Меня зовут Яшкин Олег. Но и родители, и друзья с детских лет называли меня Яшкой. Я тебе хочу поведать много интересного и смешного, происходящего со мной и моими друзьями в жизни. Начну рассказ со своего детства.
С самого раннего детства я осознавал, что я - это я. Но вот только не знал, кто этот я. Со временем, понемногу начал понимать, что я - личность, у которой вся жизнь будет построена на необыкновенных приключениях.
Знакомство с лучшим другом.
Я родился и рос в самой обычной семье: у меня были папа, мама, дедушки и бабушки, я ходил в детский сад, учился в такой же, как и все ребята, школе.
Когда мне исполнилось семь лет, на нашу улицу переехала жить не совсем обычная семья. А, точнее, необычным был только их сын, которого звали Димка. Он сильно отличался от всех мальчишек, его внешность вызывала смех: уши, как у Чебурашки, горбатый нос, большой, вечно смеющийся рот, а светлые волосы торчали в разные стороны, наподобие вороньего гнезда.
Своеобразный характер Димки также отличался от всех остальных мальчишек. Первая наша встреча оказалась, мягко говоря, не очень приятной. Я "старанил" его своим велосипедом, на что он среагировал сразу же, начав со мной драку. Дрался он тоже как-то не так, как все. Опуская голову, отчего его уши казались еще больше, он усердно махал кулаками, как будто пробираясь через толпу.
В общем, знакомство началось со ссоры. Когда нас растащили взрослые, то со стороны мы выглядели яростными врагами, даже не представляя себе, что впереди нас ждет крепкая дружба, и что мы пройдем вместе бок о бок все горести и печали, пока совсем не повзрослеем. И даже, будучи уже взрослыми, наша дружба будет по-прежнему крепка. У меня было еще много разных друзей, но все самые яркие детские воспоминания связаны с моим ушастым другом Димкой.
Школьные линейки и внук белогвардейца
В школе я считался отъявленным хулиганом, из всех предметов больше всего нравилась литература, хорошо писал изложения, быстро запоминал стихотворные рифмы, учительница русского языка и литературы любила меня и сравнивала с Сергеем Есениным..
Мой друг Димка был младше меня и, соответственно, учился в другом классе. На утренней линейке мы стояли друг напротив друга, - так нас за разные провинности наказывали перед всей школой. По правилам мы должны были выйти из шеренги на шаг вперед. Оказавшись с Димкой на недалеком расстоянии, мы жестикулировали друг другу, при этом отвлекая оба класса. По окончании линейки всегда акапельно звучал пионерский гимн нашей школы: "Эту песню напевает молодежь! Эту песню не задушишь, не убьешь!" В конце слов "молодежь" и "убьешь", я начинал тянуть и шипеть последние буквы: "Эту песню напевает молодежь-шь-шь-шь...Эту песню не задушишь, не убьешь-шь-шь-шь".
Эту шутку вскоре подхватила вся школа и теперь на каждой линейке и собрании, где звучала эта песня, раздавалось страшное шипение. Директора и завуча это выводило из равновесия. Они кричали: "Яшкин, это ты во всем виноват! Твои фразы "заразны" и вся школа берет с тебя пример!". Меня отказывались принимать в пионеры, так как я не был "истинным ленинцем". Этому способствовал и еще один случай.
Однажды я заболел и меня пришли навестить домой одноклассники. Они увидели на стене старый рисованный портрет прадеда, который был белым офицером и воевал против красной армии. Об этом сразу же доложили в пионерский комитет. Но и это еще не все. Когда мы играли в "войнушки", то все были красными, а я один - белый, все русскими, а я - немцем. Мне, конечно, было очень обидно, и в душе я ненавидел своего прадеда, но потом, со временем, стал им гордиться.
Димку в пионеры не приняли из-за его неудовлетворительного поведения. Тогда я тайно, никого не спрашивая, сам принял его в пионеры, сказав при этом, что я -настоящий пионер и имею на это полное право. Димка делал вид, что верит мне и гордо носил галстук, нарушая все правила пионерского устава.
Мы горнисты!
Как-то мы с Димкой зашли в актовый зал, там стояли барабаны и горны. Мы взяли горны и начали дудеть, что есть мочи. В это время в актовый зал вошла новая пионервожатая, звали ее Илона Петровна и, как ни странно, она еще не знала, кто мы такие, поэтому вполне серьезно спросила:
- Ребята, вы горнисты?
Мы от неожиданности опешили.
- Как мне повезло! - продолжала она, - Всех горнистов забрали в область на смотр, а у нас через три дня - Первое мая. Барабанщики есть, а горнистов не хватает. Пожалуйста, поиграйте на празднике.
Я хотел было сказать, что мы не умеем этого делать, но Димка меня опередил:
- Да, мы профессионалы, но играть не будем.
Илона Петровна стала нас упрашивать, обещала выбить перед праздниками два дня отдыха для тренировки. На это мы и купились.
Мы с Димкой жили рядом, одним словом, были соседями. Он с горном влез на крышу своего дом, а я на крышу своего и начали дудеть... Продолжалось это до тех пор, пока соседи не вызвали участкового. Тот отобрал Димкин горн и бросил в колодец. Как только участковый ушел, мы попросили соседа дядю Васю, чтобы он спустился в колодец и достал оттуда горн. Из жалости к юным пионерам он туда залез, а когда пытался вылезти, неоднократно падал обратно в холодную родниковую воду, жутко при этом бранясь. Когда дядя Вася с дрожащими от холода синими губами появился на поверхности колодца, нашему восторгу не было предела. Чтобы как-то отблагодарить дядьку, я выкрал у бабушки бутылку самогона. Для доброго соседа это стало лучшим вознаграждением.
