Якимова Ирина Валерьевна : другие произведения.

Error 404 Сента 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Сента
  Шелтон
  Наверное, за годы странствий в космосе, за десятилетия в заморозке, за столетия одиночества ему следовало отвыкнуть от родины, забыть ее, но...
  Он все еще помнил Землю.
  И эта планета, так не похожая на Землю, жестокая и наивно-честная в своем разделении на дневную и ночную половины, на родное и чуждое, поистине непревзойденная в разнообразии форм сосуществования живых организмов, родина телепатов, телекинетиков и крылатых людей, мир, где земные сказки - обыденная реальность, - эта удивительная планета вызывала в нем раздражение. Обескураживающая пестрота животного и растительного мира, болезненная для глаз землянина пестрота тел сенториан и совсем невыносимые и лишние - пестрота их лент, пестрота их мелодичной речи - все это было с одной стороны слишком, а с другой стороны бессмысленно. Да, Сента сейчас была лишь материал, разнообразный, но неструктурированный, бесцельный. Сенте еще только предстояло стать чем-то.
  ''И я сам положу начало изменениям'', - подумал Шелтон. Эта мысль наполнила его силой и решимостью. Он все еще помнил Землю и помнил, во что ее превратили джийане. Что ж, Земли нет, значит, не будет и Джийи. Око за око. Смерть ваших детей за смерть моих! И поможет в осуществлении мести последнего землянина Сента. Старый план все еще можно было претворить в реальность.
  В катастрофе у Сенты, тогда еще просто объекта 404, Шелтону посчастливилось уцелеть. Из спасательной капсулы он видел, как крейсер джийан забрал покалеченную "Красавицу" в гипер. Связь с кораблем оборвалась, но Шелтон верил, Антон еще не сказал своего последнего слова. И союзник из джийан снова объявится, тогда они и закончат... - а пока он философски решил улечься в криосон. Он поставил на обшивку картинку небольшого астероида, отключил маячки, запустил капсулу по длинному эллипсу вокруг солнца 404-ой и спокойно проспал сорок лет. Его разбудили позывные Джийи. Старый союзник искал землянина, и Шелтон откликнулся. Джийанин сообщил, что "Красавица" обнаружена в районе объекта 677, в команде корабля Дэра, шесть реалов и все та же виртуальность. Что ж, раз все в сборе, пора приниматься за работу.
  Шелтон решил начать с темной стороны планеты. Но прибытие капсулы вызвало волну мутаций, ему тут же пришлось спасаться от армии стражей. Спустя время он отыскал базу земной экспедиции, оставшуюся от единственной высадки в компании Эммы и Леры. Там он провел ряд очень важных опытов, лучшим образом подтвердивших старую теорию. Вдохновившись этим, вволю поэксперементировал с тканями и энергополями, выполняющими роль защитных барьеров, и скоро вычислил их оптимальную комбинацию. Теперь Шелтон был готов к встрече с местными жителями.
  Капсулу он оставил на базе на темной стороны планеты, а сам в вездеходе отправился на светлую. К сожалению, и здесь первоначальной волны мутаций избежать не удалось, но лагерь в пятистах километрах от Границы Шелтон уже установил по всем правилам, так, чтобы ни единой частички чуждого не утекло во внешний мир. А, установив, принялся ждать аборигенов. Местные телепаты рано или поздно сообразят, что с разумным чуждым, во что бы то ни стало решившим задержаться на их крайне негостеприимной планете, лучше всего установить некоторые соглашения.
  Пока было время, он занялся изучением сенториан и их мира. В обычаях и законах местных жителей причудливым образом переплелись как категории, близкие землянам, так и вовсе чуждые им.
  На единственном материке планеты, двумя языками протянувшемся по обе стороны планеты с северного полюса и до экватора, кипела жизнь. Такого разнообразия форм живой природы землянин не видел нигде. Связаны между собой сенторианские существа были куда крепче и заметнее, чем на Земле, разумная жизнь также была объединена на уровне планеты. Никаких государств, никаких недопониманий между темной и светлой стороной. Планетой правили среброликие - представители каст телепатов, телекинетиков и крылатых разведчиков. Прозвали так касты из-за особого компонента их преображающего зелья. Он придавал коже в области лица, стоп и кистей серебристый оттенок, с годами проявляющийся все ярче.
  Социум на уровне не самой сложной компьютерной игры, крайне примитивная экономика и техника, достаточно сказать, что дерево и металлы сенториане научились использовать совсем недавно, а до того в строительстве обходились примитивными закладками из грибков и кристаллов. Но дикарские черты в значительной мере компенсировались развитой биологией и биохимией, и знания об устройстве Вселенной у них были близки земным, не иначе благодаря предвидению всезнающих.
  Сенториане жили семьями, где были отец, мать и до двух-трех двоен детей, пестуемых воспитателями. Роль нянек на себя брали родственники родителей либо подросшие старшие дети из тех, кто так и не определился с полом. Да, это была еще одна любопытная особенность Сенты. Пол ребенка здесь не закреплялся генетически, а определялся условиями внешней среды: климатом, особенностями питания, физической активностью. Родители сами выбирали, какого пола будет каждый из их детей, соблюдая единственное законодательно закрепленное условие: двойни должны быть разнополыми. Будущих мальчиков выращивали в холодных комнатах, кормили преимущественно мясом и заставляли до изнеможения упражняться в силовых дисциплинах, женский же пол предпочитал тепло, фруктовую диету, а из физических упражений - бег. Удивительно, но подобного комплекса жизненных условий было довольно, чтобы как тело, так и разум развились в мужском или женском направлении. Осечек у сенториан, в отличие от землян, не происходило. Правда, частенько бывало, что ребенок вырастал, так и не обретя признаков своего пола. Биологически это было, видимо, обусловлено тем, что для ухода за двойнями детей требовались еще одни руки, помимо материнских. Бесполые сенториане не обзаводились собственными семьями, а оставались в родительских, пестовать младших братьев и сестер. Всеми остальными правами бесполые пользовались наравне с определившимися. Правда, их крайне редко выбирали солнца высших и даже срединных каст. Но наибольшую оторопь у землян все же вызывала другая особенность сенториан. У большинства тварей, населяющих Сенту, была прозрачная кожа и слабопигментированные мышцы, и разумный вид не стал исключением. Сенториане рождались на свет прозрачными, похожими на диковиные стеклянные статуэтки с туманными тенями органов внутри. Младенцы сразу же получали порцию особенного зелья, придающего коже цвет. Оно содержало красящие пигменты и проникало глубоко в клетки кожи. На светлой стороне планеты предпочтение отдавали коричнево-желтому, на темной - молочно-голубому. В дальнейшем на кожу наносились особенные мази, придающие иные оттенки. Из них составлялись узоры и целые картины. На светлой стороне Сенты такой боди-арт считался вполне достаточной формой одежды, на темной, более холодной, жители дополнительно кутались в меха и шкуры, но о декоративной и этической функции одежды задумывались едва ли.
  Биология, безусловно, была любимой наукой сенториан, и здесь, благодаря особенному устройству родного мира, они достигли небывалых высот. Особенно сильна была микробиология Сенты. Зелья, которые сенториане пили на испытании выбора солнца, были чрезвычайно сложной системой множества искусственных культур микроорганизмов, и борьба или синэргизм их в организме дарили сенторианам необычайные способности, вершиной которых были телепатия и телекинез.
  Сами сенториане, разумеется, считали все волшебство своего мира вполне естественным, и даже, совсем как земляне, страдали от некоей выдуманной ущербности, несовершенства своего вида. Все от мала до велика носили жуткое пыточное приспособление вроде корсета из высушеных жил животных - "ленты". Главная полоса шла вдоль позвоночника на спине, она фиксировалась на теле такими же, но поуже, в области плеч, груди, талии. Ленты позволяли сенторианам чуть выпрямиться и приподнять голову, но до земной стати все равно было далеко. Вот и новая знакомая Шелтона, Кейла, ужасно стеснялась своей спины, и узких плеч, вечно согнутых в уродливом выражении покорности. Шелтон знал, угодливая поза вызвана не раболепным преклонением перед инопланетянином, такова особенность анатомии сенториан: отсутствие в скелете ключиц плюс особый изгиб позвоночника. И все-таки признавал: не будь этой особенности, перед гордо выпрямленным аборигеном он вряд ли ораторствовал бы столь уверенно.
  Он ждал среброликих, но прежде явилась распознавательница чуждого. Местный жертвенный агнец, разведчик-самоубийца, натасканный на распознавание чужеродного ДНК. Она быстро вышла на источник чуждого - лагерь землянина, пока товарищи из касты плутали в окрестностях. О, эта разноцветная леди была опасна! Но, кроме того, она была юна, наивна и горда.
  Стены закрытого шатра потемнели, имитируя земную ночь: каждые двенадцать часов Шелтон давал отдых глазам и всему организму, изнуренному бесконечным местным днем. Сенторианка испуганно вжала голову в плечи. Ей, жительнице светлой стороны, тьма представлялась огромным плотным чудищем. Шелтон трижды хлопнул в ладоши, и по стенам шатра загорелись светильники, залив аппаратуру и собеседников мягким золотистым светом.
