|
|
||
Jean-Pierre Pastori Перевод, комментарии и ряд дополнений - Кудрявцевой Е.Л. Использованная литература: Николай Березов. Жизнь и балет. - Лондон, 1983; Jean-Pierre Pastori. Tanz und Ballett in der Schweiz. - Schweizerische Kulturstiftung "Pro Helvetia", Zuerich 1985; J.-P. Pastori. De Diaghilev а Bйjart. Lausanne danse 1915-1993: Catalogue de lexposition prйsentйe au Musйe Historique de Lausanne du 8 oct. 1993 au 30 jan. 1994 avec la collaboration des Archives suisses de la Danse. - Lausanne: Musйe Historique de Lausanne, 1993. - 55 S.: Ill./ Жан-Пьер Пастори Особую благодарность я выражаю Наташе Келеповской, Дорис Катане Березовой и сотрудникам культурного фонда "Pro Helvetia", помогавшим в подготовке данной статьи.
Немногим более пятнадцати лет прошло с тех пор, как была основана первая школа швейцарского балета. До этого "погоду" в мире танца определяли гастролировавшие труппы, в основном - из России. Бывшие подданные бывшей великой империи были постановщиками и балетмейстерами, дирижерами и костюмерами, танцорами и оформителями. Каждый из них достоин отдельного биографического издания - издания длинною в жизнь, жизнь русского балета вне России.
Александр Сахаров и его жена, Клотильда фон Дерп стояли у истоков предельно индивидуализированного "нового" стиля в искусстве танца - менее "техничного", чем было принято в Европе, но зато в их балете музыка, сливаясь с жестом, обретала душу. С 1916 года, первого выступления Александра в Лозанне, до 1950 года, когда Клотильда исполнила фрагменты из "Смерти Изольды" в сопровождении оркестра "de la Suisse Romande" под руководством Эрнеста Анзермета, - эта пара снова и снова распахивала на берегу Женевского озера врата в волшебную страну Балета. Швейцарцы называли Александра и Клотильду "поэтами танца" ("Poeten des Tanzes").
За год до смерти в одном из небольших санаториев в Монтре (Montreux), Райнер Мария Рильке посвящает Клотильде небольшое стихотворение:
Bedeutet Tanz Fuellung von Leere?
Verschweigen der Essenz des Schreis?
Er ist: Das Leben der rasenden Sterne
anhalten fuer ein Augenblick Что означает танец?
Заполненье пустоты,
Желанье крик отчаяния скрыть?
Нет! Рок скатившейся звезды
Он смог на миг остановить. Вариант перевода В.Ф. Даувальдер
Значит ли танец заполненье пустоты,
Молчанье материи, составляющей крик?
В танце жизнь неистовых звезд
Вдруг замерла на какой-то миг. Вариант перевода Р. Корзуна. Есть танец заполненье пустоты?
Попытка промолчать на взлете крика?
Он есть: продленье вспыхнувшей звезды
На долю ей не прожитого мига.
Будучи прирожденным художником и блестящим костюмером, Александр Сахаров создал в 1938 году декорации к "Fкte des narcisses" ("Праздник нарциссов"). За четыре года до этого, находясь в Лозанне, он делает наброски к "Fкtes du Rhфne" ("Праздник Роны") (в то время Сахаров преподавал в школе "ритмики и гимнастики"). Этот "город странников" стал, по собственному высказыванию Александра, "этапным" в судьбе балетной семьи. Он с женой прожил здесь так долго, что даже успел поменять несколько квартир. Они готовились в Лозанне к своим премьерам, выступали с сольными программами - иногда дважды в год. В Лозанне же увидело свет исследование по теории балета французского критика Эмиля Вюйермо (Е. Vuillermoz), эпиграфом к которому в издании 1933 года стало посвящение Александру Сахарову и Клотильде фон Дерп.
После ухода из жизни (Александр умер в Сьене в 1963 году, Клотильда в Риме в 1974) они "продолжились" в воспоминаниях итальянцев. В 1968 году один из лозаннских издателей, Морис Бридель выпустил в свет одновременно с книгой "Esprit et art de la danse" ("Дух и искусство танца") эссе Александра Сахарова и способствовал устроению выставки памяти удивительной русской сценической пары.
Четыре имени прославили школу русского авангарда в балете ХХ столетия в Европе: Сергей Дягилев См. о нем подробнее: Григорьев С.Л. Балет Дягилева. 1909-1929. - М.: Искусство, 1993. - 240 с.; Лифарь Серж. Дягилев. - СПб.: Протей, 1993., Леонид Мясин, Вацлав Нижинский и Игорь Стравинский. Сергей Павлович Дягилев (19 марта 1872, село Грузино Новгородской губернии - 19 августа 1929, Венеция) прошел долгий путь от театрального деятеля, неудачливого живописца до издателя, импресарио и коллекционера - первого в мире, вызывавшего восторг и поклонение толпы и знатоков искусства танца. Начав в 1890-х годах с обучения на юридическом факультете Петербургского университета (в это время Дягилев жил у своей тети, А. Философовой, матери Д. Философова), он посещал в дальнейшем классы композиции Петербургской же консерватории, но получив крайне негативный отзыв Н. Римского-Корсакова - увлекся живописью, столь же неудачно. Лишь во время первых выездов за границу он нашел свое истинное призвание - коллекционирование.
Получив в 1895 году диплом юриста, Дягилев сразу же забыл о нем: его привлекала возможность пропаганды русского традиционного и нового искусства. Осенью 1898 года под его редакцией начинает выходить журнал "Мир искусства" (последний номер увидит свет в 1904 году); в это же время Сергей Павлович хлопочет о проведении выставок русских и европейских художников на Салонах в Париже, экспозициях в Берлине и Венеции. Достойным сопровождением послужили концерты лучших русских солистов оперы - Ф. Шаляпина и С. Рахманинова - в исполнении которых прозвучали фрагменты А. Скрябина, П. Чайковского, М. Римского-Корсакова и др. 1906 год стал точкой отсчета Русских сезонов в Париже, правом безраздельной собственности на которые обладал Дягилев - абсолютный монополист по характеру. И именно с Парижских сезонов - с 1909 года - началось тесное сотрудничество с М. Фокиным (хореограф "Русского балета" с 1909 по 1911 год), И. Рубинштейн, В. и Б. Нижинскими. Декорации и костюмы к спектаклям создавались в мастерских А. Бенуа, Н. Рериха, К. Коровина, Л. Бакста, позже - П. Пикассо. Перечислим лишь основные постановки Дягилевской труппы в Париже: "Половецкие пляски" (фрагмент из "Князя Игоря" Бородина, художник - Н. Рерих, премьера 19 мая 1909 года, в Шатле); "Павильон Армиды" (музыка Н. Черепнина), "Шехерезада" (музыка Римского-Корсакова, оформление Л. Бакста, премьера 4 июня в парижской опере), "Жар-птица" (И. Стравинский, художник А. Головин, премьера там же - 25 июня). Критика в один голос утверждала, что музыкальное и изобразительное начало в новых русских балетах подчиняют себе танец; что импрессионизм проник в хореографию из живописи и слился с ней в неразрывном единстве. Позже появляются "Видение розы" (музыка К. Вебера из "Приглашения к танцу", премьера 19 апреля 1911 года в Монте-Карло, в главных ролях - Нижинский и Карсавина); "Петрушка" (И. Стравинский, сценарий и оформление Бенуа, постановка М. Фокина, премьера 13 июня 1911 года в парижской опере). Следующий год принес с собой и первый скандально прославившийся балет И. Стравинского в оформлении Рериха - "Весна священная" (на премьере 29 мая публика, не понимавшая экспрессионистических тенденций в современном искусстве, освистала актеров и чуть не сорвала спектакль).
