Зимой Колпаков подрабатывал изготовлением скульптур изо льда и снега. Скулуптур. Возьмите глыбу чего-нибудь и скулупните лишнего. А что? Среднекамск тоже город. А ледяные и снежные фигуры - не только дёшево и сердито, но и эстетично.
В бригаду монументалистов-шабашников, украшавших улицы и площади, парки и скверы произведениями искусства из замороженной воды, Колпаков попал случайно, подменял заболевшего приятеля, да и зацепился. Компания оказалась сплошь знакомая, что неудивительно: с одними учился на худграфе, с другими посещал изостудию при Дворце Пионеров. Заправлял этим шалманом Ефимович, а для знающих людей сие имя говорило многое. Сказать: "Я работаю у Ефимовича," - всё равно, что: "Старик, я нынче при деньгах. Тебе сколько надо?"
Наше "я" есть носитель пустоты и в этом подобно сосуду, коий, даже будучи наполнен до краёв, не утрачивает важнейшего своего свойства вмещать ничто. Все наши мечты, привычки и воспоминания; все наши принципы, идеи и сердечные склонности, по сути своей, лишь стенки сосуда, вмещающего ничто, и узор на этих стенках.
- Творцы! - в своей излюбленной псевдопатетической манере начал Ефимович, - Я вас пригласил, чтобы сообщить пренаиприятнейшее известие... К нам плывут бабки.
"Ну, надо же!" - желчно подумал Колпаков, прихлёбывая горячий кофе. По уму, сейчас бы грамм сто - сто пятьдесят чего покрепче и попрозрачнее из запотевшей с холода бутылочки. Но Ефимович, старый ЗОЖовец, не поймёт. И так косится.
- Простыл, кажется, - вымученно улыбнулся Колпаков и попытался так умостить ноги, чтобы они не врезались в край неудобного низкого столика.
- Я и смотрю, - покивал Ефимович, - Может, замену тебе подыскать? Нет?.. Так вот, товарищи творцы, отцы города и представители немалого бизнеса поручили нам украсит центральную площадь к празднованию Нового Года. Проект нужно представить до конца этой недели. - Ефимович довольно откинулся на спинку стульчика, скрестил руки на дынеобразном животе и с видом победителя окинул взором кофейню.
- В каких пределах смета? - поинтересовался Фима Дуцкер по прозвищу "Здесьбылвася", скульптор-ангелист, если можно так выразиться. Специалист по надгробиям.
- Не думай о деньгах, Фима. Думай о вечном.
Вдохновенный Ефимович предложил не замыкаться на стандартах, а подойти к вопросу широко.
- Лишь бы заплатили, - поддержал Дуцкер.
После недолгих, но отчаянных дебатов (в которых Колпаков принимал посильное участие, то есть, иногда осторожно кивал, соглашаясь) тут же в кофейне набросали эскиз. Решили поставить не один ледяной городок, а четыре. По числу сторон света и с соответствующей атрибутикой. На западе - рыцарский замок с подсветкой от вмороженных в лёд лампочек. На севере - лабиринт из эскимосских иглу и чукотских чумов. На юге - стадо слонов-горок. На востоке - пагода, беседка в японском стиле и статуя Будды. Вокруг центральной ёлки и гигантских ("Гигантских, Фима!") изваяний, символизирующих Деда Мороза и Снегурочку, предполагалось разместить фигуры из знаков Зодиака.
Вращение Небесной Сферы, видимое глазу, не более, чем иллюзия, позволяющая нам полагать себя центром мироздания. Тогда как истинный Центр располагается именно на Небесной Сфере и вращается вместе с Ней.
- Больше предупреждать не буду! - орал Ефимович, - Мне алкаши не нужны! Знаешь сколько желающих на твоё место?
Колпаков знал. Ещё бы не знать! Может, где-нибудь в москвах или петербургах прикладники и зашибают неплохие бабки, но в Среднекамске - шиш. Вон, прошлым летом встретил Серёгу Зайцева, мозаичника от Бога. Тротуарную плитку перед офисом выкладывал. А ведь у него три персоналки было. В Германию приглашали.