  - У нас такое же освещение на Полсе, - сказала Кейла. - Это середина между тенью и светом, архипелаг - курорт.
  - На Земле так выглядело утро или вечер, - задумчиво объяснил Шелтон.
   - Расскажи о Земле, - попросила девушка, ненадолго осмелившись поднять на собеседника глаза. По меркам Сенты она считалась красивой, да и Шелтон неосознанно признавал за аборигенкой некоторую... прелесть. Большие миндалевидные глаза с длинными ресницами, пухлые, вполне земной формы губы, четко очерченные скулы - редкость среди аборигенов, лица большинства более всего напоминали блины. Даже широкий и будто расплющеный от удара, как у всех здешних, нос, не портил ее. Правда, разглядеть эти достоинства из-за пятнистой кожи всех цветов радуги было непросто. Шелтон заметил их лишь к третьей беседе, а до того просто пребывал в эстетическом шоке от всех этих накожных узоров: будто оживший персидский ковер.
  Первые беседы они посвятили Сенте. Шелтон проверял сведения, полученные от разведчиков. Справедливо: теперь пора перейти к Земле.
  - Земля... О, там будет много неожиданных открытий для тебя, Кейла! Но сперва расскажи, какой тебе представляется Земля, просто исходя из моего внешнего вида и поведения.
  Разукрашенная дикарка, абсолютно голая, если не считать узках алых лент, впрочем, прикрывающих отнюдь не те места, которые следовало бы прикрыть, опять коротко, робко глянула на него и смешно, совсем по-человечески потупилась.
  - Земля... Это должно быть прекрасное место! Ведь там живут люди, высокие, разумные и прекрасные, как ты. Они создают сложные механизмы и отдают им всю сложную работу. С их помощью вы летаете, двигаете горы и читаете мысли. А изменять свое тело, чтобы оно само могло делать это, как делаем мы, вы не умеете. Что еще сказать? Если судить по твоему шатру, твоим аппаратам и помощникам, Земля - это мир преумножителей знания. Еще там есть какие-то виртуалы, я слышала это словечко от тебя, но не очень поняла, что оно значит. Это существа, подобные мельчайшим? И еще вы не делите мир на родное и чуждое, и если б я вдруг очутилась на Земле, мир бы вовсе не обратил на меня внимания. Хотя я не могу понять, как это так.
  -- Ты все верно представила, Кейла. По сравнению с Сентой, на Земле главенствовали преумножители знания. Впрочем, у нас были и очень талантливые творцы красоты в литературе, живописи, музыке. Я потом дам тебе послушать запись. А виртуалы это не микробы, это... - Шелтон нешуточно задумался. - У вас есть легенда, понятие о существах, лишенных или лишившихся тела? О духах? -
  Он замолчал, разумывая, правильный ли аналог слова дух подобрал. В глазах сенторианки заблестело удивление:
  - Лишившихся тела? Как это?
  - Ладно, оставим пока виртуалов. Когда сюда прибудет "Красавица", я просто познакомлю тебя с жителями виртуальности лично. Поговорим про родное и чуждое, я ждал этого вопроса. Ибо Сента представляется мне столь же удивительной, как тебе Земля. У всех высокоорганизованных существ, населяющих Землю, есть особая система органов, тканей и клеток. Она называется иммунной, а ее назначение - оберегать организм от чуждого. Из-за нее мы не можем объединяться с мельчайшими, как делаете вы, когда пьете зелья. Она просто убьет всех мельчайших, а если не убьет их - уничтожит организм. Для вас процесс взаимодействия вашего тела и мельчайших - преображение, а для нас болезнь. Мы зовем это: инфекция.
  - То есть, для вас на Земле нет родного? Совсем?
  Шелтон призадумался, скорее, для вида, почувствовав какое-то сакральное волнение собеседницы.
   - Да, у нас нет родного в том виде, в каком понимаете это вы. И чуждого нет. Вместе с иммунной системой мы получили инфекционные болезни, впрочем, и вы платите за свое преображение. Так, мельчайшие из зелья среброликих, бесконтрольно размножаясь в организме, постепенно уничтожают органы чувств, а из зелья всемогущих - разрушают спинной мозг, приводя к полному параличу.
  Сенторианка опустила лысую голову еще ниже:
  - Но ведь сейчас Земли нет. Ты говорил, она погибла. Как она стала ничто?
  Он прикрыл глаза... И сейчас же перед внутренним взором отчетливо явились лица команды реалов, ступивших на Землю спустя двести сорок шесть лет с начала экспедиции. Лера и Ли-Энн плачут, Эмма прижимается к нему, он не видит лица жены, но чувствует боязливую дрожь ее тела под голографическим платьем. Антон кажется спокойным, но губы, сжатые в узкую полоску, словно вытесаны из камня. И Дерек также - с этого дня он забудет об улыбке. А Шелтон надевает маску для связи с виртуалами и...
  Выжженные поля и темное от ненависти, будто также прошедшее сквозь волну огня, лицо Джада...
  - Земля не стала ничто, Кейла. Но по ней прошлись волной огня джийане. Иная раса, раса врагов. Это была война механизмов, и наши машины оказались слабы против их.
  - Ты говорил, они могут прийти на Сенту.
  - Не бойся. Сента их встретит лучше, чем Земля. У вас нет сложных механизмов, но есть отличное биологическое оружие. Джийан растворит море ничто, как все чуждое.
  - О! - Кейла вдруг вскочила, в волнении зашагала по шатру. - Ты говоришь, что они точно придут?! Надо срочно сообщить это среброликим!
  - Успеем, - он тоже встал, подошел к ней, осторожно взял за слабые запястья. - Я подготовлю Сенту к их приходу. Помогу вам.
  Кейла дернулась, вскинула голову, и он опешил, не найдя во взгляде сенторианки знакомой робости. Была другая стена. Недоверие. Девушка тяжело дышала, в ее позе чувствовалось напряжение.
  - О тебе я тоже скажу среброликим! Как бы ты ни был осторожен, ты чуждое. И... и... ты говоришь, сюда прилетят еще земляне, кроме тебя? И эти... виртуалы? Нет, нельзя! Мир сейчас и без вас балансирует на грани!
  - Кейла, - он вновь ухватил ее за запястья, и теперь она не подалась назад, а прижалась, жадно вдыхая его запах. Белесый туман заволакивал глаза распознавательницы. Она видела чуждое, которое должно быть уничтожено...
  - Кейла, перестань! - прикрикнул Шелтон. - Мы уже говорили. Я не опасен! Я помогу вам.
  Сенторианка покачивалась, еще не до конца придя в себя.
  - Как? - она засмеялась. - Ты прекрасен, ты велик, ты мудр. У меня голова кружится от одного взгляда на тебя, но ты погубишь Сенту. Мне жаль твою Землю, но, думаю, вы виноваты сами. Вы не называли свой мир родным, потому и потеряли его!
  Шелтон поднял ладонь, призывая собеседницу к молчанию. Ладонь дрожала, он с трудом сдерживался, чтобы не ударить горбатую пигалицу. Подобные обвинения выводили его из себя.
  Кейла замолчала, слегка испуганно. Шелтон уселся на складной стул и скоро и эмоциями и мыслями сумел отрешиться от сенторианки. Он вспоминал недавний разговор с Джадом, размышлял, что стало причиной резкого молчания виртуала, и гадал, прилетит ли сюда "Красавица". Без земного корабля, без его сумасшедшей хранительницы его план на Сенте обречен на неудачу...
  - Вы совсем ничего не рисуете на коже? - робко нарушила молчание Кейла. Видимо, этот вопрос терзал сенторианку давно. Шелтон улыбнулся:
  - Если дать маленькому землянину краски и время, он нарисует на себе всё, что угодно. Моя дочь Капа однажды так разукрасилась, что Дэн не узнал ее и испугался, заплакал. Есть ещё татуировки. Это такие тонкие рисунки черной тушью... -
  Но, разглядев, что расматривает сенторианка на боку робота, Шелтон вскочил с гневным окриком. Кейла случайно включила встроенный в разведчика монитор, и тот воспроизводил последнюю запись, что Шелтон просматривал перед визитом распознавательницы. Запись сверхважных экспериментов на первой базе!
  Шелтон резко отстранил Кейлу и выключил монитор, прежде чем сенторианка успела понять суть экспериментов. Девушка вскочила, выпрямилась, насколько могла при горбатой спине.
  - Что ты? Я что-то сделала неправильно?
  - Да. Касаться моих помощников могу только я.
  - Но почему, ведь от них нельзя заразиться чуждым? Ладно. Извини, я больше не буду.
  - Ничего, - он долго, тяжело выдохнул, успокаиваясь. - Я сам виноват. Не предупредил.
  - Твой помощник показал мне движущиеся картины. Там были ты и какой-то сенторианин. Ты уже говорил здесь с кем-то?
  - Да. На темной стороне, - осторожно сообщил Шелтон.
  - Этот сенторианин в серых лентах, никто. Ни одно солнце не выбрало его, перед ним нет дороги. Зачем ты говорил с ним, что полезного он может сказать о Сенте? - в тоне сенторианки послышались презрительные нотки.
