Аннотация: В связи с проблемами со старым общий файлом, создаю пока новый. Если с ним все сложится - обновления будут тут.
=== Текст обновлен 5 января 13 года
Обновлено 14 февраля
Обновлено 17 февраля
Бесогон
Аннотация: Стефан Крайн - необычный человек с необычной профессией. Его прошлое темно, настоящее - неопределенно, а будущее - туманно. Его никогда невозможно застать дома, однако, месье Крайн имеет весьма вредную для здоровья привычку - он всегда появляется в ненужном месте в неудобное время. Впрочем, кого и когда это заботило? Уж точно не Стефана Крайна - неуловимого Бесогона, чья слава может соперничать разве что со списком соблазненных им красавиц и многочисленностью врагов!
Позвольте представиться, милостивые господа, - Стефан Крайн - к вашим услугам! Да, да, именно так, без титулов, пышных славословий и прочей мишуры. По желанию можно добавить "месье", однако мои враги редко утруждают себя подобной вежливостью.
Впрочем, к чему это я? А к тому, что сейчас мне приходится сидеть в неэстетичной позе, почти на верхушке дерева, спасаясь от очередного своего клиента. Если быть совсем уж точным, то клиент сейчас мирно видел десятый сон, а под деревом, с которым я уже почти сроднился, бушевала моя непосредственная работа. Я могу себе позволить сейчас некоторые философские размышления, потому как делать-то все равно особенно нечего... Я тоскливо покосился на восток - до зари оставалось еще часа два. А ведь начиналось все так невинно...
В деревушку Крайвилль я прибыл сего дня, примерно после обеда. Кобыла моя - невозмутимая гнедая Флегма - порядком притомилась, и с трудом переставляла копыта. Дело в том, что ранним утром нам пришлось очень быстро и организованно уезжать из местечка под названием Витчвилль. Вопреки моим чаяниям, работы там не оказалось, зато местная прелестница с томными оленьими очами и аппетитной фигуркой недвусмысленно намекнула, что если не нашлось занятия по моей основной профессии, то как мужчина... В общем, устоять против такого неприкрытого предложения я, увы, не смог. А кто бы смог, господа, кто бы смог?! Другое дело, что благосклонность её семерых братьев и чем-то недовольного отца поутру пришлась мне не совсем по вкусу. Как-то недружелюбно поблескивали в их руках вилы, лопаты, топоры и даже трофейное копье, доставшееся, по всей видимости, этому славному семейству от не менее славных предков, и уже не раз служившее матримониальным целям.
О, я давно не сомневался в коварстве прекрасного пола, однако, изображать вспугнутого таракана, убегающего от хозяйского тапка, удовольствие ниже среднего. А как иначе возможно было отстоять личную свободу? Я - всего лишь скромный ценитель женской красоты, к тому же, привыкший к разнообразию, и не любящий слезливых сцен прощания... А уж свадьбы - это и вовсе не для меня. Поверьте, я знаю о чем говорю, ибо в Холденском, Червентском, Айлендском и Мервентском графствах меня уже ждет по жене... Ну а в моем родном Вестфилде их целых три, и все за что-то на меня обижены. Может быть, не стоило знакомить их между собой? Как бы то ни было, а уже почти три года я не рискую там появляться, и если вы, господа, хотите застать меня дома, то вам придется подождать еще лет шесть, а то и десять. Говорят, круглые цифры успокаивают женщин.
Нет, но какое унижение! Меня - известного на все Стерверские острова Бесогона, пытались насильно женить! А теперь старый и неароматный покойник выделывает под моим деревом такие движения, что будь я в ином положении - непременно вызвал бы его на дуэль за оскорбление меня, моей глубокоуважаемой матушки и... о Бог мой! Он умудрился всего лишь в трех жестах порочно отозваться о любимой собачке моей бабушки! Такие оскорбления не спускают, господа, и я бы не спустил, если бы мог спуститься... Прошу прощения за некоторую сумбурность слога, но ситуация меня оправдывает.
О, вы, наверняка, заинтересовались моим необычным прозвищем - Бесогон. Да-да, я непозволительно для мужчины болтлив, но надо же мне чем-то отвлечься, и не смотреть на этот плод работы нетребовательных земляных червей, что выплясывает сейчас под деревом и плавно переходит на оскорбление мужской части моего почтенного семейства.
Итак, Бесогон. Еще в юном несознательном детстве я имел сомнительное удовольствие видеть, как самые разнообразные существа, весьма неприятной наружности, вечно отираются рядом с людьми. Благодарение моим разумным родителям, они не стали отказываться от странноватого отпрыска, но быстро нашли и название, и применение моему необычному дару. Как вы понимаете, мало было видеть бесов. Что толку, если я вижу, как непотребное существо корчит похабные рожи в теле извивающегося человека, но сделать ничего не могу? Мое обучение начиналось на ощупь, без поддержки мудрых наставников и соответствующих книг. Очень быстро удалось понять, что если беса видишь - то и взаимодействовать с ним возможно.
Вот, собственно, с того момента и началось триумфальное шествие Бесогона по графствам Стерверских островов. Неиссякаемый дух бродяжничества, ветер дальних странствий, романтика дорог... И, как итог, высокое дерево, я на нем, и беснующийся мертвяк подо мной.
И не то чтобы я прямо совершенно не знал, как изгнать высоченного рогатого беса из распадающегося на куски мертвого тела, нет, я знал, честно! В общих чертах. Обычно мне как-то все больше живые бесноватые попадались. Но вся проблема заключалась в том, что для полноценного изгнания мне требовалось хоть на пару минут умиротвориться и возложить руки на тело, в коем содержится потусторонняя сущность. Когда я обычно говорю эту фразу, неизбалованные деревенские красотки как будто бы впадают в транс, и смотрят на меня с немым обожанием пещерного жителя, увидевшего божество. На городских жительниц она такого влияния не оказывает, но для них есть и более лихо закрученные выраженьица.
Я нехотя глянул вниз. Бес внутри мертвеца казался подростком, выросшим из пижамы, которую он носил лет в пять. Однако это ничуть не мешало ему перейти на оскорбляющие жесты уже по отношению ко мне. Самым мягким из всех его пожеланий было мне вступить в некие явно противоестественные и интимные отношения с сучком на моем дереве, а после с дуплом в оном же.
Я подумал, и ответил. Бес радостно взвизгнул и добавил в наш счастливый с деревом тандем свихнувшегося дятла. Раздери его Писанием, где он умудрился так изучить язык жестов?
Как оказалось чуть позже, бес выучил не только язык жестов, но и примитивное колдовство. Которое, нагло и бесцеремонно, скинуло меня со столь полюбившейся ветки! А уязвимым копчиком да на твердую землю, скажу я вам, милостивые господа, как-то оно неприятно, и даже обидно...
- Вы - хам, сударь! - гневно заявил я, пытаясь если не встать, то принять хотя бы более достойное положение. О нет, умирать я не собирался, хотя, похоже, мое желание тут мало кого волновало. Просто, согласитесь, моя работа уже подразумевает отсутствие страха, тем более, перед смертью...
- "Сами вы это слово", - жестами показал мне уязвленный бес. И начал приближаться ко мне с явно нехорошими намерениями. То есть, вытянул руки с жутко грязными ногтями, которые не чистились, похоже, с самого его рождения, и, клацая единственными оставшимися четырьмя клыками, пошел вперед.
- Вы меня оскорбили! - продолжал нести чушь я, лихорадочно соображая, успею ли я надлежаще умиротвориться для изгнания, пока меня будут душить и всего грызть? - Я вызываю вас на дуэль! - ошарашил я противника новой чушью, отчаянным рывком поднимаясь-таки на ноги. В позвоночнике что-то хрустнуло, встало на место, и я почувствовал, наконец-то, свободу действий.
