Аннотация: Дилогия про безжалостного оборотня в русской глуши. Много довольно жестоких сцен, в целом, книга не для слабонервных
Улло.
Часть первая.
Глава 1.
...Тихая деревня на рассвете. Я иду по влажной от росы траве босыми ногами, любуясь на восход солнца, впереди - бескрайний лес, за спиной - русская деревня. Деревянные дома, где-то покосившиеся от старости, сараи и крытые сеновалы, неподалеку пасутся лошади, овцы, штук пять коров. Щебечут птицы, кукарекает петух вдалеке.
Все это кажется наполненным жизнью, какой-то немного ленивой и размеренной, но такой естественной. Каждая травинка кажется живой, на солнце поблескивает роса, в воздухе носятся ласточки.
И тут все смолкает, солнце заволакивает серой дымкой, все вокруг становится словно бы черно-белое, а роса под ногами - какой-то холодной. Я оборачиваюсь, смотрю назад, на деревню, но там уже никого нет, даже пасущийся скот куда-то пропал. Но пропали не только животные - сама жизнь покинула эти места! Казалось, и не может ничего быть здесь, лишь страшное царство смерти! Пустые дома, хлопают двери на ветру. Душу заполняет страх. Холодный страх, которому нет объяснения и от которого нельзя убежать или избавиться.
Я вижу что-то черное, извивающееся в траве, вижу змей! В ужасе кидаюсь в деревню, кричу, но там никого нет, а за спиной слышу злобный рык. Он становится все громче, чьи-то шаги за спиной, кто-то злобный приближается ко мне. Я не могу повернуть голову, бегу вперед, надеясь убежать. Но мои ноги словно перестают меня слушаться, я замираю, и что-то тяжелое бьет меня по плечу...
В тот же миг проснувшись, я обнаружил на своем плече деревянное топорище.
- Ой, извини, парень, опять он упал! - Извиняется стоящая рядом старушка, собираясь выходить на этой остановке, - Тебе не здесь выходить?
- Нет, мне в Волчьей Горе, - Отвечаю я заботливой бабуле, невесть для чего держащей в руках новую ручку для топора.
- А зачем тебе туда? Родня кто живет? - Прищурилась старушка. На вид - просто образец "Божьего одуванчика" - небольшого росточка, в платке, круглое лицо. Но глаза отчего-то показались мне на редкость злыми. Может, спросонья?..
- Нет, ветеринаром еду работать по распределению. - Немного приврал я действительность.
- А чего в такую глушь-то? - Продолжает она свой допрос, пытаясь смотреть в глаза, словно и ждет, что совру. Нет, нехороший какой-то взгляд.
- Не знаю, так в техникуме назначили. - Откровенно вру я, потеряв желание что-либо говорить ей.
- Вот ироды-то! Молодого парня в такую глухомань! - Покачала головой бабуля и поплелась к выходу.
Я остался в одиночестве, Волчья Гора была конечной остановкой, и никто туда не ехал, кроме меня. Мотивов у меня было слишком много, чтобы рассказывать о них бабке, дважды за дорогу саданувшей (пусть и не специально) меня топорищем по горбу. Да и не привык я говорить о себе первому встречно со злыми глазами. Не зря же глаза считают зеркалом души...
Итак, о мотивах. Начнем с того, что ветеринаром я уж больше двух лет проработал, и ехал уж точно не по распределению. Да и давненько я уже окончил техникум. Но основной мой доход был в ином - боях без правил. Будучи с детства завсегдатаем секций дзюдо, самбо, вольной борьбы, тайского бокса и ушу, на подпольном ринге я стал сразу фаворитом. Если противник был "бьющим" - я ломал его борцовскими приемами, скручивал в бараний рог, или бросал по рингу. Если борец - отшибал все сухожилия и мышцы, да и болевые приемы я знал прекрасно. Если универсал, вроде меня - то я доказывал, что до меня ему далеко в любом компоненте.
Бои без правил - это не столько спорт, сколько зрелище, битвы гладиаторов. Наши бои были запрещены законом и проходили подпольно, зрители - те, чьи лица снятся следователям всех возможных структур, от милиции и ФСБ, до налоговой полиции и УБЭПа. Все бандиты и лидеры криминального мира присутствовали на этих боях.
Я не сразу решился на участие в них. Мне вполне хватало простых боев смешанного стиля, где я неплохо зарабатывал. Да и драться в такой компании мне как-то не очень хотелось. Может, боксеров, каратистов и иже с ними многие часто считают хулиганами и драчунами, а то и записывают их сразу в бандиты, только я по сути своей человек довольно спокойный и незлобивый. Но мне подстроили дисквалификацию, отстранили на три года. Ветеринар я был неплохой (и для налоговой именно этим и жил), но в сущности даже на оплату квартиры этого не хватало. Тогда-то меня и подговорили участвовать в этой мясорубке.
Все бы ничего, но однажды мне предложили "слить" бой - проиграть. Ставки были на меня, да и самому мне сумма была обещана огромная, но я отказался. Мне угрожали, но недолго: прознай кто-нибудь из "высшего криминала", что их собираются так "кинуть" (и на такую сумму) - моих подговорщиков нашли бы на утро под мостом с ногами в бетоне. Но на время я решил отсидеться. А затем - и вовсе переехать. А где еще лучше притаиться, пока не улягутся страсти, как ни здесь? Мне выделят свои пол дома, а работы я не боюсь. Если вдруг местные проявят агрессию - смогу их убедить, что лучше жить дружно. Уж после бойца по кличке Статуя (весом под две сотни и ростом за два метра) меня никем не испугаешь. Правда, хоть я и выиграл тогда, но одно ребро до сих пор не зажило. Не попади я ему так удачно в челюсть - не факт, что уже смог бы ходить без костылей...
Но кошмары мучили меня уже неделю, с того самого дня, как я покинул Санкт-Петербург. Мне все время снилось поле, деревня, ужасные змеи и чей-то страшный рык за спиной. А сегодня еще и удар по спине. Впрочем, от удара топорищем и не такое может во сне померещиться...
Древний "Пазик", въехав на вконец раздолбанную дорогу, вдруг почти перестал трястись. Похожи, на его колесах все шишки и вмятины были рассчитаны точь-в-точь под эти выбоины...
А место это очень глухое. Здесь нет водопровода - только колодцы. Нет электричества - батарейки и бензо-генераторы. Нет газа - либо баллоны, либо печка. Но бытовые трудности меня не сильно пугают. Конечно, по происхождению я человек отнюдь не сельский, но и не избалованный донельзя благами цивилизации. На Руси-матушке и в городе можно сидеть без света, газа и воды.
Есть и еще одна причина. Духовная. В этих проклятых боях несколько человек я практически покалечил. Не специально, но суть от того не меняется. Один из них теперь не сможет сгибать левую ногу, а второй мало что видит правым глазом. Это бои, но на душе моей не слишком спокойно. Я прекрасно понимал, что покинуть эти бои следовало давно, но из-за денег оставался снова и снова. Мое пребывание здесь, это, если хотите, своего рода желание забыть всю эту грязь, всю эту гадкую атмосферу. Или попытка скинуть лишние грехи, если такое выражение здесь уместно.
Автобус, вздрогнув, остановился возле местной автостанции. Надпись "Автовокзал" уже утеряла половину букв, оставшиеся почти были незаметны, из-под краски проступали доски. Само здание представляло собой досчатую будку по размерам чуть больше газетного ларька. Окна затянуты полиэтиленовой пленкой, на стенах весь словарь ненормативной лексики. Не знаю, почему, но мне даже сидеть в таком помещении было бы мерзко...
Дорога представляла собой грязную колею, благо, что сухую. Готов спорить, после первого же дождя здесь уже не проедет и трактор. А тучи висят над головой до неприличия темные, дождь - лишь вопрос времени. Автобус поспешил унести отсюда колеса, дабы не поселиться здесь надолго. Я смотрел ему вслед, прогоняя из головы подлую мысль: может, догнать его и уехать отсюда на фиг?..