  - Серых на Сенте большинство, насколько я понял. Я захотел узнать мнение большинства.
  - Они не достойны пути солнца, - отчеканила распознавательница. - Ни на что не годны, без касты, без предназначения.
  - Хм, так ли уж они недостойны чего бы то ни было? Быть может, вы ошибаетесь: это не лишенные касты, а отдельная каста с пока неизвестным вам предназначением? -
  Шелтон давно размышлял, как убедить сенториан следовать за собой. Он не сомневался, что ему удасться увлечь преумножителей знания, но... ученые на Сенте даже не входят в совет планеты! Требовалась поддержка помощнее, и после слов Кейлы о серых, он вдруг понял, кто ею может стать. Но прежде нужно было кое-что уточнить. Довольный тем, что сенторианка не догадалась о сути его опытов, он почувствовал прилив энергии и желание проповедовать.
  Шелтон уселся на пол, скрестив ноги, жестом пригласил сенторианку последовать его примеру:
  - Милая разноцветная леди! Давайте поговорим еще. Сенториане так поразительно несведующи в некоторых вещах! Вы полагаете, что жизнь заканчивается со смертью?
  Кейла недовольно нахмурилась:
  - Да. Мы едины с Сентой, мы малые ее частицы. От роду нам написано стоять на защите нашего мира от чуждого. Мы смиренно исполняем назначенные нам природой роли. Смерть приходит ко всем нам, тогда мы исчезаем, но мир благодаря нашей работе будет жить. Разумеется, однажды конец придет и Сенте. Но это лишь часть дыхания Вселенной.
  - А награда за хорошее исполнение роли?
  Сенторианка премило нахмурилась.
  - Нет награды. Ясно. Действительно, ощущение, что я говорю с... иммунной системой, если уместна такая аналогия, - Шелтон задумался. Удивительный мир легко открыл еще одну особенность. Оказывается, у сенториан не существовало понятия души!
  Это открывало новые, неожиданные горизонты... Шелтон вовремя спохватился, вспомнив о местных телепатах, может быть, в этот самый миг читающих его мысли. Запутывая их, он вызвал в памяти печально-тревожную картинку подлета "Красавицы" к Земле. Заброшенные или разрушеные станци на Европе, Марсе, Луне и Титане. Громоздкие крейсера джийан, патрулирующие границы Солнечной системы...
  Помогло. Сердце вновь сжала в тисках ненависть, жажда мести горячими волнами крови запульсировали в голове.
  - Что с тобой? - тихо спросила Кейла, коснувшись его руки. - Опять Земля?
  Шелтон улыбнулся:
  - На Земле думали не так, как думаете вы. Мы верили в душу. В то, что человек, и лишившись тела, не погибает. Душа, хранящая память и опыт тела, уходит странствовать по Вселенной. Она невидима и легка, но ее иногда можно почувствовать по тому, как трепещет пламя свечки. Душа может находить себе иные тела, в разных мирах проживать жизнь за жизнью. Она... - он хотел сказать: свободна, но побоялся, что для сенториан свобода вполне может быть ругательством, и закончил так: - ...она как дитя - не определившаяся, не выбравшая свое солнце. Но зато она не прикована к одному дому, одному миру.
  - Как дитя? А кто ее пестует?
  - Вселенная.
  Глаза сенторианки заблестели интересом.
  - Мы умеем сохранять память и опыт тела. Ножи из сенти-кристалла вытягивают их из тела вместе с жизнью, и сохраняют навеки. В зале памяти дворца Наао хранят тысячи таких кристаллов. Но так делают только для великих из нашего народа, для тех, чьи память и опыт ценны. И для распознавателей.
  - Значит, тебе бессмертие гарантировано.
  Сенторианка улыбнулась. Впервые Шелтон видел на ее широкоскулом, плосконосом лице этот знак доверия и признательности. Что ж, теперь, когда он узнал слабое место системы сенторианского общества, пора перейти к следующей части плана...
  - Отлично, - он поднялся. - Думаю, ты права. Мне пришло время познакомиться со старшими из народа Сенты. Веди среброликих.
  На лице Кейлы отразилось огорчение вперемешку с разочарованием.
  - Так скоро!
  - Ты же только что порывалась вернуться в Наао и сдать меня стражам. В чем дело?
  Кейла низко склонила голову, показав разукрашенное золотыми перьями гладкое темя.
  - Я не знаю, что они решат. Вдруг они решат тебя убить? - глухо призналась она.
  - Жаль меня? Брось, последним землянам меньше всего нужна чья-то жалость. Если нам суждено исчезнуть, пусть запомнят величие наших душ. -
  Расчет оправдался, сенторианка вздрогнула при неожиданном упоминании нового слова "душа". Кажется, он мог осязать ее любопытство, это была целая сеть тонких нитей. Если такой же будет реакция и других сенториан...
  - Жаль, что я так мало узнала о землянах, - оборвала нить его мысли девушка, и Шелтон засмеялся:
  - Могу напоследок устроить тебе еще один урок. Помнишь, я обещал включить запись наших творцов красоты?
  Он поманил девушку за собой из шатра, включил маленький компьютер в вездеходе. Кейла вышла следом, щурясь от яркого света, а Шелтон уже выбрал запись в музыкальной копилке. Начать он решил с классики. Сенторианка испуганно дернулась при первых звуках музыки, играемой невидимым оркестром, но скоро прислушалась как следует, и на ее пухлых губах вновь расцвела искренняя улыбка.
  Моцарт дикарке понравился, Бетховен насторожил. Баха Шелтон включать не стал, осведомился, танцуют ли на Сенте парами, и, получив утвердительный ответ, выбрал запись рок-н-ролла и показал сенторианке несколько танцевальных движений.
  - Я не услаждающая взгляд, - застенчиво сказала Кейла. - Я плохо танцую.
  Все-таки он увлек ее за собой на ровную площадку перед вездеходом. Несмотря на отсутствие танцевального опыта, все движения девушка перенимала быстро, но танцевать с удовольствием у Шелтона не выходило. Слишком мала эта сенторианка: ее голова не достает ему и до груди. И спина, насмотря на тугие ленты, горбится вечным знаком вопроса, худые неловкие ручки согнуты, прижаты к телу и напоминают лапки дрессированной собачки. Смешное, с толикой отвращения, ощущение, что танцуешь с неразумным зверьком где--нибудь в цирке...
  "Кто лучше всех танцует рок-н-ролл?" - хрипло вопросил певец. Шелтон тихо подпел ему, и... разноцветные огоньки заметались по стенам круглого зала оранжереи, еще почти пустого и гулкого. Память вновь услужливо подбросила картинку прошлого. Первый год экспедиции, и ночь рок-н-рола, устроенная Лерой, потому что: "Нам всем давно пора отдохнуть, ребятки!"
  В реальности просигналил разведчик-робот. Закодированное сообщение: сюда движется большой отряд сенториан. Шелтон усмехнулся про себя, но сворачивать дискотеку не стал. Ожидая среброликих телепатов, он с наслаждением окунулся в океан воспоминаний. Опять мелькание цветных огоньков, и смешливая, заводная Лера юлит как рыбка, и дразнит, и манит, и не дается в руки. "Кто лучше всех танцует рок-н-ролл?" - припев подхватил нестройный, но восторженный хор землян "Красавицы"... А в реальности Кейла вскрикнула и остановилась. Шелтон запнулся о ее ногу, и они едва не повалились в траву.
  Кейла, не двигаясь, смотрела на край поляны. Там еще одной статуей стоял страж. С боевым снаряжением, копьем, разукрашенный красным и черным - цветами своей касты. За ним виднелись еще силуэты: мощные фигуры стражей, гротескные, с головами, раздутыми как воздушные шарики, фигуры преумножителей знания, бесформенные, слегка смешные с точки зрения землян фигуры среброликих - эти будто играют в привидений. Все совершенно без одежды, но от обилия красок так рябит в глазах, что несмотря на наготу невозможно понять, кто какого пола. Шелтон нервно хихикнул и отступил от Кейлы.
  - Этот страж меня сопровождал к тебе, - потерянно сказала Кейла, и указала на ближайшую фигуру. - Я думала, он погиб. А он привел сюда среброликих!
  Она смело вышла к своим и закричала:
  - Я нашла чуждого! Но он не опасен! Он не хочет причинять нам вреда!
  Четверо стражей, повинуясь негромкому приказу безликого телепата в серебристой простыне, подошли к Шелтону, окружили, угрожающе направив копья ему в спину и живот. Тот, усмехаясь, поднял руки вверх, ладонями к аборигенам.
   - Я была рядом без защиты, и жива до сих пор! - надрывалась Кейла. - Я распознавательница, и я не чувствую в нем угрозы! Он не стремится уничтожить наш мир, наоборот, он поставил барьеры, чтобы никак не навредить нам!
  - Откуда ты пришел? - спокойно спросило среброликое привидение.
  - С Земли.