Бес, тем временем, обдумывал мое оригинальное предложение. Придя к какому-то выводу, он обличающе постучал костяшками пальцев по бугристому лбу. Я понял, что что-то ему в моих словах показалось нелогичным. Бес сделал заковыристое движение рукой.
- Ах, вам сражаться нечем, - сообразил я. Поди ж ты, вроде упал на копчик, а отказывается думать голова... - Бокс? - пригласил я, становясь в стойку.
Бес упоенно помесил кулаками воздух, побрыкался ногами и сделал двойное сальто.
- Без ног, - строго сказал я. - Классический Стерверский бокс.
А на кладбище в это время суток было упоительно красиво. Серебристый свет стыдливой красавицы-луны четко выделял контуры надгробий, траурные холмики, и высокую кладбищенскую ограду. Задумчивые липы и осины, словно перешептываясь о чем-то своем, тихо шелестели листьями. На большом дубе в центре погоста надсадно каркал большущий черный ворон, словно ведя счет.
Собственно под дубом проводили поединок я и бес. Говоря справедливо, по очкам вел я, а чисто технический перевес все же был на стороне противника. Я провел серию ударов в челюсть, но был остановлен одним, зато метким, в самое уязвимое место любого мужского организма.
Тут уже бес пошел в наступление. Если скользящие по голове и в солнечное сплетение я еще успел заблокировать, то расслабляющий с левой в челюсть действительно на некоторое время меня расслабил и даже (о чудо!) умиротворил. Пока увлекшийся бес упоенно пинал меня ногами, я сумел отстраниться от действительности, сконцентрироваться, мысленно пробить пусть не дверь, но форточку, в тонкое измерение, и, красивым, отточенным жестом, забросить туда увлекшегося противника. После чего показал ему в высшей степени неприличный жест, захлопнул отверстие в чужое пространство, и позволил себе умиротворенно развалиться на чьей-то унылой могилке с покосившимся крестом.
Не сказать, чтобы я так уж любил кладбища и погосты, но вот когда вас отпинает по почкам здоровенный бес, я с удовольствием посмотрю: станете ли вы нарезать круги лечебной физкультуры, или же предпочтете немного отлежаться, подумав о смысле бытия.
Я разумно предпочел второе. И мысленно сделал зарубочку в памяти: стребовать с деревенского старосты надбавку за вредность. Продемонстрирую ему синяки - пусть раскошеливается. При воспоминании о старосте, мысли мои плавно вернулись к сегодняшнему утру.
После тактического отступления из Витчвилля, я решил поступиться деньгами, проехал две соседние деревеньки, и, примерно в обеденное время, въехал в Крайвилль. Надо сказать, что мне не приходится рекламировать свои услуги - это непрофессионально. Род моей деятельности должен быть виден во всем моем облике. Именно этой цели служат черный плащ с капюшоном, серьга в виде черепа в ухе, ритуальный серебряный кинжал на поясе, куча самых разнообразных амулетов, и притороченные к седлу лук со стрелами. Меч тоже был. Раньше. Пока особо ретивый бес не проглотил его, демонстрируя мне свои впечатляющие возможности. Я, может, и впечатлился, однако беса все равно отправил в родное измерение. Бесов вообще убить невозможно, чему я, сказать по правде, немножко завидую...
А в Крайвилле, едва мне стоило ступить на единственную кривенькую дорожку, ведущую глубь села, на меня буквально сразу же напал местный староста. Мужичок был весьма колоритный - круглый, румяный, усатый, и говорил с типичным южным акцентом - слегка растягивая "р" и выделяя "о".
- О-о, - обрадовался он. - Так месье ноёмничает?
- Не совсем, сударь, - вежливо отозвался я, предчувствуя запах денег. Причем в самом прямом смысле - многие селяне часто хранят сбережения в навозных кучах. Видно, надеются на брезгливых грабителей.
- Тогда что месье желает? - огорчился староста. Вокруг нас во мгновение ока собирался любопытствующий народ.
- Видите ли, сударь, - я спешился. - Я - Бесогон. Нет ли у вас для меня работы?
- О-о! Добр-ро то, добр-ро! - мужичок степенно огладил пшеничные усы. - Р-робота есть, отчего же не быть? Только, месье Бесогон, оно несолидно-то будет без договор-ра...
- А договор всегда принято скреплять крепким яблочным сидром! - воодушевился я, предвкушая хорошую пьянку. Ибо пил я последний раз в Витчвилле, а с утра мне даже никто не догадался поднести хотя бы кружечку пива. Так и пришлось полдня трезвому ехать...
- Сидр-ра? - переспросил староста, довольно щуря и без того небольшие глазки. Народ вокруг выражал сдержанное одобрение. На свет божий незамедлительно были извлечены кружки. Причем, откуда их доставали женщины и дети - я лично постарался не представлять. - То можно, - решился староста, видя, что от его решения уже мало что зависит. - То месье с пониманием.
- А какая работа-то? - наконец, вспомнил я, увлекаемый массой алчущих сидра крайвилльцев. Мой вопрос пропал втуне. Я решил не портить людям праздник, справедливо полгая, что неизгоняемых бесов не бывает, а работа и подождать может.
Часов через шесть мы с этими милыми людьми были наиближайшими друзьями, потому как спали в одном общем блюде с остатками жаркого по-деревенски. Сидр оказался каким-то уж больно забористым, компания веселой, вот только одно плохо - местные красотки оказались совершенно не в моем вкусе... Одна была вроде бы лицом хороша, но худа настолько, что полюбивший её мужчина рисковал всерьез порезаться о выпирающие в самых неожиданных местах кости.
Вторая удалась фигурой - вся словно пышка сдобная, но так многозначительно косила левым глазом, что становилось как-то не по себе.
Третья взяла и лицом и статью, но вот когда она мне улыбнулась...Деревенский плетень был бы посрамлен таким впечатляющим количеством прорех, что были в её зубах.
Четвертая красотка, похоже, уже давно вышла из брачного возраста, но упорно пыталась этого не замечать, надеясь на лучшее. Содрогнувшись, я отвел взгляд, не желая становиться для неё этим самым "лучшим".
А больше и выбора не было. Помнится, я еще успел подумать, что что-то здесь не так, и девиц тут нет не просто так. Но мысль эта была вялой и грустной, а потому я предпочел утопить её в сидре.
Собственно, все, что было после - вполне понятно. Ночью меня, помятого и не выспавшегося, подняли опохмелившиеся жители славного Крайвилля, вооружили благословением, и смачным поцелуем старосты, и отправили совершать подвиг во славу процветания деревни. Договор, мы, кстати, заключили, в оном я подрядился избавить данный населенный пункт типа село обыкновенное, от ходячей бесноватой аномалии, промышляющей девиц по ночам (так вот куда они все подевались! - а оставшихся четырех, похоже, даже бес не захотел употреблять) за оговоренную сумму в пять золотых.
Избавил вот. Теперь оная аномалия лежит недалеко от меня и, мягко говоря, попахивает. Строго говоря - смердит. Придя к этому неутешительному выводу, я с трудом поднялся, и поплелся в село.
Ах, собачьи дети, ведьму им в родственницы! Они наотрез отказываются меня пускать! Я ж себе так воспаление чего-нибудь важного заработать могу, а они и в ус не дуют! Ну староста, ну свин усатый...
- Староста! - бушевал я, стуча в дверь его дома. - Открывай!
- А вдр-руг вы - бес? - сомневался мужик.
- Гонорар хотя бы отдай, сволочь! - не унимался я, переходя от кулаков к ногам. Каблуками сапог стучалось куда как сподручнее.
