Бидинг Ф. : другие произведения.

Смерть шагает по Истрепсу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В небольшом курортном городке Истрепсе одно за другим совершаются жестокие убийства. Местная полиция безуспешно ищет преступника. Прибывший на помощь из Лондона инспектор Скотланд-Ярда Уилкинс развивает бурную деятельность, однако совершает непоправимую ошибку, которая приводит к трагическим последствиям.

    Детективный роман Фрэнсиса Бидинга, опубликованный в 1931 г. Перевод с английского В.А.Яцко / Translation from English by V.A.Yatsko

Beeding info [Unknown]

  

Глава 1.

  
  

I

  
  Роберт Элдридж устроился удобнее на своём месте. Поезд должен был скоро тронуться. Он взглянул на часы. Двенадцать минут восьмого. По-видимому, он рано сел в поезд. В его купе в последний момент могут войти другие пассажиры. И тогда, конечно, ему придётся перейти в другое купе.
   Он надеялся, что никто не обратил внимания на его усилия остаться незамеченным, всегда, когда он ехал поездом, отправлявшимся в 7.15 с Фенчерч. Да, это было маловероятно. Его желание путешествовать в одиночку не могло вызвать никаких подозрений. Именно так предпочитали путешествовать почти все англичане. И вряд ли кто-нибудь догадается, что для того, чтобы оставаться незамеченным у него были особые причины.
   До сих пор, разработанная им схема работала безукоризненно. За шесть месяцев ни одного сбоя...до сих пор. Он реализовывал свой замысел уже двадцать или тридцать раз. И всё же ему было не по себе. Ведь мог наступить день, когда......
   Почему они не смогли придумать что-нибудь менее изощрённое, попроще, обычнее? Элдридж вздохнул. Уж этого от него не отнимешь. Если для достижения цели было два пути: одни прямой, другой окольный, то он всегда выбирал последний, более романтичный.
   Поезд тронулся. Платформа уплыла и осталась позади. Элдридж выпрямился. Он с детства испытывал возбуждение, чувствуя, как огромный локомотив набирает скорость. "Романтика, меж тем, Водила поезд девять-семь", - это из Киплинга. Да, опять романтика... Романтика в сорок семь лет. Не зря говорят: нет большего дурака, чем старый дурак.
   Элдридж снова вздохнул, расположился удобнее в углу сидения по ходу поезда и закурил сигару - длинную тёмную сигару из гаванского табака высшего сорта. Привычка курить хорошие сигары появилась у него ещё в Южной Америке. Сейчас ему присылали их партиями по тысяче штук прямо в офис на Фенчерч Стрит, расположенный в нескольких сотнях ярдов от железнодорожной станции. Естественно, ему приходится платить за них чёрт знает сколько, но он может это позволить. Если уж на то пошло, то у него в жизни редко встречались моменты, когда он не мог себе позволить то, что хотел. Такой уж он был человек. Конечно, и у него были и взлёты и падения. Но нужно стойко встречать удары судьбы.
   Элдридж беспокойно пошевелился. Да, некоторые удары были уж очень чувствительны. Например, та ночь шестнадцать лет назад, когда ему пришлось тайком взбираться по сходням парохода Малабар, направлявшегося в Монтевидео. Но не нужно думать о прошлом. Прошлое есть...прошлое. Нужно жить настоящим. Через каких-нибудь три часа...
   Элдридж выпустил облачко дыма и закрыл глаза. Настоящее...настоящее заключалось в Маргарет. Никогда он по настоящему не жил, пока не встретил Маргарет. Какая удача - какое невероятное везение - когда в сорок семь лет тебя любят не за деньги, а просто так. Поначалу ему с трудом в это верилось, но сейчас он не испытывал никаких сомнений. Она даже не представляла, насколько он богат и была убеждена, что он еле сводит концы с концами, упорно работая в Сити. И он не собирался её разубеждать. Ещё одно проявление романтичности его характера. Потому что, придёт день - и теперь уже осталось недолго ждать - когда он появится перед ней в образе сказочного принца. Он войдёт в маленькую гостиную в Истрепсе, она взглянет на него и увидит за окном сверкающий Роллс-ройс.
   Но это произойдет только после того, как он разберётся с Уитерсом.
   Нахмурившись, Элдридж вытащил из кейса лист бумаги и начал внимательно его просматривать. Пока что всё шло отлично. Харрис работал хорошо - лучший частный детектив, которого можно было найти. Ему очень не хотелось нанимать частного детектива, но Уитерса нужно было как следует прижать, пока тот не прижал его самого. А этого нельзя было допустить ни в коем случае. Маргарет ясно дала понять, что развод не должен состояться по её вине, потому что в этом случае у неё отберут Синтию. Суд без колебаний решит оставить девочку у Уитерса, если тот предстанет в виде поруганного мужа. Никак не укладывалось в голове, каким образом Мрагарет могла выйти замуж за этого человека. Вероятно, было слишком молода...или поддалась влиянию своей гадкой семейки.
   Элдридж снова сосредоточился на листе бумаги с отчётом. "Объект находится под постоянным наблюдением в течение последних двух недель" прочитал он. "Вчера он выехал на машине в Оксфорд и остановился в гостинице, где и находится в настоящее время. Он снял апартаменты, и, судя по всему, кого-то ожидает".
