Наконец становится понятно все, проиходящее в Ялиисе в последние несколько дней. Кроме того, читатель сможет больше узнать о жизни эльфов в Лиарте, что, согласитесь, тоже интресно.
Глава 6.Все-таки, — говорит он, — ужасная у меня манера — рассказывать с самого начала, по порядку(1)
— Я начну, ты продолжишь, — сказала я новому знакомому, когда мы все устроились в гостиной в ожидании обеда. — Через полторы оры сюда пожалуют сенатор с кэнтумом и к тому времени, нам необходимо восстановить полную картину произошедшего.
Эльф обреченно кивнул.
— Во-первых, сними свою дурацкую шляпу и платок. Во-вторых, назови свое полное имя.
— Истинный странник, очарованный мечтой, вечный защитник из рода королевских хранителей и опекунов, мать которого — загадочная река судьбы, — перевела я. — Да уж, имя у тебя и врагу не пожелаешь.
Тхоама Рудрэ Баэльдэза, видимо, задело мое высказывание. Он резко вздернул подбородок и подобрался.
— Зацепила тебя? Это хорошо, — кивнула я. — Как тебе привычней, чтобы тебя называли?
— Баэль.
— Баэль, сегодня утром меня вызвали на пожарище в особняк Лафинду. Я погасила остатки огня, охладила территорию и просмотрела события минувшей ночи. Кроме того, мы нашли и привезли сюда безвинного орка, обреченного тобой на гибель. После того, как Эррис из рода Арруи пришел в себя, он отдал мне свою жизнь и я приняла ее сроком на тридцать пять циклов. Поэтому и твой Айрахийе продлится тридцать пять циклов. Тебе все понятно?
Эльф облегченно вздохнул и кивнул головой. Он должен был уяснить для себя сразу три вещи: обреченный на гибель остался жив и его служение роду орка имеет определенный срок, что хорошо; он призван на служение всего на тридцать пять циклов, что еще лучше, поскольку для эльфийского срока жизни является сущей мелочью; ему придется жить вместе с орком и служить фактически роду своего извечного врага, и это единственная неприятная для него новость при сложившихся обстоятельствах.
— Хорошо, — продолжила я. — Просмотрев воспоминания Эрриса, я узнала, что Лафинду совершали набеги на эльфийские корабли и острова, а также на племена орков. Насколько я могу судить, целью при этом были молодые эльфы и орки, которые позже отправлялись в рабство. По крайней мере, орк хорошо запомнил группу эльфов, которых три дие содержали вместе с ним в темнице, а потом куда-то увезли. Я так понимаю, ты ищешь кого-то их них?
Баэль встрепенулся, посмотрел на меня с надеждой, но с каждый мигом надежда эта угасала — он вспомнил, что отныне связан Айрахийе и прежняя миссия потеряла цель.
Я продолжала:
— Поскольку твое имя говорит само за себя, я полагаю, что среди этих эльфов был кто-то из правящей династии. Расскажи мне об этом.
И светозарный рассказал.
* * *
Ничто не предвещало неприятностей, Баэль только вернулся домой после двух циклов, проведенных в землях Песчаных драконов. Конечно же, в земли самих Солнечных эльфа никто не пустил, однако кочевники приняли его довольно дружелюбно. Как обычно, помогли с маскировкой и выдавали за своего. Таким образом, на протяжении двух циклов он смог инкогнито посетить Шайрий, Кайрат и Кайрин. Завел множество полезных знакомств в тамошних местах, подготовил почву на будущее.
Безусловно, такая дружелюбность Солнечных дорого обошлась Владыке, однако вряд ли королевская сокровищница потеряла хотя бы одну тысячную долю своих богатств. В любом случае, заметки и отчеты Баэля будут полезны, как дяде, так и самому правителю. С такими размышлениями молодой разведчик шел к дому, обдумывая только что сданный в канцелярию отчет и краткую встречу с дядей, в течение которой они обменялись выразительными взглядами.
