Аннотация: История России с "орбитального полёта". Кратчайший курс.
СЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ РОДИНА?
Что касается России, ответ на этот вопрос давно и хорошо известен. Согласно Вл. Соловьёву, П.А. Флоренскому и др. Россия - это воплощение Великого, царственного и женственного Существа, "...кто же оно, как не... высшая и всеобъемлющая форма и живая душа природы и вселенной, вечно соединенная и во временном процессе соединяющаяся с Божеством и соединяющая с Ним все, что есть". Это Царица Небесная, София Премудрость Божия. Великая Матерь, имевшая в архаической древности "десять тысяч имён". Вспомним из них хотя бы такие как Изида, Рея, Кибела, Диана, Феба, Луцина, Луна, Теллус, Латона, Прозерпина, Геката, Юнона, Веста, Церера, Левкофея, Астарта, Венера, Урания, Гея, Давкина, Деметра, Милитта, Персефона, Пневма, Гуань-Инь, Сарасвати, Лакшими, Кали, Иштар, Адити, Алайя, Вак, Шакти, Алилат, Майя... Если Христос в его космической аспекте (Сын) - олицетворение мужского начала Бытия, то София - олицетворение женского начала. Эти два начала - две неразрывные стороны чего-то третьего, вечно непознаваемого Целого. Потому и говорят: "София - Тело Христово, Церковь Христова". Потому Флоренский и говорил о "Христо-Софии". В других философских и религиозных системах у олицетворений этих начал другие имена. Так в Упанишадах мы находим два первичных аспекта Единого Непознаваемого Божества под именами Пуруша и Пракрити. А в Пуранах женскую и мужскую половины Космического Человека - Брамы называют Вак и Вирадж. Широко известен символ Инь-Ян. Можем мы вспомнить и архаического Зевса Евриопа "широкогласного" и его женскую корреляцию Европу - "широкоглазая", "широкогласная"...
Софию ещё называют "Матерь Мира", это идеал (прототип) женщины. "Идеал" - русское слово, оно у нас получило форму от Платона и означает "конкретная полнота совершенства". (Флоренский). Наше понятие об идеальном чуждо западному миру. Слoво ideal означает во французском языке "мысленный, умственный, воображаемый", в противоположность "настоящему". В немецком "ideel - мнимый, воображаемый; ideal, idealisch - воображаемый". Мы прямые продолжатели дела Платона, мы имеем представление о реальности платоновского мира идей и насущной необходимости воплощения этих идей как цели, смысле и задаче человеческой жизни на земле. София, космически, в одном из своих аспектов, является энергией, "живым огнём", "Плеромой" (полнотой), вместилищем платоновского мира идей. "Первый после Платона, Соловьев делает новое громадное открытие в метафизике. В море умопостигаемого света, который безОбразно открылся Платону, Соловьев с величайшей силой прозрения открывает определенные ослепительные черты вечной женственности". Софийные представления в православии связываются со Св. Духом, который является человеку в красоте. "Дух Святой открывает себя в способности видеть красоту...- пишет Флоренский, - Всегда видеть во всем красоту, - это значило бы воскреснуть до всеобщего воскресения, значило бы предвосхитить последнее Откровение - Утешителя". (Отметим в скобках, что пришествие Св. Духа Утешителя православные относят к нашим апокалиптическим временам.)
Отсюда наше преклонение перед красотой жизни, наше устремление к культуре как к служению этой красоте и её источнику надмирному Свету незримому ("реликтовому свету" физиков). Отсюда и наше стремление к идеальному устроению на земле.
