Шишкин М. : другие произведения.

Русское представительство в Берне. История нескольких документов из цюрихских архивов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  
   Русское представительство в Берне. История нескольких документов из цюрихских архивов.
   М. Шишкин
  
   [копия документа, подписанного возвращенцами в Россию в 1917 г., в т.ч. В.И. Лениным]
  
   Известие о революции в России встряхивает библиотечную рутину бернской эмиграции. "Весть о Февральской революции застала пишущего эти строки в Берне, -читаем в воспоминаниях Зиновьева. - Помню, я возвращался из библиотеки, ничего не подозревая. Вдруг вижу на улице большое смятение. Нарасхват берут какой-то экстренный выпуск газеты. "Революция в России"...".
   15 марта газеты печатают телеграммы о событиях в Петербурге, а уже 17-го становится известно об объявленной политической амнистии. Вся русская колония приходит в движение, всех охватывает одно стремление - в Россию!
   19 марта в Берне проходит совещание всех русских революционных пар­тий и ор­га­ни­за­ций, пос­вя­щен­ное воп­ро­су о воз­в­ра­ще­нии на ро­ди­ну. С пред­ло­же­ни­ем ехать че­рез Гер­ма­нию вы­с­ту­па­ет Мар­тов. Тон за­да­ют Мар­тов, На­тан­сон и Зи­но­вь­ев. Для прик­ры­тия сом­ни­тель­но­го про­ез­да че­рез террито­рию про­тив­ни­ка пред­ла­га­ет­ся об­мен рус­ских ре­во­лю­ци­о­не­ров на плен­ных нем­цев и ав­ст­рий­цев. Рус­ские сно­ва об­ра­ща­ют­ся за со­дей­стви­ем к Грим­му как предсе­да­те­лю цим­мер­валь­д­с­ко­го дви­же­ния. Швей­ца­рец упол­но­мо­чен рус­ской полити­чес­кой эмиг­ра­ци­ей ве­с­ти пе­ре­го­во­ры с не­мец­ким пос­лом в Бер­не Ром­бер­гом. Для нем­ца по­доб­ное пред­ло­же­ние - про­пу­с­тить рус­ских ре­во­лю­ци­о­не­ров че­рез Герма­нию - во вся­ком слу­чае не яв­ля­ет­ся не­о­жи­дан­но­с­тью. Тай­ные пе­ре­го­во­ры о подоб­ной воз­мож­но­с­ти уже ве­дут­ся меж­ду Ге­ор­гом Склар­цем, пос­лан­ным в Швейцарию Пар­ву­сом, и Ле­ни­ным, но пос­лед­ний от­ка­зы­ва­ет­ся от пред­ла­гав­ше­го­ся ему ин­ди­ви­ду­аль­но­го про­ез­да. Кро­ме то­го, па­рал­лель­но Грим­му эсер Ци­вин, уже упоми­нав­ший­ся вы­ше, сра­зу же пос­ле со­ве­ща­ния 19 мар­та ин­фор­ми­ру­ет нем­цев о наме­ре­ни­ях эмиг­ран­тов. Нем­цы, ра­зу­ме­ет­ся, не воз­ра­жа­ют и го­то­вы про­пу­с­тить в Рос­сию ре­во­лю­ци­о­не­ров, бо­рю­щих­ся за по­ра­же­ние соб­ствен­но­го пра­ви­тель­ства в вой­не, в лю­бом ко­ли­че­стве и на лю­бых ус­ло­ви­ях.
   Пре­пят­ствие план эмиг­ран­тов встре­ча­ет не со сто­ро­ны Гер­ма­нии, а со сто­ро­ны Рос­сии. Ко­ми­тет по воз­в­ра­ще­нию, объ­е­ди­нив­ший враж­ду­ю­щие пар­тии и фрак­ции, ждет офи­ци­аль­но­го раз­ре­ше­ния на по­доб­ную ак­цию от Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства. Раз­ре­ше­ние все не по­с­ту­па­ет. Ле­нин боль­ше все­го бо­ит­ся упу­с­тить вре­мя и ре­ша­ет рис­к­нуть ре­пу­та­ци­ей. Он на­с­та­и­ва­ет на том, что­бы ехать од­ним боль­ше­ви­кам, не дожи­да­ясь раз­ре­ше­ния из Рос­сии. Гримм от­ка­зы­ва­ет­ся ве­с­ти пе­ре­го­во­ры от име­ни не всех со­ци­а­ли­с­тов, но толь­ко од­ной фрак­ции. На это Ле­нин ан­га­жи­ру­ет 3 ап­ре­ля в Цюри­хе пос­луш­но­го Фри­ца Плат­те­на. Так или ина­че ос­та­ет­ся об­су­дить с нем­ца­ми лишь пу­с­тые фор­маль­но­с­ти. В тот же день из Цю­ри­ха в Берн от­п­рав­ля­ют­ся вме­с­те с Плат­те­ном Ле­нин, Круп­с­кая, Ра­дек и Зи­но­вь­е­вы. В На­род­ном до­ме про­ис­хо­дит встреча с Грим­мом. "Объ­яс­не­ние с Грим­мом бы­ло ко­рот­кое и ре­ши­тель­ное, - описыва­ет со­бы­тия Плат­тен. - Раз­го­ва­ри­ва­ли стоя в На­род­ном до­ме в Бер­не. Гримм за­я­вил, что он счи­та­ет вме­ша­тель­ство Плат­те­на не­же­ла­тель­ным. Хо­тя Фриц и искренний ре­во­лю­ци­о­нер, од­на­ко пло­хой дип­ло­мат".
   Осо­бо­го дип­ло­ма­ти­чес­ко­го ис­кус­ст­ва от Плат­те­на не тре­бу­ет­ся, толь­ко хо­ро­шая па­мять. Всю ночь пе­ред ви­зи­том в гер­ман­с­кое по­соль­ство его ин­ст­рук­ти­ру­ет Ле­нин. Боль­ше­ви­ки ос­та­нав­ли­ва­ют­ся но­че­вать здесь же, в го­с­ти­ни­це На­род­но­го до­ма. "В ком­на­те Ле­ни­на, - вспо­ми­на­ет Плат­тен, - в но­ме­рах при На­род­ном до­ме в Бер­не, вопрос о по­ез­д­ке под­вер­г­ся ос­но­ва­тель­но­му и де­таль­но­му об­суж­де­нию".
   На сле­ду­ю­щий день Плат­тен от­п­рав­ля­ет­ся в гер­ман­с­кое по­соль­ство, где его прини­ма­ет Ром­берг. Не­мец сог­ла­ша­ет­ся на все выд­ви­ну­тые Ле­ни­ным ус­ло­вия про­ез­да боль­ше­ви­с­т­с­кой груп­пы. Воз­в­ра­ще­нию боль­ше­ви­ков на ро­ди­ну ни­че­го боль­ше не пре­пят­ству­ет.
   Все ос­таль­ные по­ли­ти­чес­кие груп­пы от­ка­зы­ва­ют­ся уча­ство­вать в боль­ше­ви­с­т­с­кой "аван­тю­ре" - но лишь для то­го, что­бы пос­ле­до­вать за боль­ше­ви­ка­ми че­рез Гер­ма­нию со вто­рым или тре­ть­им "плом­би­ро­ван­ным" по­ез­дом. Вре­мен­ные рус­ские пас­пор­та вы­да­ют­ся боль­ше­ви­кам в рус­ском по­соль­стве. Пос­лед­ний рус­ский по­сол Би­би­ков уже пе­ре­с­тал вы­пол­нять свои обя­зан­но­с­ти, так что бу­ма­ги эмиг­ран­ты по­лу­ча­ют у служащих кан­це­ля­рии.
   Рус­ское по­соль­ство в Швей­ца­рии, рас­по­ло­жен­ное по ад­ре­су Шва­нен­гас­се N 4 (Schwanengasse, 4), пе­ре­жи­ва­ет в эти ме­ся­цы, по­жа­луй, са­мый дра­ма­ти­чес­кий пе­ри­од сво­е­го су­ще­ство­ва­ния. Еще сов­сем не­дав­но сот­руд­ни­ки его пред­став­ля­ли могуществен­ную дер­жа­ву и за­ни­ма­лись, по­ми­мо про­че­го, офор­м­ле­ни­ем рус­ских почет­ных пен­сий швей­цар­с­ким граж­да­нам - как, нап­ри­мер, Ан­ри Дю­на­ну. Знаменитый ос­но­ва­тель меж­ду­на­род­но­го Крас­но­го Кре­с­та, ра­зо­рив­ший­ся вслед­ствие сво­их бла­го­род­ных на­чи­на­ний, жил на рус­скую пен­сию. Вот от­ры­вок из пись­ма прези­ден­та рус­ско­го Об­ще­ства Крас­но­го Кре­с­та рус­ско­му пос­лу в Швей­ца­рии от 2 фев­ра­ля 1897 го­да: "Ав­гу­с­тей­шая пок­ро­ви­тель­ни­ца Об­ще­ства Крас­но­го Кре­с­та госуда­ры­ня им­пе­рат­ри­ца Ма­рия Фе­до­ров­на вви­ду тяж­ко­го ма­те­ри­аль­но­го по­ло­же­ния ини­ци­а­то­ра и ис­тин­но­го ви­нов­ни­ка тор­же­ства ве­ли­кой идеи Крас­но­го Кре­с­та высочай­ше по­ве­леть со­из­во­ли­ла наз­на­чить ему еди­нов­ре­мен­но ... 4000 фран­ков и высо­чай­ше ут­вер­ди­ла пред­ло­же­ние ... о наз­на­че­нии ему в бу­ду­щем еже­ме­сяч­ной пенсии из ок­ла­да 4000 фран­ков в год, ка­ко­вая бу­дет ему пе­ре­сы­лать­ся еже­ме­сяч­но через пос­ред­ство рус­ской мис­сии в Бер­не".
   Не­бе­зын­те­рес­но, что в пос­лед­ние го­ды рос­сий­с­кой им­пе­рии всев­ла­с­тие революци­о­не­ров от­ра­жа­ет­ся да­же на рус­ской мис­сии в Швей­ца­рии. Сот­руд­ни­ком кан­це­ля­рии во­ен­но­го ат­та­ше при по­соль­стве Рос­сии в Бер­не ус­т­ра­и­ва­ет­ся эсер Алексей Ус­ти­нов, учив­ший­ся в Цю­рих­с­ком по­ли­тех­ни­ку­ме. Вер­нув­шись пос­ле револю­ции в Рос­сию, Ус­ти­нов вы­с­ту­пит за со­юз с боль­ше­ви­ка­ми и ста­нет ли­де­ром от­ко­лов­шей­ся от эсе­ров Пар­тии ре­во­лю­ци­он­но­го ком­му­низ­ма. Поз­д­нее он всту­пит в ря­ды РКП(б) и за­кон­чит свою ка­рь­е­ру в 1937 го­ду на по­с­ту со­вет­с­ко­го пол­п­ре­да в Эсто­нии.
   Пос­лед­ний цар­с­кий пос­лан­ник Би­би­ков вру­ча­ет в мар­те 1917 го­да бер­н­с­ко­му поли­ти­чес­ко­му де­пар­та­мен­ту но­ту Ми­лю­ко­ва - но­во­го рус­ско­го ми­ни­с­т­ра иностранных дел - об от­ре­че­нии Ни­ко­лая и уда­ля­ет­ся в от­став­ку. В кон­це мар­та Биби­ко­ва сме­ня­ет на по­с­ту Ону, од­на­ко пос­ла Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства Швейцария офи­ци­аль­но не приз­на­ет - швей­цар­цы вы­жи­да­ют, как бу­дут раз­ви­вать­ся со­бы­тия в Рос­сии, ко­то­рые не за­с­тав­ля­ют се­бя ждать.
   Пер­вым со­вет­с­ким пред­ста­ви­те­лем но­вый нар­ко­мин­дел Троц­кий наз­на­ча­ет находив­ше­го­ся тог­да в Швей­ца­рии Вя­чес­ла­ва Кар­пин­с­ко­го. В га­зе­тах на­чи­на­ет­ся кам­па­ния про­тив пос­ла-боль­ше­ви­ка. Пи­шут о его свя­зях с тер­ро­ри­с­та­ми­-экспроприато­ра­ми, а так­же о его бо­е­вой под­ру­ге Ра­вич,­ а­р­ес­тов­анной при по­пыт­ке раз­ме­нять "эк­с­п­роп­ри­и­ро­ван­ные" бан­к­но­ты (см. гла­ву "Же­не­ва"). Од­на­ко у Карпинско­го свои пла­ны. Так и не всту­пив в кон­так­ты с офи­ци­аль­ным Бер­ном, он поки­да­ет 5 ян­ва­ря 1918 го­да че­рез Шаф­ха­у­зен пре­де­лы Швей­ца­рии и в кон­це ян­ва­ря при­бы­ва­ет в Пет­рог­рад, по­с­та­вив нар­ко­мат ино­с­т­ран­ных дел пе­ред не­об­хо­ди­мо­с­тью наз­на­чить но­во­го пред­ста­ви­те­ля.
   Со вто­рым со­вет­с­ким пос­лом то­же все вы­хо­дит нес­к­лад­но. Пол­но­моч­ным предста­ви­те­лем боль­ше­ви­с­т­с­ко­го пра­ви­тель­ства те­перь наз­на­ча­ет­ся И. А. Зал­кинд. 30 ян­ва­ря 1918 го­да он вы­ез­жа­ет из Пет­рог­ра­да, но до ме­с­та наз­на­че­ния не до­ез­жа­ет. Связь с ним об­ры­ва­ет­ся, и до Швей­ца­рии он до­би­ра­ет­ся пос­ле дол­гих прик­лю­че­ний толь­ко в мае, ког­да в Берн уже при­бы­ла но­вая со­вет­с­кая мис­сия. Пос­коль­ку в Мос­к­ве ни­че­го не зна­ли о судь­бе про­пав­ше­го пос­лан­ни­ка, то по­с­та­нов­ле­ни­ем от 5 ап­ре­ля 1918 го­да пос­лом в Швей­ца­рию наз­на­чи­ли Яна Бер­зи­на. Два сло­ва о пер­вом советском пос­лан­ни­ке в Бер­не: уча­с­т­ник ре­во­лю­ции 1905 го­да, сек­ре­тарь Петербургско­го ко­ми­те­та РСДРП, пос­ле мно­го­чис­лен­ных аре­с­тов эмиг­ри­ро­вал в 1908 на за­пад, в 1916-17 гг. в Аме­ри­ке. Пос­ле Ок­тябрь­с­ко­го пе­ре­во­ро­та - дип­ло­мат, гла­ва со­вет­с­кой дип­ло­ма­ти­чес­кой мис­сии в Швей­ца­рии, по­том ди­рек­тор цен­т­раль­но­го архи­ва в Мос­к­ве (не пу­тать с Яном Бер­зи­ным - гла­вой со­вет­с­кой раз­вед­ки). Воп­рос дво­ев­ла­с­тия в мае 1918 го­да ре­ша­ет­ся в со­вет­с­кой мис­сии про­с­то - Бер­зин объ­яв­ля­ет Зал­кин­да ге­не­раль­ным кон­су­лом.
   Не приз­на­вая но­вое пра­ви­тель­ство в Мос­к­ве, швей­цар­с­кие вла­с­ти тем не ме­нее приз­на­ют его пред­ста­ви­тель­ство в Бер­не. Бер­зи­на при­ни­ма­ет пре­зи­дент конфедерации Ка­лон­дер (Calonder), ко­то­рый, как пи­шет в от­че­те в Мос­к­ву гла­ва совет­с­кой мис­сии, "вы­ра­зил да­же бла­го­дар­ность со­вет­с­ко­му пра­ви­тель­ству за то, что оно до сих пор не ста­ви­ло кру­то пе­ред Швей­ца­ри­ей воп­ро­са об офи­ци­аль­ном признании".
   Боль­ше­ви­с­т­с­кие пред­ста­ви­те­ли зак­лю­ча­ют со швей­цар­ца­ми сог­ла­ше­ние, что "в бу­ду­щем швей­цар­с­кое пра­ви­тель­ство бу­дет приз­на­вать толь­ко те рус­ские пас­пор­та и про­чие до­ку­мен­ты, ко­то­рые бу­дут иметь на­ши под­пи­си и на­ши штем­пе­ля, что оно не бу­дет про­дол­жать дип­ло­ма­ти­чес­ких сно­ше­ний с преж­ней мис­си­ей ...".
  