- А откуда я знаю, что р-роботу вы выполнили? - резонно отвечал староста. - Вот с утр-речка пойдем, да вместе и поглядим... А пока - замолчите-ко, увожаемый, людям спать надо...
- А мне - нет? - возмутился я.
- О! Так кто ж вам мешает, месье? - не понял мужик. - Спите-ко себе на здоровьечко.
- Тут же холодно, мать вашу! - не выдержал я.
- А вы-тко на сеновал идите, - благодушно посоветовали мне. - А то и вовсе никто не обидетсо, ежели насовсем вот пр-рямо сейчас и уедете...
- Ну уж нет! - возмутился я. - Утром расплатитесь со мной по факту договора! Иначе я на вас сборщиков податей натравлю. У меня с графом Лервиджем, знаете ли, весьма приятельские отношения...
- О! - задумался староста. - Так то што ж вы бушуете-то? Попр-роситесь к бабке Маар-рджер-ри - она все р-равно глухая, и её не жалко...
- Где она живет? - обреченно спросил я, понимая, что это - единственное, на что я могу рассчитывать.
- Да и мужчин она все еще любит... - пробормотали за дверью, и я понял, что сеновал, оказывается, это очень даже удобно, и я весь горю желанием там заночевать. - А вы вот туточки стоите, так и повор-ротитесь...
- Нет! - пожалуй, чересчур поспешно откликнулся я. - Я на сеновал пошел.
- А то и Бог в помощь, - зевнули за дверью, и грузно утопали вглубь дома.
Наутро я, окоченевший, трясущийся, поминутно чихающий и откровенно злобный уезжал из Крайвилля. Флегма упорно от меня отворачивалась, не желая делить простуду с любимым хозяином. Дело в том, что сеновалом гордо прозывалась жалкая кучка соломы, едва ли с меня ростом. А в конце лета, это, знаете ли, какое-то изощренное издевательство... Конечно, у меня с собой было походное теплое одеяло, но оставалось оно в седельных сумках Флегмы, что стояла в старостином сарае, и провела ночь явно лучше меня.
Позади оставалась радостная деревенька, чьи жители с похвальной скоростью уничтожали бесконечные запасы сидра. В кармане моем позвякивали пять золотых и сорок серебряных монет, с боем выгрызенные у старосты. После этого на меня жутко обиделись, и на пьянку уже не позвали.
Но я отомстил! Призвать парочку бесов, кои весьма специфичным способом испортили все алкогольные напитки в Крайвилле - было делом получаса. Я прислушался. От деревни раздался обиженный рев оскорбленных в лучших чувствах людей.
Я пришпорил кобылу. Годы странствий наглядно показали мне, что справедливость - штука хорошая, однако вершить её лучше ночью, втихую, и оказываться как можно дальше до того момента, как облагодетельствованные это заметят...
Глава 2
Жизнь - необычная штука. Взлеты в ней чередуются с падениями, радости с печалями, а иные люди оказываются похуже бесов. И ведь ничего ненормального в этом нет! Все правильно, это некий высший закон. Не все коту сметана, а мне - красотки с элем...
Я философски раздумывал об этом, сидя со связанными руками в мрачном грязном подвале. И не то чтобы я не боролся, нет, я дрался подобно разъяренному вепрю! Хотя... сравнивать себя со злобной клыкастой свиньей как-то некрасиво. Тогда так: я дрался подобно медведю, разбуженному после спячки! Это что, так же безалаберно размахивал руками, рычал и сквернословил? Нет, это слишком просто для такого великого героя, как я. Может быть, сравнить себя с грозно рыкающим львом?
Да какого беса! Почему надо обязательно сравнивать себя с животными? Ладно, оставим вопросы моей беспримерной храбрости до лучших времен, тем более, что не так уж мне и удалось её проявить - после удара оглоблей по затылку вообще как-то на геройства больше не тянет.
И ведь как хорошо все начиналось! Отъехав на безопасное расстояние от негостеприимного Карйвилля, я пустил Флегму идти спокойным шагом, и извлек из переметной сумки довольно-таки потрепанную карту графства Лервидж. Тут надо заметить, что когда я только начинал свою блестящую (в будущем) карьеру на тракте, ориентирование на местности казалось мне чем-то невозможным, из ряда пыток, так любимых Святыми Братьями. Куда я только не попадал в начале своего пути! Да-да, господа, иногда и в такие места, какие в приличном обществе и не выговоришь без того, чтобы не быть вызванным на дуэль.
Так или иначе, те времена давно прошли, теперь я прекрасно читаю карту, и даже сейчас смогу понять, где же нахожусь на самом деле... Ага! Перевернув карту пару раз, я пришел к выводу, что на севере от Крайвилля, куда я сейчас и направлялся, находится поселение с оригинальным названием Блэкхилл. Находится не то чтобы совсем уж и далеко - примерно в половине суток пути, а значит, переночевать я смогу и под нормальной крышей. Блэкхилл встретил меня... неприветливо. Растрескавшаяся шильда на въезде в деревню видела, похоже, расцвет этого поселения, потому как сейчас оно находилось в глубоком упадке. Хлипкие покосившиеся домишки, покрытые полусгнившей соломой, облезлые тощие собаки, недвусмысленно облизывающиеся на Флегму, и общая атмосфера чего-то нехорошего. Надо сказать, настолько образцово-показательного злодейского притона я не видел еще давно.
И, если мне не удастся отсюда сбежать, не увижу уже никогда, потому как вряд ли люди с добрыми намерениями принялись бы лупить оглоблями по головам случайных прохожих. И вот ведь интересно, я же им даже гадости никакой сделать еще не успел...
А на заре моей карьеры, помню, было дело - топографический кретинизм завел меня в Аутсайдские болота. Как, господа, вы не знаете что это? О, лучше бы вам и впредь об этом не догадываться. Впрочем, история эта весьма поучительная и здорово помогает скрашивать время ожидания.
Итак, я был свято уверен, что еду в прямо противоположную болотам сторону. Хотя вот комары, появившиеся в невиданных количествах, осока и общая жидкость почвы под ногами должны были бы хоть как-то меня насторожить. Но нет! Я радовался тому, как ловко мне удалось ускользнуть из замка барона Эйвера, и даже не задумывался о том, что ожидает меня впереди. Собственно, мне было даже все равно, в какую сторону ехать, лишь бы подальше...
Как я уже говорил, Аутсайдские болота встретили меня несметными полчищами раскормленных и злобных до крайности комаров. И что стоило мне прислушаться к голосу разума и свернуть? Но я был молод, горяч и не искал легких путей. Более того, встретив в то время на своем пути гору, я не пытался бы на неё взобраться и, тем паче, не стал бы её обходить. Я бы, скорее, навертел в ней дырок, удобных для прохода хоть всего королевского войска...
Я расположился на более-менее сухом островке суши, и развел костер, для того, чтобы отпугнуть назойливых кровососущих. Угрожающе завывая, те образовали вокруг нас с костром настоящее маленькое торнадо. Я с трудом удерживался от недостойного порыва покорчить им рожи и еще как-нибудь поглумиться над обезвреженным врагом.
На болотах темнеет практически мгновенно. Это я сейчас такой умный, что знаю это, а тогда, помнится, я решил, что это происки неких враждебных сил - именно поэтому даже попробовал немного посопротивляться, когда на меня со всех сторон полетели веревки и даже одна рыболовная сеть. Комары радостно взвыли, и разлетелись. А барахтающемуся носом вниз мне достался неслабый удар по затылку.
В себя я пришел не скоро, и то, что увидел, в восторг меня не привело. Более того, тогда в первый и единственный раз в жизни я был так близок к неконтролируемой истерике. Но, спрошу я вас, что вы бы почувствовали на моем месте?
