Они познакомились случайно, в чужом городе, практически даже в чужой стране. Просто две девушки, Лиза и Алина, оказались в один и тот же час в один и тот же вечер перед запертой дверью одного и того же дома отдыха в Крыму. Лизе было шестнадцать, Алине девятнадцать. Лиза приехала в дом отдыха с родителями, Алина, как ни странно, тоже с родителями и старшей сестрой. Лиза тогда очень удивилась, что такая взрослая девушка ездит отдыхать с родителями. Если бы ей, Лизе, было девятнадцать, она бы непременно поехала с подругами. Зачем родители? Они только весь кайф портят, всё время одергивают, читают нотации... Лиза удивилась, но ничего по этому поводу не сказала, во-первых, потому что это не вежливо, а во-вторых, потому что ей и так было, что сказать.

Лиза тогда самовольно сбежала из дома отдыха в город. Сказала родителям, что ушла купаться, а сама рванула в город, на попутке, да вот назад припозднилась. Заблудилась в городе, а потом пока нашла машину, которая ехала бы в нужную сторону, да пока дошла от нужного поворота на шоссе до, собственно, дверей санатория... В общем, к дому отдыха Лиза подошла уже затемно, боясь даже представить себе, какой переполох успели поднять родители, и прикидывая, что бы такое соврать поубедительнее. Когда она отбросила за нереальностью очередную захватывающую историю о том, как она вплавь убегала от трёхметровой акулы, - отбросила лишь потому, что вовремя вспомнила: в Чёрном море таких акул не водится, - размышлениям положила конец непрезентабельная картина запертых ворот.

Лиза оказалась в тёмном ночном лесу у высоких и вполне надёжных ворот дома отдыха, скорее напоминавших средневековые замковые укрепления и, наверное, способных выдержать напор хорошего тарана. Совсем одна, отгороженная от уютного домика с пусть и злыми, но такими родными родителями высоченной каменной стеной с двумя чугунными створками. Выбивавшиеся из-за стены лучи фонарей ещё больше усиливали впечатление непроглядной тьмы снаружи. Из-под крон высоких деревьев даже звёзд видно не было.

Не то от бессилия, не то от злости, Лиза затарабанила кулачками в ворота, впрочем, не надеясь, что кто-то её услышит. В домах отдыха всегда была отвратительная дисциплина. Сторож в коморке у ворот если и появится, то не раньше полуночи, и наверняка нетрезвый.

Ещё раз осознав весь ужас ситуации и очень некстати вспомнив сказки про волков и леших, про горящие зелёные глаза в ночи, высотой во всю стену, которые, непонятно каким образом, душат непослушных детей, Лиза опустилась на землю, прислонившись спиной к воротам, и собралась как следует разреветься, когда из леса вынырнула тёмная фигура. Лиза не успела испугаться, а может, дальше было уже просто некуда. Фигура же на поверку оказалась, как ни странно, не маньяком с жутким ножом и не пьяным отдыхающим, а высокой, чуть полноватой девушкой, с длинными, до лопаток, и чёрными, по крайней мере, так казалось в темноте, волосами.

- Тю! Закрыто, что ли? - удивлённо, но совсем не испуганно, поинтересовалась вновь прибывшая. Голос у неё оказался мягким, как будто тёплым, и весьма к себе располагающим.

- Угу, - отозвалась Лиза, стараясь скрыть подступающие к горлу слёзы.

- Тьфу ты! Вот халтурщики! Сейчас всего половина десятого, а ворота должны быть открыты до десяти! - девушка явно сердилась, но даже возмущение у нее получалось каким-то тёплым и нестрашным. По крайней мере, Лиза чувствовала, что направлено оно на конкретного человека - халявщика-сторожа, а не на весь мир, как обычно бывает у неё.

- А меня, наверное, родители ищут, - пожаловалась Лиза.

- Меня, думаю, скоро тоже хватятся. Ну, мы им объясним, что ворота раньше времени закрыли, - успокоила девушка, - Двоим-то они точно поверят.

- Не надо, - пискнула Лиза, - не надо про ворота. Я сказала, что купаться пошла, а сама в город...

- Сбежала?! - Лиза готова была поклясться, что, несмотря на темноту, заметила в глазах девушки бесовский огонёк и тихое уважение. - А отпроситься не пробовала? Меня вон отпустили... Правда, мне уже по возрасту отпрашиваться не положено, но я всё-таки спрашиваю. Родители, как-никак. И приехали вместе.

- Не отпустили бы, - вздохнула Лиза, поднимаясь с земли и обтряхивая бывшие когда-то белыми, а теперь, несомненно, серо-коричневые от пыли, шорты. - Мне всего шестнадцать. И родители меня на поводке водят. Даже гулять ухожу только если точно говорю, куда пошла и когда вернусь.