   [копия документов Тёдли]
  
   Со­вет­с­кая дип­ло­ма­ти­чес­кая мис­сия по­сы­ла­ет­ся, ра­зу­ме­ет­ся, не столь­ко для налажи­ва­ние дву­с­то­рон­них кон­так­тов, сколь­ко как фор­пост для рас­п­ро­с­т­ра­не­ния комму­ни­с­ти­чес­кой про­па­ган­ды в стра­не, пра­ва­ми и сво­бо­да­ми ко­то­рой поль­зо­ва­лись ле­нин­цы для сок­ру­ше­ния су­ще­ству­ю­ще­го по­ряд­ка в Рос­сии, а те­перь швей­цар­с­кая демок­ра­тия дол­ж­на бы­ла по­мочь боль­ше­ви­кам раз­ру­шить са­му се­бя. Со­вет­с­кая миссия име­ла за­да­чей раз­жи­гать про­ле­тар­с­кую ре­во­лю­цию на За­па­де.
   За­ме­с­ти­те­лем ру­ко­во­ди­те­ля со­вет­с­ко­го пред­ста­ви­тель­ства в Швей­ца­рии наз­на­чен уже из­ве­с­т­ный нам Ге­ор­гий Шклов­с­кий. Сек­ре­тарь бер­н­с­кой груп­пы боль­ше­ви­ков, Шклов­с­кий жи­вет в Швей­ца­рии с 1909 го­да. В Рос­сию он воз­в­ра­ща­ет­ся с тре­ть­им эмиг­ран­т­с­ким тран­с­пор­том в июле 1917 го­да, но не­на­дол­го - Троц­кий по­сы­ла­ет его, как хо­ро­шо зна­ко­мо­го со швей­цар­с­кой спе­ци­фи­кой, за­ме­с­ти­те­лем Бер­зи­на.
   Пос­коль­ку сво­е­го по­ме­ще­ния у боль­ше­ви­ков нет, они пре­тен­ду­ют на зда­ние бывше­го рус­ско­го по­соль­ства, в ко­то­ром еще на­хо­дит­ся мис­сия Вре­мен­но­го правитель­ства. "Вче­ра швей­цар­с­кое пра­ви­тель­ство за­я­ви­ло мне, - пи­шет рус­ский послан­ник Ону пос­лу Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства в Па­ри­же Мак­ла­ко­ву из Бер­на 31 мая 1918 го­да, - что оно ре­ши­ло вы­чер­к­нуть рос­сий­с­кую мис­сию из дипломатического спис­ка, ос­та­вив вме­с­то нее на спис­ке по­мет­ку: ?ва­кант?. На мой воп­рос, приз­на­ет ли фе­де­раль­ное пра­ви­тель­ство эк­стер­ри­то­ри­аль­ность по­ме­ще­ния мис­сии, мне от­ве­ти­ли, что по­ме­ще­ние мис­сии счи­та­ет­ся от­ны­не ча­с­т­ной квар­ти­рой. Вче­ра в мис­сию приш­ли боль­ше­ви­ки и в наг­лой фор­ме пе­ре­да­ли мне тре­бо­ва­ние о сда­че клю­чей, пе­ча­тей и дел мис­сии. Я от­ве­тил от­ка­зом и пред­ло­же­ни­ем уда­лить­ся. Под­чи­не­ние, од­на­ко, пос­ле­до­ва­ло лишь при по­яв­ле­нии выз­ван­ной мис­си­ей по­ли­ции".
   В раз­вер­нув­шей­ся борь­бе меж­ду дву­мя мис­си­я­ми из Рос­сии швей­цар­с­кие федераль­ные вла­с­ти при­ни­ма­ют ра­ди­каль­ное ре­ше­ние. Пос­коль­ку обе пре­тен­ду­ют на ар­хи­вы по­соль­ства Рос­сий­с­кой им­пе­рии, то 30 мая 1918 го­да швей­цар­с­кое правительство из­да­ет по­с­та­нов­ле­ние об их сек­ве­с­т­ре, нес­мот­ря на про­тест Ону, который за­яв­ля­ет в пись­ме пре­зи­ден­ту Швей­цар­с­кой Кон­фе­де­ра­ции от 31 мая 1918 го­да: "По­доб­ный акт, как нам ка­жет­ся, не име­ет пре­це­ден­тов в меж­ду­на­род­ном пра­ве и пред­став­ля­ет со­бой яв­ное на­ру­ше­ние об­щеп­ри­ня­то­го прин­ци­па экстерриториальнос­ти по­ме­ще­ний, при­над­ле­жа­щих дип­ло­ма­ти­чес­ким представительствам в за­ру­беж­ных го­су­дар­ствах". Ар­хи­вы и ме­бель рос­сий­с­ко­го посоль­ства 10 июня пе­ре­во­зят­ся в ад­ми­ни­с­т­ра­тив­ное зда­ние Глав­но­го уп­рав­ле­ния тамо­жен в Бер­не, где все иму­ще­ство и бу­дет хра­нить­ся вплоть до вос­ста­нов­ле­ния дип­ло­ма­ти­чес­ких от­но­ше­ний меж­ду СССР и Швей­ца­ри­ей в 1946 го­ду.
   "Пос­ле опе­ча­та­ния ар­хи­вов и иму­ще­ства ста­рой мис­сии, - чи­та­ем те­перь продолже­ние этой ис­то­рии уже в из­ло­же­нии Бер­зи­на, - граж­да­нин Ону с Ко уеха­ли на да­чу. Мы всту­пи­ли в пе­ре­го­во­ры с до­мо­хо­зя­и­ном и на­ня­ли у не­го по­ме­ще­ние старой мис­сии ... Та­ким об­ра­зом, мы по­се­ли­лись в том же до­ме, где рань­ше помещались Би­би­ко­вы, Ону и про­чие слу­ги ста­ро­го ре­жи­ма. По до­го­во­ру до но­яб­ря с. г. мы ни­че­го не бу­дем пла­тить, так как до это­го вре­ме­ни квар­ти­ра оп­ла­че­на преж­ней мис­си­ей. Кон­т­ракт зак­лю­чен на два го­да, пла­та - 18 000 фран­ков в год". Пла­тить за сле­ду­ю­щий год боль­ше­ви­кам, од­на­ко, не при­дет­ся.
   Пос­лан­цы ре­во­лю­ци­он­но­го рус­ско­го про­ле­та­ри­а­та раз­во­ра­чи­ва­ют в Швей­ца­рии ак­тив­ную де­я­тель­ность, но не на дип­ло­ма­ти­чес­ком поп­ри­ще. Кро­ме швей­цар­с­ко­го По­ли­ти­чес­ко­го де­пар­та­мен­та и ста­ро­го зна­ком­ца не­мец­ко­го пос­ла Ром­бер­га, ник­то из дип­ло­ма­ти­чес­ко­го кор­пу­са в Бер­не не за­хо­тел иметь с ни­ми де­ло. "... Я вна­ча­ле за­вез ви­зит­ные кар­точ­ки дип­ло­ма­ти­чес­ким пред­ста­ви­те­лям всех стран, - со­об­ща­ет в Москву 27 июля 1918 го­да Бер­зин, - но в от­вет на это свои кар­точ­ки мне за­вез­ли толь­ко пред­ста­ви­те­ли гер­ман­с­кой ко­а­ли­ции. Прав­да, прис­лал свою кар­точ­ку так­же пос­лан­ник Со­е­ди­нен­ных Шта­тов, но ког­да я за­хо­тел по­ви­дать­ся с ним лич­но, то нарвал­ся на от­каз". Пот­ра­чен­ные Гер­ма­ни­ей на рус­скую ре­во­лю­цию день­ги большеви­ки от­ра­бо­та­ли спол­на. "С здеш­ни­ми пред­ста­ви­те­ля­ми Гер­ма­нии, с посланни­ком ба­ро­ном Ром­бер­гом, с со­вет­ни­ком гра­фом Мон­же­ла­сом, с пер­вым секре­та­рем по­соль­ства фон Гу­бер­том, от­но­ше­ния у нас хо­ро­шие".
   Ос­нов­ное вни­ма­ние уде­ля­ет­ся ком­му­ни­с­ти­чес­кой про­па­ган­де все­ми воз­мож­ны­ми сред­ства­ми, преж­де все­го че­рез ле­вую швей­цар­с­кую прес­су. 2 ок­тяб­ря 1918 го­да Берзин пи­шет из Бер­на Чи­че­ри­ну: "Те­перь боль­ше, чем ког­да бы то ни бы­ло, нуж­но ра­бо­тать на ми­ро­вую ре­во­лю­цию. Сго­вор им­пе­ри­а­ли­с­тов мы дол­ж­ны пре­дуп­ре­дить - мы дол­ж­ны вы­зы­вать не­мед­лен­но ре­во­лю­цию, где толь­ко воз­мож­но".
   От­ме­тим, что сре­ди сот­руд­ни­ков по­соль­ства - Со­фья Дзер­жин­с­кая, же­на основате­ля "ка­ра­ю­ще­го ме­ча ре­во­лю­ции". Со­фья Си­гиз­мун­дов­на Муш­кат - вто­рая суп­ру­га Дзер­жин­с­ко­го. Учи­тель­ни­ца му­зы­ки вы­хо­дит за­муж за ре­во­лю­ци­о­не­ра в 1910 го­ду, жи­вет с сы­ном в эмиг­ра­ции, в Швей­ца­рии - с 1914 го­да. В ее вос­по­ми­на­ни­ях "В го­ды ве­ли­ких бо­ев" на­хо­дим ин­те­рес­ный рас­сказ о при­ез­де глав­но­го че­ки­с­та в 1918 го­ду в Швей­ца­рию.
   Дзер­жин­с­кий уже был в Швей­ца­рии - в 1910 го­ду в мар­те по нес­коль­ко дней в Бер­не и Цю­ри­хе. Нес­коль­ко лет раз­лу­чен­ные тюрь­мой, вой­ной и гра­ни­ца­ми суп­ру­ги под­дер­жи­ва­ли связь по пе­ре­пис­ке. Дзер­жин­с­ко­го ос­во­бо­ди­ла Фев­раль­с­кая революция, но рвав­шей­ся в Рос­сию же­не он пи­сал, что не сто­ит то­ро­пить­ся с возвраще­ни­ем. Со­фья Дзер­жин­с­кая во вре­мя вой­ны жи­ла тем, что пре­по­да­ва­ла богатым се­мь­ям му­зы­ку в Цю­ри­хе, по нес­коль­ко ме­ся­цев в год про­во­ди­ла с ча­с­то болев­шим сы­ном Яси­ком в ме­с­теч­ке Ун­те­рэ­ге­ри (UnterДgeri) за Цу­гом, в Кла­ра­не, потом сно­ва в Цю­ри­хе. С при­ез­дом со­вет­с­кой мис­сии она пе­ре­ез­жа­ет в Берн и устраива­ет­ся ра­бо­тать в сек­ре­та­ри­ат. Пись­ма идут те­перь че­рез гра­ни­цы с дипкурьера­ми, и пе­ре­пис­ка меж­ду суп­ру­га­ми ста­но­вит­ся ожив­лен­ней. 24 сен­тяб­ря 1918 го­да Дзер­жин­с­кий пи­шет из сво­е­го ка­би­не­та на Лу­бян­ке: "Ти­хо се­год­ня ка­к­-то у нас в зда­нии, на ду­ше ка­кой­-то оса­док, пе­чаль, вос­по­ми­на­ния о прош­лом, тос­ка... Меч­таю. Хо­те­лось бы стать по­э­том, что­бы про­петь вам гимн жиз­ни и люб­ви... Может, мне уда­с­т­ся при­е­хать к вам на нес­коль­ко дней, мне не­об­хо­ди­мо нем­но­го пере­дох­нуть, дать те­лу и мыс­лям от­дых и вас уви­деть и об­нять. Итак, мо­жет быть, мы встре­тим­ся ско­ро, вда­ли от во­до­во­ро­та жиз­ни пос­ле столь­ких лет, пос­ле столь­ких пере­жи­ва­ний... А здесь та­нец жиз­ни и смер­ти - мо­мент по­и­с­ти­не кро­ва­вой борь­бы, ти­та­ни­чес­ких уси­лий...".
   Дей­стви­тель­но, про­хо­дит сов­сем нем­но­го вре­ме­ни и ове­ян­ный не­доб­рой сла­вой "Фу­кь­е-Тен­виль рус­ской ре­во­лю­ции" по­яв­ля­ет­ся на ноч­ной ули­це Бер­на. "Од­наж­ды, в на­ча­ле ок­тяб­ря, - вспо­ми­на­ет Со­фья Дзер­жин­с­кая, - ме­ня выз­вал к се­бе в ка­би­нет со­вет­с­кий по­сол Бер­зин и под боль­шим сек­ре­том со­об­щил, что Фе­ликс уже на­хо­дит­ся в пу­ти к нам. А на сле­ду­ю­щий день или че­рез день пос­ле де­ся­ти ча­сов ве­че­ра, ког­да две­ри подъ­ез­да бы­ли уже за­пер­ты, а мы си­де­ли за ужи­ном, вдруг под на­ши­ми ок­на­ми мы ус­лы­ша­ли нас­ви­с­ты­ва­ние нес­коль­ких так­тов ме­ло­дии из опе­ры Гу­но ?Фа­у­с­та?. Это был наш ус­лов­ный эмиг­ран­т­с­кий сиг­нал, ко­то­рым мы да­ва­ли знать о се­бе друг дру­гу, ког­да при­хо­ди­ли ве­че­ром пос­ле зак­ры­тия во­рот. Фе­ликс знал этот сиг­нал еще со вре­мен сво­е­го пре­бы­ва­ния в Швей­ца­рии - в Цю­ри­хе и Бер­не в 1910 го­ду. ... Мы сра­зу до­га­да­лись, что это Фе­ликс и бе­гом пом­ча­лись, что­бы пу­с­тить его в дом. Мы бро­си­лись друг дру­гу в объ­я­тия, я не мог­ла удер­жать­ся от ра­до­с­т­ных слез...".
