Ледяными лапками страх сжимает детские сердца. Ученикам хочется расплакаться, упасть на колени и просить прощения - все что угодно, только бы развеять угнетающее чувство вины. Но они ничего не натворили. Пока им нечего боятся. Ужас в зеркале затаился и ждет. Он рядом, совсем рядом, всегда рядом...
Мальчик на последней парте вскочил, не в силах больше выносить давления и запугивания. Под гневные крики учительницы, Петр выбежал в широкий коридор монастырской школы. Гулким эхом отозвались его торопливые шаги в тишине учебного дня. С яростью толкнул он дубовые двери с железными засовами, и вылетел во двор.
За спиной возвышался строгий монастырский корпус, с балконами предостережений, аркам наставлений и колоннадами догм, впереди - выложенная квадратными кирпичиками дорога спускалась к массивным воротам. Легко, словно на крыльях мальчик сбежал со склона, постукивая по камням каблуками дешевых ботинок.
Петр прислонился лбом к холодной, местами проржавевшей ограде. Центральные ворота открывали только в выходные и праздничные дни.
Странное ощущение возникает, когда рассматриваешь мир через щели железного трафарета - черный полукруг делит на шесть неравных частей широкое поле, железные прутья перечеркивают пыльную дорогу, острые колья впиваются в беззащитную зелень леса.
Маленький беглец растерянно посмотрел вдаль, не зная чего от нее ожидать, и что у нее просить. На свежем воздухе тоска рассеялась, превратилась в легкий туман беспокойства. Устало мальчик развернулся и медленно направился к каплице за монастырем. Равнодушно прошел он мимо оранжереи, даже не взглянув на гордость монахинь, розовые кусты.
Бесшумно вошел Петр в северную каплицу. Внутри прохладно пусто, и почти темно. В глубине покрытый у основания мхом каменный алтарь, над ним деревянное распятие. Цветные окна под потолком покрыты паутиной. Запах в маленьком, плохо освещенном помещении вызывал в мыслях мальчика образ болот. Робко оглядываясь по сторонам, ребенок опустился на колени, и прошептал внезапно пересохшими губами:
- Ты единственный, тот кто разбил зеркало..... .. возлюбил врагов своих ... дай мне силы возлюбить.... понять .... помоги ...
Приглушенный звук за спиной привлек внимание молящегося. Он обернулся и заметил тонкую фигурку в дверном проеме. По мере приближения загадочный силуэт превратился в пухлого одноклассника.
- Опять, Петр- вздохнул вошедший - снова ты ведешь себя странно, заставляешь волноваться настоятельницу, срываешь урок. Может, ты скучаешь по дому?
-Нет, Павел!
***
"И запер ОН в зеркале своих врагов, чтобы каждый день встречаться с ними, никогда не забывать о них, советоваться и спорить с ними. Потому, что они часть его личности, хитросплетения его переживаний. Потому, что без них он никто" Книга Зеркал, часть3, глава 1.
***
Он проснулся ночью. Слепая луна, королева бордового грозового неба. Большая комната в разводах полумрака. Ровные ряды кроватей, деревянные изголовья, темные головки на белых подушках. Петр опустил ноги на холодный пол. Бормотанье во сне. Вздохи, шорохи. Под высоким потолком притаились тени. Из приоткрытой двери пробивается полоска света. Осторожно, боясь разбудить одноклассников, Петр выскользнул из спальни. Маленькие электрические лампочки без люстр под сводчатым потолком коридора, тускло мерцают, призывая к спокойствию и тишине. С двух сторон нависают стены, сложенные средневековыми строителями из крупных кирпичей. Обвиняюще скрипит дверь в ванную комнату.
Напротив единственного окна, на перине из серых стен, под слоем теней спит большое выпуклое зеркало. Небрежно, стараясь не смотреть на манящую стеклянную поверхность, Петр спускает штаны. Боковым зрением он улавливает в зеркале какое-то движение.
- Черт, -мальчик отвлекается и струя мочи попадает ему на тапки- Не может быть....
Петр подпрыгивает к зеркалу, и рассматривает свое мрачное лицо.
- Не может быть - как заклинание повторяет он и проводит рукой по голове.- Они опять отросли...
Несколько минут он мечется по комнате в растерянности. Это нельзя так оставлять! Нет, волосы не могли отрасти так быстро. Месяц назад мальчик упросил мать побрить его наголо. А теперь пышные светлые локоны спадают на плечи. Это физически невозможно! Что скажут учителя? Вся школа будет смеяться надо мной. Нет, никто не должен видеть моего позора. В конце концов, это всего лишь волосы. И он знает, что делать.
Петр вылетел в коридор. Едва не разбив голову о противоположную стену, мальчик, шатаясь, бросился к лестнице. Перепрыгивая через ступеньки, он миновал два пролета. Кухня располагалась на первом этаже.