Ефимович, конечно, прав. По-своему, то есть, во всём. И с водкой надо завязывать. Но всё-таки, какая сволочь! "Испортишь материал - вычту из гонорара!" А может, у человека руки трясутся от нервных переживаний о судьбах мира? Может, человек в депрессии и всё, что ему нужно - это только любовь и чем-нибудь закусить?
В сладчайшие мгновения своей жизни, в минуты наивысшего блаженства, помни, просветление не абсолютно, но относительно. И чем более ты счастлив, тем дальше ты от просветления. Вот и подумай, а стоит ли?
Ледяное крошево больно впивалось в лицо и руки, отвлекая, принося облегчение. Колпаков вспотел. Липким похмельным потом. Но из упрямства ("Чем хуже - тем лучше!") не расстёгивал куртку и не сдвигал плотную вязаную шапку на затылок. В нечастые перекуры придирчиво сверял свою работу с фотографией Золотого Храма. ("Как там его? Мурасима? Ведь недавно читал. Тоже не жилось мужику спокойно. Нафига такую красоту спалил? Пас бы себе овец.")
Беспаспортное население Среднекамска бомжи и дети с большим интересом следили за ваятелями. По этой причине Ефимович потребовал от мэра обеспечить милицейскую охрану на ночное время суток. ("Иначе до утра не достоит - разнесут. Сами понимаете.") А городок получался на загляденье. Такой площади и в Москве бы не постыдились.
Закончив с пагодой, Колпаков приступил к статуе Будды. В каноническом, так сказать варианте: толстый мужик в позе лотоса и с улыбкой Джоконды на жирном лице. Когда-то ("Не в этой жизни!") Колпаков увлекался хатха-йогой. И никак ему не удавалось сложить ноги в "лотос". "Шпагат" делал, а "лотос" - ни в какую. Однажды, пошли с приятелями на лыжах, и Колпаков, споткнувшись на крутом склоне, через несколько бурных мгновений осознал себя в зарослях ивняка без лыж, без шапки, с ногами, закрученными в самый, что ни на есть, классический "лотос". Так и сидел, пока не подоспели перепуганные приятели и, отхохотавшись, не сделали несколько снимков. На одной фотографии рядом с довольным Колпаковым...
Время подобно воде. Будущее - туманная дымка или обжигающий пар; прошлое - снег и лёд. Однако, лишь настоящее, подобное текущей воде, способно утолить жажду.
- Зря ты это, - произнёс незаметно подошедший Здесьбылвася.
В горле пересохло. Колпаков выплюнул погасшую сигарету и, воровато оглянувшись, хлебнул из термоса остывшего чая, от души приправленного коньяком. "На что это Фима намекал?.. Ё!.." Ледяной Будда был определённо похож на Ефимовича. Тот же животик дынькой-колхозницей, та же липкая улыбка. Даже короткопалые ладони, возлежащие на коленях, были ефимычевы.
"Ну, и пусть! - вдруг возликовал Колпаков. - Не буду исправлять. Ефимович меня, конечно, выгонит, да наплевать. Пойду к Зайцу в брусчатники," - и с особым чувством зажёг паяльную лампу для окончательного выглаживания скульптуры.
Многообразие форм обманчиво, ибо есть лишь одна Форма, и имя ей Ничто.
Многообразие целей обманчиво, ибо есть лишь одна Цель, и имя ей Ничто.
Многообразие чувств обманчиво, ибо есть лишь одно Чувство, и имя ему Ничто.
Задай себе любой вопрос, и если найденный ответ не будет "ничто", значит...
Колпаков в последний раз прошёлся паяльной лампой по выпуклому животику Будды и погасил пламя. "Ом, твою мать, - подумал Колпаков, - Нахрен! Хочу в Африку."
![[Ясюкевич Р.]](/img/j/jasjukewich_r/icecream/icecream.jpg)