- Ну да, - кивнула девушка, - мне-то девятнадцать. Меня уже отпускают, хотя тоже, конечно, беспокоятся. Они же родители. Им положено. Кстати, меня Алиной зовут, а тебя?

- Лиза.

- Вот и познакомились! - бодро сообщила Алина, - а теперь давай соображать, как пробраться внутрь. Не думаю, что мы первые, кто остался снаружи. Значит, где-то есть лаз для таких вот случаев, и если его не было изначально, то наши предшественники о нём позаботились. Пошли обойдём вдоль стены, авось что-нибудь найдём.

Лиза послушно побрела за новой знакомой. Почему-то ей вдруг стало совсем спокойно, как будто рядом был кто-то умный, взрослый и сильный, кто обязательно придумает, что делать. Вот только тогда выходило, что она сама маленькая, глупая и слабая, потому что не смогла придумать, что делать. Будь этими умными и сильными родители, она бы, наверное, как всегда, злилась, обижалась и цеплялась за малейший глоток самостоятельности руками, ногами и зубами. Верховодство же Алины Лиза признала легко, даже с каким-то облегчением. Всё-таки маленькой иногда быть хорошо... Когда старшие не слишком задирают нос и не шпыняют по мелочам.

- А давай, - предложила Лиза, - скажем моим родителям, что встретились на берегу и пошли гулять, только забрели слишком далеко, и вот, вернулись только сейчас. Мне, конечно, всё равно влетит, но про город рассказывать ни в коем случае нельзя.

Всё это Лиза выпалила на одном дыхании, и только потом сообразила, что понятия не имеет, согласится ли ее спутница врать ради прикрытия ещё одной лжи, да еще чужой. Но Алина быстро рассеяла ее сомнения. Девушка прекрасно чувствовала, что Лиза на самом деле боится своих родителей и пытается хоть чуть-чуть глотнуть свободы, и решила, что в честность можно поиграть и в другой раз.

- Отличная идея! - воскликнула она. - Кстати, мы вполне можем пробраться внутрь именно таким способом! Ограда-то идёт только по суше. На тебе есть купальник?

- Угу.

- Отлично. Идём к берегу, раздеваемся, кидаем вещи через стену, а сами обплываем ограду и выходим на берег уже на территории. Ты плавать-то, кстати, умеешь?

- Ещё бы! С шести лет учусь, - умением держаться на воде Лиза гордилась. Это была одна из тех немногих вещей, что получалась у нее лучше, чем у всех девчонок, кого она знала.

- Отлично, - повторила Алина, - осторожнее, тут торчит корень.

Операция "водный штурм" прошла успешно. Волн почти не было, и даже заплывать далеко не пришлось. Ограждение кончалось в паре десятков метров от берега. Вещи на песке никто не тронул. Выйдя из воды, девушки обсохли на ночном ветру, побегали кругами по берегу, чтоб не замёрзнуть, оделись и спокойно вышли к домикам. Оказалось, что они даже живут недалеко. Всего через один домик.

С родителями Лизы тоже все обошлось. Они еще не успели поднять тревогу по всей турбазе, так что извинения и оправдания были приняты, и Лизу даже почти не поругали. Ну только самую малость, для порядку, и то, когда Алина ушла, договорившись встретиться с Лизой утром и пойти вместе к дальнему мысу, километрах в двух от турбазы... Алина почему-то сразу внушила им доверие и симпатию. Впрочем, Лизе-то она тоже сразу понравилась. От девушки исходила какая-то светлая, успокаивающая уверенность и благоразумие. От такой не стоило ждать безумных выходок или безответственных поступков. Лиза была готова поспорить на что угодно, что уж если Алина что-то делает, то продумывает каждый шаг и никогда не влипает в истории из-за собственной безалаберности. Наверное, даже тетрадки в школу брать никогда не забывала.

На следующий день Лиза познакомилась с родителями Алины и поняла, почему та, несмотря на приличный возраст, всё ещё с радостью ездит с ними на море. Родители Алины очень напоминали Лизе её собственных. Такие же начитанные, интеллигентные, только в их семье никто никогда не кричал и не ругался. Младшей дочери доверяли и не пилили за каждую мелочь, а она в ответ старалась не давать подов на нее сердиться или беспокоиться за себя. Ещё бы! Если бы и на неё, Лизу, не кидались из-за каждого пустяка, она бы тоже старалась быть примерной девочкой, а так, какой смысл? Так или иначе, за что-нибудь да накричат. У папы страсть такая, покричать. Так зачем же стараться угождать, если всё равно останешься виноватой во всех грехах?