Конечно, пейзаж здесь и неплохой: широкие поля, деревенские домики, лес невдалеке, видел я по дороге и речку, текущую в этот поселок. Но это такой глухое место, волчий или медвежий угол, что название Волчья Гора кажется здесь как нельзя кстати! На душу сразу наваливается апатия, а первое возникшее желание: зайти в автокассу, и узнать, когда снова придет автобус.
Посмотрев еще раз на село, я ощутил слабый укол. Нечто похожее я видел последние два дня во сне. Правда, не стану врать: не на сто процентов. Деревянные дома, большие сараи, скот в поле и лес вдалеке - это довольно общая картина. Думаю, в радиусе ста километров найдется не один десяток подобных сел. Так что, не стоит забивать себе голову подобной ерундой.
О чем действительно стоит побеспокоиться - так это о скорейшем устройстве на месте. Когда разразится этот дождь, я хотел бы находиться где-нибудь под крышей, а не на открытой местности. И хотелось бы, чтобы эта крыша принадлежала строению, не настолько убогому, как автовокзал...
Увидев местного аборигена - дядьку неопределенного возраста с мундштуком в зубах, я поинтересовался:
- А где можно найти председателя?
- А хрен его знает! - Бесхитростно ответил он, - С утра в конторе сидел.
- А контора где? - Уточнил я, все еще веря, что с этого чуда в перьях можно хоть что-то вытянуть.
- А хрен ее знает, у меня ж карты нету!
"Ума у тебя нету!" - Уже хотел сказать я, когда услышал мелодичный женский голос:
- Вам в контору? Могу подвезти!
Я обернулся. В десятке шагов от меня стоял огромный вороной конь, впряженный в одноосную телегу на мотоциклетных колесах. Эдакий советский кэб. Управляла сим транспортом приятная светловолосая девица лет двадцати с небольшим.
- Спасибо, а то не хочется попасть по дождь. - Я уселся на жесткой скамейке в десятке сантиметров от девушки.
- Вы, наверное, ветеринар? - Предположила она.
- Да, а как вы угадали? - Для поддержания беседы спросил я.
- Если честно, то... - Девица замялась, а потом выдала: - По виду.
Я был доволен собой. Перед побегом я отрастил усы, зачесав их а-ля Эркюль Пуаро в исполнении Девида Суше. К тому же, купил обычные очки, с простыми стеклами. Вот с одеждой пришлось помудрить. Как бы ни самоуверенно это звучало, мое телосложение безошибочно выдает человека, усердно посещающего тренажерный зал. Пришлось покупать несколько бесформенный костюм, который всю эту красоту превратил в обычное тело лентяя. Конечно, когда будет жарко - проблемы с этим возникнут, но пока время у меня еще есть.
Моя персона у девушки интереса явно не вызывала. Впрочем, оно и к лучшему. С женским полом у меня никогда не клеилось, одни нервы от этого, а я сюда приехал успокоить душу, а не теребить ее.
Правда, не обратить внимания на мою собеседницу было трудно. Высокая, за метр восемьдесят, стройная, но при этом отнюдь не худощавая. Эдакая крепкая сельская деваха, с длинными светлыми волосами и бездонными голубыми глазами, в которые лучше не смотреть, чтобы не потерять покой. Ее стан был обтянут розовым халатом, готовым лопнуть под натиском груди и не способном укрыть ее ноги.
Конь медленно и лениво шел вперед, пока мы не остановились перед покосившимся одноэтажным зданием с табличкой "Администрация".
- Вам сюда. - Девица указала рукой на это убожество непонятного цвета.
- Спасибо, а как вас зовут? - Поинтересовался я.
- Злата, - Засмущалась девушка, - а вас?
- Макс. Еще раз спасибо, надеюсь, нам доведется как-нибудь встретиться.
Телега с легким скрипом удалилась, а я направился к двери администрации. Это здание недалеко ушло от автовокзала по своему состоянию. Разве что было побольше и выстроено из кирпича, а не из дерева. Осторожно постучав (дабы дверь совсем не развалилась), я приоткрыл дверь и оказался в темном коридоре. Вдоль него тянулись несколько дверей, в первую же из которых я постучал. За ней обнаружился маленький кабинет, в котором из мебели были разве что стол и сидящий за ним человек. Краска на стенах давно уже облупилась, шторы на окнах потеряли цвет при правлении хана Мамая, а мыл окна, похоже, вышеупомянутый хан...
- Здравствуйте, я к вам ветеринаром прибыл! - Сообщил я сидящему за столом толстяку. Но тут же понял свою ошибку: человек крепко спал. Старый потертый пиджак, белая кепка чуть сползла на лоб, а глазки настолько заплыли, что и не поймешь, открыты ли они?..
- Эй, товарищ! - Применил я советское словечко.
Он проснулся. Но не резко, не подхватившись. Сперва верхнее веко одного глаза медленно поползло вверх, затем второе, лицо чуть вытянулось, спина - распрямилась, пальцы очень медленно стали постукивать по столу, словно все части его тела медленно разгонялись перед тем, как начать работу в нормальном режиме.
- Ветеринар, значится, - Проговорил он медленно, словно пережевывая слова, - Документы давай. Меня Павел Георгич зовут, председатель я тутошний.
Изучение документов лишний раз навело меня на сравнение с разгоном. Поначалу он очень медленно вертел их в руках, затем чуть быстрее, а в моей трудовой книжке запись сделал уже с молодецкой прытью. Так же резво он вскочил из-за стола и вылетел из кабинета, едва не сбив меня.
- Пошли, жилище тебе покажу! - Донеслось уже из коридора.
Разогнавшись, он работал уже на предельных оборотах и просто летел вперед. Мне с двумя сумками было тяжело угнаться за этим не самого спортивного вида дядькой. Когда мы подошли к бревенчатой избе, от сердца у меня немного отлегло. Она, по крайней мере, казалась крепкой. Может, там и бегают тараканы с собаку размером, но домик хоть не развалится ночью и не погребет меня под бревнами. Хотя, как говорится, внешность ведь бывает обманчива...
- Сосед у тебя - золотой человек - электрик наш Митька. - Вещал председатель, - Странноватый правда, но такую хрень из говна сотворит - охренеешь! Сейчас нам генератор готовит, чтобы летом от реки ток получать. Правда, не пьет почти, но это пройдет. Кидай вещи, его пока все равно нет, а я тебе транспорт выделю.
Заинтересовавшись, что здесь может служить транспортом, я последовал за ним. Когда мы вошли в сооружение из бетонных плит, я увидел кучу разобранных мотоциклов, сгнивший трактор и останки какого-то автомобиля. Чуть дальше были несколько денников для лошадей.
- Дороги у нас нет как таковой, особенно в дождь, а тебе по всему селу поспевать иногда придется. Оно хоть и жиденькое, но тянется километров на семь. Вот, выбирай!
Мы, тем временем, подошли к дверцам денников. В трех загонах стояли кони. Двое - взглянуть страшно! Огромные махины, которые могут в одиночку заменять по два трактора. Как на них можно ездить - большой вопрос. Я бы не рискнул. Хотя нередко и катался на лошадях на различных конезаводах. Третий был приемлемых размеров, но постоянно бесновался в загоне. Не могу похвастать, чтобы мой опыт позволял на "ты" разговаривать с подобными смутьянами. Да и на "вы" без земного поклона - тоже...
Четвертый загон показался пустым. Лишь подойдя поближе я увидел черную кучерявую лошадь с огромными заячьими ушами.
- А это ЧТО? - На всякий случай, уточнил я.
- Ну ты даешь, ветеринар! - С укором сказал председатель, - Ослов никогда не видел? Это Филипп, четыре года, спокойный, возит что угодно и кого угодно, на нем все прошлое лето дети катались, никого еще не сбросил и не цапнул.