В августе 1913 года Дягилевский "Русский балет" "Ballet Russe" отбыл в длительное американское турне - без самого Дягилева, смертельно боявшегося просторов океана. Скоропалительная и не оговоренная с импресарио женитьба В. Нижинского на никому не известной венгерской танцовщице приводит к разрыву его контракта с Дягилевым и воцарению на европейских подмостках новой восходящей звезды Петербургского балета - Леонида Мясина, становящегося и исполнителем и постановщиком (с 1924 по 1928 год - 6 спектаклей) "Русского балета"; удачно сотрудничающего с сестрой опального Нижинского, Брониславой, ведущим хореографом труппы (поставила 8 балетов, в том числе, - отдельно рассмотренную в настоящей книге "Байку про Лису, Петуха да Барана" И. Стравинского, премьера - в парижской опере 18 мая 1922 года и его же "Свадебку", премьерный показ - 13 июля 1923 года; оба - в оформлении Натальи Гончаровой). Годы спустя (1925-29) их место займет Жорж Баланчин, создавший 9 шедевров (например, "Аполлон Мусагет").
Приводить биографические данные Игоря Стравинского Stravinsky T. Thйodore Stravinsky parle de son pиre Igor Stravinsky. - Neuchвtel: Impr. Richиme, 1944. - 22 S. - (= Les Confйrences des Belles-Lettres, 2); Mielsch H.-U. Die Schweizer Jahre beruehmter Komponisten. - Zuerich: Verlag Neue Zuercher Zeitung, 1992. - 144 S., 32 S. не только не нужно, но и излишне - столь знаменит сегодня во всем мире этот русский композитор, проведший в Швейцарии несколько лет. Приехав сюда в 1910 году - с семьей, на каникулы - на излюбленное Чайковским Женевское озеро, в Кларане, - он не мог предположить, что политические и военные ветра занесут их сюда четыре года спустя. И вернуться на родину станет единственной горячей мечтой изгнанников. Женевское озеро не только было исполнено дыханием поэзии, но и предоставляло Стравинским все необходимое: положение в центре Европы, недалеко от Парижа с Дягилевской балетной труппой; теплый климат - жена композитора болела туберкулезом, и зимы 1910-14 годов в Швейцарии позволяли ей выжить Pahlen K. Denn es kein Land wie dieses. Die Schweiz als Reise- und Asylland grosser Komponisten. - Bern, 1971. - S. 74 - 79.. После начала Первой мировой Стравинские кочевали по многоликой стране гор и озер - год в Монтрё (Montreux), затем - Морж (Morges), где они жили до 1920 года. И богатство швейцарской музыкальной палитры врывалось в их судьбу благодаря жителям этой гостеприимной страны: дирижеру Эрнесту Анзермету, представившему со своим "Orchestre de la Suisse Romande" произведения Стравинского в Женеве и познакомившему русского гостя с одним из лучших своих друзей - Шарлем-Фердинандом РамюMeylan P. Une amitiй cйlиbre. C.F. Ramuz - Igor Strawinsky. Les Noces. Lhistoire du soldat. Renard. Les chants russes. - Lausanne, 1961; Poulouin G. Ramuz et la Russie// La revue russe. - Paris, 6/1994. - S. 97-111; Анисимов И.И. Творчество Шарля Фердинанда Рамю// Литература Швейцарии. Очерки/ Ред. коллегия: Ф.С. Наркирер, Р.М. Самарин, С.В. Тураев. - М., 1969. Рамю родился 24 сентября 1878 года в маленьком городке (Cully) недалеко от Лозанны. С 1897 по 1900 год изучал право и романистику в Лозаннском университете, а в 1902 году переехал в Париж, чтобы закончить написание диссертации. С 1903 года много путешествовал по Европе - Веймар (где зарабатывал на жизнь частным преподаванием), Берлин, Париж. В 1913 году женился на художнице Сесиль Сэлье (Cecile Cellier) и вместе с ней год спустя возвратился на родину, в Трейторренс (Treytorrens). Мы используем немецкую транскрипцию, но в случае ссылок на работы российских исследователей оставляем их орфографию, будущим переводчиком его либретто на французский язык Ramuz C.F. Noces et autres histoires daprиs le texte russe de Igor Strawinsky (а ill. De Th. Strawinsky). - Genиve, 1987; Stravinsky I. Les Noces. - (Svadebka). Scиnes chorйographiques russes. With soli, chorus, four pianos and percussion/ French version by C.F. Ramuz. - London, 1975; I. Stravinsky. Histoire du soldat = Geschichte vom Soldaten = The soldiers tale. To be read, played and danced/ Words by C.F. Ramuz... - London, 1924..
Леонид Федорович Мясин (27 июля 1895, Москва - 15 марта 1979, Боркен - Германия) с восьмилетнего возраста определился как будущий танцовщик - в 1903 году он поступил в Московское театральное училище на отделение хореографии. Закончив его, Мясин пошел по проторенному многими поколениями выпускников пути - Большой и Малый театр. В школе проявилась и страсть Леонида к самовыражению в живописи и музыке (скрипка). Что ждало его в дальнейшем? Роли первого плана в многочисленных "переигрышах" на сцене русских театров. Встреча с Дягилевым в 1913 году (после расторжения последним контракта с Нижинским) стала определяющей для обоих: Мясин дебютировал в "Русском балете" (в Фокинской постановке "Петрушки"), одновременно оттачивая свой талант в лозаннской мастерской Э. Чекетти. Спустя год он решается на предъявление публике собственного спектакля - "Полуночного солнца" (музыка заимствована из "Снегурочки" Римского-Корсакова, декорации М. Ларионова выполнены в стиле неопримитивизма и "отработаны" под русский лубок, так что к стилизованным под фольклор "диким" танцевальным па Мясина они пришлись как нельзя кстати; премьера состоялась в 1915 году в Женеве). Женевские газеты писали: "Это выглядит как целая коробка русских игрушек, внезапно оживших и начавших двигаться и смеяться, блестящих и красочных благодаря позолоченной бумаге" (21 декабря 1915). Мясин снова обращается к народному театру (на этот раз - комедии дель-арте в Италии) в постановке "Пульчинеллы" (1920, музыка Дж. Перголези и псевдо-Перголези в обработке И. Стравинского).
Пройдут годы, в 1944 он и его семья (в третьем браке у Мясина рождаются двое детей, будущих танцоров балета) окончательно обосновываются в США и получают американское гражданство. Всего им были осуществлены постановки около сотни балетов, написано несколько книг, среди которых - "Theory and Exercise in Composition" (Лондон, 1978) и автобиография "My Life in Ballet" (Лондон, 1960).