Наступил долгожданный праздник Первое мая! Я проснулся в праздничном настроении. Мама, увидев меня в пионерском галстуке и с горном, очень удивилась, что я буду защищать честь школы. Услышав пронзительный свист и выглянув в окно, я увидел Димку, в галстуке, причесанного, отчего его уши стали торчать еще сильнее.
Мы вышли из дома, но всю дорогу какое-то странное предчувствие не покидало меня. В душе я понимал, что это провал, что играть в такт на горне я не умею. "Да ладно", - успокоил меня ушастый друг, - "Там все равно стоит такой гомон, да еще и барабанщики так стучат, что горны будут еле слышны. Ты главное задирай голову, приставляй горн, и все будет в порядке!"
Когда мы пришли в школу, то она почему-то была пуста. Техничка тетя Маша сказала, что сегодня демонстрация, и все школы собираются на стадионе, где начался уже городской смотр.
- Быстро отправляйтесь туда, вас давно уже ждут! - прогнала она нас.
- Вот это да! - сказал я, - Городской смотр - это серьезно! Может, не пойдем?
- Нет уж, пойдем! - ответил Димка, - Неужели я зря два дня тренировался?
Чем ближе мы подходили к стадиону и слышали шум массы людей, тем страшней мне становилось.
- Ну, и где вы пропали? - закричала на нас пионервожатая, - Мы вас заждались!
Увидев нас издалека, директор школы стала нервно подпрыгивать, размахивая поднятыми руками и что-то при этом крича. На ее лице отражалась целая гамма чувств: от возмущения до паники. Я понял, что она пытается крикнуть: "Нет, не надо, только не их!". Но уже объявляли соседнюю школу...
"Школа Љ1", - шипел микрофон. Со стороны объявленной школы послышались четкие удары барабанщиков: "Бум-бурум-бум-бум!". Далее горны: "Тут-туру-ту-ту!". Все было музыкально и связно.
"Школа Љ2", - объявили нас в микрофон. Илона Петровна выставила нас вперед, не обращая внимания на тревожные жесты директора. "Начали!" - скомандовала вожатая, барабанщики в такт застучали: "Бум-бурум-бум-бум". "А теперь - горны!" - услышал я сзади.
- Ну, давай! - сказал Димка, и мы подняли гордо головы вверх, приставили горны и что есть мочи начали дудеть.
А выглядело это так: "Ду-ду-ду-пру-ктпру!". Толпа замерла.
- Ну, вот и все, - сказал я.
Тут же я услышал голос директрисы, которая добралась до пионервожатой и давай ее отчитывать по полной программе. Она говорила ей (приведу в мягкой форме), что надо быть безумным человеком, чтобы доверить такое дело двум этим "товарищам". В свой же адрес я услышал много интересного, когда меня в очередной раз наказывали перед всей школой на линейке.
Ежик - вредитель.
Несмотря на неприятности в школе, Димка был настроен вполне оптимистично. Поэтому, когда мы, возвращаясь из школы, увидели в траве маленького ежика, то решили забрать его домой. В эту ночь мой друг остался ночевать у меня дома, так как его родителям уже сообщили о сорванной демонстрации, и он решил выждать, пока все успокоятся. Когда я попросил маму, чтобы ежик жил с нами, она категорически оказала в этом. Так как мне жаль было маленького зверька, я тайно поселил его в купленном накануне раскладном диване, а сам пошел спать в свою комнату. Проснулся я из-за страшного переполоха в доме. Мне захотелось посмотреть, что же случилось, и почему так нервничает мать? Когда я вышел в зал, то увидел в диване огромную прогрызенную ежиком дыру. Весь палас был испачкан грязными лапками колючего животного. Помимо этого он ободрал снизу на стенах обои, видимо искал выход, несколько тысяч раз грязными лапками прошелся по всем комнатам. Со стороны казалось, что паласы сплошь в каких-то беленьких цветочках. Эти "цветочки" я отмывал несколько дней. Ежика мне долго не могли простить.
Приобщение к искусству и светские беседы
В третьем классе меня хотели приобщить к искусству, а именно к музыке. В свете этого я должен был учиться играть на скрипке. В то время скрипка стоила десять рублей, это были большие деньги, по крайней мере, для школьника. Скрепя сердце, я пиликал на этом отвратительном инструменте, с завистью глядя в окно. Я смотрел, как дворовые мальчишки играют на гитарах, а толпа зевак с радостью слушает их вокальные произведения, состоящие из трех аккордов. "Случайно" уронив скрипку из окна под проезжавшую машину, я надеялся положить конец моим мучениям. Но не тут-то было. На следующий же день меня разбудили родители и преподнесли неожиданный сюрприз, загадочно сказав при этом: "Посмотри, что в коробке!". Я представлял все, что угодно, но это оказалась ненавистная мне скрипка. Пиликанье продолжилось.
Как-то к нам заглянула подруга мамы по работе. Мама попросила, чтобы я поиграл ее коллеге на скрипке, пока она не закончит дела на кухне. Я старался, как мог, но почему-то соседка, после услышанного, больше к нам не заходила. В следующий раз, когда к маме пришла уже другая подруга, она сразу отказалась от такого времяпрепровождения, сказав, что наслышана о моем таланте. И тогда, чтобы чем-то занять женщину, я начал рассказывать ей про спорт. Я принес вырезки футболистов из газет и журналов. Начал задавать ей вопросы: знает ли она Марадонну? Она ответила, что знает.
