Янс Виталий : другие произведения.

Письма В Америку.Книга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аннотация на первой странице книги
  
  
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
  
   АННОТАЦИЯ
  
  Как так получилось, что я поехал и застрял в Америке?
  Все достаточно просто. Я принял участие в демонстрации несогласных с путинским режимом в апреле 2006 года с лозунгом "Верните "Эхо Москвы, твари! ", был задержан милицией, этапирован в Кстово и отпущен из участка в тот же день в 6 часов вечера.
  Затем примерно через неделю по нижегородскому телевидению состоялся разбор полетов по итогам неудавшейся демонстрации, который делал молоденький рыжий тележурналист - рыжих в русском телевидении немного, вспомним хотя бы еврея Пашкова, работающего сейчас в Израиле.
  Рыжик сказал, что видел на демонстрации одного старого пердуна, который выступил с требованием вернуть в Н. Новгород вещание радиостанции " Эхо Москвы". По его словам это зря. Никакого разгрома радиостанции со стороны нижегородских властей не было, так как у хозяина радиостанции Алексея Венедиктова появились финансовые трудности и он своими руками ликвидировал вещание "Эха" в Нижнем ради экономии.
  Разумеется я не поверил, ибо продажность нижегородских да и любых российских средств массовой информации лишь немного возрастала со временем. К тому же мне было очень обидно, так как мое невежество могло при серьёзном обороте дела быть истолковано самими участниками демонстрации, как провокация с целью репрессий и ее разгона.
  Провокатором я никак не соглашался быть и у меня оставался только один источник, которому я вполне мог доверять, чтобы узнать действительное положение вещей. Ну где, где еще я мог услышать правду? Я мог верить только "Голосу Америки".
  Так появилось мое первое письмо в Америку, которое я собирался адресовать через посольство США в Москве руководству VOA.
  Фактически с этого места начинается мое виртуальное путешествие в Америку и заканчивается первая глава моей книги под названием
  
   МОЯ КОЛУМБИАНА(1)
  
  Свое первое письмо я напечатал еще в глубоком ретростиле на портативной югославской машинке de Luxe и оно очень долго лежало без движения, так как мне еще предстояло выяснить точный адрес посольства и куда конкретно это письмо переправить.
  После исчезнования "Эха" начались неизбежные вопросы, связанные с возобновлением прослушивания передач "Голоса Америки", чего я не делал 20, а может и более лет: где взять хороший радиоприемник или тюнер, на каких частотах и расписаниях работает станция. Довольно быстро я выяснил, что Голос Америки что называется дышит на ладан и в эфире присутствует всего два вечерних часа; из них полчаса отводится на общение с русскими слушателями. Слава Богу, свистопляска в эфире и вой мощных глушилок больше не препятствовали приему и слышимость временами была великолепная, если бы не естественные атмосферные помехи и уходы частоты. Они давали телефон и это был кратчайший способ выяснить мой вопрос, тем более что связь со студией Голос оплачивал по полной программе, сколько там наговоришь.
  На то чтобы к ним прорваться я особенно не надеялся, но в течение примерно полгода делал из чистого упрямства регулярные попытки. Один раз за все это время мне удалось наконец добраться до англоязычного оператора, но когда это случилось, я настолько растерялся, что ничего вымолвить не мог. Тем и кончились мои телефонные контакты с Голосом Америки.
  Между тем я узнал наконец, куда переехало с ул. Чайковского американское посольство в Москве, откуда я еще будучи юнцом без задева получал ответы на письма, адресованные мною прямо на Белый Дом. Это происходило в 60-е годы прошлого века в самый пыл и жар холодной войны между СССР и США.
  Я переадресовал свое первое письмо
  
   В ПОСОЛЬСТВО СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ(2)
  
  с трудом запихал 27 страниц текста формата А4 в стандартный конверт с окошком и, наклеив на него всевозможные марки и акцизы на 40 рублей, отдал девушке в окошко местного почтового отделения. Она ловко швырнула мой пакет на кучу заказной корреспонденции у стенки, выписала мне квитанцию и мое письмо улькнуло, чтобы безвозвратно и навсегда сгинуть в неизвестности. Я и сейчас не могу представить в какой бумагорезательной машине и кто превратил его в бумажный мусор.
  Тогда я отправил на ул. Девятаева в Москве, где теперь обреталось посольство, еще одно заказное письмо покороче, но и оно кануло в ненасытную Лету.
  Эти маленькие неприятности заставили меня призадуматься относительно моих безуспешных и безрадостных попыток добиться правды, насчет того кто же закрыл "Эхо Москвы" в Н. Новгороде. При этом произошло вполне естественное смещение центра тяжести моих поисков со стремления узнать прав ли я был со своим лозунгом насчет мерзавцев у власти в сторону моей собственной персоны, которая по всей видимости быстро катилась к маразму и никак не хотела идти в ногу со временем или хотя бы экономикой Алексея Бенедиктова, так что я уже готовился и противостоять этому своему маразму и признать свое личное поражение от рыжика с телеканала Волга. Оставалось лишь недоумение, как мне выяснить вопрос по всей форме, как вообще добраться до них с любыми вопросами. Если я без малейших усилий делал это 50 лет назад, то почему не могу сейчас? Неужели меня не пускает Канцелярия Глубокого Бдения? Ни за что не поверю, чтобы я стал такой важной фигурой для этой конторы.
  Мысль моя неистово генерировала, билась в конвульсиях, но я уже знал, что не отступлюсь от своих намерений в одиночку переплыть Атлантический Океан. На самом краю ямы старческого бессилия, импотенции и глупости меня подерживала в хорошей форме спортивная злость.
  Между тем как я потихоньку двигался к кладбищу, техника упрямо тянула меня к жизни, в интересную сторону и на грани своих теневых шестидесяти лет я стал обладателем неплохого РС, пользователем домашней страницы сайта "Голос Америки", обзавелся собственным электронным адресом и даже не одним, научился туда-сюда кликать по форточкам и окнам Микрософта и готовился стать Вась-Вась в ряды ветеранов и тарантулов Интернета.
  Теперь я мог пробиваться в Америку не через телефонные коммуникации или радиоэфир , а прямиком через Всемирную Паутину, опутавшую своими липкими прочными нитями весь земной шар, а на месте моих личных разногласий с Алексеем Бенедиктовым, который по сути дела предал меня и оставил в потемках, закрыв то, что я сам всегда называл дочерним филиалом Голоса Америки возникло нечто более грандиозное, важное и не в пример мощное - мое личное маразматическое противостояние с современностью, с Россией, какой она стала в непутевые путинские времена и, значит, со своей смертью, а если точно со страхом перед неизвестностью.
  Я чувствовал, что будто бы лечу в самолете и мне настолько тошно, что еще до распада этого противостояния, до своей кончины должен выпросить пакет у стюардессы и написать "в него" книгу под названием "Письма в Америку". Впрочем и без всякого полета на аэроплане казалось будто эта самая книга плюёт и чихает на меня, а пишет и рожает самое себя, как ей хочется помимо моей воли, а я как будто не имею к этому ровно никакого отношения и выступаю в качестве жалкого переписчика. И штука-то в том, что 2 письма из этой книги давным-давно написаны и выйти она может только в Америке, потому что здесь в России её никогда не напечатают не из-за того что это безделушка начинающего графомана, но главным образом потому что она мешает с дерьмом тех русских, а таких большинство, которые два раза рисовали кресты в избирательных бюллетенях напротив фамилии Путин и пока один раз напротив Медведева.
  А если она не появится в Америке, не появится нигде. Тогда и хер с ней, пусть лежит и думает сама за себя в бумагах моей дочери или внуков. А захочет - пойдет в помойку, как мои письма в американское посольство. Мне было все равно. Главное, что всеми своими пятью чувствами за исключением слабого обоняния я уже ощущал кругом себя Америку, и готовился встать в ряды американских патриотов. Действие моей книги разворачивалось уже на американской земле и я чувствовал ее твердь под своими ногами, как вдруг у меня началась амнезия, потому что когда благодаря своему воображению, но более всего упрямству и шуму в голове я оказался в Америке, то совершенно забыл с какой стати меня туда занесло и что я там делаю. Меня очень смутило обстоятельство, что я ничего не помню и поэтому я решил обратиться к своей памяти с вопросом насчет ее многочисленных странностей, причуд и свойств , а память потребовала закрепить мои вопросы в главе
  
   ЗАКОН ВАРЛААМА(3)
  
  Этот закон оказался самым настоящим открытием на пути самоидентификации и познания , а вместе с ним я открыл собственные связи с человечеством в целом и с собственной нацией в частности. Я выяснил, что не принадлежу русским ни по росту, ни по характеру, ни по менталитету(модное слово! ), а самое главное нашел что в основе моего эгоизма лежит выстраданный принцип - не мешать другим людям жить в согласии с природой и собственными убеждениями, а также заметил, что моя личная воля, тяготение к свободе выталкивают меня из России. Это открытие повергло меня в ужас и я схватился за письмо
  
   МИХАИЛУ КЛИМОВУ В ОКЛАХОМА-СИТИ(4)
  
  где постарался во всем разобраться и спрашивал его, что и как.
  Мишка попал в Америку года через три после того как сломал ногу, долго лежал в больнице и бросил политехнический институт. Конечно, он колебался и сомневался прежде чем решиться на переезд, но его отец на той стороне уже затеял в прессе громкий скандал, что Советы мешают воссоединению семей , а подводить родителя Миша не желал. Я провожал его в Москву и в вокзальном ресторане мы хорошо клюкнули и отметили проводы, прежде чем затарить Мишку в вагон.
  В дальнейшем я совершенно случайно услышал, что он осел где-то в штате Оклахома и от нашей с ним дружбы остались лишь воспоминания.
  Я начал вспоминать, что если Климов оказался там случайно, то когда и каким образом я нечаянно так прилип к этой Америке и кто же и почему же мне в моей собственной стране, которая ничем не хуже североамериканских штатов, не доложил в штаны любви к моей державе. Конечно, я не первый русский в Соединенных Штатах, но зато один из немногих, кому довелось натурализоваться еще до переезда в Америку, т. е. заучить наизусть все пункты памятки, которую раздают, например, в Канаде переселенцам из России.
  "В Канаде не принято называть инвалида инвалидом, а негра негром. Они могут подать на вас в суд за оскорбление чести и достоинства.
  В Канаде не принято уступать место в транспорте пожилым людям. Автобусы и трамваи ходят полупустыми.
  В Канаде не принято помогать своим престарелым родителям. Государство позаботится о них значительно лучше вас. " И т. д.
   Моя настоящая натурализация началась с того момента, когда я впервые ступил на крошечный кусочек американской территории, какой была в 1959 году американская выставка в московском парке Сокольники.
  Само собой получилось, что я накрепко прикипел к американской культуре, хотя от нее на выставке не было ни Голливуда , ни единой джаз-банды, а все остальное, считая изобретение двигателя внутреннего сгорания было из Европы.
  Однако слово "свобода" я услышал по радио из-за бугра, а не на выставке и только затем, повертевшись по сторонам, разглядел и научился ценить ее в себе самом и увидел, что таких как я не так уж и много, иначе бы они давно уже сделали погоду, конституцию и демократию вместо жалкого суррогата, какое им выдали советские и партийные власти. Любопытно было взглянуть, совпадают ли мои понятия свободы с американскими и когда оказалось, что тютелька в тютельку, это был еще один резон подумать об Америке, как моей натуральной родине. Потому что мать не та, которая родила, а которая воспитала.
  Именно в этом месте очень пригодились мне все известные истории про русских американцев, а таких помимо фильма про американского то ли тракториста то ли комбайнера Джека Восьмеркина и бандита по кличке Пашка Америка, который на дело надевал калоши с большими белыми рантами, длинное серое пальтишко безукоризненной чистоты и белоснежный шарф-кашне не до ху, а до колен было еще огромадное множество. Собственно говоря, даже сейчас есть уверенность, что профессиональному американскому гримеру пара пустяков для выхода на презентацию загримировать меня под американского фермера из штата Айова. А с коровой жириновской породы номер вообще пройдет на ура.
  Когда же я стал размышлять, как же так получилось, что я оказался в Америке, меня объял животный ужас - меня просто выперли туда мои же соотечественники и слава богу еще не убили. Оказывается, я был в своем стаде словно белая ворона и родные меня просто чурались и сторонились как прокаженного. И все потому что у меня не было ни рабских ни холопских замашек, свойственных русскому человеку опять-таки жириновских кровей. Я был среди них и белой вороной и засланным вольным казачком.
  Замаявшись с американскими контактами , я невзначай наткнулся на мистера Пикмана, издателя и редактора газеты "Каскад", которую он выпускает где-то в Балтиморе для нужд небольшой еврейской общины made in USSR когда-то. Тот на свое несчастье вступил со мной в переписку и вот с его-то помощью я впервые вполне уверенно доплыл до берегов Гудзона. Русский еврей Павел Пикман окончательно ликвидировал сомнения по поводу моих литературных способностей и задатков, так что перед моей книгой внезапно зажегся зеленый свет и нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы затем переключить его на красный, да так что мистер Пикман, испытав, видимо, полнейшее разочарование, укрылся в своей Балтиморе и более не отвечал на мои письма.
  Он был первым человеком в Америке, которому я закинул удочку, чтобы разыскать моих американских друзей Молли и Джеффа Даймондов. Когда этот контакт ёкнулся, я понял, что мне придется рассчитывать только на самого себя, если хочу их найти. Эти розыски на время отодвинули в сторону другие задачи и проблемы и я написал пятое письмо
  
   БОННИ И КЛАЙД(5)
  
  посвященное моим американским друзьям и, конечно же, русско- американским отношениям в узко-направленном, сильном пучке света. Этими друзьями стали Молли и Джефф Даймонды, с которыми я познакомился 10 лет назад здесь же в Н. Новгороде в подвале педагогического института, где я заправлял небольшой мастерской из 5 человек по ремонту бытовой электроники и они же долгое время оставались последней надеждой и инстанцией в США, какая могла бы прояснить ситуацию с книгой. Я поставил задачу отыскать их во что бы то ни стало и это действительно стало хлопотным, почти безнадежным занятием еще на два года.
  Внезапно я понял, почему несмотря на все попытки нащупать точку пристанища на американской территории ни одно из моих писем и многочисленных и-мейлов в Америку не получило отклика и сделал новое научное открытие по своей значимости равное изобретению глобального потепления.
  Это открытие я опубликовал в главе под названием
  
   POST-ЭПИТАФИЯ(6)
  
  Её следует читать как прощание с бумажной почтой и другими записями сделанными на черепках, папирусе, бересте, коже животных и других носителях для передачи с курьером другому лицу. Я написал эту главу и пошел в разнос без царя и света в голове, так что далее во мраке меня забодали
  
   АМЕРИКАНСКИЕ ФАНТАЗИИ(7)
  
  на тему американского, русского и бог знает еще какого патриотизма. В результате добросовестной обработки этой темы у меня как-то нечаянно получилось, что патриотизм и терроризм - это одно и то же и вместе составляют бинарную оппозицию. Опять у меня голова пошла кругом, потому что словечки эти я где-то уже слышал и меня прямо черт за ногу тянул, что их впервые произнес Джефф Даймонд, мой американский приятель на лекции для нижегородских стюдентов.
  Чтобы закрепить свои открытия в философском контексте мне понадобилось написать письмо под заглавием
  
   РАПСОДИЯ О БИНАРНЫХ ОППОЗИЦИЯХ (8)
  
  где я пытался соединить воедино разрозненные мысли и части моих сочинений.
  Но ничего путного из этого у меня не получилось, так как я попал в тиски собственных противоречий, в губки собственных бинарных оппозиций и если вылезал из одной петли то тут же попадал в другую.
  Чтобы как-нибудь прервать эту тяжелую цепь ошибок и выбраться из руин наспех построенных концептуалий и принципов я написал
  
   ОБ ОШИБКАХ ГОРЕСТНЫЙ РАССКАЗ...(9)
  
  где честно и благоразумно поведал о своих заблуждениях быть может в назидание умным людям, которые не захотят повторять моих ошибок и набивать шишки об один и тот же столб.
  Написано было почти половина книги и вот тут произошло главное событие. Внезапно как будто падает подрубленная сосенка во сыром бору, я нашел Молли и Джеффа и предвкушал торжество, посылая им "Бонни и Клайда" - первый раз мое письмо в Америку отправилось к реально существующему адресату, которого я знал в лицо.
  Но и здесь меня ожидал прокол. Джефф не выучился русскому языку, а я за возрастом разучился делать приличные обратные переводы. Писать ему письма по-английски мне не доставляло особого труда, но сделать грамотный литературный перевод моей собственной книги или даже одной главы я уже не мог. Это могло стоить приличных денег и Джефф конечно не рассматривал мое послание как подарок к юбилею. Возникла заминка, которая могла затянуться на неопределенно долгое время, если бы не случай. Я сделал, очевидно, какое-то "faux pa", что означает ложный шаг и Джефф мгновенно испарился, так же впрочем как и появился. Самое странное в этой ситуации - это то, что я не стал расстраиваться и убиваться, но под возможностью опубликоваться в Америке была подведена жирная черта. С самого начала переписки с Джеффом, так же как и с мистером Пикманом мне что-то в ней не нравилось. Я никуда не мог деться от предчувствия и зыбкого ощущения провала, но более всего страдал от "misunderstanding" и страха перед признаками собственного старческого маразма, каких я боялся больше самого маразма.
  Так я потерял моих единственных американских друзей. Затем потери пошли одна за другой. Все мои былые контакты и дружеские связи лопались как мыльные пузыри без вздоха, грохота и сожалений с моей, по крайней мере, стороны. Я уже ничего не переживал и ничего не испытывал, даже тогда когда наша 50-летняя дружба с Эмилем Калинковичем, моим единственным вековечным приятелем, повисла на волоске.
  Моя книга тем временем и рождалась и существовала уже безо всякой моей помощи и поддержки и я лишь слабо трепыхался в сообществе "Голоса Америки", печатая страницы из нее, испытывая сладкие местами послеродовые судороги от новых текстов и писем, которые размещал в своих записях.
  Иногда это и вправду походило на оргазм от старческого маразма, что отражается в моем следующем письме в книге под названием
  
   НЕВЫРАЗИМО ТОНКИЙ ЗАПАХ МАРАЗМА(10)
  
  Эта запись в сообществе "Голоса" уверенно полезла вверх в читательском рейтинге, но у меня к этому времени имелись и другие свидетельства признания моего графоманского призвания.
  Мне попрежнему не удавалось найти на той стороне, за бугром человека, который согласился бы поразмыслить, что можно сделать с моей книгой. Один за другим обрывались мои слабые американские контакты-ниточки, среди которых была случайная Ольга Егорова, какая-то Джесси Дайяку, Николай Сундеев, Евгений Брусиловский и т. д. , ой! много их было!
  Тем временем нежный запах маразма потянул меня на ретроспективу - обзор причин падения коммунизма и советской власти, что я и сделал в главе, поставив вопрос
  
   ПОЧЕМУ ЁБНУЛАСЬ СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ(11)
  
  Будучи написанной эта глава потянула меня окончательно распрощаться с путинской Россией и сказать ей
  
   ПУТИ - НЕТ! И НЕ БУДЕТ! (12)
  
  Не помню, каким образом мне пришло в голову, что ксенофобию, русофобию и тому подобные проявления ненависти в человеческом общежитии можно свести как разновидности, к одному явлению и назвать его брудерфобией. Этот термин принадлежит мне и сейчас мне кажется, что по другому эту единственную и громадную по размерам фобию и назвать нельзя. Таким образом появилось третье мое неутешительное открытие.
  В конце этой главы мне на помощь пришел американский писатель Уильям Фолкнер, который в свое время увлекал меня своими книгами и я даже написал о нем самую настоящую диссертацию на соискание степени кандидата филологических наук, когда учился в Ленинградской аспирантуре. Так я нечаянно вернулся в Америку, как к главной теме моей книги, в результате чего появились
  
   ОТКРОВЕНИЯ БОМЖА (13)
  
  еще одна диссертация на степень руинщика, жителя развалин и лузера.
  Свою кандидатскую диссертацию, я оценивал, впрочем, весьма посредственно за исключением небольшой ее части, как раз неодобренной моими ленинградскими учителями и наставниками и запрещенной к публикации.
  За "Откровениями бомжа" последовали заметки о русском языке, который я яростно полюбил почему-то в процессе написания всей этой книги и выдаю как единственное свидетельство моего "русского" патриотизма. Я назвал это письмо
  
   КУЙ-НА! (14)
  
  Написал его и наткнулся на Эмиля Калинковича, как самую высокую планку, стену или преграду, которую предстоит перелезть в старческом немощном возрасте, для того чтобы быть уверенным, что книгу эту я все равно допишу и закончу прежде нежели в 2012 году наступит моя смерть.
  Когда я писал
  
   ЭМИЛЬ КАЛИНКОВИЧ И ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ. (15)
  
  я уже вздыхал от усталости и близости неизбежного конца. За Эмилем Калинковичем вышел неизбежный послед в виде самого обычного рассказа под названием
  
   РАСПЕВКА(16)
  
  где я по сути дела прощался с Америкой, котрую мне так и не пришлось никогда увидеть, чтобы закончить книгу главой или письмом под названием
  
   ТЕЗАУРУС или "FUCK YOU, BILL"(17)
  
  в котором рассказал о своей погибели. Дальнейшее - молчание.
  
  
   
   ПРЕДИСЛОВИЕ
  
  В этой книге я еще на один шаг, наверное самый последний продвинулся на пути, указанному древними мудрецами: "Познай самого себя". Оказывается смысл бытия, как орех в скорлупе, был заключен в этой формуле и другого смысла быть не может. Даже "любовь" это все-таки не смысл, а цель познающего себя. И не дай бог кому-либо этой цели достичь. Даже мемуаров не успеешь написать.
  Так вот я еще не достиг, но уже обнаружил в самом себе своего непримиримого врага, с которым мы сгинем одновременно - рука в руке - "armresling" называется и оказалось, что впереди нас еще много времени для единоборства, поисков и исканий, так как без бога в душе не заканчивается путь человека, который ищет.
  А впрочем, что это такое я говорю - атеистом я перестал быть давным-давно и потом уже не скрываясь ни от кого молился своему богу - в конце концов он един, а форм у него хватает для всех конфессий и вероисповеданий - я своим кичиться не собираюсь - оно ничем не лучше ислама, Иеговы или мадонны Папы Римского.
  Как никак но я постиг господа и сделал это с помощью метода бинарных оппозиций, о каком и тщусь рассказать на этих страницах. Поневоле в этом месте мой рассказ плавно перетекает в диссертацию на тему не философскую а скорее мыслительных процессов, таких как диалектика или логика. Философия по природе вещей является божественной эманацией мыслительного процесса и по той же природе я не философ, потому что подлинный философ, а не дилетант знает о противоречии между языком и мышлением и в этом противостоянии уверенно принимает сторону мышления, но что касается меня я неизменно придерживаюсь языка, как одежды в которую одевается мысль , а потому являюсь жалким формалистом.
  По неисповедимому могуществу, благолепию и совершенству милости божией посвящаю эту книгу моим близким Молли и Джеффу Даймондам, моей "дочери" Елене Лазаревой, Вячеславу Тимофееву и всем, кто в то или иное время повернулся ко мне задом.
  Конечно, здесь же мне придется заранее отлягиваться открещиваться, от тех слишком умных "придурков"(иначе не назовешь), которые увидят в моем сочинении элементы русофобии. Шкурные интересы и подачки от властей предержащих у них всегда на первом месте. Такие как они никогда не почувствуют аллергию на собачьи радости бытия, той боли от кнута и язв, которые доставляет телу неведомые доселе страдания, причиняемые чувством стыда и срама за свою нацию, за свой народ.
  Горечь моей судьбы - полынь-трава стелющаяся в этих записках не в том, что я родился русским, а прожил жизнь среди них.
   В свое время один из моих партийных экзаменаторов по истории России сказал, что представления о прошлом у меня верные, но меньшевистские, а потому больше тройки не заслуживают. Это точно, потому что большевиков я вместе со своим отцом выучился ненавидеть, куда больше турок с татарами. А у отца был родной брат - секретарь партийной ячейки. С этого и началась когда-то моя внутренняя миграция к меньшинству, подальше от братьев и сестер, от русских. И заметим, что эти подлые белогвардейцы гуртом уезжали - гуртом не вертаются, хотя большевики, изгнавшие их, полиняли и все вышли. Ностальгия по ненависти более родная, чем родина не пускает, наверное. Разбросала русских по всему свету эта страшная центробежная сила от Австралии до Кордильер. И когда машинка сломается - неизвестно.
  Вот так у книги нечаянно проявилось второе название: "Записки диссидента".
  
  Поэтому я призываю всех тех, кто считает себя патриотом земли русской, отложить эту книгу и больше ее не трогать. Я могу доверить себя только тому читателю, который в мотеле или гостинице где-нибудь на стороне, видит на тумбочке забытую и оставленную кем-то книгу и берет ее в руки, потому что для него проблема уснуть на новом месте. Если он выдержит две страницы, мы с ним поймем и уже не забудем друг друга.
  И есть еще одна категория читателей, с которыми я избегаю общения. Если вы любите себя и свои принципы больше чем...русский язык, если вы никогда не читали "Житие протопопа Аввакума", Библию, Н. Лескова не листайте эту книгу. Возможно, вы никогда не задумывались над этим вопросом. Я, например, долгое время отбрасывал все свои сентименты по поводу родимого языка, считая его бестолковым, крайне трудным для изучения, перегруженным запятыми, междометиями, охами и вздохами и неподдающимся любви, пока не начал писать первую главу и "совсем неожиданно", как турок Булат Окуджава, когда говорил про другого турка Александра Сергеевича, взял да и полюбил. Такие вещи на удивление часто происходят с турками. Александр Сергеевич, да святится имя его, был арап, Владимир Даль - немец или там датчанин, Бодуэн де Куртене - француз, а тот, которого вы сейчас читаете, и того хуже - американ. Ума не приложить, как их вынесло в любовники русского языка. Впрочем, читайте главу "Куй-на! "Может и мелькнет хорошая мысля.
  Так что я не боюсь, что меня никто не прочитает, а совсем другого. Я боюсь не закончить эту книгу, просто потому что это невозможно сделать. Боюсь, что сыграю в ящик, а книга изберет кого-нибудь другого для своего продолжения, оставив меня в гробу и с носом.
  Так как при своей жизни я не сумел добиться, чтобы мое произведение было опубликовано на бумажной основе в Америке и тем более в России, я передаю все свои авторские права на издание этой книги "Письма в Америку" своему внуку Емельянову Никите Сергеевичу, Нижний Новгород, Россия. Сейчас ему 16 лет.
  
  ВИТАЛИЙ ЯНС.
  24 февраля 2011 г.
  
   
  
   СОДЕРЖАНИЕ:
  Предисловие
  Глава 1 МОЯ КОЛУМБИАНА - стр. 18
   Рассказ о том, какого чёрта меня понесло в Амери-
   ку.
  
  Глава 2 В ПОСОЛЬСТВО США - стр. 28
   "В запыленных связках старых писем
   Мне случайно встретилось одно
   Где строка похожая на бисер
   Расплылась в лиловое пятно"
   Романс "Старые письма"
   в исполнении Клавдии Шульженко
  
  Глава 3 ЗАКОН ВАРЛААМА - стр. 49
   Диссертация на соискание очередной степени ал-
   когольной интоксикации и старческого маразма.
  
  Глава 4 МИХАИЛУ КЛИМОВУ В ОКЛАХОМА-СИТИ - стр. 76
   "Знать ему в те поры
   Жизнь нелегкой была
   Что бежал человек
   Из родного села..."
   Народная песня
  
  Глава 5 БОННИ И КЛАЙД - стр. 98
   Точь в точь как моя матушка о Боге деревенский
   философ Бугор Кастратыч рассуждал об Америке:
   "Америка, Виталей, она может быть и есть а может
   быть ее и нету, но перекреститься на этот случай
   никто не помешает. "
  
   Глава 6 POST-ЭПИТАФИЯ - стр. 133
   То есть размышления о том, почему почте пришел
   Гитлер-капут и мои письма в Америку никогда до
   нее не доберутся.
   Причина весьма проста: мы с Америкой очень
   быстро удаляемся друг от друга и боюсь навсегда,
   потому что по задуманному свыше сценарию
   Некто так ахнет стальным топориком по блестя-
   щему ледяному кумполу Южной Антарктиды, что
   земля расколется где-то промеж Тихого и Атланти-
   ческого Океана как предсказал Нострадамус на две
   половинки и то, что останется от американов и
   Браилузии будет вертеться в космосе совершенно
   отдельно от нас.
  
   Глава 7 АМЕРИКАНСКИЕ ФАНТАЗИИ - стр. 143
   "Но в жизни, друг Горацио, бывает - что
   и не снилось голливудским борзописцам. "
   Вольный перевод из Шекспира
  
  Глава 8 РАПСОДИЯ О БИНАРНЫХ ОППОЗИЦИЯХ - стр. 157
   "В начале было Слово.
   И слово было у Бога.
   И слово было Бог...
   И сказал Бог
   "Да будет свет! "
   И стал свет.
   И сказал Бог
   " Вот это хорошо! "
   Бытие
  
   Глава 9 ОБ ОШИБКАХ ГОРЕСТНЫЙ РАССКАЗ... - стр. 194
   "Когда бог позволяет человеку сказать мудрость, он
   делает его юродивым. "
   Автор
  
  Глава 10 НЕВЫРАЗИМО ТОНКИЙ ЗАПАХ МАРАЗМА - стр. 222
   "В органах слабость
   За коликой спазьм
   Старость - не радость
   Маразьм - не оргазьм"
   Игорь Губерман
  
   Глава 11 ПОЧЕМУ ЁКНУЛАСЬ СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ? - стр. 237
   "Не говори, что прежние времена лучше нынеш-
   них, ибо не от мудрости это сказано. "
   Экклезиаст
  
  Глава 12 ПУТИ - НЕТ! И НЕ БУДЕТ! - стр. 259
   "Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лайяй. "
   Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву
   "Эх-хой-яй! Это он про русский народ, что ли? "
   Эмиль Калинкович
  
   Глава 13 ОТКРОВЕНИЯ БОМЖА. - стр. 276
   "Слушая про чужие горести как бы душой отдыха-
   ешь..."
   Уильям Фолкнер
  
   Глава 14 КУЙ-НА! - стр. 299
  Несть сомнений. Вакуум закачивают, а никак
  наоборот!
   Аргумент в пользу русского языка
  
   Глава 15 ЭМИЛЬ КАЛИНКОВИЧ И ВСЕ ВСЕ ВСЕ. = стр. 331
   "Я не боюсь смерти , - сказал Эмиль Калинко-
   вич. Но что там? "
  
   Глава 16 РАСПЕВКА. - стр. 355
   Рассказ о том, как лопухнулся американский
   шпион Дюк Каленборн в посёлке Березовая
   Пойма Нижегородской губернии
  
   Глава 17 ТЕЗАУРУС ИЛИ "FUCK YOU, BILL! " - стр. 383
   Во всем виноват Билл Гейтс!
   С обложки компьютерных программ
  
  
  
  
  
  
  
   МОЯ КОЛУМБИАНА
  
   Рассказ о том, какого черта меня понесло в
   Америку.
  
  Хотел как люди, а получилось у меня это самое плавание в Америку нескладно, через задницу. Никогда не думал , что понесет меня за тридевять земель, а тут вот затащило как старого пса под хвост кошке.
  Прихожу в мастерскую, включаю приемник, сажусь за рабочий стол и ковыряюсь тихонечко в какой нибудь ерундовине - фотоаппарат так фотоаппарат, телевизор так телевизор: чего там принесут в ремонт. Один раз даже принесли машинку, которая быстро-быстро щелкает денежными знаками и ведет им счёт. Очень она мне понравилась, только вот щелкать у меня нечем и при починке ее пришлось обманывать.
  Если работа движется нормально, начинаю что-либо напевать себе под нос, когда радио "Эхо Москвы" у меня за спиной закрывается на технический перерыв. Лет пять назад я где-то услышал, что "Эхо Москвы" - это дочерний филиал вражеского "Голоса Америки". С тех пор ежедневно я включаю на весь рабочий день этот единственный уцелевший осколок независимой информации, оставшийся после погрома радио и телевидения, учиненного путинскими медвежатами и слушаю, иногда фоном, а временами бросая паяльник и отвертку, все talk-show с мобильниками, которые затевает Алексей Венедиктов со товарищи. Сам я ни разу им не звонил, потому что дозвониться трудно да и говорун из меня никудышный, так что я лучше послушаю. И, надо сказать, есть что послушать, бывает даже не что, а как. Потому что такими голосами как у Нины Бычковой или Нателлы Болтянской ангелы с небес поют, а не ведущие "Эха Москвы". Особенно звучное и нежное контральто у Нины Быковой - невольно представляешь себе роскошную женщину миниатюрных размеров, но другая, Нателла, может и в самом деле по клавикордам или струнам гитары ударить и концерты в залах дает, а рекламу ей делает, не сходя с места сам Макаревич, или Алексей Венедиктов, похожий на Макаревича.
  Когда чирикают эти две бабенки, я обычно и бросаю работу, но в этот раз спиною чувствую - что-то не так. Музыкальная пауза у них явно затянулась, да и музыку они выбирают с большим вкусом, а здесь идет обычное "топай-топай" в дешевом и безвкусном желе. На FM "Эха Москвы" явно не похоже, сбилось, что ли? Подхожу - верчу ручку настройки. Справа и слева все на своих местах, как было, а "Эха" нет. Странно. День нет, два нет, неделю, месяц. "Эхо" вдруг сгинуло, словно вовсе не бывало! Вместо него на той же волне, какой-то "Арсенал" крутит дешевку без всяких разговоров и пауз.
  Вот так ай-яй! А чего делать? Я не могу без "Эха ". Раньше работал с напарником или учеником, а сейчас один. Тошно без новостей и радиогазеты, без Венедиктова, Доренки и Поколенопольского. И кого спросить, что случилось? Кому позвонить? Неужели в Нижнем Новгороде закрыли радио "Эхо Москвы"? Неужели эти сволочи наконец осмелились это сделать?
  Как раз в это время в магазине "Копейка" я наткнулся на битые тюнер "Виктория" и усилок "Радиотехника". После того как оба агрегата были сделаны я легко вышел на "Голос Америки". Голос сильно изменился с доперестроечных времен, с конца 80-х. Но самое главное под замену "Эха" "Голос" не годился. Он начинал вещать с 5 часов вечера, когда я заканчивал работу в мастерской, а между прочим "Эхо" откликалось и аукалось едва ли не целыми сутками! Пару раз я оставался после работы и слушал программу "Открытый микрофон", которую вела то Виктория Токарева, то Рушан Садеков и успел даже записать телефон студии а затем в течение двух недель пробовал прорваться через Москву, чтобы задать свой вопрос, еще не зная, сколько впереди у меня пустых хлопот и напрасных ожиданий. Один раз мне даже удалось дозвониться до англоязычного оператора и в этот момент я настолько растерялся, что потерял дар речи.
  Между тем близилось 28 апреля. Прошло почти два месяца с момента закрытия "Эха". Повсюду в верхней части города были расклеены воззвания организаторов протеста и "Марша Несогласных", подобного тому что уже прошел с большой помпой и всеми необходимыми аттрибутами, включая перевороты и поджоги автомашин, битье витрин, травмами и избиениями участников в Санкт-Петербурге. Жители города на Неве как всегда оказались на высоте. Я не ожидал подвигов от своих горожан и взялся за подготовку к личному.
  Однако, опыта участия в демонстрациях, митингах и маршах у меня было меньше, чем у любого другого жителя нашего города. Большая часть моей сознательной жизни приходилось на тот период, когда участие в празднестве годовщины расстрела семьи Николая 1 или, скажем, Октябрьской Революции считалась не только почетной обязанностью, но гарантировалось под личную подпись советского гражданина. Владея совершенной методикой уклонения от этих обязанностей, я не помню ни одного случая участия в подобных мероприятиях.
  Дело обстояло таким образом, как примерно это было в Ижевске, где я работал в университете. Как раз перед "праздниками" 7-го ноября моя супруга изготовила литр первача, причем не буду врать двойного перегона из какого-то австралийского растения под названием "бересклет". Испробовав эту штуку на себе и, оставшись случаем в живых, я затащил к себе своих начальников - декана и завкафедрой, так как наша колонна демонстрантов как раз топталась и заворачивалась за дом, где мы жили с женой. Декан хряпнул рюмку и потребовал вторую, но на улице он уже смотрел на своих студентов из-под руки, не узнавая. Его подхватили под руки и повели домой. Я же рухнул на постель и выжил во второй раз. Что-то сходное происходило остальные мои пятьдесят или сколько там лет. Я никак не мог научиться демонстрировать свою радость жить в великой Советской Стране.
  28 апреля 2007 года(с хронологией у меня вечные нелады) мне предстояло начать жизнь заново. За день до него на куске белого поролона, который я использовал как фон для фотопортретов я накарябал "Верните "Эхо Москвы", мерзавцы! " и позвонил организаторам марша по телефону, который они давали в своих листовках. Я представился по полной программе. Так мол и так. Стапёр(старый пердун). Фамилию назвал.
  "Скажите, пожалуйста, у вас не изменилось ни место ни время проведения марша? "
  "Все осталось без изменений. А что? "
  "Говорят, власти запретили проведение митинга на площади Горького? "
  "Давайте не обращать внимание на то, что говорят. "
  "Хорошо. Я приду на митинг с лозунгом протеста против закрытия радиостанции "Эхо Москвы". Мне кто-нибудь поможет держать этот лозунг? Он у меня на двоих получился. "
  "Конечно, конечно. Поможем. Приходите. "
  Ну, ладно. С самого утра 28 апреля вся милиция Н. Новгорода в его верхней части стояла на ушах. Машины гаишников с ревом и гиком гоняли по улицам, все подходы к площади и дворовые проезды были плотно закупорены многотонными Камазами, а сама площадь сверху похожая на футбольное поле с памятником Горькому, занявшему место вратаря в одних воротах, была забита многоместными автобусами. Милицейские посты были расставлены на каждой прилегающей к площади улице за 100 метров и, сойдя с трамвая, я отошел в сторонку и попытался перепрятать лозунг под куртку, но две палки предательски торчали ниже колен. В самом центре площади, где был сквер, на длинных флагштоках развевались веселые флаги, и я было обрадовался, что там находится самый центр шествия, но подойдя ближе, увидел, что в сквере играют в лапту или другие подвижные игры мальчишки, а перед чугунной оградой вокруг сквера плотным строем стоит ОМОН в полной боевой раскраске, шлемах, щитах и дубинках. Проходу на площадь как будто никто не мешал, но когда я подошел ближе, ко мне выдвинулся милиционер, потом второй и дальше разговор был короткий. У меня потребовали показать, что я там прячу, затем взяли в клещи и повели мимо омоновцев по совершенно безлюдной площади. Когда я понял, что меня ведут к автобусу, который стоял возле верхних ворот, ведущих в Арзамас, я сел посередине асфальта и отказался идти дальше. Это была домашняя заготовка, потому что пустынная площадь просматривалась по всему периметру на далекое расстояние и, если бы меня стали бить дубинками, кадр для длиннофокусных объективов вышел бы отличный. Однако, у милиции, видимо, на этот счет были строгие инструкции и, посовещавшись, они взяли меня за все четыре конечности.
  На каждого из моих потаскунов приходилось по 25 кг живого веса, шапка с меня свалилась, фалды расстегнутой куртки подметали асфальт, а я думал о том, что все в жизни бывает первый раз, и если мне на старости лет еще предстоит ширнуться или, скажем, нюхнуть кокаинчику, то это еще не самое плохое из того, что уготовано мне моей изобретательной судьбой. Сейчас я несомненно находился в ее полном распоряжении и четыре здоровенные черта в милицейской форме, благодаря богу, еще не лягались копытами и не махали дубинками.
  Но ведь все еще впереди? И предсмертная тоска, которая, говорят, хуже самой смерти и неизвестные страдания поджидающие меня у ворот ада и страх от предстоящего противостояния перед этими самыми строчками, которые я сейчас пишу. Раньше мне почему-то далось в голову, что на старости лет я буду разводить розы, причем обязательно голубые, и умру ровно в 60. Но вот ушел 2000 как мне казалось роковой год, наступил новый 21 век, а затем время как бы рванулось вперед и отпущенные мне годы полетели как часы. Я уже на 8 лет перевыполнил свой собственный план в точности, как сказала любимая тетушка: "Восьмую чашечку чайку без всякого аппетита выкушала" или как заметил поэт:
  "...И жизнь уж нас томит
  Как ровный путь без цели
  Как пир на празднике чужом..."
  Эх, Михаил Юрич, Михал Юрич - будет томить, будет утомлять, если также как у Вас, в душе пересох живительный источник любви. А коли нету любви хоть к бабе, хоть к мальчику, хоть к березке в поле, пусть даже к самой жизни - она превращается в тягость. В голове совсем не юные, не молодые мысли: а зачем мне это надо? все уже позади, все было, все получено, за все заплачено - впереди только болезни, маразмы, старческие немочи, брюзжание, аденома, ворчание супруги, живущей также как и я скорее по привычке, чем взаправду, по принципу, открытому мною в зрелые годы: "Курить хорошо - привычка курить плохо, пить водку хорошо - привычка пить водку скверно, жить хорошо - привычка жить - хуже некуда. "
  Вы, наверное, уже забыли как раньше до 30 до 40 просыпались утром и первая мысль, которая приходила вам в голову была: "Ну и что хорошенького ждет нас сегодня? "
  Случайно мне пришлось дожить до такого утра, когда, напрягая старый брюшной пресс, я занимаю на краю кровати вертикальное положение, привычно всовываю ноги в тапочки и эта пресловутая первая мысль поражает меня своим цинизмом: "А ведь там, где я только что был , -думаю я, - лучше! "Никак не могу найти у себя этого бодренького оптимизма столетних старичков, которые спешат сообщить, что чувствуют себя юношами и жутковато на улице встретить румяного старца в камилавке, белом свитере и белых кроссовках старательно махающего локотками в имитации бега и действительно бегущего против смерти.
  Эта доморощенная философия , которую я не мог найти в Книге у Экклезиаста обрекала мои старые годы на пребывание в кругу низких и вредных привычек. И там же у Экклезиаста я не нашел ответа на занимавший меня вопрос: "Как и где обрести скверную привычку радоваться жизни? "
  Кажется, что контуры этого ответа возникали передо мною в небе, слегка затянутым перисто-слоистыми облачками, потому что несли меня в стандартном положении трупа и, слегка запыхавшись, втащили мою тушу на пол многоместного автобуса ЛИАЗ. Это было настоящее чистилище, битком набитое чертями и кто-то из них благодушно посоветовал сверху: "Вставай! Вставай! Простудишься! ". Я встал. Шапку мне нахлобучили на голову, в руки сунули мой лозунг и оставили в покое. В течение часа в автобус впихнули еще троих-четверых задержанных, одна из которых как и я держала в руках свой лозунг и очень громко, нудно и долго качала у чертей свои гражданские права. Наконец, автобус тронулся с места и, объехав площадь по кругу, встал на другом ее конце возле Дома Связи, откуда метров 250 было до здания КГБ. Здесь было уже многолюдно, видно было как ОМОН пошел на штурм небольшой кучки демонстрантов, а нас взялись перекачивать в другой автобус. Когда нас переводили, я снова вырвался из кольца сопровождавших на открытое место и повалился на асфальт. Опять четверка ментов пыхтела, втаскивая меня в автобус, но на этот раз я краем глаза заметил что гражданские вокруг были обвешаны видеоаппартурой. Задержанная вместе со мной баба уже развернула лозунг в окнах автобуса и спохватившись , сетуя своей недогадливости, я кинулся разворачивать свой, переживая, что сделал глупость написать его по-русски. Снимали, конечно, иностранцы, но какой западный обыватель будет читать кириллицу?
   Нас повезли в арзамасском направлении, остановились на площади Лядова, чтобы произвести пересортицу и выкинуть тех, кто оказался здесь случайно. Таких набралось человек пять, но мне первый и последний раз за этот день стало тошно. Сидя на переднем сиденьи, я давно уже оглядывался назад, где сидела очень старая бедно одетая бабуся. Каким образом она попала в число арестантов, мне неведомо, но скорее всего ноги нечаянно занесли ее в сторону площади и ни на один вразумительный вопрос ментов она, наверное, не ответила, а инструкции как я уже сказал были строгими. С самого начала ее не было ни видно ни слышно, но после того как автобус сильно опустел мы, заметили, что тихая бабуся не только все ниже клонит голову, сидя на своем месте, но очень медленно сползает с него на пол. Вид у нее был такой, что она собирается отдать концы. Мы стали кричать, чтобы ее немедленно освободили и доставили, если не домой, то в больницу, но милиция огрызнулась, и взяв бабушку под локотки, они отвели ее к ближайшему дому , где и усадили на парапете полуподвального этажа. Нельзя было отвернуться от этой тоскливой картины в другую сторону - старая женщина с головой закутанной в шаль и обшарпанном пальто не спеша складывается пополам в ярких лучах апрельского солнца и ей совсем-совсем немного, чтобы кувырнуться назад в темную яму и смерть.
  В автобусе осталось десять человек, из которых трое: женщина за 50 все еще доказывавшая теперь уже мне, что если найти хорошего адвоката, то их всех засадят за решетку, старый стручок за 70, который крестил всех подряд колченогим матом, и я - оказались заложниками правопорядка, а остальные, его блюстители откровенно отдыхали, развалясь на сиденьях пустой машины. Нас повезли в Кстово, небольшой городок, за 25 км от Нижнего. Я не знаю ни единого человека кругом себя, который за жизнь не побывал бы в какой-нибудь каталажке, в самой середине "мусоров", как называют милицию, но в кстовском гадюшнике мне бывать еще не приходилось. Более того и кстовскому милицейскому гарнизону еще не посчастливилось ни разу видеть особо важных нарушителей порядка, поэтому когда нас провели в здание на просторную и вместительную площадку первого этажа весь личный состав, пожертвоваший своими выходными днями ради сверхурочного особого задания выскочил нам навстречу. Не осталось ни единого сотрудника с первого этажа и начальника из кабинетов на втором этаже, которые бы не спустились полюбопытствовать, какие могут быть из себя участники марша протеста. Не было ни единой уборщицы, которая не терла бы шваброй под самыми нашими ногами. Все они кто мимоходом, кто откровенно в лицо пялились на нас и чувствовалось вокруг оживленное праздничное настроение и душевный подъём.
  Милиция из нашего сопровождения уселась, чтобы произвести по протоколу передачу задержанных с рук на руки. Рядом со мной встал крепко сложенный и плотный пиздыш в гражданской одежде, который все время вынимал мои руки из карманов куртки и требовал, чтобы я держал их по швам. Забывшись на минуту, я автоматически совал руки в карманы и все повторялась сначала. При этом крепыш все время поглядывал на своего, видимо, начальника, стоявшего неподалеку, взглядом умоляя старшего по званию дать мне кулаком под дых. Я не сомневался, что он сделает это профессионально, как не мог забыть, что меня девятилетнего мальчишку бил в живот в полутемной арке дома такой же лягавый, за то что мы, ребятишки, катались на велосипеде без номерных знаков. Почему-то никак не забывается, как ты складываешься пополам и слезы горошинами летят на землю. Однако, начальник еле заметно сдвигал брови и мой пристав отходил, вздыхая. Вполне различимо я слышал зубовный скрежет.
  Наконец милиция из автобуса сдала нас под расписку кстовскому личному составу и уехала восвояси, а нас как рецедивистов взяли в оборот по полной программе, предписанной инструкций, с выворчиванием карманов и тщательным ручным шмоном по телу, с протоколированием и подсчетом ключей от дома, прокатыванием всех 10 пальцев и ладоней на валике с черной краской, с последующей их мойкой в специальном растворе, фотографированием на цифру анфас и профиль и последующим весьма долгим и нудным допросом, который доверили вести двум молоденьким дознавайкам. Одна из них весьма бойкая, продвинутая и симпатичная девушка, кажется, видала всякие виды и знала не только кто такие "мерзавцы", впрочем их поименно знали абсолютно все от мала до велика, но даже что такое "Эхо Москвы" и на ее лице отражалось легкое превосходство, когда ее провинциальная подруга поталкивала ее локтем и спрашивала: "А почему я не знаю? "
  Между тем любопытство по отношению к нам быстро схлынуло и уступило место равнодушию и хлопотам дня. Да и что интересного могли представлять собой два старика бомжеватого вида и баба с ее затертыми и избитыми лозунгами коммунистического толка? Оба моих товарища по несчастью, увы, знали Ленина, Сталина, Карлу Марксу и товарища Зюганова куда лучше чем А. Венедиктова с его "Эхом". А я грешным делом всегда недолюбливал коммунистов, хотя научный коммунизм сдавал за жизнь на самых высоких уровнях раз пять или шесть.
  К концу дня часов около пяти я сильно струхнул, когда узнал, что наша женщина сидит в обезьяннике за решеткой и клянется, что не выйдет оттуда, пока ей не вернут ее плакат. Сначала ей доказывали, что это весьма важная вещественная улика, но потом, потеряв терпение, менты призвали нас на помощь, чтобы уговорить ее бросить свои причиндалы. Фантазия у меня разыгралась не на шутку и все в дурную сторону, когда я представил, что ночь проведу в лучшем случае на лавке, за решеткой, а в худшем, на улице, на ступеньках кстовского отделения милиции, если она заупрямится и будет стоять на своем до конца. Но она была права и ни уговаривать ее подчиниться ни бросить ее я не собирался. Вот когда я праздновал труса, размышляя сколько же времени мне придется околачиваться здесь , пока эта дуреха размахивает у них перед носом своими конституционными правами. Мобильник мне вернули и, пожалуй, надо было звонить домой и кричать: "Караул! "
  Я точно не искал приключений на свою шею, потому что на старости лет немного познал самого себя и в самое последнее время узнавал о себе во-первых все больше, а во-вторых все более интересные вещи.
  Я никак не предполагал, что всего через два месяца в самом разгаре лета мне придется хохотать до упаду, точнее, до утопления, в буквальном смысле пуская пузыри и вот сейчас прошу проверить - не маразм ли это?
  В дачном пруду, где я плескался, стоя по горло в самой глубокой и прохладной ямке, из воды одновременно вынырнули две девки-тинэйджеры и одна из них, протирая глаза и забрасывая назад длинные мокрые волосы, обиженно и сердито выговаривала своей подруге: "Машка! Я больше не буду раздвигать для тебя ноги! "На что паренек, стоявший неподалеку, быстро изготовился, поднял вверх руки и крикнул: "Раздвигай! Скорее! Ныряю! "Весь эпизод длился секунд десять, но я веселился сам с собой куда больше, так что мой гогот слышали за пределами пруда, где я , давясь от нестерпимого приступа, порой полностью уходил под воду и пускал пузыри, что, впрочем, мало помогало.
  Девки давно уже зыркали и косились в мою сторону и, не выдержав, потребовали от меня объяснений моему неуместному веселью, но услышав ответ сами дружно фыркнули и замырнули. Неужели в мои годы я нечаянно получил кусочек солнца и обычных житейских радостей?
  А еще через год еще одно напоминание, что жизнь близится к завершению, и еще одно предостережение, чтобы я не зарекался от будущего и того, что мне было уготовано. Моя соседка по мастерской Любка Болочкова того же возраста принесла мне очередную порцию барахла с окрестных уличных свалок и помоек. От одежды и подобной рухляди я давно уже отказывался, хотя до сих пор ношу джинсы в полоску и раструбах по моде прошлого века, которые притащила опять-таки она. Подозреваю даже, что джинсы - бабьи, потому что у них на гульфике шнурок затягивается, а не молния, как у порядочных людей, но размер-то мой, самый большой - пятый, таких баб просто не бывает. "Любка, ради бога, больше ничего не надо! ""Нет, -говорит, - я бы к тебе и Мерс приволокла, кабы смогла. "Поди, поспорь с ней. Но от плат импортных телевизоров, даже если они передавлены автомобилями, от сотовых и радиотелефонов, кварцевых часов и будильников, магнитол, раритетных дорогих кожаных портсигаров с встроенными пьезокерамическим зажигалками и голыми бабами отказаться не могу, не настолько богат.
  В этот раз принос был более чем скромным - пять или шесть компакт-дисков, все в прекрасном состоянии, некоторые с иголочки. Вообще-то я верен Америке, Колтрейну, Телониусу Монку, Полю Десмонду и в цифровую технику лезть никогда не хотел, хватит мне кассет и обычной магнитной ленты. Но вот мне подарили компьютер, а в нем встроенный проигрыватель компакт-дисков и куда деваться? Как можно отказаться от МРЗ, на котором весь! весь! Дюк Эллингтон и вот еще старуха принесла? Я милостиво принял подношение и взялся рассматривать подарки. Первым был альбом evergold, не evergreen( слово-то какое! ) с неизвестной мне певицей Emma Shaplin, показавшейся мне испанкой. Я выдвинул поднос и вставил диск.
  Я не сказал бы, что пустил слезу, хотя на склоне лет все мы становимся все более сентиментальней и плаксивее и я, бывает, реву белугой слушая леди Эллу Фитцджеральд "Brighten" the corner". Само потрясение от божественного голоса Эммы пришло как-то позднее. Опять пришла Любка Болочкова с какой-то ерундой и удивленно сказала: "Какой дивный голос! Кто это? ""Да ты это только что дала! Тебе нравится? "В жизни бы не поверил, если бы мне сказали, что после 60 у меня появятся новые музыкальные ориентиры и я услышу еще нечто такое, чего не смогу забыть уже до самой смерти. И этот голос принесет с ближайшей помойки полубезумная старуха, которая не хуже меня разбирается в музыке и слышит то, чего никогда не услышит тот лишенный музыкального слуха фанат "топай-топай" и олух царя небесного, который выбросил этот диск. Спасибо тебе, мой незнакомый меломан! Как я жил без тебя, пока ты не подсунул мне Эмму Шаплен? Неужели мне еще предстоит расплачиваться за смех в пруду и счастье слышать ее голос? Нет, уж лучше никогда бы этого не было! Как бы не пришлось ворочаться на больничной койке с мучительными стонами от рака или еще какой мерзости?
  Слава богу, еще через час слегка смущенная выкатилась из камеры наша бабенка, нас снова усадили в автобус и мы поехали назад в Нижний, где нас сначала таскали по мировым судьям, но их конечно никого уже не было, так как шел седьмой час вечера и они все поразбежались, и немного помурыжив нас в приемном отделении района, нас в конце концов выпихнули на улицу. Так не понюхав ни марша ни дубинок, мы разошлись по домам.
  Дня через три на канале CNN(Сети Нижнего Новгорода! ) состоялся, как они это назвали, разбор полетов по итогам марша несогласных. Собственно говоря, марша не получилось. На площадь Горького пробралась небольшая кучка народу, которую разогнали за 15 минут. Надо отдать должное - власти долго сидели, обсуждая уроки питерской демонстрации, и отлично подготовили нижегородскую. Вот именно - "подготовили". Марш был организован настолько похабно, что я лично не сомневаюсь, что некоторые из его организаторов работали под прикрытием. Где-нибудь в другом месте я расскажу, как и кто морочит головы олухам вроде меня.
  Но здесь, в этой телепередаче один рыженький тележурналист, пеняя участникам протеста на их неудачу, заявил, что среди них был даже человек с лозунгом против ликвидации филиала "Эха Москвы" в нашем городе и неужели он не знает, что радиостанцию закрыли сами ее хозяева в связи с финансовыми затруднениями? Мне пришлось все это съесть тут же у телевизора. Хорош был бы я, если бы "мерзавцы" обиделись и предъявили мне отдельный счет за клевету. Но все это пустяки по сравнению с другими демонстрантами, которые могли посчитать меня провокатором. А ведь перед маршем я звонил в его штаб и получил добро на свой лозунг? Неужели и они ничего не знали? Чем больше я об этом думал, тем больше переживал и все меньше верил рыжику с телеканала НН. Надо же так глубоко и основательно плюхнуться в лужу!
  Рыженький открыл рот, а я получил сильнейший удар под микитки. В конце концов ничего страшного не случилось, если я не дошел до демонстрации и оказался в кстовском отделении милиции. Ведь я принимал участие в организованной демонстрации всего второй раз в жизни. Ничего страшного, что демонстрации и шествия не получилось , так как они были разогнаны за 15 минут. У людей тоже не было никакого отрицательного опыта участия и проведения подобных мероприятий. Но выйти на это шествие с заведомо глупым и ложным лозунгом, искажавшим реальные факты и подставить других ни в чем неповинных людей под справедливые санкции и дубинки властей мог только провокатор и подлец. Одна эта мысль и страшила и терзала меня. Нет! Не могу поверить!
  А придется выяснять, ничего не поделаешь. Рыжему соврать, что раз плюнуть. Сомневаться, что власти раздавили радиостанцию "Эхо Москвы" так как они уже сделали с НТВ и другими независимыми каналами мог только слабоумный, оставалось лишь узнать подробности, как и когда все это произошло. Но что же мне теперь конкретно делать? Где узнать правду? Ой! Черт! Я ведь не слышал "Голос Америки" практически со времен смерти Черненко, Андропова и наконец незабвенного товарища Прежнего. Было над чем задуматься.
  Понесла нелегкая!
  Ну, Колумба-то положим за славой или за пиастрами, а меня-то на кой ляд?
  До старта моей колумбианы было еще далеко, но я уже строил корабль, представляя как, приближаясь к мосту через Гудзон, разворачиваю парус:
   ВЕРНИТЕ ЭХО МОСКВЫ, МЕРЗАВЦЫ!
  Если Венедиктов с их разрешения сам прикрыл свою лавочку, пусть дают мне новое радио на целый день.
  
   ПИСЬМО ПЕРВОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   5 ноября 2008 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
   В ПОСОЛЬСТВО США
  
   В запыленных связках старых писем
   Мне случайно встретилось одно
   Где строка похожая на бисер
   Расплылась в лиловое пятно
   Романс "Старые письма"
   в исполнении Клавдии
   Шульженко
  Да, были такие письма со слезами. Лет 35 тому назад я сам написал около 500 подобных писем за два с половиной месяца и все до одного всадил в одну возлюбленную даму.
  С моей стороны это было похоже на легкое помешательство. Я бредил этой дамой и каждые два часа спускался в большой московской общаге, где жили курсанты факультета повышения квалификации, подходил к небольшой почтовой конторке и спрашивал не пришел ли ответ на мое имя. Ночи не спал, придумывая способы как снять в Москве, а потом и в Ленинграде квартиру на 2-3 дня и заманить из Ижевска мою ундину по кличке Донская Богоматерь. Она конечно не могла отвечать мне так часто, будучи целкой и дочерью весьма состоятельных родителей и на всю эту кучу страстной любви тщательно перемешанную с обычными житейскими неурядицами и несчастными обстоятельствами, связанными с годом Зеро на конце ответила мне одной емкой, но запоминающейся строчкой:
  Первая ночь греха по праву принадлежит Вам.
  Я застолбил здесь рассказ, на котором останавливаться не буду, поскольку главное здесь невероятное даже для меня, любителя марать бумагу, количество писем, каждое из которых я писал в течение 10-15 минут, сидя за книгами в библиотеке им. Ленина. Сейчас бы это приключение обошлось мне в кругленькую сумму, но тогда в 1980 году прошлого века почта была фантастически дешевой и конверт с бумагой обходился в сумму меньшую чем поездка на троллейбусе.
  Всю эту здоровенную пачку я вытребовал назад, завернул в полиэтиленовый пакет с тяжелым якорем от электромотора и утопил на середине Ижевского пруда.
  И вот сейчас этот любовный бред, подняв над собой облако донного ила медленно всплывает, волоча за собой якорь, как мина военных лет, заснувшая летаргическим сном, чтобы отправиться в плавание к далеким берегам, где лежит нагишом моя возлюбленная Америка.
   УВАЖАЕМЫЕ ДИПЛОМАТЫ, ПОСЛЫ И САМИ ПОНИМАЕТЕ АТТАШЕ!
  Перед вами два сообщения, направленные в мой адрес из вашего посольства в Москве.
  
  
  
  Я показываю их в обоснование того факта, что свои письма некогда я адресовал прямо в Белый Дом, Washington, D. C. , а ответы, на которые даже не надеялся, пришли из посольства США с ул. Чайковского.
  
  
  Итак, через 46 лет я извлек эти письма из своего архива... "and here we"re again in the same room! "Такое далекое доброе старое ретро. На настоящей гербовой бумаге желтого цвета! Я снова как и в юности обратил внимание, что конверты ваших писем остались незаклеены и вспомнил почему. Действительно зачем утруждать господ кэгэбистов, которые под паром будут вскрывать шифры своего шпиона, который трудится в закрытом городе Н. Новгороде?
  Но вот какая петрушка получается. Уже и тысячелетие прошло и СССР-ы то этой давно в помине нету, и коммунистическая партия СС ёкнулась, и вы сами переселились на другую улицу в Москве, предварительно разбомбив до основания новое здание посольства, которое гостеприимно выстроила для вас Россия, набив водопроводную канализацию и коммуникации подслушивающими устройствами, а холодная война между нашими странами нисколечки не замерзла и не угрелась с тех пор, так что мало изменилось не только в наших межгосударственных отношениях, но слава богу даже в моей личной привязанности и любви к вашей стране. И еще с божьего благословения живы русские ветераны, которые обнимали вас на Эльбе и помнят крепкие рукопожатия американских парней. Давайте скажем, что именно такие как мы, живые и мертвые, определяем нынешние и будущие отношения наших народов.
  Кремлевское руководство уже поди сейчас думает под какую сурдинку соорудить празднование столетия этой старой доброй войны, а мне остается только порадоваться, что я не доживу до юбилея и не поимею такого сраму и хуже того - абсурду. А как еще назвать такое противостояние, где с одной стороны кучка старых дурней во главе с мордастым дядей Зю до сих пор махает коммунистическими знаменами, а с другой никаких капиталистических лозунгов и директив не поступает, потому что там не знают ни капитальзму ни коммунизьма, как произносит эту ерундовину мой друг Эмиль Калинкович. Были времена - прошли былинные, когда отношения между нами были такими близкими и тесными, что Россия в качестве дружественного и добрососедского акта могла продать Америке часть своей территории за золотые рубли по принципу: на тебе боже, что нам самим негоже и что американские золотоискатели мигом с лихвой оправдали и вернули в казну в славные времена золотой лихорадки на Аляске. Но со времен Екатерины укатило много хорошей воды и ныне меж нами нету даже ничейной земли, где можно было бы всерьез схлеснуться друг с другом и с каждым днем расстояние между нами по закону Эйнштейна непрерывно увеличивается и мы все более удаляемся друг от друга. В самом деле разве по отношению к вам, американам, мы - не инопланетяне, если даже стоим как нам и положено кверх тормашками на противоположной стороне земного шара, на расстоянии равном пределам ближнего космоса? Мой деревенский шурин, друг и философ Бугор Кастратыч Сибиркин так и говорил, рассуждая: " Вот кошка - умный зверь, потому что знает под каким стулом и об чьи ноги траться, а нам рази не наплевать есть ли жизнь на Марсе и что они там делают? Америка , Виталей, она может быть и есть, а могёт быть ее и вовсе нету, но нам с тобой прекреститься на этот случай никто не помешает. "
   Удивительно, что оказывается эти американы имеют с нами отдаленное сходство, во всяком случае рассуждают точно также, как Бугор Кастратыч, который не помнит, когда последний раз в городе бывал а не то что в Америке.
  За очень короткое время прошедшее с заселения Америки и огромного опыта общения с соседними странами, как правило отделенными от вас обширными пространствами, делающими из вас свой изолированный материк, если уж не отдельную планету, вы хорошо усвоили, как надо обращаться с русскими: Черт с ними! Лишь бы не мешали! - в то время, как русские со своей идеологией спасительной миссии коммунизма на ближние и далекие планеты уверенно записали вас на вечные времена в число своих врагов, но мне-то с какой стати нужно слушаться каких-то идиотов и держать инопланетян за империалистов, тем более подозревая, что они очень немного но похожи на нас. Вот Джефф Баржа Даймонд, ваш абориген и мой друг, последний раз взялся со мной спорить и утверждал, что я голосую против Обамы за МакКейна потому, что МакКейн обязательно встрял бы с Россией в свару и взаправдашнюю войну, а Россия возьми да и выиграй эту войну и тем самым щелкни американов по носу. Я конечно здорово разозлился на эту инсинуацию, потому что не то чтобы не желал этой войны или даже поверил, что она возможна, а из-за своей уверенности, что победит в этой войне только Америка. Почему? Да из-за горстки русских, которые там засели. Потому что они и есть самые настоящие самые кондовые, родные русские. Ими этая Америка и сильна, ими и славится, ими и победит немцев, китайцев и славян. Но побеждать и воевать, как я уже сказал, она давно начхала.
  Не знаю, что там в Скай-линк колледже читает своим студентам мой Джефф, но основы американского политеса возникли после того, как потомки пилигримов запихали индейцев и коренное население материка в большие вольеры и назвали их резервациями. Потом пошла канитель с неграми, расизмом, дискриминацией и сегрегацией растянувшаяся на два столетия, из-за которой подзабылись все уроки надлежащего обращения с посторонними людьми, мировая война с немцами, ну называйте с фашистской Германией, и когда Америка с огромным трудом вытащила ноги из болота вторжения во Вьетнам , этот политес был уже полностью оформлен, обкатан и упакован в лекции политфилософии. Осталось лишь получить легкий щелчок по носу в Иране от дохлого Абрама Хуссейна, очень искусно, но фатально для себя спрятавшего то обстоятельство, что у него кишка тонка сделать атомную бомбу и вот уже в Афганистане со всеми своими вертолетами, пулеметами, жвачкой и американской улыбкой, особенно когда смотрят на поля, радующие красой цветущего опийного мака, они - дорогие гости, в отличие от русских варваров, оставивших моджахедов в покое только ради того чтобы задавить турецкую республику Ичкерия траками бронетранспортеров и гусеницами танков под лозунгом и знаменем патриотизма.
  Американский политес: "Хрен с ними! Лишь бы не мешали! " появился и покорил Америку.
  А вот у нас несмотря на то, что на дворе 21 век все осталось без перемен. Социализьм в России малость поутюжил население, коммунизьм пророс мелким поганым грибком, да и сковырнулся, а политесу ее правителям , президентам и ихним домочадцам так и не досталось и нюхнуть не пришлось.
  Мои личные отношения с Соединенными Штатами между тем развивались за счет нестерпимой любви, которую Штаты испытывают к моей персоне и я иллюстрирую эту любовь многократно дописывая, переписывая свои письма в посольство США и не получая никаких ответов.
   Вскоре после марша несогласных я взялся барабанить на маленькой красненькой югославской машинке Unis de Luxe свое первое письмо на Голос Америки. Не в моих правилах отступаться от намеченной и поставленной цели. Как никак в Америку меня командировали кстовская милиция и рыжик с телеканала Волга, так что ворочаться назад было уже поздно. Ох как не хотелось мне видеть в зеркале старого лопуха-неудачника, да к тому же еще и провокатора. Мысль моя неистово генерировала, билась в конвульсиях и тем сильнее, чем больше препятствий возникало перед ней . Я как бы соскальзывал в яму старческого бесслия, глупости, изнеможения и импотенции, что меня очень пугало, как предчувствие близкого и неизбежного личного конца.
  Мне во что бы то ни стало приспичило узнать: неужели я ошибся со своим предположением, что власти Н. Новгорода закрыли радиостанцию "Эхо Москвы"?
  А затем у этой дохлой собаки появился еще один бок. В конце концов не все ли равно, кто закрыл "Эхо": власти или Венедиктов собственной рукой? В любом случае это сделал мерзавец и скотина, потому что, если как сказал француз Антуан де Сент-Экзюпери ты приручил собачку, кошечку или слоника, то ты несешь перед ними ответственность и если бросил на произвол судьбы, кто же ты после этого как не свинья. Причем столько раз свинья сколько человек регулярно слушали твое радио в Нижнем Новгороде. Придется признать себя балбесом, но провокатором быть не желаю. Вот никуда никуда не денешься. Придется писать и спрашивать.
  Лет десять не писал никаких писем. Вопрос у меня был всего один, но только я начал это письмо, как стали возникать новые, а этот главный все более отодвигался на задний план. Письмо на глазах разбухало, увеличивалось в объеме, неожиданно в нем появилась критика "Эха Москвы", наверное, в связи с тем, что у меня появились сомнения. Эти сомнения касались как раз самого Алексея Венедиктова и его редакторских установок. Мне не нравились например его музыкальные заставки купленные в Америке, но более всего не нравилась его манера общения с радиослушателями, которую усвоили в большинстве своем его сотрудники. Дело не в том, что сама техника общения со слушателями через мобильную связь была заимствована у Америки - этого не избежать, но специфика этого общения в России естественно была совсем другая и полезли неизбежные ляпы и досадные проколы. В числе слушателей "Эха" в Москве да и других городах России очень много, я думаю до половины, врагов. Зачем они включают и слушают именно эту станцию на диапазоне УКВ, никому кроме психологов неведомо. Принимая звонок, сотрудники радиостанции подсознательно ожидают от них пакостей и диалог на глазах превращается в брань или назидание с одной стороны, а другую сторону при этом просто отключают. Несколько раз я сам слышал, как бесновался Венедиктов, посылая проклятья некоему "лысому", который обозвал его "сукой кудлатой" и это впечатление грязной игры в одни ворота неприятно коробило слух. Есть же все условия для честной дуэли на основе благородного русского мата, который любит гулять по веселым контекстам? Ну а за сотрудницу женского полу, если надо, всегда мужик заступится. Если нельзя без этого - а без "этого" совершенно точно нельзя, почему бы не поговорить с человеком так, как не говорят в Америке. К тому же я уверен, что в Америке в таких случаях говорят или ведут диалог именно так - если противник с дубинкой, то и у меня найдется - не подставлять же другую щеку? А когда Матвей Поколенопольский говорит, что его интересуют нравы его собеседника, а вот его личное мнение не представляет никакого интереса, эта ядовитая ирония кажется мне убогой попыткой избежать краткого поединка на острых матерных тонах. Куда уж лучше ёрник и озорник Доренко, который услышав очередного везунчика, которому удалось проскочить в прямой эфир с криком: "Ленин - мудак! " сначала теряется, но потом ужасно досадует, что слушатель исчез, иначе бы они славно поговорили и Доренко по сократовской методике обязательно убедил бы своего собеседника, что тот - мудак в квадрате. Впрочем, точно также нежно относится он и к заявлениям, что Доренко - олух, отдавая честь собственному чувству юмора. Понятно, что Венедиктов и другие ведут себя безукоризненно с чисто человеческой точки зрения, но вот они полезли в карман за словом и...застряли. С этой точки зрения я никогда бы не смог быть ведущим никакой теле или радиопрограммы. Мне сначала все надо написать. На импровизацию я не способен.
  Короче говоря, письмо получилось так, что вопрос о том, кто закрыл радиостанцию в НН вообще стал излишним, но появилось множество других и главный: что же мне сделать сейчас, чтобы слушать новости, разговоры и музыку в течение целого дня, чем же и как заменить "Эхо", потому что если оно даже снова появится в Нижнем, включать его я больше не собираюсь. По-русски это называется "Единожды предав..."
  Я купил конверт, вложил туда письмо на четырех листах и... оно благополучно пролежало у меня до Нового Года. Наверное, оно дошло бы по назначению и по адресу VOA, Washington, D. C. USA, но когда так писали адрес и кто? К тому же где мне теперь отыскать точный адрес? На почте? Смешно.
  Вот так-то. Моя колумбиана и не думала стартовать. Но все решительно крутанулось в сентябре следующего года, когда мой близкий приятель Калий или, если хотите, Эмиль Калинкович привез мне из банка, где работал завхозом, американское изобретение - компьютер Хьюллет-Паккард со всеми приблудами и причиндалами. Вы конечно, поняли, куда нас сейчас понесет, но я не дам. Про Калия или про то, как я осваивал и ублажал мою писю(РС! ), хотя и тоже интересно, но где-нибудь в следующий раз. Только после Нового Года, когда я стал делать первые неуклюжие вылазки в Интернет и начинается мое далекое и долгое плавание к неизвестным берегам. Перемены происходили не только в моем сознании. Пока я потихоньку двигался к кладбищу, техника упрямо тянула меня к жизни, в интересную сторону и на грани своих теневых шестидесяти лет я обзавелся собственным электронным адресом и даже не одним, научился туда-сюда кликать по форточкам и окнам Микрософта и готовился стать Вась-Вась в ряды ветеранов и тарантулов Интернета. Теперь я мог пробиваться в Америку не самолётами с почтой, не через телефонные коммуникации или радиоэфир , а прямиком через Всемирную Паутину, опутавшую своими липкими прочными нитями весь земной шар.
  Даже поиски сайта дались мне нелегким трудом, а ведь достаточно было написать латинскими буквами "golos ameriki" и я был бы в дамках. Попробуйте и вы в 67 лет впервые сесть за руль автомобиля, а я посмотрю! Сейчас я уже считаю себя ассом, но ни в блогах ни в тегах попрежнему ни хрена не понимаю и за все это время не смог "зафренжить"(вот идиотизм! ) т. е приобрести себе friend"а ни единого человека, ни единого! Наконец, слава богу, что-то забрезжило. Я нашел сайт Голоса Америки.
  Русская служба новостей на сайте была первой ячейкой этой дурацкой мировой паутины, которую я взялся осваивать. Поначалу мне весьма понравилось дружелюбие и радушие устроителей сайта. В какую бы кнопочку или там ссылку я не ткнулся повсюду приятные и ободряющие приглашения: "Будьте добры! Мы будем очень рады ответить на ваши вопросы. Будьте любезны сообщить нам ваше мнение. Установите, пожалуйста, с нами связь. Ваши письма - важный источник обратной связи! "В некоторых случаях в этих приглашениях установить контакт даже чувствовался нажим, как в плакатах славных революционных лет, когда сердитый красноармеец в буденновке с винтовкой в одной руке, другой тыкал указательным пальцем в прохожего и вещал: "А ты, гад, сдал деньги на борьбу с Антантой? " У меня не было сомнений. Как только с той стороны ответят на мою попытку связаться, я немедленно высылаю им письмо, которое лежало с июня месяца и уже давно было завернуто в файл.
  Однако, никто не спешил мне отвечать , я призадумался и в следующие послания вставлял не только полную автобиографию, но и упоминание, что никогда не числился в сотрудниках КГБ. Впрочем, я спохватился и это упоминание выбросил, так как тогда бы меня точно заподозрили и правильно бы сделали.
  Не получая ответов, я регулярно испражнялся в изыскании причин своих многочисленных провалов добиться человеческого участия и от гипотез - одна глупее другой - я уже стал уставать. Может быть, они отвечают только знаменитостям? Написал им Парацельс или Нострадамус или Пугачева - вот это клиенты "Голоса Америки"! вот им ответят, зачем обращать внимание на какой-то старый гнилой да еще виртуальный стручок. Еще по инерции приходилось думать и о том, что люди на той стороне, за океаном ужасно заняты и перегружены своей работой и отвечать на мою белиберду им недосуг.
  А ответы, между тем, были и я даже успел привыкнуть к ним: "Я, такая-то и такая машина за таким-то и таким номером уведомляю Вас, что ваше сообщение поступило на компьютер такого-то и такого живого человека в 0 часов 11 минут 43 секунды такого-то и такого числа, но это совсем не значит что ваше сообщение этот человек когда-либо прочтет, поймет, что Вы там накарябали и Вы получите ответ, да благословит Вас Господь и да не будет такого никогда! "
   Через 2 месяца я уже ругался матом после того как влепил в Америку более 60 e-mail"ов и не получил ни одного вразумительного человеческого ответа. Понемногу возникало и крепло убеждение, что я плыву не в Америку - передо мной была Stonewall чуть пошире китайской.
  Машинные уведомления злили меня так же, как красная тряпка злит быка, потому что приходилось отбрасывать предположения и гипотезы о том, что меня в Интернете кто-то настойчиво опекает и ставит на путях моих сообщений какие-то хитрые фильтры, а затем какой-то ловкий паучок валит их в одну корзинку и волоком тащит все мои письма в Канцелярию. Правда для этой конторы человек я ничтожный и бесполезный, но досье-то у них на меня имеется. И не только на меня, но и моего отца, который умер в 1980 году. Никто из нас не был ни забыт ни обойден в этой конторе. Советский гражданин, такой же как я совок, еще мог миновать "мусоров" по случайности, но сексота на козе не объедешь. Из досье Канцелярии можно было выехать лишь посмертно и то - в архивы.
  Незадолго до смерти отца сидели мы с братаном на нашей маленькой кухонке, перекуривая после стопки водки за праздничным семейным столом и говорили за жизнь. Дверь на кухонку, выходившая в длинный корридор коммунальной квартиры чуть-чуть была приоткрыта, чтобы выпускать дым и вот в щели появилась голова отца, который давно уже не курил, а если и пил, то всего полрюмки барматухи - дешевого портвейна или другого красного вина и только в праздники. Худой, весь ссохшийся и седовласый с длинными родовыми морщинами долгожителя, словно прорезанными ножом кругом рта, отец вытянул вперед указательный палец призывая нас замолчать и мы увидели искорку безумия, выскочившгую из его увядающших глаз. "Вот, сынки , - зашептал он, защемив себе голову в приоткрытой двери от постороннего уха , - не сразу, не сразу после войны, а году в 48, я тогда уже в "Швейнике" работал, туда, туда пришли, не знаю кто они, нет, не в форме - люди и велели мне идти на Воробьёвку(улицу, где размещалось КГБ - моё примечание). Меня там допросили и сказали, что тебя знаем, будешь теперь "Утюг". Записывай все, что увидишь и услышишь, как и какие люди говорят на работе и каждый месяц сюда к нам. "
  Тяжело пришлось нам с братом выслушать признание стукача с увесистой кличкой, под которой его записали в осведомители. Зачем он сказал об этом? Мы могли бы ничего не знать, как, слава богу, знали другое: в осведомители его взяли потому что он был ударником производства, но не имея никакого толку от сексота с четырехклассным образованием, они быстро его бросили, тем более что талантов и усердия в своих новых обязанностях он не проявлял. Органы секретного фронта никогда не жаловались на нехватку добровольных внештатных сотрудников. Доносы шли конвейером и лагеря пополнялись ежедневно. А старому "утюгу" лишь подсыпали свежих угольков тайной ненависти к советской власти и , конечно, страха, так как после основной работы, он портняжил еще и на дому, частником. В те времена это было страшное слово равное эксплуататору и капиталисту, но, спаси бог, еще не врагу народа. Младший его сын пошел дальше отца и самовольно присвоил себе звание "диссидент".
  Под этим званием органы признали и записали меня в своей картотеке в годы горбачевской перестройки как раз тогда, когда это звание совсем чуть не упразднили за ненадобностью. Действительно, в начале 90-х или раньше я примкнул к группе молодых ребят, жаждавших перемен, во главе со Станиславом Клоковым. Мне было около 50 и старше меня среди них не было никого. Но рассказывать про это здесь не след, потому что меня как всегда заносит в сторону. Никогда впрочем не забуду, как на собрании один из ребят задал вопрос, что делать если милиция на месте шествия или митинга возьмется разгонять нас. "Надо садиться на землю! " - выпалил я с места и услышал дружный хохот присутствующих. Я не ушел с собрания только потому, что смех показался мне одобрительным, но до сих пор не понимаю какую глупость я сморозил. Ведь именно так я и действовал, когда меня захомутала милиция на площади Горького во время несостоявшегося марша несогласных. Я хочу сказать, что не верю будто КГБ или там ФСБ, что впрочем одно и то же, мешали мне получать ответы с сайта "Голоса Америки". Неужели меня не пускает Канцелярия Глубокого Бдения? Ни за что не поверю, чтобы я стал такой важной фигурой для этой конторы.
  Вскоре я заподозрил, что встрял в гиблое глухое дело и решил извернуться, попробовав старую добрую бумажную почту, которая никогда меня не подводила даже малой скоростью своего перемещения. Теперь я решил адресоваться прямо на посольство США в Москве, откуда получал ответы на свои юношеские письма.
  С тех давних пор осталась память, что почта - это здорово. Если каждый день ешь хлеб и пьёшь водку, очень трудно заметить изменился ли их вкус за 30 лет. И никак не скажешь, что кушать хлеб и жрать водку - это здорово и круто. А ведь это именно так. Ну а если к тому добавить, что человек жив не токмо хлебом единым, но и каждым словом, которое ты посылаешь и получаешь от друга и любимой, то можешь и не заметить, что оказывается живешь в счастии и радости. Вот это благословенное состояние, куда подвигает тебя почта, иногда неощутимо, как привычный бой старинных родительских часов и радость удовлетворения испытываешь всего одну секунду, когда проводишь языком по клеевому периметру бумажного конверта с уже упакованными исписанными рукой листами.
  Большая диковина пережить в наши времена одну такую секунду. Ничего подобного не помню, когда я пытался засунуть 27 листов плотной бумаги формата А4, с текстом отпечатанным на принтере в обычный стандартный конверт современного фасона со слюдяным окошком для адреса, посылая свою первую версию письма в посольство США , чертыхаясь, потому что никак не мог натянуть крыло на пузатый и беременный конверт и чувствуя себя редким, пожалуй, единственным в России дурачком, который делает подобные глупости. Наклеив на него всевозможные марки и акцизы на 60 рублей, я отдал его девушке в почтовом отделении. Взвесив на весах, она ловко швырнула мое увесистое послание в угол на кучу другого бумажного хлама у стенки, выписала квитанцию и мое письмо улькнуло, чтобы безвозвратно и навсегда сгинуть в неизвестности. Я и сейчас не могу представить в какой бумагорезательной машине и кто превратил его в бумажный мусор. Тогда я отправил на ул. Девятаева в Москве, где теперь обреталось посольство, еще одно заказное письмо покороче, но и оно кануло в чёрную ненасытную Лету и что с ними, случилось я не знаю до сих пор. Вот и все.
  Эти маленькие неприятности заставили меня призадуматься относительно моих безуспешных и безрадостных попыток добиться правды и узнать из первых рук действительно ли А. Венедиктов самостоятельно ликвидировал радио "Эхо Москвы" в Н. Новгороде. При этом произошло вполне естественное смещение центра тяжести моих поисков со стремления узнать прав ли я был со своим лозунгом насчет мерзавцев у власти в сторону моей собственной персоны, которая по всей видимости быстро катилась к маразму и никак не хотела идти в ногу со временем или хотя бы с экономикой Алексея Венедиктова. Оставалось лишь недоумение, как мне выяснить вопрос по всей форме, как вообще добраться до Америки с любыми вопросами. Если я без малейших усилий делал это 50 лет назад, то почему не могу сейчас? Но на этом все, больше мне не придется этого делать. Лучше остановиться и подумать за жизнь, почему так получается, что все мои письма пропадают зазря.
  Но ничего кроме легких галлюцинаций не приходило в голову. Однако, из этой хмари на месте моих личных разногласий с редактором "Эха" возникло нечто более грандиозное, важное и не в пример мощное - мое личное маразматическое противостояние с современностью, с Россией, какой она стала в непутевые путинские времена и, значит, со своей смертью, а если точно со страхом перед неизвестностью. Я почувствовал, что будто бы лечу в самолете и мне настолько тошно, что еще до распада этого противостояния, до своей кончины должен выпросить пакет у стюардессы и опростать в него книгу под названием "Письма в Америку". Впрочем, я чувствовал и без всякого полета на аэроплане будто эта самая книга плюёт и чихает на меня, а пишет и рожает самое себя, как ей хочется помимо моей воли, а я как будто не имею к этому ровно никакого отношения и выступаю в качестве жалкого переписчика. И вся-то штука в том, что здесь в России её никогда не напечатают не из-за того что это безделушка начинающего графомана, но главным образом потому что она мешает с дерьмом тех русских, а таких большинство, которые два раза рисовали кресты в избирательных бюллетенях напротив фамилии Путин и пока один раз напротив Медведева.
  Ну а если она не появится в Америке, не появится нигде. Тогда и хер с ней, пусть лежит и думает сама за себя в бумагах моей дочери или внуков. А захочет - пойдет в помойку, как мои письма в американское посольство, с которых и началась моя штормистая и неудачная "колумбиана".
  Я попрежнему суетился, посылая теперь даже ругательские электронные сообщения, но Америка будто вымерла и я понял, что могу рассчитывать только на старые контакты. А для этого ничего не оставалось как разыскать моих американских друзей десятилетней давности Молли и Джеффа Даймондов. Уж если они не скажут, что можно сделать в Америке с моей книгой, тогда не скажет никто. Я не мог понять откуда у меня взялась уверенность, что я обязательно разыщу эту семейную пару. И конечно только с помощью компьютера и Интернета. Но мне снова нужен был любой американский контакт, ибо найти Молли и Джеффа я мог только из Америки и с помощью натурального американа. Вот когда я стал завсегдатаем сайтов "Reunion, com", "My space" и прочих интернет-тусовок типа российских одноклассников, моих паутинок и т. д. И снова письма, письма, письма и no reply, no reply, no reply...
  Я пишу и пишу эту книгу и мне кажется, что я очень и очень стар. Иногда я думаю, что моя колумбиана и тяготение к Америке - это мой первый ранний и сладкий старческий маразм. По крайней мере так говорят или думают близкие мне люди. Мне кажется, что если между Америкой и моим намерением написать эту книгу перебросить мост из моей немочи и бессилия - все это очень похоже на правду, ибо когда эта книга, а может глава, закончится - закончится и моя жизнь. И мне как-то все равно, кто прочитает эту книгу: посол Соединенных Штатов или русский лесоруб, или никто не будет читать, потому что не я пишу книгу - это книга пишет про меня. И знаю, что обращена она будет к моим соплеменникам, просто потому что у меня почти нет американского материала.
  В застойное советское время на эту тему рассказывали очень злой анекдот: Бабуся на переговорном пункте никак не может добиться связи с Пильной(маленький поселок и железнодорожная станция на юге нижегородской области). "Пильна не отвечает", - говорит телефонистка. "Ну, а кто, кто у вас отвечает? " - в отчаянии спрашивает бабушка. "Вашингтон отвечает" - смеется девица, развалясь в кресле. - "Тогда давайте, давайте Вашингтон"
  "Вашингтон? " - орет бабуся в трубку.
  "Йе-е-эс", - отвечает ей приятный женский голос.
  "Дайте Пильну".
  "Пл-и-из".
  Все вопросы связанные с "Эхом Москвы" отступили в сторону под напором рождающейся книги, судьба которой стала моей собственной, потому что я понял, что когда она напишется, наступит и мой черед. 72 года для мужиков из нашей семьи - это предел, да и жизнь в вонючем путинском болоте с развесистой клюквой и целой оравой срущих медведей стала больше силой привычки, нежели зовом удовольствия. "А на кладбище все спокойненько...все культурненько и пристойненько. " Но до этой ограды, чтобы расставить все точки над "и" хотелось бы узнать судьбу своих писем в американское посольство и получить ответ на это письмо. Я не верю, что ответа не будет.
  Рано или поздно мои письма попадут в нужные руки и эти руки напишут мне ответ с гербом Соединенных Штатов. Помните старого сторожа на кладбище, который пробирается между могилами и кладет на них сертификаты со словами: "Твоя облигация выиграла. А вот и тебе подарочек к Христову дню. " И не все ли мне равно если адресатом будут мои дети? Господа хорошие! Хочу, желаю быть первым почетным гражданином вашей страны, который посадит последнюю симпатичную кляксу в переписке России и Америки на самой древней папирпусной или целлюлозной основе. Положите визу со въездом в США на мою могилу. Признайте наконец, что мне удалось в одиночку пересечь Атлантический океан и коснуться статуи Свободы. И нельзя ли поторопиться? Причина весьма проста: мы с Америкой очень быстро удаляемся друг от друга и боюсь навсегда, потому что по задуманному свыше сценарию Некто так ахнет стальным топориком по блестящему ледяному кумполу Южной Антарктиды что земля расколется где-то промеж Тихого и Атлантического Океана как предсказал Нострадамус на две половинки и то, что останется от американов и Браилузии будет вертеться в космосе совершенно отдельно от нас, русских.
  Господа дипломаты! Прав ли я, называя вам причины своих бесконечных неудач обратиться к вам с письмом, расспросами и маленькими человеческими проблемами? Неужели мы, русские, заблуждаемся даже тогда, когда говорим святую для нас истину: "СПРОС - НЕ ГРЕХ"? Прав ли я, утверждая что в распоряжении почтового ведомства, а теперь Интернета осталось лишь то, что мешает человеку жить. И все это дал коллективный отрицательный опыт человечества, что давным давно известно из библейской главы "Апокалипсис": "И воцарится Тьма и скроется мир в Паутине. "
  Несмотря на множество информационных окон, Интернет - точный слепок наших житейских отношений, нашей все возрастающей разобщенности, отчуждения, нашей холодной войны друг с другом. Как на грех во время ее прилива, меня и потянуло соединять вместе Россию и Америку, словно я не понимаю, когда надо разбрасывать камни, а когда собирать, и что именно сейчас в канун гражданской войны в России надо оградиться не только от Литвы, Белоруссии, Украины, Татарстана или Чечни , но и от любой Турции, у которой есть намерение и поползновение дотянуться и плюнуть в сторону русских.
  Раньше я был уверен, что холодная война - это следствие несовместимости двух идеологий, одна из которых культивировалась в СССР аппаратом центрального партийного комитета, но сейчас в этом сомневаюсь так как идеология эта вымерла и засохла на корню, а холодную войну как и раньше подпитывают не Иудушка с Головастиком, конечно, а реальные обыкновенные люди, потомки тех самых, что с гиком и визгом давили и уничтожали друг друга при Ленине-Сталине. Железный занавес тоже гикнулся и проржавел насквозь, но русский народ жив воспоминаниями и всегда наготове соорудить новый, как только покажут место где сго поставить.
  В последней декаде прошлого тысячелетия, после перестройки, полных экономических сумерек и сумятицы в умах, когда обыватель почувствовал себя так будто у него снесло крышу, когда на свет повылазили карманники, лохотронщики и облигархи и большинству стало плохо без бывших кандалов, цепей и смертной казни это молчаливое большинство восприняло окончательно заплывшую жиром Америку, куда теперь из России принимали только богатеньких как райский уголок стабильности, секъюрити и благополучия и если не поехать в Штаты, то наплевать туда опять же не грех. Эти настроения сродни зависти и недоброжелательству темными ходами пробрались в сознание русской популяции и после избрания Путина уютно устроились и на полную катушку доминировали на политической сцене. Музыкальная банда, может вы знаете какая, про все это даже не знала, когда придумала и исполнила мимолетный шлягер: "Эй, Америка! Отдавай-ка обратно Алясочку", а насколько все это было серьезно можно судить по молодежному ажиотажу и душевному подъёму 11 сентября, когда из России лучилось ликование и праздничный настрой. Биг Бен-Ладен и лучший друг Жириновского Абрам Хуссейн в Иране становились российскими героями.
  Время в России было поганое и остается таковым до сегодняшнего дня. Америка и Россия еще больше отодвинулись друг от друга, но куда? ведь они и так занимают места на противоположных частях земного шара.
  Мне было тоскливо, ибо я по своей неисправимой глупости полагал, что все народы братья(кроме чеченцев и турков, конечно), а Америка состоит из одних русских. Конечно, я не прав, но за мной же большой жизненный опыт.
  В бытность свою ассистентом кафедры зарубежной литературы в университете г. Ижевска, Удмуртия меня отправили на курсы повышения квалификации в Москву. И вот однажды вечером в многоэтажной общаге, как мы между собой называем общежитие я попал в теплую компанию из трех мужиков и одной бабы. Она проходила в моей картотеке и памяти по кличке Амтресса и работала на той же самой кафедре, что и я. По национальности она вышла из мордвы и переехала в Вотянию прямо из Саранска, где в далекие 60-е была ученицей аж самого Михал Михалыча Бахтина - фигуре в нашей литературе мифической и равной только академику Лихачеву. А вот мужской пол в этой компании был мне неизвестен, но один из них был точно белорус с волнистой седеющей шевелюрой и глубоким шрамом от сабельного удара, рассекавшим его голову с левой стороны, что на мой взгляд делало его совершенно неотразимым для женщин, а другой походил на типичного хохла по выговору без внешних запоминающихся признаков. Короче компания оказалась незнакомая, неспаянная, хотя уже со сложившимися жизненными ценностями и убеждениями - нам всем было под или за 40.
  Ничего не помню насчет закуси, но пива и водки мы очень быстро перебрали, так что Амтресса в конце концов первая свалилась под стол в мужском номере. Остальные продолжали в прежнем темпе выдвигать тезисы и тосты за жизнь, за женщин, за...с этого момента и начинается главная часть, чего я помню. Собственно говоря, воспоминаний маловато - в памяти осталось только то, что я, кажется, непривычно много разглагольствовал на темы дружбы народов, декламируя и декларируя, что мне безразлично англичанин ты, монгол или индус(про чеченцев мы тогда еще не говорили), но мы: русский(это я! ), украинец и белорус и она(мордовка! ) тыкал я пальцем под стол живем в одной тесной и дружной семье народов и все мы великие братья-славяне.
  Очень возможно, при этом я плакал.
  Еще через день Амтресса рассказала мне, что от смерти меня спасла лишь крошечная случайность, как в свое время сабля не пришлась чуть левее по голове белоруса, ибо он договорился с украинцем еще до конца нашего застолья и они вместе пришли к извечной и неодолимой истине, заключавшейся в том, что сябры всегда будут ненавидеть хохлов, но в знак признания статуса ненависти тех и других к русским кацапам, теоретического обоснования межнациональных отношений уперлись в простую техническую проблему , как лучше и короче отпилить мне яйца тупым столовым ножом, когда я съехал на пол вслед за Амтрессой. Она рассказывала, что белорус без шуток не так сильно переживал свою вспыхнувшую как спичка страсть к ней, сколько сокрушался, что они не совершили надо мной ритуального акта полной и безоговорочной дегенитализации, но чтобы этого не случилось в будущем он очень настойчиво рекомендует мне через Амтрессу никогда, никогда не переступать порога их совместной с украинцем комнаты. Попробуйте теперь, господа секретари, и разберитесь, что у трезвых людей на уме, а что на языке?
  Этот случай навсегда отрезвил и освободил меня от эйфории и излияний по поводу взаимной братской любви и единства наций. Поэтому, господа дипломаты, прошу восприниимать мою сердечность и доброжелательность к вашему американскому народу с изрядной долей скепсиса. Я уже достаточно стар, чтобы понимать, что взаимопонимание и хорошие отношения между людьми, говорящими даже на одном языке, возникают или исчезают не благодаря словам, а достигаются прикосновениями, пожатием рук, лизанием, обнюхиванием, взглядами...или кулаком по морде.
  В этой мудрости много печали и мне не след гордиться ею.
  С момента когда у меня поднялась рука, чтобы написать в своем первом письме: "Люблю Америку и хотел бы умереть в ней..." я словно предвидел свое рождение в этой стране и смог взглянуть на себя со стороны в толпе точно таких же как я одинаких людей. Их много и в Штатах и в России. Они всегда чужие на своей родине. В них всегда есть что-то нечистое от психопата, от Ли Харви Освальда равно далекого и от России и от Америки...У меня прямо аллергия разыгрывается и настроение портится, когда я понимаю, что мне придется писать об этих людях, если хочу понять самого себя.
  Конечно, самыми большими натуралами в любой стране безразличными к месту своего происхождения остаются шпионы. По этой причине я и не мог бы стать шпионом, хотя все задатки для этого у меня в наличии - равнодушие, если не сказать более, к большинству своих соотечественников, непримиримая вражда с правительством, неприятие совсем недавней идеологии передовиков социализма и строителей коммунизма, антипатия по крайней мере к новейшей истории России и основам древней, нестерпимая обида за урон, нанесенный большевиками, и гибель миллионов ни в чем не повинных людей. Но это все комплексы относящиеся к сфере сознания, идейной убежденности, а вот с материальной стороны, поскольку известно, что работа шпиона хорошо оплачивается, мои стимулы начинают хромать, так как деньги не входят в число моих нравственных принципов и ценностей. Сколько бы ни пытался я представить себя богатым человеком ничего не получается, даже не хватает фантазии на то чтобы сообразить, как большие реальные деньги дают вожделенную мной свободу, ибо что еще заставляет меня садиться за письменный стол? Не помню, чтобы когда-либо я стремился к деньгам и вот спросите сейчас, куда бы я истратил миллион рублей, упавших на меня с крыши - я окажусь в большом затруднении, на лечение, наверное. Мешок-то поди увесистый.
  Шпионы - это не моя тема, они и не русские и не американы и потому мне неинтересны, смертельные риски Штирлица не трогают мое воображение и кажутся скучными на фоне иронических прихватов Джеймса Бонда, его атлетических эскапад в догонялках и кувырканий с роскошными лярвами. Для меня останется недоступной та внутренняя пружина, которая заводит и движет все эти шпионские страсти к неизбежному и равному для всех финалу. Я не могу даже вспомнить, какой урожденный американец прославился как самый крутой шпион в СССР и недоумеваю, неужели американский конгресс покупал эту челядь прямо на корню в Канцелярии Глубокого Бдения, как майора Калугина.
  Одним словом, ну их к черту. Впрочем, к своей чести и удовольствию скажу, что пару раз в жизни меня все-таки приняли за американского шпиона, но если точно, за диверсанта. Об этом речь почти в самом конце книги.
  Я обмолвился о Ли Харви Освальде, убийце Джона Фитцджеральда Кеннеди в связи с тем, что он имел блажь пребывания в советской России по своей воле и намерению, имел даже русскую жену то ли Марианну то ли Марину и следовательно мог быть пришиблен или задавлен своими виртуальными русскими корешками, происхождением и идеологическими вывихами, к которым я отношу коммунизм и все такое. Однако, Освальд весьма быстро и эффективно разочаровался в собственной блажи, а комиссия Уоррена не нашла в убийстве президента Соединенных Штатов никаких "русских" следов. Освальда уверенно линчевал американский патриот Джек Руби, серенький средний американец окончательно и на века спутавший все карты той же самой комиссии установить факт заговора с целью устранения Кеннеди. Освальд сильно подпортил в глазах своих соотечественников имидж человека, тяготеющего по своему рождению и ментальности к другой стране и я отбояриваюсь от этого образа только тем, что мне за жизнь сказочно повезло не убить человека, не то что президента, а сейчас не хватит духу убить и котёнка. Сколько бы я не прокручивал в своей голове ничего большего, чем Поль Робсон задолго до Освальда, побывавший в СССР и спевший даже несколько русских песен, теперь уже забытых самими русскими, на память не приходит. А это такая древность! Ведь Поль Робсон происходил из таких времен, когда в Америке еще существовала Коммунистическая партия, не поставьте мне в вину, господа дипломаты, такое одиозное воспоминание. Я и сам бы рад забыть, да вот не получается. Поль Робсон никогда не заблуждался относительно своих русских корней и сколько бы ни пыжилась тогдашняя советская пропаганда, повязывая ему на афроамериканскую шею красный пионерский галстук , в России дальше официального срока он не задержался.
  Ах, какая это тягомотина писать о людях, похожих на тебя с тем, чтобы от них же откреститься.
  Значительно больше определенности в моих жидких сведениях об американцах, родившихся в России вместе со мной. Впрочем им тоже счет на единицы. Я слыхал только об одном, фигурировавшем в кинофильме "Джек Восьмеркин -американец" и рассказывающем о табачном затейнике, который вздумал в деревенской глубинке делать бизнес из вирджинского табака. . О втором субъекте под кличкой Пашка-Америка рассказывал в своей передаче под названием "Следствие ведут знатоки" актер Леонид Каневский. Бандит Пашка-Америка выделялся из среды себе подобных криминалов тем, что выходил на дело в калошках, отороченных большим белым рантом и цветными носочками, в безукоризненно отутюженных узких брючках-дудочках, чистеньком сереньком пальтишке с фалдами почти до пят, обязательном котелке и с белым шарфом-кашне не до ху, а до колен, совсем как у первых мафиози из кинофильма "В джазе только девушки" и, наверняка, с небольшими черными и если врать до конца нафиксатуренными усиками. Прикид по советским временам был весьма бросающимся в глаза и легко запоминающимся, а потому Пашка быстро сошел со сцены в свою зону и далее везде. Все они и Восьмеркин и Пашка-Америка прикипели к Соединенным Штатам по Голливуду, по гангстерским и ковбойским фильмам с их вполне реальной американской экзотикой, тоскливо далёкой от советской провинции. Настоящая Америка всегда стыдилась и чуралась подобной любви, находя в жестах столь откровенного преклонения и в том что русские называют "лебезить" слишком много припадочного и ядовитого сахара.
  Мне придется доказывать, что я не такой и что в моих личных отношениях с Америкой нет никакой экзотики, но сделать это будет черезвычайно трудно потому что например между Голливудом и советским кинематографом, а другого пока нет я все-таки предпочту первый хотя бы просто потому что там "Золотая лихорадка" с Чарли Чаплином. И я никогда не смогу сказать, что в музыке предпочитаю джаз, потому что саксофон Джона Колтрэна снаружи меня, а голос Людмилы Зыкиной внутри, а сам я думаю, что и то и другое - моя музыка. Сколько бы я ни клялся в своей любви к Америке, моему патриотизму грош цена, если я сам не зарекаюсь от своих будущих разочарований и страна моих грез может оказаться совсем не такая, как я взалкал.
  Со всеми моими пристрастиями и приступами нежности к далекой заокеанской стране был , правда, еще один вариант как устроить себе Америку, не выходя за порог родительского дома, но я то ли не сообразил, то ли денег не хватило, то ли просто поленился это сделать.
  Где-то в 75 году в Ленинграде я был на квартире у одного еврея, чтобы послушать тогда очень редкий даже для искушенных меломанов альбом полубезумного негра, который назвал себя посланцем Солнца Sun Ra. Не помню ни фамилии ни имени ни внешности человека, который пригласил меня в свою ленинградскую квартиру. Но был совершенно сражен обстановкой в его доме. Никакой особой роскоши я не заметил, но эта квартира выглядела точной копией жилища дельца с Манхэттена средней руки. Мебель, обои и светильники на стенах в точности соответствовали фотографиям и описаниям в американских каталогах. Дорогая посуда в стильных никелированных дизайнах казалось была заимствована из американских кафетериев и сделана по индивидуальному заказу. Даже подставки под тяжелые пивные бокалы с дутыми ручками и толстым денышком выдавали своими шрифтами и орнаментами свое происхождение из бродвейского пивного бара. Но что уж окончательно меня убило - на стенах висели старинные хорошо реставрированные русские иконы очень большого формата - мечта любого коллекционера и гордость нью-йоркского владельца картинной галереи. Если бы не эта русская экзотика, я бы подумал, что весь этот американский манер задуман как часть декорации для фарцовки в особо крупных размерах с помощью близких родственников за океаном. Человек уже создал Америку у себя в доме и общался со своей женой, которая на короткое время появилась, когда мы слушали "Astra Black" в исполнении "Sun Ra Archestra" на дорогущей американской вертушке, только по-английски, хотя со мной говорил по русски без задева. Сейчас я думаю, что американец из меня никудышный, если я в жизни не чувствовал за собой поползновения создать свой личный кусочек Америки в своей, скажем, Хохломе на манер маленького ранчо среднего американского фермера, который выращивает пони для прогулок в зоопарках. А ведь мог бы при желании. Может я просто бахвал?
  Мне никуда не деться и придется доказывать, что я русский, хотя был бы рад, чтобы кто-нибудь доказал обратное, потому что такое особое отношение к русской нации может испытывать только потомок и отпрыск американских индейцев сиу-сиу, закинутый в костромские леса против своей воли из штата Айова.
  Я ношу свою фамилию во втором поколении, так как мой отец получил её в армии, причем фамилию сначала писали как Омельянов и только потом переделали на тему известного из русских сказок имени Емеля или Емельян - что оно означает я не знаю и мне неинтересно, а интересно то, что родному брату моего отца Павлу дали в той же армии другую фамилию Зимин, по нашему прадеду или еще какому древнему родственнику, который и зимой и летом не снимал с головы драный передраный заячий треух.
  Нет никакого сомнения , что все мои предки вышли из дремучих лесов Костромы и как положено коренным русичам жили по рекам и ручьям на деревьях и сошли с дерев и вышли из лесов только в конце прошлого века. Цивилизация - эта штука куда сильнее, чем письменность или паспортизация, потому что фамилии у моего деда не было, а вот фотография была и причем неплохая - крепко сбитый мужик с мощной носопырой, колючими усами и отцовской шевелюрой с крутым зачесом на левую сторону держался за спинку венского стула и не оставлял сомнений в своем происхождении - его я совершенно не помню, а вот свою молчаливую бабушку Христину, исхлестанную морщинами в своем древнем возрасте как-то нехотя запомнил - бабушка, несомненно, видала виды, ведь ее муженек и мой дед, портной передавший свое ремесло двум братьям Сергею и Павлу, насмерть угорел в бане вместе с полюбовницей.
  Если вам мало я расскажу гораздо больше - если появятся сомнения, кто из двоих русский - Путин или я.
  Правда, есть еще вероятность и довольно высокая, что я все-таки еврей, так как сызмальства и совершенно неведомым образом приучился симпатизировать этой нации, так как единственный кто не чурался меня в пионерлагере за недержание мочи был наперсник моих детских игр и разговоров - маленький рыжий Розонцвайк. Раз-два!
  Короче, чем больше я размышлял над тем, каким образом я оказался в Америке, тем сильнее крепло во мне убеждение, что сделать это очень просто - достаточно поднять руку и тебя выпрут туда сами же русские. Так некогда выжили из России Солженицына, а он взял да и надумал, что это сделали молодцы из Канцелярии. Разве НКВД - это изобретение Сталина, а ЧеКа - придумка Ленина? Все эти дзержинские офисы и конторы стихийно прорастали, как поганые грибы на унавоженной кровью, разрухой и голодом почве из самой народной толщи и диктатура пролетариата с их помощью защищала свое кровное право умерщвлять и калечить людей. Народными эти чрезвычайные комиссии и комитеты были по самой своей сути. Историки правильно говорят, что мы очень много напраслины возвели на Сталина и Ленина, потому что все мерзости и убийства, которые они задумали, совершали простые советские люди - колхозники, рабочие, служащие. Да будь я в штате Монтана на месте Александра Исаевича, то не только бы в совершенстве выучил английский язык, но своим детям запретил бы даже думать по-русски, потому что это я помалкивал, когда его плечиками подталкивали к самолету, летящему на Запад, в Америку. Вот я молчал и домолчался, теперь наступил мой черед и молчать далее я не намерен.
   Ах, чёрт возьми, господа атторни, какую гору работы я на себя взвалил связавшись с этими письмами. И кто же знал, что написать их оказалось куда более легким делом, чем переправить их по назначению в Америку, откуда и только они могут попасть на глаза моим соотечественникам, ибо никогда не поверю, чтобы эти письма будто пыхающие злобой и брызгающие слюной в сторону русской нации будут напечатаны и опубликованы в самой славянской середке на Волге и Оке, где русичи живут исстарь, смешавшись правда с мордвой, чувынцами, мерей и весь. Штука-то в том, что я и сам не знал, как я отношусь к своей нации, а значит, к себе самому, до тех пор пока не взял в руки перо - а взял, деваться некуда, хоть стой хоть тресни - выше лба не перепрыгнешь, правде не обрадуешься. Нет не понравятся русичам мои сказочки про белого бычка. Ну и ладно.
  Господа посольские! Я не хочу больше быть врагом своего народа. Я хочу быть независимым от него, потому что уверен, что любой диссидент, начавший с отрицания ленинских догм диктатуры пролетариата, норм коммунистической морали и общежития, сталинских установок на подавление свободы слова, совести обязательно закончит не просто отрицанием советской власти, а своего любого духовного или кровного родства с нацией и народом, которые такую власть и государство придумали, хотя бы на одну секунду, какой были 80 лет большевистского режима для истории и вечности. Мне не угодна такая русская демократия, когда большевики, представляя власть большинства народа, выступают за казнь и подавление меньшинства. Все мое меньшинство давно уже обретается в штатных клетках американской территории от Канады до Мексики и далее везде.
  Америка дай руку!
  Да хрен с ней с рукой, дай посмертную Зеленую Карту!
  
   ПИСЬМО ВТОРОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with Love"
   23 мая 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЗАКОН ВАРЛААМА
  
   Диссертация на соискание очередной сте-
   пени старческого маразма и алкогольной
   интоксикации.
  
  Занятная эта штука - память. Это что же получается? Картотека что ли такая, как в библиотеке? - в каждом ящичке до пятисот карточек и на каждой из них что-то написано? Но почему это написанное начинает бледнеть, как краски на старом цветном фото и в конце концов текст и изображение растворяются в солнечном свете и навсегда исчезают? Может быть это альбом или гербарий, где на каждой странице то крошечная сосенка, увиденная и поразившая тебя в японском горшке, то лист крапивы, лист обиды некогда стреканувшей тебя своими иголками, лепестки черной розы воспоминаний о несбывшейся любви, сплющенный и оттого еще более мохнатый одуванчик из далекого детства, цветок зверобоя более не пахнущий старкой с дружеской попойки? И все эти ящички, гербарии, кляссеры и альбомы надежно укрыты в твоей собственной голове и никому кроме тебя покамест недоступны. Техника взлома до этого еще слава богу не дошла. Но может быть память - это не камера хранения и даже не постоянное запоминающее устройство с пустыми ячейками, куда электронные триггеры заталкивают единицы и нули , образующие биты и файлы, а нить , выходящая из путаного клубка твоей жизни, на которой эта самая Ариадна как ей взбредет в голову вяжет узелки и эта же самая бабенка в любой момент вытащит тебе любой узелок прямо под язык или под руку и на бумагу. Память различает людей так же разительно, как внешний облик, отпечатки пальцев и можно лишь дивиться ее изобретательности, упрямству и самостийности.
  В бане , расхаживая и остывая после парилки, я обратил внимание на другого голого мужика, который временами взглядывал на меня, а потом крутил в задумчивости пальцем возле лба. Наконец он подошел ко мне и спросил: "Скажите, ваша фамилия не Емельянов? " "Да. - ответил я и насторожился. Но моя настороженность тут же сменилась восхищением и восторгом после того как он так и не вспомнив как меня зовут привел на память все 27 фамилий( большинство с именами! ) из классного журнала 112 школы, где я 50 лет назад учился вместе с ним в первом классе, назвал фамилию, имя, отчество нашей первой классной руководительницы и директора школы. Здесь же голышом, стоя на голом цементном полу, он вспомнил где каждый из учеников этого первого класса стоит на единственной старой фотографии с нашей первой учительницей в центре. У меня есть эта фотография и я помню фамилию лишь одного из них, с которым встретился позднее уже в десятом классе. Спрашивается, зачем человеку такая замечательная память, если он работает заведующим большого гаража? Несомненно, что и он сам в течение всей своей жизни дивился тому же самому - тому, что память существует как бы отдельно от него и ничего с ней не поделаешь.
  Иногда мне кажется, что память - это судьба. Кто-то выбирает за человека его прошлое, настоящее и будущее, а память как надежный смотритель зорко следит, чтобы отобрать необходимый материал, где завязать узелки в настоящем и разложить по полочкам в прошлом а заодно отсечь и выкинуть все лишнее, что помешает человеку в будущем. Получается, чем больше этот смотритель грузит в прошлое, тем меньше остается у человека будущего. Не в этом ли секрет долголетия? Эта угроза долголетия начинает меня несколько беспокоить, так как мы с женой договорились еще в молодости, что я умру первым, так как мне это выгодно, а я - эгоист.
  Порой я думаю, что память - это личность. Вот Эмиль Калинкович, мой старый друг и приятель отлично помнит цвет и фасон пиджака, который я(не он! ) носил лет сорок назад, а у меня давно развязались все узелки и я решительно не помню, чего я там носил и что за дурацкие моды были в те времена, но не забуду фамилию и физиономию человека, однажды ударившего меня, удивляясь злой цепкости своей памяти. Тот же Эмиль Калинкович забыл как 3 года назад его насмерть убивал охранник в магазине и как полгода после этого он ходил с переломанной лодыжкой и палочкой, а я хоть и не видел никогда этого типа ни забывать ни прощать его не собираюсь.
  Познавая себя, я не устаю поражаться и другому свойству памяти - ее способности выкидывать запросто большие куски жизни, иногда самые лучшие самые памятные ее кадры, так что на месте этих памятных событий остается лишь инерция приписывать этим событиям какую-то значительность, смысл и приятность. Эта разновидность амнезии , странное бескультурье моей памяти иной раз подбивает назвать себя человеком без прошлого и естественно без будущего, если бы не воспоминания без которых я вполне мог бы обойтись. Как мне отделаться от этого кадра, когда я бегу по разрушенной стене Нижегородского Кремля, удирая от других мальчишек с которыми играем в войнушку, натыкаюсь на пару взрослых с женщиной опускающей и оправляющей юбку, стоя впереди мужчины, и раздумывая , прошмыгнуть ли мимо них или повернуть и мчаться назад, слышу: "Мальчик! Мальчик! Поеби меня! "?
  Милые дамы! Зачем человеку такая память? Зачем ей хранить такую гадость? Неужели для того чтобы в зрелом возрасте наподобие Льва Толстого написать роман как Катюша Маслова стала каторжной блядью? Или как Генри Миллер намолоть муки, путешествуя по парижским тропикам разврата? Или рассказать как набоковская девочка Лолита ненавидела секс, сидя верхом на своем попечителе и просматривая комиксы? Я смутно догадываюсь и обязательно скажу что-нибудь об этом позднее, после того как расскажу какое воспоминание дало жизнь этому письму.
  Лет 25-30 назад, ой, как давно это было! я сидел в плацкартном вагоне поезда, который плутал и пробирался перелесками, осторожно переступая ручьи, колдоёбины и овражки ведущие к Оке в окрестностях как тогда называли города Горького. Неплохо было бы и помянуть этого писателя, но злая память меня не подведет, а пока недосуг - в заглавии этого письма писатель получше и скорее к нему.
  Кроме меня в том же купе находились мои молодые друзья и с ними я возвращался из похода по реке Пьяне на байдарках. В самом конце этого похода были такие приключения, что лучше их бы и не было и упоминаю я о них только для того, чтобы показать избирательность этой самой памяти и сравнить ее с вашей. На страшной жаре мы причалили к берегу возле моста через Пьяну, собрали в один миг высохшие шкуры 2-х наших байдарок и взвалив на обгорелые плечи тяжеленные брезентовые упаковки поперлись в районный центр Бутурлино на поезд. Девочки топали позади с не менее тяжелой поклажей в рюкзаках. С передыхами и перекурами мы добрались до ближайшего зеленого сквера, усаженного высоченными голубыми елями, в центре которого стояло монументальное сооружение, представлявшее собой доску почета доярок, колхозников и передовиков производства, а для нас отличное укрытие от палящего солнца. Все трое ушли узнавать, как попасть отсюда на железнодорожную станцию и ходят ли туда автобусы, а я как старый зубр остался на стороже и, повалившись на упаковку, с наслаждением вытянул ноги.
  Отдых получился недолгим, потому что через 10 минут подъехали "Жигули" и меня забрали в районное отделение, находившееся рядом. Возмущению милиции не было пределов - какой-то бомж без документов с красной рожей своим появлением опоганил лучших людей Бутурлинского района, смотревших во все глаза на это безобразие, развалившееся под самыми ихними бюстами и портретами. Документов у меня и в самом деле не было - зачем брать в поход бумаги, которые можно утопить или потерять? а туристский костюмчик на мне лагерного покроя из ватника и брезентовых штанов, умеющих, если их поставить, стоять самостоятельно, шибко поизносился и небритая харя была тех багровых от солнечных ожогов тонов, на которую не отворотясь смотреть невозможно. Пока шло дознание и двое ментов, захомутавших меня в сквере и уже разделившихся на доброго и злого полицейского по очереди таскали меня из крошечного обезьянника на допросы, чтобы докопаться, где и по какой статье я сидел, вернулись мои молодые друзья и мигом оказались здесь же в моих сообщниках. Впрочем с них взятки по части нарушения общественного порядка и внешнего вида оказались гладки, но мне плохой полицейский точно пообещал 15 суток, в то время как добрый нежно уговаривал меня написать чистосердечное признание. Прошло около 3-х часов прежде чем я вышел оттуда, благодаря настойчивости моих молодых спутников, сказавших, что без меня как капитана и вождя они не уйдут.
  Этот эпизод моя память сохранила скорее как типичный пример отношения так называемого советского человека к родной милиции и хотя были у меня и другие приводы ни один из них не может сравниться по четкости впечатления с той встречей, когда милиционер в форме при часах и с пистолетом на боку бил меня 12-летнего мальчишку кулаком в живот, а за что - память уже отказывает - кажется ездил на велосипеде без номера. Оторопь берет. Неужели такое было? Нет, дорогие мои уголовники, кличка "мусор", которую вы еще до войны приклеили нашей милиции не выдерживает критики - они хуже. Они - русские.
  А что сейчас? Совсем недавно мы с приятелем, шлифовщиком шестого разряда Славой Молевым хорошо и конкретно отшлифовали годовщину нашей дружбы, усидев вдвоем поллитру "Славянки" и бомбу крепкого пива "Русич". Когда друган вышел от меня, его занесло в бар "2 семерки", где он добавил еще 150 для вящего удовольствия и куражу. Через день или два он рассказывал, что после этого мирно прикорнул на лавочке возле остановки, где его и взял в оборот милицейский патруль.
  Из карманов исчезли последние 600 рублей.
  Я качал головой.
  "Но они же проводили меня до самого дома! " - возразил Слава.
  На противоположной лавке в купе того же поезда, куда мы затарились в Бутурлино и теперь ехали в Горький, сидели и громко разговаривали два субъекта, настолько громко и с таким колченогим матом, что неприятное ощущение, которое они вызывали вскорости перешло в уверенность, что они прямо провоцируют окружающих на скандал. Я в это время лежал на верхней полке и немедленно слез , чтобы поддержать и в случае чего заступиться за наших девочек, сидевших внизу. Один из них даже вытащил из кармана пачку "Севера" - старинных папирос, вряд ли кроме откровенной отравы содержащих табак, и сунув одну в рот демонстративно закурил.
  Но тут уж и мы и даже обитатели соседних купе, слышавшие весь этот мат-перемат, сплотились и потребовали, чтобы они со своим куревом убирались куда подальше. Криво усмехнувшись и пустив дым колечками, этот субъект подхватил свою котомку и шагнул в тамбур за туалетом. Оставшийся на лавке тип в черной кургузой кепчонке, мятой рубашке когда-то белого цвета, полураспахнутой за неимением пуговиц на впалой груди, с редкими железными зубами, обязательными татуировками на руках с длинными узловатыми пальцами, выдающими не пианиста, а больного туберкулезом, с лицом и щеками словно ножом прорезаными сверху вниз глубокими морщинами сначала молчал, отвернувшись от солнца, бившем прямой наводкой по стеклам поезда, а затем откашлявшись и оглядев исподлобья враждебную и непримиримую публику, вытащил откуда-то большой глянцевый журнал и хлопнув по нему рукой сказал: "Вот где люди живут! "
  Много лет спустя память услужливо подсунула мне обложку этого самого журнала, где с вертолета был сделан снимок дорожной развязки или звезды или шоссейного перекрестка с четырьмя классическими завитушкамии спусков и подъемов по бокам, когда одно шоссе под прямым углом пересекает другое и проходит в этом месте под другим или наоборот над ним. Этот номер журнала "Америка" забыть трудно - именно там собраны редкие произведения фотохудожника и мои дорогие: леди Элла Фитцджеральд, способная своим голосом прекрыть рев тромбона или звучать серебряным колокольчиком, Дейв Брубек, утопающий в своих политональных гармониях, о котором я написал: "Я знаю Пушкина. Я видел Врубеля. Я слава богу слушал Брубека", потное лицо Луиса Армстронга с выпученными глазами и трубой пышущей жаром, там и мой особый любимец Нэт Кинг Коул с бархатным тембром своего негромкого баритона, о Великое! там были все мои джазмены, разве я забуду этот номер или его обложку, хотя там, в поезде я в него конечно не заглядывал.
  Никто не сказал ни слова. Не интересно поддерживать разговор о далекой заморской стране в губернском поезде с нетрезвым субъектом, видимо, только что получившим кратковременную увольнительную из мест не столь отдаленных и уже забывшем нормы и правила приличия вольной жизни хороших фрайеров, какими были для него мои друзья и даже я, хотя только что сам вышел из под надзора. Интересно, например, было бы узнать, где он взял этот журнал, который в те времена отпускался по партийному лимиту чаще всего кэгэбистам или в другие длинные и загребущие руки. Может быть, он уже успел обработать приличную квартиру? Вряд ли тогда бы он стал размахивать этим номером в поезде с незнакомыми попутчиками - в те времена было не принято показывать журнал посторонним, тем более случайным людям, если даже в библиотеках и то не во всех его выдавали из специального хранилища и только по спецпропускам с особыми пометками.
  Чувство неприязни, которое он вызывал постепенно превращалось в утверждение равнозначное факту: он производил впечатление человека битком набитого ненавистью к окружающим. Все остальное спорно - и что далекая глянцевая страна стала его мечтой и с течением времени превратилась в надежную опору, в лекарство, позволяющее ему выносить страдания в бесконечной гонке с этапа на этап, из одной зоны в другую и высвобождающее чувство отрицания и ненависти к тем, кто эти страдания ему приносил. Таких было много, очень много , весь этот поезд, наверное. И плевать ему было на то, что его любимая Америка даже при самом хорошем раскладе никогда бы не открыла для него свои объятия - надежду не убить - она еще жива и питается ненавистью к случайным попутчикам и "мусору", который едет вместе с ним в этом поезде.
  На протяжении многих лет память неоднократно возвращала мне этот незначительный пустяковый эпизод в поезде и я даже начал подозревать, что этот тип из поезда, из моего прошлого все больше кого-то напоминает сейчас , в настоящем, пока не догадался, что этот кто-то - я сам. Это было открытие. У меня с этим уголовником оказалась одна общая основа, кроме криминала и рецидива. Хвала Солнцу и моему личному ангелу- хранителю, не позволившему мне совершить убийства, ограбить иди ударить себе подобного, ну а за животных особый счет - здесь по мне и в самом деле тюрьма плачет. Это я про десяток воробьёв, которых расстрелял из духовки по мальчишеской глупости, новорожденных утопленных котят и даже ворону, убитую мной из ружья, просто чтобы похвалиться своей меткостью. Мне еще очень повезло в зрелом возрасте увидеть как зайчик на косточках задних ног перебитых неудачным выстрелом охотника, истекая кровью , бежит от охотничьей собаки, чтобы раз и навсегда возыметь решительное отвращение к охоте, а сейчас уже я как все порядочные люди люблю готовить уху на рыбалке, хотя рыбок уже жалею.
  Да вот - порядочные люди - правильно. Мой урка из поезда называл людьми только обитателей глянцевого журнала, жителей Америки. "Вот где люди живут! " - заявил он. А здесь, в России - не люди. С разных сторон мы с ним подошли к одной и той же наглухо заколоченной запертой двери. Стоит только ее распахнуть и мы в стране обетованной, куда загоняет нас ненависть к своим согражданам - я как обычно в тюрьме или очередной пересылке, откуда сию минуту что попал на волю, а он в тоскливом пенсионе старца и медвежьей берлоге со старым начальником изолятора из госбезопасности. И мы пройдем сквозь эту дверь, не заметив друг друга, и хрен окажется ничуть не слаще редьки, а Америка останется такой же недосягаемой и далекой, как и была. "Знаешь ли ты это, - ору я ему через эту дверь. Знаешь ли ты, что ненависть никуда и никогда не приведет? Знаешь ли ты, что такое дхаммы? Тогда слушай:
  "Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть разум, из разума они сотворены.
  Если кто говорит и делает с чистым разумом, то за ним следует счастье, как колесница за следом везущего.
  Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть разум, из разума они сотворены.
  Если кто говорит и делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как неотступная тень.
  "Он обидел меня. Он ударил меня. Он обобрал меня. "У того, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.
  "Он обидел меня. Он ударил меня. Он обобрал меня. "У того, кто не таит в себе такие мысли, ненависть прекращается.
  Ибо никогда в этом мире ненависть не прекратится ненавистью, но отсутствием ненависти прекратится она. "
   Дхаммапада. Глава параллельных строф.
  Каждый раз как я сажусь за стол, беру ручку и открываю тетрадь или как сейчас собираюсь барабанить "клаве" по рёбрышкам, набирая текст на мониторе, за моей спиной садится мой собственный критик и по совместительству надзиратель, чтобы заглядывать мне через плечо и портить настроение . Мужик этот черезвычайно паскудный и противный, чтобы ему пропасть, потому что когда он молчит, работа у меня спорится, быстро продвигается вперед и исписанные листы один за другим залетают в папку. Но так бывает далеко не всегда. Стоит ему сделать мне замечание и я начинаю нервничать, спорить, возражать и на этом часто кончаются все мои творческие усилия, а работа идет насмарку. Он начинает злиться, я - завожусь и на этом всё - приехали! Вообще-то говоря у каждого пишущего человека есть такой критик помимо прочего подогревающего его страхи перед чистым листом бумаги или белым экраном, но этот стервец - настоящий бич для людей с филологическим образованием.
  Вот и сейчас он не выдержал: "Ты чего? Сбрендил что ли? " - вопит он, тыча пальцем в монитор. "Писал и писал себе рассказ на тему о свойствах памяти. Зачем ты в Индию полез-то? Чего тебе там не хватало? С какой стати йоги, реинкарнация и факиры? Ты же, урод, пишешь не историю. а диссертацию на тему "Занимательная русофобия". Ты клепаешь наглядное учебное пособие для твоей грёбаной Америки, показывая как этим американам следует относиться к русским и за кого их держать. Неужели ты, сучок старый, не понимаешь, что твои письма якобы в Америку - это всего лишь попытка оправдаться в неудачно прожитой жизни и честно признаться, что с рождения и до последнего дня - ты всего лишь рядовой looser и больше никто! Как и твой уголовник! "
  Не все что говорит мой критик и мать его есть ложь. Кстати и видит он гораздо дальше меня, поэтому я быстро начинаю закипать, плеваться парным кипятком, заикаться и загибать пальцы. "В-в-во-первых, подтирка ты поганая, - говорю я ему, - только идиот или путинский пудель с первого канала телевидения воспримет все эти рассказы или письма или как ты назвал диссертацию, что мне даже приятно, как русофобию. Мне кажется, что у меня нет никакой особой неприязни к Иудушке Головлеву и его головастому медвежонку, но я не могу ни любить ни уважать народ, который своими руками засунул Иудушку и Головастика в президентское кресло, сделав из них икону Владимир Владимирской божьей матери, не знаю, где здесь кавычки ставить. И ненавидеть этих людей тоже не могу, потому что мои корни там, где и корни деревьев растущих по истокам и берегам рек в глуши Костромских лесов. Это раз. Во-вторых, эти самые американы не такие дурни, чтобы в ихние башки можно было втюрить какое-то особое отношение к стране, о которой они только знают, что там живут медведи а некоторые даже знают, что правит ими тоже медведь. Это два. В третьих, и это тебе известно моя матушка жалела меня, когда называла неудачником и если матушка моя меня не обидела, когда так говорила, значит никакому другому стручку вроде тебя меня уже не достать. В-четвертых, может про индийские причитания я малость и загнул, потому что умом я в них верю - логика у них железная, но вот сердцем нет, не верю, потому что ненависть - страшная сила, если надо сдвинуть этих русских мужиков с места и заставить действовать. А в последних, тоже самое , что и во первых - по опыту знаю, что пока не обложу тебя трехэтажным благословлением, ты с места не тронешься и все будешь мешать человеку делать дело.
  "Ну, конечно , - открыто язвит и издевается надо мной мой критик, знающий себе цену, - у тебя ЖЕ ОПЫта больше! "
  "Больше, больше , - допускаю я уже успокаиваясь , - а у тебя у"же - какать хуже! "
  Ох, как жаль что я не философ, ибо мы с моим недругом только что перелезли через это слово, которое встречается у Юма и Канта и Гегеля почти на каждой странице, не говоря уж о вожде пролетариата Володе Лыс, который с этим словом и Маха и Авербаха и даже Спинозу тыкал мордой об стенку, как хотел. Крут был Ильич до этих эмпириокритиков apriori и даже aposteriori и задавал им жару, ничего не зная про закон Варлаама и что опыт - опыту рознь.
  Года два назад я взялся читать воспоминания Варлама Шаламова под названием "Колымские рассказы", хотя слышал об этой книге очень давно. Шаламов из молодых журналистов попал в сталинские лагеря и отбыл 25 лет от звонка до звонка в колымском Гулаге, русской стране особого назначения, о которой пели:
  "Будь проклята ты, Колыма
  Что названа чудной планетой
  Сойдешь поневоле с ума
  Обратно возврата ведь нету"
  Книга эта предназначена не для слабонервных и женщин, но для философов и библейских мудрецов, говоривших: "Если увидишь где великое зло - не смущайся сердцем, не удивляйся и не злобствуй. Сие писано для твоего научения и должно быть. "
  Читать про пытки, казни и страдания людей, живших в бараках сколоченных на вечной мерзлоте, было дейвствительно увлекательно и я быстро подвигался вперед, когда вдруг на полном ходу споткнулся и едва не расшиб голову. Препятствием оказалась небольшая сентенция Шаламова, что в лагере любой человек, неважно кто он: заключенный, фельдшер, вертухай на вышке, вольнонаёмный, врач или начальник лагеря получает только отрицательный опыт. Ничего удивительного или нового в этом утверждении нет, но меня как молотком по голове ударило это сочетание - "отрицательный опыт". Между "отрицательный" и "опыт" явно нехватает словечка жизненный. Мы же с вами все-таки не Ленина читаем. Но почему отрицательный? Что это за ересь такая? Если существует отрицательный опыт, значит должен быть и положительный. А это что такое? Никогда не слышал чтобы жизненный опыт можно было поделить на отрицательный и положительный. Кто придумал такую чепуховину? Что за галиматья?
   Человек приходит в камеру, в тюрьму , в лагерь и в первые же три-четыре дня инстинкт самосохранения подскажет ему приобрести только такой опыт и такие навыки, которые в дальнейшем будут для него абсолютно необходимы, чтобы выжить в экстремальных условиях, какими по идее и является место изоляции. Какой же к чертям это отрицательный опыт? Неужели непонятно, что опыт только тогда становится опытом, когда служит и отвечает этому инстинкту самосохранения и неважно, где человек его приобретает - в клозете или цветущей оранжерее. Да не будь его человек моментально сдохнет и это хорошо что ли? Нет, ребяты, тут что-то не так. Разве опыт - это не знания, полученные человеком в течение жизни? И значит, знания могут быть отрицательными? А что это такое? Если ошибки юности составляют часть человеческого опыта, то выходит и ошибки бывают отрицательные? Сказать такую несуразицу может только человек, который не знает русского языка.
  Решив окончательно, что Шаламов сделал ляп, вполне допустимый для непрофессионального писателя, а может быть, редактор малость лопухнулся, чтобы поскорее выпустить эту интересную книгу, я перелез через препятствие и взялся читать дальше, но тут уже почти под занавес на трех четвертях этой книги случилось такое, что и в страшном сне присниться не могло: чтобы доказать свой тезис об отрицательном опыте Варлам Шаламов взял да и убил человека.
  Дело обстояло таким образом. Отсидев в лагере 25 лет, Шаламов по окончании срока остался в лагере вольнонаемным, чтобы заработать деньги на проезд и наконец-то уехать на материк. В больничку, где он работал фельдшером, прислали санитара в помощь из числа новой партии зэка, поступивших в лагерь. Человек исполнял свои обязанности весьма ревностно и усердно, таская утки с фекалиями в одну сторону, жидкую баланду для больных доходяг в другую и выпаривая вшей, но, видимо, не показался Шаламову и он вознамерился вернуть его в общие бараки. Тот взялся умолять начальство оставить его в лазарете, так как боялся общих работ: лесоповала, каменоломен, рудников и кайления вечной мерзлоты, но Шаламов отказал. Наутро человек пошел и удавился.
  Я отказываюсь быть судьей Варламу Шаламову. Более того, я вполне допускаю и приветствую, если бы он в духе сталинского сопротивления человеческим надеждам на лучшую жизнь , убил бы даже не десяток , а более той мрази рода человеческого, которая обрекла его на каторгу.
  Я только хочу сказать, что не стал бы квалифицировать его преступление против совершенно невинного человека, как убийство по неосторожности, потому что сделано это было совершенно хладнокровно, без малейших колебаний и , как я уже сказал, с целью доказательства собственного утверждения. В конце этой главы, писатель делает горький вывод, что отказывается принять и понять человеческую природу. В подтексте его заключения явственно просматривается глубокое убеждение, что человек это такая сволочь, которая выживет даже там, где выживать официально запрещено законом.
  Конечно, есть еще юридический аспект вопроса. В самом деле, можно ли убить человека не ножом, не пулей , не кулаком, а глазом, словом или просто кивком головы? Любой юрист скажет, что росчерком пера точно можно, глазом тоже, если этот глаз смотрит сквозь перекрестие оптического прицела, можно и словом, если оно произнесено в микрофон и даже кивком, если камера запечатлела этот кивок в сторону стоящих у стенки людей. Скажите, а кто же и чем убил 20 миллионов человек, начиная с того времени, как осетинский плебей Иосиф стал российским царем? Я слышал утверждение, с которым полностью согласен. Иногда, чтобы убить одного человека недостаточно целой расстрельной команды, но убить 20 миллионов может только один человек. Вот председатель российской компартии дядя Зю соврать не даст и вместе с учеными-историками скажет, что товарищ Сталин по натуре неспособен был на убийство, никогда в жизни не топал ногами на подчиненных и не брызгал слюной, как его лучший друг Гитлер и вообще ни разу не повысил голоса, а был удивительно мягким человеком и даже сапоги ему шили без скрипу вовсе не из человеческой, а из козьей кожи. А все мерзости, казни, пытки и убийства , скажет далее тов. Зюганов, совершали в его бытие самые обыкновенные простые люди: колхозники, рабочие, скромные и незаметные советские служащие. Как и в чем можно обвинить великого вождя, который пальцем не притронулся к миллионам людей на Украине и в Поволжье, умершим от голода. Как он тяжело переживал массовую гибель военнослужащих и мирных людей в первый день войны, что накрыл голову платком и за весь этот день никому не показался на глаза.
  Слово "убил" впервые появилось в Библии на первых же ее страницах, как обозначение самого страшного и тяжкого греха, совершенного человеком . И в книге не сказано и это правильно, как и чем Каин убил своего брата Авеля. Зато точно названо имя убийцы, имя жертвы и степень родства. Важно, что убийца имеет кроме слюны, зубов, кулаков , слов или другого орудия самое главное - имя собственное. Важно, что его имя на слуху и не закроет огромного греха смертоубийства.
  Увы, Варлам Шаламов убил человека и имел мужество рассказать об этом на страницах своей книги. И в каком-то отношении это мужество можно назвать баснословным, если он сам добавлял к тому, что убить человека просто так, за зря, ни за что, не испытывая угрызений совести и даже не насладившись убийством, можно только по-русски.
  ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  *В. Шаламов, Перчатка или КР-2, Москва, 1990 г, стр. 112
  
  
  Истина как всегда достается дорогой ценой. "Что есть истина? - спросил Пилат и рассмеялся. "А ведь он уже знал ответ на свой вопрос в тот же самый момент как задал его, иначе бы зачем он придумал гениальный план и способ спасения обреченного на смерть человека, окуная свои руки в тазик с водой и якобы отмывая их от крови Иисуса на помосте перед разъяренной толпой и затем выплеснув этот тазик на горячие безумные головы и вытерев руки полотенцем. Не его вина, что бог-отец воспротивился его идее и плану. Он сделал ради Иисуса, т. е. ради истины все что мог и более. Он его распял.
  Отрицательный опыт, который получил Варлам Шаламов в лагере, сделал свое дело. Галиматья и абракадабра , как я о них думал, стали непреложной истиной. Я ничего не мог противопоставить такому необычному способу подачи аргументов. Вообще -то говоря, я - человек с очень развитым чувством противоречия, которое порой сильнее меня самого. Вы мне скажете, что Волга впадает в Каспийское море, а я тут же заикнусь, что никакое это не море и пойду молоть всем известную и надоевшую чепуху, что помимо Байкала это самый большой закрытый водоем на земном шаре, что соленых озер сколько угодно и т. д. Но убийство человека - это был удар наотмашь, наповал и я содрогнулся и принял его опыт на веру.
  И как только это произошло мне полегчало. Это было все равно что проблеваться, когда ком подкатил к горлу. Я немедленно понял, что такое отрицательный опыт и теперь очень бережно расходуя слова попытаюсь сформулировать закон Варлаама.
  