  Распознаватели, - Шелтон узнал их по узким алым лентам, обвивающим тела, - окружили Кейлу, заставили понюхать какую-то дрянь из плетеного мешочка. Кейла прекратила кричать, ее глаза масляно заблестели... вдруг она, резко расслабившись, как тряпичная кукла повалилась на руки товарищам из касты. Распознаватели унесли ее за широкие спины стражей. Среброликий подошел к Шелтону.
  - Пойдем, - не просьба, не приказ: констатация факта. Шелтон опустил на лицо прозрачную маску, прежде откинутую назад как капюшон, и покорно согласился:
  - Пойдем.
  Кейла
  Обратная дорога в Наао потонула в тумане забвения. В этом тумане плавали огромные, раздутые от знаний головы преумножителей, опасно покачиваясь на кажущихся тонкими шейках. Все время пути они провели подле Кейлы. Мучили непонятными опытами и странными, будто вовсе не относящимися к теме контакта с чуждым вопросами. Старшие преумножители, уже полусумасшедшие, даже подрались из-за нее, используя в качестве оружия собственные блокноты с записями... Наконец, когда вдали показался Наао, ученые пришли к выводу, что Кейла не заражена чуждым. То, что она и сама знала с самого начала!
  Их привезли прямиком на главную площадь Наао, где для землянина уже приготовили место казни. Алтарь для жертвоприношений накрыли кристаллическим куполом. Под куполом лежал кинжал и большая куча хвороста, приготовленная на корм огню.
  "Его поместят под купол, какой-нибудь всемогущий силой мысли пошлет кинжал ему в грудь, потом тело сожгут", - сообразила Кейла и всхлипнула. Землянина было жалко. Некстати вспомнились простые моменты там, на Границе. Как Шелтон глядел в свои мониторы, как рассказывал о Земле - с такой горькой усмешкой в уголках губ, как сам слушал запись, которую включил для Кейлы, какое у него тогда было лицо. Он... такой живой! И совсем не чуждый! За что?!"
  А что будет с Кейлой? Картинка будущего явилась яркой, четкой вспышкой, как видение всезнающих, и тут уж она, не сдерживаясь, зарыдала. Каста не простит проваленного задания, ведь Кейла не попыталась получить от Шелтона ни частицы чуждого! Её сошлют домой. Родители найдут жениха, пойдут двойни детей... Через пару восходов Кана Кейла и думать забудет про дело распознавателей.
  Шелтона повели на помост. Землянин выглядел спокойным и, встретившись с ним взглядом, Кейла перестала причитать. Потом, дома, у неё будет на это время. Много, много бессмысленных тоскливых акатов...
  - Он не опасен! - свой голос она услышала как бы со стороны. - Я, как распознавательница чуждого, ручаюсь!
  Ее подхватили старшие из касты, потащили к шатрам. Кейла упиралась и снова, и снова выкрикивала две фразы, пусть от этого на неё с недоверием, отвращением посматривали все, собирающиеся в преддверие необычной казни. Это была последняя попытка поменять ситуацию... и она не удалась. Кейлу закрыли в шатре, стража встала у входа. Она опустилась на ковер, и опять почувствовала слезы, заструившися по щекам. Шелтон уже на помосте. Сейчас его заведут под защитный купол и убьют!
  "Что ж, его душа уйдет странствовать по Вселенной. Таково бессмертие землян. Вот жаль, что уже не узнать, как обзавестись душой сенторианке! Она хотела бы сопровождать землянина в его путешествиях..."
  Кейла ждала криков толпы, переживающей смертельный удар всемогущего, ждала треска разгорающегося по воле той же касты пламени. Но ничего не было. Вместо этого звонкий голос какой-то всезнающей разнесся над площадью:
  - Я Деала, всезнающая светлого совета, и я хочу прежде послушать, что скажет чуждый.
  Шелтон не заставил себя упрашивать. Монотонный голос землянина разнесся над площадью. Чуждый рассказывал своим палачам при Землю, про душу... То же, что говорил и Кейле на границе: потрясающие, захватывающие вещи. Скоро кто-то из толпы спросил, может ли сенторианин получить такую же душу. Кейла затаила дыхание. Затихла и вся площадь, начавшая поддаваться чарам странного рассказа.
   - Душа у каждого из вас уже есть! - возгласил землянин и дальше перешел на касту серых. Он говорил, что они предназначены к жизни вне Сенты, поэтому их и не выбирает никакое солнце. Солнце выбирает только тех, кому предназначено заботиться о родном мире, но таковых меньшинство. А большинство ждут новые миры, лучшие миры...
  Даже стражей, охранявших шатер распознавательницы, очаровали эти речи. Они и не услышали, как с легким шорохом полог позади пополз вверх. Кейла осторожно выбралась из шатра и прокралась к помосту. Ей не мешали, все были поглощены речью землянина. В толпе поднимался радостно-возбужденный гул, будто рой насекомых.
  Кейла глубоко вздохнула, призывая спокойствие, и ступила на лестницу. Землянин стоял у кристаллического купола в окружении всезнающих, возвышаясь над серебристым морем их одеяний на голову, копье стража утыкалось ему в грудь, но он едва ли замечал это, подаваясь к внимающей ему толпе. Шелтон говорил горячо, решительно, уверенно. Кейла почувствовала, как эта уверенность передается ей. И ощущения распознавательницы вернулись: хотелось прижаться к чуждому, и слушать, и верить во все, что он говорит, упиваться ритмом и странной мелодикой его речи...
  Заметив ее, землянин улыбнулся и поманил к себе. И Кейла полетела. Вверх по лестнице, не чуя ног. К этому странному существу, незаметно ставшему ее судьбой, ее путем, ее солнцем... Куда он ведет ее, к добру или худу?
  "Не знаю, ничего не знаю. Все, что могу: бежать. А к смерти или к бессмертию ведет эта дорога, ответ будет дан лишь в конце. А, может, он вовсе не будет дан. Я оттолкнусь от земли и распахну крылья, а падение то было или последний полет, решат уже после, другие, не я".
   Толпа встретила их воссоединение на помосте рукоплесканием.
  
  Наступили новые, странные времена. Новая историческая эпоха Сенты. Момент начала новой эры был увековечен на колоннаде дворца Наао в трех основных фигурах. Первая - Шелтон, ораторствующий на главной площади. Вторая - Деала, с символическим ключом от дверей во Вселенную в руках. Этот ключ она передавала безликой толпе серых. Третьей стала Кейла. Впервые в истории представитель касты распознавателей попал на колонну славы при жизни, а не после смерти. Невиданная честь!
  Кейла понемногу привыкала к свалившейся на голову народной славе. Сначала, конечно, терзало, что чудесное спасение Шелтона почему-то приписали ей: будто пока землянина вели на помост, распознавательница прорвалась во дворец и убедила совет и Деалу, что чуждый не опасен. Действительности это мало соответствало, и Кейла расстраивалась. Какой-то иной ее образ складывался в народных легендах. Идеализированно-правильный, как и ее лик на колонне. Вдруг при встрече с настоящей Кейлой ее поклонники разочаруются? Но Шелтон, с которым она поделилась своей печалью, ответил резко:
  - И разочаруются, если будешь делать такое кислое лицо и заранее готовиться к худшему! Цени то, что с тобой происходит. Сейчас сказка идет впереди тебя и защищает своими чарами. Следуй за ней, и она подарит тебе еще много чудес. Зачем разрушать волшебство? Это глупо.
  - Ты говоришь, как творец красоты.
  Шелтон засмеялся:
  - А я и есть... сказочник!
  Действительно, для серых землянин был, пожалуй, сказочником. И они верили ему беспрекословно, а все касты с удивлением глядели на этих, прежде безликих, ни на что не годных, бессмысленных для Сенты. Какой яркой радостью горят теперь их глаза! Полно, эти ли сенториане получили на первом испытании пустой пузырек?
  Кейла видела, как преобразилась ее мать. Лора, без преувеличений, обрела смысл жизни, чут не летала по дому, и уже собиралсь на темную сторону - взглянуть в звездное небо, посмотреть на иные миры. И Кейла преисполнилась благодарности к Шелтону. Чуждый сумел разглядеть то, чего тысячи восходов Кана не замечала вся Сента: серые не изгои, они отдельная каста, предназначенная для жизни в иных мирах, для защиты интересов Сенты во всей Вселенной!
  Освоение новых миров - это была не пустая мечта. По словам Шелтона, подтвержденным и выводами преумножителей знания, вторая планета от Эдо, Ламос, была вполне пригодна для жизни. Правда, там было холодновато, и атмосфера разрежена, но Шелтон уверял, что сенторианское море ничто решит эти проблемы. Оказывается, серебристую субстанцию можно было направить не только на уничтожение, разложение, но и на создание, формирование.
  "Облучим частицу ничто по моему методу и отправим на Ламос. Там она создаст для вас мир по вашему вкусу". -
  Мечта? Утопия? - недовольные шепотки прекратились, когда среброликие обнародовали катастрофические данные по родному миру. Многие прежде плодородные земли были поглощены ничто, и моря расползались, отхватывая новые лакомые куски суши, население же неуклонно росло. Впереди маячил голод. Необходимо было отрегулировать численность населения Сенты: либо путем уменьшения рождаемости, либо путем отправки части сенториан на освоение иных миров. Кроме того, Шелтон обмолвился, что новую касту посредников можно создать с малой чувствительностью к чуждому: это будет барьер на пути ничто.