Следующие пять дней, наверное, были самыми счастливыми в жизни Лизы. Днями напролёт она пропадала на пляже или в городе вместе с Алиной, а порой и с её сестрой, симпатичной, весёлой Ларой, вечно что-то напевающей.

Рассудительная, надёжная и удивительно обаятельная Алина очень понравилась Лизиным родителям, поэтому в её обществе Лизу отпускали куда угодно, и совершенно не следили, туда ли она пошла, куда сказала.

Сама же Лиза всё больше и больше обожала свою новую подругу. Неимоверно эрудированная, Алина, казалось, знала всё и обо всём. У неё было своё чёткое, разумное мнение на все случаи жизни, и она просто светилась надёжностью и уверенностью в себе, своих принципах и своём выборе, и при этом умудрялась не казаться излишне самонадеянной. Алина очень чётко представляла границы своих сил и возможностей. Никогда не сомневалась в них, но и за то, что выходило бы за их границы, не бралась. Просто честно и сразу же говорила: "Не получится. Я не смогу".

Из простой соседки по дому отдыха Алина за пару дней превратилась в пример для подражания, свет в окошке и чистый идеал. Где-то в глубине души, так глубоко, что даже под гипнозом не раскопать, Лиза мечтала, как было бы здорово, если бы она оказалась младшей дочерью в этой замечательной семье. Тогда бы она во всем подражала старшей сестре, росла бы такой же умной и начитанной, была бы уверенной, уравновешенной, хорошей дочерью и любящей сестрой. И... была бы счастлива.

Непременно была бы! Ведь они с Алиной так похожи! Они любят один и тот же цвет, читают одни и те же книги, обе не любят сырую морковку и мечтают работать переводчиками. Только Алина уже учится на втором курсе МГУ, а Лизе ещё предстоит целый год в школе.

Алина, кажется, тоже была вполне счастлива с новой подругой. Обычно достаточно закрытая и тихая в обществе малознакомых людей, по словам собственной сестры, она просто светилась жизнью и энергией. Болтала, смеялась, соглашалась на самые безумные авантюры, легко встряхивая головой и с улыбкой констатируя "гуляем!", как будто это слово было разрешением творить что угодно.

- Своя, и всё тут! - восклицала она, когда у них с Лизой обнаруживалось очередное сходство во мнениях. А происходило это очень часто, так как теперь Лиза старалась во всем подражать подруге, и даже если раньше считала иначе, то теперь полностью признавала правоту Алины в любом вопросе и на любую тему. Впрочем, в оправдание Лизе следует сказать, что перед тем, как сменить мнение, она позволяла убедить себя в его правильности, пусть это даже было совсем легко, а не просто слепо подражала старшей подруге.

- А я как будто тебя всю жизнь знаю! - подхватывала Лиза.

- И почему ты в Краснодаре живёшь? - вдохнула как-то Алина.

- Судьба у меня такая. Подлая, - откликнулась Лиза, - Может, я еще поступать в МГУ приеду. Если отпустят...А если не отпустят, то сбегу. Поссорюсь с родителями и сбегу.

- Лиз, не надо, - мигом посерьёзнела Алина, - ты в Москве одна не проживёшь. Сложно очень будет. Я-то с родителями. И с сестрой, и то... Ты лучше в гости приезжай.

- Не отпустят, точно знаю. Даже к тебе. Лучше ты к нам приезжай.

- А может и приеду. У меня в Краснодаре дядя живёт...

- Было бы здорово...

Единственное, что немного расстраивало Лизу - постоянные рассказы Алины про её лучшую подругу, Настю, которая вся из себя такая замечательная, родная и любимая. Впрочем, Лиза не сильно беспокоилась, хоть и ревновала жутко. Понимала, что живи она рядом, может и составила бы конкуренцию неведомой Насте, а так... А вот если бы они были сёстры... Тогда бы никакая Настя их не разлучила!

Так незаметно закончился отпуск. В последний вечер они долго сидели у моря, прижавшись друг к другу и держась за руки.

- Завтра уже разъезжаемся, - вздохнула Алина, пропуская ловоть Лизы под своим и сплетая её и свои пальцы замочком, - как время-то пролетело!

- Ужас просто, - подхватила Лиза, аккуратно пристраивая голову на плече у подруги.

Лара посидела с ними немного, но скоро "вспомнила", что нужно пойти помочь родителям собраться и тихонько ушла.