Н.А. Бердяев в книге "Русская идея" (1946) определяет русский национальный тип как апокалипсический. Русский человек - человек конца человеческой истории, живой мост к истории богочеловеческой. Стремящийся к преображению человека, земли и неба, к Новому человеку, Новой Земле и Новому Небу. Россия - "работница одиннадцатого часа" всё время стремится сосредоточиться на этой внутренней культурной задаче, заданной человечеству фаворским Преображением Христовым. Отсюда её такое пренебрежение к задаче внешней, к цивилизованному обустройству. Она стремится сосредоточиться в своего роде "геополитическом тапасе". Тапас (санскр.) "созерцание", "медитация" с целью выявления в земном материале - надземного, горнего. "Совершать тапас", - сидеть с целью созерцания вечных идей платоновского мира. При тапасе организмом йога выделяется сильное тепло, отсюда аналогия с высиживанием яйца. Так проявленный мир (Брама) в индийской мифологии начинается с Хиранья Гарбха лучистого или золотого яйца, которое роняет Калаханса - Лебедь Духа. Эзотерически это яйцо или чрево - лучезарный "огненный туман", эфир, или "тёмная энергия", из которой была образована Вселенная. То, что было до Большого Взрыва мы тоже можем назвать "тапасом": заточённая в нуле (в яйце?) Вселенная была бесконечно горячей, когда произошел Большой Взрыв - энергия стала превращаться в Свет и материю.
Наши отдалённые предки не хотели заниматься "обустройством России", их земля и так была обильна и прекрасна, они хотели пребывать в недеянии, - несуетном мире с собой и этой прекрасной землёй. Для суетного: создания и функционирования аппарата насилия они пригласили варягов. Как писал К.С. Аксаков в своей "Записке о внутреннем состоянии России", переданной в 1855 году императору Александру II:"Ещё до христианства, готовый к его принятию, предчувствуя его великие истины, народ наш образовал в себе жизнь общины... Отделив от себя правление государственное, народ русский оставил себе общественную жизнь и поручил государству давать ему (народу) возможность жить этою общественною жизнию. Не желая править, народ наш желает жить, разумеется, не в одном животном смысле, а в смысле человеческом. Не ища свободы политической, он ищет свободы нравственной, свободы духа, свободы общественной - народной жизни внутри себя". На титульном листе "Записки", читанной Освободителем, кто-то из близких ему лиц начертать соизволил: "Некоторые мысли справедливы, но вообще ни с чем не сообразно, пустые бредни".
Космическая формула русской идеи "Красота спасёт мир" тогда ещё не получила словесной формы, а жила в душе народа как стихийный импульс. Так при "выборе веры" русские выбрали православие именно за красоту обустройства храма св. Софии и богослужения в нём. Красота для них явилась критерием истинности, критерием святости, критерием божественности. Красота первична: мера истинности, святости, божественности определяется мерой красоты.
Сильным человеком "языческой" Руси был богатырь, с крещением совершенно другой тип начинает привлекать внимание современников. Это был подвижник, воин, посвятивший себя уже внутренним битвам, боям с мировым злом, борьбе за утверждение в этом мире духовных ценностей нового мира, которые не от мира сего. Важнейшим признаком русской культуры, обусловившим ее оригинальность, стала особая духовная напряженность подвигов русских святых, питавшаяся упованием на иной мир, на его поддержку, его энергетическое прорастание сквозь материально-предметное. Отсюда и складывающаяся уже с XI века в русском самосознании направленность на святость, где 1) преображение земли и неба в новую землю и новое небо есть цель; 2) преображение человека в богочеловека, а человечества в богочеловечество, есть задача; 3) страстное упование на то, что этот вселенский процесс начнется с России, есть руководство к действию.
Ключевым словом для понимания духа русского народа является слово "преображение". "Было 12 разбойников, был Кудеяр-атаман. Много разбойники пролили крови честных христиан. Много богатства награбили, жили в дремучем лесу, сам атаман из-под Киева выкрал девицу-красу. Днём с полюбовницей тешился, ночью набеги творил. Вдруг у разбойника лютого, совесть Господь пробудил. Бросил своих он товарищей, бросил набеги творить. Сам Кудеяр в монастырь ушёл Богу и людям служить. Господу Богу помолимся, будем ему мы служить, за Кудеяра-разбойника будем мы Бога молить". Так выразил этот свой дух народ в песне, поэтически, логически же он его выразил в учении Вл. Соловьёва о грядущем новом типе человека - теурге, богочеловеке.