Филипп действительно выглядел полным пофигистом. Ишак лениво жевал что-то, даже не глядя в нашу сторону. Шерсть на нем свалялась, висела клочьями, а взгляд был пустой, как у наркомана со стажем. Впрочем, не совсем так: осел явно о чем-то еще думал, но вот мысли его были далеки от нас. Может, представлял себе, как выиграет однажды забег среди породистых скакунов? Кто ж знает, о чем мечтают ослы...
- Это Гришка привез, а сам помер. Осленка Злата выходила, что подвезла тебя. Жалостливая больно, выходила осленка и нам отдала. Он ее как видит, хвостом метет, прям как собака.
- Думаю, пойдет. - Не очень уверенно сказал я, открыв дверь загона, - А что он жрет-то?
- А что ни дашь! Не боись, кормом мы его обеспечим, только работай!
Зайдя в загон, я и Павел Георгич зауздали ишака, который не проявил каких-либо признаков недовольства. Впрочем, и каких либо признаков жизни - тоже...
Я осторожно сел на осла, чей рост в холке не превышал и метра. Эдакий черный ушастый пони, которого года два не мыли и не чистили. Из загона Филипп вышел спокойно, я без проблем вывел осла из сарая. Правда, я боялся, что на такой красоте меня местные засмеют.
- Сегодня отдыхай с дороги, завтра часам к одиннадцати подходи, я тебе объем работ покажу. - С этими словами председатель спокойно ушел, а я на кудрявом друге продолжил путь к новому жилищу. Вопреки моим опасениям, "руля" он слушался беспрекословно, вез именно туда, куда я от него и требовал. Хотя и с такой скоростью, что пешком я дошел бы намного быстрее.
Оставив ишака в сарае (тот спокойно стоял там, где я его остановил), а сходил в дом и нашел там расческу и ножницы. Конечно, "транспорт" - не фонтан, но надо хоть привести его в божеский вид. После поездки на нем все ноги в репейниках, а брюки нуждаются в хорошей стирке.
Сарайчик возле дома, в котором Филимон ждал чистку, тоже был набит всякой хренью, только как-то более аккуратно. Здесь была различная электротехника и приспособления к ней. Аккумуляторы, генераторы, микросхемы, провода. Были и какие-то предметы электротехники, о назначении которых не догадывался в силу своей неграмотности в подобных вещах.
Когда я начал состригать со шкуры ишака свалявшуюся шерсть (по иному от нее было уже не избавиться), в открытую дверь сарая заскочил допотопный мотоцикл черного цвета. Восседал на нем худющий парень лет двадцати с небольшим, в красной каске и рюкзаком на спине. Затормозив, мотоцикл остановился передним колесом в паре сантиметров от стены сарая. Судя по старым колеям на земляном полу, этот прием он отрабатывал не один год. А пара отметин на досках стены и мятое переднее крыло говорили о том, что и не с первого раза он это освоил. Осел на это прибытие не обратил никакого внимания. Как и на то, что я его чистил.
- Здорово, ты ветеринар? - Без обиняков спросил мотоциклист.
- Да, как видишь, - Ответил я, протянув ему руку, - Макс.
- Митька, - Представился собеседник, - Электрик местный. Хотя, правильнее будет сказать - электрохимик. Все-таки, Георгич эту скотину сбагрил!
- Ты про Филиппа? - Уточнил я.
- Про кого ж еще? Это такая редкостная сволочь! Может идти, а потом среди дороги остановится - и хрен ты его сдвинешь. Хоть убей, пока не отдохнет - дальше ни шагу!
- Чего ж его держат? Продали б в зоопарк!
- Георгич за каждую "боевую единицу" удавится! - Усмехнулся Митька, повесив шлем на гвоздь в стене. - Но есть у него и плюсы. Без хозяина не уйдет. Когда Гришка помер, осленка взять не могли - орал, лягался, покусал всех. Злата его еле увела. Ей-Богу, ведьма она, вся скотина, в том числе и мужики, за ней на задних лапах ходят.
Я припомнил ее и понял: я бы тоже не стал исключением...
- А где предыдущий ветеринар? - Спросил я, когда Филимон уже стал более или менее похож на осла, а не на шерстяной мяч. На полу при этом лежала куча шерсти, репейников и даже фантиков от конфет.
- По официальной версии - пропал без вести. - Мрачно ответил Митька.
- Ни хрена себе версия! Какая ж тогда неофициальная?? - Не понял я.
- Блин, я могу сказать, - Митька занервничал, - но если Георгич узнает - он меня с потрохами сожрет и поссыт на останки.
- Ты еще скажи, что его русалки под воду утащили! - Скривился я, взявшись за гриву ишака.
- Почти. Местные говорят, что его оборотень задрал.
- Оборотень? - Я с сомнением посмотрел на "электрохимика". С виду - отличник школы и ходячая энциклопедия, не должен он в сказки верить.
- Тут давно байка ходит, что после революции полицай здесь поселился партийный. Зверь был чистый, людей к стенке ставил только так. И вот, была тут знахарка, чистая ведьма! Кто с ней дружил - хотя таких и мало было - у тех и на пустом поле картошка росла. А ежель, не дай Бог, враг ее - лучше сразу или из села беги, или в петлю поторапливайся! И скот пачками дохнет, и в огороде такая хрень вырастет, что ни один ботаник не поймет! А могла и на самого человека порчу наложить: и не помрешь, но и больной будешь, все время как ни рыба ни мясо. Хотя, говорят, если в церковь сходить, то тут же отпускало. Ведьма в церковь никогда не ходила. Сама она в домике на окраине жила, но частенько на неделю-две куда-нибудь пропадала. А сынок ее выдался редкой скотиной. То сопрет у кого что-нибудь, то девку какую в кусты затащить попытается. Может, и получалось, да кто ж в селе сознается. А на вид - дурак дураком. Взгляд какой-то злобный, вечно смотрит исподлобья, ходить мог зимой без обуви. А тут он жену коменданта изнасиловать попытался, а тот и поймал выродка. Застрелил его прямо на месте, да еще и в голову все патроны выпустил уже мертвому. Говорят, ночью ведьма к нему явилась. Комендант чуть со страху не помер, когда щеколда изнутри сама отодвинулась. Начал наган искать, а ведьма ему и говорит:
- Не надейся, не поможет он тебе! Хоть и убьешь меня, а сын мой теперь мстить будет, а я присматривать за вами! - Митька еще раз обернулся и продолжил повествование:
Полицай за наган схватился, а ведьма на пол упала - и собакой обернулась! Он стрельнул - и прямо в глаз ей. Она заскулила и убежала. А утром все село на ушах стояло. Бабку дома мертвой нашли, голова у нее через глаз прострелена, а могила ее сына раскопана. Крышка гроба пробита, плита свернута, оградка и вовсе отброшена метров на десять. Два дня тело искали, все село обыскали, все погреба и сараи. Нету тела!
Комендант поседел, пить начал, а ночью просыпается и слышит - в окно кто-то стучится. Он наган в руку взял и к окошку подкрался. Смотрит - а на него морда волчья пялится, глазами красными сверкает. И словно улыбается. А луна полная была, видно хорошо. И комендант чуть не умер на месте: тело-то у волка человечье, только в шерсти все, одежда разорвана и когти огромные торчат.
Утром жена коменданта из города приехала, заходит в избу, а муженек ее - коммунист заядлый - крест из дров в руках держит, на коленях стоит и молится. Его кое-как в чувство привели. Пошли в сарай, а там - мать честна! Коровы на скелеты похожи, пена на зубах висит, овцы кровью дрищут, куры дохлые лежат, крысы по сараю десятками ползают и чихают кровью, дохнут на ходу. Только конь один нормально стоит, словно не взяли его ведьмины чары.