- И какого вы о нем мнения? - спросил я.
- Плохого, - ответила та.
- Почему? - недоумевал я.
- Да потому, что он ужасно фыркает!
- Это великий футболист фыркает? - закричал я в недоумении.
Мамина подруга посмотрела на меня как-то странно и осторожно спросила:
- А разве коты играют в футбол?
- Какие коты? - не понял я.
Я вообще-то говорю про кота Марадонну из соседнего подъезда. Других Марадонн я не знаю.
Я долго рассказывал ей про футбол и всемирно известных игроков. Подруга матери ушла под впечатлением. Но больше она к нам не заходила...
Мама очень разозлилась, так как я должен был играть на скрипке, а не загружать соседок посторонними вещами, не давая матери и слова вставить. В очередной раз она, выпуская меня из чулана, сказала: "Я тоже хочу своим подругам сказать пару слов". Вообще-то очень странные были ее подруги: они могли часами болтать по телефону ни о чем.
Как-то раз мама оставила телефонную трубку, поспешив на кухню, так как там успело что-то сгореть, а в трубке, не смотря ни на что, продолжался рассказ. Потом слышу вопрос:
- Как у вас погода? - спрашивала подруга, живущая на соседней улице.
Я не выдержал и сказал:
- У нас лето, а у вас, видимо, идет снег? Обидам подруги снова не было предела.
Пудинг с "изюминкой".
Как-то раз в субботу утром отец нас предупредил, что на ужин придет со своим начальником и его женой, заранее разрекламировав им, как мама готовит вкусный пудинг. Когда мать перемешивала тесто в большой чашке, то внезапно вспомнила, что у нее нет изюма и, бросив все, как есть, пошла за ним к соседке. Зря она это сделала...Я в это время полез на стул, чтобы достать с полки спички и случайно зацепил рукой баночку, где родители складывали батарейки от наручных часов, они выглядели, как таблетки, их было очень много. С ужасом я наблюдал, как эта баночка вместе с ее содержимым полетела прямо в тесто для пудинга! Я судорожно начал вытаскивать батарейки, но, к своему сожалению, не смог повынимать их все. И вот пришла мама... "Что-то у тебя лицо такое странное?" - спросила она. Я взял у нее из рук изюм и, быстро высыпав его в тесто, стал тщательно перемешивать, чтобы мать не успела увидеть в нем батарейки. Когда тесто поставили в духовку, я понял, что уже не смогу вытащить все батарейки и решил куда-нибудь улизнуть. На что мать мне сказала: "Сиди дома, начальник прейдет с сыном, который тоже играет на скрипке, поделитесь друг с другом впечатлениями".
Руководитель моего папы вместе с семьей пришли в хорошем настроении. Я в это время молил бога, чтобы они наелись досыта и отказались от десерта. Но тут я услышал роковую фразу: "Ну, где же долгожданный десерт?" У меня задергались глаза.
- Что с тобой? - спросил меня отец, - Не вздумай что-нибудь выкинуть, от этого зависит мое продвижение по службе.
- Поздно, - сказал я.
- Ай-ай-ай! - закричал директор, - Это что? - спросил он, вынимая батарейки одну из пудинга, а другую изо рта, - У вас что, пудинг с анекдотами?
- Это изюм, - чуть слышно проговорила мама.
- У меня тоже полный рот такого изюма, - сказала жена директора.
- И у меня! - счастливо воскликнул будущий "Паганини".
-А что это у нас Олег не ест пудинг, а? - спросил отец.
- Угадай с трех раз, - добавила мать.
Начальник с семьей быстро встали из-за стола и собрались уходить, поблагодарив за "вкусный пудинг".
В угол меня больше не ставили, посчитав уже слишком взрослым. Но без наказания меня тоже не могли оставить. Я должен был искупить свою вину. Меня заставили играть на скрипке. Когда в час ночи соседи начали тарабанить со всех сторон, отец закричал: "Пусть играет, сволочь, он мне за все ответит!" "Ничего", - подумал я, - "Это вы мне за все ответите, а особенно за скрипку".
С утра пораньше, когда отец собирался на работу, я вытащил его документы и спрятал их, а ему подложил старый, просящий "кушать" башмак. За завтраком он сказал, что очень спешит потому, что у него срочные документы и их нужно в определенное время подписать. Зная, что папа будет в ярости, ночевать я остался у Димки. Когда отец немного остыл, то он спросил у меня, зачем я это сделал. Он рассказал мне, как его ждали на комиссии, и как он полез за документами, как вытащил старый башмак. Вскоре и я, и он о своих обидах совсем забыли.
"Экстрим не по-детски"
Вечером после ужина я услышал пронзительный свист, но на улицу выходить не стал. Свист настойчиво продолжался. Выглянув в окно, я увидел ушастого друга, он меня звал прогуляться.
Пройдя по улице, мы свернули в сторону вокзала. Стоял майский теплый вечер, поселок утопал вцвету благоухающего абрикоса, пьянящий аромат разносился по всей округе. Пение соловьев умиротворяло, на душе было радостно и легко.
- Давай прицепимся к "товарняку" и немного прокатимся, - предложил Дима.
- Страшно, - сказал я.
- Давай, потом спрыгнем!
Я согласился. Мы прицепились между вагонами, которые везли уголь, и поезд потихоньку тронулся. Но потом товарный состав начал набирать скорость. Становилось жутковато.
- Прыгаем! - крикнул я Димке.
- Н-е-е! Сам прыгай! Я лучше на следующей станции сойду, - прокричал я.
