Аннотация: Публикую пять моих писем П.В. Флоренскому, внуку П.А. Флоренского.
ПИСЬМА П.В. ФЛОРЕНСКОМУ.
N 1.
Глубокоуважаемый
Павел Васильевич!
С большим интересом ознакомился с Вашей статьей в журнале "Культура и время" N 3-4 за 2003 год.
Помните, Достоевский сказал - покажите русскому человеку карту звездного неба, и он, видя ее впервые, тут же начнет вносить свои изменения. Так и тут, мне хотелось бы уточнить "первую особую точку" для расчета по закону золотого сечения жизни Флоренского.
Этой точкой нужно брать 1899 год, то лето, когда он, пережив преображение своего сознания, ощутил себя носителем нового мировоззрения, мироощущения. См. главы "Наука" и "Обвал" в "Детям моим".
Переступив порог нового мира, (тогда в 1899), он сначала встревожился, - "меня тревожила мысль, не погибнет ли со мною зародыш истинной натуральной философии...но с тех пор я научился благодушию, когда твердо узнал, что жизнь и каждого из нас, и народов, и человечества ведется Благою Волею, так что не следует беспокоиться ни о чем, помимо задач сегодняшнего дня. Ну, и сама история убеждает вдобавок, что мировоззрение уже вступило на новый путь и что потому "моему" принадлежит победа, которая будет достигнута и без меня, так что мое личное участие в этом деле есть обстоятельство третьестепенное".
Мы понимаем, что особенность "метода Флоренского" базируется на том, что он обладал "шестым чувством", которым обладали и другие люди, например Платон. О рождении органа этого синтетического чувства у современного человека говорит в своем известном стихотворении Гумилев. Вот и Флоренский, видно, считал это нормальным свойством, которое будет широко распространяться "в массах" в скором будущем, таков природный процесс. Сам он явился одним из первых представителей того типа человека, о котором говорил Вл. Соловьев в своей теории о теургии и о богочеловеке.
И Флоренский прекрасно это понимал. Не буду "приводить цитаты".
Бердяев говорил, что учение Флоренского - "стилизованное православие". Он вкладывал в эти слова критический смысл. Я бы сказал, не стилизованное, а адаптированное. Флоренский писал: "Я ставил себе непомерные требования и огромные задачи; передо мною мерцали фосфорические светы решений, как мне казалось, огромных по своей ценности... Но тут же выяснялось отсутствие потребной для всего этого техники; фосфорический свет не находил себе среды оплотниться..." Те Откровения Истины, которые он получал, он давал в этой форме, "по ясному сознанию, что никакой другой словесной одежды нет, и что, откажись я от этой, то должен буду оставаться вообще без мысли". (Это он писал о языке науки, а я распространил на язык церкви, которым он пользовался, по моему, тоже - за неимением "лучшего".)
С.С. Аверинцев где-то писал, что церковь, принимая В.В. Розанова, к Флоренскому относится подозрительно. Что же, есть православие Флоренского, православие арх. Бухарева, православие арх. Серапиона, - но есть и православие митрополита Кирилла (Гундяева).
Я слышал Ваш доклад на пленарном заседании конференции "Космическое мировоззрение - новое мышление XXI века". Было что-то значительное, в том, что Вы выступали на конференции о проблемах нашего отношения к разворачиванию мировоззрения, одним из ярчайших носителей которого является Флоренский.
Флоренский - это один из величайших русских гениев, значение которого для эволюции человечества будет расти в наших глазах по ходу этой эволюции. В полной мере это значение поймут не скоро, ведь Флоренский явился нам живым столпом и утверждением Истины.
С уважением Георгий Ясько.
4.12.03.
N 2.
Глубокоуважаемый Павел Васильевич!
Огромное спасибо Вам за Ваше прекрасное письмо и присланные материалы. Ведь для меня драгоценно все, что касается П.А.Ф. Моя оценка его личности опирается на то, что видно из его трудов. Глянем хоть бы на его недописанную книгу об арх. Феодоре.
Приступил к ней П.А.Ф. в 1918-1919 году, в условиях, когда жизнь его могла быть прервана в любой момент. Поэтому в ней он спешил сказать свое, заветное, что виделось ему и в арх. Феодоре. Но, оставив ее недописанной, П.А.Ф. сосредоточился на книге "У водоразделов мысли", в которой и сказал, что успел.