   Дзер­жин­с­кий при­ез­жа­ет в Швей­ца­рию с под­дель­ны­ми до­ку­мен­та­ми на имя Фелик­са До­ман­с­ко­го в соп­ро­вож­де­нии Вар­ла­ма Ава­не­со­ва, чле­на кол­ле­гии ЧК. Оба ос­та­нав­ли­ва­ют­ся в го­с­ти­ни­це "Швей­цер­хоф" нап­ро­тив вок­за­ла, в ко­то­рой но­чу­ют совет­с­кие дип­ку­рь­е­ры. Из­ме­нил для по­ез­д­ки ин­ког­ни­то Дзер­жин­с­кий и свою внешность. "Он, что­бы не быть уз­нан­ным, пе­ред отъ­ез­дом из Мос­к­вы сбрил во­ло­сы, усы и бо­ро­ду. Но я его, ра­зу­ме­ет­ся, уз­на­ла сра­зу, хо­тя был он страш­но ху­дой и выглядел очень пло­хо".
   Пер­вые дни суп­ру­ги про­во­дят в Бер­не, мно­го гу­ля­ют, хо­дят с ре­бен­ком смот­реть на мед­ве­дей. Дзер­жин­с­кий за­бо­ле­ва­ет грип­пом, бу­ше­вав­шим в Швей­ца­рии в 1918 году, но че­рез нес­коль­ко дней чув­ству­ет се­бя луч­ше, и втро­ем они уез­жа­ют от­ды­хать в Тес­син, сде­лав по до­ро­ге ос­та­нов­ку в Лю­цер­не. В Лу­га­но Дзер­жин­с­кие про­во­дят две не­де­ли, ве­дя жизнь обыч­ных ку­рор­т­ни­ков. 25 ок­тяб­ря 1918 го­да Дзер­жин­с­кий и Ава­не­сов по­ки­да­ют Швей­ца­рию и от­п­рав­ля­ют­ся в Бер­лин. Тай­ная цель по­ез­д­ки - реког­нос­ци­ров­ка на ме­с­т­но­с­ти. В Ев­ро­пе наз­ре­ва­ют ре­во­лю­ци­он­ные со­бы­тия.
   Пос­ле это­го тай­но­го ви­зи­та ак­тив­ность со­вет­с­кой мис­сии уве­ли­чи­ва­ет­ся. Особенно уси­ли­ва­ет­ся боль­ше­ви­с­т­с­кая про­па­ган­да с при­ез­дом в Швей­ца­рию из Моск­вы Ан­ге­ли­ки Ба­ла­ба­но­вой в ок­тяб­ре 1918 го­да. По­ли­ти­чес­кий де­пар­та­мент требу­ет от со­вет­с­кой мис­сии отъ­ез­да за пре­де­лы стра­ны Ба­ла­ба­но­вой и Зал­кин­да. Дра­ма­ти­чес­ко­го на­ка­ла со­бы­тия до­с­ти­га­ют к го­дов­щи­не боль­ше­ви­с­т­с­ко­го переворота.
   5 но­яб­ря швей­цар­с­кие вла­с­ти объ­яв­ля­ют при­зыв в це­лях борь­бы с ожидающимися ра­бо­чи­ми вы­с­туп­ле­ни­я­ми, что толь­ко под­ли­ва­ет мас­ла в огонь. 6 нояб­ря га­зе­ты со­об­ща­ют о вы­сыл­ке на­ка­ну­не из Гер­ма­нии со­вет­с­кой мис­сии под руко­вод­ством Адоль­фа Иоф­фе, кста­ти, быв­ше­го цю­рих­с­ко­го сту­ден­та­-ю­ри­с­та, извест­но­го в бу­ду­щем троц­ки­с­та, по­кон­чив­ше­го с со­бой. 9 но­яб­ря кай­зер Виль­гельм от­ре­ка­ет­ся от пре­с­то­ла. В Гер­ма­нии вспы­хи­ва­ет ре­во­лю­ция. 11 но­яб­ря ру­шит­ся монар­хия Габ­с­бур­гов в Ав­ст­ро-Вен­г­рии. В Швей­ца­рии на­чи­на­ет­ся все­об­щая стач­ка. Цю­рих­с­кие ком­му­ни­с­ты го­то­вят­ся к бар­ри­кад­ным бо­ям. В этой об­ста­нов­ке швейцарское пра­ви­тель­ство при­ни­ма­ет на сле­ду­ю­щий день пос­ле на­ча­ла ге­не­раль­ной за­ба­с­тов­ки ре­ше­ние о вы­сыл­ке со­вет­с­кой мис­сии в 24 ча­са. В зда­нии по­соль­ства совет­с­кие дип­ло­ма­ты спеш­но жгут до­ку­мен­ты. "По по­ру­че­нию сво­е­го на­чаль­ни­ка Шклов­с­ко­го, - пи­шет Со­фья Дзер­жин­с­кая, - я отоб­ра­ла все сек­рет­ные до­ку­мен­ты и сож­г­ла их в печ­ке в ком­на­те, где ра­бо­та­ла".
   Во вре­мя обыс­ка у нее бы­ли отоб­ра­ны, в ча­с­т­но­сти, пись­ма глав­но­го че­ки­с­та. "Швей­цар­с­кая по­ли­ция, по-ви­ди­мо­му, не име­ла та­ко­го опы­та в по­ли­ти­чес­кой борь­бе, как рус­ская ох­ран­ка, и не ра­зоб­ра­лась в том, чьи пись­ма изъ­я­ла у ме­ня при обыс­ке, и че­рез нес­коль­ко ме­ся­цев по мо­е­му тре­бо­ва­нию вер­ну­ла все взя­тые у ме­ня пись­ма Фелик­са".
   От­но­ше­ние к "ге­не­раль­ной за­ба­с­тов­ке" про­ле­та­ри­а­та, од­на­ко, в ши­ро­ких мас­сах на­се­ле­ния весь­ма "швей­цар­с­кое" - доб­ро­по­ря­доч­ные бюр­ге­ры ор­га­ни­зу­ют вооруженные дру­жи­ны для под­дер­ж­ки ар­мии в ее борь­бе про­тив за­чин­щи­ков беспоряд­ков. Да­же сту­ден­ты, ко­то­рые уже по при­чи­не сво­е­го воз­ра­с­та дол­ж­ны бы­ли бы быть сре­ди стро­и­те­лей бар­ри­кад в Цю­ри­хе, вы­с­ту­па­ют в ро­ли "штрей­к­б­ре­хе­ров", при­чем, зна­ме­на­тель­но, что имен­но сту­ден­ты из Рос­сии - с их но­вым опы­том реальной ре­во­лю­ции - вы­с­ту­па­ют те­перь доб­ро­воль­ны­ми за­щит­ни­ка­ми по­ряд­ка. Упоми­на­ние об этом на­хо­дим в вос­по­ми­на­ни­ях Фри­ца Бруп­бахе­ра: "Да­же иностранные, и осо­бен­но русс­кие сту­ден­ты пред­ло­жи­ли свои услу­ги поч­тово­му ведомст­ву в ка­чест­ве поч­таль­он­ов-штрейк­бре­хер­ов, и бю­лле­те­ни бур­жуаз­ной пре­ссы рас­прос­тран­ялись по все­му го­ро­ду сту­ден­та­ми всех на­ций".
   Же­лез­ная до­ро­га оста­но­ви­лась. Вы­сыл­ка боль­ше­вистс­кой миссии про­ис­ходит на авто­мо­бил­ях до Кройц­лин­ге­на (Kreuz­lin­gen). От берн­ско­го вок­за­ла на вось­ми автомобил­ях ко­ло­нна под свист и улю­лю­канье со­брав­шей­ся тол­пы от­пра­вля­ет­ся из Бер­на. Не об­хо­дит­ся и без экс­цесс­ов - по­ка ди­пло­ма­ты из со­ветс­кой Ро­ссии добирали­сь до зда­ния вок­за­ла, по­па­ло Ба­ла­ба­но­вой, она зая­вит позже, что ей поранили ру­ку. Вы­сыл­ка про­ис­хо­дит по офи­циаль­но­му об­ви­не­нию в про­ве­де­нии плано­мер­ной ре­во­лю­цион­ной про­па­ган­ды на­силия и тер­ро­ра. 12 ноя­бря 1918 го­да боль­ше­ви­ков вы­дво­ря­ют за гра­ни­цу Швей­ца­рии в германский Кон­станц.
   При­ех­ав в Мос­кву, в сво­ей ре­чи на за­се­да­нии ВЦИК "О дея­тель­нос­ти швейцарской ми­ссии" Бер­зин ска­жет о пос­та­влен­ном швейцарс­кой сто­ро­ной усло­вии не ве­сти ре­во­лю­цион­ную про­па­ган­ду: "При­шлось прин­ять эти усло­вия, по­ех­ать ту­да и на­чать ра­бо­ту. Соз­да­лось не­нор­маль­ное по­ло­же­ние: мы, пред­ста­ви­те­ли рабоче-крестьянc­кой Ро­ссии, дол­жны бы­ли всту­пить в сно­ше­ние не с ра­бо­чим клас­сом Швей­ца­рии, а с бур­жуаз­ным пра­ви­тельст­вом. Но не­смо­тря на это, мы про­дол­жа­ли свое де­ло ре­во­лю­цион­ной про­па­ган­ды ...". От­чет о за­се­да­нии за­вер­шает­ся сл­ова­ми: "Тов. Бер­зин за­кан­чи­ва­ет свой до­клад уве­рен­ност­ью, что Швей­ца­рии не ми­но­вать рево­лю­ции ...".
   Вы­сыл­ка за­тро­ну­ла толь­ко ди­пло­ма­тов, Со­фья Дзер­жинс­кая оста­ет­ся в Швейцарии еще до зи­мы и уез­жает толь­ко в ян­ва­ре 1919 го­да с эше­лон­ом, с ко­то­рым воз­вра­ща­лись в Ро­ссию ин­тер­ни­ро­ван­ные здесь во­енно­плен­ные. Фри­ц Плат­тен прово­жа­ет ее до Ба­зеля.
   Пра­ви­тель­ство Кол­ча­ка в Ом­ске, ви­дя се­бя в ка­чест­ве ле­ги­тим­но­го пре­ем­ни­ка пра­ви­тель­ст­ва Ке­рен­ско­го, так­же по­сы­ла­ет в Швей­ца­рию сво­ю ди­пло­ма­ти­чес­кую миссию. По­слом Вер­хов­но­го прави­те­ля Рос­сии в Берн от­пра­вля­ет­ся быв­ший член Госу­дарст­вен­ной думы Иван Ни­ко­лае­вич Ефре­мов, ко­ро­ткое вре­мя ми­ни­стр юсти­ции Временного правительства, затем министр государственного призрения. Полномочия его были подтверждены Уфимской директорией, а затем правительством Колчака. Ефремов прибывает в Берн в январе 1920 и остается до 1925 года. После убийства Воровского дипломатические отношения между Советской Россией и Швейцарией на долгие годы прекращаются. Единственным официальным лицом здесь становится Сергей Багоцкий, представитель Красного Креста и основатель "Ассоциации друзей новой России" (1924). Интересы "несоветских" русских представляет по-прежнему Ону, сообщающий послу России во Франции, В. А. Маклакову: "В настоящее время положение русских здесь критическое. Ес­ли же прек­ра­тит­ся де­неж­ная по­мощь мис­сии, то оно ста­нет не­вы­но­си­мым. Русская ко­ло­ния в Швей­ца­рии нас­чи­ты­ва­ет нес­коль­ко ты­сяч­ ч­ел­овек: из них око­ло двух ты­сяч­ п­ят­исот - боль­ные, ста­рые, не име­ю­щие за­ра­бот­ка. За пос­лед­ние 3-4 месяца де­неж­ные пе­ре­во­ды из Рос­сии поч­ти прек­ра­ти­лись, и в кри­ти­чес­ком положении очу­ти­лись да­же ли­ца, име­ю­щие со­с­то­я­ния в Рос­сии. Пос­ле максималистско­го бун­та швей­цар­цы на­ча­ли прек­ра­щать тот кре­дит, ко­то­рый в весь­ма ог­ра­ни­чен­ном раз­ме­ре они от­к­ры­ва­ли рус­ским в преж­нее вре­мя. Те­перь рус­ских высе­ля­ют из го­с­ти­ниц, пан­си­о­нов и ча­с­т­ных квар­тир. Рус­ским от­ка­зы­ва­ют в продуктах пер­вой не­об­хо­ди­мо­с­ти".
   Эти­ми воп­ро­са­ми за­ни­ма­лась рус­ская цер­ковь и раз­лич­ные ор­га­ни­за­ции, организо­вы­вав­шие по­мощь рус­ским. Так, до мар­та 1920 го­да толь­ко аме­ри­кан­с­кий Крас­ный Крест вы­де­лял на по­мощь рус­ским в Швей­ца­рии по 100 000 фран­ков ежемесяч­но. Боль­шин­ство рус­ских эмиг­ран­тов в Швей­ца­рии не мог­ли се­бя обеспечить и су­ще­ство­ва­ли на все­воз­мож­ные по­со­бия, как, нап­ри­мер, ху­дож­ни­ца Мари­ан­на Ве­рев­ки­на, по­лу­чав­шая дол­гие го­ды по­со­бие от Крас­но­го Кре­с­та.
   Вол­на пос­ле­ре­во­лю­ци­он­ной рус­ской эмиг­ра­ции не об­хо­дит Берн сто­ро­ной, но боль­шин­ство вы­би­ра­ют все же со­сед­ние стра­ны: Гер­ма­нию или Фран­цию. В 1922 году в Швей­ца­рии за­ре­ги­с­т­ри­ро­ва­но все­го око­ло 3000 бе­жен­цев из Рос­сии, в то вре­мя как в Гер­ма­нии, для срав­не­ния, в том же го­ду бы­ло око­ло 250 000 рус­ских.
  