   Отрицательный опыт есть такое достояние, которое разворачивает, ориентирует, направляет чувства, мысли и волю человека в сторону совершения насилия и зла.
  
  Слава богу, что Шаламов, сделав такое открытие, еще оставил выход для гуманности и человеколюбия, думал я, так как его отрицательный опыт касается только мест заключения и за колючей проволокой действие его закона прекращается. Начинается территория положительного опыта - территория любви, рождения, приумножения и сохранения человеческого рода, пространство для созидания и цивилизации. Как хорошо, что не слышно больше злых окриков конвоя, не коченеют на морозе пальцы рук и не надо коситься на пайку соседа, которую он держит на коленях, закрыв руками. Но вот незадача. Если в лагерях бесследно сгинули пять миллионов человек, то остальные-то пять-десять миллионов во времена сталинского террора пропали на воле, на зоне положительного опыта? Чепуха какая-то. Горизонты стали немедленно раздвигаться, как только закон Варлаама оформился. Как это бывает, когда смотришь телевизор, а в нем показывают кино, где стоит другой телевизор, а в том телевизоре еще один телевизор и так далее до самых микроскопических размеров - всё телевизоры. Или как русские деревянные матрешки - одной голову скрутил, глядь - а там другая. Самая большая матрешка - это конечно, весь земной шар. А на нем даже открывать не надо, большая колония под названием Россия. В России - Гулаг. В Гулаге - магаданский лагерь особого назначения. В лагере есть еще карцер или изолятор, своя матрешка. А в этом карцере сидит человек, который в свою очередь заключен по Шопенгауэру в тюрьму из кожи и собственных костей, откуда он смотрит на мир сквозь тонкопроволочную , но надежную радужную сетку своих глаз. Сколько тюрем и в каждой из них человек приобретает только отрицательный опыт. Так вот колымский лагерь, где сидел Шаламов, находился несмотря на свои огромные размеры в другом лагере, который назывался СССР. И в этом большом лагере действовал тот же самый закон Варлаама , с той лишь разницей, что вместе с Шаламовым в этом лагере сидел уже и я с теми же самыми полномочиями. Закон действительно начал действовать и получалось, что заключеннный с этой стороны крупногабаритной сетки, к которой он прислонился, а с другой, вольной стороны к этой же сетке прислонилась голой задницей его жена, как показывают в голливудских фильмах, причем начальник лагеря заранее отключил ток высокого давления, передает ей не свою любовь и тоску по женскому телу, а отрицательный опыт. Закон Варлаама оказывается действовал еще давно, еще до того как я его сформулировал. С его помощью блядь на стене нижегородского кремля вполне искренне и максимально прилично передала маломоу огольцу, каким я был, ценнные запоминающиеся крупицы этого опыта. Помните? Я не забыл. И не забуду уголовника насмерть отравленного этим самым опытом, а я-то думал это - ненависть и все еще продолжаю так думать. Да. Варлам был в лагере, я находился на воле, но разницы между нами не было. Я свободно передвигался в пределах своей тюрьмы, обозначенных границами на глобусе, как вдоль забора, изолирующего меня не от людей - я уже знаю от чего - изолирующих от цивилизации. Теперь-то я понял, что научно-технический прогресс и немалые успехи, которых добилось человечество в борьбе с голодом пасуют перед отрицательным опытом, а сытость и еще больше пресыщение далеко отодвигают эпоху смягчения нравов и облагораживания человека.
  Едва сделанное это открытие уже затрахало меня своей непреложностью, универсальностью, пессимизмом и грандиозными размерами будущих катастроф. Оказывается не мы стремимся к цивилизации, нет, это она что есть мочи пытается достать нас, но отрицательный опыт попрежнему разворачивает нас задницей к себе и уверенно подталкивает к самоликвидации и уничтожению. Мы немедленно и без колебаний уравновесим любой научно-технический прогресс, маленькими городками Хиросима и Нагасаки, пережившими атомную бомбу. Этот самый опыт закрыл погребальными джунглями древние города и поселения майя, ацтеков и прочих кровожадных, глупых дикарей, полностью уничтожив их "золотые цивилизации" и все потому, что эти далекие от нас культуры культивировали только культ фаллоса, культ отрицательного опыта, а не вагины, пугавшей их смертельной неизвестностью и бездонной глубиной.
  Оказывается, что если весь потрясающий своими масштабами, колоссальный по размерам жизненный опыт всего человечества на долгом вековом пути от Ветхого Завета к Новому уместился в Библии, то кроме негатива-крови, грязи, войн, убийств, разорванных кишок, стонов раненых и умирающих, вы не найдете в ней ничего, что могло бы подвигнуть вас перечитать ее, а самое главное соблазнить вашего подрастающего сына или дочь почерпнуть исконной мудрости, призывающей к бездействию, и каменного величия Книги, которую, как ей и полагается, венчает Апокалипсис и математика шестерок. Однако, если вы со мной согласились, я вас жалею - нечего слушать всяких придурков. В Книге несомненно есть то, что можно назвать положительным опытом, единственной альтернативой человечества, благодаря которой оно еще держится на плаву. С нее-то я и призываю вас и ваших детей перечитать эту священную книгу. Немедленно бросайте херню , которую я здесь пишу, и берите ее в руки. Там в четвертой книге Царств написано: девственная Суламифь - земная проводница вечной любви и Мата Хари , только что кончившая курсы космического секс -шпионажа обращаются к молодому царю:
  О, возлюбленный мой , дождусь ли тебя, любимый, станешь ли на колени, поднесешь ли ко мне свои мраморные ятра, ухватишься ли за мои набухшие сосцы, о услада лилии моей, вскарабкаешься ли на мой стан, прогибающийся от переполняющей любви и напоишь ли раскрытый прекрасный цветок сладчайшим кефиром твоей юности?
  Мои дорогие ученые дамы! Сочащееся из этой тирады сластолюбие и импотенция престарелого циника, как подсказывает мне мой заскучавший было критик, направлены вовсе не на вас и даже не на древних храмовых шлюх, какими вы может быть и были в те времена, но на современные секты практикующие беспорядочный групповой секс и мощную порноиндустрию, наконец-то нашедших свое законное и вечное место в шестом пришествии интернета, отмеченном пятой печатью. Вы правильно догадались, что я говорю сейчас о метастазах этого самого отрицательного опыта, который тянет свои щупальца в разных направлениях будущего. Я говорю о том, что когда у человечества появилось слово "секс", любовь наконец-то стала производить на свет не только детей, но и долгожданный отрицательный опыт - порнографию, лепру, сифилис, спид, импотенцию и вместе с ней маркиза де Сада. Что же касается "Песни Песней Соломона" - самой возвышенной, светлой, праздничной и дорогой моему сердцу книги Ветхого Завета, то она вошла в Библию вопреки воле и мудрости наших праотцов, благодаря прямому предписанию Господа Бога, решившего, что нашим спасителем и хранителем на все времена будет, как выразились грязные индусы, "отсутствие ненависти" а может быть и любовь?
  Примерно в те же времена, когда люди научились синтезировать из "Кама Сутры" чистый секс, оттуда же во все половые щели полез отрицательный опыт. А ведь "Кама Сутра" - книга о любви. Вот почему , мои ученые, а точнее, недоученные дамы и тонко организованные мужчины, не могу оставить вас в покое. Если затыкая уши, возмущаясь и пряча глаза, вы думаете, что укроетесь от этого опыта и, значит, от слов и выражений в этом тексте, имеющих весьма косвенное отношение к сексу, вы заблуждаетесь. Слова и выражения - всего лишь единицы языка, а этим языком вы порой отлично удовлетворяете своих партнеров. Надеюсь, вы знаете разницу между партнерами и любимыми?
  Дорогие мои сограждане! Не злоупотребляйте словом "секс" на том основании, что оно приличное и его привезли с Запада, а там все хорошо. Вы надеюсь не забыли, как в России и в Европе люди дохли от сифилиса в начале века и лишь к 1980 году изобрели от него сыворотку и назвали ее СПИДом. Еще до секса, оказывается, был сифилис и вы не заметили ни первородного греха ни отрицательного опыта? Побойтесь бога.
  Слово "любовь" треплют еще больше, все кому не лень, особенно поэты-песенники, но я сообразил, что слово "бог" всуе пинают не менее того и ему, этому слову совершенно наплевать на это обстоятельство. Оно не становится от этого ни больше не меньше. Конечно же, я догадался и о том, что любовь придает человеку смысл жизни, но сама по себе этим смыслом не является и быть не может. So what? Человек, хоть раз задумавшийся над таким вещами, неминуемо догадается, что они имеют отношение к жизни к ее смыслу и тем самым перейдет на ее солнечную сторону. Это о нем пел великий Нэт Кинг Коул: "The greatest thing you ever learn is just to love and be loved in return".
  Так или иначе, но ничего другого, кроме любви, что можно было бы противопоставить жизненному опыту человека я не знаю, заканчивая мой неловкий и поверхностный экскурс в Библию за доказательствами закона Варлаама ее же словами: "Бывает нечто, о чем люди говорят: : "Посмотри! Это ново", но это новое уже было в веках бывших до нас. "Предупреждаю, что верить мне нельзя - я цитирую по памяти и делаю это специально, чтобы вы взяли в руки источник и проверили меня.
  Помимо тюрем, лагерей и России существует еще одно замкнутое пространство и внутри него ни одно живое существо, а не только новорожденный ребенок не избежит действия закона Варлаама, если выживет. Это замкнутое пространство называется война. Там нет изоляции - ты волен пойти куда угодно, нет тюремщиков и надзирателей - ты волен делать все что хочешь и суды там очень скорые, но там подчас еще хуже, чем в любой тюрьме. Не нравится людям, что на войне любой опыт выживания связан с отрицанием либо собственной либо чужой жизни за счет твоей и где все участники независимо от ранга и своего пребывания в обозах, в лазарете , в тылу и малые дети, такие как я в 1940-1945 гг. в городе Горьком далеко в стороне от военных действий приобретают опять таки только шаламовский опыт, вместе с дифтерией, туберкулезом, воспалением легких и вшами. Попутно будь сказано, что это ёбаное правительство до сих пор не признает меня участником этой (мировой! ) войны, так как эти тупые и ограниченные русские, выбравшие себе такое правительство, считают войной два ряда окопов с ничейной землей посредине и называют эту войну отечественной, как будто в Америке, в Англии и на Северном полюсе, ёб вашу мать - слов нет! никто не воевал.
  Я ругаюсь, потому что назвал эту войну отечественной ваш любимый и родной отец Иосиф Виссарионович, с родиной которого вы сейчас, в данное время воюете вместе с господином Путиным, потому что именно он сделал все возможное и невозможное, чтобы отправить на тот свет как можно больше ваших отцов да и матерей. Именно он, упустил единственный шанс сотворить добро и сдать вас со всеми потрохами и говном своему лучшему другу Адольфу, о чем он философски размышлял в течение суток после нападения Германии, запершись на своей даче и оборвав телефоны. Но кишка оказалась тонка. По закону Варлаама победила все-таки жадность и страх лишиться власти. Ведь в нем ничего другого - ничего человеческого, кроме опыта давно уже не оставалось. И это он, да, этот опыт запихал в мою пустую голову такие сами себе разумеющие предположения.
  Я давно обратил внимание и не понимал почему люди прошедшие войну через самое пекло или такие как мой отец, служивший сигнальщиком на Тихоокеанском флоте не любят говорить, а тем более рассказывать о войне. От своего отца я не слышал ни единого слова. Но мне кажется, что и в Соединенных Штатах было очень мало болтливых ветеранов гражданской войны Севера и Юга, войны такого пакостного типа, когда свой против своего и отрицательный опыт принимает самые уродливые и извращенные формы.
  "А чего там хорошего, Виталей? " - ответил или спросил деревенский философ Бугор Кастратыч, к которому я приставал с рассказами о войне. "Ну как же, -донимал я, -расскажите о боях, пожарищах, о друзьях, товарищах, о мужестве и героизме, у вас же орден Красного Знамени и медаль "За отвагу"? Кличка "бугор" к Егору Сибиркину приклеилась за долгие годы работы десятником на валке леса, а яйца он потерял там же, когда спруживнишая жердина ахнула его промеж ног и яишницу отпилили в местной больнице. "Помню, Виталей, не забыл. Штаны у меня еще просохнуть не успели, как все кончилось. "И он рассказал, как ковылял от зарядного ящика к противотанковому орудию не сгибаясь, в полный рост с головой, заляпанной жидкой грязью в разорванном сапоге, волочившемся за ним по земле, как медленно и осторожно огибал трупы наводчика и командира орудия, отодвигал затвор, командовал "Заряжай! ", шептал самому себе "Огонь! " и дергал шнурок, без наводки, не смотря по сторонам и решительно ничего не соображая, кроме того, что если он не будет двигаться, не будет чего-то делать он сойдет с ума среди свиста, воя, грохота и землетрясения.
  О таком же героизме и подвигах рассказывал, но с другой стороны, немецкий писатель Генрих Бёлль, когда незнакомые люди, мужчины и женщины, оказавшиеся вместе в одном бомбоубежище в течение всего-то получасовой, но очень основательной и добротной американской бомбардировки вдруг начинали ебаться, чтобы спастись от ужаса настолько близкого помешательства, что оно было куда ближе чем разрывы мощных фугасов. Если вам, господа, нравится слушать подобные рассказы - обращайтесь ко мне. Я пасынок этого человеческого опыта и знаю о нем многое.
  То, что этот закон был инициирован Варламом Шаламовым, умершим в подмосковном доме для престарелых, здесь в России дает мне робкую надежду, что его действие также ограничено рамками моей страны и это заставляет меня поскорее сформулировать и записать вторую его часть:
  Коэффициент отрицательного опыта в России принимаем за единицу.
  Причём здесь коэффициент, откуда коэффициент? Дело в том, что отрицательный опыт, который получает человек в тюремной больнице в разы может отличаться от того, что он приобретает в столичной клинике.
  Варлам Шаламов находился в местах с таким высоким коэффициентом и плотностью концентрации отрицательного опыта, что такая консистенция сама по себе могла убивать и уничтожать все живое без всякого вмешательства и помощи со стороны человека. Ее оказалось вполне достаточно, чтобы убить того санитара, к которому Шаламов не прикоснулся пальцем.
  О каком еще коэффициенте отрицательного опыта можно пачкать язык, если я сам лежал в самой обычной городской 5-ой больнице, где камни из желчного пузыря мне очень удачно выкинули вместе с желчным пузырем. Больница была самая обыкновенная, но передовая, какой любая американская клиника, годилась только под морг, где все голые и все равны, поэтому болящие с большим уважением взглядывали на дверь больничной палаты, где лежала первым классом жена самого мэра Нижнего Новгорода Булавинова, естественно бывшего главы нижегородского КГБ. И когда я сразу после операции попал в реанимационную палату все было настолько великолепно и хорошо, что одна из старых медсестер, видевших еще более лучшие времена, очень искренне и честно возмутилась, услышав, как в разговоре с женой по мобильнику, я сетую на то, что вместо того чтобы каждые пять минут кувыркать меня с боку на бок, где торчали дренажные трубки, без конца менять капельницу, обмывать пролежни и любым другим доступным образом проверять, на самом ли деле я реанимировался или только притворяюсь, ко мне просто подошел бы кто-нибудь и спросил, как я себя чувствую и тем самым избавил бы меня от навязчивых мыслей об эфтаназии. Человеческое участие, сказали мне, стоит очень дорого и за него надо платить отдельно. Точно такой же была реакция моего лечащего врача и хирурга на мой недоуменный вопрос, почему в больнице нет отоляринголога, которому можно было бы показаться на предмет неожиданной ангины и нестерпимого першения в горле, вызывающего кашель, от которого грозили лопнуть швы на животе. Хирург прямо на ощупь ощетинился и сказал, что я не соблюдал профилактику больничных процедур, когда еще в канун операции приходил анастезиолог и специально инструктировал меня, внушая, что операция по удалению пузыря и скальпель - это все херня, главное, что он будет делать с моим нагим и беззащитным телом на операционном столе, как ловко он будет вставлять гибкие шланги и трубки для анастезии в мой рот, чтобы протолкнуть их до кишок и не повредить тонких нежных тканей в глотке и дыхательной трахее, и если я должным образом не оценю его искусство и ловкость рук, кто же даст гарантии, что все пройдет благополучно? У меня, рядового пенсионера, не было денег на это, а медицина у нас бесплатная, поэтому тот же самый хирург и лечащий врач с большим сожалением качал головой, выписывая меня из больницы и сообщая, что отныне в мой организм, вместо желчного пузыря навечно зашит вирус гепатита С.
  Эмиль Калинкович, лично вывозивший меня из больницы через месяц, цедил сквозь зубы: "Давай поедем в суд! Только в суд! Подсудное дело! " Но мне грешно распространяться по поводу коэффициента личного отрицательного опыта. Очень многим из тех, кому пришлось возвращаться в больницу по новой повезло больше чем мне. И еще больше тому, кто лежал в тюремной больнице.
  Коэффициент коэффициенту - рознь на войне , в мирной жизни, на земле или в раю.
  Изо всех сил я пытаюсь охранить мою возлюбленную Америку, о которой я действительно знаю очень многое, от дурных флюидов и сглаза, исходящего от этого закона. Гражданы американы! Увы мне! Я не смогу отвести черное крыло моего? открытия, бросающее мрачную тень на ваш благословенный континет, если вы не сделаете этого сами, сказав, что все мои сказки есть bread of the thief cable, что в переводе с китайского означает "бред сивой кобылы".
  Но будем серьёзны и скажем, что закон этот действителен для любой страны на земном шаре, а вот в какой степени, с каким коэффициентом вы решаете сами. Не сможет американская мечта противостоять поистине космическому притяжению превородного греха, тяге к убийству и насилию, отрицательному опыту. Если вы американец и настоящий патриот страны вам будет горько признать, что много раз хваленое благополучие американских граждан и высокий уровень их жизни, близкий к пределам любой даже внеземной цивилизации, внезапно оказывается фикцией и выдумкой. Страна, где давно запрещена смертная казнь, любая расовая или половая дискриминация, где сняты все препоны даже для солдат в армии любить друг друга - разве Соединенные Штаты - это не истинный триумф цивилизации, гуманизма и нравственного прогресса? Оказывается, нет так как стоит только в Новом Орлеане разразиться не столь значительному наводнению, как на улицах кроме полчища крыс появляются еще шайки мародеров и полиции отдается приказ стрелять на поражение тех и других. Всем известно, что если рядовой американец застрянет в нештатной ситуации в любой точке глобуса, американское правительство согнется в три погибели, но вытащит его целым и невредимым из любой дыры, но никогда не сможет защитить его в родном супермаркете или школе от пулемета и рук психопата.
   Я не собираюсь преклоняться перед Америкой в умилении перед высоким уровнем добронравия и порядочности ее граждан. Тот же самый, что и в России отрицательный опыт, временами сводит судорогами ненависти рядовых американцев, заставляя их выходить на улицы и совершать массовые расстрелы других людей с помощью автоматического оружия. Не Джеймс фон Брунн, немощный старичок, убил охранника в музее Холокоста, не он тащил тяжелый многозарядный карабин, поднимал его и целился в человека - за него все сделал долгий расовый отрицательный опыт. И не пройдут здесь кроме ненависти и первородного греха ссылки на помешательство, свободную торговлю оружием, подростковое половое созревание, случайность или даже иностранное происхождение убийц, которые якобы были простыми исполнителями чего? да, да, правильно - закона Варлаама, где лишняя буква "а" признается в своей древности и необходимости нашим прародителям Аврааму и Сарре, первыми из людей рискнувшими получить отрицательный опыт для чего надо было положить на жертвенный камень и зарезать собственного сына.
  Вот где появляется вопрос, уже много лет терроризирующий американцев. Запретить ли продажу оружия?
  Ни в коем случае. Никогда. Конечно, я не знаю, какое отношение имеет свобода стрельбы на поражение к конституционным правам американских граждан и можно представить все дело так, что сохранение права на защиту личной жизни и частной собственности требует определенных порою весьма больших и кажущихся непосильными жертв от американского общества. Дело не в этом.
  Нельзя запрещать свободную продажу оружия потому, что отрицательный опыт обязательно прорвет другое слабое звено якобы стабильной и размеренной жизни в США и выльется в другую форму своего проявления, нежели спорадические расстрелы людей на улицах и школах Соединеных Штатов. Сонечка Стотомайер, сердобольная женщина и член коллегии Верховного Суда США, склонная запретить продажу оружия, которая и без всяких законов давно ограничена по Соединенным Штатам также как торговля никотином, может нанести сильнейший урон Америке, если к ней прислушаются другие члены суда и законодатели, поскольку она ограничена своей женской логикой и ничего не знает о давлении отрицательного опыта, который как вода обязательно найдет дырочку в благополучном течении американской жизни и эта дырочка, ранее бывшая свободной продажей кольтов и браунингов, может оказаться прорывом плотины. Как законопослушный немного наглый член американского общества, имеющий все немыслимые свободы и права хотя бы на почетное гражданство, я призываю заткнуть уши бананами и не слушать мурлыкания Сонетты.
  А может доброй женщине взять да и запугать серийных убийц законодательным возвратом смертной казни, да еще каким-нибудь тугим польским способом сажания на кол или ломания хребтов по-монгольски. Мои американы и граждане Верховные Судьи! Будьте верны курсу, какой вы взяли! Помните основной закон политфилософии, который вы же сами изобрели и озвучили словами рыжего, но великого поэта Роберта Пенна Уоррена: "Всякое действие есть лишь изъян в совершенстве бездействия. "Если от вас требуют отмены свободной продажи оружия и отмены смертной казни, сопротивляйтесь и уничтожайте тех, кто требует что-нибудь сделать и не делайте ничего! Пусть вас как и ваших прародителей-англичан согревает любовь к традициям.
  В доброй старой Англии воров совершавших карманные кражи вешали, хотя это было жестко и несоизмеримо с преступлением; в Китае вору рубили ту руку или обе, которой он украл, в России рвали ноздри - почему мы всем миром ушли от хороших и гуманных способов покончить с уголовкой? Как я согласен с теми русскими ублюдками, которые голосуют то за Путина то за кражу картошки с огорода - расстрел. Но вот карманные воры повсеместно исчезли и остались только в России вместе с призывами, которые раздаются в транспорте и других скоплениях русских: "Дорогие граждане! Будьте внимательны к людям, находящимся рядом с вами. Вы их никогда не отличите от обычных людей, ваших братьев и сестер, а они могут залезть к вам в карман! " И самое главное - эти призывы действуют, потому что, то одна то другая женщина хватается за вспоротую сумку или кошелек. Да вешать, вешать таких надо! Сломать крематорий на смертную казнь! Мочить их прямо в сартире! Гореть им синим пламенем!
   В России самая суть обывателя тяготеет к убийству и если провести референдум по вопросу: Нужна ли смертная казнь? и Нужна ли публичная смертная казнь? великий русский народ всегда ответит утвердительно и тем самым покажет большую дулю своим же выборным законодателям, сокрушающимся по поводу того, что в России следует запретить любые референдумы, так как вопросы в них составляются несообразно с умственным развитием российского общества в результате чего искажается имидж как русских законодателей так и русского народа во всем мире. А в результате референдумы как форма демократического управления в российском государстве будучи проведены два раза ёкнулись и без следа исчезли и были успешно заменены рейтингами Путина и его братана Медведева.
  Как же все-таки в этих странах, всяких там Англиях и Америках забыли суд Линча, забыли бога и при этом на корню извели воров? Относительно Америки я не знаю, но вот в Англии агличане прямо обратились к Иоанну Богослову за помощью, а Иоанн, не мудрствуя лукаво, так им и выложил совет: "В начале было Слово. И Слово было у бога. И Слово было Бог! И сказал Бог! Да будет свет! И стал свет! "Вот когда агличане сообразили, сели за столы и записали во все оксфордские академические словари Тезаурус, по которому выходит, что слово "убийство" является полным синонимом слова "казнь" и бинарной оппозицией слову "наказание". Воры почему-то плевали на все эти словари еще долгое время, но ведь это сказал Иоанн Златоуст, а-хх-а? Ей-богу не дурак мужик был. Воры завяли, завязали и старые джентльмены больше не хватались за фалды своих фраков и манишек. В этом месте, если меня не поддержат американские политологи, на помощь придет любая церковь, не знаю, как насчет мечети и подтвердят, что я прав. И при этом англичанин ради традиции готов на все кроме убийства, а за верность королеве и своему гимну: "Никогда, никогда, никогда, никогда англичанин не будет рабом! " даже и не знаю, что сделает.
  Согласно новейшим американским теориям с арийской отрыжкой об исключительности американской нации и американского народа - я-то думал, что это людской сброд, простите, или сход с корабля "Мейфлауэр" Америке и ее населению принадлежит лидирующее место по уровню отсутствия проблем с едой, сытости и даже пресыщению граждан, которые американские астрофизики и гинекологи, самые умные люди, называют главной причиной современной напасти и национального бедствия, выразившегося в ожирении страны, засильи тучных и пухлых американцев. Что вы скажете о доброте и благих намерениях, которые тонут в этой массе взбесившегося жира? Я скажу, что это изобилие специально создано господом богом как самый бросающийся в глаза показатель преуспеяния и благоденствия жителей Америки. Это вовсе не национальное бедствие или эпидемия куриного гриппа, а следствие отрицательного опыта и жертва, которую Америка платит миру, за возможность показать как ей хорошо и весело живется. По собственной глупости и недоразумению я всегда думал, что американцы пухнут от расовой дискриминации, птички Ку-клукс-клан и убийства Мартина Лютера Кинга, потому что этот опыт должен был бы куда-то деваться, не пропасть же добру! и это было совсем недавно, в прошлом веке, то есть при моей жизни.
  Не буду больше. Боюсь, что в меня полетят по американской технологии специально протухшие яйца и переспевшие помидоры вместе с упреками в полном отсутствии всякой логики, потому что говорят что среди толстых больше всего добродушных и сопричастных чужому горю людей.
  Беда с этими русскими фантазерами. Идиоты!
  Это точно. С нами беда. Первым это сказал русский мыслитель , эссеист и публицист Чаадаев, вместе с Федором Михайловичем Достоевским искавшим, но на своем философском поле , причины неустроенности, несусветности, несуразности русского человека и его жизни. Помните ли Фёдора Михайловича Достоевского; "Или я тварь дрожащая? Или право имею? "
  Есть, есть у Родиона Раскольникова право на отрицательный опыт. Не пустая это брехня. Еще раньше Достоевского русский мыслитель Чаадаев пытался найти в свойствах русского национального характера хоть какие-нибудь положительные элементы и был вынужден отступиться, признав настоящее, прошлое и будущее России, ее историю, как свою огромную не стихающую боль и выразив ее одним емким и несчастным понятием "Беда". А еще лучше сказал поэт Некрасов: "Горе горькое по свету шлялосе и на нас невзначай набрело. "Ни добавить ни отнять от этого нечего. Точнее и содержательнее, чем у Чаадаева, пытавшегося словом "беда" определить самую суть русского национального характера и размеры будущих российских революций. Однако, еще раньше Чаадаева это сказали сами русские, придумав такую поговорку, какую не найдешь ни в каком другом языке: "Пришла беда - отворяй ворота! "Открывай, впускай, потребляй, никуда не ходи, сиди смирно и жди новой. А знаете, что еще сказал нечаянно Некрасов, причем не стихом и не прозой, а языком факта о русском человеке, сами назовите его мужиком: "Он в яму немца Фойгеля живого закопал", причем немец оказался виноватым лишь потому, что служил управляющим русского помещика. Я не знаю ни причин ни хода рассуждений философа и поэта, которые привели их к финишу и заставили сделать столь оглушительные и нелицеприятные для русской интеллигенции, к которой не имею чести принадлежать, казалось бы самоубийственные выводы. С упором, что все эти мысли, открытия, теории и характеры родились здесь на этой земле, я могу лишь добавить к этим горьким выводам выстраданный и выношенный мною закон Варлаама.
  Этот шаламовский опыт настолько хорошо перепахан корифеями русской литературы, что остается только удивляться, что могло прельщать в нем и в глубинах русского сознания "развитые" страны, немцев, французов, американов, не хлебнувших и не нюхнувших понюшку того, что пришлось вдыхать и терпеть русскому человеку вместе с Толстым, Достоевским, Чеховым и Лесковым. Неужели сострадание и сочувствие? Неужели русское счастье, как описано у Федора Михайловича состоит в страдании, в способности подставлять свою душу и тело под укусы кровососущих гадин и нечисти? Помнится по этой причине я не мог читать Достоевского лет до 30, когда понял, что эта способность не всегда во власти человека и вместе с писателем проклятого нерусского города Санкт-Петербурга опускаясь в подземелье русского отрицательного опыта, стены которого сочатся скользкой слизью пытаться нащупать там колею русской рутины и обыденности, ведущую не к храму, а в преисподнюю.
  По Бертрану Расселлу отрицательный опыт обязательно присутствует там, где налицо научно-технические сдвиги и общественные революции. Так научно-технический прогресс точно следующий в кильвальтере отрицательного опыта в прошлом веке сначала подавился, а затем отрыгнулся фашистской революцией в Германии, а европейский отрицательный опыт наполнился рвотной массой революции в России и ее зеленью со сталинского френча.
  И вот уже не критик ко мне, а я к нему аппелирую, что все время верчусь и испражняюсь, желая показать читателю самый процесс мышления, а не его недозрелые и безвкусные плоды, которые выкладываю перед ним на стол и ничегошеньки у меня не получается. Вот хотел, например, показать, как немногие россияне, те которые со мною, на моей стороне вылезают из ловушки куда затолкала их безумная альтернатива либо признать, что все они - сволочи, раз выбрали Путина, а потом и Медведева себе на царство, причем без исключения, все, даже те, кто не выбирал, либо вставать торчком и фыркать, что дескать, страна дураков и баранов - это не моя, а их родина.
  В баре перед моим домом, куда я ежевечерне захожу, чтобы оформиться на 100 грамм на сон грядущий я встретил своих лет выпивоху, который, услышав от меня, что все русские - козлы, потому что если мы с ним вдвоем не выбирали, кто же выбрал этих уродов в президенты? немедленно выгнулся, стал раком и давай орать на всё заведение, что сейчас начистит мне рыло до блеску за такие слова, потому что " этого крысёныша из КГБ и этого, с непропорциональной головой, Головастика, метр шестьдесят сантиметров с кепкой никто никогда не выбирал, потому что Иудушку, - продолжал он, -извиняюсь, Крысеныша назначил на это место покойный, - здесь он перекрестился, - Борис Николаевич Ельцин, царствие ему небесное". Про второго я не понял его точку зрения, так как поднялся такой едрёный и густой мат хоть топор вешай.
  Но в стороне я слышал от людей и другие неудачные аргументы, что, дескать выборы были подтасованы, места куплены, а на высокие рейтинги того и другого можно и нужно по той же причине начхать, но русский народ - это вам не фуфло.
  Я тоже думаю, что не фуфло и где-нибудь впереди собираюсь показать вам, как забавно и наивно и, скорее всего, глупо я выбираюсь из удавки, куда попал со своей ненавистью к русским и самому себе. Не знаю ни одного зверя, который бы не пробовал сделать то же самое. И ведь так и придется - либо удавиться либо отгрызть себе лапу. В настоящее время, в сию секунду и только для того, чтобы написать эту главу, я просто и эффективно решаю подобное противоречие, воображая себя стопроцентным янки и потомком американских пионеров, случайно заплутавшимся в костромских лесах, но при этом рискую попасть из одной лужи в другую, потому что большинству американцев, как сказал один русский газетный магнат из Балтиморы, "наплевать на родину Путина и Ленина", а мне почему-то нет.
  Трудно быть равнодушным и придти в себя после горестного открытия, сделанного в результате того, что русский ЗЭКа Варлам Шаламов поклялся быть честным до конца, чтобы не предать не свои - безмерные страдания своих соседей по зоне, никогда даже не ставших его товарищами.
  "...тюремный опыт не пропадет. При всех обстоятельствах этот опыт будет моим нравственным капиталом, неразменным рублем дальнейшей жизни ", - сказал он.
  Отрицательный опыт убийства, истязаний и мучительства людей, животных и природы оказался единственным приобретением Варлама Тихоновича на протяжении всей его жизни, настолько громоздким и отягчающим душу, что не будь этого тяжкого груза, чугунными слитками завалившего память, душа его мигом взмыла бы вверх в ноосферу, как пушинка и легкий парашютик одуванчика.
  Один раз уже на воле ему приснилось будто он напрочь забыл выбитые зубы, побои, пытки, унижения и издевательства, каким подвергался в лагерях и он проснулся в холодном поту и вспомнил и, обхватив голову руками, стонал и плакал от этого кошмара, от одного представления, что такое можно забыть, что кто-то или что-то могло лишить его злой и цепкой памяти, его воспоминаний, складывающихся вместе в звенья большой чугунной цепи с якорем на самом дне нашей советской жизни. Можно ли назвать удачной жизнь Варлама, вошедшего в тюрьму в юношеском возрасте и вышедшего из глубин колымского ледяного ада глубоким стариком? Разве не была его жизнь одной тяжелой каторжной цепью, одной сплошной неудачей? И кто из нас согласится променять все свои горести и несчастья хотя бы на одно житейское звено, о которых он помнит и рассказывает в своих книгах? Вам, господа мазохисты, никогда не достичь и не превозмочь такого затяжного прыжка и падения в бездну, как высокий полет Варлама.
  Я жажду, что Варлам Шаламов во сне, на этот раз моем собственном, придет и снова продиктует мне закон памяти, вынесенный с вечной мерзлоты из Колымы и еще посмеется надо мной, что я назвал его неудачником.
  Мысль моя мечется в поисках выхода из этого адского круга, где Шопенгауэр и Ницше со своей мизантропией и отвращением к роду человеческому годятся в статисты. Оторопь берет, что Шаламов не успел сказать убитому им санитару, что живучесть, страх и инстинкт самосохранения есть мерило падения человека в преисподнюю, где гадость и зло живут невероятно долго.
  Когда умирал от рака лимфатических желез мой товарищ и одноклассник Володя Курячьев, у постели больного, сменяя друг друга, дежурили две женщины. Несмотря на самые дорогие заграничные лекарства ему становилось все хуже и временами он терял сознание. Наконец наступила агония. После того как он затих, обе женщины присутствующие при кончине застыли на месте, наблюдая, как на шее с той стороны, где вскочила и мертвой хваткой вцепилась смертельная опухоль, происходят странные подвижки.
  Опухоль, уничтожившая человека, явно шевелилась и пульсировала в уже мертвом теле, а затем на их глазах стала опадать и передвигаться вниз к ногам покойного, до тех пор пока не вошла в его гениталии, словно демонстрируя, что человека она убить гото-
  ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  
   * В. Шаламов, Перчатка или КР-2, Москва, 1990 г, стр. 8
  ва, но сама умирать не хочет.
  Очень боюсь, мои дорогие читатели, что вы примете меня за человека, интересующегося политикой. Принимайте за кого хотите, но только не за умного и не философа. А как бы хотелось быть тем и другим одновременно, хотя такое вообще не бывает! Нет ребяты! Вы уже поняли, что ни в умники ни в философы я не гожусь, хотя периодически и взбрыкиваюсь в тую сторону. Из меня может быть и получился бы какой-никакой мыслитель, не будь я откровенный (мудил), чем горжусь, хотя проку от моей гордости никакой - дуракам по крайней мере везет, но я чего-то этого везения не замечаю за собой. Поэтому прошу помнить: так как я изругаю себя сам никто не изругает.
  Меня роднит с Михаилом Юрьевичем и Александром Сергеевичем, с титанами и колоссами русской литературы: Львом Николаевичем Толстым, Федором Михайловичем Достоевским, Антоном Павловичем Чеховым, Куприным, Лесковым - только энциклопедии хватит на перечисление, а памяти уже маловато, недостаточно, как раз отношение к русскому человеку, к русской нации. Они, мои любимцы, вышедшие из грязи отрицательного опыта и русской жизни в князья и офицеры на страже сокровищ мировой культуры говорят в своих книгах о том, что если американцу, чтобы быть свободным, если уж не получается быть счастливу надо иметь много-много долларов и эта мечта остается национальным признаком современной Америки, если немцу для той же свободы надо крепко сцепиться руками с другим немцем и образовать единую коллективную структуру самодисциплины, то русскому как жуку-навознику надо много дерьма и грязи, чтобы почувствовать, осязать и лелеять свою свободу.
  Помните ли Достоевского: "Или я тварь дрожащая? Или право имею? "
  Нет, я не могу больше. Я ничем не хуже моих знаменитых соотечественников. Я хочу петь. Я могу петь . И я буду петь.
  
  Мозгами русских не понять
  Души не разгадать секрету
  У них - одна ебёна мать
  А тяти не было и нету
  
  "Это что же такое? Как тебе не ай-яй? " - орёт из-за спины мой критик, поднимаясь до поросячьего визга. "Ты же , параноик третьего пришествия и олух царя небесного, только что написал пародию на стихи великого русского поэта Чютчева. Не стыдно с рожей-то? Мало того что идет плагиат на Губермана, но еще и пародия на плагиат? Ты думаешь русские в Америке его не знают? "
  Немало смущенный и озадаченный неожиданным нападением с тыла я вначале вежливо огрызаюсь: "Во-первых, говорю я, - не Чютчев, а Тютчев Фёдор. Во-вторых, может быть даже не Тютчев, а Фэт, тот самый, который написал:
  
  Люблю грозу в начале мая
  Когда весенний первый гром
  Как долбанет из-за сарая
  И пукнув, сгинет за окном
  
  в вольном переводе Максима Галки, удачливого и вечно юного шоумена телеканала "Россия". В третьих, этот самый Тютчев, а может быть и Фет никогда и русским-то не был, а жил все время в послах за границей в Германии или еще где и о России просто-напросто ничего не знал, хотя с большими претензиями и апломбом мирового классика уживался на брудершафт, по какой причине я его недолюбливаю и считаю жупелом и лейблом всех ура-патриотов - российских дурачков, каких раком до Москвы не переставишь.
  "Но он же тонкий лирик , - вздыхает и возражает мой критик. "Кто еще так проникновенно и красиво мог изобразить загадку русской души? "И он с чувством декламирует:
  
  Умом Россию не понять
  Аршином общим не измерить
  У ней особенная стать
  В Россию можно только верить
  
  Чувствуя, что я снова свалял дурака, потому что Игорь Губерман - умница и мой Омар Хайям - не пишет пародий и никогда бы не подписал этот гаррик, который я собирался выдать за его опус , понимая, что мой критик прав, потому что я действительно передразнил Тютчева или Фэта и тем самым нарушил дистанцию между собой, плейбеем и обитателями славного пантеона русской поэзии, я потихоньку свирипею. Правда, она как дым ест глаза.
  "Заколебали вы нас всех этим стишком. А что он сказал, твой Тютчев? " - запально кричу я и думаю: "Ну всё! Кранты открыты, штаны сняты, унитаз под ногами и ...Счас! . . . Польётся! "А чем еще ее можно понять? Каким органом? Чего это надо мерить общим аршином, а не голландским метром или английским ярдом? Что за дурь, что за стать такая, которую нельзя ни послюнявить, ни погладить, ни прижать к груди. Почему в эту Россию нельзя просто нассать, высморкаться или выругаться? Я конечно понимаю всякие импрессионистические выкрутасы и поэтические вольности, но нельзя же, неприлично, нехорошо, бестактно уподобляться великому Гераклиту, сказавшему: "В одну и ту же дыру входим и выходим. "Да не хочу я и не буду верить в эту черную дыру, которую он называет Россия. Как сказал белый котенок, глядя на желтую бабочку: "Не хочу и не буду! "
   "Болван , - оставляет за собой последнее слово критик и отворачивается от меня.
   Вот так. Каждый раз он меня выставляет ослом и дает пинка. А критики, между прочим, никакой. Одни субъективные оценки, обзывательства и никакой логики.
   А ведь я всего лишь хотел сказать, что этот стишок кажется мне неудачно склеенной пластмассовой похвалой, мыльницей и погремушкой, с которой последнее время много носятся аборигены центральных телеканалов. Тютчев или там Фет говорит буквально следующее: Справедливость невозможна. Ее не существует. В справедливость можно только верить. Свободы нет. Ее не существует. В нее можно только верить. Бога нет. Существование бога невозможно. В его необходимость приходится верить. Более того, можно верить только в Россию, а вот в Америку и еще в какую-нибудь бога-мать нельзя. Тютчев слишком долго пребывал в разных Германиях, Англиях и Америках, так что напрочь забыл могучий русский язык, с которым запросто можно сделать гибрид из испанского быка, немецкого мотоцикла и итальянской синьорины. Удивительно другое. Соотечественники, русские, без труда его поняли и, видимо, правильно поняли, что все хорошее на свете пребывает и будет пребывать только с Россией до конца этого и до начала того света, разумеется.
  Конечно, говоря о свойствах национального характера, его нравственных оценках и критериях мы касаемся материй столь деликатных и тонких, что паутина рядом с ними как железная решетка в камере смертника. Но это не о России. Здесь совершенно безразлично, идти ли от русской души к русской беде или наоборот: в любом случае мы придем в одно и то же место.
  Нынешнее положение вещей и политическая ситуация в России, указывает на то, что современный обыватель со своей тягой к сильной руке, к недавнему прошлому, с его страхом перед будущим, растравливает, посыпает солью и бередит свежие раны, полученные от катастрофы 1917 года и военных лет, как издавна делали юродивые и калеки, чтобы сшибить деньгу с болярина, публично дрочит письку на бальзамированные трупы, вытаскивая их из мавзолея на авансцену, целуя мертвые кости и сажая в один ряд, о, Великое! какое кощунство! с Пушкиным и Достоевским при молчаливом одобрении своих правителей и при участии делателей культуры Михалковых, думских идиотов Мироновых и даже прикормленных попов. Телевизионные игры, викторины и проекты профессиональных патриотов и кнут отрицательного опыта помогают мирно пасти уже сформировавшееся электоральное быдло на ядовитой очень зеленой травке российской действительности, так что до жестокой рези в желудках осталось совсем немного времени. Как никак на дворе - год рогатого скота. Не русского ли?
  
  
   ПИСЬМО ТРЕТЬЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   5 января 2009 г.
  
   МИХАИЛУ КЛИМОВУ В ОКЛАХОМА-СИТИ
  
   "Знать ему в те поры
   Жизнь нелегкой была
   Что бежал человек
   Из родного села..."
  
  Дорогой Миша! Вспоминая тебя, не могу отделаться от этой звучащей в ушах старинной песни.
  Знаю, Миша, знаю, что не из деревни ты бежал в Америку. Это раньше бежали куда поближе, где не достанет ни царь ни бог и Дон принимал беглых людей со всей России, а когда стало попросторней, да кораблей понаделали побольше побежали еще дальше, куда Макарка телят не гонял и бегут Мишаня до сих пор. Учёные и не очень. Родились не в том месте, где надо, что ли?
  Так что большинство из наших русских заделались американами как водится по дурному случаю и всякий старается не вспоминать каким ветром его туда занесло. Ты и сам, если помнишь те времена, когда мы с тобой познакомились в студенческих отрядах, знал куда больше о размерах стихосложения, чем про какую-то Америку. Устав за день от мешков с дрянной и грязной картошкой, которую приходилось затаривать в тележку и везти в засыпку или прямо в железнодорожный вагон, вечером мы возвращались в свою избу, где нас приютила чувашка, голодные как черти и на пороге избы Мишата широко раздув ноздри объявлял: "Хлебом пахнет! " после чего мы переворачивали всю избу по всем правилам самого строгого тюремного шмона, пока в самом углу деревенского стола не находили забытую тонюсенькую заплесневелую давно усохшую корочку ржаного хлебца. Твой, Миня, выдающийся нюх я как божье создание лишенное обоняния не смогу никогда забыть и сравниваю лишь с носовым прибором моей жены, способной в Москве с закрытыми глазами обнаружить вход в метро по запаху подземелья. И не могу забыть как мы с тобой шли пять километров до сельмага и спорили купить ли нам одну поллитру барматухи или три под намечавшийся междусобойчик и все-таки каким-то чудом согласились и пришли к единогласному мнению, что три бутылки лучше чем одна. Ведь до этого надо было додуматься, а? Нет, мой любезный, у нас тогда еще не было никаких политических симпатий и взглядов, способных вытолкать нас за пределы СССР и не все еще жители этой деревни, где мы с тобой жили, разговаривали по-русски. Помнишь, как маленький чувашонок на той кровати, где позднее укладывались мы с тобой, вдруг заметался во сне, заворочался, перекатился на край и грохнулся на пол, сказав "Ёб твою мать" и ни разу не проснувшись. Евойная мамаша, слава богу, была начеку и успела подставить мальцу руку под голову, чем уберегла ее от сотрясения с высокой кровати. Ты, Мишаня, тогда уже храпел во сне и приходилось перекрывать твой чувствительный носик от душного и спертого воздуха избы, чтобы повернуть тебя на бочок на кровати, где мы спали вдвоем. Разве забыть как упоительны в деревне вечера, когда поэт Миша Климов в редком обществе политехнических девиц читал свои стихи и рассуждал о поэзии с точки зрения новейших теорий об искусстве стихосложения, где доказывал, что пушкинский метод рифмования глаголов с глаголами, прилагательных с прилагательными в наши времена устарел и поэтому рифмовать надо разные части речи, как это с большой помпой делал Маяковский, а потому глагол "смотреть" следует ...и тут одна девица притомившаяся за день ползать на карачках по картофельным полям и съевшая за ужином одно картофельное пюре внятно пукнула во сне..."А вот это смерть! русской поэзии", - авторитетно и уверенно закончил ты свою блистательную лекцию. Кто бы мог подумать, что из далекой и забытой богом деревушки Тоншаево Горьковской области ты попадешь в штат Оклахома и русская поэтическая лексика останется для тебя навсегда позади. Ты ничего не знал об Америке даже тогда, когда тебя разыскал оттедова твой отец, поехавший в Штатыпо программе People to People и оставшийся невозвращенцем. Будучи от природы добродушным большим увальнем с простецкими мыслями как бы хорошенько пожрать, с кем бы перепихнуться, ты считал всякие политические споры и предпочтения выше своего уразумения и если мог пропускал все это мимо ушей. Даже политехнический институт ты бросил не из-за своей любви к поэзии и творческой наклоненности, а после неудачного перелома ноги и полугодовой отлёжки в больнице. Волей-неволей я, Миша, думаю, что в Америке таких русских как ты большинство. И самое главное никогда не поверю, чтобы настоящий кондовый русский мог стать патриотом. Все больше придурки, а среди них почему-то евреи. Потому что получается, что если только есть такие патриоты, то все вы там выходит - изменщики родины.
  А помнишь, как русские лежали в Америке? По году, а то и по два в громадной американской избе вповалку по 50 человек, кто на боку, подложив под голову котомку с горбушкой хлеба и нехитрым столярным али плотничным струментом, кто руки в боки, глаза в потолоки, лежали и молчали, потому что все было обговорено и переговорено не раз, а если разговаривали, то шопотом, и даже протодьяконы из бывших давили свои мощные басы и свистели тихонечко фальцетом, чтобы не разбудить спящих. Изредка кто-нибудь вставал и надолго исчезал, иной раз навсегда. За фатеру платил тот, кто получал работу, хлебом делились как в общине по совести, ну а кто уходил в обслугу али на шахту, кому пришлось прикорнуть возле березки точно такой же как на родине и здесь же испустить дух, тем повезло еще больше. И ни камень ни крест не укажет, где залегли они в американской земле. Об этом поведал Федор Михайлович Достоевский в своем наилучшем романе "Бесы", а ему рассказал за бутылкой вина в игорном заведении моталыжка, разжалованный из военных за растрату казенных денег, которого занесло по пьяни из Америки обратно в Европу, да еще в Баден-Баден. Федор Михайлович на водах тогда спускал остатки гонорара за свой роман "Унижённые и Оскорблённые" и по себе знал, как скверно в чужой стране без языка и денег, ну а если в казино за карточным столом, да не в масть втюришь, совсем ложись на пол и помирай. Память человеческая никогда не забудет этого безъязыкого огромного американского пространства, которое не преодолеешь, не пройдешь, не переживешь без знания языка, а вот на одном месте, где голодая, где заливая голод водою, еще можно продержаться и иногда годы. Не найдешь больше ни в каких хрониках и описаниях как лежали русские в Америке, как сами изолировали и запирали свое невежество в чужой стране от чужого языка, из которого первым выученным становилось слово равносильное жизни - "ворк", work, работа. "Arbeit macht frei" Эта надпись пригодилась бы гораздо больше на фасаде этой избы-лежанки, чем на железных воротах концлагеря Аушвитц, куда людей сгоняли не на работу, а к газовым камерам и печам и черный дым от мертвых тел устремлялся в небо к полной неограниченной свободе. Так понимали русские эмигранты свободу на своей новой родине и через много-много лет кто-нибудь обязательно вспоминал: "А помнишь Миша, как мы лежали в Америке? "
  Один из моих американских знакомых русский еврей господин Павел Пикман, редактор и издатель газеты "Каскад" сказал как-то: "Большинству американцев плевать на родину Ленина и Путина. "Он так выразился в связи с тем, что ему довелось побывать в американском мини-городке под названием то ли Москва то ли Санкт-Петербург, жители которых за редким исключением не знают о существовании больших мегаполисов в России под таким же именем. Вместе с тобой я один из немногих американцев, которым никак не удается накопить столько слюны, чтобы оплевать Россию. Люди в ней занимают меньше места, чем леса, горы и долины и для всех этих мест, а также наших привязанностей, пристрастий и амбиций на родине слюна и напалм - это одно и то же. Признавайся, mon cher , ведь это ты перетащил из России столичные вывески для новоиспеченных американских таунов и стали они у тебя называться Москвой да Санкт-Петербургом.
  Так что если я - американец, то еще очень юный и зеленый, совсем как майская трава на пригорках в русском лесу и не смогу наплевать на эту красу.
  Нет, не так все было со мной. Поэтому в этом самом месте я, пожалуй, брошу клавиатуру, положу руку на сердце и расскажу как меня угораздило стать гражданином страны, о которой я ничего сначала и не знал, также как и ты. Собственно говоря и рассказывать-то нечего, потому что все это сделал в единственном числе один Виллис Канновер, причем не сказав ни единого слова по-русски, а о том, как он это провернул, написаны диссертации и книги. Для всех нас, юнцов и молодых, кто слышал с пластинок лишь Клаву Шульженко и одесский выговор Лени Утесова Виллис открыл целый мир, ставший нашей музыкой и признанной мировой классикой наряду с Вагнером, Моцартом и Шостаковичем и мы молодые купались в этом океане черной и сладкой как пепси-кола музыки, стараясь не обращать внимания на вой глушилок и свистопляску в коротковолновом эфире и уже понимая, что запретный плод становится слаще день ото дня, потому что заканчивался час новостей на русском языке и в студии Виллиса голосом простуженного птеродактиля запевал незабвенный Луис: "This is the voice of Amerika in the Washington, D. C. "
  Так что я знал об Америке почти все, что нужно было знать, а увидел ее впервые только на выставке в московском парке Сокольники в 1959 году.
  Но даже и сейчас у меня случаются исключительно счастливые и приятные встречи с этой музыкой, которой накопилось дома едва ли не горы на всевозможных носителях, начиная с обломка шеллачной граммпластинки фирмы Коламбия с записью шахтерской песни "16 тонн", которая, впрочем, не имеет отношения к джазу. Однажды когда я еще самостоятельно обучался навыкам работы с компьтером, ко мне пришла дочь, чтобы дать мне первый наглядный урок как путаться в Интернете и засунула меня в самые дебри этой непролазной паутины. Но пока она пыталась понять, что же я там все-таки хочу найти, чего мне надо, ничего у нас с ней не получалось. На мониторе мелькали сайты, серверы, ссылки, справки, окна пока я не догадался взять листок и написать на нем "Brighten" the corner". Дочь ударила по клавишам и произошло настоящее чудо, когда на конверте CD-диска возникла всегда серьезная леди Элла Фитцджеральд с моим любимым музыкальным альбомом, тоже кстати далеким от джаза. К этой прекрасной записи я имею давние и устойчивые симпатии и как раз в этом альбоме мне так и не удалось нащупать границы своих музыкальных пристрастий в области спиричьюэлс, госпелс и светской церковной белой музыки. Интересно, есть ли сейчас среди американцев того и другого цвета, обладающих музыкальным вкусом и слухом, такие же фанаты духовных песнопений в исполнении леди Эллы, как я - ведь я люблю эти мелодии и ее голос, не всегда даже разбирая тексты и слова? Есть ли в Америке белые мастера, способные так слаженно и боголепно выразить себя в божественном оргазме, как делает это "черная" певица в простом и незамысловатом альбоме? И как же называют ее американы сейчас, если уже тогда в джазе не было простых смертных. Одни только графы, герцоги и князья играли и пели весь этот джаз. Да называйте вы ее хоть богиней хоть королевой - все это не более чем слащавый и жалкий лепет будто бы похвала ее голосу, низвергающемуся в уши то божественным органом, то серебряными колокольчиками, то нежной и хрупкой флейтой. Меня и леди Эллу разделяет поистине пропасть моего уважения и любви к ней и через эту пропасть никак не переползешь на коленках. Если бы я не слышал этот альбом я бы ничего не знал о ней и не поверил бы тому, что в Америке очень много истинно верующих и любящих бога людей, ибо чтобы так петь - мало одного таланта - надо еще и верить.
  Слезы застилают мои глаза, мешают мне писать - я не могу избавиться от ее голоса...
  Альбом этот я записал на катушку с магнитной лентой совершенно случайно, где-то в конце 70-х годов прошлого века и с тех пор с ним не расставался. Отдельные треки из него, особенно в самом начале, съело время и мне хотелось бы переписать все заново или поиметь такой компакт-диск, обложку которого достала из паутины моя дочь на первом уроке. И вот эта обложка передо мной в современной упаковке и конечно блестящем техническом качестве - это ли не чудо и даже цена меня не испугала где-то около трехсот рублей - ну вот пошли всякие дурацкие вопросы где, почем...
  Нет мне хочется другого - чтобы меня услышал американ, который любит леди Эллу не менее меня - вместе со мной он не потерпит, чтобы какой-то там русский не мог слышать ее голос, когда бы и как бы он того не захотел. Так вот Миша, штатский ты мой товарищ и собрат - никогда не поверю, чтобы человек любящий Эллу мог совершить зло - ее устами поет божественная сущность.
  Мыш? А вдруг ты, любезный мой, по какой-то глупой фантастической случайности помнишь кое-что из нашей русско-советской песенной классики, ну например вот это:
  Смело, товарищи, в ногу
  Духом окрепнем в борьбе
  В царство свободы дорогу
  Грудью проложим себе
  Да, да. Если ты когда-нибудь слышал это, то обязательно вспомнишь как она поет в своем альбоме:
  Oh, come! come! come! come
  Come to the church in the Wildwood
  Come to the church in the bay
  No smile is so dear to my childhood
  As the little brown church in the dail
  Любой музыкальный критик или человек со слухом может проверить меня на сходство гармонии и музыкального лада, но чтобы уж окончательно достать тебя мистикой и небывальщиной я скажу, что недавно услышал тот же маршевый темп и ритм на немецком языке в шлягере, который распевали стройные ряды гитлерюгенд в каком-то документальном фильме 30-х годов.
  Про музыкальные совпадения в данном случае ничего не знаю, хотя догадываюсь, что музыку и может быть даже текст русские песенники заимствовали у фашистов, но как те подслушали эту песню в американских штатах ума не приложу. По крайней мере топот солдатских сапог и марширующая удаль агрессивной молодежи отлично слышны в немецком и русском мелодическом варианте.
  Один раз найдя такие странные параллели, я уже сомневаюсь, что же все-таки я люблю больше - духовные песнопения американов, спиричьюлс и госпелс леди Эллы, черные блюзы Билли Холидей, скорбные напевы Весси Смит или русские народные песни "Ничто в полюшке не колышется" и кто же такой после всего этого я? потому что если я называю все это джазом, то уж точно ни хрена в этом не понимаю, как тот ниггер который в шляпе и с саксофоном идет к микрофону, чтобы сказать: "Энто самое пустое дело, если в энтом самом нет энтого самого свингу"(Don"t mean a thing if it ain"t got that swing).
  Мой отец, мастер дамского верхнего платья высокой квалификации, когда приходил домой с большого бодуна и видел меня сидевшего перед радиоприемником и крутящего ручку настройки, говаривал: "А! Свинячья музыка! "В отличие от писателя Максима Горького, не имевшего музыкального слуха, отец прекрасно игравший на гитаре, распевавший вместе с матерью и гостями по праздникам весь русский деревенский и городской фольклор, окончил всего четыре класса церковно-приходской школы и поэтому никогда никому своего мнения не навязывал, также впрочем как и своего отношения к Советам рабочих и крестьянских депутатов.
  Писатель Горький тоже университетов и академиев не кончал, поэтому я уверен в одном - нетерпимость скажем Максима Горького и моего отца по отношению к чужой музыкальной культуре есть следствие невежества, есть следствие нетерпимости большой беды по отношению к маленькой, если невежество правильно назвать большой бедой.
  Человек хорошо чувствующий и любящий музыку хорошо знает моменты, когда не он владеет музыкой, а музыка владеет им и это, кажется, называется обратной связью. В семидесятые в Ленинграде я попал на концерт Одетты - черной певицы, королевы американской, язык не поворачивается сказать, народной песни.
  Нет такого понятия, как американский народ - есть нация, а у русских наоборот нет нации есть народ и значит есть народная песня хоть плясовая хоть хороводная - пожалуйста, а у них как ни ставь все три слова рядом "американская народная песня" - так они все и распадаются разбегаются и попрячутся друг от друга по кустам.
  Короче, Одетту представили королевой американского фольклора. Я сейчас не помню материал, с которым она выступала, но он вполне бы подошел фигуре и лицу например Махелии Джексон, которую я знаю по пластинкам, как исполнительницу спиричьюэлс и госпелз, светской церковной музыки, той же самой музыки, что и в альбоме "Brighten" the corner" леди Эллы. Странно, что все эти лица сейчас загораживает физиономия голливудской звезды Вуди Голдберг, неслыханной как певица. Ну вот. На сцену вышла очень полная в длинном черно-бардовом одеянии до пят и зрелом возрасте чернокожая мадонна с миловидным круглым лицом и гитарой в руках. Большую часть своего репертуара она исполняла сидя под собственный аккомпонемент, но иногда откладывала гитару и выдавала соло а-капелла. Пение без микрофона и усилителей приятно ласкало слух и хотя все было профессионально, но и материал и тематика и вся аура были настолько далеки от ее ленинградских слушателей, в том числе и от меня, ибо все мы ожидали почему-то другого, чего-то в стиле буги-вуги, что обратной связи не получилось и по ходу все склонилось к тому, что она просто честно отрабатывала свой концерт, а зрители благодушно прощали ей свои несбывшиеся ожидания и полтора часа времени.
  И надо было видеть, как вдруг воспрянула и взвилась пышнотелая матрона, когда где-то в середине концерта от задних дверей небольшого зала, кто-то сначала робко, а потом заметно осмелев, подал ей второй голос.
  В одно мгновение все переменилось. Певица буквально встрепенулась, услышав и обретя столь желанный отзыв и даже когда голос у задней двери смущенно угас перед мощью ее сопрано - дело было сделано - перед нами действительно была королева.
  Американская культура уверенно нашла в моем лице второй голос, превратив меня в крошечное звено обратной связи.
   В отличие от певцов и музыкантов писателю часто приходится работать без этого звена и это драма для любого художника, который жаждет отзыва, а пролучает критика, который сам ничего делать не может, но мешать другим - большой мастак.
  Ну положим, понятно, говорит мой критик, чем тебя прельстила и завлекла эта самая Америка, но ведь ты русский человек из самой что ни на есть костромской глубины, на кой ляд тебе Хичкок со скошенным подбородком?
  А вот этого я и сам не пойму. Только знаю, что это не блажь, а правда, ибо проверена и много раз обкатана по жизни. Конечно, русский человек - это прежде всего холоп и раб - здесь у меня с Жириновским разногласий нет. Но почему я в самом себе этого не нахожу, а наоборот, чувствую, что прёт из меня нечто совсем другое. Всю жизнь я делал только то, что хотел и за свою вольницу ни разу даже в тюрьме не отсидел, хоть и не зарекался. Можно ли подумать, что русский человек с такой кучей самоуправства и самоупрямства, да не попал в каталажку? Может быть, я неправильно как всегда понимал, что такое свобода? Так я, Миха, скажу, а ты меня поправь, если ошибаюсь. Слово это мы впервые услышали с тобой из-за бугра, потому что в русском языке его никогда не было и никто не знал, что это такое. Мне пришлось без американов соображать, чего такое она там у них обозначает.
  Свобода - это судьба и либо она у тебя есть либо нет, потому что эту благодать, это твое достояние, это умение не мешать жить другим живым существам бог дает тебе или не дает от рождения. А если ты родился инвалидом, какая же это свобода? Если ты ограничен в своих возможностях, в твоем передвижении, в своей умственной отсталости, какая же это свобода? Да, но почему говорят и говорят правильно, что свобода это состояние души, а не тела. Может быть, весь фокус в том, чтобы достойно распоряжаться тем, чем тебя наградил господь? Ведь свобода это не тюремный срок, который рано или поздно заканчивается и подступает к тебе все ближе. Ближе чем она тебе дарована, подступать ей уже некуда. Она может исходить и отступать только от тебя и только к людям.
  А потому не делай другому то, чего не хочешь сделать себе. А в остальном хоть лопни, хоть залейся и делай, что тебе хочется. Но боже ж ты мой, как же много оказывается остального, когда знаешь свой предел! Все библейские заповеди оказываются лишними: Не убий! Не укради! Не возжелай жены ближнего своего! Полная свобода!
  Свобода - есть самое большое достояние и благо для человека, какой понимает что это такое. А меньше всех понимает и знает об этом, конечно, начальник тюрьмы. Нельзя держать людей в заточении и быть при этом свободным. Начальник всегда в тюрьме и его бесполезно спрашивать о том, что есть свобода, потому что он ее никогда не видел. "От чего свобода? " - спрашивает он.
  Радист на мысе Шпицберген, охотник на заимке в глухой сибирской тайге тоже ничего не знает про свободу. Нельзя быть свободным без людей и общества. Свобода не требует, более того отрицает отталкивает от себя косвенные предлоги, как цепочки для запора. Не может быть "freedom from" или "freedom of". Это абракадабра. Как только в русский язык перекочевало слово "свобода" оно немедленно взялось освобождать русского человека "от" пут невежества, чтобы намертво приковать к столпу глупости. Все что "от" - может быть только независимостью, которая, наоборот, упирается, чтобы зацепиться за какой-нибудь предлог и притянуть его к себе, как костыль для хромого и увечного инвалида.
  Свобода не бывает "от" чего-то и в русском языке ее очень давно и правильно называют "воля". Как у Михаила Юрьевича Лермонтова купец Калашников объясняет царю, что никто не подбивал его на месть Кирибеевичу:
  "Я скажу тебе, надежа, православный царь
  Что убил я его вольной Волею
  А за что про что - не скажу тебе
  Скажу только богу единому..."
  Прав Михал Юрич. Когда волю подавляют, она исходит из человека и убивает. А без воли и человек прекращается.
  То, что находится внутри свободного человека называется воля и мне лично надо забыть про свободу, чтобы ощутить свою волю и почувствовать себя свободным.
  Правда, у слова свобода нет бинарной оппозиции, а у воли она очень четкая: воля-неволя, но здесь я расхожусь с Михаилом Юрьевичем в новом качестве "воли", которую он приписывает значению этого слова. Воля, впрочем и свобода не могут убивать и ее невозможно использовать против человека. Воля и неволя - пассивные компоненты человеческого духа, они могут испытывать воздействие со стороны, но сами не являются ни инструментами ни орудиями ни движениями души человека. У Лермонтова царь Иван Грозный спрашивает купца Калашникова: "Вольной волею или нехотя ты убил мово лучшего бойца, мово лучшего опричника Кирибеевича? " Приходится переводить: "Ты хотел его убить или сделал это нечаянно? "Вложив похотение, пожелание в слово воля, которого там исстари не было, поэт придал этому слову новый смысл как устремление и движение к цели и в этом значении слово пребывает даже поныне, а в старом своем содержании оно осталось по странности лишь в армии, где за командой "Смирно! " как правило следует команда "Вольно", когда ротный дарует вам свою волю до следующей команды "Замри! "
  Но даже и в самом русском народе из которого это слово вышло, пользовались им все реже, а затем и вовсе разучились. Каким-то образом этот современный народ взял да и вытолкал слово "воля" из своего языка и оставил его только для армии, где воли по определению быть не может. Теперь каждый знает, что такое увольнение, но не имеет представления, что такое воля.
  Путались и сомневались - то ли моя воля всех давит, то ли чужая давит меня. Это как в песенке про авто:
  "То ли я имею машину то ли машина имеет меня..."
  Свобода - это вам не костюмчик "от" Кардена и не запахи "от" Коко Шанель и даже не выход "из" тюрьмы. Она может быть только внутри человека и далее нигде. Это только Александр Сергеевич вообразил, что свобода может быть бабой - помните? "Темницы рухнут и Свобода вас примет радостно у входа...", а американы взяли да и поставили эту бабу у входа в штаты, да не в штанах, как положено бой-бабе, а в платье и с колючками на голове. Когда А. С. писал свои строчки, он еще очень хорошо понимал, что вход может быть и в новую темницу, и в ад и даже туалет.
  Но русские, нюхнув грамоты и научившись ловко манипулировать этим словом отождествляют свободу с бесполым термином "Liberty", лишенным содержания и пустым изнутри в точности как бронзовая статуя на острове Род-Айленд. У них получается, что свобода всегда требует цепей, колючек на голове и косвенного предлога "от", чтобы быть самой собой. Опять никто лучше Александра Сергеевича не сказал, где есть "несвобода":
  
  Там люди в куче за оградой
  Не дышат утренней прохладой
  Ни свежим запахом лесов
  Любви стыдятся, мысли гонят
  Торгуют волею своей
  Главы пред идолами клонят
  Да просят денег да цепей
  
  "Рабы! Холопы" - вещал на площади горьковский интеллигент Клим Самгин, неудачная поросячья пародия на российскую интеллигенцию. "От чего вы хотите свободы? От кнута или царского пряника? От ярма или божьей милости? "
  Еще больших успехов по выхолащиванию содержания этого слова добились знаменитые красные софисты, такие как Троцкий и Луначарский.
  "Здесь республика не Советская! Здесь республика Соловецкая! " - вещал перед косым строем изможденных и голодных людей в обносках начальник Соловецкого Гулага. "Здесь и только здесь вы найдете свободу от законов Большой Земли и свой краткосрочный отпуск с того света! "
  Эти сволочи понимали свободу точно так же как ныне старые жрецы исторического материализма по Марксу и Энгельсу утверждают, что свобода есть осознанная необходимость открепиться и освободиться от любых пут, кроме красных веревок, привязывающих их к социализьму или коммунизьму.
  Не мешать людям жить - это и есть настоящая свобода. Но как быть Мишаня, если тебе кажется, что ты никому не мешаешь, а мешают тебе?
  Мешают люди , которые не свободны и словно цепные псы прикованы к своим прихотям, жадности, к своим мертвецам и просто склонности к убийству. С ними приходится бороться за свою свободу, потому что она может быть только твоя, индивидуальная, существовать только вместе с тобой и с тобой же умереть. Немыслима никакая коллективная свобода, так как немыслима свобода убивать. Хорошо зная тебя, Мишаня, я чувствую, что ты готов возразить, что такая свобода тебе на хрен не нужна, если за нее надо бороться. Но ведь птичка-то трепыхается в руках и норовит улететь, хоть и несмышленая. Поэтому правильно ты подумал. Бороться - значит удаляться тех людей, которые мешают тебе жить.
  Не мешать жить другим страшно трудно и это нелегкая цена, какой ты расплачиваешься за свою волю.
  Когда ты идешь в поле и наступаешь босой ногой на маленький полевой цветочек в убеждении, что ты ничего плохого никому не сделал, не сомневайся в этом - крохотная пчелка, собиравшая нектар на этом цветике, умрет, но убедит тебя в обратном, проткнув жалом твою подошву.
  Не хочу создавать помехи на вашем жизненном пути. Не хочу, чтобы вы делали то, чего не позволяете делать мне. Кажется, по-еврейски эта истина звучит так: Не делайте никому, чего не желаете себе. Это и есть свобода.
  И тем не менее, Мыша, есть еще что-то такое в понятии свобода, чего я не понимаю, а именно, как связано это понятие с ценностью человеческой жизни и человеколюбием. Вот с Богом точно знаю никак, потому что Бог всем примерно поровну раздал это достояние, но ведь многие добровольно отказались от него и выбросили за ненадобностью. Нешто их можно любить за то, что они пренебрегли божьим даром и выбрали ошейник?
  Лет в 35 я бросил летать самолетами Аэрофлота. Причина весьма проста - где бы и когда бы я не приходил на аэровокзал, чтобы улететь на рейсе по расписанию вылет задерживался. Когда же через три часа или три дня я все-таки усаживался в салонное кресло и стюардесса требовала, чтобы я пристегнулся, скулы у меня сводило от бешенства и когда самолет подымался выше облаков демонстративно блевал мимо пакета и приговаривал под гуденье моторов: "Чтоб ты ёбнулся! "
   А как же другие люди?
  Это я про ту проповедь гуманизма и человеколюбия, которую только что зачитал. Никак не поставить на мне ни печати ни метки любителя человеков. Когда я говорю, что не сумею помешать человеку жить так как ему хочется, я еще при этом очень надеюсь, что и он не помешает мне ненавидеть своего ближнего так, как это умею только я.
  На гуманиста и человеколюба я не тяну и буду даже брыкаться, если меня заподозрят в излишней симпатии к представителям этого класса млекопитающих, да еще разумных. Уверен, что в этом отношении ничем не выделяюсь среди жителей планеты и похож на многих из них даже своей любовью к животным. Кровожадную слабость питаю только к редкой категории абстрактных гуманистов, тех самых, которые любят целиком, скопом все человечество и ради счастья всех людей готовы пожертвовать собственной жизнью, но соседа по лестничной площадке терпеть не могут и перетаскали в суд всех ближних из дачного кооператива. Ну, а что касается альтруистов, не повезло, не встречал.
  Я уверен, что отец американской конституции Аврам Линкольн, а впрочем и любой американец согласится с каждым словом моей русской воли. А если не согласится, то лишь потому, что считает, что в Америке на первом месте - деньги и только на втором свобода и надобно иметь сначала первое, чтобы купить второе. Вот если он так скажет - это значит, что я еще не совсем пропал как русский. Рабы и холопы за деньги не живут. Я конечно бы променял свою безразмерную волю на такие же деньги, но судьбу не обманешь и сейчас уже поздновато. С такими понятиями о свободе трудно почти невозможно жить в России и если, Михуил, я прожил здесь до седин и дрожащих колен, то лишь для того чтобы познать себя и понять, что я не гожусь для такой жизни. А вот вы, там в Америке, по крайней мере желаете понять, что такое свобода и может быть даже знаете о ней все, если поставили у себя такую большую бронзовую бабу.
  Мишата, ты меня прости, унесло меня в сторону течением моих безутешных дум с твоего фарватера и когда теперь свидимся не знаю. Ты не пишешь и я о тебе ничевошеньки не знаю, не ведаю даже живой ты али нет? Но может быть тот, кто это прочтет, разыщет тебя и тогда произойдет чудо. Говорят, что чудеса Америку не любят и ее избегают, потому что они там на серийном потоке числятся и массовым тиражом производятся, а вдруг какая-нибудь машинка выдаст твой точный адрес, покуда я тут шевелюсь с определениями моей любви?
  Помимо статуи Свободы, действительно совершенно пустой изнутри, нравится мне в твоей Америке еще ихный политес. Если бы мне предложили определить что это за штуковина, я бы сказал, что политес - в широком смысле слова совокупность политических доктрин и теорий, в практическом узком аспекте - это терпимость к народам и обычаям, противоположная ксенофобии, и наконец в обычном человеческом понимании вежливость, участие и правила приличия принятые в человеческом общежитии.
  У Соединенных Штатов довольно опыта мирного сожительства и контактирования со своими соседями и другими странами, хотя бы с той же самой Канадой, которая у дяди Сэма как шапка на голове от холода полярных льдов, а другая словно цветастое пончо или половик вполне годится чтобы вытирать о нее ноги, потому что 56 штатом Мексику конечно, не назовешь. Что касается России, то надо долго испражняться по поводу того, с кем из своих соседей Россия только не воевала на протяжении своей истории. С Болгарией не ссорилась это точно и в песне остались слова: "Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех. " Болгария тем и хороша, что ей никогда не приходилось притворяться братской страной, поскольку болгары всегда были ближе к славянам, чем скажем хохлы. Приходится повторить. Опыта мирного сожительства, дипломатических встреч и совместных пьянок все-таки больше у Соединенных Штатов. Недаром это обстоятельство подвигло Кондолизу Райс, вице президента в правлении Буша младшего напомнить миру пророческие слова немецкого кайзера Вильгельма: "Бог бережет пьяниц и Соединенные Штаты Америки. " Немцы редко бывают пророками, но тут кайзер попал в точку. Именно благодаря такому опыту сожительства, сотрудничества, а еще свойствам национального американского характера возникла политфилософия, как наука, а вместе с нею разветвленная сеть политических институтов и философских доктрин, одни из которых быстро обновляются или отмирают, а на их месте возникают новые. Достаточно упомянуть, что одним из таких внутриполитических институтов в Штатах долгое время была Армия Спасения, о которой мы хорошо знаем хотя бы по книгам американского немца Теодора Драйзера.
  А лучшим примером сожительства и политкорректности до сих пор остаются отношения США с оплотом маленького кубинского царька на Кубе Фиделя Кастро, похоронившего на своем острове колонию развитого социализма и мечту о коммунизме после того как толстый Никита взялся делать сразу два противоположных дела: ковырять дыру в железном заборе, который остался после Рябого и провозгласил пришествие коммунизму. Воспоминания об этом периоде в жизни социалистической Кубы до сих пор повергают в ностальгию моего зятя Пецу, прожившего на Кубе год или два в качестве строителя коммунизма и объявившего этот период вершиной своей жизни. Действительно Пуэрто-Рико Rum и гаванские сигары, которые поступали в те далекие времена в нашу страну были выдающейся гадостью и отравой.
  Между тем бородатое Кастро в молодости не одолевшее ни одной книги Маркса, Энгельса или "Материализма и Эмпириокритицизма" Ленина якобы выстраивая коммуну на своем острове, на самом деле предоставило революционным событиям и ситуациям идти в тую сторону, куда им заблагорассудится, позволил бежать с острова во Флориду всем тем кубинцам, кому повезло это сделать и затем вплоть до наших времен не особенно далеко держал свою вотчину как от бедности так и от богатства, но на максимальном расстоянии от коммунистических идей и тем более мировой революции.
  Американский лев или республиканский слон, даже демократический осел мог бы давно вострубить, рыкнуть, махнуть лапой , хоботом или копытом и одним ударом или отрядом морских пехотинцев пришибить назойливую гаванскую муху, но именно здесь большой опыт разрешения политических конфликтов путем дипломатии, торговли и мирных переговоров, которым обладали Штаты спас Фиделю его корону, когда после Караибского кризиса кубинский лидер наконец-то сообразил то, что очень давно и твердо выучили все американские политики - с Россией надо дружить очень тесно и вельми крепко, на на очень большом расстоянии и чем это расстояние больше тем лучше для всех.
  Фидель разуверившийся в том, что Советы бросят атомную бомбу в штаны дяди Сэма, тут же потерял интерес к социализьму, а после Горбачева и Ельцина за глаза называл все останки этой своры в ЦК КПСС ренегатами и отступниками. На этом на Кубе почти на полвека затянулся вялотекущий застой и все стали ждать естественной смерти Феди.
  Америка и Куба превратились в образцовый пример добрососедских отношений.
  "Штирлиц заглянул в дупло и увидел глаза.
  "Дятел, " - подумал Штирлиц.
  "Сам ты дятел, " - подумал Мюллер. "
  "Вы там с жиру беситесь , - думал Федя. С него и лопнете. "
   "А вы там, - мыслил американский лёва, - рано или поздно по старости передохнете, да от безделья. "
  Но Фиделю надо отдать должное - он действительно никогда ничего не делал, вот потому-то так долго царствовал и жил. А кое-кто говорит, что жив и до сих пор.
  Дипломатический опыт сожительства и гашения международных конфликтов, а также многочисленные политические институты содействовали развитию самых различных доктрин, имеющих под собой тщательно продуманные нравственные и философские основы. В сфере политфилософии, которую в Нижнем Новгороде читал профессор Джефф Баржа Даймонд, мой американский друг, существуют всего три основных теории политеса, т. е. теорий закладывающих фундамент любой политики: азиатский, американский и гибридный.
  1. Азиатский. В Библии главный принцип этой теории изложен очень четко и лаконично, не знаю есть ли он в Коране: "Будьте кроткими как голуби и хитрыми, как змеи. "
  Когда-то я думал, что в Библии есть все или хотя бы остальные две теории политеса, но оказалось, что в ней нет слова "кошка", поэтому остальные я излагаю так, как они обозначены в американских учебниках политических наук.
  2. Американский. "Здесь, сейчас и только правду. Или ничего. "
  3. Европейский или гибридный. Политика осторожного лавирования и взвешенного компромисса между необходимостью хитрить и честного прямого диалога с союзниками и оппонентами.
  С азиатской точки зрения любой чужестранец, тем более европеец, должен рассматриваться как угроза существованию и безопасности. Временами этот принцип оформляется в письменном виде строфой из Корана, стихом из Библии, так как действительно весь отрицательный опыт сосущестования христианства и ислама, опыт крестовых походов, печальный и трагический, заставляет признать и поверить в его необходимость. Недавние события, принявшие харакатер всемирной эпидемии терроризма, вспышек насилия и очагов джихада в Чечне, Пакистане, Афганистане, Иране и Ираке все это ручейки и реки такого опыта. Принцип этот освящен традициями, религией и самим менталитетом восточного человека и является абсолютным, не зная ни запретов ни табу ни пределов. Американцы и русские в пределах своей дипломатии отлично знают о существовании азиатского политеса, а когда иной раз теряют бдительность немедленно получают ощутимый и неприятный щелчок по носу, как это случилось с Джорджем Бушем, позволившим Абраму Хуссейну перехитрить не только его, но и самого себя и сделать глупцами обоих.
  Цивилизация тем временем не стоит на месте, мир движется, появляются новые угрозы, исчезают былые страхи, меняется стратегия и тактика, уходят одни и приходят другие дипломаты, но этот принцип по сути дела пассивной обороны остается в совершенстве - перед вами стоит азиат и держит в протянутой руке верительную грамоту, а в другой, спрятанной за спиной или в складках бурнуса ятаган, но прогресс налицо и вместо холодного оружия это может быть маленькая атомная бомбочка или джентльменский набор шахида.
  Принцип "Обмани! " был настолько универсален, самоочевиден и многократно подтвержден, что европейская цивилизация после Макиавелли и иезуитов даже и не знала никакой политфилософии и другого политеса, кроме хитрости доведенной до самообмана. Однако, после векового опыта противоборства с помощью хитрых уловок, после долгих политических дебатов, а может быть и из-за неумения по-настоящему пользоваться столь сложным инструментом, как хитрость, европейцы, а после них уже американцы заметили, что от большой хитрости как бы глупеешь. Ты желаешь продумать на один ход больше чем твой противник с тем чтобы обойти его и вот видишь что в телевизоре показывают другой телевизор, а в том телевизоре третий телевизор, дальше еще один и так до бесконечности, но какую картинку показывают в последнем телевизоре и вообще показывает ли телевизор чего-нибудь ни увидеть ни догадаться невозможно. Такова примерно схема обмена верительными грамотами между Востоком и Западом. Но самое главное, хитрость совсем не обязательно предполагает ум, точно также как ум не располагает мудростью. Получается, что если азиаты смирились с тем, что ничего не знают об уме, если полагаются на хитрость, то Европа никогда не может примириться с таким положением вещей и ищет новые виды политеса. Здесь - то европейцами, а не турками было сделано поразительное наблюдение: когда ты открыт со всех сторон и не имеешь ровным счетом ничего, что можно спрятать за душой - противник перестает тебя видеть и с тобой считаться. Ты становишься прозрачным и турок, привыкший в пустыне к миражам, просто поворачивается к тебе спиной. То есть если при встрече с турком ты держишь руки на виду и в них нет оружия - турки народ тертый, они скажут: "Э, да у него четыре руки! - нет такой хитрости, как честность и прямота. Если ты не скрываешь своих истинных намерений и планов, кому они нужны твои замыслы и планы, они просто становятся невидимыми, несуществующими для твоего оппонента или врага. Турок всегда сможет отличить, что ему мерещится и снится, а что важно на самом деле. В азиатской пустыне, где за много верст ничего кроме дюн и песчаных барханов ничего не видно - миражи самое обычное дело, а в морях на каждой миле парусного хода - летучие голландцы носятся как с якоря сорвались. Американцы говорят: нет никакой охоты за Бен-Ладеном, ни переодеваний, ни работы под прикрытием, и тем более никаких реинкарнаций или внедрений в пещеры вниз головой в виде летучей мыши или Бэтмана. Да какой турок им поверит? Не только турок, даже мы европейцы и то не поверим, но мерещиться будет и чем далее тем сильнее до тех пор пока Бен-Ладен сам себе не организует явку с повинной, чтобы хоть на свету похвастаться своим врагам и всем неверным грандиозным подвигом воинов аллаха. Да и зачем ему виниться: за такие дела нынче не расстреливают. Не все ли равно где ему сидеть - в Алькатрасе или в Пакистанской, Афганской пещере?
  Слабое место этого политеса кроется там же где его сила - ожидать от азиатов ответной прямоты и честности бесполезно, случаи перехода из ислама в христианство неслыханны.
  Но в жизни мне довелось наблюдать, как люди берут этот принцип за основу своей жизненной позиции.
  Любимая вторая жена Эмиля Калинковича, которую я знаю почти столько же лет, как и своего приятеля, в молодости грешила гипертрофированной застенчивостью и мнительностью, переходящими все мыслимые приличные границы и трудно отличимыми от признаков душевной болезни. Она работала врачом и непрерывно сомневалась в своем профессионализме, в своих медицинских знаниях и способностях и личных привлекательных качествах, где были и ее внешние не слабые данные и ее ни в чем не повинная молодость. Естественно, что свои сомнения она пыталась очень тщательно скрывать в первую очередь от своих пациентов, а затем от окружающих людей, к которым вообще-то не испытывала чувство сопричастности и близости, назовем это так, если не мизантропией. Все это конечно валилось на ее мужа, единственного человека, на ком можно было бы отвести душу, но он этих комплексов не будучи ни психологом, ни семи пядей во лбу не понимал, хотя давал советы, разумеется, бесполезные и невыполнимые. Дело дошло до того, что в нашем с ЭмКа присутствии Татьяна назвала свою молодость позорным непростительным недостатком и объявила о своем намерении стать старухой. Все это можно было бы объяснить капризами, легкой формой врожденной истерии, даже просто небольшими дефектами речи и женской логики, если бы она не выполнила свое обещание и примерно в 45, когда баба - ягодка опять, задолго до своего биологического увядания, путем ежедневного самовнушения и не без помощи никотина превратилась из цветущей и миловидной женщины в сморщенное скрюченное подобие увядшего цветка.
  Эти неизвестно кем забитые в голову гвозди догм, на которых накручены бигуди, образуя современную прическу, - свидетельства абсурдности мира, где мы живем. Где-то в возрасте 30 лет я узнал, что родственники Карла Маркса Женни Маркс и ее влюбленный супруг поклялись друг другу именем своей горячей любви, что ровно в 60 вскроют себе вены на руках, ибо жизнь дальше этого срока не имеет никакого смысла. Это, как вы догадываетесь, тоже, конечно, догма, но ровно в 60 они это сделали. Еще примерно лет 40 я пытался найти в своих мозгах ящичек или картотеку или страничку куда можно было бы занести и засунуть этот факт, потому что он как будто бы и пустяковый и выглядит безделушкой не пришей ни пристегни но настолько колючей, неудобоваримой и гротескной, что совсем выкинуть ее жалко, но куда девать неизвестно. И вот на днях произошло чудо. Великий кормчий в Китае также лет 40 назад в один день приказал: "Перебить всех воробьёв! "И всех перебили. В один день. Я собственными глазами видел кинохронику грузовиков груженых воробьиными тушками. Каким-то чудом я догадался, что оба факта, обе догмы можно сунуть на одну и ту же пол0чку и если повезет, придумать название для этой шкатулочки.
  Забегая вперед в описании того, каких разрушительных эффектов можно добиться самовнушением, я могу сказать что к 60 годам она опять-таки в нашем с ЭмКа присутствии, но на этот раз только в пику своему дражайшему супругу заявила, что сейчас когда добилась всего, что хотела (а хотела стать старухой), она желает умереть. Уже находясь на пенсии в 62 года она ругается матом, чтобы отбиться от обступивших её со всех сторон житейских невзгод.
  НО. По милости господа нашего и неисповедимой иронии судьбы около тех же сорока лет без всякой видимой причины или чьего-то воздействия она внезапно избавилась от всех своих врожденных благоприобретенных и просто надуманных недостатков и ее стеснительность, скрытность и тяга к мимикрии совершенно исчезли, уступив место контактности, открытости, общительности и самой настоящей женской болтливости.
  Ее предыдущее состояние заключалось в сомнениях и опасениях, что она бедна душой, что у ней за этой самой душой ничего нет, чем бы можно было гордиться, ни талантов, ни желаний, ни способностей, ни даже мечты настоящей и эту бедность, эту свою "духовную нищету" она пыталась прикрыть и спрятать от постороннего глаза. Ей всегда казалось, что достаточно человеку взглянуть на нее чуть более пристально и он тотчас же обнаружит вопиющее убожество ее душевной жизни. Ее в свое время нельзя было отговорить от своей болезни с помощью заклинаний о том, что бедность, пусть душевная, дескать, не порок - "а большое свинство" - добавляла она упрямо.
  Она сама нашла новые аргументы против самой себя в течении своей жизни и они оказались неоспоримыми. Неважно как это и где произошло, но методом проб и ошибок - там поделилась с подругой своими опасениями и сомнениями, там случайно проговорилась специалисту, здесь навзрыд поругалась с мужем, не всегда ценившем ее душевные тонкости - она пришла к результату, а дальше само собой пошло, поперло.
  Оказалось, что чем больше она рассказывает о себе посторонним или близким людям, чем большее количество пустых ящичков и тайников своей души выставляет на свет и всеобщее обозрение, чем больше пыли с полочек своего сознания вытряхивает в чужие головы, тем меньше люди ей верят и мало того что не верят, но еще и ругаются насчет того, что она все врет и выдумывает про себя, что по первому разу ее весьма забавляло. Нет, она не стала эксгибиционисткой, этаким алмазом, ослеплявшим людей игрой своих граней, она просто открывалась для них, но это самообнажение оборачивалось не пикантностью, усладой любопытства, а транспарентностью и собственным исчезновением, то что мы привыкли называть невидимым и значит, несуществующим. И тем не менее она была тут, рядом и ее голос невозможно было спутать ни с каким другим. Она невзначай открыла преимущества и силу европейского политеса. Будь искренним, открытым и честным и никто не только тебя не увидит, но и не поверит, как многие не верят в бога на основании заявления святого Фомы: "Не поверю, пока не вложу персты в раны его. "
  Политес этот давно перестал называться европейским, так как европейские страны пользуются третьей его гибридной разновидностью, а навеки он застрял в одной только Америке и даже выкристаллизовался со времен фронтира и американских пионеров в чертах американской нации. Третья гибридная разновидность политеса осела в дипломатических представительствах и консульствах европейских стран. Его гибкость, эластичность и растяжимость являются самым эффективным инструментом политики, а его бесхребетность, нестабильность и пробуксовка во многих исторических узлах самым выдающимся его недостатком, потому что этот политес без зазрения совести берет, что хочет, у азиатских турков а что ему надо, заимствует от своих же беглецов, засевших между Канадой и Мексикой. При этом способы диференциации весьма просты и незамысловаты - при обороне, дома, на своей территории, в пассиве используются принципы азиатской политики, кто кого перехитрит, а при нападении, на чужой территории применимы прямое и открытое бряцание оружием и верительные грамоты: "Идем на вы! ".
  Вот например европейский политес в новой России.
  Лет 12-14 назад, когда под моим началом в мастерской по ремонту импортной радиоаппаратуры работало пятеро ребят, один другого лучше по этой специальности, я услышал по радио интересное объявление: "Производится конкурсный набор на двухнедельные курсы и инструктаж специалистов для последующей трехгодичной стажировки и работы в Германии. "На следующий день я сообщил своим ребятам об этом и послал одного из них за анкетами по адресу. А потом мы все вместе уселись заполнять эти анкеты. Лично мои шансы при этом плакали просто из-за возраста, но ребята были молоды - лишь одному из них недавно перевалило за 40 и любого из них можно было назвать ассом и мастером, что касается электроники и ее ремонта. Из нас пятерых конкурсный отбор легко выдержали трое самых молодых и отправились на двухнедельные занятия. Я не сомневался, что надолго расстаюсь с моими ребятами, хотя из 100 человек на курсах в Германию могли попасть лишь 10 после второго тура
  Расставаться с ними мне очень не хотелось и я поставил перед ними одно твердое условие: они должны были любым способом , кровь из носу, разузнать, зачем кому-то понадобилось тащить за границу русских спецов, платить за их квалификацию, жилье и обустройство на новом месте большие деньги в течение трех лет, а потом возвращать назад в Россию, а если не возвращать, неужели у них своих мастеров и ассов так мало?
  Через две недели оказалось, что никто из моих ребят в десятку не попал, но ответ на мой вопрос они все-таки выбили, чуть ли не силком прищучив немца, читавшего им что-то типа лекций на ломаном русском, и напоив его в стельку. Я сам-то едва не сошел с катушек, услышав этот ответ.
  "Да, чтобы вы, сволочи поганые, к нам в Германию не лезли. Для того и форпосты выставляем. Для того и двухнедельные курсы, чтобы объяснить вам, что попади вы к нам через границу хоть в шине от грузовика, работы вы у нас все равно не получите, потому что от своих турков и евреев, которых мы приволокли в рассчет по холокосту, никакого продыху уже нету, а тут вы лезете и все остаться норовите. Мы вам и квалификацию малость подымем, чтобы сделать из вас заградительные отряды и повертать назад всех, кто к нам с русским рылом сунется. А десяток этот - так это все художники и горшечники, какие же это специалисты - это таланты! Таланты, задарма? Возьмем! ! "
  Толика здравого смысла и долька хитрости - вот вам и европейский политес.
  От немецкой честности, прямоты и щедрости у меня прямо фантазию распирает и дух зашкаливает, когда представляю, как будут проходить в России двухнедельные курсы по конкурсному отбору и найму в армию бундесвера. Эдак ведь и до смертоубийственной пальбы дойти могит. Вот что значит открытая национальная политика.
  Россия в этом отношении представляет из себя любопытнейший образчик воздействия двух первых теорий.
  Нынешний период российско-американских отношений, однозначно означающий возврат к холодной войне, демонстрирует эти доктрины в перевернутом негативном виде. С одной стороны Буш называл Володю Путина своим другом и следовательно, пренебрегал общим американским правилом не пользоваться лицемерием в политике, а с другой Путин и Медведев не боялись честно и открыто по-североамерикански сказать тому же Бушу: "Шла бы ты домой, Пенелопа!
  От этой инверсии, как мне кажется, страдаю только я, когда вижу что тот или иной советский деятель или просто Жириновский раздувает огоньки антиамериканской истерии и открыто перевешивает и латает железный занавес, чтобы скрыть за ним горячую вражду в холодной упаковке. У этой тенденции такой же большой успех как рейтинг Путина среди населения.
  Мне что ни говори, больше по душе принципы прозрачности, открытости и честности в политике, чем азиатские или русские закидоны, пусть кто хочет путает прозрачность и призрачность.
  Не по душе мне Павловские и Леонтьевы и остается только надеяться, что они, как и я - прейдут.
  В то время как азиатский оформился как элемент ислама, а американский, как черта самоопределения, Россия со своими собственными историческими опытом отвергла любой из них и до сих пор остается страной безо всякого политеса, тем самым ставя втупик другие страны, как и с какими инструментами к ней следует подходить. Я бы мог поклясться, что русская дипломатия никогда не слыхивала о том, о чем американская политфилософия и Джефф Даймонд талдычат уже которое десятилетие. С одной стороны азиатские технологии обмана настолько глубоко пролезли в русское сознание, что рядовой русский обыватель Эмиль Калинкович, еще до того как он раскрывает газету "Известия" откуда-то уже знает, что трагедию 11 сентября в Нью-Йорке задумал и осуществил никто иной чем сам президент Соединенных Штатов Джордж Буш с помощью спецслужб для того, чтобы подвергнуть массированным атакам Иран, Ирак, талибов и Аль-Кайду еще до того, как Бен-Ладен задумал джихад и обучение своих пилотов в американских школах и на американские деньги, чтобы переквалифицировать их на торпедирование пассажирскими авиалайнерами американских же небоскребов. Сила азиатского политеса заключается в том, что у него никогда не имелось теоретиков, одни только практики с Бин-Ладеном, Хамазом и Аллахом и ныне Павловские и Леонтьевы проповедуют азиатские хитросплетения на радость среднеквадратичному русскому интеллектуалу, дуреющему и принимающему их на веру и ура. Примером, таких грандиозных японских сумдоку и сундуков дипломатии, которые запросто разгадали еще более хитрые русские политологи и дурачки вроде меня, могут быть также не очень далекие события в Косово, когда подлые англичане превзошли всех и за спиной ооновских миротворцев, тех же французов и тех же прямых до одубения американов договорились меж собой перебить как можно больше косоваров а всех оставшихся в живых переселить на деньги мирового сообщества в пятизвездочные отели, выстроенные по дороге в Магадан, а самим перевезти на освобожденную территорию Косова Биг Бен, дворец королевы, английский парламент и хотя бы площадь Пикадилли незадолго до того как землю туманного Альбиона утопит в Атлантическом Океане гигантская волна глобального потепления. Если бы я не слышал собственными ушами из русских телевизионных ящиков про подобные английские козни и коварство, основанное на русской глупости, что косая страна по территории занимает такую же площадь, как Англия, никогда бы не поверил. Но если это повторяется раз за разом, очень трудно остаться невозмутимым, когда появляются новые доказательства и свидетельства существования азиатского политеса на русских просторах. Почему бы например не взрывать в Москве жилые здания и затем объявить эти взрывы диверсиями чеченских боевиков? Как ни верти и поджаривай эту идею на шампуре, она вполне годится под определение - одним выстрелом двух зайцев. С одной стороны можно наконец-то объявить войну этой Чечне, как будто это чужеземная территория, а с другой какой прекрасный аншлаг для президентской избирательной компании.
  На самом деле все эти теории и идеи в России существуют только для объяснения уже произошедших событий, но никак не для пророчества или применения на практике. Это соответствует моему убеждению, что понять ничего нельзя, а вот объяснить можно все. У русских никогда не существовало своих собственных теорий политеса, недаром иностранным послам и дипломатам довольно сложно работать в России. Как говорил простодушный американец мистер Кук из романа "Угрюм-река": "Но почему такой глюпый русски пословитц: Огонь не туши? " (С огнем не шути! ) Хорошо зная литературу США я никак не могу вспомнить, как изображали русских американцы - в голову лезут только ромбовидные Шварцнеггеры из "Красной жары" со словами "капитализм и хулиганы. "
  Недавно увидел в газете фразу, поразившую меня своей глупостью и абсурдом: "Счастливых людей становится все больше" и подумал. Может быть в этом состоит весь смысл и содержание выражения - "человеческая цивилизация" или просто цивилизация, потому что другой не дано? В таком случае Америка как страна, наиболее пригодная и приспособленная для жизни плодит наибольшее количество счастливых людей. В самом деле известно, что Америка на пути прогресса, в деле благосостояния своего народа, его процветания уверенно возглавляет шествие народов впереди планеты всей. Она точно движется вперед и ведет за собой человечество, но куда? и не слишком ли быстро?
  Кто скажет, не следует ли какому-нибудь Хуссейну, Бен-Ладену или Путину подхлестнуть джихад, чтобы тормознуть авангард и таким образом отсрочить всеобщую неизбежную гибель?
  Мыш? А что если нам на двоих состряпать письмецо вашему президенту Обаку Бараме на этот счёт? И отправить его в Беленький Домик точно так, как я это делал в 19 лет?
  
  
  
  
  
  
   ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   26 июля 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   БОННИ И КЛАЙД
  
   Точь в точь как моя матушка о Боге деревенский
   философ Бугор Кастратыч говорил об Америке:
   "Америка, Виталей, она могёт быть и есть, а могёт
   быть ее и нету, но перекреститься на этот случай
   никто не помешает. "
  
  Мои милые и дорогие Молли и Джефф! Чем дальше вы от меня уходите вглубь времени, тем ближе и роднее становитесь в пространстве, как будто покинули меня и ушли на запад и вот появляетесь совсем в другом направлении, с другого конца света на востоке и я! и я иду в тую же сторону но медленно, очень медленно.
  Вы меня конечно простите, что я нечаянно пришил вас к парочке влюбленных и знаменитых американских гангстеров и что еще хуже видел лишь обрывки фильма с Фэй Данэвей в роли Бонни. Это как раз тот случай, который по русски называется "не пришей, ни пристегни", а я вот пристегнул и пришил не имея на то никаких оснований, кроме того что знаю американские реалии сегодняшнего дня, куда хуже, чем американскую прозу или кинематограф. Получается, что Бонни и Клайд остались в истории Америки таким же памятным этапным явлением, как вы, мои хорошие, в моей личной жизни - вот почему вы и стали у меня гангстерами. Не будь вас не было бы ни этой книги ни меня, хотя я очень не люблю сослагательное наклонение. И самое главное! Бонни и Клайд! Молли и Джефф! Как красиво и ритмично звучат ваши имена, хоть по русски хоть по английски. Родные мои! Я расскажу и придумаю о вас то немногое, что знаю.
  Два американа пришли ко мне в мастерскую, где я занимался ремонтом электронной аппаратуры, пришли раз, другой, третий и мы подружились. Молли и Джефф Даймонд приехали в Н. Новгород из Бостона, а Бостонов, о которых поет Розенбаум, оказалось в Штатах целых 8 штук, чего я никогда не знал, представляя только что этот город застрял где-то в центре страны, возле Великих Озер. Приехали потому что почувствовали тягу к путешествиям и приключениям, а тут как раз подвернулась программа Сороса типа "Люди-с-людьми" по обмену специалистами что ли и все такое, причем я даже не знаю, кто такой Сорос, наверное. просто богатый человек и вот этот Сорос и забросил их в Горький, мой родной город, как я его по привычке называю и считаю самым паршивым на земле городом за исключением г. Куйбышева или Самары. Спросите у меня, а какой город я считаю в России самым лучшим и красивым и я вам отвечу, но это не Москва. Конечно же я поинтересовался у них, почему они выбрали этот предпоследний пригодный для жизни город в России. Ответ был весьма прост - выбором они похвастаться не могли, им предложили либо Москву либо Н. Новгород и с этой точки зрения они сделали верный выбор, если хотели увидеть настоящий кусочек русской земли и занюхать русской жизни. Это было в 1997 году, когда до нового столетия и моего выхода на пенсию оставалось мало времени.
  Их разместили в самом центре города, в пределах трамвайного кольца Љ2 в скромной однокомнатной квартирке на первом этаже многоэтажного дома. Джефф читал в местном университете лекции по дисциплине, которая повергла меня своим названием в состояние недоумения и озадачила по поводу мешанины в головах американов, вздумавших делать коктейли из таких источников как философия и политика.
  Мне придется тут же сказать, что я думаю о политфилософии, которой занимался Джефф, получив докторскую степень в крупнейшем университете МакГил в Канаде. На мой взгляд философия, как таковая, не может быть приложением ни к какой-либо науке ни к искусству, не являясь ни тем ни другим. Конечно, математику и физику можно сунуть в науки, литературу и поэзию запихать в искусство, диалектический материализм и логику в философию, но как можно пристегнуть политику к философии я не знаю. Настоящая философия всегда снисходительно относилась к многочисленным попыткам утилизировать и приспособить философские измышления к практике сегоднящнего дня. В свою очередь она обращалась к прикладным наукам и другим областям человеческого сознания дружелюбно и покровительственно, как к пиздобольству и пустой брехне. Трепач, вроде меня, мог делать вид, что он погружается в дебри мудрости и мотается вместе с витками природной спирали, писатель открывал глубокие философские скважины в человеческой душе, астроном в просторах вселенной находил темную материю и вечный мыслящий океан, но мой философ лишь посмеивался в седой ус, не видя в своей любви к мудрости никакого проку.
  Но я ведь пишу сейчас об Америке, а эта Америка со своим прагматизмом, как веточкой, которую она оторвала от древа любомудрия, никогда не потерпит искусства просто ради искусства и обязательно пристрочит философию к какой-нибудь полезной штуковине. Вот так Джефф и оказался политфилософом и теперь читал лекции русским студентам, причем в большинстве своем женского полу, в университете, причем, на своем родном языке. Представляете, как весело они бегали с его лекций? Ну, одна из таких лекций еще впереди, а пока выскажу свое подозрение, что он просто ленился говорить по русски и здесь его жена Молли - худощавого телосложения с выразительным и запоминающимся лицом, способная блеснуть своей внешностью там, где и когда ей надо - значительно опережала его в развитии и русском языке на много очков вперед, прикладывая немалые усилия и преодолевая высоты такого забористого и кочевряжного языка, как русский, с его дурацкими склонениями, синтаксисом, пунктуацией и т. д. Но этот ленивый Джефф оказался хитрее своей жены, а все ее труды за год выучить новый язык пропали даром - по какой-то необъяснимой глупости все люди и контакты, за редкими исключениями, которые они приобрели в российской глуши предпочитали общаться с ними по-английски. Впрочем, почему глупость? Так было проще и понятнее. Я их не спрашивал, но если они побаивались проблем с языком до своего приезда в Россию, эти страхи исчезли. Сами понимаете, как трудно перевести слово "революция" на английский язык - ведь этого слова в русском никогда не было! Джефф , например, очень долго не понимал меня, когда я хвалил Цейсса, цейссовскую оптику, покамест не догадался , что я говорю про Зайс, zeiss optik. Для вас Заяц, а для нас Цейсс, турки вы грёбаные! Короче говоря, героических усилий по изучению языка предпринимать им не пришлось. Судьба один за другим сталкивала их с людьми, которые иногда плохо, как я, иногда сносно говорили по ангийски, пока не дошло до того, что в городе с ними на родном языке мог заговорить первый встречный.
  Мне не приходилось в свои зрелые годы общаться с американами - Н. Новгород очень долго оставался закрытым городом и моя практика разговорной речи быстро сошла на нет и иссякла. При первом знакомстве в моей мастерской Молли даже пришлось писать свое имя на бумажке и только тогда я понял. что имею честь познакомиться с дамой, имя которой слышал второй раз в жизни - а первой была Молль Флендерс, та самая проститутка про которую написал роман Даниэль Дефо. За год их пребывания только опытному и внимательному глазу и только в паре удалось бы разглядеть в их одежде и внешности нечто заграничное, тем более американское. Но ко мне в подвал, где я занимался ремонтом фотоаппаратов и электроники не раз и не два спускались американцы и я уже привык, что контакт с людьми у них сопровождается обязательной американской улыбкой, причем улыбались они будучи в своем обычном состоянии флегмы или пессимизма. Куда девалась улыбка у Джеффа и Молли после годичного пребывания в нашем городе я сказать не могу. У нас даже завидев близких и хороших знакомых нарочно принято корчить страшные рожи.
  Больше всех тянул на американа их черноглазый в мать полуторогодовалый сынишка и Молли признавалась, что был некоторый риск, что он впервые заговорит на русском, так как именно в таком возрасте очень хочется что-нибудь ляпнуть, сидя на коленях русской няни и уплетая манную кашку. Стоит сказать, что моя супруга, оказавшаяся на распутьи без внуков и женатых детей, испытывала некоторые матриманиальные позывы и очень заглядывалась на американского малыша, явно примеряя себя в роли его новой няни, переживая потребность погладить, потискать и побаловать маленькое создание. Сейчас ему лет 12, но мы напрочь забыли, как его зовут.
  Не знаю была ли у Молли степень бакалавра или какая другая, но лекций в университете она не читала и семья существовала за счет полифилософии Джеффа, что не устраивало ни того ни другого, если были силы и желание подзаработать. А вот с этим в Н. Новгороде из-за проблем с языком, паспортом и гражданством было , разумеется, туговато и спасала только близость родной стрвны, с которой можно было в секунду связаться по телефону(тогда еще ни у нас ни у американов не было сотовой связи) и попросить помощи. Джефф писал статьи по заказу на самые различные темы, включая даже сельское хозяйство России и с некоторой долей иронии говорил за глаза о своей подруге, пытавшейся подработать статейками насчет того, какие побрякушки, безделушки и приколы держат русские в своих автомашинах. Надо сказать , что автомобилизация России только-только начиналась и материала на заданную тему было маловато, над чем видимо и иронизировал Джефф. Машины для нас все еще были предметами роскоши, а о свободе передвижения, как впрочем и сейчас можно было только мечтать. Сейчас появились в машинах и приколы и прибамбасы, но автомобильные пробки заткнули напрочь любую свободу тем более передвижения.
  Мне придется чуть-чуть задержаться на этом времени и припомнить его основные приметы, чтобы проверить память моих друзей и свою собственную. Начнем с того, что в Америке в означенное время правил Билл Клинтон, который прославился тем, что нажимал пальцами клапаны и выдувал на мундштуке саксофона популярные мелодии и теми же пальцами расстегивал пуговицы и молнии стажерке-практикантке Монике Левински в Белом Домике. Если вы возьметесь утверждать, что я искажаю исторические факты, то я отвечу, что виноват, но буду настаивать что в таком случае свои пуговицы и молнии расстегивал точно он, и может быть даже не он, но совершенно точно в рабочее время. И в отличие от комедиографов Голливуда, которые с тех пор кажется навечно сунули в руки современного президента Штатов этот треклятый саксофон, я не собираюсь иронизировать и совершенно серьезно утверждаю, что его действия означают и означали только одно - Америка при Билле Клинтоне благоденствовала и процветала. Он мог бы вообще ничего не делать, но он делал и занимался тем, что может охарактеризовать положительно любого человека, а не только президента большой страны - он занимался музыкой и любовью. Теперь вы понимаете, почему сейчас через 10 лет мы вместе с Хиллари Клинтон, увы, занимаемся политикой. Потому что музыка и любовь, увы, от нас отвернулись.
  И в то же самое время президент России Борис Николаевич Ельцин получил второй срок и избрал себе такое занятие, какое досужие злые и бабские языки называют предосудительным, а я снова горячо возражаю, так как пьянство всегда было более индивидуальным занятием, чем музыка или любовь, но при этом ничем не хуже, если в рабочее время , в служебном кабинете и ты никому, даже собственной жене, не мешаешь. Впрочем, это скорее всего просто слухи и сплетни, а жаль, потому что пьянство, любовь и музыка - это важнейшие звенья в цепи государственного управления, как вы увидите из дальнейших лекций около политфилософии, которые я приготовил для вас с Джеффом Даймондом.
  Однако, в отличие от американской ситуации времяпровождение Бориса Николаевича не означало благостных и утешительных процессов у нас на родине : дефолт, когда рубль скакнул и задубел на отметке 30 к одному доллару, осенью 1998 года был уже на носу. Как и я , Борис Николаевич об этом ничего не знал, правда и то, что для нас с ним - простых людей - было все равно: хоть 30 к одному, хоть миллион к одному. Мы с Борисом Николаевичем жили в состоянии ожидания перемен , разумеется, к лучшему. Всю оставшуюся жизнь Борис Николаевич винил себя за этот дефолт и поклялся, что найдет вместо себя такого человека , который никогда не допустит дефолта.
  Господи! А как они орали! Как бесились! Вся эта шелупень и поебень: руцкие, хасбуллатовы, прохановы, зюгановы и иже с ними устроили вой шакалов, чтобы опозорить и изничтожить Бориса Николаевича в надежде, что он отречется от престола и в стране наступит благословенная смута. Но как-то не получилось: и руцкие и хасбуллатовы еще помнили расстрел Белого Дома, где они первый раз засели, чтобы сковырнуть Бориса Николаевича.
  Молли и Джефф с сынишкой уехали в Штаты в августе 98 года, а дефолт случился в сентябре-октябре и через него я пока перелезать не буду, просто повторю, что для нас, простых людей, это было время ожидания - дефолта, разумеется. Но мы не только ждали, мы уже вовсю шевелились , подтягиваясь за нашими будущими облигархами и приватизаторами. Именно тогда и появилось народное изречение, символизирующее суть переходного периода: "Во всем виноват Чубайс! " и гениальный афоризм косноязычного премьера Черномырдина: "Хотели сделать как лучше, а получилось как всегда". Большинство из нас, из тех у кого были руки и голова, вспомнив старый лозунг о том, что "спасение утопающих - дело рук самих утопающих" так поднаторели в этом деле, что научились плавать в мутном потоке этого времени и даже вылезать на берег, чтобы покататься на собственной машине и сколотить особняк. Я в подвале педагогического института еще с конца 80-х организовал мастерскую по ремонту бытовой электроники и давно уже возвращал свою смешную зарплату старшего инженера в лаборатории измерения и контроля обратно в кассу института. Смешную потому, что когда в 2000 году я ушел на пенсию, в мою книжку официально вписали сумму моего ежемесячного старческого пособия - 410 руб 43 коп. Могу поклясться, что никто не видел, как выглядят три копейки в этот период, когда коробок спичек - самая дешевая товарная единица - стоил пятьдесят копеек, а сейчас, в 2009, то ли три то ли пять руб. Но у нас и в старые советские времена никто никогда не жил на одну зарплату, если можно было что-то слямзить, стырить, спиздить у партии, правительства, государства - не у людей же? Во времена тов. Брежнева(будем в дальнейшем именовать его тов. Прежним) и золотого заката советской власти кража государственной собственности из побочного средства существования превратилась в дело доблести и геройства и ее размеры ограничивались только потребностями расхитителей, высотой заборов и числом охраны на предприятиях. Любые моральные препоны напрочь исчезли когда слово "кража" официально заменили модным термином "приватизация" в 90-е годы. Будучи материальным ответственным и имея под собой много приборов, радио и фотоаппаратуры, первых неуклюжих, но уже портативных компьютеров я приватизировал столько этой техники, сколько смог, но богачества это мне не принесло - большую часть подопечного мне барахла занимали громоздкие многотонные электронные микроскопы и даром никому не нужные прибамбасы.
  Масштабы такого присвоения, простите, приватизации непрерывно и повсеместно ширились, помогая скоротать тягомотину означенного времени и прояснить смутность перехода от развитого социализма к плутократии новейшего периода.
  Выказывая сходную с моей инициативу, пожарные при тушении офисов и муниципальных учреждений уверенно прокладывали себе путь брандспойтами к факсам, компьютерам, принтерам и сканерам, телевизорам и прочей видеотехнике и аккуратно складывали ее в красные пожарные машины, спасая офисную технику для честного дележа. Гаишники уже завирались меж собой , рассказывая байки, сколько баксов можно снять с одной засады в кустах у поворота. А в конторах гигантских промышленных объединений шли маленькие, но не менее страшные, чем большие , войны между секъюрити за право усадить своего человека в директорское кресло. Кто не умел делать ничего, а таких было до 50% всего населения, жаловался на нестабильность и копил злобу на Ельцина. Кто видел более меня, пусть пишет далее меня.
  В этом месте я бы охотно показал фотографии моих американских друзей, но боюсь, что эти снимки не добавят ничего нового к моему слову. А вот Молли и Джеффу, сейчас через 10 лет после наших встреч они бы очень пригодились. Я не исключаю даже того, что сейчас они в разводе, но порознь или вместе я ору им через океан: "Эй! Джефф и Молли! Я люблю вас! "
  Что касается Молли она осталась за пределами моего восприятия - любые мои измышления на ее счет могут оказаться враньем, а свойство нравиться женщинам я утерял уже давно и сомневаюсь, что вообще имел. Джефф был довольно высоким сухощавым блондином с внешностью Ури Геллера того самого британского фокусника, который остановил Биг Бен своей телепатией и очень охотно вместе с телезрителями чинил неисправные или с окончившимся заводом часы, приводя их в действие. Ему, пожалуй, подошли бы даже рыжие волосы, но на голове уже появились проплешины, чего у рыжиков как будто не бывает. На вид он тянул от 32 до 38 лет, Молли казалась моложе.
  Истинная природа Джеффа терпеть не могла ортодоксии и догм и постоянно возбуждала в нем дух противоречия. Что бы я ни говорил ему, что бы не предлагал, не доказывал как очевидное Джефф всегда возражал. По идее он должен был мне опротиветь, поскольку именно в этом отношении мы с ним два сапога пара, а сходятся всегда противоположности, а не похожие люди, но этого не случилось, так как виделись мы с ним далеко не каждый день и кроме того, вместо того чтобы возражать и разводить антимонии Джефф умел просто молчать и слушать собеседника, а это, согласитесь, уже искусство. Его трудно было назвать спорщиком, потому что сделав выпад и испустив этот самый дух противоречия, дух противный, он ловко уходил в кусты, чтобы через пару минут вынырнуть с другой столроны, куда нас заносило во время нашего трепа. Если я говорил: " Look, Jeff! The rooks have come! " и это было весной и картина Саврасова так и называлась "Грачи прилетели", Джефф тут же замечал, что в Америке никто не знает такой большой черной птицы, как "rook", которая весной выводит птенцов поближе к людям, а потом уходит в поля поближе к пахарям, если я делился с ним мыслями по поводу того, что Лас-Вегас - это чудовищный по своим размерам монумент и памятник итальянской мафии, то Джефф мигом возражал, что "Багси" - создатель и творец Лас-Вегаса, известный мне по одноименному фильму, был еврей, а не итальянец, если я возил Джеффа и Молли на машине к источнику прекрасной питьевой воды неподалеку от печерского монастыря с огороженным местом, крестом, баллюстрадой и лавками по периметру, где дожидались своей очереди заправиться освященной водой десятки жаждущих с огромными канистрами и надо было набраться терпения, чтобы выстоять эту очередь, то на следующий день мой Джефф обязательно ставил мне шпильку в бок, сообщая , что святая вода выпадает на денышко посудины весьма заметным и весомым белым порошком, если я за столом вспоминал старую мудрость, что "веселие Руси есть пити", Джефф не моргнув глазом цитировал кайзера Вильгельма, допустившего не менее мудрое и витиеватое изречение, что "бог любит пьяниц и Соединенные Штаты Америки. "Мне было всегда интересно, не устает ли Молли от этой его привычки вечно прекословить - моя жена, например, легко заводилась с полоборота - но я как-то все откладывал этот свой вопрос на потом.
  Откуда я знал, что увижу здесь в России живого и невредимого Джеффа Такера - остряка, мошенника и конкистадора, также как мой Джефф Даймонд обуреваемого духом противоречия до такой степени, что находясь в подпитии и под крепким градусом он толкнул на площади перед горожанами самую лучшую речь слышанную в истории Штатов о вреде и пагубности пьянства. Эта новелла О "Генри моего любимого американского писателя называлась "Трест, который лопнул. "У того и другого Джеффа было безукоризненное чувство юмора, в чем я убедился в одну из наших редких прогулок по трамвайному маршруту Љ2.
  Мы уже наполовину спустились от дома Связи по направлению к Кремлю и находились где-то в середине Большой Покровской улицы, а Джефф рассказывал, что недавно из Штатов приезжал его родной братец Ричард, давно мечтавший увидеть Россию. Я сам видел его лишь мельком и запомнил, что он показался мне моложе Джеффа. Братья уговорились и встреча состоялась - редкая семейная встреча, на другой половине земного шара. Джефф, как старожил Нижнего Новгорода, показывал ему город, который даже я вынужден признать, в центральной части близ крепостных стен Кремля и летом производит очень неплохое впечатление. Людям нравится и Ричард не оказался исключением, взбираясь на стены, соединяющие башни, высоко вскинувшие свои шатры над волжскими просторами и кручами, восхищаясь Архангельским Собором, поздней готикой ГосБанка на Большой Покровской со знаменитыми 7-ю елями перед ним и даже строгим и деловитым классицизмом дома купца Бугрова, того самого , где жил тогда я.
  А мы с Джеффом все шли по этой самой улице и Джефф вспоминал, что Ричард говорил, что вот, надо же, - обычный российский город, но кругом все так красиво так антуражно и уже кажется, как будто я дома, как будто никогда никуда не уезжал и все это - поверить не могу - говорил Ричард, совсем как у нас, а мы с Джеффом все шли по Б. Покровке, как вдруг Ричард спросил у Джеффа, потому что меня там не было: "Братан! А что такое ПЕКТОПА? "
  Мне было приятно, что брат Джеффа верно оценил все прелести и достопримечательности моего города и как быстро он в нем освоился и почувствовал себя дома. И так же как Ричард я не знал, что такое ПЕКТОПА и обратился к моему другу за разъяснением. Вместо ответа Джефф взял меня за плечи и развернул на 90 градусов налево ко входу в здание, где я увидел горящую зеленым неоном вывеску РЕСТОРАН и немного ниже и чуть скромнее "у Виталича". За исключением этих двух слов написанных кириллицей на всей центральной улице Н. Новгорода никто бы не отыскал ни заведения ни магазина ни конторы, где было бы написано по-русски. Впереди справа шел LE Monti, слева напротив Cliff, далее Collin"s, Adidas, shoes Reebok и Beer Underground, даже на клубе Свердлова красными огнями горело Butiqe - ей-богу не знаю, что такое. Этого половодья и изобилия иностранной порнухи, которую вытащили на свет божий из бродвейских кварталов и с обложек гламурных журналов русские самодурки и бизнесмены и выплеснули на стены провинциального русского города вполне хватало, чтобы братец Ричард понял кое-что не только об архитектуре и памятниках созданных предками, но и о том, что творится в головах у сегодняшних потомков, потому что только один из них взял да и выпендрился среди прочих, помянув и своего отца и назвав свое заведение хоть и на китайском языке, но зато как предки кириллицей.
  Присевши на корточки от хохота, я не мог придти в себя, однако, просмеявшись затаил маленький крестик на Джеффа, да и Ричарда, вздумавших потешаться над нашим российским невежеством от бедности и хитроумными рекламными трюками доморощенных провайдеров. Ричарду предстояло дополнить свои ощущения и представления о домашнем уюте и тепле, повеявшим на него с улиц Н. Новгорода, фантазией на тему о том, что вся эта архитектура и здание Госбанка , и Архангельский собор и стены Кремля на самом деле были вывезены и доставлены сюда из штату Колорадо, о каком поется в песне:
   Девушка из штату Колорадо
   Девушка милей которой нет
   Девушка чернее шоколада
   Девушка одна на целый свет
  ...и далее без перерывов и купюр из очень далекого детства.
   Жил в Москве китайский летчик Вася
   Он в пике заводит самолёт
   Бьёт фашистских ассов из нагана
   И шансон по-гречески поет
  Анекдот, который рассказал мне Джефф, казалось бы добродушно подсмеивался над преклонением русских перед всем иностранным, о чем говорил в своих баснях еще Крылов, но только казалось потому что Джефф понимал его в том смысле, что русский за два доллара готов наплевать на любую русскую святыню, в том числе на могучий и великий русский язык.
  Так вот поражало то, что Джефф очень уверенно поддерживал в моих глазах имидж американца, как честного и открытого человека, которому нечего прятать за душой. Иногда мне даже казалось, что он делает это нарочно. Он как бы открыто демонстрировал мне лучшие качества американской нации, если таковая есть, открывая мне такие вещи, которые я на его месте предпочел бы скрыть. Но он все равно это делал, рассказывая мне как студенты в университете сбегали с его лекций и, потупив взор, будто не замечая его и не здороваясь, проходили мимо, а он не знал почему: то ли плохо понимают язык, то ли лектор он никудышный, то ли дисциплина эта политфилософия такая трудная. Меня удивляла и та смелость, с которой Джефф в разговорах со мной касался темы своих супружеских отношений с Молли и будничных трений с ее родственниками, рассказывая, например, что они с женой никогда не ссорились так долго и так бурно, как в этот годичный период пребывания у черта на куличиках, в далекой и, видимо, чужой для них стране.
  Естественно, я как-то спросил его, что же больше всего поразило его у нас в России и Нижнем Новгороде и получил очень любопытный ответ. Как-то раз зайдя в магазин он увидел амбала в форме и берете, с дубинкой в кобуре на боку, с широко расставленными ногами в казенных шнурованных ботинках и руками, скрещенными на груди. Позади него женщина со шваброй и ведром наводила глянец на мраморных плитках пола. Это было, как сказал Джефф, самым незабываемым впечатлением ради которого стоило приехать сюда, в Россию. И тут же уехать, подумал я тогда. По его словам в американском супермаркете грязное пятно или лужу на полу немедленно подтерла бы первая попавшаяся продавщица, мальчишка-рассыльный или директор супермаркета.
  Надо сказать, я сам лично не раз наблюдал русское секъюрити с мучительным трудом подавляющее свою зевоту и невыносимую скуку на рабочем месте или стоящее за дверью магазина на улице и глотающее одну сигарету за другой. Сейчас им уже ставят стулья, чтобы у них не поехала крыша от безделья. Но она время от времени все равно едет и где-то я уже говорил, что охранник в магазине так соскучился по работе, что переломал моему приятелю Эмилю Калинковичу лодыжку и на совесть изукрасил лицо синяками и долго незаживающими гематомами. Джефф увидел в России то маленькое американское завоевание и признак цивилизации, которые никода бы не обнаружил в "тупой" Америке господин Задорнов.
  Впрочем, и Джефф мог меня насмешить и потешить американскими "штучками".
  Однажды он спросил меня, что бы я сделал, если бы захотел узнать что-нибудь о сельском хозяйстве в Нижегородской губюернии. Немало подивившись вопросу, я ответил , что поехал бы, пожалуй, в Нижегородский сельхозинститут и навел бы первые справки, хотя к сельскому хозяйству в Нижегородской губернии относился достаточно скептически. Вскоре после этого разговора Джефф исчез и я по телефону узнал от Молли, что он уехал в - она никак не могла выговорить трудное название - в-общем на халтуру, заработки, в командировку. Дня через 2 он вернулся и рассказал, что ездил в Шахунью - небольшой поселок в северной глуши Нижегородской области почти на границе Вятской губернии с ее непроходимыми лесами и чащобами. Мне с трудом удавалось скрыть свое веселье, потому что с легкой руки какого-то местного остряка этот поселок городского типа и железнодорожную станцию неизменно называют Ша-хуйня с ударением на "у" и это новое название довольно красноречиво описывает как жители губернии относятся к сельскому хозяйству и вообще к тому, чем занимаются люди в этом месте.
   Как-то раз мой приятель голосовал на северной трассе, идущей из Н. Новгорода через Семенов и далее на Киров. Наконец остановился большущий лесовоз. "Тебе куда? " - спросил водитель. "В Шахуйню" - ответил мой друг. "Как - как - как - как! ! Как ты сказал? " - заволновался шофер. " Шахуйня" - растерянно повторил приятель, не знавший другого названия. "Да за такие слова , - возмутился тот, - я тебя в этой самой Шахуйне домой доставлю на своём драндулете или куда тебе там надо! "
  Значительно позже местный фотограф, который привозил в ремонт ко мне свою нехитрую фотоаппартуру, рассказал, что председатель общественного комитета по переименованию и восстановлению исторических названий, которого он лично знал, подавал записи в городской совет, где с фактами в руках доказывал, что приставка "ША" в начале слова означает "больШАя" - херня, соответственно. Патриотизм и любовь к отеческим гробам оборачивались в этом городке неожиданными и непредсказуемыми выпуклостями. Только здесь и более нигде при въезде со стороны Нижнего Новгорода я своими глазами видел чудовищный по своим размерам постер, сквозь который запросто мог пролететь аэробус "Руслан" на пару с "Боингом-649". На постере огромными буквами видными из космоса было выведено всего два слова "Коммунизм неизбежен! " Местные советские и партийные власти гордились своей выдумкой и по два-три раза в год тратили большие деньги, чтобы поставить повалившееся от ветра гигантское сооружение обратно на ноги. Недаром бывший первый секретарь Шахуйнского городского комитета партии делал попытки занять кресло нижегородского мэра или даже губернатора. Коммунизма и нового мэра в Нижнем Новгороде горожанам удалось избежать только чудом, а когда приехали Джефф и Молли, лидер правых сил Никита Белых уже писал докторскую диссертацию по современному русскому капитализьму, который, как он доказывал, в наши времена на козе не объедешь и никуда от него не скроешься. Все эти вещи я мог бы объяснить Джеффу до его поездки в Шахуйню с тем, чтобы он мог в любой момент изменить профиль своей статьи и командировки. Но ведь он не собирался мне докладывать. Правильно?
  Я так и не смог перевести Джеффу это название и где мой американ отыскал там плуг, борону или даже пасеку оставалось только гадать. Когда же я поинтересовался, кто же дал ему наводку для статьи и неужели в сельхозинституте есть люди, которые провели доверчивого американа за нос, подтолкнув его в Шахуйню, оказалось, что я не только ничего не смыслю в сельском хозяйстве, но и в журналистике, поскольку адрес шахуйнского фермера-одиночки! Джефф получил нигде-нибудь, а в BBC(British Broadcasting Corporation). Мне оставалось только развести руками по поводу статьи Джеффа: где ее напечатали и кто ее читал.
  Другой раз мы с ним проходили мимо здания КГБ на ул. Воробьёва(сейчас она называется Малая Покровская) и я спросил его знает ли он что это за контора. Джефф сказал, что не только знает, но они с Ричардом, своим братишкой даже снимали это здание, чем поверг меня в недоумение и немало озадачил.
  Дело в том, что я сам довольно прилично фотографирую и у меня в альбоме все достопримечательности Нижнего Новгорода, старина и современность. И нет лишь одной фотографии - этого весьма приличного по архитектуре здания, причем не потому что его было запрещено фотографировать - никто никогда не запрещал, а потому что сфотографировать его означало то же самое, что спустить свои собственные штаны и снять свой собственный член. Конечно, можно, но зачем? Только сейчас я понял почему люди уклоняются от того, чтобы сфотографироваться на фоне этого здания группой или в одиночку и забор вокруг него появился только недавно и милицейских постов рядом с ним не бывало. Но это срамная часть нашей русской жизни и Джефф, фотографируя здание КГБ, как бы снимал меня голышом и я, конечно, бы ему позволил, но никогда бы не понял, зачем.
  Из этого следует, что у американов странные понятия о том, что такое достопримечательности. Если мы с Джеффом снимаем пагоду в Тибете, старинный дворец в Китае - это одно, это достопримечательности, но если я снимаю в Америке тюрьму Алькатрас, зиндан в Пакистане и мордовские лагеря в России это несколько другое. Да даже без всяких фотографий, если сказать Джеффу, что Нижний Новгород это единственный город на планете Земля, где единственная большая тюрьма находится через дорогу от единственного большого университета, он поймет, что я хотел сказать. Вот Джефф уехал, а это здание попрежнему занимает КГБ, а что такое ФСБ мы не знаем и знать не хотим.
  Мне давно не терпелось пригласить Молли и Джеффа на пироги к нам в коммуналку, чтобы похвастаться американам прелестями коммунального быта. Большой трехэтажный особняк купца Бугрова, в самом что ни на есть центре Н. Новгорода, на Большой Покровке с фасадом в духе скромного классицизма, с огромными вазами и пилястрами на крыше, с парадной лестницей из мраморных ступеней и мозаикой на полу каждого этажа, дубовыми перилами и прекрасной чугунной балюстрадой с головами львов, но самое удивительное - с изумительной акустикой, исключавшей эхо, но доносившей с этажа на этаж даже нюансы детского шопота, по бокам которого размещались апартаменты, нарезали в советское время на клетушки по 10-12 комнат с общей кухней, тараканами, с одним рукомойником-постирушкой и одним высоченным и унылым туалетом, на стенах которого висели индивидуальные стульчаки и наполовину закрашенная табличка "Соблюдайте чистоту и гигиену". Мое детское воображение уже давно перечитывало эту табличку, как призыв: "Соболю дайте чистую гиену - он не хочет грязной". Я жил здесь с малолетства, с отцом и матерью в такой же клетушке, в самом конце мрачного корридора, заставленного рухлядью, и окнами, выходящими во двор с унылыми сараями, тесно приткнувшимися друг к другу. Судьба затолкала в эти апартаменты те ошметки рода человеческого, которые разбросала по сторонам революция 1917 года и на общей кухне среди керосинок, примусов, а позднее, газовых печей встречались редкие и любопытные образчики старины от деревенского кулака до товарища прокурора. Все эти десять-двенадцать семей в совокупности образовали бессмертный советский стандарт коммунальной жилплощади для людей тепло и искренне ненавидевших друг друга и лишь изредка проявляющих к соседям снисходительность и доброжелательность. Коридоры этой жилплощади, где ездила на маленьких велосипедах детвора, стараниями жильцов, заставлявших смежные с комнатами стены устаревшей мебелью, выкинуть которую было и трудно и недальновидно в связи с дороговизной, стиральными машинами и холодильниками, отслужившими свой срок и прочей рухлядью со временем превращались в катакомбы, где нельзя было и никто не хотел производить ремонт и с потолков свисала многолетняя паутина, слои давешной штукатурки, а со стен сыпались лохмотья масляной краски. Обшарпанный пол расщелялся трещинами, где кишели сначала черные потом рыжие тараканы и прочая мелкая нечисть. Клопы из этой коммунальной системы окончательно ушли только году эдак в 93-94. Вот так мы и делили советскую современную историю на периоды. С 1940 когда я родился до 1947 в редкой русской семье и коммунальной квартире не водились вши. С 1950 по 80-е годы наступила тирания клопов. В 60-е к ним присоединились большие черные тараканы, затем уступившие место более стойким и живучим рыжим тараканам, способным жить без воды в деревянных трещинах, в радио и телеаппаратуре, в пластомассовых мыльницах и корпусах фотоаппаратов. В конце 80-х годов тараканы потеснились и в городах началось засилье комаров, сменивших клопов на боевом посту и особой породы мелких муравьев с одинковым аппетитом грызущих половицы, мебель, сладости и пряности.
  Еще Иосиф Бродский писал по этому поводу: "Ни друзей я не слышу ни знакомых - лишь согласное гуденье насекомых".
  Я пишу эти строчки в маленьком сарайчике на даче, изредка хлопая себя по голым ляжкам и физиономии. Слава богу, близится окончание моего века а с ним и века комаров.
  Коммунальная система накладывала на жителей коммуналки специфический отпечаток, по которому их можно было отличить даже на улице. Я был плоть от плоти, кровь от крови этой коммунальной системы.
  Когда рядом на улице, уже после перестройки , переименования и объявления Н. Новгорода открытым городом, благодаря чему семья Даймондов и попала к нам, стали появляться двухэтажные пассажирские автобусы-мастодонты, набитые датчанами, голландцами и разными прочими шведами, которые, сплошь обвешанные фото и киноаппаратурой, дефилировали мимо нашего дома по Большой Покровке у меня даже одно время появился деловой зуд - не попробовать ли себя в качестве экскурсовода за 5 долларов с человека показывая прелести советского образа жизни и быта в коммунальной, то есть коммунистической квартире.
  Но я не посмел утрясать спорные деловые вопросы со своими соседями и моими первыми экскурсантами оказались Молли и Джефф и я показал им все вплоть до входа на чердак и черную лестницу во двор, заваленную кухонными отбросами, в связи с тем что мусорка не приезжала уже третью неделю и конечно, поделился с ними своей идеей насчет экскурсий и туристического брэнда. Но вы же знаете Джеффа? Узнав, как называется все это безобразие, а мне ничего не приходило в голову кроме "communal flat", он немедленно закусил удила и стал внушать мне, что у них в Бостоне тоже есть коммунальные квартиры ничем не хуже чем наша. Я понял, что моя затея с 5 долларами провалилась на корню и наглядно увидел, что такое дух противоречия, если он владеет не тобой, а заграничным экземпляром человеческой породы.
  Дорогой Джефф! Я все пытаюсь как-то изобразить тебя, но какого рожна, собственно говоря, мне надо? Почему бы просто не показать вас с Молли читателю и тем самым избавить меня от фантазий по поводу того, кто вы такие и как выглядите. Ладно. Вот наша общая фотография.
  