Его часто упрекали, и до сих пор упрекают, что в его работах мало де "Христа". Но дело в том, что он, как и Бухарев, знал Христа в Его космическом аспекте, что недоступно критикам его, которые не видят, что Христос и София пронизывают все его мышление и все его книги, как великая сила жизни.
П.А.Ф. смотрел на свое учение так: "Философия высока и ценна не сама по себе, а как указующий перст на Христа и для жизни во Христе. И пройденный путь - делается уже ненужным. Мои глубоко уважаемые судьи могут лишить меня книги, но не того, что теперь, пережив ее, я уже имею, помимо нее". Такое отношение к Своему Учению было и у Будды, который говорил, что придя к Нирване, ученик должен оставить Его Учение, как уже ненужную вещь.
Интересно, что, говоря о достижениях духа арх. Феодора, П.А.Ф. в своей недописанной книге о нем пользуется символикой, употребляемой буддистами, когда они говорят о достижениях великих Йогов, Архатов, Бодхисатв. ("Богочеловеков", "теургов" по номенклатуре Вл.Соловьева.) "В просветленной личности опального и расстриженного архимандрита уже давно отстоялась та муть плотских желаний, то субъективное и корыстное вожделение, которое людям, не знающим подвига, туманит чистые контуры ноуменальных основ мира и раздваивает совесть между скучным полупризнанием и тоскливым полуотрицанием бытия, людей же вовлеченных в водоворот страстей, вполне лишает ноуменального зрения и их, мирскими пристрастиями растворившихся в чистой субъективности, вынуждает признавать только правду мироотрицания, отрицания того мира, существование которого они даже не подозревают, ибо их духовное око созерцает лишь собственное их пристрастие к мирским похотям. Напротив, Бухарев созерцал мир чистым оком и, оторвав от себя корыстную жажду жизни, остановив воспаленное кружение колесабытования, угасив в себе стихийную безмерность хотения, (курсив мой - Г.Я.) сумел увидеть мир сверхличным, разумным, по терминологии древней, бескорыстным любованием как первозданную красоту Отца Небесного, Предвечного Художника..." Это ведь буддисты говорили, что Архат отрывает от Себя Танкху - корыстную жажду жизни, останавливает кружение колеса перевоплощений, угашает в Себе Тришну - стихийную безмерность хотения.
Я не говорю, что к 1918 году П.А.Ф. настолько увлекся буддизмом, что стал применять его символику к самому сокровенному своему. Действительность многозначительнее. Второй "особой точкой" жизни П.А.Ф. является1918-1919, здесь наблюдается особый всплеск его творческой активности. Тогда П.А.Ф. получил импульс самого мощного этапа его творчества. Импульсы к творчеству он получал умозрением идей. Судя по всему, в 1918-1919 году он узрел те же символы бытия, которые в 592 году до н.э. узрел Гаутама Будда.
Вот что П.А.Ф. пишет о природе символики человеческого мышления: "... символика не измышляется кем бы то ни было, не возникает через обусловливание, а открывается духом в глубинах нашего существа, в средоточии всех сил жизни и отсюда изводится, воплощаясь в ряде последовательных, друг на друге наслояющихся оболочек, чтобы наконец родиться от познавшего и давшего ей воплотиться созерцателя. Основа символики - не произвол, а сокровенная природа нашего существа: язык символов, - а он и есть вообще язык, ибо и язык словесный символичен, хотя есть язык языка, - язык символов заложен в нас в самом творении нас, и при том не как врожденный, то есть к нам присоединенный, и потому могущий быть и могущий не быть, а как неотделимый от самого существа нашего, как такой, без которого мы не были бы вообще возможны, то есть как априорный. Он недрится в глубочайших наших основах... Вот почему священные книги всех народов, мудрецы, мистики и поэты столь единодушны в языке символов: они открывают его в себе, а не сочиняют его... И посвящение не извне привносит в нас язык символов, но раскрывает и воспитывает врученные ему задатки. Может быть, без такого воспитания в некоторой исторической среде некоторого сверх-народа, каковым должно считать всю организацию посвятительных центров в ее целостности, может быть, без этого прикосновения к над-индивидуальным общественным силам не может проявиться сокрытый в возможности символический язык: думаю так, но тем не менее, этот язык исходит по существу своему из недр личности".