  
   Иллюстрации:
  
   - А. Хубер. Страх перед Лениным// Die Weltwoche. N 1863. - 25. Juli 1969. - S. 5. - [В статье приводится фотокопия документа, подписанного русскими эмигрантами, выехавшими из Швейцарии в опломбированном вагоне 9 апреля 1917 года - от них требовалось принять активное участие в готовящемся восстании, послушания организатору выезда - Платтену; они также удостоверяли, что их ознакомили с сообщением о том, что всех проезжающих по территории Германии царское правительство России объявило предателями, и что огромную политическую ответственность, проистекающую из этой поездки, эмигранты принимают на себя. Подписи - Ленин, госпожа Ленин, ..., Зиновьев.... Также речь идет о "войне архивов" между Россией - в лице Г. Белова - и Берном, в лице Хааса, - по поводу обмена копиями материалов из Ленинских досье в обеих странах].
  
   Документы, касающиеся русского представительства и эмиграции в Берне находятся в городском и государственном архивах Берна. Подробную информацию см.:
  
   http://www.staluzern.ch/vsa/archive/schweiz.html
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Михаил Чернов, Ирина Чернова-Бургер
  
   "Женевский след" в Берне: Международное антикоммунистическое движение (1924-1950 гг.)
  
  
   В Швейцарской восточноевропейской библиотеке, филиале Городской и университетской библиотеки Берна, имеется рукопись книги воспоминаний доктора Ю. И. Лодыженского (на русском языке) под названием "Международное антикоммунистическое движение (1924-1050)". Рукопись довольно обширная, состоит из 278 страниц (через один интервал), краткого предисловия, четырех частей и 29 глав. Автор воспоминаний Ю. И. Лодыженский - бывший член постоянного бюро международного соглашения для борьбы с коммунизмом и генеральный секретарь этого бюро в Женеве. Ю. И. Лодыженский был руководителем Российского общества Красного Креста в Женеве, жил с семьей в Швейцарии, после прекращения деятельности бюро выехал в Бразилию и жил в городе Сан-Пауло, где и написал указанную рукопись.
   В предисловии Ю. И. Лодыженский пишет, что с 1917 г., т. е. с момента захвата большевиками власти в России и до 1924 г. борьба между коммунистами и их противниками велась почти исключительно "в плоскости военной и полицейской". Учреждение в Женеве в 1924 г. международного антикоммунистического соглашения "явилось первой попыткой организовать защиту свободного мира в плоскости международной, координировав, по возможности, все усилия на базе общей идеологии, вдохновленной христианскими демократическими принципами". Преследовалась цель оградить свободный мир от коммунизма и тем самым помочь русскому народу освободиться от большевиков, захвативших власть в России. В этом направлении и осуществлялась вся деятельность антикоммунистического движения и его руководящего Центра, основанного швейцарцем Теодором Обером и его сподвижниками.
   Т. Обер, Ю. Лодыженский и их единомышленники полагали, что, пока большевизм видят как чисто русское "дело", никто на Западе не будет считать нужным с ним бороться. Они осознавали угрозу коммунистической опасности многим странам и международному сотрудничеству и были убеждены в том, что борьба с ней диктовалась интересами всего цивилизованного мира. Состоявшийся в начале марта 1919 г. первый конгресс Коммунистического Интернационала создал III Коммунистический Интернационал и обратился к международному пролетариату с призывом свергнуть власть буржуазии, решительно бороться за пролетарскую диктатуру, за победу советов во всех странах. В. И. Ленин в тезисах об основных задачах второго конгресса Коммунистического Интернационала, состоявшегося в Петрограде в 1920 г., подтвердил, что основными принципами Коминтерна являются диктатура пролетариата и Советская власть.
   После октябрьского переворота 1917 г. и особенно после создания Коминтерна во всех капиталистических странах ненависть к коммунизму усиливалась. Международная обстановка все более обострялась. Активизировались воинствующие круги белой эмиграции. 10 мая 1923 г. в Лозанне (Швейцария) был убит В. В. Воровский, который был генеральным секретарем советской делегации на Лозаннской Международной конференции (1922-1923 гг.). Убийцами Воровского были бывшие офицеры царской армии А. Д. Полунин и М. Конради. Полунин был, по рекомендации П. Н. Врангеля, с 1921 г. секретарем общества Красного Креста в Женеве, М. Конради ("русский швейцарец", как пишет Ю. Лодыженский) родился в семье крупных фабрикантов, разоренных большевиками. В Петербурге в 1917 году был зверски убит родной дядя Конради. Он никогда не скрывал своей смертельной ненависти к большевикам и своего намерения отомстить им за семью и свою вторую родину - Россию. Полунин и Конради были задержаны. Их судили в городе Лозанне. Общественное мнение Швейцарии было на стороне подсудимых. В стране помнили еще миссию советского дипломата Я. А. Берзина, высланного из Швейцарии в ноябре 1918 г. за участие в организации революционной забастовки. Швейцарцы знали также (из различных источников), что творится в советской России (массовые репрессии, ссылки, высылки из страны интеллигенции и т. п.). В этой атмосфере насилия и террора, царящих в советской России, призывы Коминтерна к установлению во всех свободных странах Советской власти и коммунистической диктатуры были встречены в Швейцарии, как и в других странах, мягко говоря, с негодованием. Призывы лишить частной собственности, свергнуть законно избранную власть, установить тоталитарный режим по образцу советского крайне возмущали швейцарцев. Поэтому не удивительно, что общественное мнение было на стороне подсудимых в период подготовки и проведения Лозаннского судебного процесса. Это учитывали и судьи и адвокаты. Теодор Обер, защитник Полунина, получал много писем по поводу предстоящего судебного процесса. Пришло письмо из Варшавы от писателя М. П. Арцыбашева, который в начале 20-х годов покинул Россию, и, пережив красный террор и прочие преступления коммунистов, на всю жизнь проникся злобой к большевикам. Поступила телеграмма от А. Ф. Керенского, предложившего свои услуги Т. Оберу в качестве оратора на лозаннском процессе. Выразили готовность помочь Т. Оберу собрать необходимые документы для процесса А. И. Гучков и бывший член государственного совета России В. И. Гурко. Писатели И. А. Бунин, Д. С. Мережковский, А. И. Куприн, И. С. Шмелев, собравшиеся у Лодыженского, "сошлись на том, что предстоявший процесс должен быть всемерно использован для вынесения большевизму безапелляционного обвинительного приговора".
   Адвокат Т. Обер, готовясь к процессу, по словам Ю. Лодыженского, "окончательно заболел большевизмом". Его защитительная речь должна была стать обвинительным актом против большевизма, ужасами которого он все больше проникался: коммунисты губили террором и голодом миллионы русских людей. Поэтому осудить зло большевизма недостаточно, нужно с ним бороться. При этом Т. Обер учитывал, что в его защитительной речи "не должно быть чего-либо обидного для русского сознания".
   На процессе в Лозанне, как пишет Ю. Лодыженский, была вскрыта вся глубина страданий русского народа после воцарения в России чудовищного коммунистического режима, полное попрание прав людей, разрушение принципов морали и свободы личности, семьи и церкви, преследования верующих, развращение юношества, гибель земледелия, торговли и промышленности. Не удивительно, что после таких показаний свидетелей в суде (а судебный процесс освещался в прессе) убийцы В. В. Воровского были оправданы.
   Адвокат Теодор Обер, собравший при подготовке и при проведении судебного процесса большой печатный и письменный материал о "вредоносной деятельности" Коминтерна и Советской власти, пришел к выводу о необходимости всеми силами и дальше бороться с коммунизмом. Поскольку Коммунистический Интернационал есть орган международный, то и борьба с ним должна иметь международный характер.
   Учредительная конференция организации, поставившей своей целью международную борьбу с коммунизмом, состоялась весной 1924 г. в Париже. На этой конференции женевской антикоммунистической организации, которая возглавила движение, было присвоено наименование Entente Internationale Antikommuniste (EIA), т. е. Международное антикоммунистическое соглашение. На первой международной конференции EIA присутствовали представители "патриотических организаций" Франции, Англии, Швейцарии и русской антикоммунистической эмиграции. Кроме того, организационное бюро в Женеве получило из других стран письменные заверения в солидарности и обещания участвовать в дальнейшей работе EIA. Основная цель первой конференции, подчеркивает Ю. Лодыженский, была достигнута: была оформлена задуманная международная антикоммунистическая организация, женевское же бюро из временного превратилось в постоянно действующее. Всего таких международных конференций с 1924 по 1939 г. (включительно) было проведено тринадцать (в Женеве, Лондоне, Гааге, Париже, Брюсселе). В литературе упоминается лишь о четырех международных конференциях, проведенных "лигой Обера" с 1924 по 1927 гг. Указывается также, что многие воинствующие представители белой эмиграции, входившие в национальные центры "лиги Обера", делали ставку на разного рода антисоветские провокации, террор против представителей Коминтерна и советской власти. В отношении самого Теодора Обера приводились иногда высказывания, что он был не только оголтелый антикоммунист, но и "видный создатель швейцарского фашизма". В. Лодыженский, хорошо знавший Обера лично, писал, что он был истинным демократом, всегда очень настороженно относился к итальянскому фашизму и гитлеровскому национал-социализму, "будучи принципиальным противником террористических актов, он полагал нужным указать противникам коммунизма пути борьбы в рамках права и порядка".
   Относительно наименования "Международного соглашения для борьбы с коммунизмом" "лигой Обера", вошедшего в обиход главным образом среди русской эмиграции, следует отметить мнение Ю. Лодыженского. Он считал своим долгом указать, что слово "лига" не точно отражало суть созданного в Женеве движения. Ю. Лодыженский пишет, что руководство постоянного антикоммунистического бюро в Женеве всячески подчеркивало многообразие и гибкость практического подхода к работе как со стороны Женевского бюро, так и национальных центров. Этот принцип отразился и в самом названии движения. "Дело шло о "соглашении", а не о "Лиге", т. е. не о союзе, сообществе или объединении (правда, среди русской эмиграции это движение было окрещено "Лигой Обера" но это ради упрощения и чтобы подчеркнуть роль Теодора Обера)".
   Рамки статьи на позволяют осветить все аспекты деятельности Женевского бюро и национальных секций ЕIА, а также работу, решения и резолюции всех международных конференций. Как уже было сказано выше, таких конференций с 1924 г. до начала второй мировой войны было проведено тринадцать. Если первая международная конференция являлась учредительной, то последующие уже решали конкретные вопросы борьбы с Коминтерном и большевистской опасностью.