  
  
  Ну вот. Только сейчас я заметил , что Молли и Джефф любят шерстяные джемперы или блузы с круглым воротом. Я как старый американский фермер или русский мерин стою с женой позади. Семейная встреча называется. По моему это было на нижегородской квартире Молли и Джеффа зимою 1998 года, ближе к февралю, впрочем, с памятью на даты у меня большие проблемы. Я не только плохо помню, когда это было, но нисколько не кокетничаю, когда говорю, что сомневаюсь будто это вообще было. Вот этот пункт, что у меня очень плохие взаимоотношения с историей и фактами, давайте запомним на протяжении нашего знакомства. Здесь я немножечко хитрю, потому что с истиной у меня все в порядке. Ну помните, еще великий Гегель сказал: "Если факты свидетельствуют против истины - тем хуже для фактов! "
  Да.... но "Что есть истина? " - спросил Пилат и рассмеялся, не дожидаясь ответа.
   Не знаю есть ли у них этот снимок, с помощью которого я пытаюсь разыскать их в Америке второй год и буду разыскивать, наверное. до самого своего кладбища, так что сторож наконец принесет на мою могилу уведомление: "Нашлись! " Ой, как мне будет хорошо!
  Супруга моя никогда не умела фотографироваться, что скажет Молли я не знаю, но my funny Jeff именно на этой фотографии напоминает мне репинского "Мужичка из робких". Что касается меня моя физиономия никогда мне особенно не нравилась и только дух противоречия подталкивает меня показать свой автопортрет, который мне не противен, сделанный с 20 сантиметров также на автоспуске. Надписи сделаны моей рукой и весь снимок был наклеен на книжку с моими лекциями о сюрреализме. На этом хватит с нас изобразительного искусства, чтобы оставить место для главного утверждения, которое мне не терпится изложить. Между двумя главными событиями: между общением с Америкой на первой американской выставке в Сокольниках в 59 г, где кстати я впервые познакомился с сюрреализмом на полотнах Ива Танги и барельефах Пар Ман Рея, и общением с моими американами в 1998 году в Нижнем Новгороде прошла вся моя сознательная жизнь. Если как говорят коричневые индусские йоги нам, простым смертным, не избежать проклятья тысячи рождений, то в следующей своей жизни я буду , конечно, американом, пусть даже пьяницей-индейцем, пусть койотом. Но в этом старом или новом рождении я обязательно буду воевать за гиблое дело на стороне южан в Гражданскую Американскую и на стороне Белой Гвардии здесь в России, которая кстати тоже пошла быть есть с Юга.
  Знаете, что роднит меня с американами? То, что в моем доме обязательно есть Библия, как в любом порядочном американском доме. И еще больше роднит то, что Книга эта открывается так же редко, как в Америке, но открывается обязательно. Я слыхал, что американы переплетают свои Библии и на обложке каждой из них написано : "IN BUCKS WE TRUST". Обложка моей , купленной отцом за 25 руб. , давно поизносилась и требует смены, но я уже точно никогда не сменяю свои маленькие несчастные доллары на евро, тем более, на рубли. Америка никогда не будет воевать с Россией , а жаль, что мне не удастся отомстить за мои родные русские леса и поля . За то, что совсем недавно сволочи и подонки, которые засирают эти поля и леса, выбрали своим царем грузинскую тварь и только что дважды и трижды лабрадоров и пуделей, воспевая им гимны, хвалу и рейтинги.
  Джефф однажды спросил меня, верю ли я в бога и мой ответ ему не понравился. Я сказал, что умом верю, а сердцем нет. Что тут непонятного, мне совершенно непонятно? Отец у меня поверил и только на старости и то в качестве противовеса и божьего огня в коммунистические рожи. Мать с трехклассным образованием была агностиком со стажем: "Кто его знает, Витика, а вдруг Он есть? Перекреститься-то никто не мешает и руки не обломятся. "Старший брат, имевший высшее образование, тоже уверовал на старости лет, незадолго до смерти. "Знаешь что, Виталий ? В бога я не верю, а вот в душу вечно живую...в душу я поверил. "На мне же самом каменным крестом висело советское отребье атеизма и книжные премудрости пока в 30 лет я не пришел к богу с умом, а потом заставил себя прикипеть к нему и сердцем. Но только это был не тот бог, которого подразумевал Джефф и мои близкие. Я обязательно скажу и вы поймете, что обращаюсь к богу, но где-нибудь позднее, в конце.
  Логично было тогда же спросить Джеффа, во что верит он сам, но вопрос показался мне слишком крутым и задать его я не осмелился. Джефф! Как только я разыщу вас первый вопрос, который я задам, будет из этой серии. Веришь ли ты в бога? А если нет, во что ты веришь? Как это ни странно вопрос этот, несмотря на тяжкий груз полученного мной за жизнь отрицательного опыта, остался до сих пор в своей юношеской невинности и чистоте, как будто я сформулировал его в первый раз. У меня нет никаких сомнений, что Джефф со всей своей американской прямотой и честностью ответил бы на этот вопрос, но думаю это были бы не деньги. И очень сомневаюсь, чтобы он принадлежал какой-нибудь церкви, хотя кто его знает? Сам я конечно, очень хитрил и мудрил, отвечая ему на вопрос, верю ли я в бога, потому что давно уже верил и регулярно молился своему божеству, но Джеффу не открылся, а может быть не возник настоящий разговор и повод для этого. Как много предстоит исправить! Ведь по сути дела о моей вере не знают даже близкие: люди, жена, дети и матери своей я не открылся, хотя она была первым человеком, который понял бы меня. И лишь сейчас, когда вера объемлет меня со всех сторон словно теплый и благословенный кокон, совершенно игнорирующий успехи или неудачи моей земной и как будто реальной жизни, я готов поделиться этим теплом и благословением с другими людьми и прежде всего с Америкой, как обителью всех богов на земле .
  Я решаюсь открыться Молли и Джеффу, так как был неискренен с ними в свое время и с навязчивым ощущением, что мне не следует этого делать, потому что у меня появятся какие-то обязательства перед другими людьми, со слабой и ненастойчивой просьбой и смутной надеждой, что праздный читатель, которому кроме легкого любопытства наплевать на то, во что может верить русский американец, может быть пропустит это место - будет впереди еще много интересного, на чем можно остановить свое внимание.
  Итак, лет в 30 или около того - я работал тогда в НИИТОПе(научно исследовательском институте технологии и организации производства - секретной шаражке, занимавшейся разработкой и конструированием электронных микросхем и чипов) - я услышал очень странный разговор, который за давностью лет сократился до размеров одной фразы: "рвал меха старенькой хромки и смотрел на солнце". Людмила Васюкова, жена моего старого школьного приятеля Эмиля Калинковича, рассказывала про своего отца, который испытывал временами жуткие головные боли, совершенно выводившие его из душевного равновесия, свойственного его беззлобной и деликатной натуре. К тому времени у меня не то что были головные боли такой же силы и масштаба, как она рассказывала про отца, хотя и случались иногда, но вот состояния депрессии глубокие и длительные, затягивались иногда на неделю и почему-то чаще всего приходились именно на этот месяц февраль, когда я пишу эти строки. Тот, кто знает, что это такое, пусть скажет более меня - я признаться уже подзабыл. Спросите певицу Екатерину Кадышеву, у которой они продолжались месяцами и которая выжила лишь благодаря верности и стойкости своих близких и куче депрессантов. Вот почему я стал внимательно прислушиваться к разговору, хотя там речь по-моему шла о клиническим случае - опухоли головного мозга. Людмила рассказывала, что в конце концов в Выксе, где они жили, нашелся человек, взявшийся помочь ее отцу со строгим наказом, никому не говорить, как он это делает. Она добавила, что теперь спустя много лет после смерти отца, она свободна от этого наказа. Впрочем, это последнее обстоятельство я возможно придумал, так как оно обязательно входит в комплект любых чудесных избавлений и исцелений. Каждый раз, как Христос отнимал и выбрасывал костыли у инвалида с рождения и давал ему пинка, чтобы тот пустился в пляс или когда он делал "брение" из своей слюны и земли и накладывал эту мазь на глазные впадины слепца, он вместе с этими чудесами отдавал им свое единственное приказание - никому никогда не рассказывать о своем исцелении и делал это разумеется из страха за свое собственное будущее, за свою жизнь и ни разу эти бывшие слепцы и инвалиды не пожалели спасителя, трезвоня о своем выздоровлении и великом исцелителе на первом ближайшем повороте дороги.
  В случае с Людмилиным отцом все было еще проще: единственное что требовалось - это хороший безоблачный день. Человек брал ее отца на ближайшую горушку или безлюдный пригорок, садился на траву и смотрел на солнце, а отец должен был смотреть ему в глаза. Вот и все. Нет не совсем все, потому что со временем, отец стал совершать эти солнечные выходы в одиночестве и лишь брал с собой двухрядную гармонь с мехами из черного хрома, садился на землю, играл на гармони и смотрел на солнце. И вот здесь-то как раз не конец, а все только начинается, но уже со мною. Потому что от этих рассказов о чудесном исцелении до "мамбы-джумбы" рукой подать. Где-то в евангелии и в моем рассказе пропущено, а пропустить ни в коем разе нельзя, какой титанический труд надо было приложить и какие страдания надо было перенести и Христовым пациентам и людмилину отцу, чтобы избавиться от несчастия. Знаете, я до сих пор подозреваю, что вылечился от своей депрессии не благодаря самому процессу лицезрения и поклонения Божеству, но благодаря тем мукам, которые мне пришлось принять ради этого.
  В те годы начала 70-х годов пошло широкое поветрие и мода на народные способы исцеления и излечения от самых разных болезней, первыми из которых числились рак и инфаркт. Впрочем, они остались несмотря на прогресс медицинской науки таковыми вплоть до настоящего времени, потому что к болезням имеют лишь самое условное отношение: рак или инфаркт - это за редкими исключениями приговор, т. е. юридический, а не медицинский термин. С тех же времен и по сию пору это поветрие и мода вытолкнули на поверхность множество , если не сказать целую накипь целителей, магов, экстрасенсов , колдунов, просто шарлатанов с именами академиков и заслуженных врачей. Дипломированные мошенники обещали, например, воскрешение из мертвых, каждому человеку, который когда -либо жил на земле совершенно точно угрожая перенаселением планеты и уничтожением уже живущих людей.
  Здесь в Н. Новгороде я все время поражался, как высоко на фонарных столбах висят насмерть приклеенные цветные автопортреты Мэри Дэви Христос - новой мессии женского полу, призванной спасти человечество от собственной цивилизации на этот раз. Я никак не мог представить, какие приспособления можно использовать, чтобы закрепить фотографии на такой высоте, где их никогда не смог бы достать дворник или штатный обдиратель старых афиш. Удивительно, но через 15-20 лет точно на те же самые места, вместо Мэри Дэви Христос, взлетели цветные роскошные портреты господина Жириновского, который к тому времени с видом спасителя русского народа гордо прошествовал в Государственную Думу. Что касается дамы, однажды встречая жену на автовокзале, я обратил внимание на бородатого высоченного парня в белоснежном балахоне и большим портретом Мэри Дэви Христос на груди. Мужик, заметив, что я смотрю на него во все глаза, немедленно повернул в мою сторону и радостно воскликнул: "Брат! Христос на земле! Бля буду! "
  Такие чудеса веры шли рядом с народными средствами и панацеями от всех болезней, среди которых самыми мощными считались человеческая моча и настой из черных тараканов. Впрочем, целебное действие и того и другого снадобья не вызывает никаких затруднений или раздумий - во время внутреннего приема через рот приходилось, видимо, испытывать такое сильное отвращение, что человеческий организм в страшном возмущении напрягал все свои силы, якобы против болезни, но на самом деле, чтобы никогда больше не брать в рот этой гадости и ...выздоравливал. Я не настаиваю на этом объяснении, так как ни разу не видел человека лечившегося таким образом. Зато Антон Павлович Чехов - врач по профессии - рассказывал, как антрепренер лечил провинциального актера от тяжелого беспробудного запоя, кулаками уговаривая пьяницу опохмелиться коктейлем из водки, селитры, уксусной эссенции и мыльной пены от куска хозяйственного мыла. Лечение было весьма эффективным и через два дня публика в театре уже была без ума от его Гамлета.
  Но моя матушка знала и более курьезные хотя очень безобидные способы народного лечения, которые не поддаются логике и научному анализу. Она рассказывала, например, как отец лечился от желтухи - чего-то похожего на современные гепатиты А, В или С. Перед ним на пол ставили большую лоханку или таз, в которой плавали живые щуки. А он на них смотрел. Все. Нет, опять, не всё, так как у его сына, т. е. у меня уже два года гепатит В, которым меня наградили в больнице после операции по удалению камней вместе с желчным пузырем.
  Выслушав внимательно рассказЛюдмилы, я на досуге задумался. А собственно чего думать? Кто мешает попробовать? А когда попробовал, сказал самому себе, что все это Ша-хуйня, мамба-джумба и бред сивой кобылы. Но видимо, судьба моя сложилась так, что посторонние разговоры заброшенные ветром давали все новые и новые всходы в моей голове. Меня донимало, причем здесь гармонь? Какая связь между игрой на музыкальном инструменте и созерцанием Солнца? - да не будет это слово больше с маленькой буквы. На баяне я не играл и вряд ли в городе нашел бы такое место, где люди увидевшие меня с гитарой и вылупившемся в неизвестном им направлении не подумали, что малый малость рехнулся. Эта техническая задача не давала мне покоя, но упрямства или крепкой задницы, как говаривал мой друг Эмиль Калинкович у меня оказалось больше и года через два я справился.
  С другой стороны это оказалось вообще невозможно. В те годы бытовал только что вышедший роман финского писателя Марти Ларни, название которого я забыл, где финн потешался и иронизировал над всем, о чем только мог рассказать, в том числе о секте своих сограждан "Смотрящих на Солнце", давших писателю повод для целого взрыва и фейерверка веселья. Из всего этого я сделал очень странное заключение, что раз люди смотрят то и я смогу, что на поверку оказалось очень и очень нелегко. Конечно, на закате или на восходе Солнца можно сколь угодно долго любоваться этим великолепным зрелищем, и если честно говорить, мне это зрелище почему-то напоминает как я в том же возрасте подглядывал через щелку из мужского душа в женский, но ни в 10 ни в 12 дня Солнце никогда не позволит вам это сделать без черной стеклянной брони на ваших глазах.
  Я вставал где-нибудь за гаражами под прямые лучи, вскидывал голову, широко раззевал глаза и через 3-5 секунд веки у меня автоматически и крепко слипались и все заканчивалось легким, безобидным головокружением и световыми бабочками порхающими в глазницах. Конечно можно было изобрести какие-нибудь хитрые распорки , вставлять их в глаза, но я уже знал, что моя шея через то же мгновение так же автоматически отвернет голову в другом направлении. Это могло повторяться сколько угодно раз. Через полгода путем немыслимых кривляний, прыжков на месте, щипков, подтанцовывания и сучения ногами, разевания рта, похлопывавния себя по голове я довел время раскрытия глаз до 15 секунд, но на этом и все. Надо было бросать все это дело или думать за жизнь. Но я уже знал, что значит "рвать меха", таскать на ногах пудовые цепи и кушать кузнечиков, как делали в старину отшельники, усмиряющие свою плоть. Оставалось понять при чем же здесь все-таки музыка. Вот вы вскидываете голову, открываете глаза и... раздается первый чих. Значит эта попытка пропала зазря. Вы смотрите второй раз, звучит второй чих и снова все пошло на смарку. Если у вас хватает дубового и глупого упрямства, вы смотрите в третий раз и Солнце в бешеном темпе начинает пожирать рецепторы, палочки и колбочки в сетчатке , радужной оболочке и яблоках ваших глаз и вы корчитесь и стонете не в силах предотвратить неуклонное сокращение ваших век до узкой щелочки, через которые Солнце уверенно прожигает ваши глаза и наконец прямо вонзается в серое вещество вашего мозга. Вот так или близко к этому обстоит дело со мной вплоть до сегодняшнего дня, хотя забегая вперед, 15-10 лет назад я уже мог во время солнечного намаза достичь настоящего оргазма.
  Но потом количество попыток перешло в качество и пошли поправки, особенно после того как я дошел своим куцым умишком до точки и понял, что смотреть на Солнце без веры нельзя, невозможно. Если же совершенно точно описать тот порядок, по которому я пришел к вере, то сначала я пришел к молитве и только после этого к вере. Слава и хвала Великому, ибо я и здесь не выдумал пороха и не изобрёл велосипеда, так как именно в таком порядке, сначала молитва и жертва, а потом вера, сначала ее пажи, рабы, аттрибуты, а затем сама госпожа в ее венеценосном сиянии появились и в древнем Египте и после того, а может до того у древних невежественных славян, поклонявшихся Яриле и знавших толк и вкус в огромных блинах - подобию "красна Солнышка".
  В любой теологии до сих пор продолжаются споры по вопросу о том, разрешает ли бог людям осязать его не только мыслью, потому что мысль способна осязать, но и зрением. Но можно и перевернуть вопрос вниз головой: Может ли что-либо видимое, доступное для глаза быть божеством. Большинство вероисповеданий отвечает на этот вопрос категорическим отрицанием. Если человек пусть религиозный фанат в самом деле увидел бога, он увидел свою смерть. Христианская религия давно научилась ловчить по этому вопросу подменяя бога его человеческим сыном, которого конечно же можно увидеть на любой иконе. Баптисты утверждают, что у Бога не может быть зримых антропоидных образов и ссылаются на Иоанна Богослова: "В начале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог. " Яхве, Ягве, Иягва, Иегова запрещал людям иметь свои зримые образы и даже имя свое запрещал произносить и трепать языком с "Башни Стражи". Запрет на видимого Бога, к которому можно обращаться и просить - это явное завоевание всей Библии, новых религий, отвернувшихся от языческих идолов и богов. Но человеку, тем более верующему, бесполезно класть перед самим собой какие-то пределы или границы - он их все равно переступит и обойдет. Законы создаются только для того чтобы их нарушать. Каменные скрижали, на которых бог писал Моисею слова завета, давно разбиты и утеряны. Когда я гляжу на багровый солнечный диск заката и лучезарный его восход я не помню никакого бога, упиваясь его красой и совершенством, но когда оно в середине дня над самой моей головой пожирает мои глазницы , причиняя мне мучения, я сознаю, что вижу Бога.
  Впрочем, мои первые солнечные молитвы были всего лишь немудреными способами хронометража и засекания времени в течение которого мои глаза были открыты для лицезрения солнца. Я например молил его позволить мне не закрывать глаз и лицезреть его как можно дольше. Для этого потребовался текст, который оставаясь одним и тем же каждый раз, помог бы мне после его трехкратного прочтения продержаться в распятом состоянии от 2-х до 5-ти минут. Конечно, если бы у меня была гармонь и я умел бы на ней играть, я бы точно так же использовал этот инструмент, чтобы проигрывая одну и ту же мелодию несколько раз, наконец-то дождаться той секунды, когда можно закрыть глаза. И рвал бы я мехи с такой же силой , как делал это людмилин отец. Иначе, просто нельзя, невозможно было уничтожить, сжечь ту отвратительную чужую гадину, что засела в его мозгах.
  Дальше пошли еще большие подвижки, так как молитвы мои стали таким же обращением к богу, как и в любой другой вере, где истинно верующий никогда не уподобится ослу, просящего у господа охапку сена. Я совершенно точно знаю, что есть религии и веросисповедания, где попросишь у бога один автомобиль, а он даст два, вымолишь одну жену, а получишь три, захочешь стать владычицей морскою - и пожалуйста - золотая рыбка у тебя на посылках. Сказано: "Ищите и обрящете. Просите и дадено вам будет. "О Великое, пусть минует меня суета сия. Как пел Булат Окуджава: "Дай бог желающему власти, навластоваться всласть"
  До сих пор моя вера осталась примитивной, как топор неандертальца и чистой как сон ребенка: я верю, что при этой жизни и при моих будущих рождениях, избежать которых увы, не удастся в течение миллиона земных лет никакая гадость, человеческое изобретение или научный зонд не коснутся моего божества и не опустятся в его слепящие глубины. И в предсмертной тоске, и в глубокой ночи заглянут мне в угасающие глаза и спросят строго: "Так что же хорошего видел ты в жизни? " И отвечу: "Ей, матушка! Я видел Солнце! "Как еще я могу сказать, что здесь в низине, среди подобных мне людей, где ценится лишь успех, деньги и еще немножко гламур, я ни разу досыта не надышался высоким горным воздухом свободы и потому не могу признаться даже самому себе: "Я достиг ослепительных высот! "Надо же! В тот же самый ни на йоту не измененный наивный реализм верили мои предки - эти неумытые египтяне и славяне-солнцепоклонники в женских балахонах. Воистину правы мудрецы, утверждавшие, что если нет предела человеческой глупости и злобе то не существует границ и для эгоизма веры. Вера, раздувшаяся по своим размерам больше самого своего субъекта становится исчадием зла. Это я, наверное, о фанатизме.
  Возможно, мой дорогой Джефф, что я что-то упустил в своем рассказе, но ты ведь ни за что не потерпишь, чтобы солнцепоклонники существовали в одной только России и правильно сделаешь, потому что с самой колыбели человечества они жили только среди индейцев в Америке, пока им не пришло в голову связать вместе две пироги и махнуть в Африку на побережье Нила, где Солнце светит и повыше и поярче и только оттуда "из варяг в греки", где Ярило и пониже и пореже, но зато наше "красное" и в нем красота, а под ним - мир. Не так давно у меня в мастерской появился с ремонтом турок, который разговорившись, сказал , что возле Н. Новгорода появилась откуда-то согнанная маленькая колония зороастральцев, поклоняющихся Солнцу. Взаимная вера всегда сближает людей, тем более если это как и в моем случае не вера, а именно поклонение. Впрочем я не скажу пока, чем одно от другого отличается. Молитвы - обязательно, жертвоприношения - обязательно. Да, вот жертвоприношения, как и чем я жертвую, я еще не сказал. Первые древние человеческие жертвоприношения были и самыми честными и самыми верными. Жертвовали либо собой либо своими единокровными детьми, пока Яхве, Ягве, Иягве, Иегова, которому приносили эту жертву, взял да и подсунул самому себе вместо ребенка Исаака жирного барашка запутавшегося в колючках. Секты, не извлекшие урока из этой истории, пустились в самую настоящую глупость, принося в жертву своим богам вместо своих детей чужих людей, пленников, рабов, как будто бога можно обмануть и он ничего не заметит. "От большой хитрости - глупеешь. " - называется, поэтому все эти секты были разрушены собственными богами, о чем повествуют нам каменные останки цивилизаций майя и ацтеков в центральной Америке. Но сама идея жервоприношения с тех пор не претерпела каких-либо изменений. Если ты хочешь получать большую зарплату, жертвуй своему начальству хотя бы 3 процента от ежемесячного заработка до тех пор пока тебя не переведут на должность его зама и сам начальник не сегодня-завтра сковырнется. Если ты не хочешь материальных благ, ты жертвуешь самим собой, своим временем, которое в солнечное время года и суток приходится отрывать от себя часами - полчаса на адаптацию и еще полчаса на чистое лицезрение и безостановочные молитвы своему божеству.
  Ну, я где-то уже сказал, что мое обращение и поклонение Солнцу не принесло мне никаких благ и богачества и даже ума у меня не прибавилось - наверное, всего уже было хоть отбавляй. Поэтому , если я скажу, что за 38 лет прошедших с тех пор как я обратился , у меня ни разу не было депрессии и ни разу не болела голова - вы мне не особенно верьте - мне кажется, что я забыл что это такое и вполне возможно и достоверно, что голова у меня не болела никогда. Конечно, я преувеличиваю, потому что тоскливые дни у меня и при вере бывали, а что касается неудачных дней, то тех было вообще навалом.
  Курьезно и откровенно говоря - абсурдно - совсем другое. Когда я начинал, я отдавал себе полный отчет, что рискую ослепнуть и навсегда потерять зрение. Загляните в любой офтальмологический справочник, послушайте радио и дипломированных специалистов, которые навалят вам полную котомку предупреждений об опасности солнечной радиации и рекламок производителей темных очков, а потом выкините все эти справочники, рекламки, предупреждения и темные очки в мусорную корзину, где им самое место.
  СОЛНЦЕ ОТВРАЩАЕТ ГЛАЗА СМОТРЯЩЕГО, НО НИКОГДА НЕ ПРИЧИНИТ ВРЕДА СМОТРЯЩЕМУ С МОЛИТВОЙ.
  Джефф! Отвези меня , пожалуйста, в Африку и положи на экваторе, где Солнце находится в зените, говорят, целый световой день. Я хочу установить рекорд мистера Гиннеса по лицезрению моего божества, а когда, конечно, ослепну, с наслаждением выпью пинту одноименного пивка в честь и хвалу вечной и великой Красоте.
  Заночевавший в моём доме старинный приятель поутру , перед уходом взялся разыскивать свои чёрные очки, которые носил от! ! Солнца. Вдвоём мы перерыли весь дом, но они словно провалились подпол. "Да на кой ляд они тебе понадобились? - в конце концов подал я голос. Все пижоны и разъебаи ходят в тёмных очках и ты туда же? " "Ага , - хмуро подтвердил мой друг, в сотый раз рывшийся в своих карманах, - а ты вот получи ожог роговицы и станешь самым главным разъебаем. " Я разинул рот, думая о том, что тяжёлый ожог глаз был бы самой дорогой и памятной наградой за мои 40 лет преданности и верного служения моему божеству. Такого я никогда не слыхивал. "Ты что хочешь сказать, что существует такая вещь, как ожог роговицы от Солнца? " "Существует, существует, - подтвердил верный товарищ. Посмотри на него среди бела дня хотя бы пять секунд и заработаешь такой же, какой получил я. " Меня словно подмышкой пощекотали и я захихикал. "Да я тебе хоть пять минут готов смотреть и ничего со мной не случится. Спорим на бутылку армянского коньяка, - сказал я и почувствовал, как разливается по языку вкус крепко выдержанной виноградной лозы напоенной Солнцем. "Во-первых спорят только дураки , - совсем уж разозлился мой друг. А во-вторых, обижать идиотов и даунов нехорошо, отнимая у них дорогие бутылки и напитки. "И несколько смягчившись после внушения, рассказал, что ожог роговицы он получил на рыбалке, когда слишком долго смотрел на поплавок среди ослепительного сияния водной поверхности. В больнице врачи назвали это "снежной болезнью", вызывающей обильное и непрекращающееся слезоистечение, сильную резь в глазах и радужное, но неприятное мерцание окружающей действительности. Долгое лечение, глазные капли и солнечные очки были прописаны ему с первого приёма.
  Внезапно я вспомнил про альпинистов в чёрных очках и все понял. Солнечный свет и отраженный свет - совершенно разные вещи. Лучи Солнца, достигая земной поверхности на огромной скорости, выбивают из нее всякую гадость земного происхождения и когда осколки этой дряни попадают в глаза они действительно способны вызвать расстройство и ожог. Я сам много раз замечал, что смотреть на Солнце сквозь легкие перистые, слоистые или редкие облачка значительно труднее, чем в безоблачный день. Как ни верти, а получается, что люди носят черные очки не от Солнца, а от Земли! Мой приятель оказался жертвой весьма распространенного заблуждения и охотно согласился со мной. Но купил новые черные очки, хотя старые нашлись в пакете на дне мусорной корзины.
  В 95 году, когда я получал свое первое водительское удостоверение под цветной фотографией было написано: Водитель в очках, - которые я носил только для дали и окончательно забросил, как только сел за руль и поехал. Были у меня и еще какие-то там очки то ли +0. 75 то ли минус. Зрение свое не могу назвать орлиным, тем более что я подвергаю его таким тяжелым испытаниям и угрозам на старости лет, какими заклинаю моих читателей ни в коем случае не пренебрегать. Уже лет 15-18 я ношу на голове во время работы с электроникой бинокулярные лупы, какие врачи используют для чтения и просмотра рентгентовских снимков. Это страшная вещь, потому что однажды водрузив ее на голову, вы рискуете больше не снять ее и 25% потеря зрения вам обеспечена. Много раз, выйдя из мастерской и направляясь домой, я возвращался, подчас просто чувствуя любопытные взгляды прохожих и обнаружив, что эта штука так и сидит на моей голове. С этой же штуковиной, автоматически надвинув ее на глаза, я отворачивал гайки колес моего Форда и спохватывался лишь тогда, когда совался носом в самую ступицу.
  Вторая дьявольская вещь, которая появилась у меня в самое последнее время - это 17-тидюймовый монитор, которого я боюсь как черта, сидя перед ним бывалоча до 8 часов в день. Этот жрет глаза еще быстрее и эффективнее без всяких зазрений совести. Но избежать этого я не могу, так как нет денег на покупку жидкокристаллического дисплея, который тоже не подарок.
  Имея в своем распоряжении такие замечательные средства, чтобы испортить зрение, я должен признаться, что есть что испортить, ибо зрение у меня - тьфу! тьфу! тьфу! - находится на уровне твердой единицы - не будем больше хвастаться. Другое дело, что когда я зимой утром выхожу на работу и спускаюсь на трамвай к заснеженной Волге на фоне серого или белого неба очень шустро движутся многочисленные темные червячки, палочки и веточки - тени сожженных солнцем рецепторов и колбочек в моих глазах. Я сказал все или основное, чтобы можно было наконец решить, какая такая особь пред вами - оптимист или пессимист и не напрасно отвел так много времени последнему аспекту моей веры, так как хочу снять с себя любую ответственность перед любым человеком, которому вдруг придет в голову прислушаться к моим словам. Не берите в голову! - говорю я. В конце концов я обращался к моим американским друзьям Молли и Джеффу и в их лице ко всей Америке - моей прошлой или будущей родине. Только они - мой суд и мое оправдание. Мне кажется, что я знаю их и мое доверие к ним безгранично. Перед ними я несу любую возможную ответственность.
  Другое дело , те мои соотечественники, которые испортили себе зрение фотофобией, темными очками, пещерами, подземельями, отвращением к солнечному свету и поняли, что видеть все-таки лучше, чем быть слепым. У меня нет сомнений, что мой опыт им поможет. Выходите на солнце, особенно в дни его наивысшей активности и корчитесь на здоровье. Будете верить - будете видеть! И еще одно хочу сказать, так как у меня уже пошли какие-то поскакушки, а не связное и грамотное повествование: Если вы где-то заметили парадокс или противоречие, помните, что совсем рядом - истина. Впрочем, снова открещиваюсь: не я, не я это первый сказал. А как бы хотелось быть первым. Еще минуту и меня изнутри всего разопрут горючие газы почти нестерпимого желания поучать, проповедовать , пророчествовать и скакать на сцене перед публикой в чалме и обличьи великого Гуру.
  Такая планида появилась у меня совсем недавно и вполне может означать признаки приближающегося старческого маразма. Я залез в интернете на эту молодежную тусовку под названием "Мой Мир", которую её владельцы удачно присобачили к почтовому сайту "Mail. ru". Залез с одной конкретной целью разыскать мою старинную подругу по аспирантуре, которая как мне кажется жила в Москве. Я уже давно отчаялся зацепиться за кого-нибудь в Америке, чтобы выйти на Молли и Джеффа и теперь взялся искать "дочь", которая, по крайней мере в прошлом , была очень общительным человеком и у нее вполне могли быть американские контакты. Пока на сайте "Мой Мир" я занимался заполнением формуляра запроса и поиска, а потом ожидал ответа, передо мной на мониторе выкатилась табличка: "А почему бы вам не задать нашим молодым друзьям какой-нибудь умный вопрос и стать лидером интересных вопросов, помогающих скоротать время тем, кто сидит сейчас рядом с вами на сайте и с ума сходит от безделья и скуки? " Недолго думая, я отправил вопрос :
  "А что бы было, если б ничего не было? "
  Буквально через минуту пришел первый ответ, а затем в мой почтовый ящик посыпались и остальные - все на эту тему и ни одного по делу.
  Посмеявшись малость и чувствуя, что я тащусь, словно ощущая мощь и силу того механизма, который как гигантская воронка затягивает в эту бездонную океаническую интернетовскую впадину экскременты из таких же дураков, как моя особа, я тут же опубликовал свой новый вопрос, грозившийся стать лидером всех вопросов сайта до конца недели, так как собрал до 15 ответов и тянул на победителя.
  "А может ли бог создать такой камень, какой сам поднять не сможет? "
  Когда один за другим пошли ответы, естественно: либо глупости либо того хуже, я уже хлопал себя по рукам, чтобы удержаться от продолжения потехи, от соблазна опубликовать свои собственные ответы и наверняка удостоиться чести и даже поста великого учителя Гуру, а может быть и добиться нового сайта для себя и своих учеников, пятидесяти-шестидесяти разнополых и разношерстных моих фанатов.
  Ответы я знал, разумеется, на зубок, памятуя, что все новое - это прочно забытое старое, а моя студенческая скамья, откуда я почерпнул философской мудрости, признаться уже крепко подзабылась и потерлась.
  Первый вопрос был самой рядовой подставой и в философских диспутах и школах древней Греции использовался в качестве камня преткновения или теста для отбора учеников или слушателей. Впрочем еще задолго до Греции, тысячи лет назад существовала подробно разработанная формула или тезис, согласно которому один дурак может задать такой вопрос, на который не то чтобы не ответят тысячу мудрецов, но просто не станут этого делать принципиально, а скорее сделают вид, что ничего не слышали по своей старости и тугоухости.
  С таким вопросом ритор, раскинув руки, выходил на площади к толпе новобранцев, жаждущих испить из источника мудрости и, взмахнув широкими рукавами тоги, провозглашал: "А что бы было, если б ничего не было? Кто знает ответ - подымите руки. "Молодые люди, поддавшиеся искушению ответить и заработать очко немедленно и причем пинками, изгонялись с форума: На дурацкие вопросы отвечают дураки.
  Эта подстава, как ни странно действует до сих пор. Когда-то я сам стал свидетелем такого форума и хохотал до упаду, просматривая какую-то телевизионную встречу редактора газеты "Известия" Игоря Голембиовского с журналистами. Редактор самой большой и старой советской газеты, по идее неглупый человек, но очень косноязычный если нет под рукой готового текста совсем как я или Виктор Степанович Черномырдин, бывший наш премьер-министр, способный, однако, среди блеяния, эканья и меканья выдать шедевры афористического искусства, нечаянно сам подорвался на собственной заранее заложенной в своем выступлении мине.
  Голембиовский стал развивать сомнительный тезис о том, что новейшие достижения науки и современные средства массовой информации со своей в десятки и сотни раз возросшей информативностью не только способствуют прогрессу в данной области, но и как следствие - и здесь пошла великая мысль! - оказывают существенное влияние на человеческую цивилизацию в целом, делая невозможным существование тоталитарных режимов и диктатур.
  "Поэтому, - продолжал Игорек, - если бы при Сталине было бы телевидение, то Сталина бы не было. "
  "Или телевидения , - бросил какой-то остряк из зала, моментально смекнувший, какую ахинею из сослагательного наклонения только что сморозил редактор Известий. Публика в зале, где происходила встреча, захихикала и Голембиовский стушевавшись вяло повторил: "Да, да или телевидения" тоже смикитив, что вождь всех народов, не терпевший помех своему царствованию, пожалуй, пересажал бы по лагерям не только всех ведущих фигур голубого экрана, но и заодно всех изобретателей кинескопа.
  Вы заметили связь между "греческой" подставой и фантазиями редактора Известий? - каскад сослагательных наклонений и пляски частицы "бы" уничтожают мысль и приводят к глупости. Неизвестно, что было бы при Сталине, но при Путине и Медведеве телевидение со всеми своими громадными информационными возможностями отнюдь не мешает ни диктатуре ни цензуре и посмотрите - на ртах ведущих повязки, препятствующие вирусам и бациллам свободы слова, на глазах 0чки, чтобы читать текст, который держат за камерой редакторы, а в ушах, как и полагается, бананы. Господин Путин не оставил своему сводному братику ни единой малейшей забавы - расстрелять какой-нибудь телеканал или раздавить какую-нибудь особо писклявую газетку, самолично уничтожив НТВ и выгнав из страны его владельца Гусинского, законтрив до отказа все гайки и иллюминаторы на ОРТ и в РОССИИ, посадив в тюрьму Ходорковского, сказавшего Пути - Нет, и оставив на развод Потаниных, Абрамовичей и Дерипасков, лично присягнувших на верность. Лишив страну почти четверти принадлежавшего ей капитала, разве он не честно выполнял наказы всех этих свинопасов Машек, Валек и Ванек из глубинки, да и самого Кремля? Народ и партия, как встарь, с Иудушкой на постаменте снова оказались едины в этой гнусной троице.
  С усилием отрываю руки от нестерпимо чешушейся антироссийской чесоткой башки и возвращаю себя к интернету на путь великого Учителя.
  К своему большому удивлению огромная аудитория "Моего мира" весьма достойно встретила мой первый вопрос, так как нашлось всего 7 человек, 7 знатоков, рискнувших дать ответ. Представьте , мне очень захотелось похвалить молодую аудиторию, всех тех, кто прочел вопрос и удержался от ответа. И снова я горжусь тем, что сдержался от соблазна.
  Второй вопрос затрагивал более сложную и серьезную проблему, не имеющую впрочем никакого касательства к вере или религии, но его корни уходили очень глубоко и далеко в историю философии, когда она настолько разбогатела, что от нее отделилось и дало свои первые безвкусные плоды, учение схоластов. На этот вопрос тоже нельзя ответить, потому что ответа не существует, но зато можно задать встречный вопрос и попытка ответа не засчитывается как ляпсус или глупость, так как речь идет здесь о противоположности и тождестве языка и мышления, о несоответствии мысли тому подобию, в какое одевает ее слово. Люди, схоласты в особенности, так и эдак пытались решить это тождество и противоречие, пока иезуит Йолла не вывел классическую формулу именно этого царя всех известных парадоксов: "Мысль изреченная есть ложь. "Увы, к этому снова не добавить ни убавить. Сказать больше или меньше - ничего не сказать. Аналогами задач подобного рода о немощном боге являются измышления схоластов на тему "Догонит ли Ахиллес черепаху? ", где за якобы важными сентенциями о противоречивости движения, о его дискретности и постоянстве на самом деле прячется предметность слова и бестелесное всемогущество мысли.
  Мне кажется, что больше всего сказанное касается соотношения русского языка и опять-таки русской мысли, иными словами: самая близкая родня любой глупости - это великий русский язык.
  Вопрос о том, насколько всемогущ бог стал лидером на сайте и получил 23 ответа и если бы я опубликовал свой у меня бы появились не только последователи, но и оппоненты - в-общем я мог, как Гуру надолго застрять в этой Паутине, но , оборвав клешни, все-таки вырвался и ушел - прощайте мои молодые друзья. Вы оказались куда лучше, чем я о вас думал. В самом деле, если раньше во все века молодежь интересовалась лошадьми или скачками, пьянкой и бабами, то Билл Гейтс придумал им развлечение ничем не хуже и не лучше бывалошных. Слава Великому! мне не удалось стать скаковой лошадью.
  После того как я рассказал Джеффу о своей вере, исправив 10-летнюю ошибку и вынув из души занозу мне осталось рассказать Молли о той Америке, которую она никогда не видела. Это была та самая страна, где началась, как я уже сказал, моя взрослая сознательная жизнь. Но вот я уже недоумеваю, вспоминая, как же я попал на эту первую американскую выставку: по билетам, приглашению или так просто, за здорово живешь? Совершенно выпало из головы - неужели вход был абсолютно свободным? Да, кажется, именно так. Постойте, я вспомнил! Очень хорошо вспомнил, что был там два раза и оба раза брал с собой кусок докторской колбасы, большой ломоть хлеба и запивал свой завтрак и обед черной-пречерной, как кофе, пепси-колой, сладкой, но явно отдающей почему-то гуталином, которого я признаться за жизнь ни разу не пробовал. Пепси-колу наливали в пластмассовые стаканчики наши русские девчушки, ряженые в американские униформы. Прошло 50 лет. Я помню все. Пепси-кола была точно бесплатной, а раз так, то и никаких билетов, касс и приглашений не было. Мы проходили через строй милиционеров и оказывались на временно принадлежащей Америке территории.
  Мне шел 17-й или 19-й год и я полюбил не только Америку, но выучился обожать даже Москву, хотя с тех пор уже давно прошел пограничную зону не только равнодушия, но и просто терпимости к столице. Не терплю я вашу Москву, господа американы - такая вот метаморфозма со мной за жизнь произошла. И если бы только я? ! Где-то к 80-м годам напрочь исчезли и поэты и песни на тему: "Ах, какая ты Москва красавица! Добрая и сердечная! "Да и сами москвичи, в любой день дождливый или ясный, если не принуждают идти на службу, к черту на куличики, лишь бы не остаться в этой поганой Москве, и дачи у них поэтому в Шахуйне, Нижегородской области или на озере Байкал, пока туда-сюда едешь или летишь - глядишь и жизнь пройдет. Но тогда в Сокольниках, на американской выставке я напевал песни о Москве - ведь только благодаря тому, что есть Москва есть и Америка? А?
  Больше всего времени я торчал в художественном павилионе, где-то на втором этаже и там впервые увидел полотна Кандинского, Ива Танги, Раушенберга, Аршилла Горки, запомнил маленькую серую картинку, где бежит серый человек, а может быть мальчик с громким криком: "Мама! Папа ранен! ", как называлась эта картинка. Не помню ни своих первых впечатлений ни ощущений от абстрактной живописи, которую живьем видел впервые. Но не забуду вспотевшее усталое лицо гида-американца со слабым знанием русского языка, делавшего попытки отбиться от наседавших со всех сторон экскурсантов, до глубины своей русской души возмущенных развешанным по стенам безобразием.
  От него я получил не простенький проспектик на несколько картинок, а солидный местами в полные цвета каталог, который он раздавал интеллектуального художественного вида публике в очках, говорившей по-английски. Я тогда с трудом мог правильно произнести слово "turner", что означает токарь и даже не токарь, а ученик токаря, каким я был в те времена, но удостоился этого каталога, когда пользуясь родной речью, помогал ему отражать наскоки обывателей, требовавших жалобную книгу.
  К чести моих соотечественников, надо сказать, что многие из них уходили в задумчивости, опустив глаза в пол. Я же задумался гораздо позднее, когда перебирая в памяти свои попытки защитить абстрактные полотная и ценности новой живописи осознал, что главное не в том, ЧТО видишь, а в том, что ВИДИШЬ.
  Впрочем, к моменту выставки в Сокольниках я уже немного разбирался в изобразительном искусстве, в частности, в художественной фотографии. Там, на выставке я первый и последний раз в жизни снял цветную негативную пленку старого образца стареньким фотоаппаратом Зоркий-5 с курковым взводом. Пленка потом была проявлена, все получилось, но черно-белые отпечатки с нее я не захотел сделать и в результате не сделал никаких. Однако, я делал снимки не только фотоаппаратом, но своими глазами и эти кадры цифровыми файлами запали в мою память. Вот я фотографирую показ мод и довольно пожилая модель, попавшая в объектив моей камеры, уверенно держит позу и раккурс, дожидаясь, пока я нажму спусковую кнопку, а из репродуктора звучит голос с американским акцентом "Сюзи Пюрейн - автор этой модели. " Вот другая американка со стажем оборачивается к своей подруге и смеется: "Надо же! Он спрашивает меня, как зовут моего кота! "Еще кадр и через стекло павильона я фотографирую маленьких ребятишек, бегающих между своей американской мамой и огромным ламповым, но уже цветным телевизором. Да первый телевизор типа КВН я увидел в горьковском университете год-другой после смерти Сталина, значит, 1954-55 г, первый советский цветной телевизор в Ижевске, в 1976-77 г, а на выставке в Сокольниках первый цветной мультик. Диснеевские фильмы про Микки Мауса и кота Филлипса, Флипса или как там его на букву Ф застряли в памяти на всю жизнь.
  Плывет этакий маленький симпатичный кораблик, а в клетке у капитана сидит канарейка, которая деловито сообщает хозяину: "Мне кажется, что вон тот безобразный черный кот вознамерился сожрать мою особу. "Действительно, цветные приключения трудолюбивого, остроумного и жутко невезучего кота, мечтающего полакомиться дичью, порой перекладывали симпатии ребятишек и взрослых на сторону охотника, а не жертвы, как это случилось и через 15-20 лет, когда появились первые серии наших мультяшек "Ну, погоди! ", где сама идея погони неудачливого охотника за жизнерадостным зайцем была взята, конечно же, из мультика американского.
  Больше часа я не мог, однако, глазеть на экран телевизора, рискуя потерять другие удовольствия, и снова шел в художественный зал или на смотровую площадку с восторгом, знакомым американцам, слушая из динамика "Jailer rock" в исполнении Элвиса Пресли, достигшего к тому времени зенита своей славы. Стоп! Погодите! А почему на выставке не было джаза? Неужели там нигде не звучала джазовая музыка? Быть того не может! Молли! Джефф! Американы! Помогите! Как могло так случиться, что вы не привезли в Сокольники ни одного джазмена. ? Я что совсем оглох, если не услышал там ни единой джазовой темы и "Mood indigo" Дюка Эллингтона? Почему тогда москвичи не снесли в знак протеста ваши чертовы сферические павильоны?
  Еще до Элвиса и до Сокольников благодаря своему отцу, менявшему старинные ламповые радиоприемники, чтобы наконец заполучить такой, где "Голос Америки" можно было услышать без остервенелового воя глушителей, я уже слушал Виллиса Канновера и лишь недавно и случайно узнал, что Виллис оказывается никогда не вел час джаза по-русски. Вот тебе и на! А ведь его программы нанесли коммунизму и советской системе гораздо больший ущерб, чем передачи "Голоса" на русском языке. Где-то еще в седьмом классе мы с Юрой Иконниковым, ставшим крупнейшим коллекционером и экспертом джазовой музыки в моем городе , слушали два последних куплета "16 tons" с обломка граммпластинки фирмы "Коламбиа", сделанной еще из шеллака, а не винила и этот шахтерский боевик не имел никакого отношения к джазовой музыке, к "Take the A train", с которого начинался ежедневный джазовый и долгожданный час Виллиса Канновера, к "Route 66" в исполнении Нэт Кинг Кола или блюзам Дианы Вашингтон, какие мы слушали чуть позднее. Интересно бы спросить Юру Иконникова, а как он относится к Соединенным Штатам сейчас, когда наши с ним лета покатились под уклон. И вот я снимаю трубку и ищу Юру. Юра отвечает, что в принципе никогда не задумывался над этим вопросом, но относится неплохо. Я так и знал про себя, что в отличие от Юры мои встречи с Джеффом и Молли прямо развернут меня в американскую сторону и на старости лет родная земля под ногами станет зыбкой и ненадежной. Получилось так, что Юра как-то отделяет свою любовь и увлечение джазовой музыкой от своего отношения к стране, где родилась, развилась и даже состарилась эта музыка, а я вот отделить никак не умею, не могу и не хочу.
  Так вот в школе нам прививали ненависть к Америке. Нет, конечно не учителя, которые не могли этого делать, так как сами ничего не знали об этой стране. Ненависть исходила от основоположников родной советской литературы Горького и Маяковского. Последнего я не то чтобы прощаю или извиняю, я просто закрываю глаза перед его колоссальным поэтическим сентиментальным даром, чтобы не плюнуть в его пустую черепную коробку, куда уже успела наплевать его любимая подружка и по совместительству шпионка НКВД Лилечка Брик, вероятно внушившая ему любовь к партии и рабочему классу. Хорошо еще было и то, что кроме самого себя Маяковский, кажется, больше никому не навредил и не перешел дорогу, а что касается его ущерба нанесенного Америке его вполне можно рассматривать как виртуальный. Помните "Гудзонский Мост":
  Здесь жизнь одним была беззаботная
  Другим голодный протяжный вой
  Отсюда безработные
  В Гудзон бросались вниз головой
  Мне стыдно за моего поэта. Чтобы написать это, не стоило ездить в Соединенные Штаты:
  Я смотрю и злость меня берет
  На укрывшихся за каменный фасад
  Я стремился на семь лет вперед
  А приехал на сто лет назад
  Еще немного и я заверещу от досады. Куда честнее был Сережа Есенин, который признавался, что в Америке был, но ничего не видел, так как лопал водку и подглядывал из-за кулис за своей Дуняшей. И если Есенин, а вместе с ним куча американских балетоманов и просто мужиков пытались пристроиться к роскошному заду босоножки Айседоры по его прямому назначению, то Есенина, у которого пьянка сильно ослабляла эрекцию, еще можно понять, когда он говорит, что кроме этого не увидел в Америке никаких достопримечательностей.
  Максим Горький, именем которого долго назывался мой город, в своем лице являет классический случай американофобии. После своего пребывания в Америке он как-то догадался, что американская жизнь глубоко противна русскому духу и написал чахоточный пасквиль под названием "Город желтого дьявола", который нынче кроме специалистов, никто не читает и не знает, так как в это художественное произведение ухнул целый пузырь собственной горьковской желчи и потреблять его невозможно. Там он отдал дань невесть откуда взявшейся и проснувшейся сатире в своей писательской стряпне, по мере сил оплевывая Америку , куда ему приспичило поехать, и сделать пакости не только лично миллионеру Рокфеллеру, но и всей джазовой музыкальной культуре страны и причем с отдавлеными медведем ушами, не разбираясь ни в русской ни в китайской музыке. Именно это произведение вместе с его резонерскими пиздобольскими пьесами можно поставить во главе его сочинений, да еще пожалуй включить сюда величайшее творение Максима Горького под названием "Жизнь Клима Самгина", представляющего собой скучнейший и дряблый пасквиль на русскую интеллигенцию, ненавидеть которую он научился у своего большого друга и человека - вождя русского пролетариата Ульянова-Ленина. С отвращения к Горькому, как писателю и русскому натуралу из самой сердцевинки России и начиналось мое патриотическое воспитание.
  Дорогие мои и возлюбленные горьковеды и другие ценители творчества Горького, стоящие сейчас передо мной с глупейшими рожами, не извольте обижаться и сердиться на меня. За неимением времени и желания я просто не смогу обосрать вашего благодетеля и любимца, так как он сделал это сам с лучшими людьми России, так как он оболгал например поэта и прозаика Федора Соллогуба, назвав его Смертяшкиным.
  Надеюсь, что вы не забыли, как будучи на Соловках, его водили в качестве суперинспектора Гулага на Секирную Гору и как он в "избе-читальне" подошёл и поправил в руках у зэка газету "Правда", которую он читал вверх ногами. Правда, что это была "Правда", а не "Известия"? Может быть все это легенда, враки, иначе бы вы, великий писатель и друг Ленина, после этой инспекции собственноручно набили бы морду Ежову, Ягоде или кто там был начальником Гулага? Но даже если все это вранье, я забывать его не собираюсь.
  Конечно, конечно, я злобствую, ведь дом Пешкова, деда писателя, где он провел свои детские и отроческие годы по прихоти судьбы находится в 50 метрах от моей девятиэтажки и каждый раз когда к нему подъезжают большие двухэтажные автобусы, битком набитые датчанами, шведами и прочими турками, приехавшими на экскурсию по памятным и дорогим местам Нижнего Новгорода, я больше не сдерживаюсь, чтобы не всунуть голову в дверь одного из этих автобусов и не заорать: "Эй, американы! Да вы что, ёбнулись что ли? Ведь это же не писатель, а говно. Ищите сартир в другом месте. "
  Так или иначе - я не собираюсь его прощать, за вред причиненный мировой культуре и своим соотечественникам и этот отрицательный опыт передам последующим поколениям, так что исчезнут и музеи и дома горьких Пешковых вместе со школьными программами по литературе с образом ёбаной матери из одноименного романа и бесстыжие рожи рассевшиеся и позирующие у основания ваших каменных городских изваяний и памятников. Это памятники не ваши, это памятники поганым временам советской власти.
   Мне что же ? Надо Горького в примечания совать, чтобы разобраться с ним раз и навсегда или пойти дальше? Боюсь, что у меня у самого желчь разольется, поэтому пойду-ка я дальше.
  Так вот дальше еще помню сферические авангардные купола павильонов с новейшими достижениями строительной техники и архитектуры и вот только сейчас в памяти медленно очень медленно всплывает первая киноциркорама, которую я видел в одном из таких куполообразных павильонов и где я оказался в Грэнд Кэньоне, который простирался на 360 градусов вокруг меня и вместе с ним удивительные каменные столы и утесы с формами человеческих скальпов, не раз виденные мной впоследствии на этой гигантской съемочной площадке, где происходило действие множества американских вестернов.
  И опять я в дураках, потому что ничего не помню про автомобили на выставке, хотя привез оттуда кучу красочных проспектов с крайслерами, шевроле, бьюиками, каддилаками, линкольнами и конечно же фордами. Машины эти были на выставке - просто вряд ли я тогда интересовался предметами роскоши, каким для меня была даже обычная "Волга" с горьковского конвейера и завода построенного опять-таки американами в 30-е годы.
  Забавная это была Америка - без автомобилей и джазовой музыки, но за меня можно было бы порадоваться - я торчал там 2 дня с куском докторской колбаски и стаканчиком пепси-колы и это был очень хороший старт и разбег для того чтобы на всю жизнь сориентироваться и взять надлежащий курс в своих личных отношениях с Америкой. Через 7 лет, в 1964 году, когда я писал свое первое письмо в Америку на трагическую смерть Джона Фитцджеральда Кеннеди я учился на последнем курсе института иностранных языков в своем городе и бегло писал по-английски, в-общем-то не рассчитывая на ответ.
  Пришла пора вынуть из архива и хотя бы разок глянуть на эти письма. Поди и людей таких как тогдашний американский посол в СССР и заведующий культурными связями не осталось в живых, да и сам я смиренно гляжу себе под ноги. Время идет и если я хочу успеть мне пора заканчивать. Скажите мне: Если я напишу эту книгу или даже одну эту главу разве плохо будет, если какой-нибудь олдермен вспомнит кому же первому пришла мысль в голову сделать эту выставку и создать событие, откуда я узнаю в какой светлой голове родилась эта идея, каким ветром ее зансло туда, как действовал этот американец со своим девизом "Здесь и сейчас" и кто был этот парень здесь у нас, который вошел к Никите Хрущеву с идеей, что эта выставка конечно же прославит его - жирного и толстого Никиту, а не американские штаты и как тот сначала и руками и ногами отбивался от этой затем, а затем сказал: "А ну вас на хер. Делайте, что хотите! " и махнул рукой. И если этот человек все еще жив не захочет ли он написать об этом не только мне, но и всем желающим, ведь их будет очень, очень много, в том числе и в самой Америке? В конце концов разве плохо будет, если я узнаю, что эта книга, оказывается, давно уже написана и в ней даже сказано, почему выставка не стала традиционно ежегодной, пятилетней, 20-летней, столетней, вековой, тысячелетней, черт бы вас всех побрал! Почему идее этой не суждено возвратиться в Россию? Разве не украсили бы любой совместный русско-американский проект воспоминания и других русских и американов, побывавших на этой выставке или рассказ о том, как семнадцатилетний юнец соприкоснулся с крохотным кусочком настоящей Америки . Неужели трудно понять, что целью этой моей маразматической книги является желание подтолкнуть другого пока неизвестного мне автора к созданию чего-нибудь подобного - диссертации, романа, сценария, стихов или другой чертовщины, связывающей вместе Россию и Америку, подтолкнуть падающего, как одна костяшка домино, падая, толкает другую и вот уже бежит мощная костяная волна от Гудзона до Волги. Вот куда я приплыл. В середине своей колумбианы мне пришло на ум, что книга моя пишется якобы для того, чтобы избавить мою душу от отягчающей ее неприязни или еще не знаю как выразиться какого отношения к своей собственной нации, но разве не собирает она вместе все темы, связующие Россию и США? Я не верю, будто эта книга, о том как родилась выставка в Сокольниках еще не написана. Неправда. Её уже читают и мотают на ус.
  А может быть я не понимаю, когда время разбрасывать камни, а когда их собирать?
  Мои дорогие Молли и Джефф! Осталось только рассказать вам, как я нашел вас, какими трудными были эти поиски, продолжавшиеся почти три года, рассказать хотя бы о том, что я долю секунды не сомневался, что разыщу вас, ибо эти поиски проходили параллельными путями с моим неизбежным самопознанием, с самоидентефикацией, с поисками самого себя и не могли оказаться безрезультатными, а просто логикой и течением всей моей жизни были обречены на успех.
  И я никогда не расскажу об этих поисках в своей книге, вовсе не потому что они не имеют никакого отношения к ее содержанию, сюжету, если таковой есть, ее очень странной направленности как будто в сторону Америки, но на самом деле обращенной к моему русскому собрату и товарищу, а потому что таких историй с поисками и потерями, у меня накопилось уже великое множество и любая из них повествует об одном и том же: как сладостно и упоительно, как вечера в России, находить и приобретать старых и новых друзей, родных или просто знакомых и насколько, во много много раз горчее сладостного нектара приобретения оказывается потеря всех этих находок и достояний, ибо на старости легко догадываешься, особенно когда уже поздно, что люди - это самое ценное, что ты имел в своей жизни. Так что все эти истории про розыски и утрату человеков просятся в другую книгу, поскольку все они удивительным образом похожи друг на друга, как одна неудача похожа на другую, если не по форме то по содержанию, и складываясь вместе образуют одну большую то ли жизнь то ли неудачу.
  Molly and Jeff! Thank you ever so much!
  
   ПИСЬМО ПЯТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   2 февраля 2009 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   POST-ЭПИТАФИЯ
  
   То есть размышления о том, почему почте Гит-
   лер-капут и мои письма в Америку никогда до
   нее не доберутся.
   Причина весьма проста: мы с Америкой очень
   быстро удаляемся друг от друга и боюсь
   навсегда, потому что по задуманному свыше
   сценарию Некто так ахнет стальным топориком
   по блестящему ледяному кумполу Южной
   Антарктиды , что земля расколется где-то
   промеж Тихого и Атлантического Океана как
   предсказал Нострадамус на две половинки и
   то, что останется от американов и Браилузии
   будет вертеться в космосе совершенно отдельно
   от нас.
  
  Размышляя о том, что такое человеческий контакт и какой из его видов самый эффективный и действенный я понемногу подвигался к истине. У меня получалось, что быстрее всего дойдет от одного человека к другому соприкосновение. Вот ты подходишь к человеку с поцелуями, объятиями или как водится кулаком по зубам. Это один из самых прочных и надежных человеческих контактов, когда misunderstanding не присутствует, когда эта самая Miss не нужна, как лишний свидетель или злая собака. Касания, трения и облизывания есть величайшее достояние человека в сфере общения и его единственный недостаток состоит в том, что все земные твари пользуются этим видом контакта с нашим вам удовольствием. Казалось бы, что на то и дал человеку Бог живую речь , чтобы отделить его от животных и возвысить, но не тут-то было. Вместе с речью вошла к человеку обязательная Miss Understanding и за каждый человеческий контакт стала требовать свою законную долю.
  Купец первой гильдии заходит в трактир, прислоняется к притолке и обводит залу взглядом: "Ты! - наконец говорит он и тычет пальцем. И ты! Еще ты! И опять ты, вон там в клетчатой рогожке!
  Одна бабенка изо всех сил тянет руку: " Меня! Меня! Можно я! "
  Купец соглашается: "Ладно, и ты.
  Все к ебени матери! Остальные пить! "
  Когда человеческая речь обрела свою материальную форму, а когда она обрела? с изобретением письменности или телефона? появился наконец новый вид контакта отсутствующий у животных. Письмо одолевало любые расстояния в пределах одного языка и явилось величайшим даром Господа, но нам мало запахов исходящих от бумаги, нужно, чтобы человек меня слышал за сто километров, а я его за двести. Пожалуйста! - разрешил лукавый Саваоф и в момент появился телефон, гениальное изобретение Эдисона. Телефонистка говорила ласковое сексуальное слово: "Соединяю" - и вот мы далеко друг от друга, но вместе. Мобила - это сила. Но только почему у меня давным-давно родилось глубокое убеждение с однозначной формулировкой: "По телефону никто никогда ничего хорошего тебе не скажет. "А знаете почему? Да потому что любой предпочтет выложить тебе хорошие новости прямо в лицо и прибережет их до личной встречи. Ведь это так выгодно и приятно.
  А с телефоном? Помните ваш страх перед ним? Звонок. Вы снимаете трубку. Короткие гудки. Кладете трубку на место. Опять звонок...А на пятый раз вы берете трубу, а там кто-то дышит и молчит...У нас с вами разные фобии. Вы боитесь молчания в телефоне. Я боюсь телефона. Телефонный звонок - великая благодать. Мы звоним - ты подходишь и снимаешь трубку: все в порядке, значит, ты дома и можно приступить к твоей ликвидации. Кажется, это называется телефонный терроризм? В человеческой круговерти молчание в общении - передышка от долгих и пустых разговоров, знак согласия или противостояния в спорах и дебатах, а по телефону без лица молчание превращается уже в угрозу с размерами от воображения и заставляет людей искать разъединения связи.
  Казалось бы, люди ищут родственные души, тянутся друг к другу, тяготеют к общению. На сайт "Жди меня" заходят люди, разыскивающие своих близких и знакомых, фронтовых друзей, пропавших детей, братьев и сестер, забытые и вспомненные любовные истории. Часть этих людей после тщательного отбора на кинематографичность, способность исторгать свои и чужие слезы становятся участниками телепередачи с одноименным названием, где ведущие Шукшина Маша и Игорь Кваша якобы разыскивают людей. На самом деле здесь делают шоу, сентименты и слезы из неожиданных встреч и безутешных розысков далеких родственников. Меня конечно занесло и сюда, когда я оказался в сходной ситуации и после оформления заявки на розыск моих американов мне попалась на глаза многозначительное доходчивое и ясно изложенное предупреждение владельцев сайта, направленное к тем, кто ищет: "Знаете что? Бросьте-ка все это дело пока не поздно. Подумайте сто раз, прежде чем начать поиски! Откуда вы знаете, что люди, которых вы ищете, желают, чтобы их нашли? Они должны хотеть, чтобы их нашли. Это первое и самое главное условие поиска. "Так я услышал первое предостережение, но ему не внял, а напрасно.
  Я задумался над тем, что это предупреждение пожалуй правильно, но не более того, потому что как же я могу узнать, чего хотят люди, которых я разыскиваю? Как узнать, что они думают: "Да отстаньте наконец со своими розысками, черт бы вас не видал. Какое еще общение, когда возникла настоятельная потребность размежеваться, отделиться, отгородиться друг от друга, хоть частоколом из тонких прутиков хоть железным занавесом. Я, конечно, соглашусь подпустить к себе кого бы то ни было, но вы сначала свяжите их всех штабелями, чтобы они не подошли близко, а если не можете, ну тогда свяжите меня, оградите веревками от них, чтобы я не заплевал им зенки, неужели вы не видите что все ваши хваленые конституционные свободы гроша не стоят, если вы не можете освободить меня от языка вон того усатого дядьки, который марает его пусть об мою задницу, но это моя! а не ваша задница, моя, а не ваша свобода и частная жизнь. Ну и что, что они мои фанаты? Я их очень люблю, но пусть отойдут на расстояние. "
  Значительно выше "роскоши человеческого общения" по Антуану де Сент-Экзюпери мы ценим свободу и независимость от этой самой "роскоши". Потому как роскошь в кавычках это уже не сокровище, а пудовые цепи.
  Второе предостережение я получил со стороны одного сердобольного человека, который заметил, что времена изменились и ныне в справочной службе нельзя больше получить ни телефона ни адреса, кого надо найти. Действительно, давно исчезли все именные телефонные справочники"Вся Москва" или "Весь Нижний Новгород", а с главных площадей городов исчезли все справочные киоски, где зная имя-фамилию и примерный возраст, можно было за 20 копеек получить адрес или номер квартирного телефона. Там где раньше вас ждали с распростертыми объятиями теперь железная дверь с домофоном и строгий глазок телекамеры. Пятьдесят лет назад я писал письма, самые обычные бумажные, прямо на Белый Дом и немедленно получал ответы прямо из американского посольства в Москве, с ул. Чайковского, а сейчас в 21 веке посылаю заказными на 20 страницах прямо в посольство США и оба сгинули будто вовсе не бывали.
  Мысли мои принимали все более грустный характер, но я чувствовал себя так будто готовился сделать важное открытие.
  На рубеже 21 века появились признаки глобального разобщения, размежевания человека с человеком, того что давным-давно назвали отчуждением, а вместе с ним и ощущение, что нас на Земле слишком много, что мы толкаемся, мешаем друг другу не передвигаться в машинах даже, но стоять на одном месте, плотно прижав локти. Вслед за тем возникла и настоятельная потребность огородить свой личный мир от вмешательства с помощью телохранителей или забора. Цена независимости возросла многократно, свобода подешевела на столько же и ушла туда, где ей отвели стойло в рамках Конституции той или иной страны, а независимость стала практически мерилом личного и общественного уровня жизни, независимостью от количества, от того чего много: людей, тараканов, законов, мерзости сотворения отрицательного опыта, ну а денег, сами знаете, много не бывает.
  Я заметил, что функции почты, не знаю как это еще сказать, связи человека с другими людьми в пространстве, существующие в форме почтовых отправлений резко, особенно в последние два десятилетия, изменили свой знак с + на - . Этому активно способствовали изобретения новых способов связи, таких как мобильная телефония, телевидение, оптоволокно и окончательно знаки поменялись с появлением компьютера, Интернета и электронной почты.
  Вы конечно помните, когда все это началось. Т. е. когда письмо перестало быть контактом и утеряло пожелания доброго здоровья, передаваемого вместе с теплом руки. Конечно вы помните. Это случилось, когда в письмах появилась наконец информация, когда они стали сообщениями, следовательно, очень задолго до появления Всемирной Паутины. Сначала господь расплатился с человеком этой милостью за изгнание его из рая, а потом вместе с письмом появилась еще информация, которая стала вытеснять человеческие отношения из писем, до тех пор пока сперва в СМИ, затем в Интернете не исчез сам человеческий контакт, уступив законное место сообщениям и новостям. Miss Understanding немедленно понаделала из этой информации груду отрицательного опыта и вывалила перед человечеством.
   До того дело обстояло совсем иным образом. Человек, волей случая, оказавшийся на необитаемом острове, мог огрызком карандаша написать записку на клочке бумаги или другого материала, засунуть его в пустую бутылку и швырнуть в море с надеждой, что его разыщут и снимут с этого проклятого райского острова. И надежда эта имела под собой надежные основания, потому что записка в бутылке становилась новостями, а в те времена новости были равнозначны золоту, в котором знал толк любой алеут и ему оставалось только это золото обналичить. Попробуйте попасть на этот остров и спастись в наши времена вместе с сотовым телефоном. Уверяю вас, что как и раньше, гораздо лучше "спасаться" с симпатичной незнакомой девушкой, а если ее нет, то с полной бутылкой водки и опять-таки клочком бумаги, чтобы по крайней мере костер разжечь.
  А помните, как писали древние свои письма. При египетских фараонах писцы, владевшие грамотой, даже шифровали записи, папирусы и глиняные черепеньки, так чтобы никто посторонний не мог украсть их драгоценное содержание.
  "От Августа - брату Клавдию. Радоваться..."
  Ага. Петь, танцевать и лопать водку...
  Нормально любое письмо в эпоху Иисуса Христа расценивалось как божье благословение, принесенное белым голубем, как часть той самой "роскоши человеческого общения" в закидоне авиатора Антуана де Сент-Экзюпери:
  "От Августа - Клавдию. Радоваться..."
  Такие чуть ли не приказы писали друг другу даже незнакомые люди. И без всякого восклицательного знака!
  Любое письмо было желанным, каждая новость божественной и хотя братец Клавдий точь в точь как и в наши времена мечтал скрутить своему единоутробному родственнику голову, разворачивая такой роскошный свиток вы не рисковали получить угрозы, гремучую смесь с пластицидом, порошок полония или споры сибирской язвы.
  Какую еще более праздничную, возвышенную и почетную древнейшую профессию вы знаете, как не профессию вестника и почтальона? Что еще больше требовали от него как не скорость, быстрые ноги и горячих коней? Что до сих пор поют в самых дремучих уголках нашей родины? "Вот мчится тройка почтовая..." Ямщики на Руси славились задолго до Александра Сергеевича Пушкина как лучезарное объединение людей, несущих факелы яркого света в кромешную тьму русской провинции, а ямщики мнились фигурами легендарными, народными любимцами и избранниками:
   "Почему ты, ямщик, перестал песни петь.
   Приумолк и какой-то унылый.
   Колокольчик вдали продолжает звенеть.
   А тебя не слыхать друг мой милый. "
  Не всегда песни были радостными и жизнь почтовой ямщины веселой, но ямщик не имел права молчать. Почта без песен означала движение, перемещение зла.
  Не было в те времена худшего преступления, чем разбойничье нападение на почтовую тройку или карету. Можно было лишь пожалеть тех, кто это сделал и событие такое неслыханно даже середь муромских разбойных команд.
  Нет, и не могло быть ни писем ни глиняных табличек с текстом: "Идем на вы! ", потому что письма не вмещали в себе угроз. Ведь угроза означала предупреждение, но кто же предупреждает врага, если хочет его уничтожить. Это все равно как если бы воин-лучник пулял в своих врагов стрелы с золотыми наконечниками, а бриллианты уходили на огранку острия для копий. Письмо , письменность со времен своего зарождения считалось драгоценным даром и ценилось на вес золота.
  Угрозы и зло не умещались в письмах. Как натужно трудились археологи в Великом Новгороде, раскапывая берестяные рукописи с самыми древними новгородскими ругательствами. И ведь не нашли.
  Запорожская сечь обосикивалась от хохота, когда всем кагалом писала письма турецкому султану, обещая лишь показать ему своё мощное седалище. Нужно ли приводить научно обоснованные данные и свидетельства того, что почта действительно служила людям в радость?
  Не дай бог, почтальон придет в деревню, где все поголовно неграмотные - это же самый настоящий праздник для всех сельчан!
  А песню о фронтовой почте помните? Ну строчки из песни...?
  "Кто был в окопах на переднем крае
  Тот верно знает и поймет бойца
  который смерть и пули презирая
  готов плясать при виде письмеца. "
  Эти почтовые треугольники находили бойцов в самых дальних окопах с радостью, печалью или заботой и верно хранили тепло сердец матерей и жен.
  Никто и не заметил, как в человеческом житье-бытье, в нашей психике и цивилизации произошли глубокие и необратимые изменения. Первое из них одновременно заметили все люди и лишь после этого стали талдычить средства массовой информации. Они назвали это изменение глобальным потеплением или парниковым эффектом, отъемом кислорода у людей и животных в связи с загрязнением окружающей среды дымами и вредными для здоровья газами в гигантских промышленных масштабах. Это новый и грустный фактор появившийся в жизни моего поколения, какому сейчас за пятьдесят и шестьдесят лет. Действительно, на нашей планете становится все теплее и теплее, но только радости от этого мало, вообще никакой. 2010 год в России побил все рекорды по жаре и засухе.
  А вот другие перемены коснулись самого главного - отношения человека к человеку, его общения и коммуникабельности. Мы как бы оказались в начале нового витка развития в точности повторяющего старый. Вслед за глобальным потеплением немедленно пришло похоладание в области наших почтовых связей и отправлений.
   Я ничего не знал и не слышал о второй перемене к худшему еще два три года назад, до тех пор пока не стал пользоваться новым электронным видом почтовых услуг и сейчас делюсь своими наблюдениями и открытиями в этой сфере с большим сожалением, так как ни радости ни удовлетворения принести они не могут и дались мне за счет неудач в переписке, в процессе нелегких размышлений, сопоставлений и поисков. Льщу себя надеждой, что мое открытие будет всего лишь маразматическим видением старого сердца.
  Лучше всего без всяких там диссертаций эти грустные перемены засвидетельствованы, например, в отличном американском фильме "Охотник на оленей", где женщина с ужасом смотрит на почтальона, идущего к двери ее дома, и страх охватившей и сжавший её сердце там, на дне его почтовой сумки, где может лежать похоронка на её возлюбенного мужа. Сколько таких женщин во время войны крестилось и вздыхало с облегчением - уж лучше пусть пройдет мимо и пронесет в другой дом, куда угодно, свою бесконечно тяжелую ношу. Да, да - в деревне, где некогда с плясками встречали почтальона, люди прятались по домам и вздыхали, когда он, нет скорее она, проходила мимо: "Слава богу! Пронесло! ", а ведь могла бы остановиться возле твоего дома и тогда похоронки не миновать. Никто не заметил, как так случилось, что почтальон вместо открыток с приглашением на свадьбу, на день рождения и просто почтовых переводов с денежками, долгожданных и редких сообщений от детей - "Мама! Папа! Живы-здоровы! ", вместо газет и журналов стал разносить вызовы из военкомата, повестки из суда, штрафные квитанции, многочисленные и неприподъемные счета за электричество, газ и воду, бытовые услуги и пошла из сумок почтальона в руки невыносимая канитель и дребедень. Никто не заметил, как по телефону стали передавать информацию чрезвычайной важности - "Батарея, огонь! " и приказы о расстреле.
  Теперь, когда она никому не нужна, старинная почта стала ужасно дорогой недотрогой.
  Почтовая служба ведь базируется на животном человеческом инстинкте хватания и цеплянья, авось за хорошее. "Вы любите получать и читать письма? - Конечно, - ответит любой. "А писать и отправлять? - Таких единицы. Десять ребенков из десяти выучиваются первым словом говорить "Дай! " И лишь один говорит "На! " и очень часто именно этот - урод. Все любят брать, а давать научаются немногие и как я заметил малоимущие. "Да такого просто быть не может! " - говорят менеджеры, выпуская первый раз новичков на улицы, в ответ на вопрос, что делать если человек, которому протягивают листок с рекламой шампуни или приглашение на фуршет и презентацию нового товара, отклонит это приглашение и листок не возьмет. "Будьте абсолютно уверены, что деваться ему некуда. Возьмет! Он для того и родился, чтобы ему все давали. Причем бесплатно. "
  Если вы были в такой ситуации вы отлично помните свою собственную реакцию и понимаете, почему такой способ рекламы дорогостоящ и быстро идет на убыль. И до сих пор идет, начиная с того времени, когда телефон стали использовать не только для того, чтобы поздравить любимую с днем рождения, но и сообщить: "К вам едет ревизор. "
  С появлением сотовых телефонов переписка меж людьми захирела, сами собой отпали красочные приглашения на свадьбу, юбилей или выигрыш в лотерее, потому что сделать это все по телефону значительно проще и дешевле, а за газетами или журналами проще сходить на собственный абонентский ящик на той же почте и очень весело съездить туда на собственной машине, пусть за 50 метров от дома, пусть задом. Письма остались как средство передачи неприятных сообщений, с тем самым знаком " - " , под которым получатель возмущается, негодует, плачет.
  Значительно быстрее к человеку стали подвигаться те почтовые отправления, которые представляют непосредственную опасность для его жизни, угрозу его физическому и душевному здоровью, а также активные помехи для его творчества и созидательной деятельности. Чего хорошего, кроме инфаркта, вы ждете от кипы счетов на оплату, банковских извещений о просрочке вашего кредита, административных постановлений, протоколов судебных приставов и просто груды спама засунутого в ваш почтовый ящик обязательным человеком. Чего хорошего там найдешь кроме кучи рекламного цветного мусора, негодного даже для туалета или подробных инструкций как пользоваться лифтом. В самом деле наши почтовые ящики пухнут и ломаются от переполняющего их громоздких счетов на коммунальные и бытовые услуги, повесток с вызовом в суд, полицию, военкомат, налоговую службу, извещений от ветеринара или дантиста, фуршетов по распостранению продуктов компании Tefal, и другого подобного бессчетного и безразмерного хлама, штрафных квитанций, анонимок от соседей с прямыми угрозами и других попыток недоброжелательства и вмешательства в нашу личную жизнь, так что мы предпочитаем при подходе к дому обходить стороной собственный почтовый ящик и уже не делаем к нему замки. Каждый из нас давно стал объектом и мишенью для могучих спамерских каналов, хакерских атак, государственного и бытового шантажа или профессионального мошенничества по почтовым связям и переписке, по которым к нам направляется коллективный и конечно же отрицательный опыт человечества. Мы больше не ждем вестей и ничего хорошего от нашего почтового ящика.
   Если раньше в городе они запирались на пудовые замки, то теперь распахнуты настежь - люди месяцами не разбирают, чего туда натолкал почтальон, зная, что от беды и спама все равно никак не убережёшься. Да и кто будет писать мне письма в наши-то времена, когда я в Австралию могу любому кенгуру позвонить по мобильнику и обрадовать его обещаниями приготовить из него котлеты по домашнему. Если раньше язык уверенно доводил до Голгофы, то теперь сотовый доведет до второго пришествия Христа и без всякой там почты. Нет ее и не надо. За подпиской, газетами и журналами сам схожу, ноги не отвалятся прямо на почту, а в ящике ей делать нечего, себе дороже будет, когда из ящика сопрут. Так что и в наши дни почтовые ящики в многоквартирных домах все еще по привычке запираются на легкие замочки, но никто особенно не интересуется их содержимым.
  Почтовые отправления вдруг превратились из удовольствий в средства вмешательства в вашу личную жизнь и защита от этого вмешательства т. е. от этих почтовых отправлений становится главной функцией этой же самой почты!
  Впрочем, такие новые отношения между адресатом и получателем нисколько не опрокидывают духовные ценности новейшего времени, так как они по сути дела не изменились за две или три тысячи лет с тех пор как в нонешней Италии водились волки и родилась латинская поговорка: "Homo homini lupus est".
  Впервые заметили новое отношение к почте сами почтовые сотрудники. Никто уже больше не видит и не знает, как выглядят и кто такие почтальоны - профессия эта опустилась до престижа бальзамировщиков трупов и похоронной службы. Труд почтальона стал дешевым и неблагодарным занятием и ныне почтовые отделения живут также как и телевизионщики рекламой, таская по ящикам спам и хлам. Давно исчезла из почтовых сообщений маленькая древняя иллюзия - дарить людям радость и никто не заметил как почтовые отправления сменили свой знак с + на -. Правда никто никогда не видел знака + или - на почтовых отправлениях, но ведь верно и то, что никто никогда не видел ни одного лишнего градуса потепления. Ну, а чего никто не видел того и быть не может. Зато теперь все знают почему провалились мои попытки установить контакт в Америке и найти Молли и Джеффа, а в логической цепочке появилось недостающее звено: Еврей еврею никогда не поможет. По телефону ничего хорошего не услышишь.
  Это я про то, что одно время, разговаривая "по-китайски" в присутствии жены по тому же телефону, с человеком, который ошибся номером, я случайно налетел на даму, которая позднее через день стала моей любовницей. Эту даму опять сделал какой-то румынский еврей, может даже родственник какого-то графа или князя. Ну вы сами знаете, что сочетание ума и красоты слишком много для одного мужика, а для женщины - вещь вообще небывалая - есть одно - значит, нет другого. Моя еврейская ундина не раз ставила меня втупик своими мудрыми изречениями, обличавшими сократовский склад ума, философа, который как известно в полном согласии с Александром Сергеевичем красотою не блистал. Так вот от нее я услышал сногсшибательное утверждение, которое так и не сумел за всю свою жизнь проверить на практике - оно не только опровергало все мои представления о гуманности, человеколюбии внутри маленькой нации, но разительным образом уничтожало известные мне нормы морали и этические категории. А она всего-навсего сказала убежденно и веско: "Еврей еврею никогда не поможет! "
  Сейчас я думаю, что это - логическая посылка, а "по телефону ничего хорошего не услышишь" - это вывод. Нет, не так.
  Еврей еврею никогда не поможет.
  Да вы что! ?
  По телефону никто хорошего не скажет.
  Быть не может?
  В письме добрых слов не напишет.
  С какой стати?
  По Интернету 50 баксов не пришлет.
  Да почему в конце концов? Можете объяснить?
  Да потому что, дубина стоеросовая, хорошие слова али к примеру баксы( и взятки, в том числе) принято давать в лицо. Это - выгодно!
  Вот так и получилось, что я стучался и кричал на "Голос Америки", да так ни до кого и не докричался и не достучался.
  Знали ли вы, мои американы, Молли и Джефф, что меня ожидает, когда я начал ваши розыски? Неужели вы были такими умными 10 лет назад?
  
  
   ПИСЬМО ШЕСТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   8 февраля 2011 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   АМЕРИКАНСКИЕ ФАНТАЗИИ
  
   Но в жизни, друг Горацио, бывает - что
   и не снилось голливудским борзопис-
   цам.
   Вольный перевод из Шекспира
  
  Когда я думаю о том, какие события в новейшей мировой истории следует считать самыми выдающимися в плане их зрительного восприятия и кассовых сборов, то на ум приходят только два: расстрел Белого Дома в Москве и 11 сентября в Нью-Йорке. Все эти события стали возможными благодаря существованию телевидения и своим явлением обязанным ему. Тот, кто найдет в них общее: какие-то приметы, математику, закономерности, человеческие факторы, лица, связи с историей напишет одну единственную книгу, которая сделает оба события фактами единой мировой истории. У меня лично мозгов не хватает, чтобы это сделать и более того отсутствует интерес, чтобы застолбить свои приоритеты на российском участке истории, а вот американский меня весьма будоражит до сих пор, хотя истинный американец наверное делает все возможное, чтобы позабыть про него? Нет, я здесь вместе с теми, кто строит монумент в Шенксвилле.
  О падении близнецов в Нью-Йорке будет написана своя книга и мне уже сейчас покою не дает любопытство, с какими аспектами американской или всемирной истории свяжет ее будущий автор. Любопытство настолько сильное, что временами мне начинает казаться, уж не я ли этот автор. Во всяком случае я даже сейчас готов выделить по нумерованному списку эти аспекты и включить их в схему:
   11 СЕНТЯБРЯ и...
  1. Джордж Буш.
  2. Ислам.
  3. Закон Варлаама.
  4. Голливуд.
  5. Патриотизм.
  6. Политкорректность.
  Я не собираюсь эту книгу писать из-за своего отвращения к точным наукам, какими американы почитают политфилософию, политологию, раздавая ученые степени ее служителям, а еще просто потому что ничего не знаю, например о Джордже Буше и его причастности трагедии, хотя он махал крыльями и летал по всей Америке как петух, которому рубанули голову, когда это случилось, вызывая сильнейшие подозрения. Еще меньше я знаю о том, на какую любимую мозоль наступила Америка исламу, если тщательно наблюдала внутри себя линию на защиту прав любых национальных образований и религиозных конфессий и явилась изобретательницей нового модного термина политкорректность. Впрочем ничего нового здесь нет так как это все то же старое доброе лицемерие возведенное в ранг межгосударственных отношений.
  Что касается закона Варлаама он довольно подробно обсужден в соответствующей главе и в этой связи 11 сентября представляется мне крупнейшей акцией отрицательного опыта.
  Моими приоритетами в этой книге остаются самые умозрительные и демагогические аспекты, как-то Голливуд и патриотизм.
   Американским патриотам следует относиться к трагедии 11 сентября, если они хотят уберечь свою страну от будущих подобных несчастий, как к стихийному бедствию - гибели Атлантиды, крушению Титаника, землятрясению в Спитаке, цунами в Таиланде или второй мировой войне. Нет и не будет виновных, кроме человеческой немощи, бессилия, безбожия и ...отсутствия фантазии. Я снова и снова возвращаюсь к мысли, как много катастроф удалось бы избежать будь у голливудских затейников, снимающих фильмы-катастрофы побольше изобретательностию как с помощью громадного воздушного суперлайнера протаранить высоченное сооружение - триумф инженерной мысли и железной воли, и не только родить идею, но и сделать ее сценарием блокбастера и поручить не более не менее как Спилбергу или Камэрону, чтобы поразить воображение как среднего американца так и искушенного сотрудника ФБР. Вот это было бы действительно выдающееся кино после чего Бен-Ладену со товарищи пришлось бы умыть руки и довольствоваться вшивыми черными нигерийцами с их жалкими попытками взорвать борт Амстердам-Детройт. Это была бы действительно выдающяяся картина способная увенчать всю историю Голливуда и период развития кинематогрофа со времени появления кассеты VHS .
  Подлинная загадка - почему ни один голливудский фантазер, сценарист, писатель не додумался до 11 сентября и приходится поражаться только тому, как человеческий ум, а значит человеческая хитрость и изворотливость и все его способности спасовали перед божьим творением и замыслом, ибо и здесь не может быть разночтений - 11 сентября конечно же равнялось замыслу творца, а не было изобретением какого-то саудовского шейха с берданкой в руках.
  Именно эта голливудская челядь со своей немощной и недалекой фантазией более всего повинна в том, что шеиты сели в самолеты и размахивая пластмассовыми ножами и кинжалами взялись устрашать пассажиров, от страха не могущих помыслить какая незавидная участь им уготована. И все-таки даже сейчас нужен такой фильм про экипаж и пассажиров четвертого самолета, разбившегося в Шенксвилле, которые просто боролись за свою жизнь, презрев цепенеющие объятия ужаса.
  И я с особой скорбью и слезами на глазах вспоминаю великое мужество и удачу пассажиров этого четвертого самолета, которые пожертвовали собой, чтобы отвести его с опасного курса и спасли тем самым жизни многих людей внизу на земле. Я считаю, что на мемориале на месте их гибели должны быть имена всех пассажиров этого рейса, убийц тоже, но памятная надпись должна быть составлена поэтом таким образом, чтобы выделить только неизвестных героев. Пусть писатели и Голливуд гадают веками, кто бы это мог быть. Я подумал, что если когда-нибудь мне повезет попасть в Америку, этот памятник будет моей первой остановкой на пути к родине.
  Воля Аллаха только случайно как айсберг в океане попала в руки феллахов и они сварили из нее грандиозную кашу и побоище. Можно только подумать, сколько мысленных усилий приложил Христос, чтобы воздать Америке единовременным экономическим чудом за ее помощь развивающимся и слабым странам. Но ведь совершить доброе дело куда труднее, а грандиозное вообще невозможно. Несомненно одно - эта жестокая фантазия с обрушением близнецов и гибелью тысяч людей не могла появиться ни в отдельно взятой голове, ни в сотне других с тюрбанами. Эту фантазию навязала арабам во главе с Бен-Ладеном - сама жизнь, ее невозможно было ни опробовать ни смоделировать в условиях полигона и даже Сингапура.
  Никто не смог бы нафантазировать, чтобы одно из чудес 20 века, которым возгордилось человечество, наткнется на крошечный обломок льда, еле державшийся на плаву и утопит огромный плавучий остров "Титаник" с его пилигримами. Стоит только во всем обвинить Бен-Ладена и мы, граждане американы, тем самым признаем, что Аллах, помогающий Аль-Кайде убивать неверных, срамит Христа, неспособного защитить своих возлюбленных баптистов, методистов и прочих американских прихожан от домогательств чужого бога. Всовывая клин между божьим судом и человеческими законами, Америка уподобилась бы буксиру человечьей глупости, который пыхтит, но тянет проклятый айсберг, таранивший Титаника, на экватор, чтобы наказать его и растопить в теплых водах по вердикту конституции Соединенных Штатов.
   Фантазии опять таки не хватает, чтобы представить какая суета идет сейчас в ФБР по розыску реального местонахождения Бен-Ладена. Но допустим, там творится нечто невероятное, команда, которую отрядили на охоту за ним, не получает отпуска уже пятый год, те ее члены, которые выдавали самые блестящие идеи по поимке и пленению мерзавца, давно уже сидят в лучших психиатрических клиниках так как давно лишились сна из страха увидеть рядом на подушке вместо жены бородатое лицо в чалме и дуло берданки и тут внезапно, как порыв самума, появляется депеша на блюдечке с золотой каемочкой с точными координатами пещеры, где засели на корточках главари Аль-Кайды по длинной стене общего нужника.
  Какая же это фантазия немедленно передать эту депешу в распоряжение агентства Рейтер, а от него всему миру и таким способом сообщить Бен-Ладену и его охране, что эта осечка запланирована, что он уже сотню раз сыграл в ящик и сыграет еще больше в любой дыре на земном шаре, где бы ему не пришла фантазия прятаться от возмездия, до тех пор пока не дотумкает, что самая безопасная щель, куда можно забиться, это захолустная тюремная камера где-нибудь в штате Теннеси? В моем воображении это самая жесткая игра и адекеватное наказание, потому что в такие садистские игры может играть только жизнь, та самая, что порушила близнецы и угробила невинных людей. Да он сдохнет от одной фантазии, что за ним никто не охотится и не преследует!
  Я не верю в русских, но я верю, что мои американы дадут Бен-Ладену умереть от собственного страха в своей собственной добровольной изоляции, которая куда хуже чем прогулки под солнечным светом и тюремная слава.
  Именно так, как стихийное бедствие, получив щелчок по носу и будут оформлять эту идею в своих последующих фильмах голливудские сценаристы. Это Шекспир про тот же воздушный налет на Нью-Йорк сказал простыми словами: "Но в жизни, друг Горацио, случается сиё , что и не снилось голливудским борзописцам. "
  Когда я увижу, что США идут во главе человеческой цивилизации и изнемогают под тяжестью креста, нечаянно взятого вместо факела для освещения пути, когда я увижу, что они готовы поменяться этой безнадежной ношей с какой-нибудь сраной Замбией или Гватемалой и встать в самом конце шествия, тогда я поверю, что уроки 11 сентября не пропали даром. Определенные виды на эту надежду имеются, так как Америка отказалась от мысли возвести новые сооружения на месте погибших близнецов и оставить это место под мемориал, что весьма мудро и отвечает всеобщим настроениям.
  Формальным признаком такой невероятной перемены в американских мозгах будет обращение к Новому Завету и ответ на мудрый вопрос: "А кто такой Бен Ладен?
  Простите, мы не знаем. "
  Впрочем, что я все о Голливуде и Голливуде. Скажу-ка лучше о своей собственной фантазии, которая гроша ломаного не стоит, потому что все фантазии у меня какие-то бедные и будто бы украденные у тех же самых голливудских баснописцев. Ну чего хорошего, если я в своем воображении представлю например танк. Нет, не как изобретение, а будто этот танк стоит или лучше всего катится по центральной площади города, где много мирных и нарядных людей. Пожалуй, будет всего эффектней, если по Красной Площади в Москве. Нет, вы не возражайте мне, что никакая это не фантазия, а самый взаправдашний традиционный Парад Победы, какие проходят каждый год и каких русские за годы Советской Власти нафантазировали уже десятки начиная с 41 года с полетами сверхзвуковых бомбардировщиков и грузом баллистических ракет. Я про то завихрение или смерч в моем воображении, когда танк, который мнет гусеницами брусчатку площади на параде 9 мая разворачивает башню в сторону Мавзолея и делает прицельный выстрел по трибунам прямой наводкой с расстояния 70 метров. Он же сделан специально чтобы расстреливать любые кирпичные строения и пробивать даже бетонные стены. Ну и что, что в нем нет снарядов и взрывчатки? Разве ружье просто повешенное на стену не стреляет хотя бы один последний раз в чьей-то жизни? Почему бы не выстрелить и танку? Да я понимаю, что в современных танках давно уже нет людей и управляет ими электроника. Но как раз именно в этот, груженый малым атомным зарядом, засел танкист-шахид, который решил маненько поразвлечься и провести самоубийство с помпой и размахом, сначала сделав пролом в кремлевской стене и не оставив камня на камне от усыпальницы вождей, а затем и от самой площади с Василием Блаженным, Центральным архивом, ГУМом и кремлевскими курантами.
  Не сердитесь на меня, дорогие милые соотечественники. Чеченские женщины давно уже родили сыновей от полевых командиров, боровшихся и погибших за независимость Чечни. Но этих детей слишком выдает их внешность и её не спрячешь. Вот почему они, эти женщины, в спешном порядке после гибели своих мужей рожают от русских контрактников симпатичных беленьких мальчишек тютя в тютю в какого-нибудь русского Ваню Галкина, причем никто их не насилует. И если этих мальчишек будет много-много, как слез у этих матерей, какая же это фантазия, что один из них станет пилотом того бомбардировщика, пусть истребителя, который летит в день юбилейного Парада над Красной Площадью?
  Нет с воображением у меня явные нелады, если я не могу представить себе поистине безграничную нищету духа тех самых смелых фантазеров, которые вообразили, что можно безнаказанно лязгать оружием и маневрировать смертоносной техникой не перед лицом врага, а перед стариками и детьми да еще своими собственными. Ни у кого в мире, кроме Ким Ир Сена или его сына нет и не может быть военных парадов. Только у русских.
  Даже у австралийских аборигенов точно нет праздника Победы. А у нас есть. И это действительно великий день для людей с сединами на висках и со слезами на глазах, которые очень хорошо помнят, что тогда, 65 лет назад они радовались и были счастливы не потому, что подавили какого-то там адольфа и кучу фрицев вместе с ним, а тому что остались живы и наконец-то закончилась эта грязная отвратная работа, какую называют войной. Те кто войну видел никак не могут ни полюбить ни привыкнуть к ней и личные потери, контузии, раны и павшие друзья заслоняют память о победе.
  Я не в восторге от собственного воображения, но мне его хватает, чтобы считать: Праздник Победы - не мой праздник. Это день моей скорби.
  Фантастов в огромной России и сейчас в сотни раз меньше чем в крошечном Голливуде. Разве не результатом самой дикой смелой и необузданной фантазии было бы предоставление Чечне полной независимости от России? Разве не эта фантазия предотвратила бы гибель сотен и тысяч людей в Чечне, Норд-Осте, Беслане, метро Лубянское и Парк Культуры ? Сколько человек удалось бы спасти от смерти, сколько матерей от слез, сколько инвалидов от костылей предоставь русские Масхадову и Басаеву полную свободу в их фантазиях уничтожать и убивать друг друга в борьбе за власть? Нет, русские предоставили эту свободу Кадырову и он ею пользуется, чтобы убивать русскую Наталью Эстемирову и чеченку Анну Политковскую? У вас воображения не хватит представить, почему на кладбище заканчиваются добрые дела и продолжается разбой.
  Ну вы знаете, зачем парады на Красной Площади? Для того чтобы генерировать в людях патриотизм. А это такая штука с помощью которой ими легче управлять. Никто не потерпит ни вида ни запаха чужого говна. Но к своему люди быстро привыкают, не спешат расставаться и многим оно нравится. Именно в этом смысле употребляется слово "патриот". Надеюсь, вы поняли чем несет с площадей во время парадов?
  Да не с наших же черт возьми! С американских улиц и площадей!
  Взяв за основу рапсодию о бинарных оппозициях как универсальный закон бытия действующий наряду с законом Варлаама, мы легко найдем, что оборотной стороной международного терроризма является местечковый патриотизм в результате которого многие страны в частности Америка становятся похожими на огромных жаб, бока которых вздуваются и опадают в ритме тянитолчковой истерии. Не один я настороженно отношусь к патриотизму видя в нем экскременты повседневной деятельности человека , из которых состоит негативный опыт. Те же самые голливудские фантазеры, которые так облажались с фильмами катастрофами, если пропустили незамеченной идею самой грандиозной из них, очень охотно и уверенно эксплуатируют тему патриотизма, справедливо считая ее прибыльной и плодоносной. И в этой избранной сфере - они мастера и ассы, которыми я восхищаюсь. Уверенность в том, что американцы не только из Техаса - самые большие патриоты в мире помогает им делать фильмы, крепко замешанные на иронической эссенции и превращающей киноленты в потешные и феерические зрелища. Это как раз то уязвимое и слабое американское место, где разрешены любые упражнения и шутки ниже пояса и нету для этих комических проб и тестов персоны нон-грата, будь это Хилари Клинтон, готовая пожертвовать любой из американских свобод при упоминании Моники Левински или современный президент Соединенных Штатов, какого невозможно выпустить в кадр очередного "Шестого чувства" без Лесли Нильсена и саксофона в руках и это при всем при том, что Билл Клинтон был лучшим и удачливейшим руководителем страны на грани тысячелетия. Вспомним по этому поводу также очень хороший добротный фильм "Красотка", где американская писаная краля Джулия Робертс и гималайский плейбой Ричард Гир доказывают от имени режиссера и сценариста очень удачную мысль, что каждая американская женщина достойна стать проституткой, но удается это, увы, только избранным. Американский патриотизм и потеха над ним принимают поистине космические размеры в знаменитом голливудском блокабастере "Армагеддон", вышедшем в прокат в 1998 году. Мне кажется именно про это киноЖириновский сказал: "После просмотра этого фильма хочется немедленно бежать в военкомат. "Ой, извините! Наврал, наврал! Это он про "Тараса Бульбу". Впрочем, разница небольшая. Этот боевик с треском провалился и мне известны причины почему он превратился в ошметки зрелишных видео и аудиоэффектов, как грязью залепивших личины очень неплохих и известных киноактеров, в том числе и гордости Голливуда - Брюса Уиллиса. Дело в том, что мне удалось прочитать первый ранний сценарий этого фильма, взявшего точное направление на юмор и иронию и ради этого пожертвовашего весьма тусклой и серенькой фабулой спасения человечества от приближающегося из космоса гигантского булыжника, ради чего американы выделяют в отряд самых мужественных и опытных космонавтов, которым предназначено стать героями всемирной истории.
  В представлении этого неизвестного мне сценариста ожидание этой страшной трагедии оборачивается своей наилучшей стороной - на земле прекращаются все и всяческие войны, грабежи, разбои и убийства, люди повсеместно выходят на митинги протеста, шествия и карнавалы против космического пришельца, устраивают на площадях и улицах городов марафонские сексуальные оргии, возглавляемые всемирно-известными моделями с активным участием сексуальных меньшинств, те, кто могут, плачут, посыпают голову алмазной крошкой, ложатся в хрустальные саркофаги, уходят в атомные бомбоубежища, ныряют и тонут в бассейнах заполненных шампанским, богохульничают или просто хохочут над всеобщим безумием. Пустеют все суды на свете и забываются обиды, срочно отворяются двери тюрем, батюшки не успевают соборовать гигантские очереди граждан, желающих причастия, акушерки в родильных домах, сломя голову, несутся на крик младенца в палате новорожденных, бальзамировщики трупов, вздыхая подсчитывают свои убытки на фоне фантастического объема работы, команды траулеров выбрасывают за борт рыбу, крабов и щупальца осьминогов, чтобы поскорее доплыть до берега и соединиться с жёнами, супермаркеты объявляют бешеные распродажи, а компании сотовой и мобильной связи одна за другой предлагают пожизненные услуги по бросовым ценам.
  Между тем, как пророки всей земли смиренно молятся о своем чудесном спасении и избавлении от небесной напасти в Белом Доме, как символе американского сопротивления космическому абсурду, собирается очередное совещание ибо Армагеддон в современной версии и сценарии это не истечение горячей лавы местного по соседству с Гоморрой и Содомом розлива, а смертельная битва тупого и бессовестного метеорита, выпущенного щупальцами враждебных человеку космических цивилизаций с американским патриотизмом или что то же самое любовью к человечеству. Президент Соединенных Штатов и его команда, его Белый Дом - это конечно же оплот гуманизма. Надо ли говорить, что команда самой умной и человеколюбивой страны на свете находит достойной выход из ситуации, угрожающей летальным исходом для аборигенов всего мира, а не только мыса Канаверелл. Для этого надо запустить в космос десяток специалистов - мастеров своего дела, высадить их на приближающемся астероиде со всеми шмотками, металлоломом и техникой, пробурить в этом космическом валуне глубокую дыру, засунуть туда атомный зарядик на полтонны в тротиловом эквиваленте, успеть сесть на обратный поезд, а затем оказавшись на достаточном расстоянии, нажать кнопку ядерного кокона, который и разнесет к ебени матери этот голыш, присланный инопланетянами. Конечно же, команда успела сообразить и даже рассчитать на компьютерах что определенный риск гибели космонавтов и далее всеобщей катастрофы остается, но вполне укладывается в допустимые тридцать процентов. Причем на долю тех, кто согласится участвовать в космической операции по спасению Америки и остального мира, приходится еще меньше шансов выжить из-за влияния человеческого фактора. Риск не вернуться из полета в космос возрастает прямо пропорционально времени требующегося на подготовку корабля, экипажа и самой операции.
  Героическая линия подвига и самоотверженности в самом начале этого фильма и должна была сделать его по мысли создателей кассовым чемпионом и блокбастером. Но получилось в конечном итоге что-то очень сильно третье, по принципу "ни богу свечка ни черту кочерга" потому что финансовые воротилы киностудии рискнули зарезать первую версию сценария и риск этот не оправдался. А задумка была хороша, ибо с нее и начинается самая интересная и прикольная часть проекта, которую пожертвовали голливудские фантасты ради дурацкой идеи.
  После того как команда президента встает из-за круглого стола с намерением действовать, начинается поиск и отбор специалистов для небесной экспедиции. Командира отряда космонавтов, опытного бурильщика с многолетним стажем Брюса Уиллиса находят очень легко. Он всегда на работе и его телефоны у киношной команды всегда под рукой. Брюс Уиллис отвечает согласием на эту роль при условии, что его член не будет мелькать на экране ни на одну долю секунды, как в других фильмах, где он охмуряет им слабый пол. Другого участника экспедиции вытаскивает из борделя уже сам Брюс Уиллис, взявший подбор команды астронавтов в свои руки. Третьего же, он конечно, освобождает из обезьянника в полицейском участке, куда тот загремел за уличную драку, четвертого после крупного проигрыша снимает с тотализатора на скачках и ни одного не спасает от запоя. Одним словом, если вы видели как набирает Юл Бриннер "Великолепную семерку" для защиты мексикашек от бандитов, надо ли вам рассказывать как составляет свою десятку астронавтов Брюс Уиллис? Все они уже знают, что придется рисковать жизнью, что риск этот велик и плата за него чрезвычайно высока и поэтому речь не о том, сколько денег, а хватит ли у каждого из них фантазии чего он хотел бы от жизни и что может получить сейчас в преддверии открытого выхода то ли в космос то ли в вечность. Загодя можно сказать, что их фантазии бедны и ограничены.
  Их вызывают в Белый Дом, сажают в кресла со свободным выбором официанток и напитков и президент, небольшой человек с седыми висками и без галстука, стоя перед ними, обещает лично исполнить последнюю волю и желание каждого за неделю до вылета. Он подчеркивает, что эти пожелания ограничены только их способностью откусить заказанный кусок и вниманием к тому, что они захотят со стороны рядовых американцев, их родни, конечо, средств массовой информации и самих голливудских создателей этого проекта под названием "Армагеддон".
  Брюс Виллис как великий актер, прославленный бурильщик и значит самый большой патриот своей страны, чувствующий и думающий заодно со многими американцами, заказывает и просит то, что обязательно предложил бы любой американ в обмен на собственную жизнь - а именно, чтобы и его самого и всю его родню вплоть до третьего поколения освободили навсегда от федеральных налогов. Народная мысль здесь просвечивает и сверкает алмазными гранями - каждый житель страны, хоть и лыбится на все свои 32 фарфоровых зуба, когда говорит что гордится будто он честный и исполнительный налогоплательщик, однако в глубине души желает налоговому управлению Соединенных Штатов провалиться в тар-тарары, как препятствию своей свободе распоряжаться деньгами по собственному усмотрению. Президент, выслушав волю командира, едва заметно подмигивает помощнику и тот кидается делать записи в налоговый кодекс сената США и в книгу актов гражданского состояния. Еще один астронавт, которого извлекли и доставили в Белый Дом из ремонтной ямы под днищем собственного автомобиля, смущенно бубнит, что хотел бы прокатиться в авто, которое делает поштучно группа энтузиастов в далекой Швейцарии, это такая колымага, ну, вы все знаете, со всеми своими наворотами и возможностями - летать по воздуху, плавать под водой и гоночной формулой, внутренним велотренажером, двухместным биотуалетом и встроенной кроватью с независимой подвеской фаллоимитатора и приводом эротических толчков под коленки, с автоматической подачей в рот таблеток Виагры с одновременным омоложением, не говоря уже о навигаторе по злачным местам Гонконга - стоит бешеных денег, каких не может быть даже у президента Соединённых Штатов, но и это еще не все потому что самое главное, только представьте себе, что в этом автомобиле во всех четырех колесах вместо осей огромные дыры, сквозь которые не только виден окружающий мир, но может запросто пройти собака и ребенок на четвереньках и пока этот третий все еще восторженно лопочет про мечту всей своей жизни, команда в соседней комнате давно уже распечатала цветной снимок этого авто на принтере и только ждет сигнала со стороны президента, чтобы открыть телемост с автомобильными кудесниками из Швейцарии.
  Третий или пятой, "пьяница проклятой" - тот самый, которого вытащили из постели с двумя девицами в тихом домике в пригороде Сан-Франциско, весельчак, шалопай и бабник, а по совместительству, классный взрывник и сапёр ничтоже сумняшеся заявляет, что напоследок хотел бы трахнуть Шер Стоун или если хотите что-нибудь одно.
  Президент не меняется в лице и никому не подмигивает. В соседней комнате команда начинает чесать затылки, играть в дартс и ковыряться в носу. Выполнить желание этого долбоёба и дать ему забаву поиметь бразильскую принцессу или германского канцлера Анжелу Меркель еще можно разумеется с натугой , но кинодива Шерстон, хоть Шер хоть Стоун это такое предприятие, которое стоит всего Белого Дома вместе с практикантами, стажерками и обслугой, сексуальными домогательствами и Бразилии с Германией вместе или порознь взятых, так что получается глухня, гиблое дело.
  Однако, американский народ выбрал себе достойного президента, так как не дрогнув ни единым мускулом, президент обещает выполнить волю этого извращенца и просит лишь один день, мысленно примеряя на себе личину сводника и сутенера, так как других козырей нет и быть не может. Пожелания остальных участников экспедиции и их предсмертные денежные судороги и наркозависимые фанатазии уже не представляют никакого интереса, так что аудиенция для космонавтов заканчивается, президент извлекает из футляра саксофон и выдувает на нем типа блюза "Чайная пауза на дорожку. "Через агентов ФБР он просит голливудскую звезду о встрече в любом месте, какое она укажет.
  В конце концов она соглашается принять его на своем ранчо в Техасе и он, президент самой великой и свободной страны мира, оставляет весь великий американский народ, репортеров с парапацци, свой личный секъюрити и саксофон за двумя рядами колючей проволоки, окружающих тресспасс кинозвезды, и идет к ней в одиночку, без охраны как было оговорено - пожилой белый человек небольшого роста в очках с золотыми дужками, вечерних моккасинах и конечно без галстука. И другой, но уже цветной человек перед ним бесшумно распахивает дверь, впуская его внутрь и голос говорит ему "Не бойтесь", пока крошечный терьер, обнюхав его туфли уже пытается задрать на них ногу и вот звезда в кремовой блузе, черном кепи и штанах галифе для верховой езды, похлопывая стеком с золотым набалдашником встречает его на верхних ступенях подиума. Вспомнив правила приличия и европейский этикет, он изгибается, целует даме руку и когда она усаживает его в кресло, даже выбирает коктейль покрепче, чтобы преодолеть трудный характер своего дела и только сделав внушительный глоток и заметно поперхнувшись с робостью приступает к нему, но затем услышав свой собственный голос, каким шпиговал свои предвыборные дебаты, воспрямляется воодушевленный и склоняет ее, удобряя свои тезисы красочными картинами гибели человечества к тому, что всего этого можно избежать, если подфартить одному олуху, крупному мастеру своего дела, идущему на смерть в конце концов ради ее жизни и славы.
  И вот уже видно, что есть пошла обратная связь и королева экрана, которая слушала президента со своей ничего не выражавшей улыбкой становится все более холодной, верхняя губа у нее начинает подергиваться зигзагами как молнии в мае месяце и старый человек понимает, что он проиграл, так как далее последует отказ и он уже готов умолять её подумать и не торопиться с ответом, но звезда уже неприступна, с ее лица исчезло все кроме высокомерия и той позы рожи которая крайне редко на съемках супербоевиков обозначает надменность обреченной женщины, исключающей согласие, и она отвечает, что да, конечно, да - она даст этому мерзавцу и спереди и с тыла и отсосет по полной программе, но - и здесь следует пауза - пока президент слушает раскрыв рот - она намерена сделать это, не только с наручниками на его запястьях и с цепками на ногах в разные стороны под 90 градусов, но с такими садомазохистскими вывертами, следы которых может коллекционировать любой паталогоанатом и если она не откусит этой скотине то яйцо, которое висит ниже другого, то лишь потому что его содержимое еще пригодится ей для смазки стенок кишечника и приготовления кремов от морщин, когда он вернется на землю, и вздумает уже без всяких президентов трахать ее еще, пока кому-нибудь из них не надоест, а она простит его, как и любого на кого рассержена и злится за то, что он выбрал и заставил президента великой страны выступить в качестве сводни, чем глубоко оскорбил ее чувства, потому что "если бы... если бы, господин президент, - и на глазах у нее выступили слезы, - если бы он пришел сам собой, - то она хоть и великая актриса, но мозгов у нее ровно столько же как у любой другой женщины, чтобы понять, - что негоже американскому президенту, у которого под рукой целая нация, делать то, что может любая баба. "Тут она всхлипнула и вынула платок: "Ведь он бы мог сам, господин президент, подойти и сказать: "Пошли в койку! " И куды бы я делась? ? "
  Остальная часть этой истории, которая представляет собой набивший оскомину happy end известна по фильму: человечество спасено, всеобщая ебля прекращается, войны и убийства возобновляются, американы выходят из темных залов кинотеатров зареванные, с мягкими добрыми лицами и торопливо опускают на глаза черные очки.
  Я бы мог поклясться, что не знаю, зачем пересказал эту сентиментальную часть малоизвестного сценария и единственное, что мне приходит в голову, что я как бы тайком от себя самого, интуитивно, как подсказывает мне мой вшивый критик, использовал этот сценарий в качестве временного файла, так сказать, опоры для возведения очень важной бинарной оппозиции терроризм-патриотизм и для того чтобы понять почему мое отношение к обоим частям этой оппозиции равное и отрицательное. А еще для того, чтобы сказать, что терроризм и патриотизм безразличны к нациям и народам, они не бывают ни русскими, ни французскими, ни американскими. Арабский террорист - некорректное сочетание слов, потому что террорист по национальности араб, на своей территории, где ему собственно полагается быть, уже становится патриотом, и наоборот русский патриот в Америке запросто - террорист. Кажется именно так обучал своих боевиков Усама? Я долго не понимал, почему словосочетание "Великая Отечественная Война 1941-1945 годов" в английском языке звучит как "Great Patriotic War", пока не догадался, что только сволочи и террористы, а равно патриоты могут делить войны на захватнические, освободительные и патриотические, чтобы тем самым оправдать массовые убийства антипатриотов и антитеррористов, т. е. мирных жителей. После этого совсем нетрудно сообразить, что антитеррористическая операция, которую проводил Путин на территории Чечни и которую все называли войною против чеченского народа, на самом деле корректно называлась патриотической операцией и была направлена против народа русского, как и взрывы в Москве, с которых она началась. И я понял еще одно про себя: Никто не заслуживает ни уважения ни сочувствия ни сострадания если пользуется этими словами ради заработка или политфилософии. Патриот и подонок для меня равнозначные понятия, синонимы и если я не стал патриотом в среде русских, то слава богу, мне не суждено вступить в это дерьмо и в другой стране.
  На радиорынке, где я разыскивал модем для подключения к интернету и "Голосу Америки", чтобы быть в курсе последних российских новостей , один молодой компьютерщик, к которому я обратился за советом, воскликнул: "Так вы, получается, антипатриот! "Мне стало смешно, но я призадумался. Слово-то какое неуклюжее, какое может быть только в русском языке и никаком другом. А как обозвать меня правильно. Конечно, ничего общего с так называемыми патриотами будь то в России или в Китае или в моей стране я иметь не хочу. Вот генерал Варенников, Ампилов, писатель Проханов и куча других негодяев - попечителей мертвечины и надзирателей праха вождя русского народа, Иосифа Скорпионыча - это точно патриоты. А с другой стороны и ненавидеть породу, коей принадлежу по определению тоже не могу. Кто же я такой после всего этого? И тут мне подал руку Михаил Юрьевич Лермонтов - поэт и писатель старой закваски, когда сказал: "Люблю отчизну я, но странною любовью..."Оказывается ему были до электрической лампочки далеки слава России, ее древности, ее города, многочисленные победы и поражения в войнах, а заодно все эти Петры , Иваны Грозные, Прохановы, Ампиловы и даже Зюгановы и далее всего великий русский народ и тот усатый канонир, который рассказывал внуку про Бородинское сражение: "Забил заряд я в пушку туго. И думал: Угощу-ка друга. Постой-ка брат, мусью. Уж мы пойдем ломить стеною и постоим мы головою за родину свою. "Оказывается, Михаил Юрьевич совсем сбрендил, когда сказал, что он любит в России: "Проселочным путем люблю скакать в телеге. . . "Ни фига себе! В том смысле ни фига, что как и мой поэт я люблю и ни на что не променяю то же самое, что и Михаил Юрьевич - природу, реки, лес моей родины. Они - не русские. Они - мои. Кажется, по-другому все это называется субъективным или объективным идеализмом. Слава Великому! и здесь я с Лениным сижу в разных таратайках, чтоб ему в мавзолее пусто было!
  Я никогда не читал книгу "Русский лес " писателя Леонова, но чувствую, что там все правильно и по делу. Я буду скучать по русскому лесу в любой стране и тюрьме, потому что это ощущение внутри меня, пожалуй, сильнее связи с родителями.
   Я сижу, прислонившись к молодой березе, которая елозит по моей спине, крепко вцепившись корнями в болотную жижу и раскачивается под шквальными порывами теплого ветра, сгибающего ее в три погибели и думаю о том, что патриотом страны сделала меня она вместе со всем русским лесом. Она неодолимо влечет меня назад, в самую, что ни на есть Тьмутаркань, костромскую глушь откуда я родом и где впервые слез с дерев, чтобы крепко стать на обе ноги. Не могу понять, когда, как произошло, что дивное разнотравье, раскинувшееся по его опушкам и полянам - крошечные листочки и румяные горошины земляники, погибельная синева черники: "Черника - смерть! " и рубиновые мозаичные гроздья ягоды-костянки захлестнули сердце любовью к матери-природе, полонили душу. Как случилось, что испуг от схлопывающих крыльев тетерки, в самый последний момент вылетевшей из гнезда под ногами и сменившийся сначала любопытным зрелищем лежащих в аккуратном лукошке прямо на земле крупных крапчатых яичек, величиной с куриное, а затем скорым бегством от этого места в надежде, что мать вернется к высидке, обернется самой настоящей страстью бродить и плутать в его чащобе. Еще два шага и в полной задумчивости, я опускаюсь на землю и рассеянно перебираю ворохи прошлогодней листвы, пока до меня не доходит, что я сижу в самом центре колонии трактористов или черных груздей, спрятавших от посторонних глаз свои крепкие бурские береты. А ведь хорошо замоченный и посоленный тракторист или кулак - вкуснятина, объедение и мировая закуска к стакану самогона, и за ним полезешь к черту на куличики, пока не устанешь продираться сквозь колючие кустарники, норовящие обязательно одернуть и повалить человека наземь и вот здесь обязательно наткнешься на чудное спокойствие маленького лесного озерка до половины заросшего осокой, за которым разрывая тишину, слышны деловитые переговоры уточек.
   Впрочем, чего же я так тщусь, если все это лучше меня сказали Солоухин и Аксаков и вся русская литература. Я пою дифирамбы моей лесной фее, как жалкий имитатор ее красоты, один из тысячи ее рабов, не смеющий скрывать свои излияния любви и восторга.
   Это и больше ничего заставит меня страдать на чужбине, искать подобные натюрморты в немецких лесополосах, в американских парках - искать и не находить, ибо мое сердце уже отдано русскому лесу и я отличу его в любом другом месте и стране хоть от буреполома сибирской тайги, роскоши алтайского лесного высокогорья или жирной зелени Китая.
  Близится гроза и на бумагу уже падают редкие капли и черное низкое небо позади меня раскалывается от всполохов молний и рвется на части, а я кричу: Давай! Сади по мне! Я готов! Все, что я люблю со мной. Ничего не страшно. "
  Но гроза покружилась над головой и ушла в сторону и комариная нечисть снова азартно атакует голые руки, не позволяя писать.
  Идет уже десятый час и дело движется к ночи, к самой середине лета, к равноденствию. Закончился еще один день моей жизни и хвала Солнцу, хвала русскому лесу, хвала отцу и матери за прожитую жизнь.
  