  Поэтому Шелтона, в конце концов, поддержали абсолютно все касты. Сам же землянин кроме серых, сдружился только с преумножителями знания. С ними он до хрипоты обсуждал моря ничто и их практическое применение, втолковывал земные понятия о строении Вселенной. Ученые, конечно, ждали, что космический гость откроет им секрет межпланетных путешествий, но Шелтон легкомысленно заявил, что Сенте это не требуется, а проблема доставки колонистов на Ламос будет решена в срок с привлечением большого земного корабля.
  Знания распознавательницы, оставшиеся при Кейле, несмотря на утрату нюха, говорили об опасности такого шага. Но землянин опять проявил обаятельное легкомыслие:
  - Не тревожьтесь, разноцветная леди! Если б мои опыты угрожали миру, разве Деала позволила бы проводить их? А она позволила!
  Скоро Шелтон с серыми и преумножителями перешли к слов к действиям, и Кейла забыла тревогу. Землянин отвел ей особую роль в череде опытов, ведь это были не обычные научные опыты. Это были настоящие представления, мистерии, а Кейле доверили право возглавлять их.
  Каста распознавателей чуждого вновь главенствовала на площади Наао. На алтаре под звуки гимнов воскуривалось то одно, то другое зелье. Серая толпа перед помостом безумствовала: то билась в экстазе, то разражалась плачем или криками ярости. Комбинацию зелий придумали специально для серых, получивших статус отдельной касты, и она должна была преобразить их в соответствие с новой ролью - посредников между Сентой и другими мирами. Щепотка предвидения всезнающих, зоркость всевидящих, тонкий ум преумножителей знания, вдохновение и умение убеждать творцов красоты... Чтобы охватить огромную массу народа, решено было воскуривать зелья, а не давать их пить.
  Кейла руководила созданием новой касты. Она пела гимны, раскачивалась в такт их ритму, и безумствовала вместе со всеми, ощущая новый аромат, распространяющийся в воздухе Наао. Он плыл над куполами дворца, овевал колонны и стремился дальше, в другие города и селения по всей Сенте. Это был свежий и немного резкий аромат нового времени. От него сначало щипало язык, а потом распространялось онемение и бесчувствие. Но каким приятным было ощущение, что ты - тот самый центр новой маленькой Вселенной! Толпа внимала и повиновалась каждому слову и жесту Кейлы.
  Потом пришло время жертвоприношений. Трое из новой касты должны были отдать свою кровь для зелья, закреплющего специфичность свойств касты. Кейла полагала, это ритуал проведут среброликие и стража, но кинжал-убйицу из сенти-кристалла Деала вручила ей.
  Площадь Наао плавала в разноцветном тумане воскуренных зелий. Толпа пела гимн за гимном - рокот моря, то набегающего на берег, то отступающего от него. И Кейле казалось, она тоже плывет куда-то, влекомая течением, что древнее моря, древнее мира, тем самым, что водоворотами закручивает галактики и вздымает пену звезд на гребнях волн. Она не чувствовала своего тела, она было одно с толпой и тем неведомым течением. Уверенно Кейла брала кинжалы из сенти-кристалла и вонзала их в сердца приносимых в жертву. И, глядя, как от их крови лезвие наливается тяжелым тускло-блестящим золотом, только жалела, что ее очередь обрести бессмертие еще не пришла. Впрочем, к чему жалеть о бессмертии, заключенном в одном мире, в крохотном зале памяти? Душе открыто множество путей, и Вселенная заботится о ней. Когда придет время Кейлы, ее душа уйдет туда, в черное многоглазое небо темной стороны, в другие миры, где солнце может гулять по небу, как ему вздумается, где может быть даже два... или три солнца, где живое не делится на родное и чуждое, потому что так правильно. Потому что для Вселенной все родное и вовсе не существует чуждого...
  Так Кейла плыла... Только когда ритуал закончился и смолк последний гимн, она случайно глянула на красную дорожку, оставленную одной из жертв - и тут же затряслись руки и ноги, и холодный склизкий клубок заворочался внизу живота. Неопытной убийце, Кейле пришлось колоть ту жертву дважды, и струя крови из перерезанной артерии хлестнула ей в лицо и оставила алый росчерк на алтаре. С помоста ей, резко ослабевшей, помогли спуститься стражи.
  В шатре распознавателей Кейла рухнула на скамью и долго лежала, царапая грудь, не пуская наружу плач... нет, вой. Страх, боль, последние сожаления о жизни убитых теперь навеки с их убийцей... Ее привел в себя резкий громкий долгий звук, разнесшийся над площадью. Прежде Кейла слышала его лишь однажды, когда Наао посетило посольство темной стороны Сенты. Так трубили их кристаллические витые рога.
  Кейла выглянула из шатра. Да, посольство темной стороны ступило на площадь. Десятеро сенториан с молочно-голубой кожей и тонкими светлыми волосами на головах. Они были меньше светлых и полнее, но цвета лент, указывающие на принадлежность к кастам, были теми же, что и на светлой стороне. Голые тела разрисованы геометрическими узорами: на светлой, жаркой стороне планеты даже темные разоблачались и путешествовали без меховых накидок. С темной стороны прибыло по представителю от каждой касты среброликих: всезнающий, всевидящий, всемогущий, еще двое преумножителей знания, четверо стражей и коллега Кейлы - распознаватель чуждого. Посольство прошествовало через площадь к дворцу и скрылось за колоннадой.
  "Почему меня не предупредили?" - Кейла почувствовала обиду. Она вышла из шатра и уверенно направилась во дворец. Но толпа на площади, увлеченная зрелищем посольства, и думать забыла о прежней фаворитке. Кейла получила несколько чувствительных тычков под ребра и пару ругательств вдогонку, пока добралась до ступеней, ведущих к колоннам.
  Деала встретила послов в главном зале дворца. Она вышла в центр, а совет - сребролицые фигуры в серебристых одеяниях, расположился у стен вместе со стражей. Шелтон стоял по правую руку от Деалы, а вошедшей Кейле всезнающая указала место рядом с собой. Кейла с робостью подчинилась. Деалу она не знала близко, и образ всезнающий в ее представлении мало отличался от ее же каменного лика на колонне... Кейла побаивалась его.
  Разговор начал темный всезнающий - старик со слабым надтреснутым голосом:
  - Я чувствую недовольство твоих ближайших сторонников, Деала. Они недовольны тем, что некто извне Наао посмел вторгнуться в их новый мирок. Зачем вы пришли? - обиженно спрашивают они наше посольство. - Не мешайте нам! Мы боимся, что вы зададите вопросы, на которые у нас нет ответов. От сотен зелий, заполнивших здешний воздух, наши головы стали пусты и гулки. Все верные ответы потерялись в разноцветном тумане дурмана.
  - Осан, - в знак приветствия Деала наклонила голову, зашелестев серебристой вуалью. - Я рада тебя видеть.
  - Темная сторона поддержала создание новой касты посредников между мирами. Но нас удивляет то, как вы подошли к созданию, - сообщила более прагматично настроенная темная всемогущая. Несмотря на сравнительную молодость, она уже сидела в кресле-каталке, безвольные ноги были накрыты серебристым покрывалом. - Мы отобрали для новой касты только молодых, тех, кто легче перенесет преображение, и зелья им даем принимать внутрь, а вы окуриваете зельями всех серых без разбору! Не все они переносят преображение благополучно, экстаз, который мы сейчас наблюдали на площади, выходит за рамки необходимого. Преображение расшатывает их рассудок. А выброс такого количества сильных зелий в воздух нарушает общий фон постоянства родного Сенты.
  - Возможно, мы чуть торопимся, - вежливо признала Деала. - Но времени у нас немного. Землянин сообщил, что Сента отмечена на картах могущественной и недоброй расы. И они очень скоро могут прийти сюда с визитом.
  Темная всемогущая поджала губы:
  - Я надеюсь, вы откажетесь от поспешности и переймете наш опыт. И почему я не слышу мнения моих коллег всемогущих, светлых всезнающих? Или одна Деала решила говорить за весь совет светлой стороны?
  - Я бы посоветовала темной стороне не медлить и перенимать наш опыт, - спокойно лился голос светлой среброликой. - Что до моих колег в совете, я не затыкала им ртов.
  - Собранию преумножителей темной стороны непонятно, почему сложные эксперименты с использованием зелий главных каст проводятся без согласования с ним, - встрепенулся темный преумножитель знания. - Общий фон постоянства родного изменился, об этом говорят собираемые нами данные. Пока изменение невелико, но, признайте, ваши опыты вышли за пределы локальных, и поэтому требуют согласования с советами всей планеты.
  Деала опять вежливо наклонила голову:
  - И каково будет решение собрания преумножителей темной стороны?
  Красная краска залила бледное лицо большеголового темного:
  - Мы требуем данные землянина. Чтобы поле экспериментов можно было расширить до всей планеты.