   Похоже, что им удастся, наконец-то, прижать его. Если бы у него была хоть йота порядочности, он бы дал ей развод ещё три года назад, когда Маргарет прямо заявила, что не сможет больше жить с ним вместе. Но Уитерс решил ждать до тех пор, пока Маргарет сама с ним не разведётся. Знал бы он, как сам теперь вляпался! .... Но он об этом не узнает - во всяком случае, пока не придёт нужное время.
   Элдридж задумчиво кивнул головой. Пока что всё шло хорошо. Маргарет принадлежала ему уже шесть месяцев. Она отдала ему всю себя - душу, которую, как он был уверен, она кроме него никому не раскрывала, тело, сердце, саму жизнь .....да, Маргарет.
   Элдридж почувствовал, как у него защипало глаза, и скомкал листок с отчётом. На свете был ещё один человек кроме него, которого любила Маргарет. Синтии сейчас было пять. Или шесть? Скорее всего - шесть, хотя Маргарет выглядела слишком молодо, чтобы поверить, что у неё есть шестилетняя дочка. Ей было не больше двадцати семи. Он прижмёт хвост этому Уитерсу! И Маргарет получит то, что хочет: и развод и Синтию.
   "Меня ничто не остановит", - произнёс он хриплым шепотом.
  Скоро всё закончится. И когда они перестанут скрывать свои отношения и появятся в свете, это произведёт фурор. Деньги у него были...
  И здесь он тоже должен благодарить Маргарет. Если бы не она, он бы прогорел год назад, когда обанкротилась фирма Уилмота. У Маргарет была голова на плечах. Именно она настояла на том, чтобы он забрал все свои вложения из Треста Развития, хотя и не имела представления, насколько велики были эти вложения. А через две недели фирма с треском лопнула. Уилмоту дали четырнадцать лет - за наиболее отъявленный случай мошенничества в современной истории, как выразился судья.
  Элдридж стиснул зубы. "Лопнула" - не очень-то приятное слово. Уж он знал, как лопаются фирмы. И если бы не провидение Господа, он сам мог быть на месте Уилмота ...
  Шестнадцать лет назад....ему не хотелось об этом думать - до чего же неприятно - чертовски неприятно - осознавать, что многие сотни людей, которые до сих пор живы, могут считаться твоими жертвами. После того, как он скрылся, у него было намерение когда-нибудь возместить ущерб, но всегда появлялись препятствия, которые делали это невозможным. С одной стороны у него никогда не было достаточно денег для этого; кроме того, нужно же было и о себе заботиться - должен же он на что-то жить. Ну а сейчас стало слишком поздно. Какой смысл исправлять ошибки, о которых все забыли?
  Забыли... Время от времени он слышал, как вспоминают об этом деле. Ведь его жертвы были повсюду. В самом Истрепсе их было около десятка - людей, с которыми он встречался чуть ли не каждый день, и которым в голову не могло прийти, что уважаемый господин Элдридж на самом деле - не кто иной как небезызвестный Селби, глава ООО "Анаконда". Джеймса Селби, скрывшегося в Южной Америке, больше не существовало - ему удалось так замести следы, что комар носа не подточит. Шестнадцать лет в Южной Америке изменили его до неузнаваемости, а наиболее запоминающиеся приметы Селби - густые светлые волосы и окладистую бороду - скрыли следы времени и бритва. Малоприятно быть почти полностью лысым в сорок семь лет, но это избавляло от множества проблем.
  Раздался визг тормозов и поезд замедлил ход. Элдридж осторожно выглянул в окно. Нужно дождаться, пока поезд полностью остановится. Маргарет всегда наставила на этом. Она боялась, что он упадёт. Дорогая Маргарет!.... В любой мелочи чувствовалась её забота.
  Поезд остановился с лёгким толчком, от которого он немного покачнулся. Он некоторое время стоял неподвижно, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что его никто не видит. Затем мягко повернул ручку, открыл дверь, проскользнул на лесенку и спустился на щебёнку.
  Осторожно закрыв дверь, он скрылся в тени остролистов и подождал, пока красная лампа хвостового вагона не превратится в сверкающий индийский рубин, освещающий недра ночи. Всё в порядке. Его никто не заметил. Для всех он все ещё был в Лондоне. Поезд всегда останавливался в этом месте, напротив ограды из остролистов, немного не доезжая до станции Истрепс. Элдридж решительно двинулся вдоль улицы, на который располагались дома рабочего люда, и где никто не мог его узнать. В конце улицы он на секунду задержался перед фонарём, который освещал табличку с названием улицы: Шеффилд Парк, затем резко свернул направо на Хит Роуд. Он почувствовал терпкий запах солёного морского ветра. До моря было около полмили по прямой. Слабый морской бриз нежно обдувал лицо.
  Он снова остановился, почувствовав приятное волнение. Как это здорово - его ждала Маргарет. Он резко свернул направо. А вот и её дом - маленький коттедж. Слишком маленький для такого сокровища. Но скоро он всё изменит. Сквозь щель между шторами первого этажа пробивался луч света. Он поднял руку и легко постучал по оконной раме, стоя возле крыльца и смотря в сторону дубовой входной двери. Его сердце учащённо билось.
  Послышался звук отпираемого засова и дверь открылась.
  Роберт Элдридж поднялся на крыльцо.
  "Маргарет!" - сказал он.
  