Со злостью, уже не заботясь о тишине, он толкает толстую дверь. Лихорадочно шарит руками по ящикам, при скудном лунном освещении, стараясь найти то, что ему так необходимо. Наконец, в третьем ящике серванта Петр нащупывает лезвие кухонного ножа. Дрожащие от волнения пальцы крепко сжимают круглую рукоятку. Никто не должен видеть меня таким. С этой мыслью мальчик подносит нож к макушке, вытягивает длинную прядь и отрезает ее. На черно -белый пол летят ненавистные светлые локоны. Все будет хорошо, утешает себя Петр, завтра я опять стану такой как все, никто ничего не заметит. Скорее. Надо торопиться.....
***
" Книга Зеркал, часть 1 , глава 3. "И сказал Господь : "Я проклинаю вас, ибо нарушили вы мой запрет. Говорил я вам, не приближайтесь к зеркалу, не заглядывайте в него. Отныне и навсегда изгоняю вас из рая. Ибо никогда не вернуть вам былую невинность и чистоту помыслов, поражены вы змием зависти и сомнения"
***
Скупое весеннее солнце освещает часть комнаты. Десять узких кроватей выстроились вдоль белых стен. На одной из кроватей лежит мальчик с перебинтованной головой, остальные - пусты. Седобородый врач, горбясь, выходит, прикрывая за собой двери.
-Если он проснется,- бодро объясняет врач молодой монашке, - дайте ему успокоительного.
- Подумать только,- причитает настоятельница,- он пытался кухонным ножом содрать кожу с головы.
- Мальчик психически не здоров, - терпеливо поясняет врач,- советую вам поговорить об этом с его родителями.
-Нет, что вы Ефим Матвеевич, что вы,- взволнованно качает головой настоятельница. - Его бедная мать итак настрадалась за последний год. Несчастная Анна, потеряла прошлой весной второго ребенка. Ее сердце не вынесет нового удара.
- Мальчик нуждается в особом уходе,- настаивает Ефим Матвеевич,- Если не желаете обсуждать этот вопрос с его родными, советую все-таки, отправить его на некоторое время домой. Возможно, домашняя обстановка положительно повлияет на него.
Седой врач покидает монастырь, под благодарные охи настоятельницы. На улице он ежится от холода, кутается в длинный серый плащ. Шофер открывает перед Ефимом Матвеевичем дверку автомобиля.
***
Раны заживали быстро. И через неделю Петру разрешили совершить первую прогулку. Опираясь на плечо Павла, он спустился к монастырским воротам. Мальчики молча полюбовались размытой ночными дождями проселочной дорогой и резвящимися в лужах воробьями. Затем они сделали круг вокруг монастыря. Павел, которого тяготило затянувшееся молчание, начал рассказывать о школьных новостях. О проказах студентов на уроке математике, о предстоящей сложной контрольной по правописанию, и о состоявшейся в среду поездке на ярмарку.
- Угораздило же тебя, удариться головой, на этой недели, ты пропустил самое интересное,- искренне расстраивался за друга Павел,- на ярмарке нам разрешили покататься на каруселях, поиграть в городки. Мы были предоставлены сами себе, никто не указывал нам, что делать, не следил за тем, как мы выражаемся. Даже сладкое можно было, есть сколько хочешь.
Петр кивнул, да жаль, конечно. Мальчик потер лоб, ему никак не удавалось вспомнить, что произошло. Вот он стоит и сражается с ненавистными длинными локонами. Они так красиво кружатся и падают к его ногам, а в следующую минуту темнота и беспамятство. Очнулся на больничной койке, голова в бинтах. Через толстый слой повязки проступают пятна крови. И никто не хочет говорить с ним о том, что случилось. Даже настоятельница не отвечает на прямые вопросы, избегает его взгляда. Стоит Петру заговорить с ней, как в голосе ее появляются убаюкивающие интонации. Так разговаривают с маленькими несмышлеными детьми, а не с тринадцатилетними мальчиками.
***
В середине весны поздно темнеет. Студенты проводят много времени в монастырской библиотеке.
Здесь при свете электрических ламп Петр каждый вечер коптит над толстыми книгами, украдкой наблюдая, как за окном сгущаются сумерки. Сначала он замечает, как виснет первая уродливая тень на стене оранжереи. Потом маленькие зерна мрака рассыпаются по двору. Затем из них произрастает ветвистый холодный сумрак, гибкими ветвями он опутывает монастырь, и листья тьмы налипают на стекла окон. С первыми ударами ночной тишины, дети поднимаются в свои комнаты.
Петр отсчитывает ступеньки на лестнице, в голове у него пирамиды латинских фраз. В пятницу учеба заканчивается раньше, чем в обычно - банный день. Студенты парятся классами, по очереди, начиная с самых маленьких. Мальчики спускаются в полуподвальное помещение, где располагается маленькая двухкомнатная монастырская баня. Здесь жарко, пахнет березовыми вениками и эвкалиптом. Воздух горячий и влажный. Не успевают мальчики раздеться, на лбах выступает пот. Петр скидывает ботинки.