Признав неограниченную власть Государя, наш народ оставил за собой "совершенную независимость духа, совести, мысли". Идеальные отношения между правительством и обществом, по мнению русских, есть отношения взаимного невмешательства.
История России - история о том, что нельзя создать идеальное государство в отдельно взятой стране. Великая Степь заставила русских заняться делами. Преподобный Сергий дал им общественный идеал (Троицу) и духовную силу для воплощения этого идеала в жизни. Нельзя жить общественной жизнью и быть свободным от законов общественного развития. И в России сложилось типичное сословное государство. Внешняя угроза заставила таки нормализовать сотрудничество четырёх сословий: военного (князья с дружинами), земледельческого, торгового, духовного. Но к XVI веку сословное государство изжило себя и рухнуло. Общество погрузилось в великую Смуту. Из которой его вывело созревшее в нём устремление перейти от сословной к всенародной форме общежития. (В.О. Ключевский) Из Смуты мир вывели народные вожди: гражданин Минин (Сухорук) и князь Пожарский. Всенародно, соборно для отправления необходимой греховной социальной функции - исполнения власти, был избран царь Михаил, основатель новой династии Романовых.
Его сын Алексей, был идеальным русским правителем, по своему характеру он был близок идеалу древнерусского человека. Больше всего на свете он хотел предаваться любви к своей жене и детям, охоте, участию в богослужениях и утехам искусства. Вот случай прекрасно характеризующий этого замечательного человека. "Казначей Савина Сторожевского монастыря отец Никита, выпивши, подрался со стрельцами, стоявшими в монастыре, прибил их десятника (офицера) и велел выбросить за монастырский двор стрелецкое оружие и платье. Царь возмутился этим поступком, "до слёз ему стало, во мгле ходил", по его собственному признанию. Он не утерпел и написал грозное письмо буйному монаху. Характерен самый адрес послания: "От царя и великого государя Алексея Михайловича всея Руси врагу Божию и богоненавистцу и христопродавцу и разорителю чудотворцева дома и единомысленнику сатанину, врагу проклятому, ненадобному шпыню и злому пронырливому злодею казначею Миките". Но прилив царственного гнева разбивался о мысль, никогда не покидавшую царя, что на земле никто не безгрешен перед Богом, что на Его суде все равны, и цари и подданные: в минуту сильнейшего раздражения Алексей ни в себе, ни в виноватом подданном старался не забыть человека. "Да и то себе ведай, сатанин ангел, - писал царь в письме к казначею, - что одному тебе да отцу твоему диаволу годна и дорога твоя здешняя честь, а мне, грешному, здешняя честь, аки прах, и дороги ли мы перед Богом с тобою и дороги ли наши высокосердечные мысли, доколе Бога не боимся". Самодержавный государь, который мог сдуть с лица земли отца Микиту, как пылинку, пишет далее, что он сам со слезами будет милости просить у чудотворца преп. Саввы, чтобы оборонил его от злонравного казначея: "На оном веке рассудит нас Бог с тобою, а опричь того мне нечем от тебя оборониться".
Но жизнь принуждала его заниматься неотложными делами. Угрозы, вызванные военной отсталостью от Европы, расколом, "крестьянский вопрос", ставили под сомнение само существование России. Русские люди никак не могут найти правильное соотношение между созерцательностью, (тапасом) и деятельностью. Яркие вспышки энергии, которыми они творят великие дела, обязательно сменяются у них застоем, "тапасом на печи". Сыну Алексея Тишайшего Петру Великому пришлось взять в руки дубину, чтобы побудить русского человека к деятельности. Движущей силой русской истории он сделал дворян, которые стали правящим сословием России почти что на 200 лет. Дворяне были сильными людьми России, до 1812 года, (когда лучшие из них были перебиты на войне) обеспечивавшими поступательное движение её общества.
Они обладали русской способностью к преображению. Вспомним А. Оленина - образованнейшего человека своего времени, историка, археолога, ставшего Президентом Академии художеств. По его инициативе были установлены напротив Академии художеств два Египетских сфинкса. Он знаменит ещё и тем, что, послужив в отрочестве прототипом Митрофанушки Фонвизину, устыдившись, стал одним из самых образованных людей России. В его имении Приютино собирались художники, писатели, музыканты, оно слыло "северными Афинами". Там появлялся Пушкин, который едва не женился на дочери Оленина.