Комендант только очухался, жену в город отослал, сам через час на коня вскочил, чтоб в город удрать. И тут на все село смех послышался, конь на дыбы встал и так понес!.. Прыжками метров по сорок пролетал, до леса вмиг доскакал, а потом назад прискакал, но один уже, без всадника! Заржал громко - и кучей золы рассыпался! А через два часа в лесу коменданта нашли. Еле узнали его, весь разодранный был!
Глава 2.
С того момента поняли все, что Улло оборотнем стал! Бабка эта, знахарка, сама странное имя носила, и сына Улло назвала, что смеялись все. Нелюдимые они были, до революции в церковь никогда не ходили, а после семнадцатого года среди первых церковь на части разбирали местную. В школу он отродясь не ходил, хотя и грамотный был, заговоры какие-то знал, хотя с ведьмой, конечно, ему в этом плане и близко было не стоять.
И стали грибники в лесу гибнуть в лапах зверя, а потом - хуже! Стал зверь в поле приходить, скот калечил, пастухов убивал. Видели не то огромного волка, не то человека в шерсти. Да и скот он убивал, но ни одной туши не уволок, ни одного пастуха ни съел. Просто рвал их, словно убивал просто для забавы. Хотя этим, бывает, и простые волки грешат. А ночью, говорят, самого Улло видели в рваной одежде, на могилу свою смотрел.
После этого стал он к девке одной ходить в человечьем образе. Он при жизни на нее засматривался, а тут придет, сядет под окошком и скулит. С виду человек, а скулил как волк. Всю ночь мог просидеть, очень уж упертый оказался. Она, бедная, все окна и двери на ночь запирала, иконы в доме повесила. Но он не ломился, не трогал ее, даже когда на улице подстерег. Проводил до дома, а когда кто-то увидел их - упал на землю и убежал волком.
Но стоило кому к ней в женихи повадиться - как находили того мертвым с разодранным горлом. Трое так полегли, а с той поры церковь в селе восстановили, батюшка приехал. А сам он хоть и священник, но ума быстрого очень оказался. Прознав об Улло, тут же подкараулил оборотня. Знал, что он к Машке ночью под окна ходит. Прицелился батюшка, да пулей серебряной и стрельнул в оборотня. Тот вмиг на землю рухнул и трупом простым стал. Батюшка могилу святой водой окропил и оборотня снова туда положил, а вместо надгробья - крест поставил.
А ведьмина душа не унималась, все скот портила, лишь осла не могла никак порчей погубить. Поэтому Гришка-то ишака и купил три года назад, помнил об этой истории. Батюшка могилу ее нашел, святой водой окропил и тоже крест поставил. Тогда и стихло все, ни ведьмы, ни Улло больше не стало.
Много лет прошло, и батюшка уж помер, забывать про те события стали, и тут явился ветеринар этот, Вася. Парень молодой, но гнида редкостная! Его Георгич взял лишь потому, что никто сюда больше идти не хотел. Парень пил в черную голову, я даже на свою половину дома замок повесил, а то генератор кто-то уволок. - Митька достал пачку сигарет, - Да и наркоманом он оказался, покурит чего-то, а потом веселый ходит, человечков ловит. Кого-то хрен дернул ему про эту историю рассказать, того и потянуло. И ведь нашел могилы! Правда, потом вроде как охладел. Потом исчез он, а на могилах кто-то кресты своротил и какие-то знаки нарисовал. Правда, нашли его в лесу, это нашим участковый сказал, что он пропал. Я сам видел труп в лесу. Глотка порвана, глаза выколоты, а тело насажено спиной на острый сук. А церковь к тому моменту опять забросили...
- Да уж, жуткая история! - Заметил я, выдирая репейники из хвоста Филимона.
- Это бы пол беды! - Митя подумал, и все-таки раскурил сигарету, - Обе могилы были разрыты. Старухина - сверху, крышку гроба сорвали, а тело выкрали. А могила оборотня, как высказался эксперт из города - изнутри! Снова пробитая крышка и с нечеловеческой силой разбросанная земля. Двоих в лесу волк уже задрал, правда, сюда пока не является. Вой по ночам в северной части поселка часто слышат.
Митька замолчал, докурил, после чего затушил окурок об навоз.
- Только учти: я тебе ничего не рассказывал! Слышал от местных, люди из другого села рассказывали, но Я тебе ничего не говорил!
- Не парься, - Успокоил я, - Да и не очень-то я в эти истории верю. Думаю, парень просто сам их выкопал и спрятал где-то. Может, снова закопал. Вы ж раскопки в поисках тел не устраивали.
- Да, но Василия-то кто-то убил!
- Дураков на земле русской всегда хватало! Какие-нибудь "лесные братья" или как их там еще. Убили да поиздевались над телом. Скажешь, такие изуверства сейчас редкость?
Внезапно Филимон повернул голову и пристально посмотрел мне в глаза. Ишак даже не вилял хвостом, а просто неподвижно смотрел на меня.
- Думаю, наш боевой конь с тобой не согласен. - Усмехнулся Митька и потрепал ишака по гриве. - Все может быть, но уж больно правдоподобно!
- Да и кто может точно сказать, чьи это могилы?
- Да не так уж и много людей похоронили за пределами кладбища, возле ограды. Несколько самоубийц - и все.
- Но точных данных нет?
- Откуда? Чего только с тех пор не минуло? И Великая Отечественная, и Перестройка, где уж тут что точно сохранится?
- Вот и я о том. Байка, конечно, знатная! Такую в барах за пивом хорошо рассказывать! - Что-то вдруг вспомнилось мне, я поинтересовался: - Пиво у вас хоть есть?
- В магазине - только местного разлива с мочой пополам, - Поморщился Митька, - Но из города всегда можно привезти. Впрочем, на плотине есть у меня заначка из города. Если не лень, можно пройтись, тут недалеко.
- А почему ты хранишь пиво на плотине? - Удивился я, - Какой-то новый метод!
- Я там сейчас, главным образом, и работаю, делаю генератор, чтобы от реки ток в селе появился. - Пояснил Митька.
- И давно?
- Да год уж почти. Пошли, посмотришь заодно, здесь все равно торчать нечего.
Путь не занял много времени, к тому же, путь мы прокладывали по каким-то дебрям. За счет этого, по словам Митьки, срезали метров триста. Правда, когда я очередной раз зацепился лицом за какую-то колючую гадость, то готов был пройти и лишний километр, лишь бы только в обход этого места...
Плотины всегда выдавали себя за счет шума воды, это я помню еще с детства. Тогда я часто ездил к родственникам, правда, хоть режьте, не помню куда именно. Родители перестали с ними общаться, когда мне стукнуло десять, поэтому воспоминания остались отнюдь не географические. Как и любой пацан в этом возрасте, я интересовался отнюдь не взаимоотношениями России и НАТО, или какими-то проблемами между моими родственниками. Был я шустрый, на месте сидеть не любил, вот и сбегал сразу на речку. Для чего служила та плотина - это мне было тоже "интересно", но что мне запомнилось, так это ее высота. Сейчас, может, какие-то пять-шесть метров меня и не удивили бы, тогда же для меня это был просто какой-то водопад! Я мог часами смотреть, как вода падает вниз с высоты второго этажа, как тонкие струйки просачиваются через ветхие доски. Несмотря на просто дикий страх, что вода может пробить свою преграду и сильной волной рвануть вперед (а это, думаю, наверняка уже произошло, если никто ее не залатал), я сидел не сверху, откуда падала вода, а в паре метров от того места, куда она с шумом и брызгами падала. Местная ребятня часто купалась в том месте, особо смелые даже прокрадывались по вершине плотины и прыгали с нее вниз в самую пену. Меня тоже так и тянуло последовать их примеру, но родители настрого запретили мне это делать. Впрочем, плотина итак вызывала у меня большое "уважение", так что нарушить этот запрет я ни единожды не посмел. Лишь ночью часто просыпался с криком, когда снилось мне, что мощный поток воды прорвал старые доски и поглотил меня, сидящего так близко. Каждый раз, проснувшись, я зарекался, что и близко не подойду больше к плотине, но каждое утро снова шел туда. Хотя из-за моих ночных испугов родители и хотели мне это запретить. Но - потом мы перестали туда ездить, на вопрос "почему?" мне так никто и не ответил, лишь изредка бормоча что-то невразумительное. Я не запомнил названия того места, но воспоминания о той плотине крепко засели в моей памяти с детства.