   Прежде всего, говорилось на второй конференции ЕIА, борьбу с Коминтерном надо начинать с изучения его исполнительного аппарата. Кроме того, надо было наладить издательскую деятельность Женевского бюро, что и было осуществлено. Была начата публикация брошюр, одна из которых, например, называлась "Большевики и религия". В ней было показано, что основным вдохновляющим началом всего коммунистического движения является воинствующее анти-христианство, вообще борьба со всякой религией и даже со всякой идеалистической философией. Другая брошюра называлась "Борьба с большевизмом". В ней, на основе советских и коммунистических источников, рассматривались организация и принципы деятельности III Коммунистического Интернационала, его программа, перечислялись наиболее характерные акты подрывной деятельности Коминтерна.
   На второй конференции обсуждался вопрос об источниках информации о советской России. Информация должна была быть "чисто документальной", для чего необходимо было наладить регулярное получение советской и коммунистической прессы (газет "Правда", "Известия", "Труд", "Красная Звезда" и других). На конференции подчеркивалось, что никаким "шпионажем" ее участники заниматься не должны и не будут; вообще не дело общественной организации заниматься подобными делами. Одним из источников информации, отмечает Ю. Лодыженский, могли служить национальные центры и русские эмигранты, среди которых было много компетентных и добросовестных людей.
   По случаю участия новых членов в этой конференции Теодор Обер огласил сформулированную общую программу движения и предполагаемую тактику действий антикоммунистического движения. Программа предусматривала подавление коммунистической деятельности на территории всех свободных стран; противодействие установлению дипломатических отношений между СССР и свободными странами; побуждение правительств свободных стран к заключению межправительственных конвенций для борьбы с коммунизмом; ведение непримиримой борьбы против Коминтерна, вплоть до его ликвидации; содействие порабощенным коммунизмом народам сбросить его иго: заменить тоталитарный режим в России властью, признающей нормы международного права, права человека и гражданина. В тактическом плане, - говорилось далее в программе организации, - международное антикоммунистическое соглашение защищает принципы современной гуманистической цивилизации. Поскольку советская власть, руководство ВКПб и Коминтерна неизменно проводят враждебные современному цивилизованному обществу действия, основной задачей ЕIА является мобилизация везде и повсюду новых антибольшевистских сил, как правительственных, так и общественных. Причем, Т. Обер подчеркивал, что в задачу Женевского бюро не входит вмешательство во внутренние дела тех или иных стран, а лишь посильное содействие всякому антикоммунистическому усилию.
   Третья международная конференция состоялась в Лондоне в марте 1926 г. Целью конференции было привлечь к движению по борьбе с III Интернационалом как можно большее число англичан, познакомить с Женевским бюро лондонскую прессу. Конференция собралась по инициативе "экономической лиги", которая сотрудничала с Женевским бюро и его национальными центрами.
   "Экономическая лига" была основана небольшой группой лиц в Лондоне в 1920 г. Ее основными задачами были борьба с распространением в Великобритании ложных экономических и социальных доктрин коллективизма, социализма и коммунизма; отстаивание принципов свободы, частной инициативы и интересов независимой промышленности. Во главе лиги стоял Центральный совет, состоявший из нескольких десятков известных в деловом мире лиц разных специальностей. Совет располагал постоянным штатом пропагандистов (лекторов, докладчиков), "летучими группами", снабженными автомобилями для уличных выступлений. Пропаганда экономической лиги ставила перед собой цель внедрить в сознание народа, в частности, рабочих и трудовой интеллигенции, здоровых экономических представлений, и тем самым стимулировать продуктивность и процветание промышленности. Эффективность труда рабочих напрямую зависела от дружного сотрудничества работодателей и трудящихся. Другими словами, мир в промышленности не может быть осуществим без разумного понимания той и другой стороной взаимных функций капитала и труда. Основным вопросом, обсуждавшимся на Лондонской конференции, был вопрос о борьбе с коммунизмом в рабочей среде, где в то время уже усиленно действовал Профинтерн (Красный Интернационал профсоюзов).
   В Лондоне Т. Обер и Ю. Лодыженский встретилась с талантливым журналистом Гарольдом Вильямсом и его женой А. В. Тырковой, с которой Ю. Лодыженский был знаком еще ранее. А. В. Тыркова была членом ЦК конституционно-демократической партии (кадетов), видной журналисткой, писательницей, много занималась общественной деятельностью. Г. Вильямс познакомил Т. Обера с одним из помощников министра иностранных дел Англии, занимавшегося "русской проблемой". Это дало возможность Оберу заручиться негласным содействием со стороны английского чиновника, который сказал, что ликвидация коммунистического режима в России является одной из задач правительства Великобритании.
   После Лондонской конференции Теодор Обер приступил к разработке нового меморандума. Он был опубликован Женевским бюро в декабре 1926 г. и, через посредничество национальных центров EIA, вручен соответствующим правительственным инстанциям. Меморандум излагал программу EIA и цели антикоммунистического движения. Во исполнение одного из существенных пунктов этой программы - повсеместного запрещения коммунистических партий - Женевское бюро постановило организовать в 1927 году в Гааге юридическую конференцию. Организация конференции была возложена на голландский национальный антикоммунистический центр. Накануне конференции основной докладчик (юрист) разработал специальный опросный лист для заграничных сотрудников бюро. Предусматривалось собрать точные данные о работе коммунистических партий и советской агентуры в их странах, получить сведения об имеющихся антикоммунистических административных и полицейских мероприятиях и антиреволюционном законодательстве. Все эти сведения были получены и тщательно проанализированы, уточнены (с помощью дополнительных запросов) и включены в один общий доклад, прочитанный на конференции. В зале присутствовали видные юристы из Франции, Бельгии, Голландии, Англии, Швейцарии и других стран. С русской стороны в качестве эксперта был привлечен бывший прокурор московского окружного суда Н. Н. Чебышев.
   В докладе отмечалось, что сам факт исповедания ленинизма и членство в коммунистической организации уже заключает в себе начало исполнения преступных намерений и действий, приводящих не только к разрушению существующих демократических режимов, но и к установлению тоталитарных режимов, отрицающих принципиально права человека и гражданина.
   Гаагская международная конференция EIA сыграла значительную роль в деле борьбы против коммунизма, так как заинтересованные правительственные учреждения многих стран черпали в ее материалах необходимую для них информацию.
   В 1927 году было создано колониальное бюро в Гааге с целью защиты колоний от проникновения большевизма. Все последующие конференции, кроме состоявшейся в Брюсселе двенадцатой, проходили в Женеве. Женева была традиционным местом пребывания и работы различных международных органов и организаций. Здесь находилась старейшая организация - Международный комитет Красного Креста, а также Лига Красных Крестов. Здесь работали и многие другие организации: генеральный секретариат Лиги наций, Международное бюро труда, Международный Союз помощи детям, Международное общество помощи эмигрантам, Межпарламентский союз, Экуменический совет протестантских церковных организаций, Международный союз христианских молодых людей, Международный христианский студенческий союз, Женская лига мира и свободы и целый ряд дипломатических представительств и делегатов при перечисленных учреждениях, главным образом, при Лиге наций.
   Так как в Женеве постоянно проходили международные конференции различных комиссий, туда всегда приезжало много делегатов различных профессий и национальностей. Председатель Женевского бюро EIA и его сотрудники имели возможность, не выезжая из Женевы, общаться с очень большим числом иностранцев, среди которых было много и журналистов.
   Как правило, в программу конференций Международного антикоммунистического соглашения включались текущие вопросы и обсуждение какой-либо одной актуальной проблемы. Так, например, "гвоздем" шестой конференции был доклад председателя бюро Теодора Обера, озаглавленный "Большевизм, как препятствие общему миру".
   Главной темой седьмой международной конференции EIA был советский демпинг и борьба против эксплуатации рабочего труда в России. С основным докладом выступил русский экономист, профессор Н. Жикулин. На девятой конференции обсуждалась тема преследования христиан в советской России. Десятая конференция была посвящена "Антимарксистскому институту и его роли в борьбе против коммунистической агрессии". На одиннадцатой конференции EIA главный доклад был представлен женевским писателем Рене Пиашо. Он был озаглавлен "Речь о вечной анархии" и трактовал проблему так называемого "интеллектуального большевизма". На двенадцатой конференции в Брюсселе французский сенатор Фредерик Эккар подвел итог положительным результатам антикоммунистических административных и законодательных мер, вошедших в силу во многих странах благодаря работе юридической конференции EIA в Гааге.
   Несколько подробнее Ю. Лодыженский освещает в рукописи работу тринадцатой конференции, собравшейся в феврале 1939 года. Это была последняя конференция EIA. Она ознаменовала кульминационный пункт развития всего движения и одновременно, до некоторой степени, подвела итоги всей долголетней антикоммунистической работы EIA.
   Главной целью конференции было точно и ясно показать национальным центрам лучшие методы проведения антикоммунистической пропаганды. Предусматривалась организация выставок, показ афиш, графических работ, фильмов, которые использовались некоторыми антикоммунистическими организациями. Наиболее полно были представлены на выставке пропагандистские материалы Женевского бюро, Франции, Испании. Англии, Италии, Бельгии и русской антикоммунистической эмиграции. Успеху конференции организаторы придавали тем большее значение в связи в тем, что в то время уже начала складываться тенденция Берлина наложить руку на все международное антикоммунистическое движение, перелицевать его на нацистский лад и, тем самым, либо совсем устранить EIA, либо так его скомпрометировать сотрудничеством с Берлином и подчинением ему, что это привело бы к ликвидации всякого независимого демократического антикоммунистического движения. Все яснее одновременно становилось стремление Розенберга подменить подлинный антикоммунизм чисто расистской и, в частности, антирусской политикой. Навязчивая идея Гитлера и его приспешников о германской высшей расе и мировом господстве нацизма расцветала уже пышным цветом.
   На тринадцатой конференции гораздо больше внимания, чем на предыдущих, было уделено "русскому вопросу". В рукописи отмечается, что как сам Теодор Обер, так и члены Женевского бюро были неизменно проникнуты искренней симпатией к русскому народу, первой жертве большевизма. Они поэтому никогда не смешивали коммунизм с русским национализмом. Правильное понимание "русской проблемы" в аспекте обоих целей международного антикоммунистического движения сказывалось также и на отрицательном отношении Женевского бюро ко всякого рода сепаратистским организациям, нашедших себе в лице Гитлера, Розенберга и других нацистских главарей ярых покровителей.