Тем временем поезд набрал бешеную скорость, от вагонов поднималась ужасная угольная пыль. Я начал чувствовать, как моя одежда и тело покрывается оболочкой спрессованной угольной пыли. Я закрыл глаза, хотел окликнуть Димку, но из-за стука колес ничего не было слышно. Мы остановились на какой-то станции. Нас уже заметили и спешили на помощь. Когда меня сняли с вагона, то я увидел вокруг себя милиционеров и дворника, который кричал, что состав стоит пять минут, а второго до сих пор не могут оттащить от поезда.
Догадавшись, кто второй, я обернулся и увидел, что мой друг вцепился мертвой хваткой в поручень между вагонами и не отпускает его.
Тогда дворник взял метлу и начал отбивать Димку от сцеплений. Немного придя в себя, я подошел к другу и, посмотрев на него вблизи, не смог сдержаться от смеха: уши врастопырку, волосы встали дыбом и застыли, как два рога, нос как картошка. А главное, весь черный от угольной пыли, он чем-то был похож на чертенка. Он тоже при этом смотрел на меня и хохотал.
- Ты что? - спросил я его.
А он мне:
- Ты похож, ха-ха-ха, на летающего ящера!
Уехали мы далеко. Нам как-то нужно было добираться назад домой, но ни на один поезд милиция нас посадить не смогла. Проводники, увидев двух чертят, отказывались брать их в поезд, некоторые даже крестились. Все-таки домой нас отправили, посадив на дрезину. Добрались мы домой поздно. Я постучал в дверь.
- Кто там? - спросила мама.
- Ты только не пугайся, мам, открывай потихоньку дверь.
Перепугавшись и не поняв в чем дело, мать резко открыла дверь. Выкатив глаза от испуга, она быстро захлопнула дверь и на стадии легкой истерики стала звать отца. Отец дверь открыл аккуратно, но при виде меня все равно вздрогнул. Только когда я с ним заговорил, он понял, что это на самом деле я, а не демон из преисподней. Увидев себя в зеркало, я сам испугался. Мама меня очень долго отмывала, а одежду отстирать так и не смогла. Утром я узнал, что Димкину бабушку с обмороком увезли в больницу, а младший братишка стал немного заикаться.
В ожидании лета...
Весна была на исходе. Лето все больше и больше вступало в свои права. Ощущал это и я, так как был школьником, а любой школьник с нетерпением ждет приближающихся каникул.
Лето - это лучшее, о чем может мечтать ребенок. Проснулся я от щебетания птиц и от того, что луч солнца прокрался ко мне сквозь занавешенное окно и стал слегка меня щекотать. Выйдя на улицу, я услышал пение младшей сестры моего друга Димки, который неподалеку накачивал насосом шину от мопеда. Шина периодически спускала, так как там был испорчен золотник. Димка злился и отгонял подальше Ленку со своими песнями. Она опять подходила к нему, напевая один и тот же куплет детской песенки: "Раз-два-три, раз-два-три на носочки..." Димка с усердием продолжал накачивать шину, злясь на свою сестру. Куплет повторился вновь, и тут шина от перекачки воздуха взорвалась. На минуту Димка замер от неожиданности так же, как и его сестра.
Куски шины разлетелись в разные стороны, а один кусок повис у Ушастого прямо на голове. "Ведьма!" - заорал он и сломя голову помчался за сестрой. Ленке не составило труда от него убежать, потому что Димка, когда злой, бежит, закрывая глаза, наклоняясь вперед, как будто пытается пролезть сквозь толпу, размахивая при этом кулаками.
Я зашел к Димке во двор и увидел, что его отец купил новый мотоцикл с коляской и хвастается соседу дяде Васе. "Разреши прокатиться", - попросил я дядю Лешу, - "Я чуть-чуть, сделаю всего один круг". На что тот, будучи в подпитом состоянии, согласился. Не имея навыков вождения, я с трудом тронулся с места, но тут ко мне сзади прыгнула Димкина сестра, попросив ее прокатить, точнее, помочь удрать от своего брата, который с опущенной головой и растопыренными руками все еще пытался ее поймать. И мы поехали...
- Куда так далеко уехал? Отец будет ругать! - канючила испуганная Ленка.
- Да не боись, чуть прокатимся и вернемся.
- А поехали к моей бабушке, - предложила она, - Только там нужно проезжать через железнодорожный переезд. Папа там едет на пониженной передаче, - добавила Ленка.
- Не учи ученого, - сделал я важный вид и смело поехал в сторону железнодорожного переезда на повышенной передаче.
Как и должно было случиться, мотоцикл задним колесом въехал на рельсы и застрял между шпалами. Вдалеке показался поезд...Он все быстрей и быстрей приближался к нам. Я ссадил Ленку и приказал толкать мотоцикл, а сам начал газовать что есть мочи. Но мотоцикл только буксовал между шпал, а выезжать не хотел.
Тогда я бросил его, подбежал к поезду и начал кричать высунувшемуся машинисту:
-Дяденька, тормози, там мотоцикл на рельсах!
На что он громким голосом ответил:
- Это что тебе такси?