Итак, я оказался привязан к чему-то широкому, деревянному и плохо обструганному (это я почувствовал, когда какая-то особо болезненная заноза вонзилась мне в самое чувствительное место). Вокруг, насколько я смог повертеть головой, рассматривая окружающую меня обстановку, чахлые деревца и кустики, несколько покосившихся домишек на высоких сваях, и снует какой-то зеленовато-бледный народ.
Тут, прекратив мои шпионские изыскания, надо мной возникло настолько отвратное лицо, что я икнул от возмущения. Мужик был нежно-салатового цвета, с косящими во все стороны глазами, неопрятными всклокоченными волосами, бугристым лицом и неровной лишаистой бородой. Из всего этого ужаса хищно целился больших размеров изогнутый острый нос.
- Вы кто? - не придумал я ничего умнее. Косящие глазки сошлись под каким-то совершенно невероятным углом и уставились на меня.
- Я - Аннугав, жрец великого божества Комарубиса! - патетично-скрипуче возвестил неэстетичный мужик.
- А он кто? - каюсь, после удара по голове, я грешил некоторым однообразием вопросов.
- Ты скоро узнаешь, - неприятно усмехнулся Аннугав.
- Вы что, в жертву меня принести решили? - неожиданно понял я неприятную для себя истину.
- Великий бог требует, что все чужаки восходили на жертвенный алтарь, - возвел один глаз в небо, а вторым неодобрительно посматривал на меня жрец.
- А давайте договоримся! - неожиданно проявил дипломатический талант я. Уж больно это было мелко для меня - приноситься в жертву какому-то никому неизвестному божку со странным именем.
- Что ты можешь предложить великому Комарубису, чужак? - презрительно вопросил меня Аннугав.
- Э... А может, я тоже стану его почитателем? - осенило меня. - Вы меня просветите относительно вашей интересной религии, я проникнусь верой в Комарубиса и мы начнем славить его вместе! - конечно, я нес какой-то бред, однако почему-то именно в тот момент мне жутко захотелось жить.
К тому же, бред этот заставил Аннугава серьезно задуматься.
- У нас мало людей, - задумчиво произнес он. - Но великий Комарубис разгневается, если мы отнимем у него законную жертву. Мы отнесем тебя в Жертвенную Топь. А там пусть наш бог сам решает - быть тебе одному из нас, или же стать ему пищей.
Я подозревал, что при взгляде на меня, этот таинственный Комарубис вряд ли проникнется желанием заиметь подобного почитателя. С другой стороны, может, и есть не захочет из боязни отравиться?
Тем временем, меня вместе с полной заноз доской подняли, и понесли вперед. Впереди шел радостно размахивающий факелом жрец. Я мрачно пожелал ему поджечь себе что-нибудь. Вообще, было, знаете ли, очень обидно оттого, что эти мерзкие рожи - последнее, что мне суждено увидеть в своей жизни.
Что и говорить, Жертвенная Топь моих ожиданий не оправдала. Я-то ожидал от своей смерти большей эффектности и богатства декораций. А тут... Волчья ягода и осока унылыми проплешинами обрамляли большую зеленовато-буровато-серую пузырящуюся массу, образовывающую круг метра три в диаметре. Дырявым частоколом стояли вокруг болотники. Меня, раскачав и дружно ухнув, бросили ровно посередине болотной жижи.
Мои ощущения? Фу - будет самым кратким и емким словом. Потому как запах стоял как от полгода нестиранных портянок королевского воеводы Алана МакЭсква. В тот великий день, когда он вернулся из похода и снял сапоги - во дворце передохли все насекомые, и пара особо чувствительных пажей упала в обморок. Что творилось с дамами - представить несложно...
Масса лениво взволновалась, приняла меня как родного и начала неторопливо засасывать. Звезды любопытно заглядывали мне в лицо, и складывались в какие-то совсем уж неприличные слова и фразы. Умирать категорически не хотелось.
Топь, не интересуясь моими желаниями, поглотила уже весь щит, к которому я был привязан, и подбиралась ко мне. Откуда-то издалека послышалось грозное басовитое жужжание, болотники встрепенулись, и, как по команде, бросились на колени. Жрец, кося еще больше, завывал нечто экзальтированно-прочувствованное.
Спикировавшее на меня существо классификации с человеческой точки зрения не поддавалось. Хотя, я искренне сомневаюсь, что его можно было как-то обозначить и с любой другой точки зрения. Представьте сами: тело, похожее на зеленый пупырчатый огурец, плотные комариные крылья и тонкие лапки, человеческая голова со спутанными черными волосами (кои занавешивали все лицо) и длиннющий комариный нос, недвусмысленно уставившийся на меня. И увеличьте все это раз в десять. Ой...
Я не хочу умирать от такого монстра! Позвольте, а где же героическая кончина, толпы верных соратников, рыдающие вокруг и обещающие страшно отомстить? Где красивая дева-воительница, на чьих бронетрусах я бы испустил последний вдох? Где толпы врагов, уважительно внимающие моей последней речи? Нет! Вместо всего этого - жиденькая кучка болотных жителей, старательно косящий от религиозного экстаза Аннугав и порождение чьей-то больной фантазии, намеревающееся меня жертвоприносить.
Болотники, тем временем, завыли что-то религиозное жужжаще-писклявое. Аннугав патетично взмахивал руками. Недоделанный комар нарезал вокруг меня круги почета - видно, выбирал, с какой стороны у меня больше крови.
И тут, в самый критический момент, я-таки вспомнил, что на самом деле как-будто бы подвизаюсь на поприще бесогонства. Перестроить зрение, и взглянуть на происходящее под другим углом было делом пары секунд. Увиденное меня несколько удивило, но и внушило надежду.
Утро на болотах наступает неспешно. Светлеет полоска на горизонте, медленно гаснут звезды, уступая свое место восходящему светилу... Я лежал на спине, у потухшего костра, бездеятельно наблюдая рассвет, которого мог бы и не увидеть. Бесы, они ведь бывают разные. Некоторые и вправду могут подчинять своей воле людей, животных, создавать себе материальные тела. А удел некоторых - низших - всего лишь очень качественные иллюзии. Собственно, именно такой мне и попался. Великий и ужасный Комарубис на деле оказался всего лишь мелким ободранным бесом, обосновавшимся на болотах, и убивавшим путников во сне. Отправить его обратно в тонкий мир было несложно.
А я после этого случая получил сразу несколько неоценимых уроков: во-первых, ориентированию на местности надо учиться, во-вторых, никогда не следует лезть в незнакомые болота, в-третьих, путешествовать желательно со спутниками - авось их схарчат первыми...
Глава 3
Воспоминания - приятная штука. Они позволяют отвлечься от неприятного настоящего и не заглядывать в неприглядное будущее. Впрочем, после стольких лет путешествий невольно начинаешь понимать, что от всех опасностей спастись невозможно, а какой-нибудь ретивый бес рано или поздно введет меня в свое меню. Так зачем же тогда нервничать и бояться смерти? Скорее, я здоровался с ней за руку уже столько раз, что начал относится к Потусторонней даме потребительски.
Размышления мои были прерваны самым неэлегантным образом. Заскрипел засов, открылась крышка люка, блеснул луч света, и ко мне в подпол был с размаху заброшен какой-то черный громко ругающийся кулек.
Я проявил умеренное любопытство, не спеша, впрочем, предлагать свою помощь. Кулек побарахтался, по-червячьи подполз к стене, оперся на неё, извернулся, и умудрился сесть, оказавшись черноволосой коротко стриженной девицей лет двадцати пяти, буквально спеленатой веревками. Она фыркнула, отбрасывая с лица мешающие волосы, и с интересом взглянула на меня фосфорически поблескивающими глазами.
