Яр Надя : другие произведения.

Дар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ Джейн Грэй aka Дженни Винтер, гекатской императрицы

  
***
  
  Снилось, что я сижу в кабинете, зачитывают распорядок дня и среди прочего сообщают, будто явилась какая-то делегация будетлян - это один из малых народов - с подарками президенту. И я пошла на встречу с этими послами. Они стояли в приёмной, сказочные, фольклорные бабы в белых шитых одеяньях до пола, с серебряными монистами, свинцовыми гладкими волосами. С ними были невзрачные мужички, но они не запомнились - на фоне жён не смотрелись. Эти люди держали на руках какие-то завёрнутые в рушники предметы, несли их бережно, как святыни.
  
  - А где Райнеке? - трогательно, как дети, спросили они меня. - Где господин президент Тимур Сен?
  
  - Райнеке умер, - сказала я.
  
  Послы бросили свои дары на пол и заголосили. Это был колдовской, шаманский хор скорби, режущий душу ритуальный плач, предельно очищенный от привходящих, лишённый индивидуальности, страха и остальной шелухи, как всё древнее. Бессловные голоса вздымались и опадали, как завывания бури в гранитных скалах. Я сложила руки на груди и спокойно внимала им, зная: их вопль пребудет со мной вовек.
  
  Плач подошёл к концу так же внезапно, как начался. Послы поклонились мне и спросили:
  
  - Кто ты?
  
  - Я его заместитель, - ответила я.
  
  - А!..
  
  Они, покивав, встали кругом, склонили друг к другу головы и залопотали на своём языке, решая, что делать. Быстро решили. Круг расступился, и смирный беленький человечек подал мне рушник на вытянутых руках - единственный подарок, который послы не бросили на пол, когда я сказала о смерти Тима. Завёрнутый в рушник предмет по форме напоминал хлеб - традиционный овальный русский батон. И я решила, что это хлеб - только его на Гекате нельзя бросать наземь.
  
  Приняв дар, я развернула белое полотно. Там был серый камень. Мне показалось, что это камень, полый изнутри. Он был очень лёгкий, как скорлупа. Посол повёл руками у его краёв, самородок раскрылся, словно большая раковина, и моего лица и глаз коснулся Свет.
  
  Свет жил среди моря тьмы, обитающей в камне. Вся тьма вселенной была там собрана, совершенно черна, а Свет лежал в ней, как жемчуг или желток, и был. Я сразу поняла, что это не голограмма и вообще не изделие, не искусство разумных существ. Я опустила руку во тьму, и пальцы ушли в ничто. Это было пустое пространство, лишённое даже жалкого атома на кубометр, пустота Ничто до Творения - вне него. Свет устроился в ней и сиял невыносимо остро и мягко. Он был совершенно счастлив, и тьма была весела.
  
  - Откуда это? - в изумлении спросила я.
  
  - Из нашей шахты, - сказали послы.
  
  - И предназначено для меня?
  
  Послы закивали дружно, как ваньки-встаньки. Я приказала оказать им наилучшее кремлёвское гостеприимство и подозвала своего начальника протокола. Он уже подготовился и без расспросов сообщил мне, что будетлянская шахта обрушилась лет восемнадцать назад, похоронив под завалом два с половиной десятка шахтёров. После этого Тим подарил её будетлянам в ответ на их челобитную и издал указ, отдающий всю прилежащую территорию будетлянскому народу в вековечное владение, без возможности отчуждения или вынужденной продажи.
  
  - Вроде как Арагорн расплатился с хоббитами? - сказала я полушутя, так мне понравилась эта гекатская святочная история.
  
  - Вроде того, - с лёгким укором отозвался начальник протокола, - только без платы. Просто подарил.
  
  - А как шахтёры? Там и лежат?
  
  - Их извлекли и похоронили.
  
  - Я хочу видеть эту шахту, - объявила я.
  
  - Конечно, можно, - начпротокола пожевал губу, - но это хлопотно. Трудно проехать.
  
  Выяснилось, что шахты невозможно достичь из космоса, с воздуха, и проездных дорог тоже нет. Её со спутников не видать.
  
  - Шахта находится за пустыней Межу, туда надо ехать на белых верблюдах. Иначе не доберёшься, заплутаешь. Место такое.
  
  - Тим ездил туда на верблюде? - окончательно развеселилась я, представляя себе картину: Тим Сен, наш Райнеке, восседающий на горбе верблюда. Он там смотрелся так же органично, как на мотоцикле или в седле и глядел на меня с наигранной укоризной, старательно пряча улыбку меж бледных губ. Я рассмеялась от радости. Так на меня подействовал явленный в самородке Свет.
  