Он нажал на экстренное торможение, но было слишком поздно. Ленка отскочила назад, а поезд врезался в мотоцикл и, протянув его по рельсам метров пять, остановился. Из локомотива вылезли два толстых дядьки и вытащили мотоцикл на обочину. Выслушав нецензурную брань от машинистов, угрозы от Ленки, что ее папа нас убьет, я сказал: "Ты, Лена, посторожи мотоцикл, а я поеду на автобусе за твоим отцом". Добравшись до своего дома, я быстро собрал вещи, объяснив матери, что срочно уезжаю к бабушке в деревню. Она сильно противиться не стала, так как устала за зиму от меня. А в это время, не дождавшись нас на мотоцикле, Ленкин отец вместе с соседом дядей Васей сели на "запорожец" и поехали нас искать. Проезжая мимо железной дороги, дядя
Вася показал на странный мотоцикл с каким-то железным блином вместо коляски:
- Это, Алексей, случайно не твой мотоцикл?
- Нет, - ответил Ленкин отец, - У меня новый был.
- А что тогда около него делает твоя дочь? - не унимался внимательный дядя Вася.
К моему счастью, я не увидел искаженного болью лица дяди Леши.
Примерно дней через десять я вернулся, когда Димка позвонил в деревню и сказал, что все спокойно. Вернувшись домой, я увидел Ленкиного отца, он ехал мне на встречу, а вместо коляски у него был прицеплен большой железный короб. "Привет", - крикнул я ему. На что тот молча промчался на большой скорости, даже не взглянув на меня.
Впоследствии, проезжая через железнодорожный переезд, я включал только пониженную передачу. А дядя Леша спустя время был даже рад, что у него вместо люльки на мотоцикле - железный короб. Как оказалось, так в хозяйстве намного удобнее. Если раньше он в коляску мог посадить двух своих детей, то сейчас в этот ящик помещалось все семейство.
Летняя практика.
Лето - прекрасная пора, продолжалось. Но в те годы летом, прежде чем начать отдыхать, каждый ученик должен был пройти трудовую практику. Занимало это три недели, и разницы никакой не было, где проходить практику: либо в школе на прополке клумб, либо на другом предприятии каким-нибудь подсобным рабочим.
Меня и Димку приняли на городской пищекомбинат, и мы рядом с конфетным цехом должны были сбивать ящики. Конечно же, делать мы этого не хотели и целый день слонялись в лимонадном или конфетном цехах. Один раз мы уснули в ящиках, а когда проснулись, то рабочая смена уже закончилась, а в складах уже никого не осталось.
-Давай наворуем конфет, - предложил мне ушастый друг, - И раздадим пацанам на улице.
- Давай, - согласился я, - Но куда их класть будем, ведь у нас сумок-то нет?
Конфеты находились прямо на контейнере без обверток и были еще теплые. Я завязал рубашку и горстями стал набирать конфеты, запихивая их запазуху. Было очень дискомфортно, я чувствовал, как на моем теле тает шоколад. А Димка, в свою очередь, стал наполнять конфетами карманы штанов, так как рубашки у него не было. Штаны оттопырились и стали похожи на шаровары Тараса Бульбы. Путь к выходу на комбинате мы проделали спокойно, но на проходной нас остановили, спросив, что это такое с нас капает? Тогда я, смутившись, засунул руку под рубашку и вынул горсть взбитых в кучу конфет, сказав при этом: "Забирайте все, я сдаюсь". Над нами долго смеялись, заставив съесть содержимое карманов, потому что конфетами это уже нельзя было назвать. На следующий день нас перевели на склад, где находились пустые бутылки. Нам предстояло их все перемывать и складывать в ящики. Но мы и здесь нашли себе развлечение, начав играть в городки, т.е. строили из пустых бутылок фигурки, а потом такой же бутылкой сбивали их. Мы набили кучу стекла, и нас выгнали и оттуда.
- Поеду в деревню отрабатывать практику, - сказал я Димке, - Может, оттуда не выгонят.
Практика. Продолжение.
В деревне меня взяли пастухом, так как "рабочего класса" там вечно не хватало.
- А где лошади? - спросил я у заведующего.
- Ножками побегаешь, молодой еще, - сказал он в ответ.
Целый день я, как угорелый, носился за коровами. Мой напарник, дед Федько, напился и уснул в лесополосе. Набегавшись, запыхавшись, я пошел на ухищрение. Нашел самую резвую корову, надел ей уздечку, седло и начал ее обучать конскому делу. Корова долго упиралась, пыталась меня сбросить, но потом смирилась. "Му-у", - горланила буренка, неся меня на себе и завораживая стадо коров. С недоумением на буренку смотрел колхозный бык, не понимая, что сделали с одной и из его жен. Доярки пожаловались председателю колхоза, что корова перестала давать молоко. Председатель приехал с ветеринаром посмотреть, что с ней. И какого же было их удивление, когда они увидели меня в ковбойской шляпе с кнутом, верхом на корове. "Ты что наделал!" - закричал председатель, - "Что мне теперь с этой полукоровой - полулошадью делать?" В общем, уволили меня и оттуда. Но зато была и хорошая новость: всем пастухам выдали по лошади.
Мое увольнение из колхоза я так не оставил. Ночью я взял белую краску и пошел в бригаду, где стояли трактора и комбайны. Пока сторож спал, я начал выводить краской на тракторах и комбайнах: HONDA, TAYOTA и т.д. Утром все машины вышли на работу, никто не подозревал о надписях. Приблизительно в обед в поле приехал корреспондент, чтобы для газеты сделать фоторепортаж жатвы. Но когда он увидел на своих фото комбайны "Нива" и "Дон", где ниже красовались импортные названия, остался в недоумении. Газета, соответственно, в тираж не вышла, а ко мне в гости пожаловал сам председатель колхоза...Он начал обзывать меня вредителем, потом выдал мне полведра керосина и щетку и заставил все вытирать.