Я сместил угол зрения, вглядываясь в неё по-особенному, и с разочарованным вздохом пару раз стукнулся затылком о каменную кладку подпола. Вокруг девицы буквально водило хоровод с полтора десятка самых разнообразных бесов. Ведьма! Та тоже поразглядывала меня, видно, не впечатлилась, и разочаровано скривилась.
- Мог бы и помочь, кстати, - безапелляционно заявила она.
- Ты кто? - неприязненно буркнул я, ибо правила приличия предписывают невольным пленникам знакомиться и строить козни против пленителей, попутно надеясь на то, что нового знакомого съедят или принесут в жертву первым.
- Не слишком-то ты вежлив, - сморщила носик ведьма, попыталась усесться поудобнее, едва не потеряла равновесие, и сочла за лучшее сидеть недвижимо.
- Обстановка не располагает, - пожал плечами я (благо у меня всего лишь связаны руки и ноги). - И собеседник.
- А что, знаменитому Бесогону неподобающе разговаривать с ведьмой? - блеснула в полумраке зубами девица.
- А как ты меня узнала? - невольно заинтересовался я.
- Брось, - насмешливо протянула она. - Стерверские острова буквально гудят байками о похождениях неугомонного Бесогона, с серьгой в виде черепа, кучей странных амулетов и дурным характером.
- Я все-таки знаменит, - мечтательно улыбнулся я. Да, признаюсь, я несколько отягощен грехом тщеславия, но, с другой стороны, а кто из вас, милостивые господа, нет?
- Только твоя слава не помешает им на рассвете перерезать тебе глотку, - спустила меня с небес на землю мерзкая ведьма. Её личные бесенята плясали вокруг и корчили мне похабные рожи.
- А почему не тебе? - буркнул я.
- Есть такие места и ситуации, куда мужчины не пропускают дам вперед, а идут первыми, - туманно отозвалась девица.
- С удовольствием уступлю тебе право первенства, - буркнул я. - Так как тебя зовут?
- Фредерика фон Грет! - звучно произнесла ведьма.
Я мысленно отвесил себе подзатыльник. Графское семейство фон Грет было очень и очень влиятельным, поговаривают, как раз по той причине, что заключило долгосрочный договор с бесами. Как бы то ни было, Святые Братья не смеют их трогать, поскольку граф фон Грет оказывает неоценимые услуги нашему королю. А я, похоже, умудрился не понравиться младшей представительнице славной фамилии. Впрочем... какого беса? Я тоже не последний человек в высших кругах, и менять своё отношение к бесноватым только из-за того, что графская семья тоже к таковым относится, не собираюсь!
- Очень приятно, - мрачно отозвался я.
- А как же зовут знаменитого Бесогона? - осияла меня блестящими глазами ведьма.
- Стефан Крайн, - недовольно произнес я. - Этой стране пора бы знать имена своих героев.
- Брось, Крайн! - фыркнула Фредерика. - Людям вполне достаточно твоего прозвища. Так как, - деловито поинтересовалась она. - Будем заключать временный союз на период плена, или прямо тут устроим смертный бой, срывая этим сумасшедшим все жертвоприношение?
- Для начала, что ты знаешь о Блэкхилле? - я не стал сразу принимать решений, требующих тщательного и взвешенного обдумывания.
- Экий ты хитрый, - усмехнулась фон Грет. - Нет уж, информация в обмен на союз о ненападении.
- Для чего тебе так нужен этот союз? - помимо воли заинтересовался я.
- Не хочу ожидать удара в спину, - откровенно, как мне показалось, ответила Фредерика. Я подумал, что, пожалуй, это справедливо, и наши желания с ней совпадают. А если учесть, что женщины в вопросах, куда бить гораздо коварнее мужчин, то ожидать от неё удара в спину не приходится...
- Хорошо, - произнес я, внутренне готовясь к тому, что пожалею о сделанном выборе. - До того момента, пока мы не освободимся от плена - друг на друга не нападаем.
- Отлично, - удовлетворенно протянула ведьма. Господа, никогда и ничего не обещайте ведьмам! Никогда не идите с ними на соглашения и компромиссы! Тогда какого беса я только что нарушил все эти правила?
- Так все же, что ты знаешь о Блэкхилле, и как вообще здесь оказалась? - мрачно спросил я, искренне раздражаясь по поводу временного союза с врагом.
- Пожалуй, начну с конца, - прищурилась Фредерика. - Видите ли, месье Крайн, наше семейство собиралось вас нанять...
- Что? - каюсь, сейчас я напоминал не тертого в самых разных передрягах бродягу, а самого натурального деревенского дурачка. Семейство Фон Грет собралось меня нанять? Ох, что-то не то происходит в этом мире!
- Да-да, - кивнула девица. - Однако, вам не кажется, что условия контракта мы могли бы обсудить в более располагающей обстановке... скажем, в трактире за кружечкой пива? А совершить это нам мешает некоторое прискорбное обстоятельство - видите ли, мы все еще в плену.
- А у вас есть идеи, как отсюда выбраться? - живо заинтересовался я. И вспомнил о правилах приличия, кстати. А то как-то невежливо столь фамильярно обращаться с графской дочкой... пусть даже она и ведьма. Нет, даже как раз наоборот - именно потому, что она ведьма! Как засветит каким-нибудь неудобоваримым проклятием...
- О, несомненно! - незамедлительно отозвалась Фредерика. - Видите ли, раньше Блэкхилл был вполне обычной, заурядной даже, деревушкой. Пока однажды сюда не пришел необычный человек.
На этом месте я вынужденно прервал её рассказ, по причине крайне невежливого фырканья, которые, увы, уже просто не мог сдержать.
- Что же такого веселого я сказала? - нехорошим голосом поинтересовалась Фредерика.
- О, простите, просто все сказанное звучит так... как-будто мы сбежали куда-то в лес, развели костер, и начали травить страшные байки.
- О да, - усмехнулась ведьма. - А сейчас из ниоткуда раздастся жуткий вопль...
Её слова и вправду были прерваны потрясающим по силе и художественному исполнению визгом. В нем было столько души и страсти, что я, право, даже опешил.
- Это что? - слабым голосом спросила фон Грет.
- Полагаю, наши посиделки у воображаемого костра увенчались-таки успехом. Вопль был, что ждем дальше? - вежливо отозвался я.
- Вот уж нет, - ведьма чуть пошевелилась, пытаясь сесть поудобнее. - Больше я пророчествовать не буду, а то вдруг опять сбудется? Вы лучше, месье Крайн, помогли бы мне освободиться... А я бы продолжила вас просвещать на предмет Блэкхилла.
- Леди Грет, - учтивейшим тоном осведомился я. - Как вы представляете себе этот процесс? Неужто вы желаете, чтобы я уподобился бобру или крысе, и перегрыз все опутывающие вас веревки? - надо сказать, радости по поводу данной перспективы я не испытывал совершенно. А зубы уже заранее начали ныть.
- Вот оно! Рыцарство! - патетично воскликнула ведьма. - Он даже не готов разгрызть на даме веревки! Скажите, месье Крайн, - уже нормальным тоном продолжила Фредерика. - Если бы я предложила вам разгрызть намертво завязанную ленту на моем корсете - вы бы согласились?
- Это на что вы намекаете? - как-то даже опешил я.
- На вашу славу героя-любовника, - томно повела плечиком девица. Право слово, я привык к тому, что девицы одаривают меня своей благосклонностью, но обычно делают они это куда как тоньше и стыдливее! Леди Грет же обладала тактичностью топора. - Бросьте, месье Крайн, - внезапно расхохоталась Фредерика. - У вас такое лицо, как будто я предложила вам провести ночь страсти с лягушкой.
- Нет-нет, что вы! - неубедительно открестился я.