Я говорю, что в своих прозрениях истины и осознании увиденного П.А.Ф. поднялся до высот, доступных умозрению Немногих. Я не утверждаю, что сам он стал Буддой, но то, что он вошел в тот четко очерченный круг, из которого вышли к людям и Будда и Христос и другие Гиганты Духа - для меня очевидно.
Основная идея религиозного фундаментализма - человек должен спастись, уйти из этого мира. П.А.Ф. учит противоположно: "Воплощение есть основная заповедь жизни, - Воплощение, т.е. осуществление своих возможностей в мире, принятие мира в себя и оформление собою материи". Это то, о чем говорили и Будда и Христос, это слова Бодхисатвы, теурга, богочеловека. Не "спасайся, кто может", а преобразись и преображай.
Это слова человека, ставшего сотворцом Творца. Мы помним его горькие слова о крахе его дел. Но знаем - это не так. Его мысли навсегда запечатлелись в платоновском мире идей, они сияют и вдохновляют молодых мыслителей, которые воспринимают их как природный фактор, мысли Самой Софии. Но к ним мы можем придти и через его труды, слова которых несут энергии этих идей. Победоносных, покоряющих, преображающих и спасающих. Книги П.А.Ф. самому ему уже не были нужны, нам же они необходимы. Роль и значение П.А.Ф. будет все время нарастать. Если люди хотят выйти из этого положения, они должны пойти путем, который он показал нам подвигом своей жизни. Отсюда значение его книг. Отсюда оценка роли Вашей семьи, сохранившей его наследие.
М.б. раньше и не надо было говорить о грандиозности фигуры П.А.Ф. чтобы не привлекать излишнего внимания обскурантов к его архиву. М.б. и сейчас немногие готовы принять его идеи. Он говорил, что его поймут через 50 лет после его смерти. Как хорошо он думал о людях! Ну что же, некоторые понимают. Таких будет все больше, ведь переход к новому космическому мировоззрению (тут бы П.А.Ф. поправил бы - мироосязанию и не только чтобы сбить мой пафос) это природный процесс.
Я хотел к стодвадцатилетию написать статью в этом духе, где-то на лист. Она в голове уже была готова. Но тут по этой голове начали бить, так что пока я могу только огрызаться и контратаковать. Соберусь с мыслями и напишу. Положу в Интернете.
Павел Васильевич! Вы говорили, что многие материалы уже оцифрованы. У меня компьютер появился недавно, я его еще не переварил, еще я в Интернете не чувствую себя как рыба в воде. Ищу я и не могу найти там книгу "Переписка П.А.Ф. с А.Белым", нет ли ее у Вас в оцифрованном виде? Может быть, Вы поручите кому-нибудь из Ваших студентов послать мне ее по частям, в архивированном виде это можно, по адресу yasko@nm.ru. Или, если она лежит где-то в Интернете, указать мне адрес - где.
Прошу прощения, что пишу Вам на компьютере, почерк у меня еще хуже Вашего.
Ваше письмо меня поразило, я просто счастлив.
Сердечно преданный Вам Георгий Ясько.
15.02.04.
N 3.
Воистину Воскресе!
Дорогой Павел Васильевич!
Я ведь тоже "Гео-лог", раз Гея - одно из "десяти тысяч" имен Великой Матери - Софии. И пишу я Вам как естествоиспытатель естествоиспытателю.
В 81 году я записал такое наблюдение: "Вот не могу любить людей, - таков уж я урод. Я ослепительных идей люблю незримый ход. Все эти годы я слежу за дымом золотым. Не так легко сквозь жизни жуть мочь наблюдать за ним. Поэтому люблю прилечь, закинув руки выше плеч, вокруг же головы. И слушать, как прямая речь через аорту будет течь с эффектом тепловым". Представьте мою радость, когда позже я прочел в "Детям моим": "Я не любил людей... (...) ...пусть это кажется уродством, пусть в этом будут усматривать отсутствие нравственного чувства, но это было так, без злой воли, всею силою существа, - я не любил человека как такового и был влюблен в природу". Это смущающее некоторых анацефалов откровение нужно понимать в духе слов Христа: "Нет большей любви, как положить душу, бессмертную душу свою за друзей своих".