Расставаться было очень грустно. Обе понимали, что едва ли увидятся в ближайшие несколько лет. Разве что когда Лиза вырастет, станет самостоятельной и сможет сама оплачивать все свои расходы, включая поездку. Впрочем, Лиза уже почти на сто процентов решила, что приедет на следующее лето поступать в МГУ, даже если для этого придётся поссориться с родителями. Ну и пусть жить в общежитии среди пьяных и курящих студентов! Пусть втроём в комнате, а душ один на этаж! Конечно, ей, домашней девочке, будет тяжело. Но она выдержит! Ради дружбы, ради того, чтобы быть ближе к Алинке, она выдержит. А потом, постепенно, повзрослеет и станет такой, как она: умной, уверенной, сильной. Надо только выбраться, сорваться с давящего шею родительского поводка! И, кроме того, разве не сможет она приходить к Алине в гости? Разве не позволят ей в этой милой и почти родной семье посидеть тихонько и поготовиться к экзамену, если соседи по общежитию уж слишком будут мешать?

Але она про эти мысли не сказала, чтобы та не отговаривала понапрасну. Слово подруги для неё значило слишком много, чтобы рисковать своим решением.

Когда прощались, у Лизы в глазах стояли слёзы. Алина не плакала, но было видно, что ей тоже очень грустно. Она крепко-крепко, будто прощаясь навсегда, обняла подругу, и только когда поезд тронулся, а проводница потребовала закрыть двери, родители смогли оттащить Лизу от рисковавшей не уехать подруги.

Лизе всё хотелось подарить что-то Алинке, оставить на память о себе хоть какой-нибудь предмет, вещицу, с которой она сама бы долго не расставалась, протянуть хоть какую-то, тоненькую, эфемерную ниточку. И, наконец, она решилась. Впрочем, решились они, как всегда, одновременно.

- На, на память, - уже вскакивая в поезд, Алина сунула в руку подруги цепочку с кулоном-звёздочкой из темно-синего камня.

И в тот же миг и почти с теми же словами Лиза сдёрнула с руки и протянула подруге колечко в виде змейки, обвернувшейся вокруг пальца и слегка приподнявшей голову. Лиза очень любила это украшение. Оно было самым оригинальным и необычным из всех, какие у неё когда-либо были. Но для такой подруги было совсем не жалко! Стоило Але попросить, и Лиза бы отдала любую из своих вещей. Но Аля, конечно же, ничего не просила, и Лиза решила сама отдать то, что ей дорого, чтобы хоть как-то продемонстрировать свою привязанность.

Полученный кулончик Лиза долго разглядывала и так и эдак, и в темноте и на солнечном свету, обнаружила маленькую выщербинку на нижнем луче и блестящие вкрапления в камне, так здорово игравшие в солнечных лучах.

Уже по дороге домой Лиза задумалась, как же так вышло, что совсем чужая девушка, с которой они и знакомы-то всего пять дней, стала вдруг самым родным существом на свете. И не нужны ей теперь ни старые друзья, которые всё равно ее никогда не понимали, ни сердитые и вечно ворчащие родители. И почему они не могут жить, как семья Алины? Без криков, без ругани, без скандалов...

Лиза сидела в купе, у окна, крепко сжимая в руках подаренный кулончик и пыталась не расплакаться, затем резким движением надела цепочку на шею и прошептала "Клянусь, что не сниму ее до следующей встречи. Это - единственное, что у меня осталось от подруги".

Поездка кончилась, сказка кончилась, а чувства остались. Не развеялись и не забылись, как любят описывать в книгах о курортных романах, а лишь переросли в тяжёлую, глубокую тоску.

Год тянулся удивительно медленно. Родной город казался чужим и постылым, прежние друзья - глупыми и скучными. Куда бы Лиза ни шла, что бы ни делала, она представляла, что рядом с ней Алина, и даже самое веселое занятие превращалось в рутину, а на глаза наворачивались непрошенные слёзы. Ведь будь Аля на самом деле здесь, всё то же самое они бы делали куда веселее! А может, делали бы что-нибудь совсем другое, куда более интересное. Может, с Алей её бы отпустили на концерт приехавшей на гастроли любимой группы.

Когда к Новому году Лизе дали роль ведущей на предстоящем вечере, первой её мыслью было, что она не справится, а вот Алина бы наверняка сделала всё как надо. А потом Лиза подумала, что если она хочет стать такой, как Алина, то для этого надо стараться и тренироваться, ведь не родилась же Алина такой разумницей! Своим трудом добивалась! И Лиза взялась за работу с полной отдачей. И всё же, как она ни старалась, как у Алины у нее не вышло. Застеснялась, запуталась, сбилась... Последние в своей жизни новогодние каникулы Лиза встречала в слезах, с головой укрывшись тёплым одеялом и сославшись на головную боль.

- Чего я так прикипела к Алине? - размышляла Лиза одним хмурым зимним вечером, когда родители отправились в гости, и Лиза осталась дома одна. - Откуда такое желание быть, как она, быть рядом, быть причастной? Что я в ней такого нашла? Почему она для меня стала самой яркой и светлой, самой доброй и родной?

