Не замечая ничего в своем окружении, ищем банальность, обращаясь в сторону глупости и посредственности. Не зная, для чего дана жизнь, распоряжаемся тем, чего в сущности не имеем, и только делаем вид будто каждый смотрит с честью вперед, идет, озаренный главной звездой... Есть золотое правило - глупость рождает глупость большего тока, а она уже выплевывает в свет чудовищную дурость, обрастающую сразу по рождении условностями и суждениями. Так появляется закон отдельного сообщества людей, после чего люди вымирают - остаются только их живые тела. Не многим из таковых суждено воскреснуть...
I
В старой комнате, порядком обветшавшей по углам, у камина в креслах сидели двое. Ни их самих, ни их лиц видно не было из-за высоких спинок старинных кресел. Лишь меж ними стоял маленький, журнальный столик с графином английского Эля.
--
Мог бы и не дымить как паровоз. Во-первых, тебя ни кто не видит кроме меня, во-вторых, на человека, что здесь давно уже не живет, ты не похож.
--
Он тут и не жил вовсе. Люди все придумали. Они вечно что-нибудь придумывают себе на забаву. А курить я начал давно, сам не припомню когда...
--
Тихо! Слышишь, музыка играет. Что это? Не помнишь? Я тоже. Кажется, это было написано тем, который был слепой...
--
Он был глухой...
--
Пусть глухой. Музыка то осталась, да и человек был...
--
Не ври, ты его не знала...
--
Я догадываюсь только.
--
Сколько их таких хороших уже легло в землю? Если нечем заняться, возьми, посчитай. Время летит, скачет, прыгает... не замечаю даже. Наверное, потому, что и времени нет.
--
Для нас его уже давно нет. Только люди нам и остались. Ведь их миллиарды уже прожило свои жизни, еще столько же, даже больше еще только родится. А мы с тобой видели всего тысячу...
--
Двоих до тысячи не хватает. Была бы тысяча, не сидел бы я тут. Радуйся, что не весь миллиард был нашими клиентами.
--
Почему это?
--
Зачем им это нужно? Пусть живут себе, горя не знают. А то ведь каждый раз слезы, боль, мучения. Смерть, в конце концов.
--
Но, ведь они бывают счастливы... Вспомни, а? Случай под номером 117?
--
Он все равно плохо кончил.
--
Если мне память не изменяет ты и постарался... Но счастлив он был?
--
Был. И счастье свое не ценил. Вот я ему и помог... Как сказал один из людей, если человек дурак, то это на долго. Чаще же - на всю жизнь...
--
Эх, нет, ты вспомни, какой он был!
--
Хм, что-то в нем явно присутствовало, несомненно. Амбиции его так и захлестывали с головой, и еще он дерзил. Когда дела не по его замыслу развивались - дерзил... Хм... Я думал это пройдет со временем, но не прошло. Дурак он сделался, самодур. Перевернул все с ног на уши, и все... Девицу его жаль только, с ребятенком так одна и осталась, пока за ним не отправилась. Хотя начало было обнадеживающим... Он, кажется, тогда как раз учебу забросил, работать начал в престижном печатном издании, поправь, если я ошибся...
--
Все верно.
--
Творил парень. Почти чистым творчеством занимался, и денег зарабатывал этим, для его возраста конечно много. Карьер думал делать, стезю себе избрал, даже получаться стало... Её он встретил вроде даже случайно...
--
Она его едва не сбила своим велосипедом.
--
Какой велосипед? Мопед это был, самый натуральный мопед. Тарахтел еще как черт знает что...
--
Разница то велика разве, он все равно скрылся тут же. Имени не спросил даже. А на следующий день, на том же самом месте, рядом с его местом работы, я проколола у неё переднее колесо.
--
Только мопедную аптечку зачем уволокла?
--
Думала там клей резиновый и заплатки на камеры, а там, представляешь, пудра с помадой лежали?!
--
Ну, и мне пришлось у него папку с бумагами выбить из рук. Будто бы случайно, по оплошности. Бумаги так к колесам ее мопеда и попадали. Куда тут деваться, признал в ней вчерашнюю злоумышленницу. Познакомился, смотрел так томно и страстно, что я уж было, подумал, наша миссия на этом кончится, так и не успев начаться. Ан нет, телефон то он ее взял, да и не позвонил. Сколько, раза три, мы с тобой горланили ей в трубку не своими голосами, в испорченный телефон играли? На третий, она ему перезвонила, говорит, мол, ты звонил, но тебя было плохо слышно. А этот чудак ей в ответ: "нет, и не звонил я вовсе". Но потом сознался. В театр пригласил, а в антракте, за столиком в буфете первый раз за руку ее взял.
--
А дальше?
--
Дальше? Хм, затем были первые объятия, первый поцелуй, первая ночь, проведенная вместе, под одним одеялом. Все развивалось до банальности просто: признания в стихах, цветы и подарки на праздники, которые они выдумывали сами. Он носил ее на руках и давал обещания, они вместе мечтали, и он опять клялся воплотить в реальность их общие мечты. Он, кажется, любил ее, перед внутренним его взором вырастали замки, удивительные миры... Яркие... Необъятные... Она стала его новой вдохновительницей в работе и творчестве. Точнее, наверное так - единственной. Уже были куплены золотые кольца, назначен день венчания. В ее руке был лист бумаги со списком гостей, она на каждое имя выписывала пригласительные билеты. Изредка посматривала в другой лист, вносила добавления в меню банкета, и параллельно обдумывала на сотый раз сценарий торжества. Она ждала его, она была, как говорят люди на седьмом небе от счастья, иногда подбегала к зеркалу, примеряла фату, прикидывала на себя платье... У нее была радостная новость для него - он скоро станет отцом... Но он не пришел этим вечером домой... Он не пришел и на следующий день... Этот пацан встретил другую...
--
Красивую, но пустую...
