кухню, он увидел налитую одну рюмку самогона, закусь, кота, спящего у печки. В общем, все было, как всегда, только холодильник стоит немного наклонившись. "Но драка, скорее всего, была", - подумал он: "Вот холодильник, наверное, толкнули, а вот и следы крови на полу около вешалки".
-- Значит, драка была на кухне, где-то между столом и холодильником, а тут кровь натекла, пока Серега вещи хватал, выбегая. - Наводил следствие Язек.
- Серега заходи. Нет тут никого, уполз он, видать. Ты его, видно, тоже хорошо приложил. Интересно чем это ты его, что он ногу сломал? А может не сломал, а просто ушиб сильно? - Крикнул с порога Виктор.
- Не, Вить, ты хош, как хош, а я не пойду, страшно мне. Да и не мог он никуда уползти, раньше не ползал.
- Ну, конечно, не ползал, пришел ногами, а ты ему ногу сломал, вот и пополз, наверное.
- Не, его заносили.
- Как заносили? Кто заносил?
Витя начал подозревать, что тут не все так просто, и никак не мог у себя в голове уложить, что ж такое тут произошло? Или Комарь пьян в стельку, или со страху заговаривается. Спустился со ступенек к стоящему около них Сереге.
-Ну как кто заносил, двое мужиков.
-Так их что тут, трое было?
- Да с этим-то получается, что трое. - Серега пространно развел руками.
"Да вроде и не пьяный подумал Витек. Да и не трясется больше. Но, всеж, душок от него есть, пил сегодня не много, и уже часа как два назад", - безошибочно определил Витек.
- А кто эти мужики, которые заносили этого? - Витя сделал такой же пространный жест рукой, как и Серега.
- Да откуда я знаю, кто привозил тот и заносил.
У Вити начала болеть голова, от напряжения и мыслей. Мысли, одна чище, другой носились в его мозгу под мотоциклетном шлемом.
- Ладно, Серег, холодно. Пойдем в дом. Вон, ты уже и промок весь.
- Не, Витек, страшно, не пойду я.
- Да говорю тебе, нет тут никого, и одежды чужой тоже нет.
- Ну так он и был без одежды.
- Как без одежды, голый что ли? С писькой наружу?
- Да нет, не наружу, не видел я у него ни чего наружу. - Бормотал Серега, однако все равно начал подниматься по ступенькам.
- Кто ж ему будет покупать одежду, да еще и одевать. Ну ладно там продукты всякие, мясо молоко, сало, выпивка.
Витя понял, что он сходит с ума, он никак не мог понять, кому это может потребоваться выпивка с закуской, но при этом совсем не нужна одежда. Ну ладно, вот если выпивка без закуски, и, если много, конечно, там потом и одежда может быть не нужна, но этот изначально по трезвому был голым.
-В общем, так, Серег. Я там у тебя видел бутылку, пойдем, выпьем, и ты все по порядку расскажешь. А то я скоро так с ума сойду.
Серега осторожно зашел в сени, не раздеваясь и не разуваясь, проследовал на кухню. И как заорет
-- Вот он гад, стоит, рычит, сука!
Вернулся к Витьку, выхватил у него черенок от лопаты и начал с остервенением колашматить холодильник.
Витя смотрел на эту сцену, открыв рот и оттопырив нижнюю губу, не в силах произнести ни слова.
Серега с кхеканьем лупил холодильник черенком от лопаты и приговаривал: "Тварь, бровь мне разбил, страху я из-за тебя натерпелся, теперь че, еще и Витька бить будешь?"
Сказать, что Витя был в шоке, через пять минут применения Серегой грубой физической силы к холодильнику, было тоже неправильно. Первой его мыслью было бежать, бежать быстро, далеко и без оглядки, не ровен час, самому своим же черенком достанется. Второй мыслью было тоже бежать, но на этот раз в магазин и вызывать опять скорую. Третья мысль была выпить, и когда Серега выдохнется все-таки расспросить с самого начала, как и что было, ему вспомнился случай летом, с Дартом Вейдором. Неудобно тогда получилось. Минут через пять Серега выдохся сел верхом на поваленный холодильник. Витек, молча, подошел к столу, выпил налитую рюмку, закусил изготовленным Серегой бутербродом и уже давно остывшей картошкой.