  - Вообще-то он ездил на лошади, - начпротокола почесал висок. - А перед тем, конечно, на самолёте. Но это он, а вот мы - ... Не знаю. Надо всё проверить.
  
  - Проверяй, - добродушно велела я.
  
  Он почувствовал добродушие.
  
  - Зря Вы это затеяли, леди Винтер. - И от дверей добавил: - Шахта - мрачное место. Там только этим... будетлянам хорошо, вот и сидел бы всяк - ...
  
  Он, не договорив, ушёл.
  
  
  
***
  
  Мы ехали по пустыне на белых верблюдах. Их шерсть побурела от пыли. Межу отливала под солнцем красной слюдой. Подарок посла будетлян висел в рушнике у меня на шее, покачиваясь в такт верблюжьему ходу, и почему-то совсем не мешал. В дороге у меня было хорошее настроение. Пустыня и остальные ландшафты Гекаты вошли в рассудок и отравили его неброской своей красотой. Я непонятно почему вообразила, что Тим жив и ждёт нас у будетлян, восседая в седле белой лошади, на которой он обманул пустыню; больше того - в конце пути живы все. Просто все. Я не думала так, конечно, но я так чувствовала. На меня подействовал Свет. А потом караван приблизился к шахте, и там нас никто не ждал. Ни единой живой души. Нам предстали графитно-бурые терриконы, отвалы, дюны безжизненного песка и торчащие из-под них гребни скал, словно челюсти исполинских скелетов. Я подумала: Свет - обман и вся сказка наверняка обман тоже. Меня преследовала сцена из гекатского романа, в которой глупый герой выпускает в недрах шахты птицу, и несчастный воробушек упорхает прочь, в непроглядную тьму безвыходного безводного подземелья. Ну, может, он там червячков найдёт, ноет этот герой. А другой персонаж отвечает ему презрительным взглядом. Будетлянская шахта наверняка такова же, недаром она сожрала шахтёров. Приедем, и я увижу реальность мрака, глубокий унылый ад, в котором погиб воробушек и шахтёры - достойный мрачный конец для таких героев, как я.
  
  Но послы привели нас вовсе не к преисподней. Это было ущелье, похожее на сухой каньон вроде тех, где мой брат Айрон Иден строит свои города на планете камней и скал Маргарите. Поначалу казалось, что склон перед нами пустынен, сер, но солнце, клонясь к закату, коснулось его лучом, и я безмолвно открыла рот. Ущелье кипело жизнью. В его почти отвесный склон вросла страна - деревни и города, террасы с пышными виноградниками, тенистые переулки, сады, стёкла радужных многоквартирных домов... и повсюду люди. Всё это будто приблизилось в краткий миг, показалось, покрасовалось - и отдалилось. Масштаб вернулся на место, и я поняла, что страна в ущелье миниатюрна, для её обитателей и муравей покажется великаном.
  
  - Сея... - сказала пожилая будетлянка с лицом и статью прадавней каменной бабы. Она улыбалась уголками губ, словно песчаная лисица - дитя пустыни, хранящее хитрость мира. Или, быть может, просто улыбалась, а смысл мне почудился, как и всё остальное. Я сняла с шеи рушник с самородком и протянула его этой бабе, желая вернуть великое чудо на это его чудесное место.
  
  - Се, се! - замотала посланница головой. - Подарок для Райнеке. Ты - храни. - Она подняла руки и протянула ко мне ладони, как будто святыня была во мне, лежала в моих устах, в моём сердце, в руке, держащей меч, карающей, дарящей землю и подписывающей указ.
  
  
  
***
  
  Я прочла его вслух перед камерами государственного ТВ и подтвердила - не новой подписью, но своей печатью. К тому моменту сон кончился, распорядок дня взял своё, и мой начпротокола с явственным облегчением пересел с верблюда обратно в "Чайку". Никто не спрашивает меня, что было в стране будетлян. По-видимому, чиновники, журналисты и персонал Кремля предпочитают считать сон небывшим, как и человека на белой лошади, чудеса и дары, жизнь и смерть. Только в глазах референтов, прошедших со мной пустыню Межу, иногда появляется отблеск, словно вечернее солнце ласкает скалы. Тогда эти люди плачут и прячут свой плач в рукаве.
  
  Самородок-шкатулка лежит в рушнике в моём изголовье. Я принимаю ванну, ложусь в постель, раковина озорно открывает створки, и на лицо, в глаза мне струится Свет. Тьма становится веселее.
  
  
  
  
  
- fin -

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"