--
С чего, вдруг тебя на рифмы потянуло? Да и не такая уж она красивая была, понимаешь, красивые не могут быть пустыми... Кукла она была, вот что. Только напыщенная. С огромным самомнением... Ехала на автомобиле, блестящем, сверкающем. Этот пацан домой шел, она ему, в раскрытое окно улыбается, макияжем светиться, говорит, мол, я знаю вас. Вы работаете в таком-то издании, я ни одну вашу статью не пропустила. Все прочитала. Что пацану еще надо было? Амбициозному... Дерзкому... Кем он себя ощутил? Богом, наверное. Ну как же, такая женщина, в дорогой машине, с перстнем на каждом пальце, и вдруг у него в поклонницах оказывается... С катушек слетел... Не дошел до магазина, где решил купить вина и индейки к ужину, сел в ее автомобиль, покатил без оглядки... А эта кукла знай его похваливает, да баранку крутит... Томными очами на него смотрит, грудь выпячивает и едва не извивается, на колени к нему не лезет... Впрочем, все это уже у нее дома было... Без индейки, без вина. Почти сразу как вошли, так и принялись друг дружку лобызать на разный манер. У нее он и остался, надолго...
--
Ага, не жизнь, а рай. Знай себе, трескай за обе щеки вкусности всякие, сил набирайся, а ночью долги за еду и простой возвращай... На ложе у дамы. Я термин придумала - содержанец. Подходит, как считаешь?
--
Всему-то ты название готова придумать, даже если тебя не просят. Всем и так было понятно кем он стал и чем...
--
А может не понятно, ты один что ли?
--
Эх, порой складывается ощущение, что один. Как перст.
--
Писать он перестал спустя месяц своего содержания у этой дамы.
--
Конечно, какое тут? Что ни день приемы, а ночью постель грей... она ж его потом и водителем своим сделала, всюду возил ее, встречал. Около полугода он таким вот образом существовал. Жизнью я это не могу назвать. А потом...
--
А потом, погоди, не перебивай, с твоей подачки он узнал, что она, ну, та, что не кукла...
--
Я понял...
--
Не перебивай, просила же... Что она беременна. И срок близится рожать... Постарался ты... Оставил бы в покое всех. Только больнее сделал. Все равно же, нам случай засчитали...
--
Во мне тогда еще чувство справедливости живо было. Не мог я иначе. В общем совсем парень дохнуть начал, усох, чах на глазах, день ото дня. Уж и в кровать ей было его не затащить сладкими увещеваниями. Больным прикинулся, дескать заразу подхватил, кашлял, чихал... Симулировать он научился еще в школе. Она терпела пока... Прошло еще некоторое время, та, другая, родила... Мальчишку... Его именем назвала...
--
Он и про это узнал...
--
Конечно! А как узнал, вернуться захотел... Кукла то эта, его гнать уже собралась... мать его сына приняла бы подлеца, я даже и не сомневался в этом. Хотелось сначала заставить его нервничать еще больше, ревновать...
--
И ты опять пустил слух, который, разумеется, дошел до него, будто бы у нее кто-то есть.
--
Разумеется. И как ожидал он решил это проверить, прежде чем совать свой нос в дом своего сына и не сбывшейся жены. Не могу понять до сих пор, зачем ему это было нужно?
--
Попробуй, рассуди здраво. Кукла готова была гнать его с порога. А приди он к ней, еще не известно, примут его, или отлуп дадут... Выгадывал...
--
Быстро ты все на свои места поставила... Не знаю, не могу так вот сказать, как ты...
--
Но в детективы наемные ты подался... И устроил все так, что бы парень именно тебя нанял проследить за ней. Ума не приложу, откуда ты фотографии компрометирующие достал? Ведь не было ни кого у нее...
--
Элементарный фотомонтаж. Когда я ему фотографии то показал, он сначала потух окончательно. Сел в кресло, руками лицо закрыл... Я стою, смотрю на него, и так тянет ему в эту самую рожу плюнуть... Потом вижу, плачет парень... не умело, лицо кривится все, как будто бы боль жуткая во всем теле. Но ни звука не издал, только слезы, как воск капали с подбородка. А дальше я уже ни чего не мог сделать, помешать, просто вмешаться... Выскочил из дома он, прыгнул в автомобиль куклы этой и сорвался с места... К жене названной поехал... Я так думаю... Совсем чуть не доехал до ее дома, на всей скорости с грузовиком столкнулся, хотя в этой части города им запрещено было ездить в принципе... На смерть убился...
--
Стараниями своими ты человека убил.
--
Пусть лучше так, чем иначе. Пойми, любовь может быть только одна и на всю жизнь. Он любил до конца своих дней. Она тоже, и только его, потому сын остался без матери в двадцать лет. А мне было важно знать о его чувствах, важно. Я же говорил, справедливость жива во мне была, в то время как ни когда. Этого просто так не объяснить, это понимать надо, нутром... Ощущать вот здесь, в груди...
II
В комнате горело несколько строенных подсвечника, еще полыхал камин. Вытертые, темно красные занавеси мертво обвисали на карнизах, не шевелились вовсе. А со стен, в комнату были обращены лица... Лица разные, чудовищные и милые. Люди на картинах застыли в разных позах, некоторых лиц не было видно, они смотрели либо в сторону, либо во внутрь картины. Край старого ковра, с длинным ранее, а теперь, местами, вытершимся ворсом загнулся, оголил деревянные половицы. Они молчали. Кто-то встал, отдалился от одного из кресел у камина, стал слышен скрип, болезненный, тяжелый...
--
Может, хватит пить это пойло? Четвертый бокал за вечер, меня от него воротит уже.
--
А что мне сделается от него? Сопьюсь? Хоть литр, хоть два выпью, трезвым останусь. Это только люди пьянеют... А вам, женщинам так и вообще понюханной пробки хватает - хмелеете на глазах...
--
Ну, тебя...
--
Обиделась? Брось ты это, а то уронишь... Сколько я, оказывается от людей плохого почерпнул... Всяких привычек нахватался: курить стал, пью... Может я чего еще не замечаю за собой?
--
Носки свои разбрасываешь по всей квартире...
--
Но, я же их потом собираю... Да, к черту носки... Могу и без них ходить... Смотрю на картины вот, и понять не могу, о чем думал, чем был охвачен этот художник? Чувства, какие испытывал? Ну, когда голых баб рисуют - понятно... А вон тот? Погляди чудища какие... И даже не животные, помеси зверей с людьми. Все, что человека отличает от зверя, у него как раз таки животное, а остальное - звериное в человеке, он оставил с человеком...