«Есть что-то срочное?» — безмолвно спросил высокопоставленный родственник.
«Нет, все в порядке», — слегка качнув головой «ответил» Баэль.
«Хорошо, увидимся позже», — прикрыл веки дядя и быстро удалился.
Вся «беседа» заняла ровным счетом пару секундо и никто кроме личного помощника дяди, даже не успел заметить этого молчаливого диалога.
В детстве Баэль часто мечтал о том, как он вырастет и займет дядин пост. Однако почему-то он никогда не думал о том, куда денется дядя к тому времени. Как оказалось, вырасти было мало... нужно было еще дослужить, заработать, стать достойным. Дядя сменил деда на должности главы личной охраны правящей династии добрых тысячу сто пятьдесят три цикла тому назад. До этого он проработал в ведомстве более полутора тысяч циклов, а значит, впереди у Баэля еще огромное количество дней, проведенных за выполнением самых разных поручений, данных в интересах защиты правящей династии.
За этими размышлениями он, наконец, добрался до дома. Мать была — как всегда в это время — в саду, где ухаживала за цветами. Цветы, растения, водоемы, их формирование и уход за ними были излюбленными занятиями эльфийки. Тут она находила спокойствие, душевное равновесие и обретала гармонию. Луэфикаш, чье имя переводилось как «загадочная река судьбы», выбрала сущность стихийной прорицательницы, дающей предсказания относительно перемен в судьбе эльфов из правящей династии. Могло показаться, что такая жизнь не требует забот и трудов, однако это было не так. Дело в том, что прорицания надолго выбивали эльфийку из колеи, и оправиться от них, восстановить энергетический баланс можно было, только обретя гармонию и спокойствие в душе. Именно этому занятию мать Баэля посещала все свободное время.
— Дорогой! — вскрикнула мама, поднимаясь с земли и откладывая инструмент в корзину, — Почему ты не предупредил заранее о своем возвращении? — спросила она, вытирая руки и раскрывая приветственные объятия для сына.
— Извините, я не успел, — преклонив колено и склонив голову, Баэль поднес руку матери ко лбу, после чего поднялся и обнял Луэфикаш. — А где Рима? Разве она не должна была вернуться перед празднованием начала нового цикла?
— В этом цикле она решила, что ее будут звать Маитас,— улыбнулась Луэфикаш. — Итилгаил отправился встречать новый цикл на Сейрелах с визитом и поручениями от Владыки к тамошнему наместнику. Он решил взять с собой Анориона, поскольку у младшего брата скоро окончание обучения и пора приобщаться к обязанностям члена правящего дома. Ну, а Анорион пригласил Маи. Ты ж знаешь, они неразлучны.
— Значит, сейчас Маитас? — задумчиво переспросил Баэль.
Маитас — младшая сестра Баэля, как любая эльфийка или эльф при рождении получила три имени: от матери, от отца и от старшего в роду человека, или наставника, которого выбрали родители. Сам Баэль в свое время получил три имени: Тхоам, что означало «истинный бродяга» от отца, у которого душа лежала к вольной жизни; Рудрэ, что переводилось как «мечтой очарованный» от матери, которая не оставляла надежду на то, что ее первенец может найти себя в искусстве; а так же Баэльдез — от деда по матери — главы великого дома Заонтас, который дал ему имя, означающее «защитник вечный».
Когда Баэль закончил обучение, он должен был выбрать одно имя из трех, в качестве основного. Кроме того, ему надлежало определиться с принадлежностью к дому и родственником — наставником на его жизненном пути. Своим основным именем он выбрал Баэльдез — вечный защитник. Своим домом он выбрал один из двенадцати великих домов — Заонтас (дословно: королевский хранитель, опекун) дом личной охраны правящей династии. А своим наставником — собственную мать. Таким образом, его имя в настоящее время звучало, как Тхоам Рудрэ Баэльдэз эк'фаилм Заонтас арри'ем Луэфикаш и расшифровывалось, как Тхоам Рудрэ Баэльдэз из дома Заонтас чей наставник и мать Луэфикаш. Кратко же он сам называл себя Баэльдез, или Баэльдэз эк'фаилм Заонтас арри'ем Луэфикаш.