Пока же мы в начале 1915 года, когда Сергей Дягилев в сопровождении своего очередного "открытия сезона" - юного Леонида Мясина - и с тысячью зарождающихся проектов в голове путешествовал по Италии. Европа жила войной. Оставив надежду на скорое возвращение во Францию и Германию, недавно созданный "Русский балет" продолжал свои бесконечные гастроли в США. И тем более ему были необходимы новые постановки, так как интерес к существующим неуклонно падал. Игорь Стравинский, уже известный публике по "L Oiseau de feu" ("Жар-птице", 1910) и "Le Sacre du printemps" ("Весне священной", 1913), был затребован для создания очередного музыкального шедевра, предназначенного к постановке на балетной сцене. Стравинский жил тогда в кантоне Ваадт (Waadt): постоянно переезжая - из Кларана (Clarens) в Шато-дО (Chвteau dOex), Дьяблёрэ (Diablerets) и наконец - в Морж (Morges); и безостановочно работая: над либретто и музыкой к "Noces" ("Свадебке") и "Renard" ("Прибауткам...") и "Pulcinella", когда его удостоил своим вниманием Сергей Дягилев.
В 1915 году Дягилев занимается воссозданием своей, развеянной войной, труппы. Годом раньше закончилось его лондонское турне - как раз перед разгаром Первой мировой. После десяти месяцев, проведенных в Италии, Дягилев (еще более сблизившийся со Стравинским) переезжает в Швейцарию - в конце апреля 1915 он проживает уже в Монтре, затем - Beau-Rivage в Лозанне (май); впоследствии он снимает частную виллу в Оху (Ouchu) - Villa Bellerive. Договор, подписанный с нью-йоркской "Metropalitan-Opera" дает Дягилеву значительные преимущества. Приведя свои финансовые дела в порядок, меценат собирает "генеральный штаб" - Чекетти (знаменитый "maestro di ballo"), Стравинский, Мясин; прибывают из Москвы художники Гончарова и Ларионов, из Петербурга - верный Сергей Григорьев. В течение нескольких недель стекались в виллу танцовщики со всей Европы.
Сделаем небольшое отступление. Вилла, снятая Дягилевым и его близкими на июнь-декабрь 1915, была выстроена в 1787 году. Из южных окон и с террасы открывается вид на прекрасный парк, с противоположной стороны которого блестит синяя озерная гладь. Владения окаймляет рыжая песчаная дорога. Вдали поднимаются тени гор. Что произвело на великого русского "продюсера" начала ХХ века наибольшее впечатление? Прежде всего - красота и спокойствие, царящие (среди разгара Первой мировой войны) в швейцарском городе, где он решает задержаться на длительный срок: нужно было собрать труппу, отрепетировать новый репертуар и подготовить очередное американское турне.
Стравинский, незадолго до этого наладивший отношения с Эрнестом Анзерметом, распрощавшимся с курортом в Монтрё (Montreux), рекомендует последнего на место дирижера труппы. (Постоянный сотрудник Дягилева Пьер Монтекс в отъезде). В середине июня 1915 года ангажемент Анзермета у Дягилева становится решенным делом. Путь назад отрезан. Из Петербурга в Лозанну приезжают выбранные Григорьевым (он осуществлял связь с Мариинкой) русские танцовщики: Черничева, Соколова, Зверев и другие. На салонном пианино "Belle-Rive" Игорь Стравинский наигрывает две первые картины из "Noces" - французский перевод к ним будет написан позже швейцарцем Шарлем-Фердинандом Рамю. Дягилев вспоминает о "Литургии", своем недавнем заказе Стравинскому, балете - долженствующем напоминать религиозную "мистерию" (от "Литургии" пришлось отказаться из-за высокой стоимости постановки). Он снимает репетиционный зал (т.н. "Народный дом" - "Maison du Peuple"; затем - помещение на Riponne-Platz), устраивает ателье по пошиву костюмов и декораций и подталкивает Мясина к работе над хореографией балета "Полуночное солнце" ("Soleil de minuit"), позже получившего название "Солнце ночи" ("Soleil de nuit"). Сценические декорации и костюмы к нему создаются Ларионовым, с восторгом наблюдавшим за хореографическими изысками девятнадцатилетнего постановщика.
Творческий коллектив покидает Лозанну 16 декабря, не дав ни одного спектакля. Чтобы содержать труппу, Дягилев планирует два гала-представления: в Grand Thйвtre Женевы (20 декабря, выезд же из Лозанны состоялся за четыре дня, 16 декабря, - чтобы провести как можно больше репетиций на сцене) и в парижской опере 29 декабря. Русский балет выходит из тени, надвинувшейся на него с началом войны, и даже достигает прежней славы. Французская газета "Le Figaro" 2 декабря 1915 года писала: "Они не бросились сразу же в более подходящие для их постановок страны, без того, чтобы высказать свою благодарность городу, так грандиозно их отметившему". 1 января 1916 труппа села на корабль в Бордо и через десять дней прибыла в Нью-Йорк. Русский балет получил второе дыхание - в гостеприимной Швейцарии. И на нем предстояло продержаться до смерти Дягилева в 1929 году Подробнее см.: J.-P. Pastori. Soleil de nuit - La renaissance des Ballets Russes. - Lausanne: Verlag Luce Wilquin, 1993..
В конце переходного периода - к постановке были взяты еще "Chout" (Прокофьев, 1921) и "Histoires naturelles" ("Истории из жизни природы", Равель, проект так и не был реализован) - русский балет начал снова набирать прежнюю высоту. Труппа переехала из Лозанны в Женеву, где 20 декабря 1915 года было дано первое представление. Анзермет дирижирует "Карнавалом" (Шуман/ Фокин), "Половецкими плясками" (Бородин/ Фокин), "Soleil de minuit" ("Полуночным солнцем", Римский-Корсаков/ Мясин), а затем уступает место у пульта для дирижирования симфонической сюитой "Жар-птица" (Стравинский/ Фокин, оформление А. Головина) Стравинскому. Это была не только балетная, но и музыкальная премьера - в тот вечер Игорь Стравинский впервые взял в руки дирижерскую палочку. А уже 29 декабря труппа Дягилева выступала в парижской опере. 1 января 1916 года все направляются в Нью-Йорк, где должны состоятся первые из ста пяти запланированных (в восемнадцати американских городах) представлений.
Лозаннский период был для Дягилева, Мясина и Анзермета значительной вехой на пути к успеху. Впоследствии Анзермет напишет: "Русский Балет открыл мне ворота в мир, но его влияние на культуру французской Швейцарии было ограниченным". В одной из глав "La Saliиre de cristal" Maurice Sandoz. La Saliиre de cristal. - Genиve: Ed. Kundig, 1947. - 231 s. говорится о тесной связи, существовавшей между Дягилевым и Айседорой Дункан во время их совместного пребывания в Лозанне. Но после своего выступления в городском театре она решила сделать короткую паузу в концертной деятельности. В той же книге говорится о пребывании "Бога танца", Вацлава Нижинского Nijinsky T. Nijinsky and Romola. Biography. - London: Bachman & Turner, 1991. - 520 S., 27 Ill.; Nijinsky R. Nijinsky. - London: Victor Gollancz, 1933. - 416 S., Taf.; Nijinsky V. The Diary/ Ed. by R. Nijinsky. - London: Victor Gollancz, 1937. - 205 S., Portr., Taf.; Nijinsky V. Der Clown Gottes. Ein Tagebuch/ Dt. uebers. v. L. Schlaich; Vorwort von s. Lifar. - Muenchen: Schirmer-Mosel, 1985. - 192 S., Ill., Portr., Faks.; Красовская В. Нижинский. - Л.: Наука, 1974.
в Сент-Морице.
Эйсидора Дункан, Вацлав Нижинский... В военные годы все звезды русского балета как из рога изобилия посыпались на швейцарские подмостки. "Босоногая балерина" побывала и в Beaurivagе, и на вилле Дягилева. 16 июля она блестяще выступает на лозаннских подмостках ("La Gazette").