--
Ты только умирать не вздумай...
--
Почему это? У меня и настроение подходящее...
--
Я вижу... Как же наша последняя миссия? Закончить надо...
--
Кому надо?
--
Мне, тебе...
--
Мне уже ни чего не надо... А тебе зачем? Ты знаешь, что будет дальше? И даже если знаешь, то я не смогу сделать, пусть и ради тебя, то в чем не вижу смысла... Молчишь? Обиделась... Разве не понятно, что людям от нас нет ни какого проку... Только боль, унижение, смерть, все та же.
--
Умирали далеко не все...
--
Половина точно, разным образом сошла в могилу, так и не любя до конца. Мы молодцы в этом плане.
--
А та половина, что осталась жива?
--
Ну, кто? Приведи пример тех, кто остался жив и был счастлив?
--
Случай за номером 549.
--
Напомни... я запамятовал, в чем там суть была.
--
Вспоминай давай, девушка, я ее нашла. И красива, в своем роде была, и глупостью не сверкала, как многие, будучи смазливыми. Ну?
--
Чего ну? Я слушаю, продолжай...
--
Стихи она писала не дурные, пением занималась, на фортепиано играла. Еще что-то, уже из головы вылетело. И само собой мечтала она о, как минимум, принце на белой лошади. Однажды ее пригласили в компанию друзья, отметить там чье-то день рождение, или даже Рождество...
--
Не важно, продолжай...
--
Компания собралась большая, шумная и веселая. Именинника окружили товарищи, начали поздравлять... А она осталась наедине с собой. Вышла на кухню. Думала воды глотнуть, а на кухне оказался он. Парень, высокий, крепкий... Говорит: вас девушка как зовут? Она ему: а какая разница, мы с вами все равно больше не увидимся... Парень вышел из кухни, затем вернулся, показывает из-за спины гитару, говорит, мол, тогда давайте я вам сыграю... И сыграл, представляешь, того, что повесился...
--
Он не повесился, а его отравили... Так считают...
--
Не перебивай... Сыграл, на гитаре! Вечером, когда все расходиться начали, он ее проводил до дома. Сказал, что позвонит, но телефон не спросил... И ведь позвонил! Она его, по началу за другого приняла, но потом вспомнила.
--
Все, помню. Он, кажется, две недели подряд назначал ей свидание, и только потом она дала согласие... Они встретились в ресторане, что удивительно, она пришла раньше, и когда вошел он, с букетом красных роз, она уже сидела за столиком у окна, и смотрела в намокшее от дождя стекло... Вечером он подвез ее до дома, на прощание поцеловал, и спросил, когда они увидятся еще... Она ответила, что не знает... Он обещал звонить... На следующий день, как и обещал - позвонил... Она опять приняла его за другого, и все повторилось снова: две недели телефонных разговоров, встреча, правда во второй раз он повел ее в зоопарк. Бедный музыкант не мог взять в толк, почему она всегда так холодна с ним по телефону, а при встрече - берет его под руку, шутит и смеется, как-то странно смотрит ему в глаза...
--
Как я не пыталась, ни единого раза, даже близко не подобралась к ее мыслям. Что творилось в ее очаровательной головке? И что ощущала в груди? Все, что было связано хоть каким-либо образом с ним воспламеняло ее, как свечку... Он мог не смотреть на нее, он мог не прикасаться к ней, его вообще могло не быть рядом, но стоило попасться на глаза листку его письма со стихами и признанием, она тут же вспыхивала... Так легко...
--
И так же легко гасла, даже еще легче... Хотя бы и не дыши, все равно погаснет. Это называется и хочется, и колется...
--
Не утрируй...
--
Не спорь, все было так... Она могла быть счастлива с ним только в пустоте и кромешной тьме... Где, кроме него ни чего бы не было ни слышно, ни видно, ни осязаемо... Глупо, правда..? Все у людей глупо, и случайно происходит в жизни... Но музыкант, кажется знал чего хотел... первое признание от него она получила спустя около месяца, после их первой встречи... Ее ответ был... Черт, что она ему ответила? Глупость какую-то, помнится, сказала...
--
Почему глупость? Она всего на всего сказал, что пока не готова к серьезным отношениям...
--
И при этом крутила романы еще с тремя... Которые и слова доброго не стоили... И еще как крутила! Об этом знали почти все ее знакомые, и их знакомые тоже, но не знали они сами... Каждый из этой троицы звал ее под венец, с каждым она была мнимо откровенна... Музыкант не мог знать ни чего, он в сущности и не принадлежал к тому слою общества. Мог догадываться... В одну из встреч, он решил объясниться с ней. Она же взяла за лучшее молчать, оставив без ответа все его вопросы... А после того, как она прямо смотря ему в глаза сказала, что, мол, он не имеет ни каких прав требовать с нее ответов, или тем паче объяснений - музыкант оставил ее одну... Но ты жаждала продолжения банкета...
--
Язвительным ты стал совсем недавно... Вот, кстати, еще одна мерзкая мне черта твоего характера... Даже поговорить не можешь нормально, без оговорок... Да, именно я настояла на том, что бы довести этот случай до конца! И не жалею об этом... А ты..!
--
Ладно, прости. Я не хотел тебя обидеть, только то сказал, как все было... За мной совершенных дурных дел не меньше...
--
...Спустя месяц она ему позвонила сама... Что-то лепетала в трубку... Он шутил, виду не подавал о своих чувствах... Она смеялась... На следующий день они встретились. Музыкант вновь обрел вдохновение, он писал, играл, пел еще лучше, чем раньше... Он посвящал ей песни. Я старалась поддерживать в ней этот огонь, каждый вечер подбрасывала его письма, она их перечитывала, звонила ему, и они разговаривали целую ночь. Музыкант взлетел очень высоко, он парил под самыми облаками, едва не задевал луну, а днем - солнце... И тем больнее ему было падать... Во торой раз... Все повторилось с точностью до фразы, даже слова...