II

  В половине восьмого вечера 16 июля 1930 года, в то самое время, когда мистер Элдридж ехал в поезде, мисс Мэри Хьюит и её брат Джеймс ужинали. Видавший виды дубовый стол, гарнитур из шести стульев, шифоньер со стеклянными дверцами, как ни бодрились, выглядели явно старше своих хозяев по возрасту. Комната, отделанная светло коричневыми бумажными обоями с принтом и розово-голубым персидским ковром на полу перед двустворчатым окном, выглядела достаточно приятно.
  Окна выходили на маленький садик, который состоял из небольшой лужайки. Розы на клумбах, хотя и выглядели ухоженными, стояли поникшие, так как дом располагался на берегу моря. Время от времени доносился рокот волн, разбивавшихся о песчаный утес, на котором и был построен дом. По краю сада шла изгородь из тамарисков.
  Мисс Хьюит и её брат сидели за столом в полной тишине, которая была нарушена стуком поднятой заслонки, отделявшей столовую от кухни. Стук был настолько резким и громким, что полковник вздрогнул и уронил на пол салфетку. Его красное лицо на мгновение скрылось под столом, пока худые старые пальцы скребли ковёр в поисках салфетки. Как раз, когда он выпрямился, из-за заслонки появилась пара рук с двумя тарелками, до краёв наполненными супом.
  "Чёрт бы подрал эту девчонку!" - воскликнул полковник.
  Его сестра вздохнула и молчала, пока заслонка не захлопнулась с таким же громким стуком.
  "Прошу, тебя, Джеймс, - сказала она умоляющим тоном, - не устраивай сцен в присутствии слуг".
  "Слуг!" - презрительно хмыкнул полковник, в то время как его сестра поставила перед ним тарелку. "Одна девчонка с грязными пальцами, которые она постоянно суёт в суп".
  Он с остервенением уставился на низенькую широкую бутылку бургундского, стоявшую рядом с тарелкой.
  "Если ты будешь продолжать в том же духе, Джеймс, - спокойно возразила сестра, - то мы вообще останемся без служанок. С Пасхи это уже третья девушка".
  "Вот когда я служил в Бангалоре, - сказал полковник, - у меня было четырнадцать слуг - четырнадцать! И за целый год они доставляли меньше неприятностей, чем одна эта - за неделю".
  "Но ведь мы - не в Бангалоре", - напомнила сестра.
  На некоторое время установилась тишина. Затем Мисс Хьюит встала из-за стола и забрала пустую тарелку брата. Она подошла к заслонке, подняла её и передвинула тарелки на сторону кухни.
  "Вина?" - спросил полковник, взявшись за бутылку.
  "Нет, Джеймс, спасибо", ответила ему сестра.
  "Извиняйте, мэм", прозвучал из-за заслонки голос. "Но у меня чегой-то не получается с рыбой. Кажись, плита не работает".
  "Ничего страшного", нервно произнесла Мисс Хьюит.
  "Тогда подавать холодное мясо, мэм?"
  "Да, Дебора, холодное мясо".
  "Извини, Джеймс", обратилась Мисс Хьюит к брату. "Ты ведь слышал..."
  "Да, Мэри, я всё слышал".
  На лице полковника появилось ужасающее выражение, но его сестру оно не ввело в заблуждение. Она понимала, что он просто старается улыбнуться.
  "Я слышал, - продолжал полковник, - и был рад услышать. Мне надоело есть вату с иголками".
  Его слова заглушил грохот. Это снова открылась заслонка, и Мисс Хьюит взяла и предала полковнику блюдо с бренными останками мясного филе. Затем, подойдя к полке, взяла блюдо с холодной свёклой и поставила его рядом с мясом.
  "Не дожарено", - заявил полковник, размахивая ножом. "Рад, что она не пережаривает мясо. Ты слышишь, Мэри? Можешь предать ей мои поздравления с тем, что она не пережаривает мясо".
  Он пододвинул сестре блюдо со свёклой.
  "Чатни", - сказал полковник. - Где же чатни, индийская приправа?"
  "Тебе же нельзя, Джеймс. Разве ты не помнишь, что сказал доктор?"
  "Черт бы побрал этого доктора!" - заявил полковник, впрочем, без особого пыла, поскольку у него давно уже вошло в привычку проклинать доктора, дантиста, торговцев, серетаря гольф-клуба, Министерство обороны, а в первую очередь - Министерство социального обеспечения.
  Подкрепившись двумя порциями говядины, полковник почувствовал себя гораздо лучше. Он то и дело с обидой, но без злости поглядывал на сестру. Бедная Мэри! В своё время она была милой девушкой, и должна был выйти замуж, но ей чертовски не повезло: она так и не дождалась своего суженого, священника-миссионера, которого прикончили во время восстания боксеров в Китае в 1902 году.