Ведь, чтобы "положить" нечто, нужно "это нечто" иметь. Большинство, так и не узнает - что это, П.А.Ф. имел "это" от рождения: "Ребенок владеет абсолютно точными метафизическими формулами всех запредельностей... Про себя я, по крайней мере, могу сказать, что вся последующая жизнь мне не открыла ничего нового... все же знание жизни было предобразованно в опыте самом раннем, и, когда сознание осветило этот опыт, - оно нашло его уже вполне сформированным, почкою, полною жизни и ждущею лишь благоприятных условий распуститься". С.Булгаков писал о своем Учителе: "Основное впечатление от о. Павла было силы, себя знающей и собою владеющей. И этой силой была некая первозданность гениальной личности, которой дана самобытность и самодавлеемость..." До рождения П.А.Ф. уже имел "бессмертную душу", о которой говорил Христос. И он родился к нам, сюда, чтобы содействовать преображению этого мира: "Воплощение есть основная заповедь жизни, - Воплощение, т.е. осуществление своих возможностей в мире, принятие мира в себя и оформление собою материи". Это не любовь?
Воплотившись 122 года назад, он принес к нам сюда, на землю свою "бессметную душу", - что это конкретно? "Бессмертную", значит - уже неподвластную энтропии совокупность индивидуализированных им, проработанных его Духом энергий. И он вобрал наш мир в себя и в горниле этих энергий преобразил, переработав собою, своей душой - или как сегодня говорят "энергетикой". ( Не он один, но сейчас не об этом).
Он был Геологом, воплотившись не земле, из толщи земной жизни он ("ввинчиваясь сознанием"), пробивал штольни туда, в свою родину, в мир горний, в платоновский мир прототипов, в "реальность". Это нелегко. "Именно потому, что нас окружают не призрачные мечты, которые перестраивались бы по нашей прихоти, бессильные и бескровные, а реальность, имеющая свою жизнь и свои отношения к прочим реальностям, именно поэтому она вязка и требует с нашей стороны усилия, чтобы были завязаны с нею новые связи, чтобы были прорыты в ней новые протоки". Он прорывал эти протоки, тоннели, штольни в той коре земли, которая продолжается в низших слоях мира незримого, заслоняя умы и души людей от вечносущего Света. Он врубался в базальты тьмы, в напластования пошлой бессмысленности зла. Он явил нам, что такое символ, он являл нам символы. Он соединял землю и Небо. Это титанический труд.
Мыслитель типа П.А.Ф. - и проходчик, и такелажник, и забойщик. Умственный труд тяжелый. Но он вознаграждает не сторицей, а несчетно. Несчетное множество людей.
По этим протокам, тоннелям и штольням к нам сюда пошли Божественные энергии, идеи и образы. Благодаря ему эти неоценимые ценности стали доступны теперь не только таким титанам, каким является он сам, но и средним людям как пишущий эти строки.
С таким трудом добытое своедает он как традиционное. Здесь не только истинное смирение подвижника, но и честность научного работника. Он-то знает, что все идеи являются произведениями одного Мыслителя - Христа, в Его космическом аспекте. А он, П.А.Ф. только "во-ображает", дает "образы" этим абстрактным идеям, этим святящимся сущностям мира прототипов. Образы идей - имена: "И вдруг наступает момент внутреннего вскрика при познании реальности. Это - уже первый момент вхождения в объективное. Наименование бывает в один момент с познанием". Слово как факел дает идее новое тело. Слова П.А.Ф. - огненные.
Он необыкновенно самобытен, яро индивидуален. Его руку всегда узнаешь, его статьи хочется разучивать как стихи. Уж он-то имеет право говорить об аутентичности Микрокосма Макрокосму. "В моменты полного духовного освобождения, когда вдруг сознаешь себя субстанцией, а не только субъектом своих состояний, и предстоишь пред Вечным, остро и предельно четко сознается полная ответственность решительно за все, что было и есть, за состояния самые пассивные, и столь же решительная невозможность отговориться внешними воздействиями и внушениями, наследственностью, воспитанием, слабостями. Тогда ясно: нет ничего что "сделалось", "произошло", "случилось", нет никаких просто фактов, а есть лишь поступки, и знаешь: совершил их я. Я - и точка; далее не может быть и речи ни о ком и ни о чем". Что, это голос "твари", или Творца?