Сейчас я снова слышал похожий шум, пусть и не такой громкий. Да и плотина оказалась довольно тщедушной. Ее высота не превышала и двух метров. Хотя если на вас пойдет этот поток воды, будьте уверены, сметет вас, как пушинку. Хотя смотрелась эта плотина куда более крепкой. Вместо досок был бетон, похоже, строить тут собирались на века. Только, как это на Руси водится, или планы сменились, или чего-то где-то не хватило. Но, признаться, сильного впечатления эта плотина на меня не произвела. То ли я уже слишком много повидал, чтобы заворожено смотреть на падающую воду, то ли сама плотина была не такой впечатляющей, как та в детстве. В общем, не впечатлило...
- Вот и моя обитель. - Митька указал на невысокий домик прямо возле плотины, - Там стоит генератор, лопасти которого вращает вода. Сюда часто местные шастают - у меня тут есть розетки на 220 и 380 вольт, мобильники подзарядить, телевизор посмотреть нормальный, а не автомобильный от аккумулятора. Конечно, наш дорогой председатель не одобряет, что здесь часто толкутся посторонние, орет на меня за это. Но, что поделаешь, я тоже злой на него, что он уже год кабеля достать не может, чтобы ток по селу пустить.
Мы подошли к этой квадратной будке, Митька открыл навесной замок, открыл дверь, затем поднял с пола записку.
"Митька, Георгича сегодня вечером в селе не будет, вруби ток хоть на полчаса!
Вася"
- Вижу, не только в будке ток есть! - усмехнулся я, пройдя внутрь.
- Ну, на те гроши, что председатель платит, ноутбук не купишь, - Электрохимик открыл ящик старого стола и достал оттуда ноутбук, - А людям свет-то нужен! У нас кабеля хватило только до клуба - там вторая обитель цивилизации, но там не я хозяин. Да и так просто туда не попадешь, у директора больно гонора много. А я кое-кому под дёрном проводки протянул к домам, вот дань и собираю за это. Правда, тайно, если председатель узнает - орать будет.
- Не боишься ноутбук хранить тут?
- А кто его сопрет? Батарейку я специально домой упер, а без нее его нигде не включишь. А свет тогда вообще отключу на фиг!
- Ладно, Чубайс ты местного пошива, - Остудил я его пыл, - Кто-то про пиво говорил?
Митька из нижнего ящика того же стола извлек пакет, в котором позвякивали стеклянные бутылки. Откупорив одну из них, я сел на скрипучий и до жути расшатанный стул и окинул взглядом помещение. Конечно, больше всего это походило на трансформаторную будку. Из мебели - три стула и стол у двери, одну стену полностью занимали какие-то датчики, а из соседней стены торчал здоровый генератор. Он был прикрыт фанерными щитами, от него шли толстые провода, и было видно, как беспрерывно вращается его сердцевина (якорь). Да уж, не хотел бы я подолгу тут находиться - в музее и то обстановка как-то более уютная...
- Ну что, за знакомство? - Митька откупорил свою бутылку пива, затем усмехнулся, - Ничего, ты здесь еще освоишься. Здесь неплохо, только хреново немного, но жить можно.
- Спасибо, успокоил! - Кисло улыбнулся я, хотя сомнения у меня и были насчет того, как долго я здесь пробуду...
...Вечером, изрядно бухие, мы решили в поисках приключений дойти до местного клуба. Хотя с приключениями женского пола у меня никогда везения не наблюдалось, в подпитии именно в эту степь меня всегда и тянуло. Правда, Митька не шибко это одобрял, намекая на недружелюбие местного контингента. Тоже мне новость: отчего-то новичков везде не очень хорошо привечают. Хотя и странно, за что? Не виноват же человек в том, что родился не здесь! Я не стал сообщать Митьке о своих методах "лечения" агрессии, хотя и опасения покалечить кого-нибудь в голове жили.
Наш народ агрессивен, но драться по большей части не умеет. Мне пару раз приходилось драться на улице (хотя мне больше нравится профессиональный бой), я убедился, что можно практически беспрепятственно пробить человека ударом ноги, даже предсказуемым. К сожалению, даже профессиональные кикбоксеры нередко предпочитают бить руками, а лучшие мировые звезды главную ставку делают на ноги. Рукой с такой же силой никогда не ударишь. На этом моя тактика всегда и основывалась. Против неподготовленного же человека я вообще могу драться без опасений.
Видок у меня был нелепый под стать местному колориту: спортивный костюм и старые кроссовки. Было жарковато, но заранее пугать людей, идя в футболке, я не хотел. Как говорилось у Гоголя: "Ты полюби нас чёрненькими, беленькими нас всякий полюбит!" Правда, была другая мысль: вы лучше примите меня в виде "ботаника", в своем настоящем виде мне до лампочки, принимаете вы меня, или нет!..
Мы зашли в местный клуб, мой глаз сразу заприметил Злату с какой-то смугловатой девицей. Поскольку она мне и трезвому-то понравилась, в пьяном состоянии у меня к ней и вовсе проснулся просто нечеловеческий интерес.
- Это есть кто? - Спросил я своего спутника.
- Та, что блондинка - Злата, предмет онанизма местных жителей. - Похоже, Митька прекрасно знал биографию местных, чем и решил блеснуть: - Двадцать три года, до сих пор ни с кем не встречается, племянница Георгича, работает фельдшером в ФАПе. В клубе редко появляется. Сирота с детства - родители погибли, подробностей не знаю, ее Георгич с женой растил. Вторая - Инга, подруга ее. Двадцать пять лет, была дважды замужем, пока в Москве жила, сейчас разведенка, тоже с нашими долбенами не шибко контактирует. Да...
Последнюю фразу он сказал с досадой.
- Вижу, ты сам был бы не против с ней поближе пообщаться? - Подколол я.
- А ты, вижу, на Злату глаз положил. - Не остался в долгу Митька.
- Ладно, не хрена стоять, пошли! - Я с упорством танка двинулся к двум девицам. Встретили нас без особой радости, хотя и с неким интересом.
- Решили посмотреть местные развлечения? - Спросила меня Злата, хотя ей явно не очень интересно было общаться с придурковато вида парнем. От своего отражения перед походом сюда я и сам был далеко не в восторге...
- Да, не сидеть же в четырех стенах? - Я посмотрел на барную стойку: - Ничего не хотите?
- Нет, пожалуй, мы уже собирались уходить. - Посмотрев на меня, она дала понять, что моё общество не шибко их привлекает.
- Может, вас проводить? - Излишняя настырность всегда была моей проблемой.
- А может вас проводить? - Я ощутил толчок в плечо и увидел местного аборигена с гнилыми зубами. Прищуренные пьяные глазки с ненавистью смотрели на меня и требовали кулака. Рядом тут же нарисовались еще четверо. Конечно, толпой они были бы сильны, особенно против десятка откормленных тараканов, но на меня этот "клуб молодых алкоголиков" произвел еще меньше впечатлений, чем сам я на Злату.
- Я с гомосеками не имею дела, предпочитаю женщин. - Ответил я.
- Ты кого гомосеком назвал? - Озверел тот и с силой ударил меня в грудь. Можно подумать, после битвы с японским монстром я согнулся бы от этого.