  Чтобы развлечь сестру, он стал рассказывать, как промахнулся мимо лунки. В этом был виноват секретарь гольф-клуба. Утром подстригли траву, и мяч катился намного быстрее, чем обычно. Однако, его никто об этом не уведомил, хотя как раз перед игрой он разговаривал с секретарём.
  Пытаясь слушать, что рассказывает брат, мисс Хьюит в то же время размышляла о своей не очень удавшейся жизни. В какой-то мере, как она сама себе признавалась, это произошло и по её вине, хотя от этого было ничуть ни легче. Не следовало бы ей, например, давать согласие на то, чтобы вести хозяйство Джеймса. Он, конечно, был не так уж плох, но что можно ожидать от человека, который тридцать лет провёл в Индии? Затем было это неудачное вложение своего небольшого каптала в ООО "Анаконда". Как только могла она пойти на такую авантюру, потеряв все пять тысяч фунтов? И ведь не только она одна. Пострадавших были сотни, и даже в небольшом Истрепсе их насчитывалось с полдюжины. Крах Селби...он до сих пор служил темой для сплетен.
  "Мэри, - сказал полковник, - ты меня совсем не слушаешь".
  Её извинения были прерваны грохотом вновь открывшейся заслонки. Мисс Хьюит снова встала из-за стола, чтобы принять белое бланманже, выделявшееся как островок на фоне чернослива. На подносе также лежало письмо, адресованное полковнику.
  "Тебе письмо, Джеймс".
  "Письмо?" Полковник начал протирать очки, которые затем водрузил на нос.
  "Какаду, - подумала его сестра. - Вот кого он мне всегда напоминал".
  Полковник, читая письмо, покраснел ещё больше, чем обычно.
  "Вымогатели!", - неожиданно выкрикнул он, - "наглые вымогатели!"
  Мисс Хьюит побледнела, так как ей были знакомы симптомы - сейчас Джеймс начнёт ругаться.
  Джеймс, действительно, выругался, прибегнув к эпитету, который заставил её вскочить на ноги.
  "Джеймс, - сказала она, - ты не должен так выражаться в моём присутствии. Я прошу тебя извиниться".
  "Но ты только посмотри на это, - бушевал полковник. - Ты думаешь, мы сможем питаться одним воздухом? Пять фунтов, шесть шиллингов и десять пенсов будут удерживать из пенсии".
  Мисс Хьюит склонилась над столом, закрыв лицо ладонями, через которые прорывались равномерные всхлипывания. Полковник замолчал, затем шаркающей походкой обошёл стол и положил руку на её плечо.
  "Мэри", - сказал он.
  Но мисс Хьюит уже не так просто было успокоить.
  "Дорогая девочка, - сказал полковник. - Бесполезно плакать. Ничего не поделаешь, мы не сможем заплатить старику Собону в этом месяце, а тебе придётся обойтись без новой шляпки. Нам просто нужно...ээ...просто смотреть в лицо трудностям, нам вдвоём".
  Мисс Хьюит промокнула глаза кончиком салфетки. Лицо полковника приняло стоическое выражение.
  "Хорошо, Джеймс, - сказала она. - Ты ещё будешь ужинать?"
  Полковник сосредоточенно смотрел на неё некоторое время, затем отрицательно покачал головой.
  "Пожалуй, нет. Дело в том, что .....ээ....я себя неважно чувствую. Голова прямо раскалывается, и всё такое. Лучше я прилягу, вот что".
  Он оглушительно чихнул; бланманже заколыхалось в тарелке.
  "Немного горячего пунша, - пробормотал он, - и таблетку аспирина".
  Он направился к двери.
  Когда полковник ушел, Мисс Хьюит подняла заслонку и отдала Деборе распоряжение нагреть воды для пунша. Затем прошла в садик и, взяв садовые ножницы, стала срезать лилии, которые росли под окном гостиной. Она их выращивала специально для местной церкви, и сама приносила в ризницу по вечерам в среду. Из окна спальни было слышно, как полковник ложится в кровать и желает спокойной ночи своему любимцу, коту Адольфу.
  Как будет хорошо посидеть в церкви, а затем она, как обычно, зайдёт навестить свою подругу, Миссис Дампьер. Вот уж у неё был действительно прекрасный сад ... таких роз не было ни у кого в Истрепсе. А ещё там был восхитительный участок с солнечными часами, где росли цветы только синего цвета - дельфиниумы, люпины, колокольчики и необычные экзотические анютины глазки.
  Мисс Хьюит сняла с вешалки в прихожей и надела старую соломенную шляпу и направилась к калитке. Если бы только она не потеряла деньги....двести фунтов в год...скромная гостиница во Флоренции, швейцарские озёра летом. На эти деньги можно круглый год жить в Италии. Но она потеряла все, все - до последнего пенни. ...А Селби так никогда и не поймали.