Судьба Вацлава Фомича Нижинского (17 декабря 1889 (?), Киев - 8 апреля 1950, Лондон) была ярче и трагичнее судеб его компаньонов по "Русскому балету". У него танец был в крови - польской, объединявшей четыре поколения артистов балета. Вацлав и Бронислава были пятым. После поступления в Петербургское театральное училище (отделение хореографии) в 1898 году, Нижинский быстро начал притягивать к себе восторженные взоры педагогов и соучеников: психически неуравновешенный, идеальный партнёр (после окончания студии, он становится таковым даже для М. Кшесинской и А. Павловой) и стипендиат Дидло. В домах у друзей юный Вацлав выступал и в качестве постановщика. У Дягилева в Русских сезонах в Париже в 1909 году Нижинский получает партию раба в "Клеопатре" ("Египетские ночи") и ведущую роль в "Сильфидах" ("Шопениане"); далее следует Голубая птица в па де де "Жар-птица" ("Спящая красавица").
В 1911 году Нижинский со скандалом (он осмелился надеть во время представления в Мариинке "Жизели" костюм, разработанный специально для его участия в Сезонах А. Бенуа) уезжает из Петербурга: собственник-Дягилев торжествует победу - вместе с Вацлавом меняет место жительства и его сестра. Теперь "Русский балет" имеет постоянный сильный состав! Вершины успеха Нижинский достигает при исполнении роли Петрушки в одноименном балете на музыку И. Стравинского (оформление А. Бенуа, постановка М. Фокина). Игрушка в его интерпретации оживает, борется за право быть человеком - иметь надежду и жить любовью. С 1912-13 года Нижинский начинает делать карьеру хореографа в "Русском балете": его бессюжетные спектакли, основная тема которых реализовывалась в процессе смены и разрешения ситуаций и состояний героев, а музыка напоминала ритуальные мелодии древности, вызвали скандал. "Весна священная" (И. Стравинский, переработка "Снегурочки") чуть ли не провалилась. Единственным, кто с восторгом принял премьеру был сам Дягилев.
Но властный характер импресарио не способствовал развитию у актеров его труппы чувства собственного достоинства. После "необдуманного" и слишком самостоятельного шага Вацлава (свадьбы с Ромолой Пульской) происходит разрыв дуэта Дягилев - Нижинский. Жизнь диктовала свои условия: у Ромолы рождается ребенок, нужно содержать мать и сумасшедшего брата. Попытка создания собственной труппы проваливается, до 1916 года семья пребывает в неизвестности. Спасает Дягилев, вынужденный возобновить контракт с Нижинскими, без которых невозможно турне по Южной Америке. Выход Вацлава на сцену в сентябре 1917 года в "Петрушке" оказывается последним в его жизни.
В декабре 1917 года Нижинский возвращается в Лозанну с единственной целью - забрать из пансиона свою дочь. По просьбе Ромолы, он остается в Швейцарии, мечтая заняться созданием нового балета, методикой зарисовки танца и - как результат - предвидя возможность открытия собственной балетной школы и театра. В Сент-Морице Нижинский снимает виллу "Guardamunt", сохранившуюся до наших дней, и занимается параллельно зимними видами спорта и хореографией. Своим друзьям он пишет: "Мы никого не видим, никого не слышим и ни с кем не говорим. Истинный отдых". В тишине гор, на берегу прекраснейшего из альпийских озер, проходят самые счастливые дни его жизни. Но со временем характер и поведение Вацлава начинают меняться. Он становится беспокойным. И 19 января 1919 года он дает последнее в своей жизни гала-представление в гранд-отеле "Suvretta-House". "По окончании хореографической интерпретации войны, его лицо перекосилось от страха и боли", - вспоминает Морис Сандо, - "и он потерялся в немыслимых и непонятных гримасах, заставивших публику застыть от изумления". Нижинский, спустя несколько месяцев, пытается в рисунках и записях избыть свою болезнь, освободиться. Все оказывается напрасным - 27 февраля 1919 года под одним из документов появляется подпись - "Бог и Нижинский", что явно свидетельствует о его душевном и психическом заболевании.
В марте семья переезжает в Цюрих и останавливается в отеле "Савой" на Банхофштрассе (Bahnhofstrasse). В состоянии тяжелой депрессии Нижинский запирается в номере и отказывается выходить. За советом и помощью Ромола Об этом периоде Ромола напишет: "Он разрешал вносить только завтрак. Больше он никому не отвечал. Он купил огромный нож, показывал его родным и заявлял, что будет точить им карандаш" (см. также: М. Шишкин. Русская Швейцария: Литературно-исторический путеводитель. - Zuerich: Pano-Verlag, 2000. - S. 229). обращается к известному в Цюрихе психиатру, профессору Блейлеру. Вацлава помещают в "Spital Bellevue" в Крёйтлингене, но его состояние не улучшается. За первыми шестью месяцами лечения следует новый, более длительный срок пребывания в клинике. Приговор врача: "Ваш муж неизлечимо болен безумием".
Танцор, лишь тень своего прежнего "я", лечился впоследствии в психиатрических клиниках Крёйтлингена, Мюнсингена (кантон Берн), Адельбодена. В начале Второй мировой войны Вацлав с женой поселились в небольшой деревушке в горах около Берна. Но затем, в надежде на получение визы на выезд в США, они покидают Швейцарию, где прожили около двадцати лет. Родина Ромолы, Венгрия, приютила их до конца мировой войны. Умер Нижинский в Лондоне, 8 апреля 1950 года. Похороны состоялись на кладбище "Sacre Coeur" в Париже.
С историей русского балета в Швейцарии связано имя Сержа Лифаря (1905-1986), поставившего на подмостках Цюрихской "Оперы" "Пиковую даму" и долго выступавшего на подмостках "русской Лозанны".
Не менее известны швейцарской публике были имена Бориса Князева (1900-1975), Николая Зверева (1888-1965) и Алисы Вронской (1897-1992). Они прибыли в Швейцарию благодаря частным лицам. По приглашению лозаннской семьи - давать их дочери уроки хореографии на высоком уровне - в марте 1953 года в специально для него оборудованную студию приезжает Борис Князев. Около месяца спустя он открывает в ее помещении - в подземном этаже отеля "City", у моста Bessiиres - международную Академию танца. Финансовую поддержку он получает от фонда "Association des intйrкts de Lausanne", на первых порах ему помогают _____________ (Yvette Chauvirй) и (Irиne Skorik). Человек театра, он и в жизни не перестает играть: город раскалывается на два лагеря - сторонников и противников "господина Князева". Влияние Князева было столь велико, что вскоре у его балетного станка сошлись все юные дарования Европы: гражданство не имело значения - в Лозанну съезжались отовсюду, чтобы учиться у "звездного мастера" ("Meister der Sterne"). Ученики обожали его и поклонялись своему учителю. Когда год и три месяца спустя Князев покинул город и переехал в Женеву (к зеленому сукну ее знаменитых казино) - на его место пригласили Сержа Лифаря: "Будет ли "балетная война" в романтической Швейцарии", - вопрошали первые страницы газет.