- О, как же вы закоснели в своих предубеждениях, - фальшиво посетовала ведьма. - Как бы то ни было, у меня в воротник вшито лезвие. Если вы соизволите своими бесценными зубами его выгрызть и использовать по назначению, мы даже сможем освободиться.
Я обреченно клацнул зубами, и приступил к выполнению. На деле выглядело это примерно следующим образом:
- А-а, месье Крайн, вы всегда так интимно дышите в шею малознакомым девушкам? И не надо капать мне слюной за воротник, а то мне кажется, что я пробуждаю в вас скорее гастрономический интерес. Месье Крайн, зачем так громко сопеть, вы явно замыслили что-то нехорошее! И не надо пытаться откусить мне палец, я вам обещаю, он застрянет у вас в горле!
Как вы понимаете, самым обидным было то, что я не мог даже как следует ей ответить, ибо все силы прилагал сначала для того, чтобы выгрызть чертово лезвие из воротника, затем, чтобы не проглотить оное, ну а потом изо всех сил пытался как можно быстрее перепилить небольшой металлической пластинкой опутывающие Фредерику веревки. Последняя же развлекалась за мой счет, как могла.
Не удержавшись, в качестве маленькой мести, я напоследок укусил леди Грет за ягодицу. Та удивленно взвизгнула, застыла на пару мгновений памятником самой себе, а потом, придя, видимо, к какому-то решению, стряхнула с себя веревки, и повернулась ко мне, многообещающе улыбаясь. Надо сказать, при виде этой улыбки, я испытал постыдное желание закопаться поглубже в земельный пол.
- Стефан, шалун, - глубоким контральто промурлыкала ведьма. - Не заставляй меня воспользоваться твоим беспомощным положением... - судя по её взгляду, меня сейчас будут в глубоко извращенной насиловать, а после, кажется, употребят в пищу. Не слишком-то приятные перспективы. Ну не привык я к тому, чтобы девицы так откровенно и неприкрыто выражали все свои желания! Все у этих ведьм не так, как у людей!
Каюсь, грешным делом я даже задумался, а не упасть ли мне в обморок? Но решил, что вести себя подобно впечатлительной девице из монастыря особо строго режима, недостойно такой выдающейся личности, как я.
- Фредерика, сначала развяжите меня, а потом посмотрим, кто кого, - сказал я самым мужественным голосом из своего арсенала. Ведьма мне явно не поверила, фыркнула, не церемонясь, развернула меня спиной к себе, и принялась перепиливать веревки на моих руках.
- Итак, пришедший в Блэкхилл человек отблагодарил местное население весьма своеобразно: он принес им новую религию, - продолжила-таки рассказ про подозрительную деревушку ведьма. - Надо сказать, облагодетельствованные им жители особой радости вначале не проявили. Более того, уф, всё... - ведьма закончила с веревками на моих руках, отползла в свой угол и продолжила рассказ уже оттуда. - Более того, они вежливо намекнули проповеднику, что он загостился в их славном поселении, и не пора ли ему по своим делам? Тот же лишь рассмеялся в ответ, и предложил себя выгнать. Жители не любили решать сложные логические задачи, а потому решили наглого гостя утопить. Оный во время подготовки лишь хихикал, и даже не сопротивлялся. И вот почему: он оказался из рода тех веществ, что не только не тонут, но еще и всплывают. Жители почесали в затылках, плюнули, и решили мужика сжечь. Но во время своего торжественного утопления он наглотался столько воды, что та полностью затушила костер и насквозь промочила дрова. Естественно, ни о каком сжигании речи уже не шло. Тут уж разве что оставалось надавать ему по кумполу этими самыми мокрыми деревяшками. Деревенские посматривали на него с откровенной опаской и, наконец, решили поинтересоваться: какого беса он не хочет оставить их тихую деревушку в покое? Гость искренне признался, что религию он придумал недавно, и теперь ему нужна паства. Люди категорически отказались становиться оной на добровольных началах. Связанного мессию оставили сидеть в подвале, вот как нас с вами, месье Крайн. Но он тоже оказался ужасно деятельным, и к рассвету деревня полыхала со всех концов. Так что, жители её сейчас не совсем живые, но и не совсем мертвые. И все они подчиняются этому самому назойливому гостю. Вот такая незатейливая история.
- А откуда вы это так хорошо знаете? - запоздало проснулась во мне подозрительность. Но, вопреки моим ожиданиям, ведьма не стала злодейски хохотать и пытаться перепилить мне горло тем самым лезвием. Более того, она посмотрела на меня с такой жалостью, что даже стало как-то обидно, честное слово.
- Месье Крайн, я же ведьма, - просто ответила Фредерика. - Естественно, я знаю места наибольшего скопления нечистой силы, и вообще, стараюсь быть в курсе новостей потустороннего мира.
- Прошу простить моё невежество, - наклонил я голову. - Но почему же Блэкхилл есть на картах?
- О, тут все не так просто, - заметила леди Грет. - Видите ли, Стефан, когда сюда приезжают сборщики податей - их встречают милейшие люди, отдают весь налог, поят, кормят... Мессия тоже оказался не дурак, и прекрасно понимает, что ему не с руки ссориться с официальными властями. А жители... Они не совсем поняли, что ныне мертвы, а потому осознают себя вполне живыми людьми - трудятся на полях, ухаживают за скотом. Другое дело, что одну неделю в месяц они оказываются в полной власти мессии, и вот тогда уже совершенно не осознают себя, становясь послушными орудиями его воли. Поздравляю, месье Крайн, ваша способность оказываться в неподходящем месте в самое неподходящее время давно уже вошла в поговорки.
- То есть, меня снова будет пытаться жертвоприносить непонятный тип во славу какого-то невнятного божества? - сдержанно возмутился я.
- Это Судьба, месье Крайн, Фатум, - захохотала ведьма. - Рожденному быть жертвой не дано утонуть!
- Вы меня успокоили, леди Грет, - холодно заметил я. - Кстати, как будем действовать, когда за нами придут?
- О, - удивилась Фредерика. - А вы разве не хотите проявить приличествующее жертве смирение, и с чувством собственного достоинства взойти на жертвенную дыбу?
- Только после вас, леди Грет, - парировал я. - А вот вы можете делать непроницаемые защитные круги? - ведьма посмотрела на одного из своих личных бесенят. Тот скорчил непередаваемую рожицу.
- Да, могу. Я вообще много чего могу, но стану ли? Вот в чем вопрос, - светски пожала плечами собеседница.
- Думаю, станете, - заявил я с самоуверенностью жука-вредителя, которого можно вытравить только вместе со всеми посадками. - Ведь вы же еще хотите меня нанять? А это подразумевает наличие меня в мире живых...
- Логично, - усмехнулась ведьма. - Но за помощь в вашем спасении будете мне должны, - о, ведьмы, коварное, низкое, подлое племя! Правда, я благоразумно не стал этого озвучивать, подозревая, что в таком случае не доживу даже до жертвоприносительной дыбы.
- За что же? - неискренне удивился я. - Ведь вы спасаете и себя тоже!
- Милый месье Крайн, - оскалилась Фредерика. - Я могла бы спасти себя в любой момент. Но сижу в этом некомфортном подполе исключительно ради вас. И спасать буду не себя, а вас - так что, не увеличивайте свой долг лишними расспросами. Иначе я так увлекусь, расписывая свое участие в вашей судьбе, что вы со мной по гроб жизни не расплатитесь.
- О, женщины, как вы коварны! - ужаснулся я, еще раз утверждаясь в своей нелюбви ко всякого рода бракам и вообще серьезным отношениям.
