Алёшка проснулся от звука голосов в соседней комнате. Мальчик потянулся, протёр кулачками глаза и прислушался. Разговаривали мама и няня-Настя. Вернее, мама отдавала последние указания, стучала каблуками и щёлкала кнопками пальто, а няня-Настя согласно угукала. Алёшка уже наизусть знал все утренние звуки и мог безошибочно определить, что именно делает мама. Вот сейчас, например, она почти совсем готова к выходу. Даже няню-Настю уже перестала наставлять.

Алёшке вдруг страшно захотелось, чтобы мама никуда не уходила и разрешила ему не идти в школу. Чтобы именно с ней, а не с няней-Настей они пошли в кино, а потом на каток. Прежде, чем он успел додумать мечту, руки отбросили одеяло, а ноги нащупали домашние тапочки и понесли его к двери.

- Мама! - крикнул Алёшка, подпрыгивая и пытаясь повиснуть у мамы на шее. Не достал. Маленькие детские ручки вцепились в меховой воротник маминого пальто, заодно прихватив прядку тщательно уложенных светлых волос.

- Мама, не уходи!

- Алек, ты же уже большой мальчик и знаешь, что маме надо на репетицию. Если она не будет ходить на работу, то нам с тобой не на что будет есть мороженое и ходить в кино, - тут же засуетилась няня-Настя, отцепляя Алёшкины ручонки от маминого пальто.

- Всё, я побежала, а то опоздаю, - будто ничего не случилось, произнесла мама, - Алексей, веди себя хорошо, Анастасия, ты всё помнишь.

Маме почему-то очень нравилось звать его этим чужим и взрослым именем "Алексей". Она считала, что он уже большой мальчик и полное имя заставит его вести себя более солидно. Мама вообще была взрослая, строгая, солидная и любила полные имена. А вот он, Алёшка, или хотя бы Алек, как звала его няня-Настя, своё полное имя ненавидел. Оно казалось далёким, чужим и холодным, принадлежащим кому-то взрослому и строгому, который не скучает по маме, не смотрит мультиков и не ест мороженое. И он, Алёшка, совсем не хотел быть таким.

- Не надо мне кино, мне маму надо, - еле слышно прошептал Алёшка, когда за мамой захлопнулась дверь, а няня-Настя убежала на кухню, готовить ему какао.

Эх, как было бы здорово, если бы какао ему приготовила мама! Её какао в сто миллионов раз вкуснее, чем у няни-Насти, хотя Настя говорит, что делает всё точно, как он любит.

- Алек, иди умывайся! - раздался с кухни голос няни-Насти, - чисть зубы как следует и не вздумай одеваться до завтрака!

Мальчишка уже знал все эти наставления наизусть и выполнял автоматически, беспрекословно. Кроме тех редких случаев, когда хотелось покапризничать и привлечь к себе хоть чьё-то внимание. Вот как сегодня, например.

"Может, если сильно-сильно разозлить няню-Настю, она пожалуется маме. Тогда она меня, конечно, поругает, но потом я заплачу, и мама поцелует и простит. Она так редко меня целует... - думал Алёшка, натягивая тёплые зимние штаны и мягкий синий свитер. - Только няню-Настю жалко... Она же всё-таки хорошая..."

"Нет, - решил Алёшка, - не буду её злить".

- И всё-таки оделся, - всплеснула руками няня, когда Алёшка вышел на кухню, уютно шурша домашними тапочками, - ты меня специально не слушаешься? - в её голосе прозвучала неподдельная обида.

- Да, - опуская голову, признался Алёшка, которому вдруг стало ужасно стыдно за свою проделку - Но я больше не буду... Правда.

- Испачкаешься - пойдёшь в школу голым, - пригрозила няня, ставя на стол чашку горячего какао и тарелку кукурузных хлопьев.