  Кейла видела, при этих словах победная улыбка скользнула по лицу Шелтона. Он восхищенно взглянул на Деалу и сжал руку в кулак, оставив один палец поднятым. Кейла уже знала, что это: земной жест одобрения.
  - Остановитесь! - выкрикнула темная всемогущая, с ужасом переводя взгляд с предателя-преумножителя на Деалу. - Вы же видите, куда идете! Ваши эксперименты могут вызвать волну ничто! Или вы больше не служите Сенте?!
  Шелтон тактично кашлянул.
  - Вселенная создает разумную жизнь не для того, чтобы она прозябала на планетах. Сента - дом для мельчайших, для растений, животных и птиц, они поддерживают постоянство родного. А ваш дом больше Сенты. Также и для моей расы. Мы - это мысль космоса, и наша судьба и цель - скользить от звезды к звезде и зажигать огоньки разума на всех встреченных планетах. В конце концов, наш совокупный свет должен рассеять вселенскую тьму.
  - Я слышала, огонек на вашей родной планете погас, - заметила темная всемогущая.
  - Земля не потеряна для нас навсегда. Джийане вообразили, что и мой мир, и ваш будто бы принадлежат им. Но в наших силах прогнать захватчиков. Я знаю это. И ваши всезнающие должны это видеть! В противном случае, почему вы не убили меня до сих пор? - землянин белозубо улыбнулся.
  - Мы видим больше вашей ненависти и дальше вашей мести, - загадочно заметил старик-всезнающий.
  - Ваш следующий шаг? - прищурилась темная всемогущая. Она смотрела на Шелтона, и вздрогнула, когда вместо него ответила Деала:
  - На время следующего этапа опытов мы прекращаем участие в поддержании общего фона постоянства родного. Чтобы не перенасыщать атмосферу Сенты.
  Всемогущая потрясенно ахнула, всплеснула еще подвижными руками - живой, негодующий жест:
  - Так откажитесь от экспериментов, Деала! Почему должен страдать безобидный общий фон? - она повернулась в кресле к темному всезнающему. - Осан, увы, я перестаю понимать моих светлых сородичей.
  - Те, кто заражены чуждым, часто не хотят признавать, что заражены, - снова противный скрипучий голос Осана. - Мы много раз видели такое у себя на темной стороне. Случалось, заражались и захлебывались в море ничто селения и целые города. Это всегда трагедия, когда исчезает один из куполов, создающих общее постоянство родного. Трагедия... и опасность для оставшихся.
  - Вы хотите сказать, мы тут в Наао все заражены, и не понимаем этого? - не сдержалась Кейла. Туманные речи провидцев с недавнего времени раздражали ее больше обычного. - Хотите сказать, что мы опасны?!
   Вуаль темного среброликого одобрительно шевельнулась:
  - Молодец, девочка. Продолжай. Озвучь свои страхи. Дай им имена. Только так сможешь начать с ними борьбу.
  - Положение серьезней, чем вы представляете, - мягко заметил молодой темный коллега Кейлы, распознаватель чуждого. - Бесконтрольное распыление сложных зелий создает хаос в общем поле постоянства родного. Даже маленький хаос способен пошатнуть всю систему. Его очаги - слабые места системы, за них любит цепляться чуждое...
  - Если Наао заражен, с ним следует поступить, как со всем зараженным - сжечь, - громко заявил один из темных стражей. - Что мы обсуждаем, когда в опасности жизнь Сенты? Медлить нельзя! Осан, Кана, вы подтверждаете, что город заражен чуждым?
  Темный среброликий безмолствовал. Кана, всемогущая, склонила голову, пальцами бессмысленно перебирая складки серебристого покрывала на коленях.
  - Мы проверим это. Будьте готовы разжечь большой костер, - наконец сказала она, и Кейла задохнулась от ужаса и негодования:
  - Наао не заражен! Как вы смеете решать за нас?!
  Шелтон примирительно поднял ладонь:
  - Старейшие, успокойтесь. Чье превидение сильнее, Деалы или Осана? Определитесь с этим, потом решайте, кого из них слушать.
  Повисло недоброе молчание. Совет светлой стороны изваяниями застыл у стен зала, стражи также стояли истуканами, но по их лицам было видно, что они готовы горячо поддержать темных коллег. Только всезнающие, Деала и Осан, кажется, улыбались друг другу под вуалями и даже тайно посмеивались происходящему про себя.
  - Мы останемся во дворце Наао до грядущего восхода Кана и проверим наши догадки, - сообщила темная всемогущая. Деала поклонилась, все также безмятежно улыбаясь Осану.
  - Осан, почему ты не прибыл раньше? - зазвенел ее хрустальный голос. - Я ощущаю твое противодействие мне... Почему же ты не прибыл до того, как процесс можно было остановить?
  Всезнающий столь же безмятежно улыбнулся светлой коллеге:
  - Я ждал, когда откроется одна любопытная возможность.
  - И как? Она открылась?
  - Недавно. И, подобно тому, как узел твоих надежд завязался на Шелтоне и Кейле, так мой - на их зеркальных отражениях, - посмеиваясь, Осан отступил. - Пусть солнце Эдо вечно освещает твой путь, Деала.
   - Прямого пути тебе, Осан, - неожиданно тихо, тускло отозвалась всезнающая, но тут же ее глаза весело сверкнули под вуалью. - А сейчас время угощения!
  Советы расположились по двум сторонам длинного стола в трапезном зале. Было подано жареное мясо и закуска из соленых фруктов, но и хозяева, и гости ели мало и неохотно. Впервые между светлой и темной стороной не было полного понимания и приятия действий друг друга. Кейла сидела по правую руку от Деалы, еды не касалась, только то и дело нервно потягивала воду из узкого высокого бокала. Следовало поговорить со всезнающей, но она не знала, как начать. И надо ли начинать? Всезнающая слышит ее мысленный призыв и ответит на него, если их разговор важен для Сенты... Шелтон отошел к стене, участия в общей трапезе землянин не принимал. Вне своего шатра, перевезенного в Наао и установленного за дворцом, он не снимал маски и перчаток.
  Слова темных внесли сумятицу в мысли Кейлы. Она по-прежнему верила Шелтону. Не имела права не верить, ведь сама первой встала на его сторону. Что же, сейчас отступить? Они с Шелтоном стали живыми легегдами, им теперь нельзя уйти в тень, стать бесцветными. Нет, она будет верить землянину до конца. А если он действительно обманывает Наао, предательство столь великого доверия станет столь же великим... Легендарным! По-настоящему же Кейлу задели последние слова Осана о загадочных отражениях Кейлы и Шелтона. Похоже, в противовес землянину и распознавательнице темная сторона готовит какую-то столь же сильную пару. Но тогда получается, все четверо - лишь фигурки в игре всезнающих. Как обидно!
  До конца трапезы Кейла так и не захотела поднять голову от своей тарелки. Она размышляла о словах Деалы, о предостережениях темных, но так и не смогла прийти ни к какому выводу. Когда трапеза закончилась, она вышла из дворца. Площадь была пуста, только несколько молодых стражей, презрев дисциплину, сгрудились в конце лестницы и тихо говорили о чем-то: быстрые, возмущенные фразы, почти не сдерживаемое негодование. Потом от группы стражей отделился один, очень высокий и плечистый. Энжет.
  - Кейла! Спустись, нам нужно поговорить.
  - Что? - Кейла спустилась к другу, но преднамеренно остановилась, не дойдя трех ступеней, чтобы возвышаться над ним.
  Энжет был очень серьезен. Лицо - окаменевшее негодование, брови хмуро сведены. Кейла поежилась.
  - Наш наставник стоял сегодня в охране совета. Он все нам рассказал. Что говорило посольство темных. Что отвечала Деала... и ты.
  Кейла опять недовольно вздохнула. Громко, так, чтобы слышали стражи на площади.
  - И вам, судя по тону, что-то не понравилось в наших ответах?
  - Да у нас пелена с глаз спала! - Энжет надвинулся на нее, кровь прилила к взволнованному лицу, так что узоры на нем покрылись сетью тонких темных прожилок. - Деала хочет снять часть Наао в общем фоне! Она что, с ума сошла?! Забыла пророчество о конце мира? Даже если волны ничто уже бьются о ступени дворца, пламя под алтарем в высочайшем куполе должно гореть!
  - Деала сказала, это временно. Только пока идут эксперименты Шелтона на Границе.
  - Этот землянин! - у Энжета даже шея раздулась от злости. - Может, он умеет внушать мысли? Он будто зачаровал всех! Восхода Кана в нашем мире не провел, а его лик уже на колонне, рядом с твоим! Но я помню, что Ирвен говорил о нем вначале, до того, как Деала подмяла под себя совет. Будто бы чуждый убил много сенториан на темной стороне. Надо проверить его тамошнюю базу, как следует!
  Кейла скептически усмехнулась:
  - Туда отправляли отряды за аппаратурой. Ничего плохого не нашли. Да и не могли найти! Шелтон ко мне прикоснуться боялся, чтобы не заразить чуждым. Он среди нас ходит в маске и перчатках, не снимает их и не ест с нами. И не потому, что боится от нас заразиться чем-то, а за нас боится! Его родной мир погиб, и он надеется, что теперь наш мир станет ему родным! - она так увлеклась, что даже сама поверила в свои слова. И Энжет, кажется, немного успокоился.