  Через полчаса, выполнив свои обязанности прихожанки, Мисс Хьюит уже стояла у дверей дома своей подруги. Нарядная горничная провела её в гостиную. Да, она любила Миссис Дампьер, но было трудно, иногда очень трудно не завидовать своей подруге. Мягкий персидский ковер, устилающий пол, старинная дорогая мебель, лакированный китайский шкафчик со стеклянными дверками, плафоны на стенах - всё это свидетельствовало о вкусе, богатстве, обеспеченности.
  Миссис Дампьер беседовала со своей подругой. Она была небольшого роста, носила очки в роговой оправе янтарного цвета, а её кожа была свежей и гладкой, как будто бы ей было не шестьдесят лет, а двадцать.
  "Ты выглядишь устало, дорогая, - сказала Миссис Дампьер. - Пройдём в сад".
  Они вышли из гостиной и прошли к чёрному выходу.
  Мисс Хьюит стояла на берегу квадратного, выложенного камнем пруда. И вновь она почувствовала лёгкий укол зависти. Все богачи такие. Им нравится показывать свои вещи, и им в голову не приходит, что чувствуют те, кому не так повезло в жизни... Но грешно об этом думать. Хотя, этот пруд с золотыми рыбками и редкими растениями наверняка обошёлся не меньше, чем в сто фунтов.
  "Это - алисма, или водяной платан, - поясняла Миссис Дампьер. - А это - кочедыжник женский. С водяными лилиями, конечно, не так просто. Можно выращивать только небольшие виды, такие как Nimphɶ odorata и Rosacea sulphurea. Я их сначала проращиваю в корзинках с почвой, наполовину притопленных в воде".
  "А как же твои розы?", - спросила Мисс Хьюит.
  Они обошли дом, и Мисс Хьюит посмотрела через лужайку на сплошную стену из тысяч благоухающих цветков.
  "Прелестно", - проговорила с восхищением Мисс Хьюит, и думать забыв о зависти.
  Они не спеша гуляли по дорожкам сада, болтая о том и сём.
  В саду стало темно. Через лужайку пролетела ночная мышь.
  "Может, пройдём в дом?" - предложила Миссис Дампьер.
  "Но ведь уже почти десять", - сказала Мисс Хьюит.
  "Почему бы тебе немного не задержаться, выпить стакан шерри или апельсинного сока?"
  Мисс Хьюит отрицательно покачала головой.
  "Спасибо, но мне, правда, нужно идти домой. Завтра рано утром я еду в Норич. Можно не заходить в дом. Я выйду через садовую калитку".
  Они вместе прошли к калитке в палисаднике.
  Мисс Хьюит отрыла дверку и вышла на улицу.
  "Кажется, у тебя сломался замок?" - спросила она.
  Миссис Дампьер внимательно посмотрела на замок.
  "Да, его нужно починить", - заметила она. - Ты же знаешь, я запираю дверь, чтобы никто не пробрался в сад сорвать розы".
  Мисс Хьюит задержалась ненадолго возле калитки. Она испытывала глубокое умиротворение и чувство благодарности к своей подруге.
  "Спокойной ночи, - сказала она. - Спасибо за приятный вечер. Сегодня мне будет хорошо спаться. Прекрасный сад и цветы. Они меня так успокаивают".
  Миссис Дампьер с чувством стиснула руку подруги.
  "Спокойной ночи, дорогая, - ответила она. - Спасибо, что зашла навестить. Я всегда с нетерпением жду наших встреч по средам".
  Мисс Хьюит повернулась к утёсу и направилась домой. Она ощущала необычное спокойствие. Эти розы с тысячами ярких цветков...
  Она свернула на узкую дорожку, которая вела через Коут Спини, небольшую чахлую дубовую рощу. Половина деревьев в ней уже были повалены сильным ветром с моря, и когда-нибудь она вся уйдёт под воду. Местные рыбаки верили, что именно здесь появляется призрак Эрика Рыжего, который опустошил город во время набега ещё во времена Альфреда Великого. Обычно она спешила как можно быстрее миновать это место, так как её пугали неправильные очертания поваленных деревьев. Сегодня, однако, она их даже не заметила. Она была вся поглощена мыслями о розах.
  Она не обратила внимания на тень, которая скользила между деревьями и не услышала мягкие шаги позади себя.
  Посреди рощи она на мгновение остановилась. Сквозь скрученные ветви деревьев пробивался лунный свет и виднелось море. Свет луны на лепестках роз - видение наполнило её спокойствием.
  В этот момент на неё обрушился удар. Она не успела ничего почувствовать. Только стало темно, и бесчувственное тело упало на землю.
  