- За нами идут. Улыбайтесь, месье Крайн, говорят, Спаситель любит, когда перед его престолом предстают с улыбкой на губах, - посоветовала леди Грет. Я подумал, что с её жизнерадостностью могильной плиты удивительно, как она дожила до своих лет. Не иначе как перекусала всех, кто пытался задушить её еще во младенчестве.
Но, за нами и вправду пришли. Заскрипел отодвигаемый засов, полумрак прорезал луч света, и в открывшийся люк уставилось с десяток копий. Как ни соблазнительна была мысль о сопротивлении, однако, я вынужден был отложить её до лучших времен. Которые, похоже, с такой нервной жизнью не наступят уже никогда...
Вот, спрашивается, и зачем было пыхтеть с этими самыми веревками, если этим копьеносцам цинично начхать на то связанные мы, или нет?
- Выходите, - донесся до нас глухой голос.
- Как думаешь, стоит? - поинтересовался я у сокамерницы.
- А ты предлагаешь забаррикадироваться здесь, и заявить всем, что у нас не приемный день? - лениво ответила вопросом на вопрос Фредерика. - Бросьте, месье Крайн, мы же заскучаем! Или... - она смешно сморщилась, прикусив нижнюю губу. - У вас найдется, чем развлечь скучающую леди?
- Леди Грет, - с чувством сказал я. - Поверьте, в моем обществе вам просто некогда будет предаваться меланхолии.
- Стефан, вы обещали... - на пару тонов ниже промурлыкала ведьма.
- Выходите, а не то хуже будет! - голос сверху похоже обиделся, что на него не обращают ровным счетом никакого внимания.
- Не хотим! - дружно заявили мы с Фредерикой. Та сделала какое-то заковыристое движение рукой, которое можно было бы принять за оскорбительное, не захлопни ведьма с его помощью крышку люка. Да еще, похоже, и примагичила её, чтобы так просто не открывалась.
- Итак, месье Крайн, - потянулась ведьма. - Выполняйте свое обещание, ибо я начинаю скучать...
- Леди Грет, - я потянулся к ней. Фредерика смотрела на меня с насмешливым любопытством. - Я говорил, что не дам вам заскучать, и я исполню своё обещание...
Тишина, возникшая после того, как пленники нагло заперлись в подвале и отказались выходить, взорвалась громким стуком и яростными ругательствами. Надо сказать, я почувствовал себя сомнительным счастливцем, занявшим единственный в деревне сортир. Сомнительным в том смысле, что на выходе его встретят нуждающиеся жители, и, похоже, будут больно пинать по почкам.
- Вот видите, Стефан, слушатели тоже волнуются, - плотоядно улыбнулась Фредерика.
- Так вот, милая леди Грет, - проникновенно начал я. - Нам с вами будет просто некогда скучать...
- Действий, месье Крайн, мы все ждем ваших действий! - театрально взмахнула руками Фредерика. Наверху тоже послышалась парочка утвердительных выкриков. Впрочем, в царившей там какофонии не мудрено было и ослышаться.
- Именно поэтому, Фредерика, - я наклонился к ней совсем близко. - Мы с вами сейчас очень быстро будем рыть подкоп, - прошептал в медленно розовеющее ушко.
Мгновение леди Грет смотрела на меня широко раскрытыми черными глазами, а потом размахнулась и от всей души залепила смачную пощечину. Наверху послышались плохо сдерживаемые аплодисменты.
- Это вам за разбитые надежды, - невозмутимо заявила Фредерика. А потом без размаха влепила мне вторую пощечину, с другой руки. - А это за непристойное предложение.
- За какое? - пораженно возопил я, потирая горящие щеки. Ручка у нежного создания была тяжеловата. А удар с левой вообще больше напоминал хук.
- За то, что хотели переложить свою истинно мужскую обязанность на меня! - громко произнесла ведьма. Сверху зашебуршали.
- А это как? - произнес чей-то робкий голос.
- Уважаемые! - рявкнула Фредерика. - Вы там нас выковырять отсюда пытаетесь? Так не отвлекайтесь!
Несколько мгновений стояла тишина, а потом удары и сквернословия раздались с новой силой.
- Леди Грет! - не выдержал я. - Вы на чьей стороне?
- Исключительно на своей, месье Крайн, - ухмыльнулась ведьма.
- В таком случае вы серьезно рискуете остаться без Бесогона. Потому как нанимать вам вскорости будет некого!
- Ой, ну что вы как ребенок, Стефан? - отмахнулась Фредерика. - Дался вам этот подкоп...
Наверху чей-то мрачный командный голос посылал мужиков за топорами. Мне подумалось, что они вряд ли собираются заготавливать дрова на зиму. Скорее, они с куда большим удовольствием заготовят двух несговорчивых пленников.
- Дался, Фредерика, - мрачно ответил я, стараясь не впадать в панику. Жить отчего-то хотелось все сильнее и сильнее. Душеспасительные мысли тоже как-то все не приходили. Видимо, увязали в огромном рое мыслей матерных.
- Ох, ну ладно, будет он вам, - ведьма снова сделала жест рукой, как будто отмахиваясь от чего-то надоевшего, и большой пласт земли просто отъехал в сторону, открывая лаз, достаточно широкий для того, чтобы в него протиснулся человек. Даже с такими широкими плечами, как у меня.
- Только после вас, миледи, - я учтиво наклонил голову.
- И что-то мне подсказывает, что, провожая меня в пасть крокодилу, вы бы сказали то же самое? - непонятным тоном поинтересовалась леди Грет. Однако, в проделанный ей же самой подкоп, полезла первой.
Ну а мне, господа, открывался шикарнейший вид на её плотно обтянутую черными брюками попку. Что, даже в какой-то момент заставило меня пожалеть о том, что я не предложил иной способ спасения от графской скуки...
Впрочем, жалеть, равно как и скучать, нам оставалось оч-чень недолго. Ровно до того момента, когда мы выглянули из подкопа, больше напоминая кротов-покойников, а не людей, и обнаружили вокруг себя пятерку неулыбчивых мужиков с топорами.
- Ку-ку, - мрачно сказала Фредерика. Я оказался еще более немногословен, выпрыгивая из подкопа, бросая по горсти земли двум мужикам в глаза, и выбивая у третьего из рук топор. Заодно еще и пяткой в нос ему добавил. За спиной послышались два молодецких хеканья, и свист рассекаемого воздуха, однако я успел кувырком уйти вперед, подбирая недалеко отлетевший топор третьего мужика.
Итак, обернувшись, я застал следующую диспозицию: двое неулыбчивых селян с матюгами продирают засыпанные землей глаза, третий вообще лежит, пуская носом кровавые пузыри, зато двое оставшихся, подбадривая себя боевыми воплями, несутся на меня, размахивая своим нехитрым инструментарием.
Чтобы я иногда не говорил, я - не герой. Точнее, герой, конечно, но в несколько иной, более тонкой, почти не связанной с ратным делом, области. Потому я не стал даже пытаться отражать хаотичные удары вошедших в раж селян, а попросту от них уворачивался.
Впрочем, именно в этот момент леди Грет решила, что настал её звездный час. Никогда не оставляйте за спиной боевую ведьму на пике силы. Да что там, никогда не оставляйте за спиной любую, даже полудохлую ведьму. Ибо она отомстит всенепременно. Даже если сама после этого испустит дух. Ведьмы мстительны, коварны и жестоки. Фредерика продемонстрировала все эти качества.
Вначале два огненных шара прилетело обоим нападавшим в спины. Оп, нет, чуть пониже. Те как-то неприлично взвизгнули, схватились за пострадавшие места, и повернулись к ведьме. Я тактично решил, что моя помощь здесь уже не потребуется, и поспешил к оставшимся без внимания селянам, по-простому, без затей, вырубая их ударами обухом топора по затылкам.