   При Женевском бюро были созданы подсобные организации EIA. Среди них были "Финансовый комитет" и "Общество друзей EIA". В тридцатых годах в качестве подсобного органа был организован упомянутый выше международный Антимарксистский институт, в задачи которого входила борьба против марксизма, его всесторонняя критика.
   Ю. Лодыженский в своей книге подробно освещает информационную, пропагандистскую и издательскую деятельность постоянно действующего бюро EIA. Руководители Женевского бюро неустанно искали новые, более эффективные способы антикоммунистической пропаганды. Большим успехом пользовались передвижные антикоммунистические выставки, показания лиц различной национальности, бежавших из Советского Союза.
   Несколько страниц в своей рукописи Ю. Лодыженский отводит отношениям Женевского бюро с церковными организациями. Например, постоянные контакты были установлены с такими католическими организациями, как Федерация женских католических лиг, Юношеский католический союз, Ассоциация католических деятелей культуры, Католическое бюро прессы, католические политические партии, католические профсоюзы, а также католические ордена, в частности, иезуитов, доминиканцев и бенедиктинцев. Эти организации Женевское бюро снабжало своими изданиями, соответствующей информацией, оказывало на них определенное влияние. При бюро был создан постоянный орган, в котором участвовали представители католической, протестантской и православной церквей. Члены бюро были проникнуты убеждением, что богоборчество составляет самую сущность большевизма и поэтому последовательная борьба с коммунизмом более всего нужна в религиозном плане.
   Женевское бюро выступало и в качестве особого швейцарского антикоммунистического национального центра. Надо сказать, что при проведении практической работы в Швейцарской конфедерации необходимо было учитывать ее этнические, лингвистические и бытовые особенности и разнообразия. Работать в этой стране, используя единственную схему, совершенно невозможно, отмечает Ю. Лодыженский. Очень отличны друг от друга немецкая, итальянская и французская области и отдельные кантоны. Другой особенностью Швейцарии является обилие различных ассоциаций, которые значительно влияют на общественное мнение и правительственную политику.
   В рукописи во многих главах подробно освещается деятельность национальных антикоммунистических центров, а также заграничные поездки Т. Обера, Ю. Лодыженского и других членов Женевского бюро в Италию, Францию, Англию, Испанию, Португалию, Австрию, Польшу, Болгарию, Югославию, Венгрию, Бразилию, Аргентину, США, Канаду, Венесуэлу, Парагвай, Чили и другие страны. Во всех этих государствах представители Женевского бюро ЕIА беседовали с политическими, церковными, профсоюзными и общественными деятелями об опасности коммунизма, о необходимости борьбы с большевизмом как в плане национальном, так и международном, подчеркивали, что советская власть и Коминтерн сеют повсюду смуту и толкают мир к новым потрясениям.
   Несмотря на то, что Ю. Лодыженский часто во многих странах встречался с эмигрантами из России, и русская антикоммунистическая эмиграция была в числе учредителей антикоммунистического соглашения для борьбы с III Интернационалом и большевизмом, тем не менее он посвятил в своей рукописи специальный раздел русской секции ЕIА.
   После октябрьского 1917 года переворота из России за короткий срок эмигрировало почти два миллиона человек - представителей различных сословий и классов российского населения всех национальностей, вероисповеданий и политических направлений. Ряды эмигрантов постоянно пополнялись выходцами из различных районов и областей советской страны. Они находили приют почти во всех странах мира. В этих странах российским эмигрантам подчас приходилось очень тяжело, необходимо было приспособиться к новым условиям жизни, быта, учитывать традиции и обычаи страны расселения, освоиться в чужой среде, наладить отношения с властями и с местным населением. Чтобы не умереть с голоду, подавляющему большинству из них приходилось браться за любую работу, терпеть унижения и обиды. Поистине горек хлеб на чужбине, безграничны физические и моральные страдания людей, насильственно оторванных от родины. Закономерно, что антикоммунистическая пропаганда находила живой отклик в сердцах этих людей.
   Как уже было отмечено выше, антикоммунистической деятельностью среди русской эмиграции занималась русская секция EIА. Первое время ее возглавлял сам Ю. Лодыженский, а затем его брат И. Лодыженский, проживавший во Франции, недалеко от швейцарской границы. Русская секция стремилась объединить ряды российской эмиграции, привлечь ее к активной антикоммунистической деятельности. Секция имела своих представителей более чем в двадцати странах, в том числе в Англии, Франции, Болгарии, США, Китае. В Швейцарии у русской секции имелось свое издательство. Постоянный секретариат ее выпускал различные циркуляры, обзоры печати, информационные сводки, специальные бюллетени, воззвания, обращения, листовки. Издавались брошюры, например, такие как "Современная политика советского правительства и III Интернационал", "Таблица советских организаций, работающих на революцию во всех странах", "Религиозное преследование в советской России", "Яд большевизма" (автор последней И. А. Ильин) и другие. Свои периодические издания имело и созданное Ю. Лодыженским "Русское христианское трудовое движение" (РХТД). Это движение ежемесячно выпускало свою газету "Новый путь", В качестве приложения к другой газете - "Православная Русь" выходил бюллетень "Вера, родина, семья". Другие бюллетени издавались в качестве приложения к журналу "Часовой". Все печатные издания русской секции интенсивно вели информационную и публицистическую деятельность, активное участие в которой принимали эмигрировавшие из России писатели и ученые. Несмотря на трудности эмигрантской жизни, они продолжали свою научно-исследовательскую и культурно-просветительскую работу.
   Ю. Лодыженский пишет о своих встречах с профессором И. А. Ильиным, - выдающимся ученым, юристом, философом, историком, блестящим лектором. В Советской России И. А. Ильин шесть раз подвергался арестам и в 1922 году был изгнан из России в числе большой группы деятелей науки и культуры. Обосновался он в Германии, в Берлине, где читал лекции на русском и немецком языках. С приходом в Германии к власти нацистов, как говорил Ю. Лодыженскому сам И. А. Ильин, ему стало невозможно ни дышать, ни свободно работать: нацисты проповедовали изуверскую человеконенавистническую доктрину, внушали немецкому народу, что он представляет собой высшую расу и поэтому должен править миром, прививали ненависть к России и ее народам. И. А. Ильин не смог жить и работать в такой атмосфере. Убежденный в преступной сущности нацистского режима, в 1938 году он переезжает в Швейцарию и поселяется в пригороде Цюриха - Цолликоне.
   И. А. Ильин не признавал, не принимал тоталитарные режимы, будь то фашистский, нацистский или коммунистический. Историческая трагедия России состоит в том, - писал он, - что III Интернационал завладел территорией, хозяйством, властью, армией и культурой русского народа при помощи социального соблазна, террора, голода, монополии работодательства и навязанной народу бесчестной практики повальных доносов. И. А. Ильин не призывал к организации каких-либо военных авантюр против советской власти. Он верил, что русский народ самостоятельно освободится от большевизма. Эти слова И. А. Ильина перекликаются со словами другого ученого, также высланного большевиками из России, - Н. А. Бердяева, который писал: "Я давно уже являюсь принципиальным противником всяких интервенций и давно уже не верю во все существующие военные способы свержения советской власти. Избавление России должно прийти изнутри самой России, из недр самого русского народа".
   Можно отметить еще такой эпизод. Будучи в Югославии, Ю. Лодыженский встретился с бывшим директором Департамента полиции Министерства внутренних дел генералом Е. К. Климовичем, который посоветовал ему установить связь с эмиссаром конспиративной антисоветской организации Якушевым. Эта организация, по словам Климовича, успешно действовала в России. Ю. Лодыженский не последовал его совету. Речь шла о хорошо известной в настоящее время операции ВЧК-ОГПУ "Трест", руководимой Ф. Э. Дзержинским и В. Р. Менжинским. В среде русской антикоммунистической эмиграции очень многие, в тои числе и генерал А. П. Кутепов, оказались жертвами этой "операции". Ю. Лодыженский отмечает, что как только у них начали накапливаться сведения о подозрительной деятельности среди эмиграции советской провокационной организации, известной под названием "Трест" или "Легенда", то он насторожился. Решил и сам держаться подальше от этого, тогда еще не вполне ясного, предприятия и другим рекомендовал сугубую осторожность. К сожалению, Кутепов остался глух ко всем предупреждениям и заплатил своею жизнью за свою самоуверенность.
   Ю. Лодыженский отмечает в рукописи деятельность Русского Обще-Воинского Союза (РОВС) и его создателя генерала П. Н. Врангеля, который сочувствовал антикоммунистической работе Женевского бюро. По словам Ю. Лодыженского, генерал Врангель, сохранивший мало иллюзий относительно возможности скорого возобновления вооруженной борьбы против советской России, считал, что Теодор Обер и Ю. Лодыженский совершенно правы в своем стремлении переключить борьбу с коммунизмом в плоскость международную.
   В период войны с гитлеровской Германией Президиум Исполнительного комитета Коммунистического интернационала принял решение (в мае 1943 г.) о роспуске Коминтерна. Формально и Международное соглашение для борьбы с III Интернационалом потеряло всякий смысл. Но вскоре выяснилось, пишет Ю. Лодыженский, что это был просто камуфляж: Исполком Коминтерна был просто перенесен в иностранную секцию ЦК ВКПб.
   После войны Теодор Обер справедливо пришел к выводу, отметил Ю. Лодыженский, что международная обстановка изменилась коренным образом, и что отныне коммунистическая проблема становится окончательно проблемой мировой и поэтому подведомственной правительственным инстанциям, а не частным организациям. 29 ноября 1950 г. председатель бюро Теодор Обер объявил на последнем его заседании о закрытии Женевского антикоммунистического бюро.
   В заключительной части рукописи, подводя итоги проделанной работе, автор описывает "арсенал" идеологических и политических средств, которые выработало и использовало антикоммунистическое движение, и делает некоторые практические выводы из опыта 27-летней борьбы против коммунизма.
   Таково было мало известное в Советском Союзе антикоммунистическое движение с руководящим центром в Женеве, которое активно боролось против Коминтерна, большевизма и советского государства специальными методами и средствами агитации и пропаганды.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ирина Чернова-Бургер
  