Кто-то протирает рукой запотевшее зеркало. Через головы одногодок Петр всматривается в отражающее стекло. Что это? Почему так неестественно оттопыривается рубашка на груди? Петр прижимает руки к животу, внимательно оглядывая себя. Что со мной ? Несколько лестничных пролетов назад, он, толкаемый одноклассниками, налетел на дверной косяк и больно ударился в солнечное сплетение. Но тогда грудь его была плоской, а сейчас появились две маленькие выпуклости. Петр безуспешно старается натянуть вниз рубашку, мысленно молясь, чтобы никто не заметил творящихся с ним перемен.
- Ты чего не раздеваешься?!- окликнул его голый Павел, набирая деревянным ковшиком воду из ведра.
Большинство мальчишек уже скинули одежду.
- Я не хочу купаться,- собственный голос показался Петру отвратительно писклявым,- не буду раздеваться.
- Ты чего?- Павел дружески хлопнул его по плечу.
От этого прикосновения Петр отскочил как ошпаренный.
-Да, что с тобой?!
- Не трогай меня!- Петр запрыгнул на лавку.- Не прикасайся ко мне. Я не буду раздеваться!
Теперь все обращают внимание на него. Детские крики пугают Петра. От выхода из бани его отделяет десять шагов и толпа голых мальчишек. Один из мальчиков толкает скамейку, на которой стоит Петр. Боясь отнимать руки от груди, чтобы одноклассники не увидели позорных изменений, Петр старается удержать равновесие, широко расставляя ноги. Его неуклюжая поза еще больше веселит ребят. Кто-то свистит. Двое мальчишек тянут лавку на себя. Петр падает, ударяясь затылком о каменный пол.
***
После несчастного случая в бане доктор настоял, чтобы мальчика отправили на месяц к родным. Угрюмо следит Петр из окна автобуса, как мимо проплывают деревья и ползут поля. Кое-где на обочине встречаются фигурки деревенских жителей на велосипедах. Несколько раз автобус останавливался, чтобы пропустить стадо коров.
Петр вышел у маленького домика на краю деревни. После трехчасовой поездки ноги мальчика занемели. Он немного постоял перед калиткой, провожая взглядом буксующую по бездорожью машину. Затем толкнул калитку и вошел в запущенный, поросший сорняками садик. Узкая тропинка вела к крыльцу. Петр поднялся по ступенькам и постучал в почерневшую дверь. В доме не было слышно никакого движения. Где-то вдали каркали вороны. Мальчик опустил голову и заметил белый листок бумаги под дверью. Записка с извинениями от матери, которая вынуждена сегодня работать допоздна, и очень сожалеет, что не может его встретить. Петр облегченно вздохнул, он был рад оттянуть мучительную для обоих встречу.
Мальчик открыл дверь. В гостиной темно и душно. На диване газеты и толстый слой пыли. Обеденный стол завален грязным бельем. Паутина по углам и темные пятна на досках пола.
И много- много фотографий вокруг. Улыбающаяся белокурая девочка смотрит с фотопортретов его глазами, смеется, морща его нос.
Мертвая сестра всегда поджидает Петра по ту сторону зеркала. И каждый раз, когда он подходит к отражающей поверхности, она пытается присвоить себе его жизнь. Она уже украла у Петра мать, которая каждую встречу с ним использует, чтобы вспомнить погибшую год назад дочь: " Смотрю на тебя, а вижу Марусю... те же поджатые губки... тот же наклон головы... Не могу поверить..."
Возлюби...
С замирающим сердцем Петр подходит к зеркалу. Она там. Смеется, упирая худые ручки в бока. Хорошо, что рядом никого нет. И никто не увидит, какую власть она имеет над ним.
- Ненавижу тебя,- шепчет Петр, а пот застилает ему глаза,- почему тебе не спится в могиле?! Почему ты еще не сгнила под землей?! Что тебе нужно?! Оставь меня в покое! Зачем ты полезла, на это дерево? Ты сама виновата, что сорвалась! Надо было держаться крепче! Я не виноват, что у тебя оказалась такая хрупкая нежная шея!
Она улыбается, задорно качает головкой, и подмигивает брату.
Возлюби...
- Ненавижу... сгинь... будь ты проклята... Отпусти меня, - голос его срывается.
Петр бессилен - длинные волосы спадают на глаза, рубашка оттопырилась на груди, трусы стали велики. Девочка из зазеркалья продолжает смеяться, любуясь своим отражением. Она заставляет его нарядиться в свое любимое платье в горошек, с большим синим бантом под грудью. Она принуждает его кривляться и крутиться перед зеркалом.
Она сильнее.... Пусть эти мученья прекратятся....все равно как...
Из последних сил Петр разбегается и бьется головой в зеркало. Тонкое стекло трескает, зеркало кровоточит, лоб девочки разбит. Она морщится, на ее глазах выступают слезы. Петр еще раз атакует отражение. Блестящие осколки сыпятся в глаза, перемешиваются с кровью и слезами. Или ты или я...