Аннотация: Слепой ребенок из племени солнцепоклонников встречает своего бога. Солнце-зверя
СОЛНЕЧНЫЙ ЗВЕРЬ
Приходи терзать добычу
человеческую, князь...
Н.Гумилев
Привычная темнота долго пела свои песни вокруг. День и ночь населяющая ее глубины шуршащая, копошащаяся жизнь была занята самой собой, ей не было дела до не представляющей из себя опасности, не годящейся в пищу и явно чужой добычи.
Потом темнота постепенно стала наполняться теплом. Властным мягким теплом. Всеобъемлющим теплом.
Никогда еще не было так много тепла!
Конечности оцепенением сковала радость.
- Ты пришел, о Великий!
Тепло скользит вдоль виска, по лицу, за ухо. Глубокое тяжелое дыхание на коже.
- Да, жертва, - и сразу - первый приказ: - Смотри на меня.
Поворот головы, вслед за теплом. Нелепая, счастливо-потерянная улыбка на треснувших пухлых губах.
- Да, о, Великий Солнце-Зверь.
Тепло остановилось, замерло на месте. Вслушивается, всматривается... принюхивается, затем снова возобновляет медленное неторопливое кружение вокруг жертвы.
- Ты не можешь меня видеть.
Это не вопрос. В низком голосе - довольное удивление.
- Моя слепота делает меня хуже других? Никто не говорил, что жертве обязательно видеть, - одинокий маленький вздох. Короткий озноб грусти в океане тепла.
- Успокойся, это не имеет значения... Просто забавно, - голос щекотит затылок. Короткие кудряшки волос налипли на вспотевшую тонкую шею. - Но ты можешь сказать, где я сейчас?
- Конечно.
Тепло плавно огибает левое плечо, наклоняется ближе, к самому уху. Тяжкий вяжущий шепот:
- По голосу?
В ответ на каждый вздох проникающий в ушную раковину во всем теле необратимо поднимается глупая счастливая дрожь. Нет даже и мысли солгать.
- Да, Солнце-Зверь. А еще я чувствую тепло.
- Жар?
Удивление.
- Жар? Нет, тепло.
Костлявое тело купается в тепле, захлебывается в нем, тонет и растворяется. До визга напряженные мышцы восторгом отзываются на каждое тягучее движение зверя, вновь огибающего жертву слева-направо.
- Тебя отдали мне из-за твоей слепоты? Из-за твоей ущербности? - зверь двигается сквозь темноту: - Ты их ненавидишь?
- Нет, Солнце-Зверь. Нет. Меня всегда все любили. Заботились обо мне. Приносили еду и кормили с рук. Никогда никто не попрекал меня... моей слабостью.
- Так слепота была с тобой с самого рождения?
- Да, Солнце-Зверь.
- И ты утверждаешь, что все равно все любили тебя?
- Да, Солнце-Зверь.
- И все же они, наверняка, без колебания выбрали тебя жертвой?
- Нет, Солнце Зверь. Выбор был мой. На то была моя свободная воля. Мое собственное желание, - дыхание пляшет в горле, мешая говорить, мешая думать. - Чтобы почувствовать твое тепло так близко, Солнце-Зверь. Чтобы доставить тебе удовольствие.
Солнце-Зверь резко меняет направление своего круженья, затем медлит, и снова принимается ходить слева-направо. Солнце-Зверь думает. Солнце-Зверь размышляет. Солнце-Зверь чувствует.
Терпеливое молчание не торопит его, не пристает с вопросами, не раздражает хвалами. Просто стоит неподвижно, ждет... и любит его.
- Добровольные жертвы - это воистину удовольствие, - наконец говорит Зверь. Он резко останавливается за спиной, достаточно далеко, чтобы не чувствовать его дыхания на своей коже, но все же достаточно близко. Достаточно близко...
"Никуда не убежать! Никуда не убежать от него! - радостным шумом поет кровь. - Никуда не скрыться. Он настигнет тебя одним прыжком. Он разорвет тебя и вывернет твои внутренности. Он - Солнце! Твоя слепота - Его дар!"