- Мне там налей. - Пробуробил Серега тяжело дыша. Витек налил. Сделал бутерброд с салом, Сереге протянул рюмку с бутером. Серега выпил, как воду, даже закусывать не стал. Бросил черенок от лопаты, достал вторую рюмку, сел рядом на стул. Тяжело вздохнул, уставился в одну точку и замолчал. Витек налил по второй. Выпили. Опять тяжелый вздох и молчанье.
- Серег, ты как? Что случилось то?
В ответ тяжелый вздох, Серега налил по третьей. Молча, выпили. Серега вздохнул еще раз.
- Вить, понимаешь, такое дело. Вот щас выпил, отпустило.
- Так, а что было то?
-Ну, понимаешь, ведь это не он был.
Серега глянул на своего поверженного недавнего врага.
-Совесть это моя была. Я только сейчас понял.
Витек вздохнул и налил еще по одной.
-Вить, ты прости меня, знал я, что у тебя выпить нет, а я вот заработал, кивнул он на бутылку, и вот еще.
Серега встал слегка покачивающейся походкой, открыл холодильник, лежащий на боку, и извлек оттуда еще почти литр в полтарашке.
-Понимаешь, зажал я. Не со злости, а так, от жадности, спланировал все, специально мимо твоего дома огородами шел, что бы в окно меня не увидел.
Витек молча без закуски, выпил и смотрел на Серегу. А Серега потупил глаза в пол.
- Вить понимаешь, жид я натуральный, да и друг хреновый. Наливаю я, значит себе, а выпить вот, никак не могу, сам видел бутылка полная, не питая, стояла. А совесть моя говорит из холодильника, противным скрипучим голосом, мол нельзя так. А мне самому страшно стало, я печку топил, а сам вот думал может все-таки сходить за тобой, совесть, значит проснулась, а я думаю, ну проснулась и проснулась, а говорить то она все равно не умеет, так что я ее переспорю. А она вон из холодильника мне... И так, главное, все по делу, и так мне стало обидно, а обидно потому, что все, что она говорила правда, я аж разозлился, а самому стыдно, сил нет. Но я это сейчас понимаю, а тогда злой такой был, а совесть мне как треснет дверцей холодильника по морде... Страшно мне стало, а если она мне все вспомнит, что за жизнь натворил, как отца не слушал, как с женой развелся, сына 20 лет не видел. Так вообще, прибьёт. Убежал я значит за тобой, а самого трясет, слова сказать не могу, и объяснить толком ничего не могу. Выпил вот, отпустило.
Витек вздохнул... и тоже глаза в пол опустил.
- Вить прости меня, ааа?
Витя молча подошел к Сереге, положил ему руку на плечо.
-Серег, ладно, чего уж там. Все равно у меня никого нет больше.
-И у меня нет.
Собрали продукты, выпавшие из холодильника, под холодильник положили деревяшку. Включили выдернутую вилку из розетки. А холодильник не заработал.
Вечером, когда я выключил передатчик, почитал немного и лег спать. А когда я пришел на следующий день из школы, меня уже ждал Витя, сидя на лавочке около дома. Попросил починить Сереге холодильник. Увидев холодильник, я спросил, а что с ним случилось. Ну Витя и рассказал мне о том, как совесть у моего соседа проснулась. Я ему рассказал, как ругался с хохлом пьяным, и тут до нас дошло, что это была за совесть. А холодильник говорил потому, что у него, от времени, резиновые амортизаторы усохли сзади на решетке и она вибрировала от токов высокой частоты в такт моего голоса, так что можно было разобрать слова. Только Витя очень просил Сереге Комарю про это не рассказывать.