--
Музыкант вышел от нее в полночь... Горела полная луна... Подмышкой грелась гитара. Этот человек был на редкость консервативен в своих взглядах на жизнь, и не мог понять того, что она ему предлагала... Я его даже могу понять, наверное... Любить женщину, и не обладать ей в полной мере - это высшая мука для мужчины... Сколько раз повторялась эта ситуация?
--
Я не считала разы... Около трех лет, всего то...
--
Три года! Вспомни свои первые три года здесь? Они тянулись безмерно долго. Это сотня лет миновала, и тебе все едино, что час, что неделя...
--
Ты опять не так меня понял... Я совсем не это хотела сказать.
--
Что же тогда?
--
А то, что раньше ты не был таким пассивным. Именно ты всегда говорил мне: "если не довести дело до конца, то дело нельзя считать выполненным... Даже если другие думают иначе".
--
Правда, так и говорил?
--
Да... Что случилось?
--
Я разочарован...
--
В ком или в чем, я не понимаю...
--
В людях, которые совершают роковые глупости, в себе - не понимающем этих людей... Зачем было продлевать мучения этих двоих, случай 549? Какой смысл? Для того, что бы они обрели свое счастье? Это было не возможно, мы видели все с самого начала... Все, что я понял в итоге этого случая - простую истину... Прописную, как говорят люди...
--
Истину?
--
Да. Продолжай говорить о них, и я ткну на истину пальцем...
--
...Хм, ну хорошо... Музыкант решил для себя очень многое. Во-первых - взял себя в руки, он больше не откликался на ее телефонные звонки... Он грубо игнорировал все ее намеки на свидание... Музыкант написал ей письмо, а в нем попросил более не беспокоить себя пустыми разговорами... "Если ты решишь позвонить мне, перед тем как набирать номер подумай хорошенько, зачем я тебе нужен? Нужен ли вообще? Нужна ли любовь моя, что останется со мной вечно"... Этим письмо заканчивалось... Время шло, она более не тревожила его, но во всех телефонных книжках его имя стояло на первом месте... Она жила своей обычной, размеренной и иногда бунтарской жизнью: заканчивала получать высшее образование, гуляла с подругами и друзьями... Ссорилась с родителями и поклонниками...
--
Давай с того момента, как ты за нее взялась вторично...
--
Ага... Я постаралась учесть все ошибки... Если подбрасывала на стол одно из первых его писем, то непременно с последним письмом, что бы так сказать прочитав одно, прочла и другое... Натура она была легко воспламеняющаяся, решения принимала быстро, и часто опрометчивые... Поначалу письма она читала с безразличием, в видом отсутствующего на месте человека... Пробегала глазками по тексту, что бы узнать от кого... Его письма узнавала всегда сразу... нехарактерные, яркие они были, ели можно так сказать... А потом к письмам этим страсть у нее проснулась... Сама вынимала из стола, брала в руки, читала... С интересом... Не унималась, вечер не проходил без чтения...
--
Мне интересно, почему ты решила, будто бы она его полюбила?
--
Не знаю... Это часто видно не вооруженным взглядом... Знаешь, эти бессонные ночи... Огонь в глазах при одном упоминании о нем... Это как будто бы делает человека особенным, раскрашивает в другой, необычный цвет... Девушка она была артистичная, спору нет, перед родителями, если те сильно на нее давить начинали слезу могла пустит без утруждения... Но зачем было ей плакать над его письмами? В особенности над последним? Или вот пример, сидит дома за столом, читает что-то, потом непроизвольно отводит взгляд в сторону... Затуманенный такой взгляд... Ручкой или карандашом его имя на салфетке выводит... Она о нем думала в такие моменты, это точно... И от этих мыслей ей становилось нелегко, тревожно было... Покоя не находила она, и решилась набрать его номер... Музыкант ответил сразу... Телефонный разговор был долгим. Она почти прямо сказала ему, что хочет быть с ним вместе, хочет быть его... Таков был смысл ее слов, а говорила она в тот вечер много, путано. Руки тряслись у нее, когда она держала трубку, голос дрожал... Музыкант ей не сказал ничего... Ничего, что освободило бы ее от тяжести и муки... Он не поверил ей...
--
Еще бы он ей поверил!
--
Не егози... Музыкант даже не ощутил своей победы, не ликовал в триумфе... Он не злорадствовал... Терзался парень, эта победа над любимой женщиной выжала его, высосала все силы... Через день он приехал к ней домой... Даже на кнопку звонка нажать не успел, дверь открыла она... Обняла, поцеловала, прижалась к его груди... А после был самый счастливый год в их жизни...
--
Был год... Был... Но с самого его начала, стали проявляться симптомы той самой истины, о которой я говорил. Девушка отдала себя в его руки... Она делал то, что он считал лучшим и правильным... Они делили вместе и печаль, и радость. Музыкант обладал ей во всех смыслах, это была его женщина... Но!
--
Давай без пафоса...
--
Хорошо... Я первый из всех вас, не считая саму девушку, почувствовал двойственность случая... Она отдала ему все свое тело, и часть своих мыслей, но ни толики души... Минула зима, близилось лето, и с каждым новым днем она становилась все более не узнаваема Музыкантом... Она словно начала выбиваться из того образа, который он придумал ей... Девушка начала стремительно гаснуть, она даже сама не понимала что происходит, только больше ей не хотелось позволять любить себя этому молодому человеку... Она делала все так, может и неосознанно, что бы музыканту было больно, невыносимо и ужасно... Однако он терпел, вообще, хочу сказать великого терпения был человек, в этом плане ему можно было позавидовать... Единственного он не мог простить - это измены... Он встретил ее с двумя ухажерами. Оба обнимали девушку за талию... Недвусмысленно обнимали, и не смотри на меня так! Да, я его поддерживаю, и не жалею ни сколько, что помог ему набить им физиономии... После чего но ушел навсегда... И как потом пел в своей новой песне - любовь наркотик, я здоров... Лучшим лекарством для него стала обычная драка... Хотя парни и не виноваты были... Но нужно же было выместить все накопившееся зло?
--
Все, перестань! Надоело слушать про ваши разборки, как дети малые... Истина где? Давай, говори...
--
...Из двух влюбленных один любит, другой лишь позволяет любить... Не молчи... меня последнее время убивает тишина...