   ПИСЬМО СЕДЬМОЕ ИЗ КНИГИ
   "ПИСЬМА В АМЕРИКУ"
   From Russia with love
   Август 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   РАПСОДИЯ О БИНАРНЫХ ОППОЗИЦИЯХ
  
   В начале было Слово.
   И слово было у Бога.
   И слово было Бог...
   И сказал Бог
   "Да будет свет! "
   И стал свет.
   Бытие
  
  
  В самом конце тысячелетия мы с Джеффом Даймондом шли по улице в Нижнем Новгороде и рассуждали кого нам лучше выбрать себе в президенты: Обаму или Маккейна, так как в Америке завершалась хула-була связанная с гонкой претендентов. Джефф высказался в пользу Обамы, поскольку ему нравились рациональность, молодость , энергия и даже оттопыренные уши человека, который мог стать первым цветным президентом в истории великой страны. Он почти слово в слово повторил слова итальянскаго премьера Сильвио Берлускони, а может быть Виктора Черномырдина, который сказал что Обама производит впечатление умного, энергичного политического деятеля и хорошо загоревшего человека.
  Мне по нраву более пришелся сенатор МакКейн, поскольку он имел весомые и твердые основания относительно той политики, которой должны придерживаться Соединенные Штаты в своих отношениях с Россией, в то время как у его соперника вообще ничего за душой по этому поводу не было. Я был уверен, что если МакКейн станет президентом, он туго-натуго затянет все гайки в отношениях с Россией и выбросит так несвойственную американцам маску лицемерия, которую натянул на себя Буш, назвавший Володю Путина своим лучшим другом. МакКейну по моим прикидкам предстояло выкинуть русских из всех европейских советов, саммитов, ООНов и прочей хлабуды и, если надо, разорвать с ними любые дипломатические отношения. Россия, здесь, конечно не при чем, но это был бы лучший ответ и вызов все тому же Володе Путину, который раздул угольки холодной войны мирно тлевшие еще со времен толстого Никиты и сделал это не по собственной воле а в угоду своему электорату, давно уже озиравшемуся кругом в поисках виновника пресловутой нестабильности и несчастной жизни. Тем самым Маккейн пошел бы Володе навстречу и совместно, общими усилиями они взялись бы подвигать поближе к настоящему времени пик этой самой холодной войны, а вместе с пиком и ее окончание, которое следует за пиком как собачий хвост за её носом. Был, однако, разумный, но по правде говоря ничтожный риск, что холодная война вспыхнет жарким пламенем и даже прорастет атомным грибком, но кто же тогда пьёт шампанское?
  Ну, вы же знаете Джеффа Даймонда с его "не! не так! "? Он сказал, что все это не более чем бредни пьяного русского философа(это я! ) и что на самом деле я желаю, чтобы новый президент США развязал бы войну с Россией, а русские взяли бы да эту войну и выиграли и тем самым щелкнули американов по носу - вот вам, дескать, урок на вечные времена и добрую память.
  Я, конечно, обиделся, что меня подозревают в такой страшной глупости и заявил, что он совершенно прав, потому что если философ на самом деле русский он не может не быть горьковским пьяницей, но если существует такая американская дурь как политфилософия, которую Джефф имеет несчастье преподавать русским студентам да еще в нижегородском университете да еще на китайском языке, то даже в таком состоянии я сумею прочитать лекцию на тему этой белиберды так, что больше ни одному из этих юных паршивцев не придет в голову бегать с его лекций, потому что как я уже где-то сказал притянуть философию за уши под самый пах политике могут только в Америке. В древней Греции Аристотель давно бы запил от одного представления, что философия может быть приложением к паршивой политике и, тем более, науке.
  Как я уже сказал Джефф Даймонд, доктор политических наук, читал в нижегородском университете лекции по политфилософии, что заставляло меня дивиться на американскую теоретическую дисциплину, так как на мой взгляд философия не может быть приложением ни к одной науке или искусству. Того же самого Аристотеля, который рассматривал природу эстетического удовольствия и писал трактаты под названиями "Политика" и "Государство" я не могу считать философом, а скорее мыслитилем, полагая, что философия в чистом виде - это венец божественного творения, под ногами у которой пасутся науки, искусство да и сам род человеческий. Истинная философия бесполезна, безвредна и бездеятельна. Мне нравится быть единомышленником римского философа Сенеки, который просил не применять этические критерии и категории, такие как добро и зло, к сфере деятельности человека и его занятиям будь то проституция, служба в армии или написание философских трактатов. Более того, он считал, что жизнь и смерть, здоровье и болезнь - это тоже не хорошо, но и не плохо и относил эти слова токмо к мужеству и трусости, предательству и самоотверженности.
  Во все времена истинные философы всегда поддерживали существующие порядки в государстве, будь то режим Пол Пота или фашизм в Германии и потому находились у правителей на хорошем счету, не путаясь у них под ногами, как это было с литераторами. "Все разумное действительно. Все действительное существует. " Гегель, из которого лысый вождь октябрьской революции наковырял подобные премудрости, действительно был типичным представителем философской элиты, отрицавшим действие как эффективный инструмент изменения окружающего мира. Философ от бога по его определению может только одобрять происходящее вокруг него и соглашаться с устройством мира, но ни в коем случае не вмешиваться, не переделывать, не бунтовать и, упаси боже, не призывать к революционным переменам, в противоположность писателям и литераторам, зачастую испытывающим пылкую страсть к различным флуктуациям, изменениям, реформам и перестройкам общественных институтов и целых политических государственных систем. В России их было больше чем где бы то ни было и им же доставалось больше всех. Достоевского вешали, Лермонтова и Пушкина застрелили насмерть, Герцен сбежал за границу, Белинский схватил чахотку, Чернышевский сел в тюрьму, Солженицын стал писателем в концлагере, а шеф жандармов граф Бенкендорф во времена Пушкина писал: "В наше время враг государства Љ1 - это литератор" и был первым, кто закрепил эту формулу на веки вечные в российской истории. Я - литератор и призываю к демократии. Вам все ясно?
  Я никогда не спрашивал Джеффа, что за диковинную дисциплину он преподает , где выучился, что кончил и сейчас грешным делом жалею, что ни разу не попросился на его лекции, так как мог бы узнать много интересных тем для обсуждения. Так вот, дорогие друзья, я почти подозреваю, что политфилософия, которую мой американский друг преподавал один год в нижегородском университете есть исторический материализм, который в новейшее время слинял из обязательных научных дисциплин из всех высших советских учебных заведений и сумел пролезть обратно усилиями бывших истматчиков, оставшихся было без работы, под самыми разными вывесками и личинами. Поэтому, дорогой мой, если тебе случится несчастье взять в руки эту книгу, где я излагаю свое понимание американских политических доктрин и теории политеса будь начеку, потому что может оказаться, что "философия политики" и "политическая философия" - это одно и то же, такой же блеф и надувательство, как и исторический материализм. По-русски вполне можно сказать "философия русской нации, души, даже кухни, философия на мелком месте, философия политики", но нельзя сказать мыслительная философия, литературная философия, энциклопедическая философия, демократическая философия, политическая философия", потому что опять-таки получится абракадабра или "демагогическая философия".
  Исторический материализм придумал вождь русского пролетариата и враг мировой буржу"азии Ленин. И делал это без всякого прелого юмора, который исходит от меня и без подъёбок.
  "Вот вы, например, признаете существование материи? " - обращался он к рабочему.
  "А что это такое, Владимир Ильич ? " - вопрошал рабочий.
  "А вы ткните пальцем в мою лысину, - говорил Ильич и подставлял широкий лоб. Теперь признаете? "
  "Куда деваться", - хмуро отвечал рабочий, глядя на блестящий череп, который так хотелось потрогать и проверить на звон.
  "А раз вы признаете, что материя - это философская категория для обозначения объективной реальности, которая копируется, отражается, фотографируется нашими ощущениями...(эй, старые пердуны! из истматчиков и недобитых коммунистов. А вы не забыли ленинского определения материи? )надо ли вам объяснять, что такое диалектический материализм? - потирает руки довольный Ильич. И надо ли вам говорить, что исторический материализм - это и есть тот же самый диалектический материализм, но в действии, батенька, в действии! "
  И рабочий становился умным и все понимал, что подтверждает мой любимый поэт В. Маяковский.
  Против Ильича на рожон, конечно, не попрешь, но когда он сыграл в ящик досужие люди так вывернули наизнанку этот самый исторический материализм, что в его конце появились совершенно оглушительные выводы - жизнь несправедлива, река умна, а коммунизм - неизбежен. Вот когда я понял, что если люди делают из Ленина такие выводы, Ленин - никудышный философ. Но он был бы в полном восторге, если бы ему удалось придумать такое словечко "политфилософия".
  Она, как я задумался позднее, представилась мне попыткой собрать в кучу все, что думает мыслитель о власти, политике и государстве и не только собрать, но и применить сказанное к конкретной точке истории и географическому пункту на карте. При этом чтобы шевелиться и двигаться вперед она располагает единственным инструментом, который я назваю методом бинарных оппозиций. Что это такое - я и собираюсь продемонстрировать в самом начале своей лекции.
  Впервые слово "позиция" я услышал еще до школы, может быть, сразу после войны и скорее всего в строчках известной и популярной песни "На позицию девушка провожала бойца..."Спустя много-много лет выяснилось, что песня эта трехсмысленная и напыщенная, по какой причине петь ее вскоре отстали, потому что позицией назывался окоп, вырытый в земле мозолями и тяжким трудом той же самой девушки, а "крепкая фронтовая семья", товарищи и друзья из этой песни, главным оплотом которых опять-таки была эта девушка, за что ее назвали ВПЖ - военно-полевая жена, стали основой мифа, сочиненного для подъема боевого духа защитников отечества и позднее вернувшихся с войны инвалидов и душевно травмированных людей. Что касается дружбы и товарищества на войне, то это как я уже где-то говорил вполне возможное но очень дорогое и накладное для фронтовых условий удовольствие, учитывая, что своих товарищей приходилось иногда расстреливать по приказу, пристреливать в чрезвычайных условиях после отчаянной мольбы тяжелораненого о помощи и очень часто зарывать в землю собственными руками.
  В довершение всей этой канители оказалось, что девушка и не думала идти со своим возлюбленным ни в какой окоп, а простилась с ним под утречко тут же, на "ступеньках крыльца" после чего возникало грустное впечатление, что авторы песни пудрят слушателям мозги. Таким "крепко напудренным" я и запомнил это слово.
  Так вот, если из окопа куда девушка якобы провожала бойца, тому придет в голову покончить жизнь самоубийством, ему достаточно вылезти из него и пройти вперед до окопа неприятеля и этот окоп будет называться уже "оппозиция" т. е. позиция напротив. Все это пришлось так долго и нудно объяснять, потому что в русском языке не было слова "позиция" - оно появилось относительно недавно и к нему еще не успели привыкнуть, потому что , например, слова "понент" не существует до сих пор и никто не знает, что оно обозначает "приятель", а вот "оппонент", что значит противник, неприятель многие не только знают, но и пользуются и даже догадываются о "депонентах" и "абонентах". Итак, позиция - оппозиция, понент - оппонент.
  Другое высоконаучное, интеллектуальное и какое-то умозрительное но музыкальное слово я услышал, прожив половину жизни. Оно тоже китайское - на таком языке, на котором для нас с вами нет нужды и желания разговаривать, хотя некоторые изучали этот язык еще в гимназии или высшей школе - я с искренней убежденностью думаю и говорю, что многие мои соотечественники и, конечно, я сам значительно лучше бы говорили на русском языке и понимали бы друг друга, если бы знали этот язык - он хотя и мертвый, но до сих пор остается лучшим другом всех живых языков и первым по логике и мудрости.
  Так вот значение слова "бинарный" из этого латинского языка чрезвычайно примитивно для усвоения и запоминания, если взять очень узкое значение слова "двоичный" - а именно "парный". Как раз в этой примитивности и простоте черт ногу и сломит, потому что тому кому взбрело в голову соединить вместе два слова "бинарные" и "оппозиции" заварил такую крутую кашу, что без поллитры - молока, конечно, ее не расхлебенишь. Мне так прямо пришлось, памятуя, что кашу маслом не испортишь, подсунуть к этим двум словам еще и третье музыкальное слово "рапсодия" да еще с предлогом "о" и все для того, чтобы обозначить с их помощью тему моей лекции. Рапсодия даже на слух звучит лучше чем симфония, бинарные и на цвет привлекательнее чем янтарные, а уж про бой барабанов в словечке оппозиции и говорить не приходится - как молочком по язычку, неужто есть уроды, что молока не любят? Бинарные оппозиции - это по сути дела все та же русская птица-тройка, когда на облучке сидит и машет прутиком красавица- рапсодия, погоняя пару сивых меринов.
  Итак, я собрался прочитать лекцию и сделал это с далеко идущими намерениями, так как если по окончании лекции, этого письма или главы Джефф скажет мне: "Good! " а может быть: "Excellent! " или "Some more! " это будет обозначать, что Джефф из моего американского друга готов стать моим коллегой, а это уже уровень, на котором мы вместе с ним приобретаем нечто новое и важное - статус взимопонимания и согласия на новом витке надоевшей спирали.
  В простейшем виде кажется, что бинарные оппозиции представляют собой парные противопоставления, объединенные по мере их противности друг для друга. В эти пары явно не годятся два сучка одного и того же дерева, два пельменя из одной упаковки и два еврея из одной синагоги. Не подойдут ни трефы с червями, ни белое ни красное, но вот странный вопрос: а два сапога пара или не пара? Почему же все-таки полные противоположности не могут быть бинарными оппозициями?
  Прежде всего потому что одну из них нельзя ни описать ни представить без другой. Попробуйте сказать, что такое свет, ни разу не упомянув мрак. Знаете ли вы, что в чистом свете без теней нельзя ничего увидеть?
  Бинарные оппозиции не являются полными противоположностями, которые еще называют тождествами, полным равенством. Свет в этом понятии тождества равен и означает то же самое, что и тьму, но если свет совокупить с мраком всегда получится либо заря либо сумерки. Любовь то же самое, что и ненависть. Совокупность и борьба противоположностей всегда порождает новое качество. Только от мужского и женского рода могут быть дети. Ну допустим, вы и в самом деле не знаете, что такое Инь и что такое Янь. Ничего страшного в вашем невежестве нет. Просто совокупите, скрестите вместе Инь и Янь и у вас всегда получится какая-нибудь маленькая Шамбала, пятый или шестой параллельный мир, вполне пригодный для обитания. Однако бинарные оппозиции - это не тождество. От сочетания и совокупности бинарных оппозиций, от двух сапог никогда не получится нового сапога.
  Бинарные оппозиции - это не противоположности, образующие тождества, а катеты прямоугольного треугольника, растущие из одного прямого угла, два сапога пара. Как только из прямого угла они разворачиваются между собой на 180 градусов и выстраиваются в одну линию они становятся тождеством, противоположностями друг к другу. Но бинарные оппозиции имеют сильное тяготение к перпендикулярности, независимости друг от друга и статус-кво.
  Впрочем в любом таком устроении отношений: Сумма квадратов катетов = квадрату гипотенузы можно наблюдать устойчивую тенденцию и стремление одной стороны возвыситься и возгордиться над другой и эта сторона бывает настолько возрастает вверх, как высота Вавилонской башни, что основание становится шатким и весь треугольник опрокидывается навзничь, а большая сторона становится прямой дорогой в ад.
  Закон бинарных оппозиций очень прост: Когда изнашивается один сапог выбрасывают и второй, рушится один катет - исчезает весь прямоугольник, циклопы и кентавры постоянные обитатели мифологии и сказок, а сиамские близнецы долго не живут. В отличие от полных противоположностей они и мыслимы только в паре, единственное число для них нож вострый, а прямой угол между ними приблизителен и относителен, как велел великий Эйнштейн. Если белое и черное неизменно отливается в свои противоположности, синее и зеленое в конкретном месте и историческом промежутке вполне могут составить оппозиции. Люди и звери в цивилизованном обществе мыслятся как противоположности, а Библия всегда считала их родней, бинарными оппозициями.
  Иначе говоря, бинарные оппозиции это полное взаимопонимание, на основе абсолютного несогласия.
  Итак, давайте исключим из бинарных оппозиций то, что в философии называется тождеством и единством противоположностей: свет и тьму, добро и зло, жизнь и смерть, бытие и сознание, язык и мышление, в-общем давайте исключим из них саму философию, так как она с политфилософией не имеет ничего общего и хотя все эти противоположности, противопоставления не могут обойтись друг без друга, как один сапог без другого, а один глаз без второго уже называется циклоп или инвалид, а никакая не бинарная оппозиция, так что я уже ответил на вопрос о двух сапогах, сама эта философия убирается в зазор между языком и мышлением, между светом и тьмой, добром и злом, бытием и сознанием, между жизнью и смертью и давайте полные противоподложности языком не трогать - это все туфта, это философия , это все моё.
  Умница и снайпер по части бинарных оппозиций Александр Сергеевич Пушкин(а может кто другой - но тоже гений) сказал: "Они сошлись: вода и камень, стихи и проза, лед и пламень. "И про два сапога - пара тоже сказал поэт, но не знаю какой. Только знаю, что сказануть то и другое можно имея бездну вкуса, толику ума и массу осторожности. Все четыре случая являют нам академические примеры бинарных оппозиций. А вот две ноги, два глаза, уха описывать ни к чему. Достаточно более или менее подробно описать что-нибудь одно. В двух сапогах так много сходства, что некоторые отказывают им в праве называться бинарной оппозицией. И тем не менее носки у них намылены вкривь и врозь, один глаз всегда корректирует то, что кажется другому, одно ухо называется одно, а два называется уже стерео. Одно из них любит дробь барабанных палочек, а другое - нежные скрипичные пиццикато.
  Несусветно трудная задача найти вокруг себя эти бинарные оппозиции. Например, я скажу слово "ствол", а вы найдите к нему пару, которую можно было бы противопоставить стволу. Как видите, это не просто, но если я назову "ложка" никто не усомнится крикнуть "вилка" и будет прав. "Ищите женщину" и на ее месте появится кто: ? Правильно, мужчина. Искать легко, если знаешь, что обе части противопоставления находятся как правило рядом. Так как же найти пару стволу? Ветки? нет не ветки, потому что веток много, а ствол один и тем не менее горячо, очень горячо, так что влезть повыше по стволу и коснуться кроны совсем не трудно. Крона и ствол - еще один пример точной оппозиции. А заодно мы нашли и другую: один и много. Ну, эта пара для математиков, а не для нас. Попробуем еще раз. Крикнем: "Море! "Что? Что вы сказали? "Дно? ? "Вот тебе и раз! Вы что подбирали пару по роду? Кстати, очень многие языки не любят предписывать морю средний род, но даже и в русском языке это предписание выглядит не особенно складно. Море - это конечно же, мужик, мужчина, умеющий временами быть и ласковым и нежным и добрым. И "дно" никак не годится ему в бинарные оппозиции, а дну больше подойдет переменчивая и подвижная поверхность моря. Так кто же годится в противоположности морю - горы, берег, корабли на море, небо? Вот не такой уж редкий случай когда пару приходится искать за пределами моря и этих пар оказывается несколько. Океан, море, озеро. Получается, что море это озеро океана. Помните, как поётся в песне об озере. " Славное море, священный Байкал. Славный корабль - омулевая бочка".
  Зачем разводить все эти антиномии или антимонии вокруг известных и даже слегка поднадоевших вещей? Дело в том, что бинарные оппозиции по сути дела единственный инструмент и в то же время материал этой так называемой политической науки - политфилософии. Напоминаю, что философия никогда не была наукой в том смысле, что ей нельзя так же как искусству научиться. Искусник творит искусство, философ философствует, а научёный двигает науку туда-сюда и никто никому не мешает. Правда философ, может оплодотворить искусство или науку своим семенем, но как правило ни изобретений ни новых произведений искусства от этого не появляется. "
  Бесконечная чехарда и пляска бинарных оппозиций составляют самую суть политфилософии, особенно если вспомнить самое точное из того, что когда-либо было сказано о политике, а сказано было великолепно: Политика есть искусство невозможного. Почти то же самое говорят музыканты, когда утверждают: "Музыка есть искусство сотворения тишины. " Как сделать, чтобы невозможное стало возможным, как полностью без остатка и воспоминаний уничтожить бинарную оппозицию - величайшая и интереснейшая задача политфилософии.
  Мне это чужеземное слово "политика" просто не дает покою - ведь должно оно что-то означать: нечто, что делал Моисей, когда выводил евреев из Египта, нечто, что делали фараоны, гоняясь за Моисеем и чувствуя, что он где-то в чем-то их накрячивает, нечто, что было в Киевской Руси, когда князь Владимир загонял в воду этих упрямых славян, заставляя их креститься в византийского бога и открещиваться от своего создателя и благодетеля Ярилы - Красна Солнышка, что делал и Чингиз-Хан со своей проклятою Ордой, уничтожая русские города и селения - все это точно была политика, но куда же испарился любой смысл всех этих политик . На хрена политика, если рыба ищет глубину, а человек слабину. Вот так по глупости и приходишь к мысли, что политика есть искусство управления отрицательным опытом. Поскольку до сих пор управлять этой штукой никто не научился, мы и будем называть искусство невозможного первым и основным тезисом политфилософии.
  Правда, любой историк или политолог возьмется запросто растолковать суть политик киевского Моисея или фараонова кагала, но вы этим книжникам не особенно доверяйте, потому что объяснить можно абсолютно всё - понять ничего нельзя. Так дескать было угодно богу.
  Итак, двигаемся вперед по излюбленной методике и хорошо тореной дороге - берем какую-нибудь бинарную оппозицию, трясем из нее душу, мать и смотрим, что в результате получилось.
  У французского художника Ива Танги(Yves Tangue) есть замечательная картина под впечатляющим названием "Размножение арок". Она мне очень нравится, я держу ее на своем рабочем столе и понимаю, как размножение бинарных оппозиций.
  Одна пара, две главные оппозиции, небо и земля на этом полотне разделены очень четко и ясно линией горизонта , но не похожи на реальные небо и землю и можно лишь догадываться, что небо находится там, где ему быть положено, т. е. наверху, а земля, конечно, внизу и еще потому что на небе нет теней, а на земле они точно есть причем от настоящих солнечных лучей, по которым можно догадаться даже о высоте божественного светила над линией горизонта и его точном местоположении. Эти тени отбрасывают тысячи лежащих и стоящих на плоскости земли больших и малых гладких остроконечных округлых или прямоугольных разноцветных предметов, формочек и тел, образующих бинарные оппозиции. Искать каждой из них соответствующую пару бесполезно - их здесь слишком много. Иллюзия размножения этих обломков, камешков, кирпичиков и других недотыкомок порождается любопытством и фантазией самого зрителя этой картины, который одухотворяет эти объекты , связывая их с деятельностью живого существа или множества живых существ, наподобие термитов, находящихся под ними и выталкивающими эти безделушки из тьмы на яркий свет
  В связи с этим не могу удержаться и выскажу крамольную и самоотвергающую мысль. Тот, кто видел эту картину, знает, что такое "Рапсодия о бинарных оппозициях" и ему нет смысла читать эту главу. Да здравствует искусство живописи, Сальвадор Дали и... метод размножения бинарных оппозиций. Он очень простой, примитивный. На счет "раз! " выбрасываем слово. На счет "три! " выкидываем этому слову противопоставление.
  Итак начали!
  "Раз! "
  "Жириновский! "
  "Вау!
  "Два! Два с половиной...с четвертью...Три! "
  ".... ну, что же вы? ? ? "
  Конец тысячелетия в России выдвинул на передний план несколько одиозных фигур, главными среди которых остаются на протяжении весьма долгого времени, около 20 лет, два человека никак не желающих составлять пару или бинарную оппозицию. Оба стали "притчами во языцах" с именами и фамилиями у всех на слуху, в некотором роде народными героями и избранниками в той же самой форме и виде, в каком герой гражданской войны на стороне красных Василий Иванович Чапаев через 50 лет неожиданно для самого себя стал героем очень неплохих анекдотов из советского уже исторического быта. В самовлюбленной и самодостаточной Америке вряд ли кто знает этих типов, зато у нас уже есть племенные быки с официально зарегистрированными кличками "Чубайс" и "Жириновский", а в последнем случае даже целая костромская мясная порода. Одним словом, есть что предложить американским фермерам, но можно и фирме Дженерал Моторс как обязательную добавку к модели автомобиля, например: Тойота Чубайс-Круизер или Форд Жирик-Абордаж.
  Жириновский - это редкий графоман, который пока еще не написал ни одной книги. Но напишет: "Я был в глазах людей воплощением настоящего политика и того, что русские люди представляют себе и называют политикой и чего они желают от нее. "
  Я согласен с моим приятелем Эмилем Калинковичем, что ценность Жириновского как человека заключается в том, что он всегда говорит то, что думает и это происходит помимо его воли так как мысли у него всегда опережают слова и более того рождаются из слов а не наоборот как у нас, простых смертных. Для политика спорадические словоизвержения, вылетающие из его рта , настоящая роскошь, так как они совершенно лишены лицемерия. Механические комбинации слов, которые он скорострельно выбрасывает в сторону слушателя могут совсем не содержать мыслей, могут представлять ошметки здравого смысла, но иногда калейдоскопически складываются во вполне приемлемые уместные и логичные тезисы - это похоже на то, как если бы вулкан плевался не одной только серой, пеплом и дымом, но выкидывал бы из своей пасти золотые слитки. Жириновский всегда готов к импровизации - он поливает на заседаниях думы депутатов водичкой, плещет в лицо Немцову из стаканчика, выходит на сцену с песнями, плясками, цыганочкой, может надеть на себя валенки и парик отравителя Моцарта Сальери. Все это органично сближает его искусство риторики с традициями русских скоморохов, итальянских арлекинов и западных клоунов, как самой ценной и питательной среды народного фольклора. В этом смысле Жириновский, конечно, представляет из себя уникальную фигуру российской современной истории и Государственной Думы, не имеющую аналогов в мировой практике. Телевизионщики это отлично знают и тащат его во все дыры и телевизионные проекты, чтобы добавить им рейтингу и залатать прорехи. Но они знают и другое - слова "шут, скоморох, дурак и клоун" в разных языках обозначающих одно и то же приобрели негативный оттенок и стали такими лишь где-то с конца 19 века, когда появилась слово "цивилизация" а вместе с ним и надежда, что человечество когда-нибудь поумнееет. Скоморохи в древней Руси и шуты в королевских пьесах Шекспира несомненно выделялись и выдвигались из общей массы народа выдающимся интеллектом и энергией, направленной на уклонение от зла. Многие висельники были спасены шутами в королевских дворцах, а скоморохи щадили конокрада и вора от самосуда.
  Их любимым инструментом всегда была высшая степень юмора, как такового - это автоюмор, т. е. насмешка и глумление над самим собой с помощью выхлопов накопившихся в кишках газов, спадающих штанов, обнажающих чресла ниже пояса , поедание откровенно несъедобных вещей и атлетических кульбитов мордой в грязь, а также пинков, ляпов и киков от партнера. Шуты никогда не были глупыми людьми и когда готовили свои импровизации в рассчет, как на компьютере, принимали абсолютно все - место, время, настроение и погоду. Реальный дурак рисковал в этой профессии остаться без головы, когда стаскивал корону с короля и примерял на свою голову или показывал хозяину свой голый зад, так что все их эскапады были математически выверены и неоднократно проверены. Повелители нередко называли своих шутов дураками по принципу: смешно - значит глупо и шуты никогда не допускались на правительствнные советы, но тот же Шекспир знал о глупости королей гораздо больше, чем об уме шутов, и догадывался о том, что ум человеческий ограничен, а вот глупости нет предела.
  Телевизионщики знают еще одну очень важную вещь - почему скоморох и шут господин Жириновский никогда не бывает смешным? Потому что он никогда не шутит. Профессиональные шуты и клоуны нередко отчуждены от самих себя - они живут внутри смеха, не зная, что это такое. Но публика в театре или перед телевизором со времен Шекспира сильно изменилась, а с другой стороны интеллект господина Жириновского не дотягивает до уровня настоящего циркового клоуна, каким был, скажем настоящий человек и блестящий артист Юрий Никулин. В выступлениях и импровизациях Вольфыча отсутствуют элементы автоюмора, потому что он решительно выходит за эти рамки , чтобы сразу же попасть в объятия юмора абсурда. Это когда ты считаешь, что кругом тебя одни лишь дураки, а ты у них за главного и тем самым ставишь в тупик любого политического деятеля, попавшего с тобой в одну компанию или за один круглый телевизионный стол.
  Г-н Жириновский, это конечно, не клоун, а клон русского народа - это наша с вами русская аура, русское биополе, русская рвотная масса. Жириновский и Митрофанушка - не скоморохи, так как скоморохи никогда не станут раздавать по 100 рублей на поллитру водки во время пресс-релиза и пиара. Все что можно сказать о нем, наблюдая за его эскападами можно отнести и вменить славянскому населению в России, если сделать небольшое но вполне приемлемое допущение, что среди его электората нет антисемитов.
  Феномен Жириновского, а может и Явлинского состоит в том, что русский народ никогда ничего не делал для собственного благополучия, предоставляя эту возможность в разные времена то татаро-монголам, то царям, то большевикам.
  Когда я говорю, что на встречах с избирателями Вольфыч раздает по 100 баксов, а не рублей, как показывают тележурналисты в своих репортажах, я всего лишь подтверждаю тезис, который старуха Шапокляк вынесла из жизни: "Хорошими делами прославиться нельзя. "Действительно Вольфыч никогда не отделяет своих добрых дел от чесания языка об зубы.
   Его феномен движется снизу, из народной толщи, из самой глубины русского народа, который он называет рабами и холопами, причем так ловко, что они утираются и галдят: "Божья Роса! Божья Роса! когда он плюет в их физиономии. Себя он справедливо почитает за Лидера Дураков и Патриотов России - сокращенно ЛДПР, так как голоса, которые собирает Жириновский на всех президентских выборах - совершенно точный показатель, сколько именно в России дураков и патриотов. Насколько я знаю в мировой литературе не существует фантазий на тему о том, как шут хотя бы на один час стал королем или поменялся с ним местами, хотя жизнь доказывает, что любые фантазии есть всего лишь ее бледные тени. Впереди у Вольфыча еще два-три срока и Россия способна выкинуть любые коленца, чтобы удивить времена и народы. Все мы с вами дружно рассмеемся, когда все-таки возьмем да и выберем его своим президентом и давайте скорее - а то не успеем.
  Намерение Жириновского расставить твердые акценты в национальной внутренней политике давным-давно полностью совпало с настоятельной потребностью русского народа выделить из своей среды человека, который бы мог "княжить" и не только проводил жесткую национальную политику, но и твердой рукой навел бы порядок в мятущихся этнических образованиях, таких как Чечня или Ингушетия. И снова начеку феномен Жириновского, потому что пока русские думали кого бы им выбрать в президенты, чтобы он навел порядок в Чечне и во все стороны поводили ушами, в эту самую минуту Жириновскому вдруг как на грех приспичило отвалиться от каменной национальной стены и заняться подмыванием сапог русского солдата в далеком и теплом Индийском Океане. Пока он мыл сапоги русские выбрали Путина своим президентом и тот передернул идею Жириновского кинуть на Чечню маленькую атомную бомбочку и сказал, что никакой войны не допустит, а проведет аккуратным шовчиком деликатную антитеррористическую операцию без геноцида и соответствующих прибамбасов. Жириновский со своим Митрофанушкой опять запоздал к раздаче и эти его запаздывания, метания и исчезновения в самую решительную минуту стали настоящим наваждением. Говорит как будто все правильно и верно, но его здесь нет - он уже совсем в другом месте и вот евреи не желают признать его своим братом, а русские своим президентом. Прямо мистика какая-то. Вот он скачет на белом коне по бескрайним российским полям с триколором в одной руке и копьем Георгия Победоносца в другой, а за ним несется как тысяча чертей этот самый его феномен, держа на блюдечке его драгоценную голову вечного почетного кандидата и единственного российского "public pleaser"а", социального угодника и приказчика удовольствий.
   Вполне возможно, что не существует никакого особого феномена Жириновского. Больше него никто не сделал для того, чтобы кухарка чувствовала себя вольготно на заседании правительства, сантехник на академическом форуме, мещанин во дворянстве и наконец сам Жириновский в кресле спикера русского парламента или на страницах журнала "Play! Boy! ". Нет ровно никакой вульгарной рисовки в том, как он вполне скромно провозглашает собственное изобретение под видом русской национальной идеи, в качестве которой предлагается на веки вечные хорошее настроение для русского человека, но только без этой фоновой улыбки на 32 зуба из затюканной и огорченной Америки. Ляпайте что угодно, хоть мастерком хоть языком, если вы - Жириновский и вот ещё: да плюньте вы на Жириновского, если вы голосуете за него. Вы уже догадались, почему Жириновский подвернулся мне под руку с риском забыть про все эти бинарные оппозиции, потому что этот товарищ давно объявился другом покойника Саддама Хуссейна и вызвался быть глашатаем претензий русского народа к Соединенным Штатам.
   "На другой день как меня выберут в президенты, - говорит Вольфыч, обращаясь к своему избирателю, - я подарю вам среду, как еще один выходной день и научу вас ценить отдых и бить баклуши. " Презрев не только уровень производительности, традиционно низкий для России, но и мировые заповеди еврейской "субботеи", шабаша и английское воскресное ничегониделание, Жириновский уверен, что русский человек всегда скумекает, как отвертеться от работы, потому что это слово происходит от рабства, состояния, на которое он обречен вплоть до новейшего времени, а поскольку рабство и работа понятия, навязанные сверху рабовладельцами вместе с паскудством и свинством русской жизни сам Жириновский ощущает свою природную лень, как корень и родословную русского человека.
  Я не испытываю никаких восторгов перед русской нацией, но будучи по своему складу трудоголиком, а это означает рабом по призванию, рабом самой работы готов вступиться за русских против Жириновского, что во-первых существуют целые народы, вроде кубинцев или папуасов, в языке которых нет слова работа, а во-вторых этого слова нет и в моем языке, поскольку оно обозначает самотворчество.
  Но портрет Жириновского останется незаконченным, если рядом не разместить снимок среднего обывателя, упрямо голосующего за него от одних к другим президентским выборам. Далеко ходить не надо - фото сделаем на месте с моего хорошего приятеля Эмиля Калинковича, который голосовал за Жириновского потому, что тот не желает лицемерить, камуфлировать свое отношение к национальным меньшинствам и открыто призывает к проведению жесткой национальной политики, в то время как господа ПуМы вместе со своими ведьмежатами предпочитают скрывать свои когти по отношению к лицам кавказской наружности в мягких мохнатых лапах. Впрочем, не такая уж большая это редкость, чтобы человек сам по натуре ханжа и лицемер, как мой приятель отрицательно относился к лицемерию сверху, считая, что Путину со товарищи не пристало мазать рожу сажей или надевать колпак палача перед казнью и геноцидом ингушского и чеченского народу - нельзя этого делать прежде всего потому, что общественность , публика и зеваки, вроде меня, узнают татарина в любом маскараде и обличьи.
  Жириновский никогда не прячет лица, испытывая отвращение к маскам и в этом качестве безусловно пожинает и мои симпатии, делая нас с товарищем заединщиками по вопросам прозрачной национальной политики. Беда только в том, что те же самые люди , приветствующие честную и открытую политику, за которую они хвалят и вотируют своих кандидатов, могут в одну секунду назвать ее и глупостью и политической близорукостью.
  Вместе с Эмиль Калинковичем и Жириновским мы приветствуем подобную политику и заявляем, что пора расставить в ней твердые акценты, если мы не хотим, чтобы татары вместе с Казанью уползли к Каспийскому морю. Эмиль Калинкович даже говорит, что расстановка подобных акцентов означает начало "государственности" в политике, а я лично кожей ощущаю свое глубокое внутреннее родство с этим человеком, когда он заявляет, что русский народ не достоин демократии, ибо все русские по природе своей холопы и рабы. И он весьма последовательно отстаивает свои убеждения и доводит доказательные утверждения до логического конца принципиально демонстрируя свое послушание государю и барину.
  Временами я воспринимаю Владимира Вольфыча как карикатуру и пародию на свое отражение, какое вижу в зеркале.
  Никогда не забуду самодельные японские танку поэта, слышанные мной в далеком Воткинске, Удмуртия.
  "Глянул в зеркало. И остолбенел
  Лицо у фашиста - МОЁ! "
  Логика Жириновского привлекает меня равнодушием к рационализму, интеллекту и теплом органического животного происхождения. На ней можно уверенно поставить свою русскую пробу и заклеймить таким образом, как национальную принадлежность. Он мне симпатичен как проводник моей русской души и я готов повторять вслед за ним: Сначала я юрист, а потом уже можете оскорблять и называть евреем; или точно так же отвечать на вопрос о своей национальности: Моя мама еврейка, а папа - юрист.
  Манера приближаться к истине с русской стороны как нельзя лучше отвечает думам и симпатиям человека, выучившегося у своих родителей силлогизмам и постулатам русской логики, гражданина "ушедшего в отрицаловку".
  "Разве это член? - говорил мой друг Володя Курячьев. Это не член , а нога. Вот у моего дяди член - вот это нога! "
  Любая женщина, я думаю даже импортная, признает превосходство такого рода рассуждений и способов умствования.
  "Кот у меня - сиамский красавчик, - рассказывает жена. Ушки-коричневые, а на макушках черные. Морда - страшная как у чёрта. Глаза синие, синие, а когда злится красные, а злится всегда. "
  Жириновский - конечно, же не политик. Он украшение, оправдание и гербовый орел любой политики. В Америке он - сенатор Маккарти, при Гитлере Гиммлер, при Сталине Вышинский. Он - всегда и везде.
  "Люблю государя и комитет государственной безопасности! "За все время советской власти ни один из членов ЦК не мог похвастаться такой формулировкой своей преданности и привязанности, а вместе с тем честности и открытости равно перед лицом избирателя и Единой России.
  Нет. Я скажу наверное глупость, но остановиться не могу: Если б не было Жириновского, его стоило бы клонировать или изобрести заново. Мне даже кажется, что будь он чуть-чуть более придурковатым, он давно бы уже баллотировался на второй президентский срок, столько костного взвара, шелупени, соплей наклеили на него родные русские люди.
  От бинарной оппозиции "шуты и политика", давайте все же вернемся к российско-американским отношениям, а для этого снова выкинем пальцы и посмотрим кто же годится в пары такому гению, как Жириновский.
  Жириновский - раз!
  Жириновский - два!
  Жириновский - три! . . .
  Владимир Жириновский и Михаил Задорнов - два сапога пара!
  Я вам обещал неожиданности. Я вам обещал бинарные оппозиции. Я вам обещал концерт Михаила Задорнова.
  Кто бы и как бы нас не хаял , - говорят Жириновский и Задорнов, - но пока люди дают нам деньги, мы им нужны" - и с этой логикой не поспоришь.
  "Кто бы и как бы за мной не гонялся , - говорит насильник и висельник, - но пока я живой, у них не отнимешь надежды поймать меня и повесить. " Так что, получается, и он тоже прав.
  Для Жириновского, известного и вездессущего публичного угодника перпендикуляр найти очень легко на самом видном месте, на театральной или эстрадной сцене, где оба - завсегдатаи, и это несмотря на самое отчаянное сопротивление, которое может оказать этот второй оппозиционер моему выбору. Загнать Задорнова в эту обойму будет весьма проблематично, но я все-таки попытаюсь надеть на них наручники и сделать пару.
  Сексоты в старину не тыкали свои удостоверения в нос, а кричали в лицо арестованному странные и старинные вещи: "Слово и дело! ". Этого было достаточно, чтобы захомутать самого отъявленного и крутого бандюгана. Только для лекции по политфилософии я изобрел такую же схему, а далее сами понимаете - полный аншлаг, фейерверк и долгие несмолкающие аплодисменты.
  Я не оригинален. Наверняка, Задорнову уже приходилось получать предложения объединиться с Жириновским в пределах одной программы, концерта или шоу и, конечно, Задорнов руками и ногами отбивался от подобного спаривания, не представляя себя ни голубым ни розовым. Но от судьбы не уйдешь. Жириновский как раз по этому поводу очень лойяльный , дружелюбный и искренний человек, готовый на сцене или в жюро потесниться даже для английской королевы, а не то что какого-то комика.
  У Задорнова нет никакого феномена.
  Согласно электорального этикета он ставит перед своей публикой риторический вопрос: "Стоит ли мне сказать вам, мои золотые, прямо в глаза, что все вы - мерзавцы или все-таки мне сделать это в виде невинной и весёлой шутки? Обхохочетесь! "
  Он называет себя то сатириком то юмористом, но правильнее было бы первое, потому что есть четыре типа юмора и ни одному из них он не отвечает:
  1. азиатский юмор Ходжи Нассредина - кто-то кого-то обошел, нагрел, обокрал - при этом третий азиат смеется.
  2. собственно юмор - за что боролись, на то и напоролись, за мои же деньги меня же и облаяли.
  3. Английский юмор или комедии Шекспира: "Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. "
  4. Высшая ступень юмора - автоюмор. Кто-то кого-то нагрел, обошел, обокрал - я думал это я, оказывается меня .
  В отличие от политика Жириновского у Задорнова несколько другой жанр клоунады, менее эксцентричный и более академичный. Сам он предпочитает называть себя сатириком, а сатира - это такой продукт, который не бывает без горечи, без желчи, без перца и щепотки яда и поэтому этот жанр пригоден для сцены и эстрады лишь тогда, когда он подается в соусе поверх юмора и смеха или в виде травки полыни в сладком вермуте. Сатира - это несомненно юмор второго недалекого сорта, если вообще иронию можно натянуть на юмор.
  Стоит переложить чуть больше и никто тебя ни слушать ни потреблять не станет. Так что Задорнову бывает на сцене приходится буквально вставать на руки вниз головой, чтобы потешить дежурной эскападой клоуна. Публика иной раз уходит с его концерта, так и не поняв кого же все таки прикалывает: Задорнов - американских граждан или их самих.
  Я уже давно разучился хохотать, слушая Задорнова. Этот очень остроумный человек говорит серьезные вещи, поэтому впечатление, что ты находишься в мире смеха и юмора при встрече с ним быстро исчезает. Со своей фантазией и умом Задорнов намеренно оставляет политику и правительство за пределами сцены, хотя не чурается политических пародий. Он избегает ходить в депутатах, как Кобздон, или в губернаторах, в которых недавно ходил покойный юморист Михаил Евдокимов и никогда не использует свою популярность, чтобы продвинуться в кандидаты президента. У меня лично впечатление, что один Задорнов запросто мог бы свалить с ног любое правительство или партию, но вся архитектура его выступлений и театр основаны на строгом и , видимо, добровольном соглашении с властями предержащими: вы позвольте мне стричь купоны с этих идиотов, а я не буду совать нос, куда меня не просят. И хотя помимо сцены его частенько провоцируют в различных интервью для телевидения на политические заявления Задорнов держится молодцом, уклоняясь от высказываний в сторону нынешней российской ситуации. Тем самым Задорнов исключает из своей сферы очень обширную и плодотворную тему, которая была в свое время единственной для другого известного и настоящего сатирика Шендеровича.
  Но отсутствие большой и серьезной темы для двухчасовых выступлений на концертах оборачивается таким же большим и серьезным недостатком для его творчества и является для него источником головной боли. Любопытно посмотреть как он выкручивается из этого положения.
  В самом начале все было легко и просто - Задорнов отыскивал нелепицы в российской жизни и демонстрировал их публике. Так появилась его стартовая реприза на тему двух вагонов под Љ9, прицепленных к одному поезду, где еще не было сатиры. Первые сольные концерты он делал из винегрета или ералаша, составленного из смешных случаев, анекдотов, рекламных и бытовых объявлений, школьных сочинений, несуразностей услышанных и увиденных по телевидению или присланных его зрителями и поклонниками. Задорнов в отличие, скажем, от Жванецкого, никогда ничего не сочиняет, не придумывает и не компонует. Он берет из жизни реальные факты, оправляет их в юмористические или сатирические контексты и вставляет в обойму своих концертных программ. Вслед затем стали появляться довольно приличные по объему материалы связанные с темой - русские туристы за границей и одно время на первое место вышла тема русского языка. Но только, когда в его выступлениях впервые появилась тема Америки, Задорнов наконец-то стал самим собой - русским патриотом, критиком тупой и жирной Америки, которому не дают визы и въезда в эту страну , потому что он застрял как шило в жопе у американской нации со своими вечными насмешками, и соратником Жириновского с его антиамериканизмом, весьма напоминающим антисемитизм. Тема Соединенных Штатов оказалось для него поистине золотой жилой, совпавшей по времени с побудкой и зевотой антиамериканских чувств и страстей в русском обывателе, мирно дремавших под теплым покрывалом старинной холодной войны.
  "Нет, друзья , - говорит Задорнов на своих концертах , - как хотите но без Америки и америкосов я не могу! "
  Это точно. В свете нынешних российско-американских отношений Америка для Задорнова это очень хорошо оплачиваемая и прибыльная тема и сатирик делает все возможное, чтобы закамуфлировать этот факт и подать его как часть своей патриотической и идейной убежденности. "Я смеюсь не над тупостью американской нации, а над глупостью тех, кто берет из Америки то, что для нас совершенно не годится", - поясняет Задорнов свою линию, но не годится оттуда абсолютно все. Так что нет у вас, господа звездно-полосатые ничего хорошего, что можно было бы заимствовать - ни бани, ни пьянки с иронией судьбы и легким паром и любви однополой ...у нас нет. Замечу тут же, что наш сатирик знает эту же Америку ничуть не лучше меня, хотя я там ни разу не был, а он Бродвей видел неоднократно и смеется он не над американским аборигеном из штата Техас, но чаще всего объектом его сатиры становятся американцы за границей столь же мало похожие на американских граждан, как русский бизнесмен Ваня в Америке, заливающий в глотку виски, чтобы не затеряться среди небоскребов и не забыть в какой стороне родная деревня. Вот эту тему - "наши за границей" - он знает действительно великолепно и тем не менее проверенная прочная обратная связь с залом у него возникает именно в тот момент, когда он говорит: "Тупые! Убирайтесь вон! ", подыгрывая, случайно или нет, тем сволочам наверху, которые и дальше намерены спекулировать антиамериканскими настроениями в русском обществе. С русофильством, патриотизмом, Жириновским и большими деньгами за свои выступления новая тема Задорнова согласуется конгениально, хотя он прекрасно знает, будучи умным человеком, что эстрадный патриотизм и цирковая клоунада близкие родственники.
  Новое русофильство у Задорнова начинается на том же месте, что и у великого российского писателя Николая Лескова, не помню как его по батюшке, чтобы отдать дань безграничного уважения к его таланту, и в том же самом месте где заканчивается мой собственный патриотизм ибо оттуда происходит и русская душа и русский язык. И творческие специальности у них почти одинаковые: подмечать несуразности и гипертрофию русской жизни. Но в отличии от Задорнова Лесков открыл сокровищницу русского языка , русской очарованной души и расставил акценты в своем открытии не там, где можно посмеяться, а там где поплакать и тем самым взял симпатии всего русского народа, потому что сердце мудрого в доме печали, а глупец в доме, где смеются и поют. Нет Лесков совсем не смеялся, когда рассказывал об американце, точнее о немце с импортной железной волей, который умер за столом, подавившись 68 блином, в то время как батюшка в рясе, сидевший рядом, благодушно опускал в рот сто двадцать пятый. Знай наших. Не смешно, когда русские таланты, такие как тульский Левша, помирают от пьянства в странноприимном доме. И Лесков и Задорнов, в глубине души разозленный тем, что ему не дают американскую визу, потому что он якобы потешается над Америкой и американами(тут я согласен - что они это зря) близки к тому, чтобы возвести много раз начинаемую и столько же бросаемую китайскую стену и отгородиться ею хоть от Америки хоть Германии, если уж не удалось сохранить ее в самой Немляндии.
  А вот Задорнов смеется. Теперь он прямо со сцены вещает о преимуществе русского языка перед другими, жаль нет американского. Он обращает наше внимание, что русский язык даже без нас, сам по себе, очень умный, потому что творить добро может только молодой человек, значит, добрый молодец и именно только амбал и здоровяк крадет здоровье и силу у самого господа бога, на то он и бога-тырь, то есть тот , кто тырит, ворует, крадет у бога. По этой же логике, тот кто ворует у собаки или у дога кость, называется дого-вор, а сто-рож по Задорнову - это большой иностранный джаз. Как только появилась эта новая американская тема произошло неизбежное - Задорнов из сатирика превратился в юмориста, так как сатира ищет для себя внутренние объекты, будучи крайним проявлением иронии, а эта в свою очередь - способом скрывать свое бессилие в скорлупе собственного превосходства. Внутренняя мотивация творчества Задорнова, заключавшаяся в похвале русской глупости, сместилась в сторону патриотизма, партии ЛДПР с ее единственным и бессменным Лидером. На полном серьезе воспевая дифирамбы русскому языку Задорнов отлично укладывается в схему антиамериканской вялотекущей истерии и стратегию холодной войны с молчаливого одобрения властей и Кремля, но этим не ограничивается - в отличие от Лескова у него прямо появляются сравнения русской очарованной души с любой беспардонной американской и немецкой душой, если она существует, что очень и очень сомнительно по его мнению. В самом деле: Вы когда нибудь слышали словосочетание - американская или китайская душа? Я лично слышал только сочетание "американская мечта" - это про то, кому сколько денег надо, а американу, конечно, больше всех или про сочетание "немецкий порядок" - это когда немцы возьмутся за руки и скажут: Пиздец! Только вперед, только вместе и только по очереди - так что подтверждаю - такого словосочетания у них действительно нет.
  "Есть! Есть! Неправда! , - кричат одновременно и Задорнов и Лесков, клоун Жириновский молчит. Есть у них душа и у американца и немца и даже японца"
  "Слава богу! , - вздыхаю я. Признали! "
  "Только , - добавляют они. Она какая-то неживая. Здесь взвесил, там обмерил, где-то обвесил, все рассчитал, положил в банк и успокоился. Нигде ничего не дрогнет не шелохнется - порядочек! И душа на полочке и денежки рядом - все в целости, сохранности, на депозите.
  То ли дело русская очарованная душа? Все время мечется, рвется, трепыхается, вот-вот готова вырваться из груди как из клетки наружу к людям. Здесь пристегнул, там присягнул , еще плюнул, помолился, кого-то ограбил, убил, раздел, до нитки обобрал, но ведь раскаялся, слезьми изошелся, прощенья просил, на коленях стоял а душа все ищет, все ноет, все время в анимации, всю дорогу в поиске. Живая потому-что. "
  "Я вот жизнь прожил, состарелся , - говорил мой брат Гена , - а в бога так и не научился ни ругаться ни верить, а вот в душу поверил, да, душа есть. "
  "Верно, братан , - говорю я ему на тот свет, и отрицательного опыта у них навалом и душа на месте, даром что ли они смертную казнь запретили. И не по глупости это сделали, а по умному - как раз потому что тело-то можно убить, а душу нельзя, она смерти не приемлет. Выходит, что есть душа у американов. Только нет у них такой ширинной души, как у нас, как у Задорнова и Жириновского, чтобы резать себя на части ножичком и при этом плясать ябулочко.
  Сами американы говорить про душу как-то стесняются. Только однажды я встретил у моего любимого американского писателя Фолкнера упоминание о душе, произнесенное от имени старой задрипанной тетки из богадельни, заметившей, что "слушая про чужие горести, как бы душой отдыхаешь. "Мне лично очень кажется, что Фолкнер заимствовал это мудрое замечание от какого-то русского писателя, который еще сказал: "За наблюдение пожара десять долларов. За наблюдение над наблюдающим 20 долларов. "Впервые за эту сумму продавались близлежащие места при расстреле Белого Дома.
  Какая же волна оживления и веселья прошла по России от Бреста до Владивостока 11 сентября, когда здания-близнецы в Нью-Йорке накрыло стихийное бедствие. Эй, русские! Вам не стыдно с вашими непутёвыми рожами? Даже он, Бен Ладен, злорадствовал втихую. А вы со своей широкой русской душой посылали поздравления на Голос Америки. Так что цену вашей души а заодно ее потемков у Жириновского и Задорнова, да и моей тоже, американы знают ныне с точностью до цента.
  Ну что же, повторим последнюю попытку построения бинарных оппозиций.
  Итак: Раз! Сталин!
   Два! Ленин?
  Ну, что же? В-общем, неплохо, но только как их сопоставлять, как противопоставлять? Совершенно непонятно. Эта бинарная оппозиция не даст простору для нашего с вами спекулятивного мышления. Еще раз! Напряглись.
  Сталин! Раз! Сталин! Два! . . . ну, конечно, Гитлер. Два сапога пара. Две ноги одного и того же отрицательного опыта, насмерть истоптавшие Европу и Азию. Не существует определение фашизма, в котором этот термин увязывается с какими-то особенностями, анатомическим строением, национальными отличиями, характером немецкого народа, зато гитлеризм легко увязывается со сталинизмом, а вместе или порознь то и другое называется фашизмом, т. е. по отдельности сапогами, а вместе обувью.
  Сталин и Гитлер - средоточия и сточные ямы мирового отрицательного опыта. Их имена способны вынести всю безмерную тяжесть этого бремени.
  Пирамиды египетских фараонов - это с одной стороны грандиозные памятники человеческой цивилизации, ибо заключают в себе золотые формулы математики и знания о природе, устройстве вселенной, а с другой стороны - это неподвластные времени монументы, несущие тяжесть отрицательного опыта человечества, то что позднее обрело себя в печатном слове великой Книги.
  Сталин и Гитлер - вот пример идеальной бинарной оппозиции, замечательной супружеской пары, "розовый" и "голубой" и надо же! оба с усиками, chinless, безбородые -прямое попадание! Про сходство полное и безоговорочное даже не говорю, не интересно, как вояки - оба бездари, как писатели и финансисты со всеми своими книжками, майн кампфами и партийными съездами - дерьмо унылое. Впрочем как громкоговорителю и художнику Гитлеру надо отдать должное относительно супруга. Одна фраза "Was muss ein deutcher Soldat wissen? Ein deutcher Soldat muss wissen , das Deutchland uberland ist! " и даже ручные пассы гипнотизера больше не нужны. Публика в трансе и вязать никого не надо. Сталин же обожал делать многозначительные паузы в своих распоряжениях и очень любил недоговаривать: "А кто такой товарищч Аввакумов, надо еще выяснить" - говорил он с расстановкой и паузами и "товарищч" навсегда исчезал в застенках, где и проходило выяснение. Розовое преимущество Гитлера было даже в именах - оба из шести букв, но у Адольфа была родная фамилия, а Сталин прямо заимствовал свой псевдоним из первой шестерки Апокалипсиса, из числа зверя. Троцкий был первым, кто заметил низкий интеллектуальный коэффициент вождя, его тяготение к плагиату и назвал его "выдающейся посредственностью". Гитлер действительно имел неплохие художественные способности, судя по его этюдам, но ненавидел голливудские фильмы - там везде был этот ужасный еврей Чаплин. Сталин смотрел только голливудские фильмы, а "Свинарку и Пастух" и "Цирк" с Орловой включал только для того, чтобы онанировать. При том размахе и склонности к убийству, какой проявили обе шестерки в политической сфере, семя и потенция были совершенно излишними эпизодами. По древнему праву фараонов оба вождя и замочили своих баб, а дети Сталина бзднули выхлопными газами и растаяли в воздухе. Даже то, что Сталин считал Гитлера до поры до времени своим лучшим другом - на любовника уже потенция не тянула - это к вопросу сходства между ними, а не различия. Ни в истории России о половцах ни в хрониках Германии о Нибелунгах не было такой величины и ядовитости гадов, такого гниения и убойного везения, чем бинарная оппозиция СтаГит. Впрочем, какая же это история, до четырех лет с одним и до 13 лет с другим я жил с обоими и до меня достало зловонное дыхание обоих, потому что брызги ядовитой слюны от бомбежек автозавода запросто долетали до меня через Волгу. В глазах всего мира только этим двоим как будто удалось нащупать пределы сотворения зла, исполнилась наконец вековая мечта человечества и осталось только подождать последнюю шестерку, чтобы подбить бабки человеческой цивилизации. Теперь уже можно не сомневаться что конец, если он будет, придет изнутри, от человека, а как бы хотелось чтобы из космоса!
  Битву титанов тому и другому Стагиту устроил Господь для вящего и обоюдного примирения друзей после смерти и вразумления широкой и внимательной публики. Вместе они заплевали своими смертоносными испарениями 20 миллионов человек и сделали инвалидами еще половину .
  И все же между немцами, допустившими к власти такое мистическое легендарное чудище и затем раскаявшихся в своем выборе, и русскими, которые не думают и не намерены каяться, сложив звонкие радостные песни своему кумиру и ублюдку, вобравшему в себя весь яд каинова семени, - большая разница. До сих пор они так и эдак норовят вернуть его кожу и кости в мавзолей, где под трупным бальзамом ждут посева споры коричневой чумы, завезенной вместе с Ильичом из той же самой Германии. Как странно! Ведь эта чума вспыхнула высоким пламенем в самых низких и подлых местах, какими является славянская раса. Получается, что Гитлер - выкидыш двух славянских вождей, один из которых, если не еврей - то полукровка, а другой, если не грузин, то осетин точно. Различие между Сталином и Гитлером решительно подавляется их сходством.
  Периодически сердобольные люди демократической ориентации предлагают народу пожалеть лысого вождя и перезахоронить его набальзамированный труп на кладбище, так как душа его не может покинуть землю и мечется возле мавзолея под самыми сапогами часовых смены караула. А после этих похорон сразу же провести всероссийский референдум, которого давно добиваются, Проханов, Ампилов и Зюганов со товарищи, чтобы немедленно вернуть доброго рябого осетина в зеленом френче на старое любовно охлажденное место, которое веками поддерживалось в погребальных камерах великих фараонов. И здесь я снова русский, снова вместе с русским народом, с Ампиловым и Прохановым - да, да выкинуть труп Ильича с его еврейскими цепочками, ципками генных мутаций и вирусами фашизма, завезенными в пломбированном вагоне из Германии, вернуть Осипа Сарьоныча на старое место, покаяться перед немцами за победу над ними в 45 году и попросить у них разрешения, сделав восковую мумию Адольфа, положить ее рядом, а меж ними натуральный железный крест и звезду героя Советского Союза. Призывая вернуть вождей, я всего лишь выполняю свой патриотический долг русского человека и готов первым встать в очередь к мавзолею после перемены трупов и муляжей.
  Через 8 тысяч лет археологи с планеты Футынуты, обнаружив мавзолей под слоем двухметрового ила, быстренько клонировали Иосифа, сунули ему в руки трубку, набитую чинариками "Герцеговины Флор" и спросили, что это за товарищ лежал рядом с ним, которого клонировать никак не удалось. Вождь посмотрев на снимки, сказал, заложив руку за спину и тем самым безошибочно подтвердив условный рефлекс собаки Павлова: "Этот человек - жертва международной политической провокаций и до тех пор пока мне не вернут личный кабинет и секретаря тов. Постышев, его имя я называть отказываюсь. "
  Вопрос о том, является ли Ленин третьей или первой шестеркой в числе зверя остается открытым. Пока ничто не мешает вынести из мавзолея его труп и предать земле, но камера мавзолея не должна оставаться пустой. К замечательно любовно сохраненной мумии рябого в зеленом френче следует присоединить восковой клон Адольфа в стеклянной таре и широко открыть двери для слёз и поклонения. Русский народ обожает балаган и кунсткамеры.
  Может быть тогда, если их припереть к стенке мавзолея, они и покаются, но опыт и Путин показывают, что это произойдет еще нескоро.
  Гитлер, Сталин и конечно Ильич - все это протуберанцы черного квазара, тянущие в космос свои мягкие лысые щупальца, свивающиеся и развивающиеся в предсмертной агонии человечества. Чума - коричневая или черная в красном колпаке палача со вшами, тараканами и клопами приходит к нашему русскому дому от отрицательного опыта и начинает жрать все подряд. Содомиты и гоморряне! Ваш медный змий уже притягивает к себе небесные молнии!
  А в чем же разница?
  Сталин был замечательным аппаратчиком в отличие от Адольфа. Перед НКВД никогда не ставились задачи по ограничению деятельности - один раз запущенный конвейер репрессий работал без перебоев, выдавая в Гулаг серую ленту заключенных, а чтобы не было пробок в воротах концентрационных лагерей, массы расстреливались уже на подходе к ним. Тоже самое делал и Гитлер, набивая товарняки евреями и затравливая их угарным газом в специально оборудованных грузовиках. Аппарат перешедший от Ленина в наследство обрастал кадрами и проходил чистку стихийно, памятуя ленинские слова, что революция сама о себе позаботится. Русские всегда охотно шли в палачи и полицаи, туда, где можно почувствовать вкус убийства. Сталин получал наслаждение еще в годы гражданской войны, когда слушал рассказы своих подчиненных, совершивших свою первую казнь. Это была его маленькая деликатная слабость вроде детского ночного мочеиспускания. Приняв в наследство аппарат Дзержинского он не видел никаких различий между собственной и царской охранкой. Когда он понял, что между его властью и самодержавием уже можно проводить параллели, он взялся имитировать стиль и образ правления наиболее выдающихся русских царей, отбросив впрочем опыт Петра 1, который делал все сам и по молодости лет даже самолично рубил головы стрельцам. Вряд ли осознавая, он примерил к себе фаворитную манеру управления Екатерины и взял ее за основу. Хотя первым аппаратом был телефон, Сталин не особенно доверял этому изобретению и пользовался им только в случае крайней необходимости, предпочитая аудиенции. Через его личный кабинет прошли многие, получившие в спину смертельный взгляд. Он был осведомлен о силе своего взгляда и это доставляло ему тихие радости, как трубка и табак "Герцеговины Флор".
  Какие волны генерировал его аппарат и как он существовал трудно понять без фантазии и метафор. Сталин никогда не топал ногами, не ударил ни одного человека, не выходил из себя и очень редко повышал голос на подчиненных, выгодно отличаясь от своего малость бесноватого друга. Впрочем он так же редко раздавал похвалы и награды, удерживая людей на короткой узде без всякого аванса своих симпатий. По иронии судьбы его любили и боготворили только люди, видевшие его изображения. К ним он относился с самой простой и сердечной ухмылкой, заменявшей улыбку. Те, кто видел его вблизи, стоял рядом на парадах и шествиях, задевал плечами на кремлевских пьянках, знал, что он не потерпит людей выше его ростом и в глаза ему смотреть нельзя даже в нетрезвом виде. Все они пережили самые различные виды и формы страха перед ним и ничем не отличались от Хрущева, не желавшего стоять рядом с ним без приказа или по крайности без приглашения. Уже давно вождь мог вызывать у людей, которым приходилось соприкасаться с ним только чувство страха и состояние тревоги. Оно было настолько сильным, что когда он барабался на полу своей дачи в собственных экскрементах без голоса и сознания, люди не осмеливались открыть дверь кабинета и подать ему помощь. Единственный, кто мог позволить себе некоторые вольности, такие как разговор на грузинском языке, был Берия, научившийся прятать свой страх перед вождем в убеждении, что один грузин всегда поймет другого грузина. Остальные скрывали свой мандраж, не так ловко и удачно, как делал Лаврентий.
  Высшей похвалой лицу, вызванному на ковер для доклада, считалось, если вождь добавлял после перечисления списка сосланных и растрелянных и предстоящих судебных процессов, фразу: "И проследите, чтобы никому никаких поблажек. "Это была гарантия, что до следующего ковра подчиненный мог себя чувствовать в относительной безопасности и эту "похвалу" еще предстояло отработать составлением списков новых арестов, расстрелов и публичных судов.
  Сталин также никогда не подписывал смертельных приговоров, 10 и 20-летних сроков в лагерях. Более того сами разговоры о приговорах, помилованиях и репрессиях были невозможны в его присутствии и табу для всех членов аппарата без исключения. Между тем он очень высоко ценил людей, умевших угадывать направление его мыслей, но таких было относительно много и он как искусный самодержец старался тасовать их при необходимости, безжалостно расставаясь при первой же возможности. Индустрию страха, он культивировал и развивал действительно гениально. В русской нации его ПиАром до сих пор поражены десятки и сотни больших и малых людей.
  Сталин и Гитлер совершенно не интересовались материальными ценностямии, деньгами, бабами и почестями, разрешая себе иметь только самое необходимое для работы и жизненных потребностей, причем Царьионыч позволял себе принципиальность в этом вопросе. Перстень на пальце, золотой портсигар или дорогая зажигалка могли вызвать косой взгляд или прямое замечание со стороны вождя и повторять его не приходилось ни разу.
  Однако, о механизме власти, как он воздействует на людей, каких смазок, протирок, регулировок и обихода он требует и насколько часто его следует выводить на люди, на площадь, на трибуну они знали абсолютно все и своими знаниями никогда не делились со своим оцеплением.
  Сталину несомненно нравилось, когда подчиненный предвосхищал направления его мысли и угадывал его желания, но это могло быть основанием его долгой близости к вождю и безупречной карьеры лишь в случае, если тот изредка промахивался и делал ошибки. Никакого Вольфа Мессинга с телепатией и экстрасенсорикой возле себя он бы не потерпел. Ему нравилось убивать людей в спину не словом, не приказом и распоряжением, не интригой, а взглядом, гипнотической силой которого он тайно и совершенно напрасно гордился, поскольку для убийства требовалось хотя бы устное разрешение.
  Я ничего не знаю про Гитлера и мне в этом отношении он не интересен. Мне только кажется, что без своих помощников и соратников Геринга, Гиммлера, Кальтенбруннера он был бы никем и ничем. Они составляли вместе с ним одно целое, его руки, ноги и голос, приросли к его телу навсегда и внушали ему уверенность в демократичности собственного правления, что он - фюрер не потому, что бог его избрал, но потому что этого захотели немцы. Богом Гитлера была арийская нация, немецкий народ, вотировший ему управление всем остальным миром. Сталин относил себя не к атеистам, а безбожникам, но поскольку даже он знал, что существование без бога невозможно, он милостиво позволил именовать себя так, как кому захочется.
  Различие между ними выступало особенно заметно в способе подготовки текста к озвучиванию и речевых навыках. Гитлер легко с полоборота заводился от первой же собственной фразы, как правило заготовленной заранее и все остальное представляло собой импровизацию, материал для которой излучали лица его слушателей и партийных товарищей. Сталин сохранивший акцент до конца жизни давно уже мог думать по русски, однако по природе своей был пишущим человеком и не имел никаких амбиций относительно своего ораторского искусства, как скажем Троцкий - его "классовый" противник и враг.
  Ярчайшим примером китайской мудрости и ничегонеделания нашего вождя является первый день второй мировой войны в России, когда Сталин спрятался от народа на своей даче в Кунцеве и весь этот день прожил взаперти, оборвав телефонные аппараты. С одной стороны он вдумывался в смысл дьявольской хитрости, которую подбросил ему Адольф, к которому он кроме нежных чувств ничего не испытывал. Но все его думы уперлись в тупик, что его любовь оказывается не была взаимной и это было очень трудно преодолимое разочарование, настолько трудное и тягостное, что весь остальной день он боролся с версией, как бы сдать Россию со всеми потрохами своему другу по призванию и тем самым доказать ему свою преданность и желание остаться наместником третьего великого рейха, хотя бы вплоть до Уральских гор. В сознании никак не умещалось, что Адольф может один без его помощи форсировать Ла-Манш, чтобы установить германский и советский флаги на Тауэре и водрузить такие же с пятиконечной красной звездой и черной свастикой на вершине Эмпайр Стейт Билдинг и вдруг он объявляет шёпотом! арийский поход на коммунизм. Товарищи! Genosse! Откуда ему взяться в России, когда он самолично вырезал всю когорту этих старых партийных придурков, мечтавших об эмансипации, братстве народов и всеобщей ебле. Он знал, что представляет собой проекцию русской души на Запад, где Гитлер воплощение всего, что народ просил и требовал от него.
  За две ночи 22-23 июня 1941 года Сталин, вслух поднимавший тосты за здоровье Гитлера как своего друга-соратника против всех Франций, Британий и Америк и карточного партнера в дележе европейских границ поседел от неслыханного предательства с его стороны и по окончании войны решительно задернул железный занавес, чтобы остаться в одиночестве и если уж искать нового приятеля и союзника, то где-нибудь подальше, за китайской границей.
  Рядом с моим Сталиным я перестаю ощущать свою идентичность и причастность русскому народу. Мой Сталин - это великая и грандиозная сволочь и никогда не сравнится с вашим собственным ублюдком , портреты которых вы подымали во время парадов на воздушном шарике, по своим размерам и величию. Один только Адольф может встать рядом с ним, ну а еще кто - Трумэн, Александр Македонский или Иванушка-дурачок? Неужели я настолько наивен и полагаю, что Сталин - это предел и конец сотворению зла?
  Штирлиц засунул руку в карман и подумал: "Это конец. "
  Пока Гитлер и Сталин являют академический пример бинарной оппозиции, человечеству есть еще на что надеяться.
  Гитлеровское воздействие на массы и подчиненных было сродни гипнотическому. И тональность и структура его обращений к народу и партайгеноссе имели имперавтивное повелительное наклонение, исключающее сомнение и тем более отрицание. Повторы и рефрены придавали его речевой технике, сложившейся интуитивно, силу автоматизма, подменяющей принципиальную убежденность. Из речи изымались любые сложные, философические словосочетания, обороты и синтаксические конструкции, способные генерировать и стимулировать мысль. Предпочтение отдавалось терминам и понятиям, закрепившимся в сознании с детства и годившимся для аксиом. Сталинская метода навигации и управления тем стадом, в которое превратилась русская община, терроризированная 1917 годом и бойней гражданской войны в корне отличалась от гитлеровской и внешне напоминала вместе с соответствующим инструментарием технику абортирования, требующую определенных навыков, исключения всякой спешки, суеты и резких движений.
  Главный упор здесь делался на внутреннего врага, которого необходимо подавить и уничтожить, чтобы беспрепятственно пожинать и поедать сладкие плоды террора. Помимо того что этот внутренний враг всегда существовал в России до конца официального периода Советской Власти и даже пережил ее, этому неприятелю с помощью несложных политических манипуляций можно было сделать любой макияж и придать любой образ, чтобы конкретизировать его и подогнать задачу его уничтожения под то, что Осип называл своим инструментарием, т. е. партию. С разрухи, голода и хаоса территориальных и национальных образований первых ленинских лет после 1917 года Сталин сумел переключить внимание на кадры, подготовленные предшественником, где и таилось по его мнению главное зло. НКВД созданное еще при Ленине настоятельно предлагало вождю свои услуги, так как гигантский отрицательный опыт, накопленный в годы революции и гражданской войны прямо требовал своего применения и грозился стать неуправляемым, если его не возьмут и не запустят на поток в качестве главного инструмента абортария. И этому опыту было абсолютно наплевать, кто бы мог его задействвать и запустить в дело, Дзержинский, Ленин или еще кто. Народный Комиссариат Внутренних Дел ощущал свое кровяное родство с великим вождем и внутренних дел было очень очень много. Гестапо и НКВД - еще одна бинарная оппозиция - с исторических высот видятся как глиняные Колоссы-Големы - сапоги одного и того же отрицательного опыта. Но мы помним, что коэффициент отрицательного опыта в России наибольший из возможных и он далеко не исчерпан с появлением Канцелярии Глубокого Бдения и продолжением сериала под названием ФСБ.
  Политический режим, искусство авторитарного управления и преврашения СССР в империю страха историки со временем назовут забавным термином - тоталитаризм - то ли тут царизм то ли социализм. Ни НКВД ни гестапо однако никода не существовали как произведения и детища Сталина или Гитлера, скорее наоборот, историки склонны отрицать обратное воздействие вождей на свои охранительные структуры. По этой схеме Гитлер и Сталин получаются всего лишь мощными ретрансляторами энергии отрицательного опыта, взятыми на службу все той же всемирной человеческой цивилизацией. 10 лет эта раковая опухоль свирепствовала в Германии, выкосив половину немцев и до сих пор действует в России, уверенно и правомерно возвеличивая смертность русских за счет появления чужеродных вкраплений.
  Триаде Ленин-Сталин-Гитлер, символизироющей мировой отрицательный опыт, требуется памятник от скульптора Церетели, который должен стоять на Воробьевых Горах в Москве. Пока его нет существует реальная опасность гибели российской нации.
  В свое время я приезжал по делам в украинский город Сумы, назавание которого якобы произошло от оставленной здесь, забытой сумки царя Петра Первого. Здесь я прожил месяц или полтора и полюбил этот маленький городок, недалеко от границы Украины и России, где жители в большинстве своем говорят по-русски. Почему-то запомнилась солнечная теплая атмосфера, тихие добрые жители, мягкий музыкальный выговор русских фонем, крупные очень сладкие яблоки висящие прямо над головой, когда идешь по тротуарам, а сухие компоты на базаре из слив, яблок и груш - самое настоящее объедение, чистенькие ухоженные улочки, что на окраине что в центре с непорушенными старинными церквами, запомнился сильный и свежий дух крепкой здоровой провинции, даже полное отсутствие достопримечательностей и редкость городского транспорта и те пришлись по душе. Этот город я назвал про себя лучшим, что видел в России, а видел немало.
  И вот однажды гуляя по этому городу без царя в голове, без направления, куда приведут ноги, я вышел на какой-то пустырь и остановился как вкопанный. На фоне двухэтажной ровно выкрашенной кипичной стены, представлявшей тыл какого-то здания стоял или вернее сидел трехэтажный зеленый дракошек о трех головах. Дракоша был сделан целиком из металлических пластинок, чешуёй покрывавших все его тело. Высоко над моей головой, изогнувшись к наблюдателю змеились три головы с огромными стеклянными глазами и полуоткрытой пастью. Змей Горыныч не шевелился. Сзади, полукругом от кирпичной стены его отделяли когда-то ухоженные ровные кустарники. Взбираться на его крутой горб, поднимавшийся выше танковой башни, мне не захотелось и я вертелся вокруг, разыскивая хоть какое-нибудь объяснение, откуда здесь взялся этот мутант русской мифологии. Но обратиться за разъяснениями было не к кому, так как сумчане видимо избегали это место. Чем более я глазел на это диво, тем оно становилось все симпатичнее для меня и я уже очень жалел, что оставил дома фотоаппарат. Наконец, когда у меня сложилось твердое впечатление, что я вижу перед собой очень достойный памятник этому во всех отношениях приличному городу и его следует перенести на центральную площадь и увековечить на гербе,
   верхом на петровской сумке, я начал думать у кого бы можно было это дело выяснить.
  Когда на следующий день я спросил на заводе электронных микроскопов, где проходил стажерскую практику рентгеномеханика, у одного из старейшин, что может означать сие, то заметил, что старый мастер, к которому я обратился с вопросом, как бы смутился, устыдился и сказал, что Дракошу придумали и сделали для какого-то детского праздника заводские умельцы из отходов со свалки и что когда-то Дракошта умел ворочать и размахивать своими башками, изрыгал из пастей фейерверки и пускал из глаз красных лазерных зайчиков. Было очевидно, что ему стыдно, что умные люди занимались подобными игрушками. Я собрался было выразить свое восхищение перед оригинальным памятником городу, который не найдешь более нигде по России, но передумал, догадавшись, что мастер меня просто не поймет.
  Конечно, конечно подумал я тогда же - Гитлер, Сталин и Ленин этот памятник русского народа должны стоять на одном постаменте , на теле одной и той жабы, причем последний взмахом руки указывал бы Гитлеру в направлении Петербурга, который должен был стать столицей нового рейха, а поднятая в приветственном жесте "Хайль Гитлер" рука Рябого, повернувшегося к другу, выражала его готовность перенести свою столицу за Уральские Горы, в то время как Гитлер, прикрыв глаза рукой и затеняя их от солнца, вскинул высоко голову, чтобы проследить за полетом ассов люфтваффе, летящих бомбить Кремль. Я бы никогда не поставил такой памятник или даже его копию в Германии.
  Время от времени на монумент троицы могли бы лазить геростраты и рвать ребятам башки толуолом. Башки складывать и крепить где-то возле или промеж ног - памятник не потеряет от взрывов ни своей мощи ни выразительности. Ребятам давать условные сроки и порицание - дескать правду не взорвёшь и не убьёшь. Памятник этот следует поставить в Москве на месте позорного поляка Дзержинского, а Соловецкий Камень передвинуть на место разрушенного до основания здания Канцелярии, оставив на века его художественные руины. Дурная у меня фантазия, скажу я вам.
  Но , если это случится, можно будет говорить о том, что в Россию пришли перемены.
  Выкладываем последнюю "сладкую" парочку и смотрим, научились ли чему-нибудь люди с тех пор как Всевышний с начала сотворения мира отпустил им время на цивилизацию , возможность прибарахлиться , вообразить себя хозявами природы, подумать за жизнь и сократить её срок, ибо первые люди жили излишне долго, аж до тысячи лет и первые же сообразили, что это очень неудобно,
  Итак, я кладу на землю термин, к которому требуется подобрать второй сапог или бинарную оппозицию, и выкидываю пальцы.
  Ксенофобия.
  Раз!
  Два! . . .
  Три...
  Ничего себе...яблочки падают. Руки сами тянутся к голове поскребать пальцами и пошевелить закостеневший кумпол.
  А что если я сам не знаю, что сказать? Действительно, если ксенофобия означает фобию, боязнь, неприятие, отталкивание всего незнакомого и чужеродного, некомфортные ощущения лежащие в основе весьма распространненого страха неизвестности, который в свою очередь представляет собой доминанту страха смерти, то как назвать нечто близкое, но совершенно противоположное?
  Чаще всего ксенофобией мы называем неприятие и враждебное отношение к чужим лицам кавказского происхождения и не задумываемся, что по отношению к нам самим это уже именуется русофобией и тут же начинаем возмущаться и строить рожки тем, кого заподозрили в клевете на наш образ мыслей и жизни. Клевета - это всегда плохо, вот почему термин ксенофобия приобрел негативную окраску и признаки дурного тона, чего отродясь в нем не валялось.
  И все же страх смерти, заложенный в понятии ксенофобия, как мандат инстинкта самосохранения, а наряду с ним и любой другой страх, римский философ Сенека уверенно посчитал бы дурной частью человеческой этики и назвал бы его первым злом. Это свое убеждение ему пришлось доказывать ценой собственной жизни в шестьдесят лет, когда с привычкой жить труднее всего справиться и победить. Если вы принимаете к сведению эффективность доказательств такого рода, вам придется признать, что любая фобия, например, невинная клаустрофобия, боязнь замкнутого пространства, это дурно и недостойно человека.
  Дурно и недостойно, но неизбежно, ибо не все из нас храбрецы и смельчаки, когда мы стоим на пороге открытого выхода в космос или перед открытым люком в самолете даже с парашютным ранцем за спиной. Нам нечего кичиться своим мужеством в дверях зубной поликлиники. Поэтому иногда мы стыдливо прикрываем свои фобии, называя их аллергией и если сами не страдаем от них, страдания чужих считаем за болезнь.
  Тогда противоположность ксенофобии, ее бинарную оппозицию, то что временно приблизительно можно обозначить как брудерфобию - неприятие близкого по крови человека придется тоже считать недугом.
  В недавнем разговоре мой хороший знакомый бывший заведующий кафедрой физики Валерьян Евгеньевич - фамилия вам все равно ничего не скажет, но отчество подтвердит, что я его уважаю, пожаловался, что на старости лет у него появились какие-то обидные неудобные мысли за русскую нацию, повальной характеристикой которой он считает лень и зависть.
  Я ответил ему в том смысле, что он малость заблудился, если вышел на печальную альтернативу - либо признать, что он не прав либо утверждать, что он - не русский, если сам трудоголик и ни разу в жизни не позавидовал соседу по гаражу, коллеге по работе или пенсионеру с большей пенсией.
  Я добавил, что нахожусь в гораздо более худшем положении, поскольку никуда не вышел на старости лет и, скорее всего, окончательно застрял в потемках, поисках правильного перевода с немецкого на русский язык термина, содержащего неприятие близкой родни, не говоря о людях одной веры, земли и языка, озабочен его законной пропиской на российской территории и эта зараза доставляет мне настоящие страдания.
   В кромешной тьме я находился уже давно и даже не догадывался об этом, поскольку мое собственное невежество легко совпало с началом неизбежного старческого маразма и увядания. Нет, не зря говорят, что старость и мудрость - всего лишь случайные попутчики.
  И все-таки? Почему я ничего не знаю о новом вирусе? И правду ли говорят, что все новое - это прочно забытое старое?
  На первый раз я быстро установил, что новый недуг чрезвычайно далек мизантропии и не входит разновидностью к Шопенгауэру или Ницше с их отвращением к человеческому роду.
  Далее меня осенило, что параллель брудерфобии легче всего отыскать в самом первом и древнем документе рода человеческого, запечатлевшего с малейшими нюансами всю гамму отрицательного опыта и этим самым непреложным документом является для нас Библия. Еще никто не знал, что такое ксенофобия, потому что видел только родных и близких людей, а брат уже ненавидел единокровного брата и мечтал втайне о том дне, когда свернет ему шею. Именно это персональное убийство Каином своего брата Авеля баптисты назвали первородным грехом, а вовсе не сексуальные домогательства Евы к Адаму, спровоцированные змием-искусителем из естественного и чисто-научного биологического любопытства, как это будет происходить. Брудерфобия, таким образом, имеет более древнюю, весомую и основательную в источниках историю и эта история подтверждается на каждом шагу, любом отрезке времени, в конспекте исторических сказок и мифов о человеческой доброте, начиная с момента, как братья продали Иосифа Прекрасного в Египет. Словосочетание - "любил, как родного брата" не встретится вам в Священном Писании, но Ионофан любил совершенно чужого для него человека - Давида, "как свою душу. "
  Опять тот же неисправимый догматик и физик Валерьян Евгеньевич будет утверждать, что Авеля убил не Каин, а обычная зависть к первородству, под которым легко обнаружить корысть и материальные предпосылки в форме отцовского наследия. "Да, господин судья, - заявляет в последнем слове подсудимый, - этого человека убила пуля, а я его даже пальцем не тронул. " Однако, орудием убийства был камень, каким Авель и размозжил голову своего братца, а побудительный мотив, правильно, подсказала зависть.
  Скверно и опасно становиться объектом брудерфобии, но нет людей избежавших этой чаши, а если есть, так либо лгуны либо святые. Мне довелось испытать это на себе только после пятидесяти лет и осталось незабываемое впечатление.
  В подвал, где я возглавлял небольшую мастерскую по ремонту электронной бытовой техники, спустилась мамаша со своим взрослым чадом, принесшим какую-то неисправную игрушку типа видеомагнитофона, что сейчас уже далекое ретро. Пока я разговаривал с вьюношем, пытаясь выяснить чего у него не работает, женщина внимательно рассматривала меня и не дожидаясь конца разговора сказала: "Боря! Давай уйдем отсюда! Что-то мне этот тип не нравится. "
  Когда я пересказал этот несложный эпизод Эмилю Калинковичу он в свою очередь весьма много удивился моему собственному открытию и моему удивлению, что я могу, оказывается, кому-то не нравиться. По его словам про себя подобное он знал уже давно, а если мне было невдомек то лишь потому, что я много о себе думал и плевал на отношение людей к собственной персоне. По всему выходило, что мой друг прав тем более, что после пятидесяти лет, как я заметил, женщины решительно отказывались интересоваться мною и что к потере интереса и любви близки даже ощущения неприятия у моей жены.
  Все это я к тому, что женщины склонны к брудерфобии в первую очередь.
  Убить Билла.
  Красиво, а не "много колото-резаных" и другого пулевого безобразия. Ткнуть человека в подвздошную область не щепоткой, а двуперстием, как предписывали старообрядцы и практиковала боярыня Морозова, после чего он проходил ровно пять шагов и становился покойником, могут только женщины.
  Воплощением доброты я считал, как и любой другой человек на земле, свою мать и всегда поражался почему например этого не желают замечать другие люди по нашей старой коммунальной квартире. Ей оставалось жить каких-то четыре года до своих 86 лет, до которых не собираюсь и не хочу дожить я, когда она сказала "Витика! А чего я хорошего в жизни видела, а? "
  Правильно, матушка, браво, голубушка. Твой сыныка не ушел далеко от тебя - такой же злопамятный. Конечно бывали времена, прошли былинные, когда бывал счастлив и я. Но счастье лишь в прошлом, да в будущем. Некоторым даже кажется, что его совсем нет.
  Вот когда я совершенно случайно узнал, что у меня есть родная тётя, а у матери родная сестра Анна Ивановна с кучей собственных детей в другом городе, которую матушка решительно возненавидела, отвергла и выбросила из своего сердца, после того как Анна Ивановна украла у моего отца, Сергея Михайловича, новые калоши, бывшие во времена оные предметом самой настоящей роскоши и признаком богачества. Зачислить матушку после этого в сонмы гуманистов и человеколюбов при столь неутешительной вражде к родной сестре, я мог только насильно и внезапно вспомнил еще одно свидетельство ее далеко не миролюбивого отношения к ближайшим родственникам - родная сестра моего отца Дульцинея Михайловна была по словам матушки одним из людей, общества которых она избегала, если не сказать, терпеть не могла, потому что "Витика, они в свои чашки, куда чай наливают, сцут, а я не могу. " Матушка лихо порубила большинство родственных отношений в нашей семье и легко делала своими близкими чужих людей.
  Мне пришлось исключить её из общества душелюбов и остальную жизнь напрасно искать кто бы подошел под это определение доброго и хорошего человека. И нашел - есть все-таки такие люди, увечные и больные, но нормальных среди них нет. Они бессильны даже совершить зло, чего уж говорить о добре?
  В жизни очень редко но мне приходилось встречать и общаться с людьми по своей натуре совершенно неспособными совершить зло - убить, скажем птичку, толкнуть или ударить кого-нибудь. Такие люди вряд ли интересны сами по себе, но они замечательно умеют поляризовать других людей, вступивших с ними в соприкосновение. Совестливые и добрые моментально включают таких в ареал своего обитания и напрочь о них забывают, как кошка и собака ничего не знают о воздухе, каким дышат, злые гражданы называют их идиотами и даунами и перестают замечать их существование и одни лишь те, которые осторожно лавируют между добром и злом стараются избегать их присутствия. Белую ворону редко увидишь в черной стае.
  Брудерфобия - явление куда более распространенное, чем ксенофобия, почему последняя на ее фоне выглядит как извращение, точнее, как гомосексуализм на фоне гетеросексуальной любви, который правильно и закономерно перестал быть извращением, ибо, как говорит поэт, "ничто человеческое нам не чуждо". Более того, я вовсе не уверен, что являюсь первооткрывателем такого явления в уверенности, что его не замечали и не видели, потому что все это было слишком очевидно. Очевидное - невероятное. Это уже полное тождество, а не бинарные оппозиции, какими являются брудерфобия и ксенофобия. Наверняка, первое было давно известно под каким-нибудь забытым именем. В святцах я встречал громкое и удивительное имя - Христодура. Интересно, какими соображениями руководствовались родители, когда нарекали новорожденную. С каким приданым можно было выдать замуж эту девочку?
  Называйте эту бинарную оппозицию как хотите - недостойной человечности, гуманизма и прогресса, если она вам не нравится и вы не хотите ее замечать, отворачивайтесь, если видите ее проявления, затыкайте уши, чтобы не слышать крики о помощи, пока существует цивилизация и человечество - она не прейдет и вы сами палочка, микроб, возбудитель и носитель этой болезни, как вы решились ее назвать. В конце концов не ешьте мясо и называйте себя вегетарианцем. Это утешает.
  Вспышки ксенофобии люди научились называть войнами, в зависимости от масштаба локальными или мировыми. Учёные люди тут же подогнали под эти войны экономические обоснования и еще зачем-то Карла Маркса, очень недовольного, что его шпыняют туда-сюда всякие недоумки, чтобы поделить эти войны на захватнические и освободительные, т. е. отечественные. Люди же, победнее умом, без экономического и другого неудобного образования, иногда совсем невежественные, такие как немецкий писатель Эрих Мария Ремарк, назвали эти экономические обоснования привычным словом корысть и в своем романе "Искра жизни" о буднях концлагеря показали, что искра жизни возбудила в немцах такой неистовый пламень ненависти друг к другу, что огонь этой взаимной ненависти очень скоро в мерках истории выплеснулся за пределы Германии и пошел гулять по всему миру, не успокоившись до тех пор пока не пожрал самое себя, закончился крахом фашизма и оставил груду дымящихся развалин. Чувство ненависти к близким людям, к немцам настолько переполняло немцев в годы войны, что иссушало их души, отнимало все силы и энергию и в конце концов поставило целую нацию на грань самоуничтожения. Я считаю этот фактор главной причиной гибели людей в Германии и краха фашизма.
  Разве стремление к чистоте и превосходству арийской расы не лучшее оправдание ксенофобии, ненависти к евреям, полякам, цыганам и русским? Нет, нет - это хромой силлогизм недоумка, дауна, Гитлера, фашиста, того самого, который назвал Вторую мировую войну Великой отечественной , потому что не бывает левого сапога без правого, в одном сапоге долго не находишь, невозможна ксенофобия без брудерфобии, нелепо представлять кривое ни разу не видев , не ощупав прямого, ничего не значит извращение, если нельзя опереться на нормаль.
  Однако, гражданские войны как самые бескорыстные эпидемии брудерфобии, как свистопляска и карусель отрицательного опыта все же случаются значительно реже остальных. Это так называемые чистые войны, куда только за уши можно притянуть корыстный расчет, политэкономию, материальные выгоды, где наживаются только выжившие герои, никогда не желавшие себе подвигов. В таких войнах нет места Красному Кресту, правам человека, международным соглашениям, правилам капитуляции или нападения; там не берут пленных. На моей жизни была мировая и очень много локальных войн, но ни одной гражданской. Каждая из них представляет самое жесткое, мыслимое и немыслимое насилие над человеком. Люди рассказывающие об этих войнах находятся в состоянии перманентной незабываемой восторженной контузии от того, что они там видели и этот кайф легко передается и запоминается слушателями, как свой личный отрицательный и хмельной опыт.
  Антон Иванович Деникин, один из руководителей белой армии вспоминал в эмиграции, как убили начальника его штаба. Генералу вырыли могилу, закопали покойника и взялись разравнивать верх под ноль, чтобы не оставить никаких следов после отступления. Но ни грабель, ни другого инструмента ни тем более времени под руками не было и на следующий же день могилу раскопали красноармейцы. Они усадили мертвеца в тележку, согнули его в сидячее положение, привязав к спине доску, запрягли тележку свиньями, нарядили их в капоры и покрасили краской . Труп возили по городу и в сумерках при свете факелов и звуках гимна "Боже, царя храни! " лицо генерала светилось от плевков и мочи. Толпа радостно гоготала.
  Эта ненависть тем и отличается от всех других форм проявления отрицательного опыта, что это самое человечное, самое гуманное и значит самое жестокое насилие человека против человека, брата против брата, гражданина против гражданина. Такими по большей части описывали все войны библейские хроники и летописцы. Никогда не забудем атамана Степанова люто ненавидевшего красных, который глотая слюну подходил к пленному красноармейцу, крепко обнимал его одной рукой, а другой захватывал и резким движением скручивал голову на 180 градусов. Куда меньше везло тем, которых он отпускал восвояси, напрочь откусив и выплюнув нос. При этом он издавал утробные звуки, похожие на стоны оргазма, как будто глотал кал, который проходя по пищеводу становился сладкой конфеткой. Одной только физической мощи и крепких зубов для этого было недостаточно - нужны сильные и искренние чувства.
  От ненависти до любви один шаг. Брудерфобия легко переходит в тягу к убийству.
  Убить кого-нибудь, что ли?
  Это из Америки, из какого-то голливудского фильма. Не помню, кто и когда произнес. Но почему произнес забыть не пробовал. Вопрос этот принадлежит человеку, кому для полноты ощущений не хватает прирезать, пристрелить кого-нибудь и тем самым восполнить интерес к жизни, преодолеть нестерпимую скуку, грозящую широко разинуть рот зевотой и заклинить челюсти. При соответствующем антураже, контексте, звездном актере и точной режиссуре эта фраза вызывает одобрительный хохот зрителей в кинозале, но я переношу все это на русскую почву и с тоской наблюдаю, что юмора здесь кот наплакал.
  Хоть бы кого-нибудь убить.
  Думает охотник, бредущий по лесу уже пятый час. И по-русски никак не скажешь "что-нибудь". Птичка или зайчик - это вам не что-нибудь, а добыча. По-русски что-нибудь можно только добыть.
  Сегодня убью больше - размышляет школьник и садится за монитор, включая стрелялку. Официальный список убитых идет на сотни.
  Убивать не страшно - объявляет ротный стоящим на вытяжку солдатам. Вам придется убивать. Иначе убьют вас.
  "Надо убивать" - говорит Жириновский, его электорат и русский обыватель уже без всякого контекста, голосуя за смертную казнь.
  "Кого убить? " - думает киллер, увидев в перекрестие оптического прицела двух братьев-близнецов, вместо одного заказанного на пять часов. И не колеблется. "Завалю обоих. Но кто заплатит за двойную работу? "
  Второй месяц, а я никого не убил - протягивает маньяк в руках шелковый шнур.
  А что, если кого-нибудь убить?
  Это может быть и не вопрос, а робкая мечта простого смертного, бухгалтера, крестьянина, рабочего, инженера или мысль, удачно пришедшая в голову. Она так глубоко запала в сознание простого обыкновенного человека, что ее нельзя вытащить без труда и задёва.
  Остановимся на этом месте. Ксенофобия всего лишь мелкая и неполноценная проблемка на фоне брудерфобии.
  И мне никуда от нее не деться.
   Я логически помыслила и эта музыка, эта рапсодия о бинарных оппозициях, насмерть отбила у меня охоту заниматься историей или научной фантастикой, что одно и то же.
  Историки изучают прошлое. А прошлое или равно будущее - это потемки. Следовательно, историки и футурологи изучают потемки! Но зачем? Чего там интересного в потемках-то?
  Факты и уроки истории черезвычайно важны для человека, - с достоинством объясняет историк, - чтобы он избегал ошибок и без конца не вставал на одни и те же грабли. При высоком уровне развития исторической науки человечество непременно изберет безошибочное светлое будущее.
  Э-э-э! Дорогой коллега! Куда вас понесло? - удивляется футурист. Вы совсем, как деревенский мужик, который морщится, хромая и потирая ушибленный бок: Кабы знать, где упасть - соломки бы подстелил. Будущее, а тем паче светлое, да еще без ошибок - это не ваша епархия. Это мы изучаем его, чтобы предсказать, предостеречь человека, показать ему опасные места, повесить флажки на даты завтрашних столкновений, катаклизмов, катастроф, расставить вешки и ограждения над западнями и капканами, ну и разумеется, примирить его со своим концом, когда планета Нибиру намертво застрянет между землей и Солнцем. И все это вы называете ошибками?
  Ага, - ответствует историк и я присоединяюсь , - правильно припела. Врачу: Излечись сам! А футуристу: Покажи свой конец! И тогда поверю. Пусть всем покажет!
  
  
   ПИСЬМО ВОСЬМОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   23 мая 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОБ ОШИБКАХ ГОРЕСТНЫЙ РАССКАЗ...
  
   Когда бог позволяет человеку
   сказать мудрость, он делает его
   юродивым.
   Автор
  
  Нет, утверждаю я. Эта глава моей книги не работа над ошибками, выдуманная каким-то умником, поднаторевшим в вопросах школьной психологии, педагогики и методики, которая проводится по известному шаблону; "А теперь дети повторим хором матерные слова и выражения, какие нам предстоит забыть навсегда. "Это рассказ об ошибках в том числе и собственных, предназначенных для умных людей, чтобы они заранее учились на чужих ошибках опять-таки по известному правилу, нет скорее принципу, нет, если точно говорить, признаку умного человека Љ3: Умный учится на чужих ошибках. Дурак на своих.
  При всем своем глубоком уважении к этому правилу, принципу, признаку, я вынужден признать, что мне негде спрятаться - я беззащитен; он словно яркий свет на мою пустую голову в любой норе, в которой я пытаюсь укрыться от собственной глупости, так как я, лично я, могу чему-нибудь научиться только на своих собственных ошибках, а чужие норовлю не замечать, как бесполезные для меня. Единственное, что меня оправдывает хоть сколько-нибудь, хотя и это сомнительно, так это то, что я легко обхожу два остальных признака, вместе составляющих обязательный набор глупости или внешние приметы любого дурака.
  Љ1: Дурак думает, что он умный.
  Если вы видите, что где-то кто-то когда-то произносит сакраментальную фразу: "Вы знаете, я считаю себя неглупым человеком..." имейте в виду, что перед вами дурак во всем своем великолепии при часах и жилете. При этом помните и не забывайте, что например великий физик академик Ландау и магистр медицины академии РАН международный профессор Норбеков считали и считают себя очень и очень неглупыми людьми и это подтвердят все окружавшие их люди. Относительно академика Ландау у меня нет никаких достоверных сведений кроме того, что он был откровенно заносчив в пределах своей умственной интеллектуальной сферы, где теоретическая физика постоянно путалась под ногами с лестью по поводу его великого ума. Взращенный на филологии, словоблудии и соответственно на извращениях до самого предела блядства я всегда думал, что среди адептов и служителей такой точной науки, как физика, вообще не может быть дураков. Когда я поделился этой самодельной идеей с выпускником физического факультета университета, он откровенно посмеялся надо мной, так как по его мнению там, в физике? их больше половины. Он меня откровенно расстроил, так как я понял, как именно академик Ландау пытался перебраться из одной половины в другую. А теперь очередь за академиком Норбековым и по этой очереди вы можете судить насколько критично и строго я подхожу к отбору этих признаков и самой очереди.
  Известно, что академик Норбеков - турок, т. е. в моем значении пария-неприкасаемый, что-то вроде шелудивой собаки и китайским или там турецким языком он владеет лучше чем русским. Следовательно его замечательные труды, не имеющие к науке никакого отношения, но битком набитые той же самой чепухой, что и мои книги и даже в большей степени, потому что касаются и телепатии и экстрасенсорики и педагогики и еще черт-те знает чего пишут вместо него очень дорогие избранные литературные негры, совершенно неограниченные и неуправляемые в переводе его глубоких и целебных мыслей на турецкий, с него на плохой русский и затем уже подправленный до афористического изящества русский язык. Еще раз подчеркиваю, что я не сомневаюсь в могуществе и величине ума академика Норбекова - я сомневаюсь в наличии собственного. Его труды пишут высококлассные и хорошо оплачиваемые специалисты по филологии. Главное, что там есть, нетрудно понять , не читая их - академик Норбеков устами своих негров черезвычайно доходчиво объясняет читателям, что если они не сделали все возможное, чтобы строго следовать его поучениям, то пусть не винят его за то, что его методы нетрадиционной медицины не дали результатов - ведь счастье было так близко так возможно. Недавно я взял в руки один из таких очень популярных в народе трудов и заглянув в него, напоролся на выдающееся предисловие.
  "Люди! Братья мои! Страдальцы! Приблизившись к моим стопам и готовые к послушанию, вопросите себя: Хватит ли у вас чувства юмора, чтобы не обидеться, когда буду говорить вам горькие вещи, достанет ли у вас ума, чтобы понять то, что буду говорить вам, велика ли ваша вера, что я способен исцелить ваши недуги?
  Не имеющие чувства юмора, маловеры и недалекие!
  Захлопните эту книгу! Она писана не для вас! "
  Прочитав такую рекламу и почувствовав легкий балдеж от пиара я с сомнением, не сразу, а взвесив в руках эту книжечку и пораскинув мозгами, захлопнул её и отложил в сторону. На чувство юмора я никогда никому не жаловался, на недостаток ума сетую первый раз и только вот вам, но он совершенно точно обращался ко мне, предлагая закрыть тему. Что касается веры, то у меня еще до этой книжки были заочные встречи с академиком Норбековым, убедившие меня в том, что академик - шарлатан. И снова ничего не могу сказать об уме академика, так как книга написана не им. Но он очень умно и тактично объяснил мне, что читать эту книгу не стоит.
  Љ2 Дурак любопытен.
  Имеется в виду, конечно, праздное любопытство. Однажды в жизни я подсматривал сквозь крохотную щелку из мужского душа в женский, что и привожу в качестве примера. Но хватит ли одного прегрешения против ума, чтобы раз и навсегда потерять его? Судить вам.
  Конечно, такое любопытство не имеет отношения к ученым, натуралистам и испытателям. То, что заставляет подсмотреть в щелку или замочную скважину глупого человека совсем не похоже на любопытство Эйнштейна, заставившего свой мысленный взор двигаться за лучом света в пространстве, что привело его к созданию теории относительности, одному из величайших открытий 20-го века.
  Все эти признаки были известны от сотворения мира и я лишь придаю им русскую экзотику, когда открываю четвертый и последний признак, подмеченный мною лично.
  Љ4 В пьяном виде дурак - в трезвом дурак.
  Это наблюдение я сделал в окружающем меня быту и даже готов от него отказаться, но все кому я об этом говорил, особенно бабы, почему-то выделяют именно этот признак и находят в нем сермяжную правду. Ничего не знаю и даже не догадываюсь каким именно образом этот признак связан с фактом, что Россию пока еще никто не обошел по пьянству на душу населения. Сами русские, судя по анекдотам, выделяют из своей среды двух главных дураков -Василия Ивановича Чапаева, красного командира времен гражданской войны и чукчу. И тот и другой не дураки выпить. Со мной вместе.
  Раз меня так разнесло в сторону в моей диссертации, позволю себе добавить еще одно замечание и наблюдение, которое может быть поможет вам понять, почему я много знаю о глупости и ничего об уме. Действительно не могу привести ни одного признака умного человека, просто потому что ум, каким бы великим он не был, сам по себе есть не более чем глупость. И то и другое люди часто и вполне справедливо называют хитростью. Классическое определение глупого и умного человека, какое мы находим в Библии у Экклезиаста поражает нас своей несправедливостью, неудобоваримостью и необходимостью сложного и наверняка произвольного истолкования. "Умный идет , - говорит Экклезиаст, - и свет в голове его. А глупый ходит во тьме. "Настоящее определение и цену ума мы находим у пророка только между строк в сочетании ума с добром, что и называется у него мудростью. Это и есмь тот свет, который светит человеку в окружающем его со всех сторон мраке. Но и у такого мудреца и он это знает нет никакого преимущества перед глупцом, ибо "во многыя мудрости многыя печали" и разная нечисть со всех сторон несется на яркий факел света, чтобы разбиться о него и загасить.
  Поэтому признак пятый и теперь уж точно последний - о себе самом. Тот, кто делит людей на дураков и умных, на расы, на жертв и охотников, на белых и черных, на пролетариат и буржуазию, бедных и богатых, на рабов и хозяев, на классы и любые морфологические группы - людей не любит и не имеет права называть себя гуманистом и человеколюбом.
  В нашей дальнейшей работе над ошибками невозможно обойтись без бинарных оппозиций и мы снова выкидываем пальцы, приглашая на сцену Явлинского и Чубайса, известных в России политиков, составляющих в паре диалог рыжего клоуна с черным.
  Несчастный цвет волос, исключающий любые театральные постановки, опретты и мыльные оперы сделал Чубайса ярким факелом не дающим по странности ни света ни тепла в постсоветских сумерках, но уверенно ставшим ориентиром на который можно не только показывать пальцем , но и попенять, как на источник российского распутинства, бездорожья и тундры.
  Рыжий Чубайс - фигура еще более сложная чем Жириновский и его сложность состоит в том, что он сам-то себя ни черта не знает, чего тут говорить о посторонних. Жириновский - это точно народный избранник, откуда появился и возник Чубайс никто не знает. Он - это всего понемногу: и менеджер и чиновник и бизнесмен и политический деятель и патриот и демократ и заодно чей-то муж и возможно любовник. Будучи абсолютно всем, он в то же время абсолютное никто - не член думы, партии или правительства, а теперь даже и не демократ, так как видимо решил до поры до времени спрятать свои крайне непопулярные в народе взгляды от греха подальше. Мое личное отношение к этой известной фигуре в связи с ее неопределенностью, неподчиненностью, незначительностью и неоднозначностью и с помощью других корявых слов невозможно определить также и приходится прибегать к аллегориям.
  В старые добрые времена в воротах Кремля стоял часовой, который не пускал внутрь разный праздный люд.
  Один тип из приезжих ошивался вблизи, придумывая способ, как объегорить часового и посмотреть достопримечательности - а там внутри есть что посмотреть.
  И вот он видит - идет дама в шляпе пирожком, черной вуали и соболиных мехах. Часовой преграждает ей путь, выставляя винтовку и штык. Дама откидывает вуаль и громко тычет ему в уши две магические буквы "ПП". Часовой немедленно принимает ружье к ноге и, стоя навытяжку, пропускает объект.
  Набравшись нахальства приезжий подходит туда же и так же громко орет; "ПП"(правительственная проститутка). Выпучив глаза, солдатик смотрит вслед приезжему и думает: "Ну, этот наверное, к товарищу Микояну. "
  В этом определении Чубайса, как "ПП" тоже очень много всего. И шутки, иронии, злости и критики, недоброжелательства к тем, кто ошивается возле Путина во всех этих верхах и кому там делать абсолютно нечего. Мое определение Чубайса таким образом ничем не отличается от народного, сделавшего из этой фигуры громоотвод для всего чего у народу имеется зуб и ругань. Чтобы разобраться с этой фигурой проще всего найти ей бинарную оппозицию и здесь все очень просто так как сама жизнь в ответ на странные попытки Чубайса направить ее в то русло, которое он замахнулся под нее выкопать, столкнула его лоб в лоб с его оппонентом и противником по этой самой жизни Гришей Явлинским.
  Чубайс и Явлинский - это не феномены, как Задорнов и Жириновский, причем слово "феномен" я должен здесь же пояснить так как в моем пониманиии его значение может разойтись с толкованием любого словаря, а в словаре Даля этого слова вообще нет. По логике, которую я предлагаю, феномен - это некое расплывчатое явление, которое существует только в настоящем времени и только до тех пор пока его не заменят более удачным и подходящим определением, ограничивающим его содержание. Как только феномен становится историческим фактом он прекращает свое существование и полностью теряет свой смысл и значение. Неразумно начинать посылку словами: "Феномен Юлия Цезаря состоял в том..." или "феномен фашизма..."
  Чубайс и Явлинский в отличие от Задорнова и Жириновского - не феномены, а статисты на современной политической сцене.
  Были времена прошли былинные, когда голос и рейтинг господина Явлинского гремел на всю Россию 500 днями, которых было вполне достаточно с его точки зрения, чтобы превратить нашу страну в процветающую передовую державу из сырьевых скважин нефти и газу, какой она является сейчас. Программа эта была опубликована в газетах, впрочем как и статья А. И. Солженицына "Как нам обустроить Россию", но никогда не была принята к исполнению, что дало Явлинскому много очков как оппозиционеру существующему порядку вещей и легла программным документом для создания его собственной партии "Яблоко".
  Но случилось несчастье, трагедия и о ней говорил господин Явлинский и его оппонент - господин рыжий Чубайс на очень редкой, но неизбежной встрече, произошедшей на глазах телезрителей, так что здесь я не фантазирую и ничего не выдумываю.
  "Вы, господин Чубайс , - заявил на этом памятном телешоу господин Явлинский , - всю свою жизнь что-то делали, старались, трепыхались на благо родной страны - вы провели в Россию первую и последнюю приватизацию, раз и навсегда разделившую страну на бедных и богатых, вы и никто другой реорганизовали самую крупную и доходную отрасль, какой является Газпром и РАО ЕЭС, лишив автовладельцев дешевого бензина, а жителей городов и сел доступного по цене газа и электричества, вы и только вы создали в России монополию, равновеликой всей кремлевской власти вместе с бывшим царским самодержавием и каждое ваше движение, каждая ваша реформа, любое ваше начинание и действие - было всего лишь звеном в цепи тяжких сплошных ошибок, парализовавших страну и, я боюсь, лишивших ее будущего. "
  По сути дела Явлинский, умный и интеллигентный человек, вынес обоснованное юридическое заключение, подтвердив виновность Чубайса по всем статьям, что позднее в процессе любого разговора о политике, трепа в трактире или в сортире обрело формулировку окончательного народного приговора: "Во всем виноват Чубайс! " Этот приговор быстро потерял свою смехотворность или юмористический оттенок, после того как дачные соседи Чубайса на полном серьезе пытались привести его в исполнение, едва не убив рыженького.
  Что же тогда на телепередаче ответил на сокрушительный выпад лидера "Яблока" господин Чубайс. А он ответил. И тоже сказал правду. И эта правда также прозвучала приговором господину Явлинскому и похоронами его партии, которая действительно ушла из Государственной Думы и российской жизни вскоре после этого разговора.
  Чубайс сказал: "Вы(и тут он назвал его уважительно, по имени-отчеству) действительно никогда не совершили ни одной ошибки, ни единой. Это надо признать и отдать вам должное. Потому что Вы никогда ничего и не делали. "
  В свете того, что эта глава называется рассказом об ошибках остается пояснить, что политфилософия рассматривает политику как пространство или территорию для ошибок, где пиздобольство и демагогия господина Явлинского неуместны и рано или поздно обречены, как это впрочем и случилось в реальной жизни.
  Хотите верьте, хотите нет - но я за Явлинского: с ружьем в руках и примкнутым штыком надо делать самую страшную рожу, но бежать на чучело и тыкать его острием вовсе не обязательно. Оно и так повалится. Великий русский народ всегда поверит, что страшная рожа и сильная рука одно и то же.
  Но прежде чем я скажу почему позиции Явлинского мне ближе в свете работы над ошибками, я постараюсь не оставить камня на камне от его памятника.
  В России его всегда поддерживала немногочисленная и очень специфическая по своим характеристикам прослойка людей, очень сильно ностальгирующих по безвозвратной утрате своего идеала, каким была для них русская интеллигенция. И на самом деле в партии Яблоко и в рядах ее электората даже и до сих пор, как в красной книге сохранились отпрыски и экземпляры этого черезвычайно любопытного подвида. Как прослойка общества русская интеллигенция появилась на стыке дворянского и духовного сословия и только в те времена , когда в стране начала давать плоды набиравшая ход научно-техническая революция и все шире стали применяться технические средства и изобретения для перевозки людей и замены ручного труда и появились наконец инженеры и стюденты. Эта прослойка существовала в России примерно с 1860 по 1940 годы и в связи с повсеместным уничтожением как дворянства так и духовенства быстро пошла на убыль и к настоящему времени стала легендой. Я могу только похвастаться, что лично видел представителей этого сословия в живую среди обыкновенных людей, в том числе и среди инженерных работников, но не могу сослаться на литературу и литературные образы, чтобы дать представление, что это такое. Из русских писателей под определение интеллигента и то крайне сомнительное подходит один только Антон Павлович Чехов, гораздо больше их было в среде философов: Бердяев, Ильин - несомненно, интеллигенты. Разумеется само слово не русское и кто первый пришпилил его на грудь русского человека мне неизвестно и неинтересно. В качестве противоположного образца отсылаю вас к роману мещанина Горького "Жизнь Клима Самгина", который представляет собой самый гнусный, скучный, но с претензией на эпопею пасквиль и клевету на русскую интеллигенцию. Даже до сих пор известны случаи яростного отрицания самого существования такой прослойки причем со стороны людей, к ним по своим генам принадлежащим.
  Однако, настойчивое отрицание чуда является просто одним из способов его признания и свидетельства. Русская интеллигенция несомненно существовала и память о ней будет только крепнуть вместе с возрождением духовенства и, дай бог, дворянства.
  Соль в том, что последняя бинарная оппозиция - Чубайс - по ошибкам, Явлинский - без ошибок дала начало целому бренду политфилософии, который оценивает рациональность, интеллект и мощь тех властных структур, которые руководят нами. И как бы это не казалось странным первенство в этом бренде давно захватили китаёзы, еще раньше Аристотеля задумавшиеся о власти, политике , государстве и его руководителях.
  "Самый плохой правитель тот, которого народ ненавидит и презирает" , - гласит восточная мудрость, как будто мы - бестолочи.
  "Несколько лучше царь, которого народ любит и возвышает. "И это годится. Но почему "несколько"?
  "Но самый лучший монарх тот, существования которого народ не замечает и ничего о нем не знает. "
  А вот это уже новости. Царь - философ? Правитель-бездельник? Император-затворник, не любящий попоек и орденов?
  Неужели китайцы знали Экклезиаста, сказавшего, что самый сильный царь не тот, кто победит тысячу городов, но победит самого себя и откажется от претензии разорять города и страны?
  Именно так. Это хоть и не аксиома, но уже теорема, доказанная коллективным отрицательным опытом, накопленным человечеством и законом Варлаама. Впрочем, теорема не наша и если мудрость, то китайская.
  Мы сейчас очень много отборного отрицательного опыта черпаем по телевизору. Я нечаянно черпанул из телевизора ту воду, которой затем полил эту китайскую фиговину, чтобы она стала в моей душе крепким стволом древа моих собственных убеждений.
  Однажды знатокам в телевикторине "Что? Где? Когда? " задали странный китайский вопрос, на который они не смогли ответить. Вопрос звучал очень заумно, но иначе как потом выяснилось поставить его было нельзя:
  "Чего не должен делать великий китайский император и китайский повар высокого класса при приготовлении мелкой рыбки? "
  Подсказка уже на месте, но я боюсь, что вы тоже не догадаетесь , хотя в постановке этого вопроса содержится уже половина и более ответа.
  "Не мешать! "
  Именно так: ничего не делать: повару не следует перемешивать кильку в котле, чтобы вместо ухи не сварить рыбную кашу, а правителю не следует мешать людям любить друг друга, плодиться и размножаться, убивать друг друга, если они того хотят и не мешать череде событий идти так, как хочется идти этой череде, а если уж мешать то только тогда и только потому , что правителю самому мешают ничего не делать и волокут его за руки к окошку, "...ан на спице, видит, бьётся петушок, обернувшись на восток. "
  Удивительно, как давно эта мудрость перестала быть китайской, но достоянием всех времен и всех народов. В самые древние времена Моисей на каменных скрижалях заповедал не открывать её соседним народам под страхом смертной казни, но увы, ум равно как и глупость управляется самим собой, а не страхом. Еще великий Александр Сергеевич Пушкин в пустяковой сказке про золотого Петушка, царя Долдона и Шамаханскую царицу сделал и написал то, чего не дано понять ни русским ни американцам, зато вот цензоры пушкинского времени прекрасно поняли, что он выдает народу страшную моисееву каменную тайну и в ужасе от того, что какой-нибудь русский когда-нибудь на досуге докумекает, что по своему простодушию ляпнул великий поэт, взяли да и вымарали из большой сказки всего три слова. Снова вопрос для знатоков телепередачи "Что? Где? Когда? ": какую же это строчку выкинули блюстители порядка в пушкинском произведении.
  Не тужитесь, бедные русские знатоки, если китайская мудрость кажется вам утомительной, скучной и глупой - петушок умел оказывается не только драть горло, но и разговаривать человечьим языком:
  "...и кричит Ку-ка-ре-ку!
  Царствуй лежа на боку! "
  Александр Сергеевич откуда-то знал, кто есть самый лучший правитель и сказал это во много раз лучше самых китайских китайцев.
  Конечно, Америка - это нация "экшн" и американцы такие засранцы, которые никогда не поверят, что есть такой поэт, который призывает государей всего мира к бездействию, а если и есть так он - дурак, и это, клянусь, подтвердит сам Александр Сергеевич, говоривший, что поэт должен быть глупым человеком, чтобы оставалось больше места в сознании для чувств и эмоций. Если бы Авраму Линкольну сказанули такое, что Чубайс ляпнул Явлинскому Аврам вызвал бы его на дуэль и пожалуй, был бы жив до сих пор, потому что убийца в театре точно бы промахнулся. Так или иначе сейчас эта мудрость общеизвестна и даже сами учителя, которые талдычат ее первоклашкам, забыли в чем же тут истина. "Что такое истина? " - спросил Пилат и, не дождавшись ответа, рассмеялся.
  Я собираюсь сказать, что именно в Америке самые мудрые люди числятся среди поэтов, если они сумели оформить эту мудрость не просто в рифму, но как тезис политфилософии и этот тезис до сих пор находится в американских учебниках политологии. А потому да здравствует американская поэзия и как хорошо, что на американском континенте есть такие поэты как Роберт Пенн Уоррен, который высказал то же назидание наиболее поэтичным образом безо всякого отношения к царям, правителям и вождям и именно эта мысль была зафиксирована в учебниках, как основополагающий политический принцип: "Всякое действие есть лишь изъян в совершенстве бездействия". Вся Королевская Рать(All the king"s men). И хотя знатоки и почитатели творчества Роберта Пенна Уоррена, крупнейшего американского поэта и прозаика современности, настаивают на том, что это была ирония очень неглупого человека и принцип этот не следует распространять на любые операции по освобождению заложников и тем более на предвыборные выступления сенаторов и кандидатов в президенты, сам мэтр американской литературы будучи по моим предположениям далеким потомком Александра Сергеевича несомненно согласился бы, что Александр Сергеевич в своей сказке иронизировал над царями куда круче, чем он над политиканами в своем романе о свите губернатора. Кстати командиры отрядов при освобождении заложников всегда держат эту мысль в голове, как строгий параграф инструкции: Если можешь ничего не делать - не делай!
  Осталось только понять, почему Америка оставаясь самой деятельной и жизнеспособной нацией не погрязла в пучине отрицательного опыта, как единственному препятствию к безусловному признанию ее мирового величия, значительности и превосходства, что подверждают современные нацистские теории об исключительности Америки, уже затмившие арийские.
  Американы в своей стране не только наплодили кучу подобных доктрин во вред себе, но весьма деятельно делают первые шаги по устранению катострофических последствий глобального потепления, угрожающего всему остальному миру, энергично борются за демократию в других странах, оказывают значительную помощь в борьбе с голодом и развивающимся национальным экономикам за пределами своей территории. Америка окружила себя такими высокоразвитыми странами, как Канада на Севере и Мексика на юге.
  Неужели деяние это плохо? Как бы я ни выкручивался, логика неумолима и мне остается лишь даровать американским умам право обвинять меня в противоречиях и закрывать глаза. Да, Америка - безусловный лидер по активности и если бы не все остальное человечество, сдерживающее словно огромная баржа переполненная человеческими телами стремительное движение лидера к пропасти, где гибель всех вместе и отстающих и передовых будет синхронной и бесповоротной, она давно бы в эту пропасть ухнулась на распашных шестерках Апокалипсиса. Я что - первый эту грёбаную Библию придумал?
  Но даже мой любимый Александр Сергеевич не всегда был последователен по отношению к недеянию, являясь автором злой эпитафии, где дает образец, что можно сказать о покойнике, как будто не поливая его грязью:
  "Под камнем сим лежит граф Виктор Кочубей
  Что в жизни доброго он сделал для людей?
  Не знаю, черт меня убей! "
  Ах, Александр Сергеевич! Непоследовательный и каверзный вы человек со своей неуместной иронией. Да о мертвом либо лучше, чем о живом либо совсем ничего. Ну и что, что ничего хорошего не сделал? Он же и плохого не совершил. За что же вы его так? Увы, Вам, потому что Вы и сами не могли похвалиться, что делали для людей добро, хотя в своем стихотворении "Памятник" прямо говорите, что "чувства добрые я лирой пробуждал". У того же графа Кочубея, хоть живого хоть дохлого, Вы никогда бы не смогли пробудить никаких чувств , а у тех, кому Вы эти чувства действительно пробудили, они давно уже были разбужены. Нет, дорогой Александр Сергеевич, приходится признать, что ваш американский пра-правнучек пошел дальше и выше в своих сарказмах, когда сказал, что "ирония есть способ скрывать свое бессилие в тонкой скорлупе собственного превосходства. "
  Когда ты идешь в поле и наступаешь босой ногой на крохотный полевой цветочек в убеждении, что ты ничего плохого никому не сделал, не сомневайся в этом - крохотная пчелка, собиравшая нектар на этом цветике, умрет, но убедит тебя в обратном.
   Не хочу, чтобы вы позволили мне делать то, что не нравится вам. Не хочу мешать вам жить, создавать помехи на вашем жизненном пути. Не хочу, чтобы вы делали то, чего не позволяете делать мне. Кажется, по-еврейски эта истина звучит так: Не делайте никому, чего не желаете себе.
  Взяв за основу новейшую русскую историю, которую также делают люди, я легким кивком головы указываю в направлении двух русских царей способных подойти под тезис о ценности недеяния. К несчастью ни один из этих правителей не имел никаких иллюзий относительно своей мудрости и тем более прозорливости.
  Первый царь был невероятно похож на самого себя в качестве бездействия и даже анимации, как один статуй похож на другой. Если за жизнь он хоть раз и пошевелился, то лишь для того, чтобы подставить свою грудь для нового ордена и награды, которые, зная его слабость, вешали на его сюртук придворные подгорные раздаватели значков и побрякушек. Его личное бездействие местами откровенно граничило со старческой немощью и маразмом, что не преминули отметить ехидные современники целыми сборниками анекдотов, где фигурировал здоровенный престарелый бровастый дядька в качестве распорядителя чужих "Вчера мы хоронили товарища Суслова. Кстати, а где он? " и по инерции собственных похорон. Однако, именно этому Прежнему товарищу было отпущено достаточно времени, чтобы старые пердуны, ныне молящие и уповающие о стабильности, назвали его время "золотым закатом эпохи социализма. "Сейчас даже мне его увлечение орденами и медалями кажется безобидной старческой усладой и забавой. Он бы с удовольствием носил немецкий железный крест времен 2-й мировой войны, но как раз тут лафа на иностранные награды из-за собственного железного занавеса его не достала. Не будь этой маленькой слабости простительной любому человеку, а не только Генсеку, неизвестно что он мог бы натворить. Но он действительно ничего не делал и вечная ему слава, как и тем до него в ЦК, кто хотел, но не успел ничего сделать.
  Помимо орденов тов. Прежний еще писал книги по принципу: Все. что было не со мной - помню. Но неужели его можно третировать и бранить опосля времени хоть за "малую" хоть за "большую" землю? По вашему получается, что человеку и в туалет сходить нельзя, так как это деяние. И в конце концов даже этого он не делал, так как медали и ордена ему вешали посторонние люди и книги за него писали негры. Вот тов. Зюганову теперь самому приходится, на то он и доктор. И за него, т. е. за его партию голосовали 18% русского народу, и вовсе даже не за него, а за возвращение к эпохе тов. Прежнего и народ в количестве этих 18% клятвенно обещал, что если всё вместе с тов. Прежним вернется на свои прежние места, то он никогда не будет больше травить анекдоты про тов. Прежнего, Зюганова и даже автомудозвона тов. Шандыбина, обыкновенного рабочего, о котором Маяковский сказал:
  "Я знал рабочего
   Он был неграмотный
   Не разжевал даже азбуки соль
  Но он слышал
   Как говорил Прежний
   И он знал всё!
  Тогда при тов. Прежнем мы жили лучше: и пенсии были больше и мандарины на Новый Год были большими. А пиво какое было? Тогда в эти славные времена его нельзя было мешать с водкой. Получался оглушительный коктейль под названием "Ёрш" с непредсказуемыми последствиями.
  А сейчас! Эх-ма! Это разве пиво! : Балтика, Русич, Охота и всякое импортное пойло. Да его и в рот не вломишь без водки. Вприпрыжку прискакали мудрые присказки от завсегдатаев чапков и забегаловок:
  "Водка без пива - деньги на ветер. "
  "Водка на пиво - это диво
  Пиво на вино - говно"
  "Все что пропито и проебёно - в дело употреблёно.
  А что выкрашено да изношено - в пизду брошено. "
  Так что верните нам пиво, барматуху, тов. Прежнего и мои 20 лет. Знатный был товарищ и те, кто травил про него анекдоты, ныне изнывает по ностальгии, когда стабильность и вязкость в советском быте установились на такой впечатляющей высоте, что в ней вязли самые смелые мечты моих бывших сверстников, а ныне старых пердунов о лучшей жизни.
   Я вдруг остановился в удивлении перед фактом, что если я помянул одного царя, мне придется на память воспроизвести весь паноптикум уродцев, управлявших страной в период советской власти. Впрочем все они уже давно записаны в библейской Книге Царств. Из них моим современником не удосужился стать только самый первый , который и заварил всю эту кашу. Вот их имена, обязательные клички и краткие характеристики:
   Лысый - Владимир Ильич Ульянов(Ленин). Хороший теоретик марксизма, придавший ему удобоваримые формы для употребления и манипулирования. Приехал в Россию в 1917 году в запломбированном немецком вагоне. О русской жизни имел посредственные скудные сведения. Воспользовался параличом самодержавия, смятением умов и глобальным экономическим кризисом для проведения социального эксперимента в масштабах всей страны. Личный официальный поэт Ленина Маяковский сказал о нем: "По всему по этому в глуши Симбирска родился обыкновенный мальчик Ленин. "Неизвестный поэт сказал тоже самое: " И тогда в Россию пришел маленький еврей и все в России стало хорошо. "Ленин - организатор убийства Романовых и создатель Чрезвычайной Комииссии, которую возглавил поляк Дзержинский. Эта комиссия вынесла народу несть числа смертных приговоров. От голода, пуль, штыков и веревок погибло до 10 миллионов человек.
  Рябой - Иосиф Джугашвили(Сталин). Единственный русский царь кавказского происхождения. Самый первый, чудовищно ядовитый продукт советской власти и ее прямое порождение. Убийца около 20 миллионов человек, как в России так и за ее пределами. Создатель СССР, как гигантского аппарата для умерщвления народов и людей.
   Толстый Никита - Никита Хрущев. Возглавил период некоторого оживления партийного строительства, активности СССР на международной арене и микроскопической либерализации тоталитарного режима внутри страны. Гриб-паразит, вскочивший на трупе предыдущего вождя. Лучшая характеристика со стороны Уинстона Черчилля: "Я всю свою сознательную жизнь боролся с коммунизмом, но никогда не смог нанести ему такого вреда, как Хрущев за славное десятилетие. "
   Товарищ Прежний - Леонид Ильич Брежнев. Неизвестен ни делами ни речами. Подавление свободы в Венгрии и Чехословакии не является его личной заслугой, также как и война в Афганистане. Партийный аппарат и ЦК были в его правление достаточно отлажены, чтобы двигаться вперед в неизвестном направлении на автопилоте. Период Прежнего назовут "золотым закатом эпохи социализма. "
   Андропов - Юрий Андропов. Председатель КГБ.
   Черненко - Дмитрий Черненко. Без клички и отчества. Два царька, не успевшие примерить царскую корону за срок, отпущенный им судьбой.
   Крапленый - Михаил Горбачев. Последний царь советской империи. Содействовал согласием развалу берлинской стены, разделявшей ГДР и ФРГ и распаду СССР, который назвал "перестройкой". Первый царь арестованный собственными опричниками из КГБ . Снискал в народе раздражение и досаду неугомонной болтовней, названной им "гласностью", и попытками провести сухой закон.
  И вот первый уже не царь, а президент России, кого приходится оправдывать и защищать перед народом, потому что я лично испытываю к нему глубокую симпатию только за то, что он является воплощением китайской мудрости о недеянии и сторонником установления преграды для отрицательного опыта.
  Он сделал всего три вещи в начале, середине и конце своей биографии президента.
  Он толкнул речь на 19-м пленуме ЦК КПСС.
  Он стрелял в Белый Дом.
  Он выбрал себе преемника.
  Кое-кто говорит, что он сделал и еще кое-что. Например, начал войну в Чечне и запретил коммунистическую партию. Однако, эту же войну он сам и прикрыл и сам же разрешил Зюганову вылезти из подполья, так что все это можно назвать суетой, но никак не осознанными действиями.
  Образ и биография Бориса Николаевича Ельцина выглядят в изложении американских политологов, например, Владимира Шляпентоха, тоже впрочем русского совершенной фатастикой.
  Я слышал мнение, что Борис Николаевич, царство ему небесное, будучи уже в преклонном возрасте положил уйму трудов, чтобы подобрать себе преемника с тем, чтобы тот, взойдя на трон, спас его от народного гнева, от участи какая постигла румынского диктатора Чаушеску, растерзанного вместе с женой разъяренной чернью.
  Вот версия господина Шляпентоха о царстве Бориса Ельцина.
  Будучи воплощением звериного ума и далекого стратегического чутья за несколько лет до окончания второго срока Ельцин прекратил войну в Чечне, следуя отнюдь не гуманным принципам и зову совести, которой у него никогда не было, но дьявольскому плану и тонкому рассчету. Ради своих планов он жертвует своими рейтингами и останками уважения, которые питают к нему идиоты вроде меня, так как прекратить войну и признать тем самым свое поражение перед неверными и подлыми чеченцами означает переключить канал народной ненависти на себя и самому стать ее объектом. А дальше все по жесткой логике и коварному плану Б. Н. Каковы могут быть последствия прекращения войны? Конечно же воцарение хаоса и беспорядка в Чечне, конечно же, новые теракты против русских и взрывы жилых зданий по всей России. Чеченцев нельзя замирять. Это же настоящие шакалы, а не турки. Они вон даже эту стонущую сучку Анну Политковскую шлепнули, не пожалели. Она-то дура из шкуры лезла, чтобы вместе с Борисом Николаевичем остановить войну и прекратить геноцид чеченского населения, дать уставшим людям мир, чтобы иссякли потоки крови текущие из Грозного по всей Чечне, а они взяли и перерезали ей горло.
  Дорогая Аня! В знак моей глубокой любви и уважения к Вам низко склоняю голову.
  Итак, Ельцин по своему хитрому плану одной рукой восстановил в Чечне хаос и беспорядок, замирив чечнов, а другой рукой вынул из заветной коробочки или Канцелярии Государственного Бдения(КГБ) маленького Володю и сказал, что именно он и наведет в Чечне новый и полный порядок методом карате. Машки и Ваньки тут же смекнули и заторопились выбрать Путина в свои президенты. Что касается старого, они отнюдь не спешили назвать его царем Соломоном за ум и прозорливость, а зря, потому что Б. Н. сделал выдающийся ход конем, когда подсадил маленького Володю на большой русский престол. Все было очень просто. К концу своего президентского срока, году к 98 Борис Николаевич стал испытывать муторные приступы страха перед местью со стороны россиян за свое неудачное правление. Он боялся, что его ждет судьба румынского диктатора Чаушеску и его жены, растерзанных толпой, что его самого и членов семьи сбросят с кремлевской стены на копья разъяренных и бунтующих москвичей. Человек из КГБ в обмен на президентское кресло конечно же спасет его от рук собственных сограждан и позволит до конца своих дней безнаказанно и беспошлинно лопать водку. Только так и не иначе видит всю эту угрюмую русскую историю господин Шляпентох, мой приятель Эмиль Калинкович, а вместе с ними все русское быдло. Только так и не иначе рассматривает ее любой политик и политолог, как обязательство и призвание руководствоваться в политике своими шкурными интересами, а не абстрактной чепухой вроде совести, истины и тем более человеколюбия.
  Я не сомневаюсь, что именно так все и было на самом деле. Но ведь я не политик. Более того я терпеть не могу политики и тех, кого можно отнести к ней. Поэтому я расскажу о том, чего никогда не было, но будет через сто лет или раньше, когда Борису Николаевичу вернут достойное и заслуженное место в истории России.
  Со времен 19-го пленума ЦК КПСС утекло много хорошей воды. И вы тоже хорошо помните ту ночь накануне пленума, когда Борис Николаевич прилег было около часу ночи, считая слонов уже не сотнями, а тысячами, чтобы уснуть и в конце концов устал ворочаться с боку на бок и пошел на кухню пить чай, надеясь, что Наина уже спит. Но она тоже не спала, лежала с закрытыми глазами и чутко прислушивалась к мужниным шагам, к их прерывистому быстрому ритму, по которым можно было догадаться о его нервозности и волнении. Но вот на кухне звякнула упавшая на пол чайная ложечка и она поднялась с постели, накинула халат и присоединилась к мужу, переживая и болея за него.
  Все было оговорено и обсуждено уже в сотый раз и она знала: когда Борису Николаевичу попадала вожжа под хвост, спорить и уговаривать его было бесполезно - он лишь еще больше злился и сдвигал брови.
  Нешуточным и скверным было это дело. Борис Николаевич наутро намеревался перед высшим партийным руководством, членами ЦК и новым Генсеком Горбачевым резануть им по глазам маленькими острыми стекляшками накопившихся в стране проблем и трудностей, в конце концов сказать им хоть что-нибудь похожее на правду, от которой они так старательно отворачивались целыми десятилетиями и партийными съездами. Ему было известно, что то немногое и в принципе пустяковое, что он собирается сказать, произведет впечатление ружейного выстрела и первой жертвой возникшего потрясения и паники будет он сам. Конечно же, Наина знала, что произнесет ее Борис и сколько можно еще уговаривала мужа не делать и не говорить ничего, но терпение у него быстро закончилось и он даже прикрикнул на нее, что не делал так давно, что она уже не помнила. Оставалась лишь очень слабая надежда, 5 шансов из ста, что Горбачев и члены ЦК чудом и божьим велением услышат здравую логику и силу в его выступлении, ту самую логику и уверенность, что если уж говорить "А", как это делал Горбачев с гласностью и перестройкой, то надо говорить и "Б" и идти дальше, не колеблясь и не оглядываясь назад.
  В элитном доме, в квартире со всеми кремлевскими удобствами так и не спали всю ночь два пожилых человека на одной широкой постели, заложив руки за головы и рассматривая потолки с лепниной. Это была, если не ночь перед казнью, то перед аутодофе.
  Эй, россияне! Вы ему простили эту тревожную и кажущуюся бесконечной ночь, вы ему простили то, что он собирался сделать наутро?
  Откуда он знал, обращаюсь я теперь уже к политологам, к господам Шляпентохелям и Коэнам, что благодаря этой бессонной ночи, в конце которой Борис Николаевич чуть не обосикался со страху перед собственной смелостью и решительностью, что благодаря именно этому его выступлению, нет, скорее просто реплики с трибуны пленума через 10, 20, 1000 лет вы, русские , не забудете то, что никогда не слышали, и изберете его первым своим президентом? Эх, если бы он знал это!
  Откуда Борис Николаевич знал, что если он сделает то, чего делать ему вовсе не хотелось, чего он до недержания мочи боялся делать без конца прикидывая унылые для себя горестные последствия и что окружающие близкие люди, знавшие его намерения, называли глупостью и заклинали не делать, откуда он знал, что в результате этой глупости исполнятся его самые смелые и потайные мечты, чаяния, не предназначенные даже для ушей родной Наины, так как он не смел в них признаться, и он когда-нибудь станет первым царем всея Руси, избранным всем народом единогласно, потому что не было из кого выбирать и оставшиеся клоуны, такие как непоющий Жириновский со своими партийными Митрофанушками или непьющий мордастый дядя Зю со своими красными пердунами или фармацевт Брынцалов получат на выборах жидкие голоса таких же клоунов, клонов, старых портачей воздуха и своей близкой родни?
  Да разве Борис Николаевич предполагать мог, что эта маленькая не речь даже, а так себе словечко с трибуны 19 пленума, положившая его на будущее царство, окажется в итоге горчайшей пилюлей его жизни, ибо это царствование не принесет ему ни радости ни счастья и в самом конце подставит под ненависть родного русского народу, который его избрал, и вынудит его через 8 лет пойти на отречение от престола, хотя надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какими действиями не угодил Борис Николаевич своим избранникам, чем же он вызвал такое неприязненное отношение с их стороны, если он не только (и это точно! ) ничего не сделал для того, чтобы явить такое недоброжелательство к себе и худую славу, но и вообще ничего не делал после рукоположения на книжке с конституцией и клятвы чего-то там делать и предпринимать, чтобы соблюсти эту самую конституцию?
  Мыслил ли Борис Николаевич когда-нибудь о том, что эта идиотская китайская мудрость, о которой он за жизнь даже краем уха не слыхивал, следуя ей неуклонно и верно во время своего царствования, как природному повелению любить своих отца и матерь, давно лежащих в земле сырой, вовсе не возвеличивает и не восхваляет царя, о существовании которого народ ничего не знает и не догадывается, видя его лишь по телевизору и лишь по торжественным случаям, приемам в Кремле и коммюнике, где Б. Н. никак не мог отвернуться от внимательно смотревшего на него зрачка телеобъектива, по программе Шендеровича "Куклы", вспоминая о которой Шендерович сейчас сам чертыхается с обидой на Б. Н. , что он не запретил в свое время его программу и не положил таким образом конца издевательства над верховным правителем с помощью анимационной куклы или за две минуты, в которые появлялся Б. Н. перед новогодним боем кремлевских курантов, выпить с россиянами бокал шампанского и поздравить их с Новым Годом; мыслил ли Борис Николаевич, что эта мудрость никогда не звучала как похвала величайшему царю, королю и императору, но народу, которому повезло жить в такие времена, когда у него имелись и счастье и радость и привилегия наплевать с высокой колокольни, не заботиться и не забивать себе голову вопросом, кто у нас нонче в царях, что он там делает и какое мое от этого будет неудовольствие?
  Китайская мудрость, оказывается, лишь возвеличивала самое себя и то самое историческое мгновение из книги Царств, длившееся до 50 лет, когда из жизни, из самой что ни на есть народной, не обязательно китайской гущи, а еще точнее ухи из мелкой рыбешки, из мешанины маленьких людишек, этот вкус, эта мысль, эта идея о величии и недеянии царя сварилась наконец и попала на длинный китайский язык, чтобы с него перейти во все народы, все времена и стать, подумать только! фактом политфилософии.
  "Ах, Боря-Боря, кабы я знала, что вы такой.
  Я бы и штаны надела. Меня бы и комары не покусали. "
  Но ничего этого он не знал и когда все-таки Ельцины прикорнули под утро часа на полтора, случилось доподлинно и точно так, если не хуже, как они предвидели вместе с Наиной.
  И Горбачев не только психанул, но и потребовал вывести Ельцина из состава ЦК, а дальше ему грозила просто безработица и заслуженное звание "врага народа". И неважно, что он там на пленуме сболтнул: раз он так разозлил свору старых идиотов, академиков Абалкиных и Штиварнадзе народ и я вместе с ним в один момент сообразили: человек-то хороший! А мы и не знали!
  Ну мог ли представить себе Борис Николаевич такую баню с легким паром, сякую иронию судьбы, что народ ему все это припомнит, извлечет из глубокой и темной задницы, в которой он оказался после пленума ЦК и не только извлечет, но и посадит покататься на танке по улицам Москвы по дороге к Белому Дому, заставит размахивать триколором и подсказывать ему в мегафон всякие демократические бредни? А после этого ему уже никогда ничего не придется делать. Да он и не делал. Рассматривая ретроспективу выдвижения Бориса Николаевича на трон первого президента России я не вижу, где здесь культ, где история, где личность и вижу лишь беспорядочные флуктуации, пенообразное нагноение пузырей вспухание опары, оставшейся от социалистического наследия и предыдуших царей, и наконец кипение опарышей, называемых русским народом. И вот там, на танке он уже действительно ничего не боялся, пожимая руки академику Сахарову и Мстиславу Ростроповичу - снявши голову по волосам не плачут. Или пан или совсем пропал.
  Простите ли вы его за это деяние, за эту речь, нет - реплику на пленуме, которую совершенно позабыли даже те 50 человек, что слышали ее. Ведь я простил и вместе с вами выбирал его на первый срок, выбирал на второй и выбрал бы на пятый - десятый и все потому, что этот царь за время своего правления палец о палец не ударил. Ну, да где-то подплясывал, где-то даже в канаве валялся, но это же нельзя считать преступлением даже против нравственности, потому что преступление - это как ненависть - деяние, а не слово. Возможность сделать, что-нибудь полезное, доброе, вечное на посту президента России исключалось для него характером самого времени неопределенности, нестабильности и переходности опять-таки в неизвестном, предоставленном полной свободой направлении.
  У Бориса Николаевича в его президентском кабинете с его внутренней свободой все обстояло гораздо хуже, потому что не сделать что-либо, что от тебя требуют окружающие было значительно труднее просто потому что это даже нельзя было назвать подвигом, ведь подвиг - это опять действие, деяние, а если те же придворные и советники вокруг тебя орут: Награди! Да награди же вон того высокого с усами, Руцкого что ли! Дай ему звезду, медаль! У тебя их много! Чего жалеть? ", а Борис Николаевич упрется и ворчит: "Не буду! Не дам! Ни за что! " - так какой же это подвиг? А генерал Грачев опять орёт: "А вон того распни! Казни его! И не только его! Всех! Всю эту Чечню поганую казни! " И ох , как трудно Борису Николаевичу упираться, отказываться, но он еще барахтается, еще сопротивляется и бубнит: "Не буду! Никого казнить больше не буду! И войны с Чечней больше не хочу! Хватит казнить русских солдат! "
  Но не всегда был последователен Борис Николаевич в своем царском бездействии. А кто расстрелял Белый Дом? Нет, не отвертеться вам от деяния, не пройдете вы в безгрешные, великие и справедливые цари-бездельники. Это вы, Борис Николаевич, до истошного визга орали на своих подчиненных во время взбунтовавшегося Всероссийского Совета или как там называлась эта камарилья во главе с Руцким и Хасбуллатовым:
  "Не буду я стрелять по своим! Не буду, что хотите со мной делайте! Не бу-у-у-ду! "И дошло даже до того, что он уже прятался от тех, кто требовал от него приказа. Но его все равно находили в кабинке туалета: "Кончайте срать, Борис Николаевич! Руцкой уже призывает пилотов ВВС бомбить Кремль по воки-токи. Пора отдавать приказ. Танки уже стоят на мосту и промах исключен. "
  А Борису Николаевичу опять вожжа под хвост. И опять , застегивая ширинку:
  "Я сказал, не буду стрелять по своим! Значит не буду! И точка! Слушать не хочу! "
  И на самом деле снова садится на толчок и прижимает руки к ушам, чтобы не слышать, как от него требуют немедленных действий.
  Тогда генерал Коржаков, начальник его личной охраны, силой отводит руки от ушей Бориса Николаевича и орет ему прямо в раковину:
  "Борис Николаевич! Если вы сейчас же не отдадите приказ , мы сами, своими руками сдадим вас со всем говном Руцкому и Хасбуллатову. Если вам не жаль своей жизни, то у нас еще дети малые, нам еще есть чего терять! "
  Если вы поняли, как это было, вы простите Борису Николаевичу и это его деяние , этот приказ, потому что когда танки стали палить прямой наводкой по окнам Белого Дома , разве не вы уселись на парапетах моста с двух сторон и облепили близлежащие лавочки и улицы с банками пива, кока-колой и чипсами "Lays", чтобы своими глазами пощупать зрелище публичной казни? А помните какое редкое удовольствие вы получили, когда наблюдали 11 сентября, как горели близнецы в Нью - Йорке и из окон небоскребов выбрасывались люди? Как вы сокрушались, что это хоть и в прямом эфире, но под фонограмму и по телевизору! Я действительно этого вам простить не могу, как простил Борису Николаевичу, потому что Руцкой и Хасбуллатов вынашивали личные планы на второе черезвычайное положение и свои места в президиуме второго путча.
  