  - Базу я проверю. Сам, - хмуро, не желая выходить из образа обвинителя, заявил он. - Я рад за серых, которые стали отдельной кастой. Правда, рад, Кейла. А радостнее всего видеть тебя, распознавательницу, на площади, собирающей толпы народа и при этом живой. Но то, что проделывает Деала, меня возмущает. Она узурпировала власть! Я полагаю... Стражи полагают, она скрывает значительную часть о землянине от совета. А он и рад такой поддержке и зачаровывает Наао сладкими речами!
  Кейла сжала губы. Загадочность Деалы выводила ее из себя точно также, как Энжета. Но она решила, что следует держать лицо:
  - Разве может одна среброликая противостоять хоть трем таким же? Это маловероятно, Энжет. Но, что ж, если выяснится, что Деала и Шелтон обманывают нас, я первая восстану против них. Я не стану защищать предателей. Клянусь тебе.
  - Так восстань сейчас! Расскажи всем с площади Наао, почему нельзя гасить пламя в куполе! Тебя послушают!
  - Я... - Кейла растерялась, обмякла и, воспользовавшись этим, страж больно обхватил ее за плечо, прижал к колонне.
  - Что, будешь и дальше закрывать глаза?! Да как ты можешь, когда под угрозой мир?!
  Кейла растерянно молчала. Объявить о своих сомнениях народу? Энжет прав, влиятельнейшую после Шелтона и Деалы персону выслушают. И многие засомневаются в новых правителях и выбранном ими курсе. Сказка, что до сих идет впереди Кейлы, защищая зеркальным щитом и показывая всему народу ее идеализированный образ, разобьется в пыль. Что потом? На Деалу ополчится прозревший совет, землянина убьют. А Кейлу, как напоминание о странной краткой эпохе нового времени, изолируют. Опять в родительский дом, под стражу отца и матери! Нет, нет, как это говорил Шелтон? - Глупо самой уничтожать сказку, она может принести еще много чудес... - Кейла решительно перехватила руку Энжета и по одному отцепила пальцы опешившего стража от своего плеча.
  - Я не стану ничего говорить народу. Мое дело сейчас - вести ритуалы. Если совет не считает нужным останавливать Деалу и Шелтона, значит, они видят дальше нас с тобой, Энжет. И я советую тебе заняться тем, что назначила твоя каста... - она поперхнулась от ужаса. Страж обхватил ее за плечи, сдавил так, что захрустели кости. Лицо Энжета опять стало мраморным от злости:
  - Я делаю то, что назначило мне солнце касты! Защищаю родное и слежу за тем, чтобы оно не превратилось в ничто! А вот что делаешь ты? Пусть серые, наши новые посредники между мирами, рассуждают о связях с чуждым. А ты распознавательница и твой долг определять опасность чуждого и степень зараженности им. Когда ты в последний раз проверяла, каков общий фон над Наао, как близок распад и волна ничто? Ты сошла с пути своей касты, Кейла! Ты не видишь ни родное, ни чуждое, видишь только себя в окружении воющей от восторга толпы. Ты... ты... ты хуже, чем никто!
  Кейла похолодела. "Никто" было худшим оскорблением на Сенте. Юноша и сам понял, что сказал лишнее. Он резко побледнел, отпустил Кейлу и отступил на ступеньку ниже. Он мялся, не зная, что сказать.
  - Пошел прочь! - со всем возможным презрением велела Кейла.
  - Кейла...
  - Вон. Уходи. Больше не подходи ко мне. Никогда.
  Она могла уйти с гордо поднятой головой, но осталась и наблюдала, как страж невесело возвращается к своим. Губы кривились. Кейла надеялась, со стороны это выглядит, будто она презрительно усмехается, хотя на самом деле сдерживалась, чтобы не заплакать. Она знала Энжета с детства, родители прочили их друг другу в супруги, и ни он, ни она не были против. Больше, Кейла и помыслить не могла, что на месте ее супруга может оказаться кто-то другой. И даже сейчас, после такой ссоры она привычно полагала, что они непременно помирятся. По-другому не может быть! Как в тумане вспомнилась свадьба, безвкусный наркотический шарик эньо за щекой... "А у шарика Энжета сквозь горечь сомнений тогда проступала сладость любви", - подумала Кейла. Странно, вкус той горечи она забыла, а вот ту сладость помнила.
  "Он назвал меня никем, - напомнила она себе, и наступила реакция, ее затрясло от обиды и пережитого волнения. - Пусть убирается! И не возвращается, пока не свыкнется с величием будущей супруги!"
  Оставшееся до восхода Кана время прошло в ритуалах и подготовке грандиозного празднества. Кейла никому не рассказала о последнем разговоре с Энжетом и с самим стражем новых встреч не искала. А час восхода красной планеты приближался, и жизнь в Наао замерла. Все готовились к празднику, подводили итоги ушедшего периода и гадали на грядущий. На Земле был подобный праздник, только отмечающий не выход на небо далекой планеты системы, как на Сенте, а очередной оборот вокруг родного светила. Назывался он Новый Год, - это рассказал Кейле Шелтон. Землянин с любопытством наблюдал, как жители Сенты готовятся к своему Новому Году.
  - И празднуете его вы также, как мы? - спросила Кейла.
  - Уже сейчас я вижу различия. У нас последние дни перед Новым Годом проходят в лихорадочной суете. То, чего я у вас совсем не наблюдаю. Надо приготовить угощение для гостей, надо купить подарки.
  - По-дар-ки? - по слогам повторила она незнакомое слово. - Что это?
  Шелтон пожал плечами:
  - Аналога этому в вашем языке нет. Странно, потому что, не придумав подарков, вы лишили себя толики счастья. Это дары людей друг другу. Небольшие дары, немного стоящие и для дарителя, и для получателя. Дороги лишь веселье и радость, которые они приносят. Даже оставшись одни в космосе, мы праздновали Новый Год и радовали друг друга подарками.
  И вот на черное небо темной стороны Сенты вышел Кан. Темно-красный шар - точно капля крови, рана на теле небесного змея, что свернулся бесчисленными витками и баюкает планету - так на Сенте верили в древние времена. И верили, что кровь неба - это целебный источник и эликсир силы. На темной половине планеты жители выходили из домов и протягивали к красному огоньку ладони, сложенные горстью. Кто просил счастья, получал полные пригоршни счастья, кто просил любви, получал ее. Слава, везение, терпение, мудрость - все дарил сенторианам щедрый Кан. Главное потом было: протанцевать весь праздник, не расплескав дар неба. Ведь запас счастья, любви или удачи нужно растянуть до следующего восхода красной планеты.
  На светлой стороне, никогда не видевшей звезд, с восходом Кана совпадало время цветения эстерры. Это была длинная, тонкая, паучье-цепкая лиана с огромными красивыми цветами, такими же алыми, как кровь неба. Она считалась преемником Кана на Сенте, и пока неповоротливый Кан выбирался на черное небо темной стороны, сенториане светлой стороны караулили, когда распустятся бутоны эстерры, срывали чаши цветов, до краев полные счастьем, здоровьем и весельем, и, также как на темной стороне, танцевали с ними весь праздник, стараясь не расплескать ни капли дара Кана.
  Деала не отказалась от своего решения. И когда веселье на площади Наао было в самом разгаре, она вышла на ступени дворца и подняла руку, прося тишины. В другой, прижатой к груди, она держала алый цветок эстерры. Интересно, что до следующего восхода Кана попросила для себя среброликая?
  Музыка повилась еще недолго вокруг щиколоток танцующих и стихла. Кейла, в ожидании выхода всезнающей занявшая место у самых ступеней, шикнула на молодого и уже отвратительно серьезного преумножителя знания и веселого юного творца красоты, придирчиво выбранных ею из толпы поклонников. Деала дождалась, когда нестройный гул голосов стихнет.
  - Скоро, знаменуя начало новой эры, пламя в высочайшем куполе дворца будет потушено, - закричала она, звонкий голос разнесся над огромной площадью Наао. - Советом просчитаны все вероятные исходы этого решения, и угрозы для существования Сенты нет ни на одном из путей. Но если кто-то в Наао сомневается, он может подняться сейчас в купол и заслонить собой алтарь. Я не стану продолжать этот путь, если кто-то почувствует в себе силы закрыть его.
  В народе зашушукались. Кейла вопросительно глянула на знакомого преумножителя, надеясь, что тот растолкует ей смысл слов всезнающей, но большеголовый умник выглядел обескураженным. А творец красоты почесал подбородок и изрек:
  - Я не понял. Она ждет, что кто-то захочет сгореть на том алтаре? Принести себя в жертву?
  Кейла излишне энергично дернула плечами и чуть не выронила свой цветок эстерры. А Деала, приняв продолжающееся молчание толпы за всеобщее согласие, зашелестела серебристым покрывалом и вновь спряталась где-то в колоннаде дворца.