Лифарю Лозанна была хорошо знакома - он с 1945 года навещал здесь свою подругу, Коко Шанель - в Beau-Rivage, во дворце и в ее особняке в Sauvabelin. Открытие им города на берегу самого прекрасного из озер состоялось в октябре 1923 года - "Русский балет" Дягилева, куда Серж был только что принят, дал на подмостках лозаннского театра два представления. После этого Лифарь приезжал в Лозанну в 1946 - с "Новым русским балетом" Монте-Карло; а в 1952, 1953, 1954 и 1956 "chorйauteur" ("создателю симфонии танца") аплодировала публика Montchoisi (площадка открытого бассейна) и нового театра в Beaulieu.
Взяв в свои руки управление Академией, "мастер оперного балета" летом 1954 года выписывает из Парижа своего старого друга, знаменитого педагога и балетмейстера - Николая Зверева, уже посещавшего Лозанну около сорока лет назад в составе Дягилевской труппы. Но пребывание Зверева в Швейцарии было недолгим: после написания хореографии и постановки "Винзорского праздника" (1955, с участием звезд парижской оперы - Нины Вырубовой, Мишеля Рено, Макса Боццони), он вернулся во Францию.
С 1981 года Серж Лифарь живет в Ваадт. С той, кого он называл своим ангелом-хранителем, графиней фон Алефельд (Ahlefeld), он поселяется сначала в Глионе, а затем в Лозанне. Благодаря контактам с Полем Рене, Лифарь получает из его рук в 1985 году золотую медаль, тогда же архив великого танцовщика и балетмейстера переходит в собственность города. С октября 1986 по январь 1987 в историческом музее Лозанны проходила выставка "Жизнь, отданная танцу". Незадолго до ее закрытия, 15 декабря 1986 года, Серж Лифарь умер.
В апреле 1956 года в Лозанну прибывает Алиса Вронская. По настоянию нескольких знакомых швейцарских семей, она открывает свою школу танца - сначала на улице Saint-Franтois, а затем на Avenue de Rumine. Бывшая выпускница Императорской Академии танца Санкт-Петербурга, соученица Баланчина, сделала до момента основания собственной труппы блестящую карьеру. Преподавание в ее школе велось по строжайшим правилам классического балета. Из классов Вронская ушла, когда ей исполнилось 83 года.
В 1940-х годах на Женевской сцене танцевала Людмила Ширяева (род. 1924), покинувшая Германию сразу по окончании Второй мировой войны. В Швейцарии она дебютировала в ревю, поставленных Жаком Беранже в 1946-47 годах в "Thйвtre municipal", там же она делала свои первые шаги как хореограф. После замужества Людмила переехала в Берн, где открыла академию танца и основала собственную небольшую труппу "Ballet des arts". Но - возможность скорого получения гражданства, предложенного Канадой, и спад интереса к балету в Швейцарии подтолкнули ее в 1952 году к отъезду из Европы.
Удивительно, что почти никто из названных артистов балета не принимал участия в "Fкte des Vignerons" - торжестве не только виноделов, но и всех тружеников полей, плодородия и, наконец, праздновании смены времен года. По швейцарской земле он шествует уже в течение столетий и отмечается каждые 25 лет, собирая до пяти тысяч актеров оперы и балета. Хотя, как правило, это - любители; но бывает, что для усиления трупп приглашаются профессиональные танцовщики. Так в 1955 году Морис Леманн (Maurice Lehmann) - художественный директор "Винзорского празднества" - привлек к участию в нем трех ведущих солистов парижского опера, где несколько лет назад сам работал администратором. Среди них была звезда русской сцены - Нина Вырубова. Постановка хореографической части была доверена Николаю Звереву, а режиссером назначили Оскара Эберле, "блестящего постановщика массовых сцен".
Репертуар швейцарского балета с годами расширялся, и в основном - за счет новых русских либретто и композиций. Но были и свои долгожители: так, с 1955 по 1967 (дата переезда театра в Вену) в "Orli" с аншлагом шло "Лебединое озеро", выдержавшее 184 представления! К наиболее кассовым относились балеты "Щелкунчик", "Жизель", "Каменный цветок" (Прокофьев), "Бахчисарайский фонтан" (Ассафьев), "Ромео и Джульетта" (Прокофьев), "Петрушка" (Стравинский). В последнем с успехом дебютировал и всемирно известный Николай Березов.
Трудно сказать, в чем была причина того, что два города - Цюрих и Базель, - отдаленные друг от друга на сотню километров, состязались за право включить Березова в труппу своего театра. Когда танцовщик в 1964 году был приглашен в качестве главного хореографа в цюрихскую оперу (директором был назначен бывший адвокат, доктор Герман Юх), он был уже широко известен как танцор и постановщик, прошедший через "La Scala", лондонский "Festival Ballet", "Grand Ballet du Marquis de Cuevas", подмостки Америки, Германии и Финляндии. Согласие Березов дал не сразу и поставив условием, что число танцоров цюрихского оперного театра увеличится вдвое и что сразу же в начале сезона они дадут первый спектакль. До начала работы в Цюрихе он успел поставить в Хельсинках "Ондину" на музыку Генце; 1 марта дал в Гамбурге премьеру "Петрушки", а 24 апреля - премьеру "Лебединого озера" в "Ла Скала". Первые спектакли "Лебединого озера" танцевали специально приглашенные из Москвы Майя Плисецкая и ее постоянный партнер Александр Фадеичев.
В Цюрихе, Николай Березов занялся перекройкой репертуара, включив туда как классические балеты прошлого столетия, так и Фокинские постановки. Ему обязаны своим возрождением на швейцарских подмостках "Лебединое озеро", "Жизель", "Щелкунчик" и "Коппелия". В то же время "балетный папа", или просто "папа", (как называли Березова все балеты мира
Во время его похорон все балеты мира прислали венки "папе". Отпевала - В.Ф. Даувальдер по просьбе Дорис Катаны Березовой.) вместе с Фредериком Эштоном (F. Ashton) повторно инсценировал собственную версию "Ондины" ("Ondine" Hans Werner Henze, 1965). В 1966 году он подготовил к показу "Ромео и Джульетту" Прокофьева, а год спустя его же "Золушку" ("Cendrillon"). Не менее известны одноактные постановки Березова - "Дафнис и Хлоя" и "Весна священнаяs", "Волшебная гора" ("Пеллеас и Мелисанда") и "Marsyas" Эриха Вальтера, "Красный плащ" Габриэля Попеску и др.
Березов подтвердил общее мнение о своем хорошем вкусе, выбрав ведущей артисткой балета британскую танцовщицу Gaye Fulton (он называл её, Гей Фультон). В течение почти тринадцати лет она была "душой и плотью" цюрихского театра. Если ее имя стояло на афише - аншлаг был обеспечен. Светлана Березова (дочь Николая от первого брака), и Дорис Катана (бывшая солистка "London Festival Ballet"), его третья жена, тоже были постоянными солистками труппы.
При малейшей возможности Березов отправлялся в Лондон или Париж - подыскивать танцоров. Так, Фултон он открыл в "London Festival Ballet", когда она исполняла вальс в "Сильфидах" Шопена. Привлекая в постановки знаменитых танцоров, Березов собрал вокруг себя сильнейшее хореографическое братство - Барри Макграт, Десмонт Келли, Ханс Майстер, Карл Музил, Габриэль Попеску, Стефан Шуллер, Татсуо Сакаи и т.д. В своих воспоминаниях об этом периоде Николай Березов писал: "В Цюрихе мне была предоставлена абсолютная свобода творчества. За семь лет работы я как главный хореограф цюрихского балета убедился в необходимости ... слить воедино движения тела танцора с теми нюансами музыки, которые старались подчеркнуть сами композиторы - Стравинский, Прокофьев, Чайковский, Генце. За это время я поставил восемь трехактных балетов и более дюжины одноактных".