Конечно же, Алёшка прекрасно знал, что это пустые угрозы, и если он испачкается, няня-Настя тут же переоденет его в чистое. Мама ни за что не позволит няне над ним издеваться. Да няня-Настя и сама не станет. Она же няня. Вот только штаны наверняка даст неудобные, в которых плохо бегать и от которых потом колет ноги, потому что штаны шерстяные, а шерсть всегда колется.

Мальчик выпил какао до последней капельки. Даже постучал пальцем по донышку стакана, чтобы стекло. Доел хлопья и поплёлся к выходу. Няня-Настя как раз заканчивала упаковывать его второй завтрак. Питаться в школьной столовой мама Алёшке не разрешала. Она считала, что повара не моют руки и кастрюли, а продукты наверняка берут просроченные, а что посвежее - воруют.

Из дому же Алёшке давали термос с тёплым компотом, шоколадный батончик с орехами, бутерброд с колбасой и непременный огурец, морковка, болгарский перец или вообще позор - овощной салат! Таким вот нехитрым способом мама с помощью няни-Насти боролась за здоровое и полноценное питание для сына. И ой было Алёшке, если он съедал шоколадку и оставлял овощь. Овощь следовало съесть первым, и только потом бутерброд, шоколадку или то и другое.

Конечно же, Алёшка давно научился выбрасывать овощи в мусорное ведро в школе, причём не в мальчиковом туалете и не на глазах у учителей. Иначе они непременно расскажут няне, и ему влетит вдвойне: за то, что не съел и за то, что обманул.

Лучше всего, конечно, было отдать овощ Димке или Володьке. Тогда они радовались, потому что друг поделился с ними завтраком. Особенно же радовались зимой. Их родители не могли позволить себе покупать овощи не в сезон. Вот только ели друзья огурцы и морковку, которые Алёшка и сам под настроение грыз. А ненавистный перец, помидоры и овощной салат ребята тоже терпеть не могли. Приходилось или выбрасывать, или давиться нелюбимой едой. Или демонстративно возвращать домой полную коробочку с завтраком и врать, что не проголодался.

До новогодних каникул оставалась неделя, и школьные коридоры уже щеголяли наклеенными на стены и нарисованными на окнах ёлками, ёлочными игрушками, дедами Морозами и радостными зверушками. Ещё бы! Им же не нужно было писать словарный диктант по русскому и шпарить наизусть таблицу умножения на двузначные числа! Хорошо зверушкам. Их не водят в школу, и мамы у них не работают звёздами эстрады.

Алёшка тяжело вздохнул и поплёлся в класс. Почти все ребята уже собрались, поэтому в классе стоял гвалт и Алёшкино "привет" никто не услышал. Тогда мальчик подошёл к Димке и Володьке и ткнул обоих в спину прямыми указательными пальцами. Ребята подскочили, как ужаленные. Димка даже слегка стукнул его в ответ. Зато теперь они знали, что Алёшка пришёл, несмотря на шум и гам, который, как всегда, устроили девчонки.

Первым уроком был классный час. Галина Николаевна, классная руководительница, сперва говорила про оценки, про то, что скоро кончится полугодие, и родителям некоторых ребят придётся краснеть за своих детей, а это плохой подарок к Новому году. Алёшка не слушал. Он точно знал, что его маме краснеть не придётся. Её просто не будет на собрании. А няня-Настя краснеть не станет. Она очень смуглая и почти никогда не краснеет. Да и учится он не так уж плохо. Даже почти без троек. А последняя двойка была аж в конце октября, и про неё наверняка все давно забыли.

Потом Галина Николаевна попросила всех по очереди встать и рассказать, каким они представляют себе самый счастливый день в жизни. Что бы они делали, если бы им дали один день, в который возможно всё что угодно, и единственое правило - можно делать только то, от чего будешь счастлив.

Девчонки, конечно же, рассказывали, как пойдут и купят в магазине всех самых красивых кукол, а потом пойдут в парк аттракционов, если летом, или перемеряют все мамины платья и накрасятся её косметикой, если зимой.