   Из России в Швейцарию: крестный путь кадета Владимира Елагина
  
  
      -- Находка
  
   Разбирая фонды Библиотеки Восточной Европы в Берне, я обнаружила сумку со старыми письмами, фотографиями, документами, газетными вырезками. Все было перемешано в этом случайном собрании свидетельств эпохи: годы, лица, языки, страны. От одного документа повеяло воздухом Российской империи, а другой ведет свою родословную из канцелярий Чехословацкой республики времен Т. Г. Масарика и Э. Бенеша. На последних страничках - знакомый обезличенный стиль деловых бумаг, давший толчок нашему странствию - в прошлое, по следам уходящим в Никуда.
  
   "Полицейское управление кантона Берн Берн, 3 января 1930
   В Правительственный совет кантона Берн,
   представляющий Большой Совет
   Нижеподписавшийся, получивший от политического департамента 25 апреля 1929 года разрешение на заявление о желании на получение гражданства кантона и получивший затем поддержку в лице общественного совета жителей города Берн 29 ноября 1929 года, настоящим заявляет о своем намерении получить названное гражданство. Данные заявителя:
   Фамилия: фон Елагин
   Имя: Владимир
   Профессия: электротехник
   Адрес: Langgasstrasse 83, Bern
   Место и дата рождения: Тиусби, Финляндия; 26 августа 1987
   Гражданство и место прибытия: Россия, С.-Петербург; в настоящее время - лицо без гражданства
   Имена родителей: Евгений и Надежда, урожденная Пасская
   Имеются ли у заявителя иные родственники, ... проживающие на данный момент в Швейцарии? Бабушка, г-жа Иоанна Елагина, урожденная Бом; тетка, г-жа Анна Рамзейерб урожденная Елагина
   Кто из них уже является гражданином Швейцарии? С какого времени? Если нет, почему? Бабушка, отказалась от принятия гражданства в связи с преклонным возрастом; тетка получила швейцарское гражданство по мужу
   Время и срок пребывания в Швейцарии с момента рождения: Берн? С 9 октября 1922 года по настоящее время, непрерывно
   Подробные сведения о пребывании за границей: Румыния - 1 Ґ года (1916-1917) на фронте; 1920-1922 (в эмиграции): Турция - 9 месяцев, Болгария - 8 месяцев, Чехословакия - 6 месяцев...".
   Первое, что задерживает нетерпеливый взгляд читателя - дворянская фамилия. Род Елагиных широко известен в России до 1917 года: не станет ли это путеводной ниточкой в хаосе времен и событий? Среди бумаг отыскиваю еще один документ, озаглавленный: "Полный послужной список подполковника 23 Артиллерийской бригады Евгения Аркадьевича Елагина. Составлен 14 октября 1906 года". Из него следует, что Е. А. Елагин, 1863 года рождения, потомственный дворянин Санкт-Петербургской губернии, кадровый военный, вдовец с четырьмя детьми: Иваном (род. 1896), Владимиром (род. 1897), Надеждой (1899) и Евгением (1901). Подполковник отмечен за безукоризненную службу царю и Отечеству наградами: орденом Святого Станислава III степени, Святой Анны III степени и Серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования Императора Александра III. Данный "послужной список" был направлен в Петербургский Кадетский корпус Императора Александра II - в качестве сопроводительного документа для поступления туда Владимира Елагина - того самого "заявителя" на получение швейцарского гражданства. Разрыв между написанием двух документов - чуть менее полувека и целая жизнь.
  
      -- Петербург. Кадетский корпус
  
   Сегодня мало кто знает о том, что такое кадетские корпуса в России до 1917 года. Известны лишь имена их прославленных выпускников, красы и гордости Российской короны. Беру в руки чудом уцелевшую реликвию: "Годовой билет на право отпуска кадета Императора Александра II-го Кадетского корпуса 3 роты 1 отделения Владимира Елагина...". Перед моими глазами - подробнейший перечень того, что разрешено и что запрещается делать учащемуся во время каникул; говоря современным русским языком - устав. Листаю: воспитанник обязан в праздничные и воскресные дни ходить в церковь; обязан соблюдать опрятность в белье и одежде; имеет право посещать русские спектакли в некоторых театрах Петербурга, а французские драматические постановки в Михайловском театре, танцевальные вечера, платные гулянья, ярмарки и скачки может почтить своим присутствием только с особого разрешения директора корпуса. Список запретов, намного превосходящий перечень разрешений, поражает воображение: нельзя сидеть в театре во время антрактов, нельзя обсуждать политические вопросы и ходить на манифестации, нельзя курить и играть на деньги, нельзя читать книги в публичной библиотеке, нельзя ездить верхом по улицам города, нельзя управлять автомобилем... "Если кадет удостоился счастия разговаривать с Особой Императорской Фамилии, то он должен немедленно, по прибытии в корпус, доложить об этом корпусному начальству...".
   Далее - стопка светло-коричневых книжечек: свидетельства об окончании второго, пятого... седьмого классов кадетского корпуса. В каждой аккуратно проставлены баллы за успеваемость и - на последней страничке - дана характеристика поведения кадета Владимира Елагина его воспитателем. На первом месте - умение держать себя в строю и выработка "командного" характера. Свидетельство за 3 класс (1909-1910 годы): "Ведет себя прекрасно. Недостаточная строевая подготовка. Командует плохо. Аккуратный, исполнительный... Роль старшего еще не по нему. Занятия идут вполне успешно, только по истории балл не вполне соответствует его способностям... Поручик фон Дитман". Четвертый класс: "Успехи хорошие. Бывают попытки пошалить в строю. Отлично исполняет обязанности старшего в отделении...". Судя по отметкам, кадет Елагин имел склонность к точным наукам, история была его слабым местом, а французским и немецким он владел наравне с русским, родным языком.
   В 1914 году Владимир заканчивает обучение в Кадетском корпусе. Среди бумаг нахожу перевод свидетельства об окончании на немецкий язык:
   "Директор, генерал-лейтенант Калишевский...
   Свидетельство
   Кадет 7-го класса Кадетского корпуса Императора Александра II, Владимир Елагин, сын полковника, успешно закончил полный курс обучения в кадетской школе, показав прекрасные способности...
   С учетом вышеизложенного, названный выпускник, успешно закончивший обучение в объеме средней школы, получает связанные с полученным образованием служебные привилегии, при поступлении на воинскую службу он должен быть причислен к 1-ой категории добровольцев. ... Санкт-Петербург, 25 июня 1914 года. Директор, генерал-лейтенант Калишевский. Инспектор, генерал-майор Жолтиков. Секретарь Покидов".
   Но в 1914 году у многих ровесников Владимира Елагина позади остались не только детство и отрочество, а - сама жизнь. 25 июня они, семнадцатилетние, получили свои выходные аттестаты, а 1 августа (ст. стиль) Германия объявила России войну... Началась бунинская "холодная осень". Бывшие кадеты, в соответствии с указанным в документах, получили почетное право быть причисленными к первой категории добровольцев. "Малютки мальчики" вступили на военные тропы офицерами.
   Владимир Елагин почти сразу попадает на фронт: где-то в районе границы с Австро-Венгрией (другой возможности оказаться в 1916 году в Румынии - см. его швейцарскую анкету - не было). Вступив в военные действия на стороне Антанты, Румыния уже к концу года была разбита, а с ней (как оказалось впоследствии) - и надежды добровольчества. 1917 год бросил поколение Елагина из огня да в полымя: чувство долга и способность здраво оценивать ситуацию, привитая кадетам со школьной скамьи, не позволили ему встать на сторону восставшего народа. Владимир и его семья могли бы послужить прототипами булгаковским Турбиным или героям "Доктора Живаго" Б. Пастернака - "хорошие, добрые мальчики, волею истории разбросанные по разные стороны баррикад".
   Елагин, скорее всего (документальных свидетельств этому нет), так и остается на юге России, вступая в Добровольческую армию генерал-лейтенанта А. И. Деникина или оказываясь под началом главнокомандующего Южной армией генерал-лейтенанта, барона П. Н. Врангеля. Не привелось ли ему столкнуться на Перекопе с мужем М. И. Цветаевой, С. Я. Эфроном? Мы можем только догадываться - с чьими судьбами пересекалась в те годы дорога юного офицера.
  
      -- Бегство в Турцию
  
   В начале ноября 1922 года остатки Врангелевской армии, разбитые под Перекопом, покидают Таврию. Их путь пролегает через Черное море - в Стамбул (Константинополь). На борту парохода - 150 тысяч (!) человек: свыше ста тысяч воинских чинов и около пятидесяти тысяч - гражданских лиц. Вспомним строки Ивана Елагина:
  
   Уходили мы из Крыма
   Среди дыма и огня.
   Я с кормы все время мимо
   В своего стрелял коня.
   ...
   Мой денщик стрелял не мимо:
   Покраснела вдруг вода.
   Уходящий берег Крыма
   Я запомнил навсегда.
  
   В ноябре 1922 года Владимир оказывается в Турции: для 23-летнего добровольца начинается пора скитаний.
   Это было страшное время. Поток беженцев, искавших спасения в Турции, все рос. Оставим на время нашего героя и обратимся к воспоминаниям Любови Белозерской, русской актрисы-эмигрантки, первой остановкой которой по пути в изгнание тоже стал Константинополь: "И наконец пароходы причалили. Галатская пристань. Мутная вода стального цвета, усеянная апельсиновыми корками. Яркие пятна фресок. Мост с пестрой многоязычной толпой. По его краям - сборщики "пара" (самая мелкая турецкая монета) - налог за переход через мост, соединяющий Перу и Галату со Стамбулом. Сборщики в одинаковых балахонах неопределенного цвета. Монеты опускают в кружки...". Ирина Кнорринг, бежавшая вместе с отцом из Харькова (ей тогда едва исполнилось 14 лет), напишет впоследствии о Стамбуле в "Балладе о двадцатом годе" (1924):
  
   Все было точно бред: просторы
   Чужих морей и стран.
   И очертания Босфора
   Сквозь утренний туман.
  
   По вечерам - напевы горна,
   Торжественный обряд,
   И взгляд без слов, уже покорный,
   Не думающий взгляд.
  
   И спящие вповалку люди,
   И черная вода,
   И дула боевых орудий,
   Умолкших навсегда.
  
   Все те, кого судьба забросила в Турцию, бредили Европой: Париж, Берлин, Прага... Наконец, после девяти месяцев скитаний Владимир Елагин попадает в Софию.
  
      -- Болгарский перевал
  
   В 20-е годы ХХ столетия София обрела прежде несвойственную ей функцию: она стала своеобразным "окном в Европу" для беженцев с Востока. Здесь начала складываться русская колония, выходила газета "Русь", существовало "Российско-Болгарское книгоиздательство". Но правительство А. Стамболийского (до правого переворота 1923 года управлявшее страной) с недоверием относилось к эмигрантам.
   Именно в Болгарии разместились остатки Добровольческой армии России, в Софии продолжал действовать и кадетский корпус. В память о пребывании здесь Владимира Елагина сохранился в его архиве русский заграничный паспорт образца 1922 года, выданный ему взамен удостоверения личности: "Паспорт. Предъявитель сего, российский гражданин Владимир Евгеньевич Елагин, 24 лет, уроженец Петроградской губернии, отправляется за границу. Во свидетельство чего и для свободного проезда дан ему от меня сей Паспорт, с приложением печати Российской Миссии. София, сего 6 апреля числа 1922 года... Российский дипломатический представитель в Болгарии...". Получив паспорт, Владимир немедленно отправляется в дорогу: визы и пограничные штампы отмечают его перемещение через Австро-Венгрию в Прагу. При себе у Владимира было лишь 50 швейцарских франков.
   12 апреля 1922 года он пересек чехословацкую границу и въехал в Прагу.
  
      -- Русские в Праге
  
   В 20-е годы Прага, наряду с Берлином и Парижем, была одним из важнейших центров русской эмиграции. Здесь выходило 18 русских журналов и газет, существовало около полусотни политических и литературных объединений, возглавляемых белоэмигрантами всех мастей, более или менее известными за пределами бывшей Российской Империи поэтами и писателями. Президент Т. Г. Масарик и министр иностранных дел Эдуард Бенеш проводили политику финансовой поддержки русских беженцев.
   К середине 20-х годов Прага занимает одно из первых мест в Европе по количеству русскоязычных учебных заведений: профессор П. И. Новгородцев учреждает и возглавляет Юридический факультет, открываются Высший педагогический институт и Русский свободный университет. Владимир Елагин избирает адвокатское поприще, - а помощь со стороны Чехословацких властей (денежное и продовольственное пособие, жилье, одежда) приходятся как нельзя более кстати.
   Первая организация, оказавшая поддержку русскому юноше, носила громкое по тем временам название - "Земгор" (Объединение российских земских и городских деятелей в Чехословацкой республике): от них поступают карточки на обеды и прописка в Праге. Став студентом Юридического факультета, Владимир вступает в "Союз русских студентов в Чехословакии", что дает ему возможность рассчитывать на помощь аналогичной чешской организации "KomitИt pro umo?neni studia rus. Studentov v ?eskoslovenskej Republice". Чудом уцелевшая квитанция на чешском языке сообщает о том, что Елагиным были получены: "мужское пальто - 1, костюм - 1, ботинки - 1, рубашки - 3, носки - 6 пар...". Значится даже один галстук. Мелочи? Скорее - попытка выжить и сохранить человеческое достоинство в бесчеловечном мире.
   Среди официальных бумаг затерялось частное письмо на чешском языке на имя Владимира. Отправитель - неизвестный чешский гражданин, когда-то оказавший ему помощь. Письмо - это ответ на благодарственное послание русского эмигранта и возможность услышать неофициальное мнение о России: "Дорогой Владимир! На Ваше письмо я отвечаю также письменным посланием и благодарю Вас за Ваше отношение. Но хочу добавить, что все, что я для Вас сделал, было лишь моим человеческим долгом. Мы, чехи, смотрели на русских братьев как на наше спасение, как на государство, которое освободит нас когда-нибудь из нашего политического плена. И никогда никому не могло прийти на ум, что мы окажемся теми, кто будет вынужден спасать великую Российскую Империю.
   Я не слишком дальнозорок в том, что касается политики, я простой чешский крестьянин (мужик), но на прощание я хотел бы сказать Вам, русскому интеллигенту свое мнение, совпадающее со мнением большей части чешского народа. Во всех несчастьях и нужде Вашей огромной страны виновна русская бюрократическая интеллигенция, никогда не задумывавшаяся и не заботившаяся о своих мужиках. Так же, как у нас, в Чехословакии, средний класс является основной опорой государства, во главе которого - образованный и развитой крестьянин, так будет когда-нибудь и в России, да именно там, поскольку вся Российская империя как создана для крестьянского хозяйства.
   Работайте в первую очередь вместе со всей интеллигенцией над тем, чтобы Ваш мужик превратился в образованного передового человека и честного, добросовестного демократа, чтобы он достиг, как минимум, того уровня, к которому приблизились сегодня мы. И не последнюю роль здесь играет образование Ваших людей, объединяющее все Ваши дела и помыслы на одном демократическом фундаменте, и огромная Россия станет тогда для нас, маленьких славянских государств, той путеводной звездой, какой мы ее всегда видели.
   Не верьте немцам, работайте вместе с братскими славянскими народами, с чехами, югославами, сербами, болгарами, поляками и т. д.
   Страна, построенная на демократических принципах, не может покориться большевизму.
   Мы, чехи, не можем оказать вам сегодня всю необходимую помощь, но когда наладятся отношения с Россией, многие из нас поедут туда и, я уверен в этом, сделают все необходимое для всех русских.
   Я сам, если бы был помоложе, пошел бы немедленно в русские деревни к мужикам, чтобы научить их правильному ведению хозяйства по нашим методам, и тогда прилежно работающий русский народ уж точно не стал бы голодать.
   Я желаю Вам успехов,
   Ваш Бенеш".
  