Почему же наши государственники так и не дали нам внешнего устроения? Почему наша судьба так ужасна, ведь если посмотреть мировую историю, то у нас до ХХ века совершалось много меньше кровавых злодеяний, чем в других странах? Одна из причин этого в том, что когда в других странах уже была допущена свобода совести и исповедания, в России каждое несогласие с узким догматизмом православия приравнивалось к государственному преступлению вплоть до 17 октября 1905 года, (и с 1917 по 1989 год, когда дух византизма воплотился в марксистской религии). Запрещено было мыслить, и вот это запрещение и насилие над Духом, над энергией изначальной религиозности и породило эту страшную судьбу. Ибо нет больше преступления, как против Духа. Целые века нас учили "веровать", и это было хорошо, но нам запрещали думать: веруй, но не умствуй. Поэтому думать к моменту, когда мы утратили веру в православные догмы, мы не научились и приняли на веру западную мысль.
Вот человеческие образцы, показавшие сколь неожиданное действие оказывало европейское просвещение на этих государственников. "В Пензенской губернии проживал Никита Ермилович Струйский, он был губернатором во Владимире, потом вышел в отставку и поселился в своей пензенской усадьбе. Он был великий стихоплёт и свои стихи печатал в собственной типографии, едва ли не лучшей в тогдашней России, на которую тратил огромные суммы; он любил читать знакомым свои произведения. Сам того не замечая, он в увлечении начинал щипать слушателей до синяков. Стихотворения Струйского достопримечательны разве только тем, что бездарностью превосходят даже стихотворения Тредьяковского. Но этот великий любитель муз был ещё великий юрист и завёл у себя в деревне юриспруденцию по всем правилам юридической науки. Он сам судил своих мужиков, составлял обвинительные акты, сам произносил обвинительные речи, но, что всего хуже, вся эта цивилизованная судебная процедура была соединена с древнерусским и варварским следственным средством - пыткой; подвалы в доме Струйского были наполнены орудиями пытки. Струйский был вполне человек екатерининского времени, до того человек его, что не мог пережить его. Когда он получил известие о смерти Екатерины, с ним сделался удар, и он вскоре умер".
Ярославский помещик Опочинин "воспитывался в понятиях и чувствах, которые составляли верхний слой тогдашнего умственного и нравственного движения в Европе. Разумеется, усвоенные отсюда идеалы поставили Опочинина в непримиримую вражду с окружающей действительностью; не умея примириться с ней, Опочинин, более искренний, чем другие люди того же образа мыслей, в 1793 году покончил с собой. В предсмертном завещании он пишет, объясняя свой поступок: "Отвращение к нашей русской жизни есть то самое побуждение, принудившее меня решить своевольно свою судьбу". По завещанию Опочинин пустил на волю два семейства дворовых, а барский хлеб велел раздать крестьянам; он не освободил крестьян, ибо по тогдашнему законодательству ещё был вопрос, имеет ли право помещик освобождать крестьян и отпускать их на волю. Всего любопытнее в завещании строки о библиотеке помещика. "Книги, - пишет он, - мои любезные книги! не знаю, кому завещать их: я уверен, в здешней стране они никому не надобны; прошу покорно моих наследников предать их огню. Они были первое моё сокровище, они только и питали меня в моей жизни; если бы не было их, то моя жизнь была бы в беспрерывном огорчении, и я давно бы с презрением оставил сей свет". За несколько минут до смерти Опочинин имел ещё духу начать перевод стихотворения Вольтера "О Боже, которого мы не знаем".
Струйский и Опочинин как бы наметили два направления, по которым пошли "сильные люди России" в XIX веке. Неприятие мира, лежащего во зле дало нам тип религиозного нигилиста, вышедшего из духовного сословия, принявшему на веру научное, западное учение социализма, и приступившего к насильному, взрывному, революционному преобразованию общества. А поиск нормальных каналов для своей реализации в жизни энергией естественной религиозности, дал нам человека нового, четвертого после 1) "языческого" (мифопоэтического); 2) религиозного; 3) научного, - типа сознания. Этот тип сознания мы могли бы назвать "космическим". О нём пророчил Вл. Соловьёв, и он зародился в России. Вот как писал об этом Флоренский.