Фредерика же предпочитала развлекаться по полной. Она закончила обстреливать мужиков маленькими искорками, отчего те тлели в разных местах, и жутко неприлично выражались. Те, ошибочно решив, что ведьма выдохлась, покрепче сжали в руках топоры и пошли на неё. Леди Грет невозмутимо стояла на месте. А вот топоры мужиков неожиданно пришли в движение. Они, подобно змеям, обернулись вокруг рук вопящих селян, и поползли к их шеям. Один из мужиков оказался более слабонервным, и, когда лезвие его же топора проникновенно заглянуло ему в лицо, винтом ушел в обморок.
Руки и ноги второго плотно обхватили вылезшие из земли белесые корни, похожие на толстых червей. Топор переполз на грудь мужика, и слегка на ней подпрыгнул, целясь ему в лоб. Селянин покорно закатил глаза, однако возле самой его кожи топор резко повернулся, и удар пришелся обухом. Досталось мужику неслабо - звук вышел такой, как будто мы и вправду решили подработать лесорубами.
- Ну что, - обернулась ко мне Фредерика. - Пойдем искать конюшню?
Я, молча и невежливо, ткнул пальцем ей за спину. Там, видимо, привлеченная шумом короткой драки и взвизгами давешних "лесорубов" выстраивалась мрачная и явно не готовая к переговорам толпа блэкхилльцев. Предводительствовала ею расплывчатая фигура в черном балахоне. Накинутый сверху капюшон давал большой простор воображению, но катастрофически мало данных для анализа.
- И что, - не оборачиваясь равнодушно спросила леди Грет. - Неужели жалкая кучка каких-то недоупокоенных зомби сможет остановить знаменитого Бесогона? - а она может, да еще как! Но не говорить же об этом даме?
- И какие у вас предложения? - нейтрально спросил я, не решаясь портить себе настроение фальшивыми заверениями в собственной непобедимости.
- Пойти и забрать наши вещи и наших лошадей! - твердо сказала Фредерика. - И только не надо мне говорить, что эти милые селяне могут их не отдать. Кто их вообще спрашивает?
- Сдавайтесь! - тем временем раздался гулкий голос со стороны недовольных нашим самоуправством селян. - Нас все равно больше! - судя по звуку, говоривший либо обитал в колодце, либо же обладал впечатляющими легкими.
- Вас давно не приносили в жертву? - светским тоном поинтересовался я, наблюдая за медленно приближающейся толпой. Если честно, никаких позывов сдаваться я не испытывал. Однако и убегать было глупо.
- С прошлого месяца, - ответила полуобернувшаяся ведьма. - Стефан, это перестает быть интересным! Давайте, наконец, заберем наше и имущество и покинем это место. Нас ждут дела!
У меня, конечно, были мысли на тему того, что вообще можно сделать в данной ситуации. Во-первых, хоть это и совсем не героично, мы могли бы сбежать. Но ведь не дают! Во-вторых, если уничтожить предводителя - эту самую фигуру в балахоне - то, скорее всего, души несчастных селян тоже, наконец, смогут упокоиться. И вот тут начиналось самое интересное: как бы так аккуратно отделить предводителя от толпы, чтобы оная, пока я его буду уничтожать, не уничтожила меня? На Фредерику надежды мало: я не знаю её возможностей, к тому же, она особа весьма непостоянная, и вполне может счесть подходящим развлечением моё красочное усекновение. И тут ко мне в голову постучалась идея. Бредовая, конечно, но иных у меня и не бывает.
- Фредерика, - тихо поинтересовался я. - А как давно вы играли в прятки?
- Давно, - ответила леди Грет, настороженно на меня покосившись.
- Тогда у вас есть прекрасная возможность вспомнить это славное время. Можете сделать нас невидимыми?
- Могу, - кивнула ведьма. - Но ненадолго.
- Да нам много и не надо, - прикинув, решил я. - План такой: как только я подам знак, действуйте. Когда они перестанут нас видеть - разбегаемся в разные стороны.
- Вы только увеличиваете свой долг, Стефан, - усмехнулась ведьма. - Хорошо. Что делать мне?
- Да что хотите, - честно ответил я.
- А вы будете героично уничтожать главаря? - насмешливо поинтересовалась леди Грет. - Прекрасно! Это должно быть занимательно...
- Давайте, - вместо этого шепнул я.
Ведьма присвистнула сквозь зубы, повернулась на каблуке вокруг своей оси, и просто исчезла с поля зрения. Селяне ошарашено смотрели на пустое место, а потом, как по команде, перевели взгляды на меня. Надо сказать, я почувствовал себя неуютно. Особенно, когда понял, что невидимость ведьма наложила только на себя.
- А я? - возмущенно просвистел я, пятясь под не предвещающими ничего хорошего взорами.
- Ах да... - жарко раздалось возле моего уха. - Забыла... - леди Грет прикусила остренькими клыками мочку моего уха, и в тот же миг по расфокусированным взглядам блэкхилльцев я понял, что тоже стал невидимым. Выкинуть из головы поведение Фредерики удалось куда сложнее, чем кинуться наутек. Похоже, опасность лишь возбуждала эту женщину.
- Они еще здесь! - неожиданно ожил "балахон". - Ведьма не сможет долго удерживать невидимость, мы поймаем их! Мы принесем их в жертву Безликому! - рассредоточившиеся селяне поддержали своего лидера согласным бормотанием.
Я забежал за угол одной из хаток, и затаился. Надо сказать, я люблю импровизировать. Но импровизировать в рамках плана. Полагаться же целиком на интуицию - удел, скорее, женщин. Однако, в данном случае мне приходилось действовать именно так.
Я осторожно выглянул из своего укрытия. Блэкхилльцы сосредоточено и методично обшаривали деревушку - благо для них она была небольшая. Проклятый проповедник всегда держался в толпе своих верных почитателей. Внезапно, я увидел, как "балахон" отделился от людей, и, словно что-то вынюхивая, пошел точно в мою сторону. Ага!
- Попался! - шепотом взвыл я, бросаясь на темную фигуру. И пребольно упал на землю, потому что под балахоном оказалась... пустота.
- Вот он! - раздался все тот же надоевший голос, и невидимость, тонкой паутиной просто слетела с меня! Надо ли говорить, что прытким жителям не составило большого труда изловить меня и связать?
Глава 4
Итак, место действия - деревенская площадь. Время действия - полтора часа после рассвета. Главные действующие лица: толпа мрачных блэкхилльцев, которым пришлось изрядно за мной побегать, их духовный лидер - теперь уже настоящий - в балахоне, но без капюшона, и, собственно я. Действие - моё торжественное жертвоприношение.
А теперь, картина маслом: посреди площади имеется небольшой деревянный помост, на коем гордо установлена собственно жертвенная дыба. В изголовье оной стоит грубо отесанный валун, в котором при желании можно различить черты человеческого тела. Причем, только тела! Лица не было прорисовано вовсе, из чего я сделал вывод, что это и есть тот самый Безликий. На дыбе - унизительно растянут я. На почтительном расстоянии собрались почтенные блэкхилльцы, ожидающие представления. В ногах у меня стоит мужик с таким постным лицом, как будто его натощак заставили выпить кувшин конопляного масла. Это и есть предводитель. Жертвоприношение проходило медленно, печально и уныло, прямо как сам духовный лидер.
- Дети мои, - гнусавил он. И куда только подевался тот звучный голос? - Вознесем же хвалу пастырю нашему - Безликому, что суров, но справедлив. Что защищает нас от мирской скверны, и указывает нам путь во тьме. Виновен ли этот человек, погрязший во всех мыслимых и десятке немыслимых грехов, в неповиновении воли нашего бога?
Жителей этот голос, видимо, ввел в некое подобие сонного транса, потому как отреагировали они далеко не сразу.