Но были и сложности бюрократического порядка: "Дирекция и администрация плотно укомплектованы чиновниками, для которых само искусство ничего не значит. Главное - без перерыва плести паутину, чтобы тормозить все, что может оказаться новым, смелым, обещающим успех. Им нужно все посредственное. Тогда они могут спокойно дремать в своих удобных креслах в кабинетах с табличками: доктор такой-то, профессор такой-то". В число подобных "пауков" Березов записал и профессора Юха, директора цюрихского театра. Дадим слово самому Березову: "Помню, я пришел с радостной новостью, что наш балет приглашают на летние гастроли во Францию и Италию. Это могло укрепить веру танцоров в себя и принести честь городу. Господин Юх, однако, заявил, что балет он никуда не отпустит - ему незачем далеко ездить, искать славу и давать наживаться импресарио. ... Вот уже три года, - сказал Юх, - он делает все, чтобы поднять балет, но с этого дня он переносит свое внимание на оперу. Балетный ансамбль не будет больше увеличиваться на четырех человек в год, а вместо шестидесяти пяти балетных спектаклей в сезоне пойдет сорок пять". Но Березов решил не отступать перед ржавыми ножницами бюрократической машины. Он продолжал репетировать "Ондину" на музыку Ганса Вернера Генце с Фултон в главной роли. Балерина восхищала хореографа своим чувством музыки (Березов связывал это с тем, что Гей в детстве играла на виолончели, и призывал всех танцоров овладевать музыкальной грамотой в большем объёме), и он "переплавил" музыку под свою солистку. Генце, дирижировавший премьерными спектаклями, с купюрами согласился.
Здесь же, в Цюрихе, 28 июля 1965 года Николай Березов женился на Дорис - замечательной исполнительницей ролей Сванильды в "Коппелии" и Золушки в одноименном балете С. Прокофьева. Одной из самых больших ее удач была Джульетта в прокофьевской же "Ромео и Джульетте". Роли подходили ей и физически и психологически. Маленького роста, темпераментная, рвущаяся в неизведанное и - внезапно спокойная, уверенная в себе.
Цюрихский период Березова не был непрерывным - он выезжал для постановок "Ромео и Джульетты", "Лебединого озера" и "Жизели" в Женеву, где директором "Гранд-театра" был его давний друг - режиссер оперного театра "Метрополитен" в Нью-Йорке доктор Курт Графф. Они понимали друг друга с полуслова, и работа казалась Березову отдыхом по сравнению с "юховской" эпопеей. Женевский балетный состав был на десять человек меньше, чем в Цюрихе и работал "сезонно", т.е. без постоянного репертуара, подделываясь под расписание гастролей приглашенных на постановку знаменитостей. Балет "сгорал" после пяти-шести постановок, декорации ликвидировались, а костюмы шли на склад. Так как в Цюрихе дирекция наложила на развитие балета "табу", а в Женеве труппа слонялась от безделия по кафе и ресторанам, Березов решил объединить оба балета в один и назвать его "Швейцарским национальным балетом" с главной квартирой в Цюрихе. При соединении субсидий на театр в обоих городах, денег оказывалось более чем достаточно. Доктор Графф дал согласие на переустройство Женевского балета. Юх же зло и категорично отказал в праве на разработку "за его спиной" такого фантастического проекта. Очередная горькая пилюля была проглочена с большим трудом, чем первая. До истечения контракта (1971 год) оставалось несколько месяцев. Теперь Березов чаще стал ставить балеты в других городах и странах: Иоганнесбурге, Тегеране. Преобладали фокинские разработки - "Петрушка", "Сильфиды", "Шехерезада", "Половецкие пляски", "Золотой петушок", "Видение розы", в большинстве из которых Березов раньше танцевал сам. Следить за их сценической судьбой ему было поручено Фокиным. Но истинных вершин славы Березов достиг в постановках классических балетов Петипа - "Лебединое озеро", "Спящая красавица", "Дон Кихот", "Коппелия", "Жизель", "Щелкунчик". В собственной хореографии - "Ромео и Джульетту", "Эсмеральду", "Ондину", "Весну священную", "Щелкунчика".
Предпоследней березовской постановкой в Цюрихе была "Жизель", премьера которой состоялась 6 марта 1971 года. Стремясь сделать спектакль понятным для неискушенного зрителя, он дописывает пролог, объясняющий центральный конфликт - брак не по любви, а по династическому расчету родителей и истинное чувство. Музыку для "незапланированного" вступления Березов взял у автора "Жизели" - Адольфа Адама из балета "Дьявольская плата". Премьера и следующие показы проходили с неизменным аншлагом. В мае 1971 года Березов отпраздновал сразу три события - свое 65-летие, выход на пенсию и истечение тягостного контракта с оперным театром Цюриха.
Последний балет хореографа - "Жар-птица", а на столе - подписанный контракт с Мариинкой. Уехать ему не пришлось - февральской ночью "балетного папы" не стало
Николай Березов умер в Цюрихе 18 февраля 1996 года. Заупокойный молебен служил отец Венедикт Кантерс 26 февраля. По желанию Дорис Катаны Березовой, пела одна Валерия Флориановна Даувальдер, так же как и на панихиде по его дочери, несколько лет спустя. Светлана Березова умерла в Лондоне, на цюрихском кладбище в могиле отца захоронен ее прах..
Во времена "Березовского воцарения" на престоле оперного театра, Цюрих был охвачен балетной лихорадкой. С воцарением русского постановщика и хореографа в "Opera" закончился длительный период, когда в функции балета входило исполнение танцев в операх и оперетках, а самостоятельных балетных спектаклей давали не более десяти в сезоне. Каждый сезон репертуар обновлялся. Когда Березов покинул Цюрих (вернется он сюда для постановки "Жар-птицы" лишь перед смертью; на склоне горы над Цюрихом расположено маленькое кладбище, куда можно дойти пешком от театра оперы - там покоится прах Николая и Светланы Березовых) и переехал в Неаполь (он стал директором знаменитого "Сан-Карло", где сразу же поставил "Жизель" с Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым), оперный театр кантона считался по праву одной из ведущих балетных площадок мира.
После отъезда "балетного папы" поиски балетмейстера, знакомого с хореографией Орликовского и Березова заняли немало времени. Труппы застыли в неизвестности. В Базеле такой переходный период длился три года. Около двадцати танцоров перешли в ансамбль Павла Смока, который в 1970 году стал главным хореографом и совместно с участниками танцевальной студии в Праге вошел в состав балетной труппы г. Рейнштадта, основанной в 1964 году Lubos Ogoun.
Программы швейцарских театров обогатились в 1970-е годы постановками "Раймонды" (Глазунов), "Rakes Progress" и "Агона" (Стравинский), "Серенады" (Чайковский). Но балетные труппы большинства театров были не только автономны, но и складывались "по воле случая". Так, в Женеву попадает, благодаря Альфонсу Катб, Георгий Баланчин. Вместе они формируют балетную труппу и начинают отрабатывать репертуар: "Вариации из Раймонды" (Глазунов), "Сомнамбула" (Риети, по Беллини), "Apollon musagиte" (Стравинский), "Вальс" (Равель), "Четыре темперамента" (Хиндемит), "Агон" (Стравинский), "Эпизоды" (Веберн), "Вариации Дониццетти" (Дониццетти). Баланчин особенно долго и тщательно работает над тремя постановками, придавая им свой, неповторимый стиль: "Nuit de mai" (Римский-Корсаков), "Шубертиана" (Шуберт) и "Соната" (Пьер Метраль).