- Тебя, педик ты дохлый! - Я ухватил его за руку и совершил один из самых страшных бросков. Во время него противника взваливаешь на плечи и резким движением всего тела с большой силой и скоростью ударяешь об пол всей длинной тела. Лишь когда он с громким звуком упал на пол, я понял, что не рассчитал. Нос парня разбился об пол, он в голос завыл от боли, остальные отступили, поняв, что не все так просто. Чтобы больше желания лезть на рожон у них не возникло, я снял спортивную куртку. Мои силы рассчитаны на страшные бои, без каких-либо правил, и лучше не применять их на таких вот "агрессоров".
- Вот тебе и ботаник! - Присвистнула Инга, медленно проведя пальцами по моей руке, - С тобой можно и до дома, точно никто не тронет.
Когда мы выходили, местные расступились, образовав живой коридор. По такому я обычно и шел на ринг из проволоки и необструганных досок. Причина их страха была понятна. Объем моих бицепсов превышает объем бедра среднего человека, равно как и спинные мышцы выдерживают удар доски. Шею мою не так легко обмерить и бычьим ошейником. Благо, что рост мой всего метр восемьдесят два - не так много для мужика - и в толпе я не сильно заметен. Но для них я сейчас был страшнее разом и Халка Хогана и Николая Валуева.
Мы вышли на темную улицу. Вокруг не было ни единого фонаря, лишь далекий свет в окнах домов. Да уж, электричество бы тут не помешало. В темноте мы спотыкались на разбитой дороге, попутно разговаривая ни о чем. С одной стороны, это была просто приятная беседа, а с другой - никогда не любил разводить философию.
Митька пошел провожать Ингу, я остался у дома Златы, заранее договариваясь о следующей встрече.
- Думаю, она будет уже утром. - Улыбнулась Злата, - Мы с тобой работаем в соседних кабинетах.
Напоследок был короткий поцелуй в щеку, она ушла в дом, а я последовал обратно. По пути ко мне присоединился Митька, чье лицо в темноте светилось. Похоже, он-таки получил доступ к даме сердца. Что ж, пусть он только будет более удачлив, чем я. От меня девицы сбегали после второго свидания, лишь с одной по пьяной лавочке дело дошло до койки. Но дело было в санатории, а наутро она уехала домой в славный город Магнитогорск, о местонахождении которого я точно не знаю. Впрочем, искать ее не было смысла: у нее уже наличествовал муж и двое дитев.
На полпути выпитое пиво попросилось выйти, а луна слишком ярко освещала местность. Даже будучи под хмелем и зная, что вокруг ни души, я отошел за дерево. Но тут же услышал шорох. Присмотревшись, я понял, что это всего лишь местный абориген, решивший побраконьерствовать. В каждой руке у него было по капкану, на шее висела пара веревок. Завидев нас, он поспешил скрыться в чаще. Стоявший неподалеку Митька лишь криво ухмыльнулся.
Без приключений добравшись до дома, я решил разложить вещи. Радиоприемник и два десятка батареек (запасливый я) оставил на потом, занявшись книгами. Ветеринарией я "занимался" уже пару лет, числясь на должности лаборанта, а по сути - я там и не так часто появлялся. Завтра неплохо бы по учебникам освежить знания. В последнюю очередь я застелил постель, после чего собрался щелкнуть выключателем. Но тут же вспомнил, что вместо света здесь керосиновая лампа и щелкать можно только клювом...
Как только комната погрузилась во тьму, мне стало немного не по себе. Фантазия у меня всегда была богатая, а рассказ Митьки стоял перед глазами. Жуткий оборотень, разбрасывающий землю, освобождая себе путь из могилы к лунному свету. Мертвец под окнами дома молодой девушки.
Лежа в темноте, я вдруг четко услышал вой. Громкий и протяжный, пробирающий до кости. Дураку ясно, что где-то собака с голоду воет. Их в этом поселке сотни три. За окном зашуршал кустами ветер, ветки тихо застучали по окну. Я почти заснул, когда понял, что ветки не могут так настырно скрестись в окно. Резко сев, я схватил лампу и зажег свет. Лишь отблеск волчьей морды мелькнул за стеклом, а затем затрещали ветки кустарника.
Вскочив, я схватил из сумки нож, метнулся к двери, но тут же остановился. Включив мозги, я понял, что выходить сейчас смысла не имеет совершенно. Если это всего лишь собака или волк, то она уже убежала. Если оборотень...
Если оборотень! Дожил! Что за бред лезет мне в голову?! Какой на хрен оборотень? Таких баек в каждом селе по три сотни, еще не хватало в них верить! Злой на себя, я погасил лампу и снова лег спать. Немного уняв нервы, я без труда заснул.
Утро выдалось солнечное, хотя и какое-то по-осеннему холодное. Дул ветер, листва скреблась по оконному стеклу моей комнаты. Сидя на кровати, я смотрел на то чудо, которое здесь было вместо плитки - небольшая печка. Раскочегарив ее, я умостил сверху чайник и сковородку. Правда, яичницу ждать пришлось ну очень долго, я уже начал побаиваться, что к моменту, когда она пожарится, чайник успеет остыть. Нет, хреново жить без электричества. Странно, что Митька до сих пор не протянул сюда проводок от плотины. Правда, проводок тут нужен с километр, да и сам Митька не стал исключением из тех сапожников, что сами без сапог...
Пережевывая завтрак, я думал о вчерашнем вечере. Не столько о прошедшей встрече со Златой, сколько о волчьей морде, мелькнувшей за окном. Что это было? Окно моей комнаты находится не так уж низко, чтобы в него мог заглянуть обычный волк. Для этого ему пришлось бы, как минимум, встать на задние лапы. Да и никогда я не слышал, чтобы волки заглядывали в окна людей. Они, в общем-то, стараются избегать подобных встреч. Если только это не случай бешенства у волков, которое, увы, встречается.
Или, может, мне все это показалось? Ничего бы удивительного, я практически спал, был слегка под хмелем, устал с дороги, провел оживленный вечер, да и Митька понарассказал баек про оборотня. Вполне возможно, что мне это приснилось, а не слишком трезвый разум воспринял все за чистую монету. Люди по пьяной лавочке и зеленых человечков ловят, что ж теперь, и в них верить?..
Позавтракав, я вышел на улицу, смутно представляя, как можно нормально чистить зубы у рукомойника. Набрав в колодце воды, быстро поплатился за свою беспечность: вода оказалась настолько холодной, что зубы пронзила острая боль. В общем, то еще утро, бывали и получше.
- Ну что, готов к труду и обороне? - Спросил Митька, когда я уже добривал усы. Я решил сбрить их начисто, одни неудобства с ними. Да и самому надоело пугаться собственного отражения. Может, из-за этого и глюки?..
- Готов, и к труду, и к обороне, а то и к нападению. Далече отсюда?
- Километра два, лучше ишака запряги. Я-то на велике поеду.
Филимон, почти сожравший все сено, которое было расстелено под ногами, никак не отреагировал, когда ему на спину приладили седло. Зауздать его тоже проблем не составило. Меня, правда, малость замучила совесть: с момента подстрижки, я даже травы ему не накосил. Поставил миску с водой, которая давно уже пустая, да охапку сена кинул, повидавшего еще Наполеона. Надо бы после работы получше обустроить жилище осла. Хотя ему, по-моему, вообще все до лампочки...
Выведя Филимона на улицу, я накинул на сарай замок и тут же одернул руку. На пальце осталось что-то, типа ожога. На замке висела тоненькая проволока синеватого цвета. Казалось, она дымилась. Присмотревшись повнимательнее, я понял, что эта гадость и в самом деле дымится. Снова браться за нее руками уже не хотелось. Взяв с земли щепку, я смахнул проволочку на землю.
И тут произошло нечто странноватое. Филимон, издав протяжный крик, встал на дыбы и несколько раз с силой ударил по тому месту, куда упала проволочка. Что так взбесило апатичного ишака - для меня осталось загадкой. Наблюдавший за этой картиной Митька лишь пожал плечами. А осел, тем временем, снова стал спокоен, как изваяние. Хотя после этого я еще минут пять думал: ехать на нем, или прогуляться пешком - где гарантия, что это был последний "сюрприз"?