Позже я себе придумал новое развлечение. В те годы дед мой работал бухгалтером в колхозной конторе, и как раз был кризис с сигаретами. Но в контору раз в неделю привозили сигареты "Прима", которые раздавали местным мужикам. В советские годы об импортных сигаретах я знал только понаслышке. Я взял у деда ключ и тайно ночью влез к нему в кабинет, где лежали сигареты, приготовленные для выдачи на следующий день. Я распечатал все пачки и черной пастой на каждой сигарете, начал писать, услышанные заморские названия: Marlboro, Kent, Camelи.т.д. Писал всю ночь, потом аккуратно заклеил каждую пачку и со спокойной душой пошел спать. Позже от деда я узнал, что вся деревня была в шоке от новых сигарет. Среди мужиков только и слышно было:
- Ты что куришь?
- Я- Kent,
- А я - Rotmans.
Приехал председатель, попросил закурить, ему с усмешкой сказали, что "Прима", мол, у нас необычная. Когда он закурил самую простую сигарету без фильтра, и увидел, что с другой стороны красуется надпись "Marlboro", он крикнул:
- Я знаю, кто это сделал! Где твой внук? - спросил он у деда.
- Да спит, всю ночь где-то гулял.
В этот день я в очередной раз выслушивал от председателя, что я - антисоветский оккупант, враг трудового народа и просто хулиган. Он долго высказывался, нервно куря одну сигарету за другой с импортным названием.
Черти полосатые или охотники за медом.
Жизнь без приключений была бы очень скучна, поэтому у меня одно приключение сменяется другим.
Сосед моей бабушки, дед Гришка, пчеловод со стажем, был ужасно жадным. Бывало, подойдем мы к нему, а он с дымарем вокруг улья лазит. Мы ему:
- Дед Григорий, дай медку.
А он нам:
- А ну, вон отсюда, черти полосатые!
- Ничего, сегодня меда поедим! - сказал я пацанам, - Как этот старый хрыч уснет, полезем в улей.
-Ты что! - завопили деревенские мальчишки Андрюха и Колек, ставшие потом лучшими комбайнерами колхоза, - Нас же пчелы покусают.
- А почему деда не кусают, а? - спросили ребята.
- Да потому, что он на них дымом дует и у него есть маска с защитной сеткой, - сказал я.
- А если на утро нас вычислят? - засомневались ребята.
- Я следов не оставляю, айда! Все будет хорошо! Я профи!
Поздно вечером я у бабушки на кухне срезал куски шторы, взял свой картуз с большим козырьком и пришил к нему кусок тюля. Когда стемнело, мы пошли на дело, взяв с собой пакет с соломой для дыма и перочинный нож. Оказавшись рядом с одним из ульев, я ловко снял крышку, а потом ножом подцепил потолочины улья. Одев вместо маски пчеловода картуз с тюлем, я поджог солому, а когда она начала дымить, стал запихивать в улей с пчелами. Но пчелы попались "неправильные", вопреки нашим ожиданиям, они не стали вылетать, а страшно разозлились и начали меня жалить, куда только могли. То же самое досталось и моим друзьям - будущим колхозникам. Нам пришлось уносить быстрей ноги подобру-поздорову. Когда мы убежали довольно далеко от двора деда Григория, пацаны были не довольны моей затеей, и с распухшими лицами говорили о том, что меда они еще долго не захотят. Утром дед Гришка пришел ко мне вместе с участковым и стал требовать выдачи сообщников.
- Вы что? - еле ворочая пухлым языком и смотря на них распухшими от укусов глазами, возмутился я, - Это не мы. А ночью я спал и ничего не знаю! - попробовал законспирироваться я.
- А морда чего пухлая? - проорал дед Григорий.
- Я - лунатик, - ответил я, - Хожу во сне, вот и ударился об стену.
Но когда участковый показал картуз с тюлем и перочинный нож, где на ручке было выцарапано слово "Яшка", отпираться было бессмысленно. Чуть позже дед Гришка меня и моих сообщников угостил медом и попросил нас больше не разорять его ульи. Мы на это дружелюбно согласились, хотя знали, что и так никогда больше не полезем к кусачим насекомым.
Трактор - очень хорошо!...
В деревне утро начинается гораздо раньше, чем в городе. Проснувшись, я увидел, как бабушка переливает только что сдоенное парное молоко, а из кухни распространяется аромат свежеиспеченных пирогов. Больше всего я любил бабушкины пироги с картошкой и печенкой. Да и вообще бабушкин стол отличался от моего, городского. Здесь всегда подавалось что-то вкусное, а главное - не было злосчастных учебников.
- Принимай, Андреевна, - услышал я внезапно раздавшийся крик с улицы.
Это тракторист, Вовка Охламон привез для газовой плиты баллон с газом.
- Здорово, Охламон, - поприветствовал я Вовку, - Как жизнь?
- Жизнь - сказка! - ответил Вовка,- Я в колхозе - первый тракторист и все девки мои, понял, морда городская?
- Конечно, понял, - не стал спорить я с Вовкой, - А покатай сегодня вечером нас с друзьями на тракторе.
- А ты мне что? - спросил Вовка, вытирая, грязным рукавом лицо и беря у бабушки трешку за привоз газового баллона.
- А я тебе дам жвачку.
- Что это за хрень? Ты лучше мне самогона принеси.
- Лады, - согласился я.
Вечером, выкрав у деда бутылку самогона, я собрал деревенских парней и девчонок и пообещал им умопомрачительную прогулку на тракторе МТЗ-80, что в простонародье называется "Белорус".
- Да ладно тебе, Вовчик, мы как-нибудь втиснемся, - успокоил его я.