- Ты избрал меня в момент моего рождения, Солнце-Зверь. Избрал для себя, Солнце-Зверь, - в словах уверенность и гордость. Они - правда. - Твое тепло, твое удовольствие - величайшая радость для меня.
- Глупости. Либо ты лжешь, либо... мне пора избавляться от верховного жреца в твоем племени.
Лгу? Голос здесь, он властно ложиться на плечи, неподвижный, как мертвая пантера, но уютное тепло отдаляется... отдаляется... Его не удержать, не догнать, не вернуть.
Щеки щипет. Соль въедается в кожу, сбегает на губы, жжется, пробирается в рот, чтобы можно было убедиться в том, какая она соленая. Говорить нельзя -предаст горло.
(Нельзя любить - предаст сердце.)
((Верить тоже нельзя - может ведь предать божество!))
Нельзя плакать...
- Тише, тише. Ну, что ты... Перестань. Не надо этого, - тепло возвращается, обнимает огромными руками, за плечи, сзади. Прижимает к своей огромной широкой груди. Дышит теперь в макушку. - Я не слепой. Я вижу. Я все вижу. Не плачь.
Откинуться назад в этом просторном объятии надежно и радостно. И можно разомкнуть закостеневшие губы и смело втягивать дрожащий вибрирующий воздух. Чего стыдится? Он все равно знает, что ты плачешь. Солнце-Зверь видит все, что происходит днем. Чует все, что случится ночью. Солнце-Зверь...
- Люблю тебя, Солнце, - шепчут горящие губы.
Тепло всемогуще. Всевластно. Неудержимо. Способно на все.
Тепло ласково.
- Какая она? Твоя тьма...
- Тьма? - так легко задремать в огромных руках, забыться. Так трудно выныривать на поверхность, собирать мысли, отвечать... Но отвечать надо. Надо обязательно. - Тьма - большая. И... не полная. Пустая по большей части, но в ней есть множество предметов, на которые легко натолкнуться. С живыми существами легче. Они возятся во тьме, дышат, шуршат, иногда разговаривают со мной или друг с другом. А предметы - те, прячутся. Ничем себя не выдают.
Как та мертвая пантера. Только что убитая. Обманчиво теплая. С ласковой мягкой шерстью и жесткими подушечками на лапах... Какова на ощупь ее морда, ее пасть - узнать так и не удалось. Охотники забрали свою добычу... Снимать большую мягкую шкуру.
- Ты не доверяешь тьме? - Зверь дышит в затылок.
- Это не вопрос доверия. Я все равно не ведаю ничего другого.
- Ты завидуешь другим людям? - тепло движется вниз по спине. Зверь опускается на колени, большие мозолистые ладони жгутся сквозь ткань спущенного на бедра саронга.
- Нет. У них никогда не было таких шансов, как у меня.
Солнце-Зверь шумно и как-то грустно вздыхает. Тепло от его дыхания приятно взбегает вверх по спине. Молчит, затем прижимается лицом к пояснице. Лицо у него такое же широкое и мощное, как и тело. И еще плоское. Со сплющенным массивным носом, похоже сломанным и неправильно сросшимся когда-то очень давно. А волосы - мягкие и тоже теплые. Они чуть шевелятся, поглаживая ороговевшую кожу.
Солнце долго молчит. Очень долго.
Тепло гуляет волнами. То нахлынет, то откатиться прочь. Недалеко. Оно не позволит холоду вмешаться в их маленькую идиллию.
Застывшая неподвижная группа. Солнце-Зверь думает. Медленно и основательно.
- Вы люди - нелепые существа. Столь разрушительные во всех своих чувствах и страстях. Игрушки боли, всю жизнь делающие вид будто не подозреваете об этом, хотя сами с таким упоением заставляете страдать других. Вас надо убивать, понимаешь?
Кивок, плавный, будто волна тепла. Накатил-откатил.
- Вас надо убивать, чтобы вы верили. Надо убивать, чтоб любили. Смерть и боль - вот ваши истинные боги, и вы их жалкие покорные слуги. Ррррабы.