III
В дальнем от камина углу стоял обеденный стол, вокруг него - стулья, на четырех персон... В маленьком, чайном сервизе - один чайник и четыре чашки - отсвечивало пламя, сверкало, бросало тусклые блики по старой комнате. Рядом со столом был небольшой, в одно отделение книжный шкаф... Книги в нем таились за мутными, стеклянными рамами, потому корешков их, с названием и фамилией автора видно не было... Только полутени корешков... Половицы больше скрипели... А вытертые, темно-красные занавеси на одном из окон были отдернуты...
--
Посмотри как красиво на улице... Снег идет, такого снега я давно не видела... Как говорят хлопьями, но по-моему больше бы ему подошло название - пушистый снег... Смотри, красиво, не так ли?
--
Я не вижу ничего, кроме камина...
--
Если бы ты встал со своего кресла, и залез под стол, например, ты бы не видел и камина...
--
Снег он и есть снег... Что в нем может быть необычного? И вообще, с каких это пор ты начала восхищаться всякой вымышленной красотой? Очеловечиваешься...
--
Не вижу ничего в этом плохого... Быть человеком...
--
Скажи мне, пожалуйста, что такое есть человек? Не знаешь... Я тоже... Может быть собаки большие человеки, чем сам человек? Они любят своих хозяев бескорыстно...
--
Во-первых, собаки любят своих хозяев прежде всего потому, что те их кормят, и не бьют, а даже если и бьют за что-нибудь, собаки все равно их любят... А там астральная близость отдельной собаки и отдельного человека эта разговор не сегодняшнего дня...
--
А, что, во-вторых?
--
...Ты изменился... В худшую сторону...
--
Я менялся всегда, разве что сейчас дошел до той точки, когда дальше, значит изменение всего мира, окружающего меня до сих пор... А в какую сторону это повернуто? Если я отказываюсь помогать тебе в последней миссии, это не означает, что изменения эти плохи...
--
Мне бы и не нужна была твоя помощь, если бы я могла выполнить все сама... Но мы с тобой должны делать дело вместе!
--
Прости, я уже ни кому, ничего не должен...
--
Опять в людях разочарован?
--
И да, и нет... Я не понимаю мотивацию их действий... Почему они поступают так, когда можно иначе, и гораздо лучше...
--
Они не умеют... Наша задача как раз в том, что бы научить, показать... Подтолкнуть...
--
Они все знают, и все умеют... Только не хотят... А те, кто хочет, обходится без нашей помощи... Вот, в чем дело... А даже то, что мы им даем, как ты говоришь - "нуждающимся", они перевирают на свой лад...
--
Я с тобой не согласна... Многим мы подарили счастье...
--
И как они им распорядились?
--
Это уже их дело...
--
Тогда зачем им оно нужно, если они все равно делают только то, что хотят? Этот спор может быть бесконечным... Давай так, я приведу пример из нашей практики, и ты... И пусть победит самый убедительный...
--
Если я выиграю, ты сделаешь то, что нужно...
--
Хм, ладно... по рукам...
--
Начинай...
--
Хитрая ты... Ну да ладно... Начну... Случай за номером 621...
--
Вспомнил таки...
--
...Начиналось все очень романтично: он, недавний выпускник какого-то престижного университета, директор крупной фирмы, прогуливался вечером по каменистому берегу... Солнце уже уходило под воду, там, на линии горизонта шипело и остывало, погружалось все глубже... От него исходил яркий, оранжевый... Нет, красный свет, и ложился на синюю, лазурную морскую воду... За его спиной оставался берег, уходящий в вышину пиками зеленых гор, среди которых блуждали вечерние облака... И дул с моря первый за жаркий день, прохладный ветер... На губах чувствовался вкус морской соли... Он присел к воде, опустил в нее руку... Набегающие волны разбивались о камни прямо у его ног, и тысячи невидимых капель попадала на лицо...
Он повернул голову... Она сидела неподалеку, на большом камне, смотрела вдаль... План был прост: еще днем, в уличном кафетерии я стался с ней знаком, пригласил вечером на прогулку по берегу...
--
Очень забавно было наблюдать за ними, ведь с мужчиной я провернула тоже самое... До сих пор поражаюсь, что явились оба!
--
Куда бы они делись в конце концов... Знакомство состоялось... Еще больше они сделались друг другу близки интересны, когда выяснилось, что оба живут в одном городе... И даже на одной улице, а здесь, на курорте лишь отдыхают.
--
Не забудь и то, что она имела не менее престижное образование и являлась исполнительным директором одной, очень известной в их городе компании.
--
...Да... Хм, о чем я... Не сбивай меня больше... А, так вот, отдыхали они с комфортом, и с того дня, на всех приемах, светских раутах они появлялись только вдвоем. Вместе они и жить стали: в одной гостинице, в одном номере... Думал я, глядя на них - как здорово черт возьми! Неужели все может быть так просто? Как же быстро эти двое вверили себя друг другу... Подозрений не возникало, да и не могло. Он всегда, каждый день делал ей подарки, часто совершенно простые... Но через это проявлял внимание к ней... Подавал кофе утром в постель, он все делал для нее и ради нее... По крайней мере, так выглядело со стороны. Она же всецело было занята только им одним... Ни одного мужчины для нее не существовало на этом курорте... Он один не мог обратить на себя ее внимания...
--
Данный случай пошел нам в зачет после ночной прогулки наших подопечных... Они стояли в светлую, лунную ночь на берегу, там где совсем недавно повстречали другу друга... С моря дул соленый ветер... Вообще, ветер моря - особенный. Он как будто бы окрыляет тебя... В шуме волн его слова прозвучали тихо, но она услышала то, что должна была услышать... Ответила ему взглядом, прильнула к нему, прошептала на ухо те слова, которые самые главные... Которые многим так все и не довелось сказать ни кому... Но ты естественно все испортил...
--
Чем же?
--
Своей подозрительностью...
--
И в итоге оказался прав. Хотя прослушка их номера дала очень мало...
--
Будь точнее, она не дала ровным счетом ничего.