Глава 3.
Доехали мы довольно быстро. Филимон бежал иноходью так, что Митька на велосипеде безуспешно пытался не отстать от нас. Прыти у осла оказалось немало, я пару раз опасался, что моих навыков всадника маловато для езды на нем. Хотя стоило ему остановиться перед зданием ФАПа, в котором размещалась и лечебница, как он снова принял безучастный вид. Со старых времен здесь вместо стоянки для машин был загон для гужевого транспорта. Корм здесь тоже был, вода уже стояла. Там же была и Злата.
- Я подумала, что тебе надо показать все, чтобы осел не стоял день голодным. - Сказала она, а ишак замел хвостом, как преданная собачка, и тут же пошел за ней. - Как спалось на новом месте?
- Неплохо, - Покривил душой я, вспоминая настырное жужжание комаров и возню мыши где-то за печкой, - вечерние прогулки для сна всегда полезны.
Халат Златы висел на крючке, поэтому я смог увидеть ее повседневную одежду. К таковой относились брючные шорты, в которые она явно втиснулась не без помощи мыла, и просторный свитер, не сумевший скрыть бюст хозяйки. Правда, надев белый халат, Злата почти сразу же ушла, а Митька сопроводил меня до кабинета.
Едва открыв дверь, я понял, что здесь невозможно не только работать, но даже просто стоять! Все было завалено пустыми коробками, пыль лежала таким слоем, что впору писать на ней мемуары.
- Похоже, придется для начала разгрести завалы. - Констатировал Митька.
Сработали мы быстро. Выбрали коробку побольше, остальные сминали и складывали в нее, после чего вынесли всю эту красоту на помойку. Присоединившиеся к нам Злата и (к великой радости моего соседа) Инга протерли стол и помыли окна, за что я пообещал им вечер при свечах и с шампанским. Недолго поколебавшись, они согласились.
Когда обе медсестры удалились, я посмотрел на часы. Как раз девять - сейчас начинается прием. Приготовив ручку и бумагу, я просидел два часа, прежде чем появился первый посетитель.
- Здрасти, - Сказал он, держась за шарф, намотанный на шею, - рану перевяжете? А где Злата?
- Медпункт в соседнем кабинете, там и перевяжут. - Ответил я, смутно узнавая вчерашнего браконьера. - А что случилось?
- Напал на меня кто-то, - Пришедший снял с шеи старый шарф, мы с Митькой невольно уставились на его рану. Шею словно черканули несколькими ножами.
- Блин, чего ты до утра-то тянул?! - Ухватив его за рукав, я поволок парня в кабинет к Злате.
- Васька, опять ты? - Устало вздохнула она, увидев посетителя, - Я ж тебе говорила, что я работаю и нечего сюда шляться!
- Боюсь, сегодня он к тебе чисто по работе. - Заверил я, а когда Вася убрал шарф, Злата и Инга перекрестились.
- Кто тебя так? - Опешила Инга.
- Не знаю, - растерянно ответил горе-браконьер, - я по лесу ходил... гулял...
- ...капканы ставил, знают все тут твои прогулки! - Влез Митька.
- ...и тут на меня эта тварь кинулась! - Не обращая на него внимания, повествовал Василий, - Огромная такая, морда волчья, а тело как человечье, только лохматое...
- Говорят же, что ветеринар предыдущий, тезка мой, Васька, Улло крест на могиле свернул, тот и выбрался снова. - Как-то без эмоций произнес Василий, бледнея на глазах.
- Ладно, надо твои раны обработать, - Злата поднялась со стула, но Коля уже начал медленно сползать по стене. Рана на шее вдруг закровоточила, из горла пошел хрип.
- Держите его! - Инга подхватила Колю за руки, мы с Митькой подняли его и уложили на кушетку.
На этом месте он и умер буквально через две минуты. Он просто закрыл глаза, руки безвольно повисли, и больше он уже не пошевелился. Накрыв труп простыней, мы вышли из кабинета и заперли дверь.
Злата и Инга сами были бледнее стены, я усадил их в своем кабинете, Митька быстро разжег печку и водрузил на нее чайник.
- Два года уже здесь фельдшером работаю, но на руках еще никто не умирал. - Тихо проговорила Злата, когда я вручил ей чашку чая.
- Думаю, вам пока лучше посидеть здесь до приезда врача из города. - Посоветовал Митька, - А это часа три...
Пока девушки пытались унять нервную дрожь чаем, я уже беседовал с двумя жителями, записывая адреса. У обоих случилась похожая беда: коровы начали резко худеть и чихать так, что ужас берет. У еще троих соседей та же беда, просто они сами не явились, прислав двоих делегатов.
Они ушли, я же с Митькой составлял от руки карту поселка, помечая на ней необходимые адреса. Когда время приема закончилось, я сказал Митьке и девушкам:
- Сейчас я уезжаю, а вечером приходите к нам. Митька слетает за шампанским, у меня в закромах тоже кой-чего припасено, вам сегодня необходимо хоть немного расслабиться. Можем зайти за вами, сопроводить от крыльца до крыльца?
- После твоего вчерашнего похода в клуб - это лишнее. - Улыбнулась Злата, - Местные до сих пор в норках дрожат.
- Вот и отлично, здоровье крепче будет от осторожности.
Филимон встретил меня почти с радостью. Хотя и понимал, что сейчас ему придется переть мои восемьдесят девять кило на своем горбу. А путь лежал в самый конец села, к лесу. Решив поберечь силы моего "транспорта", до места я шел пешком, осел вез лишь необходимые медицинские принадлежности и шел следом без веревки. Может, он и полный пофигист, но глупым его назвать нельзя.
По нужному адресу меня уже ждали. Перебивая друг друга, мужики говорили, по сути, одно и то же изложение проблемы, но каждый считал своим долгом хоть немного приукрасить и приправить крепким словцом.
На замке сарая я заметил синеватую проволочку и спросил, что это такое. Мой вопрос остался без ответа, чуть не толкая, меня провели в сарай, Филимон, расталкивая мужиков, прошел следом. Кто-то попытался выгнать осла, но проще стену попросить подвинуться. Осел, цапнув кого-то за руку, дал понять, что с ним так обращаться нельзя.
Признаться, увиденное морально долбануло меня сильнее, чем смерть Николая в кабинете медпункта. В загоне стояла тощая, как мумия, корова. Большие глаза с тоской взирали на мир, в загоне стояла страшная вонь. Весь пол был забрызган кровью с дерьмом, оставалось лишь удивляться, как скотина вообще осталась жива!
Филимон, подойдя к стенке загона, вдруг громко завизжал. Мы с трудом вывели его из сарая, осел упирался и чуть не долбанул кого-то задними копытами.
- Сейчас я возьму анализы, только по их результатам я смогу что-либо сказать точно. - Сказал я, входя в очередной сарай. Увиденная картина ничем не отличалась от предыдущей. Что происходило со скотом - сказать трудно.
Когда хозяин первой осмотренной коровы закрывал сарай, он вскрикнул. На замке была такая же проволочка и она просто раскалилась. Матерясь, он сбил ее молотком на землю. Филимон снова рыпнулся вперед, но его не пустили. Издав громкий воинствующий крик, осел опять потерял ко всему интерес.
Выехал назад я уже в сумерках. С полным пакетиком набранных анализов и тяжелой от мыслей головой. Конечно, я несколько лет уже серьезно не занимался ветеринарией, но одно я могу сказать точно - ни о чем подобном я еще не слышал! Есть болезни с похожими синдромами, но быстро - за одни сутки - ничто из них не проявляется. Да и так долго с подобным "букетом" жить просто невозможно!