В трактор мы набились, как селедка в бочку, и Охламон поехал. Заглянув под ноги, я увидел педаль тормоза, а рядом - кучу ног моих товарищей. Вовка рассказывал, что он лучший тракторист, что сможет отремонтировать даже ракету. Вот я и решил его проверить: потихоньку начал нажимать на педаль тормоза, трактор стал захлебываться и, в конце концов, заглох.
- Хм, - произнес Охламон, - Странно, наверно, что-то с двигателем.
Вылез, что-то подергал и трактор завелся.
- Что там было? - спросил я Охламона.
Тот начал хвастливо рассказывать, что отремонтировал серьезную поломку. Я начал опять постепенно нажимать на педаль тормоза, трактор снова заглох.
- Что за фигня? - вспылил Вовка и, засучив рукава, начал разбирать полдвигателя, прикрикнув, - Выпуливайся, малышня!
Идти домой пешком не хотелось.
А каток лучше!
Вдалеке, на горке, я увидел асфальтный каток. Рабочие как раз укладывали асфальт, и каток оставили около дороги.
- Давайте угоним каток! - предложил я.
- Ты что, сумасшедший? Как мы его заведем?- испугались ребята.
- Спокойно, я все устрою.
Я сел за руль, а деревенские ребята толкнули каток с горки, побоявшись влезть ко мне, так как мощные тяжелые колеса просто не давали этого сделать. По инерции каток набирал скорость, а мне при этом становилось все страшнее и страшнее, пока я не выпрыгнул из него. Каток на бешеной скорости понесся сам по себе, ломая заборы, а потом вообще съехал в реку. Сам, правда, этого я не видел, узнал спустя год, когда рыбаки, ставя сети, наткнулись на что-то железное, думая, что это танк со времен войны. Вызвали специалистов из области, привезли большой кран. Когда подняли со дна большой предмет, то оказалось, что это каток. Все люди ахнули. Целый год милиция искала его, с ног сбилась, объектами поиска становились сады, сараи. Никто даже не мог предположить, что тем теплым вечером он просто скатился в реку и утонул.
Утром следующего дня дорожники устроили в колхозе настоящий переполох, мол, каток пропал. Искали везде. Я тоже принимал участие в поисках.
- Может, инопланетяне украли, - выдвинул я свою гипотезу.
Сам не зная, куда он делся, я предполагал, что он застрял где-то между деревьев. Но никак не мог думать о том, что каток, наехав на кочку, изменил траекторию движения и покатился прямиком в реку.
- Что ты мелешь? - сказал председатель. - Чувствую, одно из двух: ты либо тот самый "инопланетянин", либо - соучастник.
- Что вы пристали к парню? - вступилась за меня бабушка, - Неужели вы думаете, что маленький мальчик спрятал куда-то огромный каток, который весит несколько тонн?
- Этот мальчик стоит толпы взрослых мужиков, - прохрипел председатель, но от меня отстал.
- Я знаю, - сказал дед, - Они сами угнали каток, чтобы "отмыть" деньги.
- Совершенно верно, - подтвердил я, но без четкости в голосе.
Через год стало понятно, что никто деньги не "отмывал". И в приключении катка, вытащенного из реки спецотделом, занимающимся военным раритетом, единственно виноватым оказался я.
Сенокос и звероводство.
Сенокос - самая яркая пора лета. До обильных дождей деревенские жители должны успеть накосить, просушить, а затем заскирдовать массу сена. И все это за короткое время. Из всей этой процедуры мне нравилось только спать ночью под открытым небом в ароматном стоге сена, наслаждаясь стрекотом сверчков, любуясь звёздным небом. На звёзды можно смотреть бесконечно и я утонув в шелестящей пахучей траве пытался рассмотреть чуть ли не каждую звезду пока не начинали слипаться глаза и сереть небо приближающегося утра.
Проснувшись, я решил увильнуть от работы по уборке сена. Вместе с еще одним деревенским лентяем мы отправились в поле ловить сусликов. Ловили мы их следующим способом: "выливали" водой зверька из норки, для чего по очереди бегали к реке с ведром за водой. Порой нужно было до пяти ведер, чтобы суслик вылез из норки. И если мы успевали его поймать, то клали в другое специально приготовленное ведро. Целый день мы выливали сусликов, радуясь каждому новому зверьку. С наступлением вечера ведро было совсем полное.
- Давай поделим поровну, - предложил я другу- лентяю.
- Да ну, забирай себе.
Я еле дотянул ведро сусликов домой. Накрыв их полотенцем, чтобы сделать сюрприз, я позвал бабушку и деда.
- Где ты целый день был? Почему не помогал нам? - спросили они.
- Я трудился не меньше вас! - гордо ответил я и с довольным видом снял полотенце, предоставляя их изумленным взорам содержимое ведра. Куча маленьких зверьков начали резво подпрыгивать. По виду бабушки я понял, что та не на шутку перепугалась.
- Что это? - закричал опомнившийся дед, - Стоглавый детеныш чудовища? Ты что нашел гнездо динозавра? - с сарказмом добавил он.
- Это суслики, - радостно крикнул я.
- Суслики?! - в один голос воскликнули старики. - Ты что целый день ловил сусликов?
- Да, - гордо ответил я.
- Ну, и на фига они нужны? - спросил дед.
- Не знаю, - поник я, начиная понимать, что не подумал, для чего, собственно говоря, принес несчастных зверьков домой.