Глава 2.

  

I

   В 9 часов утра 17 июля инспектор Протероу вошел в свой кабинет и привычным движением повесил фуражку на крючок вешалки. Официально он занимал должность районного сержанта, но считал себя вправе претендовать на более престижное звание инспектора, поскольку кроме районного сержанта ещё была и более младшая должность участкового сержанта. Он был крупным мужчиной в возрасте немного за сорок. Его лицо, украшенное (как он сам считал) жёсткими щетинистыми усиками, не отличалось ничем примечательным, кроме, разве что, извилистой морщинки, которая обычно появлялась на переносице, когда он был чем-то недоволен, - то есть почти всегда.
   Офисное кресло недовольно заскрипело, когда он наклонился, что бы взять со стола небольшую стопку корреспонденции.
   Быстро просмотрев первые два письма, он отложил их в сторону, сосредоточившись на третьем. Пригладив начинающие редеть волосы, инспектор читал письмо с серьёзным видом.
  В это время открылась дверь.
  "Наконец-то", - сказал инспектор; между густыми бровями у него деловито выглянула морщинка.
   Человек, к которому он обращался, был стоящий в дверях со шлёмом в руке участковый сержант Раддок.
  "Извините, сэр", - сказал тот, направляясь к своему столу в углу кабинета.
  "Извините!" - повторил инспектор. - "Вы опоздали почти на десять минут, а ведь вы обязаны являться на работу вовремя. И вы об этом прекрасно знаете".
  Инспектор Протероу с раздражением посмотрел на своего подчинённого. С чего ради этот тип стоит и молчит, словно в рот воды набрал? В этом был весь Раддок. Он никогда не оправдывался, просто стоял, как будто чего-то ожидая.
  "Итак, - сказал инспектор, - чем вы объясните своё опоздание?"
  Сержант Раддок, не мигая, смотрел на своего начальника. Это был рыжеватый, жилистый мужчина среднего роста, нелепо-розовощёкий, словно мальчуган-школьник.
  "Извините, сэр, " - повторил он.
  "Тогда, может быть, вы наконец-то приступите к работе?"
  "Разумеется, сэр. Какое-нибудь конкретное дело?"
  Никакого конкретного дела, конечно, не было, и инспектор Протероу сделал зарубку в памяти о ещё одном факте вызывающего поведения подчинённого.
  "Вы вручили", - произнёс он требовательным тоном, пристально и, как ему показалось, внушительно, посмотрев на сержанта, - Ричарду Прескотту повестку в суд?"
  "Я заходил к нему домой, на улицу Шеффилд Парк, вчера вечером, - сказал сержант, - Прескотт уехал, и миссис Прескотт не знает, когда он вернётся".
  "Я требую, чтобы повестка была доставлена, - сказал инспектор. - Вам следует зайти к нему ещё раз сегодня, сразу после того как я вас отпущу".
  "Да, конечно, сэр", - ответил сержант Раддок.
  Инспектор вновь с раздражением посмотрел на подчинённого. Сержант был уж слишком почтителен. А может быть саркастичен?
  Раддок подошёл к инспектору.
  "Вот мой ежедневный отчёт, сэр".
  "Спасибо, Раддок. Не могли бы вы набросать ответы на эти письма? Ничего существенного. На время летнего сезона нам дополнительно выделяют шесть человек, и нам ничего не остаётся, как смирится с этим. Хотя с наплывом туристов нам понадобится по меньшей мере дюжина. И ещё это дело Дженкинсон. Она хочет подать иск в суд, так как соседская собака, как она уверяет, так напугала кур, что они перестали нестись. Ну и ещё пара пустяков. Займитесь ими, Раддок. А я постараюсь распутать самое важное дело".
  "Самое важное дело?" - переспросил Раддок.
  "Кражу консервированных овощей у сэра Джефферсона Кобба".
  "Да, разумеется, - сказал Раддок, - самое важное дело".
  Инспектору бросилась кровь в лицо. Теперь уже не было никакого сомнения. В голосе сержанта явно звучал сарказм.
  "Именно самое важное дело, - твёрдо повторил он. - Сэр Джефферсон Кобб, позволю себе Вам заметить, опять написал мне об этом. Нужно найти и арестовать вора".
  "Возможно, у Вас, сэр, есть кто-то на подозрении", - почтительно сказал Раддок.
  "На подозрении полдюжины человек", - резко ответил инспектор. - К сожалению, Раддок, хотя, возможно, Вам это и не приходило в голову, суду требуются доказательства".
  Инспектор непринуждённо развалился в кресле. Если требовалось, он тоже мог проявить сарказм.
  Раддок взял со стола инспектора письма и направился к своему маленькому столику. В этот момент раздался резкий звонок привинченного к стене телефона. По знаку инспектора Раддок снял трубку.
  "Слушаю, - сказал он. - Это полицейский участок Истрепса. У телефона сержант Раддок. ... Извините, вас плохо слышно... Пожалуйста, не так громко".
  Раддок некоторое время молча слушал, затем повернулся к инспектору.
  "Это полковник Хьюитт. Просит Вас к телефону. Произошло убийство".
  "Что?", - чуть ли не подпрыгнул на своём стуле инспектор.
  "Убийство", - спокойно повторил Раддок.
  Но инспектор был уже возле него. Он выхватил трубку из рук сержанта.
  "Алло...алло!"
  Инспектору пришлось держать трубку на некотором расстоянии; комнату наполнили отрывистые, напоминавшие гавканье, выкрики полковника Хьюта.
  "Не перебивайте меня, черт побери!....Я же сказал, убийство...Немедленно выезжайте ко мне..Западный Утёс..Да, ничего не трогали".
  Инспектор повернулся к сержанту Раддоку. Его глаза блестели.
  "Раддок, - сказал он с напускным спокойствием, - скажите Уильямсу и Берчингтону, что они пойдут со мной. Вы остаётесь здесь на участке".
  "Остаюсь здесь, сэр?", сказал Раддок, которой уже успел надеть шлём.
  "Вот именно", - резко бросил инспектор. - Будете замещать меня на время отсутствия".
  Раддок взглянул на инспектора, так, словно хотел возразить, но затем снова принял обычный почтительный вид.
  "А как же самое важное дело?" - спросил он.
  "Займитесь им сами, Раддок, - великодушно разрешил инспектор. - Мне теперь будет не до него."
  