  Надо отдать ему должное. Он был последователен почти до самого конца и не делал ничего даже тогда, когда перебежчики из КГБ, такие как Михаил Трепашкин, доносили ему, что в недрах комитета готовится плановая замена президента на добровольца из органов, так как новый глава Комитета Патрушев уже написал закрытую диссертацию по новейшим технологиям пиара с русским уклоном для чего понадобятся взрывы жилых строений в Москве и победоносная война в Чечне. Когда Ельцин действительно что-то делал на посту президента, а он считал, что делает все ради блага народа, он делал непоправимые ошибки такие например, когда досрочно все-таки нашел себе преемника и собственными руками усадил его в свое кресло. Но благодарный народ даже это его деяние никогда не поставил ему в заслугу и возненавидел его, кажется, еще сильнее.
  А как мучился кувыркался и метал икру Борис Николаевич, чувствуя свою громадную ответственность за человека, которому предполагал отдать в наследство свой трон. В самом деле как подсунуть русским нового человека и как убедить их проголосовать за него, если тебя самого этот народ не любит и презирает, судя по рейтингам, готовым зашкалить за нулевую отметку. Борис Николаевич и в самом деле искал себе преемника и щупал на прочность каждого, всех перебрал, но ни один, кто снимался в его президенском проекте на роль будущего отца народа пробу не прошел - все обламывались в каком-нибудь непредсказуемом месте.
  Борис Николаевич шевелился, хлопотал...и разводил руками. Ни Чубайс ни Гайдар ни златоуст Черномырдин сюда не подходили. Родной дочке Татьяне креслом президента России запросто можно было переломить хребет, что он хорошо знал по своему позвоночнику, который еще долго побаливал после падения Белого Дома. Генерал Коржаков и комендант Кремля Виктор Бородин слишком перемазались деньгами. Взял было на пробу и перевел в Москву из Нижнего Новгорода молодого энергичного губернатора своего тезку Бориса Немцова, но и этот не годился - слишком молод, говорит то, что думает, а так и дров наломать недолго. Не было человека, который мог бы из пушки долбануть по дефолту, хоть тресни и тогда Б. Н. сдался, плюнул, вызвал к себе маленького Володю-каратиста и сказал: "Хрен с тобой! Пусть будешь ты! Об одном только и прошу: Если они со мной как с этим цыганом Чаушеску - спаси и сохрани!
  Действуем с тобой по плану "Б", изложенному в тайном сообщении твоего тезки - американского политолога Владимира господина Шляпен...тойфеля, туфеля, тьфу ты! как же его фамилие? Шляпентохеля, что ли? Это умный человек и малой глупости не скажет.
  Во-первых, я прекращаю войну в Чечне и накладываю на нее вету. Да не вату, а вету, я сказал!
  Затем ты одной рукой взрываешь дома лучше всего где-нибудь поближе, в Москве, а другой находишь исполнителей и заказчиков этих взрывов из числа чеченских полевых командиров.
  Дальше - еще проще. Через газетчиков и телевизионщиков, которым я никогда не препятствовал говорить обо мне любую дурь, сообщаешь народу, что их царь и отец родной мышей давно не ловит и следить за порядком в собственном доме не намерен, если у него под самым носом поганые чеченцы косяками мочат москвичей в собственных сортирах.
  Вот тут мы с тобой и охмурим все это русское быдло, когда я представлю тебя, как истинного патриота, который наведет в Чечню усмирительно-карательный дивизион и возглавит антитеррористическую операцию. Затем я отрекаюсь от престола и ты проходишь в дамки. Усек? "
  Я не мог простить и понять только третье и последнее в жизни его деяние, хотя остальные русские жители страны готовы были поклясться, что это было лучшее из того, что сделал Борис Николаевич за 8 лет, когда он вывел маленького Володю на сцену и сказал: "Дорогие россияне! Вот вам, я даю преемника, а вы мне роспись в протоколе и крестик в избирательном бюллетене. "
  Борис Николаевич! Я решительно вырезаю вас из этой галиматьи, из этого триллера, задуманного ради восхваления политологии, ради доказательства вашего посрамления. На самом деле все было запланировано и задумано так, как хотел того русский народ, со своей нестерпимой тягой к порядку, сильной руке, беспощадному бунту и беде.
  Чего говорить, Борис Николаевич царствовал, лежа на боку, никому не мешая и никого не трогая - облигархам богатеть и прибирать к рукам плохо лежащую и наклонно стоящую государственную недвижимость, чиновникам обирать народ, а народ - грабить и убивать друг друга по "крышам" и стропилам. За плечами Бориса Николаевича был уже огромный отрицательный партийный опыт социалистического строительства и достаточно мудрости, чтобы знать, что с таким опытом добрых дел не то что не получится, но их лучше миновать.
  Вместе с облигархами он старательно изучил библейские законы и осознал на самом себе, что человеку, который имеет что-то за душой добавится еще, а у неимущего отнимется и то, что имеет. Именно этот закон возмущал более всего недобитых коммунистов, страдающих невежеством и атеизмом, в связи с чем они не знали даже такую простую истину, что Христос никогда никому не делал добра, а только чудеса. Так что о себе самом он знал главное: чудес он на посту президента не сотворит, а уклоняться от сотворения зла уже научился. А что это такое он знал так же хорошо, как и любой малыш прикоснувшийся к горячему чайнику.
  Вот за эти знания, не бог весть какие радостные, я бы проголосовал за Ельцина и третий и четвертый после его похорон срок. Уж больно время, в которое мы с ним жили пахло экскрементами, плесенью и мокрицами.
  Поговаривают, особенно женский пол, что он грешил спиртным, но я думаю, что пьянство, как основание русского классического стиля и образа жизни завез вместе с табачным зельем и первостатейными голландскими алкашами и наркоманами Петр 1 из-за бугра, в связи с чем русская церковь единодушно осуждает его как самого кривого и безбожного царя.
  Нет спору о том, кого мы выбираем самым деятельным и активным царем в истории России. Здесь в этой точке сходятся все противоположности и крайности. Такой могучей и властной фигурой был Петр 1, развернувший кипучую деятельность по реформированию русского государства. Но именно эта фигура на бронзовом коне до сих пор являет предмет самых яростных споров по вопросу о том, какую роль сыграл в России медный всадник.
  Александру Сергеевичу очень трудно было принять участие в этом споре, так как он истинно любил Петербург - город, неразрывно связанный с именем Петра и ему по-настоящему было больно провести разрез между своей любовью к родине и зловещему имени основавшего её царя. Эта боль резко выделяет поэму "Медный всадник" из всей пушкинской литературы, снова и снова вызывая мучительный для поэта вопрос: "Ужели гений и злодейство - две вещи несовместные? И не был ли убийцею создатель Ватикана? "С этой загадкой, сопровождавшей его жизнь, поэт умер, доказав, что его убийца Дантес, проклятый в предидущих дуэли веках, не более чем вопиющее ничтожество и бездарь сатаны.
  "На берегу пустынных волн
  Стоял он, дум великих полн"
  То, что русский царь был исполнен высоких замыслов и намерений не смущает никого. В конце концов чем Петербург хуже какого-то там Лондона или Амстердама? Хуже и намного только в том отношении, что в России до сих пор не найдется другой похожий на него город и он останется в своей родной стране до самой гибели человечества иностранным по своей сути и чуждым России городом. Александр Сергеевич, писавший строчки:
  Люблю тебя, Петра творенье
  Люблю твой строгий, стройный вид
  Невы державное теченье
  Береговой ее гранит
  тем не менее в записях сумасшедшего Вадима, несчастного героя этой поэмы точно передал свое личное смятение, недоверие и страх от близости фигуры царя. Величие Петра видится ему в облике бронзового колосса, страшного глиняного Голема, растоптавшего своими гигантскими сапожищами десятки тысяч людей случайно попавшихся на его пути. Гитлер, мечтавший снести Москву до основания, как некогда Наполеон своим пожаром, тщательно оберегал культурные памятники Петербурга от обстрела и обозначил город на своих картах, как вторую азиатскую столицу германского рейха, которой будут поклоняться тысячи русских рабов. Это была окончательная точка поставленная божьим провидением и судом, признавшим город обиталищем и вместилещем дьявола. У меня из памяти не смогут испариться слова старой женщины ленинградской блокадницы, назвавшей свой город проклятым за грехи и деяния русского царя, а блокаду - проклятием ниспосланным господом самому основателю города. По сути о том же рассказывает и Александр Сергеевич в поэме "Медный всадник", показывая картины плывущих по улицам Петербурга мертвецов и гробов во времена великого наводнения.
  Ломают ли копья историки, рассуждая о величии Петра, как благодати для России или ее огромном несчастьи, я сопоставляя китайскую премудрость с бронзовой скульптурой иностранного императора, все - таки добившегося, чтобы его признали европейским монархом, не совсем последовательно принимаю сторону недеяния и следовательно отрицательной оценки всей деятельности и жизни Петра 1. В оправдание могу сказать только, что не я один, поминаю рогатого при этом имени.
  И все же, чёрт! Как красив Петербург! Стоя на берегу Невы и любуясь против солнца золоченой панорамой Исакия и Тучкова моста поневоле забываешь, что этот город покоится на множестве позвоночных костей согбенных скелетов, которых согнала сюда мощная волна насилия, поднятая его основателем и грозным инженером, сумевшим вытравить из себя все подлое, русское и ставшим первым российским немцем Петером. Этому городу, проклятому историей и шёпотом замученных и страдающих людей, который слышен в любом уголке и саду Петербурга даже балтийском прибое, как и Люциферу, никогда не суждено услышать песни в свою честь просто потому, что он сам не потерпит никакой похвалы без упоминания своего бесовского величия.
  "...И сатанинскою красою вздымаются его мосты. "
  Город этот баской, но разряжен, блистателен и величав, но праздника не будет и центром его слывет на века не Александрийский столп середь площади, не Петроконь и Исакий, но Петропавловская крепость, откуда гавкает который век пушка дьявола, отмечая каждый день его существования.
  Отсюда и только отсюда разгулялась по нашей земле вместе с петеровской "Табелью о рангах" самая страшная чиновничья проказа до сих пор до костей выгладывающая все присутственные места и государственные службы России.
  Отсюда и только отсюда пошла и заполонила всю Россию на 80 лет большевистская смута.
  На моей стороне русская церковь, раскольники и, конечно, древние новгородцы, мои коренные родичи, не знавшие Петра, но уже ведавшие, что это такое.
  Я уверен, что курево исчезло из обращения среди русского духовенства не потому, что ниткотин это яд, а потому что эту поганую привычку привез из-за бугра Петр 1, по умолчанию самый кривой и безбожный царь даже хуже чем Сталин. По умолчанию с этим согласен нынешний очень языкастый и энергичный митрополит Кирилл, который выбирал самое лучшее и великое "Имя России" как называлось телешоу, между Сталиным и Александром Невским, и выбрал этого последнего, а этот последний, как оказывается, призывал, по свидетельству историков, Великий Новгород наклониться и поцеловать жопу Золотой Орде.
  Китайская мудрость оценивала властителей и императоров по отношению к народам, какими они управляли, и нашла, что самый великий император тот, который не вступает во взаимодействие с массами.
  По той же странной китайской логике далекой от здравого смысла я оцениваю и даю отсчет царям в обратном направлении от количества убиенных этими царями своих и чужих людей, от количества отрицательного опыта. Закон Варлаама легко позволяет выдвинуть тезис, что любое сознательное действие порождает отрицательный опыт, а этот опыт является основой и началом нового действия.
  Любое действие, пусть написание этой книги ведет к результату. Результат отрицается опытом. Накопленный отрицательный опыт становится началом нового действия. История цивилизации есть история движения отрицательного опыта, опыта разрушения. Цивилизация - это гусеница, пожирающая кусочек зеленого листика и кусочек движется сквозь ее туловище от головы к хвосту, выбрасывается вон и пожирается другой гусеницей . В противовес закону Варлаама бездействие и недеяние тождественно свободе и совершенству . Конечная цель ничто, движение - все.
  В Библии есть Книга Судей и есть Книга Царств. Формальная разница между ними ничтожна, но содержательная очень велика, так как речь идет о способах управления. Цари, предпочитавшие судить, указывать правого и виноватого, выслушивать доказательства и принимать свидетельства ставились авторами Книги значительно выше царей ведущих внутренние и внешние войны, захваты и грабежи чужих территорий, принимавших самое деятельное участие в командных или индивидуальных политических игрищах и аппаратных перетасовках, где льётся кровь и летят головы. Книга Царств никогда не выделяла последних из общей массы самодурков, тиранов и мерзавцев, а китайская премудрость легко находила в этой ораве мерзавцев мудрых управителей и судей по принципу недеяния, т. е уклонения от зла.
  Царь Соломон -библейский везунчик, баловень Судьбы, возлюбленный самим господом Богом и восславленный на века , для чего он отменил все военные походы, казни и стихийные бедствия в его время, несомненно удостоился попасть в книгу Судей. Известны его хитрые юридические вердикты, основанные на рацеях здравого смысла. Тому же самодержцу с удовольствием приписывают мальчишеские проказы и уловки, когда позади закрытой двери в царские покои монарх-хитрован повелел разлить на полу огромную лужу и царица Савская, бабенка небесной красоты, до сих пор удачно скрывавшая за макси-юбкой необыкновенно кривые ноги инстинктивно поддернула платье повыше, чтобы не замочиться и заставила проказника, а вместе с ним приближенных, давиться от рыдательного смеха.
  Если все эти приколы назвать деяниями, то придется признать, что царь Соломон и его царство действительно утопало в роскоши недеяния. И однако именно этот царь даже по книге Гиннеса сделал рекордное число мальчишек и девчонок от своих законных пятисот жён и семисот наложниц. Осудим ли мы его за любовь к бабам и за его подвиги на ложе любви, если его давно простили и по головке погладили Бог и его Книга?
  Но глянув на русскую историю, мы видим, что этот признак не так-то легко использовать для определения подлинного места того или иного правителя и культа его личности в исторической науке. Нелегко потому что неизвестно, что такое хорошо и бессчисленное множество раз проверено - мене, текел, упарсин - что такое худо.
  Пройдет может быть тысяча лет прежде чем тов. Прежний или все тот же первый президент якобы новой России станут для современной истории хорошими великими царями. Но скорее всего это не случится никогда, как не стало ни с Петром 1 ни с Иоанном Грозным игравших в войнушки самого разного пошибу от татар до шведов и жалеючи, что в их времена нет Батыев и Чингизханов, чтобы их посрамить, грешившие заодно и "перестройкой" своих внутренних крепостей , бастионов и учреждений и их подгонкой под голландский и аглицкий манер с опричниной и бритьем бород. Да водились ли когда-нибудь на Руси достойные и мудрые цари?
  Никто не знает, что такое хорошо и как один, мы едины в том, что такое плохо.
  Вот этих-то подонков история почему-то не забудет и будет трепать их имена и мертвые кости наравне с Чекатилами и Джеками-Потрошителями. По количеству убиенных ими жертв история определит истинное величие и размеры Сталина, Гитлера или Путина, а заодно микроскопические размеры русского духа и оценит глубину и скорость вырождения русской нации.
  Китайская мудрость - на то она и мудрость, что ловко и мудро обходит вопрос, что должен делать великий китайский император и что он не должен делать. Она ведет отсчет и измерение царской величины от её основания, от её неподвижности, инертности, незаметности, транспарентности, так что получается парадокс, чем царь незаметнее и неподвижнее - тем он величавее, и сама мудрость грозит обернуться глупостью, как обман зрения или мираж. Чем власть инертнее, неподвижнее, тем она мощнее. Разве это не дурь? Можно ли представить себе власть бездеятельной, немощной, пассивной? Любому непредубежденному человеку этот парадокс бросается в глаза. Мне кажется, что это противоречие из той же самой оперы, где русский требует сильной руки для удара по собственной морде или комедии, где ребенок просит отца хорошей доброй порки.
  Я признаю, этот парадокс как близость истины, которая как известно недостижима и находится где-то рядом. Как боль есть сторожевая собака здоровья, так и парадокс есть грозное чудище оберегающее истину от соприкосновения. Боль и здоровье, парадокс и истину бесполезно совокуплять друг с другом, объединять в бинарные оппозиции.
   Господин Владимир Шляпентох написавший такой сценарий развития событий через 10 лет после самих событий конечно же согласится вместе с русским народом, который уже подустал обвинять Бориса Николаевича Ельцина во всех своих бедах и грехах, что большей демократической сволочи, чем Б. Н. все равно не существует и быть не может в старом тысячелетии, между тем как в новом тысячелетии я голосую в пользу Ельцина на кладбище, где он похоронен, протестным голосованием против всех живых Головастиков и Головлевых.
  И все-таки один вопрос повергает меня в просрацию. Если эти русские были такими идиотами, чтобы возненавидеть Ельцина за то, что он никогда для них не делал - не мочил в сортирах взорванных жилых кварталов, не отправлял на убой в Чечню, не душил ядовитым газом в Норд-осте, как они могли так возлюбить его наследника, которого он усадил в собственное президентское кресло собственными руками?
  Неисповедимы путины господни, когда идет фарт на ловлю мелкой рыбки для китайской ухи.
  Борис Николаевич никогда не играл в партийные командные игры с тех самых пор, когда выбросил свою партийную коммунистическую книжку и остался просто старым сомневающимся и, значит, несчастным человеком. По этой самой логике получается, что не Путин был пешкой в игре Бориса Николаевича, но с точностью до наоборот он сам оказался лошадкой Володи Маленького и его Тайной Канцелярии, а Канцелярия эта существовала при всех русских царях и народах и есть истинное детище русской нации.
  Лысый Володя будучи таким же иностранцем для Руси как и Сталин навязал ей новый путь исторического развития - чреватый, червивый и хорошо описанный в Книге Царств - новые боги, новые танцы вокруг новых кровавых жертвоприношений и свежих золотых тельцов.
  Ну хорошо. Пусть грузинского царя никто никогда не выбирал. Он сам всех растолкал локтями и просунулся к трону.
  Но кто же поставил крест в избирательном бюллетене напротив фамилии Путин, как не вы и я? Конечно, правильно, верно, логично - я ведь тоже русский и опять же алкоголик. Терпеть не могу пьяниц! какими были все мои близкие друзья, ненавижу Ельцина!
  Мне кажется, что Борис Николаевич вобрал в себя слишком много русского национального величия - за то народ его и невзлюбил. Но и на этом не буду настаивать. Диссертация, кою пишу, точно моя, но выводы, резюме, гипотезы, мораль - это все ваше.
  Уделяя такое большое внимание культу Бориса Николаевича, я опасаюсь, что мой друг, политолог Джефф Даймонд заметит, что история России в моем изложении есть история самодержавия, не остановившаяся даже на один день. Смею заметить, что это не я, а русский народ в моем лице настаивает на этом, а я, если хотите, еще попытаюсь сопротивляться.
  История знает много великих царей, выбравших свободу и недеяние по велению судьбы, а отнюдь не по своей или китайской мудрости и история была настолько добра к этим царям, что нередко даже забывала их имена. Для меня этот факт совсем не основание для пессимизма, как и утверждение, что человек по природе своей обречен на действие, деяние.
  Когда мы с вами поймем, что Ельцин не был волен избирать себе преемника и сделал Путина своим наследником из-под палки, которая еще оставалась в руках КГБ, мы простим Б. Н. и это пустяковое деяние. Но вот точно не забудем ему и не простим то, что может подвердить любой журналист, газетчик и телевизионщик - Борис Николаевич никогда ничего не сделал для прессы, для свободы слова и независимости средств массовой информации в нашей стране, поэтому мы, русские, хорошо запомнили телепрограмму замечательных "Кукол" Шендеровича, где Ельцин оказался заложником этой самой свободы слова и заодно мальчиком для битья. А потом пришел Путин и так же тихо и келейно, как и все что он делал, а он действительно делал немало, принялся крушить и рубить только что возведенные и даже не закопанные в землю опоры столь неожиданно и даром обретенного за время Горбачева и Ельцина права на свободу слова. А великий русский народ, которому это право было до лампочки, немедля стал прибавлять палочки к рейтингу нового президента и мешать с говном старого. И все это делалось на фоне цинковых гробов размеренно и тихо идущих из Чечни, Норд-Оста, атомной подлодки "Курск" , взорванных домов и мертвых детей из бесланской школы.
  Вопреки далеким ходям с их желтой и ветхой премудростью народ наконец-то выбрал себе деятельного царя. Русские дружно поставили царем сексота из Канцелярии Глубокого Бдения. Состоялся великий эксперимент и в Европе подтвердивший вековые восточные законы.
  Я лично нимало не сомневаюсь, что от китайской мудрости рукой подать до китайской беспредельной глупости. Ведь судя по этому высказыванию, что о самом хорошем правителе народ ничего не знает и даже не догадывается о его существовании, не может того быть, чтобы это народ дал ему такую власть, какой он не желает пользоваться. Вот тебе и на! Выходит, власть от Бога? Это смотря, как посмотреть. Если это Благо, то конечно - от Бога, ибо только Всевышний имеет право судить, что такое Благо. Я решаю этот вопрос совершенно сознательно и волюнтаритивно. Власть, которой царь не желает пользоваться и не считает Благом, происходит только от Бога. Любая другая власть называется Злом и исходит - от человеков, ибо от них происходит все рукотворное и земное. Я не сомневаюсь, что идея божественного происхождения власти имеет свои резоны и Бог сам решает в какой стране и в какое время царем надлежит быть Борису Ельцину, а где Биллу Клинтону. Но ой, как плохо бог обходился с царями, которых сам же и награждал властью! И как так получилось, что народ выбрал Бориса Николаевича на второй срок и в начале этого второго срока его же и возненавидел? У меня прямо впечатление, что народ навсегда бы сохранил уважение и любовь к Ельцину, если бы Борис Николаевич как-нибудь сгруппировался и сумел бы в войне с чеченцами перебить хотя бы миллион русских. Ведь именно таким образом завоевал Сталин любовь русского народа, когда в войне с Гитлером угробил 20 миллионов своих соотечественников. Не Гитлер же это сделал? И снова я решаю все это следующим образом, конечно же власть дал ему народ, соизволение свыше ничего не делать на троне дал ему Творец, а бабенка Клио поступит с Борисом Николаевичем конечно же по воле Творца, а не народа. Борис Николаевич и представить себе не мог, что по предсказанию Нострадамуса в 2012 году, до которого рукой подать, когда умрет и автор этих строк, ёкнется доселе Единая Россия и расколовшись на части окончательно исчезнет в бездне времени.
  Главное то, что где раком где иноходью и галопом, но я доказал первую теорему политфилософии о власти и царях и на этом свою лекцию заканчиваю. Впереди диссертация.
  Борис Николаевич! Вы ушли и плохо о вас я никогда не скажу, потому что хуже сказать уже невозможно. Помните только, что я всегда буду поминать вашего отца в знак глубокого к вам уважения.
  И своего тоже, для чего снова подхожу к самому краю ямы и говорю туда, в бездну; "Да, дорогие мои малограмотные родители, если бы вы голосовали только за Путина? Вы - и только вы, однозначно, по мановению вашего скомороха и клоуна Жириновского голосовали за маленького дзюдоиста, это вы почти сорок лет боготворили своего грузинского пастуха, который перерезал почти половину стада не на мясо даже, а на удобрение для того, чтобы сбить в покорную кучу оставшуюся часть. Не он создал тоталитарное государство, где вы дрожали в своих стойлах, дожевывая причитающуюся вам охапку сена, а вы, уткнувшись рылами на все стороны света образовали пятиконечную кровавую звезду Советов рабочих и крестьянских депутатов, на которой ваш вожак и палач по совместительству распинал и четвертовал неугодных и его вы тоже выбрали вопреки исторически-закономерной необходимости и божьему промыслу, повинуясь только собственному нестерпимому тяготению к беде и несчастью. С каждым веком эта тяга все возрастала и усиливалась и вот в двадцатом потомки русских царей уже не могли удовлетворить ее, пока вы наконец не выбрали себе в пастыри усатого и рябого осетина из города Горе.
  "Пепел Клааса стучит в мое сердце" так неистово, что у меня сносит крышу и я перестаю подчиняться призывам разума, основам научного коммунизма и законам истмата, так крепко усвоенным за годы Советской власти. Я больше не хочу жить вместе с этими людьми. Они не моей крови.
   ПИСЬМО ДЕВЯТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   8 января 2010 года
   за два года до моей смерти.
  
   НЕВЫРАЗИМО ТОНКИЙ ЗАПАХ МАРАЗМА
  
   "В органах слабость
   За коликой спазм
   Старость - не радость
   Маразм - не оргазм"
   И. Губерман
  
  
  Невыносимая легкость бытия. Это сказал Милан Кундера человек с поэтическим складом души, писатель, слегка ироничный, далекий от предубеждений и предрассудков, свойственных большинству из нас, для которого мудрость была всего лишь предметом неудачной охоты и преследования. Здесь все прозрачно и ясно. Но что же все-таки хотел сказать я таким заголовком своего письма? Неужели пожелал переплюнуть известного прозаика и создать форму, лишенную всякого содержания?
  
  Я сижу и держу в руках раскрытую газету, где только что натолкнулся на любопытное объявление: "Сегодня на центральной площади города(она у меня за окном) состоится военно-показательный расстрел дезертиров. " На самом деле строчки в газете как в тумане - все время расплываются у меня перед глазами и мне кажется, что я не читаю, а слышу некий голос, который быстро и монотонно бубнит одно и то же, что вот двое добровольцев записались в армию и сами сбежали с позиций во время первого же боя. В газете даже приводится снимок, а может рисунок приговоренных к казни - стриженые наголо, остроносые и глазастые мальчишеские головы. Тот же голос нехотя сообщает, что доверять этому объявлению в газете особенно не приходится, так как все это может быть только сон.
  Я оказываюсь в другой части города, куда сверху, где далеко-далеко находится центральная площадь, опускается плавный и пологий склон и останавливаюсь возле этого склона где-то сбоку возле старой и местами уже обрушенной кирпичной стены, с верхней стороны которой прислонены железные гаражи, а снизу от этой стены и значит прямо передо мной нарезаны земельные участки и стена эта уходит от меня вдаль насколько хватает глаза. И на всем этом большом пространстве в нижней части города нет людей. Наверное все они ушли смотреть на казнь.
  А затем я замечаю и еще кое-что, потому что все время озираюсь и как бы проверяю себя не сон ли все это. Но ничего похожего на сон не вижу. Рядом с моим пустым участком, где я весною сажаю картошку, на соседней далее от меня и тоже пустой сотке земли, неподалеку от кирпичной стены, видимо, вырыты две ямы и из груды свежевыкопанной земли рядом с ними высоко торчит черенок лопаты. И я тут же догадываюсь, почему я оказался здесь - зрелище казни нестерпимо для моих глаз и вот я бежал сюда, чтобы переждать это страшное событие.
  Однако, ожидание события иногда бывает хуже самого события и мне очень беспокойно. Надобно куда-нибудь уйти, спрятаться и тут я замечаю, что не так и далеко от участков, в другой стороне, ниже по склону, куда я не смотрел, загипнотизированный двумя ямами, невесть откуда взявшимися рядом с моими грядками, стоит дом, а перед домом человек и он не только стоит, но и машет мне рукой и даже что-то кричит. На большом бревне рядом с ним сидят две понурые фигурки и я иду к нему - бежать мне некуда да и незачем, потому что совершенно точно он зовет меня, я ему нужен и это не сон.
  Человек спрашивает меня, не мог бы ли я побыть с этими двумя ребятами, пока он сходит в дом за винтовкой. "Не могу же я расстрелять их без винтовки" - объясняет он. Я начинаю отнекиваться, что я тоже не могу, потому что я нерасторопный, рохля и ребята могут сбежать или даже наброситься на меня. Человек хлопает меня по плечу и говорит: "Да ты не бойся, робяты смирные! " Двое мальчишек в белых рубахах навыпуск уже стоят и смотрят в землю с опущенными руками. Человек без разговоров поворачивается, уходит в дом и тут же возвращается, поправляя на плече сползающий ремень винтовки . Но когда он подходит ближе я вижу, что это другой человек. Тот был в будденовке, этот в кепке, тот безусый и безбородый, а у этого бородка клинышком , как у Щорса или Калинина. Человек подходит и хмуро командует нам: "А ну, пошли! "Мне предстоит в оставшееся время доказать даже больше самому себе, чем этому человеку, что это просто кошмарный сон и я нахожу для этого неотразимый аргумент. "А могилы-то две" - собираюсь сказать я ему и в то же время понимаю, что всё - конец, бесполезно, потому что во сне не бывает аргументов и через пять минут мне даже сниться ничего не будет.
  Это точно, потому что я действительно просыпаюсь и шарю гдазами по стенам комнаты, чтобы отыскать часы. Неужели на дворе ночь? Все еще работает телевизор и в нем Владимир Путин в белоснежной спецовке каратиста показывает двум мальчикам в таких же ангельских костюмах удушающий прием. И мне так плохо, как будто сон продолжается.
  
  О, Великое могучее несотворимое Солнце!
  Пробил час содроганий душевных и смута одолевает ум, изнемогающий в борьбе
  Распростерлись черные крылья невзгоды, как предреканье грозы и ныне страх - царь во мраке
  Защемила сердце тоска неизбывного и давит удавка скрытого во времени
  Но свет твой приносит желанный покой
  Радуюсь, Солнце, кайфую
  И кровь замедляет в жилах свой бег
  Радуюсь, Солнце, кайфую
  Как быстроногие кони в степи
  Ясные помыслы мчатся
  Их не догонит земная юдоль
  Резво стучат копыта
  Твои лучи стекают по моей голове как прозрачные струи родника, утоляющие боль и убивающие останки страха в моем сердце
  На твоей стезе ничтожным прахом обретается лавина суеты и житейские невзгоды, отягчающие меня
  Плавится земля и вязнет колесо судьбы догоняющее меня
  Я все спокойней все ближе к тебе
  Радуюсь Солнце, кайфую
  Тени сомнений дотла сожжены
  Радуюсь Солнце, кайфую
  Мысли тревожные тают, как дым
  Уходят они, исчезают
  Я успокоился, я недвижим
  Цепь злоключений разорвана
  Вот уже спали оковы с меня
  Со мною глубокие воды
  Хвалу тебе, Солнце, ликуя воздам
  В преддверие сна уходящий
  
  Около 1990 года вся Москва в едином порыве, не сговариваясь, вышла на улицы, затопив город широкой траурной волной и необозримыми колоннами людей. Хоронили трех мальчишек, трех молодых ребят, раздавленных танками на улицах столицы в ходе путча или как он назывался ГКЧП - государственной комиссией по черезвычайному положению. За 20 прошедших лет добрая память сохранила фамилию только одного из этих мальчиков - Клочковского, скорее всего, пожертвоваших своими жизнями просто по неосмотрительности и глупости, но злая память не хочет выкидывать из своих тайников имена и рожи трех - четырех путчистов, сидевших за длинным столом в президиуме комиссии: Янаев, Язов, Крючков и та же несносная память услужливо подсовывает почему-то еще одну фамилию товарища Шандыбина, за которым прочно закрепилась кличка - Автомудозвон, хотя он в комиссию не попал и я явно путаю его с тов. Стародубцевым, колхозником, бросившим свою скотину, ради спасения Родины от Горбачева. До этого я никогда не видел маршала Язова с его бугристой бычьей физиономией русского жлоба и скряги, председателя КГБ Крючкова со своей тщедушной комплекцией и манерами счетовода более подходящего председателю Стародубцеву в бухгалтеры и никогда никем нигде не узнаваемого феномена Гены Янаева. По поводу последнего один информированный спец во время путча воскликнул: "Гена? ! Гена Янаев в ГКЧП? ! Да не может того быть! На всех междусобойчиках с кремлёвскими и комитетскими женами Гена был прекрасным официантом. Чего ему там делать? "Из всех четверых после путча более остальных струхнул и застрелился, причем явно преждевременно, тщедушный Крючков. Впрочем не исключено, что Крючкова уговорили дернуть спусковой крючок сослуживцы, чтобы свалить на него гибель людей.
  Пусть кто хочет пишет истории об этих персонажах, они мне не симпатичны и не интересны.
  Всего через 10 лет после этого путча в монаршье кресло без всяких там ЦК и ГКЧП сел сослуживец Крючкова маленький Володя Путин. Он никогда не писал под стол в служебном кабинете, имеет четвертый дан по карате, лабрадора, кучу приученных к туалету ручных медведей и даже сводного брата Медведева, которого держит на коновязи. Все свое огромное богачество Володя роздал на строительство сиротских детских домов, монастырей, больниц, а также тюрем и составление приговоров для еще одного своего родственника - Михаила Ходорковского, чтоб опустел его срок! Двух других - Гусиновского и Березовского, которые затмевали его своими баксами и нулями, вызывая досаду, и не хотели садиться на крючок родства Володя вытолкал к буржуинам за границу, прикрыв их подлые газетки, телеканалы и другие средства массовой информации.
  Вот он меня интересует, Се - человек! он - мой и ему я сейчас объясняюсь в своих политических пристрастиях и симпатиях.
  Однако, старческий маразм заслонил от меня незабываемую картину собственного вещего сна и я вернусь за Володей Путиным, как только она меня отпустит.
  Я смотрел на это траурное шествие, сидя перед чёрно-белым телевизором и ревел. Очень жалко было трех за зря, ни за синь пороху погибших ребят и я причитал: "Свободен! Свободен! Свободен! О, боже милостивый! Наконец-то я свободен. "Американы поймут мою скорбную иронию, вспомнив Мартина Лютера Кинга и эпитафию высеченную на его могиле, но я и в самом деле прощался со своим прошлым: с коммунизмом, с советской властью, с ненавистью к ней моего отца, с любовью к ней со стороны родного его брата, со всеми неимоверными жертвами принесенными, чтобы поддержать или погубить ее. Я освобождался от этого прошлого, еще не зная что навсегда закрываю себе путь в будущее, ибо какое может быть будущее у человека, прошлое которого в этих трех гробах вместе с молодыми ребятами плывёт в место своего последнего упокоения.
  "По ком звонит колокол? " - спрашивал я себя.
  "Он давно уже отзвонил и отплакал этих парней и сейчас звонит по тебе. "
  Маленькие крохотные три жизни и если сложить их вместе, они, наверное, не перетянут одну мою жизнь и возраст. Всего одно человеческое поколение величиной в 80 лет и об этой многоголовой советской гидре с плешью Ильича, с рябой проказой Виссарионыча, с хохлацким кавуном толстого Никиты и пустыми черепеньками многих других никто и не вспомнит до конца этого долгого тысячелетия, чего говорить о следующем?
  "Неужели это может быть? Всего три жизни этих славных ребят и они перетянут и превозмогут все, что наделали красные со своими вождями в 1917 году, пролив реки крови с Севера на Юг? Может ли что хорошее войти в дом с горстью, когда из дома было выброшено и выпотрошено все его достояние? Разве можно забыть то великое несчастье, неподъемное горе, которое они назвали революцией? Но вот Москва несет на своих плечах совсем легонькую ношу и с нею мы войдем в новое время? Неужто правда? И не закричат чёрные вороны над трупами павших людей, лошадей и скотины по всей России? И мы не увидим никакой другой революции, ибо то что делалось с кровью и бедою, должно и разделаться с мукой и убийством? Сынки мои дорогие! Кровиночки сердца моего! За что мне это испытание, за что наказание?
  Никто не видел моих слез и, если в 13 лет, 5 марта 1953 года в день смерти Сталина это были слезы несмышлёныша то в 90-м году возле телевизора сидел и плакал старый идиот. Не один я плакал навзрыд в тот день, когда услышал по радио голосом Левитана дурную весть: "Сегодня после продолжительной и тяжелой болезни скончался Иосиф Виссарионович Сталин. "Даже мой отец, знавший очень немного об этой власти и ненавидевший коммунистов, был подавлен и растерян. И в его жизни исчезла могучая рука, которая давила и уничтожала его врагов, в изобилии наделанных предыдущим вождём пролетариата. И только через много лет мы узнали что этот день обернулся редким праздником для очень немногих людей, которые если и остались, то лишь среди многочисленного населения Гулага и это они с трудом прятали свою радость и веселые глаза не только от конвоиров, вертухаев и начальства, но и от своих соседей-уголовников, пускавших тяжелую слезу и пивших жесточайший чефир на поминках великого пахана. Да, они и сироты принимали его за отца родного, старые большевики считали своей единственной опорой после Ленина, а мой отец и шоферы державшие его портреты под ветровым стеклом своих машин много лет спустя после его смерти искренне и честно заблуждались, что он стрелял одних лишь коммунистов и лишь те, кто находился при жизни в двух шагах от него, как толстый Никита, боялись, ненавидели и не доверяли ему.
  По той же странной логике получается, что ревел я напрасно - надо было радоваться - но откуда мне об этом знать - тринадцатилетнему мальчишке. Хорошо, а сейчас в 50 лет я реву всего по трем убиенным ребятам, наивно полагая что ценой их жизни куплена дорогая свобода от коммунизма и гадости советского быта. Как бы не так - эта власть не изжила себя. Как хорошо было бы думать, что вот пришел в Россию, вылез из пломбированного вагона Ильич и повел большое стадо русских баранов в обход законов исторического развития. А не было ли все ровно наоборот?
  Как это часто бывает у людей, ты подходишь к какой-то черте, ничего не подозревая переступаешь через нее...и летишь прямёхонько в бездну. Такой чертой лично для меня было окончание ельцинской эпохи, выборы Путина и за этой чертой открывался кошмар бесцельно прожитой жизни и разбитых надежд, что я, русский, когда-нибудь буду свободен от холопства и рабства, к которому приговорил меня еврей Жириновский.
  С похорон трех ребятишек прошел год, другой, одно за другим со страшной скоростью замельтешили события - избрание первого президента, смерть Высоцкого, Окуджавы, расстрел Белого Дома, 2-й срок Ельцина, за которого я неизменно голосовал, чеченская война, где погибло гораздо больше молодых парней, чем под танками гэкэчепистов и по ним уже не было всенародного плача, и ее запрет, подписанный президентом, и почти у самой границы тысячелетия первый российский дефолт, когда доллар резко подскочил и пошел вверх и вдруг все резко переменилось; люди возненавидели своего правителя, а вместе с ним демократов и всю ихнюю шайку вместе с Гайдаром, потому что дураку понятно, что надо срочно назад в старые добрые времена, когда хоть вешали лапшу на уши про светлое коммунистическое будущее и мы твердо верили в него: вставали в шесть утра, делали гимнастику по радио и скорей в очередь за талонами на сыр, мясо и свежие булочки, назад! к тов. Прежнему, когда моя зарплата равнялась 160 рублям, но я мог 8000 раз покататься за нее на трамвае, а то и вовсе бесплатно по пенсионному удостоверению, когда машины были только у членов ЦК и бандитов, но я-то не ездил, потому что у меня был обязательный черно-белый телевизор и шесть соток земли, как у соседа. И вот уже никто не гонит нас на первомайские парады и демонстрации. Мы сами разворачиваем красные знамена и идем кумачовыми колоннами на площадь Революции к серому Ильичу с воздетыми руками, устроившему нам такую хорошую стабильную жизнь, а мы дураки взяли да и лопухнулись, голосуя за рыжего Чубайса.
  Сейчас я пытаюсь высвободить из кокона сознания очередную мысль, которая не дает мне покоя и тормозит все остальные , не давая им помахать крылышками и обрести словесное выражение. Она касается перемен в жизни человека и общества. Как именно происходят перемены и что это такое? Если это нечто необходимое и радостное, чего не было в сегодняшнем дне, но будет завтра, как сделать, чтобы это нечто пришло скорее и куда девать старческую психологию, что завтра будет еще хуже, чем сегодня? Если нет сомнения, что за все хорошее приходится платить иногда очень большую цену, может быть есть смысл отказаться от перемен, пока имеется выбор? Отличается ли жизнь одного человека от жизни окружающих его людей, составляющих страну, общество и нацию, когда речь заходит о переменах? Слово это понятно каждому пятилетнему малышу, которому говорят, что в его жизни ожидаются большие перемены, потому что завтра он пойдет в садик. Так в чьей жизни ожидаются перемены: в его или в жизни родителей? Уже близко убеждение, что слово перемены люди придумали себе в убыток, на горе, пытаясь с его помощью нащупать разницу между добром и злом, а затем поняли, что ничего не получилось, потому что перемены бывают и к худшему и к лучшему, а чаще всего к чему-то одному, какое тут же становится другим. Но если бывают перемены к худшему, какие же это к чертям перемены? Ага, получается, что этих трех парней вы кинули на убой, чтобы понюхать какие будут перемены? И Ельцина два раза выбирали с тем чтобы сообразить, куда ведут перемены и как бы сделать так, чтобы всех обмануть и за эти перемены не заплатить, а перемены были огромаднейшие: впервые в жизни, в русской истории, в славянской цивилизации вы сами выбирали себя царя и никто не тащил вас на избирательные пункты. И еще не заплатив, а только попробовав товар на вкус и запах, вы сказали: да ну их на фиг все эти перемены! Не хотим мы никаких перемен, а желаем наоборот без перемен порядка, стабильности и спокойствия, как у немцев. Чем мы их хуже?
  Полноте, бедоносцы, немецкий сироп "Ordnung"а", который вы облепили со всех сторон как сборище муравьев, выкрошит вам все зубы. У вашего грузинского пастуха из вашего прошлого никаких таких слов за теплой пазухой не имелось. И вот вы выбрали себе нового вождя, который пообещал, что покажет вам свой железный кулак и продемонстрирует его на этих мумиях, похожих на вас но в бараньих шапках. И вам было абсолютно наплевать, что за эту мелкую и пакостную демонстрацию, названную "антитеррористической операцией", надо было отдать на смерть куда больше тех трех парней, погибших в Москве во время путча. Да, есть ли у вас христианский крест, душегубы? Пожалели бы, если не парней, убитых за свои деньги, то хотя бы их матерей, коим не возместить утраты слезами. Вы чем выбирали Путина? Головой или жопой? Перемены это не погода, возвращающая вам вчерашний дождь. Вы расплатились за свое право выбирать и быть избранными? Разве не ваш грузинский пастырь на паях со своим немецким другом Адольфом привел вас к самой опустошительной и кровавой войне в истории человечества . И вы конечно, уверены, что подобное больше не повторится?
  Никто, даже те кто бывал в автомобильных катастрофах или на станции метро Лубянское, не сможет оценить с какой потрясающей быстротой происходят перемены - невозможные, шокирующие, летальные. Кругом все мирные счастливые лица, светит солнце, девушка катит коляску и делает малышу рожки, на скамейках люди сосредоточенно лижут мороженое, с кожаными налокотниками и наколенниками едет на роликах рокер, размахивая руками, двое у самого края тротуара ждут своего светофора и, не теряя времени, целуются, бабуся, держась за поясницу, подымает с земли газету, которую выронила и...легкий хлопок.
  
  Газета все еще лежит
  На луже крови пролитой
  И мальчик все еще бежит
  А яйца на проводе
  
  Я спрашиваю: Может ли гибель 10 миллионов человек привести к переменам? И сам отвечаю: Вопрос неправильный, некорректный: на него нет ответа. В последнюю мировую войну гибель 5 миллионов немцев привела к очень большим переменам в Германии. Гибель 20 миллионов русских в тую же войну не привела к переменам. Снова пытаюсь задать вопрос, так чтобы он выглядел понятным и разрешимым. Перемены в стране и перемены в жизни живущих в ней людей - это одно и то же? Ерунда. Еще спрашиваю: Можно ли переменить обстановку в доме, в комнате? Отвечаю, конечно можно. Так как здесь переменой называется изменение положения предметов в пространстве относительно друг друга и стен комнаты, появление новых предметов, новой раскраски, обоев и исчезновение старых. В доме можно поменять даже воздух, если распахнуть окно или открыть форточку. Обычно так и делают при утечке бытового газа. Тогда что же можно поменять в стране, которую мы называем своим домом? Европу с Азией? Можно ли назвать всемирный потоп - переменой? Так кто же хочет перемен? Нострадамус? Рокер и певец Витя Цой? Когда вы голосовали за Путина, вы что - ждали перемен или наоборот - вас ждали перемены?
  Что же такое все-таки перемена?
  
  О, Великое могучее несотворимое Солнце!
  Тяготит меня груз несодеянного
  Вяжет путами лень злокозненная
  Переполнен разум идеями недоношенными
  И планами незавершенными
  Держит в капкане немочь студенистая
  И ум боязливый страхами замороженный
  
  Влезу же по твоему лучу
  Вскарабкаюсь до пределов нетерпения
  Напитаюсь светом твоим
  И излившись в глаза мои
  Разрешишь меня
  От бремени моего
  Умом измышленого
  
  Наскочит же волчица
  На стадо чувств
  Уснувших в бездельи и безмятежности
  Извлектся кинжал из ножен
  И обрежет путы ум спеленавшие
  Растает лёд наваждения разума
  Испарится боязнь начинания и сотворения
  
  И выйдет вдохновенное на волю
  И взлетит под облака
  И прошумит ветром непокоя
  И раздует уголёк зароненный и тлеющий
  
  Слепи же глаза мои днем и ночью
  Убивай же сон пустой и бездеятельный
  Води меня по краю пропасти несодеянного
  И не давай отдохновению срока
  
  Облаком не затворись от глаза моего
  И не воздай унынием внимающему тебе
  
  Да не приложу руки ни к делу ни к работе
  Наказан буду трижды расстройством и смятением душевным
  Да впаду в уныние и со словами: "Проклят этот день огнедышащим! "
  Встану на колени и простою Один
  
  После молитвы пришел я сказать, чтобы переменам быть - надобно крови пролить и за большей из них придут большие перемены. И в жертву переменам человеческим должна быть и кровь людская, а не звериная.
  А потому раз в перестройку крови пролили мало надлежит всем успокоиться и понять, что ничего с тех пор не изменилось и советская власть не ёкнулась, поскольку земля не унавожена гниющими русскими телами, как это случилось в проклятый 1917 год. И на этом навозе поднялся до самого неба первый поганый гриб, предвестник атомного, а за ним пошли поганки поменьше. Но даже атомный гриб, взойдя в Хиросиме, не убил столько народу как осетинская поганка в России. А ведь народ культивировал эту дрянь, убирал вокруг нее сорняки и лелеял, глядя в зеркало, по своему образу и подобию.
  Бывалошные цари надоели русским. Они были слишком мягкими и добрыми и в большинстве своем становились мучениками и заложниками собственного народа, который зачал кидаться в них бомбами и расстреливать в подвалах со всеми отпрысками и домочадцами. Ученики большевиков хорошо учились у своих вождей терзать и насиловать сырую родную мать.
  Я не знаю, как можно сказать такое, кому я это пишу, куда порываюсь. Это не одобрят - странно, мою боль, мои терзания и мучения не одобрят что ли? - даже те диссиденты, которые прошли лагеря и до сих пор не привыкли к мягкой постели, не одобрят люди перед которыми я склоняю голову и становлюсь на колени. Даже по отношению к вам мои дорогие я инакомыслящий, потому что вы шли путем отрицания, который подсказал вам отрицательный опыт, шли и вдруг остановились, а я не могу остановиться, не могу молчать, потому что диссидент, начавший с отрицания партийных догм и коммунистической морали, обязательно кончит отрицанием великой России с ее впечатляющей величиной горестей, бедствий и количеством мертвецов. Великое Горе - Великая Россия.
  Оказывается, мне до ближайшего кладбища пришлись все трое ребят, погибших под танками и оплакивал я вовсе не их. Вместе со всеми я думал о том, что вот теперь-то все и переменится к радости и мы заживем в свободной стране, наконец-то расставшись с ненавистью к друг другу, которая опутывала наши мозги и сковывала нашу волю, словно забором огораживая нас от благих намерений и далеких горизонтов. И вот сейчас после путинского десятилетия я снова в той же самой казарме с той же самой отпущенной мне сверху мерой голода и жажды крови.
  10-летнее правление Путина подтверждает тот факт, что установки советской власти, а вместе с нею идеи коммунизма, среди которых главная, как ее понимал великий русский народ, была идея уравниловки или краеобрезания рано сдавать в архив. Русские успешно взяли реванш за первый ГКЧП и путинская Реставрация Советской Власти идет полным ходом, набирая обороты. Бедоносцы уверенно ведут машину к самому краю обрыва. Остается признать только то, что признать совершенно невозможно и поэтому абсолютно необходимо: те трое ребят, что погибли под танками во время ГКЧП всего лишь продолжение кровавой истории Канцелярии, но отнюдь не ее конец. А Путин всего лишь рядовой чиновник из этой Канцелярии. Тебе понятно придурок ты соломенный, что мне сделал Путин?
   Никак я не хочу с ним и значит лицом к лицу с русским народом остаться - уж лучше я выберу американскую мечту и стану исправно(о ужас! ) платить налоги или приму конформизм, добропорядочность и дисциплину немцев пусть с большим риском наткнуться на нового Гитлера в очередном витке истории.
  Странное дело. НКВД, а затем Канцелярия и что там дальше - это завоевание и приобретение октябрьской революции и Советской власти. Ежов и ежовщина - яркая примета сталинского режима, нового времени, подтверждающая догадку о том, что спаривание и смычка грузинского вождя с русским народом через пятиконечную звезду гораздо более тесная, живучая и долгоиграющая, чем например Адольфа с германским обывателем через гестапо, четыре конца свастики и наци-партай.
  В конце концов на Адольфа покушались сами немцы еще при жизни и корни, какие он пустил в немецкой земле в виде национал-фашизма быстро сгнили. На Сталина никто не покушался и его бронзовые бюсты до сих пор возникают и высоко вспукиваются в самых различных и неожиданных местах в наши дни. Русская земля оказалась благодатной почвой для корней Канцелярии и на старых дрожжах мгновенно подымается и грозит захлестнуть все живое старая плесень, так что все эти достижения такие как НКВД, Канцелярия и ФСБ нельзя причислить к сталинским изобретениям. Это достижения всего русского народа, предпочитающего чтобы его вождем всегда был иностранец, а если не иностранец, то осетин, а если не осетин, то еврей Троцкий, а где Троцкий, там и еврей Иван Грозный, песья голова, метла и опричнина. И без проклятья в их адрес нельзя, невозможно, стыдно.
  Для того чтобы в России действительно произошли перемены придется, никуда не денешься, сойти в яму, впадину, преисподнюю и там перерезать друг другу глотки, пока не останется меньше половины нынешнего населения России - и по трупам наверх, вперед, в светлое будущее, точно так как мы делали это в 17-м году в прошлом не то чтобы столетии, а даже тысячелетии, так давно, что даже забыли об этом. Нет, я не сошел с ума и все еще вяжу лыко, потому что не я, а Нострадамус с Чаадаевым , предвидевшим и первую отечественную и две мировых и революцию 1917 года, но не угадавших ни перестройки ни гласности ни ГКЧП, потому что они все еще впереди как свет в конце тоннеля, и несчастной единицей русского отрицательного опыта говорят, нет поют на два голоса:
  Солнце красное взовьётся
  Всех согреет и тогда
  Кровь прольется, кровь прольётся
  Кровь прольётся, как вода.
  Вот вам и русский менталитет и русская душа - клин можно вышибить только клином, большую беду малой и страдание многих заглушить всеобщим национальным криком боли и мольбы: "Господи! Пронеси мимо чашу сию! Хотя бы в сторону Америки! " Так вот несмотря на сильное противодействие "Голоса Америки" и посольства Соединённых Штатов в Москве, где как известно сидят одни русские мне не избежать почетного гражданства в Америке и захоронения на Арлингтонгском кладбище, но я добровольно сдаю все эти почести за возможность своими руками задавить коллегу Проханова, который подходит мне и по росту и по старому спитому жиру и живому весу и даже по стилю своих величайших произведений в литературе или на худой конец за один только шанс заглотить червяка Павловского или Плюнтьева, пресмыкающихся политологами на первом канале ОРТ...и подавиться. Неужели это случится еще при моей жизни, когда судьба и жизнь сама разделит нас на красных и белых, на южан и северян, проведет между нами Волгу все еще впадающую в Каспийское море и мы будем аккуратно и неторопливо скручивать головы друг другу до полного исчезновения этой гадины, которая называет себя русским народом?
  "Книга эта, - говорит мой критик о том, - как один нерусский, предположительно американец или египтянин догадался, как всем нерусским отделиться от русских и таким образом разделившись на две части уничтожать друг друга истово и старательно точно так как делали и не первый раз наши деды и прадеды в гражданскую войну. "
  Цивилизация требует расплаты и человеческих жертвоприношений на основе строгих научных выкладок и выверенных рассчетов подтверждающих, что в гражданских войнах коэффициент отрицательного опыта зашкаливает все теоретические пределы , подтверждая главный вывод о том, что гражданская война - это лучший способ предотвратить и избежать мировой войны.
  Я отдаю себе отчет, что беру на себя роль, для которой не гожусь, что ору дурным голосом, изображая провидца и пророка, пытаясь спасти своих возлюбленных братьев и сестер от беды совсем как курица, которая мечется по берегу пруда, где крякает и веселится утичка, только что выскочившая из-под ее крыла, но ничего поделать с собой не могу. Конечно, прорицатель или оракул никогда не имеет семи пядей во лбу и у меня их тоже нет, поэтому я достаточно глуп для предсказаний. Не я ли становлюсь кликушей и юродивым со своим излюбленным мотивом? :
  Солнце красное взовьется...
  О, Великое! Сделай меня пеплом своего величества и золой своего могущества. Закончи дни мои, пока еще не окончился мир!
  
  С самого утра работа не заладилась. По низу Windows все время грозила выскочить какая-то табличка, предупреждение, уведомление, мелькала в глазах, не давала сосредоточиться на письме. В конце концов я отключил текст и занялся поиском точки откуда исходила помеха, но ничего не мог выяснить и изозлился вконец. Через три часа непрерывных поисков и попыток мелькание прекратилось и я вернулся к тексту, но настроение было окончательно испорчено. Рот сводило судорогой неодолимой зевоты, в голове царила звонкая пустота и клонило ко сну, хотя спал я не менее девяти часов.
   Отключив ноут-бук, я прилег на кровать и моментально провалился в глубокий сон.
   Без возраста и семьи я плясал на доскотеке. У меня было хорошее настроение и я изошрялся в танцевальных позициях, поворачиваясь к случайным партнершам и подмигивая мужикам. Вверху в будке диск-жокея блеснул яркий прожектор и на лицо мне упала легкая паутинка. Поворачиваясь в танце, я пытался ее стряхнуть, но у меня не получалось, зато публика вокруг веселилась, глядя, что я вытворял своими руками. Мне это надоело и застыв на месте, я шарил по лицу, чтобы найти за что зацепиться и на щеке нашел крохотный уголок. Ухватившись за него двумя пальцами я потянул его вниз, но паутина оказалась крайне клейкой, приставучей и растяжимой. Я вновь пустился в пляс, на этот раз ухватившись обеими руками и почувствовал, что паутина с треском и болью отделяется от моего лица вместе с усиками, бородкой и бровями. Теперь я уже хватался за что попало, ибо она стала рваться на части. Эти кусочки я сминал одной рукой и прокатывал пальцами, пока они не становились катышками. По лицу у меня что-то текло и вокруг уже не было ни одного человека, но мне все равно - я могу танцевать и в одиночестве.
  Ко мне шел милиционер и я уже знал, что сейчас он будет спрашивать мои документы. Но никакого страха я не испытывал, разве что легкое любопытство чем закончится это маленькое приключение, потому что документы у меня всегда с собой и в полном порядке.
  В милицейском козле на улице мусор посадил меня на пассажирское сидение спереди и когда я протянул ему паспорт, включил слабый автомобильный фонарь. Сзади послышалось легкое покашливание и повернувшись я увидел на заднем еще одного блюстителя порядка с широко раздвинутыми ногами и таким толстым пузом, что оно вываливалось из кителя на голенища сапог.
  "Ну и что ты в его паспорте увидишь, если у человека лица нет? " - сказал он первому.
  "Как лица нет? Там же моя фотография", - удивился я.
  Первый не произнес ни слова, а повернул в мою сторону зеркало заднего вида и постучал по нему пальцем.
  Я заглянул в него и быстренько отвернулся. Вместо моей физиономии там промелькнуло какое-то багровое сочащееся кровью месиво с ротовой щелью, черными дырками ноздрей и бойницами, где прятались глаза. В одну долю секунды кончилась жизнь, танцы, дискотека, даже мусора на своем козле провалились под землю и я остался один во всем мире, лежа на земле , уткнувшись носом в грязь и стеная от безисходности. Жить среди людей, как я привык, с такой внешностью и зарабатывать себе на жизнь я мог только выпрашивая милостыню на городских улицах и держа в руках отрезанную голову.
  Первую мысль - обратиться к врачам в больницу пришлось немедленно выкинуть за ее бесполезностью. Они тут же возьмутся стряпать на мне докторские и кандидатские диссертации, но помощи от них не дождешься и я навседа останусь редким экспонатом петербургской кунсткамеры в заспиртованной банке.
  Помочь может только дикий случай, такой же что случился со мною и человек, но не чужой, а который хорошо меня знает и помнит. Одним из них была моя смешливая подруга по кличке "Дочь", с которой я вместе учился в аспирантуре и раза два навещал в военно-медицинской академии Бехтерева, где она лечилась от какого-то синдрома в компании старых шизофреников и маразматиков, а другим был инженер Гришин из подвала пединститута. Я заговорил с ними и очень долго обходил кругом своей просьбы, расспрашивая пустяки, разговаривая за жизнь и низко наклонив голову. К моему удивлению ничего не происходило. "Дочь" по обыкновению травила анекдоты, а инженер Гришин похахатывал и без остановки "тыкал" ее, хотя не знал ни ее имени ни клички и видел первый раз в жизни.
  "Вы что же? Ничего не замечаете? " - наконец не выдержал я, подняв голову и твердо взглянув на обоих.
  "А что мы должны увидеть? " - спросил Гришин.
  "Ну, что у меня лица нет. "
  "Так у тебя его никогда не было" - удивилась дочь.
  "Точно, точно", - сказал Гришин. Лица у тебя я не помню. "
  "Да как вы можете что-то помнить, если даже не знакомы друг с другом. У каждого человека должно быть лицо. Если у меня не было лица, как вы могли разговаривать со мною? "
  "Слушай, что ты все про лицо да про лицо. Ты что нам хотел сказать? "
  "Да вот хотел спросить, что мне делать без лица, как жить? "
  "Ну, это вопрос. Чего это ты схватился так поздно? Надо было раньше думать. "
  "Да вы что ребята? О чем думать? Лицо я потерял совсем недавно на дискотеке. В клочья порвал, накатал из них шариков и выбросил. "
  " А вот это ошибка, " - заметила дочь. "Надо было собрать мозаику из клочков на столе, спаять ее лазерныи лучом и отнести пластическому хирургу. "
  "Утешила, называется", - съязвил я. "А ты чем порадуешь? " - обратился я к Володе Гришину.
  "Скажу то, что говорил всегда. Тебе придется с этим жить. Или умереть. Но поскольку умирать, по тебе видно, ты не намерен, скорее всего то и другое. Жить и умереть человеком, только без лица. Живут же люди без рук, без ног - чем ты лучше их? "
  Около 12 часов дня я проснулся. В окно дачи ярко светило солнце. Похоже начиналась жара. Что же все-таки означало мое лицо? И действительно ли я потерял его давно или только что, пока писал эту книгу. Но Вовка Гришин, конечно, прав. От судьбы никуда не денешься. Просто натянуть на голову какой-нибудь презерватив, как у Фантомаса, с отверстиями прорезанными на месте глаз и рта и выдержать первый самый сильный шквал людских взглядов. Я вспомнил, что здесь, в городе на улице Грузинской видел человека с зеленым лицом. У него было насмерть зеленое лицо цвета перезрелого баклажана. Я не один. Нас много. Мы справимся и преодолеем . Это "дочь" что ли во сне рассказывала? :
  Пациент приходит на прием к доктору.
  "Доктор! Яйца звенят! "
  "Да ты что? " - удивился доктор. "Раздевайся. Становись на стул. "
  Взяв молоточек, он прицелился по яичку, висевшему ниже другого.
  Раздался колокольный звон.
  "Хэм-гэм-мэмм! Подними-ка хобот, я второе проверю. "
  Та же музыка.
  "Одевайся! "И к столу - заполнять больничный лист.
  "Доктор, а что у меня за болезнь? Это опасно? "
  "Да, ничего страшного. Ты - просто мудозвон. "
  
  Без лица я - не личность. Но таких много. И они живут. Придется и мне.
  
   ПИСЬМО ДЕВЯТОЕ ИЗ КНИГИ
   "ПИСЬМА В АМЕРИКУ"
   From Russia with love
   12 августа 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОТЧЕГО ЁКНУЛАСЬ СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ.
   КАК ГРОХНУЛОСЬ ДЕТИЩЕ РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
   ПОЧЕМУ ЕБАНУЛАСЬ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА.
  
   "Не говори, что прежние времена лучше
   нынешних, ибо не от мудрости это сказа-
   но. " Экклезиаст
  
  Я как глухой белый котенок запутался в трех соснах "отчего, как и почему". И никак не могу отдать одну из них на порубку редактору, хотя и понимаю, что для одного заглавия трех сосен многовато. Какую же из них оставить? Неужели нельзя без всякого мата задать вопрос культурным образом, например: "Причины распада советского строя и системы". Нет, не могу. Я пишу не историческое исследование, не пособие для студентов-политологов, а говорю о своей боли, жизни и смерти. Мне кажется, чем точнее я опишу свою боль, где в каком месте болит, ее степень и характер - жжет, ноет, ломит, тем скорее она меня отпустит и исчезнет и, черт с ней! пусть вместе с жизнью и смертью. Дайте мне дописать и оттащите от меня моих критиков, один из которых уже встал наготове за плечом, и недоброжелателей, главный из которых - я сам.
  Как быстро сковырнулась эта недотыкомка! Всего одно поколение в моем лице и от него остались только серые гранитные лики и руки Ильича, воздетые к небу и Петербургу. И нету этим ликам и рукам ни сносу ни доброй памяти. А сколько русской кровищи пролили эти руки и получается зря! Суета сует.
  Об этом никто не спорит не дискутирует не ломает копий. Пару раз от сильно продвинутых и крутых интеллектуалов я слышал простое объяснение, сильно попахивающее историческим материализмом. Люди, которым запихали и забили в мозги эту обязательную по тем временам для высших учебных заведений дисциплину еще живы и именно они утверждают, что советская власть ёкнулась потому, что это дескать вызвано исторически-закономерной необходимостью. Внимательно вслушайтесь в три последние слова и когда вам станет совсем тошно, вспомните, что первый закон истории гласит, что люди не признают никаких законов истории. Законы истории лежат там, где им и полагается быть, на территории догматиков, пиздоболов и жрецов, на территории исторического материализма. Что касается меня мои вопросы вынесенные в заголовок идут не от этой псевдонауки, а от самой жизни, от моего жизненного отрицательного опыта, от тяжести моих дум о судьбах страны, где прожил жизнь, от тирании собственной совести и томления духа.
  Отчего ёкнулась Советская Власть? Оттого, что были люди, много людей таких как А. И. Солженицын, Варлам Шаламов, академик Дмитрий Сахаров, Валерия Новодворская, которые устыдились бы назови я их бойцами против коммунизма и советского строя, потому что они не выбирали на какую сторону им стать - за белых или за красных, но своей жизнью, своими голосами и книгами сделали невозможным существование схемки этой общественной формации, созданной отрицательным опытом из пены футуристических испражнений. Были и многие многие другие, у нас и за границей, но неужели эта малая толика сунула монстре кость в горло; она подавилась и новый режим полетел ко всем чертям. Ну кто же, кто повалил в прах этого ублюдка, опившегося кровью взрастившего и вскормившего его народа?
  Название Советская Власть заимствовано из практики ленинской революции, когда существовали Советы рабочих и крестьянских депутатов.
  Приходит сосед к соседу.
  "Дарагой, жениться хачу, аднако. "
  "Вах, вах, дарагой. Спасип за приглашений. Чем магу, памагу. "
  "Калым нада дарагой. 5 баранов нада. А нету. "
  "Дарагой! У меня барана нету. А есть карош савет. Схади к Ахмету. У него есть. "
  "Дарагой Ахмет! Хачу жениться. Калым нада. 5 баранов нада. А нету. "
  "Дарагой! У меня барана нету. А есть карош савет. Схади к Махмуду. У него есть, аднако. "
  "Ни хачу больше саветов, дарагой. Баранов нада. "
  "У нас что, дарагой? Страна саветов или страна баранов? "
  С этого анекдота пошло обыкновение называть Россию страной баранов, что делает между прочим каждый третий русский. Сейчас это личное убеждение каждого второго русского, считающего всех кругом баранами, но не себя. Заметив это, я говорю; Что касается меня - я точно баран, но не с российского конезавода, а из другой кошары.
  От слова "советы" возникла тенденция называть жителей страны "совками" что означает мещанин или обыватель Советской России, мост и синоним от "совка" к "барану". Чтобы жить по этим "понятиям" достаточно провести границу между русским совком и средним американцем.
  Совок боится любой власти. С него удерживают деньги на ее содержание без его воли и часто без его ведома.
  Американец признает и уважает власть закона и платит за его исполнение.
  "Ты не умеешь жить" - говорит один чукча другому и это самое страшное ругательство.
  "Ты не уважаешь закон" - говорит один американ другому и за такой базар и раздачу можно получить по морде.
  Мой дражайший Эмиль Калинкович очень любит давать советы. Для людей случайных этот недостаток кажется безобидным незначительным пустяком. Но все родные Эмка да и я сам, немало пострадавший от оглушительного пустозвонства его советов - этот недостаток не кажется безвредным. Все мы: и дети Эмка и его жена и я, его приятель, воспитаны им в духе отвращения не только к его советам, но по инерции и благожелательным замечаниям других людей. Мы - антисоветчики.
  "Указчику, - говорим мы все вместе, хором, - говна за щеку. "Терпеть не могу советов. Когда один человек советуется или просит совета у другого - это одно, но когда Советы рабочих и крестьянских депутатов уже не советуют, а издают указы, как людям жить, это - чирей за щеку.
  Когда еще задолго до заката эпохи развитого социализма впервые появилось слово "антисоветчик" пользовались им в основном спецслужбы, откуда оно и перекочевало в правительственную и партийную бюрократию. Но грянула перестройка и слово это исчезло вместе с партократией, крахом СССР и историческим материализмом. Недавно я услышал как на новом историческом фоне появился забавный выкидыш, уродец от этого слова. В новые времена при Путине "антисоветчиком" стал называться тот, кто "ушел в отрицаловку", как боксер, закрываясь перчатками, уходит в глухую защиту . Именно так один старый лабух, бывший ударник на барабанах, сформулировал мое политическое кредо и как видите довольно четко и близко к истине - что есть отрицательный опыт. А от отрицаловки и отрицательного опыта рукой подать до уголовного определения "беспредел", которым воры и жулики вместе со мной весьма охотно пользуются как основной характеристикой Советской Власти. В самом деле какой еще предел может быть у человека вроде меня, отрицающего свою принадлежность к собственной нации?
  Антисоветчик - это слово говорит больше не о человеке, а об интеллектуальной, духовной бедности той партийной эпохи, чем о людях, которых клеймили этим словом. Слово это уродское, кривое. Оно от бедности, от ничтожества, от совковости. Его наверняка произносил президент Путин во времена службы в Канцелярии.
  В противоположность этому слову из-за бугра где-то в самом начале семидесятых проползло сквозь железный занавес и осталось в языке другое, обозначающее людей далеких от коллективного традиционного политического мышления. Такие люди стали сами называть себя - диссидентами или инакомыслящими. Диссидентами в советское время обзывали людей думающих, интеллектуальных, но вытекающих из озера, а не впадающих в него - и то им не так и это им не надо. Народ таких людей не особенно жаловал - крику от них много, а толку мало. Власти обращались с ними в русле общей демократии и народного согласия - одних пересажали, других переломали, в дурдом сдавали, третьих за порог, за границу выставили, всем место нашли и обратите внимание, каждый инакомыслящий кончал плохо - нет, я не про оргазм - он у всех скотов одинаково индивидуальный, а про то, что начинали они все с отрицания неких идиотских политических догм, партийных установок и даже целых государственных структур и организаций с креном в своих башках в сторону демократии, соблюдения прав человка, конституционных свобод, слова, печати, шествий, собраний, совести, митингов, считая все это моральной основой любого общества и народа, а кончили все без исключения одинаково отрицанием этого самого общества и нации. Многие из них не только инакомыслили, но и что-то делали и это что-то подчас было значительно крупнее чем просто камешки брошенные в шестеренки этой красной русской машинки. Поэтому сначала под них подогнали новое определение, а потом кончали.
  И антисоветчик и диссидент бледнеют перед точным и ёмким определением "враг народа", весьма популярного в газетах и по радио во времена грузинского царя.
  Поскольку в Америке средний американец не пользуется такими понятиями, как социализм, коммунизм, народ, нация перевод "враг народа" на английский язык почти невозможен так как в сознании того же среднего американца - это серийный маньяк, Джек-потрошитель или тот самый, кто заходит в универмаг, вынимает из-под полы винчестер и шмаляет свинцом куда ни попало.
  Для стопроцентного американа более понятно, кто такой враг человека и он согласится, что среди них нет хуже Паркинсона и Альцгеймера. А теперь мы их не поймем, так как фомула "враг народа" лучше всего подходила в 30-е, 40-е к расстрельным юридическим вердиктам Вышинского, еще одной обязательной советской чиновной мрази. Самое главное и Вышинский и Ко оказались нечаянно правы: Враг народа - единственно правильное обозначение человека, повернувшегося задом к толпе русских баранов и эта формула по отношению к ним осталась бесспорной и неизменной до сего дня.
  Советскую Власть мог разрушить только враг народа
  Я напоминаю, что пишу эти строки в год, когда умер Александр Исаевич Солженицын. Ни антисоветчиком, ни диссидентом он себя никогда бы не назвал. От врага народа в ужасе бы отшатнулся. Есть люди, считающие его грандиозной и одиозной фигурой, стоящей на куче мусора, оставшейся от коммунистической идеологии, от того, что истматчики когда-то называли периодом развитого социализма, другие эпохой застоя и третьи золотым закатом дней тов. Прежнего. Так хочется сказать только доброе об этом человеке, но мне многое мешает это сделать и , в частности его прямое портретное сходство с Федором Михайловичем Достоевским и обстоятельства его очень извилистого и ухабистого жизненного пути и особенно его истинно русская душа, которая на страницах этой книги называется только врожденным пороком.
  Точно определено уже его место в русской литературе, куда он вошел как исторический писатель со своими злободневными историческими хрониками и так же точно известно, что он остался за пределами пантеона русской и мировой литературы, куда англичане запросто причисляют Александра Сергеевича, не прочитав даже ни единой его строчки.
  С Солженицыным произошло нечто несуразное, неподобающее почти то же самое, что случилось с Соловецкими островами или островом Валаам, занимающими немалое место в его солженицынском "Архипелаге".
  Те, кто видел острова своими глазами, меня поймет. Красота в тех местах восходит от земли с такой силой, ажно дух захватывает. Стоило мне ступить на берег у Соловецкой крепости, дотронуться до ее стен, сложенных из валунов, покрытых желтым и рыжим лишаем, глянуть вправо влево и разболелась голова. Места эти словно нарочно созданы господом Богом для прославления и благословения силы человеческого духа, упорным трудом высекавшего из камня не только искры живительного и согревающего огня, но и целые пшеничные поля и удивительные водные лабиринты, с садами по берегам, какие не снились Семирамиде. И монахи, жившие на этих землях, сторицей возвращали божье благоволение, так что порой и не поймешь, что сотворил там господь, а что человек своей любовью и кто более ревновал о своем творении.
  Но как только вспомнишь, что именно здесь за какие-то двадцать лет согнали и разбросали по ветру божьих избранников, замучили и убили великое множество народу и не дали даже им место последнего упокоения, поскольку в камне не выроешь скорых могил, так уже забирает оторопь с другой стороны и меркнут все божественные красоты, а в голове появляется паскудная мыслишка, а вдруг и это делалось в Его славу и соизволение. Отягощенный знаниями, нет, не поеду я любоваться живописными видами Голгофы и как любой американец отвращаюсь пользоваться автомобилем, где убили человека.
  Не будет и нет аналогов у такой литературы, как "Один день Ивана Денисовича", "Матренин Двор", "В Круге первом", "Архипелаг Гулаг", потому что это с одной стороны реквием и вечная память в честь людей, замученных сталинским режимом, а с другой протокол приговора палачу, написанный Александром Исаевичем совместно с богобоязненной и престарелой Клио. Не надо задавать вопроса, кто разрушил коммунистическую идеологию и я готов снять его, потому что ясно, что это сделал Солженицын.
  Но. Когда человек глубоко русской души не находит ее у Бориса Ельцина и на склоне долгих лет подает руку Путину, выходцу из Канцелярии, поневоле возникают мысли о старческом маразме.
  Разыскав эту фотографию в Интернете, я понял как это случилось, но скидку покойному Александру Исаевичу делаю неохотно и морщась от неудовольствия.
  Жена Солженицына Наталья Решетовская поехала в Кремль, получать за мужа какую-то награду, поскольку он сам явиться не пожелал. После церемонии и вручения ордена Иудушка поинтересовался нельзя ли здесь и сейчас проведать Александра Исаича и получить от него добро давить облигархов.
  Конечно, все было запланировано заранее - никакой "Иронии Судьбы" - Гэбисту помог большой канцелярский опыт.
  Но старая женщина растерялась, мгновенно к подъезду подали правительственный кортеж и ей ничего не оставалось делать, как через полчаса представить мужу непрошенных но высокопоставленных гостей со свитой охранников и репортеров. Я согласен, что скандал в таком возрасте и ситуации мог на его месте закатить только самоубийца.
  Впрочем, символически оно точно так и случилось - под конец долгой и трудной жизни Иудушка взял да и выбил из-под него табурет и теперь никто уже кроме спецов и историков не возьмется читать "Красное Колесо".
  То. что у Солженицына на старости лет появились точки соприкосновения с людьми, противными настрою его жизни и судьбы, может быть не маразм, а гениальное озарение объединяющее его устремления к общине, первобытному укладу и коммунальным зачаткам русских людей, а также другим благоглупостям, которые Александр Исаевич опубликовал в одной газете наряду с футуристическими представлениями о 500-х ближайших днях Явлинского, в добром согласии с волей и душой народа вотировавшего Путину свои наибольшие духовные ценности. Возможно, это мой собственный маразм вдруг взял и засомневался, чего же у Александра Исаича больше - русских или сионистских устремлений и, кстати говоря, разве это не одно и то же? Патриотизм и антисемитизм Александра Исаевича - полюбовная пара. И всем стало грустно, что никакой литературный талант и нобелевские премии не могли закрыть зияющие пустоты в светлой голове Александра Исаича, которые он вздумал продемонстрировать в своей послеперестроечной работе "Как нам обустроить Россию" и показав, как ее не надо обустраивать. Никто не собирается забывать, что Солженицын так и не удосужился написать теплое слово Америке почти на 20 лет приютивщей его у себя в штате Вермонт, причем за свои кровные американские нобелевские доллары. Писатель оказался неблагодарным человеком по отношению к США, где прошли его лучшие творческие годы и где он взял волю писать, что ему вздумается. От его пребывания в Америке за версту воняет душевной черствостью, как будто в Штаты его взяли как заложника в обмен на свободу и демократию в России и как будто он сам в таком ключе поставил вопрос о своих отношениях с великой страной, где много русских. И от этих отношений паскудно и тягостно становится на душе. Нелестный отзыв Варлама Шаламова о Солженицыне-человеке также не способствовал моим симпатиям к его русской натуре и корням. Так оно и бывает. Появился патриот Солженицын, а писатель Солженицын приказал долго жить. Нет, я решительно разделяю Солженицына человека и писателя и человек этот мне не нравится.
  Итак, Советскую Власть повалил Солженицын?
  Но куда девать тогда толстого Никиту Хрущева и хитрую английскую лису, которых в Англии специально разводят охотники, куда девать тучного Уинстона Черчилля, сказавшего весьма лестную фразу о толстяках: "Я всю жизнь боролся с коммунизмом, но никогда не смог нанести ему такого вреда, как Хрущев за славное десятилетие. "На родном языке Черчилля это звучит, конечно, как хвалебный гимн Хрущеву, а не как сарказм или факт биографии, но я недоумеваю - неужели и мне придется причислить Никиту к отряду людей, перед которыми я преклоняюсь? Он действительно сделал больше для падения советского глиняного колосса, чем крапленый Горбачев, просто подтолкнувший то, что уже давно валилось и без него. Тогда не меньше этих двух сделал мой любимый Осип Иссарьоныч, портреты которого возили все шофера грузовиков и автобусов, утверждая, что он стрелял только коммунистов и настрелял их даже больше чем английские охотники английских лис за все время существования британского королевства. Кого же все таки назвать разрушителем этой системы, если она была? Солженицына, Горбачева, Хрущева, Сахарова, Сталина? А может и вообще не было никакого периода развитого социализма, о каком говорят ныне старые одры, сидящие на скамейках, в мозгах которых до гробовой доски застряли сладкие слова : капитализьм, социялизьм, коммунизьм - личные признаки и призраки маразма всех тех, кому повезло заниматься политэкономией. Тогда на первое место выдвигается вперед мой любимый Игорек Губерман со своим маленьким гарриком, прогрызшим огромнейшую дыру в оболочках учения Карела Марксы, когда сказал:
  Не стерпев советской вони
  Толитутаризма
  Снова бродит по Европе
  Призрак коммунизма
  Простите меня, Игорь, если я немного переврал ваш гаррик. Я сделал это только в вашу славу и вашу честь, но ведь вы бы замахали на меня руками, скажи я, что этот маленький стишок подорвал глиняного колосса. Злые языки говорят, что Геннадий Зю собирается сделать этот стишок началом партийного гимна.
  Так кто же все-таки разрушил советскую базовую надстройку?
  Я хотел бы быть вместе с ними, - с Вами: антисоветчики, диссиденты и враги народа, но никогда ничего не сделал. Ничего не писал, не говорил, с воззваниями и прокламациями на площадь не выходил, с работы изгнан не был, не сидел в лагере и пересылках. Выходит, эта монстра издохла сама собой без моего участия, без моих рук? Никогда этому не поверю. Пускай Горбачев пусть Губерман тут не причем, но ЦК КПСС взял и рухнул оттого, что были люди такие же, как я, которые напрягали свои слабые мозги, думали, мечтали и желали, чтобы вся эта тряхомудия кувырнулась навзничь и вот таких людей было действительно бесчиссленное множество даже по переписи населения, а потому эта советская гидросубстанция повалилась точно также как на сеансе гипнотизер валит своих подопытных кроликов силой мысли, исходящей из души энергии и ауры.
  "Часовой? "
  "Что барин надо? "
  "Притворись, что ты заснул.
  Я бы вмиг через ограду
  Тенью быстрой промелькнул. "
  Во времена декабристов, когда писаны эти строки, узник в тюрьме и часовой на посту могли еще договориться и взаимно загипнотизировать друг друга, ни разу не предав один другого. Были времена - прошли былинные и сейчас этот номер не пройдет, хотя отдельные члены ЦК на телепатию поддавались и вещая Джуна, пользовавшая тов. Прежнего, тоже приложила руку к общим мыслительным и телепатическим усилиям в пользу свержения толитатаризма толи самодержавия. Говорят, но не верю, что были люди сознательно получавшие партбилет и вступавшие в компартию, чтобы как червяк яблоко прогрызть ее насквозь. Свежо предание, но верится с трудом.
  У меня есть основания думать и гордиться, что именно мы, молчаливое большинство без партбилетов, степеней и орденов силой мысли разрушили стены свинарника, где жили. А все эти Сахаровы, Солженицыны, Синявские, Даниэли и даже Войновичи играли роль катализатора в процессе химического расщепления и распада Советской Власти. Однако, верить мне нельзя. Как видите, я все еще пишу эти слова с большой буквы по старой инерции, как бы меня не заподозрили в антисоветчине. Это я жил в одном городе с академиком Сахаровым и не осмелился сесть в троллейбус, чтобы проехать до него 7 километров в микрорайон Щербинки совсем не для того, чтобы поговорить с ним за жизнь - нет, что вы! - просто найти его где-нибудь в магазине, куда он ходил за продуктами, и пожать руку.
  Я боялся. Сексотов за собой он тащил всегда больше чем одного. А что если бы один отстал от него и приклеился ко мне? - прощай работа, воля , здравствуй недреманое око.
  Куда ни кинь взгляд, в те поры не было человека, который бы не прошел корридорами Канцелярии. Взять хотя бы в пример нас троих: Володю Курячьева, Эмиля Калинковича и меня - сплошь серую убогую посредственность. Троих одноклассников, честно пронесших нелегкий дар дружбы до гробовой доски. Все трое принадлежали к поколению шестидесятников с мировоззрением, сформировашимся в это десятилетие прошлого века и, таким образом, обязательно прошли через кузню ГБ, чтобы подкалить наши складывающиеся представления об окружающей жизни в горниле отрицательного опыта и закона Варлаама.
  Двоим из нас, не скажу кому, даже посчастливилось побывать в вытрезвителе, чего там говорить про милицейские участки или "козлы" как зовут джипы ульяновского автозавода. Но не было столкновения, столь отвратно действующего на сознание и мазавшего душу черной краской, чем привод или явка в КГБ по звонку или под расписку.
  Вовка Курячъев попал туда из очереди за разливным пивом на площади "Деникина", как он называл крохотную площадку о пяти углах рядом с помпезным памятником Максиму Горькому. Вместе с обычным людом: алкашами, любителями пива и их женами в очереди стояли на стрёме, сменяя друг друга, дежурные сексоты, которые называли подобную командировку лафой, так как им выдавали небольшие деньги на пиво. Не помню и не буду придумывать, что именно ляпнул Вовка по неосторожности и может быть легкому спиртному кайфу, но когда он заправил трехлитровый бидончик и выбрался из давки на улицу, тотчас же двое бойких молодцов, уверенно взяли его под руки и плечиками подтолкнули к "Волге", стоявшей у обочины тротуара. Через 2оо метров его привезли на Воробьёвку, как называли горожане улицу Воробьёва, имени то ли очередного цареубийцы то ли красного комиссара, где стоит выдающийся срам нашего города - здание, как мне сейчас кажется, специально построенное под заказы и нужды Канцелярии. Нет, его там не били не пытали, даже с работы из Политехнического Института не уволили, просто оформили официальное досье, откуда для советских граждан возможен только посмертный выход. Этого оказалось достаточно, чтобы на целые десятилетия вплоть до горбачевской перестройки у него пошли сдвиги по фазе в одном узком направлении, как например преклонение перед детским поэтом Корнеем Чуковским в невинных сказках которого про Мойдодыра и доктора Айболита Володя находил потайные шифры и целые анаграммы проклятий, адресованных советской власти и сравнивающих режим социализма со зловонием солдатской казармы.
  Его пессимизм по поводу того, что наше поколение выродилось в когорту стукачей бывал временами нестерпим и граничил с приступами невменяемости. Эмиль Калинкович отчаянно переживал и прямо-таки вставал на дыбы, когда Володя прямым текстом предлагал ему показать удостоверение гэбиста(зеленую книжку). Если же в ответ на это предложение я доставал военный билет зеленого образца, то он даже не заглядывая в него, заявлял, что покамест в психушке ни разу не лежал и мозги пудрить ему не надо. Это было первое очень серьёзное испытание для нашей дружбы, но нам повезло преодолеть его. Володя Курячьев умер от рака лимфатических желез и оказался настолько светлым человеком, что на его похоронах впервые за 50 лет собрались останки нашего десятого класса средней школы.
  Мое первое свидание с КГБ по началу казалось более забавным, чем впечатляющим - меня не пустили дальше предбанника, небольшой комнатенки при входе в здание, служившей для шмона и, может быть, снятия отпечатков пальцев. Прегрешение мое против советской власти было более одиозным, чем грандиозным.
  Когда я жил в Ижевске, ближе к Азии, мой любопытный сынишка, способный на мелкие пакости, вытащил спрятанный в заднем ряду за книгами фотокомикс "Porno Play 69", где молодой датчанин кувыркался в рощице с двумя девицами со своим стволом, утопавшим по очереди во всех дамских скважинах. В 70-е годы увидеть такую сладкую клубнику, как пизду Мурлин Мунро крупным планом для нас было большим откровением, чем явление Христа народу и мы с Эмиль Калинковичем просиживали ночи в ванной, изготовляя две хорошие копии.
  Сынок сунул порнуху под фотоувеличитель и решил сотворить тут же во дворе бизнес, продавая отпечатки поштучно знакомым и незнакомым пацанам. За этим делом его и застукали органы и , застращав, заставили его впустить в наше с женой отсутствие в квартиру, сделать легкий обыск и забрать оригинал, с которого изобретательный малыш делал свой первый бизнес.
  Порнография и проституция никогда не профилировала в этой конторе, но кто-то же должен был заниматься этим безобразием и когда дела по антисоветчине шли на убыль, а это случалось довольно часто, начальство выгоняло своих сотрудников, чтобы они не клевали носом, на улицы в народ, в лихие и легкие рейды по любителям малины, продающих вместо игральных карт голых баб. Мой визит в КГБ тогда закончился демонстрацией статьи гражданского кодекса за распространение порнографии и конфискации альбомчика для внутреннего употребления.
  Во второй раз я не попал в КГБ, но мне было не до шуток и я начал понимать Володю Курячьева. В самом конце горбачевской перестройки я примкнул к группе молодых ребят во главе со Станиславом Клоковым и помимо прочего взялся клепать, то что мы назвали Нижегородской Демократической Газетой. Заметки и статьи крепились кнопками к фанерным листам, а листы мы собирались выносить на улицы и площади города - к народу. Мы возились с газетой, а сексоты(секретные сотрудники), внедрившиеся в наши ряды, докладывали наверх о каждом шорохе.
  Первый же номер нашей газеты был благополучно украден, когда мы перед выходом к местному драмтеатру оставили его на ночь в клубе Свердлова.
  Только через несколько лет я узнал от своего начальника по работе, что Канцелярия обязала его убрать меня из города, отправив в длительную командировку с тем, чтобы уверенно вырезать меня из намечавшейся демонстрации протеста и шествия. А когда я узнал, что фанерные листы для газетного стенда нам поставлял со стадиона веселый и разбитной младший лейтенант, работавший среди нас под прикрытием, у меня начались фобии, сходные с теми, от которых уже успел выздороветь мой одноклассник Володя Курячьев.
  Единственным из нашей троицы, кто никогда не соприкасался с Органами ни в кабинетах ни в предбанниках ни в маскараде был мой любезный Эмиль Калинкович. Его не надо было учить осторожности в высказываниях, предусмотрительности в своих поступках или лойяльности к существующему порядку вещей. Его отец, майор КГБ, очень не любил распространяться дома о своей работе и производил, если вы мне поверите, впечатление хорошего человека. Его скосил, как и многих чувствительных и совестливых людей в те времена, первый же инфаркт.
  Допускаю ещё одну версию, отвечая на вопрос, почему же все-таки ёкнулась Советская Власть - тысячи людей думали, чтобы ей пропасть, а десяток взяли да и сделали. Одновременно и синхронно, как делают люди скрывающие за словами о закономерно-исторической необходимости свою глубокую ненависть к любой логике, если она признает эту власть .
  Впрочем был еще профессор Марков, высказавший черезвычайно любопытное мнение, почему развалилась советская система. В этом суждении как будто скрывается что-то очень верное и точное, но что именно понять трудно и объяснить невозможно.
  Согласно точке зрения профессора русского языка Маркова из университета г. Ижевска, Удмуртия режим Ленина, Сталина, Хрущева, тов. Прежнего рухнул благодаря тому, что большинство людей под этим режимом оказались пофигистами, похеристами, похуистами и еще в том же духе. Все эти синонимы происходят от восклицания: "А мне наплевать, насрать, по фигу какая у нас власть! " И обозначают людей, которые не смотрят ни вправо ни влево, куда указывали им смотреть партия и правительство, людей, которые просто делали, не подымая головы, свое маленькое дело - собирали пшеницу на полях, мололи муку, варили сталь, водили поезда и ловили салаку в океане. По мнению профессора Маркова Советская Власть не продержалась бы даже те 70-80 лет - ничтожный срок отведенный ей историей по сравнению с фараоновыми гробницами - если бы таких людей было больше. Имелось в виду, которые занимались бы делом, а не шпионажем и доносами в пользу Канцелярии. Профессор Марков думал, что нештатных канцелярских сексотов среди нас примерно столько же, сколько пофигистов.
  Есть в этой теории какая-то мысль, но мне не нравится сослагательное наклонение "А что бы было...? " и я оставляю эту версию на размышление умникам. Иногда мне кажется, что американская нация - это сборище пофигистов, если бы я не имел никакого представления об истории американских профсоюзов и о том, как трудно далась демократия той же пофигистской Америке. Теория пофигизма весьма интересна и заслуживает внимания, хотя мне опять кажется, что если бы люди обращали внимание в каком государстве они живут и кто ими правит - толку было бы гораздо больше. Но снова у меня отвращение к сослагательному наклонению и я снова пасую, тем более что недавно услышал нечто противоположное, например то, что людям творческого художественного склада якобы не нужна свобода, что она губительна и для творчества и для художника.
  Нет и никогда не будет объяснения почему ёкнулась Советская Власть.
  Я попробую последнее, своё.
  Ничто никогда не ёкалось.
  Великий русский народ тщательно и любовно берег свои цепи и совсем не для истории на память. С нами ничего не произошло. Перемены, конечно, же есть и Джефф Даймонд точно признал бы, что Н. Новгород сильно изменился. Улицы со всех концов надежно забиты автомобильными пробками, появилось множество новых дорог, количество светофоров и придорожных знаков возросло в десятки раз. Автомобилей, причем очень дорогих и роскошных стало в разы больше и люди поспешно взялись давить друг друга на дорогах и мешать движению общественного транспорта, где бедняки ездили за кровную сотню рублей с трудом отнятую ими у правительства. Наконец-то пошли на слом избы стоявшие на центральных улицах города. Размах строительства колоссальный, спрос на квартиры еще больше. Я не знаю никого из моих деревенских знакомых, которые бы не переселились в город. Цены на жилье взлетели совершенно фантастическим образом, но это никого не пугает. Те, кто имел деньгу, тому Господь добавил и еще - причем много добавил - они понакупали себе яхт, самолетов, особняков и даже футбольных команд далеко за пределами России, ну а те у кого денег не было, очень быстро почувствовали, что Господь рвет из их рук оставшиеся последние деревянные рубли, как было положено библейскими заповедями - у кого мало, отнимется и то, что имеет. Возрасла пропасть между богатыми и бедными, но ни те ни другие не вкусили удовольствия от новой жизни - богачи неустанно завидовали безделью бедных, ну а эти старались не простить богачам их богачества.
  Изменилось вывеска советской системы, на которой любой колхозник мог прочитать знакомое и родное слово "социализм", теперь этого слова точно нет и тот же бывший колхозник, читая незнакомые слова "демократия" и "плутократия" почему-то путает их со словом "бордель", считая, что пришел конец света.
  Вывеска-то изменилась, но контуры советской гадины построенной и сохраняемой старыми поколениями русских не претерпели никаких изменений. Чтобы хранить и чистить ей рыло сформировался мощный бюрократический аппарат, бывшие аппаратчики с партийными билетами легко стали чиновниками и эта машина продолжает душить и мять все живое.
  Ничего не изменилось у вас - господа хорошие - все осталось на своих местах. Пути не будет, так вы найдете себе другого Путина, способного принести несчастье. Особенно унылое зрелище представляет мое поколение, олдермены, вымирающее поколение старцев со своим брюзжанием о стабильности, колоссальным отрицательным опытом и недалеким умом, взирающими выцветшими глазами на новое молодое поколение здоровых и честных пофигистов, каким были и мы, ничем не хуже, да и не лучше нас. Эти старики являют мне загадку: Они что, якобы русские? Может быть, они - американцы?
  Исчезла стабильность, еще одно китайское слово, каким никто не хвалился, когда моя зарплата инженера составляла 160 рублей в месяц, а проезд в трамвае стоил 3 копейки. Когда прошел период перестройки и люди понемногу отучились говорить по-русски это слово приползло и вместе со словом "секьюрити" улеглось на языках старых пердунов, которые характеризовали, что такое стабильность, восхитительным манером: "Раньше как было? Сунул руку в карман - а там рупь! Снова сунул руку - а там другой! "
  Лично я с этим новым словом ничего не получил и ничего не связываю: и сейчас люди мрут так же бодро, скоропостижно и целеустремленно - стабильность налицо.
  Назывался Центральным один Комитет Коммунистической Партии Советского Союза, а фактическим был другой и я , когда думаю, почему ёбнулась коммунистическая система, по той же логике Черчилля начинаю сомневаться не его ли первый начальник Дзержинский, будь он проклят, Ягода, Патрушев, Путин писали приказы и циркуляры, осуществляя планомерное уничтожение советской власти и коммунистической идеологии. Не его ли рядовые сотрудники упорно думали над тем, как превратить в пыль то, что задумали лысые отцы в бронированном немецком вагоне, стоявшие у истоков 1917 года или прицепившиеся к революции по ходу поезда?
  Нет повести печальнее на свете
  Чем повесть о Центральном Комитете
  Когда-то маска на рыле этой образины очень весёленького и симпатичного образца называлась: Всё для народа. Всё для людей. Она действительно всё время что-то обещала и при Ленине, при Сталине, Хрущеве и других Прежних товарищах. Каждый партийный съезд по традиции обязан был выдвинуть очередное новое обещание на следующие четыре года.
  Вскоре после смерти великого пахана и расстрела его прыща Лаврентия Берии толстый Никита набрался духа и на 20-м съезде в 1959 году утопил культ личности вождя в кислоте скепсиса, перевернув сознание юнцов моего поколения и наобещал такое, что Ильич в мавзолее чуть не встал и матюгнулся. Лысый светоч давно уже вертелся в гробу, нещадно чадил и давал все меньше света, несмотря на многотомность своих идеологических трудов, быстро устаревших и бесполезных к текущему моменту.
   Деловая хватка Хрущева казалась его современникам весьма сомнительного свойства, чтобы сделать из него в хорошие времена крепкого кулака, хозяина или свиновода. А что касается его правления и высокого поста, куда его занесло, как кухарку в правительство во время землетрясения в Москве, каким был 1953 год - год смерти Сталина, то от него пошли непредсказуемые загибоны и повороты, как от слона в посудной лавке, где он чего только не ронял и не загораживал - то стену проломит и всем светло и чисто, то уж так бзднет, что фарфор - вдребезги и дышать нечем.
  Злые языки рассказывают такую быль. Когда Никита с трибуны съезда выдавал партийной публике избранные места из кремлевского быта времен вождя, в зале кто-то не выдержал и крикнул дурным голосом: "А где вы были все это время? "
  "Кто? Кто это сказал? " - встрепенулся Никита.
  В ответ долгое продолжительное молчание.
  "Так вот я был там, где вы сейчас сидите. "
  Одним из таких его загибонов и кренделей, за которые ему лично признателен не один я, была первая американская выставка в Сокольниках 1957 года.
  Почти логично, что после этого Хрущев взялся ковырять дыру в железном заборе, оставшемся после рябого вождя, но когда ему удалось это сделать и даже съездить в Америку, он заявил, что тамошняя жизнь ему не нравится, заказал своему зятю Аджубею написать на Америку пасквиль под названием "Серебряная кошка" и прикрыл дыру в заборе барахлом из партийных лозунгов и директив. Стервозная книга Аджубея по сути дела и обозначила начало холодной войны со шпионскими скандалами, выдворением дипломатов и даже попытками доставить стратегические ракеты на Кубу. До развала СССР оставалось каких-то 35 лет.
  Этот первый послесталинский съезд от имени толстого Никиты прямо пообещал людям черт-те что. "Наше поколение будет жить при коммунизме! " - с восклицанием рубанул Никита на этом соборе кремлевских старцев, совершенно точно не заглянув в учебники научного коммунизма и не взяв ни единой консультации у истматчиков. Впрочем, никакой науки здесь не требовалось. Лучше коммунизма уже тогда Никита знал дианетику и труды Карнеги о том, что идея коммунизма и связанных с ним бесплатных плотских удовольствий должна была производить у людей хорошее настроение, надежду на лучшую жизнь и всё такое, что отрицать бесполезно, поскольку поётся в песне.
  Будет людям счастье
  Счастье навека
  У Советской Власти
  Сила велика
   Сегодня мы не на параде
  А к коммунизму на пути
  В коммунистической бригаде
  С нами Ленин впереди
  Позади этой маски и вывески кристаллизировалось структурная надстройка и отвратная будка бюрократически-чиновничьего аппарата, основанные на тоталитаризме партийной элиты. Но никакой кристаллизации уже не получилось - под насмерть приставшей и присохшей маской, которую уже нельзя было отодрать, формировалась багровая и мерзопакостная опухоль ракового образования и русского происхождения. По факту своего состояния её назвали социализьмом.
  Этот факт следует пояснить.
  Когда первые пилигримы приплыли в Америку, они и представления не имели, какое государство, общество им предстоит построить в Новом Свете. И только потом, спустя столетия, в Германии у еврея Карела Маркеса зачесался язык и он, добавив к обществу и государству, научный термин система, обозвал, то что уже построили пилигримы в Америке капитализьмом и таким образом, присобачил новое словечко к приготовленной баланде.
  Ленин со своими еврейскими генами, появившийся в России после Маркса, тоже обозвал российскую баланду и заодно самодержавие капитализьмом, а затем с помощью своих большевиков поломал эти факты и начал лепить новые в строгом соответствии с научными догмами, извлеченными им из увесистых манускриптов Маркса-Энгельса и даже назвал новую науку политэкономией. Именно так был придуман, а затем появился и приобрел универсальный смысл и широкое распространение термин социализьм. Напоминаю, что между термином "социализьм" и общественно-экономическими отношениями в России, сложившимися после Ленина нет никакой связи, как нет ее между "капитализьмом" и капитализмом Карла Маркса. Я таким образом доказываю и уже чувствую, что доказал, что если капитализм назвать капитализьмом, через как положено мягкий знак, то он тут же исчезнет, как впрочем и остальная попутная тряхомудия. Но вот Советская Власть, в том классическом виде с больших букв и так, как понимал ее Ленин - "коммунизм + электрификация всей страны" никуда и никогда не денется, просто потому, что он неизбежен. Электрификация с плюсом точно есть и все это вторичное после коммунизма. Маска осталась, лозунги остались не говорите более, как в рекламе по телевизору, что "веселие Руси есть пити" пепси-колу. Скажите и запишите новое слово: "Удел России -Власть Советов. Глухого с кривым , слепого с безногим. "
  Где еще можно было, как не в России так близко подобраться к израильскому кибуцу, где коллективно ебутся с русским лозунгом и хохляцкой директивой толстого Никиты.
  Уильям Фолкнер сказал однажды, что идеология коммунизма не отвечает коллективному опыту человечества, потому что "я", индивидуальность существовала во всех веках прежде чем "мы" и коллектив.
  Идея индивидуализма легко позволяла американам выстоять в схватках и противостоянии с коммунистической идеологией и до сих пор является опорой американского менталитета. Хватило бы пуль и керамических зубов, а крепкий орешек Брюс Уиллис всегда готов в одиночку противостоять целой орде террористов и собственных тупоумных полицейских, чтобы спасти заложников.
  Перед тем как закрыть тему коммунизма раз и навсегда, как скучную и одиозную, я не могу удержаться, чтобы не поддержать моего американского идола.
  Научный коммунизм, как самую высокую дисциплину в стенах самых разных высших учебных заведений, я сдавал за жизнь на самых высоких уровнях не менее пяти раз с приличными и отличными оценками, так что знаю ее вдоль и поперек. Она покоится всего на двух основополагающих принципах: От каждого по способностям - каждому по потребностям и все жены должны быть общими. Причем, если первый я не понимал никогда и просто выучил " на зубок", то второй пришелся мне по душе и чем больше у меня было жен тем больше он мне нравился. Однако, самим последователям первых изобретателей коммунизма, как-то Сен-Симону, Томасу Мору, Оуэну и прочей братии, именно этот принцип оказался костью в горле, не позволяющей петь хвалебные гимны новой идеологии и лепить из грязи, которую намесили первые коммунистические пионэры, кирпичики теоретических основ этой самой "науки" перед лицом быдла, у которого денег хвтало ровно на одну жену. Поэтому все остальное, что есть в научном коммунизме - это доказательства того, что ни Оуэн ни Сен-Симон никогда ничего подобного не говорили и не проповедовали. Скажи я все это на экзамене доктору политических наук, лидеру российской коммунистической партии Геннадию Зюганову и я мигом бы вылетел с такого экзамена с твердым "неудом". Но дядя Зю больше не принимает экзаменов по научному коммунизму , а вместе с небольшой кучкой ностальгирующих старых зубров заносит в красную партийную книгу тех своих соратников, кому еще предстоит вымереть в тоске по застою 80-х годов. Крошечная партия без света в конце тоннеля, без пищи и без будущего - она ненадолго переживет коммунистическую партию США, которую застал даже я.
  Все 60-80-е годы наши правители пытались сотворить русскую национальную идею из этого дерьма, утверждая, что коммунизм - неизбежен и без него не выживет будущее человечество. Рябой фасад нашей системы хозяйствования и управления, сложившийся стихийно из прямых ежегодных приказов вождя снижать цены на продовольствие и товары первой необходимости, следовало закрыть материей более привлекательной и приличной расцветки.
  Но матерьяльчик оказался сильно подмоченный и строй обрушился. Вот почему ныне наш доморощенный клоун Вольфыч выдвигает в качестве объединяющей русской национальной идеи просто хорошее настроение и оформление каждый день хотя бы на сто грамм. На этой твердыне Россия действительно может простоять века, если мы выберем Вольфыча своим царем и он, как обещал, сделает нам выходным днем еще и каждую среду, сохранив такую же высокую зарплату.
  Однако дефицит русской национальной идеи, весьма ощутимый в наши времена, никогда не был яркой приметой славянской нации и уклада жизни наших предков. Задолго до последнего самостийного лозунга "За царя, за родину, за веру! " стихийно возникшего из недр народных масс и ставшего опорой русского самодержавия, вместе с петровской "Табелью о рангах" сформировался силовой ударный кулак русской государственности в лице чиновного отряда, также взявшего из самых низов свою основную заповедь - Укради!
  Точно-точно. Мы замечаем, что по исторической логике первейшая должность в русском народе на начало 21 века - должность охранника. Раньше, кто ничего не умел делать - норовил спиздить, а сейчас те же неудачники сторожат то, что удалось наворовать другим.
  После того как идея украсть победила идею общего дела, каким предполагалось строительство коммунизма, она немедленно перешла из народных низов в верхние эшелоны людей умеющих на западный манер считать и делать деньги. До той поры таланты и способности этих людей были придавлены массой бездарности партийного аппарата, не дававшего им ходу. Но коммунистическая идеология повалилась гораздо раньше того времени, когда Горбачёв заворожил, запричитал и забалоболил о гласности и перестройке, причем ёкнулась она еще во времена тов. Прежнего без единого шороха в отличие от верхушки государственного аппарата, которая обломилась лишь в году со страшным треском ГКЧП, когда были убиты люди.
  Чтобы осуществить эту идею надо было дать сверху официальное разрешение на то, что низы всегда считали своей прерогативой. Таким разрешением как предполагал виноватый во всем Чубайс должна была стать денационализация средств производства и добычи ископаемых. Перед Борисом Ельциным, соглашавшимся, как мы уже знаем, на что угодно кроме своего личного участия Чубайс в 92 году рисовал фантастическую картину.
  Страна - в полной жопе точь-в-точь как Германия после второй мировой войны, оккупированная сразу четырьмя странами.
  Начало было воодушевляющим и Борис Николаевич сразу прислушался.
  Чем мы хуже немцев? - задал вопрос Чубайс. Давайте сделаем как они. Как они сделали? Да, очень просто.
  Тщательно подсчитали всю недвижимость, куда не попали снаряды и авиабомбы, все больницы, конторы, учереждения, любой бесхозный предмет в поле зрения, каждый автомобильный заводик, сталелитейные компании Круппа и мастерские Мессершмитта, любое деревце, соляную копь, оставшиеся от бомбежек кораблики и подводные лодки, тысячи вещевых складов с обмундированием и оружием для вермахта и даже янтарную комнату, награбленную и вывезенную из Н. Петергофа и спрятанную эсэсовцами неведомо где. Выразили все это по самому скромному и минимальному подсчету в дойче марках. А затем выдали каждому из оставшихся в живых немцев бумажку на владение той долей сообственности, на которую он вправе был рассчитывать в денежном эквиваленте.
  Назовем эту картину "Приватизация", а бумажку приватизационным чеком.
  Почему бы нам не сделать тоже самое?
  Борис Николаевич по обыкновению нахмурил брови и махнул рукой: " А! Делайте, что хотите. Только без меня. Мне эти бумажки по блату прямо из Берлина поставляют. А то все Известия, да еще со своей рожей приходилось пачкать. "
  Довольный Чубайс, получив добро и глянув мимоходом в дорогое кремлевское зеркало, чтобы причесать рыжий чуб, отправился делать звонки и распоряжения. В правительстве он тогда работал как привлеченный доброволец и дружок всех обитателей Белого Дома вплоть до швейцаров и машинистов-лифтёров, затыкая какую-то дежурную должность, которую иначе как синекурой называть стеснялся. Что-что, а лавировать между тем как не попасть в журнал Форбса и получать богатые дивиденды за чужие "германские" идеи он умел как никто другой.
  В том же 92 году в этот увлекательный эрзац Лохотрона рыжий заставил играть всю Россию. Игра - примитивная. Простая как мычание.
   Вам по радио называют пункт. Вы приходите туда с паспортом один или с членами семьи до шестнадцати лет и вам на руки выдают вот такую бумажку, которая ныне уже стала нумизматической ценностью, причем вам разрешают назвать ее ваучер, вауцер или вау-хер и родились уже русские и иностранные дети, которые будут коллекционировать такие слова и бумажки.
  
  
  
  Отвлекёмся на минуту.
  Видите на картинке мост справа? А на левой стороне, ближе к нам, Белый дом. Так вот с этого моста и палили танки зажигалками по окнам девятого этажа Белого Дома, когда Борис Николаевич Ельцин издал указ о роспуске Советов, а Руцкой с Хасбуллатовым не захотели самоустраняться. Еще лет через 10 за эту картинку и эту бумажку, пожалуй, точно будут давать 10000 рублей, обозначенных внизу как нарицательная стоимость этого самого ваучера, а может быть и больше, если эти бумажки поуничтожали бумагорезательные машины. Сделана она была из дешевой бумаги, потому что рассчитывалась на очень короткий значительно меньший чем колода карт для шулеров срок службы, только на одну большую игру.
  Итак, вам предстояло делать вид, что на руках у вас очень большие козыри. Вы получали бумажку, расписывались в документе, выходили на улицу и немедленно лепили бумажку на близлежащую стену или еще какой-нибудь объект недвижимости и совершали таким образом акт приватизации или присвоения стены. Если еще кто-нибудь лепил бумажку рядом с вами, значит кусок стены, которым вы завладели на свои 10000 уменьшался в размерах, но все равно принадлежал только вам. Дальше все обстояло еще проще. Вам предстояло найти покупателя, который согласился бы купить у вас этот кусок стены за настоящие деньги. Вам доставались деньги, а покупателю переходил в полное владение кусок стены, куда вы присобачили ваучер. Если это была стена гостиницы "Волжский Откос" вы, скупив все ваучеры, приклеенные к ней слюной могли приватизировать гостиницу или стать членом компании акционеров ОАО. Если же вы были не при делах, с мозгами набекрень и милиция требовала прекратить загрязнение стен слюной и клеем, а есть тем не менее хотелось, вы снимали ваучер и шли домой, где слушали радио и ловили новости, что делать с бумажкой.
  На улицах и площадях городов давно уже стояли дяденьки и тетеньки, скупавшие вауцеры сотнями по 30 рублей за штуку. Они переправляли бумажки обратно Чубайсам, Березовским и Дерипаскам, которые играли в эту игру сами с собой и здесь она шла по-крупному. Чубайсы разбрасывали эти бумажки тоннами с КамАзов на территории месторождения "Североникель" или Уральского металлургического завода и затем объявляли себя собственниками этих предприятий с милионными доходами.
  Я оказался глупее остальных русских, продавших свои права на присвоение ничьей недвижимости за 30 монет, поскольку игра мне не понравилась. Сначала я действительно налепил свой вауцер на стену учреждения, где работал, но потом когда уборщица, сметавшая паутину с углов, смахнула со стены и мои права, я подобрал ее с полу и сунул в дальний ящик. Вы любите раритеты? Глупость - это конечно не раритет и не редкость, но ее знаки дорожают с каждым днем. Ведь это моя и наша собственная глупость. Спешите приобрести в коллекцию. Она расскажет вам, как дурили людям головы и рождалась плутократия.
  Надо сказать, к чести и достоинству рыжего Чубайса, что в России никто особенно не возмущался этой игрой и результатами приватизации, кроме недобитых коммунистов. И сам Чубайс в ответ на мои инсинуации и мою иронию мог бы сказать мне: Ну, а что лично предложили бы вы в те времена и в тех условиях? Какую бы увлекательную картину нарисовали перед россиянами?
  Твердо положа руку на сердце, отвечаю так, как думаю.
  Гражданскую войну. Зачем оттягивать на 30, 50 пусть 100 лет то. что должно придти неизбежно?
  После завершения этой операции в России еще при Ельцине из числа безусловно талантливых и способных людей появились облигархи. На самом деле они ничего не крали, а прибирали к рукам то, что буквально плохо или наклонно стояло и никому не принадлежало, причем отчитывались неподдельными приватизационными чеками. Путин в этом отношении был значительно умнее и по справедливости честнее Бориса Николаевича, потому что последний по-русски недолюбливал миллионеров и вообще людей, которым большие деньги придавали особо паскудную позу рожи, и стал тянуть богатеев в свое правительство вовсе не для того, чтобы они поделились своей прибылью с народом, а для того чтобы они, как способные и талантливые люди, за каких он держал их при себе, придумали, как сварганить, чтобы каждый человек в России заделался облигархом. Но они оказались тупые, как и следовало ожидать, относительно всяких новых общественных формаций и новой русской национальной идеи, а чтобы маленький Володя не думал о них плохо, вскладчину поделились с ним деньгами, благодаря чему Володя Вась-Вась распорядился кому на каком месте сидеть в правительстве по правую руку, а кому в тюрьме по левую. К чести новых облигархов они смекнули, что если не могут придумать ничего нового по сравнению с бородой Карелы Маркса и возвышающей человеческий дух идеи насчет общих жен, они додумались, что число Пи помноженное на двойной R дает в итоге длину окружности и любое такое число ПиАр называется "public relations" (публичные отношения) так что его вместе с Государственной Думой можно купить за деньги. Придумать не придумали, но современные избирательные технологии купили именно они.
  Вскоре после выборов нового президента и Государственной Думы возникла новая общественная формация не прописанная ни в каких учебниках политфилософии и исторического материализма ПЛУТОКРАТИЯ + РЕСТАВРАЦИЯ и обязательная новая партия Единая Россия, возглавляемая ныне самым большим Плутом кратным очень большим деньгам. Маргиналы вроде меня уже привыкли называть ее Путинократия, а единство ее партии настолько сильно давит на позиции Лидера Дураков и Патриотов России и дяди Зю, что они предпочитают не высказывать свои симпатии и антипатии сложившемуся порядку вещей.
  Все пережитки, причиндалы и принадлежности Советской Власти и социалистического строя были сданы под расписку на реставрацию. Первым ее прошел гимн советского союза, откуда изъяли слова о партии и "на подвиг великий нас Сталин водил". Серп и молот на гербе до сих пор борются с двуглавым орлом. Родные слова райком, и райисполком попрежнему находятся под охраной государства. Пятиконечные звезды крепко зацепились за погоны военных и орденов. А красные галстуки и комсомольские значки дядя Зю неизменно вяжет на шеи "наших" и крепит к "нашим" буферам. Идея коммунизма прочно перешла на позиции оппозиции в Государственной Думе, но Единая Россия вот-вот обломится и что тогда помешает ее лидеру обменять свой билет на старый, с которым он служил в Канцелярии Тайного Бдения? Самое-то главное, других идей и быть не может. Все остальное фуфло, какое есть в нынешней думе, тянет лишь на беспартийные буквально безмозглые фракции с культом личности , шутовским колпаком и первым лицом в ЛДПР, быстро проверяющем на месте ли у него шнобель.
  За стенами Думы еще более комичными кажутся потуги Гарри Каспарова(ну и имячко у турка? ) с тезисами Объединенного Гражданского Фронта, Бориса Немцова с его псевдопартией народной свободы, особенно уродливой и нелепой в сокращении ПАРНАС и гражданских упражнений Борщевских и Рыжковых
  Новая идея противная режиму Путина и Реставрации не может родиться в наше время. Она все еще развивается в утробе национал-большевизма, но есть подозрения, что сам Лимонов скрывает ее от своих соратников, фанатов и учеников, подобно тому как педофил прячет свои истинные намерения, охмуряя свою малолетнюю жертву , ибо чтобы разродиться нужно время, нужны муки, схватки, дикие крики и вопли и кто знает выживет ли ребенок или его мамаша. Я говорю все это к тому, что у нас не было ничего построено, или нажито, или осталось в наследство от старых времен, что могло бы екнуться, рассыпаться прахом, заместись ветром и закрыться слоем песка, чтобы на этом же месте построить, возвести, соорудить нечто новое, что привлекло бы людей и вызвало перемены в их сознании. Всё новое - это крепко забытое старое. А будет ли это конституционная монархия или анархистская община, самодержавие или демократическая принудиловка - покажет время.
  
  
  
   ПИСЬМО ОДИННАДЦАТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   июль 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПУТИ - НЕТ. И НЕ БУДЕТ!
  