Последнее слово перерастает в рык, мягко вибрирует в позвоночнике, во всем теле.
- Вот ты! Сколько стоит твоя любовь? Имей ты возможность видеть, родись в другой стране или же ощути, как мое тепло становится жаром, заживо съедает твое тело, что ты скажешь тогда?
- Когда ты рядом, мне все равно.
Это правда. Говорить такую правду не страшно.
- Мне не дано было увидеть тебя, и я знаю, что так никогда и не увижу тебя, поэтому имею право такое говорить. Я люблю тебя. И всегда... всегда так было. Ну и что, что я не могу видеть тебя. Зато я чувствую, когда ты приходишь с ночной стороны. Как ты встаешь ото сна. Как крадешься все выше и выше. Слышу шаги твоих мягких лап. Твое дыхание, согревающее мир после ночи. Я могу почувствовать твой гнев. Узнаю твою радость. Твою печаль. Ты - моя единственная любовь. Моим первым словом было твое имя - Солнце.
- Замолчи!
Рык. Приказ. Кровоточащий надрез эмоций на сколе. Угроза-гнев. Угроза-страх.
- Мне не надо, ты понимаешь, не надо твоей любви. Я не спрашиваю, когда беру. Не спрашиваю, когда даю, - жаркое лицо отстраняется, лопатки чувствуют взгляд, будто два раскаленных угля на коже...
Но боль приходит не снаружи, боль растет изнутри:
- Но ты же сам избрал меня для себя? Разве это не так? Не так, скажи?
Долгое молчание. Солнце больше не жжет глазами беззащитную спину. Только волны тепла от его дыхания упорно пытаются смягчить, успокоить острую боль внутри.
Бесполезно...
Обида плавно сменяется испугом, испуг -стыдом.
- Солнце-Зверь, прости! Прости... - слова рвутся на волю, рвутся сами. Их уже не поймать. - Конечно, тебе виднее. Ты все знаешь, все можешь. Не сердись на меня... Пожалуйста...
Шумом прибоя - новый глубокий вздох, рокот в могучем горле:
- Не дрожи. Не бойся, - и вскоре, мягче. - Все уже позади.
Голос, могучий, как и все, связанное с Великим Зверем, успокаивает, утешает. Он непоколебимо спокоен, и поднявшиеся в нем интонации ласки также уверенны и спокойны, как он сам. Он смывает всю боль. Наполняет покоем...
Тепла все больше. Все больше. И дыхание Зверя, кажется, проникает внутрь тела, проходит его насквозь, и забирает с собой на вдохе...
- Люблю тебя, Солнце-Зверь.
Счастье мое. Тепло в моей тьме. Мой неведомый и обожаемый теплый Зверь.
- Прости... Прости меня, малыш.
Люблю... Люблю тебя...
Мне не страшно.
Точеная черная рука - выломанным орнаментом на песке. Влажная ласка браслетов бледно-голубого стекла обвила узкое запястье. В отливающие бронзой жесткие угольные кудряшки наметает песок беззаботный ветер, прячет его в складки смятого спутанного саронга. Песок нежно льнет к эбеновой коже.
Сухая земля саванны жадно впитывает густую блестящую кровь, но не успевает, и кровь собирается душной лужей под безвольно разметавшимся в последней радости тонким телом.
Кровь еще совсем теплая, еще выходит толчками из сквозной рваной раны на животе, она уже начала привлекать мух.
Вокруг трупа медленно бродит зверь. Великий зверь. Он долго смотрит на мертвое тельце, заглядывает в сплошь белые пустые глаза. Потом тяжко вздыхает и, подняв голову, долго смотрит на запад.
Плавно ступают большие мягкие лапы, уверенно попирают небеса. Задумчиво большое могучее тело. У зверя широкое плоское лицо с глубоко посаженными глазами и сломанным носом. Крупный рот и подбородок его в крови. Кровавым пламенем пляшет над головой царственная корона вольной перепутанной шевелюры.
Солнце-Зверь идет на запад... Всегда с востока на запад...
И саванна всей чувственностью своей принимает в себя полный задумчивой боли рык своего божества...