Ему эту самобытность все время тычут в глаза: и "авангардист" он, и "маргинал", и "ересиарх". Такова судьба Гигантов Духа, чей образ не укладывается в плоскости сознания анацефалов, не способных к синтетическому созерцанию этих Индивидуумов. Но не для этих вот надо давать фигуру П.А.Ф. в контексте Серебряного века. Там, среди преломлений и отражений от других великих фигур, этот век сотворивших, его фигура вырисуется лучше для нас самих же. "Синтетическое созерцание" - это хорошо, но надо думать, - шевелить извилинами. Полагаться только на интуитивные прозрения не приходится. Редки они. Надо прибиваться в иные миры. Надо оплетать стены шахты.
Мышление диалогично. Только в диалогах с Рерихами, с Соловьевым, с Бердяевым, (...) с "Платоном, Плотином и Проклом", с Блаватской, мы сможем понять П.А.Ф. адекватно. Ведь он - необходимый этап грандиозного предприятия - Откровения Итины людям. И если мы скажем о нем как об "одном из" предтеч Второго Пришествия, разве мы умалим его?
Как хорошо быть русским, правда?
Я не из бахвальства привел свой стишок, а чтобы продемонстрировать - да, то цельное мировоззрение, носителем которого является П.А.Ф., все очевиднее проявляется в электорате. Самое поразительное - обыденность этих проявлений. То, что раньше было уделом аристократов духа, что служило им импульсами для создания если не философских систем, то великих трактатов, сегодня отепляет и осветляет среднюю жизнь среднего человека.
Мне в Москве купили новый вышедший том, все не перешлют никак. Может так и надо. У меня с середины января возникли неудобства с глазами. Большие тексты пока читать не могу. Так, только по кусочкам. Разве это чтение? Ну, ничего, все наладится.
Ваши интервью я скопировал и отнес в Республиканскую Научную библиотеку в отдел Живой Этики. Мне кажется, они там должны быть. Там же я им посоветовал собирать все публикации П.А.Ф. и о нем.
Сердечно Ваш Георгий Ясько.
14.04.04.
N 4.
Дорогой Павел Васильевич!
Хотелось бы сообщить Вам мысль, которую м.б. не только сообщать, но и держать в черновиках не следовало бы. Хорошо, что поверх рассуждений веют немотивированные побуждения, а то так бы мы и загибались в нерешительности. Это радостная мысль.
Словом - думаю, на П.А.Ф. надо смотреть как на "дваждырожденного". О необходимости родиться второй раз, "свыше" говорится в Ин. 3. 3-7, но это общечеловеческое знание. Из доступных мне источников эта традиция наиболее полно расписана в литературе по Раджа Йоге, там подробно характеризуются все ступени этой лестницы Иакова. Всесторонне обосновывается необходимость каждой из них. Мы знаем, что в Элевзинских Мистериях тоже были четкие градации посвящения и ранги посвященных. Нет ни возможности, ни нужды определять ранг посвящения П.А.Ф. Но то, что он из этой Великой Семьи - несомненно.
Да он и сам говорил об этом, хоть и не прямо. "Христианство есть и должно быть мистериальным. А что для внешних - то пусть будут протестанствовать" ФН, т.128, с.297. Значит - в христианстве есть Мистерии, есть и Посвященные. Там же, с. 425: "И посвящение не извне привносит в нас язык символов, но раскрывает и воспитывает врученные ему задатки. Может быть, без такого воспитания в некоторой исторической среде некоторого сверх-народа, каковым должно считать всю организацию посвятительных центров в ее целостности, может быть, без этого прикосновения к над-индивидуальным общественным силам не может проявиться сокрытый в возможности символический язык; думаю так..." (Курсив мой). Мы знаем, что П.А.Ф. всегда говорит, основываясь на фактах, на конкретных проявлениях реальности. Он наш русский в том сверх-народе, которым является человечество в его грядущей всецелости.
