Аннотация: Было написано на конкурс "Сорванная башня", но, почта подвела и рассказ пошел вне конкурса.
Рассказ посвящаю моим "виртуальным" сибирячкам и их драконам.
ТОЖЕ - СИБИРЯК
- Вот, наговаривают на нас много, а за что? - Анжер мрачно шевелил длинным чешуйчатым хвостом и покашливал; видно здешний климат был для него холодноват.
- Ну, чего ты, Анжерка! Кто на тебя наговаривает? - Славик недоуменно вытаращил глаза, даже перестав полировать дракжал (великолепный легкий и прочный клинок из драконьего когтя - они недавно начали входить в моду). - Я что, плохо к тебе отношусь?!
Дракон снисходительно усмехнулся и глянул на Славика, с видом умудренного жизнью старца, - дело не в тебе, дружище! Дело вовсе не в тебе... Просто... как бы тебе объяснить попроще?.. Ну, ты эти книжки читал? - Анжер ткнул когтем в два томика, небрежно валявшиеся на столе.
- Что там? Ага - Лем, "Кибериада"... Читал, конечно, мой папа обожает Лема. Мне тут Трурль больше нравится, а тебе?
- Хм, а ты про "Вероятностных драконов" читал?
- Читал... а, вот в чем дело!
- Да-да! Драконы изображены гадкими, вонючими и безмозглыми тварями, вредителями...
- Ну, что ты говоришь, Анжерка! Ведь это же написано задолго до вашего появления. Это же фантастика! Мне папа рассказывал...
- Хорошо, значит он нас не видел, а такие гадости писал?! А кто ему позволил, кто дал право?.. - Анжер сердился и нервно бил хвостом, высекая из камня искры.
У Василия Петровича перехватило дыхание. Может, он действительно, бездушный карьерист, мечтающий о Нобелевской премии, как перешептывались некоторые его коллеги? Или того хуже - фанатик науки?!
Шутка ли, родной сын - в вольере с драконом! Василий Петрович Лебедев, директор Первого НИИ Дракологии Российской Академии Наук, отер со лба холодный пот.
- Брось, причин для тревоги нет! Они знакомы уже месяц, и их дружба только крепнет, - успокоил он сам себя. Смешно! Дружба: человеческий ребенок и дракон, здоровенная чешуйчатая махина, весом до трех тонн...
Все началось два года назад, когда в разных уголках планеты вдруг стали появляться эти жуткие твари, будто сошедшие со страниц фэнтези. Кое-где это было настоящим бедствием: вытоптанные посевы, разрушенные дома, десятки погибших. Драконы, порой, действовали с величайшей изобретательностью, но иногда - проявляли верх беспечности (Чудища способны были увлечься игрой в самый неожиданный момент, подставляясь под снаряды и пули). Армии истребляли драконов и отлавливали их, готовя секретные программы использования тварей в военных целях.
Как гром среди ясного (ну, не очень ясного) неба грянуло известие - драконы разумны! Мало того, они оказались невероятно склонны к обучению, буквально все схватывая на лету. Вот Анжер - русский язык, в основном, освоил за неделю (правда, здесь заслуга Славика). Наука жадно вцепилась в первых братьев по разуму. Василий Петрович особо гордился тем, что Россия оказалась пионером в изучении драконов (хотя, если вспомнить, что орал в Думе Шкуряновский, по поводу "разбазаривания народных денег"...). Вот сегодня, тоскливые украинские коллеги, завистливо осматривали лаборатории и жадно вчитывались в материалы исследований. Ведь их президент Хрющенко заявил, что Украина шагает в Европу и имперские азиатские драконы ей ни к чему. Правда, на пути великоразумного политика, "внезапно" очутилась европейская Польша, где популярный фантаст Анджей Сапковский, развернул всенародную кампанию и выбил грант на организацию польского института.
Вот так и вышло, что в современной дракологии на первом месте стоит Россия, на втором - Польша, а на третьем... весь остальной мир.
Внезапно, Лебедев понял, что совершенно отвлекся от идущего в вольере разговора.
- Нет, ну ты вспомни главное у Штерна! - "наступал" Славик.
- Что там главное? - бурчал Анжер.
- Главное, это - Горыныч. Он же - настоящий герой! Он защищает слабых, наказывает дураков...
- Ну-у-у... вообще-то, да! - задумчиво протянул дракон. Горыныч мне нравится, он сильный...
- И смелый, и умный! Как настоящий богатырь!
- Ага! - оживился Анжер, - а помнишь, как он того, черного - бац!..
Примерно через час, когда оба, человек и дракон, стали клевать носами, Василий Петрович спустился вниз, постучал по циферблату часов, и развел каждого по своей спальне. Спать-то всем надо!