Мальчишки говорили примерно то же самое, только покупать они собирались солдатиков, роботов-трансформеров, машины на радиоуправлении и диски для игровых приставок, а идти тоже в парк аттракционов, если летом, или на каток, или строить снежную крепость, если зимой.

Когда очередь дошла до Алёшки, он сказал, что весь день провёл бы дома, с мамой, чтобы она ему читала, или они вместе собирали из кусочков картинку, или пошли гулять и есть мороженное, или в кино. Но чтобы непременно с мамой! И чтобы какао утром ему приготовила мама. А вечером чтобы она уложила спать и посидела, держа за руку, пока он не уснёт. Ведь в этот день маме никуда не надо будет идти! Это же его день. И он сделает так, чтобы мама была с ним.

Когда Алёшка закончил говорить и сел, все почему-то засмеялись. Галина Николаевна попросила всех замолчать, а Алёшка обиделся и не понял, что такого смешного сказал или сделал. Может, ему на стул, пока он стоял, опять положили жвачку или липучую бумашку с глупой надписью "пни меня"? Но тогда почему Димка её не убрал? Он же рядом сидит! А ещё друг...

На перемене Алёшка аккуратно провёл рукой по штанам сзади, но ничего не нашёл. А оправданный от всех подозрений Димка спросил:

- Слушай, а зачем ты взял в свой день маму? Ты что, маменькин сыночек, что ли? Не замечал за тобой. Она же всё испортит! Всё станет запрещать. Полезе вытирать тебе нос и целоваться при людях. Фи!

- Моя так никогда не делает, - сказал Алёшка. - Запрещает и нос вытирает няня, а целоваться никто не лезет совсем. Пусть уж хоть в этот день поцелует. А то я по ней всё время скучаю.

- Так ты что, совсем без маминого присмотра растёшь? - удивился Димка.

- Совсем, - кивнул Алёшка, - няня со мной ходит, куда я хочу. Хоть в парк, хоть игрушки покупать. У меня уже полный шкаф этих трансформеров. Только когда я проказничаю не ходит, говорит, будем сидеть дома и думать о поведении.

- Здорово! - искренне восхитился Димка, - у вас деньги есть. А у моей мамы всегда нету, поэтому мы почти никогда никуда не ходим.

- Мама лучше, - тихо сказал Алёшка, - лучше, чем деньги.

Но Димка с ним так и не согласился.

Алёшка вспомнил случай, когда разбил мамины дорогие духи. Нарочно, чтобы её разозлить. Мстил за то, что мама ушла на весь день в его шестой день рожденья.

Няня-Настя долго расписывала ему, как будет сердиться мама, когда узнает. Но мама только строго произнесла:

- Алексей, ты уже большой, а делаешь такие вещи! Думаю, ты понимаешь, что заслужил наказание. Я заберу у тебя твою любимую машинку и выброшу. Это будет справедливо.

Потом мама развернулась и ушла.

А Алёшка до самого вечера проревел в углу под столом. Няня-Настя несколько раз приходила его утешать. Кормила с ложечки именинным тортом, убеждала, что всё не так страшно, что мама успокоится и простит, и вернёт ему машинку. Потом она даже, рискуя навлечь на себя гнев хозяйки, тайком принесла машинку из маминой комнаты. Оказалось, та и не думала её выкидывать.

Алёшка с трудом смог объяснить няне, что плачет не потому, что его наказали, а потому, что мама ушла, и сказала ему так мало слов.

Няня только головой покачала и стала рассказывать, как много и тяжело мама работает, чтобы у него, Алёшки, были игрушки, одежда и еда. Алёшка всё это помнил наизусть, но по-прежнему считал, что мама это лучше, чем деньги.