Но несчастными оказались не только зверьки. Я медленно, но верно начал понимать, почему отказался от своей доли мой друг - лентяй. Для него ловля сусликов была всего лишь азартной игрой. С тех пор сусликов я больше никогда не ловил.
Но на этом история про грызунов не заканчивается. Как говорится, с некоторыми друзьями и врагов не нужно. Вот и у меня нашелся такой "друг". Соседский мальчишка как-то предложил купить у него пару морских свинок. "Свинка - это не суслик", - подумал я, - "Свинка - это свинка".
- Денег нет,- ответил я соседу по прозвищу Егорыч.
- Тогда забирай даром, - сказал Егорыч и притащил пару мешков, в которых что-то шевелилось. Во дворе мы с Егорычем соорудили вольер из досок и выпустили туда морских свинок. Их было настолько много и они так быстро передвигались, что я не мог их сосчитать. А Егорыч тащил мешок за мешком. "Это не суслики", - успокаивал я сам себя, - "Это - морские свинки, и бабушка будет очень рада". Перетаскав всех свинок, Егорыч пожал мне руку и удалился, взяв с меня обещание, что я обратно их не верну.
- Только не забудь их покормить, - перед уходом предупредил он меня.
- А что они едят? - крикнул я ему вдогонку.
- Все, - услышал я в ответ от быстро уходящего соседа.
Я полез в подвал и вытащил пару больших столовых свекл. Кинув еду в вольер, наблюдал, как свинки, подобно рыбам-пираньям, разорвали свеклу за минуту. Не фига у них аппетит! Хоть что-то в них хорошее есть. Потом я лазил в подвал еще и еще, и еще до тех пор, пока за этим занятием меня не застал дед. Со злости он открыл вольер, и все свинки с визгом помчались в наш сад, где на земле под деревьями было много яблок. Животные жили и плодились, пока не съели все яблоки, груши и даже сливы.
- Ну, и зачем ты завел эту напасть? - отчитывал меня дед, - Завтра же поедешь к родителям, а то мы точно останемся без запасов на зиму или нас самих съедят какие-нибудь новые питомцы, которых ты опять разведешь. Будем надеяться, что в следующий раз это будут не крокодилы.
На Егорыча я, конечно, был зол за то, что он мне подсуетил этих "всежрущих" животных.Но спустя какое то время очень даже был рад вспомнить все эти весёлые истории навсегда оставившие свой неповторимый след в моей жизни.
Волей судьбы я живу далеко от тех мест, где я родился и рос. Ежедневная работа, семейная суета, позволяют очень редко бывать в тех близких сердцу, родных краях, где со мной происходили самые яркие события моей жизни. Закрывая глаза, я вновь попадаю в то время, от которого до сих пор никак не могу отказаться.
Борьба с грызунами.
После небольшого лирического отступления вернемся обратно к моему рассказу.
Итак, наутро я начал собирать вещи, чтобы ехать домой в город. Друг Димка уже давно ждал меня, прожужжав все уши моей матери расспросами о том, когда я приеду. Перед отъездом в город я решил помочь бабушке вывести в сарае мышей. Поймав одну мышку, я посадил ее в железную клетку, где когда-то жил попугай. Потом взял провод, который включил один конец в электророзетку, а второй конец использовал, как электрошокер для мышки, при этом привязав одну жилу к железному пруту клетки, а вторым стал прикасаться к мышке. От небольшого разряда, мышка таращила глаза, а шерсть вставала дыбом.
- Ты зачем мучаешь мышку? - спросила бабушка.
- Я ее не мучаю, я ее сейчас отпущу для того, чтобы она побежала к своим сородичам-мышкам и рассказала, что там ловят и мучают на электростуле. Они должны перепугаться и уйти из сарая.
Бабушка, конечно же, мне не поверила, но все-таки рассказала соседке о новом методе ловли мышей.
Попрощавшись со стариками, я отправился на вокзал. Там ко мне подошел соседский сын, который спросил, не знаю ли я случайно способа выведения крыс. А я в шутку и говорю:
- Ты поймай крысу, прицепи к ее хвосту горящий факел, пропитанный бензином. Посоветовав это, я предполагал, что сделать подобное просто невозможно и сосед Егорыч, с которым у меня были старые счеты, останется с крысами, ведь еще никому не удавалось прицепить к хвосту крысы какой-нибудь инородный предмет.
Позже в городе я узнал от отца, что звонила бабушка.
- Как она? - спросил я.
- Да нормально. А вот у соседей сарай сгорел. Говорят, что их сын каким-то странным способом выводил крыс. Кстати, тебе от него большой привет!
Отцовский сюрприз и бабушкина курица.
Перед отъездом бабушка поймала мне курицу, которую поместила в сетчатую корзину. "Отдашь маме, она сварит вкусный суп", - сказала она. Но при поездке в автобусе курица то и дело кудахтала, а раздраженные люди с нетерпением ждали, когда мы с курицей покинем автобус.
Я приехал домой, и мама встретила меня, радостно сообщив, что отец приготовил мне сюрприз, но велел до вечера не показывать.
- Мам, ну пожалуйста! - захныкал я.
- Ладно. Вот ключ от гаража, иди посмотри, но только до возвращения отца ничего не трогай! Он лично хотел тебе это подарить на День рождения.
Я бежал по ступенькам вниз, сломя голову. Меня сильно интриговало, что же там находится. По дороге в гараж я столкнулся с дворовыми старшими парнями.
Они играли в футбол. С ними играл и Димка, который прокричал:
- Привет, Яшок, сколько лет, сколько зим!
Мы обнялись.
- Куда спешишь, торопыга? - спросили меня старшеклассники.