II

  Тем же утром, в десять часов миссис Дампьер вышла из ворот своего дома. Она редко выходила раньше половины одиннадцатого. Всегда ведь с утра находилось множество дел. Но позднее она также старалась не выходить, чтобы не толкаться среди толпы покупателей.
  День был прохладный, и над морем держалась лёгкая дымка. Через час она уже рассеется.
  Миссис Дампьер деловито шла по улице, перебирая мысленно список того, что следует купить. В следующем месяце должна приехать дочь с мужем и тремя детьми. Нужно сделать соответствующие запасы.
  Миссис Дампьер не любила жить одна летом. Казалось как-то даже неприлично жить в пустом доме, в то время как Истрепс, в июле и августе, был забит туристами. У тебя в доме пять пустых спален, а приезжим, причём вполне достойным людям, приходится ютиться в мансарде соседнего дома.
  Проходя мимо полицейского участка, миссис Дампьер с удивлением обратила внимание на небольшую группу жителей, которые что-то оживлённо обсуждали. Ещё больше она удивилась, увидев, как два констебля быстро вышли из двери участка, вскочили на велосипеды и, энергично крутя педалями, направились в сторону Западного Утёса. Один из них даже забыл надеть шлём.
  Миссис Дампьер хотела было спросить, что случилось, но, немного подумав, перешла через дорогу и остановилась на тротуаре на противоположной стороне улицы. Здесь было мало народа, не было магазинов, а вдоль тротуара тянулась стена церковного сада, за которой располагалась сама церковь.
  "Доброе утро, Лаура", - сказала миссис Дампьер.
  Приветствие было адресовано миссис Кэппел, которая стояла возле стены. Миссис Кэппел славилась в Истрепсе тем, что никогда не следовала за модой. Её огромная шляпа крепилась на голове с помощью завязанной по подбородком ленты. Это была стройная женщина с длинными руками и светло-голубыми глазами. К изумлению миссис Дампьер она не ответила на приветствие. Миссис Кэппел стояла возле стены, сосредоточенно глядя на паперть. Её приятное и, в своё время красивое, лицо было бледным и напряжённым. Миссис Дампьер поняла, что в городе произошло что-то серьёзное и хотела уже задать вопрос, но увидела, что в их сторону идет полный мужчина с седеющей бородой в сопровождении девушки с золотистыми волосами. Это были капитан Портер, секретарь гольф-клуба, и мисс Ричардс, гордость Истрепса. Её игровой гандикап равнялся четырём, она успешно выступала в Открытом женском чемпионате по гольфу, и никто не сомневался, в том, что она его когда-нибудь выиграет.
  "Это просто ужасно!" - воскликнула мисс Ричардс.
  Миссис Кэппел резко повернулась.
  "Доброе утро, капитан Портер, - сказала она. - Неужели...это правда?"
  Миссис Кэппел прикоснулась обтянутой перчаткой рукой к рукаву капитана. К вящему изумлению миссис Дампьер в её глазах заблестели слёзы.
  "Дорогая, - сказала миссис Дампьер, - что же всё-таки произошло?"
  "Как, разве вы ничего не знаете?" - воскликнула мисс Ричардс.
  "Я совершенно ничего не знаю", - сказала миссис Дампьер. - "В чём же собственно дело, капитан Портер?"
  "Мисс Хьюит нашли сегодня в Коут Спини", - мрачно произнёс капитан Портер.
  "Нашли?", - переспросила миссис Дампьер.
  "Бедняжка была мертва", - мягко пояснил капитан.
  "Убита", - добавила мисс Ричардс
  Миссис Дампьер сделала шаг назад и почувствовала спиной неровную поверхность церковной стены. Она помогла ей удержаться на ногах.
  "Убита", - машинально повторила она. "Но...но только вчера вечером я разговаривала с Мисс Хьюит в своём саду".
  "Тогда вы, наверное, последний человек, видевший её живой", - сказал капитан.
  "Она пришла навестить меня как обычно в среду, в девять часов", - продолжала миссис Дампьер. - "Мы около часа гуляли по саду. Я показала ей мои новые водяные растения. Нет, просто в голове не укладывается. У неё не могло быть никаких врагов".