   "Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и
   лайяй. "
   Радищев, Путешествие из Петер-
   бурга в Москву
   "Эх-хой-яй! Это он про русский народ, что
   ли? " Эмиль Калинкович
  
  Вот разошелся, разорался, разбушевался! Дался ему этот Путин? Да где б ты был, падаль ты абрикосовая, бархотка проказника, клещ прыщавый, палочка ты коханая, пипетка мандовошная, клизьма поджопная и страссбургская - если бы господин Путин взял бы да и придавил тебя как мелкую и бесполезную вошь, конем бы тебя закупорить, гандон ты фараоновский? Что он тебе сделал, что ты к нему прицепился, болван старый?
  Да в том то и дело , - ору я в ответ своему критику, выпучив бельмы, - что не мне сделал, а многим и многим тысячам россиян, причем такое, что они готовы за него в огонь и воду, как бывалоча за рябого папашу, и даже в чистом листе готовы за него расписаться задним местом, а не то что в рейтингах. Но меня-то он обошел, миновал и мне до крайности, конечно, обидно, потому что он всех русских мерзавцами сделал, а я-то тоже русский и в одной упряжке вместе с ними не хочу, стыжусь, брезгую и лучше пойду в чукчи, а оттудова на Аляску и еще дальше, куда они погонят. А так у меня никаких претензий к твоему господину Путину - маленький приличный человек - большой чиновник, правда, ибо, кто это сказал? Путин и Медведев - сначала чиновники и только потом сводные братья. А тут уж сами русские будут спорить до хрипоты, да еще пожалуй перережут друг друга, насчет того кто хуже: чиновники или милиция, пока не придут к согласию, что для нас, баранов, это одно и то же.
  Бугор Кастратыч, русский человек и деревенский философ, когда я спрашивал его: "Что же вы, сволочи, выбрали Путина? ", ибо с Бугор Кастратычем, голосовавшим за Жирку, можно было разговаривать без поклонов и реверансов, отвечал по существу: "Как всякая собака боится палки, так и русский человек боится власти, потому что любая власть завсегда супротив человеков. Почитай, Виталей, Карлу Марксу: Государство есть струмент подавления меньшинства в угоду большинству. Нешто нам поляки али чеченцы будут пиздюли вставлять, да наши избы поджигать. Вот и выбрали твово Путина. "
  Бугор Кастратыч стоял на ровном месте.
  Пока я метался между его избирателями и великим русским народом, все пытаясь отыскать свою идентичность, корни и принадлежности, Путин действительно сделал очень много за два срока своего правления и главное то, что хотели от него избиратели.
  Он никогда бы не смог стать президентом, так как его выдвинул своим преемником человек, которого народ дружно возненавидел, как символ похабного и разбойного времени, а не за его деяния и какие-либо качества, которых у Бориса Николаевича как будто и не было. Однако, новый кандидат еще до своих выборов сумел отделиться, отдалиться и дистанциироваться от своего предшественника и сказал, что за всю демократию, приватизацию и дефолты он намерен отыграться в Чечне. Народу очень понравилась эта затея. Он жаждал порядка и, если можно, вместе со зрелищами смертной казни и крови.
  Однако, когда новый президент открыл вторую чеченскую кампанию и начал наводить там порядок, в народе появилось уныние и раздрай. Под наведением порядка великий русский народ понимал полное уничтожение чеченцев как нации. То что мы испытывали к чеченцам называется антипатией и ничем не отличается от нашей российской ненависти к своим родным чиновникам и милиции. И это обшее настроение нетерпимости к чеченцам и чинушам я разделял вместе с русским народом, сказавшим устами Михаила Юрьевича Лермонтова то, что мы крепко запомнили:
  Злой чечен ползёт на берег
  Точит свой кинжал
  Чечня собственно покорялась России раза три-четыре и одно это обстоятельство должно было убедить, что на этом дело не остановится. На то и существует чеченская нация, чтобы время от времени выйти из состояния смирения и совершать набеги, один из которых самый дальний в направлении Норд-Ост, оказался и самым кровавым и самым показательным уроком. Но главный урок истории состоит в том, что люди не желают признавать уроков истории.
  Очень, очень многие во главе с Жириновским и его Митрофанушкой мечтали о том, что кратчайшим и самым эффективным способом навести порядок в Чечне можно, сбросив в центре города Грозного маленькую атомную бомбочку и там, где надо, еще парочку. Здесь же сразу договоримся, что вопросы гуманизма, человеколюбия и геноцида останутся за пределами этой книги. Разговоры на эти темы лично меня приводят в бешенство, как бывалоча, слово "культура" заставляло Геринга или там Гиммлера хвататься за пистолет. Вместе с ними я с той же самой неприязнью отношусь к абстрактному гуманизму, что обязательно обозначает две вещи - проповедь всеобъемлющей любви к человечеству и полновесные пощечины своему ближнему. Ну, а конкретного гуманизма никто никогда не видал.
  Я лучше признаюсь в расизме, национал-большевизме, шовинизме и т. д. , хотя никогда не видал живьем ни одного турка или чеченца, но почему-то их недолюбливаю. Ксенофобию или инфлуэнцу подцепить пара пустяков, жить она не мешает и здоровью никаких проблем не доставляет. Однажды я спросил своего друга фрезеровщика Славу Молева, каким образом его угораздило стать антисемитом. Слава ответил в том смысле, что живого еврея у себя на заводе никогда не видел, но давным-давно услышал песню: "Евреи, евреи, кругом одни евреи..." и ощутил, что шерсть у него встает дыбом в контры с этой нацией. Правда в отличие от узколобых расистов, я всегда готов сослаться на русских писателей Толстого, Достоевского, Лермонтова, Лескова, которые пожалуй, больше меня терпеть не могли турков, поляков, чеченцев и еще какие-то народы.
  Вместе с Жириновским и другими душелюбами и гуманистами мы были разочарованы действиями нового президента по наведению порядка в Чечне. Одна или пара а-бомбочек и порядок был бы в два счета. Но тут же сверху тихой сапой поползли разговоры, что увы, но мы дескать спутаны по рукам и ногам дурацкими договорами о неприменении атомного оружия и бомбу бросить не можем, потому что всякие ООНы и комитеты по правам человека будут драть глотку на наш счет по поводу геноцида мирного населения, а кое-кто из тех, что поумней там, наверху, закапывал в наше темя мысль о том, что такой порядок, пожалуй, выйдет нам поганым боком, покуда никто еще не придумал чистой атомной бомбы и вскоре от бомбежки будут дохнуть и наши русские люди по соседству.
  Мы с господином Жириновским и русским народом все равно были недовольны действиями г-на Путина по обеспечению порядка, так как выступали за самые твердые акценты и крайние меры в нашей национальной политике.
  Именно по этому самому краю я и разошелся первый раз со всем русским народом, потому что если уж нельзя перебить всех чеченцев, всех до единого со всеми ихними матерями и дедушками, почему нельзя предоставить Чечне полную независимость и более того насильно отделить ее от России китайской стеной и по всему ее периметру расставить стрелков для тех, кто пожелает приблизиться к этой стене ближе 10 метров. У нас уже есть большой и ценный опыт возведения таких стен и ее размеры - не преграда. В Конституции Российской Федерации следовало записать, что независимость России от республики Ичкерия предоставляется россиянам на вечные времена и обратного хода никогда не будет. Всю чеченскую диаспору выловить и затолкать обратно за эту стену. Козе понятно, что эти злые чечены будут переживать, скулить и умолять о пощаде, но мы останемся непреклонны, а всякие ООНы и прочие гандоны даже и не пикнут - можно не сомневаться. А самое главное нас с господином Жириновским никто не назовет ни гуманистом ни демократом или другим подобным паскудным словом.
  Но русский народ, не без колебаний, правда, выбрал все-таки антитеррористическую операцию и начал убивать всех, кто выступал за независимость Чечни от России: Дудаева, Масхадова, Радуева, Басаева и тех, кто переживал за независимость России от Чечни: Анну Политковскую, Галину Старовойтову и депутата думы Юшенкова. И рейтинг господина Путина немедленно полез в гору и достиг невиданных высот, когда к трупам и толпам чеченцев он добавил еще утопленников с подлодки "Курск", затонувшей в Северном море, нюхнувших смертельного газу заложников премьеры "Норд-Оста" и ребятишек, сгоревших заживо в бесланской школе, не считая жителей взорванных домов в Москве. Эй, мои добрые соотечественники! У вас еще не рябит в глазах от кровавых мальчиков? Не захлебнулись ли вы еще своим порядком? Не насосались кровушки? Разве ваш Путин мало сделал? Разве не он лучший царь в истории современной России?
  За антитеррористической операцией наступила новая фаза чеченской войны, которую даже фарисеи и книжники, заклятые враги правды, называют оккупацией, неважно какая марионетка Кадыров-сын или отец правит там бал. Война в Чечне безуспешно продолжается. Далеко-далеко от республики Ичкерия в троллейбусах и автобусах все еще звучат предупреждения:
  Граждане пассажиры! При обнаружении в салоне подозрительных предметов и вещей, оставленных без присмотра, просьба немедленно сообщать водителю или кондуктору.
  Сумки без присмотра сейчас уже никто не оставляет и носят в метро прямо на поясе, так как в Кремль не пускают и приходится взрывать рядовых москвичей. - Ад! Где твоя победа?
  Впрочем, я не жалею взрослых участников этой патриотической операции, голосовавших за Путина - они получили все, что хотели. Я даже сожалею о тех, кто по той или иной причине не дошел до избирательных участков, когда его выбирали на первый срок. Мои антипатии только с теми, кто, истекая кровью, в полуобморочном состоянии с головной болью все-таки дополз до кабинки и поставил крестик напротив его фамилии.
   Сразу же после выборов Путина на первичный срок, когда никто не знал, кто это и что это такое, кроме того что он собирается навести порядок в Чечне, из-за чего его и выбрали, так вот сразу после этих выборов большой озорник и ёрник, журналист Сергей Доренко, получавший деньги за свою работу от Березовского, ныне опального облигарха, живущего в Лондоне и ведущего оттуда свою маленькую войну с Путиным , рассказывал публике, какое впечатление на него произвел новый президент. Доренко тогда еще крепко сидел на белом коне и верхом на том же самом столе, где сидели отцы первого канала ОРТ и старательно, на мой взгляд даже чересчур изображал из себя непримиримого врага и оппонента мэра Москвы Юрия Лужкова до того тошнотворно старательно, что надевал кепку точно такую как у Лужкова и исполнял с кресла комментатора и журналиста хвалебные музыкальные гимны а-капелла хотя ни голосу ни слуху у него не оказалось.
  Так вот когда Доренку спросили, как ему показался новый президент, Доренка отвечал, что, да, конечно, президент, перекинувшийся с ним парой слов, выглядел умным и энергичным человеком и от него следует ожидать больших перемен и обновления в стиле правления и реформ порядком одряхлевшего и затянувшегося ельцинского периода.
  "Но он задает мне какие-то странные вопросы, - пожаловался Доренка доверчивой публике, недоуменно пожимая плечами.
  Он спросил меня: "А в какой команде вы играете? "
  "Владимир Владимирович! Я сам по себе, ни в какой команде. И в игры я не играю. "
  Услышав все это, я от души посмеялся над хитрецом и прикольщиком Сергеем Доренкой. Потому что он напомнил мне самого себя.
  Лет эдак 30 назад, когда я работал на кафедре зарубежной литературы в ижевском госуниверситете судьба свела меня с Анатолием Максимовичем Науменкой, коллегой по кафедре, очень жизнерадостным, энергичным и подающим большие научные надежды кандидатом филологических наук. Кафедра наша не отличалась ни большим помещением, ни многолюдностью, ни ступенями и степенями научного роста, даже кандидатов было всего двое - завкафедрой и мой милейший Анатолий Максимович. Со своим поистине неистощимым запасом забавных ситуаций, анекдотов, прибауток и веселья он в секунду становился душой любой компании и только, как я заметил позднее, в подпитии начинал комплексовать по поводу своего маленького роста, быстро мрачнел и говорил загадочные вещи, впрочем, по принципу "что у трезвого на уме - у пьяного на языке. "
  Однажды в таком состоянии, уставившись в одну точку, он грустно бубнил одну и ту же фразу, поражавшую нас своей нелепостью: "Напишу на себя синюю бумагу! Напишу на себя синюю бумагу! "
  В ту же ночь он попал с наших совместных посиделок на кафедре в вытрезвитель и через несколько дней в университет пришел документ, подтверждавший, что такой-то и такой-то был нашим клиентом такого-то и такого числа. Просим принять меры общественного воздействия. Бумага была синего цвета!
  В другой раз за праздничным столом мы разговорились с ним о кафедральных делах, конечно о нашем начальнике и руководителе, о заведующей кафедрой и вот тогда-то я и услышал от него знаменитый загадочный вопрос, который 20 лет позднее услышал Доренка.
  "А вы, Виталий Сергеевич, на какую лошадь ставите? "
  И в точности как озорник и ёрник Доренко я не нашелся что ответить на вопрос, который никак не приходил в мою пустую голову раньше.
  "Не знаю, не знаю , Анатолий Максимович, - промямлил я. Я в игры не играю. "
  Так уж получается, что для этих маленьких путиных, науменков и прочих крошечных бонапартиков - власть над людьми, насилие над многочисленными народами, живущими на территории страны, и далекие заграничные походы со смертельными битвами - всего навсего лишь игра, типа скачек, командная или индивидуальная, хотя в этих играх льется взаправдошняя кровь, летят головы и крики "ура! ! " не могут перекричать стоны раненых, хор страдающих и умирающих людей.
  Игр хватало во все и на все времена, так что режим Путина ничем не выделялся из среды подобных, когда вожди приходили и приводили свои команды к власти, чтобы поиграться мозгами, мускулами и потоками крови.
  В наши времена библейский цинизм, с которым говорится об этих играх, потрясает сознание.
  "Пусть выйдут юноши и поиграются перед нами"* - повествует Писание от имени старейшин, рассказывая о двух командах, засевших по разные стороны одного пруда. "И вышли юноши числом 12 с одной и 12 с другой стороны. И вонзили мечи один другому в бок и пали мертвыми. "А остальных игроков, похороненных своими же мертвецами, даже считать не стали: так их было много.
  "Тибе с победой поздравляю, сибе с оторванной рукой" - это уже из русского фольклора и древнего юмора, когда скальп человека и шкура зверя шли по одной цене.
  Обставленная как патриотическая операция, война в Чечне проходила по уставу и правилам игры путинской команды, в которой похороны людей после взрывов жилых зданий, в метро, школах и театрах, на вокзалах и в салонах самолётов рассматривалось как нарушение правил, шулерские сдачи террористов.
  Кого-то отталкивает мат, я отвращаюсь игр. Или играющих тренеров.
  Хитрый Доренка, увидев в облике новоявленного президента знакомые из недалекой истории черты маленького капрала, сразу смекнул какой вопрос задает ему новый царь, намекая на его собственного хозяина, облигарха Березовского. Он его правильно понял. Путин неплохо сыграл за капитана своей кремлевской команды, уничтожив не только Дудаева, Басаева, Радуева и других чеченских лидеров, но и независимые каналы телевидения, а с ними останки того что там в России называлась демократией или подобной чертовщиной. Лидер и команда уверенно набирали очки, подымая трупы с атомной подлодки "Курск", в мюзикле Норд-Ост даже превзошли себя отыграв на двести трупов больше чем было запланировано на тренировке, и на школьной сцене в Беслане ни разу не дали киксу, выведя почти без потерь весь командный состав подальше от гнева бесланских матерей. Трупы ребятишек, заложников и солдат Чеченской войны были для этой кремлевской команды и вожака всего лишь фишками в крупных ставках на ликвидацию свободы слова и независимости СМИ.
  Я не спрашивал ни Бориса Ефимовича Немцова ни Ирину Батьковну Хакамаду, за которую голосовал на выборах в президенты, что они думают по этому поводу, но уверен, что им просто легче признать, чем мне, что Россия - это страна с отрицательным человеческим балансом, что, кстати, охотно признают многие из тех, кто ставил кресты на сводных братьях в избирательных бюллетенях, потому что Немцов - еврей, а Хакамада - японка и передо мной они выпендриваться и делать позы рожи не будут - не те люди, но вот Каспарову, хоть он и встает на дыбы при слове Путин я не доверяю. Каспаров - турок или там армянин(а есть разница? ) и политес у него азиатский, поэтому он как тонкий и хитрый политик приведет умнейшие рассуждения относительно того, что русские, конечно, ошиблись с выбором своих царей, но они опомнятся, перевоспитаются, если проводить с ними разъяснительную работу, и в следующий раз изберут демократию. А мне на Каспарова с его шахматной логикой, далеко просчитанными ходами и умными рассуждениями, сами понимаете, очень много насрать, потому что когда Россия освободится от советской власти, я уже буду на кладбище, а после меня, знаете - хоть потоп.
  Хороший игрок в шахматы возомнил о себе черт знает что. Он прикинул на 363 хода вперед и рассчитал, что президентом Армении, откуда он родом, он никогда не станет, а потому решил пробиться в президенты России. Газету, которой он обзавелся на своем сайте, отличает крутизна и революционность. Каспаров организовал свою персональную дружину под названием Объединенный Гражданский Фронт (ОГФ) на борьбу с путинским режимом. Идея гражданского фронта далеко не нова - она талдычит те же принципы, которые безуспешно пытался протолкнуть в массы Союз Правых Сил во главе с Немцовым и Ириной Хакамадой и что совсем уж слабо без всяких там Сил проводил Никита Белых. Немцов и Хакамада, блестящая парочка молодых политиков, обреченная на неудачу, споткнулись об известное противоречие, что народ русский поспешил отдать свою свободу и независимость вместе с принципами опостылевшей демократии в руки очередному диктатору и оказались лицом к лицу с альтернативой: либо отойти от дел либо признать, что они находятся в оппозиции не к Путину, но к русскому народу. Борис Немцов так и сделал, а Хакамада вообще вышла из политики. Никита Белых распрощался с телезрителями и слинял безо всяких вестей. Так закончилась в России в начале тысячелетия история демократического движения. Впрочем свято место пусто не бывает - появилась Kasparov. ru - еще более дряблая и немощная модификация совсем уже сморщенного и безвкусного "Яблока" Явлинского.
  В новом президенте не было ровно ничего, что можно было бы противопоставить русскому народу. Путин - плоть от плоти русский человек, как кровопивец Иудушка, которого окрестил таким именем родной братец Стёпка, родственник всей семьи господ Головлевых.
  Когда на смену Ельцину пришел Путин, Шендерович в полной уверенности, что номер у него пройдет, достал из сундука с нафталином уморительную куклу с поразительным сходством нового президента и персонажа романа Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы". Это был шедевр Шендеровича. Плохо, что в свое время русский народ не любил и не жаловал заслугами Салтыкова-Щедрина, как русского бытописателя, и тем не менее даже в наши времена на границе тысячелетия те люди, которые малость кумекали в литературе моментально узнали в новой кукле кровопивца и живоглота Иудушку Головлева, как символ пакости и мерзости в человеческой породе и сходство это оказалось настолько разительным, что программа Шендеровича "Куклы" в один присест приказала долго жить.
  Вы помните, чтобы Борис Николаевич сделал когда-либо хоть одно замечание в сторону своей куклы? Вот этого мы ему и не простим, а еще демократии, черт знает что это такое, но лучше не надо.
  Куклу эту, которую придумал Шендерович под кодовым названием Иудушка, Путин все-таки запретил, но вот против водки со своей фамилией не устоял - а какая русская душа устоит против 1 дана по карате-ню. И даже ни копейки с дилеров и менеджеров за этот роскошный брэнд и авторское право не слупил. Как рассказывал Бугор Кастратыч, народный филоософ, стоят рядышком на витрине в баре две бабы - "Путинка" и "Катюша" по 0, 75 литра.
  "А мне, -сказывает он, - все равно путинка она или путанка, а может путана какая - 230 рублей с одной стороны дороговато, а с другой ни кожи ни рожи. А вот подруга. Ну ребяты, какие разговоры? Расцветали яблони и груши. Сидит на горлышке бутылки по самое некуда голая и вусмерть веселая Катюша в белом паричке, красных сапожках и помахивает презервативчиком. Ну эту, за 140 р. я уже точно трахну, пусть будет групповуха, зато дешевлей и наглядней. "
  Пробовали в этот брэнд запустить Жириновского и даже сделали весьма впечатляющую фотографию, где Жириновский в костюме участкового милиционера, отбросив на стол кобуру с Макаровым, наливает водочку своего имени из хрустального графинчика и закусывает петровским хлебушком.
  Жириновская не пошла, но ПиаР все равно получился знатный.
  Когда я думаю о том, как можно было бы обозвать существующий в стране Пиар(общественные отношения) и нынешнюю социально-экономическую формацию равную словам, капитализьм, социализьм я не нахожу иного слова, кроме плутократия, а место куда выносит Путина и его кремлевскую команду словом "реставрация". От греческого "плутос" от русского богач, а поскольку плут значит - мошенник и вор происходит и плутократия - власть богатых. Не успев еще нюхнуть коммунизьму в советское время свинячий народ, привыкший, что досужие люди называют его жизнь социализьмом, очень сильно испугался, когда в страну стихийно и дискретно на гусеничном ходу, испуганно озираясь по сторонам вместе с Ельциным вползла демократия и решил, что хуже этого никогда ничего не будет, а потому как хотите, чтобы этого безобразия мы больше не слышали. Что угодно -только не это!
  Действительно в самом понятии плутократия нет ничего плохого или зазорного - в отличие от власти народа - демократии, плутократия - это власть меньшинства народа над большинством. Нам, русским, наивным реалистам, начхать на власть, ум, совесть и другие абстрактные понятия, пока власть не обретет в наших глазах образ палки или здоровенной дубины, пусть о двух концах, но лучше всего если на одном там будет изображение пятидесятитысячной купюры, мы тоже никогда не видели, но ее власть над нами всегда признаем. Деньги, как известно, не пахнут и их много у нас не бывает.
  Новый режим скокукожился с одной стороны из того гнилья, которое оставила нам в наследство плановая социалистическая экономика, а с другой стороны из брожения нефтепродуктов, финансового бандитизма и дрожжей приватизации, затеянной Чубайсом. На этом игровом поле плутовства и аферизма Путин легко выстроил вертикали и горизонтали исполнительной власти на деньги тех же самых богатеев, которых ему приходилось подчас усмирять, отлавливать, выдавливать за границу или заталкивать в тюрьму. Позднее главный мудак и глашатай новой власти Грызлов назовет это "планом Путина". Вот еще одна главная и обязательная деталь этого плана, которая появилась когда Путин еще трудился в Канцелярии. К концу второго срока его правления окончательно стало ясно, что он не имел никакого представления и планов в каком направлении вести Россию и в какие игры, кроме того чтобы остаться у руля, еще предстоит сыграть.
  Помните увлекательную русскую игру под названием "Ваучер". Вам по радио называют пункт. Вы приходите туда и вам на руки выдают вот такую бумажку, которая ныне уже стала нумизматической ценностью.
  
  
  
   Видите на картинке мост справа? А на левой стороне Белый дом. Так вот с этого моста и палили танки по окнам девятого этажа Белого Дома, когда Борис Николаевич Ельцин издал указ о роспуске Советов, а Руцкой с Хасбуллатовым не захотели самоликвидироваться. Еще лет через 10 за эту картинку и эту бумажку, пожалуй, точно будут давать 10000 рублей, обозначенных внизу как нарицательная стоимость этого самого ваучера, а может быть и больше, если эти бумажки поуничтожали бумагорезательные машины. Сделана она была из дешевой бумаги, потому что рассчитывалась на очень короткий значительно меньший чем колода карт для шулеров и лохотрона срок службы, только на одну большую игру. Игра велась примитивно. Как и в покере вам предстояло делать вид, что на руках у вас очень большие козыри. Вы получали бумажку, расписывались в документе, как на избирательном пункте, получая бюллетень, выходили на улицу и немедленно лепили бумажку на близлежащую стену или еще какой-нибудь объект недвижимости и совершали таким образом акт приватизации или присвоения стены. Если еще кто-нибудь лепил бумажку рядом с вашей, значит кусок стены, которым вы завладели на свои 10000 уменьшался в размерах, но все равно принадлежал только вам. Дальше все обстояло еще проще. Вам предстояло найти покупателя, который согласился бы купить у вас этот кусок стены за настоящие деньги. Вам доставались деньги, а покупателю переходил в полное владение кусок стены, где был присобачен ваучер. Если это была стена гостиницы "Волжский Откос" вы, скупив все ваучеры, приклеенные к ней слюной могли приватизировать гостиницу или стать членом компании акционеров ОАО. Если же вы были не при делах, с мозгами набекрень и милиция требовала прекратить загрязнение стен слюной и клеем, а есть тем не менее хотелось, вы снимали ваучер и шли домой, где слушали радио и ловили новости, что делать с бумажкой.
  На улицах и площадях городов давно уже стояли дяденьки и тетеньки, скупавшие вауцеры сотнями по 30 рублей за штуку. Они переправляли бумажки министрам, Чубайсам, Березовским и Дерибаскам, которые играли в эту игру сами с собой. Чубайсы разбрасывали эти бумажки на территории месторождения "Североникель" и объявляли себя собственниками этого предприятия с милионными доходами.
  Я оказался глупее остальных русских, продавших свои права на присвоение ничьей недвижимости за 30 монет, поскольку игра мне не понравилась. Сначала я действительно налепил свой вауцер на стену учреждения, где работал, но потом когда уборщица, сметавшая паутину с углов, смахнула со стены и мои права, я подобрал ее с полу и сунул в дальний ящик. Вы любите раритеты? Глупость - это конечно не раритет и не редкость, но ее знаки дорожают с каждым днем. Ведь это моя и наша собственная глупость. Спешите приобрести в коллекцию
  Но все мои антипутинские заявления, что русский народ рано или поздно, еще до гибели земной цивилизации, а может быть синхронно вместе с ней прекратит свое существование, поскольку господь поставил перед ним твердую и грандиозную задачу самоуничтожения, ибо эта нация нежизнеспособна и противоречит духовным началам человеческой природы, разбиваются о каменные твердыни логики. Так например я заметил, что признаки деградации русской нации ярче всего блеснули на изломе двух тысячелетий, когда произошли выборы нового президента. Народ выбрал Путина и тем самым подтвердил, что согласен иметь то будущее, которое уготовил ему господь. Народ оттолкнулся от Ельцина и оставил его в прошлом тысячелетии, где осталась вся остальная бяка, а себе выбрал Путина, которого приготовил опять-таки Ельцин. Первый редкий случай - люди берут нового правителя прямо из рук старого, а дальше пошло под сурдинку и по барабану.
  Грандиозная рокировка, которую осуществил Путин под конец своего второго срока, поменявшись местами с Медведевым, оказывается была задумана вместе со всей единой Россией с русским размахом на десятилетия и в точности соответствовала старинной национальной манере сватовства, кумовства и бракосочетания.
  В последней половине 19 века в русской жизни оформилась и закрепилась прочная традиция - свадьбы не проводить, а обязательно разыгрывать как многодневное представление и действо со всеми театральными и эстрадными жанрами, актерами, соответствующим оформлением, реквизитом и меню. Никакое подобное мероприятие в те времена не обходилось без штатной роли генерала, в зависимости от личных способностей то церемонимейстера свадебного поезда, тамады за столом или просто безмолвной но роскошной фигуры в полных регалиях, при погонах, аксельбантах, позументах и бакенбардах, а позднее лампасах в красную строчку, с красным носом или на худой конец без него и если еще были при этом георгиевские кресты на широкой груди, то и свадьба почиталась за настояшую. В штатном расписании эта роль обозначалась "свадебным генералом" и исполняли ее в лучшем случае по призванию, а в худшем за деньги или угощение все воинские чины в округе. Контуры этой роли в современном исполнении четко проявились, как только господин Медведев в статусе российского президента вышел на мировую арену и даже более органично, чем его поводырь вписался в политические декларации, международные игрища глобализации и проспекты саммитов с ВТО. На третьем году своего срока Медведев даже вошел во вкус своей роли, чем немало озадачил играющего режиссера, заставляя его задуматься не следует ли рокирнуться еще раз.
  Из тех же самых слюней, сливок и опивок общества сформировалось и "медвежье пойло", которое народ выбрал в парламент и назвал "Единой Россией".
  Тогда в последний срок правления Ельцина, в самом его конце надежды на то, что всё у нас в России переменится к лучшему и Советская власть окончательно рухнет, хоть и робкие, но существовали, а сейчас их нет. Весь небосклон на исходе первых 10 лет нового столетия в России заняла монотонная медвежья туша, олицетворяющая новую партию и окончательно профанирующая облик этого умного и деликатного животного. "Единая Россия", кинематографическим наплывом сменившая коммунистическую на трибуне демагогии , в лавке раздачи благостных надежд и лозунгов нашла себе на все оставшиеся времена своего бессменного лидера и вождя, о котором Маяковский писал: Мы говорим Путин - подразумеваем партия. Мы говорим партия - подразумеваем Путин. Впрочем, во всей этой Всероссийской Камарилье Путинских(медведей) ВКП(м) нет ни единого члена общества защиты животных, на что я обращаю самое пристальное внимание всего мира, как идеологический ляпсус и зеленый облом.
   Впрочем, что ж я пыхаю от злобы и называю эту партию пойлом? Её основную массу составляют чиновники и все, что там полагается к этой присыпке.
  Еще этот великоростый недоумок Пётр 1 чуть голову не сломал, думая, как бы и чем огородить власть от подлых людей, чтобы им неповадно было заглядывать в огород и любопытствовать, что там произрастает, как сделать, чтобы даже в далеком будущем русские малыши: кольки, пашки, лидеры дураков и патриотов России, всякие там жириновские, павловские, путины, медведевы забыть забыли как это можно играться в демократию. И он действительно дотумкал, взяв с Запада, у любимых пьяных голландцев, хитрых англичан и немецких купцов то что им самим стало негоже - Табель о Рангах. В России глупейшая и сволочная задумка настолько хорошо прижилась, что через два или три века голову ломал уже русский поэт Некрасов в "Размышлениях у Парадного Подъезда" недоумевая как так могло случиться, что еще через столетие русский чиновный огород разрастется настолько, что выкинет из себя все съестное, поскольку народ попрежнему смиренно приносил дары полей, солнца и моря к узким вратам во власть, оставит у себя только предметы роскоши, членовозы и превратится в коммунистическую партию. И вы конечно, думаете, что век КПСС миновал, что Зюганов и редкое стадо вымирающих дряхлых бизонов, которому он машет хвостом в направлении светлых зорь - все это пережитки прошлого? Раскройте глаза пошире. Русское чиновничество или чванство, давно стряхнуло с себя старую змеиную кожу, со всеми бирюльками и подвесками коммунистической идеологии, срослось с плутократией(а зачем Путин посадил Ходорковского? ) и стало скелетом "Единой России". Не умереть петровым реформам! Путин и Медведев - сначала чиновники и лишь потом братья!
  Вся эта шайка, которая вращается и размещается вокруг финансовых и денежных потоков, составляя ядро партийной или государственной бюрократии, всегда враждебна по отношению к низам и призвана изолировать и отделить народ от властей предержащих. Её загребущие руки почти автоматически притягиваются и зачерпывают из казны необходимое довольствие. Русское чванство стало не только рыхлой рожей коррупции и взяточничества, но и средоточием так называемого среднего класса, лицом путинской России. Она действительно сделалась слитной со всеми признаками своего будущего вырождения и гибели. Современный обыватель наподобие меня обязательно попадает в плен двух распространенных и равных схем мышления. Вот одна схема: Есть такая страна Россия и есть в ней каста паразитов, которых называют чиновниками. А вот вторая: есть страна - Россия и живут в ней сволочи, которых называют русской нацией. В голове последняя схема не укладывается, но это не значит, что она не работает. Ой, как работает! Ой, как вкалывает! На благо всей страны.
  Потому что любой чиновник и есть самый большой патриот своей родины.
  Наши знакомые евреи Бойнаровичи уехали в Германию по программе компенсации холокоста, получили вид на жительство и сразу же стали получать "социалку" - пособие по безработице. Его вполне хватало, чтобы съездить в Испанию, Грецию и даже на Лазурный Берег. Надежда Бойнарович когда-то работала библиотекарем на автозаводе, а ее муж трудился там же мастером в кузнечном цеху. Люди они были рассчетливые, экономные и бережливые - т. е. умели тратить деньги. Ни одна копейка не считалась лишней и Надежда снова приехала в Нижний, чтобы оформить свою русскую пенсию - ту самую копейку в базарный день. Я что-то очень сомневаюсь, чтобы ее пенсия была больше моей в 410 руб. 43 коп.
  Она остановилась у нас и я предупредил ее, что в СоБесе(социальном обеспечении, пенсионном фонде) ей следует избегать любых упоминаний о том, что они всей семьей переехали в Германию.
  Вечером она вернулась с лицом, опухшим от слез. При оформлении пенсии понадобились сведения о прописке, и хотя неприятностей можно было избежать, врать она не решилась и сказала правду.
  В тот же момент оформление быстренько и согласно заехало в тупик, потому что жить за границей с немецким паспортом и получать русские деньги, а тем более пенсию, которой не хватает на жизнь другим людям могут только изменщики родины. Вы задумались почему. Да потому что изменщик родины существует только в русском языке и ни в каком другом нет слова чиновник. А вот когда эти русские взяли хрен и редьку да замесили на чужестранном понятии патернальности и патриотизма получилось такое зловонное месиво, что вышибет и дух и нюх у любого потустороннего защитника прав человека. Нет. Они - слабаки супротив нас и парной бани не потерпят. Вы поняли, что основу "Единой России" составляют патриоты? Вы поняли, кто Лидер Дураков и Патриотов России?
  История цивилизации подталкивает Россию к самоубийству. Это в точности то, о чем рассуждал маленький, но очень способный мальчик: "Нет в мире живых существ умней и смышленей чем наши австралийские гусеницы. Одна гусеница цепляется за хвост другой, третья за хвост второй и все вместе хором, единым строем отправляются на пропитание. Но что будет, если первая гусеница в поезде уцепится за хвост последней? Выходит они так и будут ходить по кругу, пока не сдохнут с голоду? "
  Русская нация, как и австралийские гусеницы противоположна цивилизации, жизни и инстинкту самосохранения и божественный замысел, объединяя мысли всех и каждого, заставляет ее самоустраниться. Один тезис уже дошел до созания и его произносит сейчас каждый третий смышленый русский: "Все мы - гусеницы или бараны". Наша сила - это бей свой своего, это раздрай на вечные времена и его следует закрепить в Конституции законодательно.
   Вот где на сцену опять выскочил мой собственный родной критик и утверждает, что все мои мысленные схемы неверны. Да, говорит он, верно, что Путин - это признак вырождения России, той самой что вместе с Лениным подвергла избиению самую лучшую часть своего народа, подготавливая его гибель. Но русский народ, вопиет мой критик, наиболее рационально и трезво подходит к концу, давая логическое определение и калибровку собственной смерти. Смерть и жизнь не могут иметь определения отдельные друг от друга. В определении смерти всегда стоит жизнь и наоборот, но вот великий русский язык устами своего народа вывел такую необыкновенную в языках народов мира формулу смерти или уравнение небытия, где абсолютно нет места жизни и при этом еще наплевал на софистов и сократов. Это странное уравнение было исторически обосновано, как великолепный инструмент для борьбы со страхом смерти, а страх как известно куда больше хозяина.
  "Смерть есть - нас нет" - говорится в первой его части.
  "Мы есть - смерти нет" - резюмируется во второй.
  Стоит лишь алгебраически, размахнулся мой критик, подставить в это уравнение Путина и современная эпоха принимает характер какой-то удивительной фантасмагории.
  "Путин есть - нас нет" - говорим мы, русские, и продолжаем.
  "Мы есть - Путина нет. "
  "Итак, - говорит мне мой критик, - когда ты разошелся со своим народом в оценке его потенциальных возможностей ты оказался жалким дурачком перед титанической энергией инстинкта самосохранения и его божественной эманацией. Как только Путин стал вождем русского народа, в тую же секунду народ насмерть исчез, перестал существовать. Следовательно, о нем и его дефинициях можно говорить только тогда, когда исчезнет Путин и на его месте моментально возникнет нация. Разве это не настоящий триумф честной логики над здравым смыслом, который помогала тебе до сих пор подпирать стенки твоего дряхлого интеллектуального купола? Реши в конце концов один раз - либо ты со всей твоей глупостью, вероломством и подлостью не принадлежишь русскому народу, будучи американцем от рождения, либо русский народ не принадлежит тебе, являясь скопищем подонков, нравственных уродов и дегенератов. "
  Я решил: Смерть есть - нас нет!
   Мы есть - ПУТИ-НЕТ. И НЕ БУДЕТ!
  У меня нет ни фактов ни убеждений, которые примирили бы меня с моей русской природой и дали бы мне возможность завершить жизнь с миром и покоем но все мои измышления против России получаются у меня с трудом и натугой, ибо где-то в самом уголке сердца остается робкая надежда, которая подобно пламени свечи может умереть от одного дуновения. Ведь были же времена, когда русский не испытывал срама за свою нацию, а если имел такой стыд, то только вместе с предсмертной болью, как те князья, что стонали и погибали под дощатым настилом, на которых веселилась и блевала пьяная татарская орда, праздновавшая победу над русскими. Да дуйте же, дуйте хорошенько - этот огонек еще не угас, еще теплится во мне и жив той же верой, какой жил Фет сказавший: "В Россию можно только верить! "И что еще остается мне как не крикнуть: "Я верю в Россию! Я верю Фету! Я верю в это! "
   Я верю, что эти времена вернутся и даю своим соотечественникам совсем небольшой шанс, который откровенно говоря своим ограниченным и недалеким умом и сам не принимаю. Но он совершенно точно единственный и другого я не знаю. При желании любой русский может утверждать, что он действительно существует, так как нет и не может существовать его документальных подтверждений. Более того, я могу сказать, что я и живу и дышу и плаваю на поверхности, держась за этот мыльный пузырь.
  Итак в течение 10 лет Путина и Медведева избирали: абхазы, азербайджанцы, адыгейцы, афганцы, армяне, аварцы, алтайцы, алеуты, бухарцы, белорусы, буряты, башкиры, болгары, вотяки, весь, грузины, дунгане, дагестанцы - евреи! Вы меня слышите? Я вычеркиваю вас из этого списка! - ингуши, карачаевцы, коряки, караколпаки, карелы, корейцы, казахи, камчадалы, калмыки, коми, китайцы, киргизы, казаки, карабарды, крашены, литовцы, латвийцы, меря, мари, молдоване, маньчжуры, монголы, манси, мордва, нивхи, нанайцы, ненцы, немцы, осетины, орочи, поляки, пермяки, персы, саамы, селькупы, татары, туркмены, турки, тувинцы, таджики, чеченцы, уйгуры, удыгейцы, удмурты, узбеки, украинцы, финны, ханты, цыгане, чуваши, чукчи, чувынцы, шорцы, энцы, эскимосы, эвенки, эстонцы, якуты, японцы.
  И наконец есть еще одна могучая и очень большая по численности национальность -которая может перетянуть по численности все перечисленные народнсти. Попробуйте кричать букву "ы" не на выдохе, а на вдохе и вы возымеете полное представление как заливается и смеется русская дура в переполненном автобусе. В том, что дур среди них несть числа, подтвердят сами женщины, никогда не голосовавшие ни за Путина ни за Медведева.
  Я пришел к этой мысли, совершенно случайно услышав по телевизору, что во время последних выборов президента за Медведева в Ингушетии проголосовали 98% избирателей. Получается, что среди тех, кто голосовал 2 срока за Путина и третий за Медведева русских вообще не было, если баб, голосовавших за них не считать за людей, с чем опять согласятся женщины-люди. Получается, что за медведей в России голосовала все та же национальная присыпка, среди которой русские были как лососи в стаде балтийской кильки. В моем распоряжении только этот ничтожный факт. "Но , - как говаривал мой друг Гегель, - если факты противоречат истине, тем хуже для фактов! "История столь же искренне и терпеливо презирает логику, как и народы, которые творят эту историю, логику и другие народы.
  По этой логике исторического снисхождения народ заслуживает той власти, которую он выбирает , а русские до сих пор уверенно выбирали беду.
  Странная это логика. Близится конец света, так как коммунизм и гибель человечества по Солженицыну это одно и то же, а по Марксу - неизбежны. Откуда придет гибель человеков? Конечно из Америки. Там уже дошли до предела. Нет вы слышали?
  Армянскому радио задают вопрос: "Можно ли в Америке построить коммунизм? "
  Армянское радио отвечает, что коммунизм в Америке построить можно, но на хуя это нужно?
  Очснь странная логика. Ведь надо побороть коммунизм, да? И предотвратить гибель человечества, тормознув авангард, который возглавляет цивилизацию. Но как воевать с коммунизмом, не уничтожив Америки? Как? ? Давно известно. Лучшее прием борьбы с лесным пожаром - противопал. Лучший способ ликвидировать всемирную катастрофу - устроить катастрофу локального масштаба. Вот и получается, что коммунизм-то в Америке, а избавления надо ждать со стороны России. Только она ценой своей гибели спасет человеческую цивилизацию. А как вы думаете - зачем я пишу всю эту глупую книгу? Что я могу поделать против них, если они голосовали за Путина и выбрали "беду"?
   Мне кажется, что это я, а не Редьярд Киплинг сказал: "Нет каст, когда люди идут искать таркиан", утверждая, что в племени тех, кто ищет таркиан, т. е истину, а это значит смысл бытия, жизни и опять-таки самого себя нет ни священнослужителей, ни диссидентов, ни патриотов, ни военных, ни ученых, ни строителей, а самое главное нет русских. В этом племени невозможна семья, продолжение рода, инстинкт самосохранения, грабежи, войны и убийства. Мне кажется, что я принадлежу этому племени. Но только кажется.
  
   ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   12 августа 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОТКРОВЕНИЯ БОМЖА
  
   "Слушая про чужие горести, как
   бы душой отдыхаешь. "
   Уильям Фолкнер
  
  Если я плохо знаю Америку, которую якобы люблю и куда устремлен всей душой, почему бы мне не рассказать о настоящем стопроцентном американе Уильяме Фолкнере, а его я знаю очень хорошо, так как прожил бок о бок с ним больше трех лет в Старом Петергофе под Санкт-Петербургом, где изучал его жизнь и творчество и писал диссертацию на звание кандидата филологических наук в 1972-75 гг.
  Прочел этот труд может быть один, от силы два человека, а если бы она прошла через защиту ее бы прочли еще два-три человека, но до защиты она не дошла, на одном главном основании, что жанру диссертации она не соответствует ни на какой стадии и больше похожа на роман.
  Фолкнер в те времена уже умер, кажется в 1963 и я сразу же открещиваюсь от любых дат, фактов поскольку воспроизвожу все по своей памяти и не претендую на академическую строгость изложения, описания деталей его биографии и никого не цитирую.
  Я сказал, что знаю Фолкнера, но что такое знать человека? Мне кажется, что это означает, точно предсказать, как он поведет себя в той или иной ситуации, как отреагирует на слово, жест, известие, неудачу, жизненную коллизию, опасную ситуацию. Например, человек пришел на дискотеку, а диск-жокей стопорит музыку и сообщает: "Ребята, смывайтесь! Мне сказали, что в зале бомба и она рванет в любую секунду. "Я знаю моего милейшего Эмиля Калинковича более пятидесяти лет, как облупленного, но что предпримет при этом он? Ломанется ли к дверям вместе со всеми или останется в центре зала и будет орать изо всей мочи, чтобы люди не бежали, сломя голову, не давили друг друга и сопротивлялись панике. Или он бросится наверх, в фазенду диск-жокея, чтобы узнать новые детали сообщения. Или наложит в штаны и забуксует на месте в ступоре от страха? Получается, что я не знаю, как будет действовать Эмиль Калинкович в ту или иную секунду. И пожалуй, больше скажу о том, чего он не сделает - не бросится к выходу и не умрет на месте от испуга, т. е. если мне предложат на выбор два противоположных варианта его поведения в критической или любой будничной ситуации я точно сделаю выбор. Но это не означает "знать человека" и далее мои фантазии, чего он там сделает или не сделает заканчиваются. И тут мне приходит в голову замечательная мысль, что я пожалуй, не только Эмиля Калинковича, но и самого себя плохо понимаю в смысле того, что я сделаю в следующую минуту.
  Я задумался и над тем, что есть еще один способ узнать человека - сказать на какое событие похож тот или иной человек и если он участник той или иной войны, разве это мало в его жизни? Вот что про себя я точно знаю: я не похож на выигрыш одного миллиона у Галкина или в еще какую лотерею и точно знаю. что никогда ничего не проиграю ни в карты ни на ипподроме. Разве этого мало. чтобы знать самого себя?
  И в эту самую минуту я пишу и сообщаю вам, что приехал в аспирантуру и занялся исследованием чего там наворотил американец Фолкнер с одной единственной целью - познать его как человека точно так же как будто я знаю Эмиля Калинковича. Теперь много лет спустя с чистой совестью готов признаться, что затея моя полностью провалилась - диссертацию, я конечно написал, это нетрудно, но не защитил и кандидатом не стал.
  Может быть, потому что самый точный смысл и строгое содержание слово "познать" имеет в Библии, где оно означает совокупление мужчины с женщиной, как действие направленное от мужского конца к женскому началу и слава Великому! что Фолкнера мало того что мужика, но еще и покойника мне познать не удалось.
  Впрочем, я даже ничего не узнал о его личных достоинствах, повадках, о его нраве, пока уже после окончания аспирантуры не появилась его увесистая и добросовестная биография написанная Джозефом Блотнером. Оказывается, этот великий писатель отличался весьма скверным характером и во всех других отношениях не являл собой примерный образец человеческой, тем более американской породы. "Сволота порядочная" - могли сказать о нем такие красивые и известные люди как Эрнест Хемингуэй, Илья Эренбург и временами даже его родная жена Стелла, самый близкий и преданный ему человек настолько, что однажды донельзя взбешенная и рязъяренная во время очередной супружеской ссоры в автомобиле взяла да и швырнула в окошко на скорости не что-нибудь иное, а единственную рукопись еще неопубликованного романа "Шум и Ярость".
  Неизвестно, врезал ли ей Фолкнер по физиономии в ответ на этот хулиганский выпад - скорее всего нет, потому что он был джентльмен и женщин не обижал, но ему пришлось возвращаться и собирать листки вихрем разлетевшиеся вдоль дороги, иначе не было бы никакого Шума и Ярости. Но именно такие звуки и эмоции он мастерски мог не только описывать, но и вызывать из самих глубин возмущения у окружающих близких людей.
  Большой зуб должен был иметь на него Эрнест Хемингуэй, многие годы почитаемый любимцем всех начитанных и образованных людей у нас в России. Двое именитых писателей, случившихся вместе в одной стране и в одно время, никогда не стали друзьями, хотя Хемингуэй пару раз предлагал установить такой неизбежный и необходимый казалось бы контакт. Фолкнер, которому видимо вожжа попала под хвост, сделал все возможное, чтобы разрушить нормальные отношения и остался неприятелем Эрнеста даже после его смерти, хотя тот никогда не сотворил ему никакого зла. Получив Нобелевскую премию по литературе значительно позже Хемингуэя, он возможно испытывал к нему типа ревности или зависти к его таланту и славе. Но более всего вероятно, что Фолкнер, подозрительно относившийся к попыткам нарушить его чванливое, горделивое и демонстративное одиночество в пантеоне собственного имени сделал первый шаг, чтобы положить барьер меж ними, а затем даже произвел выстрел со своей стороны допустив публичное замечание относительно личных качеств, храбрости и мужества папаши Хэма. Разобиженный до самого копчика Хемингуэй нанял какого-то бравого генерала, с которым был вместе в итальянской, абиссинской и бог знает еще каких компаниях в первую мировую войну, и тот опять-таки публично с документами и свидетельствами на руках утер Фолкнеру упрямый нос, поведав обо всех ранениях и фронтовой доблести своего товарища. Фолкнеру не оставлось ничего как все это скушать и заткнуться до самой смерти своего теперь уже оппонента. Примирение между ними не состоялось, наступило молчание, которое взорвалось громким криком Фолкнера после самоубийства Хэма. "Я так и знал! - орал он. Какой же трус выдержит тяжесть креста, возложенного на него самим Господом? Если ты мужчина, человек - так и неси его до конца жизни. "Трусость Фолкнер считал самым главным пороком человечества и сделал даже ключевым пунктом своей нобелевской речи, когда в присутствии шведского короля, во фраке взятом напрокат принимал нобелевские почести все еще находясь в состоянии гроги от выпитого на пути в Стокгольм виски. В отношении выпивки и ее количества он мало чем отличался от своего собрата по писательской гильдии, правда Хэм любил разнообразие, а Фолкнер всем французким, испанским и итальянским маркам предпочитал родной скотч. Любопытно, что Фолкнер находил следы слабого характера и малодушия Хемингуэя даже в его романах и рассказах, которые он разумеется читал, также как и наоборот - Хэм читал Фолкнера и это чтение ему нравилось. Фолкнер нашел в сочинениях Хемингуэя то, что поставил я своей целью в своей диссертации - за тем, что написал человек, увидеть самого человека.
  Все вы знаете, как писал Хемингуэй. Подлежащее, сказуемое, дополнение,
  обстоятельство обычно прямое, редко косвенное - вкупе пять от силы десять слов, в то время как Фолкнер мог, не хвастая, закатить одно единственное предложение на 53 страницы, что и делал не раз в романе "Авессалом, Авессалом! " и "Притча", последней из своих 18 книг. Для количества подлежащих и сказуемых в одном таком предложении, уже нужна статистика, но Фолкнер говаривал, что только человек робкого десятка может писать так как будто он боится сказать лишнее слово из опасения и страха потерять это слово и исписаться, в то время как он, Фолкнер, чувствует себя на письме как многодетная мамаша-героиня и даже рекордистка, и если одно дите из его сорока-тридцати тысяч слов, которые он наплодил в одном таком раскатистом предложении умрет, скажем под рукой редактора или в процессе верстки, то остальные детки быстро выведут его из состояния горести и уныния. Хемингуэй конечно мог и должен был возразить своему оппоненту и сказать, что слова, которые со своего пера разбрызгивает вокруг себя в несметном количестве Фолкнер в своих сочинениях это не дети, а споры самого настоящего бешенства, превращающие его книги в тоскливый вой очумелой одичалой собаки, но он все надеялся на перемену в их отношениях и промолчал.
  Меня лично не убеждают такая характеристика стиля Хемингуэя, как доказательство его природной робости, но вызывают очень сильные сомнения несколько демонстративное тяготение писателя к африканскому сафари, убийству сильных и опасных животных, а также его нарочитое стремление к фронтовым подвигам. По мнению Фолкнера, с которым соглашусь не только я, если человек подвергает свое мужество и храбрость постоянным испытаниям, значит, сомневается в себе самом. Но может быть он ловит адреналин, который не дает ему покоя? Впрочем и с крестом, все как будто похоже на правду. Он же не честь терял, когда стрелял в себя из ружья - просто слабость его духа была сломлена и расплющена огромной тяжетью креста, который несет по жизни каждый из нас.
   Сказанное впрочем говорит гораздо больше о сволочности Фолкнера, чем о трусости и творчестве Хемингуэя, но я еще не забыл Илью Эренбурга, как свидетеля скверного паскудного нрава моего любимого писателя. Однако, если вы помните, кто такой Илья Эренбург, я снова чувствую себя неловко и опять на стороне Фолкнера и Америки, и сконфуженно убираю свою причастность к Эренбургу, как русскому писателю, в кармашек как сопливый платочек.
  Говорят, врут наверное, что в Испанию в гости к самому великому Сальвадору Дали -"солнечному клоуну" , как я его называю за то, что в каждой его картине обязательно присутствуют цирковые фокусы и трюки и все это освещено иногда дотла сожжено ярким солнечным светом и сопровождается оглушительными звездопадами и фейерверками антре, выходками, ходулями и нарочитыми подписями циркового шталмейстера или распорядителя громогласно объявляющего: "Геркулес, поднимающий поверхность моря, просит Венеру подождать минуту, прежде чем она разбудит любовь" , так вот в гости к Сальвадору Дали напросился еще более великий композитор Арам Хачатурян, и я вам прощаю, если вы знаете его и Илью Эренбурга вместе с ним - но Дали пришлось его принять, а дальше если интересно, читайте как прошла встреча в воспоминаниях Хачатуряна или его современников. Дали турнул его из гостей, сделав свою обычную клоунскую выходку, и оставил композитора с носом.
  С Эренбургом оказалось еще проще. Во всяком случае, когда, отягченный своими многочисленными литературными успехами, талантом эссеиста и публициста, еврейской пронырливостью , дружбой с кремлевскими небожителями и близостью с рябым отцом русских народов Эренбург отыскал местожительство Фолкнера в глуши штата Вирджиния и попросился на прием, его не пустили на порог и точка. Само собой разумеется, что Эренбург, высоко ценивший американцев за доброжелательство, прямоту и гостеприимство, объехавший почти всю Америку без единого прокола предпочел об этом отказе не распространяться, как будто никакого визита и не было и о нем мы знаем только благодаря дотошности Джозефа Блотнера, биографа Фолкнера. Но Блотнер еще знал, что его визави не терпевший чужаков, да тем более русских, да еще из страны победившего социализма и не признаваший авторитетов, мог повернуться задом к самому Иосифу Царьонычу.
  И еще - впрочем сплошная вкусовщина - за жизнь я так и не удосужился прочитать что-нибудь из Эренбурга, но я вполне доверяю Фолкнеру и надеюсь, что он знал его больше, если отказал в приеме.
  Фолкнер, например, нашел в рассказах и романах Хемингуэя человека с его сложным внутренним миром, с его личным норовом, а я вот пытался, но не сумел кроме упрямства, въедливости, паратости - качества, за которое охотники ценят умение своих собак преследовать дичь до полного издыхания, и конечно мужества, презрения к неудаче увидеть в мятущемся вихре и скачущем клубке фолкнеровских словоизвержений его несносную американскую душу. Где-то я уже говорил, что восхищаюсь такими старыми обрезками, которые могут, страдая от боли, психануть и взяв клещи самому себе вырвать больной зуб. Фолкнер был из таковских и мог, угодив в капкан, отгрызть себе лапу. Я на такое не способен и не сумею испытать восторга, читая о том, как Фолкнер всю ночь напролет мял и лепил из сырого телесного месива и крови лицо своего брата, вдребезги разбившегося в авиакатастрофе, чтобы придать ему приличный вид и по старинной американской традиции проводить в последний путь в открытом гробу.
  В аспирантуре при Ленинградском Университете им. Жданова - из трех слов два паразита к одному учебному заведению, Laudetur Yesus Christus! что Ленин со Ждановым слиняли из его названия - мне надлежало учиться по определению, потому что аспирантура это прежде всего учеба. Но мне шел 33-й год, когда я приехал в Ленинград, а в этом возрасте уже трудно представить себе человека без сложившихся жизненных ценностей, опыта собственных заблуждений, с которыми как вы знаете расстаться невозможно, определенным багажом ума и знаний и его тоже можно было только раздавать, но не собирать, так что научиться мне чему-нибудь у кого-нибудь было весьма затруднительно. Впрочем, я даже и не знал, что аспирантура предполагает обучение - мне предстояло сделать работу, написать диссертацию, защитить ее, стать кандидатом филологических наук и вернуться в город Куйбышев, откуда я был направлен моим преподавателем Маргаритой Владимировой в ленинградский университет по профилю - американская литература.
  Опускаю все подробности относительно предпосылок того, как меня вынесло именно в этом направлении и главным образом потому, что до сих пор не знаю была ли эта с моей стороны трагическая ошибка или наоборот добрая улыбка судьбы, иначе я сейчас бы не писал эту книгу. Но кое-какие задатки литературоведа и филолога у меня имелись , иначе как бы я запомнил выдающийся перл в экзаменационном сочинении моего одноклассника Валеры Шамина на тему романа Шолохова "Поднятая целина", который случайно подсмотрел на выпускных экзаменах в 10-м классе: "Он(Давыдов) как бы умиляет всех своей незначительной щербатостью. "Шамин, написавший эту восторженную строчку, затем без задева поступил в университет и, окончив его, остался преподавателем в этом университете, но ведь вы догадались, что по физике, правда? Мне приходилось видеть людей, которые гоняются за выдержками из школьных сочинений, делают из них сборники и отправляют Задорнову и он на своих концертах уже признается, что малость уже подустал от ненасытности и неистощимости той бездны, куда толкает людей великий и могучий русский язык, потому что именно он, а не преподаватели русского языка и литературы виноват в каламбурном изобилии и смехотворных ляпсусах школьных сочинений. И как бы мы выжили без него, без его смехуёчков среди уличного однообразия и монотонного приличия английской речи?
  Три года в аспирантуре остаются высочайшим пиком в моей жизни, потому что я жил не в Ленинграде, а в 50 километрах езды на электричке от Балтийского вокзала, в Старом Петергофе и это место не променяю на на какое другое на земле, где я был и не был, потому что опосля возмечтал жить там до скончания моего века и это тоже не получилось, как и многое из того чем я хотел заниматься и где жить. Но я был создан для этих трех лет и ничего не боялся. Мне заказали написать триста страниц про Фолкнера? Пожалуйста, я не прочь постараться, американы мне всегда нравились, а с Фолкнером повезло невероятно. Его "Деревушка", первый роман из трилогии - это высочайший класс, "Город", правда, написан на излете, но зато "Особняк" на свежем втором дыхании, какая прелесть - весь этот джаз! Сейчас, старый и обрюзгший, я пишу так, как не писал в диссертации, но сейчас все можно. Я вижу, как пожилой негр Джон Колтрэн, нюхнув кокаинчику, берет в руки свой тенор и на пару с Фолкнером, только что хряпнувшем стаканчик виски выпевает "Авессалом, Авессалом! ", чтобы донести свой тяжелый жизненный крест до следующей остановки, где их поджидает Мак Кой Таннер, чтобы сыграть вместе с ними "Equinox" и рассказать о том, как трудно и мучительно шла черная раса в Америке к свободе, чтобы избавиться наконец от унижения рабства и дискриминации.
  Короче, Фолкнер был такой стервец и он мне нравился.
  Но уезжая в Ленинград, мне еще больше нравилось, что я навсегда расстаюсь с работой в Н. Новгороде, которая не заслуживала того, чтобы ее называли работой или трудом. Однажды мне приснилось, что я снова работаю в Научно-Исследовательском Институте Технологии и Организации Производства(НИИТОП) и я проснулся, обливаясь классическим холодным потом. Сон был настоящим кошмаром. Целый день восемь часов, с перерывом на обед девять, посидите-ка взаперти за стрелками, как называлась ВОХРа или вооруженная охрана и попробуйте за это время палец о палец не ударить, а я на вас посмотрю. Здоровому мужику невтерпеж чего-нибудь сделать, ну хотя бы взять в руки книжку и положить ее в ящик стола, чтобы незаметно для начальства скоротать, убить время, но если тебя застукают за этим занятием, то тебе грозит выговор с занесением в личное дело, а потому сиди и прилежно, как ты умеешь, делай вид что перебираешь на столе бумажки, а нет - так выйди и перекури, так как перекур дело святое. Солидные умные люди искуривались насмерть! Уборка улиц от мусора в рабочее время, сбор картофеля и буряка на полях, любые наряды на индустриально-строительные работы почиталась в этом заведении за отдых, ну а командировки в Москву, в турлагерь на Горьковское море или выносы гробов начальства с девятого этажа с обязательными поминками расценивались сотрудниками как божье благословение. Множество научно-исследовательского народу скурвилось и завяло здесь от безделья и недаром его директор вынужден был бросить в свое время трагическую и безжалостную фразу: "По ту сторону проходной у нас безработных нет! "
  Между тем Институт занимался разработкой микропроцессоров и чипов, очень перспективной отраслью электронной промышленности, но кандидатов и докторов со степенями, а еще меньше талантливых ученых было в этой конторе с гулькин хер и все институские разработки рано или поздно заканчивались компиляцией и воровстом инстранных патентов, у стран ведущих в этой области, опять же США или Японии. Зато тут и там неслышно и плавно скользили дяденьки из первого секретного отдела, спасая ненужные и всем известные секреты с помощью ВОХРы с револьвертами. Спасать было совершенно нечего - институт дружно погибал от безделья и суета на рабочих местах давила и ранила людей за зря за 140-160 рублей в месяц.
  А вот о том, как я попал в аспирантуру прямо из этой шаражкиной конторы ходит такая легенда. Моя преподавательница по зарубежной литературе Маргарита Михайловна Владимирова была вынуждена уйти с работы и переехать в Самару(Куйбышев), где обосновалась надолго опять-таки в местном университете. Я получил от нее письмо, где она сообщала, что Самарский госувниверситет по договоренности с ней может направить меня в аспирантуру с условием, что после ее окончания я обязуюсь вернуться в Самару. Мне предстояло сделать марш-бросок в этот поволжский городок, чтобы встретиться с членами команды, собиравшейся десантировать меня в Ленинград на учебу: это и моя Маргарита Михайловна, и заведующий самарской кафедрой зарубежной литературы и, конечно, всемогущий ректорат университета в лице проректора по научной работе - очень хлебная и важная должность в любом учебном заведении СССР даже до сих пор.
  Устав от жары и бесконечной беготни по берегу Волги в поисках университета, по пыльным улочкам и новостройкам Самары, где ревели бульдозеры вздымая к небу кучу пыли, оседавшей на моем шевиотовом костюме с иголочки и новеньких моккасинах, побывав на десятиминутной встрече с моей благодетельницей, познакомившись с заведующим кафедры, который тут же запряг меня разгружать грузовик с пишущими машинками и обстановкой для кафедрального помещения, и высунув язык в бывшей белоснежной рубашке липнущей к телу от пота и зноя, я наконец-то попал в последнюю ипостась к жирному и щекастому бугаю, сидевшему в кабинете проректора.
  При моем появлении он взял в руки карандаш и подвинул к себе квадратную стопку бумаги для заметок. Меня никто садиться не приглашал и я застыл перед зеленым столом, похожим на аэродром:
  Фамилия?
  Емельянов.
  Имя?
  Виталий.
  Отчество?
  Сергеевич.
  Год рождения?
  1940.
  Я недоумевал и находился в растерянности. По правую руку от бугая лежала моя полная анкета со всеми моими подробнейшими данными и заполненная опять же мною. Но ведь я никогда до того не был ни в органах, ни в зоне, ни под следствием, где такая перекличка и повторение из пустого в порожнее, хоть по сто раз на дню - рутинное дело, а человек, видать, знал в нем толк и хорошо.
  Выспросив у меня все пункты моей анкеты, ученый амбал бахнул в меня очередью из крупнокалиберного пулемета, так что я чуть не повалился и, слава богу, что холостыми.
  "Разделяете ли генеральную линию КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА? " - спросил он.
  "Как можно...как можно ", - промямлил я.
  Надо отдать ему должное - ученый носорог хорошо знал русский язык.
  "Ну бывает и не разделяют", - снизошел он, подводя черту под затянувшейся аудиенцией.
  Еще через два часа я узнал в кабинете заведующего, где просидел все это время, что документы на мою отправку в аспирантуру готовы и подписаны. Марш-бросок в Самару закончился. Моя сукровица, протоплазма, плазма отношения к тому, что происходит со мной и в моей стране отделилась и лопнула еще в одном месте.
  В моей жизни назрели грандиозные перемены и в 1972 году, когда это произошло я даже написал свой первый роман. Получилась внушительная стопка из общих тетрадей, которую я упаковал в плотную бумагу, перевязал шпагатом и запечатал собственной сургучной печатью, написал поверх 'The best summer was in 1972" и засунул на полати, поскольку не имел никаких писательских амбиций и не представлял себе, что с ней делать. Мне нехорошо от одной только мысли, что случилось дальше с этой упаковкой мирно пылившейся до поры до времени под самым потолком, поэтому я перехожу скорей к переезду в Ленинград.
  Он прошел в два этапа. На первом я сдавал вступительные экзамены в аспирантуру по специальности и они оказались самыми легкими за всю мою многолетнюю практику испытаний, каким одни люди подвергают других. Подобные экзамены я начал сдавать с четвертого класса школы и закончил только в 55 лет, когда получил свои первые водительские права и этот последний был такой трудный экзамен, с которым я даже не сравню кандидатский минимум.
  Экзамен по профилирующей специальности, которого я боялся больше всего и где за экзаменационным столом увидел всех вместе взятых светил ленинградской кафедры зарубежной литературы Реизова, Балахонова, Ковалева, Дьяконову на поверку вылился в самую заурядную и даже веселую формальность. По приезде меня приставили для консультаций по сдаче экзамена к даме. Позднее она получила от меня свою официальную кличку "мадам А. К. "Так вот на экзамене мадам села на моей стороне перед высокой комиссией, состоявшей сплошь из докторов наук и едва ли не держала меня за руку, всем своим видом показывая, что в обиду меня не даст. И когда я осмелел и от общих вопросов, касающихся теории, меня вдруг понесло на откровенность и я брякнул, что литературоведение по моему мнению сродни ремеслу ювелира, оправляющего грани писательских талантов в оправу золота и платины, серьезная ученая комиссия сидевшая передо мной казалось в облаках неожиданно громко прыснула и развеселилась словно глупость, которую оказалось, я сморозил вполне годится для мальчика-шалунишки, каким я предстал перед их сиятельствами.
  Так я стал небожителем - аспирантом кафедры зарубежной литературы и хотя далее немедленно прозвучал тревожный сигнал, который следовало воспринять как знак неуклонно надвигающегося бедствия, вроде грозы, шторма или полного разгрома, я ничего не заметил. Т. е. заметить-то очень даже заметил, но выводов никаких для себя не сделал на будущее - а следовало бы.
  После вступительных испытаний, где были еще экзамены по языку тоже пустякового после Горьковского инъяза и проверки на лояльность будущего ученого по отношению к советской системе и власти, т. е. экзамене по истории партии, я вернулся в Горький, домой, чтобы собрать вещички, попрощаться с друзьями, рассчитаться с той научно-исследовательской дырой, где я застрял последние три года и убивать время в ожидании вызова в аспирантуру.
  Наконец пришло письмо: "Приезжайте оформляться. Вашим научным руководителем назначена Савуренок Александра Кирилловна - кандидат филологических наук. "Это была та самая дама, у которой я консультировался по вступительному реферату и профильному экзамену. Я уже бывал у нее дома на ул. Дрезденской, Петроградской стороны и имел хорошие представления о своей шефине. Она сама специализировалась как раз по Фолкнеру, но это совсем не означало, что я буду заниматься тем же самым. Фолкнер все-таки считался большой шишкой и мне лично казался даже глыбой, которую вряд ли мне, провинциалу, удастся вставить в оправу из драгоценных металлов.
  Короткая прическа-стрижка из темных волос с гребнем, строгое платье таких же темных тонов без единого украшения, серег или брошки, полное отсутствие макияжа, заостренный носик с тенденцией загнуться и вздернуться, тонкие губы, солидный возраст, огромные очки в черепаховой оправе, а в руке откинутой в отработанном изгибе назад за плечо, чтобы не ронять пепел на платье, обязательная папироса "Беломор", набитая самодельным антиникотиновым фильтром из обычной ваты. Линия рта у ней была весьма длинная и губы ходили по этой линии волнами в такт жизненной ситуации и могли даже сползать с нее в разные стороны и изгибаться углами, чтобы с одного угла выпустить дым, а в другом удержать папиросу на расстоянии от ноздрей. Папироса могла путешествовать по этой линии из угла в угол сколько хотела, а когда лежала в золоченом портсигаре вместе с ватой и ждала своей очереди и паузы в лекции, губы все так же академически выверенно и неторопливо изгибались углами и ходили волнами, будто она не говорила, не произносила ненужных и бесполезных слов, а один за другим снимала с библиотечных полок и сдувала этими губами пыль с редчайших научных раритетов и фолиантов, трогала ими тончайшей фарфоровой работы китайские вазы и нанизывала логический бисер на окончательные научные конструкции. Другой бы сказал, что она тщательно и взвешенно процеживала слова и проталкивала их в неширокую ротовую щель к собеседнику или слушателю, и опять всегда нехватало папиросы, когда губы складывались в один угол, а папироса неспешно перемещалась гусеницами губ в другой и тонкая струйка дыма окутывала беседу академическим , научным флером. Она жадала одну и тут же доставала другую, так что пачки "Беломора" хватало на день.
  Я видел уже множество ученых дамс и не имел никаких возражений против "мадам А. К. ", да и выбирать не имел никакого права. Белорусский мотив в ее личности и фамилии весьма гармонировал с ее внешним обликом, с кафедрой зарубежной литературы и с моими представлениями кто мог бы мне помогать в моей академической карьере. Меня ждал Ленинград, чудо Петрова творенья, ждал самый самый его центр с Васильевским островом и зданием филфака универнситета, которое размещалось почти точно напротив Петроконя, но на другом берегу Невы. Ленинград я всегда возвышал по сравнению с Москвой, уже испытывая, что моя любовь к первопрестольной куда-то выветрилась и иссякла.
  Примерно через неделю, как только я обосновался в прелестнейшем пансионате, переделанном под аспирантское общежитие на самом берегу Финского залива, пройдя немногие необходимые формальности в отделе кадров на получение аспирантской стипендии в размере 100 рублей, я позвонил своей мадам.
  "Александра Кирилловна? "
  "Да-а-а! "
  "Моя фамилия Емельянов. Я недавно консультировался у вас по специальности для поступления в аспирантуру. Если вы помните, у меня было два реферата по Моэму и Роберту Пенну Уоррену, а сейчас вас назначили моим научным руководителем и..." - я замялся. На другом конце провода повисло внушительное и громкое молчание. Оно настолько затянулось, что я не выдержал:
  "Александра Кирилловна? Алё? " - и тут послышались знакомые, но очень прохладные академические интонации.
  "Да" , - вздохнула трубка и я увидел как далеко от меня сползли в один угол губы, а папироса неспешно кувырнулась в другой. "Впервые слышу, чтобы аспирант сам себе назначал научного руководителя. "
  "Но, Александра Кирилловна" , - у меня стало сносить крышу - , вот передо мной бумажка, где написано, что вы - мой научный руководитель..."
  "Знаете что, молодой человек, давайте отложим дальнейшие разговоры до выяснения всех обстоятельств, как это случилось, но вы меня очень и очень удивили..."
  Мне было дано понять, что я как возможный ученик ее светлости пришелся не ко двору и не показался заслуживающим ее опеки и руководства. Я принял все это как удар поддых, поскольку не почувствовал никаких признаков антипатии со стороны моей мадам, настолько дипломатично и вальяжно она разыгрывала хорезматические игры в высокие академические инстанции, куда бы - но не её дело - мне не следовало приближаться. Впрочем еще до этой бумажки я смутно надеялся, что моя встреча с мадам случайная и последняя и меня как только я пройду испытания передадут кому-нибудь другому, ну например профессору Ковалеву, который славился своим либерализмом по отношению к своим ученикам и умел отлынивать от любого научного руководства, если для этого приходилось упираться и тратить драгоценное время.
  Я действительно знал и высоко ценил ученых-филологов, не таких как академик Лихачев, которые достигали заоблачных высот кропотливым изнурительным трудом, но блестящей научной мыслью и революционными идеями, знаменующими крутые повороты в филологии. Учеником одного из таких ученых я не стал по чистой случайности и поэтому не стал ученым вообще и совсем. А место это в филологии заманивало меня своими головокружительными высотами и возможностями ласково поглаживать по головам таких колоссов как Шекспир, Пушкин, Чехов и Пастернак, как братьев моих меньших и приписывать им все великое, прекрасное и радостное, чего они никогда даже и в мыслях не делали.
  Так вот место это заняла моя "дочь", как окрестил я аспирантку Юрия Витальевича Ковалева, чтобы откреститься от любых возможных кровосмесительных связей с нею. У ее великого учителя действительно имелись великие идеи, развивая которые он создавал свои эпохальные научные труды. Он никогда не ходил по головам, никогда не пользовался компилятивным самым паскудным способом создания теорий и гипотез, никогда не дергал цитаты из сочинений своих ученых собратьев и не иллюстрировал чужие мысли, если имелись собственные. Его идеи носили характер чистого вдохновенного бреда и возвышенных галлюцинаций, за что я превозносил его и ставил рядом с Михал Михалычем Бахтиным, еще одной фигурой исполинских масштабов в литературоведении.
  Это Ковалев утверждал и доказывал, что коммунизм придумал не Карл Маркс и даже не Фридрих Энгельс и тем более не какой-то дешевый Оуэн - коммунизм сотворил собственной фантазией никто иной как американец Герман Мелвилл родитель знаменитого белого кита Моби Дика. Это действительно великий писатель и я лишь чувствую легкое смущение, оттого что Ковалев сумел повязать его коммунистической идеологией, которой лично не доверяю, не склонен переоценивать и вижу за ее вершинами неисчислимые бедствия для человека, один раз уже проверенные и испытанные в ходе российского эксперимента.
  И я сам присутствовал на ученой конференции американистов, когда профессор Ковалев на глазах кандидатов и докторов филологических наук и публики, состоявшей главным образом из ученых дам и мелюзги вроде меня в ходе научного доклада не только утверждал, что теорию относительности изобрел первым не какой-то Эйнштейн из немецких евреев, а блестящим образом сотворил в своих сочинениях опять-таки американский писатель Эдгар По, но и демонстрировал свою задумку со всей энергией и пылкостью, достойной юности, бросаясь к доске, хватая мел и выписывая на ней математически рассчитанную формулу ускорения массы, из которой явствовало, что именно в этот момент вселенная еще немного распухла в объеме и расширилась.
  По сравнению с этим идея о том, что Э. По был зачинателем детективного жанра в американской литературе воспринималась настолько тривиально и ортодоксально, что скулы сводило от зевоты.
  Но вы бы видели, что при этом творилось в зале! Ученые дамы вязали чулки, читали "Убийство на улице Морт" и другие детективы, разговаривали по сотовому телефону, которого тогда еще не было, обсуждали между собой светскую хронику, причем так громко, что я был уверен, что профессор сделает замечание, а если не сделает, его либо захлопают либо освистают. "Конечно , - обиженно кудахтали дамы в кулуарах , - Юрий Витальевич - профессор и может позволить себе дезавуировать аудиторию, но нельзя же принимать нас за студентов-первокурсников? "
  Тогда я был пожалуй единственным, кто совершенно искренне поздравил Юрия Витальевича со скандальным докладом и утверждением, что литературоведение это конечно не наука, а такое же творчество и мастерство, как ремесло ювелира и художника, а какого черта вырезать на камушке - это уже дело десятое.
  Телефонный разговор, с которого по сути дела началась моя аспирантура, подействовал на меня угнетающим образом и я решил не то чтобы не звонить, но и не приближаться к своей шефине. Прошел месяц, потянулся второй и вот в перерыве меж обязательных для посещения лекций Александра Кирилловна прошла мимо меня, затем как бы споткнулась, покрутила пальцем возле лба и этим же указательным пальчиком поманила меня, приглашая на сближение. Так на этот раз уже бесповоротно состоялось мое посвящение в рыцари ее величества и светлости, самой передовой после физики науки литературоведения. Увы, я по природе своей злопамятен и с тех пор старался не утруждать Александру Кирилловну научным руководством, но она все надеялась пока года через два окончательно не созрела, чтобы понять, что я ничему не могу от нее научиться. "А в таком случае, - сказала она , - я выучу вас русскому языку и чего-чего, а с редактированием ваших опусов мы справимся. "
  Вот когда против правды не попрешь. Она сдержала слово и логике моего русского повествования, не терпящего двусмысленности, я обязан только ей, так как после ее редактирования и правки страниц моей диссертации от нее оставались обычно только клочья, ошметки и осколки невзрачных на вид и сомнительных на вкус экспериментов, мысленных пассажей и инсинуаций, обсаженных словами - все остальное как правило хресь-нахресь было аккуратно перечеркнуто карандашными линиями, над которыми вился дымок беломорины.
  Прошел первый год аспирантуры, пошла сдача кандидатского минимума и мадам А. К. наконец-то надумала подкинуть мне в качестве темы моей будущей диссертации "кусочек Фолкнера".
  Я был доволен и уверен, что справлюсь. Я перечитал на языке почти все его 16 романов, причем последний по очереди самый коноёбистый фолкнеровский роман "Притча" тогда даже не вышел из перевода. Но зато я прочитал в оригинале мой любимый роман под названием "На смертном одре" или буквально "Когда я умирала". По этой книге сделана не знаю переводная и не знаю ли родная пьеса на русском языке, которая надолго застряла в репертуаре самых модных московских театров, а книга повествует о путешествии и удивительных приключениях покойницы в гробу и белых тапочках, из которых эпизод, где ее сын высверливает коловоротом отверстия в крышке гроба и соответственно в ее мертвой физиономии, чтобы не дать матушке совсем уж задохнуться, еще не самый крутой. Фолкнер написал эту книгу за шесть недель и ни разу не добавил и не убавил единого слова. Удивительная книжка, если в пику Хемингуэю Фолкнер вдруг взялся в ней экономить на словах.
  У меня странное ощущение, что Фолкнера в России читают больше чем в Америке, как скажем Джека Лондона, которого в своей родной стране чуть-чуть недолюбливают. Но почему? ведь Лондон куда более американский писатель, чем Фолкнер? Правда, никаких литературных премий он не получал, серьезных академических работ по его творчеству в Америке не найдешь, а в России они не заслуживают внимания и тем не менее в книгах Джека Лондона истинно американских приключений, захватывающих поворотов, головокружительных событий, смены происходящего, действия - того что называется кинематографичностью, "экшн" не в пример больше чем в романах Фолкнера. Несомненно, что американцы - это люди действия, дела, покой и обломовщина им совершенно противопоказаны, инертность и консерватизм противны по самой своей природе и если человск тянется к себе подобному, если есть выбор между Достоевским и Д. Лондоном они должны склониться к последнему. Увы, они уверенно берут Федора Михайловича и почему не знает никто. У меня только одно спорное объяснение: может быть приключения, действие, экшн, перемены, калейдоскоп новостей, клипов и скоростного движения они называют суетой, словом имеющим невыразимо тонкий гнилой запах?
  Люди, книги которых становятся признанными в мире художественными произведениями, называются классиками. Вот Вячеслав Шишков или Николай Лесков - классики русской литературы, но почему они неизвестны за пределами России, почему их редко читают в родной стране, если нет более русских славянских писателей по своей природе по организации души и ее составляющему внутреннему стержню? Казалось бы, чем больше национальной составляющей в работах того или иного классика, тем ближе его наследие и творчество пантеону славы мировой литературы. Но мне и на этот раз кажется, что старая добрая Клио, муза истории, делает в их биографиях совершенно незаметные для человеческого глаза поправки и помарки, чтобы свистнуть для них местечко повыше в этом сооружении, а где они родились, старушке все равно. Как отличить художественное произведение от подделки, от чтива, от графоманских опусов? Что нужно, чтобы писатель стал величиной равной Шекспиру или Александру Сергеевичу?
  Как будто всем этим и занимается литературоведение, но мой личный опыт, показывает, что безуспешно. Сколько бы пядей во лбу не был наш ученый литературовед, ему не суждено подсчитать сколько генов классицизма, таланта и читательского признания заложено в той или иной книжке. А если бы это было дано им от господа, то и читали бы классиков только они, а другие обыкновенные люди и в руки не взяли бы Чехова, Куприна, Бальзака. Да и сами классики это отлично понимают, так как подчас с недоумением относятся к собственному дарованию, обособляя его от себя и нередко считая чертиком, который мешает жить и находиться в ладу с окружающим миром. Фолкнер не раз и не два называл этого чертенка комаром, который зудит над ухом и не дает спать своим тонкоголосым звоном: "Вставай! Пойдем! Позабавимся! Пописаем! " и приходится вставать и не позавтракав, нечесану, небриту, плестись к рабочему столу. И вот совершенно точно, научно доказано, что этому бесу, комару, москиту, внутреннему голосу, дарованию, таланту глубоко наплевать на человека, к которому он присосался как паразит: кто он, из какой страны, когда родился, сколько детей родил, кого убил и прочие данные из метрики и паспорта.
  Диссертация, которую я написал в аспирантуре по Фолкнеру, была на мой взгляд не выше и не ниже среднего уровня, так сказать, с твердой оценкой удовлетворительно. В других условиях, с другим научным руководителем и без всяких дурацких амбиций, какими я был очевидно нашпигован по самое некуда до своего поступления в аспирантуру, она вполне могла бы оказаться в ВАКе(высшей аттестационной комиссии) - достаточно было взять в руки труды моей шефини и подставить в них, там где можно и нельзя, новые данные из моей собственной темы. Так делало большинство на моем месте и это был верный путь к кандидатскому диплому. Интересно, что мне это даже не пришло в голову, хотя разумелось само собой, а подсказать или прямо втемяшить в голову не нашлось человека.
  Я не собираюсь более рассказывать о том, как окончательно екнулись мои надежды на защиту диссертации и кандидатскую степень, потому что работать в любом провинциальном вузе в должности как это называется ассистента или просто младшего научного сотрудника означает неуважение к самому себе, постоянные оглядки как бы ненароком не наступить кому-нибудь на ногу и не отдавить хвост, риск быть в очереди первым мальчиком для битья и вылететь в любое время с работы, если ты не понравился завкафедрой. Именно так и случилось со мной в конце концов в Ижевском университете, где я каким-то образом еще сумел продержаться семь лет, пока меня окончательно не достали сопутствующие обстоятельства.
  Задним числом я не испытываю никакой гордости за мой научный труд и ценю в нем только те немногие избранные места, где я, так сказать, опустился до чистейшего вранья, которые пришлось по этой причине огородить от главного "научного" аппарата и библиографии.
  Я имею ввиду, что когда читаешь Фолкнера даже в переводе на русском языке никуда не деваться от впечатления будто слышишь музыку, слушаешь американский джаз. Возможно, что я в нем ни хрена не понимаю, как тот товарищ прокурора, который слушая под водочку лабуха в ресторане "Волжский откос" сказал: "люблю настоящий освингованный джаз", что может означать что угодно, кроме джаза, тем более американского, но это я и называю чистейшим враньем, поскольку чтобы услышать джаз в произведениях Фолкнера надо не только обладать музыкальным слухом, в смысле пения и игры на музыкальных инструментах, но еще и большим вкусом, а также более или менее значительными познаниями в такой весьма узкой сфере музыкальной классики, как джаз. Изыскания, которые я делал не могли считаться научными и во всем том, что писали о Фолкнере его соотечественники существовало всего одно двусмысленное замечание, которое приводит в своей книге-биографии Джозеф Блотнер: "Он(Фолкнер) видимо специально вешал лапшу Баттите(своему знакомому) на уши, рассказывая ему, что когда писал свой роман "Шум и Ярость" без конца ставил пластинку Гершвина "Рапсодия в блюзовых тонах". Я прочел эту сноску уже после того, как написал свой опус под названием "Фолкнер и джаз" и показал его авторитетным людям и своей шефине. Опус был отвергнут академической публикой, но я не отказываюсь от него даже сейчас, как самой ценной идеи и части моих аспирантских исследований Фолкнера.
  Конечно, все это было слегка притянуто за уши, о чем говорит случившаяся со мной забавная история. Когда я писал эту статью в публичной библиотеке им. Герцена в Ленинграде, я случайно наткнулся на незнакомый мне рассказ Фолкнера под названием "Black music" или "Черная музыка". Рассказ не переводился и не издавался на русском языке. Я испытал настоящий шок, так как джаз - вообще-то и есть черная музыка или музыка негров хотя бы по своему происхождению.
  Я немедленно заказал рассказ и с ручкой в руках и стопкой чистых листов приступил к его обработке, предвкушая научные достижения. По мере чтения ручку пришлось забросить про листы забыть и я отдался плавному и неторопливому течению самой лучшей истории, которую прямо из своей головы взял мой писатель.
  Мне хотелось, чтобы вы сами взяли в руки Фолкнера, но как заставить вас это сделать, если не рассказать эту историю самому?
  В баре за стойкой и стаканчиком виски Фолкнер познакомился с небритым субъектом, с соломой и мелким мусором в волосах, в жёваном и грязном твидовом пиджаке и с рулоном толи подмышкой. Как оказалось впоследствии, это была его постель, которую он раскатывал на ночь по чердакам и закоулкам заброшенных строений. Однако, между бомжом и писателем возникла, как это бывает, симпатия , пошел разговор и бродяга, подогретый виски, которое подливал ему внезапно расшедрившийся новый друг рассказал ему свою историю, историю черной музыки.
  Но еще прежде чем он его выложил сложилась очень редкая ситуация человеческого участия и взаимопонимания, словно бывший интеллигентный человек достал из кармана бриллиант чистейшей воды и ничего не требовал взамен, кроме доверия и его без слов получил. Этим бриллиантом и были откровения бомжа.
  Когда-то у него имелось не только имя, но и положение в обществе, работа в крупной строительной компании, радужные перспективы осуществить скромную американскую мечту - сколотить капитал и обеспечить процветание. Для этого были все основания: и родители, и образование, возраст удач и свершений и самое главное, как назвал бы это Лесков, - отсутствие живой американской души. По всем жизненным направлениям ее заменял диктант привычки и ритуал. Человек вставал ровно в 6. 30 утра без будильника, засовывал ноги сначала в левый тапок, потом в правый тапок, надевал халат сначала на правую руку, затем на левую, шел в туалет, потом бритье, умывание, кухня, завтрак - кофе, поджаренные тосты, кусочек бэкона, ломтик сыра, по средам омлет из одного яичка - вся процедура по минутам - затем одна рубашка на каждый из пяти дней до уик-энда, синяя в полоску в понедельник, кремовая во вторник...один из трех галстуков с ежедневной переменой, безукоризненно вычищенный и отутюженный костюм, ложка для обуви и завязывание шнурков сначала на левой, а потом и на правой штиблете. Эта строгая последовательность чередуясь с разнообразием рабочего дня с рассчетами, консультациями, переговорами с начальством, постоянным изобретением способов избежать незапланированных встреч и контактов, толчеей в кафе напротив, где приходилось обедать, становилась не только привычным укладом жизни, но и гарантией всегда неожиданных, но очень ободряющих маленьких подвижек по службе, ступенек карьерного роста. Он и сам сознавал, что если когда-нибудь станет, а это рано или поздно случится, одним из членов директората этой компании, где он начинал с младшего клерка, перспективы откроются потрясающие, но в личной жизни, из чего она складывалась до сих пор, все останется неизменно - ну может ему уже не придется самому водить машину - у него будет свой шофер и да, конечно, любимая женщина, жена, свой дом, прислуга, детишки - все как надо, как принято, рассчитано, обмерено, исчисслено, взвешено - мене, мене, тэкел, упарсин.
  Ему исполнился 31 год, когда это случилось.
  Компания вручила ему командировку в городок милях в 60 к западу и очень важный и ответственный заказ на строительный подряд к одной местной очень богатой даме. Поезд плюхал туда где-то час с четвертью и он даже разговорился в купе с двумя молодыми ребятами, которые ехали еще дальше, когда на одном из перегонов кто-то сорвал тормозной кран, завизжали колодки и поезд, дернувшись, замедлил ход. Толчок был настолько сильным, что все багажи полетели с полок, а он сам, находясь на ногах, ударился головой о железную лесенку за спиной и потерял сознание.
  На этом собственно и закончилась жизненная история одного американца и начинается новое робкое существование другого, но уже без ритуала, без перспектив, без карьеры, жены и детишек, с куском толи подмышкой и глубоким равнодушием, даже отвращением к той жизни, где есть просперити и все такое.
  Фолкнер, как писатель, совершенно не терпит, чтобы рассказывал кто-то один и без всяких сожалений меняет тех, кто рассказывает, тасуя их как колоду карт с одной целью - возможно больше точек зрения и видов на одно и то же пожарище с твердой таксой: За наблюдение пожара - десять долларов. За наблюдение над наблюдающим двадцать долларов.
  Так вот молодые попутчики, понукаемые своим милосердием, видя, что человек упал, не нашли ничего лучше, как влить в него половину штофа с ромом из своего багажа. Строительный подрядчик, до того пивший за боулингом в клубе, который посещал по четвергам, только кока-колу и приученный с детства к абстиненции, отвращению к виду и запаху алкоголя, пришел в себя, схватился за голову, но при этом потерял любое представление о времени и пространстве, оставаясь крайне жизнедеятельным, бодрым и добрым джентльменом. Он еще смутно помнил, что по прибытию на станцию назначения, его зачем-то потащило в магазин детских игрушек, а дальше рассказ продолжается только свидетельствами случайных людей и офицеров полиции.
  Фолкнер врет конечно безбожно, но верный себе, приводит заявление со словами той самой дамы, которая у себя на вилле ждала строительного подрядчика.
  "Мне позвонили. Я вышла из дому в халате и шлепанцах на босу ногу и прошла по дорожке, мощеной итальянской плиткой почти половину пути до калитки, когда увидела, что навстречу мне идет совершенно голый человек с большим и даже слегка возбужденным аппаратом меж ног, красной тряпкой на голове, из которой в разные стороны лезли черные космы волос. Еще я упела заметить, что в руках он держал жестяную дудочку, в которую дудят мальчишки. Он прикладывал ее к губам, издавал какие-то нелепые пронзительные звуки, говорил: "А черт! Не получается! и пробовал с другой стороны. Когда он заметил меня, я завизжала с перепугу, сиганула через клумбу и бросилась в кусты, где начинался мой парк. "
  Что произошло дальше не помнит никто, поскольку свидетелей не нашлось, дама лишь сходится со своим преследователем во мнении, что это была самая настоящая фантасмагория в виде порочного круга, который замкнулся вокруг роскошного старого дуба, где за босоногой женщиной с болтающимися грудями в халате, от которого на бедрах остались только клочки, гонялся голый субъект, изредка останавливаясь и уговаривая ее, что он не причинит ей вреда, а только сыграет на дудочке и весь этот кошмар завершил огромный черный бык, которому не понравилась красная тряпка на голове голыша, сделанная из останков рубахи, чтобы перевязать ушибленное место и он взялся гоняться за ним, так что вся эта упомрачительно живописная триада крутилась вокруг дуба и женщина уже безнадежно пыталась догнать и остановить разъяренную скотину.
  "Однажды в жизни я был фаном", - сказал бич, нисколько не жалея о своем фанатизме, но имея в виду римского или греческого босоногого козла с маленькими рожками и человеческим обличием, которые скачут в сексуальной озабоченности по итальянским дубравом, гоняясь за пастушками и лесными феями, населяя эти рощи до полного изобилия и пресыщения утехами любви. Это был один-единственный день самой настоящей жизни, для которой он и родился на этот свет и из этого дня одна-две минуты, когда был самим собой и даже не подозревал, что счастлив и жил точно так, как бог задумал и предусмотрел пребывание человека в раю. Он был создан, чтобы стать фавном. И был самим собой и испытал счастье, когда голышом вместе с голой бабой гонялся за голым быком. И этого счастья ему вполне хватило, чтобы прожить вместе с памятью о нём всю оставшуюся жизнь в бомжах.
  Джаза в этой фолкнеровской истории я не нашел, но зато обнаружил то, что отрицает юморист Задорнов вместе с Н. Лесковым и другими славянофилами - глубокую веру в существование собственной американской души.
  Вот это и была настоящая идея-бриллиант, ради которой следовало кувыркаться и наслаждаться творчеством Фолкнера и гоняться за ней со всем научным аппаратом и академической методой по всем библиотекам Ленинграда и Москвы. Но меня хватило только на черную музыку, поэтому примите мои соболезнования "и весь этот джаз".
  Давным давно закончились мои виртуальные отношения с Фолкнером и моя эпопея с диссертацией в Ленинграде, на поверку оказавшаяся предприятием лузера.
  Я был просто обречен на поражение и провал, причем вовсе не тогда, когда моя шефиня питавшая обоснованные предубеждения против медведей из провинции пыталась отказаться от навязанного ей сверху научного руководства, а значительно раньше, когда я как богатырь встал на распутьи, скинул шелом, сложил руки на груди и задумался по какой дороге идти: направо пойдешь - голову свернешь, налево потянешься - без ног останешься. В бытность мою студентом филологического факультета горьковского университета у меня открывалась возможность выбора между русской и зарубежной литературой и я оказался совсем не богатырем, а пешкой обстоятельств, сообразив, что если в совершенстве владею английским и неплохо немецким языком, то это должно принести мне дивиденды по сравнению с русской литературой, которую я любил более страстной и мучительной любовью, чем какого-то Фолкнера. Не выбрасывать же из памяти такой большой багаж! И я легко сделал выбор, а потом в Ленинграде, столичном городе, окне в Европу, прорубленном Петром, где англичане и немцы ходят толпами, так что и не заметишь местного жителя из-за обилия иностранной речи, городе, где едва ли не лучшие библиотеки во всей Европе, пожалел о нем. В самом деле аспиранту из США, которому взбрело в голову перепахивать литературное наследие, скажем, Куприна нет ничего проще получить срочную или бессрочную командировку в СССР, чтобы глазами самого писателя, прямо из окон его родного дома взглянуть на окрестности и представить, что здесь творилось 100 или более лет назад. А теперь возьмите аспиранта из самого продвинутого советского университета, который получает 100 рублей и мечтает побывать в стране, где жил и работал объект его исследования. Да плевать на аспиранта, возьмите кандидата или доктора наук из какой-нибудь Самары - кто и когда его пустит в Америку? Для него изучение Фолкнера и оборотной стороны луны в телескоп примерно одно и то же. А ведь после аспирантуры и диссертации меня ожидала именно такая будущность в провинциальном, как их называла моя мадам, маленьком "гадюшнике" вроде института или университета, откуда до самых необходимых библиотек иностранной литературы в Москве и Ленинграде, было чуть-чуть менее далеко чем Оксфорд и Гарвард. А без этих библиотек, с одним иностранцем на весь город, зачем язык, где Америка, на кой ляд Фолкнер?
  Когда я оказался в Удмуртии, в ижевском государственном университете, где декан, прощаясь с выпускниками филфака, сказал: "Поздравляю вас, мои дорогие, с окончанием, так сказать, университета" и где прошло мое прощание через семь лет с избранной профессией и судьбой, все так и было.
  При всей широте и просторах моей русской души ее далекие пионерские скитания по Америке сослужили ей отвратную службу, сделав из предка американских пионеров, вышедшего из глуши костромских лесов неудачника и персонажа родного романа Федора Михайловича "Униженные и оскорбленные".
  Меньше всего своей неудачей в академической карьере я обязан Александре Кирилловне, моей научной руководительнице, и сейчас помню о ней лишь хорошее" - написал я и задумался о том, что сказанное надо, пожалуй, перепроверить.
  На кафедре зарубежной литературы филологического факультета в Ленинградском университетете все ее бывшие и настоящие аспиранты ходили под кличками. Своей клички я не знал, хотя догадывался, что родом из лесной трущобы, может быть даже из американской берлоги, что-нибудь типа гризли по величине и живому весу. В зверинце, какой она собирала вокруг себя из собственных и назначенных сверху зверей были даже "тигры", рычавшие по соседству рядом с худенькими и призрачными "ангелочками". В этом отношении она была баба не промах и напоминала мне самого себя, поскольку я не терпел рядом людей не переделанных с помощью такой клички по своему образу и подобию. У Александры Кирилловны уже случались проколы по линии научного руководства и я буквально опоздал на месяц или на два, чтобы увидеть ее "тигра Акбара", откуда-то с далеких узбекских хлопковых плантаций и, совсем в отличие от меня, не лузера, а раздолбая и мудозвона, родня которого на третьем году его безуспешных попыток сочинить что-нибудь академическое в духе ленинградской кафедры просто, и это утверждала сама Александра Кирилловна, насовала ему полные карманы денег и с ними он сам перевелся из-под ее научной опеки под крылышко самого заведующего кафедрой профессора Реизова, а затем не только мигом написал диссертацию, но и вылетел из Ленинграда с кандидатским дипломом по литературным наукам. Остается только догадываться, сколько подобных "тигров" обиталось ранее в ее зоосаде.
  Научная метода, которой мадам пользовалась при сочинении своих собственных трудов выглядела следующим образом: "Я беру , - объясняла всем и каждому Александра Кирилловна, но больше всех самой себе , - в руки этот немыслимо запутанный клубок, который называют Фолкнером , затем верчу его, катаю в руках и оглядываю этот клубочек со всех сторон своим и другим научно поставленным и отъюстированным глазом до тех пор, пока из клубка не высунется тот самый кончик, за который можно зацепиться и аккуратно размотать его в ровную ниточку. "
  "А затем снова смотать ровную ниточку в аккуратный клубочек" , - мысленно добавлял я, не раз слышавший подобные объяснения.
  Действительно в ее трудах за буквой "А" всегда следовала буква "Б", а не "К" и не "С", как в ее подписи, но я много раз перечитывал ее статьи с целью найти для чего выстраивается вся эта известная и порядком надоевшая азбука вместе с таблицей умножения.
  Ответа не было или мозгов, чтобы ответить на этот вопрос.
  Фолкнер, о котором у нас с мадам шли споры, - это конечно не египтология и не древняя письменность, но и в нем, в его текстах хватало своих загадок, связанных с Америкой, ее культурой и традициями, уходящими в не особенно глубокую, но недостижимую вечность.
  Он происходил из южных штатов и это обстоятельство в значительной мере отягчало его менталитет историческими коллизиями и напластованиями, глубокими религиозными и социальными противоречиями, отрицательным опытом южного общества. Из них тягчайшей коллизией была гражданская война между Севером и Югом, и не столько сама война сколько поражение в ней. Именно поражение более всего смущало умы людей принимавших в ней участие и Фолкнер, не заставший тех событий, отлично чувствовал их горечь, ведь дрались и гибли в конце концов за правое дело, чтобы самим без помех со стороны избавить от рабства черное население Юга и как при этом не обнищать вконец, как сохранить патриархальный благостный быт южной общины от молчаливого но упорного натиска с Севера, и если воевали за свободу совести, за самое святое, что есть у человека, то почему же проиграли, почему дали этим янки победить себя? Такие же сомнения шли и с северной стороны: во-первых никто не пылал любовью к неграм, слухи о них ходили самые разные и пакостные, успели привыкнуть к одним только евреям и даже итальяшек называли презрительной кличкой "даго", а с другой стороны никто не носился с конституцией Соединенных Штатов, где свобода даровалась любому человеку независимо от цвета кожи или вероисповедания и в-третьих, зачем нам, поручик, чужая земля? у нас что своего места мало?
  Сами негры, за которых якобы воевали северяне, не хотели ни свободы ни перемен, другого состояния, чем рабство, никогда не знали, и стремились стать добровольцами в южном ополчении, но их не пускали! Крайне низкий экономический уровень равно черного и белого населения южных штатов при поголовной безграмотности его нижних слоев узаконивали статус невежества и складывали в сознании верхов нарядную картинку, что черные точно малые несмышленые дети, за которыми нужен и глаз и розга и кнут.
  Но Карела Маркса со своей бородой и политэкономией успела влезть даже в эту свару. По Марксу неудовлетворительная производительность труда рабов вступила в конфликт с производственными отношениями и это обусловило войну Севера и Юга в США. Почти слово в слово объясняют таким же образом революцию 17 года и гражданскую войну в России и поэтизируют абсурд братоубийства материалистический поэт Маяковский, заканчивая словами: "По всему по этому в глуши Симбирска родился обыкновенный мальчик Ленин. "
  Когда заварилась и была съедена эта крутая каша, все кроме самых отпетых материалистов и слишком умных историиков сошлись в едином мнении, нет и не может быть идеи, принципа, причины, ради которых следовало убивать друг друга.
  Несмотря на то, что гражданские войны в России и Америке несопоставимы по размаху, количеству жертв и историческим декорациям любой непредубежденный зритель найдет между ними любопытные совпадения и самое главное, увидит свою внутреннюю связь с этими событиями, как театрала с театром военных действий. Это были спектакли, задуманные божественным провидением, вопреки резонам, причинам и умозаключениям, участвовашим в них персонажам, исполнительским составам, костюмерией и труппам. Совпадения в этих пьесах начинаются уже с географического деления на Север и Юг, так как оппозиция большевикам в Москве и Петербурге смогла оформиться только на Юге в Ростове и Одессе. И тут и там одинаковый накал разгоревшихся и плещущих через край страстей, эмоций, не поддержанных ни здравым смыслом ни логикой с выдвижением вместо них дешевых иногда смешных лозунгов типа "Свободу цветным гражданам! ", "За Власть Советов! " или "За царя, за родину, за веру! " Ни тут ни там документов об объявлении войны и капитуляции. И там и здесь широчайший простор для бесконечных спекуляций на тему о причинах этих военных конфликтов. В России или США эти войны выделяются как самое жестокое насилие человека над человеком, кровосмешение без контрацепции и защиты от будущего СПИДа.
  За движением фронтира*, за территориальными образованиями в виде штатов и их притязаниями, крылась фанатическая вера в индивидуализм, первородный грех, право человека на убийство и расплату за него, так же как за войной Севера и Юга скрывалась очередная черная дыра, труба, гигантский выброс отрицательного опыта с последующим его расширением и мирным оседанием осадков в душах жителей Штатов.
  Для меня, как и тысячи других людей: баптистов, методистов и просто фанатов Библии история человечества начинается с его первого отрицательного опыта, с первородного греха убийства Авеля своим единокровным братом, зачем мне нужны еще какие-то объяснения причин гражданских войн?
  Отрицательный опыт оседает, как пыль, копится, превращается в грязь, количество переходит в качество, змея сбрасывает кожу, новое качество отрицает старое и возникает очередной неизбежный катаклизм - время разбрасывать камни и швырять их друг в друга, да, а затем, если вы считаете это главным обязательно собрать камни в кучу, чтобы на этом же месте в будущем сложить груду своих черепов и скальпы поверженных врагов.
  Когда в одной точке и плоскости сходятся вместе бинарные оппозиции, образуется критическая масса, стороны треугольника и начинается ядерная цепная реакция с высвобождением и выбросом колоссальной разрушительной энергии. Существование такого адского механизма обязательно и типично для любой эпидемии, вспышки холеры или чумы, выброса вулканической лавы и пепла, всемирного потопа, северного сияния, колец Сатурна , фашистских, сталинских протуберанцев, мировой и гражданской войны. А для этой последней и нужно совсем немного брудерфобии, взаимной любви да божьего соизволения. Теологи правы. Миром властвует Троица, Триада, Треугольник.
   ПИСЬМО ТРИНАДЦАТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   7 августа 2010 г.
  
   КУЙ-НА!
  
   Несть сомнений. Вакуум закачивают, а
   никак наоборот!
   Аргумент в пользу русского языка
  
  Решив срезать большой угол проселочной дороги с двух сторон обставленной высокими соснами и, таким образом, сократить себе километр ходу на пути в деревеньку к своему другану, я логически помыслил и решительно свернул налево. Почти сразу передо мной начинался пологий, очень затяжной и долгий подъём - "тягун", как их называют, на вершину холма, засланного снизу доверху густой и сочной июньской травой и совершенно безлесного. Только на высоте, далеко впереди виден был большой куст сирени, возле которого бродили несколько коров и козы. Я выбрал куст в качестве ориентира и бодрым шагом двинулся вперед. Минут через десять справа от куста в безоблачное небо стало подыматься нечто в виде погнутого и сильно накренившегося крестика. Размышляя, что это такое могло быть, я подумал, что время , место и погода вполне подходящие, чтобы совершить солнечную молитву и восславить Солнце. Подвинувшись еще немного вперед, я увидел, что крестик торчал из луковки далекой и чудом устоявшей колоколенки в той самой деревушке Кошелево, где жил мой приятель. Миновав куст с правой стороны я заметил слева от него пастуха, который в этот момент прикладывал пучок травы и листьев к своему заднему проходу. С расстояния метра 3-4 строго в мою сторону смотрела старая и дряблая задница, со смирным и унылым аппаратом, свесившимся промеж ног и спущенными портками.
  Не сбавляя и не прибавляя шагу, я повернул голову и понадеялся пройти незамеченным. Однако, старик неторопливо подтягивая штаны, повернулся в мою уходящую сторону и с расстановкой сказал: "Чай, все сёрут! "
  Вы мне поверите, если я скажу, что уже тогда я знал, что через 30 или сколько там лет с этого события и места развернется письмо в Америку о моей любви к русскому языку?
  А ведь я его прекрасно понял, несмотря на то, что в словаре Даля нет инфинитива от глагола, каким он воспользовался, чтобы извиниться передо мной за то, что я нечаянно застал его за неудобным? неприличным? постыдным? интимным? занятием. Есть лишь нечто похожее от глагола "сорить" - ронять, разбрасывать мусор. И все-таки? Я понял его или не понял? А если понял правильно, то почему не извинился перед стариком за то, что закончил три высших филологических учебных заведения, где умные люди учили меня пользоваться не пучком соломы, а туалетной бумагой, чтобы приличнее? целесообразнее? правильнее? ? просраться? Вы , разумеется, догадались, что ученье пошло мне не в прок. А что сделали бы вы в этой ситуации на моем месте или дедушки? Что, что? ! Извинились бы перед коровами и овцами? Ну знаете - это уж слишком.
  Остается сказать, что я с ним заодно, на его стороне - сру вместе с ним и даже не извиняюсь в вашу сторону.
  Вы любите собак? Вы видели как собака справляет нужду, свесив уши и прямо-таки сгорая от стыда, а закончив, стремглав бросается прочь, как ни в чем она не бывала. А вы? Если вы держите пса на поводке, то с какой физиономией? Ведь, наверняка, на вашем лице написано, что вокруг нет ничего примечательного и постыдного, хотя собака валит на газон с чайными розами. "Чай, все сёрут! "
  Вы что же извиняетесь за дело или за язык, каким было оговорено это дело?
  У меня возникает жуткое впечатление, что люди стесняются своего собственного языка и что больше в мире, никто кроме русского не испытывает стыда и чувства неловкости за свой родной язык. И что самое страшное и отвратительное - причиной этого стыда является не высшее образование, не воспитание в смольнинском институте, не знание тонкостей дипломатического этикета, не женская чувствительность и утонченность, а ... рядовое невежество. В самом деле: закончи я хоть семь академий - неумытую харю никуда не спрячешь и невежества, как цыпки, не отмоешь.
  Невежество не терпит мата. Или признает только мат. Обе крайности проистекают из одного источника, от бедного лексикона и скудного словарного запаса, обусловленного неполным средним образованием, полуграмотными родителями и чаще, не дурным воспитанием, а его полным отсутствием. И разумеется в тылу этих крайностей мы не найдем сознательно выбранных филологических принципов. Это как отношение к сексу. Есть люди, неважно мужчины или женщины, которых с револьвертом не затащишь в дом свиданий, а есть такие, в основном мужики, кто ходют туда как на работу.
  Моя жена, закончила педагогический институт и всю жизнь проработала учительницей русского языка. Вот казалось бы живой пример и шаблонный портрет человека, принципиально обязанного обучать запретам. Однако, институт она закончила на заочном отделении, которое котируется как низшая ступень высшего образования, и родом из деревни, где пьянство, мат и советская власть - три составляющие, формирующие стойкое отвращение к поганой стороне современного русского бытия. И перемен до сих не обнаружено. Они так тесно переплелись между собой, что кажется - искорени матерщину и все станут терёзвые и красный флаг отойдет к ебени матери. Это внутреннее убеждение моей жены, но поскольку она его формулировать не умеет - высказывать не торопится.
  Но запреты на мои обычные разговоры прут из нее фонтаном, чем вводит меня во грех и душевное сотрясение. Она говорит, что в ее семье вся родня - папа, мама...вели себя культурно и никогда не выражались матом. Насчет папы ничего не знаю - купец второй гильдии, разоренный пролетарской революцией, затем ставший машинистом локомотива, под конец сошедший с рельсов и погибший от пьянства очень тихий человек - возможно, носил нимб мученика и страстотерпца, но вот теща - происхождением из старинного ямщицкого роду, которую я откровенно захваливал, прямо глядя ей в глаза перед всеми моими приятелями и знакомыми с окончательным и бесповоротным приговором "За тещу - две жены! ", чувствуя ко мне необъяснимую и взаимообразную симпатию старой деревенской женщины очень нескоро, но все-таки выучилась вполне миролюбиво образовывать меня: "Тристо...! Да тебе в дыхало! " так что только дураку надо было объяснять, что такого количества мужских причиндалов как раз хватит, чтобы перекрыть кислород. Я принимал ее наставления с благодарностью, немедленно включая их в свой рацион и обиход.
  Никак не уразумею, в каком туалете ихная дочка утеряла безупречную святость своих родителей.
  Мне кажется, что нет человека на земле, такого мужика, которому нравилось бы ругаться. Но ругаться-то все равно приходится - не в монастыре обитаем, жизнь заставляет. Все бывает. Что и девица рожает. И чтобы хоть ругань была недолгой поневоле подбираешь слова и выражения покрепче сколоченные. Но моя дражайшая половина, если шлея копчик натрет, готова брехать часами. А в конце зенки вытаращит и... "Я тебе сука что ли, чтобы лаять? "Ну, а кто еще как не она и укоренил убеждение будто некоторые слова и выражения в русском языке относятся к категории запрета и ассоциируются с неприятностью, ссорой, враждой, короче, с бранью? Учителя русского языка, кто же еще? Я и говорю - невежество!
  Действительно, если вы - русские патриоты, адепты русской души и языка, так не бегайте же от него, не бойтесь его силы и размаха, не ищите в нем сраму - если "этот" язык не для вас то не он, а вы - выблядки и скверна русской жизни. И не кивайте на попов - попы себя ни табаком ни вином, ни стриптизом, ни даже пип-шоу, как вы, не балуют.
  Язык чешется, чтобы задать вопрос: А мог ли Александр Сергеевич , будучи афрославянином, уродиться великим русским поэтом и создателем отечественной прозы, если бы стыдился и стеснялся языка своей няни Арины Родионовны? Не надо отвечать. За Александра Сергеевича давно краснеют словоподтиратели из цензоров, которые вымарывали русский язык из его сочинений еще когда он был жив и те книжники , фарисеи , "крашеные", как их точно обозвала Библия, из пушкинистов, какие ныне прячут в спецхран или в многоточия его русские слова и выражения, добавляя к ним от себя зачем-то слово "мать". Турок Александр Сергеевич никогда, однако, не злоупотреблял подобными выражениями, также как старославянскими оборотами и словами, которых у него пруд пруди. Бог не отнял у него чувство меры и такта даже тогда, когда он в своем страстном послании к турчанке Анне Керн больше разу ни разу не злоупотребил словом "любовь".
  Кто поверит, что литературовед с мировым именем, выдающийся филолог и знаток мировой литературы, поэзии и фольклора в своем титаническом сочинении о происхождении и эволюции словесности рассказывает о том, что русское выражение "Иди ты на хуй! " обозначает веками сложившуюся формулу пожелания человеку доброго здоровья, причем ученый редактор этого научного труда, которого послали как раз в этом направлении спешит продемонстрировать свое невежество и заменить три буквы на букву х и две точки.
  Это Михал Михалыч Бахтин, даже ученицу которого я был счастлив видеть и дружить, заметил, что "матерная" часть лексики появилась в русском языке и любом другом для заклинания страшной вселенской катастрофы, некогда разразившейся над человечеством, память о которой сохранилась на подсознательном уровне и если ныне сантехник Леха, бурильщик и пьяница Натоха и ваш покорный слуга через каждое слово вставляют "блядь", культурные люди "блин" - это не только отвратительно, но и наводит на мысль, что такая же по масштабам и последствиям катастрофа придвинулась к нам вплотную и на том же подсознательном уровне так близка, что пора гасить лампу.
   Прямо с намерением, чтобы вы бросили меня в этом месте и взяли в руки эту замечательную книгу, сообщаю, что академик Бахтин, начавший свой жизненный путь с изучения творчества французского писателя Рабле и его романа "Гаргантюа и Пантагрюэль" - малоизвестном и еще менее популярном у нас, в России пролизведении - сделал удивительное открытие, гениальность которого заключалась именно в его простоте. Он обратил внимание на то, что большинство человеческих "русских" функций и действий, неважно, индивидуальных или коллективных, обозначаемых в человеческой речи словами: жрать, срать, ссать, пердеть, ложиться спать, утолять жажду, ебаться, испражняться, лизать, сосать и т. д. придумайте сами, направлены сверху вниз. А вот часть других действий, обозначаемых словами: отдать богу душу , испустить дух, вознестись на небо, а вместе с ними блевать, плевать, рыгать и даже воздевать вверх руки направлены изнутри вверх и далее везде.
  "Вы слышали библейское выражение? - говорил Михал Михалыч. Все, что входит в уста, уст не оскверняет. Оскверняет уста то, что выходит из уст. "
  Входить в рот, вниз может бранное или доброе слово, еда , питье, даже шпага или член. И это хорошо. Это не оскверняет человека. А вот выходить изо рта, вверх может слово, блевотина, плевки, слюна, крики о помощи или молитва. Строгая логика и ничего кроме логики. Вектор "вниз" обозначает жизнь. Вектор "вверх" - смерть. Выберите, что вас больше устраивает, и читайте Михал Михалыча Бахтина, чтобы устранить те противоречия, которые вы у меня обнаружили. Рядом с ними, как я уже тысячу раз говорил - истина.
  Вот, вот. Трогает меня пальчиком маленький, но хитрый мальчик. "А как же, дяденька, - говорит он, - сыграть в ящик и уйти на нем вниз под землю это тоже к жизни, к самому лучшему? " "Эх, малыш, - говорю, - вот доживешь до моих седин и узнаешь, что все, что ни делается - к лучшему, т. е. к смерти и чем скорее ты умрешь, тем быстрее родишься и тебе будет уже столько лет, что не надо глупых вопросов. "
  Дорогие мои американцы, с которыми я, отталкиваясь русского языка, чувствую свое родство. Считается, что, когда вы находитесь в женском обществе и потрафляете бабам, избегая слов вполне допустимых в мужском душе, вы тем самым следуете словам американского романиста Уильяма Фолкнера, джентльмена и рыцаря, сказавшего: "Жещина примет любое блядство и займет любую позу, если и то и другое поданы ей в приличной упаковке". Не пытайтесь перечитывать всего Фолкнера, на котором я съел не одну собаку, чтобы найти точную цитату. Все что он сказал - верно при условии, что вы считаете женщин слабым полом, чего не считал ни он, ни я будучи в глубине души лесбиянкой.
  Короче сказать, что пока существуют люди и убеждение считать неприемлемой и неприличной некоторую часть русского языка, я, пожалуй, вместе с этими людьми буду считать русский язык наречием ублюдков - неудобным для общения и точно отражающим менталитет людей, которые разговаривают и общаются на этом языке. Именно эти люди нашли пороки в этих словах и придали им этическую окраску, необходимую для брани, ругани и зла в составе русского отрицательного опыта.
  Однако, будем справедливы и скажем, что к моей жене присоединяются целые группы людей, делающих все возможное, чтобы сократить богатый словарный запас русского языка и уничтожить мат...пропагандируя его. Если вы не слышали выражение "колченогий мат", получите его от меня в подарок. Авось, оно выживет. Интересно также, слышали ли вы выражение, какое употреблялось очень давно в разговорах, газетах и художественной литературе еще в ту пору когда не изобрели громкоговорители на столбах, мегафоны и репродукторы? "Площадной мат" - полный синоним колченогого мата, появившийся вместе с сантехниками и водопроводчиками. Оратор на площади или Финском вокзале влезал на бочку или броневик, а затем, чтобы потеснее прижаться к народным массам через каждые два слова вворачивал третье - всегда одно и то же - не имеющее никакого отношения ни к селу ни к городу. Очень похоже на то, как идет инвалид с клюшкой или человек с подвернутой забракованной ногой. Ступил шаг, ступил другой, а на третий вместо клюшки и костыля то же слово, что у оратора с добавлением, видимо, для отбивания ритма, китайской частицы "too". А в результате звучит : "Ёб твою мать ту...ёб твою мать ту...ёб твою мать ту. "Эта стандартная формула колченогого мата звучит особенно впечатляюще, когда родная мама выдает ее родному сыну, что мне довелось слышать собственными ушами.
  Становится не по себе и хочется провалиться сквозь землю от стыда. Крайне отвратительно слышать монотонное повторение одного и того же глагола или имени существительного, не имеющего даже в контексте ни смысла, ни цвета ни запаха. Сомневаться не приходится. Говно не тонет. Оно вместе с мусором любит плавать на поверхности вод . Это я про них. Будь моя воля, я бы поубивал всех этих ассенизаторов и газовщиков, которые убивают русский язык, созданный лучшей частью народа совсем не для них. Впрочем, вины за ними нет в том, что они охотно и открыто , как нищие свои болячки и раны, демонстрируют свое материальное и духовное убожество, заставляя нормальных людей чураться их близости. Ничего кроме нищеты и бедности своего словарного запаса не могут продемонстрировать хорошо одетые мальчики или девочки на улице и площадях, которые спешат заполнить пустое денышко своей нравственной кошолки самым первым довольствием и припасами. Если в словаре Эллочки-людоедки из романа Ильфа и Петрова "Двенадцать стульев" было всего 23 слова, то у этих еще меньше и из них "блядь" первое. А виноваты вы - "крашеные" родители, потому что запретный плод сладок и счет за банковский кредит, взятый вашим пацаном, оплачивать будете вы.
  Но хрен дает крен и в другую сторону. Колченогий мат поднимается густым туманом и в звездных галактиках, где звёзды одна хлеще другой распускают вожжи в приличном обществе, чтобы показать и посмеяться над тем, что не принято в высшем . И наконец самое простительное, но вместе с тем и курьезное словоблудие, когда матом без единого постороннего слова пользуется профессура и академия русского языка в стороне от кафедры, далеко от жен, где-нибудь на пленере, в кругу друзей и строго по принципу : "Если знаешь чувство меры - как приятно порой прейти через нее. "
  Мы с профессором и заведующим кафедры русского языка Марковым стоим плечом к плечу на самой верхотуре в рядах объединенного хора филологического факультета и проглаживаем своими баритонами быстрые строчки : "Веселится и ликует весь народ! Веселится и ликует весь народ! И быстрее света воли поезд мчится в чистом поле...в чистом по-о-о-ле... в чистом по-о-оле. "Далеко внизу привлеченная со стороны женщина - капельмейстер стучит палочкой по пюпитру и просит: "Сопрано! Выше! Выше! "Профессор Марков, создавший хор и лично подбиравший его состав, переживает. Сопрано, стоящие в первом ряду перед капельмейстером заливаются так, что дают киксу. Дирижер снова стучит - на этот раз ногами. Профессор Марков еще более высокого роста чем я, наклоняется к моему уху. "Виталий Сергеевич! Сопрано - говно! "Я готов подвердить этот вердикт моего друга еще через сто лет лишь бы не свалиться с такой высоты при этом.
  Стараюсь во всем соответствовать моим высоким учителям русского языка, среди которых оказалась и моя дочь, подсказавшая мне название этого письма в Америку. Яблоко от яблони недалеко падает и хоть курица не учит свои яйца, как стать цыплятами , тем не менее у дочери есть сугубые обстоятельства, которые лично подтверждаю: академиев и университетов она еще не кончала, по-русски пишет очень плохо с орфографическими ошибками, наводящими на меня глухую тоску, но своей глупости и русского языка не стесняется и, значит, есть все показания, чтобы поумнеть и даже маленький внук - в деда, когда дерется для храбрости, как положено, высекает искорки озорных словечек.
  Это дочь подала мне идею рекламного постера на перепутьи дорог, который если его осуществить принес бы мне пригоршни прибыли как автору и дизайнеру рекламной компании. Допустим компания рекламирует презерватив или как говорят изделие Љ1. В таком случае крупными буквами на 20 метров во всю кремлевскую стену пишем: "МЫ НЕ ДЕЛАЕМ АШИПОК В СВОЕЙ РАБОТЕ! ". С московским выговором все здесь даже правильно. Как пела примадонна: "Но только песня не о том, А - А любви. ". Итак мы делаем ошибку в рекламном постере и тут же сообщаем свой адрес и название фирмы. Вы русские? Представляете, как бросятся ученые дамы и даже неграмотные девушки после 10 классов опровергать скандальную компанию, сделавшую ошибку в первом же предложении и в фирму посыплются жалобы...и заказы. "Я вам нашла ошибку, пришлите два изделия. Этого хватит надолго. "
  К сожалению, никто не верит в русские рекламные идеи. Будучи на рынке я был поражен смелой рекламой одного из мелких лавочников. На его киоске висел щит , изображавший в масляных красках удивленного лохматого пса с револьвером, приставленным к его уху. Выше шла замечательная надпись: "Или вы купите у нас или застрелю вот эту собаку! "Не знаю как кто, а я купил какой-то пустяк. Жалко симпатичного пса-бедолагу. А еще жаль, что реклама откуда-то сдута. Теперь даже знаю откуда: с рекламы Windows Vista.
  Выдающуюся рекламу с использованием ошибки, вернее вывеску, с московским прононсом я увидел совсем недавно в своем городе на перекрестке нижегородского Бродвея - ул. Б. Покровская. Воздевая очи к небесам в поисках нотариуса и его конторы, я разинул рот. Ни за что не дам Задорнову - самому дороже! На фасаде наскоро выкрашенного двухэтажного здания было написано : "БАР"ДЕЛЬ". Внутри царил приятный полумрак и, понурив голову, сидел швейцар. Авторы этой рекламной идеи прекрасно знали французский язык, что такое апостроф и я абсолютно уверен хорошо владели русским , поэтому в данном случае попали прямо в яблочко, так как слово "бордель" давно означает у нас - вертеп, дешевый притон разврата. Проститутки, как представительницы седьмой древнейшей и по крайней мере мной многоуважаемой профессии, там не работают. В борделе клиентов обслуживают по велению души и сердца за батон, стакан водки или как придется только бляди, единственное слово в русском мате, которое "академики" сознательно преретащили из разговорного языка в матерный нельзя разлучить с бранью, оскорблением и презрением. Впрочем, есть еще один полный синоним, каким рогатые мужья подчас пользуются, чтобы уесть своих жен, но "шлюха" в разряд матерных никак не попадает. В последние времена возник даже целый рекламный брэнд на сплаве выпендрежа и словечек, запрещенных для детей. Задний вход в казино на ул. Варварка назывался, например, "БАРСУК" или бар для сук. Я там ни разу не был - вполне возможно, что это ресторан для собачек, как в Лас-Вегасе.
  Итак, эта самая взрослая дочь как-то по случаю объяснила мне, что сосуд для недержания мочи назывался у татар "куйна" и гостеприимный татарин, отдавая почести своим соплеменникам и гостям, среди которых очень редко бывали русские, лично приносил судно на ночь. Не бегать же по снегу в чувяках в пристрой или за юрту по нужде? А с ним еще и пук соломы или овечьей шерсти впридачу. Такая деталь гостеприимства естественно не могла остатья незамеченной и прежде чем стать оскорблением с демонстрацией издали гениталий, фигурировала в баснях и байках, которые рассказывали русские о татарах, как блюстителях гигиены, чистоты и порядка.
  Мой закадычный друг Валентино - лингвист по призванию и неудавшийся технарь по жизни - возражает против татарского происхождения мужской доблести и отстаивает сугубо русские национальные позиции, утверждая, что обозначение это происходит от повелительного наклонения глагола "совать", а по - хохляцки даже "ховать", причем мой любезный Валентино не стесняется изо всей силы натянуть свои рассуждения, так что они вот-вот лопнут и под ними обнаружится невежество, потому что по-русски "совать" означает продвигать что-то и чаще всего до отказу, а вот "ховать" надо то, что желаешь спрятать от посторонних глаз. Тем не менее в его теории не все - блеф, потому что против народа и его песен не попрешь:
  Что за шум в квартире дяди Суя?
  Соседи там гуляют и поют
  Маруську - брякалку косую
  За Суя замуж выдают
  Последний раз трепыхнувшись в направлении Валентино, очарованного буквой "у" в этом слове, я подбрасываю ему идею, что слово это произошло от старославянского - "срамной уд, уда", к которому можно добавить букву "м" спереди "к" сзади и всегда выйдет что-нибудь путное, а может путинское. Одним словом Валентино, скажи или крикни просто : "УЙ! " и у тебя все получится.
  Сам я бросаю любые спекуляции на эту тему, так как мне кажется, что моя родная дочь где-то когда-то пересеклась в подобных разговорах со своей бабушкой и, значит, моей матушкой и та преподала внучке урок русского языка из времен татаро-монгольского нашествия. Как при этом они обошли меня с этим татарским унитазом мне невдомек.
  Вот так неизбежно, во всех этих теориях и лекциях о природе русского мата и приходишь к родной матушке. Совсем как у Маяковского, моего любимого поэта:
  "Эй , - ору ему(денщику), - э-э-э-эй!
  Наваксь штиблетину, чтоб видеть рыло в ей"
  И, конечно, - к матушке!
  А он? ? Меня! К моей! !
  К матушке, к свет, Елизавете Константиновне? !
  Пока я писал эту книгу я внезапно узнал о себе еще кое-что. Оказалось, что, если я американец, то все равно не смогу отказаться от русского языка как части своего исторического наследия. Я отказываюсь только от людей, которые объявляют себя патриотами. С ними нет моей душе ни пути ни простору.
  Уверен, что русский язык, великий он или нет, сумеет защитить себя от своих хранителей и тех кто пытается изломать его в угоду любому другому языку. Вместе с русским лесом одевшим тело России в зеленое мохнатое убранство у меня появилась наконец-то духовная основа для слияния с моими родителями.
   Пусть спросит меня Судья:
  "Вы возьметесь утверждать, что в вашей книге нет идей, мыслей или высказываний, выдающих ваше отрицательное отношение к русской нации и народу? "
  "Нет, ваша честь, не берусь. Имеются все достаточные основания, чтобы считать меня врагом народа. "
  "Вы испытываете чувство ненависти к русскому народу? "
  "Нет, ваша честь. На самом деле я не знаю. Я слишком русский для такой ненависти. Я не могу, не умею ненавидеть себя самого и не верю собственной злобе. "
  "Во что же вы тогда верите? "
  Вместе с этой книгой появилось у меня противоречие и стало раздирать на части. Почему все больше и больше кажется, что я не русский, почему меня так тянет вон из этой страны? Неужели из такой дури, что большинство русских считают Путина лучшим царем России и поддерживают его ежегодно своими голосами и высокими рейтингами могло родиться убеждение, что я не принадлежу и более того никогда не принадлежал этому большинству? Неужели маленький Володя-каратист - это пуп русской земли, который сломает нравственный стержень моей жизни?
  Я стою перед зеркалом и пытаюсь увидеть там глубины своей генеалогии, потому что никогда никаких письменных свидетельств найти мне не суждено. Но я должен помириться с самим собой на старости лет, иначе мне придется помирать, считая себя редким ублюдком и уродом. К тому же вокруг меня много людей, которые немедленно переключают первый канал ОРТ, как только появится канцелярский взгляд одного правителя или узкие плечи его братца, чувствуют отвращение к своим соседям, к настоящему времени и слышат звон колокола, призывающего восстать и опрокинуть это большинство. И я начинаю готовить и собирать эти свидетельства.
  Моя генеалогия и опора в истории России - две иконы. Некогда я познакомился с ними, когда увлекся русской иконописью, пораженный крепостью Соловков на Белом Море и деревянным зодчеством с острова Кижи на Онежском озере. Эти черные доски и сейчас стоят перед глазами, но я разыскал их в Интернете и размещаю здесь. Обе иконы объединены между собой уникальным родством. Во-первых, они происходят из Великого Новгорода и смежных областей. Во-вторых, они сделаны на кинематографические многоходовые сюжеты с широкоформатными кадрами из нашей истории, с перспективными импортными кинозвездами, а также европейскими монархами из латинских стран. И если первая из них сделана по канве исторического события, каким для наших северных народов случилась "Битва новгородцев с суздальцами" или что то же самое с москвичами, так как суздальское княжество тягалось по величине и силе с московским, я готов утверждать, что эта драча произошла после татаро-монгольского завоевания Руси.
  
  
  3. Чудо от иконы "Богоматери Знамение" (Битва новгородцев с суздальцами)
  
  В основе сюжета иконы - реальное историческое событие: победа новгородцев над суздальцами 25 февраля 1170 года. . Икона рассказывает о нападении на Новгород суздальского войска и его разгроме у стен города. По новгородским преданиям, город был спасен благодаря чудесному заступничеству чудотворной иконы "Богоматерь Знамение". Память о блистательной победе над превосходящим противником новгородцы сохранили несколько столетий.
  
   Других батальных сцен в древней живописи вы не найдете, хотя бы просто потому что любые военные подвиги, баталии и сражения противны учению Христа о любви к ближнему и нравственным императивам любой религии. Да и сама идея увековечить братоубийственную схватку вероятно, должна была преодолеть сильное сопротивление со стороны церковного духовенства, поэтому за кадром осталась сильнейшая и интереснейшая интрига, как изограф вообще мог получить разрешение изобразить подобное бесчинство. Очень вероятно, что новгородцам хотелось подать дело таким образом, что вот, дескать, пришли суздальцы с москалями, которые только-только начинали гоношиться по соседству, чтобы отнять у нас чудотворную икону заступницы и получили пиздюлей.
  А богоматерь не захотела отдаваться в чужие руки и дала обидчикам небесное знамение - быть им битым. Дальше смотрите сами. Очень красочное зрелище с ослепительным новгородским колоритом. Настоящее сражение с убитыми и ранеными, тучей стрел и лесом копий - новгородцы прут на таран, Суздаль съёжился и смазывает пятки.
  Вы правильно поняли сюжет этой иконы. Мои предки дрались в рядах ополчения за этими стенами и башнями Великого Новгорода и защищали свою древнюю египетскую веру, свои дома, демократию без Иудушек и Головастиков и подолы своих баб от смеси с мутантами, какими клонировал Батый с Чингис-ханом в несметном количестве москвичей и суздальцев. Если эти предки не считали своей родней болтушку из русско-тарской крови и ворогов, подошедших под стены Новгорода, то неужели я не готов уже сейчас поджечь Москву с четырех сторон как сделал то ли Наполеон то ли сами мутанты два столетия назад? Ведь всего сотню лет назад в семнадцатом году гермафродиты в московском Кремле состряпали такое месиво из крови и трупов своих убиенных сограждан , что рядом с ним давнишний московский пожар кажется праздничным феерическим зрелищем, услаждающим глаз. И чем эти восемьдесят лет после вашей Великой Октябрьской Революции отличаются от татаро-монгольской оккупации? Виноват, правильно - отличаются, так как примерно пятая часть татар вместе с дядей Зю по сию пору плачут в красные платочки, вспоминая как им было хорошо, а русских вместе со мной, подающих голос против Иудушки и его названного братца больше не становится, а потому кто-то из них вот-вот сядет на второй или третий срок.
  Сомнительно, что эта картина на батальную тематику была задумана и создана как предмет религиозного культа. А если это икона то для поклонения и молитв за независимость от москвичей и суздальцев, для восхваления единого и высшего божества славян прежде чем их бо'льшая часть перетрахалась с татарами и окружила себя Казанью.
  "Да неужели ты совсем ебанулся? " - вдруг прорезался голос моего уснуввшего критика, о котором я было и скучать позабыл.
  "Посмотри-ка на дату. Эта битва случилась в 1170 году за полвека до наезда Батыя, да и детишкам, если они от Батыя, как ты говоришь, надо было подрасти, чтобы удержать в руках навой копья. Так что ополчение из московской и суздальской вотчины могло отатариться и мутировать никак не раньше 1250 года" - резонит он.
  "Думаешь, поймал, убил, доказал? " - возражаю. "Как бы не так! Хотя возражение очень серьёзное и отвечать на него надо весьма предосудительно и осторожно. "
  Дело в том, что эти восемьдесят лет то ли советской власти, то ли прошедших со времен битвы новгородцев и суздальцев до той поры, когда пришли татары, для человеческой истории одно ничтожное мгновение и рассмотреть, что в нем происходило невозможно. Еще прибора такого не придумали. Вот евреи вместе с Моисеем после бегства от фараона шлялись по пустыне сорок лет. Спрашивается, какую такую пустыню непригодную для человеческого жилья нельзя пройти за сорок лет? Да за это время пешком можно два раза обойти земной шар, а не то что какую-то паршивую Сахару. Темнили чего-то еврейские летописцы. Впрочем может быть, что и не темнили - не было вины с их стороны в преувеличениях и умолчаниях.
  Потому что для современных историков или футурологов, будь они семи пядей во лбу, и прошлое и будущее одинаково потемки. По сути дела это комнаты с наглухо задраенными от света окнами и дверями. Предметы, факты и события могут находиться в этом мраке совсем не в тех местах, где предписывает и фиксирует их разум на ярком свету сегодняшнего дня.
  Татарское нашествие, его передовые разведывательные отряды могли случиться на 100 лет раньше 1250 года, на двести лет позже, а концы его в воду все равно не спрячешь.
  "Демагогия", - ворчит мой критик, но, слава Великому, удаляется.
  "Не демагогия, а демократия", - говорю я ему вслед. "А Гогию ты еще увидишь. "
  Пословица "Ковырни русского и увидишь татарина", которую патриоты тщательно прячут от русского населения, так что ее не найдешь даже в академическом издании "Русских пословиц и поговорок" была той арбузной коркой на которой я поскользнулся, грохнулся наземь и нашел на чем стою, хожу и дышу. Она подтверждает два общеизвестных факта. Татаро-монгольское иго оставило глубокий след в генной мутации русской нации и на поле Куликовом возможно дрались не народы, а племена. Во-вторых, славянская раса после куликовской битвы распалась на три основных, но неравных части. Одна из них, ордынская осела на Волге вблизи моего Нижнего Новгорода, обустроилась собственным детинцем из стен и башенок и назвалась Казанью, другая, самая большая часть, назовем ее москово-суздальской смешалась с татарами и сейчас стряпает рейтинги своим господам Головлевым, наконец ничтожная новгородская с населением живущим по северным рекам, к северу от Великого Новгорода сохранила русские корни, так как оккупации, дани и монгольского насилия, а вместе с ними позы татарской собачей ебли знала лишь по слухам. Вот моя вера, Раз!
  Моя вера, Два! Вторая диковина! Вы, академики, знатоки и просто ценители древней живописи, такую больше не найдете нигде. Если существуют всего три доски, расписывающих как новгородцы накостыляли поганцам из Суздаля, то эта вещь уцелела совершенно случайно и я могу назвать ее не Чюдо Георгия о Змии, а счастливым случаем во имя собственной самоидентификации и отождествления. Можно лишь предположить, что за подобными иконами азартно гонялись, чтобы сжечь их, как заразу, миссионеры и адепты новой христианской веры. Передавили и переломали все за ради Христа и, как водится, накликали на себя крестовый поход Чингис-хана. Других объяснений, почему она единственная, у меня нет. Как я уже сто раз говорил, объяснить можно все - понять ничего нельзя.
  
  
  
  Чудо Георгия о змие
  
  Святой Георгий жил в конце III века в Палестине и был римским воином, приближенным императора Диоклетиана. Из многих подвигов, совершенных святым, особенно известно чудо спасения жителей Бейрута от страшного змия и избавление от смерти царевны, отданной ему в жертву.
  