Проявление своих интересов в религиозной практике - положительное или отрицательное, - вот главная черта, в сколько нибудь крупной личности в России. "Сковороды, хомяковы, толстые, достоевские, соловьевы, трубецкие, серапионы, мережковские, розановы и проч. только сначала кажутся исключениями из общей массы. Но внимательное вглядывание сейчас прояснит однородность их со средою, даже с нашими социал-демократами и нашими позитивистами. У всех их та же стремительность, то же высвечивание жаром религиозным (но боги - различны), тот же идеал философа-мудреца, в жизни реализующего свои идеалы, то же требование полноты содержания и широты обобщения, размаха в теоретических концепциях, головокружительных <...> (с высоты птичьего полёта - Г.Я.) и немедленного, бескомпромиссного осуществления надуманного общественного строя. Стремление к абсолютности неразрывно связано с русским духом. Если оно не находит себе выхода в религии, то делается разрушительною силою в других сферах деятельности, и конечные формы разрываются под напором бесконечного стремления. Научное, условное, полезное не удовлетворяет русский дух, и под это - практически-ценное неизменно подкладывается метафизическое, безусловное, теоретически законченное. Каждое положение, как какоё-нибудь газ, жаждет расширяться беспредельно, занять объём наивозможно больший. Простое обобщение переходит в истину всеобщую и необходимую; удобный строй общественной жизни делается абсолютны требованием, готовым на пути сокрушить всё, лишь бы только добиться своего...
Античный идеал мудреца, так живо отразившейся в Лукиановской "Жизни Демонанкса", получил своё высшее раскрытие в святоотеческом представлении о монахе, как христианском философе. Гностик св. Климента Александрийского - это созерцатель и аскет, проводящий в жизни познанную им Истину и исследующий Истину, жизненно подготовляя к этому всё своё существо. Так же понимают философа и другие св. отцы.
Созрев и оторвавшись от родного древа, гонимое ветром миграции семя этого идеала нашло себе лучшую почву в суглинке и чернозёме России; тут идеал философа-монаха, созерцателя - аскета, гностика акклиматизировался и дал сочные плоды. Сковороды, соловьёвы да серапионы известны нам, потому, что оставили письменные труды. А сколько остаётся таких же, быть может никому неведомых гностиков, кто знает? Но внимательный взгляд непрестанно открывает новых и новых созерцателей, густою сетью охвативших Россию. Это народный идеал "живой души", характеризующийся малообычным для Запада сочетанием мистики со строгою логикой, отдания себя Богу с деятельной любовью, религиозной традиции с политической прогрессивностью, короче - гармоническим сочетанием умозрения и практической деятельности. Русские мистики поэтому - самый неблагонадёжный народ с точки зрения правительства; ведь ни одно правительство, кроме Божьего, не удовлетворит их требований безусловной правды; они органически, всем существом анархичны относительно всякой человеческой власти, потому, что столь же органически сознают себя членами Царства Божьего", - пишет Флоренский в статье, посвященной памяти архимандрита Серапиона Машкина и ниже приводит характеризующий политические взгляды о. Серапиона диалог. "После убийства вел. кн. Сергея встречается с о. Серапионом кто-то из оптинцев...
- Какое несчастье! Ах, какое несчастье, - начинает собеседник.
- Да, какое несчастье, - поддакивает ему о. Серапион.
- Какой ужасный случай; как это его не уберегли? - продолжает первый.
- Да. И как это не помогли ему бежать, как его не скрыли?.. - подаёт реплику о. Серапион, но оказывается, что собеседники не понимают друг друга. Первый жалеет о Сергие, а второй о том, что убийце Сергия, Каляеву, не удалось благополучно спастись от ареста..." Напомним, что о. Серапион был монахом, проживавшим тогда "на покое" в Оптиной...