Влюбилась? - с ужасом предположила девушка. Неужели она тран... нет. Не то. Лесбиянка? Ну, бывают же девушки, которые любят других девушек. Так вроде нет... На парней она тоже заглядывается, хоть и не клеится к ним, как одноклассницы. "Лучше одна буду, чем с кем попало!" Сказала как-то Алина, и Лиза была полностью с ней согласна.

Стоп. Но ведь бывают же и бисексуалы? Которым что девочка, что мальчик...

Лиза всерьез задумалась. Она представила себя рядом с Алиной. Мысленно взяла за руку, обняла... Находиться рядом было приятно, держать за руку или под руку, обнять при встрече, коснуться рукой щеки, похлопать или погладить по плечу было приятно. Но когда она мысленно вообразила себе поцелуй, настоящий, в губы, сразу же стало очень противно, как будто она вымазалась в чем-то липком и дурно пахнущем, да еще и Алинку туда окунула.

Нет, значит, не влюбилась. По крайней мере, не в том смысле влюбилась. Уже легче. Но тогда кто? Кто или что для неё Алинка? Подруга? Не совсем... подруги обычно бывают хоть в чём-то равны, а на алинку Лиза смотрела снизу вверх. Конечно, пыталась заботиться, утешала, как младшую, по телефону, когда Аля умудрялась разболеться или расстроиться, где-то в глубине души мечтала от кого-нибудь её спасти, а потом обнимать за плечи и успокаивать плачущую подругу. (Почему-то мысль о том, что чтобы она могла спасти Алинку той сперва придётся влипнуть, а значит, страдать, Лизу не посещала) Но во всём остальном, в реальности, а не фантазиях, Алина была... Кем? Старшая подруга? Старшая сестра? Объект преклонения и почитания. Объект подражания... Кумир, пришло, наконец, верное слово. Алина её, Лизы, кумир. И только тогда, когда она, Лиза, станет достойна посмотреть Алине в глаза, как равная равной, когда она станет такой же сильной, умной, уверенной, только тогда и не днём раньше она сможет по праву назвать Алю подругой. И она это сделает! Она обязательно, чего бы ей это ни стоило, доживёт до этого замечательного и желанного дня!

Каждую неделю Лиза звонила подруге в Москву, а когда ей провели Интернет, освоила электронную почту. Но Алине оказалось некогда много общаться. Жизнь студента очень суетная. Лиза не обижалась, она всё понимала, и помнила. Помнила эти пять дней на берегу Чёрного моря, помнила руку подруги в своей руке, крепкое объятие на перроне... Она не сомневалась, что Алина её помнит и любит, просто ей действительно некогда. Да и зачем Алине тратить время на такую мелкую и глупую, как она? У старшей подруги своя, активная и насыщенная жизнь, а у неё, Лизы, нет ничего. И виноваты в этом её родители, которые никуда не пускают и ничего не разрешают. Вот когда она поедет учиться в Москву, то непременно будет так же носиться колбасой, как Алина. Только это всё еще так далеко... И от осознания этого делалось еще грустнее.

Лиза чувствовала себя бездумной марионеткой. Делала что ей говорили, ходила, куда нужно было, но душа ее оставалась далеко, смысл жизни, цели, стремления сжались в одну далёкую точку на карте с названием "Москва" и в одно имя из пяти букв: "Алина". Стать такой же, стать почти ей, быть рядом. Мыслями она уже жила в Москве. Все помыслы, все действия её были направлены на то, чтобы уехать, чтобы хватило денег, чтобы родители отпустили, чтобы научиться выживать одной, если понадобится.

Девушка училась готовить, в тайне от родителей училась планировать бюджет, приучала себя к мысли, что скоро у неё не будет ни минуты одиночества, а будут соседи, и с ними придётся уживаться. Лиза даже пыталась устроиться на работу, но её упорно никуда не брали. Шестнадцатилетняя, робкая и не слишком красивая, она даже на роль официантки претендовать не могла. Да и родители не поощряли такой "бесполезной траты времени".

- Учись! - говорил ей отец, если она вдруг нечаянно заговаривала о желании работать, - выучишься - будешь работать. А пока мы кормим и одеваем - учись.

Девушка не могла объяснить отцу, что как раз кормить и одевать себя ей и нужно научиться за оставшиеся полгода.

Лиза считала недели, оставшиеся до лета, и деньги, припрятанные на поездку. Не то чтобы удалось так уж много припрятать... Точнее даже совсем немного. Всё то, что выпрашивала якобы для кино (родители даже удивились, чего это их тихая и домашняя Лиза каждые две недели в кино забегала), тщательно сэкономленные на школьной столовой копейки и подарки на праздники от родственников. Лиза никуда не ходила и ничего себе не покупала. Когда говорила, что идёт в кино, на самом деле сидела в дальнем углу парка, чтобы никто из знакомых её не заметил. Особенно тяжело это давалось зимой. Пока Лиза просиживала в парке положенные два часа, она успевала продрогнуть до костей, а потом неделю ходила с насморком, но терпела, и продолжала упорно собирать деньги. Таким образом, к весне у нее скопилась не то чтобы совсем уж значительная сумма, но на билеты и хлеб с чаем на первое время, пока найдёт работу, должно было хватить.