--
Но сомнения мои только усилились. Пойми, слишком уж у этих двоих все было хорошо... Вот так прямо сразу... У них были все, что неминуемо сопровождает влюбленных в первое время, когда чувства хлещут через край... Но у них чувства через край не хлестали... Они вообще вели себя как плохие актеры на сельской сцене... Все разговоры, все в их поведение было не так, как бывает у влюбленных... Мне даже показалось, что эти двое уже решили свою жизнь на несколько десятков лет вперед...
--
Все, всегда планируют свою совместную жизнь...
--
Да, конечно... Как тебе объяснить? Они не жили друг другом, а по обоюдному согласию решили использовать возможности каждого в свою, личную пользу... Конечно без ущерба для партнера... Вот, они стали партнерами! Впрочем, понимаю я это только сейчас... Тогда же я негодовал... Терзался сомнениями...
--
Долго и нудно уговаривал меня продолжить наблюдать за ними...
--
Это было достаточно легко сделать... Ты натура край как падкая на приключения и интриги... Все, не возражай, дай закончить... Отдых закончился, они взяли билеты на самолет до родного города, и нам ни чего не оставалось делать - мы отправились во след...
--
А могли бы остаться на курорте... Там, где море, и каменистые берега. За всю нашу практику, мы ни разу не брали отпуск.
--
...По прибытии они сразу переселились в его дом, а спустя месяц, сыграли свадьбу. Еще на пути домой, оба были задумчивы, разговаривали редко... А, если и говорили о чем, то я смутно понимал смысл их слов, или не понимал вообще... Их совместная жизнь заставила меня присмотреться к природе их отношений... В них не было даже намека на романтику, закончились цветы, стихи... Он стал реже дарить ей цветы, а если приносил домой букет, то сам ставил его в вазу. Она обращала на них внимание, только лишь, как на деталь домашнего убранства. Быт свой они устроили очень простым образом: каждый стирал сам свои вещи, мыл за собой посуду, и чаще всего даже готовил сам... Исключением были случаи, когда им случалось садиться за один стол в одно и тоже время. Но и тогда всю еду заказывали в ресторане с доставкой на дом... Друг от друга они получали плотское удовлетворение... И самое главное, ради чего затевался этот брак - более чем успешное развитие их компаний... Если не хочешь, что бы потенциальный враг ударил тебе в спину, сделай его своим другом... Или супругом, как в данном случае...
--
Не вижу ни чего в этом плохого.
--
Лично мне было неприятно смотреть на них...
--
Почему? Может оттого, что эти двое обвели тебя вокруг пальца?
--
И тебя тоже...
--
Но я от этого не страдала...
--
Я тоже не страдал, только все больше понимал природу человека.
--
А в итоге, оказалось, что ты ее так и не понял...
--
Наверное... Понять, и принять - отнюдь не одно и тоже... Теперь скажи, зачем были нужны мы? В чем смысл того, чем мы занимаемся, если люди все равно не видят, что им показывают? Когда я начал заниматься этой работой, у меня было четкое понимание всей основы нашего труда. Я знал для чего нужно это и то, и чего людям не хватает, очень многим людям... Я торопился им это дать, указать путь, по которому к счастью можно придти... Люди же такие существа, что с прямой дороги их постоянно тянет свернуть... И теперь я не знаю ровным счетом ничего... Зачем им то, что они лелеют в мечтах, и к чему боятся приблизиться на расстояние вытянутой руки?
--
Те, из случая за номером 621...
--
Я слушаю...
--
Быть может, их счастье в том и состояло?
--
В чем? В том, что бы иметь еще больше денег, чем имеешь? А зачем деньги, если их невозможно потратить кроме как на себя? Вообще, один из людей сказал как-то: человеку нужно очень мало для счастья, очень мало. Но не каждый человек полон сил себе в этом признаться... Я могу их понять, им нужны были деньги... Для чего? Может личные амбиции удовлетворить требовалось, может еще чего... А вот принять это я не могу...
--
Хорошо, пусть так. Не станешь же ты отрицать, что еще в самом начале нашей работы прекрасно понимал - каждый человек счастлив по-своему...
--
Нет, каждый человек счастлив только с другим человеком, противоположного пола...
--
Лишь только твое понимание счастья разнится с пониманием того же самого людей?
--
Да, нет же! Ты посмотри о чем снимают фильмы, пишут целые горы книг... О чем мечтает каждый, почти каждый, кто хоть как-то одухотворен, и испытывает потребность быть нужным кому-то! Я знаю каково их понимание счастья, и ты знаешь. Но, что с ними происходит, когда это счастье близко, достаточно протянуть к нему руку? Хочешь узнать, в чем дело?
--
Разумеется...
--
Мечта многих людей настолько идеализирована, что не может уже стать реальность ни когда... Они сами оставляют ее мечтой, ведь если она сбудется, им не о чем будет больше мечтать... А это значит, что нужно свернуть с прямого пути, и ходить окольными путями, зная, что счастье рядом, и к нему можно всегда выйти... Но то ли они вскоре забывают дорогу, то ли петляя уже не могут понять в какую сторону идти, однако в итоге многих жизней людских, ни один не успел выйти к мечте, обрести счастье...
--
Был один случай...
--
Ах, да, прости я увлекся рассуждениями... Твоя очередь рассказывать. Какой случай?
--
За номером... Номер 1.
IV
Огарок свечи зашипел, начал плеваться искрами. По тонкой ножке подсвечника потекла последняя капля воска... Она застыла, не добежав и до половины резной, чугунной ножки; погасла свеча. В комнате сразу стало немного темнее, некто у комода оглянулся, осмотрел комнату, задержал взгляд на обеденном столе и вернулся к прежнему занятию... На комоде стояло большое, прямоугольной формы радио... Будучи купленным в антикварной лавке, оно было очень старым... Но сохранившим вполне приемлемый вид, только на самом уголке, на передней верхней панели отломился кусочек лака... Радио шипело, скрежетало, свистело и бурлило... В промежутках из скрытого динамика доносилось пение и музыка, но их вновь сменяла неприятная какофония...
--
Ты просто так крутишь радио?
--
Нет, я ищу...
--
Что именно?
--
Не знаю, что-нибудь...
--
Прекрати, пожалуйста, этот шум мешает мне рассказывать...
--
Я могу сделать тише...
--
Не надо тише, я хочу, что бы его выключил, и послушал меня...