А вот его младшей сестренке повезло меньше, поскольку ее отец и наставник, выбранный родителями, погибли незадолго перед ее рождением. Согласно традициям, так как они не могли дать ей имя, она брала их собственные имена. Вот таким вот, весьма странным образом, его сестра получила имя Маитас от отца, что означало «убийца, опекающая кого-либо»; Аэримана — имя от матери, что расшифровывалось как «закон творящая»; Наавельэмар, что означало «древний меч чести» и было именем ее дяди — старшего брата отца, который тоже погиб одновременно с родственником. Для эльфийки это были странные имена, однако его помешанной на долге и чести сестренке они подходили.
Последние несколько циклов она предпочитала называть себя Аэримана, или попросту, Рима. Так что все были готовы к тому, что через пару циклов она завершит обучение и выберет именно это имя, в качестве основного. Однако и тут малышка смогла всех удивить. Выбор нового имени за два цикла перед определением — не самый распространенный шаг. Значит, она ощутила какие-то перемены, которые сподвигли ее проассоциировать себя с отцом. Возможно, этому способствовала ее невероятно тесная дружба с Анорионом — младшим принцем правящего дома. А возможно, и тот факт, что Итилгаиил — старший, наследный принц правящего дома, взял Анориона и Маитас в поездку на Сейрелах — отдаленную провинцию и крупный остров, населенный эльфами и расположенный вблизи от земель гномов и орков.
Может быть, один лишь факт такого путешествия в свите принцев дал девочке толчок к тому, чтобы ощутить себя именно Маитас, а не Аэриманой. В таком случае, стоит ли ожидать того, что она так же выберет дом Заонтас? Или более вероятно, что она предпочтет дом Аэлик — дом воинов и солдат, родной дом их отца и его старшего брата. А может быть, рано об этом судить?
— Баэль, — окликнула его Луэфикаш. — Что тебя так озадачило?
— Думаю над сменой имени Маи и о возможных последствиях этого шага, — откликнулся Баэль. — Как вы склонны предполагать, какой дом она предпочтет?
— Скорее всего, мы узнаем об этом не раньше, чем через два цикла, — вздохнула эльфийка. — Но беспокоит меня не это, пойдем на веранду, нам необходимо поговорить.
Присев на веранде и окунувшись в благоухание сотен видов цветов, которыми были увиты стены и оплетено здесь все, кроме мебели, Баэль приготовился слушать мать и наставницу.
— В ночь перед отъездом Итилгаила у меня было видение, — начала свой рассказ Луэфикаш. — Согласно своему долгу, сразу же после изречения пророчества я направилась к Владыке, которые терпеливо меня выслушал вместе со своей супругой. Мое пророчество касалось братьев. Дословно оно звучало следующим образом: «Каждый захочет спасти другого. Один ошибется, пройдет через горе и обретет великое счастье. Второй сделает верный выбор, потеряет счастье и принесет всем великое горе. Останется только один».
— Владыка решил не ставить в известность сыновей и кого-либо из их свиты, однако разрешил рассказать о пророчестве всем членам нашего Дома. К сожалению, я не смогла оповестить Маитас и то, что она отправилась с визитом на Сейрелах в обществе двух братьев, меня тревожит, — произнесла Луэфикаш и выразительно посмотрела на сына.