Лиза очень старалась подражать Алине во всём. Когда предстояло сделать что-то не слишком приятное или сложное, она думала, как бы поступила Алина? Что бы сказала умница-подруга? Как вышла бы из той или иной ситуации? Лиза живо представляла себе реакцию Али и пыталась скопировать, но выходило плохо, искусственно, будто роль, исполняемая плохим актёром в заштатном деревенском театрике. Перенятые у кумира жесты и обороты речи торчали острыми углами из Лизиного поведения, а стоило на минуту забыться - опадали, как иссохшаяся шелуха.

Великое разочарование пришло в мае, когда Лиза поняла, что просто не сможет уехать, потому что элементарно боится. Собираться, копить деньги, готовиться - это всё одно. А когда нужно идти на вокзал, покупать в кассе билет и, уже точно зная день и час Великой Перемены объяснить всё это родителям. Нужно говорить с ними решительно и уверенно. А потом, может быть, придётся привыкать, что родители больше не желают ей помогать. Пусть строгие, пусть склочные, но они всё-таки её родители! Она знает их с детства и любит. А потом - чужой город. Первый раз в жизни совсем одна. А вдруг она не поступит? А вдруг её не поселят в общежитие? Вдруг ограбят или обманут где-то! Вдруг она заблудится? А возвращаться будет некуда! Алина, конечно, там живёт, но нельзя же вешаться к ней на шею! Стыдно... Зачем такой умнице подруга-размазня?

Лизе совсем не хотелось принимать необратимое решение. Она всегда боялась выбирать, пыталась оставить себе отходной вариант, на тот случай, если выбранный вдруг не понравится. Но в нынешней ситуации никакого отходного варианта остаться не могло!

И в то же время она очень хочет увидеть Алину, хочет жить с ней в одном городе, гулять по одним улицам, встречаться невзначай в коридорах родного университета, а вечером ходить вместе в кино. Значит, надо чтобы Алина каким-то образом переехала в Краснодар! Убедить её - нереально. Это Лиза понимала очень хорошо. Кто ж в здравом уме поедет из Москвы в эдакую деревню?! Значит, надо иначе...

Решение появилось неожиданно, грянуло, как гром среди ясного неба - магия! Когда человеческие силы исчерпаны, на помощь должно прийти чудо, и она, Лиза, его поторопит, потому что если оно не поспешит, то приходить будет уже не к кому. Недаром Анютка вечно жужжит про свои волшебные карты и какие-то руны! Она говорила, что с их помощью можно влиять на людей и события. И Лиза вплотную приступила к изучению магической премудрости.

Чтобы не нервировать родителей, поступила на юридический в родном Краснодаре и даже училась на отлично. По привычке. Хотя излишне говорить, что университет был ей глубоко безразличен, впрочем, как и все прочие превратности жизни. Днём она исправно сидела на лекциях, вечером готовила домашние задания, а ночами штудировала книги, пытаясь постигнуть смысл магических ритуалов. Она хотела только найти такой ритуал, который позволил бы ей внушить Алине мысль приехать жить в Краснодар. Ведь если Алина что-нибудь решит, она обязательно это выполнит. Главное привести её к этому решению. Пусть дядя оставит ей тут наследство, пусть ей предложат здесь очень высокооплачиваемую работу, пусть она, на самый худой конец, влюбится в кого-нибудь, кто живет в Краснодаре! Это маловероятно, но ведь для того и существует магия, чтобы делать реальным то, на что шансов почти нет!

Как-то раз в одной из книг ей попалось описание расклада карт таро, позволяющего узнать, как будут развиваться события в том или ином случае. И Лиза поспешила им воспользоваться. Она спросила, что будет, если Алина переедет в Краснодар. Ответ превзошёл все её самые смелые надежды. Карты обещали им обеим счастье, благополучие, богатство, довольство жизнью и прочие прелести. После этого последние сомнения отпали. И если раньше Лиза боялась, что своим принуждением может испортить подруге жизнь и карьеру, то теперь девушка точно знала, что делает Алинке добро, и намеревалась как можно скорее выполнить задуманное.

Вот только задуманный ритуал всё никак не находился! Привороты, отвороты, порча, сглаз и их снятие, ритуал на здоровье, ритуал чтобы свершилось задуманное, чтобы в доме было богатство, защита дома и близких - этого добра было предостаточно во всех Анюткиных книгах, но ни один из названных не подходил. Но Лиза не сдавалась и продолжала искать.