Государство не смогло перейти от сословной формы к форме всенародной, как того требовал народный дух. Энергии этого духа, не находя себе правильного распределения и применения, взорвали империю в 1917 году и в России снова началась великая Смута.
Н.А. Бердяев ретроспективно из 1946 года писал: "В Петре были черты сходства с большевиками. Он и был большевик на троне". Глядя же правильно, мы должны сказать, что это В.И. Ленин снова должен был взять в руки петрову дубину, чтобы заставить русского человека приняться за дело общественного устройства. К всенародному делу, от которого величайший индивидуалист истории - русский человек, постоянно отлынивает, В.И. Ленин принуждал его руками пролетариата и его авангарда - партии большевиков. Его приемник и антипод решал уже совсем другую задачу, не всенародное государство, а личная власть была его целью. Установленный им (руками "ордена меченосцев") режим власти закончился застоем 70-80-х, "тапасом на печи". Причем тепло этого "тапаса" поддерживалось уже не русской задушевностью питающейся "высокосердечными мыслями", а чадом алкоголя и углеводородов. Этот застой снова закончился Смутой. Всё рухнуло.
Чтобы заставить русского человека заняться делом, история (руками уже Б.Н. Ельцина), призвала к этому делу те энергичные элементы, которые знали - как своей энергией распорядиться. Эти элементы в Новое Время находятся в сфере интересов уголовного розыска. Их "идея": "Моё - это моё, а насчёт того, что будто бы твоё, - будем разговаривать". Согласно своим понятиям они кое-как структурировали хаос. Для обуздания их аппетитов, для построения из этих обломков советской империи, империи нового типа пришёл В.В. Путин: "Будем делать добро из зла, потому что его больше не из чего делать". Он опирается на то сословие, из которого он вышел, на чекистов. Как писал про Россию известный американский социолог и историк Доменик Ливен, РФ как была, так и осталась военно-аристократической страной и, к сожалению, её трансформация в гражданское государство происходит очень медленно. Что бы ни строил В.В. Путин, то что у него пока получается, есть не всенародное, а сословное государство.
Можно сказать, что мы всё время наступаем на одни и те же грабли. Можно вспомнить анекдот, о том, как на нашем заводе хотели делать швейные машинки, а получались почему - то АК. Но если говорить серьёзно, нужно вспомнить статью Флоренского "О цели и смысле прогресса" (1905), в которой он показывает, что идеальное общество на земле может быть создано лишь преображенными, выявляющими идеал человека в своей деятельности индивидуумами. "Итак, происходящий во времени, в определённый момент времени конец мировой истории, качественное преобразование человеческой природы и жизни человеческой и наступление нормального, должного порядка общества - всё это есть необходимый постулат всякой деятельности, будет ли она направлена на осуществление нормального общества, или на мешание ему осуществиться, безразлично. Осуществление же такого общественного порядка мыслимо лишь только после такого преобразования. Мы указали на необходимость преобразования человеческой природы, как на условие возможности нормального общества. Мы показали, что мы не можем не мыслить его, раз только живём. Но тут возникает вопрос: оно необходимо, да; но как же, в силу чего оно возможно?"
"Как же в силу чего оно возможно" - показали обстоятельства Христова преображения: "И преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет". (Мф.17:2) "Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить". (Мк. 9:3) "И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающей". (Лк.9:29). Преображение этого Прототипа Человека, открывающее и нам путь к идеалу, к конкретной полноте совершенства произошло в силу воздействия на Него силы Света, огненной энергии, энергии красоты, ставшей уже преображающей, "спасающей" силой, силой Софии. Так вот "красота спасёт мир". "Мiр" - общество.
Мiр, (человечество, земная община людей), видимо, подошел уже к концу планетарного этапа своей эволюции. Он находится у порога космического этапа, у начала великой лестницы "вертикального прогресса", ведущей ввысь. У начала своего преображения.