"Выйдешь безлунною ночью в сад. Потянутся в душу щупальцы деревьев: трогают лицо, нет преград ничему, во все поры существа всасывается тайна мира. Мягкая, почти липкая тьма мажется то телу, по рукам, по лицу, по глазам и огустевает, словно осаждается на небе, и ты - уж почти не ты, мир - почти не мир, но все - ты, и ты - все. Точнее сказать, нет очерченной границы между мной и не-мной. В корнях бытия -единство, на вершинах - разъединение. Это единство особенно чувствуется, когда идешь по сельской дороге безлунно-беззвездною летнею ночью. Движешься - прорезываешь густую смолу, а расширившиеся, вросшие друг в друга вещи так и мажут по щекам, по лбу. Первооснова сущего открыла недра свои, и не знаешь - к чему нужна личность".с.29.
В "Детям моим": "Про себя я, по крайней мере, могу сказать, что вся последующая жизнь мне не открыла ничего нового, кроме одного, - о чем будет сказано ниже, - но и то- открыла не познанию, а открыла смерти, после которой я стал уже не я". Как это можно понять, если не знать, что речь идет об эвтаназии. "Этот вид легкой "смерти", или euthanasia, имеет Эзотерическое значение. Он символизирует "смерть" каждого Адепта, достигшего силы и степени и так же очищения, что дает ему возможность "умереть"... и все же жить и продолжать сознательную жизнь... Вариации на эту тему бесконечны, но тайный смысл всегда одинаков. Выражение апостола Павла, "что не видел смерти" (Евр.11.5), имеет, таким образом, Эзотерический смысл, но ничего сверхъестественного". (Е.П. Блаватская. Тайная Доктрина. Минск. 94. т.2(2), с.109.)
Вопрос об эвтаназии, т.е. переживании смерти личности, (корня самости) при жизни рассмотрен в статьях "Не восхищение непщева" и "Рассуждение на случай кончины отца Алексея Мечева". Причем в этих работах даны такие тонкости этого дела, сокровенный его смысл, что становится понятным, П.А.Ф. не только был посвящен в таинство смерти, но и сам, видимо, был уже таким посвятителем. "Человек умирает только раз в жизни, и потому, не имея опыта, умирает неудачно. Человек не умеет умирать, и смерть его происходит ощупью, в потемках. Но смерть, как и всякая деятельность, требует навыка. Чтобы умереть вполне благополучно, надо знать, как умирать, надо приобрести навык умирания, надо выучиться смерти. А для этого необходимо умирать еще при жизни, под руководством людей опытных, уже умиравших. Этот-то опыт смерти и дается подвижничеством. В древности училищем смерти были мистерии".
То, что он сам был преподавателем такого училища можно понять по некоторым намекам из работы "Памяти Владимира Францевича Эрна". Впрочем, мистическим отношениям ученика и Учителя присуща особая таинственность, так что ничего кроме намеков мы и не найдем. Думаю, понять сокровенное ядро учения и жизни П.А.Ф. может только такой же, как он Подвижник. Мы же можем только приблизиться к пониманию того, - о чем собственно идет речь.
П.А.Ф. орудует не метафорами, он конкретен. Вот он пишет, что смерть - может быть рождением в жизнь вечную, поэтому Ангелы Смерти всех времен и народов всегда имеют при себе режущий предмет, чтобы перерезать пуповину. Метафора? Но вот йоги говорят: "Пуповина соединяет астральное тело с физическим". Есть невидимая "пуповина", соединяющая душу человека с телом, ее-то и перерезает Ангел Смерти "при смерти". У таких как П.А.Ф., это второе рождение, (с переживанием акта трагического разрыва связи души с телом) происходит еще при жизни данной персоны. Что сопровождается смертью личности. Настоящей смертью, с ее ужасом, с визитом Ангела Смерти, работающего соотв. инструментом. Поэтому, при успении своем они уже "смерти не узрят", а перейдут в иные миры без шокирующего пресечения сознания. В Отчий Дом вернутся. В круг друзей - Отцов и Учителей.
Так что, чекисты его не убили 8 декабря 1937 года. Как привратники, собственно, как лакеи, - просто открыли ему двери в родимые глубины бытия.
И тут есть момент, которого действительно м.б. не следовало касаться, но в наш век постмодернистских выходок пусть сойдет за таковую. Где-то читал, что когда насильственно пресекают течение земной жизни такого Человека как Христос, запасов Его нерастраченной жизненной энергии "остается" при Нем столько, что ее хватило бы для уничтожения такой страны как Англия, - прости, спаси, сохрани! И вот этот грандиозный запас дает Ему возможность руководить людьми и помогать им, пребывая в Своем "Мысленном Теле", тысячелетиями. Так что, "убив" Христа, они только помогли Ему в Его работе. Думаю, не будет бестактностью распространить эту гипотезу и на П.А.Ф. А вот развивать эту тему, было бы уже переходом за грань "своеобразной стыдливости и умственного приличия".