Но нередки были и месяцы простоя, когда турне по Франции, Италии и Испании становились из вопроса престижа вопросом жизненной необходимости. И когда в один из таких моментов к Женевской труппе в 1977 году примкнул Михаил Барышников, это внесло ощущение послегрозовой свежести и ожидания скорейших перемен к лучшему.
Патрисия Нэйри (Neary) и Клаус Хельмут Дрезе (Drese) постоянно пытались сохранить баланс между основным репертуаром Баланчина - например, европейской премьерой года "Сон в летнюю ночь" (Мендельсон); произведениями "под себя" Рудольфа Нуреева - "Дон Кихот" (Минкус) и "Манфред" (Чайковский), прокофьевской "Cinderella" Валерия Панова и европейскими балетами 1970-х годов.
Баланчин проработал художественным руководителем "Grand Thйвtre de Genиve" с 1969 по 1978 год. Позже он переехал в Цюрих, балет которого обрел под его руководством второе дыхание.
Прошли годы, но и сегодня на афишах швейцарских театров стоят имена русских танцоров и постановщиков. А в Цюрихе живет балетная школа, возглавляемая женой Николая Березова - Дорис Катаной.
Адреса театральных архивов и фондов:
Association pour le Ballet (ABG) - 40 rue du Rhфne, 1204 Genиve
Ballett der Basler Theater - Theaterstrasse 7, 4051 Basel
Balett des Stadttheaters Bern - Naegeligasse 1, 3011 Bern
Ballet du Grand Thйвtre de Genиve - 11, bd. du Thйвtre, 1211 Genиve 11
Ballett des Zuercher Opernhaus - Schillerstrasse 1, 8001 Zuerich
Basler Ballett Gilde - Steinebachgaesslein 34, 4051 Basel
Fondation en faveur de lart chorйgraphique - Palais de Beaulieu, case postale 80, 1000 Lausanne 22
Migros-Ballettstipendien - Migros-Genossenschafts-Bund, Limmatstrasse 152, 8005 Zuerich
Schweizerische Theatersammlung - Schanzenstrasse 15, 3011 Bern
Archives Serge Lifar - c/o Archives Communales, rue du Maupas 47, 1004 Lausanne
Кудрявцева Е.Л.
Знакомство с Натальей Келеповской, Наташей (как ее называют в Цюрихе), началось с телефонного звонка Валерии Флориановны Даувальдер, "русской швейцарки" и моей подруги, и вопроса: хочу ли я присутствовать в среду на "открытом классе" ("open class") ученицы Николая Березова и танцовщицы Дягилевского балета. Несмотря на раннее начало занятия (9.00 - 12.00), ответ на такое предложение последовал немедленно: "Где?!".
По названному мне адресу - Dufourstrasse 28 - расположилось двухэтажное желтоватое здание постройки 1920-х годов: Цюрихская балетная школа при оперном театре, возглавляемая сегодня третьей женой Николая Березова, Дорис Катаной Березовой. Согласно договоренности, Наташа ожидала меня внизу, у раздевалок: невысокая худенькая женщина, которую никак невозможно, немыслимо назвать пожилой. Ее хрупкость - это воплощение той самой, веками и поколениями творимой, истинной женственности. Разговор идет буквально взахлеб - до начала "класса", а они, как выясняется, у Наташи все "open", осталось не более пятнадцати минут.
На вопрос о национальности она улыбается. Действительно - какую страну с большим правом можно именовать "родиной": Россию, откуда она на пароходе через Константинополь четырех месяцев от роду увезена матерью, Ольгой Келеповской; Югославию, куда она попала после года прозябания в палаточном лагере Галлиполи хлопотами короля Александра, кузена русского царя; Францию, где "осела" почти вся семья Келеповских-Николаевых или Америку, где Наташе довелось выступать со знаменитым "Ballett Russe de Monte Carlo" и где она получила гражданство. Или Швейцарию, вне которой она себя сегодня не представляет.
Следующий вопрос - о родителях. Отец, Алексей Келеповский, служил офицером в личной гвардии императора Николая II. Благодаря ему, семья раньше остального населения России узнала о провале "союзников" и поняла (хотя так и не приняла до самого конца) необходимость немедленного отъезда из на глазах "краснеющей" страны. Мать - Ольга Келеповская - нашла в себе силы и мужество одна бежать из охваченного огнем революции Крыма (Наташа родилась в Ялте 5 июня 1920 года). Воссоединилась семья лишь год спустя в Галлиполи.
Детство, поступление в гимназию и мечты о профессии археолога - все это связано у Наташи с Югославией, горячо любимой ею до сих пор. Несколько часов спустя, когда позади уже были и класс, и знакомство с Дорис Березовой, мы сидели в ресторане "Opera" напротив театра. И обслуживал нас приятный молодой человек, уроженец Белграда. Как он был поражен, когда Наташа заговорила с ним на его родном языке! Но еще более удивились мы, услышав в ответ русскую речь - наш официант закончил лет десять назад институт в Петербурге.
Дороги русской эмиграции, без сомнения, бесконечны, тяжелы и неисповедимы. И все же большая их часть прошла через Францию. Осели там и Наташины близкие, незадолго до Рождества 1928 года получив требовавшиеся для выезда из Югославии бумаги и проследовав через Загреб, Триест и Базель по железной дороге на Париж. А дальше Наташу ждала судьба, уготованная в изгнании дочерям дворянских семей - с десяти лет она должна была брать уроки балета, а с четырнадцати до восемнадцати - заниматься три раза в неделю у легендарной Ольги Преображенской. И все это - наряду с занятиями в двух школах: ежедневными во французской и два раза в неделю - в русской.
Свой первый ангажемент Наташа получает в 1938 году в "Ballet Russe de Monte Carlo" у Леонида Мясина. В те годы с русским балетом сотрудничали знаменитейшие художники, и прежде всего - представители сюрреалистической школы, среди которых юной балерине особенно запомнился Сальвадор Дали.
В октябре 1939 года должны были состояться турне балета по Америке, но - разразилась Вторая мировая война и гастрольная деятельность труппы была приостановлена на неопределенный срок. И все же, благодаря связям своего "агента" Соль Юрок (Sol Hurok - "импрессарио" Анны Павловой и многих других
Его "потрепал" во время последних гастролей в Цюрихе Шаляпин, отчитывавший бедного импресарио, держа его за шиворот на вытянутой руке.), Наташа получает вместе с еще несколькими русскими балеринами право на проживание в США. Остаться на континенте было для нее равносильно смерти - тем более, что популярность "Ballet Russe" неуклонно падала, а найти иную работу такого уровня было сложно.