Вот как Флоренский описал начало этого процесса в письме Андрею Белому 18.07.1904 из Тифлиса: "Там и тут жидко рассеянными звёздочками вспыхивают оклики Слова; чаще и чаще мелькает лучезарная искорка - это одна из пылинок попала в золотой сноп лучей; накопляются светоносные брызги, перекликаются и вся поверхность моря - шумящего и мятущегося многоголового чудовища, стада людского - покрывается нежно сплетённою сетью - кружевом мерцающей пены и мириадами блестящих искорок. Мы не можем не ждать, что вот-вот сияние разольётся по всей поверхности, захватит светлою скатертью всякого, кто не хочет только сам погрузиться вниз, в холодную, тёмную влагу, не можем мы отрешиться от впечатления, что отдельные оклики не сегодня завтра сольются в один полнозвучный аккорд, и хаотическое море, мятущееся, выкристаллизуется в готические кружевные соборы, в стройную музыку Церкви. Несётся Дуновение где-то, но уже струйки "хлада тонка" захватывают этот мир, холодная дрожь радости пробегает по всему телу, охватывает предутренняя свежесть".
"Церковь" здесь - преображенная община человечества, воплощение Софии; "оклики Слова", "лучезарные искорки" - преобразившиеся индивидуумы, одним из которых явился сам Флоренский, - другим его друг Андрей Белый. Их было двадцать - тридцать человек тогда на планете, носителей нового, космического типа сознания. Эти "слишком ранние предтечи слишком медленной весны", - были творцы Серебряного века, десант Грядущего, высадившиеся тогда на земле, чтобы захватить в наших сердцах плацдарм для основных наступающих сил, плацдарм, куда мог бы ступить Грядущий Христос. Как и положено десанту, они все полегли. Были перебиты. Но за первой волной, принесшей десятки зёрен будущего, пришла вторая волна, за ней третья... Мы знаем, что, таких как они "желающих странного" детей Света (их ещё называют "дети индиго") с начала 80-х годов ХХ века на земле появляются уже тысячи и тысячи. Не по щучьему веленью, по плану эволюции, стихийно, как и при всяком природном процессе.
На земле, в нашей стране, всё готово к приёму и адаптации к нашей земной жизни этих наших детей, наших спасителей. Ужё около 200 лет как сформировалась в России прослойка людей (т.н. интеллигенция), которая готовила почву для того, чтобы эти дети - носители иного, нового типа сознания смогли быть принятыми основной массой, которая как-то уже попривыкла к интеллигенции и поначалу может принять детей Света как новую разновидность тех же интеллигентов. Уже ждут их книги и другие творения великих гениев Серебряного века ( это "последнее Откровение Утешителя"), которые помогут им понять себя и осознать суть своей миссии... Уже силы мрака принялись за неслыханное прежде мучительство и убийство маленьких детей, чтобы не допустить прихода будущего, в котором мраку не будет места...
Георгий Ясько.
05.05. 2007.
Вл. Соловьев. Сочинения. М. 89, т. 2, с. 577.
Арх. Феодор: pro et contra. СПб. 97, стр. 587.
Философские науки. N 1, 2007, стр. 40-41.
А.Ф. Лосев. Владимир Соловьёв и его время. М., 2000, стр. 195.
П.А. Флоренский. "Столп и утверждение истины". М., 90, с. 310.
Антология мировой философии. Т. 4, ФН, М., 72, стр. 108.
В. Топоров. О русском мыслителе Георгии Федотове и его книге. "Наше наследие". N 4, 88, с. 51.
В.О. Ключевский. Русская история. Книга вторая. М., 95, стр. 417.
Владимир Вернадский. Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков. М., 93, стр.39.
В.О. Ключевский. Русская история. Книга третья. М., 93, стр. 353.
Там же, стр. 359-360.
П.А. Флоренский. Сочинения. ФН, т. 122, М., 94, стр. 208-209.
"О России и русской философской культуре". М., 90, с. 55.
"Эксперт", N 12 ( 553), 2007, стр. 19.
П.А. Флоренский. Сочинения. ФН. т. 122, стр. 204.
Панов А.Д. Завершение планетарного цикла эволюции? Философские науки. NN 3,4. 2005 год.