На Новый год мама уехала совсем. На всю ночь. Её должны были показывать по телевизору. А Алёшка остался с няней, которая уложила его спать в десять часов, поставив рядом с кроватью стакан с водой и оставив свет в туалете и коридоре. Потом, думая, что Алёшка спит и не слышит, она тихонько выскользнула за дверь. Пошла праздновать с друзьями. К утру она вернётся, и станет делать вид, что всё нормально, а ему, Алёшке, если он ей скажет, что слышал, как она ушла, пообещает в обмен на молчание не говорить маме про его шалости и целую неделю не заставлять есть первое.

Алёшка, конечно же, согласится. Потому что это несправедливо, чтобы из-за него еще и няня-Настя встречала Новый год грустно. Но разрешения не есть первое он всё-таки попросит.

Размышляя таким образом, мальчик и не заметил, как уснул.

Алёшка проснулся от шума голосов и яркого, до рези в глазах, света. Он потёр кулачками глаза и сел на кровати. Неужели уже утро? Он совсем не выспался... Да и шумно как-то слишком. Мальчишка огляделся и с удивлением обнаружил, что находится в большой комнате, с высоченной, ярко наряженной ёлкой в центре и множеством незнакомых детей вокруг.

- Новенький! Новенький! - закричали дети, - С Новым годом, Новенький!

- Вы меня похитили, да? - спросил Алёшка, знавший много историй про похищения детей известных людей. Иначе как ещё объяснить, что он лёг спать дома, а проснулся в незнакомой комнате, - Выкуп требовать будете? Это вы зря. Мама выкуп не даст. Ей без меня легче будет. Не придётся зарабатывать деньги, чтобы у меня всё было, и она сможет отдыхать и быть со мной...

Тут Алёшка замолчал, потому что сам вконец запутался. Ведь если его не будет, то зачем же маме то время, которое освободится у неё от зарабатывания денег?

- Бедный, запуганный ребёнок, - вздохнул неизвестно откуда появившийся возле кровати дедушка в костюме деда Мороза и потрепал Алёшку по голове. Мальчик даже дёрнуться забыл от удивления, - никто тебя не похищал. Тебя просто пригласили на вечеринку для детей, которые остались дома одни в новогоднюю ночь. Если хочешь, оставайся тут до утра, а если нет - скажи одно своё желание, самое сокровенное, и оно исполнится. Это будет твой подарок. А потом я верну тебя домой.

- Что, совсем-совсем любое? - заинтересовался Алёшка.

- Нет, только самое-самое важное.

- А ты что, правда дед Мороз, что ли?

- Я волшебник, - улыбнулся человек в костюме, - в Новый год для детей - Дед Мороз, а взрослые знают меня под другими именами. Ну так что, ты остаёшься? Или сразу скажешь желание?

- Останусь, - подумав, решил Алёшка.

Желание надо было еще как следует придумать. Ведь если он скажет не самое сокровенное, оно не сбудется! И тогда он просто так потеряет подарок.

Чего бы такого попросить? Игрушек? У него их и так полно! Новых друзей? Да ладно! Ему Димки с Володькой хватает. А если появятся новые, то ребята обидятся.

Может, денег попросить? Чтобы маме больше не надо было работать. Можно, вот только не хочет он денег. Он их не любит и злится на них, потому что из-за денег мама его не любит.

И тут его осенило! Мама много работает, чтобы ей платили много денег. Ей платят много денег, потому что у неё хороший голос. Значит, если у мамы не будет голоса, то она не будет так много работать! Отлично! Значит, он попросит, чтобы у мамы стал некрасивый голос.

Решив таким образом, Алёшка отправился веселиться.

Праздник был отличный! Дяденька в костюме деда Мороза оказался отличным волшебником. Он устраивал им феерверки, показывал фокусы, давал гладить ручных зверушек. Все дети вокруг оказались добрыми и радостными.

Алёшка и не заметил, как ночь кончилась.

- А теперь, загадывайте свои желания, и вам пора возвращаться, - сказал дед Мороз, когда все ребята окончательно объелись вкусным тортом.