Внезапная смерть отца в 1946 году заставила Наташу изменить свои планы: мать не могла остаться одна в парижской квартире, а контракт в Нью-Йорке, подписанный в 1944 году, заканчивался нескоро. Келеповскую называли "открытием Бродвея": она могла исполнить после нескольких репетиций любую роль - Розалинды, Маринки, Song of Norway, Nellie Blye, Cancan или Annie get your gun. Наташа солировала даже в "Mat Mattox". Наряду с шоу она должна была готовить и новые балетные роли и поэтому была прочно привязана к театру и Америке. Отъезд означал утрату права на проживание, а следовательно - бесповоротный разрыв с труппой и работой. Даже на время гастролей в Мексике и Канаде, Наташа и другие эмигрантки из России исключались из афиш и программок - они не смели пересечь границу США. Только в 1949 году, после десятилетнего пребывания в статусе "temporary visitor" "госпожа Келеповская, танцовщица" подает документы на американское гражданство. Два долгих года потребовалось на оформление всех бумаг с тем, чтобы в 1951 году Ольга Келеповска (укороченное имя матери звучало уже скорее по-восточно-европейски, нежели по-русски) могла переехать к дочери. Еще долгое время после этого они жили вдвоем - Наташа так никогда и не вышла замуж, несмотря на бесчисленные сватовства русских, американцев, европейцев. "На брак у меня не хватало времени", - смеется она. Что ж, повторим за классиком - "И верно - хорошее дело браком не назовут".
Тут мы вынуждены были прерваться - начинался урок. Занятия проходили в большом, залитом солнцем классе на втором (по меркам же Швейцарии и Германии - "в первом надземном") этаже. Несмотря на "каникулярное" время (конец августа) и жаркую погоду класс был полон. Танцевальная подготовка "учениц" и "ученика" (в группе Наташи только один танцор - она сторонник раздельного обучения в балете, но этот ученик занимается у нее уже около тридцати лет) различна - от профессиональной балетной до откровенно любительской. Здесь и бывшие танцовщицы европейских балетных трупп, и горячие поклонники таланта Наташи Келеповской, и даже те, кому танцы "прописаны врачом". Но требования ко всем одинаковы - максимум усердия и внимания: ни одно движение не повторяется. Сценическое феерическое действо разворачивалось на моих глазах: "Uebung macht Meister" ("Упражнение делает мастером").
Класс Наташи Келеповской открылся при цюрихском театре оперы в 1971 году и находился тогда в здании по Seerosenstrasse. Переезд в сегодняшнее помещение состоялся незадолго до выхода Наташи на пенсию (1982). Но "open class" не прекратил своего существования до настоящего времени. Через руки Наташи прошли Ганс Майстер, Ренэ Фюрстенфельд, Нелли Бютикофер, Вольфганг Бруннер, Дэниз Лампэрт, Сильвия Рютц, Дорита и Нина Корти, Анжелина Райд - звезды балета.
Несколько часов занятий пролетели незаметно. И вот мы с Наташей сидим в уютном ресторанчике при цюрихском оперном театре. Снова играем в такую старую и вечно молодую игру "вопросы - ответы".
Встреча с подругой по парижской балетной школе - Мариной Светловой - позволила Наташе в 1949 году, по истечении контракта с Бродвеем поступить в балетную труппу "Metropolitan Opera" ("Met"). Прошло несколько месяцев - и она танцевала уже заглавные партии в постановках Бориса Романова, Энтони Тюдора и др. Вскоре Наташа была "на ты" с "бриллиантовым голосом" эпохи - Марией Каллас, подружилась с солистами оперы и балета "Meta".
Тем временем до германских подмосков долетели ветра перемен. Новым директором оперного театра стал Николай Березов, которого Наташа знала еще по Монте-Карло (1938). Так, полжизни спустя, в 1957 году она снова оказывается в Европе. Теперь уже в роли ассистентки Березова и балетмейстера Штуттгартской балетной школы. Когда же Березов должен был уехать в Базель (после несчастного случая тогдашнему директору швейцарской балетной труппы Орликовскому требовалась помощь) Наташа осталась и директором и репетитором, и постановщиком в Штуттгарте. Три года она с огромной радостью исполняла свою работу и - нашла великолепного аккомпаниатора, работающего с ней по сегодняшний день.
Я хочу сказать несколько теплых слов об этом удивительном, одареннейшем человеке. Его музыка поддерживает и хореографа, и исполнителя. Ему не нужно объяснять, какого аккомпанемента требует батман, какого - шэнэ. Джон живет и дышит мелодией самого танца, он чувствует Наташу как никто иной. И играя вальс или "Катюшу" он играет свою русскую Диву. Когда бы я не вернулась в тот балетный класс, я увижу в нем двоих - Джона у пианино и Наташу у станка, многократно отраженных зеркалами.
Но - опять это судьбоносное "но" - Наташа должна была немедленно вернуться из затянувшегося европейского турне в США: дом в Нью-Иорке, где она жила с матерью в семикомнатной квартире, подлежит сносу. На его месте предполагается возвести многоэтажную громаду "Хилтона". Снова впереди неизвестность, затем работа в многочисленных балетных школах. И наконец - должность ассистентки Патриции Уальд, директрисы "Harkness Ballet School". Наташа работает с Патрицией до закрытия школы.
Нью-Иорк тем временем переродился, став грязным и шумным городом с высотными домами и узенькими пыльными тротуарчиками. И Наташа покидает его, теперь уже навсегда, в 1968 году, чтобы воссоединиться с Николаем Березовым в Цюрихе. Сразу по приезде она получает "меблированную комнату" на Mainaustrasse, где квартировались тогда все члены балетной труппы оперного театра. В 1974 году в Цюрих переезжает и ее мать. Вместе они снимают двухкомнатный "аппартамент" (по Florastrasse 26) недалеко от театра, которому Наташа отдает всю себя: репетиции зачастую продолжаются с 9 утра до полуночи. Тогда вся труппа становится свидетелем ее бесед с "Madame Mama" - неуклонно вежливых и только на "Вы".
Из Наташиных близких родственников сейчас остался в живых только её дядя. "Но у него другая фамилия - Николаев, - говорит она то ли с грустью, то ли с гордостью (ее дядя - родственник царской семьи, урожденный Романов; а имя сменил после революции - по каким соображениям - объяснять не приходится). Их (Николаевых) уже несколько поколений, а Келеповских больше не будет". Племянники и племянницы всех колен и возрастов обретаются в Париже, Лондоне. Европа ассимилировала их и кое-кто уже с трудом изъясняется по-русски. А ведь история учит нас не забывать прошлого!
Наташа прощается с официантом, и мы покидаем гостеприимный ресторан "Opera". Прежде чем проститься, она говорит, что хочет чем-нибудь помочь России и передаст в Москву, в Библиотеку-Фонд "Русское Зарубежье", где я работаю, все свои книги и договорится с дядей о возможности переслать в Москву часть их семейного архива. А дальше - я не верю, боюсь поверить своему счастью - зная, что среди моих дипломов пылится и "хореографический", Наташа предлагает мне провести ее класс в следующую субботу. Я, конечно же, соглашаюсь. Но - в субботу передо мной встают новые проблемы, такие серые и будничные по сравнению с волшебным миром русского классического (Наташа не признает никакого "модерна" и "гимнастических упражнений", только - искусство танца) балета. Поэтому на прощание мы договариваемся о новой встрече в Цюрихе, в пронизанном солнцем зале на первом "надземном" этаже через год: я встану к станку, согретому её рукой, чтобы дать возможность настоящему прикоснуться к прошлому. Ведь именно в их единстве - богатство нашей многострадальной и великой культуры.
P.S. Уже в Германии меня догнали две книги - подарок Дорис Катаны Берёзовой - автобиография её мужа Николая Берёзова "Жизнь и балет", изданная в Лондоне в 1983 году и "Tanz und Ballett in der Schweiz" Жана-Пьера Пастори, дар фонда "Pro Helvetia", сделавшего явью мою мечту о стране гор и озёр - русской Швейцарии.