Летом, после первого курса, Лиза всё-таки съездила в Москву. Алина за два года разлуки почти не изменилась. Семья её по-прежнему оставалась дружной и любящей. Лизу приняли с распростёртыми объятиями, развлекали и баловали, как только могли. Алина, всё такая же тёплая, светлая и родная, познакомила Лизу с Настей, и девушке оставалось только изумляться, что нашла в этой взбалмашной, грубоватой и не слишком культурной фифе, и слова-то другого не подберёшь, такая умница, как Алина. Где-то в глубине души, правда, мелькнула надежда, что раз уж Аля не погнушалась общаться с Настей, то и ей, Лизе, что-нибудь да светит. Осталось всего-ничего - всё-таки перебраться в Москву! Она даже была готова смириться и не ревновать Алю к Насте. Когда обе они окажутся в равных условиях, в том смысле, что жить обе будут в том же городе, Алина непременно предпочтёт её Насте, тем более, что Настя не изменится, так и останется грубоватой фифой, а она, Лиза, будет очень стараться стать равной Алине, чтобы ей на самом деле было интересно с ней рядом.

А пока что Лиза боялась дышать на старшую подругу. Если случайно толкала её или наступала на ногу, тут же бросалась извиняться и готова была разреветься и ужаса, если нечаянно говорила что-то не так. Девушка отчаянно старалась выглядеть умной и знающей, но почти все её "умные утверждения" подвергались мягкой критике со стороны Алины, вдруг оказываясь совсем неправильными и глупыми. Лиза досадовала на себя за то, что могла решить, что Алина разделит такое неправильное мнение, которое, если честно, и лизиным-то не являлось. Она ведь говорила так, чтобы поддакнуть, поддержать Алину, а оказывалось, что та думает вовсе обратное.

Тайком от родителей, Лиза попыталась поступить в МГУ - не смогла, не приняли.

Она вернулась домой, тяжело переживая свой позор, особенно неприятный из-за того, что о нём знала Настя. Из-за неудачного поступления Лиза еще больше укрепилась в необходимости перетаскивать Алину к себе, в Краснодар, а ещё, из-за того, что Алина никогда не звонила и не писала первой, она решила, что Старшей с ней скучно, а сказать об этом она стесняется. И Лиза решила не докучать своему кумиру лишний раз. Она мучилась, страдала и тосковала, глядя на призывно светящееся синим имя "Алина" в контактном списке аськи, но терпела, обещая себе, что непременно всё наверстает, как только сможет говорить с Алиной на равных, а не позориться, глядя снизу вверх.

Весь октябрь Лиза посвятила разнообразному магичеству. Она жгла свечи разных цветов, сжигала над ними бумажки с желанием "Чтобы Алина в течение месяца приняла решение о переезде в Краснодар".

В ход шли разнообразные комбинации рун, непременно включающие в себя Райдо, руну путешествий, и Беркану, женскую руну. Так называемые рунескрипты писались на чём попало, от полей тетрадей до специально вырезанных и очищенных деревянных плашек. Последние клались под подушку, в карман, в сумку, куда угодно, лишь бы поближе к себе. Она где-то вычитала, что рунескрипт непременно должен быть возле хозяина.

В ночь на Самайн, осенний языческий праздник, Лиза сбежала из дому, отговорившись походом "к подруге дописывать курсовую", а сама отправилась на попутке за город, в лесополосу, жечь костёр, молиться всем возможным богам, приносить символические жертвы и загадывать в сотый раз не желающее сбываться желание.

"Как настоящая ведьма" думала Лиза, но как настоящая не получилось. Было очень страшно одной в лесу, было жалко, что не додумалась позвать с собой Анютку. А компания пьяных парней в ближайшем соседстве оказалась куда страшнее гипотетически разгуливающей по миру нечисти. И девушка, наскоро сотворив все необходимое, кинулась к дороге ловить попутку в обратную сторону. По пути тоже натерпелась страху- водитель остановившейся фуры оказался здорово навеселе, да еще и перепуганную пассажирку высадить отказался, довёз до города и выпустил только тогда, когда ему был назван точный адрес (на соседней улице, чтоб не нашёл потом), куда он и доставил трясущуюся от пережитого Лизу.

В общем, поход нельзя было счесть слишком удачным, но главное было сделано - в самую колдовскую ночь костёр горел, молитвы звучали, и желание было загадано. А ради его исполнения Лиза готова была стерпеть куда больше, чем то, что выпало на её долю в ту ночь.

Новоявленная ведьма всё ждала звонка с сообщением, что Алина по таким-то и таким-то обстоятельствам, Лиза очень надеялась, что не трагическим, собирается переехать в Краснодар. Но время шло, а сообщения не было.