  "Однако, в её смерти нет никаких сомнений", - печально сказал капитан. - "Её нашёл брат около двух часов назад".
  "Как же это....ужасно", - сказала миссис Дампьер.
  "Должно быть это произошло, когда она шла от вас домой", - предположила мисс Ричардс. - "Она должна была пройти через рощу".
  Со стороны миссис Кэппел послышалось громкое всхлипывание. Капитан Портер по-отечески положил руку на её плечо.
  "Да, это ужасно, моя дорогая, ужасно", - сказал он. - Но мы должны крепиться".
  "Но кто же всё-таки, и почему мог желать её смерти?" - настойчиво спросила миссис Дампьер.
  "Во всяком случае, не из-за денег", - сказал капитан.
  "А как...как это произошло?" - спросила миссис Дампьер. Она искренне переживала и говорила как бы машинально, против своей воли.
  "Детали нам неизвестны, - сказал капитан Портер. - Я хотел зайти к полковнику поговорить. Ему должно быть несладко. Но дело в том, что мы...мы не совсем...не очень-то..."
  "Короче говоря, вы с ним поскандалили вчера в клубе, не так ли?" - сказала мисс Ричардс.
  "Обычная ссора, - признался капитан. - С полковником иногда бывает трудно. Но это не имеет никакого отношения к делу".
  "И что же, никто не знает, как это случилось?" - сказала миссис Дампьер.
  "Извиняюсь, мэм".
  Рядом с ними остановилась крупная женщина с красным лицом. Все дружно повернулись в её сторону.
  Миссис Эплетуейт, жене бакалейщика не терпелось поделиться новостями.
  "Бедняжку закололи, - медленно проговорила она. - "Ударом в правый висок, чуть повыше уха. Никто не знает, кто это сделал, а поскольку дело ведёт инспектор Протероу, то никто никогда и не узнает".
  Всем было известно скептическое отношение миссис Эплетуейт к местной полиции, причиной которого, возможно, был тот факт, что её мужа привлекали к суду по обвинению в обвешивании покупателей. Впрочем, дело закончилось его полным и торжественным оправданием.
  Капитан Портер, несколько обескураженный прямотой миссис Эплетуейт, с тревогой взглянул на миссис Кэппел. Но та, промокнув платком глаза, решительно заявила:
  "Кто бы это ни был, я надеюсь, что его поймают ..... и повесят".
  Раздался громкий смех, от которого все вздрогнули. Неожиданно появился молодой человек, темноволосый, худощавый, со скошенным подбородком и гладкими, прилизанными волосами, от которых исходил сильный запах фиалок. На нём был серый фланелевый костюм, в петлице которого красовалась роза.
  "Убийство! - заявил он. - Да, убийство. Уж оно нас расшевелит. Оживит атмосферу, не так ли?"
  Эти слова были встречены мёртвым молчанием.
  "Извините, мистер Рокингэм, - сказала мисс Ричардс, - я не думаю, что..."
  "Я не знаю, что Вы думаете, - сказал молодой человек. - Но я знаю, что я думаю....Каждый доволен как слон...В газетах будет полно репортажей... А мы будем упиваться... упиваться всей этой шумихой".
  "А в роще, должно быть, было очень темно, - добавил он, - очень темно и очень тихо."
  "Извините, сэр, но нам нужно идти".
  Человек небольшого роста в двубортном костюме подошёл к мистеру Рокингэму и взял его за руку. "Мы можем опоздать на обед".
  "Что, уже обед, Хиггинс?" - с довольным выражением лица спросил молодой человек.
  "Да, через двадцать минут, сэр".
  Молодой человек повернулся к дамам со счастливой улыбкой на лице.
  "Человеку нужно питаться", - пояснил он.
  Он приподнял край шляпы, поклонился и ушел в сопровождении Хиггинса.
  "Да уж", - заметила миссис Кэппел.
  "Кто это был?" - спросила миссис Уитерс.
  "Это - досточтимый Алистер Рокингэм. - ответила миссис Кэппел. - Его привезли сюда ... из-за состояния здровья".
  "Следовало бы отправить его обратно домой, - сказала миссис Дампьер. - От этих дегенератов только и жди неприятностей".
  Дамы с неприязнью посмотрели вслед удаляющейся фигуре наследника Рокингэмов.
  
  
  Полный текст распространяется платно, по звапросу.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"