Одно еще, - нам надо твердо понять, что он не жертва тоталитаризма в том смысле в каком мы говорим о "безвинных жертвах" сталинского террора. В персональном столкновении со слугами хаоса - он победитель и триумфатор. Именно таким нужно дать его образ в живописи и скульптуре. А не чеховским каким-то "интеллигентом".
Он "жертва" в плане образа действия сущностей такого рода. 9 января 1882 года он принес себя в жертву, воплотившись сюда к нам, чтобы принять мир в себя, облагородить, оформить наш мир собою. По примеру своего Учителя, предвечной Жертвы, положенной при основе Мироздания.
В основание всякого начинания полагается жертва. Он принес себя в основание того, что он называл Новым Средневековьем. Того, что утвердится при распространении нового мировоззрения в Новой России.
Ваш Георгий Ясько.
15.05.2004.
N 5.
Дорогой Павел Васильевич!
Часто подчеркивают "священство" П.А.Ф., хорошо, есть повод поставить вопрос о его священстве.
Однажды А.Ф.Лосев рассказал Вам: "Я вспоминаю сейчас одну из бесед с ним: "Я, - говорит, - принял священство не для того, чтобы служить на приходе. Я принял это для своего личного общения с Богом. А знаете, наши приходы - это ведь сплошь бытовое православие, которое мне совершенно неинтересно. Я никогда ни на каком приходе не был и не буду, потому что слишком все это скучно, неинтересно, слишком это стало бытовым и обычным. Религия - это что-то необычное. А здесь все обычно, "все бытовое".
Налицо два средоточия, одно - отнесение религии к группе "чего-то необычного". "Повторяемость и множественность... были мне нестерпимы, как дурная бесконечность, предмет томительной скуки, отвращения и ужаса". В "необычном" реальность являлась ему, открывались окна в иные миры, в жизнетворческую глубь, в "родимую, одинокую, таинственную и бесконечную Вечность".
Второе - установление "личного общения с Богом". Мы знаем, какое значение П.А.Ф. придавал дружбе. "Что же есть дружба? - Созерцание Себя через Друга в Боге". Т.е. дружить (по П.А.Ф.) - это стремиться реализовать требование дельфийского оракула: познай себя!
П.А.Ф. страстно искал и не находил себе друга среди людей. Он нашел себе Друга в И.Х. Вот и еще одно, объяснение, по умолчанию,- почему в его писаниях "мало Христа". Вернее, Христос дышит там в Своем космическом аспекте, мало выявлено личное отношение ко Христу. Почему? В том же письме "Дружба", П.А.Ф. говорит, что эту драгоценность уничтожает нарушение дружеского доверия. Вот почему в своих трудах этот Последний из Христиан, призывает "исповедать Имя Христа. А мы подменяем это исповедание Имени исповеданием Самого Иисуса Христа". Дело не в умалении Самого И.Х. перед Его Именем. Дело в том, что для "внешних" общепринятый стиль богословствования, непременным атрибутом которого выступают наружу интонации "личного отношения" ко Христу, - просто стилизация, дань приличиям, что оскорбляет истинного друга И.Х., его простые, живые, реальные отношения с Другом.
Тут же и корень отношения П.А.Ф. к Церкви. А.В. Ельчанинов вспоминал, что причину снедавшей его тоски, П.А.Ф. объяснял как "желание настоящего полного общения... Я нигде не нахожу этого общения: все только бумажки, и ни разу - золота. Не говорю, что в церкви нет чистого золота, но мне не попадалось. Если бы я не верил, было бы легче, но в том-то и тяжесть, что я верю, что золото есть. Раз нет общения, нет церкви, нет и христианства. Мне велят верить - я и верю, но ведь это не жизнь - жизнь как раз начинается с того времени, как увидишь, ощупаешь этот главный факт".
П.А.Ф. резко отличал русскую церковь от Церкви Христовой, в которой он и состоял. "Со-вхождение людей в таинственную духовную атмосферу около Христа, приобщение Его благодатной силы претворяет их в новую духовную сущность, делает из двух частицу Тела Христова, живое воплощение Церкви..."