  Георгий на коне, попирающем передними копытами адские силы - любимый сюжет старинных мастеров и до сих пор истинная отрада для глаза ценителя древней живописи.
  Представление на иконе Георгия Победоносца, укрощающего и охмуряющего Дракошту, какого часто изображали вместо Змия, в то же время самое рутинное и классное занятие в иконописных мастерских и традициях христианской мифологии. . Сюжет ее очень занимательный и хорошо известный в литературе, так что я не смею повторяться. Кстати сказать, Гогия зверей никогда не убивал и высоко чтил Красную Книгу, так как после усмирения Дракоштек сделался ручным и поплелся за ним на верёвочке. Раз увидев эту картину, вы ее не забудете и, если повезёт, отыщете не один прайский и баской образец для сравнения.
  Что же такого уникального я нашел в этой иконе?
  Правый верхний угол.
  Найдите другой похожий и покажите мне. Нет, нет совсем не тот, где из небесной тучи Яхве, Ягве, Яков-Иегова благословляет святого Егория латинским двуперстием V на громкий подвиг. Это полагалось канонами и прорисями и само собой разумеется. А вот чуть ниже из-за левого плеча храброго воителя выкатывается солнечный диск, очень похожее изображение которого я ношу на среднем пальце в виде серебряного перстня. Здесь-то и отмочил фокус-покус древний мастер.
  При этом я нисколько не скрываю, что ученая публика и академики от истории и школ иконописи считают, что это не изображение Солнца, как одной из многих окружающих нас звезд Вселенной, а рисунок щита - обязательной части аммуниции римского воина доклетиановского периода. И я допускаю, что они правы. Иначе, как бы эта икона выжила, когда христианские вандалы разбивали и уничтожали все, что могло напомнить нам, русским, о нашем прежнем исконно славянском божестве, в честь которого и блины и широкая Масленница.
  Неизвестный древний художник дважды совершил крамоллу, преступление. Первый раз, когда показал свое и мое божество, которому поклонялись все славяне независимо от расы и вероисповедования. Да, да вера была очень простая, можно сказать примитивная. Если вы сегодня попытаетесь сфотографировать монаха в Псково-Печерском монастыре он закроется черным рукавом и крикнет вам: "Дай пройти! "По умолчанию общее мнение до странности было единым и о нем не спорили. Любое рукотворное изображение конкретного лица, божества или феномена могло нанести ему только непоправимый вред и быть откровенным вызовом его существованию. Вы найдете этот тезис неизменным в любом древнем или современном народе на земном шаре. Да что там рукотворное изображение? Все земные матери инстинктивно но уверенно прикрывают своих младенцев от посторонних взоров и это не обсуждается. А когда жители Индии со своими многочисленным и везде понатыканными скульптурами Будд и Шив, прикрывают друг от друга свою пищу, то что едят, это уже кажется извращением, хотя фигуры Будды и Шивы у них служат не предметами поклонения и молитвы, а идолами и стражами собственного скромного достатка и его гарантии. Дальше всех в отрицании любого изобразительного искусства применительно к божественным сферам пошли баптисты, признающие за Богом только Его Слово, а с людской стороны только молельный дом опять же по Его словам: "Где трое собрались во имя мое - там и дом мой. " Секта эта, кажущаяся мне самой логичной и сложенной целиком из христианских наставлений и заповедей Христа, не прижилась ни в России ни в Европе и была целиком вытеснена в Америку, где Бог разрешил тысячи сект и тысячи территорий для свободного хождения веры.
  Но жёсткое правило: "Не сотвори себе кумира! "; "Не сделай Ему образа! " бесчисленное множество раз нарушалось, причем самими верующими и основателями этого самого убеждения и как ни странно в пику и укоризну другому божеству. Поэтому вторая и более близкая нам, русским, крамола, преступление, которое мы ныне совершаем ежедневно, ежечасно состоит в том, что новгородский изограф из-за плеча Егория показывает в лике Ярилы-красна солнышка - большую и мне лично кажется радостную дулю, кукиш всему христианству, в какое перекрестились москово-суздальские выродки и трансцвеститы, почитающие себя русской солью.
  Остается поклясться и я это делаю, что верующим и богомольцем стал задолго до того как увидел репродукции этой второй, впрочем, и первой иконы. Украдите из музеев и сожгите эти две доски. Останется ли от меня и моей русской сучности хоть горстка пепла?
  Пора и о смешном. Ведь тот кто будет воротить свое личико от моего мата, сделанного из татаро-монгольской срани, на основании того, что он русский, а русские срама и мата не ымут, вставит мне в жопу и моим драгоценным иконам, свидетельствам моей веры и бытия большой пистон. Да, мои дорогие брат и сестра, вы правы. Татары пришли да сбросили на русскую сторону мат-перемат, а сами поди и слова такие забыли.
  Что верно, то верно, супротив правды не попрешь, тише едешь - дальше будешь от того места, куды едешь. Татаро-монгольское бремя, по русски беременность, это вам не девять месяцев и тянулось едва ли не 150 лет - должно же что-нибудь прилипнуть и ко мне, так что горшок хуй-на легко перекочевал из татарской юрты в избу новгородца, а оттедова в покои царей и пока скакал с места на место даже озолотился. Вам негоже, так мне не мешайте - срите в свои унитазы, а я до сих пор на даче в трехлитровую банку сцу али в окружающее болото Березовой Поэмы.
  Вам татарские слова глаза и уши колют. До сих пор стыдоба под раскосыми преть и колыхаться, да татарчонков плодить покою не дает? Черной злобой поди исходите, плоть мудей моих ищете, да оторвать норовите, дак не для вас сие писание, а вразумления суть истинных братьев моих, какие в Америках да по местам остались во славу Несотворимого. А с меня ваша скверна да желчь как с гуся вода.
  В Великом Новеграде колокол Софии премудрой вече порешил: беглые бают, татарам век сюда не попасть, мы сами-то голые пришли, пока кулёмались и продирались сквозь леса и чащобы без конных дорог да натоптанных троп. Слава Великому! за жизнь по черному, но зато в своей парной и в чистоте без вонючих наездников и москалей. А инда кто придет - в Ильмень-озере утопнет. Живы будем, не помрём. Вот и вся моя американская вера.
  Я - житель Нижнего Новгорода на Волге, но родился в Великом Новгороде, где всегда жили только русские люди, которые насмерть до конца бились с татарами, Александром Невским и прочей московской сволочью, окружавшей их плотной стеной, не дававшей им житья и покоя и мечтавшей об их убиении. Именно там всегда жили настоящие американцы, мечтавшие о равенстве и свободе для каждого, для чего понадобилось вырваться из этого душного и тесного мешка и обосноваться в Новом Свете со всех сторон окруженного соленой водою. Именно там некогда всплыла Атлантида и не знали другого бога за исключением божественного светила даровавшим нам жизнь, а некоторым из нас смысл жизни.
  И кто мне скажет за что, когда и почему я взял волю и невзлюбил этих турок, если никогда не бывал ни в Стамбулах-Константинополях, в курортные Анталии ввек не поеду, а Казань видел только мимоходом и не встретил там ни одного татарина? Может потому, что их навалом кругом меня и не надо никого ковырять, чтобы отличить русского - их осталось наперечет и с каждым годом ихные останки за большую воду утекают. Мира да спокою вам, други мои!
  А я тутова за свой язык подержусь, потяну да постою.
  Чепуха, что русский язык отрицательно относится к той своей части, которая служит для обозначения половых органов и связанных с ними функций продления человеческого рода. "Матерные" слова никоим образом не могут помешать или прекратить любовь и согласие между людьми. Наоборот, русский язык уверенно избавился от неуклюжих выражений и слов, типа "срамной уд", какие навязала славянам новая религия. Я признаю, что по сути дела когда в официальный язык переговоров и документов входит все больше и больше слов, которые лишены дипломатического статуса, это означает только одно: что русский язык как живое органическое единство изо всех сил и вполне целеустремленно защищается от экспансии и проникновения в него иностранных, в большинстве своем английских слов. Давайте скажем, что "подружиться" или обрести друга совсем не обозначает его "зафрендить" т. е. заарканить, овладеть, изнасиловать да еще сделать другом и приятелем. Но бог с ним! Пусть кто-то говорит подружиться, а кто-то скажет "зафрендить". Если русский язык примет иностранное слово, разве он не станет от этого богаче и краше? Всдь русские давно уже говорят и пользуются такими словами, не замечая, что они пришли со стороны, извне. Он может похвалиться тем, что слово "оккупация" например давно означает не род занятий и вид деятельности каким занимается человек, а захват чужой территории и установление на ней новых порядков, иностранного управления. Да вывалите вы в русский язык и дохлую латынь и греков с римлянями, и Германию вместе с англичанами и русский язык все это перемелет, употребит и воспользует, ибо ничто человеческое ему не чуждо. История России идет параллельно с таким заваливанием, вливанием, удобрением(от слова добро) русского языка чужими живыми и мертвыми экскрементами. Русский язык всегда готов попробовать на вкус и переварить любое иностранное блюдо, даже китайских червяков или иероглифы.
   Я растерянно оглядываюсь вокруг, перебираю все гибкие диски и винчестеры памяти, открываю все известные файлы Интернета и останавливаюсь в задумчивости, потому что знаю только одного человека, который бы точно подошел под категорию знатока русского языка и кроме того человека действительно доброго, а не абстрактного гуманиста и матушка моя подходит в эту категорию по всем параметрам.
  "Матушка , - сказал я ей однажды. Мне кажется, что ты такой добрый человек, что когда умрешь - сразу попадешь в рай. "
  "Да, сыныка , - пригорюнилась и вздохнула матушка. В рай - жопой на край. "
  Она родилась в деревне Васильки, неподалеку от районного центра Бутурлино, расположенного на берегу речки Пьяной или Пьяны - называйте как хотите - не ошибетесь, но деревенька эта в отличие от районного центра вскарабкалась на холмы под самый небесный кумпол, откуда открываются глазу бесконечные просторы и дали южного нижегородского безлесья. Деревенька эта лет 30 назад вымерла и сейчас застраивается новым поколением бутурлинских дачников, а от матушки я унаследовал, как можно догадаться, не человеколюбие, а некоторую ироничность мышления и манеры вольного обращения с русским языком, что называется на ты.
  Я готов утверждать официально, что например слово "барматуха", вспыхнувшее в 60-е годы существования советской власти и исчезнувшее после Горбачева, очень популярное в эпоху тов. Прежнего, обозначавшие дешевое цветное вино, которое под видом портвейна или просто под эмблемой рулевого колеса парохода и названием "Волжанка" привозили и ставили в магазины по цене 1 руб. 25 коп за 0, 5 литра - изобрела моя матушка. В Н. Новгороде всегда окали и больше всех писатель Максим Горький, именем которого назывался лет 50 мой город, так что транскрипцию этого слова "барматуха" я взял у матушки через "о", но потом писал уже по-московски через "а". Сначала это пойло возили в танкерах из Марокко и называли "Алжирское", а затем научились уже гнать у себя из отбросов слив, гнилых яблок, абрикосов и даже мерзлой картошки. "Тот, кто не пьет портвейн "Розовый" - тому уготован гроб березовый! " - вещали местные алкоголики, размахивая бомбами по 0, 75 л. "Барматуха" - это время моей молодости. Если ностальгия по прежним советским временам уверенно обходит меня стороной, то мне кажется, что глоток "Агдама", "Рымникского белого или красного" или на самый худой случай какой-нибудь "Деляры" поможет мне встретить смерть лицом к лицу.
  Моя матушка не умела дразниться и кочевряжить людей, но когда в большой и теплой компании меня, малыша, усаживали за стол вместе со взрослыми дядями и тетями, матушка показывала на меня пальцем и говорила страшные вещи. "Витька , - говорила она , опрокидывая стопарик и закусывая соленым огурчиком, - не умеет есть рыбу. " Помню, я очень переживал и на всю жизнь запомнил эту единственную критику со стороны человека, баловнем которого я был от первого до последнего дня рождения, потому что звучало оно совсем как проклятие, каким чукча оскорбляет другого чукчу, произнося страшные в своей безисходности слова: "Ты не умеешь жить. "
  Дорогая моя мать! С тех пор я давно научился есть рыбу и готов научить этому делу любого, кто по настоящему голоден и может стерпеть мои наставления до того как сожрет целую сковородку карасей, обваленных и обжаренных в муке.
   Матушка и барматуха всегда казались мне краеугольными камнями, на которые опирался русский язык и словотворчество. Если она говорила "обакулить", то откуда-то знала, кто такие акулы, и совершенно точно имела в виду - обгрызть человека со всех сторон и обобрать его до последней нитки. Уроки русского языка, данные ей, так сильно повлияли на мое филологическое образование, что я склонен считать мою маманю соавтором Владимира Даля в создании простого, но очень звучного междометия, выражающего крайнюю степень удивления иногда восторга. Оно типично для жителей Нижнего Новгорода и со смертью матушки потихоньку исчезает. Все мои нижегородские друзья пользуются этим междометием так же эффективно и часто, как современная молодежь чертыхается "блин или бля" или восклицает по-американски "Вау! ", часто без удивления и без кайфа. Одна моя знакомая по Ленинграду рассказывала мне, как она услышала эту особенность нижегородского выговора в поездке на теплоходе по Волге.
  Теплоход шел по реке ниже Васильсурска и маленькая девочка стоявшая у борта вместе с мамой и увидевшая, как на берегу высоко в небо взметнулся черный столб дыма и полыхнуло пламя от горящего деревянного строения, обернулась к маме и воскликнула: "Эх-хой-яй! Мама! Смотри! " На что моя знакомая, видимо, слышавшая от меня это межометие ранее, так же удивленно сказала:
  "Эх-хой-яй! Девочка! Так ты из Горького! "
  "А откуда, тетя вы знаете? "
  Тетя знала от меня, а я от матери.
  Пусть ученые филологи доказывают, что я слишком много беру на свою семью, но отступаться уже не буду - матушка знала русский язык лучше чем они.
  Во времена былые, но отнюдь не славные, мы сидя в бане в очереди на полтора-два часа очень любили порассуждать на тему о любви к русскому языку, как не дать ему изваляться в грязи, как защитить его от матерщинников и невеж, как правильно сказать по-русски: кто последний или кто крайний и успеть разобраться и решить этот вопрос еще до того, как в баню войдет новичок и спросит "За кем я буду? " и как же верно сказать слово "барматуха" через " о" или через "а". Споры были горячие, но до драки никогда не доходило. Банщик орал изнутри : "Следующий! " и споры затихали, так что сейчас слово "барматуха" и "говно" говорят и пишут, как кому нравится. Игорь Губерман, например, известный не только своими гарриками, но еще их спецефическим проносом, простите, произношением отдает предпочтение московскому выговору, так как практиковали в Санкт-Петербурге его поклонники в сортирных эпиграммах:
  Среди гавна - вы все поэты
  Среди поэтов вы - гавно
  Писать на стенках туалета
  Не очень даже мудрено
  Тут вот чему диву даешься. Ходят упорные слухи, что слово это вскоре будет официально реабилитировано и войдет во все судебные и кремлевские справочники, а также разговоры, как полноправная языковая единица. Слухи эти исходят из самого надежного источника достоверной информации, каким всегда был "Голос Америки". Возражают, якобы, одни академики и профессора русского языка, которые умоляют в ходе закулисных торгов с кремлевской администрацией отдать им его на откуп, ибо без него не может быть ни полноценный отдых в Гаграх, ни рекреации( а это еще что? ), ни конюшни и никаких спонсоров.
  И хотя его давно перестали замечать в кинофильмах и книгах, как слово, которое бежало из родной стихии в звездные салоны, рестораны и тусовки и по пути малость зачерпало гламура осталось понять, кой черт сделал так, что оно перестало выделяться и быть заметным опять-таки на поверхности вод. А вот здесь - самое поразительное и убийственное, что вполне можно назвать не только русским явлением, но еще одной глобальной переменой, наподобие потепления.
  По мнению и словам того же самого "академика" Валентино в начале 21 века резко выросло количество людей, которым нравится свое произведение и даже его запахи по отношению к другой части человечества, которой свое произведение не нравится. Чужое само собой не нравилось никому. Сам Валентино принадлежит к первой, наверное, лучшей части, но я, пожалуй, буду оппонировать, так как в следуещем рождении обязательно буду собакой и пунцовым от стыда, когда делаю это дело. Подумать только, - говорит Валентино, - целая железнодорожная цистерна фекалий за жизнь и все моё! Какое богатое удобрение! Какая экология! Какое поглощение разрушительной окиси углерода! Сколько водорода для дирижаблей, если отделить его от серы!
  Интересно, что матерная составляющая русского языка в русском обществе легко делит людей на две противоположные категории, нет я ошибся, потому что созрел до четырех: есть люди, которым комфортно пользоваться всем богатством и разнообразием русской речи, просто потому что она родная; есть наконец защитники и принципиальные борцы за чистоту русского языка, почитающие подобные выражения и пяти, трехбуквенные слова позорной частью русской истории времен татаро-монгольского ига; в самое короткое время появился еще один тип пользователей, какие не готовы к употреблению соответствующей лексики по своему образованию и воспитанию, но уже не затыкающей себе уши пальцами, потому что пришлось бы ходить всюду с МР-3 и попсой в ушах, что тоже оказывается надоедает, и наконец самая последняя отнюдь не мала'я но малорусская группа сантехников, водопроводчиков и военных, которая других слов не знает.
  Интересно, что верх пока уверенно держат те, которые блюдут и бдят, но не в России, как следовало бы ожидать, а в русскоговорящей части гигантской корпорации "Голоса Америки". И все это при том, что в ангоязычной американской среде адепты нормативов и приличия давно исчезли - поведением и матом там пользуются повсеместно по мере близости к президенту и его окружению: сенату, конгрессу и т. п. В связи с этим Эдуард Лимонов научилося материться как раз в США и до сих пор это - единственный русский абориген и писатель, который делает это в своих сочинениях принципиально и сознательно в знак протеста против установок и директив, лежащих в книжечке инструктажа каждого русского сотрудника VOA, копия которой в свою очередь лежит на столе президента в Кремле, так что каждый раз, когда президент, премьер или просто кэгэбист собирается сказать: "Мы есть и будем их мочить в сортире", он предварительно заглядывает в этот словарик и убедившись, что запрета нету, выпускает сказанное на волю. Точно также делает и все остальное русское быдло в столице или в губерниях, то ли впереди то ли позади своего пастыря в зависимости от того, в какую сторону он намылился. Это впечатление усиливается у меня в разы после того как я временами заглядываю на сайт Голоса Америки и вижу, что президенту, премьеру или просто кэгэбисту снова сделали мягкий втык за то, что он опять забылся , перелез через забор, сорвал запретный цветочек из словарика и преподнес хотя бы своему ближайшему окружению.
  Вот это ощущение несуразности и стыдобы происходящего объединяет меня с писателем и классиком Лимоновым после того как одна моя читательница воскликнула: "Да вы что? Лимонов что ли? " Я никогда не бывал в Америке, а вот Лимонов как я догадываюсь начал писать свои книги именно там, находясь очень близко от этих служебных инструкций и испытывая естественное для русского возмущение и выражая протест этим американам, вообразившим что они - пуп земли и могут учить русских не только правилам приличия, но и как надо говорить по-русски. Совершенно с ним согласен - грешок этот есть за Америкой, но ведь Лимонов возмущался не Америкой, а русскими в Америке или теми на кого они там сделались похожи - может евреями может мордвинами, короче всеми, у кого брань на вороту не виснет, кого мы сами отсюда выпиннули, выкинули, вытолкали взашей и совесть наша чиста - это вон тот толстый дядька в соломенной шляпе, это вон тот бровастый дядька в орденах, похожий на статуй сделали, а я не при чем. Есть ли хоть одна страна, где люди ведут себя подобным образом, как подлый кукушонок, выталкивающий из гнезда яйца других, но русских птичек? Это страна Россия. Кто составлял эти инструкции и матерные словари на службе Голоса Америки? Эта Страна Россия. Кто еще заживо выкидывает меня на Род-Айленд к подножию статуи Свободы? Это страна Россия. Ничего. Именно там я перестану писать неприличные слова.
  Этот ёбаный пафос и сарказмы, похожие на сморканье, наверное, непонятные обыкновенным людям, к которым только я и обращаюсь, снова уводят меня с узенькой тропки в чащу, откуда не выбраться, поэтому вернусь-ка я подобру-поздорову.
  В 1957 году в Соединенных Штатах в Конституционном Суде прошли уникальные слушания, касавшиеся судьбы не более не менее английского языка. Впрочем, английский язык или как я его еще называю китайский , раз им не владею, плевать хотел на эти слушания и ничего о них даже не знал, но вот книжные редакторы и издатели могли потерять работу. На повестку дня в суде были вынесены три романа: "Любовник леди Чаттерлей" Дэвида Герберта Лоуренса, "Тропик Рака" Генри Миллера и "Фанни Хилл" Даниэля Дефо того самого, кто написал знаменитого Робинзона Крузо. Я могу ошибиться в деталях или популярности этих романов, составляющих "mainstream" в мировой литературе, но к высокому суду все это не имеет никакого отношения. Речь на процессе шла о том, следует ли запретить в художественной литературе, в частности, в указанных произведениях матерные слова и выражения или их оставить в полном печатном виде. К вашему сведению в английском языке не существует категории "мата". Однако, есть нечто похожее и как я думаю ближе к "отцу". Дальше я снова ничего не знаю и только догадываюсь, что после того как Конституционный Суд официально разрешил использование "отца" в американскую литературу сразу хлынула огромная лавина давно и с трудом сдерживаемого отрицательного опыта и эта лавина, как говорят сами американы, неминуемо смела и уничтожила всю художественную литературу США, если бы, как они говорят, на ее пути не встала бы несокрушимой твердыней родина английского языка Великая Британия. При этом американы якобы еще и сокрушались, что не сумели вовремя ввести значение "великие, огромные, большие" в название своей страны, как догадались до этого но еще не исполнили в штате Техас. Лавина "мата" таким образом не уничтожила ни американский язык ни художественную литературу. Наоборот его уровень опустился ниже довоенного и теперь современные писатели США сами себе цензоры и притческазители, как Курт Воннегут, который пишет: "Норки нараспашку! " а подразумевает: "Смех смехом, а пизда-то кверху мехом. "
  В который раз ирония судьбы так как получается, что Конституционный Суд никогда ничего и не решал. Впрочем, по-человечески все это очень понятно. Если ты живешь в одной комнате с часами, которые с каждым ходом маятника бухают так, что невозможно работать, а ночью мешают соседям попасть в такт или не дают спать, то через некоторое время за азартной работой или письмом, ты напрягаешься, чтобы услышать привычное тиканье, не слышишь. . оглядываешься, а они...стоят! Приходят соседи : "Заведите часы. Не можем спать. "Заметьте я не хотел бы уподоблять колченогий мат привычному бою или ходу часов.
  На московской квартире Василия Ивановича Петька оглядывает стену, увешанную молотками, кувалдами и киянками самых различных форм и калибров.
  "Василий Иванович! А это что такое? "
  "Это Петька - часы. "
  "Как так часы! Какие часы? "
  Чапаев снимает кувалду и бьёт в стену. Из-за стены слышится плачущий голос:
  "Василий Иванович! Побойся бога! Третий час ночи! "
  Безусловно, что самый больший вред русской культуре нанесла Советская Власть поскольку именно она вынесла материнскую составляющую, а вместе с ним и фольклор за пределы сначала дипломатического этикета и политкоректности, затем на задворки искусства и художественной литературы и наконец за сферу культуры.
  Подфартил здесь опять-таки мой неудачный Владимир Владимирович, сделав шовинистическое утверждение, что все народы мира должны в балаганах обучаться русскому мату, как крепкому и надежному инструменту на поле брани и в любой словесной дуэли. Его громогласная похвала русскому мату высоко вознесла его на пьедестале Советской эпохи, чтобы в наше время сбросить в подметки культуры и искусства. Вместе с революционными лозунгами Советской власти, дифирамбами, которые он пел Ленину и партии большевиков, Маяковский может оказаться забытым поэтом, мелким курьезом на фоне гигантской смуты исковеркавшей историю России.
  Быль рассказывает о дружеском соревновании двух колоссов постреволюционной эпохи НЭПа, какими были Маяковский и Есенин, курсировавших в близости друг от друга, но представлявших собой перпендикуляры в поэзии, как ветки одного дуба. Кто лучше воспоет деревенскую или рабочую девчонку? Этот поэтический диспут окончился боевой ничьей, так как оба поэта съехали с темы.
  Есенин пел:
  Белая береза
  Под окном стояла
  Подошла девчонка
  Тихо писить стала
  
  Маяковский горланил :
  Белая жопа
   Метр на метр
   Как в витрине магазина продовольственного
  Если б
   Имел я
   С километр хуину
   Я бы доставил ей удовольствие
  Почти половина моих читателей слышали эту быль. Эй, американы! А вы можете чем-нибудь похвастаться из этой темы. Ах, да у вас же инструкции! Впрочем, я жду, что по этому поводу скажет мой Джефф Даймонд.
  Приходится признать, что Маяковский не слышал настоящего "мата", почти везде я беру в кавычки это слово, как ущербное и недостойное русского языка. Оно исчезнет рано или поздно, когда русские , ложась на бочок, и взяв в постель только Александра Сергеевича перестанут стесняться его выражений из писем к жене.
  Были времена - прошли былинные и слава богу, когда очень хороший писатель Новиков-Прибой рассказывал о подлинном "мате". На корабле в токи-шоу сошлись два богатыря: старый капитан, знавший шесть языков, причем шестой - матерный - он знал в совершенстве, читал, разговаривал и писал в обратном переводе, и боцман, который не знал другого и с утра до ночи потчевал им юнгов и матросов, так что получалось колченого, а самое главное, однообразно, как игла патефона съезжает все время в одну и ту же канавку. Но матросы и пикнуть не смели, а не то что возражать. Условия поединка были таковы. Побеждает боцман: имеет право в любой момент сказать капитану "А ты , свинячье рыло, заткнись, пока я выражаюсь, пока учу их уму разуму. "Победит капитан - боцман становится немым и исполняет все команды для матросов только на дудочке или свистке. А заговорит - получит по зубам. Все честно, благородно. Победителя определяли по хронометру. Боцман матерился 8 минут без продыху. Капитан делал это 11 минут. Мораль сей басни, рассказанной писателем самая заурядная: нельзя, нехорошо говорить неприличные слова.
  Все самое ценное в этой маленькой истории оказалось за бортом, а именно содержание, интереснейший сюжет, который разворачивался на протяжении этих 8 и 11 минут. Можно было только догадываться, что матерное действие по боцману разворачивается в заоблачных высших сферах, населенных ангелами и святыми таким образом, что бог с одной стороны, а люди с другой как бы сидели в театре и испытывали катарсис, проходили очищение, избавлялись от душевных нечистот. По форме выходил фольклорный рифмованный речитатив или рэп с обязательным битом, где трех-пяти буквенные слова из среднего рассчета одно на пятьдесят крепили синкопированный каркас и задавали ритм. Импровизационная организация и поэтическая структура такого произведения требовали недюжинных способностей от исполнителя. Простой переносчик, подражатель или пародист здесь не годился, так как импровизация каждый раз развивалась на новом материале и сюжете, чаще всего из мира природы и жизни животных. Вот почему боцман и капитан оказались мастодонтами уходящей эпохи, а Новиков-Прибой не смог повторить, что же они там напели. Ясно, что к ругани это не имело отношения, так как если бы боцман каждый раз закатывал матросам такие фольклорные концерты, они всякий раз бросали бы работу и аплодировали.
  К сожалению, я только однажды слышал нечто подобное от охотника, который рассказывал о виртуозном исполнении подобных тем от своего отца. Это был тот самый народный "мат", с самого своего начала или зачина уходивший в глубины фольклора и звучавший, примерно: "В когти, ногти, локотки, в луковицы, поддавки, в кущи, мощи, перезвоны, и хранцузские гандоны... - "материнка" шла, как ей и положено, через 50 слов и все в целом воспринималось, как хорошо темперированный клавир Себастьяна Баха.
  Примерно половина людей, пользующихся словом ебаться в том обществе, где их понимают, с таким же успехом используют его и в постели, когда говорят жене или любимой "давай поебёмся". Другая половина в постели употребляет эвфемизмы: "Давай побалуемся, развлечемся, оторвемся, полетаем, опустимся, прошвырнемся и очень редко потрахаемся" - любимое слово переводчиков иностранных фильмов и программы Малахова "Пусть говорят". В любом случае ни та ни другая половина не хотят ругаться.
  Муж или человек, любящий женщину, столь же часто говорит любимой: "У тебя пизда хорошая" и при этом она воспринимает его слова как комплимент, с благодарностью, потому что это правда - она умеет так и во-время сократить влагалищные мускулы, что будто резиновым жгутом перехватывает мужской член, удерживая тугую струю спермы, чтобы оттянуть, захватить и синхронизировать оргазм.
  Мой приятель Эмиль Калинкович рассказывал, что в момент апогея и предчувствия неизбежной эйякуляции, несколько раз подтверждал свою любовь и близость к жене словами : "Ебать тебя хочу! " - совсем уж дикими и запоздалыми в данной ситуации, но жена с высшим медицинским образованием никогда не возражала против "мата" в эту секунду. Впрочем, история половых сношений знает сколько угодно случаев взаимного использования специфических терминов между супругами или любящими в качестве ампалланга или усилителя удовольствия. Но все равно не могу поддержать сторонников запрета "мата" в общественных местах, требующих оставить его в интимной сфере и только для наслаждения. А мне-то что делать, если у меня давно на пол-шестого?
  Никого не хочу поучать и говорю все это с тоскою, зевотой и досадой. "Господа крашеные, тонкоствольные и малоформатные, ученые русские мартышки с "Голоса Америки". Отъебитесь от меня наконец и позвольте писать так, как я думаю, потому что писать надо ЧТО, а говорить надо КАК. Но лучше всего молчать, памятуя, что из уст может исходить только то, что оскверняет человека. Итак:
  Писать следует то, что думаешь.
  А говорить так, чтобы тебя правильно поняли.
  Это касается не только русского языка. Если вы думаете по-английски, зачем писать по-русски? Всегда найдется переводчик не только того, что вы написали, но и ваших мыслей на любой другой язык. Все равно любой поймет, что вы там накарябали, лишь в меру своей испорченности, то есть в меру, получается, своей учености и образованности, но никак не в меру своего невежества.
  Николай Васильевич Гоголь, кого я причисляю к представителям изящной русской словесности и столь же великим поэтам, как Александр Сергеевич, в одном из своих сочинений, кажется, "Вечера на хуторе..." писал: "Редкая птица долетит до середины Днепра! ! ". Спрашивается, как это надо понимать? Примерно десять человек из двухсот - наверняка это будут самые отъявленные невежды - вообще ничего не поймут. 180 возьмутся утверждать, что Николай Васильевич хотел сказать, что Днепр - настолько широкая большая река, что птице не хватит сил, чтобы преодолеть водное пространство подобных размеров по воздуху. Воробей, например, точно не сможет. Еще семь человек и среди них ваш матерщинник скажут, что Николай Васильевич в этом месте превзошел самого себя и уж настолько выебнулся, поэтически прогнулся и заврался, что его "перл", афоризм или стих вправе достоин похвалы и одобрительной улыбки. Мой приятель филолог-академик Валентино чуть-чуть строже относится к этой эскападе Гоголя со словами : "Сказал, как в лужу пёрнул! ", подразумевая тем самым юмористическую направленность словесного изложения, с тем чтобы позабавить читателя. Наконец, трое из 200, последние, выдвинут теорию, что эти слова Николая Васильевича означают начало душевного расстройства писателя, так как он совсем близко подошел к утверждению, что "редкая птица" совсем не собирается лететь через Днепр, а не добравшись до середины ныряет в воду и там ходит по дну реки, собирая корма. Причем эти последние трое соединяются и смыкаются с первыми десятью невеждами. Вот какая примерно получается штука, когда Николай Васильевич пишет то, что не думает.
  Точь в точь получается у Владимир Владимировича Маяковского, не помню откуда:
  "Я знал рабочего
   Он был неграмотный
   Не разжевал даже азбуки соль
  Но он слышал
   Как говорил Ленин
   И он знал - всё! ! "
  Последнее слово при декламации надо произносить так, как будто рубишь кукурузу шашкой - сикись-накись. При этом я лично склоняюсь ближе к версии моего друга-академика Валентино, чего там Маяковский делал с лужей и главным образом для сарказму, что есть едкая издевка. Большинство же воспримет, наверное, правильно, что Ильич умел настолько просто и доходчиво объяснять рабочим основы политической экономии Карла Маркса, что даже далекие потомки этих рабочих не просто ими пользуются, но даже могут объяснить, что такое феодализьм, капитализьм, социализьм и коммунизьм. И снова , как Николай Васильевич, Маяковский написал, чего никогда не думал.
  Последний пример мне всего ближе и дороже. На сельском кладбище, пробираясь среди оград и вечных кладбищенских вязов и тополей, я вышел на эпитафию, написаную тонкой кистью по крашеной жестянке, прибитой к деревянному кресту. Из этого сочинения в память запал один куплет где-то посередине:
  
  "Покойный был силен и ловок
  Но не пришлось ему жить
  Три хулигана с ножами
  Решили молодчика в гроб положить"
  
  Это нельзя придумать нарочно. Большинство из нас и наверное правильно поймет эту эпитафию как очень неловко не к месту сказанное и скорее всего спонтанное надругательство ближайшего родственника над собственным горем на тему о том, что покойники, несмотря на проявления силы и ловкости, все равно почему-то не живут, а три хулигана с ножами долго кружатся вокруг гроба , прежде чем уговорить молодчика дать дуба. И только трое из нас, обязательно на этом кладбище, среди рябин , крестов и траурных венков будут потрясены и почувствуют животный ужас отца того человека, который лежит в могиле, перед своим невежеством , бессилием , невозможностью с помощью этих строчек выразить и тем самым избавиться от напора беды, которая вторглась и исковеркала его собственную жизнь.
  Тем не менее, несмотря на то, что "мысль изреченная - как в этом случае - есть ложь", нам ничего не остается делать как снова и снова писать то, что мы думаем. Как сказал поэт:
  "Я вот тоже ору
   А доказать ничего не умею"
   "Скрипка и немножко нервно" В. Маяковский.
   Говорить надо так, чтобы вас правильно поняли и в случае чего бить в харю человека, который взялся вас поправлять и учить как следует говорить по-русски. Если вам покажется, что я собираюсь это делать - не стесняйтесь. Мне уже все равно, потому что приспичило, вы меня достали и я собираюсь не писать, а сделать ту же самую стойку как собака на охоте - еще маленький шажок и из-под моего чуткого носа вспорхнет жирная куропатка или что то же самое образчик моего мнения, как правильно говорить, подчеркиваю говорить, а не писать по-русски.
  Внимание! Ружья на вскидку! Вылетаю!
  Если вы разговариваете со мной на языке суахили с австралийским акцентом, а я, не зная никакого другого языка, кроме русского и без заметных на глаз мозговых усилий понимаю вас и при этом сам говорю с вами на немецком с тирольским акцентом, а вы все еще не заглядываете в словарь, не машете руками, не требуете переводчика и все так же быстро лопочете по-грузински, значит, мы с вами , дорогие американы, разговариваем на чистейшем литературном русском языке. Всё это можно и покороче: говорите так чтобы вас поняли - язык не только средство передачи информации, но и способ общения. Поймет ли вас когда-нибудь какая либо приличная дама, если у вас через каждое слово мат? Никогда и ни за что. Всё остальное и, в частности, борьба за чистоту русского языка и споры на тему, как правильно говорить : магазин или мага"зин от лукавого и ещё от того, кому образование и данный от природы разум скорее повредили чем пошли на пользу. Вы меня поняли? Вы меня поня"ли? Да, вы просто гений!
  Конечно, конечно. Ничего не скажешь. "Слово о полку Игореве" или "Житие протопопа Аввакума" написаны куда более звучным, красивым и благородным языком, чем нонешной. Но во-первых - это переводы, а во-вторых - кто это читает? А самое главное, в-третьих от тех же академиков и моих приятелей Валентино и Эмиля Калинковича известно, что русский язык - это не дохлая латынь, а живое органическое единство и как любое живое существо оно развивается, совершенствуется и устремляется, прогрессирует в тую же сторону, что и мы с Эмиль Калинковичем - т. е. к смерти и все по той же схеме: Все что ни делается - к лучшему, от рождения - к смерти, и день смерти даже лучше дня рождения. Много лет спустя умные и ученые люди объяснили мне непреложную истину, что русский язык - это не мертвая латынь, а живое органическое единство и развиваться, двигаться вперед он может только раком за счет его износа, потерь и неправильного использования в той языковой среде, где каждый из нас и даже турок - творец этого языка.
  Это значит, что есть еще такие уроды, как я , которые говорят : "Зво'нит Эмиль Калинкович - а он давно уже и не звони"т. "Не втирайте мне очки - оба ударения правильные, ошибок нет при условии, что человек по'нял или поня'л о чем идет речь.
  Примите все это вкупе с моим убеждением, что русский язык, как трудный, неудобный для общения и тем более взаимопонимания - это источник конфликтов и домашних катавасий и свар, а я о чем здесь два часа без перерыва про мат толкую? Если двое разговаривают на "литературном" русском языке это не значит, что они понимают друг друга. Бытует даже мнение, которое я разделяю, что русские вообще понимают друг друга не с помощью слов и голосовых связок, а как дельфины - касаниями, трениями, поглаживаниями, похлопываниями или как собаки, буквально, с помощью языка или зубов - взаимным обнюхиванием, облизываниями, покусываниями или японскими поцелуями нос в нос. Взаимопонимание для нас это всегда нечто большее, чем общение и разговор. Общение - это необходимость, потребность, а взаимопонимание - случайность, нередко мечта.
  "Бить или не бить? " - вот в чем вопрос, где мы с Валентино и прочими академиками сходимся в том, что мы , русские, - такие дураки, что иногда способны понять друг друга не поцелуями и облизыванием, как скотина, но можем и кулаком по загривку съездить, по-научному телодвижениями или физическими контактами добиться понимания. Валентино - так тот вообще свирепый академик, потому что ему кажется, что бог специально смешал все языки с русским дерьмом при постройке Вавилонской башни до неба с тем, чтобы строители и разные народы никогда не понимали друг друга. По его разумению русские никогда не поймут Шекспира в переводе, а китайцы Пушкина.
  Язык, которым хвалился в свое время Михайло Василич Ломоносов, утверждавший, что он соединяет в себе крепость немецкого для общения с друзьями: "Das Loch hat dich geboren und du sagst Mutter! ", набожность гишпанского, нежность и певучесть итальянского, чтобы охмурить слабый пол, морскую солоноватость английского для дальних плаваний и походов, однако, не осчастливил самого Михайло Василича . Из под его пера не вышло ничего достойного, что могло бы украсить русскую словесность и стать ее памятником, а те оды и хвалебные вирши, посвященные государыне, очень даже понимавшей толк в русском языке, несмотря на её китайское присхождение, она старалась засовывать в шкапчики подальше, так как без мозговых усилий все это ни слушать ни понять было невозможно, а сегодняшнеий читатель в рот не вломит ни строчки из Ломоносова, а если вломит, то от зевоты скулы сведет и голову в сон наклонит.
  И тот же современный читатель в один присест сожрет в хорошем переводе со старославянского как я уже говорил "Слово о полку Игореве" и не сможет отроваться от "Жития протопопа Аввакума. Когда я читаю Лескова, разговариваю с матушкой и таким образом погружаюсь в сокровищницы русского языка, я все время испытываю чувство досады и ревности, что народ этот имеет к этому языку мало-мальское отношение и имеет право им пользоваться также как я. Это моя кара, мой крест, мое проклятие. Я считаю себя причастным русскому лесу и русскому языку и решительно не хочу иметь ничего общего с людьми, которые населяют эти леса и разговаривают на этом языке.
  Именно Михайло Василич при всех своих недостатках и сказанул главное. Он сказал, что каждый из нас творец и создатель русского языка, неважно в каком веке мы живем и насколько хорошо его знаем. Тысячу раз прав академик: всем кто учит нас говорить по-русски - дать хорошего раза по сопатке, добавить под микитки - тут мы с профессором Лихачевым - заединщики. Ну, а если попалась дама - прямым текстом : "На хуй, на хуй матушка... В манду, в манду голубушка. "Русский язык также как и природа сам о себе позаботится, и если есть люди вроде меня которые засирают то и другое , язык и природа вместе передавят всех на свете и оставят на развод только таких как я, ассенизаторов и дуроломов. Академики и профессора никогда не учат русскому языку - это делают как правило невежи дожившие до пятого класса или педагогического института.
  А как же быть с письменной речью? И здесь выходит каждый из нас творец и создатель орфографических, синтаксических, стилистических и пунктуационных ошибок?
  Нет - отвечаю на это. Говорить по-русски тебя учат помимо папы и мамы все , кому не лень. А в школе тебя учат не говорить , а грамоте и это обучение - такое же благородное и полезное занятие , как любое прочее.
  Замечу, что меня сильно тормозит и ставит поперек дороги вопрос: Зачем нужна грамотность? В самом деле на кой ляд и кому это надо? Я буксую напротив этого вопроса и единственное, что мне приходит в голову - это метафора, уподобляющая грамоту, т. е. безукоризненное знание орфографии и пунктуации , прямой спине, благодаря чему военные, а также воспитанницы Смольнинского Института, по себе знавшие сколько мучений приносит деревянная дощечка, привязанная для фиксации позвоночника в направлении стртогой вертикали, легко узнавали друг друга. Мне лично это еще издалека помогает увидеть писателя или просто образованного человека.
  Между сказанным и писаным словом огромная разница.
  Одно из них не воробей - вылетело, не поймаешь. А другое - писаное - и в огне не горит и в воде не тонет, да и топором не вырубишь.
  Ну, а как написать слово "писаное" с двумя буквами н или с одной держитесь старого учителя и новых правил правописания:
  По новым недавно принятым правилам "вкусты" пишется вместе, а " из кустов" раздельно.
  Пишется не "ляжки", а "ляжики". Чтобы мягче были.
  Пишется "членн", а не "член". Чтоб длиннее был , играл дольше и с набалдашником.
  Грамотное письмо без ошибок , увы, ограничено, невежеством учителей и людей, считающих себя знатоками и академиками. Здесь кто больший невежа, тот и учитель.
  При этом любимая сказка для детей рассказывает о том, как некий жестокосердый царь изволил собственноручно написать на прошении о помиловании: "Казнить нельзя помиловать" и эту надпись обыкновенный, но добрый писарь, исполненный сочувствия к осужденному, подправил запятой в нужном месте и тем самым спас жизнь бедолаге. Пример такого великолепного знания русского языка, в частности, пунктуации до сих гремит в школах, но сама легенда и ее герои почему-то забылись и осталось непонятным при каком же царе Горохе это было.
  И только самые искушенные знатоки ведают, что на самом деле царь Горох, которого насмерть терзали придворные, требуя казни опасного для них человека долго ломал голову, как не замарать рук кровью и в конце концов отчаявшись, обратился к первому попавшемуся пьяному писарю с вопросом, как составить пустяковую записку, чтобы избежать кровопролития.
  В обоих случаях верно, что царский писарь куда лучше царя знал грамоту и даже подсказал ему, что слово "помиловать" в этой трехсложной записке нельзя писать с большой буквы.
  
   Дорогой редактор и издатель!
  
  Разрешите мне, учитывая все выше и нижеизложенное, писать то, что я думаю - то есть записывать русские слова и выражения в той транскрипции и фонетическом исполнении, какие я знаю.
  Прошу поправлять мои орфографические ошибки и пунктуацию, которые я делаю из расчета: "Лучше меньше да лучше", не вступая со мной в советы и прения, а руководствуясь токмо благообразием и грамотой русского языка.
  
   ПИСЬМО ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   7 апреля 2009 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭМИЛЬ КАЛИНКОВИЧ И ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ.
  
   "Я не боюсь смерти , - сказал Эмиль Ка-
   линкович. - Но что там? "
  
   Сомневаться не приходится - русский человек меня не поймет. Но и американец, пожалуй, своим не признает. Потому как были уже случаи, когда американские граждане рассматривали меня сначала пристально, а потом косо, так как я, видимо, не вписывался в рамки нормального человека при часах и при жилетке. Часы еще куда не шло, но жилетку и галстук давно не ношу, а значит, не соответствую. Если так, то обо мне как оплоте русской нации может сложиться неблагоприятное впечатление и мне ничего не остается делать как представить в письмах в Америку более понятную и менее замысловатую личность, какой является мой, как бы его точно назвать, очень хороший и старый знакомый Эмиль Калинкович по кличке Калий, ЭмКа и фамилии Малофеев.
  Звонит как-то мне ЭмКа и спрашивает:
  "Смотрел футбол вчера? "
  "Смотрел. "
  "Ну и как? "
  "Да чего как , - досадую я. Мои проиграли. "
  "А кто это твои? "
  "Как будто не знаешь. Англичане, конечно! "
  "Почему англичане? "
  "Ну что ты спрашиваешь? Ты же знаешь, что я всегда болею за слабых. "
  "Это англичане-то слабые? "
  "Конечно. Потому что они играли на чужом поле. На нашем поле. "
  Тут телефонная трубка взрывается от негодования и там на другом конце провода, слышно как клокочет, шипит и плюётся искрами бикфордов шнур во рту Эмиля Калинковича.
  "Да что ты все время врешь, разъебай позорный? Ты же ненавидишь всех русских и все русское. А то, видишь ли, он болеет за англичан, потому что они слабые! "
  Мой злостный оппонент и заядлый спорщик сам лезет в книгу, расталкивая всех встречных и поперечных, но удержать я его не смогу. Бесполезно. Подчас он очень похож на критика, стоящего за моей спиной. И вполне возможно с рогами.
  "Забодаю! "А сколько раз это было - не сосчитать.
  Но он говорит правду и я молчу. Оправдание - это ложь, хотя я действительно стараюсь болеть за слабых и обычно вместе с ними проигрываю как и в этот раз, когда сошлись в чемпионате УЕФА сборные России и Англии. Для меня настоящее чудо, приключение и радость, когда боксер, на которого я поставил, валит с ног абсолютного чемпиона и силача Майка Тайсона, посылая его в нокаут. Не знаю, почему я так делаю, кстати, не только я - но из двоих я выбираю на вид более слабого и робкого и ставлю на него. А затем быстро утешаюсь, потерпев поражение в очередной раз.
  Однако, здесь другое. Калий ничего не выдумал. Про мои симпатии и антипатии он слышал лично от меня. Не один раз и только делает вид, что догадался сам. Мне не удается избежать этого вопроса от посторонних, хотя он может звучать в благожелательной форме: "Скажите, так вы получается не патриот? " - "Нет , - отвечаю , - скорее антипатриот. "
  Самому себе тот же вопрос я задаю в другой тональности.
  "Ну, если ты на самом деле выучился ненавидеть Россию и ее обитателей, то что тебя здесь держит в конце концов? "
  Очень странно, но есть, гражданы американы, англичаны и турки Зимбабве очень маленькая вещица, которая держит меня в России давно и надежно.
  Это - русский лес. Книга с таким названием давно уже написана Леоновым и я ее даже никогда не читал, хотя нутром чувствую, что там все по делу и правильно. Но мне ужасно трудно будет выжить в Германии, Италии или Америке без дикого разнотравья и буреполома русского леса. Извините, что буду повторяться и говорить об этом много раз.
  Какого черта я нашел в этом лесу, граждане американы, и когда я выучился понимать вашего знаменитого генерала Паттона, командующего африканским корпусом и страдающего комплексом русофобии, неприязни к русской нации - не могу понять.
  Впрочем, мне понятно, почему генерал Паттон недолюбливал русских. Ведь он видел и общался только с военными. Вы любите военных? Тра-та-та-та, тра-та-та, с красной звездочкой во лбу, с пистолетом набоку, с ногами на диване?
  Может быть, это случилось тогда, когда я стал догадываться, что мой единственный и близкий приятель на протяжении всей жизни со своим оглушительным патриотизмом совсем не русский?
  Судьба свела нас вместе свыше полвека назад за одной партой в 10-м классе средней школы и с тех пор, с перерывами, разумеется, мы неразлучны, как Маркс и Энгельс, хотя особого восторга по этому поводу не испытываем и даже пятидесятилетие нашей взаимной привязанности не отмечали, но дни рождения и нередкие встречи стараемся не пропускать и обставить их штофом водки , бомбой пива и обязательными перебранками до хрипоты в голосе и помрачения рассудка. На старости лет пошли, однако, неизбежные маленькие отклонения от совместно сложившегося ритуала наших встреч и общения, поскольку теперь в подпитии, устав от бесконечных споров, мой приятель регулярно подбивает меня на гомосексуальные контакты, доказывая, что это здорово, круто и модно в наше время, но я, пока, регулярно ломаюсь и строю из себя целку, поскольку он несколько не в моем вкусе, а если быть, честным то совсем. Такая гомосексуальная ориентация появилась у моего возлюбленного не в один момент, как фингал под глазом или прыщ от простуды, а в результате напряженной работы всех органов чувств в течение 25 или чуть более лет после исхода из больницы, где ему сделали операцию по удалению аденомы, ставшей в наши времена признаком настоящего мужчины байдарочника, охотника и туриста. Я лично не собираюсь с ней расставаться, как и с другими своими достоинствами и ношу с гордостью и, конечно, ответственностью за возможные последствия.
  Помню восторг и изумление, с каким Эмиль Калинкович, рассказывал мне в больнице о маленьком происшествии. Чтобы взять у него на анализ сперму, "сок", как называл ее медперсонал, пожилая медсестра залезла ему в жопу пальцами и стала массировать задний проход. "Я подумал , - рассказывал Эмиль Калинкович , - и... спустил в чашку Петри. Теперь-то я понимаю гомосеков! "
  Во внешности моего товарища нет ничего выдающегося, ни привлекательного ни отталкивающего - я настолько привык к ней, что в милиции описать не смогу, а не то что на этих страницах. Бой родительских старинных часов может будоражить и возмущать только новых соседей, сам же как ни прислушиваюсь не могу понять - тикают они или стоят. Некоторых из наших общих с ним товарищей жизнь на исходе лет так красиво обсыпала, как осень усыпает землю листьями и оголяет дерева, роняя с них сучки и ветки, глядишь, то седина то лысина, то множество мелких морщинок на физиономии, как крокеллюры на старой картине, то невероятная худоба или арбуз вместо живота. А с нас все взятки гладки. Темная, почти черная и все еще курчавая шевелюра ЭмКа заметно пожухла, появились проплешины на месте тюбетейки, с поседевших висков растопырились еврейские бачки, из носа и ушей полезли могильные волосы и пришлось Эмилию Калинковичу на этом фоне отращивать негромкую бороденку и усы неопределенных каштановых оттенков. Все это он блюдёт в полном приличии и порядке, а претензий к нарядам с его стороны как будто даже прибавилось. У кого еще на подходе к кладбищу есть такое яркое пальтишко багровых тонов с круговым глухим воротником вокруг шеи, с потайными пуговками, да не такого же багрового цвета, а в клеточку, совсем как на такси, а круг воротника чуть ли не до колен свисает шарф из ангорской козы и на каждый божий день может быть разного цвета! Это что! Да у него на голове еще такая французско-германская шапочка то ли пилотка то ли треуголка, а может быть и кашпо с ушами и мы видим только заострившийся нос и как будто пониже усы, а все остальное закрыто козырьком с настоящими шорами впридачу - мальчишки на улице уже оглядываются на бегу и вот-вот грянет клич: "Старуха Шапокляк! Старуха Шапокляк! "
  Временами под мышкой у него бывает и барсетка из натурального черного хрома, хотя мой друг - не бизнесмен.
  Фамилия его малость подвела - Малофеев, потому что в русском простонародье - малофья, а в воровском жаргоне - малофейка обозначает сперму, сами понимаете слово, которое у нас без нужды никто не произносит и даже по матушке не поминает, а я открыл вам для того, чтобы показать какую сложную и необычную фигуру представляет мой приятель. Впрочем, с русскими фамилиями бывают и еще более трудные случаи. В пример могу поставить одного моего очень хорошего знакомого, интеллигента в третьем поколении Вадентина Злодеева, сознательно не пожелавшего поменять свою разбойную фамилию на что-нибудь более приличное, отвечающее его добродушному характеру и христианской вере.
  Ну от фамилий и имен, часто не имеющих малейшего отношения - к людям.
  Эмиль Калинкович и ваш покорный слуга - бинарные оппозиции: вода и камень, стихи и проза, лед и пламень и я благодушно беру на себя что похуже, лед так лед, проза - хрен с ней проза. На самом деле это про бинарные оппозиции говорят: "Скажи мне , кто твой друг и я тебе скажу, кто ты. "Конечно же, ЭмКа - это вода. Но наша с ним пара больше подкатывается под "Старосветских помещиков" Николая Васильевича Гоголя, да будет благословено его имя. И если в его знаменитой повести: "Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифровичем" Иван Иванович умудрился насмерть разругаться с Иваном Никифоровичем, то с нами это не произошло по чистой случайности покамест тьфу, тьфу, тьфу! Потому как по словам этого великого писателя, если на белом свете что-то происходит случайно, то в другом месте этого же самого не происходит и тоже случайно, а это значит, что по природе своей мы не были созданы друг для друга, хотя Калий именно в последнее время намекает на свое возросшее тяготение к моей персоне. Да, я вынужден признать - некоторое сходство между нами точно есть, и оно все возрастает, если быстро двигаться в сторону кладбища.
  Мы оба состоим из одних только недостатков, которыми гордимся, поскольку гордиться больше нечем. Их тьма, великое множество, потому что у меня и ЭмКа они разные. Но все наши недостатки и это не подлежит ни сомнению ни обсуждению являются продолжениями от силы двух, а я даже думаю, одного достоинства. А вот достинства эти настолько одинакие, что я вместе с вами готов усомниться являются ли они таковыми. Например, если такое достоинство замечено у всех людей на земном шаре, какое же это к чертям достоинство, если это достояние всех?
  Так вот Эмиль Калинкович имеет по любому интересному для всех вопросу свое мнение, а если не имеет, он обязательно скажет из какого источника он почерпнул это мнение, суждение, тезис и на каком законном основании. Вот странное дело. Как только я сформулировал это достоинство моего приятеля и значит свое собственное, как вдруг оно исчезло, превратилось в невидимку и растворилось в воздухе, а в результате между мной и ЭмКа снова огромная пропасть и одни различия, одни недостатки.
  Эмиль Калинкович имеет свое мнение и считает, что он умнее меня.
  Я считаю, что я - дурак. А вы что думаете? Может, один дурак быть умнее другого или оба - все-таки дураки?
  Еще одно большое различие между нами. Все свои недостатки и мнения, кроме этой книги я предпочитаю держать при себе. Что касается Калия то любое свое собственное мнение он обязательно переводит в плоскость полезного и практического совета и настолько поднаторел в этих переводах, что и любимая супруга и родные дети и близкий единственный друг держат его за нестерпимого зануду, который даже праздничные тосты умудряется превратить в долгие утомительные советы. А может это достоинство? В таком случае я решительно отказываюсь признать за собою любое достоинство и остаюсь в говне среди кучи своих недостатков и все лишь бы не походить на моего друга. Он мне не друг, он - другой, слава богу, что есть ещё этот удивительный русский язык - предмет наших бесконечных споров с ЭмКа, так как мне кажется, что он не умеет им пользоваться. Согласитесь, что для человека вынужденного давать советы своим близким на русском, а не на своем родном языке - это очень серьезный недостаток.
  Если ЭмКа говорит мне: "секьюрити в банке облажались" и я не понимаю, как могла служба безопасности в банке, где он работает завхозом у собственного сына, допустить промах и нарушить такие и такие-то инструкции, кто скажет, что ЭмКа - это русский, если так по-русски не говорят, когда хотят, чтобы его поняли? И это правда. Эмиль Калинкович очень бы хотел быть русским, но у него это плохо получается. Отец у него русский, мать русская с большим запасом, сестра русская. Правда, она младше Эмиля на 10 лет. И она белая, блондинка, как оба ее родителя, а Эмиль - черный, брюнет. Такое бывает сколько угодно, но родители нашли маденького Эмиля в Вене, Австрия куда его эвакуировали из разбитого бомбами поезда, где погиб его отец по фамилии Калинк"ович, а дальше неинтересно рассказывать как фамилия отца стала его отчеством, а новые родители Эмиля Михаил и Александра Малофеевы увезли малыша в СССР. Приемный отец Эмиля работал в советском посольстве и жалованье получал от КГБ и на мой взгляд( я его видел), был хорошим человеком. Он уволился со службы в 45 лет как могут только действительно приличные люди в его профессии и должности - первый инфракт и прямо на кладбище мимо больницы и скорой помощи. ЭмКа, конечно, же считает домыслами мои гениальные догадки, что он произошел от австрийского еврея-парикмахера, но никогда открыто не бунтует и не выражает своего возмущения, полагая своих родителей и себя частью русской нации.
  Но отыгрывается на мне он моментально, как явствует из самого начала про футбол и англичан.
  Эмиль Калинкович - не простой совок, как его жена и дети, а принципиальный. За спиной у него физико-математический факультет университета, который, как он говорит дал ему путевку в жизнь, очки ночного видения и большой кругозор, позволяющий видеть, где глубже и лучше, ориентироваться в бытовой суете, событиях, и текущей политике партии и правительства. Полученных в университете и затем во время работы в научно-исследовательском институте радиофизики знаний, а может быть и прозорливости ему вполне хватило, чтобы точным образом дистанциироваться от своего отца. Он не стал членом КПСС и не преодолел партийный порог, необходимый для успешной научной карьеры, но всегда оставался лойяльным по отношению к своему отцу, имевшему партбилет, что называется, по умолчанию и до конца сохранил свою сыновнюю преданность приемной матери и родственные чувства к сестре.
  Политические взгляды и лойяльность к властям предержащим несомненно завещаны ему отцом, который как будто не давал ему наказа бороться с врагами советской власти, но с другой стороны эти взгляды как будто преломлены в призме точных наук: математики и физики да еще с ядерным уклоном, так что эти убеждения и совок для подкладывания тезисов о преимуществе советской власти перед любой другой получены им не из подполья и колхозной траншеи для навоза, как мои принципы, а самое независимое и высокое ли-би-до, не знаю такую октаву.
  Эмиль Калинкович тысячу раз прав. Вместо того чтобы на склоне лет доставлять мне тихие радости и приятные открытия процесс самопознания пичкает меня горькими пилюлями и подталкивает в скользкую наклонную плоскость помешательства и маразма, потому что получается, что все эти долбоёбы, начиная с рядового рабочего и колхозника скульпторши Мухиной и прочего быдла, которые голосовали за "Единую Россию" вместе с Путиным и его медведями получается, что вот они - русские. А я, всегда поддерживающий еврея Ельцина, тунгуса Немцова, армянина Гайдара, филлипинку Хакамаду, фараона Андрея Дмитриевича Сахарова, кто же получается тогда я? Кто поймет мою боль, разочарование, труды и усердие не по разуму, чтобы продраться через дебри всяких "Голосов Америки" и якобы "Свободных Европ" и достичь наконец могилы родителей, чтобы сказать им туда в бездну: "Знаете что, дорогие батюшка и матушка! Да пошли вы в задницу со своим происхождением из самой чащи костромских лесов и шири васильковских холмов, откуда открываются радующие душу российские дали. Не знаю как, не знаю зачем, но я - американец! "
  Эмиля Калинковича весьма раздражают, как он говорит, "провоцируют" мои попытки установить контакт с Голосом Америки, мои книги и мои взгляды. По его мнению, мне не приходится рассчитывать на взаимность, потому что Америка терпеть не может чужих изменников родины равно как и своих собственных предателей. Мне кажется, что он не прав и я робко возражаю, что Соединенные Штаты как нация сплошь и рядом состоит из изменщиков родины и перебежчиков, так что даже само такое понятие они выкинули из своего языка. Даже слово патриотизм они заменили словом "лойяльность", которое в свою очередь не понимаем мы. А дальше я завожусь и кричу в уши Эмиля Калинковича, что в Америке много русских, таких как он, а потому если когда-либо России взбредет в голову объявить Штатам войну, то пусть это случится скорей, поскольку Америка эту драчу выиграет за счет горстки русских, которые там живут. Причем, они не станут приковывать себя к пулеметам, зная что ожидает их в русском плену. Калий тоже начинает злиться и спрашивает меня, чего я ору. Я отвечаю - для задёра. Он не верит.
  У него получается, что только по вопросу измены родине мы с ними одинакие люди. А дальше возникает путаница и сомнения насчет того, есть ли у них четыре или пять, шесть групп крови и прямые подозрения, что американы организованы в кучу и общество совсем по другим принципам, чем у нас.
  "В самом деле, что ты имеешь против веками сложившейся нашей системы? Государство в лице правительства, президента или царя осуществляет разумное насилие над гражданами, направляя их интересы и энергию в нужную сторону. А если есть препятствия и уроды, такие как ты, то их просто давят - вот и вся недолга. "
  Как ни странно, мой друг Калий, голосовавший тоже за марксиста и еврея Жириновского занимал ту же самую позицию по Маркесу, что и деревенский философ Бугор Кастратыч, рассуждавший, что любая власть - это палка для битья . А главное, что и я все время рвался в ту же голую степь со своим утверждением, что палка бьёт наотмашь хорошо обоими концами, если концы одного рода,
   и обеими, если они разного полу, - одним по обывателю, а другим по кучеру, тому кто правит, ну то есть отщепенцу.
  А у американов, вытекают сопли из Эмиля Калинковича, все не так, кверх тормашками, как будто полюбовно. Голос Америки состоит на службе американского правительства и его задача заключается в том, чтобы опоганивать русское государство и правительство в глазах самого русского народа, а русский народ дискредитировать в глазах мирового сообщества. Этот тезис ЭмКа всегда доводил до конца, то есть абсурда, утверждая, что американский налогоплательщик платит Голосу Америки за то, чтобы эта радиостанция или сайт выдавала стабильный грязевой поток с целью выставить Россию и ее народы в обосранном виде.
  Абсурдный или какой там есть, я считаю взгляды Эмка продуктом русского отрицательного опыта и русской зоологической ненависти к иноплеменникам и это при всем при том, что ЭмКа ни разу в жизни не был русским человеком. Скажешь ему такое, а он снова в бутылку лезет, вместе со мной на грудь принимает и, конечно, малость мягчеет.
  "Маргинал, - говорит, - ты, филипстёр! "
  Сразу и не вспомнишь, что это такое.
  Эмиль Калинкович додумался до такого моего прозвания в те добрые и благодушные минуты, когда считал себя оракулом. Еще лет 40 назад он примерил это слово ко мне и нашел, что оно подходит великолепно. С тех пор я и стал у него "филистером". Это немецкое производное, каким очень любил баловаться вождь пролетариата Володя Лыс обозначает паскудную библейскую нацию "филистимлянин", с которой сражались все правоверные во главе с Давидом, ставшим израильским царем. В немецкий язык словечко было заимствовано как синоним ортодокса, конформиста, мещанина и обывателя. По всей вероятности Эмка руководствовался при выборе этого слова древним инстинктом и своими старинными семитскими генами, если выбрал меня как злопыхателя евреев и обозначил своим потенциальным врагом. Как мне еще доказать, что только благодаря ему, я антисемитом и не стал.
  Библейского пророка из себя он изображает иногда очень вальяжно и самое удивительное подчас к удаче и к месту. Книгу эту он в руках лишь держал, но не читал, а для меня она настольная, хотя в узком библейском смысле я - не верующий, а язычник. Достоинством Эмиля Калинковича, полностью проистекающим из его недостатков, является умение предвидеть будущее. Несколько раз он удивлял меня своими пророчествами, предсказывая вещи, которые предсказать было невозможно, но видимые его внутреннему взору, а для меня безнадежно скрытых камуфляжем обстоятельств и темным лесом как прошлого так и будущего.
  Люди порою делятся на фантастов и историков и одни из них устремлены с этим своим интересом в будущее, а другие тянутся, пытаются оживить и вспомнить запахи прошлого - и тут и там нужен свет, необходим яркий прожектор, ибо и прошлое и будущее - одинаково тьма.
  Эмиль Калинкович предсказал мне, что я отвернусь, когда увижу свою первую жену, с которой расстался много лет назад в уверенности, что она - единственный человек в моей жизни, а я любил только ее и не знал этого. Встретиться мы больше не могли, так как она уехала на родину, в Винницу и дел у нее в Н. Новгороде как будто не имелось.
  Эмиль Калинкович как в лужу глядел.
  Нет, я не отвернулся, когда увидел ее вместе с сыном. которого она привезла в наш город поступать в военно-строительное училище, которых по СССРу насчитывалось всего два, но все произошло точно так как предвидел мой приятель. Как только передо мной предстала стопудовая матрона, на затылке которой в такт ходьбе колыхались складки жира, когда она переставляла свои тяжеленные опоры под туловищем, качавшимся с боку на бок, мой член, лучше меня знавший кого любить, а кого пропустить мимо даже не шевельнулся и остался на полшестого за все время нашего воссоединения.
  Зато наши души сомкнулись через пять минут словно меж них никогда не было просвета и мы плыли в старой знакомой лодке, разговаривая, смеясь и прикалываясь так как будто не расставались, но только любви не было - это я за себя говорю, а она против секса опять не возражала. То, что я до самой последней минутой перед встречей питал к ней, было раздавлено мощным скоплением жира и мясной массой. Мне даже не удалось пережить и ощутить чувство высвобождения из-под цепких объятий страсти, которую я сам напустил на самого себя.
  Сбылось первое давешное пророчество ЭмКа и когда не так давно он предсказал мне, что я закончу работать и заниматься электроникой в 70 лет я воспринял его фантазию, как свершившийся факт, но только недоумевал: если я не буду заниматься любимым делом - творчеством, на которое обрекла меня жизнь, как же и чем же я буду жив? Или он предсказывал мне и мою смерть, которую я наметил для себя в 72 года? Может быть, я просто перейду на другую работу, скажем, литературную? Эмиль Калинкович умеет загадывать загадки.
  Валентина удачно затолкала своего сына в военно-строительную контору и перед своим возвращением на Украину мы с ней решили маленько гульнуть, выбрав жилище Эмиля Калинковича, жена которого уехала в отпуск, как место встречи. Перед тем как позвонить в дверь на первом этаже пятиэтажного дома на ул. неизвестного генерала Ивлиева мы разыграли с моей бывшей подругой маленький сценарий. Она звонит и заходит к Эмилю Калинковичу одна, без меня, под видом обмена жилплощади, что в те времена занимало весь досуг моего приятеля, а дальше разговор на импровизации с надеждой, что Эмиль Калинкович наконец опомнится и назовет ее имя, так как о ее появлении он ничего не знал.
  Спрятавшись за ближайшим поворотом лестницы на этаже, я слышал, что первый этап розыгрыша прошел точно по плану. Эмиль Калинкович впустил даму в квартиру и дверь за ними захлопнулась. На исходе четверти часа мне стало уже невмоготу торчать перед закрытой дверью и обидно представлять, что они вдвоем теперь уже потешаются надо мной.
  Я нажал кнопку звонка. Эмиль Калинкович с озабоченным видом заправлял рубашку в штаны. Буркнув "Проходи! ", он ринулся в другую комнату типа надевать галстук для встречи шикарной жещины больших габаритов. Навстречу мне из гостиной, как баржа, выплыла моя бывшая супруга, давясь от смеха. Я моментально смекнул, что опознание так и не состоялось и не сдерживая более подлых порывов повеселиться за счет Эмиля Калинковича, загоготал во весь голос. По роду своей натуры Калий был весьма чувствителен к иронии и насмешкам в свой адрес, поэтому из смежной комнаты донесся его торжествующий голос: "А я догадался! Это Чипа! "
  Валька, к которой с детства прочно приклеилось прозвище обезьянки Тарзана, до конца с блеском разыгрывала свою роль в интересах обмена, но на исходе 15 минут, также как и я за дверью, малость затосковала, когда Эмиль Калинкович решился подать кофе и булочку к деловым переговорам и пошел было на кухню. Моё появление благоприятнейшим образом разгрузило мозги моего озадаченного и смущенного приятеля, с трудом но сумевшего связать концы с концами и двух незваных гостей. Более того, он настолько вдохновился идеей розыгрыша, что не сходя с места, взялся за телефон, чтобы позвонить на Автозавод, как называется самый китайский квартал нашего города, и договориться со своей первой женой, которую он не видел , как и я свою, ровно 25 лет. Через полтора часа, когда появилась Галина, конференция, саммит и рандеву бывших жен и мужей были в полном разгаре с дефицитом закуски и алкоголя и массой воспоминаний, сожалений об утраченных чувствах и молодости. Вот с тех пор я и поверил в оракульские способности моего школьного товарища.
  Но не от меня ли он ухватил эти таланты? Потому что когда он говорил, что первый раз вышел замуж для того, чтобы беспрепятственно и бесплатно ебаться - это ошибочное утверждение он взял точно от меня. Да, но откуда взяли его наши первые бывшие жены? Нам с Эмилем все так же и даже больше хотелось интимных удовольствий, когда мы женились практически одновременно по второму разу, но я так до конца жизни и завис на одной ноте получения кайфа от плотских утех в постели и за столом, оплетая яства, приготовленные женой, для чего она, по моему мнению и была нужна, но мой товарищ возмужал и шибко продвинулся вперед, поднявшись на одну качественную ступень выше меня в своем нравственном развитии. Со вторыми женами пошли дети, а вместе с ними вошла в его жизнь, как он говорил, тысячу раз подчеркивая это слово - Ответственность гражданина и семьянина. Попрежнему материальные похоти, какие он получал от трений и касаний, вызывавших сладострастные излияния и приятные вкусовые ощущения от приема пищи из рук супруги оставались для него немеркнущим приоритетом, однако, новое слово он взял откуда-то то ли из Конституции то ли из Уголовного Кодекса, а затем он и сам не понимал как, слово ебля, каким он обозначал свои отношения с первой женой, приобрело нестерпимо циничный оттенок, отодвинулось на задний план и потребовало заменить себя словом Любовь. Поскольку секс, появившееся в нашем обиходе где-то в семидесятые прошлого века, ему не нравилсяь и пользовался он этим словом очень неохотно из всех обозначений интимных отношений осталось у него только два. Обыкновенный русский человек, когда произносит слово любовь обычно подразумевает второе и для него - они любят друг друга, они ебутся, они живут друг с другом - синонимические выражения одного и того же действия? - они занимаются сексом. Не перестаёшь удивляться, как русские понимают друг друга, когда не совершают никаких действий, а только грозятся.
  Явно, что Эмиль Калинкович, испытывая к своей жене самые нежные чувства, когда занимался с ней этим мероприятием и раскачивался под ней в крестьянской позции со словами сквозь зубы: Ебать тебя хочу! на самом деле хотел сказать что-то очень сильно третье. А вот его жена Людмила, большая умница, но плутавшая часами по лексикону в поисках нужного слова, случайно нашла его и выразилась совершенно точно, когда сказала, что секс есть отрицательный опыт любви и, значит, слова эти стоят друг другу боком, не стоят, а противостоят, как будто меж ними частокол или прямой угол.
  В самом деле, любой насильник знает, что изнасилует и выебет свою жертву с минимумом эмоций, без всяких тонких материй, а тем более любви, неважно какого полу и возрасту. И наоборот, человеку, обожающему и ревнующему предмет своего поклонения, подчас невозможно представить себя кувыркающимся с этой пиздой что на зеленой лужайке что в голубой небесной сфере. Нестерпимое различие и кажущееся разительным сходство и родство объединяет оба слова в латинские пары бинарных оппозиций.
  Людмила, жена Калия, будучи интровертивной бабой, по-нашему, по-русски повернутой внутрь самой себя все время недоумевала откуда у неё появилось это сначала недоверие, потом легкая брезгливость и под конец отвращение к единственному способу, благодаря которому получаются полноценные дети. Может это было связано с профессией врача-гинеколога, которую она выбрала, а быть может заложено в генах фригидности с самого рождения. Но сразу после замужества, отдав мужу причитающийся должок приданой девственности, почувствовала равнодушие к позам Камасутры, которые пытался подсунуть ей муженек и с глубоким удовлетворением узнала, что может, оказывается, наказывать его за непослушание и перекор, оставаясь холодной, безучастной игрушкой для насилия и разыгрывать под ним некрофилию под ударами его члена и при самом бурном оргазме. Она никогда не лишала его плотских радостей, как практикуют обыкновенные другие бабы в качестве возмездия, например, моя вторая жена после ссоры, которой она и проговорилась по случаю как в постели придавить сразу двух зайцов: погасить семейный конфликт и отомстить за неслух.
  С фигуркой у нее все было в полном порядке, брови тонкими большими дугами огибали глазные впадины, откуда глядели внимательные серые глаза, темно-каштановые волосы охотно свивались в косу или паковались в пучок и губы плотно складывались в твердую линию, придававшую лицу настороженное выражение.
  Статные что называется точеные ножки уверенно притягивали мужские взгляды и первым в этом признался Эмиль Калинкович - большой специалист по эстетике женских оконечностей для ходьбы без труда представлявший, что там формируется и цветет повыше среза юбки. Но это он уже называл цинизмом и никогда не шел дальше.
  " Бывает, - говорил он, - смотришь на девушку, а она светится, she is eager, на щечках легкий румянец, вся такая смущенная, что это со мной делается? спинка прямая, походка легкая, платьице из ситчика, кончики туфель острые, каблучки стучат, вся готовая к счастью любви, к соитию и оплодотворению, долго ли ждать суженого? и так приятно, что еще никто ее не покрыл и как хорошо, что это буду не я. "
  Но Людмиле всегда хватало сознания, что она далеко не уродина и в этом качестве никак не привлечет насмешливые и презрительные взгляды, а остальные мысли о собственной наружности и миловидности, если таковые были, выбрасывала из головы за ненадобностью. Ни платья ни драгоценности ни макияж ее не интересовали, а пределом требований к своему внешнему виду была для нее опрятность в одежде, обуви и прическе.
  Она была идеально создана для монастыря, затворничества и послушания. Это и казалось странным в выборе Эмиля Калинковича, экстраверта, оптимиста и администратора по призванию. Он знал толк во всех забавах для языка, нюха и пальцев рук, имел стойкие пристрастия в одежде и винах и, если не был бабником, то случаем зацепившись за юбку ее из виду и прицелу не упускал. Да, Калий и Людмила сошлись на контрах, как сходятся крайности и стали два сапога - пара. Если кто-нибудь бы из них вел дневник и была к тому охота, они могли бы подсчитать, что до золотой свадьбы ссорились и мирились более двух тысяч раз и в прежнем темпе продолжали дальше.
  "Ну как они там? " - спрашивала моя жена.
  "Да, как, как , - отвечал я. Пилятся, как всегда. "
  Мы с Калием точно так же пилились , спорили и возражали и были с ним бинарными оппозициями, точь в точь такими же как и они с Людмилой, а потому имели промеж себя очень много общего - одно большущее поле ничейной земли, которое нас и разделяло. Миновала уйма времени впрочем, прежде чем она вылезла из своего уголка в гостях и дома, куда забиралась с глаз долой и с книжкой на коленях, чтобы со мной перекоряться тем же образом, что и с Эмилем Калинковичем и оказалась умной и проницательной женщиной с легким дефектом речи. Взаимопонимание проходило меж нами на подсознательном родственном уровне, но словарь с моей или с ее стороны сильно тому препятствовал, и когда находилось случайно точное слово наши споры немедленно прекращались, а ЭмКа оставался в ауте с жаждой мести на меня и быстрым примирением с женой.
  Если он по традиции и присловью считал жену своей половиной, то я обязательно вслух и без всякого лицемерия или охоты говорить комплименты, признавался, что лучшая. Сейчас мне кажется, что я словно обрел второе дыхание, рассказывая про Эмиля Калинковича, потому что он мне смертельно надоел и я бы нашел повод и способ, как закинуть его куда подальше кабы не его жена.
  Причем, трудно сказать, что я имею против него. На брата он никак не тянул. У меня был старший брат и я мог сравнивать.
  В товарищи тоже не вышел по приговору баснописца Ивана Крылова :
  "Когда в товарищах согласья нет
  На лад их дело не пойдет"
  Да и дел каких-то особых для организации товарищества промежду нас никогда не было. Так по бабам лясы точили на досуге и оба равно охочие до женского полу хоть языком хоть другими доблестями. Не знаю, у меня они не слишком блестели, но детей от этого блеска получилось ровно столько, как у Эмка - по паре: мальчик-девочка, мальчик-девочка. Все синхронно и увязано, как будто мы договорились заранее, правда, у меня получалось безответственно, а он делал ребятишек сознательно, с гражданским долгом и педагогическими знаниями.
  Видимо, эта проблема, как нам называть наше общение, совместные встречи, шахматные партии, байдарочные походы, семейные праздники, выходы в кино и театр, а то и просто пьянки давно беспокоила самого Эмиля Калинковича. Почти через пятьдесят с лишним лет он обсудил эту проблему с женой, попросив у нее помощи как своего интеллектуально превосходящего партнера, и ознакомил меня с их обоюдным вердиктом.
  "Ты мне не друг , - сказал Эмиль Калинкович. Ты - другой и этим все сказано. "
  Мне всегда нравилась игра слов и крыть было нечем, так что, понятное дело, возражать я не стал. Но наши взаимные отношения так и остались нерасшифрованными. Сказать, что я другой, чем мой дорогой Эмиль Калинкович, мог только человек, который упорно лезет в настежь распахнутую дверь, оболтус я называю.
  А с другой стороны, если два слона бок о бок пятьдесят лет топчут одну и ту же траву, как назвать колею, которую они протоптали: слоновьей привязанностью или дорогой дружбы?
  Мы по своей юности и глупости даже не подозревали, что дружба может быть хрустальным кубком и тяжкой обузой, а потому пронести ее сквозь долгие годы, не выронить и не разбить - редкая удача и вряд ли стоит винить того , кто сделает это первым. Сначала мы с ним были на одной льдине, которую несло черт те знает куда, но когда-то меж нами появилась трещина, она росла и росла, а мы не замечали, занимаясь ловлей рыбешки каждый на своем месте, пока льдина не раскололась пополам и сначала прыгать с одной половины на другую не было нужды, а потом возможности, как это и бывает.
  Случись что такое, Эмиль Калинкович неустанно повторял, что в разведку меня не возьмёт. Я же искренне недоумевая, причем здесь разведка, поскольку военных а тем более разведчиков не переваривал, возражал , что как только Калий выберет под себя окоп, я лягу в другой, напротив. Не берусь утверждать, кто из нас говорил по-русски, но знаю точно, кто говорил, тот и был русским, а другой был кем угодно - турком, татарином, австрийским евреем, но - не приятелем, как писать? вместе или раздельно? Бабы у нас были одинаковые, белые, поскольку графа "национальность" в паспорте не для них писана, а вот повязки на мудях, политические симпатии и банты на кокарды для штыковой рукопашной в ночном бою разного цвета.
  ЭмКа на всю жизнь сохранил пристрастие и преданность"Известиям" - газете рабочих и крестьянских депутатов , которую держал в руках еще Володя Лыс. Что касается меня, то я советских газет от роду не выписывал, гоняясь весьма удачно за журналами "Америка", кстати, а что с ними сейчас, когда лет сорок пять назад я листал свежий номер?
   На рубеже веков даже тысячелетий, миллениума, как это называют произошли крупные перемены обстановки в России и в моей жизни.
   Крайне уставший от недоверия, презрения и негативного отношения со стороны населения, разочарованного дефолтами, облигархами и демократами, президент Ельцин досрочно сдал свои властные полномочия ставленнику Канцелярии и ушел на пенсию. С его уходом враз ёкнулась свободная избирательная система с обязательной графой в бюллетене "против всех" и вернулась старая добрая советская, когда голосуют одни мертвецы, подставки, совки и старики. В руках нового монарха кроме обязательных по статусу скипетра и вожжей для управления электоратом, появился еще и длинный кнут с маленькой гаечкой на конце, которая больно лупила по бокам стада, как оно того и требовало.
  В 2000 году я тоже с Борисом Николаевичем дотянулся до пенсионной планки и обозрел с высоты все произошедшие в стране перемены. Они мне чего-то не понравились. Мне кажется, что они не нравились даже тем, которые выбрали Путина. Потому что все мы - старые стрижи называем переменами только то, что сделано ворами и бандитами. Для нас не существует перемен к лучшему, ведь мы стоим в воротах кладбища. Это какой же олух, сказал, что день смерти лучше дня рождения. Если это день перемен, то пошел этот придурок со своей Писаниной куда подальше.
  Прошедшее время словно собачий поводок привязывает человека к возрасту, когда уже без всякого понуждения и приказу со стороны хозяина хочется самому сунуть морду в намордник, чтоб ненароком не покусать молодых псов, идущих рядом. Старость и мудрость - всего лишь случайные попутчики.
  Ране все было не эдак
  Ране все было не так
  Ране мы ходили в церковь
  А таперя на спектакль
  Раньше было лучше, - говорят старики. Проезд в трамвае стоил 3 копейки и при зарплате в 150 рублей можно было прокатиться туда-сюда 1500: 3=500 раз и доехать под дугой с колокольчиком до самого города Парижу. А зубы в стоматологическом кабинете вообще можно было вставить бесплатно, если ты пенсионер.
  Ну конечно, сморчки вы антикварные, говорю я, когда-то в стоматологический кабинет вы на своих двоих топали, а сейчас на "Хундяях" да "Фордах" подкатить норовите, дряхло убогое.
  Это один Витя Цой - из молодых да ранний в кино напевал: "Перемен...мы ждем перемен..." И дождался.
  Насмерть расшибся на своем байке. Это перемены?
  Слова такого история не признает. Библия охватывает период в 100 тысяч лет, но и там вы его не найдете.
  Начинался новый век с перемен и я их не принял - отказался от всех его ценностей и царей, которые подсунул мне русский народ, а когда новый царь озвучил свои идеи, как быстрее всего придти к беде, отказался и от русского народа. Химера все это, нету никаких перемен.
  Нет есть, есть - вещают старички - было такое божье слово в старину и называлось оно стабильность - полное отсутствие любых и всяких перемен.
  Знаю, знаю, Эмиль Калинкович, твое пристрастие к иностранным словам, которые невесть что изображают, а не мог бы ты все это сказать попроще, да по русски, приложив рупор ко рту и крикнув в сторону государственной Думы: "Эй вы, суки! Верните мне мои 20 лет и товарища Прежнего. "
  Под старость человек ищет оправдание своей прожитой жизни, вопрос о том, зачем все это было нужно, тысячу раз возвращается и если раньше, в молодости его можно было выкинуть из головы за ненадобностью, за множеством приятных, казалось, неотложных и важных дел, то теперь его можно затмить нервной фазой, болью предсмертной болезни и вместе с этим пустяковым вопросом, который более задать кроме себя некому, возникает сожаление и тяга о прошлом, потому что тогда можно было бы плюнуть на все интересные, неотложные, общественно полезные дела, чтобы заняться одним Главным: А зачем все это нужно?
  Теперь, когда времени остается все меньше и оно летит со страшной скоростью, канитель с этим вопросом свербит мозги, вызывая бессонницу, но поскольку он попрежнему неразрешим, возникают новые, на которые тут же находятся глупейшие ответы мудрецов, каким был писатель Н. Островский известный юнцам из школьной программы советских лет: "Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы..."Забивая пролетарским молотком совет "Как надо..." в головы подрастающему поколению Островский вымещал ему горечь своей инвалидности, приковавшей его к больничной койке и нравственную тяжесть вопроса о смысле существования.
  Мне кажется, что в этом причина почему человек переносит свои духовные ценности в прошлое и превозносит его выше настоящего. А потому и дураку понятно, что юность мы оцениваем намного выше старости и отсылаем все самое лучшее с нами случившееся в ранние годы.
  Вот когда Эмиль Калинкович услышал до неправдоподобия возмутительный вопрос своей любимой супруги моложе его лет на восемь: "А что я хорошего в жизни видела? "Несмотря на вполне приличных и лойяльных детей, любимого мужа, более или менее обеспеченную старость она такими словами взяла да и сравняла с землей, с нулевым уровнем все итоги прожитых лет, в том числе и детей и любимого мужа сразу смекнувшего, что он хоть и был для нее единственной приобретенной фамильной реликвией, но под хорошее звание не подходил и ценности никакой не представлял. Эмиль Калинкович растерялся, так как она не имела малейшего намерения обидеть его и лишь вслух озвучила то, что в виде назойливого писка паразита крутилось в ее голове в надежде, что родной человек выслушает да и прихлопнет гнусное насекомое. И конечно, Эмка оказался на высоте и с чувством удовлетворения и выполненного долга перечислил ей ничтожную часть ее полезных дел, среди которых были и обязательные большие успехи ее детей и свое личное невероятное везение пересечься на своем жизненном пути с Эмилем Калинковичем и бывшая работа гинеколога в белой шапочке и халатике, как вклад в общественно-производственную деятельность. Он толковал ей об этом...и ни разу её не услышал.
  Надо было быть бесчувственной дубиной, как Эмиль Калинкович и безмозглым идиотом, как я, чтобы, услышав этот вопрос еще в прошлом веке от родной матушки с той же горестной интонацией и даже некоторым вызовом, не допетрить, что не праздное недоумение, что такое хорошо, его возбуждает, а все тот же упрек родителям: Я вас о жизни не просил(а). Зачем мне она?
  Эмиль Калинкович как папаша никогда такого вопроса не слыхал, но меня и Людмилу, жену Эмка вопрос не обошел. Скорее всего, что и он слышал, но пропустил мимо ушей, как привык прятать в песок свой собственный упрек.
  Груз прошедшего и пережитого неуклонно тянет меня к земле и сопротивляться ему даже на словах постыдно и нелепо. У меня получается, что я словно был взращен в старческой немощи и безсилии и каждый год жизни мне было 90 лет. Получается, что эти конторские крысы из пенсионного фонда записали мне эти раздолбанные 43 копейки, чтобы официально на подходе к кладбищенской ограде произвести со мной полный рассчет и освободить от любых обязательств, поборов, налогов, любви к родине, партии, правительству, соседу по коммуналке вместе с наказом посылать куда подальше тех, кто посмеет мне напомнить о моем гражданском долге перед взрастившем меня отечеством.
  В моем пенсионном удостоверении черным по белому написано, что по этому документу мне будут выплачивать до скончания сроков жизни 410 руб. 43 коп.
  Последние цифири в 43 коп. мне покою не дают. Откуда и где эти канцелярские машинки в расчетном отделе выкопали такое бабло?
   В недалеком прошлом деньги по фене проходили как тугрики, червонцы, гроши и самое крутое из того, что мне пришлось услышать "файда" как синоним удачи. Совсем недавно в уголовном мире накрепко закрепилась новая кличка денежных единиц под названием "бабло" с происхождением от бабл-гам, жевательной резинки. Пожалуй, это самая крепкая примета постсоветского новейшего времени. Между "баблом" и "баксами" установились тесные родственные связи. Криминальная среда предъявила своим гражданам претензию рассматривать деньги и финансы как опору, приоритет преступного мира и освободить от их грязной власти честных людей.
  В 2000 году на переломе тысячелетий, когда я уходил на пенсию и денег-то таких как трехкопеечная монета уже не было - копеечная потянулась в загашник к нумизматам, а десять или пятьдесят копеек люди и ленились и стеснялись подбирать в транспорте или на улице. Где-то еще через год-два и 43 коп. стали мифической величиной, так как стоимость коробка спичек, как минимального объекта торговли, достигла полтинника и на 43 коп. ни хрена уже не укупишь.
  И все же? Где они нашли три копейки? Я вспомнил, что точно такое же удивление испытывал около 40 лет назад, когда работал в патентном бюро научно-исследовательского института и мой начальник ежемесячно выводил в журнале записей производственных показателей выполнение плана на 106, 5%. Откуда он брал эти 0, 5%, если я , как его подчиненный сотрудник, лично за целый месяц палец о палец не ударил - остается до сих пор загадкой. Точь в точь как эти 0, 5% остались надругательством над социалистической системой планирования и производственных отношений, так и мой пенсионный огузок в 0, 43 руб спустя десятилетие после падения социализьма выглядит кукишем в сторону старости и пенсионного возраста.
  Впрочем, мне не пристало хвалиться размерами моего пособия по старости, ибо я своими глазами видел более впечатляющие цифры пенсии в 270 руб 28 коп. и все это иначе чем хорошим словом "убожество" не назовёшь, потому что оно обозначает "бытие вблизи, рядом с богом".
  Вместе с этими цифирями мне вручали право любыми методами и приемами нарушать законы и выжить во чтобы то ни стало во имя мечты закончить земное существование не на кладбище, а в крематории с прахом развеянным по ветру над Волгой, чтобы не остаться на этой грёбаной русской земле даже в памяти детей и их потомков. И еще в жарком пламени огненной пещи перевести горящий позвоночник в вертикальное положение, чтобы последний раз плюнуть себе под ноги.
  Откуда взялась у товарища обида на свою жизнь? - удивляется Эмиль Калинкович. Ничем эта жизнь не хуже и не лучше моей. А уж столько претензий, столько огорчений, какие жалобы? ! Вот возьмите к примеру меня, - говорит он. Да если бы я родился снова, то хотел бы точно также пройти свой жизненный путь, в той же самой стране, с теми же родителями, в те же годы, с теми же самыми ошибками и заблуждениями, со своей персональной цистерной фекалий, с теми же самыми двумя, ну можно тремя женами, в той же самой хрущобе на улице имени неизвестного генерала Ивлиева, дом. 42, кв. 51 санузел и ванна совмещенные. Да и самое главное - с любовью к родине. И заметь себе - с тем же самым приятелем, чтоб ему ни дна ни покрышки - это он про мои пожелания в крематорий попасть - с папой и мамой в одной ограде.
  Когда я слышу это, я всегда задумываюсь, потому что может быть так, что Эмиль Калинкович - еврей и плохо говорит по русски, а что если он говорит о душе? Потому что я более всего боюсь, что в новой жизни буду рожден негодяем или убийцей, а потому жизнь бы я точно переменил и стал бы каким-нибудь слесарем на заводе(мечта, чтобы на американском! ) но душу пусть грешную, пусть бесталанную, пусть завалящую, но незапятнанную ни кровью ни грязью другого человекам менять отказываюсь и страшусь.
  Так об одном и том же мы разговариваем с Эмиль Калинковичем или ломимся в разные ворота? Боюсь, что это так, потому что мой товарищ о душе ничего не знает и ее не приемлет. "У меня на ее месте замочек висит, - говорит он. Так я его не открываю. Потому как вдруг открою, а там пусто? "
  Меня ужасает такой агностицизм. "Как же не открыть? " - думаю я. "Ведь душа человеческая не приемлет смерти. Нельзя держать ее взаперти"
  "Да ты что? О самоубийстве говоришь? " - упрямится ЭмКа. "У кого замочек, а у кого и сердце. "
  И мне нечего возразить своему приятелю. Он как всегда спутал душу и сердце, материю и сознание. А разве я сам не такой же путаник? Вот уж действительно: понять ничего нельзя - объяснить можно всё.
  И я никогда не растолкую Калию, что не кладу обид на свою жизнь. Она, как чудо, как бывшее и будущее счастье открывается и изливается перед моим изумленным взором и это чудо совершается на моих глазах здесь и сейчас. И оно доступно не только тебе, если ты имеешь чувства и намерения понять смысл короткой изящной притчи: "Кольцом самотворчества крепко обезопаситься вовне! ", как называлась картина шизофреника размещенная в качестве иллюстрации для студентов-медиков на страницах учебника профессора Голяровского под названием "Психиатрия". С нее в далекие доколумбовы времена начиналось мое самопознание и, естественно, самотворчество и конечно же, шизофрения, ибо какой еще псих или оболтус так гениально воспроизведет самую обычную расхожую истину о цели человеческой жизни: "Творческой работой отгородиться от страха смерти и бессмысленности существования. "
  На то мы и трудоголики, чтобы таскать на Голгофу вместо нашего чуть-чуть шизанутого учителя его тяжелую бессмертную ношу, памятник его мучений и страстей.
  За этой истиной жить надёжно, как за забром, за засовом и думать не надо, какое тебе от этой жизни может быть удовольствие. Не надо искать в Интернете ответ на вопрос и целый сайт с вопросом: "В чем смысл жизни? ", потому что менеджеры сайта тоже его не знают, но обязательно подкидывают спрашивающему телефон доверия, потому что если кто спрашивает, значит уже готов в петлю лезть, а может и звонит уже оттуда. Такие вопросы задают обычно под пьяную лавочку, а трезвую голову свихнуть недолга, потому как если человеку на самом деле ответ нужен, он его не спрашивает - он его ищет.
  Картина или рисунок шизофреника, сказал я, а не пояснил, что главное в этой надписи не смысл, а само изображение, поверх которого она сделана, а там человек изобразил самого себя в большом больничном халате и вместо ног у него что-то вроде раструба, воронки, а лицо страдальчески перекошено и, согнувшись колесом, он старательно на пределе возможностей пытается затолкнуть свою голову в этот самый раструб.
  Конечно же, с ходу поймет эту картину и надпись только другой шизофреник. Я склонен к мысли, что чем труднее человек изъясняется тем грандиознее может стать его замысел по форме, после того как какой-нибудь доброхот очистит содержание его идеи от чувственной специфики языка. Недаром у Гераклита, которого современники считали "темным" и крутили пальцем возле лба, глядя ему вслед, не было ни учеников, ни последователей, потому что вы наверное согласитесь, что нормальных людей таких как мы с вами - ну то есть полных идиотов должно быть в жизни значительно больше, чем параноиков или гениев.
  Однажды я прочитал в его дословном изложении ту самую мысль, которую люди тысячелетиями приписывали ему: "В места не столь изменчивые мы ступаем не по одному разу. "Лет через пятьсот какой-то переводчик догадался, крикнул "Эврика! " и записал как надо понимать Тёмного: "В одну реку входим и не входим. "Но и это оставалось абракадаброй - войдешь ты, наконец черт бы тебя побрал, в какую-нибудь реку! - пока еще через миллениум мысль окончательно не сварилась, чтобы попасть во все народы и языки: "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. "
  Эмиль Калинкович даже трижды никуда не входил без приглашения, не был склонен переоценивать мысль о том, что все течет, все изменяется и, как уже говорилось, всем переменам предпочитал привычку, стабильность, покой и расслабление, рилаксейшн в кругу семьи. Против самотворчества он возражений как будто не имел, если оно было не связано с нудной, однообразной и утомительной работой - от конвейера он точно бы удавился и поэтому работу допускал только в качестве поддержания средств существования на достаточном уровне, не требующем значительных усилий. Эти усилия он приберегал для той сферы, куда был призван и избран и в которой был готов замкнуться, если б во-первых из нее не надо было ходить на работу, а во-вторых, если бы эта сфера отвечала взаимностью на все его старания, издержания и бонусы. Такой сферой была для него семья.
   Семью Эмиль Калинкович считал своей религией и вопросом смысла существования особенно не задавался, считая его решенным. По своей природе он принадлежал к участливым людям, пожалуй, даже с приставкой "очень" охотно принимая свою часть хлопот и суеты в создании нравственной домашней атмосферы, состоящей из его собственных жизненных позиций, моральных императивов и принципов. Но как говорится в Писании не всем, что дает бог человеку, он может пользоваться в свое удовольствие, но сколько угодно бывает, что и во вред, в упадок и сокрушение духа. Моему Калию шел необыкновенный фарт для создания прекрасных кондиционированных условий, чтобы сделать свою семью идеальной замкнутой сферой, какую делают с помощью слюны и жвачки трудолюбивые осы, уподобляя свои колонии и жилища самым совершенным и безукоризненым инопланетным кораблям: красавица-жена, на одомашнивание и раскрепощение которой было потрачена основная часть жизненной энергии моего другана, высокоразвитые, образованные и культурные дети, воспитанные в соответствии с последними научными методиками и разработками по журналу "Семья и Школа", ради чего он и выписывался в свое время, добросовестные и порядочные матери и тёщи, родственники второго и третьего плана и даже друзья, немногие, но тем не менее верные - я здесь! Не было только пустяка, чтобы получать кайф от всей затеи - обратной связи, то есть она местами возникала, но не всегда с положительным знаком, какой требовался для самогенерации, а чаще даже отрицательного качества, так что даже и дети и жена научились за жизнь избегать настойчивых советов от Эмиля Калинковича, какие шли от его искреннего и деятельного участия, и вместе со мной стали настоящими антисоветчиками в точном значении этого слова.
  Я никогда бы не заметил никаких трещин в этой сфере, какие обычны для любой человеческой ячейки любого общества, если бы на нее не показали пальцем сами члены семьи Эмиля Калинковича.
  Однажды я разговорился с Ваней - внуком Эмиля Калинковича, учившемся где-то в третьем-четвертом классе. У него возникли небольшие проблемы с каким-то школьным предметом и я простодушно выразил ему уверенность, что у него есть замечательный дед и он ему конечно поможет.
  "Да! Дед , - нахмурился малыш. С маленькой буквы. "
  Я был настолько ошарашен такой подачей выражения родственных величин, соотношений и уравнений в пределах одного клана, что немедленно обратился за разъяснением к главе прайда. Эмиль Калинкович тут же примерил себе лицо и взялся утверждать, что мальчик просто поучал меня правилам правописания. По напору с каким он это делал, я почувствовал, что ему неловко.
  Эмиль Калинкович чрезвычайно охотно примерял к себе разные лица и жизненные ситуации. Это было его наслаждением и тайной страстью в общении с людьми. Вместе с полярником в овечьем тулупе он становился участником рейда ледокола по северному морскому пути и слышал, как трещали борта корабля под натиском ледяных торосов, слушая рассказы следователя легко и свободно опережал ходы уголовного дела, придумывая новые следственные экспернименты криминального разбирательства, вместе с женой, повествующей об очередном казусе своей медицинской практики надевал белый колпак и заглядывал в женскую утробу промеж раскинутых на никелированныз держателях ног, чтобы исследовать направление трещин миомы и в любом другом деле ориентировался без мозговых усилий, заявляя собеседнику как минимум о своем равенстве, если не превосходстве. Но просто так без комментариев, без подсказок и советов выслушать человека он не умел. Подлинное сопереживание, требующее молчания, для него исключалось и несмотря на множество версий, замечаний и вопросов, возникающих у него по ходу нового перевоплощения, он оставался руководителем, организатором и менеджером материала, какой выдавался ему на прослушку и нелицеприятное мнение, но на другой день мог даже не вспомнить у кого там умер отец или брат. Эмиль Калинкович всегда горел желанием помочь ближнему и оказаться первым человеком, подавшим руку в трудном деле, а поскольку был один разговор, а дела самого не было, советы с его стороны: вот здесь надо было бы так, а потом наоборот шли равномерной струей, пока он не забалтывал собеседника навзничь и тот просил пардону.
  В этой восприимчивости моего приятеля к чужим бедствиям, легко возбуждавшим его сочувствие и деятельную природу, не признающую безвыходных положений оказывались и положительные моменты, ибо одну и ту же историю, ситуацию и рассказ ему было можно впарить дважды и он бы ничего не заметил. Людей, какие просили у него совета, но по той или иной, иногда очень простой причине не могли этот совет принять он старался прощать и забывать, но не всегда это получалось по причинам гуманитарных человеколюбивых принципов и ущемленной гордости.
  По молодости лет мы пошли с ним в водную больницу, обслуживающую плавсостав, где то ли работала его жена то ли лежала моя. Пока мы ждали ее выхода в приемном покое, мы взялись с Калием играть в шахматы и сюда же на главный вход, привезли нового больного, которому требовалась скорая помощь. Его положили на соседнюю рядом с нами медицинскаую лавку из дермантина и на наших глазах мужик стал хрипеть, широко разевать рот и задыхаться. Кроме этого страшного хрипа-храпа и кашля, более похожего на агонию, не было ни шума ни переполоха. Ему вынесли кислородную подушку и оставив с медсестрой пошли за передвижным катафалком. Сестра подносила трубку ко рту мужика, но он ее выплевывал и снова его донимали спазмы кашля перемежаемые буханьем, утробным воем на вдохе и попытками ухватить воздух.
  Я заметил. что мой Калий все ниже и ниже опускает голову к шахматной доске, почти доставая ее носом. Затем он встал и вышел вон. Умирающего увезли.
  А что если бы мужик умел слышать и рассказывать историю болезни?
  Будучи в контакте с Эмилем Калинковичем более пятидесяти лет не могу признать, что хотя бы раз в жизни последовал его совету или поступил вопреки ему, просто по той же самой логике, что советы давались им ради самих советов и по этой же логике Бог не приемлет большинство молитв от слуг своих: тебе, боженька, - это раз плюнуть, чтобы спасти моего мальчика от немощи, а меня от слез и тогда уверую вдвойне, втройне не в тебя опять-таки а в силу собственной молитвы. Большинство христиан даже научилось прятать свой эгоизм в коллективных упаковках, чтобы Бог не подумал, что молящийся выступает единоличным просителем: "Хлеб насущный даждь нам днесь и не остави нам долги наши, яко мы оставляем должникам нашим. "Пара "проситель-божество" всегда бинарная т. е. противостоящая друг другу по земному образу и подобию, где Бог выступает в качестве большого чиновника, а проситель предлагает в качестве возмещения и компенсации за спрос свечу , грошик в церковную кружку и обещание не грешить.
  Затеяв написать об Эмиле Калинковиче всё, всё, всё, что я о нем знаю за одно поколение человеческой жизни и почти преуспев в этом, я останавливаюсь в нерешительности и у меня опускаются руки. Ну, что, что я о нем знаю? Если на то пошло я и себя самого толком не знаю. Недолюбливаю гречневую кашу, ну так и что из этого? Нет, кое-что я все-таки могу сказать, но вам это мое знание вряд ли поможет опознать моего не приятеля, не друга на улице или даже, если нас поставить рядом, отличить друг от друга. Эмиль Калинкович, например, плоскостопый с широкой костью подошвы стопы в том месте, откуда растут пальцы ног. Поэтому гуляет он неохотно и пешие походы недолюбливает в отличие от меня, поскольку мне нет ничто даже в этом возрасте обойти трамвайное кольцо маршрута Љ2 длиной до восьми километров. Но вы же не заставите его снимать сандалии для опознания, правда?
  Есть, правда, еще известный способ, как различать между собой людей. Он заслуживает внимания и дает право на уверенность, что ты знаешь человека и уничтожил вместе с ним хотя бы десять мисок моей любимой пшенной каши.
  Суть в том, что каждый мужик, если он - настоящий мужик, а не какой-нибудь разноцвет или даун или однояйцовый экземпляр обязательно на что-нибудь покупается. Именно про такого настоящего мужика американы говорят: У него крепкие яйца. Вариантов покупки не так уж много, но даже основные насчитывают больше пяти, а другие можно просто забыть. Впрочем, папу римского или митрополита Кирилла не купишь ни за какие коврижки, но ведь это духовно кастрированные, а иногда даже обрезанные люди, какие тут покупки? Это уже не люди, а символы. И как настоящие кастраты, они не сами себе такую операцию сделали. В известном роде это люди не от мира сего, а значит - не мужики.
  Так вот крепкие натуральные яйца покупаются на следующие вещи:
  1. Денежные знаки, лучше всего американского изготовления, баксы, бабло, годится золото и серебро.
  2. Страх. У него, как водится, самые большие глаза и чем больше, тем дешевле покупка.
  3. Бабы. Мулатки, креолки, блондинки - все они одинаковые, а потому их всегда хочется больше числом - авось количество перейдет в качество.
  4. Слава и почести. Звания, регалии, ордена, награды и просто подарки. Для чиновного сословия по спецзаказу.
  5. Лесть. Хороший психологический товар на бартер. Дорогого стоит.
  6. Власть.
  Мне настоятельно рекомендовали включить последний пункт в список компетентные люди, но я до сих пор пребываю в сомнениях.
  Потому что всё выше этого параграфа есть то, чем обмениваются люди - это их собственные рукотворные или наболтанные языком ценности, достояния, но вот власть исходит и выдается от Бога, некоторые называют Судьбой и тому подобными обозначениями. Конечно, городского голову, короля или атамана может выбрать простой народ и вручить ему власть по жребию, избирательному биллютеню или крикливой глотке. Но здесь нет обмена, бартера, есть лишь воля слепого случая и нет свободы торговли - я те бабу - ты мне власть. Эту статью всегда спускают сверху по разнарядке: Землю - крестьянам, Власть - Советам.
  Нет, нет шесть - это число зверя, а для нас с Эмилем Калинковичем хватит и пяти отметок.
  И все же, если поставить нас рядом, а потом отделить друг от друга с помощью этой пятибалльной шкалы, ошибочка выйдет, так как во всех реестрах и списках мы с ЭмКа, не договариваясь, клюнем только на бабу и он будет натурально злиться и брызгать слюной, что в свои 90 лет он уже квелый по женской части и бабу на страх поменять боится, в то время как я уже вижу в этом его возмущении признаки его старческого маразма и лично согласен за страх.
  На самом деле перед этим самым пунктом каждый из нас храбрец или слабак, чтобы признать его в качестве своего слабого места. Некоторые даже проверочки себе устраивают, чтобы никто ничего не подумал, не заподозрил.
  Такая система познания человека способна предоставить информацию о любом избранном индвидууме и можно было бы включить ее в школьную программу, например, по обществоведению или как там это называется, кабы не ее минусы. Потому как девочки скажут: А как же мы? И делу - швах! Вся система летит в тар-тара-ры, еще говорят в Тартар, к татарам то есть. Куда баба ни сунется - грех получается и с Евы начинается.
  Для женщин эта система извлечения информации о человеке не годится - нету у них, слава Богу, никаких яиц, а старые бредни о том, что, дескать, курица не птица...даже я отвергаю, на том основании, что они, эти бредни, возвеличивают человека и бездоказательно выпирают его из животного мира. Здесь мое безотказное согласие с американами и Луисом Армстронгом, напевающим в опере Порги и Бесс знаменитый шлягер "Woman is sometimes a thing' - Женщина иногда - это кое-что! Но я же уже сказал, что вместе с ЭмКа или даже без него совершу любое должностное преступление в особо крупных размерах из-за женщины, чего еще надо.
  ЭмКа все равно с треском захлопывает мою книгу и говорит: "Ну, что хочешь, не узнаю я себя в этом самом Эмиле Калинковиче и все тут. "
  "И бабу подсуну - не узнаешь? " - спрашиваю.
  "А! ? Наливай! - говорит. Подсунешь, поди, какую дешевку, что самому негоже. Оно мне надо? "
   ПИСЬМО ПЯТНАДЦАТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   лето 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
   РАСПЕВКА.
  
   Вопрос для знатоков интеллектуального
   клуба "Что? Где? Почём? "
   Уважаемые знатоки! Взгляните на мою ря-
   ху и через одну минуту ответьте на вопрос:
   "Почему когда я перед обедом еду на вели-
   ке в поселок Березовая Пойма от мух и
   слепней не отмашешься, а когда тут же
   возвращаюсь обратно, ни одна сволочь не
   пристанет? " Минута пошла.
  