— Да, но ведь ваши пророчества и предсказания сбываются в течение цикла после их изречения, — сказал Баэль, выслушав мать. — Возможно, поездка на Сейрелах пройдет без происшествий и события, формирующие пророчество, произойдут после этой поездки. Кроме того, что бы ни гласило ваше предсказание — мы не можем запретить Маитас находиться рядом с Анорионом. Не сейчас, когда она в скором времени будет выбирать свой дом. К тому же, сестра почти завершила обучение и стоит на пороге определения, а значит, является достаточно зрелой личностью, чтобы принимать решения и нести за них ответственность. Кроме того, при ее столь тесной дружбе с младшим принцем, есть большая вероятность того, что ее действия или бездействие каким-либо образом повлияют на осуществление пророчества, а потому мы не имеем права исключать ее с поля действия вероятностей судьбы.
— Безусловно ты прав, сын мой, — кивнула Луэфикаш. — Однако мое материнское сердце все же не может найти себе покоя. Конечно, при появлении на свет младшего принца, все понимали, что рано или поздно в правящем доме возникнет борьба за власть и однажды один из принцев будет либо изгнан, либо убит. Однако и в страшном сне не хотелось бы мне быть свидетелем того, что в центре такого конфликта окажется моя дочь.
— Я понимаю вашу обеспокоенность, — склонил голову Баэль. — Однако, посудите сами, дом Заонтас так или иначе вынужден будет встать на сторону одного из принцев. Это значит, что мы неизбежно будем в центре этого конфликта. И, как ни странно, именно Маитас могла бы его избежать, если бы на определении выбрала какой-либо другой дом, к примеру Аэлик.
— Да, в чем-то бы ты прав. Что ж, оставим эту тему, расскажи мне лучше о событиях, которые произошли с тобой за время с момента отправления последних вестей. Было ли что-то интересное на обратном пути каравана?
* * *
Две септиманы спустя, когда отшумели чествования смены циклов, случилось то, чего опасалась Луэфикаш. У одного из принцев сработал охранный амулет и на телепортационной поляне появился Итилгаил. Он был не изранен — изувечен. И, что самое страшное — он горел. Горел синим огнем, происхождение которого было эльфам доселе неизвестным. Дежурящий на поляне маг, к счастью, уже давно не был учеником и, хотя он не смог идентифицировать вещество, вызвавшее столь необычное возгорание, но за мнгновения сумел разобрать, что это химическая субстанция, которая возгорается вступая в реакцию с кислородом. Окружив принца воздухонепроницаемым пологом, маг на несколько секундо убрал изнутри полога весь кислород и снял тончайший слой телесных тканей, на которые попало необычное вещество.
Вынесенные через полог ткани моментально сгорели, а сам принц, пробыв меньше минутис без возможности дышать, особо не пострадал от лишения кислорода. Тем временем, на поляну прибыли представители Верховного совета во главе с владыками. Конечно, в первую очередь к принцу кинулись лекари и маги. Как оказалось, почти все тело Итилгаила покрывали ужасные ожоги, вызванные действием неизвестного вещества. Вместо лица было кошмарное месиво, руки и ноги остались практически без пальцев, век, волос и ушей, большая часть кожи была обожжена. Кроме того, принц пострадал от множественных осколочных ранений и его внутренние органы были серьезно повреждены, многие требовали полной или частичной регенерации.
Последующие два дие лекари и маги совместными усилиями боролись за жизнь принца. Тем временем в столицу экстренным телепортом прибыл наместник и рассказал Владыке о случившемся.
По словам наместника, принцы со свитой прибыли на Сейрелах три дие назад. Первый день, как и полагается, был посвящен торжествам в честь прибывших наследников. Однако утром второго выяснилось, что младший принц, вместе с четырьмя друзьями отправился морем к землям орков. Сложно сказать кто был инициатором этой глупой затеи, однако факт остается фактом — в море на небольшой яхте ушли принц со своей подругой, сын и дочь наместника, а так же их лучший друг.
Естественно, Итилгаил, как старший брат, сразу же отправился следом за молодежью. Однако, так их и не нагнал. Собственно говоря, как рассказал один из выживших очевидцев — и вовсе ни следа ни нашел, хотя шел на большой скорости. Уже на пути обратно, решив на всякий случай сделать крюк в сторону открытого моря, они заметили вдали чей-то корабль и решили его проверить.