--
Я прекрасно помню случай за номером один.
--
Это не значит, что мне можно мешать... Когда рассказывал ты, я не мешала.
--
Хорошо, выключаю... Может ты обидишься, но я знаю все, что ты мне хочешь доказать, ну или показать этой историей...
--
Ладно, говори ты...
--
Нет, я скажу потом...
--
Потом?
--
Да. Понимаешь, как говорят люди, слово не воробей, вылетит не поймать... Я хочу услышать тебя... Во-первых потому, что я могу ошибаться в своих догадках, а во-вторых: если я не ошибся, то мне не придется доказывать тебе, что ты подумала именно то, что хотела сказать... Поэтому говори...
--
Не считай, пожалуйста, будто ты умнее меня...
--
Обиделась... Ум тут ни причем... За все время общения с тобой я научился думать как ты, без этого нам было бы трудно выполнять одно дело. Не смотри на меня так... Ты не научилась лишь потому, что тебе это было не нужно... У тебя все построено на интуиции. Наша разница в том, что ты можешь понимать чувства людей, а я могу понимать их мысли, точнее то, что они могут думать в данный момент... Начинай рассказывать... Прошу тебя...
--
...Кем ты был?
--
Священником, имени уже не помню, давно это было...
--
И я не помню... Не важно, я была кормилицей при ней... Чудное создание росло... Красива и стройна, старые служанки поговаривали, дескать, она превзошла по красоте свою мать, когда той было столько же... Ей, конечно об этом не говорили... Вся семья жила в большом доме, здесь же жили ее братья, дядья... Наезжали изредка дальние родственники... Однажды же в дом к ее отцу приехал молодой человек, хотя и старше ее на десяток лет, но в качестве кандидатуры в мужья ей подходил: и состояние имел, и чин, и титул... Кажется прямо таки на следующий день я и столкнула их в одном из коридоров дома...
--
Ага, и чуть было не приняла ее смущение за влюбленность...
--
Простительно это, в первый раз мы занимались нашей работой, и многое сделали неправильно и опрометчиво... Ладно, рассказ не о нас, вечером я уже поняла свою ошибку...
--
И этим же вечером в доме давали бал! Все танцевали и веселились... Некоторые гости были в масках, и узнать их было трудно... Был среди гостей один юноша, пришедший сюда с родственниками друзьями... Это оказался один из моих прихожан, славный малый, в отличие от своего дядьки - не задирист и на редкость романтичен, впрочем и нюней он тоже не был... Кстати говоря дядька его и затащил на бал в этот дом... Я не успевал следить за парнем, он был и тут и там, в каждом уголке зала... Что уж он делал?
--
Когда гости оттанцевали, и пришло время передышке, в центр огромного зала вышел певец... Падчерица моя часто с большим удовольствием слушала его в первых рядах, в этот же раз я не уследила, той не было ни где... Я не могла ее найти даже в комнате... Скрываясь за колонной, в самом дольнем конце зала он нашел ее, он стояла рядом... Кончиками пальцев коснулся ее руки, она взволнованно отдернула руку, но он поймал, притянул к себе... Они смотрели друг другу в глаза... Их лица были так близко - не выдержали оба, прикоснулись губами и она вновь почти испуганно вырвала свою руку... Он что-то говорил, а она смотрела на него и отвечала... Его рука была протянута к ней, обращена ладонью вверх... Ее ладонь легла сверху... Она вся наполнялась чем-то необычным, ей хотелось смеяться и плакать, но не отпускать из виду его, смотреть на него вечно, в его глаза... И вот так, держать его за руку, не отпускать... Он вновь поцеловал ее, и целовал бы еще очень долго, но вдруг певец так внезапно кончил петь, и сказка как будто бы оборвалась не успев начаться...
--
Это ты ворвалась к ним за портьеру... Он отскочил к стене, что бы его не видели, прикрыл лицо маской... Ты сказала: "тебя зовет матушка", и увела ее...
--
Бал вскоре закончился, а им больше не удалось остаться наедине... Когда гости расходились она спросила меня, кто тот юноша, в серебряной маске льва? Я ответила, что не знаю... Ты подсказал, рядом оказался...
--
То был Ромео, из дома Капулетти...
--
Этим же вечером он узнал, и кто она... Джульетта из дома Монтекки... Моя падчерица ушла к себе задумчивая, вид у нее был несчастный, обманутый какой-то... Однако этой же ночью он оказался в саду, под ее балконом... Видел ее в свете луны и звезд... Слышал и ее разговор с самой собой... Он дал о себе знать лишь когда совсем не смог терпеть, ведь она говорила о нем, его она называла своим, и только своим... Ей не было дела до имен, для нее он был любимым человеком на земле, на луне и звездах... Почти и ночь минула, а они не могли расстаться, давали клятвы, и вновь и вновь признавались друг другу в любви...
--
И в один прекрасный миг в дверь начала стучать ты...
--
Естественно, мне было странно, чьи там голоса в комнате Джульетты...
--
Ромео явился рано утром, я едва протер глаза, а он счастливый стоит на пороге моей кельи... И сразу же осыпал меня, как будто бы снегом... Меня даже передернуло, так он был возбужден, так от него веяло чем-то невероятно сильным, одухотворяющим... Он был готов перевернуть Землю даже без точки, на которую можно было бы опереться... В его руках я видел мерцание звезд, другие планеты и миры... Волшебные миры!!! Он был готов творить и созидать... Это неописуемое чувство... Я дал обещание соединить их узами брака...
--
Ни что не могло им помешать ты помнишь!? Эти двое, в сущности будучи детьми любили так, как не дано любить многим, даже взрослым и в чем-то заслуженным людям! Их не могло остановить ни что, и ни кто... Даже совершенно глупая смерть Меркуцио, и убийство Тибальта... Они нашли в себе силы быть вместе. Любить не смотря ни на что, а порой даже вопреки всему... После того, как схоронили Тибальта, убитого твоим прихожанином, Ромео сослали в Мантую... И был дан приказ Джульетте венчаться с Парисом, тем самым молодым человеком, что приехал в гости к ее отцу...