   Что это - сочувствие русским беженцам и сострадание к погибшей Империи, отблески постепенно угасающего чешского славянофильства или наивная вера в то, что демократизация России - дело нескольких лет? Мечты, сны, преследовавшие эмигрантов на протяжении всей их жизни и не имевшие ничего общего с реальностью: одиночеством даже среди толпы знакомых людей, пустотой внутри и горечью потерь. Где отец, братья и сестра Владимира? Об этом мы можем только догадываться. А впереди - только одна возможность: дальше на Запад, в Швейцарию, где после замужества жила его тетка, госпожа Рамзайер, урожденная Елагина.
  
      -- Конечная станция: Берн
  
   Прага, Берлин, Париж выполняли функцию эмигрантских центров лишь в определенные моменты истории. Швейцарии же эта функция органически присуща уже, по меньшей мере, два столетия. Швейцарская глава в судьбе Владимира Елагина открылась 9 октября 1922 года, с его приездом в Берн. В России он потерял дом, а здесь, после долгих блужданий, обрел его. Доказательством тому служат письма и открытки из его архива: Владимир перестал бороться за выживание и начал просто жить. В который раз он начал с нуля, поступив в инженерное училище в Бургдорфе. Его опыт Мировой и гражданской войн оказался никому не нужен.
   Вот фотография: на ней полукругом стоят молодые люди в белых халатах, на обороте подпись: "1925 - Tech. Klasse von Papa". Пропуском в новую жизнь стало свидетельство об окончании техникума: "Настоящим подтверждается, что господин Владимир Елагин, род. 1897, с 1924 по 1926 год с примерным усердием и очень хорошими показателями во всех семестрах прошел профессиональное обучение по электротехнике в кантональном техникуме в Бургдорфе (Швейцария) и получил диплом электротехника после сдачи экзамена.
   Господин Владимир Елагин может быть рекомендован для принятия на работу в качестве сотрудника какой-либо электротехнической фирмы, учитывая его прилежание в работе, а также его примерные личные качества. Хотя он и является русским по национальности, он ни в малейшей степени не имеет ничего общего с большевистскими идеями или с агитационной деятельностью. Его способ мышления остался тем же, что был принят в дореволюционной России и делает невозможным его возвращение на родину сегодня. Т.о. было бы желательно, чтобы ему была предложена работа и место жительства где-либо еще. Мы абсолютно убеждены, что господин Елагин проявит себя во всех отношениях положительно.
   Директор кантонального техникума: подпись: Фолленвайдер".
  
      -- "Но слишком устали и слишком мы стары для этого вальса и этой гитары..."
  
   На этом можно было бы закончить повествование о судьбе кадета Его Императорского Величества, добровольца, чешского студента, швейцарского электротехника... Но - не получается: у подобных историй не бывает счастливых концов. Постараемся представить себе, на какую душевную боль были обречены эмигранты: никакая Прага, Берлин, Париж или Берн не могли заставить их забыть - Родину и невозможность обратной дороги. И здесь, в стопке пожелтевшей бумаги мы узнаем эту боль: она звучит в трогательно сберегаемой фотографии Кубанского казачьего хора, в тщательно подобранных газетных публикациях, посвященных России. Вот вырезка из газеты "Bund" ("Единство") от 17 мая 1925 года (N 206). Это перепечатка отрывков из книги германского политолога и географа Эриха Обста, объехавшего всю Россию. Названия советских теперь городов подчеркнуты красным карандашом. Особо выделяются строки, посвященные родному для Владимира Елагина городу: "Петербург был величайшим городом и одним из прекраснейших мест России; Ленинград - пролетарская резиденция, скромнейший провинциальный город, бедный и опустившийся. В Москве ощущается пульсация жизни, видны чисто и достойно одетые люди; Ленинград страдает безмолвно, и единообразные мешковито-серые одеяния мужчин и женщин кажутся здесь не просто реальными, а стилистически подходящими. Ни в коем случае нельзя смотреть пристально на эти "привидения", на пустоту закрытых магазинов, на улицы в сплошных выбоинах, - все это подавляет, наполняет невыразимой печалью настолько, что кажется - сердце разорвется. На реконструкцию Ленинграда выделено недавно семь миллионов золотых рублей. Петербург же не возродить, - он раз и навсегда принадлежит истории. А Ленинград - это могила Петербурга".
  
   В 1930 году, как мы знаем из документа, приведенного в начале настоящей статьи, Владимир Елагин, определивший себя как "лицо без гражданства", - становится гражданином Швейцарии. Спустя год он женится, а 27 марта 1933 года у Владимира и Мириам Феодосиевны Елагиных рождается дочь, Вера. Жизнь улыбается двум изгнанникам...
  
   "В начале сентября 1933 года, в возрасте 36 лет в "Островном госпитале" (Inselspital) города Берна скоропостижно скончался Владимир Евгеньевич Елагин".
  
   Уходящий берег Крыма
   Я запомню навсегда...
  
  
  
   "За Веру, Царя и Отечество...": Тёдли в Берне
  
   [Материалы из ETH Цюрих - @]
  
  
   Примеч. сост., Е. К. В "русской Швейцарии" существовали две основные организации: "Русское Трудовое Христианское Движение" (см. документы из архива Либа) (далее РТХД) и "Лига по борьбе со II Интернационалом" ("Лига Обера"). РХТД возникло в 1931 году одновременно в Швейцарии и во Франции по образцу существовавших на Западе еще с XIX века католический и протестантских движений и при их организационной поддержке, как "независимая православная ветвь" Международного Трудового Христианского Движения. К 1934 году деятельность РХТД распространилась на многие страны, охватив ок. 5 млн. человек. Местные же союзы РХТД объединились в Конфедерацию (под председательством А. И. Лодыженского, генеральный секретарь Б. А. Никольский) с Исполнительным органом (Бюро Русских Трудящихся Христиан) в Женеве. Они выпускали: ежемесячник "Новый путь" (отв. ред. Ф. С. Генч-Оглуев, З. Ахтарджиев - с N 19 1933 г. - Женева, в 1932-1940 годах вышло 66 номеров; с N 19 в состав редакции вошел Н. И. Плавинский, с N 64 1938 года - П. М. Сажин. Подробнее см.: Сводный каталог периодических и продолжающихся изданий Русского Зарубежья в библиотеках Москвы/ РГБ. Отд. лит. Русского Зарубежья; Сост. и ред. А. И. Бардеева, Э. А. Бранкина, В. П. Шумова. - М.: РОССПЭН, 1999. - С. 309). Приложением к "Ежемесячнику" был "Голос русской молодежи: орган рус. правосл. молодежи"/ Изд. РХТД; Ред. П.М. Сажин. - Женева, 1938 -1939, 8 выпусков. Б. А. Никольскому, служившему сначала в Международном Бюро Труда (беженская секция), а затем перешедшему вместе с ним в Лигу Наций и в Нансеновский беженский Офис, было хорошо известно положение эмигрантов в Швейцарии. А.И. Лодыженский, организовавший вместе со своим братом Ю. И. Лодыженским (генеральным секретарем Лиги Обера) русскую секцию Лиги, направлял и руководил образовавшимися вокруг РХТД и Лиги группами, оппозиционными советской власти. Б. А. Никольского с Лодыженскими связывала тяга к православной церкви в Женеве и близость с ее настоятелем, о. Сергием Орловым. К РТХД с момента учредительного съезда примкнули видные идейные руководители правого крыла Зарубежья: проф. Н. С. Жекунин, И. А. Ильин, А. В. Карташев, Н. С. Тимашев. Б. А. Никольскому удалось привлечь К. Н. Гулькевича (представитель русских беженцев в Нансеновском офисе) в Швейцарскую федерацию РТХ и заручиться его веской поддержкой для получения ссуд в офисе, что обеспечило развитие обеих антисоветских организаций. За материал для данного вступительного примечания составитель сборника выражает благодарность П. Базанову, автору статей по истории РТХД и сотрудникам ГАРФ и Бахметевского архива - где хранятся в т. ч. и материалы о Лиге Обера.
   Лодыженский Ю. И. Международное антикоммунистическое движение (1924-1950). - Сан-Паула, 1965, с. 2. (Далее указывается: Лодыженский...).
   Лодыженский..., с. 2.
   Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 41. - Москва, 1963, с. 183.
   Лодыженский..., с. 8.
   Лодыженский... с. 10.
   Лодыженский... с. 12.
   Лодыженский... с. 17.
   См.: Генри Эрнст. Профессиональный антикоммунизм. К истории возникновения. - Москва: Политиздат, 1986, с. 72-79; 80-83; Шкаренков Л. К. Агония белой эмиграции. Изд. 3-е. - Москва: Мысль, 1987, с. 59-60, 122.
   Лодыженский... с. 19.
   Лодыженский... с. 35.
   Лодыженский... с. 39.
   Лодыженский... с. 42, 112.
   См.: О жизни и деятельности Ариадны Владимировны Тырковой статью В. В. Шелохаева ("Вопросы истории, 1999, N 11-12, с. 67-81). В. В. Шелохаев приводит в своей статье такой эпизод. Во время пребывания в Швейцарии в 1904 г. А. Тыркова навестила свою подругу Н. Крупскую, познакомилась с Лениным. Провожая ее до трамвая, он завел с ней спор о марксизме. Тыркова обвиняла сторонников марксизма в непонимании природы человека, в стремлении загнать всех в казарму. Когда трамвай уже показался, Ленин с усмешкой сказал: "Вот погодите, таких, как Вы, мы будем на фонарях вешать". Я засмеялась. Тогда это звучало как нелепая шутка" (с.72). Репрессировать, вешать всех инакомыслящих - таков был Ленин и в молодые, и в последующие годы. В "Oткрытом письме Ленину" в 1918 г., после разгрома большевиками Учредительного Собрания, лидер и теоретик партии эсеров В. М. Чернов писал: "...Вы одним росчерком пера, одним мановением руки прольете сколько угодно крови и чьей угодно крови с черствостью и деревянностью, которой позавидовал бы любой выродок из уголовного мира... Вы человек аморальный до последней глубины своего существа" (Вечерняя Москва, 22 апреля 1995 г., с. 2).
   См. Лодыженский... с. 52.
   К настоящему времени в России вышел как двухтомник сочинений И. А. Ильина, так и 10-томное собрание его сочинений.
  
   См.: Ильин И. А. Наши задачи. Статьи 1948-1958 годов в двух томах. Том 1. - Париж-Москва: Рарор, 1992. с. 27-28.
   См. Ильин И. А. .Указ. изд., с. 200.
   См. Письмо Н. А. Бердяева А. В. Тырковой от 7 ноября 1922 г. - Исторический архив, 1955, N 3, с. 180.
   См.: Лодыженский... с. 165.
   Псевдоним И. В. Матвеева. Цит. по: "Мы жили тогда на планете другой...": антология поэзии русского зарубежья; 1920-1990 (первая и вторая волна); в 4-х книгах/ Сост. Е. В. Витковский. - М.: Моск. рабочий, 1994.
   Цит. по: Белозерская-Булгакова Л.Е. Воспоминания. - Москва: Худ. лит., 1989.
   Цит. по: см. сноску 1.
   Интересны следующие моменты: господин Бенеш (фамилия в Чехии не слишком распространенная) оказывается фактически "двойником" Президента Чехословакии - Эдуарда Бенеша: происходящего из крестьянской семьи и всю жизнь называвшего себя "крестьянином", убежденного сторонника демократических реформ. Прим. переводчика, Радка Йоклова/ Radka Joklova.
   Цит. по: Obst E., Dr. Russische Skizze// Bund. Nr. 206. - Bern, 17.05.1925. - S. 7.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"