При попытке приблизиться к кораблю, они были атакованы брошенным снарядом. По свидетельству очевидцев, это был полый, глиняный шар, заполненный какой-то неизвестной смесью. Коснувшись палубы, шар не разбился — взорвался, расплескав жидкость по всему кораблю. Сам по себе взрыв был необычайной силы, возможно магической. Он сильно повредил судно, проделав огромную дыру в палубе и едва не расколов корабль на две половины, а жидкость, разбрызгавшаяся при взрыве, сразу же начала гореть синим пламенем и в считанные минутис сожгла то, что оставалось от корабля. Большая часть команды погибла, лишь двух выживших эльфов, дрейфующих на обломках, дие спустя подобрали рыбаки. Как только о случившемся стало известно наместнику, он экстренно прибыл ко двору Владыки с докладом.
Дие длился Совет Владыки и представителей правящих домов. В итоге остановились на кандидатуре Баэля. В настоящее время он был одним из наиболее опытных и, что важно — успешных разведчиков. К тому же, в прошлом он был в Ялиисе и этот опыт выгодно отличал его от других разведчиков. Эльфов, знакомых с Ялиисом, после Изгнания осталось не так уж и много, а в последние циклы столица человеческого рода была закрыт для представителей других рас. Впрочем, эльфы не особо стремились нарушать эти запреты и заходить так далеко вглубь человеческих земель без острой надобности. На выбор совета повлиял и факт его близкого родства с главой дома Заонтас, а значит, безграничная преданность наследникам правящего дома, и тот факт, что среди случайной «свиты» принца оказалась его сестра.
Мать благословила и отпустила. Дядя дал сотни наставлений, рекомендаций и десятки амулетов. Владыка с супругой выразили свою надежду на благополучный исход дела. На момент отъезда разведчика, жизнь старшего принца была уже вне опасности, однако его регенерация и восстановления грозили растянуться на множество циклов. Баэль сел на снаряженное быстроходное судно и направился на Сейрелах.
На острове он узнал несколько интересных деталей. Во-первых, яхту эльфийские подростки взяли не случайно, ее владелец длительное время обучал сына наместника ходить под парусом и был хорошо знаком с детьми. Во-вторых, владелец яхты был наполовину человеком. Такие союзы были крайне редкими явлениями в эльфийском обществе. Последние циклы эльфы не пользовались популярностью среди людей, поэтому полукровка мог жить только среди эльфов. И даже Баэль понимал, сколь холодны, высокомерны и надменны могли быть его сородичи. В-третьих, имелись ходили слухи, что в компании подростков имелись какие-то романтические симпатии. Но кто кому симпатизировал и прочие детали Баэль узнать не смог. Скорее всего, эта информация была доступна лишь молодежи, окружающие слышали только несколько обрывков случайных бесед — слищком мало, чтобы сделать развернутые выводы.
Поездка к землям орков принесла множество новой информации. Оказалось, что отдельные кланы орков истреблены. Другие же снялись с привычных мест и переселились вглубь материка. Объяснение этому явлению нашли у соседей орков — Огненных драконов.
Выяснилось, что люди периодически с моря нападали на орков и гномов, предпочитая угонять молодежь. И если маленький народец решил эту проблему радикально — издав запрет на выход из подземных чертогов всех, чей возраст не достиг двух сотен циклов, то оркам пришлось куда хуже. Но самое главное, что драконы узнали от гномов — это имя Лафинду. Человека, который якобы стоял за этими похищениями и был родом из Ялииса.
С таким багажом, Баэль направился в центр союзных государств, Ялиис. Став на якорь вдали от порта и накинув на судно магический полог невидимости, он приказал спустить лодку и доставить на борт судна первого попавшегося рыбака. К счастью, привезенный мужик оказался умным и пронырливым. Пять кошелей с золотыми триплексами и он сумел достать чертежи особняка Дориасу Лафинду. Еще два кошеля, и он согласился доставить замаскированного эльфа в порт Ялииса.