--
Я помню... Она пришла ко мне бледная... Чувствовалось в ней - решимость и отчаяние... Она плакала у меня на груди, а я весь сжался, не знал чем помочь ей... Так паршиво было в тот момент, и так не хотелось ее отпускать... Там, у меня в кельи она было в безопасности... Но я не мог так грубо нарушить правила...
--
Но ты их нарушил...
--
Да... У Джульетты все уже было готово, к тому, что бы не достаться Парису... Черт, тяжело говорить... Зубы сводит... Нелепо все вышло, глупо и бестолково... Я вынул снадобье, вложил ей в руку... Она должна была уснуть, и умереть... Воскрешение было ей уготовано спустя короткое время, и к этому часу я тщился привезти в город Ромео... Проклятый мальчишка Бальтазар... Он оказался в Мантуе раньше моего гонца, и Ромео узнал не ту правду, которую должен был знать...
--
Этот, первый наш опыт был засчитан... И разве не было смысла в том, что мы для них сделали?
--
В чем именно? Кое в чем, да был смысл: мы смогли сделать так, что бы умирая они были вместе... Но не более... Вот ты сказала о любви, и о том, кому она дана, а кому и нет... Любовь ни кто не может дать, даже мы...Ромео и Джульетта - это уникальный случай, один на тысячу, лишь потому, что оба эту любовь искали, а когда нашли, все сделали правильно... Но по нелепой случайности эта пара стала совершенно неверным эталоном любви, понимаешь?
--
Нет...
--
Эту историю позже описал один поэт... Красиво описал, не к чему придраться... Однако в головах людей сложился глупый стереотип о любви - любовь это всегда буйство чувств, это состояние эйфории... Это постоянное бдение за своим объектом вожделения. Ты смотришь только на нее, или на него... Ты совершаешь глупости, и частенько не отдаешь отчет себе в своих поступках... Но любовь же это чувство уравновешенное, оно не поддается изменению и деформации... Тот поэт потом говорил в назидание тем, кого окрылила его драма: любовь это не когда двое смотрят друг на друга, а когда они смотрят в одном направлении... А еще позже кто-то из людей сказал - лодка любви разбилась о быт... А почему так происходит у большинства? Они смотрят друг на друга, и все у них в быту валится из рук. А стоит отвернуться - так и вообще летит к чертовой матери... Все дело в том, что двое наших первенцев так и не успели пожить вместе, вдвоем... Они не вели хозяйство, у них не было общего дома... И вся любовь для людей заключена вот в этих нескольких днях, месяцах буйства и накала всех страстей и чувств... Им не дали примера, как можно жить, и сохранять романтику первой встречи в обычном семейном кругу, где куча проблем и ни одного простого решения... Скажи же мне, зачем пытаться дать людям то, чего они не понимают?
--
Можно им попытаться объяснить...
--
Мы пытались, разве не так? И что вышло? Ничего хорошего...
--
Но они были счастливы...
--
Временно, не забывай добавлять - временно... Так же как и наши первые двое... Только вот Ромео и Джульетта - это драма! Во всех наших 999 случаях люди были несчастны, потому что Ромео и Джульетта заканчиваются там, где у других начинается обычная жизнь... Жизнь вдвоем, в одном доме...
--
Но ведь бывают и счастливые до конца жизни!
--
Бывают, но я боюсь быть обманутым в тысячный раз, понимаешь? Это будет означать полный провал всей нашей деятельности! Я уже не верю людям... Они всегда хотят быть счастливыми, но боятся счастья, потому что не знают, что это такое...
--
Я хочу побыть в тишине...
--
Хорошо, я буду молчать...
--
Нет, лучше, говори... Что мы делали не так?
--
Какая разница? Ты хочешь довести дело до конца - я выполню свою часть миссии... Пусть будет тысячный раз...
--
Я не смогла победить в споре...
--
В нем не может быть победителя... Прежде чем мы начнем, выслушай одну простую мысль: люди, которые хотят любить и быть любимыми, те кто ищет свое счастье, зная какое оно, увы, не нуждаются в нашей помощи...
V
Чарующе тихо в комнате потрескивал камин, рядом с которым стояли два старых кресла на гнутых ножках и высокими спинками... Они были пусты... Свечи гасли одна за одной, их огарки продолжали дымится, практически в темном помещении, где было необычно пустынно и тихо... Комната никуда не делась, на месте осталась и мебель, вся, до единого стула, и книжный шкаф и даже старое, антикварное радио... Здесь не хватало смысла, и куда бы не падал взгляд, он проходил сквозь предметы и стены, за которыми виднелось нечто серое, угрюмое... Лишенное своего предназначения... Можно было даже коснуться края стола, или отпить остывшего чаю из чашки, но что-либо знакомое почувствовать и ощутить было невозможно...
--
Ты уже все продумала? Кто это будет?
--
Что? Прости, я задумалась...
--
Я спрашиваю, что мне нужно будет сделать? Похитить? Если и похищать, то только ее... Что бы он значит, как герой истинный пришел ее спасать... Он победит злодея, и мужественно глядя вперед вырвет ее из лап коварных преступников... Самый просто вариант... Какой же чудак откажется стать героем, тем более если мы будем ему поддаваться? Ну, как?
--
Угу...
--
Можно попробовать и что-нибудь новенькое? В духе феминизма? Я захвачу в заложники его, а она станет спасать парня? Не стандартно и интересно, чем это может кончиться... Я даже знаю одну пару претендентов: оба студенты последнего курса, живут в одной комнате общежития... Она девушка страстная, пылкая, сверлит парня глазищами при каждой встрече... Он же слюнтяй, конечно, субтильный малый... Вот, пусть его захватят местные хулиганы, дабы поиздеваться... Черт, она баба крупная, кулак тяжелый верно... Боюсь просто, что зашибет она меня, когда ее чувство справедливости возьмет верх...
--
Помолчи...
--
Что?
--
Не неси околесицу... Я не могу слушать этот бред...
--
Хорошо, я помолчу...
--
Нет, лучше расскажи что-нибудь...
--
Что именно?
--
Я хочу светлой, доброй истории, где все будут счастливы...
--
Только не огорчайся, но я таких не знаю... Представляешь, прожил среди людей столько времени, и что я могу рассказать? Только 999 печальных и трагичных историй...