Утром приятели заявили, что намерены отправиться на прогулку. Оказывается, Славик успел рассказать Анжеру о драгунах. Ведь название этих лихих кавалеристов происходило именно от слова "дракон". Когда же Анжер узнал, что Буденный и Жуков (величайшие человеческие богатыри, в представлении дракона), в молодости, тоже были драгунами, он, надувшись от гордости, заявил, что хочет быть драгуном и усадив Славку к себе на шею, легкой трусцой направился на берег Оби.
По словам Анжера, он тоже был сибиряк (разумеется, в своей Вселенной), Обь у них называлась Кайя, а родной город Анжера - Уи стоял на Иртыше (вернее - его аналоге под названием Аль).
Смешно, но всякий раз дракон добавлял, о своем мире, новые, совершенно невероятные подробности. Вот и теперь:
- Ну, у нас гораздо теплее! Здесь фрукты всякие растут - персики, апельсины, ананасы, бананы, аво... авогадро.
- Авокадо!
- Да! У нас перед домом растут такие здоровенные ананасовые деревья! А я, каждый день, на обед съедал десять ананасов, пятьдесят апельсинов, сто бананов и триста аво... манго! Вот!
Интересная, пока не объясненная, особенность драконьей психологии. Все они - патологические вруны. Причем, врут просто так, без всякой выгоды, скорее фантазируют, нежели врут. Ананасовые деревья рядом с развесистой клюквой!
Вообще - загадочная раса. До сих пор не известно - почему они здесь появляются. А почему, например, драконы сведенные в пары, совершенно не желают размножаться? Дерутся, играют, лопочут на своем странном языке, но не... в общем, не это...
А почему в драконах, даже сытых и прирученных, вдруг просыпается разрушитель? И не одичалый, буйный, а спокойный и методичный, способный настойчиво разламывать сложную технику, будто интересуюсь ее устройством?
Да, загадок, пока, хватает и работы - непочатый край!
Лебедев прислушался. С берега реки доносились: смех, визг, клекот, плеск, топот и еще, бес разберет что... Василий Петрович не решился бы сейчас точно определить, кто из веселящихся - дракон или сын, издает какой звук. Странно, он почти не волновался за Славку.
Неделю спустя, когда профессор Лебеде допоздна засиделся в своем кабинете над новой статьей, в дверь тихо но решительно постучали. На пороге стоял Славка.
- А, не пора ли Вам спать, молодой человек? - поинтересовался Василий Петрович.
- Папа, мне нужно с тобой поговорить. Это важно!
В голосе двенадцатилетнего человека звучали нотки, заставившие сердце взрослого мужчины сжаться. "Как же он похож на Ленку!.." - мелькнула и тут же испуганно спряталась мысль. Все эти десять лет после аварии Лебедев глушил любое воспоминание о жене и втором, не рожденном ребенке.
- Я слушаю тебя, сын, - сказал он, как можно спокойнее.
- Папа, - Славик смотрел куда-то влево, на стеллаж с книгами, - вы будете резать дракона?
Вот так вопрос! Василий Петрович растерялся. Ну, как объяснить мальчику, что анатомические исследования входят в программу Института? Правда, это, пока, не касалось конкретно Анжера... Профессор говорил, говорил, что его приятелю ничего не грозит, но - наука есть наука...
Господи, де любой лаборант или, не похмелившийся уборщик могли ляпнуть дракону, что скоро того распластают и формалином зальют! Да, это чудище, сейчас, наверное, бушует, громит приборы, пытается вырваться. Вся программа исследований летит к черту!.. Хорошо, что со Славкой все в порядке.
- Ты видел его? Что он делает?
- Он плачет, папа.
- Как это - плачет? - Василий Петрович опустился в кресло, изумленно глядя на сына.
- Очень просто... Их нельзя резать... Папа, я знаю кто они!
- Они? В каком смысле, сынок?
- Они - дети!
Да, все было очень-очень просто. Мир драконов погибал, терзаемый непонятными пространственно-временными катаклизмами. Их мудрая цивилизация была обречена и взрослые, пытаясь спасти хоть кого-то, уже два года, ценой невероятных усилий, перебрасывали сюда детей. Порой, совсем крошек, несмышленышей. Они надеялись их спасти, а люди устраивали облавы, организовывали "Фэнтези-сафари" и подпольные драконьи бои, торговали чешуей... И исследовали, в том числе - резали!
Анжерка, услышав от кого-то, о своей будущей доле (может, и с подробностями!), горько рыдал сейчас. Он звал маму! Он хотел быть со своей мамочкой, пусть и в гибнущем мире, но - вместе!
Ребенок плакал.
Василий Петрович несся по коридору огромными прыжками, проклиная себя и свою науку. Сорвав с пожарного щита топор, он несколькими ударами разнес замок и отшвырнув инструмент в сторону, чтобы не напугать малыша, распахнул двери вольера...