  У меня было хорошее настроение и я пел. Если человек поет - значит у него хорошее настроение. И ей-богу со мной это бывает не часто, но когда все-таки случается, я не только пою, но и счастлив. Так что все просто.
  Но если уж быть совсем честным, а я обязан, поскольку взялся за писанину - "Нет в жизни счастья" как было написано на воротах концлагеря или может быть вытатуировано на впалой грудной клетке туберкулезника, вернувшегося из отдаленных мест - оно либо в прошлом либо в будущем, если имеет вообще какое-то отношение к человеку. Но когда я пел, когда со мной случалось то, что я называю распевками, я только впоследствии осознавал, что действительно переживал нечто похожее на счастье и еще знаю, что можно сколько угодно дурачить себя и вызывать это состояние по собственному желанию с помощью самовнушения, пьянки, наркотиков или еще по какой дурацкой книжке и сраной научной методике - но бог дает, бог и забирает. И делает это безо всякого разбору - и пьяницам и наркоманам и убийцам и сантехникам, а как бы хорошо было, если бы бог даровал счастье как награду за добродетельную жизнь и высокие моральные принципы, причем самым достойным людям. Есть люди, которые говорят, что никогда не знали, что такое счастье и не испытывали его ни на одно мгновение, а есть такие, кто утверждает, что всегда счастливы - это одни и те же люди и врут одинаково. Но вот - то ли бога нет то ли людей таких считанные единицы, но нет и невозможно счастье по желанию как обетованное и заслуженное чаяние.
  Я столько же раз счастливый человек сколько и любой другой, если четко знаю один из двух признаков свалившегося на тебя состояния, знакомого каждому американу, раз испытавшего его и вот пусть американ на себе проверит другие ли люди эти русские.
  В этом божественном снисхождении на рядового обывателя небесной благодати совершенно исчезает понятия времени, трехмерности окружающего пространства, присутствие параллельных миров и прочая ерундовина, засунутая в его мозги учебником или телевизором, вот почему пословица "счастливые часов не наблюдают" совершенно верна в каждом слове, потому что целый день счастья для нормального белого человека уже слишком.
  По Экклезиасту привычка жить, "пить, есть и веселиться в сердце своем" - дар от бога, а по современной мифологии тоже самое, но только награда даунам и идиотам, поскольку они обделены душевным богачеством и это следует как-то компенсировать. Между счастливым человеком и дебилом разница совсем крошечная. Отсюда и второй признак, ибо в этом состоянии мы не способны никому помешать жить, потому что счастьем заразиться невозможно. Санька Матвеев, самый талантливый телевизионный мастер в городе с которым мы работали вместе в подвале пединститута говорил так: "Вот, Виталий Сергеевич(это я) поет какую-то невообразимую херню, но мне это нисколько не мешает. "Он говорил так, как будто удивлялся собственному безразличию к репертуару моих сольных концертов. А я действительно мог в такие моменты перебирать в различных вариациях, мажорах и минорах, но почти в полный голос что-нибудь вроде: "Пре-зи-дент республики! Си-мон Бан-дар-на-ике! Пру-зи-дент рес-пуб-ли-ки Сим-мур Быр-дырнаыкэ! " или "Зачем? Зачем я не знаю. Пошто кричат попугаи? Пятьсот тыщ раз повторяю короткое слово пошто? Зачем все так интересно? Пошто так названа песня пошто - я не знаю пошто, я не знаю зачем(2 раза)..."Иной раз мне кажется, что достаточно один раз осознать, что ты был счастлив и можно помирать. Потому что разве не для этого короткого мига все мы и живем? Не обязательно все мои счастливые минуты были связаны с какими-то местами, иногда я вспоминал их вместе с любовью, бывало с пьянкой и ни разу не помню, чтобы с какой-либо победой или личным достижением. Чаще всего эти мгновения я переживал в распевках и сейчас собираюсь рассказать о самой первой, которая произошла где-то в 25 лет.
  Мы с женой ехали на заднем сиденьи автобуса из Изяслава, что примерно в 120 км от Винницы. Возвращались к себе домой под легким градусом, оставшимся от спирта, каким угощал нас тамошний изяславский следователь или участковый, которому спирт выдавали за крышевание маленького заводика. Двухчасовой междугородний маршрут водитель автобуса шпарил без остановок. На юге вообще быстро темнеет, а тут в считанные минуты после посадки свалилась на землю густая украинская ночь, водила включил фары и не подумал сбавить скорости. Вот тогда-то мы с женой сложили головы и тихонечко затянули: "Мисяц на нибе, зироньки сяют, тихо по морю човен плыве. . . "Голос у меня скромный без всяких оперных прибамбасов, таких баритонов тысячи на эстраде и телевидении, но слухом бог не обидел, а у жены даже куча дипломов за ее солпрано, и вот автобус как-то подозрительно затих, потом проткнулся слабым подголоском где-то впереди, еще в другом месте и наконец взорвался в едином порыве. Пели и стар и млад, все без исключения, даже шофер в самых ответственных высоких местах поддавал тенорком второй голос. Мои познания в хохляцком фольклоре быстро закончились и я в дальнейшем лишь подтягивал моей возлюбленной Чипе, пользуясь обязательными рефренами. Согласимся, что это не совсем то же самое, когда Пугачева подходит к рампе и начинает махать руками, чтобы вместе с публикой реанимировать свою песню. Вот это-то чудо, когда ты поешь, а их никто и не просит помогать и не зовет в хор, я и называю распевкой.
  Вторая из них случилась много позднее, но тоже в пути как и первая. Я ехал из Нижнего Новгорода в Хохлому, в самую семеновскую глушь, откуда есть пошла гулять по всему миру манера расписывать яркими красками всякую деревянную утварь - ложки, поварёшки, ковшики, мебель, так вот я ехал на Ковернин и слез на раздорожье, там где дорога уходит с прямого тракта Городец - Ковернин под прямым углом в сторону села, где я работал учителем немецкого языка.
  Нет я не могу. Позвольте уж мне рассказать как это было.
  В хохломской средней школе мои семиклашки пишут на уроке контрольный перевод по книге Герберта Уэллса "Человек-невидимка". Я разделил их на ряды, идущие вглубь класса, чтобы они не списывали друг у друга, как полагается по педагогике. Ладно. Закончился урок. Закончилась контрольная работа и дома я ее проверяю.
  На первой парте в ряду сидит Петя Метельков - круглый и безнадежный отличник. Он пишет: "Был яркий солнечный зимний день, но очень холодный. "За ним по ряду сидит очень старательная, очень тощенькая, но чистенькая посредственность Сонька Сибиркина. Она пишет: "Был яркий зимний день, а ночи холодные. "Еще дальше по ряду сидит полный балбес, бузотер и чувырло Васька Дунаев. Он пишет: "Был ясный солнечный день, а ноги холодные. "
  Теплым солнечным летним днем я слез на раздорожье с автобуса и в ожидании попутной машины, походил малость вдоль придорожного кювета, дохнул ветерка с еще зеленых овсов, простирающихся до самого лесного края, поглядел влево-направо, расправил плечи и...расчирикался. Видимо, не на шутку, потому что когда все-таки подошел грузовик, в кабине которого сидели двое , я полез в кузов и там, чтобы слышать самого себя и перекричать мотор машины разорался уже по-настоящему, одной рукой дирижируя себе и делая оперные пассы с выражением, а другой держась за железную крышку кабины. До Хохломы от раздорожья всего-то 12 км и не более получасу времени , но мой газик сначала весело скакавший по мощёной булыжником дороге, еще не нюхавшей асфальта, как будто стал призадумываться, спотыкаться, а потом вообще пошел неродной похоронной поступью. До поры до времени я не обращал на это внимания, как настоящий глухарь заткнув барабанные перепонки своей собственной трелью, пока на одном из поворотов дверка газика случайно не распахнулась и я волей-неволей услышал, как из кабины мне очень старательно и тоже во весь голос подпевает водитель с сидящей рядом бабой. Склонившись к ним и обменявшись с ними взаимопониманием, я распрямился воодушевленный и дальше наше трио в унисон распевало репертуар, который я по ходу подбирал и корректировал под моих попутчиков. В селе шофер принципиально настоял, чтобы высадить меня у самого дома и таким образом узнать, как занесло сюда незнакомого певца. Были еще и третий и четвертый разы - может быть счастье все-таки заразительно? Или завидно?
  Рассказывая о последнем случае, я недоумеваю, почему я хочу рассказать это именно американам и догадываюсь - да потому что здесь в этой распевке нет ничего американского!
  Есть такой певец Бобби МакФерри или как там его еще зовут, который поет: "Don't marry! Be happy! "Вот уж он точно знает, что такое распевка. Недаром я пою вместе с ним: "У-у-у-у-у-ууу! Ветхая индюшечка...Бродит по селу! Don't worry! "
  У себя на даче в Березовой Пойме я колотил кровать. У вас там на диком Западе тоже есть такие поэтические места? Орлеанские Дворики. Лесная Соната. Березовая Поэма? Я колотил себе кровать и к вящему удивлению обнаружил, что у меня это дело в этот самый день получается. "Колоти, колоти. Стой колотить. Здесь и здесь" - распевал я на верхотуре в своем маленьком мезонине. Внизу внук Никитка уже спрашивал: "Бабушка. Дедушка поет, потому что выпил водку? "Но бабушка знала, что во всех моих случайных распевках, как и прочих странностях, алкоголь принимает весьма косвенное и отстранённое участие, хотя то, что я напевал иной раз очень напоминает о передозировке и алкогольном отравлении, как в этот, когда я старательно выводил: "...человечности завет. Пусть живет товарищ Ста-а-а-лин много много добрых ле-е-еет! "Даже ребенок поймет, что дело непростое.
  Пока я колотил кровать я пел, а колотил до самого обеда, когда надо было ехать на оформление. Я садился на "Мустанга", как на фабрике назвали своего железного двухколесного уродца, и сосновыми перелесками, а потом асфальтовым шоссе перемещался в поселок Березовая Поэма, где ставил велосипед возле веселого бара "Юлия" и в этой забегаловке с местной девушкой в качестве бармена и продавца, получал свои 100 граммов, кружку пива и какую-нибудь рыбешку под него, которую производители совали любителям солененького под вывеской "Beer"ка. Такие маленькие развлечения в конце летней недели давно стали ритуалом каждого выходного дня, тем более что без доппинга на старости лет я уже не могу, если можно без курева.
  В этом поселке со всех сторон окруженном более или менее проходимыми болотами, длиннющими тянущимися на километры ирригационными канавами и дачными кооперативами мы с женой нечаянно застряли и увязли, наверное, навсегда. Но зыбучих трясин, где людей и тварей засасывает подлая жижа, здесь никто не видел, хотя утонуть с ручками и головками при желании можно в любом месте. А если посмотреть на все это дело орлиным взором или объективом со спутника так даже приятно становится. Рядом с поселком находится великолепный автотрек с бетонной двухкилометровой полосой и боковыми ограждениями, который с двух сторон заканчивается петлей с крутыми виражами, как в цирке, где можно с минимальной потерей скорости развернуться в обратную сторону и рядом с бетонкой сооружена точно такая же кольцевая трасса из булыжника, чтобы гробить машины на вибрации, а с другого бока прямая и широкая песчаная полоса для испытаний на выносливость и мощу. Ближе к поселку на территории трека, огороженного только на въезде, стояли очень основательные и вместительные корпуса строений, предназначенные для обслуги и администрации. Чего они там делали, сказать не могу, потому что людей в зданиях и вблизи них я ни разу не видел. В застойную пору 80-х, когда и появилось все это сооружение, здесь проходили на прогон и испытания грузовики и легковушки Горьковского автозавода, одного из двух-трех старейших предприятий в России, которое построил еще Форд в начале 30-х годов прошлого века. Но потом пришла перестройка, советская империя ёкнулась, открылись ворота на внутренний рынок для автомобилей со всего мира и наша автопромышленность с "Волгами" и "Москвичами", которые русские умельцы клепали скорее вопреки воле ЦК КПСС, получила основательный, если не фатальный пинок. Автодром со своими гонками и испытаниями немедленно завял, обслуга и администрация, не получая зарплаты, поразбежалась, а оборудование растащили досужие люди. Для грибников в прилегающих чистеньких березовых перелесках, велосипедистов из ребятишек и местных автомобилистов, использовавших неплохо оборудованные эстакады и ямы для ремонта своей техники открылось настоящее Эльдорадо. Правда, на машине попасть туда можно было только из поселка, так как основной въезд перекрывался мощным стальным шлагбаумом, но больше препятствий не имелось. Помимо собственной подстанции, питавшей электричеством не только автотрек, но и всю Березовую Пойму, это предприятие подарило обитателям посёлка еще и маленький заводик по имени "Камея", где делали кузова для всех моделей грузовых "Газелей" того же самого автозавода. Так что с появлением автотрека жизнь в Березовой Пойме, которая раньше принадлежала ядовитому городу Дзержинску, лидеру советской химической промышленности, явно оживилась, появилась неплохая асфальтированная дорога с автострады Москва-Н. Новгород, а сам поселок после перестройки отняли у города Дзержинска и перевели под юрисдикцию муниципалитета Нижнего Новгорода, так что в 25 километрах от большого мегаполиса образовался новый микрорайон дачного профиля. Видимо, у властей был серьёзный резон, отхватить и зачислить на официальное довольствие немалый кусок собственности, составляющий Березовую Пойму. Для жителей поселка эта юрисдикция обернулась явным преимуществом, а для всех пришлых и прочих аборигенов яростными спорами по поводу того как следует называть маршрут автобуса связывающего город и Березовую Поэму. Споры эти между кондукторами и пассажирами автобуса подчас грозили перейти в рукопашную. С одной стороны маршрут выглядел явно пригородным, потому что автобус Љ22 покидал пределы города и минут 15 пилял по междугородней трассе, страшнейший шум от которой доносится в окна моей дачи и днем и ночью. А с другой, городским маршрутом называется такой, конечные точки которого размещаются в черте города. Березовая Пойма официально входила в список объектов городского муниципалитета и разногласия по поводу маршрута автобуса совершенно исключались. Есть еще, правда, междугородние, международные и межпланетные маршруты, которые можно привязать к совершенно фантастической схеме передвижения моего поэтического автобуса. Вот вы, например, житель Нижнего Новгорода и садитесь на этот 22-й автобус с намерением поехать в сторону Березовой Поймы. Здесь-то и начинается поэзия, потому что пока автобус пробирается по улицам города со всеми остановками на пути он представляет из себя обычный пассажирский транспорт городского маршрута. Но стоит ему сделать следующую остановку за Орлеанскими Двориками, т. е. за пределами города, как он становится пригородным, а для его пассажиров начинаются проблемы, какие обычно возникают, когда ты попадаешь на вражескую территорию. Если тебе приспичит выйти из автобуса пусть даже для того чтобы сбегать в ближайшие кустики, кондуктор немедленно ухватит тебя за ворот и потребует доплату за проезд, а на следующей остановке, которая называется там Питомник или Сады Самоцветы ты уже должен заплатить больше, если хочешь сойти и так далее до поворота на Березовую Пойму, где все платежи за сход вдруг прекращаются. Только в этом автобусе пассажиры обязаны отвечать на вопрос: "Вы по городу? Или дальше? "Молчать или врать нельзя - кондуктор нашлет на вашу голову страшные проклятия, ведь он получает за взимание проезда сдельную плату. Короче говоря, если водителю автобуса взбрело бы в дурную голову выехать из города в противоположном Березовой Поэме направлении и приехать в нее через весь земной шар это путешествие обошлось бы вам в 15 рублей, а пенсионеру по обычной льготе, но выйти на озере Байкал, во Владивостоке, Калифорнии, Лондоне, Париже и Вене или другой промежуточной остановке оказалось бы расточительной роскошью и безумием для вашего кошелька. Теперь понятно, о чем спорят и махают руками пассажиры автобуса в пути, но эти споры давно прекратились и я даже знаю почему. Да потому что эта фантастическая глупость - изобретение не чиновников из городского муниципалитета и не руководства пассажирских автопредприятий, а самих пассажиров, привыкших за несколько десятков лет советской власти к мысли, что легче примириться с собственным невежеством и бесправием, чем бороться за свои права и тратить нервы.
  Я - из Березовой Поймы и смотрю на эти вещи чуть-чуть свысока и с юмором, который внезапно обнаруживаю у кондукторов и других проводников этой идеи, как облапошивать своих собственных граждан.
  В относительно пустом автобусе пожилая кондукторша подошла ко мне наготове раскатать ролики билетов на бечевках, привязанных к ее сумке. Мы только что миновали Орлеанские Дворики. "Вы до Строительного Поселка или дальше? " - спросила она . Я промолчал.
  Пассажир имеет право хранить молчание, если предъявил свои проездные документы.
  "Доплачивать будете или как? " - снова спросила она. "Да нет, - ответил я знаменитым русским отрицанием-согласием. Не собираюсь. "Широкое лицо моей кондукторши, у которой видимо было хорошее настроение, внезапно расплылось в приветливой улыбке. "А что? - не отставала она. Денег жалко что ли? "Этим вопросом и улыбкой она меня достала. "Да нет, - опять промямлил я, малость поразмыслил, достал семирублевую доплату, получил билеты и успокоился. Минут через пятнадцать автобус свернул направо, на шоссе к Березовой Поэме и я услышал над своей головой ее голос. "Вот тоже мне. Вы зачем заплатили-то? - удивилась она. Возьмите деньги назад! "Хохотали мы с ней без разбору до самой моей остановки по разным поводам, правда, но насчет одного и того же анекдота. С тех пор мы здоровались и больше она никогда не спрашивала с меня ни проездной билет ни доплату. Среди мелких чиновников, какими по сути дела являются у нас кондуктора, проводники и продавцы в магазинах тоже встречаются хорошие люди.
  На этом самом месте мне бы вернуться к теме как быть счастливу и в согласии с самим собой, что у меня происходило, когда я ездил оформляться в Березовую Поэму, но как раз это место и не пускает в рай, если находится по выезде из города на московском направлении по правую руку, а по левую километрах в 4-х железная идет дорога с Нижнего на Москву и химические окраины проклятого экологией и зелеными города имени паскудного поляка Феликса Дзержинского, родит же русская земля таких выдающихся гадов. Городок этот тоже появился где-то в тридцатые годы на месте какой-то гнилой деревни, название которой уже никто не помнит. Рано или поздно его тоже конечно переименуют, чтобы маленечко усыпить память о зверствах и терроре, которые с одобрения Лысого вождя творил этот польский товарищ, но городок сам по себе в помощь вождям охотно продолжал убивать людей и после смерти оного товарища и с тех пор невероятно разросся, главным образом за счет размеров своего единственного и неповторимого кладбища готового побить все рекорды товарища Гиннеса. Для нужд химической промышленности и обеспечения взрывобезопасности понадобились очень большие расстояния между газгольдерами, перегонными кубами и громадными резервуарами с фенолом, метаном, бутилатом, ацетоном и другими отравляющими веществами и очень длинные товарные составы с горючими и смазочными этилосодержащими цистернами, так что химические заводы выстроились в этом городе как на параде с обеих сторон железной дороги, почти до пределов Нижнего Новгорода и взрывы с пожарами, которые там происходят надолго остаются в людской памяти как красочное и феерическое зрелище. По уровню загрязнения атмосферы дымами, содержащими токсичные вещества, по размерам и изобилию смертельно опасных химических отходов, зарытых на территории этого города и в свалках за его пределами он еще долгое время останется впереди всей планеты. Достаточно взглянуть на спутниковую карту окрестностей этого города и вы в натуре получите представление о том, что такое раковая опухоль. Каждому жителю Дзержинска, где жил мой старший брат Геннадий, приходилось вдыхать в легкие химикалии знаменитого местного смога, а сильно разбавленную смесь иприта, фосгена и хлора довелось нюхнуть в гостях и мне. Кайфа от этой смеси никакого, поэтому даже в Дзержинске осведомленная публика продолжает нюхать 88 клей из пакетов, что как утверждают любители тройного одеколона куда лучше и полезнее. Люди мрут в этом городе не как мухи, а по расписанию, по часам целеустремленно и скоропостижно и каждый из них в лице соседа в гробу видел пневмонию, рак и инсульт. Даже сосновый и березовый лес не бывает здесь ни большим ни высоким.
  Березовая Пойма научила меня смотреть по-новому на чудеса света.
  Один раз прямо со своей дачи я решил проехать на велосипеде и посмотреть на Оку, потому что на Волгу возле Балахны я уже катался. Я пересек автостраду Москва-Нижний Новгород, которая на карте числится как шоссе М58 и шумит днем и ночью, а затем под прямым углом к нему двинулся по ближайшему асфальту в сторону железной дороги, идущей к столице параллельным курсом нигде не пересекаясь. На этой прилично укатанной дороге с хорошим покрытием уже через 100 метров стали встречаться сплющенные пластмассовые упаковки и другая тара, выпавшая из оранжевых самосвалов с мусором. Через два километра в безоблачной голубизне неба появились легкие белые дымки и где-то на высоте пятиэтажного дома раскинулось гектаров на десять дымящееся местами плато, где рычали и захлебывались от злости бульдозеры, зарывая локальные пожарища горящих пластмассовых отходов другими отходами. Временами тяжелые машины полностью скрывались в дыму и тут же выкатывались назад. Водители работали в масках и рукавицах. Это была самая гигантская свалка, оставшаяся со времен образования Советского Союза. Где-то на другой окраине этого исполинского саркофага, возвышающегося над окружающим чахлым лесом, по бокам захоронения, поблескивающего и отсвечивающего на солнце глянцем пластмассовых бутылок, банок и канистр тучами кружили чайки, зорко наблюдая за отвалами, которые делали бульдозеры, как грачи по весне движутся вслед за плугом, высматривая червяков. Внизу у подножия горы стояло весьма представительное двухэтажное здание администрации и копошились рабочие все в тех же оранжевых комбинезонах дорожных служб. Впервые увидев свалку вообще, да еще таких впечатляющих масштабов я с открытым ртом наблюдал это фантастическое зрелище, не подозревая что вслед за этим увижу нечто ради чего люди садятся в самолеты, поезда и пароходы, чтобы раз увидеть. Если я скажу вам, что это будет некое подобие висячих садов Семирамиды, вы мне не поверите и правильно сделаете потому что это диво куда наглядней любых садов и оранжерей.
  Я не собирался больше задерживаться и поехал по дороге было дальше, откуда весь этот хлам свозили совсем недавно из Дзержинска, но с велосипеда пришлось слезть, так как дорога далее была совершенно разбита и приходилось огибать большие кучи мусора, высыпанные прямо посреди дорожного полотна. Внезапно передо мной по правую руку раскинулось озеро, уходящее вдаль к березовой роще, и я снова остановился завороженный. Здесь остановился бы и любой другой проходимец, чтобы впитать в себя, увлажнить глаза и насладиться его красотой. Берега слева плавно переходили в болото с жирной зеленой растительностью и остовами березовых стволов, где росли камыши с неизбежными бархатными шишками, напоминающими шоколадный пломбир на палочке, а на дальних берегах открывалась роща, где Куинджи писал свою солнечную березовую поэму. В озере плескалась водичка, тянущая напиться и искупаться и вот только берег, где стоял я со своим велосипедом, мне не совсем понравился и решительно обрывал всякие позывы к купанию и холодку. Прямо с останков разрушенного дорожного покрытия в глубину озера уходили старые автомобильные покрышки - здесь с этой стороны их было немеряно - они усыпали весь берег.
  Присев на одну из них, я любовался своим открытием и в голове у меня уже крутились десятки проектов как узнать есть ли здесь рыба, чтобы приехать на место с удочками и другими доспехами, где выбрать место для бивака и костра. Но нигде не было видно ни единого рыбака или какой-нибудь лодки с цепью или чалкой за берег, да и живности никакой не наблюдалось как будто я попал в дикие места падения Тунгусского метеорита. Чайки попрежнему крутились и орали где-то в стороне, там где еще белело видимое издалека надгробие свалки и дымил мусор, но нигде не разу не булькнуло и не разошлись круги по воде, как от карася, когда ему взбредет побаловаться и глотнуть воздуха. В наступившей после рева бульдозеров, зарывавших отходы, тишине не слышалось даже мелкой пичужки, не говоря уже о крякании уточки. Сколько я не заглядывал в озеро, чтобы высмотреть пиявок как признак чистейшей питьевой воды, ни один лягушачий головастик не мелькнул среди унылого однообразия автопокрышек уходящих на дно.
  Внезапно мне что-то померещилось. Уставившись в одну точку, я не сводил с нее глаз. Нет - явно почудилось. Я встал с покрышки и в это время мне снова показалось, что правый берег озера с кустами метрах в 50 от меня как будто бы выдвинулся в мою сторону. Стоп, стоп. Вот еще и еще. Голова у меня закружилась и я снова сел, чтобы устаканиться и проверить не теряю ли я сознание. Это весьма неприятное ощущение исчезло не сразу, когда я увидел, что справа в озеро выдвигается вместе с кустарником, камышом и двумя растущими молодыми березами не берег, а плавучий остров размерами с баскетбольную площадку. Как морской лайнер отчаливает от причала и разворачивается в море по прихоти и команде невидимого капитана, остров очень медленно вышел на открытую гладь озера и также неспешно стал удаляться в сторону березовой рощи на противоположном берегу. Такое дело, а я без камеры. Надо было быть идиотом, чтобы не взять с собой фотоаппарат. Кто еще когда слышал про плавучие острова в Нижегородской губернии?
  Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить после этого, что висячие сады Семирамиды - это не седьмое чудо света, а творение рук человеческих, которое в научном обиходе и медицинском плане точно называется аномалия или патология. В кущах царицы Савской, в Змее-Горыныче, изрыгающем цветные фейерверки, в бабе с рыбьим хвостом вместо ног, в чудо-юде рыба-кит, которая тащит на своем горбу деревушку с церковью, синагогой и кладбищем обязательно присутствуют навязанные природе человеческие мутации вместе с элементами таблицы Менделеева, битком набитые в одно и то же место любителями клонировать и делать экскременты. Эти фантастические мутанты, клоны и уродцы напоминают мне чудеса селекции, кунсткамеры, героев современных ужастиков, компьютерные эффекты и другие виртуальные извращения - весь отрицательный опыт человечества в полном наборе и ассортименте. Зрелище плавучего зеленого острова, решившего отправиться в открытое плавание в ясный безветренный день действительно будоражит воображение, впечатляет и насилует чувство прекрасного, особенно когда это происходит в 200-х метрах от горы, где дым от разведенного чертями костра из пластмассовой посуды и прочих человеческих отбросов с их безумным разнообразием медленно тает в атмосфере и подвигается поближе к человеческому жилищу под пронзительный визг и стон стаи голодных чаек, у которых отняли естественную среду обитания.
  Про Березовую Пойму все у меня получается плохо да плохо, а между тем я езжу туда каждую субботу-воскресенье и все по доброй воле. Нет, нет. С ней все в порядке. Нам с женой Березовая Пойма, поселок и его люди, всегда нравились и я не прочь называть ее даже Поэмой, как вы уже заметили. Просто человеческая психология такова, у моей супруги по крайней мере. "Ну про то, как у меня все хорошо, вкусно, красиво, опрятно, уютно - что еще? - можешь мне не сообщать. Это само собой разумеется и по другому быть не может. Так задумано. А про то, что у меня плохо, да нескладно и слушать не желаю. Найди место на своем толстовском носу и заруби. "
  Вот и поговори после этого о чем-нибудь с моей женой. Но я заметил, что люди чутки и чувствительны к любому злу, особенно когда оно исходит не от них и их не касается, что дало моему любимому американу - писателю У. Фолкнеру повод заметить, от имени старой тетки из богадельни: "Слушая про чужие горести как бы душой отдыхаешь. "Впрочем и без всякого Фолкнера я помнил основную заповедь любого мастера, работающего с людьми: Сделал одному хорошо узнают двое, сделал плохо - узнали десять и эта реклама самая быстрая. Дурные вести и головы несутся куда быстрее прочих.
  Так что в Березовую Пойму занесло меня извечное русское зло - ненависть к родному русскому сословию чиновников и, прежде чем стать поэмой о болотах, Березовая Пойма повернулась ко мне трясиной отрицательного опыта, где захлебнулись мои грезы о лучшей жизни и мечты о райских уголках.
  У Нины Васильевны, моей супруги есть родственница по матери, двоюродная сестра с тягучим коктейлем, замешанным на польско-еврейской крови по фамилии Бойнарович. Она с мужем и дочкой давно уже живет в Германии, куда им дали визу по программе компенсации жертвам Холокоста лет 8-9 назад. Мне бы надо остановиться на этом семействе поподробнее, но именно здесь обрывается и дает ощутимые сбои моя далеко простирающаяся терпимость по отношению к евреям. Как никак это самые близкие мне люди, а раз так то чаще всего мои симпатии оборачиваются равнодушием и безразличием по закону, как мне кажется, принятому и одобренному только в одном моем собственном семействе. Своих мы не любим и избегаем.
  Впрочем в данном случае бежать некуда, потому что моя березовая поэма начинается и заканчивается вместе с Надей Бойнарович, этой самой двоюродной сестрой моей жены.
  Где-то в начале века Нина Васильевна сказала, что мне следует поехать на дачу, принадлежавшую родственникам и забрать оттуда кое-какое барахлишко: стулья, кресла и еще какие-то деревяшки из мебели. Родственники уже год как сдавали дачу в аренду и намеревались продать ее арендаторам со всей обстановкой, но те от нагрузки категорически отказались, отношения между ними и Бойнаровичами, считавшими каждую копейку накануне своего отъезда в Немляндию, моментально испортились, а продать мебель и другое барахло уже было некому. Тут-то мы и подвернулись под руку, а я впервые оказался в Березовой Пойме и, конечно, думал первый и последний раз. Арендаторы встретили нас в штыки и грудями загородили калитку, чем заставили меня дивиться на такой обескураживающий прием по пустяковому поводу. Ни ухом ни рылом не ведая склок, породивших такую злобу с которой они разорвали записку от родственников, написавших в ней какие-то петиции и реляции, я тоже малость психанул и поскольку на дачу нас так и не пустили и барахла мы не видели, у жены выяснил, что немцы продают дачу за 1000 долларов, но по-свойски и в пику своим врагам уступили бы за 900. На другой день я вернулся туда же на машине вместе со своим сыном, имевшим кое-какой опыт работы с недвижимостью, и он с ходу, не сговариваясь со мной там же за калиткой оценил дачу в полторы тысячи. Эту цифру я как раз и держал в своей голове, не имея никакого опыта манипуляций с недвижимостью и все моментально решилось. Спекульнуть и наварить себе 600 долларов считалось богачеством и шиком бизнесс-класса в те времена и не только.
  Патрон пошел наперекос, хотя сначала все шло по плану: арендаторы упорхнули с дачи, родственники за границу, получив от меня оговоренную сумму, а я застрял без лицензии и навара в самом центре березовых болот между тем, как лет пятнадцать назад я облюбовал себе домик и местечко на берегу тихой и ласковой речки Мича в самой моей разлюбезной впадине на Горе-Море или горьковском водохранилище .
  Там и только там я мечтал о завещаниях и сведении всяких счетов с жизнью, о тихой старости и быстрой смерти. И мне ни жарко ни холодно от того, что я сейчас сижу и пишу эту книгу, здесь на даче, которая называется по месту, как зовут в Березовой Пойме - "Два Ведра" - два ржавых и сплющенных ведерка, прибитых к сосенкам на остановке автобуса некогда для обозначения направления, куда двигаться в наш кооператив и дача эта сейчас уже стоит 5000 долларов, а не полторы -мне ли не насрать , сколько она стоит, если речка Мича и Горьковское море уже навсегда ушли из моей жизни.
  Вы уже наверное, поняли о чем я. Потому что можно забыть и арендаторов с их претензиями и угрозами, родственников, подсунувших эту дачу по дешевке, вместе со всем инвентарем, сараями, банями и прочим барахлом, но нельзя простить свинства и омерзительной пакости русской жизни, которая начинается всякий раз, когда я подхожу близко к так называемым "присутственным" местам, в старые добрые времена так назывались нужники для отстоя всякого дурно пахнущего дерьма, такого как чванства в сокращении, а в полной расшифровке чи-нов-ни-че-ства.
  Задолго до Поймы началась у меня то ли болезнь Альцгеймера то ли еще какого психа на букву П, Паркинсона что ли? со всеми внешними признаками желвсаков, перекатывающихся на скулах, плотно стиснутыми зубами, глазами ядовитой гадины(это я про себя! ), дрожащими пальцами рук, если на глубину ногтей пальцы не сжаты в кулаки, дыханием стесненным от бешенства и до головокружения желанию, нет страсти, да именно почти неконтролируемой страсти откусить нос со всеми соплями сидящему перед тобой с вальяжным видом портрету, неважно молод он или стар, женского полу или какого еще, симпатичен он на вид или так себе. Надя Бойнарович рассказывала, что точно такое же состояние переживали ветераны войны с орденскими планками и нашивками за ранения, когда приходили в советское консульство в Германии по своим стариковским надобностям и делам, ибо наш родной чинуша за границей куда сволочнее и хуже чем двое трое писарей в любой советской конторе. И на вопрос: "А что? Разве в немецкой конторе не такие же? - она, хихикнув и видимо что-то вспомнив, ответила: "Да мы над ними смеемся. "
  Нет я не смеялся, когда вместе с родственниками ездил оформлять документы на владение дачей в балахнинское ГОЮНО - государственное отделение юстиции по недвижимости, надо бы сказать - ведающего недвижимостью и получится правильно! - ГОВНО. Длиннющая очередь с самодеятельной записью на бумажке или просто на руках, как в послевоенные годы, поскольку три-четыре часа ожидания далеко не предел и очередь действительна и на следующий день, собирание по другим конторам с такой же чиновной швалью многочисленных и многоразовых справок и разрешений, катание и сопровождение на дачу из Балахны за твой счет, за твое время и на твоей машине чалдонов, избранных на проверку и контроль не ухватил ли продавец кусок сверх положенных шести соток земли, не построил ли на своем участке небоскреб, закрывающий солнце репчатому луку у соседей.
  "Подумаешь? Всего пять минут проверки, два-три дня пусть неделя маленькой но очень полезной и покупателю и продавцу нервотрепки, собирания маленьких бумажек с отпечатками чьей-то чиновной задницы - говорит оптимист, - и вот тебе доку'мент. Через месяц приходи и забирай свидетельство. Будь счастлив! Дача твоя! "Вот ведь какая штука. Сам пишу и, получается, делаю бумажки, а другие терпеть не могу. Да вытрите ими свою жопу, если не хотите читать дальше!
  Я проклял все на свете и более всего свои ёбаные попытки сделать бизнес. Дерьмо в которое я вляпался было настолько вонючим, что даже у меня без всякого нюха воротило нос в сторону, да и жена быстро подустала. Но было уже поздно. Невозможно повернуть назад, столько потов сошло. деньги давно уплыли в Германию, а сертификата на руках нет.
  И вот через месяц решились, надумали с женой, ладно, так и быть - последний раз съездим. Садимся в машину и катим в Балахну, подумаешь час времени, потеем и плюемся в двухчасовой очереди с перывами на обед, вентиляцию помещений и наконец, ура! попадаем за дверь к прилавку перед нами и слышим добродушный и участливый упрек молоденьких, но уже сознающих важность своей работы служителей юстиции: "Что же вы, граждане пенсионеры, забыли взять расписку с продавца, что он получил свои 900 долларов. Вот ваши документы. А где расписка? "
  И вот я уже знаю, что разбив очки или плюнув в рожу заведующему этого говна, я буду неправ, когда он скажет: "Ну, если продавец уехал в Гренландию, так и обратитесь в консульство Гренландии по этому поводу. "
  "Да какой еще Гренландии, разве я сказал Гренландия? "
  "Ну в Голландию - все равно без этой расписки документы вы не получите. "
  "Но у меня же ваша бумага. Вот читайте. Здесь черным по белому написано, что срок выдачи документов, подтверждающих мои права на владение дачей 17 июня этого года. Сегодня уже девятнадцатое. "
  "А где расписка? "
  "Какая расписка? "
  "Что продавец получил в полном объеме сумму от продажи дачи? "
  "Так он уехал в Германию и это мой сын. "
  "Ну, а я-то здесь при чем? "
  "Вы что издеваетесь над нами, что ли? Вы столько разных справок требовали с продавца, чтобы он наконец смог развязаться с вами и продать эту сраную дачу. Да он неделями торчал здесь со мною, а теперь вы требуете какие-то бумажки с меня? "
  Жена с больными ногами ревела, когда мы садились в машину, а я давал ей слово, что больше никогда не поеду в Балахну. Если спекулянт из меня не вышел, почему бы не владеть собственностью без всяких дурацких бумажек. Кто отнимет? Но куда девать обиду и злость? Иду в суд, в консультацию. Показываю бумажку. Вот документ. Это обязательство выдать мне документы на дачу 17 июня за подписью всех ответственных лиц. Сегодня уже двадцатое.
  "А что они вам сказали? "
  "То что они сказали к делу не пришьёшь. Ничего не сказалиПросто отказали и все. "
  "А что дали взамен сертификата"
  "Ничего не дали. У нас ничего нет на руках, кроме этой бумажки, где написано обязательство выдать мне документы 17 июня. "
  "Подотрите ей зад. Закон не возбраняет никакой конторе выдавать посетителю бумажки, обещания, обязательства и даже клятвы. "
  "Но это документ! "
  "Закон не запрещает выдавать посетителю документы, инструкции и свидетельства. Не вижу предмета иска. "
  Впрочем, юрисконсульт все-таки согласилась составить иск, заметив, что старикан - полный идиот и вот-вот сойдет с катушек, поэтому пусть лучше им занимаются судьи. Меня же уберегло от суда и перспективы провалить гиблое дело то случайно возникшее счастливое обстоятельство, что суд, оказывается, должен был проходить по месту нахожденияответчика, т. е в городе Бала'хне, куда я уже дал зарок не появляться, чтоб черти его не видали.
  Однако, через год в завершение всей этой нашей истерии, когда несколько поутихли и подзабылись поганые гоюновские страсти, когда у нас на руках уже была расписка от наших евреев из Германии, жена уговорила меня все-таки поехать и забрать сертификат на дачу. При этом я твердо приказал ей держать расписку в папке с остальными малявами, пока ее не потребуют. Но никто не пикнул даже полсловечка, мы получили сертификат, уехали и по дороге выбросили расписку из окна машины. Вы чего-нибудь поняли? Я тоже кое-что понял. Правда, намного раньше, чем случилась эта история. Получать сертификаты, рассматривать их и обмывать лучше всего в баре, поэтому я возвращаюсь в Березовую Пойму и больше уже не выйду из нее к чиновникам.
  Я колотил кровать в такт напевам про старуху Шапокляк и стучал молотком под караоке до самого обеда, а потом вывел из сарая драндулет, подкачал спущенные шины, перевел по автопокрышкам через болото и отправился в Березовую Поэму.
  "Вы на рыбалку? " - спросил меня на пути маленький мальчик.
  "Нет, я еду на оформление" - с гордостью отвечал я.
  Не мог же я сказать мальчику, хотя бы по этическим соображениям: "На блядки! " или "На выпивку! ", что в строгом смысле слова и есть оформление мужского достоинства.
  Подъехав к забегаловке "Юлия" я дернул дверь и убедился, что она закрыта. Это был мой первый облом за сегодняшний день, потому что они снова изменили час перерыва на обед, согласуя его с пересменкой на заводике "Камея", где работяги клепали корпуса для Газелек и конечно имели право пропустить после работы стопку-другую. Заводик располагался совсем рядом через базарчик и площадку с автобусной остановкой 22 маршрута.
  Однако, когда я пригляделся, за стеклянной дверью показалось какое-то движение. В это время к двери подошел мужик, прижался к стеклу носом и высмотрев кого-то внутри, заорал, чтобы ему открывали. Внутри никто не шевельнулся, но теперь я уже точно видел, что сбоку за столом сидят трое парней, а позади стойки в боковом помещении, огражденного от улицы железной решеткой, маячат еще три девицы. Мужик, который как и я, решительно настроился получить свою законную норму пошел кругом лавки, видимо, качать права. Досадуя и чертыхаясь на нескладуху, я направился туда же поддержать его.
  Действительно, три лярвы местного разлива семени в железной клетке, которая очевидно служила хранилищем водочной и пивной тары перед боковым входом в бар, пускали клубы дыма и лениво точили лясы.
  "Закрыто, дедушко", - выдавила одна из них, когда я спросил откроют ли заведенье. Мужик стоял рядом со мной, одной рукой ухватившись за решетку, а другой пытаясь достать задницу ближайшей девки.
  "Но почему, почему? - заупрямился я. Хоть бы объявление какое повесили что ли? Чего у вас тут: банкет, презентация или междусобойчик какой? Я с дачи оформляться приехал, а тут глухо. Когда откроете? "
  "Сегодня , папупсик, уже не выйдет, приходи завтра, мы тебя сразу оформим сторожем или охранником", - фыркнула другая и все сразу захихикали - а в бар тебе уже не попасть. Здесь будет казино, с сауной , с плавательным бассейном..."
  "...и с блядями! " -догадался за меня мужик, искавший на земле палочку, чтобы все-таки дотянуться до предмета и возбудиться.
  Девки хором сплюнули и сказали: "Идите вы, знаете куда? "
  "Знаем, знаем , - сказал мужик и отодвинулся на пятачок чистого асфальта, где обычно хозяин забегаловки ставил свою газельку под разгрузку товара, а затем, растопырив руки, начал танцевать в такт музыки, доносившейся из заведения. Меня словно черт в бок толкнул, но я бросил пустую авоську и подвинувшись к мужику подбросил ему пару. Вдвоем мы составили вместе сначала дискотеку, а потом классику кур-де-балета, когда пошла более плавная и тихая мелодия. Мужик нагибался вперед, задирал ногу назад, стараясь держать ее параллельно земле, а я осторожно подхватывал его и переносил на один шажок вперед и бережно вращал вокруг оси. Мы даже немножко запыхались и у моей балерины пошли сопли, так что балет стихийно перешел в импровизацию пантомимы, когда мы стали ходить на низ, словно доставая из штанов большую и толстую шлангу. Разврачивая ее как пожарный брандспойт мы все ближе подвигали его сопло к решетке, где курили табак девки, решительно не обращавшие никакого внимания на наше шоу и явно бойкотировавшие представление. Оставалось только сказать: "Ссать мы на вас хотели! " но в это время на пятачок въехала машина и нам пришлось закрыть балаган. Мы пожали друг другу руки, мужик пукнул и исчез за сараем.
  Ненадолго.
  Я сразу нашел его в магазине по соседству, который с баром составлял одно здание и принадлежал местному купцу, хорошему предпринимателю, который лично таскал ящики, коробки и бочки из собственной Газели, чтобы таким образом сэкономить на зарплате грузчика и присматривать за делом. Вообще люди в Березовой Пойме мне нравились, но с обслугой "Юлии" и пойминскими грудастыми девками из этого магазина у меня сложились непростые и не всегда выгодные отношения.
  В этот раз в винном отделе стояла цаца, у которой я нечаянно спер газету с кроссвордом "Моя семья", посчитав что ее просто забыли и оставили на столе. Но она не забыла, сделала мне втык и с тех пор встречала меня с принципиально кислой физиономией, а я как на грех забывал купить любой номер взамен. Почти у всех пойминских продавщиц были какие-то птичьи повадки и ухватки, несовместимые с моей кобелиной но весьма миролюбивой и даже робкой, как у ньюфаунленда натурой. Вот поплавать, понырять или куда в кусты - это я.
   Недавно в такой же ситуации я врассыпную бросился от какой-то девки. Слез с дачного автобуса с увесистыми котомками в руках, пристроился за сверкавшими впереди пятками девицы в белых штанах и не подымая головы, держал эти пятки в наличии, чтобы морально обеспечить себе тяжелую потаску и быстрый ход. Всегда так делаю, когда несу в руках сумки с продуктами. Километра полтора мы прошли по лесной дороге в едином темпе без остановок и задева и уже подходили к моей даче, потому что она топала как будто прямиком ко мне в гости, хотя давно могла свернуть и туда и сюда, где было полюднее, побольше народа. Я даже успел запыхаться, потому что она шла налегке, безо всякой поклажи, как вдруг, резко повернувшись, приказала мне идти вперед. Я заупрямился и остался на месте, признавшись впрочем, что я - сексуальный маньяк, в кармане у меня ножик, а в котомках инструменты для расчлененки. Девка, однако, не моргнула и глазом, когда перечислила всю мою родню, какую она поимела, а затем решительно двинулась в мою сторону. Я как был так и порскнул в обратном направлении, насмотревшись триллеров, где совсем худосочные девицы на диете ломают носы насильникам и грубиянам высоко поднятыми пятками.
  "Стой, стой, старый ёбаный сучок! - орала меж тем девица - погоди маленько, я сейчас тебе макияж сделаю. " Уже находясь далеко от моей косметички и совсем запыхавшись, я полез в карман и достал швейцарский многостаночный ножик, более подходящий для педикюра, чем угроз и сексуальных домогательств. Из меня сыпалась труха и готово было пролиться недержание. Слава богу, девица не стала меня преследовать, а развернулась и почему-то бежком рванула по месту назначения, через мостик , автопокрышки на болоте, мою дачу и далее везде.
  Эта птица и скоком и взмахами рук, черными перьями на голове и большим клювом вместо носа напоминала сороку или галку, может ее так и звали, а я для нее был придорожным столбом, на который можно какнуть, а при случае долбануть клювом.
  "Четверку какую-нибудь дайте" , - сказал я.
  Галка полезла в стеклянный ящик и поставила передо мной флакон.
  "Да ты чего взял-то? ", - удивился мой партнер. "Четверка с бруньками стоит 53, а поллитра почаинской обойдется тебе в 60. Что лучше? "
  Пораскинув мозгами, я понял, что он прав. Водка на березовых бруньках, которую разливали по 0, 25 стоила дорого. К тому же я не знал, что такое бруньки.
  "Дайте-ка мне поллитру пожалуйста - сказал я - вместо этой. "
  Теперь Галка не просто смотрела сквозь меня, но вся скукокожилась, забрала четверку, и с такой силой грохнула поллитрой о прилавок, что сама же перепугалась. На звон почаинской по столешнице радостно откликнулись другие бутылки в шкафу.
  "Вот и молодец - одобрительно отозвался мужик на мой выбор. "Галь, а мне набор алкоголика. " Она вынула из шкафа 100-граммовый стаканчик-упаковку, внутри которого плескалось такое же как у меня дешевое пойло. Но я смотрел на него во все глаза.
  "Слушайте , - взмолился я. Дайте мне такую же. Я приехал в бар, а он закрыт. "
  Она первый раз заговорила и даже лицо у нее посветлело, когда она покрутила пальцем возле лба.
  "Вы что? Совсем того? - спросила она. Вы сюда за водкой пришли или посуду менять? "
  "Девушка, любимая. Да я только что из Ляхова. Два месяца в рубашке держали и сразу к вам в бар, а там уже не бар, а ссаное казино, с плавательным бассейном..."
  "...и с блядями! " - вытаращился мужик, видимо, знавший тонкости водного и парно'го, порно-секса.
  "Поневоле рехнешься", - добавил я. А Русич у вас есть? "
  Бутылку крепкого пива, составлявшего мой личный набор алкоголика, я купил неподалеку, расставшись с компанейским мужиком, в обычном бараке с палисадником перед заколоченными окнами и широкими стругаными из теса скамьями на входе по ул. Лучистой, представляшей прямой как стрела местный Бродвей, застроенный двухэтажными домами. С одной стороны он упирался в "Юлию", а с другой уходил в лесные болота, откуда я и приехал.
  С почаинкой и бутылкой "Русича" я присел на скамью и принялся драть язычок водочной упаковки, а жестяную пробку с пива сшиб о железную изгородь, умудрившись не разбить горлышко. У меня снова все получалось. Я ничего не пролил и не раскокал. Рядом стояла "Волга" и в ней огромный мужик на пассажирском сиденьи кусал мороженое и ронял крошки на фалды пиджака. День был ясный и солнечный. Самый, самый мой.
  Я принял на грудь 50 грамм и закусил почаинскую Русичем прямо из горла'. В магазин прошли три девчушки и глянули на меня. Я скорчил самую страшную и осуждающую рожу, на какую был способен. Девчушки дружно прыснули. Мне было хорошо и я спел "Голубку". Сначала я музицировал для себя, но на втором куплете меня разнесло...
  Игдебтыниплавалвсюдудружокмоймилый
  Яприлечуктебеголубкойсизокрылой, ува-ува
  Икарусятвойнайдунадморскойволною, ува-ува
  Пердышкинежномоитыпогла...а...адьрукою , тир-дам-пер-дам.
  Икарус, промежду прочим, это длинный как поезд венгерский автобус с резиновой гармошкой посередине. Сейчас таких уже нет. И не было, когда Клава Шульженко исполняла эту песню. Но с ее голосом записанным на первые долгоиграющие советские пластинки, прошла моя юность. Шульжанита - певица, что надо, не хуже Руслановой, Зыкиной и Кадышевой.
  И ...парус я твой найду над волной морскою...Нет, не грех вспомнить молодость с ее голосом и репертуаром.
  Из магазина вышел водитель "Волги" с батоном и пачкой соли. Его пассажир доел мороженое и вышел из машины. Волга заметно вздохнула и приподнялась. На небе не было ни единого облачка и по улице Лучистой дул легкий, приятный ветерок.
  "Сухой бы я корочкой питалась" я уже тянул со всеми коленцами во весь голос, подобрав тональность, не позволяющую свалиться ни с нижнего ни верхнего регистра и подымая диафрагму, отделяющую легкие от кишков. Опыт у меня имелся и при желании я мог раздвинуть диапазон выдачи звука сразу на две октавы. Из дверей вышел мужик и, глянув в мою сторону, пошел было дальше, но передумал и сел на скамью напротив, за которой я прислонил свой драндулет.
  Я закончил "Корочку" и снова глотнул пивка.
  "А эту знаешь? " - спросил меня сидящий напротив и я понял, что он знает кое-что о русской народной песне и, может быть, немало.
  "Ничто в полюшке не колышется" и "Прощай радость, грусть моя" были у меня фаворитами и не так давно я ревел, слушая по радио как талантливо, с бездной вкуса и чувства русской души переложил эту песню в роковой манере и оркестровой обработке неизвестный мне музыкант. Мне хотелось здесь же своим голосом сделать нечто подобное.
  Из магазина вышли все те же девчонки и снова было захохотали, увидев мой раскрытый рот, но потом полуотвернувшись от меня, застыли у палисадника. Огромный пассажир с животом, выпирающим из пиджака, вышел почти следом за ними и положил рядом с моей початой бутылкой Русича внушительных размеров воблу. Я давно уже не сидел, а стоя, руководил своим пением, двигая указательным пальцем по уходящей за горизонт туго натянутой невидимой и дрожащей струне, причаленной к ремню моих брюк, так как делал это британский рябой псих Коккер, исполняя свой шлягер "You can leave your hat on". Бейсболку, которую одолжил у внука, я скинул и бросил под ноги. После "Прощай радость" мне удалась народная версия "Белых Акаций", которую композитор Свиридов переделал под романс для белогвардейского фильма "Дни Турбиных".
  Мужик напротив, работавший как оказалось потом ассистентом кафедры диалектологии и фольклора в Нижегородском Университете положил в мою бейсболку червонец и, подумав, добавил еще один. Подошли еще три бабенки, одна из которых толкала коляску со спящим ребенком и две собаки. Обе сели между мной и моими слушателями и взялись яростно лягаться, счесывая блох с подбородка и делая сладостные ужимки на все стороны. Подошла старая бабуся, прогнала собак и села рядом с моим ученым собратом. Когда я пел "Акации", она уже тихонечко подпевала.
  "Белых акаций, гроздья душистые
  Вновь ароматов нежных полны
  Вновь разливается трель соловьиная
  В тихом сияньи, сияньи луны..."
  Эту песню я не один раз выпрашивал у своей матушки, пока не научился исполнять вместе с ней под гитару и аккомпонемент отца. У Свиридова все это было чуть посложнее, повыше, послаще, для публики из салона и камерного пения.
  "Сад был умыт весь весенними ливнями
  В темных оврагах стояла вода
  Боже, какими мы были наивными
  Как же мы счастливы были тогда..."
  Между тем мой импровизированный театр начал давать первые сборы и я уже выступал с конферансом, предлагая моим слушателям сравнить две версии белых акаций - народный и, так сказать, профессиональный, чувствуя, что деваться мне некуда, груздем я уже назвался, и придется представляться. Девчушки уже полностью развернулись в мою сторону, зрители стояли в два ряда, выглядывая из-за плеч и спин впередстоящих, а невесть откуда взявшийся снова мой балерун предлагал сгонять за водкой али пивом. Я давно допил то и другое и велел ему не мешать мне работать. Впрочем, мне было все равно, до воблы я не дотронулся и, как токующий глухарь не слышал что происходит вокруг, хотя видел что в бейсболке уже что-то блестело, а об ноги терлась тощая, серая в полоску, но очень компанейская кощонка. Время от времени из магазина вылезала старшая продавщица, чтобы сообщить подругам, что делается на улице и в конце концов придавила булыганом настежь распахнутую дверь. Машины, проезжавшие по улице, где движение было ограничено до 40 км\час останавливались рядом и разок тормознул двадцать второй автобус Н. Новгород - Пойма. Мужик снова протягивал мне собственную бутылку с пивом, но я упрямился и громко сказал, чтобы все слышали, что на работе не пью, а здесь проездом из Большого Театра, где пою под прикрытием оперные арии, причем подмигнул профессору фольклора. На мне была нестриженая борода с усами, красная харя с легкими солнечными ожогами, серая рубашка в полоску с короткими рукавами, шорты и калоши на босу ногу.
  "А фамилие какое? " - крикнул кто-то. Я не знал ни одного баса и баритона из Большого, кроме тех, которых по телеку знали все - Хворостовского, певшего за бугром который год, и Баскова, торчавшего на эстраде с Максимом Галкиным, поэтому брякнул первую попавшуюся фамилию увиденную на борту грузовика "Kahlenborn", забыв, что для русского баса это звучит слишком круто.
  "Что в переводе с китайского означает "в говне рожденный" - рубил я правду-матку.
  "На самом деле, граждане, я - американский шпион Дюк Кал-ен-борн и приехал сюда по заданию центрального разведуправления с целью узнать местонахождение Cусами Бен Ладена. " Послышались смешки и мне это дело не понравилось. Говоришь людям правду, а они смеются.
  Вот тут и случилось маленькое происшествие с большим и разноцветным, как у павлина хвостом.
  Послушайте! Если вы мне не поверите, я, ей-богу, брошу эти дурацкие рассказы и больше не пикну ни разу. Кому я все это пишу, обить вашу медь!
  В Березовой Пойме пропал пастух Веня Бенладин!
  Посередь моей распевки на ул. Лучистой показали офигенный рекламный ролик. Мои слушатели, стоявшие спиной ничего не видели, а я заметил только в самый последний момент.
  По улице шла корова обыкновенных коричневых мастей жириновской породы. Минуя сценическую площадку и человек 15 моих фанатов, буренка дала такую мощную ноту в до-миноре, что вырубила мое "ля" в верхней октаве, каким я ужасно гордился. Внимание публики привлекло новое зрелище и даже я заглох наминуту.
  Позади коровы шла девчушка лет 10-12 в прозрачном черном прикиде от Версаччи, обтягивающих желтых лосинах, с куклявыми косичками и голубыми ленточками по бокам белобрысой головенки, конопатой мордашкой и в белых шлепках, ламинированных сусальным золотом. В ушах у нее были воткнуты телефоны от МР3 плеера, изо рта ползли пузыри бабл-гама, а в руках она держала хворостину.
  "Манешка! Куды скотину-то гонишь средь бела дня? " - заорали мои старухи. "Ай, случилось что? ". Маняшка вытащила из уха один телефон и пропищала нечто, чего я не расслышал. Старухи угомонились и я снова оказался в центре внимания.
  "Ладно" , - сказал я. Вот послушайте песню про нашего муромского террориста. "И я запел то, что всю жизнь считал оперной арией.
  "Что затуманилась зоренька ясная?
  Пала на землю росой
  Что пригорюнилась девица красная?
  Очи блеснули слезой"
  Черт бы меня побрал, если бы я знал откуда и когда я взял эту песню? Народной ее никак не назовешь, но если я достал ее из поэтического сборника Алябьева или Апухтина, известных поэтов-песенников, то откуда я взял мелодию? Потому что никаких нот, диезов и бемолей я не учил, а по радио про душегубство и разбой вряд ли услышишь, да я бы никогда и не запомнил за один раз.
  Время! Ведите коня мне любимого
  Крепче держи под уздцы
  Едут с товарами в путь из Касимова
  Муромским лесом купцы
  
  Есть для тебя у них кофточка шитая
  Шубка на лисьем меху
  Будешь ходить ты вся златом облитая
  Спать на лебяжьем пуху
  
  Много за душу твою одинокую
  Много я душ загублю
  Я ль виноват, что тебя черноокая
  Больше чем душу люблю
  Стоило бы только мне принять еще 100 грамм и я бы сам заревел белугой, как разбойник, выходящий на большую дорогу, и это означало бы конец моего концерта и распевки, поскольку по технике сценического искусства исполнителю следует располагаться несколько в стороне от исполняемого материала, чуть-чуть возвышаясь над ним и собственными эмоциями, что я хорошо знал по опыту многочисленных моих русских застолий, где либо хором плачут либо поют.
  Но конец все равно приходит сам собой, хочешь ты того или нет. Все тот же товарищ из университета, выступивший спонсором моего выступления и вложивший в меня уверенность, что теперь, в случае крайней нужды, я могу продолжить профессиональную карьеру менестреля по сбору средств в пользу голодающих Поволжья, заказал мне "Черного Ворона" и опять попал в яблочко.
  Это была песня из кинофильма "Чапаев", откуда я взял два убойных шлягера. Впрочем из одного я запомнил только несколько строк, поразивших меня трагическим содержанием.
  "Отец с сыном говорили
  Что на свете есть любовь...
  Веселый разговор
  .........
  Дозволь батюшка жениться
  Дозволь взять кою люблю...
  Веселый разговор
  ..........
  Ничего тот не ответил
  Во-о-н из горенки пошел
  Весёлый разговор
  ..........
  Сын взял саблю, взял он вострую
  И зарезал сам себя...
  Веселый разговор
  А вот "Черного Ворона" я услышал в Ленинграде в начале 70-х по радио и с тех пор прикипел к этой песне всем сердцем. Пел ее хор и было в его исполнении, в этом диалоге со смертью, такое радостное освобождение от страданий, дикой боли и близкой неминуемой гибели, такое мощное торжество и вознесение души над земными страхами расставания с жизнью и ее готовности к исходу и вечному одиночеству, что я целый день ходил под впечатлением, не забывая ни напева ни гармонии, какая оказывается бывает в предсмертной тоске.
  Но последний куплет в этой песне был дурацкий и абсурдный, без рифмы и царя в голове. Я просто не мог поверить, что он из этой песни.
  "Ты лети в мою сторонку
  К родной маменьке моей
  Ты скажи моей любезной
  Что за родину я пал"
  Причем тут родина? - думал я. И зачем о своем патриотизме надо сообщать маменьке? Где рифма? Кто и когда ее потерял? Этот куплет будто стоял особняком от остального текста и музыки. Оставалось придумать конец самому, но у меня ничего не получалось - поэт из меня никудышный. Лет через пятнадцать, уже в Нижнем за столом я случайно услышал от одной знакомой еще один вариант, на котором она настаивала, как на самом народном и верном, но мне он показался тоже непонятным.
  "Калена стрела упала
  Мне на камень гробовой
  Ты скажи моей любезной
  Я женился на другой"
  Причем здесь стрела? Какие еще свадьбы у человека, которого рубанули саблей по голове. Из всего этого я понял только, что смертельно раненый хотел попрощаться со своей возлюбленной, как в старинном хите про ямщика "Степь да степь кругом. "
  "А жене скажи слово прощальное
  Передай кольцо обручальное
  
  Прикажи ты ей не печалиться
  Пусть она с другим обвенчается
  
  А еще скажи, что в степи замерз
  А любовь ее я с собой увез"
  В середине песни, которую я пел со своими слушателями, дирижируя местами нестройным но старательным хором ко мне подошел маленький мужичонок в картузе, рубашке перехваченной желтым парадным ремнем, какой носят кремлевские курсанты и хромовых сапогах с заправленными в них портками. Он постучал меня по боку и я замолк.
  "А доку'менты у вас есть? " - поинтересовался он.
  "Какие еще доку'менты? " - я пытался придавить его голосом, уже зная, что моя распевка закончилась. Дюку Каленборну не следовало забывать, что от Поймы далеко в сторону Москвы до самого Мулина и далее везде простирался танковый полигон.
  Однажды, когда я ехал офрмляться, шоссе на моих глазах пересекли и тут же встали четыре танковых экипажа в полном снаряжении и боевой готовности, которые то ли отстали то ли забежали впереди колонны, то ли просто ждали приказа. Высоко над танками болтались и гнулись на ветру стальные антенны, а сами танкисты в шлемах с наушниками и черных комбинезонах сидели вольно на машинах или валялись на траве.
  Задним числом я сообщаю все эти сведения открытым текстом в своих письмах в Америку, чувствуя, что должен это сделать. Мало ли чего? Вдруг американцы никогда не фотографировали мулинский танковый гарнизон из космоса?
  Впрочем здесь мне приходилось наблюдать и более впечатляющее жутковатое зрелище.
  Как-то мне вздумалось посмотреть куда выходит высоковольтная линия, проходящая метрах в 800-х от нашей дачи. Эта линия фигурирует на всех картах Нижегородской области. От нас она проходит на село Большое Козино между Волгой и шоссе Нижний-Балахна. Вот по ней, через буераки, песчаные увалы и заросли малины я и поехал, остановился передохнуть, нечаянно полез в сторону, наткнулся на изгородь, вышки, плакаты: "Стой! Стрелять буду! " и понял, что меня занесло куда не приглашали. Но с любопытством не справился и осторожно выглянув из леса, набрался храбрости и выбрал дерево поближе, чтобы увидеть диво дивное.
  Слева и справа на километр, а может на два тянулось прямое проволочное заграждение с нейтральной полосой, часовыми вышками через каждые сто метров, образуя прямоугольную площадку со всех сторон по периметру подступающую к лесу. Вся площадь была забита впритык огромным количеством военной техники одного и того же типа. Бронетранспортеры стояли ровными аккуратными рядами. И сразу же бросилось в глаза, что они давно не были в движении. У некоторых сами собой спустились скаты, другие цвели пятнами облупленной краски и ржавчины, у ближайшего с моей стороны то ли разбито то ли просто распахнуто и повисло на одной петле боковое окно. Стояла мертвая тишина и всюду куда не кинешь взгляд, на вышках, у машин, на взрыхленной полосе возле изгороди ни единого человека.
  Но и на свалку металлолома эта картина не тянула. В изгороди я не усмотрел ни одной дыры, машины вполне можно было запустить, хотя в них конечно сдохли аккамуляторы и давно не было бензина. Скорее всего это походило на перепроизводство, такую же картину по размаху я видел и на автозаводе, где скопилось тысячи Волг не нашедших ни покупателя ни даже своего магазина. Все это врезалось в память как изломы и неурядицы советского времени, когда война не жалела для себя никаких денег и оружия делали больше, чем детей способных стрелять и убивать.
  Мужичонка сказал: "Пройдемте, гражданин" и меня взяли в клещи. Я поднял свою бейсболку с хорошим уловом, взял велосипед и двинулся за сапогами.
  "Папа Карло, отпусти человека" , - пытался отбить меня мой напарник из кордебалета.
  "Гуляй, Василей, покудова и тебя не забрали" - ответствовала Карла, заложив руки за пояс. Рядом с ним возник еще один страж порядка в костюме охранника и с резиновой дубинкой на боку.
  "Где я его видел? " - носилось у меня в голове. Более всего он походил на Шкета, которого телевизионщики таскали из одного шоу в другое и который со знанием дела заглядывал под мини-юбки топ-моделям, проверяя на наличие нижнего белья. Нет, это было не то. Но где же, где ?
  Меня повели к местному клубу "Искра", который располагался здесь же рядом все на той же улице Лучистая и как только мы завернули за угол и Карла взял и повел за ручки свой собственный подростковый велосипед, я вспомнил.
  В 25 лет, после полугодичной стажировки и распределения меня направили на работу в Хохломскую среднюю школу, Ковернинского уезда, как говорили раньше. Не буду вдаваться в географические подробности, но Хо'хлома с ударением на первом слоге так как произносят название сами местные жители и напоминавшее слово "хохма", потеха находилась в самой глуши Семеновских лесов, рядом с Узолой, впадающей в Волгу. Все начинается с маленького ручейка, пересекающего старинный тракт Семенов-Ковернин. Ручеек становится маленькой и быстрой по весне речкой "Ведомость". Ведомость впадает в речку Хохломка, Хохломка в Узолу и наконец Узола потихоньку гонит свою водичку прямо к Волге. Впрочем, старообрядцы, в свое время бежавшие от патриарха Никона, жили еще дальше в самой что ни на есть Тьмутаракани, а здесь в этом селе была и даже гремела на всю Расею знаменитая ярманка, куда "красили" из окрестных деревень свозили свои изделия, расписанные травяными и кудрявыми узорами, обожженными в печах. Отсюда до Нижнего 125 км, а некогда требовалось пешком или на телеге два-три дня хорошего ходу.
  В Хо'хломе я учил ребятишек английскому и немецкому языку, женился во второй раз и жил в великолепном деревянном доме, в хоромах из четырех комнат, где еще пахло свежеобструганной сосной, которые выстроил под себя бывший директор, ушедший на повышение и переезд в Ковернин. Раньше говорили не Семёново, а Семёнов, не Ковернино, а Ковернин, а в лесу, аукаясь и кликая друг друга, ребятишки и сейчас кричат: "Колькя-я! Машкя-я! Ларискя-я! Айда за грибам! "
  Где-то на втором году своего учительства я водил моих пятиклашек в туристический поход и в селе Сёмино мы попали на фабрику хохломской росписи. Мелюзга моя ударилась в художественную самодеятельность, а художницы в цеху, бросив текущую рутину и сидя на низеньких лавочках, взялись за свободное творчество, расписывая на коленях чистые листы альбома под кудрину, фон и травку и извращаясь, каждая как могла. Видимо, это занятие показалось им отдушиной от какзенной работы - они расписали цветами, орнаментами и даже петухами не только 60 листов бумаги, но покрасили под Хохлому и мой фотоаппарат, а потом писали уже где ни попадя, так что лбы и щеки у нас сияли всеми цветами радуги. Все эти листы предполагалось собрать воедино и довести дело до конца, что оказалось весьма непросто.
  Так я стал коллекционером и знатоком хохломской росписи и уже по собственному почину бывал в Новопокровском у Павла Веселова, принимавшего целые экспедиции из московской академии художеств и писавшего мне знатные скатерки не только с петухами, павлинами и клубникой, но и забавными стихами с легкой материнкой, сложенными тут же, не сходя с места, ездил в Хрящи к знаменитой кудеснице Ольневой, которая во время работы быстро-быстро махала руками "хресь-нахресь", как бы норовя упорхнуть в небеса, и требовала черной бумаги для росписи и по всем деревушкам, где имелись и славились мастера.
  Дошла череда и до Семёнова. Это небольшой городок к северу от Нижнего, куда хохломская роспись попала на мебельную фабрику и выжила чудом только при советской власти, назвавшись "Семёновским художником. "
  Подготовив альбом с белыми и черными для фоновой росписи листами, захватив с собой сухой паек и поллитру, я взгромоздился на велосипед и дунул в сторону Семенова по компасу прямки через дремучие леса. Где по старой разбитой булыжной дороге, где по тропе, а где и пешком, толкая велосипед, я продвигался вперед и уже километров через пятнадцать наметилась правильная тенденция, потому что из Ковернинского района я уже попал в Семёновский. Оставалось еще километров 35, сорок, когда, заплутавшись на перекрестке возле двух деревушек, я порядком вымотался и присел на берегу какой-то большой ямы, заполненной водою. После 100 грамм, помидорки и свежего огурчика с яичком мне стало значительно легче и я благодушно созерцал окрестности, лежа на круто уходящем в яму пригорке.
  Здесь-то меня впервые в жизни и взяли "в клещи". Это значит мы двигались втроем. Позади меня на велосипеде ехал крупный мужик, а впереди крутила педали, продев одну ногу в раму, поскольку подростковых велосипедов тогда еще не делали, такая же "карла" и ехали мы в близлежащее сельпо на допрос и дознание по всей строгости закона.
  Тогда я тоже помнил и тут же забыл, что по ночам над районом кружили самолеты и с неба падали американские парашютисты, а вместе с ними спускались ящики с ящуром.
  Впрочем, не все деревенские обязательно верили в эти слухи. Людмила Петровна, преподавательница биологии, с которой мы работали в хохломской школе, женщина с большим чувством юмора, бывало доказывала, что "ящур сюда не доберется" и ложила руку на подол платья промеж ног. Но сельская интеллигенция никогда не имела никакого весу в формировании общественного мнения на деревне и слухи с ящуром падали в лужи, болота и ямы с питьевой водой для скота и людей. Почему именно американские? Да потому что американцы уже воевали во Вьетнаме и сбивали советские МиГи, которые правительство почти задарма поставляло Хо Ши Мину в обмен то ли на бамбук то ли на бальзам три звездочки от комаров и головной боли. Все это было в прошлом веке, почти сорок лет назад, но если вы думаете, что бессмертное русское невежество и идиотизм завяло на корню с тех пор вместе со спорами ящура, вспомните рассказы продвинутых русских мужей, где они сетуют, что жарким летом 2010 года опять набедокурила Америка: управляя спутниками, американцы направляли лучи оптических лазеров на Россию и поджигали сухую траву, вызывая пожары. И удивительное дело! - сочинители этих слухов вымирают, а слухам наплевать. Так что покамест вянут лишь жалкие фантазии американских обывателей, что в России коренные жители спят в обнимку с медведями и даже с медведицами.
  Ненадолго, но все же удачно я попал в агенты американского империализма, и это при всем при том, что у меня имелась весьма скудная переписка с американским посольством после гибели Роберта Кеннеди и избрания Линдона Джонсона на его место, где могли быть, промежду прочим, шифровки и коды. Впрочем, у меня не было никаких иллюзий относительно деревенского невежества и темноты. Уже в те времена я знал, что идиотов и даунов на одной улице Москвы куда больше чем в Хохломе или Семёнове.
  Так же быстро как некогда в Семенове завершился шпионский скандал в Березовой Пойме. Оказывается, никто и не имел никаких претензий ко мне как американскому шпиону. В клубе "Искра", где еще бытовала конура под названием ДНД(дружина народных добровольцев), меня спросили, что такое Kahl-en-born и какое отношение я имел к пастуху Вене Бенладину, пропавшему два дня назад. Мои года, мое богатство и на этот раз выручили меня и даже паспорт не понадобился, тем более что за ним пришлось бы ехать в Нижний. Я пожал руку папе Карло, на первую получку от распевки купил две бутылки барматухи у той же самой востроносой Галки и покатил к жене на обед. Везет же людям! Шел четвертый час и она, наверное, уже беспокоилась.
  
   ПИСЬМО ШЕСТНАДЦАТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   31 июня 2010 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТЕЗАУРУС ИЛИ "FUCK YOU, BILL! "
  
   В переводе это означает "Во всем виноват
   Билл Гейтс! "
  
  Все началось с этого самого компьютера, а теперь даже ноутбука по клавиатуре которого я колочу, как и полагается талантливому самоучке всеми десятью пальцами, исполняя то ли ораторию, потому что иногда прямо ору во время исполнения, то ли спокойное и размеренное "анданте" на тему возрастного увядания и старческого маразма, но более всего похожее на опус, а это уж вообще - чёрт те что, который наяриваю как свою лебединую песню. И вот как это бывает.
  Звонок. Я спускаюсь вниз со второго этажа, открываю дверь, а мой приятель Эмиль Калинкович в оранжевом комбинезоне портового грузчика выволакивает с заднего сиденья служебной "Шкоды Фелиции" монитор и увидев, как у меня опускается челюсть, добродушно орёт: "Ну, чего варежку раззявил. Бери чего там осталось и поперли! "Осталось еще порядочно: и системный блок, и "клава" с задвижной подставкой под стол, и пара звуковых колонок для музыки, веселая разноцветная мышка и наконец огромный старинный но японский принтер.
  Да нет, пожалуй. Началось все не с Эмиля Калинковича, а случилось раньше, когда в соседнем гараже меня попросили помочь перетащить в мусорный контейнер кучу барахла, которую свалил туда его владелец, а потом взял да и помер. Покойник, видать, владел пошивочным ателье или швейной мастерской. На деревянном полу в полутьме стояли с десяток машин промышленного класса, целая батарея ширм, перегородок, занавесей, гардин, оконных жалюзей и гладильных досок, торшеров и подиумов, возле которых застыли насмерть озябшие голые и бесполые манекены без париков с портновскими сантиметрами на шеях. В обмен на помощь мне предложили забрать все, что попадется на глаза. Пока я таскал в мусорные баки сломанные верстаки, стулья, зонты, старые черно-белые телевизоры, магнитофоны и радиолы все шло нормально, но вот под завалами тряпья и женских плащей обнажились клавиатура, вполне приличный монитор компьютера и губа у меня дрогнула. Наследники махнули рукой и я поспешил перенести мое новое богачество в свой собственный гараж. Нет, о компьютере я никогда не мечтал и даже не мог. Но не выкидывать же в мусорку цветной четырнадцтидюймовый монитор, жаждущий показать своему новому владельцу, да еще мастеру по телевизорам, на какие прелести он способен? Об этой технике я имел самое смутное представление, как об игровом поле для мальчишеских войнушек и игрушек всякого рода, но и староват я был уже для таких забав. Правда, пару раз до этого мне пришлось играть с Тошибой-ноутбуком в шахматы и очень мне это дело понравилось - это вам не Эмиль Калинкович, который за шахматной доской вопит: "Ходи же быстрей! Чего думать-то? Все равно играть не умеешь. "Так что когда я один раз сыграл вничью с машиной - я, старый козел, скакал от радости. Машина ошибок не делает, ее по подсчету ходов не обойдешь - здесь поможет только интуиция, у кого она есть, и особое шахматное чутье, тонкое видение позиции. И самое главное, она меня никогда не торопит - думай хоть целый день, а не как мой Калий - сначала начинает демонстративно зевать, потом глядеть на часы, по сторонам и наконец сходит с катушек: "Ходи, что ли? ". А я тугодум и пятиминутку терпеть не могу.
  После этого я решил, что если когда-нибудь у меня появится компьютер, кроме ноут-бука я ни на что не соглашусь. И вот - пожалуйста! У меня появилось это уёбище и я не смею сопротивляться и выкинуть его на свалку. Отправляясь из гаража домой, я чувствовал на своей спине укоризненные и печальные взгляды манекенов, головы которых торчали из мусорных баков несмотря на все наши садистские усилия утопить их на дно в самую глубину мусорного дерьма, чтобы не подумали, что здесь произошло убийство.
  Ладно, притащил я все это дело к себе в мастерскую, нашел недостающие шнуры, включил в сеть и пожалуйста...монитор играет всеми цветами японской сакуры, системный блок услужливо распахивает свою память, клавиатура выкидывает коленца из знаков и символов, а мышка вовсю елозит носиком курсора по экрану. Ни ремонта и никаких проблем. Ну и что же мы теперь будем с этой штуковиной делать - ведь она когда-то деньги стоила, а может быть еще и сейчас.
  Первое: Ну конечно. же играть в шахматы. Меня другие игры не привлекают.
  Второе: А вот это уже посерьёзней. Почему бы мне не выкинуть мою маленькую югославскую пишущую машинку de Luxe, на которой я отбивал судебные иски, кляузы в жилищно-эксплуатационный отдел и даже графоманские повести и рассказы? Правда, понадобится принтер - ну, так и что? Придется разориться на принтер, а может быть где-нибудь и старенький на дармовщинку попадется.
  В самом деле давно уже лежит без движения письмо в Америку, которое я давно написал, уложил в конверт и все собираюсь отнести на почту, чтобы узнать сколько нынче стоит отправка такого письма, уточнить адрес и до сих пор не знаю как победить сомнения - ну хорошо, если я через все это дело перелезу, дойдет ли это мое письмо до адресата, ведь давно кончился век почтовых троек, вагонов, морских отправлений и даже авиаписем - в Новом Свете, как когда-то именовалась Америка, решат, что я рехнулся со своей бумажной почтой и это будет недалеко от истины. Зачем письма, если есть какой-то Интернет, а в нем электронная почта и она донесет мое письмо в любую точку земного шара за долю секунды? У меня даже дух захватило и посыпался первый песочек от открывшихся горизонтов и возможностей. Вот где седина в голову, а бес в ребро!
  А в-четвертых. Снова заняться фотографией. Когда-то я ночи напролет просиживал за фотоувеличителем при свете красного фонаря, опуская фотобумагу в кювету с раствором и наблюдая, как из белизны бумажного листа внезапно появляются контуры зданий, абрисы знакомых лиц и границы природных просторов; потом все забросили свои фотоувеличители, потому что оказалось легче в фотолаборатории получить такие же стандартные 10х15, но зато цветные роскошные снимки, которые старая механическая фотоаппаратура, все эти Фэды и Зениты делали куда лучше новоявленных мыльниц, но вот появилась могучая цифра, сотовые телефоны со встроенными камерами и, навалившись всей кучей, раздавили старую добрую фототехнику. Все что я когда-либо сделал за жизнь с помощью фотокамеры, нынче запросто с большим запасом уместится всего лишь на один СD.
  Осталась пятая и как будто последняя задача, да не задача, а головная боль - куда выкинуть все эти громоздкие но изумительного качества японские магнитофоны с широкой лентой или на компакт-кассетах, куда девать крутые "видики" - свидетели пышного расцвета Голливуда в новейшем времени, ярких фантазий Спиллберга и Камерона. Такого расцвета игрового кино, как в эту видеоэпоху практически уже невозможно нафантазировать на будущее. Нет, не поднимется рука, чтобы выставить за дверь огромные кипы долгоиграющих "пластов" - ведь за этими граммпластинками тяжкий труд множества изобретателей и спецов, сделавших все возможное, чтобы человеческое ухо услышало чистый и сочный звук. Как забыть, когда в парке "Швейцария" с высокого берега Оки кубарем слетали в снег, спасаясь от милицейской облавы, черные фигурки, прижимая к себе драгоценные дипломатки с пластами, каждый из которых стоил моей месячной зарплаты старшего инженера.
  Слушать музыку, смотреть фильмы на DVD - для чего ещё нужен компьютер?
  Перемалывая старыми мозгами варианты изящного решения этих пяти задач, я записал их на листке, загрузил в свой Форд системный блок и поехал на радиорынок. В одном из контейнеров, где обитали компьютерщики, я выставил на прилавок свою систему и, развернув записи, спросил ребят, годится ли мой агрегат под выполнение моих планов и проектов. Ребятишки, открыв капот системного ящика, оглядели содержимое материнской платы и посмеялись надо мной, заверив меня, что в качестве пишущей машинки с некоторыми натяжками быть может мой компьютер и сгодится, но лучше будет, если я снесу его в музей, где мне, может быть, дадут за него немалые деньги, так как судя по деталям внутри и какой-то гравировке эта штуковина как будто принадлежала самому Александру Сергеевичу Пушкину, будь он помянут везде и при любой погоде добрым словом.
  Вот так в одну секунду и разбились мои мечты. Уж никак не думал, как быстро стареет эта новейшая техника. А еще через месяц после того как я поплакался на этот случай своему приятелю Эмилю Калинковичу, он и привез мне из банка, где работал завхозом у своего сына-управляющего, вот этот самый PC, за которым я сейчас сижу и щекочу "клаву" по ребрышкам. Да еще с принтером, пусть старым и матричным, с лентой для пишущих машин и небольшой скоростью печати, но зато "Made in Japan! "А это вам не хухры-мухры, а хорё-борё!
  Мне осталось рассказать, в какую глубокую лужу я плюхнулся с этим мозгоёбом, сколько денег я на него истратил и какую в итоге подлянку сделал мне мой добрый Эмиль Калинкович, втравив в это гиблое дело. Но не только рассказывать, вспоминать отвратно, как едва ли не ревел от досады и злости, пытаясь массовым тиражом изготовить с помощью текстового редактора Word небольшие объявления для расклейки на уличных столбах и стенах, где я предлагал свои услуги по части ремонта фотоаппаратуры и прочей техники. С принтера на бумагу сходили оттиски каких-то непонятных козюбриков, а слова и цифры телефонного номера моей мастерской, как скотина, упрямо лезли и карабкались друг на друга. Неделями я протирал штаны перед монитором, стеная в тихом и бессильном бешенстве, пытаясь понять, почему мне нельзя перетащить крошечный фрагмент текста на другую страницу, почему эта дурында замучила меня жалобами на нехватку какой-то виртуальной памяти и где в конце концов на клавиатуре можно отыскать этот дурацкий китайский апостроф. А спросить было некого, абсолютно некого - мой милый грёбаный Эмиль Калинкович тоже не разбирался в этом деле.
  В этом унылом вызывающим то приступы ярости то непреодолимую зевоту овладении компьютерными навыками редкими искрами мелькали отдельные моменты, подающими надежду на будущие успехи и удовольствия. Некоторые из этих искр взрывались, как хлопушки, образуя подобие веселого огненного фейерверка, будоражущего нервные окончания своими причудливыми и забавными фигурами. Пока я проходил самоучкой курсы форматирования абзацев, пробирался через дебри шрифтов и различных стилей оформления заголовков, я случайно натолкнулся в том же редакторе Word на такую штуковину, как Тезаурус, которая оказалась крайне занятной и увлекательной игрушкой и переводилась на русский язык, как набор или словарь синонимов - достаточно было набрать в этой скрижали словес какой-нибудь отдельный термин или определение, как тезаурус выдавал кучу или хотя бы еще одно слово близкое по смыслу и значению. Например, место становилось географическим пунктом на карте, креслом в кинотеатре, имеющим порядковый номер, должностью управляющего банком или просто ларьком, где пьют пиво. Познакомившись с этой звучной и учёной латинской машинкой, я, недолго думая, взял да и засунул в нее слово "москвич", набрав его на клавиатуре. Уж чего-чего, но этой машинке придется потрудиться, чтобы сшурупить, что москвич - это житель столицы нашей великой родины.
  Но ни секунды не раздумывая и не моргнув ни единой разноцветной лампочкой моя ПиСя, как я окрестил свое приобретение, выкинула мне в ответ: "москит"! - и я зашелся в пароксизме удивления перемешанного с приступом веселья. Машинка-то оказалась совсем не дура, сварганив из шутки немалую толику истины. Кто еще такой москвич, как не паразит, что такое Москва, как не кровососущий инсект на теле этой самой великой родины?
  Именно так в провинции, в глубинке и называют сейчас этот город, не желая ему ни дна ни покрышки и перенося представление о паразите на всех ни в чем не повинных жителей русской столицы. Именно так, с ног на голову переменилось за жизнь и мое представление о Москве. Были времена - прошли былинные, когда радиоэфир переполняли хвалебные заздравные песни о Москве и москвичах:
  "Ах, какая ты Москва, - красавица. Добрая и сердечная..." - пели румыны.
  "Ну что сказать вам, москвичи, на прощанье? Чем наградить вас, за ваше вниманье? До свиданья, дорогие, доброй вам ночи..." - прощался со своим залом старый одессит Утесов. Этих песен, похвал и дифирамбов сочинялось множество не только в Москве, но и за ее пределами. СССР требовал дань любви и уважения с каждой своей республики и социалистического вассала, будь то Чехия, Польша или Румыния.
  Мало-помалу отношение к Москве переменилось и произошло это в пору наивысшего расцвета и заката советской власти и все это совпало по времени с застойной эпохой товарища Прежнего. А окончательно растаяла и сгинула былая слава столицы и всенародная любовь к Москве во времена Горбачева, когда она обрушилась и рассыпалась прахом вместе с падением советской империи и сменилась дорогостоющей любовью и тягой к московской прописке и жилплощади. Сами москвичи прекрасно знают это новое отношение к себе, не только, скажем, со стороны жителей Петербурга с их застарелым презрением к столице, но ощущают его и в далеких уголках России, где временами вспыхивают черные угольки враждебности и разгораясь, принимают зловещие очертания: "Эх. маленькую бы атомную мухобойку на этих паразитов! "
  Неисповедимы пути господни! В том, что мы, провинциалы и аборигены, чувствуем сейчас по отношению к Москве и что мы думаем по этому поводу очень много от того, что русские чувствуют сейчас по отношению к Америке. Гложет нас чёрная зависть к этой сраной Москве, да так сильно, что не будь Америки Москве бы не сдобровать.
  Почему это москвичи получают в два-три раза больше денег, чем повсеместно в России, почему это москвич не москвич, если у него нет дачи на Канарских островах или в Магадане, почему Москве можно тащить от нас самые лучшие таланты, ученых, экспонаты для кунсткамеры, а обратно нельзя, почему это в Москве находится журнал "Охота и рыболовство", нешто там ходят в зоопарк зверей стрелять и в аквариумах рыбу ловить, почему им, поганцам, все можно, а нам ничего нельзя? Умные и башковитые политологи говорят, что как раз в Москве изобрели Америку, чтобы с ее помощью загородиться от недоброжелательства, неприязни всей остальной России. Действительно, стоит только в Америке случиться стихийному бедствию и мы враз забываем свои обиды к столице нашей родины и всеми органами разворачиваемся к далекой и повседневно забытой Америке: "Ишь вы, толстозадые! Так вам и надо! Мяса-то распустили, разжирели, разнесло вас на вольных харчах. А вы кусните-ка кусочек лиха, да запейте горюшком, авось гонору и поубавится и тыкать забудете, что и кому надо делать, да про ваши сраные свободы хвастать, баксохваты окаянные, манилюбы сопревшие. С наше повоюйте, с наше покочуйте, говнеца хлебните, да в канавах поночуйте. Живете в своем жидовском Израиле, ну и нишкните про то, что у нас делается. Сначала свои сопли подберите, а потом наши показывайте. "
  В самом деле современное неприятие русским обывателем Америки поразительно близко соприкасается с антисемитизмом, который здесь в России сожрал почти все съестное, поскольку евреи сильно поразбежались, и теперь ищет себе новые пастбища, а уж в Америке этой темы пруд пруди.
  Моя хорошая знакомая, почти жена, искусствовед по образованию, принимала у себя в гостях американа из штата Монтана третий или четвертый раз приезжавшего в Россию изучать русский язык. На этот раз американ выбрал себе в преподаватели ее дочь, которая работала с иностранцами в инъязе на курсах русского языка. Я в их компанию затесался совершенно случайно, придя ремонтировать телевизор. Угощение было выставлено на славу. Чувствовалось, что хозяйка прогибалась, чтобы не ударить в грязь лицом и подфартить дочери, которая и привела американа в гости. После ужина, когда мы провожались, хозяйка спросила меня: "Слушай, тебе не кажется, что Кларк - американский шпион? и ещё позднее спросила дочь: "Виталий Сергеевич, вам не кажется, что Кларк голубой? "Женщины у нас как всегда знают больше и лучше ориентируются в современных международных отношениях. Но я успел сообразить, что голубой шпион - это очень круто не только для одного дипломатического приема, но и для военной базы со стратегическими ракетами, которых пруд пруди в провинциальном Нижнпем Новгороде.
  Нет, мне не показалось. Когда они против Москвы, когда они кричат: "Бей свой своего, чтоб чужой боялся! - я - русский - я с ними заодно, но не могу найти в потемках своей души эту черную кошку злорадства. Не нравится мне, когда в Нью Орлеане наводнение, когда во Флориде свирепствует торнадо и бушует метель в штате Вайоминг. Конечно, все это не более чем декларация. Больше всего мне не нравится видеть, как во Владивостоке из горящего дома с девятого этажа прыгают люди и разбиваются насмерть. Я не знаю на какой такой психологии основывается моя убежденность в том, что если американа пырнуть ножом, ему будет больно, нехорошо и из него потечет точно такой же первой, второй, третьей и четвертой группы кровь, как у русского и на удивление точно такого же цвета. Откуда я это взял? Поражаюсь. И в то же время ничто кроме кулака не остановит меня утверждать, что чеченца, турка или цыгана тыкать ножом бесполезно - и жидкости у них другие и боги не те.
  Вот куда затащил меня тезаурус со своими комариными укусами и московской пропиской. Просмеявшись, я подумал о том, что моя ПиСя все равно лопухнулась, потому что выдала слово одинаковое не по значению, а по звучанию и в этом смысле "москвич и москит" конечно же не синонимы, а омофоны - близко звучащие слова, такие же как Сталин и "starling", что в переводе означает говорливую и певучую птичку скворец. Правда отец русского народу никогда москвичом и не был, так как старые русские большевики сразу засадили эту монстру за кремлёвские стены, чтобы оттуда было удобно их расстреливать, а в Кремле как известно москвичей не бывает.
  Через месяц примерно, когда я со скрипом все-таки одолел текстуальный процессор, нарезал объявлений и расклеил их на близлежащих углах, я почувствовал, что уже кое-что соображаю и чтобы управлять этим компьютером достаточно поставить себя на место программиста или Билла Гейтса, который и засунул все эти штучки-дрючки в свое изобретение. Можно было приступать к решению поставленных задач.
  На радиорынке я купил себе хорошую шахматную программу и когда меня стали свободно драть какие-то американские бабы и даже ребятишки, на которых я натыкался в различных шахматных турнирах и рейтингах, где можно было найти себе противника по росту, я понял, что до 2-го разряда, который имел в юности, мне, старому и плешивому тугодуму, очень и очень предстоит дотянуться, если у меня осталась капля самолюбия и уважения к себе. Компьютерные шахматы - отличная разминка и тренировка для того, кто готовится провести остаток своей жизни вместе с пенсионерами, которые тихими летними вечерами протирают свои старые мозоли на садовых скамейках за шахматной доской. Так что отличный досуг мне был обеспечен и первый пункт программы выполнен.
  Поскольку у меня уже был ранее приличный опыт работы с пишущей машинкой, печатать документы и тексты не составило никакого труда. Надо просто не глядеть на лист бумаги или монитор и тыкать крайние клавиши мизинцами, чуть ближе к центру - безымянными, еще ближе средними и лишь в центре вовсю орудовать указательными. Вот и вся техника десятипальцевой печати. Ну а уж с умственной отсталостью, когда одна буква забегает вперед другой и ты пишешь вместо "урод" "руод", тут уж ничего не поделаешь. Каким родился!
  Когда же я перевел большинство своих цветных негативов, сделанных на пленке, в цифровую форму и сунул компакт на подносик лазерного привода, я испытал самое настоящее блаженство, случайно наткнувшись на презентацию, которую моя ПиСя с помощью специалистов Майкрософт сюрпризом устроила специально для меня, превратив обычную заставку в великолепное слайдовое шоу из 40 моих лучших фотографий. Осталось только подобрать к этой красе достойную органную или клавесинную музыку и в пустой голове уже звучали Бетховен и Вагнер. Черт бы вас побрал, если вы не верите, выньте диск из конверта на этой странице и смотрите сами!
  Дошло до первого игрового фильма и я совсем потерялся, когда увидел, что на одном DVD убирается 10 полуторачасовых показов - 15 часов в кинозале! Еще в самом начале видеоэпохи в конце 90-х годов я стал собирать фильмы о войне. Громоздкие кассеты для старых добрых видиков я находил на всевозможных развалах, рынках бедноты и прилавков магазинов из серии "копейка". Началось мое увлечение случайно после просмотра фильма "Слишком далёкий мост", никогда не виденного мною в прокате. Затрудняюсь сказать, чем он меня задел, но не Шоном О"Коннери в главной роли и другими светилами Голливуда. Нет, это была очень честная и добротная лента, тем более что рассказывала она об одной из самых неудачных военных операций союзников в годы второй мировой войны. Я только сейчас понял, что, оказывается, не знаю, кто режиссер этой картины. Мы ведь сейчас привыкли ходить в кино не на фильм, а на режиссера и еще какого-нибудь Микки Рурка, а что за фильм - дело второстепенное. Но в этой картине не было никаких ярких вспышек и озарений режиссерского таланта, как у Спиллберга в его военных проектах, не было запоминающихся актерских находок, душераздирающих сцен или других психологических тонкостей военной тематики - в принципе даже смертей-то не было(и это на войне! ), а уж героизма и орденов сценарист вообще позабыл наложить в стандартный набор военного кинопоказа. Так что только с третьего раза я на весь мой оставшийся век запомнил сцену, когда немецкий офицер угощал только что взятых в плен американцев их же собственным шоколадом сброшенным с небес на парашютах мимо саду. То, что это были американцы, я понял, когда сквозь уши до меня дошло, что сидя на земле после оглушительного боя и смертельного огня, они поют что-то уж очень-очень знакомое. Да! Это был все тот же самый церковный гимн "God abide with me", который поет леди Элла Фитцджеральд в своем гениальном альбоме "Brighten" the corner".
  Эта сцена и музыка к ней лучше всего иллюстрируют в какой тональности выстроен весь фильм и мне эта гармония пришлась по душе. Я услышал в ней нечто новое и важное для себя и стал собирать другие голливудские и зарубежные фильмы, окончательно убедившись, что Великой Отечественной эту войну назвал полководец и осетин товарищ Сталин, а для всех остальных, в том числе и для меня она оказалась первым и последним мировым бедствием, кабы не 1914-й год. Конечно, я смотрел и все советские и постсоветские фильмы про войну, но в памяти остались только картины про летчиков "В бой идут одни старики", "Они были солдатами" с Потаповым в главной роли, "Батальоны просят огня", "Горячий снег" Бондарева и "Они сражались за родину" Бондарчука. Все эти фильмы я безусловно включаю в свою коллекцию. А что касается такого фуфла, как "Падение Берлина" или "Подвиг разведчика", то про них вовсе забыть хочется.
  Увидев такие отличные вещи, как "Спасти рядового Райяна", "Список Шиндлера", "Тонкая красная линия", "Пропавший батальон" начинаешь понимать, почему Америка не берет в прокат и сейчас уже совсем не катает переводные фильмы на широких экранах - своих и очень хороших лент хоть завались. Между двумя фильмами "Двенадцать разгневанных мужчин" Джеймс Фонда и оскароносным "12" Никиты Михалкова русский и американец непременно и правильно выберет первый.
  К новому году вся моя коллекция перекочевала на DVD-диски и на две праздничных ночи я закатил себе большое шоу из ее новой части, где кстати впервые увидел напомаженного плюгавенького и не поющего Франка Сенатру на пару то ли с Софой Лорен то ли Бриджит Бардо в военном фильме! Выдумщики - эти американцы!
  Эта задача оказалась самой легкой и простой - был бы исправен лазерный привод и монитор, а что смотреть мы найдем!
  Настал черед Интернета и связанных с ним удовольствий, но это оказалась самая мрачная часть моих компьютерных изысканий и о ней где-нибудь в сторонке. Подводя черту под своими размышлениями о появлении Интернета в жизни человека я могу выдать только старческое брюзжание и сказать то же самое, что говорят все мои молодые друзья: "Fuck you, Bill! "
  Интересно. Если вы уже тысячу раз слышали, что Интернет - это гигантская мусорка, свалка отходов, что же вы тогда там делаете? Потому что посеять там нечто хорошее, доброе, разумное, конечно, возможно, но как опосля извлечь, если вы там застряли?
   Никто никогда ничего хорошего вам по телефону, неважно стационарному или сотовому, а также Интернету не скажет и не сделает. Как раньше говорили и в Америке и в России - ресторанные знакомства, кроме постели, никуда не ведут. Не верите? Проверьте! Интернет даст вам столько же надежд сколько и разочарований относительно "роскоши человеческого общения", как поименовал эту роскошь Антуан де Сент-Экзюпери. Число тех и других значительно возрастет, количество перейдет в качество и рано или поздно возникнет впечатление бессмертия и новой неизведанной жизни. Вот почему люди с ума сходят по сотовой связи и виртуальной реальности. Если нет гашиша, опиума, кокаина иди в Интернет-кафе или нажимай кнопки сотового телефона. У тебя возникнет поразительное ощущение, что ты живой. Когда ты берешь в руки трубку сотового телефона ты устраиваешь себе маленькое развлечение, крошечную жизнь, но количество маленьких смертей тоже стремительно возрастает, как число твоих разговоров по телефону. Разве не маленькая хорошенькая жизнь - пятиминутный разговор по секс-телефону? А какая приятная вещь - оргазм. Почему, черт возьми, из множества оргазмов нельзя сделать вечный кайф? А если зайти на какую-нибудь тусовку, где болтаются одноклассники, рокеры и байкеры и зафрендить 7000 кришнаитов - это ли не триумф, о котором мечтали абстрактные гуманисты, утверждающие, что все люди братья, и все они - твой новый мир.
  Ну и что, что виртуальный?
  Кайф такой же натуральный.
  Интернет - это отстойник отрицательного опыта, клоака, куда стекаются нечистоты и гной со всего земного шара. Он не смог и никогда не сможет переплюнуть Библию по количеству накопленного в ней отрицательного опыта, но хочет и никогда от нее и не отстанет в этом направлении а компьютер и его следствие Всемирная Паутина предстает гениальнейшим изобретением человека, все бесчисленные достоинства и преимушества которого, где главным является невероятное количество информации, конечно же, очень доступной и конечно ненужной, как например, эта и все остальные книги, потому что эта информация заимствована из одной Книги, представлены и проистекают из его недостатков. Никакие человеческие изобретения не сотрут грани между христианством, индуизмом и исламом и других достоинств в Библии и в Интернете я не вижу. Трепыхайтесь и паутина столь же уверенно, раньше или позже, приведет вас к Богу, как скажем высшая математика или ядерная физика, если у вас хватит на то мозгов. Рано или поздно открывая ноут или нет-бук, вы придете к мысли, что кроме старой доброй бумаги и Книги всех книг нет ничего лучше и даже ничего не нужно. Если в Интернете ты задаешь вопрос "В чем смысл жизни? ", Интернет немедленно воспринимает этот вопрос, как близость самоубийству и немедленно выкидывает просителю телефоны доверия. Здоровый психически нормальный человек не может задавать такие вопросы. Следовательно, Интернет болен и представляет собой корзину, куда человек складывает свои протухшие яйца.
  Клоака так клоака - ничего страшного. У немцев полно пивбаров, где они сидят и там они и сцут(как произносил это слово благословенный Александр Сергеевич писавший жене: "Видел Москву обосцаную дождём"). Где много народу там должно быть много отходных мест.
   Опять-таки первыми до этого, как мне лично кажется, додумались сами американы, может даже, сотрудники все той же компании Майкрософт. При входе на завод, бывалоча, у японцев где-нибудь в углу в полный японский рост стояла очень натуральная кукла в упор похожая на управляющего заводом, а рядом лежала здоровенная бамбуковая палка и любой работник мог избить эту куклу бамбуковой палкой до полной потери сознания, выпуская таким образом свою злобу и праведный гнев на начальство. У древнегреческого мудреца Аристотеля такая затея называлась - катарсисом, способом очищения человеческого организма от ненужных вредных эмоций и шлаков.
  Американы с сайта "Голос Америки" очень хорошо это японское дело сообразили и устроили для дураков и русских сволочей небольшой загончик, который назвали блогом русской службы VOA. Нельзя отрицать, что американы завели эту свиноферму для собственного блага и очень аккуратно и регулярно подкладывают туда неплохой корм, прямо с передовых страниц сайта, чтобы славянские хряки и молодые русские свиноматки не передохли от ненависти к Соединенным Штатам и так же регулярно испражнялись в производстве навоза. Честно говоря, эта ненависть не всегда сфокусирована на Америке, о которой большинство из них ничего не знает просто по статусу своего животного состояния , сектору кругозора и высоте над горизонтом, так что объектом этой ненависти могут стать и прихлебатели американского образа жизни вроде меня, собственные родные дяди и тети, и при известном раскладе даже главы собственных правительств. Но мест, чтобы выплеснуть излишки этой ненависти очень мало и автоматов для открытой стрельбы на поражение пока еще никто не раздает и опять завидно и злобно - им можно, а нам нельзя! У них есть свободная продажа оружия, а у нас когда будет? Поэтому они с удовольствием хрюкают в этом загончике, не подозревая никакого подвоха со стороны хитрых американов. Однако, я может быть зря накатил на американов? Вполне может быть, что они затеяли эти блоги с самыми лучшими намерениями, чтобы дать возможность русской молодежи хоть где-нибудь открыть рот и высказаться, поскольку на сайте Единой России и господ ПуМа желающих это сделать почему-то маловато. В таком случае, я говорю лишь о своем впечатлении после посещения этого берлога, где не смог долго пробыть по причине сильной вони, а также носа и ушей чувствительных к антиамериканскому газовому баллончику .
  Интернет на четверть состоит из самодеятельной порноиндустрии, привлекающей молодое поколение. В свою очередь наполовину эта индустрия состоит из русской части паутины, компенсирующей себя за долгие годы воздержания в самом начале этого бизнеса. На какой бы самый целомудренный и православный сайт вы не сунулись, включая Голос Америки, вы рискуете нарваться на анимацию ебли с русскими сатирами и козликами, иллюстрирующими то, что в старинные времена называли странным и смешным словом: разворачиванием, вращением, развратом. Изобретатели компьютера знают об этом и возражают: "Но ведь в этом нет ничего плохого? "
  В самом деле нет ничего плохого в том, что люди желают получить удовольствие, из череды которых и состоит по их мнению жизнь, а как это делается нам неважно. Увы, когда великий пионер секса Онан изливал сперму на землю перед женами своего брата он не думал об удовольствии, которое он получал волей-неволей в виде побочного продукта от своей ненависти к брату, той самой ненависти, которая заставила Каина убить своего брата Авеля и послужила первотолчком для первородного греха, создания Библии и следовательно накопления отрицательного опыта. Закон Варлаама, конечно, был запатентован не в России, но американскими баптистами назвавшими его первородным грехом, если нет спору о том, что таким грехом является убийство, а не та ситуация когда Ева уломала Адама вкусить от древа познания. Ему бы следовало крикнуть вместо "оргазма" - "Секс! ", но он не дотумкал до этого и слово появилось только в 20-м веке и как только оно появилось этому слову стало совершенно наплевать с кем ему самим собой заниматься, можно с бабой, можно с мужиком, можно групповухой, на сцене, в театре, на экране или в гамаке из паутины. С Богом, а бог есть любовь, говорят православные в отличие от турков, можно было заниматься только размножением, заключать церковные браки и делать детей. Так секс оформился в особую статью отрицательного опыта, о чем не знал Маркиз Де Сад писавший философские изыскания на эту тему чернилами, когда у него заканчивалась утечка сперматазоидов и кайф, который он получал даже без механических манипуляций, прижигая соски женщин каленым железом, да еще проплачивая им это удовольствие. Зато он отлично по своим опытам знал, что они никакого даже далекого отношения к любви не имеют и прямо связаны лишь с громкостью криков и стонов несчастной жертвы насилия и сексуальных домогательств. А сколько было подобных Садов в славное средневековье, которым не повезло записать свои опыты. Но если вы думаете, что сейчас их меньше и они ограничены в размахе своих сексуальных фантазий, попробуйте подсчитать число этих фантазеров, записавших свои фантазии не только на бюстгальтеры, простыни и другие предметы мужского и женского туалета, но и на лицензированные носители порнопроизводства и получите 5% от населения земного шара. Почему бы не сделать клип на эту тему? Конечно, число садистов, убийц и маньяков после этого возрастет, то есть - сначала резко возрастет, но потом застабилизируется за счет возникших новых колоний, а может и целых стран, населенных импотентами, такими как де Сад, такими как я сейчас, у которых большая стрелка перестала показывать 3 часа.
  После порнухи самое большое место в Интернете прямо по дет Саду занимают способы и техника, как убить или замучить человека. Именно в это место Интернета сейчас ретиво рвется ислам, изначально отвращавшийся компьютера, как христианского изобретения и, значит, глупости.
  В стремлении человека к самотворчеству есть какой-то ужасный порок, изъян ибо оно всегда оказывается суррогатом, жалким подобием божественного сотворения. Что бы мы ни изобретали, куда бы ни рыпались, где бы ни искали бессмертия получается ляпсус, какой демонстрирует нам миф о Дедале и Икаре. Летают сверхзвуковые самолеты, за которыми не угнаться ни одной птице, проносятся большие черные машины более быстрые и шустрые, чем рыжие тараканы, но человеку все так же трудно вспорхнуть с места и сесть через 2 секунды за 50 метров от места взлета как воробью, а мы хоть и придумываем себе крылья и что есть мочи машем ими все равно не можем развить ту же самую скорость, что рыжий таракан или мышка развивают с места, и нет и не будет у нас такой силищи и мощи, с которой муравей тащит на своем горбу груз в 10 раз превышаюший его собственный вес. Мы изобрели Будду, Аллаха, Христа и не можем переплюнуть по скорости передвижения под водой каких-то рыбок со своими подводными лодками и торпедами.
  Но мы сильнее Господа, когда изобретаем казни и способы убийства. Древние люди обладали богатой фантазией и ухищрениями, помогающими ужесточить казнь и сделать ее максимально зрелищным и запоминающимся представлением для исполнителей и зрителей. В Риме и века спустя она существовала как достаточно дорогая и сложная в производстве театральная постановка в виде растерзания толпы безоружных людей дикими голодными зверями, распятия на кресте и по сути дела ничем не отличалась от древнегреческих инсценировок на котурнах или боев гладиаторов в Колизее. Воспитательный эффект это искусство давало лишь тогда когда казнь проводилась с большим размахом, как например казнили рабов из останков армии Спартака.
  В фараоновы века каждый ребенок мог принять участие в коллективной казни побиения камнями и одновременно похоронах, а самым милосердным в ней становился самый сильный участник, возлагавший самый тяжелый камень на вершину груды. Краснокожие индейцы в американских прериях оттачивали тонкости чувства и техники убийства, снимая скальп и кожу с живых людей. Древние монголы ценили в казни экономию сил, напевая под нос, мерно закручивая палку в тетиве из конских волос, связывающей шею с ногами жертвы, прислушиваясь к тонам ее голоса и неторопливо ломая ей хребет. Для врагов подходил и расплавленный свинец, который вливали человеку в рот через воронку. Славяне свободно разрывали человека на- двое, привязывая к коням или к вершинам двух берез. Самой милосердной казнью считалось в то время утопление или зарывание живым в землю. Разновидностью распятия в Польше славилось усаживание на острый кол зарытый в землю. Четвертование, колесование, сожжение на костре уже требовали мастерства от палача или помощи добровольцев.
  Но и современность не смела отстать от древних в совершенствовании жестоких видов казни, если белорусские партизаны в последнюю войну вешали пленных немцев или предателей за челюсть на крюке телеграфного столба и человек не мог даже изойти криком, а итальянцы просто вешали дуче вниз головой за ноги. Воображение открывало самые различные пути и направления для исполнения смертного жестокость, театральность, простота, практичность, экономичность -черты такого приговора. Иногда в дело принимался выверенный математическо-анатомический рассчет - ткнуть Билла в подвздошную область не щепотью, а двуперстием, так как предписывали старообрядцы и практиковала Боярыня Морозова, а затем человек, сделав ровно пять шагов, становился покойником. Всем нам в наших прошлых или будущих жизнях еще предстоит через казнь пройти, святые мы или палачи. Выбирайте в Интернете и примерьте себе любую.
  Вся эта коноёбь крутится в Интернете, как раньше варвары крутились в чистом поле, чтобы отыскать себе кумира или на свой худой конец завалящего идола.
  Интернет разделился для меня на несколько обширных площадок. Мне предстояло обращаться туда за схемами самой различной техники, которую я ремонтировал, обращаться в магазины электронных деталей, публиковать объявления о продаже всякой рухляди, накопившейся у меня за годы работы и , наконец, самое главное - писать письма. Моментальное общение друг с другом с помощью мгновенных строчек и теле радиопаутины - вот где был подлинный триумф Билла Гейтса и знаменитый девиз американцев на все времена "Здесь и Сейчас! "
  В период освоения новой техники мне приходилось привыкать к множеству значков, которые каждый раз при включении вываливались на рабочий стол и выстраивались в линейки. Предстояло одомашнивать все это хозяйство и придумывать ему новое название. Особенно плохо ложилось на русский язык главное и первое сочетание "Мой компьютер". Билл Гейтс очень много сделал для того, чтобы куча английских слов перек0чевала в русский язык, да и не только в русский. Я все время недоумевал, неужели эти самые арабские отморозки, которые таранили небоскребы-близнецы, никогда не сидели за компьютерами? И не стыдно им было с рожами пользоваться американскими изобретениями и английским языком? Я не про военные хитрости джихада говорю. Если нельзя заставить Бен Ладена есть свиное мясо, как можно усадить его за компьютер, ведь аллах на полном серьёзе запрещает это делать? Есть свинину и пачкать глаза и уши об американские файлы - разве это не одно и то же?
  Нечто подобное произошло, когда эти новые слова стали приживаться в русском языке. "Компьютер" звучал в нем, как тёрка по заднице. Ребятишки в школе уже давно называли его ПиСей или просто писькой - в России так называют трубочку, из которой те же самые мальчишки выбрасывают фонтанчики жидких отходов, а когда родители ругались, делали вид, что зовут его "писюк". Теперь я почти уверен, что официальным и признанным станет слово "компот". Пару раз я пытался обозвать его "Мой кумпол" или "Мои мозги", но у меня по правде говоря и мозгов-то никаких никогда не было, вот почему я согласился с ребятишками насчет ПиСи, тем более что остальные функции этого жизненно-важного органа у меня уже отрафировались и он стал просто синонимом в Тезаурусе, который навесили шутники и балагуры на хорошее русское слово "конец": "Штирлиц засунул руку в карман галифе и подумал: "Это конец. "Что касается корзины, как я ни пытался переименовать ее в свалку и мусорку, потому-что вообще-то говоря корзина - хорошая вещь в лесу для грибов или когда снимаешь влажное белье после просушки, но Билл Гейтс почему-то не позволил и корзину переименовать запретил.
  Теперь я понял почему на обложках компакт-дисков с компьютерными программами и играми не так уж редко встречается добродушное: "Fuck you, Bill! " и я научился произносить эту фразу с полным удовлетворением после того как на экране монитора выкатывалось окно новой программы, которую я победил.
   Передо мной открывались совершенно блестящие перспективы как с пользой для себя и родины провести остаток жизни. Я впервые всерьёз задумался над тем, а были ли случаи, когда старые люди умирали в кресле перед компьютером. Ведь актеры взяли большие вольности и чуть ли не моду, позволяя себе испускать дух прямо на сцене во время спектакля, чтобы на том свете с гордостью сказать: "Сгорел на работе! " А каково зрителю? Безнадежно испорчен вечер, зря потрачены большие деньги на билеты и, самое главное, не успел еще побывать в буфете и оформиться на сто грамм по четыре звездочки. Чёрт знает что! Сколько хлопот и убытков администрации, скорой помощи для снятия грима, королевской мантии и короны с покойного, переживаний для друзей и родственников - нет, эту моду надо в корне пресечь!
  То ли дело дома. Сел прямо в пижаме или без на высокое офисное кресло с мягким сиденьем о шести колесиках, запустил сайт статистического отчета, показывающий твои расходы на Интернет в этом месяце, увидел на мониторе, что профукал 3000 вместо запланированных 50 руб. , расстроился и... откинул копыта. И без особых хлопот и забот, так как с кресла в морг попасть даже легче и быстрее, чем со старого одра из спальни. Какая завидная смерть! Именно так, на стуле в саду отдал богу душу старый гангстер Дон Карлеоне, на совести которого остались десятки жестоко загубленных человеческих жизней. Везёт же людям! Да кабы просто смерть, просто взял - раз! . . . и в дамки, а то ведь бывает куды хужее и очень часто бывает. Вот и думай, и ворочайся по ночам с боку на бок, какая тебе уготована кончина.
  Снова я запел свою любимую припевочку: стар! стар! стар! стар! Снова вспомнился гаррик философа и умницы Игоря Губермана:
  В органах слабость
  За коликой спазм
  Старость не радость
  Маразм не оргазм
  Действительно, старость - это время, когда к человеку приходит либо мудрость либо маразм. И что придет первым, то до конца с ним и останется. А может это одно и то же? Старость - это возраст, когда поутру, опустив ноги на пол и смиренно созерцая накатившие на тебя проблемы, как сходить в туалет, где взять воды умыться, чем позавтракать, где лежат зубы - ты думаешь о том, что там, где ты только что был - лучше. И совсем невыносимо думать, что впереди тебя ждет второе "М", так как мудрости за собой не замечаешь даже ты сам, чего там говорить о близких и других людях? У меня этот страх перед обязательной остановкой в виде этой проклятой буквы и перспективы значительно больше, чем перед последующим открытым полетом в космос. За жизнь я даже не заглядывая в больницу навидался самых разных порою изощренных форм маразма, которые даже опытный старый врач-невропатолог(сам маразматик, как правило) не может отличить от многочисленных синдромов душевной болезни. И я навидался как они умеют портить жизнь самым близким и родным людям, которые что есть мочи притворяются перед самими собой, что они опекают и обихаживают не увядшее и сморщенное растение с бурыми листьями и шершавой корой, в котором невозможно узреть ни бывшую личность, ни даже время для их условных рефлексов, но своих мать, отца, брата или сестру. А порой бывает и просто очень дорого и невозможно отправить их с глаз подальше в приличный приют для престарелых.
  В фильме Милоша Формана "Полёт над гнездом кукушки", где главную роль играет старый голливудский лев Джек Николсон, есть изумительная по своему драматизму и эмоциональному накалу финальная сцена. Я впервые увидел этот фильм треть века назад и до сих пор держу его в списке своих фаворитов. И вплоть до недавнего времени не понимал смысла и значения этого последнего эпизода, составляющего конец картины. Зачем могучий атлет-индеец убивает ослабевшего и измученного после электрошока своего лучшего друга и товарища, обретенного здесь же, в этой психобольнице.
  Джек Николсон вместе с Вождем, как он называет своего приятеля и покровителя, попадает на сеанс лечения электрошоком. Эти сеансы давно уже используются для наказания и устрашения пациентов больницы, так как других средств кроме смирительной рубашки для снятия буйного помешательства пока еще не придумали. Лечебного эффекта от этих средств никакого, зато нет лучшего, чтобы сломить волю и окончательно разрушить личность больного.
  Исполинского роста с невероятным запасом физической силы и незатейливый в своем интеллектуальном развитии индеец благодушно переносит пытки врачей, но его товарищ после третьего сеанса полностью сломлен и лежит на своей койке в прострации. Ночь на исходе. Вот-вот забрезжит рассвет. Вождь долго смотрит на своего друга, поднимается, подходит ближе, душит его подушкой, подымает здоровенный мраморный фонтан, вышибает железные решетки вместе с оконной рамой и уходит. Разбуженные грохотом психи, вскакивают со своих коек и смекнув, в чем дело, радостно гогочут, показывая большие пальцы в знак солидарности. И я перед экраном вместе с ними.
  Я не понимал, почему вождь убил своего товарища, пока сам не достиг возраста близкого состоянию и часу "М", когда человек из личности и лучшего друга превращается в растение, в некое живое существо, душа которого уже отлетела в вечность и оно не имеет права, не смеет напоминать ни друзьям ни родственникам об утрате, которую они понесли. Для этого существуют могильные плиты, памятники , кресты и сама память.
  Я подумал, что пожелал бы себе такой смерти ради живых. И еще подумал, что если бы не закон и христианские догмы, имеющие некоторые претензии на близость к здравому смыслу: "бог дал - бог взял", я бы охотно подмешал своему другу и приятелю Эмилю Калинковичу, имеющего все поползновения быстрее меня добраться до этого состояния какого-нибудь быстродействующего зелья, когда он все-таки доползёт, а если не сделаю, то больше никогда не переступлю порог дома, где Э. К. имеют счастье кормить с ложечки и стирать его обосраные трусики родные и близкие. Такого Эмиля Калинковича я просто не знаю.
  Как говаривал один мой хороший знакомый: "А ваша тётя не пишет говном по стенам? Что, что? . . . Нет? . . . Так вы счастливый человек! "
  Не собираюсь никого пугать, но бывает еще хуже. Когда нет ещё даже склероза и признаков отечности ног - белых пятен при надавливании - а уже хочется попиздеть и поучить молодежь уму-разуму, подсказать им, этим шалопаям и несмышленышам, как прожить по-русски, т. е. безбедно и безгрешно лет до 150. Именно в таком преддверии и опасном состоянии близости к "МЖ" находится сейчас мой милейший Эмиль Калинкович. Уйдет от меня мой друг, враг и товарищ в эту счастливую страну, где сдаются на вечное хранение знаки отличия, ордена и медали, дипломы за былой ум и сметливость и ничего тут не поделаешь. Там все - все твои добрые товарищи , одногодки, однокурсники и одноклассники, но почему-то в белых халатах и они приводят тебе маму и папу, а ты на полу играешь в машинки и ласковая мама берет тебя на ручки и говорит: "Эмиль! Пойдём! Пописаем! "
  В конце этой главы я непременно расскажу, как мне удалось избежать и маразма и мудрости, но в принципе никаких особых секретов здесь нет. Я сделал это с согласия Билла Гейтса, помощи компании Майкрософт и моего последнего электронного красавца корейско-греческого профиля Самсон.
  Через полгода после того, как я забросил свой первый и-мейл на "Голос Америки" и машина вернула мне письмо как недоставленное, стало понятно, что мне придется разыскивать не контакты, а конкретных живых людей, которые помогли бы мне установить столь важные связи. Я не сомневался, что живы и мои американские друзья Джефф и Молли и моя "дочь" Елена Лазарева. Американам полагалось жить в Америке, а "дочери" в Москве, где я видел ее последний раз 29 лет тому назад. С нею я одновременно поступил в аспирантуру на кафедру зарубежной литературы Ленинградского Университета и прожил бок о бок три года в одном общежитии на ул. Степы Халтурина(по-моему цареубийцы или бомбиста) в Старом Петергофе. Этой кличкой я собирался откреститься с нею от возможных кровосмесительных связей, а дочь оказалась не дурой и в отместку даже привыкла называть меня "тятей" после чего мы надолго подружились. что вполне соответствовало разнице в возрасте. Сейчас ей жива она или нет лет 57-58. Я взялся разыскивать её потому что дочь была очень общительным и подвижным человеком и поскольку занималась американской литературой, будучи кандидатом филологических наук, вполне могла знать гостя из Америки. Да, она еще в аспирантуре знакомила меня с американскими стажерами, приезжавшими в Ленинград, так что с тех далеких времен ее список личных контактов должен был значительно возрасти.
  Я не привык дружиться с бабами, всегда действуя по схеме - за загривок, в ближний бой и в койку, поэтому дочь как объект сексуальных домогательств меня не вдохновляла. В ее внешности не было ничего отталкивающего и неприятного, но не было и главного - запаха чужого самца, возбуждающего азарт, охоту и преследование. С её же стороны присутствовал и вскоре улетучился небольшой интерес и легкое любопытство к этой теме и я стал ее поверенным в близких знакомствах и недолгих увлечениях. В 1980 году, когда мы последний раз встретились с нею в Москве, она была все еще незамужем. Светлый ум и великолепное чувство юмора, редкие для ее пола вкупе с означенными недостатками сексапильности пугали ее претендентов, но делали отличным другом и товарищем. Она по духу и ментальности так же близка мне, как моя собственная дочь со всеми ее взбрыками кувырками и аэробикой. Она была редким человеком, способным совершенно выбить меня из душевного равновесия и вертикальной стойки.
  В конце второго года аспирантуры в результате перенапряжения и тяжелой умственной работы у нее стали возникать легкие синдромчики, грозившие обострением и душевной болезнью, если их не захватить вовремя. Меня в то время тоже угораздило в больницу на обследование - от столовской пищи в желудке обосновался гастрит и колики. Выйдя из больницы, я поспешил к своей приятельнице, которая загремела в военно-морскую медицинскую академию уж не помню какого имени. До этого я только один раз был в психушке, причем снаружи - в сквере на скамеечке, так что когда меня под конвоем повели внутрь, запирая одну белую дверь ключом и открывая другую белую дверь, я почувствовал себя весьма неуютно и неуверенно. За восьмой или седьмой дверью возникло беспокойство и волнение. Выпустят ли меня обратно? Но дочь не звала меня в клинику. Я пришел туда совершенно добровольно и никто об этом не знал. Я взялся успокаивать себя, что бояться мне нечего.
  В большой комнате для свиданий было полно народу и впечатление, что люди ждут, когда будут запускать в кинозал. Но дочь пошепталась с белым халатом и нам на двоих выделили небольшую и опрятную комнатку, где стоял большой диван. Дочь не замечала моей растерянности и с ходу принялась делиться впечатлениями от новой жизни. Понемногу я отошел, перестал переживать за ее состояние и расслабился после первого же ее рассказа о своей соседке 80-летней старухе. По ее словам старуха могла руками гнуть подковы, останавливать автостопом поезда и писать лекции по основам православия. Единственная шероховатость и бзик, заметный со стороны и выдающий зачин маразма заключались в том, что из нее непроизвольно, но очень отчетливо и акцентированно порознь или вместе вылетали временами всего три слова: "Огонь! Украли! и Ёбаная! "Особенно, впечатляюще было представление, когда дочь дожидалась своей очереди в туалете, а старуха сидела на стульчаке и оттуда доносился сначала треск, а потом команда "Огонь! " и немного спустя - "Ёбаная! " "Украли! " - она очень громко и логично орала, когда от нее требовали приема лекарств, выдававшихся накануне, но во все остальные времена была тишайшим и добрейшим человеком. "Ах, какая ты доченька у меня красивая, румяная, беленькая, умненькая, - причитала она, гладя дочь по голове. Ё-ба-ная! "
  Дальше пошла такая какафония, которую я и сейчас через 35 лет не могу воспроизвести без ржачки. Возле военно - морской академии вертелись соответственно морские стажеры-психологи и военврачи-аспиранты, молоденькие мальчики и девочки, присутствующие на всех врачебных обходах, курсах психотерапии и особенно диагностике. Они донимали дочь вопросами о самочувствии, показывали ей картинки со слонами и жирафами, исследовали условные рефлексы и заставляли проходить тесты на IQ. Когда дочери надоедало, она занималась тем, что начинала компостировать им мозги. "А у вас конечно есть близкие друзья, - спрашивал ее очередной мальчик. "Конечно есть, - совершенно искренне и серьёзно отвечала дочь. Вот тятька, например. " "Кто, кто? " "Мой тятя. " А кто это? " "Ну, вы же спросили , есть у меня близкие друзья или нет. Это мой друг. " "Да? А как это? " "А вот так - захожу к нему, а тятька по столу пустую поллитру катает. Шурых-шурях-шурух! Блямс - блямс - пиздец! Вот блядь! Дочь! Иди ты к Бехтереву! "
  Вот в этом месте я и потерял над собой контроль, вертикальную стойку и лег на пол. Положение круто осложнилось, после того как в комнату на звуки, которые я издавал , заглянул старый врач, увидел как я катаюсь по полу в конвульсиях а дочь забилась в угол на диване вся красная от еле сдерживаемых бульканий и рыданий... и взялся нажимать кнопку звонка, вызывая команду. Мне пришлось подняться, утереть слезы и мы вдвоем кое-как уломали мэтра отставить отряд спасателей.
  В том, что она рассказывала мальчикам, не было лжи. Это надо было видеть своими глазами.
  Раннее солнечное утро в комнате общежития на ул. Степы Халтурина, которую мы делим на двоих с аспирантом-математиком, но сейчас его нет. Он уехал к жене. На поверхности стола передо мною тонким слоем рассыпан речной песок, лежат железные протвини, загруженные галькой и щебенкой, рядом детские грабельки, лопаточка и совочек ярких нарядных расцветок. Я катаю ладонью по столу, вернее по песку, пустую водочную бутылку, иногда останавливаюсь и поддев совочком кучку гравия с одного подноса пересыпаю в пустой, но железный. Рядом на столе стоит микрофон, а на отдельной тумбочке крутится магнитофон, записывая звуки. Ничего странного в этих звуках нет - именно так скрипит чугунное колесо угольной тележки, которую катят по бетону, покрытому угольной пылью, в складском огромном сарае кочегарки и именно так будет звучать польский уголек "Силезия" или мурманский антрацит, если его поддевать совковой лопатой и пересыпать в железное лоно тележки. Но фонограмма у меня не получается и я злюсь, потому что в кочегарке, где я кочегарю сутки через трое и снимаю слайд-фильм "60 суток из жизни аспиранта" совсем, черт бы ее побрал, другая акустика - в поллитру надо налить воды, чтобы заглушить ее пустой звон, а вместо гальки и щебня, пожалуй, стоит набрать обломков кирпичей, перемешанных с землей.
   В этот момент входит дочь и увидев картину, тихо сползает на пол возле двери. Я возмущен до крайности - испортили мой лучший дубль, потому что все-все уже получалось. "Дочь! Иди ты к Бехтереву! Я уже второй час бьюсь и все бестолку! "
  Не знаю, смеялись ли ее военные мальчики-стажеры, но я не ржал в этой морской клинике так давно с американского фильма "Быть или не быть? ", где Гитлер в летящем самолете возле открытого люка показывает своим летчикам на землю и они, козырнув, выпрыгивают безо всяких парашютов.
  Рассказал о "дочери" и вот почуствовал, что мне ее нехватает, что скучаю по ней. А вдруг она изменилась? Вдруг ей делали электрошок?
  Исключительно странно закончились поиски дочери через отдел кадров ВГБИЛ или библиотеки иностранной литературы в Москве, где она работала при нашем последнем свидании. В отделе кадров трубку взяла очень милая и приятная женщина, каких в столице больше, чем где бы то ни было и это несмотря на мою антипатию к этому городу. Я попросил её в случае, если дочь найдется дать ей мой адрес, а меня обязательно поставить в известность письменно или по телефону, так как звонить по межгороду с моей пенсией весьма накладно. Милая женщина, с которой у меня получился долгий и очень теплый разговор всячески меня ободрила, утешила и чуть ли не завтра обещала доставить мне все сведения. И на этом все и охоту снова звонить в отдел кадров я потерял навеки. Всё вышло точь в точь как с "Голосом Америки", куда я десятки раз отправлял письма и получал в ответ шиш с маслом.
  До сих пор на сайте "Жди меня" , где гуляют под ручку Маша и Кваша, лежат без движения мои заявки на розыск дочери и американов. Впрочем никаких особенных надежд я на них не возлагал, не испытывая доверия к их телепрограмме и бойкотируя эти передачки. Сквозь их душещипательные и слезливые шоу со встречами и расставаниями, отчетливо проступает вся та же малаховская желтизна - ревность к тому, что в твоей жизни все чуть-чуть лучше, чем у тех, кого показывает Малахов.
  Осталось попытать счастья в той части паутины, где засели американские пауки и вот, зарывшись в гигантское месиво американских адресных сайтов я нечаянно стал, как они называют "a free member" сайта "Reunion. com", что значит Воссоединение. Этот сайт оказался не тусовкой, как русский Мой мир, а в широком смысле слова отстойником для 20-25 миллионов человек, в большинстве своем американцев и канадцев, которые пытались отыскать друг друга, восстановить былые связи, завести новые знакомства и т. д. Пройдя неизбежное оформление и регистрацию я немедленно стал заполнять на Джеффа очень простой формуляр розыска и споткнулся на том, что город, где жили Молли и Джефф перед отъездом в Россию, я знаю, а штат нет, потому что в свое время не поинтересовался. Между тем Бостонов в Америке оказалось целых 8 штук. Я запустил розыск без штата и мне выкинули 124 Джеффа Даймонда, причем половина из них предлагала свои фотографии, возраст и родственников для опознания, а когда я просмотрел 10 страниц мне немедленно предложили платное членство на сайте с доступом к более обширной информации и сложным формуляром, гарантирующим результат. Но даже 5 или 6 долларов в месяц заплатить я не мог, не имея банковской карты и охоты тратить деньги на ветер без гарантии розыска, поэтому мне пришлось оставить и это занятие. Но зато стало ясно, что без долларов и карты "American Express" или "Western Union" искать моих американов в Интернете бесполезно.
  Пройдет еще месяца два-три прежде чем до меня дойдет, что если я хочу это сделать мне нужны не доллары и карты, а системный подход к самой идее розыска. Эта идея была позднее озвучена следующим любопытным образом:
  1. Кто бы и где бы ни искал моих американов - это можно сделать только в Интернете.
  Но откуда розыск мог быть проведен более эффективно: из России или Америки, американцем или русским? Я подозревал, что у американца это получится лучше, потому что он ближе находится к моим друзьям, потому что интернет и компьютер - это американское изобретение и опыта слюнявить паутину у них гораздо больше.
  Пока я все еще плутал по закоулкам сайта Воссоединение, разбирался в своем личном кабинете, который представляют каждому новичку для меблирации и развешивания картинок на его стенах, дизайна для гостевого приема и коктейлей, случилось любопытное происшествие, поставившее меня в позу глубокой задумчивости.
  Во-первых, позвонил ЭмКа и я поделился с ним своими новыми проблемами и как всегда спел арию на тему о том, какую подлянку он мне сделал с этой самой ПиСей. Но этот телефонный разговор пришлось оборвать, поскольку раздался звонок и я кинулся открывать дверь клиенту, который принес аппаратуру в ремонт. Только он ушел - снова звонок и я опять счастлив - работа и деньги идут ко мне полным ходом. Спускаюсь вниз, щёлкаю замком и челюсть у меня падает. Передо мной стоит человек, которого я не чаял увидеть больше никогда. Два года назад, когда мне вырезали желчный пузырь, Слава - теперь я даже боюсь назвать его Малек - Молев пришел ко мне в больницу, превозмогая свою обиду на меня и я не заподозрил, что потерял товарища. Будучи человеком строгих и честных принципов, он затаился и делал вид будто забыл плохое между нами. А я хоть и задел его ненароком, находясь на грани нервного срыва и чуть ли не плача от досады на скверную ситуацию и обстоятельства, в которые мы вместе с ним вляпались, не заметил, что обращаюсь с товарищем зло и истерично. чего он, конечно, не заслуживал, ну и он, видать, не стерпел. И исчез с концами. Как я ему не звонил, выйдя из больницы, как не приглашал в гости, какие байки не рассказывал и подарки дарил, а было и такое - больше я его не увидел и телефоны его пришлось через полгода выкинуть.
  И вот я вижу его у двери моего дома в белой сорочке, в черном костюме, несмотря на уличную жару и с авоськой в руке.
  Такая жизнь. Профессионал-шлифовщик шестого наивысшего разряда Слава Молев взял кредит в банке под какие-то старые "Жигули" и с этим кредитом так основательно вскарабкался и сел на мель, что четыре буксира груженые деньгами не могли сдвинуть его с места. Чтобы выбраться из долговой ямы, ему пришлось распродать всю домашнюю утварь, расстаться со всеми своими небольшими сбережениями и, подыскав дельцов по недвижимости, продать свою однокомнатную квартиру, где он совсем недавно сделал дешевый ремонт своими силами, а себе искать пристанище, слава богу, еще не в деревне, но уже за пределами города, чтобы на разницу от продажи старой и покупки новой квартиры, рассчитаться с кредиторами и наконец-то сняться с мели, куда его затолкал кредит и череда свалившихся несчастий: вынужденное увольнение с работы, где зарплату не платили месяцами, перелом лодыжки , дорогая операция и неоплаченное безделье на костылях в течение двух месяцев, и потеря вставных челюстей по пьянке стоимостью 25 тысяч условных русских единиц.
  Слава Молев, голодавший уже вторые сутки, так как его квартира не хотела продаваться, а новая работа не светила и не грела, потому что агенты забрали у него паспорт якобы для оформления приватизации, но на самом деле, чтобы он не ударился в бега с крохотным авансом под сделку, принес мне фотоаппаратуру в надежде перехватить у меня пару сотен на прокорм.
  Все это я узнал, когда с радостью впустил его в свою мастерскую и усадил в кресло. Водка у меня недавно кончилась и, поговорив минут пять, я решительно вытолкал его за дверь с деньгами на бутылку "Пшеничной", бомбу крепкого "Русича" и обеда в упаковке по его выбору.
  Он взял у меня ключ от входного замка
   и ушел, а я вернулся в кресло перед монитором
  тором, где у меня уже было открыто окно лично
   го кабинета для записи автобиографии или ещё
   какой хреновины в этом роде.
  Пока я кумекал, что еще надо сообщить
  о себе и какие картинки или фотографии загру-
  зить, справа от формуляра в этом же самом окне
  появилась прямоугольная колонка и я второй
  раз за этот день открыл рот от изумления.
   Все это было написано по-русски, хотя
  Сайт "Reunion. com" был американским издани-
  ем и русскому языку там делать было как будто
   нечего. Крест на красном фоне обозначал обыч
  ную кнопку для закрытия колонки, но закры -
  вать ее я не спешил - как-никак я где-то оказал-
  ся победителем, меня ждёт выигрыш и самое
  главное, это не шутка!
   Пораскинув мозгами в разных направлениях и уразумев, что усердие не по разуму вредно, я "кликнул" нижнюю кнопку.
   Немедленно выкатилось большое и роскошное окно в багровых и золотых тонах, посреди которого вспыхивала и гасла убойная надпись:
   ПОЛУЧИТЕ СВОИ 2. 087. 56 $. ПРЯМО СЕЙЧАС!
   Ниже в двух экземплярах обретался формуляр, где мне предстояло заполнить свои данные, наверное, по-английски.
  Стараясь не делать ошибок, я записал все , что от меня требовали. Дальше очень мелким шрифтом шла ещё какая-то информация и посреди нее крупными литерами мне отдавали последний приказ:
   ЩЁЛКНИТЕ ЗДЕСЬ И ДЕНЬГИ ВАШИ
  С бьющимся сердцем я завел курсор на кнопку, брякнул мышку по голове и сложив руки лодочкой, подставил их под экран монитора.
  Вместо долларов выскочило новое окно из тисненого бархата с чем-то, что называлось Free Lotto или Свободное Лото.
  А ещё через минуту пришел довольный и веселый Слава Молев и стал разгружать авоську прямо в мои руки, куда только что из монитора чуть не посыпались баксы.
  "Вот вам, Виктор Сергеевич, "Пшеничная", как заказывали, вот мой любимый крепкий "Русич", а вот закуска. Хреновая! "
  "Слава Молев, поди поставь все это дело на кухню. Я хочу тебе кой-что показать. "
  "А сдачу кто получит? " - закричал довольный Малек, предвкушая редкую, как это только бывает на мели выпивку с богатым закусоном и шаря по карманам оставшуюся мелочь.
  "Вот ты её сейчас и получишь, - сказал я. Давай на кухню и марш назад. Такую сдачу получишь - век не забудешь.
  Когда он вернулся, я усадил его рядом и Малек вынул из футляра очки.
  "Видишь колонку, где написано, что ты - победитель? Как по-твоему это - шутка? "
  "Какая шутка , - заволновался Слава, потянувшись ближе к монитору - совсем никаких шуток! "
  "Ладно , - сказал я. Шелкаем нижнюю кнопку "получите выигрыш". Ну что? Что ты видишь? "
  "Надо же , - зачарованно прошептал Слава. Прямо сейчас! "
  "Сейчас, сейчас , - заверил я его. У американцев девиз такой: "Здесь и сейчас! "Так вот, если здесь и сейчас я получу свои 2000 долларов, то 87 баксов и 56 центов это тебе на сдачу и все это тянет на 2500 руб, а деньги тебе сейчас ой как бы пригодились. "
  "Ой! - молитвенно вздохнул Слава и сложив ладошки, как я делал чуть раньше, подставил их под стекло. А это не шутка, Виктор Сергеевич? "
  "Какая Слава, к чертям шутка , - совсем собрался рассердиться я. Мне бы эти 2000 долларов без всяких шуток не помешали. А таблички эти я уже заполнил и свой адрес отправил. Впрочем, давай сделаем еще раз - хуже-то не будет. Держи, держи руки-то - не дай бог мимо полетит. И давай хоть форточку закроем - вдруг кто услышит, что баксы по телеку раздают. "
  Мы очень основательно и серьёзно обмыли наш выигрыш по нулям и даже 57 центов не забыли, уговорив половину литрового штофа водки.
  Но Слава даже в подпитии лихо вязал лыко и не раз порывался лично обуть меня в сандалии, чтобы сходить на почту и проверить, не грянул ли из USA наш сказочный перевод и сдача. Но ни в пять, ни в шесть, ни утром, ни завтра и никогда деньги не пришли.
  Зато пошли неизвестные мне трудности и мучения, потому что. когда я вернулся на сайт "Reunion. com" чтобы пожаловаться администрации. что в его окнах играют в дурацкие и надувательские игрушки, с меня вдруг стали требовать пароль и подтверждение моего и-мейла, а когда я честно заполнял строки появлялось уведомление, что такого юзера и такого пароля сайт "Reunion. com" знать не знает и мне предлагали переписать все без ошибок. Появилось даже ощущение, что кто-то специально прячет концы в воду.
  Так впервые Америка нагрела своего патриота и ни в чем не повинного Славу Молева, которому нужны были любые деньги даже зайчиками, впрочем. как и мне .
  По мере удаления выигрыша, который таял в тумане, мечты наши с Мальком, справлявшимся каждый день не пришла ли сдача, принимали все более пышные и цветистые формы. Я воображал, что пишу и посылаю и-мейлы, где сообщаю, что желал бы все эти баксы за исключением 87 долларов 56 центов, оставить в Соединенных Штатах, чтобы ими распорядились для публикации вот этой самой книги, а также потратили на поиски Молли и Джеффа и еще я хотел испечь звучную и аппетитную рекламу для тех кто подсунул нам такой сладкий сюрприз.
  Мечты, мечты - где ваша сладость?
  Какую ж ты Америка подсунула мне гадость?
  Дней эдак через 5-6 наши фантазии и мечты приняли новое направление и возвышенный характер, когда мне пришло письмо с уведомлением, что я выиграл вовсе не 2, а 5000 зеленых.
  Шутка явно затягивалась и оттого никак не получалась веселее. Более того несмотря на виртуальность, она приобретала какие-то зловещие очертания и масштабы, где я казался камешком, которым швыряли друг в друга настоящие гиганты.
  Мне бы как-нибудь отказаться и выйти из игры. Я честно пытался это сделать, но у меня не получалось.
  В уведомлении давалось три электронных адреса для отписки. Первый адрес принадлежал якобы австралийской лотерее ЛОГО, в которой я оказался победителем лотереи электронных адресов, затеянной компанией Майкрософт при посредничестве Национального Банка Греции. Впрочем, зачем я все это пишу... смотрите-ка лучше сами. Только не вздумайте читать все подряд, чтобы обнаружить фуфло - все равно не найдете!
  
   Национальная лотерея Logo
  
  От: службу управления
  
  МЕЖДУНАРОДНОЙ АКЦИИ / цена награду департамента.
  
  REF N: EGS/475061725
  
  BATCH N: 7056490900/188
  
  RE: AWARD уведомления / окончательное уведомление
  
  ПОЗДРАВЛЯЕМ!
  
  Национальный австралийский Лотерея Incorporated хотела бы сообщить Вам о результатах Адрес электронной почты голосованием лотереи между народной программы по Австралии состоявшемся 8 августа 2008 года, ваш электронный счет были собраны как победитель $ 500000, 00) ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ ТОЛЬКО.
  
  Этот результат в настоящее время выпущен к Вам на 11, август, 2008 и ваш адрес электронной почты, которое придается в категории. Все адреса электронной почты были отобраны с помощью компьютерной системы голосования, в которых Ваш лектронный адрес был выбран в качестве одного из счастливых победителей. Ваш номер повезло: - Бал число 11Ball число 13Ball число 26Ball число 34Ball число 44Ball номер 48. Бонус и мяч numberBonus Ball номер 2.
  
  Рекомендуется хранить ваши победы конфиденциальной информации очень тайный () до тех пор, пока ваши претензии были обработаны и деньги переводятся вам. Это часть нашей безопасности протокола об избежB 0нии двойного утверждая и необоснованное злоупотребление этой программы путем мошенничества и Скаммеры.
  
  Все премии должны быть заявлены не позднее 24 августа 2008 года. После этой даты все невостребованных средств будут возвращены в Австралию в качестве невостребованной. Имейте в виду, во избежание излишних задержек и осложнений, пожалуйста, не забудьте процитировать0D свой идентификационный номер в переписке.
  
  Вы находитесь Поэтому рекомендуется обратиться ваши претензии офицера в наши региональные отделения в Афинах, Греция @: revalex72@live. com
  
  REV. ALEXANDRA ДЭВИС
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Лотерея победители применения форма оплаты. Полно е наименование . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
   Дата рождения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  АДРЕС . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  СЕКС . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  ВОЗРАСТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  ГРАЖДАНСТВО . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  AMOUNT WON . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  ОККУПАЦИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  ТЕЛЕФОН . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  EMAIL . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  ДАТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  ПОДПИСАНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  Победителем Справ партии никаких . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
  Утвержденные к оплате
  
  
  
  Поздравления от сотрудников и благодарим Вас за участие в почтовый ящик пользователей программы.
  
  
  
  С уважением в эксплуатации,
  
   &nbs p;
  С уважением,
  
  Г-жа Элис Генри
  
  Исполнительный (Австралийский Лотерея Inc).
  
  Д-р П. Swier, г-н Джеральд Гудман (менеджер по иностранным операциям), Mr. Kenkidman Weijden (начальник по службе), д-р Джеймс Уильямс (Директор Департамента международных кредитовых), г-жа Сандра Мерфи (исполнительной власти), г-н Майкл Коул ( Исполнительный), г-н Стивен Бур (председа8 2ель)
  ________________________________________
  
  
  ONCE AGAIN WE CONGRATULATE YOU FOR BEING ONE OF THE LUCKY WINNERS. WE HAVE RECEIVED YOUR WINNING NOTICE AND INFORMATION FROM OUR PROMOTIONAL HEADQUARTERS AND I HAVE CONFIRMED FROM OUR VERIFICATION FILE THAT YOUR EMAIL ADDRESS WON THE TOTAL PRIZE AMOUNT OF $500, 000. 00 IN THIS YEARS NATIONAL AUSTRALIAOTTERY EMAIL PROMOTION.
  
  WE KNOW THAT YOU MUST BE WONDERING HOW YOU GET TO WIN IN A LOTTERY YOU NEVER PLAYED OR PHYSICALLY PARTICIPATED IN. YOU NEED NOT BE SUPRISED AS THE PROGRAM IS GENUINE AND LEGITIMATE. THE EMAIL LOTTERY PROGRAM IS A PROMOTIONAL EXERCIZE, LARGELY SPONSORED BY A CONGLOMERATE OF MULTI-NATIONAL COMPANIES WITH MICROSOFT AS OUR MAJOR PARTNERS. THE DRAW IS ELECTRONICALLY GENERATED USING EMAIL ADDRESSES OF PEOPLE WHO MUST HAVE VISITED SITES OR INTERNET ADDRESSES OPERATED OR ENABLED BY MICROSOFT.
  
  WE BELIEVE THAT LUCKY WINNERS OF OUR EMAIL LOTTO PROMOTIONAL PROGRAM, WILL BE ENCOURAGED TO PARTICIPATE IN OUR SUBSEQUENT ON-LINE LOTTERY GAMES, WHILE AT THE OTHER HAND MICROSOFT WANTS TO USE THE OPPORTUNITY TO ENCOURAGE THE USE OF THE INTERNET AS A MEANS OF GLOBAL COMMUNICATION AND EQUALLY PROMOTE COMPUTER LITERACY AROUND THE WORLD.
  I HAVE BEEN ASSIGNED TO ASSIST AND DIRECT YOU ON OUR LOTTERY PRIZE PAYMENT PROCEDURE.
  
  THE NEXT STEP TO FOLLOW TO CLAIM YOUR PRIZE MONEY IS TO FILL THE TEXT OF APPLICATION FOR PRIZE TRANSFER FORM ATTACHED TO THIS LETTER AND SEND IT TO THE BANK IMMEDIATELY.
  KINDLY CHECK THE ATTACHED TEXT AND FILL IN THE REQUIRED INFORMATION AND SEND TO OUR ACCREDITTED BANKING PARTNERS ALONGSIDE A COPY OF THE ATTACHED WINNER CERTIFICATE WHICH THE ORIGINAL HARD COPY BEARING YOUR NAME AND ADDRESS SHALL BE SENT TO YOU VIA COURIER SERVICE PRIOR TO YOUR FUND TRANSFER , FOR THE IMMEDIATE PROCESSING AND TRANSFER OF YOUR PRIZE MONEY. ALSO REMEMBER TO SCAN AND SEND A VALID COPY OF YOUR
  
  
  
  
  
  
  
  Сразу стало ясно, что перевод на русский сделан машиной, а не человеком и этот перевод нельзя было понять без обратного перевода на английский. Например, меня спрашивали, каким я сексом занимаюсь - а какое ваше дело? , но оказывается меня спрашивали пол, мужчина или женщина, а еще бывает трансцвестит, затем меня долбанули "оккупацией", а это пришлось понимать как "занятие" и я написал пенсионер, 69 лет, а в некоторых местах прямо писал: "А это еще что такое? "Короче, в далекой Австралии точно никто не знал русского языка и они прямо-таки продирались через его заросли, чтобы честно выполнить свой долг и доставить мне деньги.
  Но я уже малость привык мечтать и недолго думая, соорудил ответ на имя офицера безопасности службы Национального греческого банка, которая должна была меня курировать, подсказывать и вести до самого конца, что мне следует делать, чтобы получить большие деньги. Я написал офицеру Александре в Грецию очень теплый и благодарный ответ, где "сука" была всего лишь маленькой капелькой птичьего помета среди сранья, которое я залепил ей в морду и числа гениталиев засунутых в её дыхало и задний проход. Не буду приводить свое письмо здесь, чтобы не шокировать воспитанных читателей. Слава Молев, по контракту на этот раз получавший сдачу в 2500 долларов из этих пяти и поверивший в их существование на 95% умолял меня одуматься и не оскоблядь благодетелей, способных передумать в любой момент, но я резал правду-матку в виртуальные глаза.
  Вдвоем с женой мы поражались другому - изготовление такой шутки - а это была шутка! - стоило весьма значительных трудов и усилий, помимо хакерского мастерства и вызывало даже уважение к профессионализму шутников, поскольку чувствовалось что эту шутку клепала целая команда или фирма веселых людей. Никаких подозрений не вызывала ни австралийская лотерея LOGO ни оригинал сертификата выигрыша, который мне предстояло получить заказным письмом, ни способ проведения лотереи по результатам розыгрыша электронных адресов, поступавших в компанию Майкрософт. Эта компания со своими отделениями и вассалами тратила очень большую часть своих астрономических доходов на рекламу и увеличение числа людей на земном шаре, покупающих и пользующихся компьютерами и программами, а следовательно электронной почтой, поэтому в эту лотерею мог действительно попасть любой пользователь компьютера на земном шаре и попал в нее, конечно, я никогда не выигравший ни одного рубля ни в какую игру.
  Сумма этого выигрыша, которая в следующем письме в связи с ошибками машинного перевода на русский язык, наконец остановилась и замерла на отметке в 500. 000 долларов, осела на пути из Австралии ко мне в национальном банке Греции с конкретной улицей и домом в Афинах, именем главного менеджера банка, факсами и телефоном. Сомневаться в существовании этого банка и его реквизитах не приходилось - справочники были под рукой. От меня требовали только одного: чтобы моя личность из виртуальной наконец стала реальной, а для этого надо было доказать это документами: международным паспортом, водительским удостоверением и другими прибамбасами.
  Я ни секунды не сомневался, что все это был веселый розыгрыш, но меня откровенно пугали его размеры. Как можно из меня сделать клоуна для всего земного шара и при этом не заплатить мне ни рубля за гомерический хохот телезрителей в разных странах было совершенно непонятно. И вряд ли эти телезрители, офицер Александра Дэвис и австралийские шутники посмеются над коротенькой, но мощной лавиной совсем не колченогого, а отборного русского мата, который я послал в их сторону. И при этом я пренебрег самым совершенным машинным переводом, чтобы выразить все свои искренние чувства благодарности, пользуясь вполне свежими глаголами и эпитетами.
  И вот через два-три дня, когда я было подумал, что шутники утерлись и бросили розыгрыш, я получаю новое сообщение. На этот раз оно приходит на английском языке, так как в грециях и австралиях, видимо, поняли с кем имеют дело. Мое письмо нигде не цитируется, не комментируется и меня как бы обходят со всех сторон, давая понять, что его прочли и замяли для ясности. В сообщении говорилось, что мои чувства, то да сё, удивление, шок и "озабоченность" понимают, но не знают пока как перевести их в более спокойное и приятное русло, а с другой стороны они всего лишь обычные банковские служащие, выполняющие свой долг и делающие то, что от них требуют - подневольные люди. Пока они всего лишь смущены моей реакцией по поводу размеров выигрыша, непривычного для такой страны как Россия, потому что в их стране эта сумма не превышает уровня обычного стартового капитала, с какого начинается парикмахерская, ресторанчик или стоимость среднего коттеджа на океанском побережье. Лотерея эта проводится ежегодно и спонсоры в компании Майкрософт, откуда поступают деньги, тратят значительно большие суммы на благотворительность. Что же касается выигрыша, реклама, которую делают компании сами победители, настолько эффективна, что покрывает все расходы, связанные с проведением лотереи. Я могу, если захочу, остаться совершенно неизвестным и быть засекречен со своим выигрышем, так как переписка со мной, и мои ответы - это наилучшая реклама за последние семь лет. В заключение меня просили воспользоваться моим телефонным номером для установки прямого контакта и уточнения сведений, отправленных мною вместе с анкетой.
  Я был обескуражен этим толковым и дельным посланием, но не собирался сдаваться и искал только способа как зацепить этих людей за смешливую губу(шуточки называется! ). Но моя жена знавшая и видевшая всю эту тряхомудию, которую я приносил домой и показывал ей, и не возражавшая даже, чтобы Малек, который фанател и едва ли не сатанел по мере увеличения выигрыша, получит на сдачу уже 5000 долларов, в тайне от меня уже делала маленькие приготовления для поездки в Австралию, особенно после того как мне на мобильник позвонили из Греции и лопотали так быстро, что я не успел даже разобрать: по гречески или по английски, давно потеряв навыки устной речи.
  
  
  Редакторы издательства "Random House" c большим сожалением прощаются в этом месте с автором и его книгой и передают ее окончание в полное распоряжение сыну Виталия Янса - Емельянову Сергеею Витальевичу. Все дальнейшее написано и отредактировано его собственной рукой.
  
  
  Без особой охоты выполняю данное мне поручение закончить эту книжку, так как меня с моим отцом связывало по жизни очень немногое и если я довожу его записки или как там это называется до конца, то это не значит, что я эту книгу читал и она представляет для меня какой-то интерес. Я делаю это, главным образом по известным вам финансовым соображениям. Во всяком случае это никак не отразится на моем собственном творчестве и моих книгах, размещенных в интеренете под псевдонимом Самоделкин-Скабичевский, из которых главную "Лапами шевеля на бегу" предлагаю на сайте: http: \\suslik-sem. ucoz. ru\load\8\К тому же от меня не потребовалось никаких усилий, так как дальше идет перепечатка из газет, телевизионной хроники и архивов отца, где я нашел последнюю его запись.
  
  "Моя "русофобия" , быть может началась с неприязни к советским пассажирским перевозкам где-то в 30 лет и закончилась в ту же декаду клятвой, которую я дал сам себе никогда не летать самолетами Аэрофлота. Когда я сообщил об этом моей поверенной Rev. Alexander Davis в Афинах - rev. по-английски означает преподобная, она ответила, что если я приеду в Москву на поезде, оттуда до Нижнего всего 450 км и 6 часов пути на Буревестнике, то они смогут через Таджикистан, Индию, Таиланд, Сингапур и Филлипины доставить меня в Австралию на "Боинге".
  
  По сообщениям агентства SNN от 25. 10. 2011 г. пассажирский рейс борт 022690491VSE Филлипины - Австралия потерпел катастрофу на подлете к Сиднею 540 миль северо-западнее континента. По уточняемым данным погибло 68 пассажиров и 5 членов экипажа. Тела 13 из них подбраны в океане возле места падения и находятся в опознании.
  Агентство SNN со ссылкой на австралийскую компанию авиатрансфёринга "Condor 2" передает, что диспетчерская служба, курирующая австралийский борт 022690491VSE, прошедший 2\3 пути от Манилы до Сиднея получил от первого пилота сигнал об отказе одного из двух двигателей Боинга-649. Немедленно начались приготовления к авариийной посадке в запасной полосе аэродрома, а самолет перешел из назначенного эшелона в режим форсажа оставшегося двигателя и экипаж начал немедленную выработку горючего, как предписано инструкцией и разрешением наземной службы.
  Однако при подлете к Сиднею, когда оставалось менее 520 миль до места, отведенного на запасной полосе и через 25 минут как самолет пошел на свой первый круг над океаном, пилот сообщил о задымлении и остановке второго двигателя, а также о принятом решении садиться на воду. После этого связь прекратилась.
  Вылетевшая на место предполагаемого падения четверка легких истребителей австралийских ВМС обнаружила пятно керосина поперечником около 300 метров, предметы утвари, куски обшивки и другие свидетельства трагедии. Обычное волнение в этот день совершенно отсутствовало и в океан упал редкий для этого времени года мертвый штиль. Вслед затем в район катастрофы вылетели два гидроплана и спасатели подняли тела 13 человек. В настоящее время производится выемка оставшихся фрагментов обшивки и облицовки воздушного лайнера, поиски черного ящика и других свидетельств. В указанный район направлено исследовательское судно "Esquire", оборудованное для подводной съёмки, замера глубины и подъёма грузов со дна океана, а также наблюдения радиации и экологической угрозы.
  Агентство SNN: От 26. 10 2011 г. По сообщениям австралийской прессы и телевидения, освещающих катастрофу австралийского лайнера первым и "легким" опознанием было установление личности пожилой женщины с хорошо сохранившимися внешними данными.
  По словам Мэрфи МакГвайер, служащей туристического департамента из отдела международных связей консульства Австралии личность принадлежит уроженке России Емельяновой Нине Васильевне. Мэрфи МакГваейр должна была встречать семью Емельяновых - отца, мать и дочь, имея на руках описание и фотографии всех членов семейства. Она сказала, что глава семьи Емельянов Виталий Сергеевич вместе с женой и дочерью вылетел в Сидней по приглашению туристической Палаты и Национального Парка Австралии в 15-дневное турне и путешествие со свободной программой, включающей помимо его знакомства со столицей и природой австралийского континента, участие в съёмках рекламного ролика, ток-шоу, а также встреч с русской диаспорой. По ее словам Виталий Сергеевич планировал оставить в Австралии часть своего выигрыша в 500. 000 американских долларов, которые он должен был получить здесь, в департаменте туризма по выигрышу в австралийской национальной лотерее LOGO, проводимой с помощью машинной выборки электронных адресов. Она добавила, что лет 30 или 40 назад Виталий Сергеевич дал клятву не летать самолетами советских национальных авиалиний и полетел первым классом австралийской компании "Condor".
  В данное время производится поиск родственников пропавших без вести пассажиров и опознание остальных 12 жертв аварии.
  
  
   ПИСЬМО СЕМНАДЦАТОЕ ИЗ КНИГИ
   ПИСЬМА В АМЕРИКУ
   "From Russia with love"
   Август-сентябрь 2009 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"