Я пребывал в растерянности. Да и показать свою некомпетентность тоже как-то не хотелось с самого начала. Может, они солгали? Коровы болеют неделю, а они только собрались к ветеринару, вот и сказали, что все появилось буквально сегодня утром. Ох, блин, и зачем я вообще решил работать здесь именно ветеринаром? Нет бы каким-нибудь сторожем или грузчиком. Правда, сторожить тут не фиг, как и грузить...
И почему Филимон так яростно рвался туда? Осел что-то почувствовал? Что за проволочки появились на замке моего сарая и сарае с этой коровой. Впрочем, а были ли они на других замках? Не знаю, они к моему прибытию были уже открыты.
Дорога петляла, вокруг стеной стояли высокие ели. Казалось, поселок частично находится в лесу. Или, точнее, он был поделен лесом на несколько частей. Не знаю, может, я и смог бы ехать по поселку, но знаю я его плохо, да и желания искать другую дорогу просто не было. Филимон бодро шел вперед, высоко в небе еще не полная луна хорошо освещала нам путь. Небо было чистое, висевшие тучи разошлись, явив полное звезд небо. Поскольку за дорогой следить необходимости не было - Филя и сам не врежется в дерево или столб - я то и дело смотрел на звезды. Это как-то успокаивающе действовало на меня. Постепенно мысли мои ушли от странностей и жуткой болезни с6ельских коров. Как бы там ни было, а с этим разбираться предстояло только завтра. Хотя и браться за это вообще не хотелось. Сегодня же меня ожидал вечер в приятной компании... а сам я ожидал ночи после этого вечера. Надеюсь, байки про оборотня достаточно страшны, чтобы Злата и Инга не ушли по домам. К тому же, алкоголь (который в изобилии заготовлен на этот вечер) и ночь - не самые лучшие условия для пеших прогулок. Правда, вот если они уйдут - это полный абзац! Тогда нам придется по всем этим условиям еще и провожать их, а потом пендюхать обратно!..
Но в голове с гораздо большим удовольствием представлялись приятные картины, чем поход ночью в нетрезвом состоянии через все село и обратно.
Внезапно Филимон встал. Просто замер на дороге, лишь нервно постукивая передними копытами. Я попытался заставить его идти вперед, но осел чихать хотел на мои приказы. Да уж, ситуация!
- Дружище, ты выбрал не самый удобный момент для проявления характера! - Покачал головой я, но осел стал просто неуправляем. Он стал дергаться, подниматься на дыбы. Схватив сумку с анализами, я поспешил покинуть свой "транспорт". Вот тебе и Божий одуванчик! Какие-то сдвиги по фазе у него есть!
- Ну-ка, успокойся! - Я поставил сумку на землю и попытался поймать осла за поводья.
Но в тот же миг из леса выскочило нечто большое и темное. Со злобным рыком оно кинулось на меня и мощнейшим ударом повергло на землю. Я откатился в сторону, едва не свалившись в придорожную канаву, звезд на небе я видел уже раза в два больше. Тряхнув головой, я понял, что просто так лежать нельзя. Кто бы ни была эта тварь, если я буду бездействовать, то последствия могут быть самые роковые! Вскочив, я увидел, как Филимон яростными ударами гонит неведомую тварь. Осел неистовствовал, удары градом сыпались на рычащего зверя. Тот пытался отмахнуться, но боевой мощи Филимону явно было не занимать, он молотил врага, пока тот с криком не унесся снова в лес.
- Ничего себе, белочки радиоактивные! - Я потер ушибленное от падения плечо и посмотрел на осла. Тот снова был спокоен, как танк, лишь тяжелое дыхание выдавало, что несколько мгновений назад он бился с неизвестной тварью. А сил у той, похоже, было немерено! Таким ударом не обладал еще никто из моих соперников, даже великан Статуя. Думаю, он не продержался бы против твари и минуты. Да и сколько выдержал бы я - тоже большой вопрос! Бил он словно кувалдой или рельсом!
Повесив сумку с анализами на осла, я отряхнулся, затем вернулся в седло. Филимон бойко поспешил к дому, без какого либо намека на упрямство. С чего же он так упирался минуту назад? Почувствовал угрозу и готовился вступить в бой? Но как он мог это предвидеть? И что же, в конце концов, это было?!
Дома уже горел свет. Причем именно свет, а не керосиновые лампы. В углу стояли несколько автомобильных аккумуляторов и какое-то хитроумное электронное приспособление. Под потолком горели несколько лампочек, стол был накрыт, а Злата, Инга и Митька уже ждали моего прибытия.
На Злате была короткая кожаная юбка, открывающая всю прелесть ее длинных ног, и розовая кофта, ну очень плотно на ней сидящая. Длинные светлые волосы спадали на спину, весь ее облик был каким-то хищным, что начисто заставило меня забыть о происшествии на сельской дороге.
Инга, вокруг которой уже крутился Митька, была в джинсах и темном свитере, хотя Митьке вообще было до лампады, в чем она. Главное для него было уже то, что она пришла. Сиял он ничуть не хуже лампочек под потолком и без какой-либо электрохимии...
- Макс, что с тобой? - Удивилась Злата, когда я вошел в освещенную комнату.
Я посмотрел на себя: весь был в придорожной пыли. Но чего мне меньше всего в тот момент хотелось, так это пугать их своим рассказом и портить всем настроение. Поэтому, ничуть не мучаясь угрызениями совести, я ответил с вымученной ухмылкой:
- Прелести работы ветеринара! Пока все сараи облазишь - и не такое бывает!
Такого ответа было более чем достаточно. Быстро переодевшись, я вернулся в большую комнату, где стоял стол, дабы провести ближайшие часов десять по строго намеченному плану.
...Ближе к часу ночи все мы были изрядно веселы. Страшно было думать, какое похмелье ждет всех утром от смеси шампанского, пива и вина (пусть и выпитых с некоторыми интервалами). Но я думал не про утро. Правда, язык мой в пьяном состоянии иногда жил отдельной (и не совсем правильной!) жизнью, отчего я, с непомерной гордостью, ляпнул:
- А на меня, похоже, оборотень напал на дороге!
- В смысле?! - Не понял Митька, чья правая рука уже прижилась на талии Инги, готовясь спуститься этажом ниже. - Когда?
- Помнишь, грязный я приехал? Как свинья! - В подтверждение своим словам я дважды кивнул.
- Ну, помню! - Митьке было по фигу, хоть свиньи над полем пролетели, но он изображал неподдельный интерес.
- Так это меня на дороге оборотень сбил!
- А где он сам? - Не поняла Инга, явно перебравшая с алкоголем.
- А его Филимон отмутузил. - Ответил я, после чего не слишком связанно "объяснил" подробности: - Встал на дыбы - и по морде его!
- А ты чего?
- А я рядом сидел, а как Филька ему хлебоприемник набил, так я снова сел, и мы поехали!
Правда, мой рассказ в таком состоянии ни на кого впечатление не произвел. Да и рассказан он был так хорошо, что и детей в садике не напугает. Инга и Злата откровенно зевали. Первую Митька, с хитрой улыбочкой на лице, увел в свою комнату, где щелкнул замком. Вот тебе и тихий электрохимик...
Мы со Златой остались одни. Она была настроена несколько игриво.
- Покажи мне свои мышцы, - Сказала она, положив руку мне на плечо. - В клубе ты так ловко кинул этого сопляка!
- Думаю, будет лучше в моей комнате, тут холодновато. - Ответил я, помогая Злате встать с дивана, на котором мы вчетвером сидели.
Пройдя в комнату, я стащил с себя футболку. Злата провела по моим мышцам рукой. Она была в достаточном подпитии, поэтому даже потребовала продолжения банкета:
- А ноги? Ты ведь их тоже накачал?
Особо не сопротивляясь, я остался в одних плавках. Злата провела руками по моим плечам, ее руки сползли на спину, я же медленно заключил ее в свои объятья.
- Знаешь, - Она приблизила свое лицо к моему, - после твоего рассказа я теперь боюсь спать одна...