Могут сказать, но в Церкви Христовой на земле должно быть трое. Третьим членом Церкви была (и есть!) София. Тут же хочется вспомнить статью "Троице-Сергиева Лавра и Россия". Там, в части IV, он называет "Ангелом России", ее духовной Сущностью - Радость, Красоту, Вечную Женственность, т.е. Софию. Одновременно, "Ангелом-Хранителем России", "Ангелом земли русской", наконец "Ангелом России" он называет Преподобного. Он имел для такого совмещения несовместимого серьезное основание, раз решил его зафиксировать письменно.
Тут опять вопрос ребром - или этот классик из классиков настолько небрежно исполнил эту, впрочем, гениальную статью, что в конце не помнил, что у него там в середине сказано, или это некое откровение. Ответ прост. П.А.Ф. был "сергиевцем", Преподобный открылся ему и стал его Другом. По мере развития их отношений истинный лик родоначальника земли русской и создателя русского национального характера все яснее виделся П.А.Ф.: "Бесчисленны отраженные и тысячекратно преломленные лучи нашего Солнца. Что не озарено его Светом!"
Совмещение Христа и Софии - дело обычное, так и П.А.Ф. мыслит о Софии, как о Теле Христовом и Невесте Христовой. Он в своей книге об арх. Бухареве даже говорит о "Христо-Софийной" проблеме, как первовопросе русской мысли. Христос и София как символы Божества. Христо-Софии. Как две стороны чего-то Третьего. Троицы.
А тут наряду с Софией вторым Ангелом России, он увидел Преподобного. Почему? А потому, что он увидел в Нем Самого Христа. И это утвердившийся, уверенный взгляд. Поэтому он и закрепил его в этой великой статье.
Христос сказал: "Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится! Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение". (Лк.12.49-51) Как мы знаем из Его жития, Преподобный сводил Огонь Небесный на землю, Ему причащался. Этот живой Огонь Небесный и есть София - Тело Христово.
Что касается разделения человечества, то о нем очень понятно сказано у Вл. Соловьева. В статье "Идея человечества у Августа Конта", он утверждает, София - это Человечество. Следует читать: истинное человечество в своей будущей совершенной всецелости, или Богочеловечество. София и есть Тело Христово, Церковь Христова, Богочеловечество, включающее в себя потенциально- всех людей, независимо от расы, пола, происхождения и вероисповедания. От этого женственного Огня (Св. Духа) человек должен родиться второй раз, "креститься крещением огненным", преобразиться духовно, чтобы жить дальше, на преображенной, Новой Земле под Новым Небом. Эмпирически же, а не потенциально, часть человечества непричастна Огню духа, о котором говорит Христос.
Есть два "человечества", печально, но факт.
Большая часть человечества не успеет родиться второй раз от этой Афродиты Небесной, а останется в сфере Афродиты Земной, которую называют еще Ахамот. Это имя второй, низшей Софии, женственного аспекта созидающей мужской Силы в низшей части Природы, грубо оторванной от Высшего ради самовоспроизведения привычных форм жизни, разворачивание их в ряды "дурной бесконечности". А так как эти формы жизни уже давно изжили свой потенциал, они смещаются. Эти формы низшей, умирающей жизни, борются, они черпают силы в самой природе, в энергиях хаоса. Хаосу противостоит Логос. "Культура есть сознательная борьба с мировым уравниванием: культура состоит в изоляции, как задержке уравнительного процесса вселенной, и в повышении разности потенциалов во всех областях, как условии жизни, в противоположность равенству - смерти".
Бердяев сказал, что в Достоевском и в Толстом допетровская Россия дала ответ обмирщению, опошлению жизни. Россия Преподобного устами одного идиота ответила на вызов пошлости и смерти: "Красота спасет мир!"
П.А.Ф. в письме из лагеря объяснил, что слово "идиот" первоначально не было ругательным. Древние греки так называли человека, сознание которого свободно от принятых в обществе, стандартных идейных клише. С детства знаю, - есть Церковь Незримая Христова и противоположная ей во всем чисто земная финансово-политическая корпорация. Знаю,- Фаворский Свет скоро оплотнится и преобразит всю нашу жизнь.