В городе эльф провел разведку, и вскоре проник внутрь особняка. В подвале обнаружил следы содержания юных эльфов и полуживого орка. Проведя день на чердаке, ночью начал пытать и убивать прислугу. К сожалению, его методы помогли мало — слуги практически ничего не знали. Сам Лафинду успел принять сильнодействующий яд. Никаких документов, заметок или письменных следов не осталось. Что делать дальше и где искать принца, сестру и прочих соплеменников он не знал.
* * *
Слушая рассказ эльфа, виен понимал, что верит новому знакомому. В нем была странная смесь: гордыня, чувство долга, страх за судьбу сестры, чувство стыда по отношений к принцу, потому как сестра была Баэлю дороже отпрыска правящего дома, надломленность, грусть, скорбь и стыд перед своим родом за проваленную миссию. На пепелище Кьяра чудом нашла орка-доходягу, и немало сил отдала, чтобы спасти юношу. После, была в ярости от действий эльфа, но вся ее злость улетучилась, как утренний туман от солнца, после того, как она осуществила Айрахийе. Эта мгновенно испарившаяся ярость удивила Дара. Хотя, по его мнению, эльф все же заслужил того позора, отчаяния и безысходности, которые преобладали в нем по дороге к дому Олеи и Лиенса. Но то, что происходило теперь, виен наблюдал с определенной молчаливой отрешенностью, хотя в глубине души он жадно ловил все детали и отмечал мельчайшие нюансы в истории, которой делился эльф.
* * *
— Хорошо, — сказала я, выслушав историю Баэля. — Я помогу тебе разыскать похитителей принца и его друзей.
Эльф облегченно вздохнул.
— Но перед этим нам придется на пару дие задержаться в Ялиисе. Во-первых, Эррису нужно прийти в себя. Во-вторых, мне нужно все таки переехать в свой дом, иначе я никогда не съеду от Олеи с Лиенсом. В-третьих, нужно, наконец, разобраться, что творится в этом городе и о чем думает сенат, допуская такие события и запрещая нелюдям визиты в Ялиис. В-четвертых, у меня есть ощущение, что должны произойти еще два события и наша компания несколько увеличится. А сейчас предлагаю тебе с Даром посетить небольшую баню во дворе, пока я переговорю с сенатором и его свитой, которые в течение четверти оры уже будут здесь. А перед их визитом я успею отправить весть на твое судно с разрешением причалить к порту и кратким пояснением произошедших событий. Думаю, подписи гранд-мага им хватит.
— Благодарю, — без особых эмоций произнес эльф и вопросительно посмотрел на Дара. Тот кивнул ему в стороны выхода, выразительно с укором посмотрел в мою сторону, переглянулся с мариксом, одним лишь взглядом дав кошаку понять, что тот остается за главного и, увидев, как приосанился Сиа, пошел вслед за эльфом.
Возможно выпроваживать Дара было не лучшим вариантом, но мне совершенно не хотелось выяснять отношения с сенатором при лишних свидетелях.
* * *
Последний заговоренный голубь писаря отправился в свое путешествие. Следовало бы еще прикупить чудо-птичек на будущее. С появлением в городе гранд-мага события начали разворачиваться с умопомрачительной скоростью. Найденный на пожарище орк и неизвестно откуда появившийся эльф, который, как оказалось, этот самый пожар и начал, стали настоящей сенсацией в Ялиисе. Что самое удивительное, эта магичка умудрилась оправдать обоих длинноухих перед сенатом и даже пристыдить уважаемых мужей на сегодняшнем собрании. Дескать, эльфы — пострадавшая сторона, а орки — еще более пострадавшая и от людей, и от эльфов. А потому, люди должны угождать эльфам, дабы загладить вину, а орков и вовсе на руках носить. Гномов, как говорят, тоже в обиженные записали. Подумать только!! Гномов! В обиженные! Да эти сварливые недочеловеки физически не способны кого-то любить или переживать потери. Только ненавидеть, возмущаться и кричать о своих правах умеют!
