Аннотация: ...не знаю, можно ли это назвать в полной мере мистикой... снова навеяно "Вампиром Лестатом"...
СМЕРТНАЯ
Ты сидишь напротив камина... Ты смотришь на горящий огонь, и языки пламени отражаются в твоих глазах. Ты спокоен, ты уравновешен, ты прекрасен... Тени скользят по стенам и мебели, и свечи тают, плачут в тишине о чём-то, понятном только им...
Ты любуешься огнём, он притягивает тебя, в нём есть что-то магическое, что-то таинственное. Ты всегда любил смотреть на огонь, на пламя свеч, на костёр... А я люблю смотреть на тебя, когда ты смотришь на пламя.
В свете тусклых свеч твои глаза кажутся такими глубокими и синими, словно безбрежный океан. Создаётся впечатление, что пламя, которое пляшет в глубине твоих зрачков - это отблески городских огней на воде. Я люблю смотреть на тебя, когда ты так спокоен.
Я люблю твои движения - они так плавны, так легки и неуловимы, так грациозны, словно у породистой кошки, отлично знающей себе цену. Знаешь, аристократия у тебя в крови, все манеры, которыми ты так умело пользуешься, и твоё красноречие, твоё обаяние присущи тебе, похоже, с рождения. Ты прекрасен в свете этих свечей, в игре теней на твоих волосах и в своём изяществе, с которым ты мягко облокотился на спинку высокого стула. Ты спокоен... И это всё, что мне нужно знать - ты спокоен...
Мне нравишься ты, я люблю тебя. Ты - это самое дорогое, что у меня есть. Ты, моя любовь к тебе заставляют меня жить дальше, я знаю, ради кого живу. Но я не знаю, как мне быть потом - ведь скоро тебя рядом не будет, я потеряю прекрасную возможность созерцать тебя в любое время...
Ты не раз пожалеешь, что уехал. Ты не раз упомянешь где-нибудь, на краю света, моё имя, будешь вспоминать мои слова... И ты знаешь это. Но ты уедешь - это невозможно, чтобы ты остался, ведь так ты говоришь...
Ты уедешь. Ты будешь искать новых впечатлений, новых ощущений, и ты найдёшь их, ты увидишь Рай и побываешь в аду, но ты никогда более, даже когда вернёшься, не увидишь меня, не узнаешь, не вспомнишь и не найдёшь - меня уже не будет. Это грустно, да, но ты сам понимаешь, что я, в отличие от тебя, не живу вечно.
И тебе меня не жаль. Я для тебя всего лишь очередная смертная. Это печально, но смертная эта тебя любит. И ей не важно, уедешь ли ты сейчас или уедешь позже - для неё главное, что ты уедешь, что она тебя больше не увидит. И вот она смотрит на тебя - на того, кого так любит, но кто абсолютно не обращает на неё внимания, и ей больно ощущать эту нелюбовь с твоей стороны, больно понимать это. Почему она сидит и наблюдает за тобой? Она не хочет уходить, она слишком любит тебя, чтобы не проводить тебя и твою спутницу до экипажа, и затем посмотреть тебе вслед... Она слишком любит тебя, и всё было бы нормально, если бы этой смертной не являлась я...
Разговор со смертной, как же, ты дал себе волю так унизиться... И эта смертная объяснила тебе простые истины этой жизни, которые, может быть, ты не понимал. И ты вдруг стал спокойней, уравновешенней, словно признал все свои ошибки, которые совершил за все годы своей бессмертной жизни. Ты не позволишь ей вкусить твоей крови - она этого не достойна, ты её не любишь, она для тебя никто. Ты сидишь и вспоминаешь слова Армана, слова Габриель, вашу последнюю беседу... Я не виновата, что узнала тебя - ты сам привёл меня сюда и всё-всё рассказал, рассказал свою пока короткую жизнь, по которой можно писать книгу, толстый художественный роман. И ты его напишешь. Вся твоя жизнь поместится в строках на белой бумаге, она уместится в нескольких фразах, сказанных некогда кем-то из твоих знакомых. Вот такая твоя жизнь - и длинная, и короткая одновременно.
Никогда ты не был так ни к кому равнодушен. К людям ты испытывал многое - восхищение, жалость, ненависть, но никогда не испытывал безразличия - с тобой это впервые. Я не знаю, я не эксперт в делах твоей психологии, почему объектом этого безразличия стала я. Я не скажу тебе - я не знаю. Да ты и не нуждаешься в ответе, ты сейчас сидишь и спокойно ждёшь, пока подъедет экипаж. И мне больно осознавать, что ты ко мне равнодушен - я же тебя люблю.
Но я переживу. Я умру, пронеся эту любовь с собой, как тяжкий крест, возложенный на меня, я пронесу эту любовь, словно реликвию, но никому её не раскрою, никому её не отдам. Я буду помнить до конца дней своих всю твою жизнь, что успел ты мне рассказать, и каждый раз, при воспоминании о тебе, я буду видеть тающие свечи и слышать твой голос. Я умру в жутких страданиях, в мучениях, буду таять на глазах, как огарок, и все будут меня жалеть, только мне себя жаль не будет - так и надо мне, мне не стоит жить, если в этой жизни нет тебя. Ради кого? Без тебя не жизнь - жалкое подобие существования, всего лишь выживание. Я умру. Наверное, мне далеко до смерти, но я буду желать её с каждым днём всё больше и больше, пока не приму решение поторопиться с её приходом. Я потороплю её - я заставлю себя спрыгнуть с крыши самого высокого здания, заставлю себя выпить яд, но только бы не жить, поскольку воспоминания о тебе мне будут невыносимы.
И тебе - безразлично. Тебе всё равно, что станет со мной, ведь ты меня не любишь. Нет, я не корю тебя, ни в коем случае, я просто констатирую факт - не любишь. И мне жаль, что так вышло.
Ты встанешь, погонишь носильщика к выходу, и уходишь из квартиры. Я пойду следом, проводить тебя хотя бы взглядом. Ты уедешь, даже не оборачиваясь. Даже не взглянув.
А я приду в твою квартиру - ключи-то от неё ты оставил мне, чтобы я передала их твоему агенту - я осмотрюсь, смахну пыль с верхних полок книжного шкафа, немного приведу её в порядок. И взгляну в старое зеркало. И оно отразит мои черты, и это будет последний раз, когда я взгляну на себя... Пузырёк с ядом через несколько секунд решит всё.
И, закрывая глаза, я подумаю: "Мне не зачем жить"...
Но ты смотришь на меня такими удивлёнными глазами сейчас, будто мне не могли даже прийти в голову такие мысли. Наверное, ты прав - мысль о самоубийстве редко посещала меня, отныне, сейчас она посетила меня при тебе. Не смотри на меня так, ведь я тебе действительно безразлична.
И экипаж ещё не подъехал, и где-то ходит Габриель, и ты смотришь на меня такими глазами, будто решаешь: "Сделать, не сделать?". И решаешься, подходишь, и буквально вгрызаешься мне в шею... Сначала - боль, потом - видения, а потом жуткая жажда... И ты утоляешь её. Своей же кровью. И ты просишь экипаж подождать, чтобы напоить меня. Габриель недоумевает, но ты знаешь, что делаешь.
И, уходя, ты шепнёшь мне на ухо: "Не делай глупостей", и уйдёшь в тишину, в ночь. И я останусь одна - с воспоминаниями об этой ночи, когда я ещё оставалась человеком.
- Я буду помнить о тебе. - Говорю я. - И мы ещё обязательно встретимся, Лестат.