  Праздник возобновился. Ритм танцев ускорялся, понемногу приближаясь к ритму, в котором бьется сердце. Опьяневшая от музыки Кейла танцевала, вертелась волчком, прижав к себе эстерру. Сорвав её сегодня, она попросила у Кана продолжение сказки. Но хрупкий цветок нелегко оказалось сберечь. Тонкие лепестки рвались от малейшего прикосновения пальцев.
  В мелодию, разлившуюся по площади, вступил хор. К изумлению Кейлы петь начали первый из гимнов жертвоприношения. Затем, без перерыва, второй. Знакомое чередование мелодий гипнотизировало толпу. Кейла кружилась в водовороте рук, водопад звуков обрушивался со всех сторон. Она пришла в себя, мельком заметив Шелтона на верхней галерее дворца. Землянин неподвижно стоял в своей красной странной одежде и прозрачной маске, единственный без цветка эстерры в руках. Кажется он ждал кого-то.
  Кейла остановилась. Над площадью гремел пятый гимн жертвоприношения, а во дворце разворачивались свои таинственые ритуалы.
  К Шелтону подошла Деала, и они вместе по винтовой лестнице поднялись в высочайший купол дворца. Там под маленьким железным алтарем со дня основания Наао горело пламя. От россыпи трав на алтаре под купол поднимался дымок - толика Наао в создании общего фона постоянства родного Сенты.
  - Тоненькая струйка дыма - и все ветра Сенты? Что плохого может случиться, если этот огонек погаснет? - Ни-че-го. А все пророчества - предрассудки старой, уже ушедшей в ничто эпохи... - втолковывал кто-то за спиной Кейлы спутнице, также глядевшей сейчас на звездочку пламени в высочайшем куполе. Говорил... и поперхнулся, когда над площадью разнесся шестой гимн. Под его звуки в ритуале жертвоприношения у жертвы забирали жизнь.
  Звездочка-пламя мигнула и погасла. Удивленно-испуганный вздох пронесся по толпе, но скоро зоркие всевидящие доложили: пламя не погасло, это нашелся сенторианин, решившийся заслонить его собой!
  - Молодой страж с пером сенрито за ухом, - уверенно сообшила всевидящая со слюдяно-блестящими тонкими юными крыльями, поблизости от Кейлы.
  - Энжет! - охнула Кейла. - Что с ним будет?!
  - В купол поднялись землянин и Деала, - продолжила всевидящая, чуть прищурившись. - Остановились. Страж стоит. Он говорит что-то... Землянину... О, таким взглядом можно убить! Деала подходит к стражу... говорит ему что-то... Он... он отходит в сторону! -
  В доказательство словам всевидящей маленький огонек снова вспыхнул, окрасив черный ажурный силуэт купола в тревожный красноватый цвет. Кейла уставилась в поднебесье, разволновавшись, она перебирала в пальцах лепестки эстерры, пока они не превратились в жалкие изодранные тряпочки. Она с ужасом и восторгом ждала, что будет дальше.
  - Деала подходит к алтарю, - дрожащий от волнения голос всевидящей за спиной, - Ох, она берет горсть песка...
   Пламя в высочайшем куполе потухло. Крохотный, незначительный эпизод, но Кейле подумалось, что путь Сенты, начертанный красным лучом Эдо, в этот миг навсегда поменял направление.
  - Пророчество исполнится! - раздался чей-то ясный голос в толпе. Будто эта сенторианка только что прозрела, поняла что-то. - Исполнится! - но ее слова поглотили первая фраза нового гимна. Над Наао, пропустив седьмой и восьмой, разнеслась мелодия девятого гимна жертвоприношения. Красивый гимн, прозванный колыбельной для Сенты.
  "Это мир засыпает. Новый мир! - подумала Кейла и чуть успокоилась, сердце уже не ощущалось так болезненно в груди. - А скоро он проснется... для аката действий! Все будет хорошо. Пламя в куполе потухло, но я что-то не вижу волны ничто на горизонте. Нелепое пророчество осталось там, в ушедшей эпохе.
   Хм, мне кажется, или небо побагровело? Немного другие краски вокруг..."
  - Зачем они пели шестой гимн? - тревожно спросила какая-то девушка в толпе. - Это песня смерти! Кого принесли в жертву? Кого? -
  Она все спрашивала и спрашивала дремлющую под звуки девятого гимна площадь, пока из толпы не ответил кто-то хмурый, очень похожий на Энжета:
  - Сенту.
  Шелтон
  Он стоял в высочайшем куполе, сквозь узорчатые прорези в стенах глядел на качаюшуюся в танце площадь. Безликая всезнаюшая стояла рядом, держа алый цветок у груди, будто зажимала рану на сердце.
  Даже в маске-фильтре Шелтон чувствовал горечь, заполнившую воздух. Горечь томящихся на алтаре трав, горечь пепла в потухшем костерке... Горло сушит неприятная древняя пыль, которой полно все в высочайшем куполе.
  Пока ему все удавалось. Сенториане слушались его, кстати пришлась поддержка Деалы. Когда до Сенты доберется "Красавица", здесь все будет готово для финальной кампании. Только б новая команда оказалась также сговорчива, как старая! Какими они выросли, без родителей, без родной земли под ногами и родного неба над головой? Какими идеалами можно увлечь их в бой? Его старый бой...
  Среброликая шевельнулась:
  - Не прячься от меня за мыслями о старой мести, - с ехидцей промолвила она. - Бесполезно. Ты открыт для меня, Шелтон, полностью. Я знаю твои истинные деяния и истинные чувства.
  - Гм...
  - Почему я тебя поддерживаю? Потому что этот путь наименее опасный для Сенты из всех возможных в данный момент путей. Увы, Вселенная отвернулась от Сенты. Для нас пришло время потерь.
  - Что вы сказали стражу, заступившему нам путь?
  - "Сейчас ты отойдешь. Но запомни свой выбор, запомни тепло родного пламени у себя за спиной, страж, запомни глаза врага впереди..."
  Шелтон холодно усмехнулся.
  - Это вы отправили нам сообщение: "Планета закрыта..."? - почувствовав прилив злобного вдохновения, спросил он. - Сообщение было отправлено с Сенты.
  - Я.
  - Вот как... Откуда у вас аппаратура? Чья?
  - Наши всевидящие порой перехватывают покалеченных роботов-разведчиков ваших врагов - джийан. На одном из них я нашла устройство, позволяющее связываться с адресатами в разных концах Вселенной. И отправила заговорщикам свое мнение об их заговоре.
  - Я недооценивал сенторианских телепатов: ваши возможности поистине огромны! Вы даже выучили наш язык: сообщение было отправлено на земном наречии.
  - Я знаю многие языки Вселенной, но я не самый сильный провидец. Я опередила своего наставника, но моя юная ученица опередит меня.
  - Я вас не понимаю, Деала. Вы угрожали нам в сообщении, но в моем случае не позволили страже привести приговор в исполнение.
  Деала откинула вуаль в сторону, открыв лицо. Кожа старой всезнающей отливала чистейшим серебром, слепые глаза были закрыты, мимика почти застыла, рот кривился в мстительной усмешке - металлическая маска! Шелтон не был трусом, но он отступил на шаг от этого воплощения космического возмездия.
  - Я обращалась не к тебе! Я постаралась заронить зерно сомнения в мысли твоих сторонников. По твоей печали вижу, что мне это удалось. Что, дети засомневались, стоит ли лететь к тебе, Шелтон?
   На площади веселился народ Сенты. Маленькие горбатые создания с фигурами песочных часов и длинными худыми ногами, такие далекие от идеала красоты землян, танцевали, бережно держа свои надежды и мечты в чаше красного цветка в ладонях. Да, танцуйте осторожней, ни капли счастья не должно пропасть, ведь до следующего восхода Кана так далеко! - Шелтон безучастно наблюдал за сенторианами. Он давно выжег в сердце все привязанности, все ненужное милосердие и опасное сострадание, также как вся старая команда "Красавицы". Сента лишь материал, косный, бессмысленный сам по себе, материя, из которой надлежит выковать оружие мести и разрубить, наконец, цепи своего долга... - Шелтон долго убеждал себя в этом - и убедил. Только на уровне ощущений все же что-то осталось. Эта горечь и сухость, от которых перехватывает горло, эта странная болезненная чувствительность кожи под комбинезоном...
  - Нет, они прилетят... Вы написали: "вашего дома нет нигде во Вселенной", - тихо сказал Шелтон. - К кому вы обращались? К землянам? Наша планета погибла, и замены ей не найти?
  Всезнающая усмехнулась - должно быть, так усмехаются богини судьбы:
  - Я обращалась к твоему дитя, Шелтон.
  - Подождите. Как следует трактовать ваши слова? К которому из моих детей? -
  Но Деала уходила. Она вновь скрыла лицо под вуалью, серебристое покрывало зашелестело по лестнице вниз и все затихло. Шелтон лбом прижался к узорчатой стене купола, бесполезным движением пытаясь охладить разгоряченную кожу. Дрожа, как в лихорадке, он смотрел на искреннее веселье маленького народа, еще не знающего, что Вселенная оставила их Сенту, что Кан одарил их счастьем в последний раз и на краткий срок. Танцуй же, Сента!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"