И ребята стали загадывать. Кто-то просил велосипед, кто-то здоровья для бабушки, кто-то братика или сестричку. Одна девочка даже попросила лучшую подружку. Не все желания сбывались. Например, ни одного велосипеда и ни одной приставки дед Мороз не подарил. И Алёшка очень испугался, что его желание тоже не сбудется, но, тем не менее, вышел вперёд в свою очередь и сказал:

"Хочу, чтобы у мамы стал некрасивый голос! Чтобы она не могла петь!"

- Ты уверен? - Алёшке показалось, что волшебник удивился, - зачем ты желаешь плохого маме?

- Я не плохого, - пояснил Алёшка, решив, что отступать некуда, желание перегадать не дадут, значит, надо защищать это, - она думает, что если много заработает, то я буду счастливый. А я не буду! Мама лучше, чем деньги. Если у неё не будет голоса, она не сможет петь и сможет быть со мной. И тогда я правда буду счастливый.

Волшебник ничего не сказал. Только кивнул, и Алёшка тут же оказался дома, в своей кровати.

Он лежал и думал, приснилось ему всё это, или было на самом деле? И сбылось ли его желание? Волшебник ничего ему не сказал...

Алёшка совсем уже, было, уверился, что всё ему приснилось, но тут в двери повернулся ключ. Кто-то вошёл в квартиру. Потом дверь захлопнулась. Раздались звуки, какие бывают, когда снимают сапоги на каблуках и... плач. Громкий мамин плач.

Алёшка вскочил и выбежал из комнаты. К тому моменту мама уже прошла к себе и закрыла дверь, а Алёшка в первый раз в жизни зашёл к маме в комнату без стука. Зашёл решительно и бесстрашно.

Мама сидела на кровати, спрятав лицо в ладонях, и всхлипывала.

- Мама, - сказал Алёшка, - кто тебя обидел?

Он уже догадывался, что случилось, но всё равно спросил.

- У меня го-олос пропа-ал, - сквозь слёзы ответила мама, - прямо посреди выступ-пле-еия! Ни одной ноты взять не могу! Фальшивлю всё! И все слышали! Позорище!

- Не расстраивайся, мамочка, - как мог ласково сказал Алёшка и стал гладить маму по встрёпанным волосам, - у тебя же еще есть я.

Алёшка не стал говорить, что это он сделал так, чтобы они теперь друг у друга были. Он знал, что мама очень любит свой голос и прекрасно помнил про духи и машинку.

- А на что мы с тобой жить будем? - перешла от слёз почти что к злости мама, - на что игрушки покупать? Одежду? На какие деньги ты собираешься кататься на любимых аттракционах?

- Игрушек делают много одинаковых, - сказал Алёшка, - а ты у меня одна. И лучше у меня будешь ты, чем игрушки. А деньги...

Алёшка сморщился, как будто раскусил перчинку.

- Мы продадим все мои игрушки, уволим няню-Настю. Не будем ходить на каток, на аттракционы, и.. - Алёшка помедлил, но всё-таки решился. Если уж жертвовать, то всем! - и в Макдональдс не будем ходить! И тогда нам хватит денег. А потом я стану большой и смогу сам работать. И ты ведь тоже пока можешь работать... Только немного!

- Эх, Алёшка-Алёшка... Ты хоть сам-то понимаешь, что несёшь? - мама посмотрела на него мокрыми от слёз глазами.

Нет, Алёшка не понимал, что несёт. Он вообще не понимал, как он может что-то нести, если совсем никуда не идёт. Да и в руках и на спине у него ничего нет. Зато он отлично понимал другое - мама в первый раз за всю его сознательную жизнь назвала его не Алексеем, а Алёшкой. Детским, уютным, ласковым именем. А еще она ни разу за последний год так долго с ним не разговаривала. И ещё она никуда не уходит, не выгоняет его за дверь, потому что ей надо краситься, одеваться или учить текст песни. А что мама плачет, это ничего! Девчонки всегда плачут, но быстро успокаиваются.