Когда же, наконец, долгожданный звонок раздался, он принес совсем другие новости. Приглашение на Алинину свадьбу стало для Лизы большим и не слишком приятным сюрпризом. Конечно же, она была искренне рада за подругу и желала ей счастья, но лично для неё это известие означало, что теперь, даже если она сама переедет в Москву, в вероятность чего ей верилось всё меньше, или даже Алину с мужем удастся перетащить в Краснодар, времени на общение у подруги всё равно не будет. Лиза хорошо знала, что семья отбирает почти всё свободное время, а уж про прогулки вдвоём можно вообще забыть! Куда ж молодая жена без своей второй половинки? Анютка недавно вышла замуж. И что? Они теперь почти совсем не видятся. Если бы не необходимость брать и отдавать книги по магии, которых у Анютки по-прежнему полный дом, вообще бы не встречались и не созванивались почти.

Конечно, Лиза поздравила Алину, и даже послала дорогущий, по её меркам, подарок, чтобы хоть так выразить свои чувства, но сама приехать не смогла. Денег всё-таки не хватило, только полгода назад ездила, да и в институте был откровеннейший завал.

Предчувствия оправдались полностью. Поймать Алину в сети стало совсем невозможно, да и по телефону она тоже отвечала редко. А ещё иногда отвечал муж... Чужой, незнакомый мужчина рядом с её, Лизы, кумиром. Она завидовала его счастью, тому, что его любят таким, какой есть, тому, что рядом с ним самая замечательная девушка в мире. Завидовала и... нет, не ненавидела, ревновала, боялась, и постепенно перестала звонить, чтобы не слышать его голос на том конце провода, сообщающий, что "Алина спит, потому что ей не здоровится. Что-нибудь передать? Ах, Лиза из Краснодара... Хорошо-непременно-до свидания!"

О том, что Алина ждёт ребёнка, Лиза так и не узнала. Не успела... Они с Алиной не общались вот уже почти три месяца. Лиза отговаривалась занятостью,но себя-то не обманешь! Она чувствовала, что она не нужна. Более того, недостойна быть нужной! Она ведь так и не добилась ничего. Не уехала в Москву, не смогла забрать Алину к себе... Ритуалы упорно отказывались работать, голова умнеть, а уверенность и естественность приобретаться.

И тогда Лиза напилась. В первый раз в своей жизни. Молча, одиноко и страшно. Она заперлась в своей комнате и, давясь и кашляя, заставила себя выхлебать бутылку водки. Трёхсотграммовую, но этого хватило.

Лиза сидела за столом. Перебирала карты Таро, так много обещавшие и так мало давшие... Они сулили счастье, если бы Алина переехала жить сюда, но Алина не переехала, и счастья не было. Карты оказались обманом, а она, Лиза, недостойной слабачкой, теперь еще и совершенно справедливо ненужной.

- Мерзкие предательницы! - выкрикнула Лиза и принялась рвать карты и топтать ногами руны, год назад тщательно и собственноручно вырезанные из дерева, а потому кривые и не слишком опрятные, - вы ничего не можете! Вся ваша магия - враньё!

А потом она схватила нож и прошептав "Пусть в следующей жизни я окажусь рядом с Алиной" полоснула себя по горлу. Как ни странно, попала.

Алая кровь залила стол, обрывки карт и обломки рун.

Мир померк.

Она пришла в себя в комнате, где пахло лекарствами и кровью. Кто-то поддерживал её под мышки, поднимал высоко над полом. Перед ней на кровати лежала... Алина. Только она казалась какой-то большой, слишком большой... и... счастливой.

- Девочка, - сказал голос за спиной, - поздравляю!

И Лиза закричала, радостно и отчаянно одновременно, понимая, что одно колдовство ей всё-таки удалось.

Мир мигнул и куда-то исчез, но тут же вернулся преображённым.

Секунду спустя маленькая девочка в руках мускулистого доктора уже не помнила, почему она так громко и отчаянно кричит, но, на всякий случай, замолкать не стала.

- Я назову тебя Елизаветой, - сказал голос, - думаю, Лизке будет приятно.... А то она совсем пропала со своей учёбой. Даже не знает, что у неё крестница родилась. И, может, прекратит комплексовать и смотреть на меня, как на небожительницу. Аж неуютно.

Маленькая Лиза слушала голос и знала, что очень любит его обладательницу, но вот за что и почему - вспомнить не смогла.

А Алина ещё не знала, что претендентка в крёстные уже месяц, как найдена мёртвой в неаппетитной луже крови за собственным рабочим столом у себя в комнате. Они ведь на самом деле давно не общались. Всё некогда, дела, заботы...