Писарю было очень любопытно, как Господин воспримет его новости. С каким лицом он читает его послания и почему не шлет никаких указаний? Впрочем, указания от господина всегда прибывали с задержкой на септиману. Почтовые голуби — не самое быстрое средство передачи посланий. Однако, мудрость Господина и его советников, по мнению писаря, была воистину безграничной. Ибо послания всегда содержали подробные руководства, где прозорливо описывался перечень необходимых действий, которые следует произвести в ближайшем будущем. И ни разу не содержалось в них просчета или какой ошибки, все предусматривалось и на всякое развитие событий давались свои указания.
С мыслями о том, что Господин всегда наперед знает, как ему поступить, и даст самые подробные инструкции, писарь поплотнее замотался в кокон покрывала так, чтобы один лишь кончик носа остался торчать наружу — привычка, сохранившаяся с детских циклов, после чего всего через пару минутис мирно засопел.
* * *
По правде говоря, Дар был немного обижен. Сначала ему едва ли не приказным тоном сказали убраться из дома на время разговора с сенатором и кэнтумом. После, по приходу из бани выяснилось, что в сенат с Кьярой едет только Баэль. Почему Баэль? Да потому что Дару там делать нечего.
От Баэля же Кьяра и получила немного энергии, чтобы без потерь перенести заседание сената. Дар ощутил удивление эльфа, хоть его лицо и осталось беспристрастным, когда Кьяра сказала, что ее регенерация не до конца завершилась, а ждать ее окончания она не может, а потому приходится заимствовать энергию у окружающих при необходимости. Однако внутренне эльф был поражен. Конечно же, Баэль без лишних вопросов отдал Кьяре столько энергии, сколько было нужно. При этом от него разило уважением, граничащим с благоговением. Подумать только! Заставить кого-то чем-то поделиться и суметь сделать так, чтобы эта персона еще и сочла это за честь. Да и не просто «кого-то», а эльфа.
Дар подумал, что вероятно в чем-то Кьяру недооценил. Была ли это непредумышленная или намеренная манипуляция — не так важно. Важен сам факт того, что это была манипуляция. По крайней мере, сейчас Дар воспринимал это именно так. И остаток вечера его занимали размышления о том, так ли Кьяра манипулировала им самим, или все, что она делала ранее, было искренним.
Он не был обижен на Баэля за то, что эльф с такой легкостью занял, казалось бы, незаменимое место виен. Он был обижен на Кьяру за то, что при первой же возможности его потеснили, даже не поинтересовавшись мнением Дара.
Вскоре после отъезда Кьяры с Баэлем в сенат вернулся со службы Лиенс, а к ужину проснулась Олея. Они поужинали и брат с невесткой ушли в свою комнату. Предугадав проблемы с размещением на ночлег, Дар решил устраниться из этой ситуации и ушел спать на сеновал. В преддверии лета сена там практически не осталось, однако Лея сказала, что он сможет найти несколько тюфяков, пошитых минувшей осенью на всякий случай. Так оно и вышло.
Возвращение домой Кьяры и Баэля не прошло для Дара незамеченным. Он осознавал, что и гранд-маг, и эльф прекрасно знают о его нахождении над конюшней и понимают, что виен не может их не слышать, однако Дар решил не вставать с нагретого места. Спустя ору к нему присоединился Баэль, прекрасно видящий в темноте и без проблем нашедший свободное место. Дар надеялся, что Кьяра поняла намек и устроилась на ночлег комнате, которую он освободил, в то время как в ее собственной спал орк. До самого утра ни виен, ни эльф не промолвили ни слова.