Баллада о тюрьме Алькатрас

О трех беглецах из тюрьмы Алькатрас
Давно написать я хотела рассказ.
Залив Сан-Франциско любили суда,
Там остров ласкала морская вода.
На остове крепость была с маяком,
Суда к маяку подходили гуськом.
Потом эту крепость сменила тюрьма,
Туда отправляли набраться ума
Отпетых бандитов и тех смельчаков,
Что знать не хотели железных замков,
Они убегал из тюрем не раз,
За что их свозили в тюрьму Алькатрас.
У этой тюрьмы было свойство одно:
Она поглощала, как черное дно.
На дерзкий побег не решался никто,
Ведь легче водицу набрать в решето,
Чем вырвать свободу у этой тюрьмы,
Так думали все, а со всеми и мы.

Но были в тюремных задворках друзья,
Которых не трогало слово 'нельзя'.
Фрэнк Морис - грабитель, налетчик, бандит,
Беспечен, задирист, силен, башковит,
Во всем доверяя чутью своему,
Задумал однажды покинуть тюрьму.
А с ним братья Энглины Кларенс и Джон
Бандиты, любившие лезть на рожон.
Джон Энглин, за кражи мотающий срок,
Мечтавший шагнуть за тюремный порог.
И Клэрэнс, такой же бандитский герой,
Давно недовольный теремной дырой.
Сначала из ложки готовилась дрель,
Такого тюрьма не видала досель.
Легко поддавался подмокший цемент,
Казалось, его одолеешь в момент.
Но зиму и лето долбили, пока
В служебный тоннель провалилась рука.
И вот наступает назначенный срок,
Отправилась тройка испытывать рок.
Добрались до крыши почти на ура,
Прощаться с неволей настала пора.
Спустили на воду брезентовый плот,
Он два километра легко проплывет.
Пусть там, за бортом, ледяная вода,
Теченья несут неизвестно куда,
Таким смельчакам даже смерть не чета,
Ни холод, ни лед не возьмут, ни черта...

Прошло уже больше полвека с тех пор,
Но все продолжается начатый спор:
Куда подевались потом беглецы?
Возможно, подались в бега, стервецы.
Напрасно искало их след ФБР,
Напрасно ловили из с места в карьер
Обшарен залив, не нашли ничего,
Какое-то прямо сказать - волшебство.
Нельзя никогда говорить 'никогда',
С Титаником тоже случилась беда.
А ведь говорили надежнее нет,
И каждый купить торопился билет.
Сказали надежней тюрьмы не найти,
А три беглеца оказались в пути.

Уже Алькатрас стал музеем давно,
О нем мы недавно смотрели кино.
Возможно, лежат три героя на дне,
Но в это поверить не хочется мне.
Я знаю, удался великий побег,
Фрэнк Морис - поистине сверхчеловек,
А с ним и дружки его. Вот вам рассказ
Про дерзкий побег из тюрьмы Алькатрас.

10.07.18




Баллада о любви

Он был высок, Она низка.
Он был умен, Она слегка.
Он не пришел издалека,
А был соседом.
Но шла неясная тоска,
И ощущение броска,
И чувство пьяного глотка -
За нею следом.
Он стал ухаживать за Ней -
Мастак фантазий, ахиней.
Патриций он, Она плебей
На дохлой кляче.
Дни становились все длинней,
Им подарила десять дней
Которых не было ценней,
Любовь на даче.
Потом уехал в город Он,
Красив, силен, самовлюблен,
Романом странным окрылен -
Стихи, гитара.
Друзья ж сказали в унисон,
Чтоб Он прогнал подружку вон,
Что это был кошмарный сон -
Она не пара.
И вновь вокруг Него свои,
Поклонниц кружатся рои,
Одни высокие слои,
Одни модели.
Растет адреналин в крови,
Вполне лихая се-ля-ви,
Лишь по течению плыви
Сойдя с постели.
Он ей писать не думал, но
Вдруг написал Ей все равно,
О том, что им не суждено, 
Что это шутка.
А дальше? Так же как в кино?
Депрессия, уход в вино,
И тянет суицид на дно - 
Подумать жутко?
Но нет, Она ушла с другим,
Другого звали Ибрагим.
Он чем-то пах недорогим,
И на заводе
Работал молотом тугим,
Зимой ходил полунагим.
За что отважным и лихим
Прослыл в народе.
Она любила без дилемм,
О прошлом избегая тем,
И шутку дачную совсем
Не вспоминая.
Но будет интересно всем
Узнать, а что же стало с тем,
Кто с ней не захотел проблем
В любовь играя.
Он строил из себя орла
Ему земля была мала,
Он все звонил в колокола,
Но дни летели.
А он вертелся как юла:
Друзья, подруги и дела,
И голова была цела
И легкость в теле.
Но скоро Он устал от прим,
К мужчинам стал непримирим,
И собственный разрушил Рим
Легко и рьяно.
Так время пошутило с ним:
Поблекли краски, стерся грим,
Он стал ненужным и ничьим
И спился рано.

25.04.18


Баллада о черном дне

Ужасает меня в этой жизни одно:
Это вязкое, черное, мертвое дно.
Я невольно сама опускалась туда,
Мне казалось, что это пустяк, ерунда.
Там меж пальцев стекает холодная мгла,
Черный мечется конь, закусив удила,
Он несет тебя к затхлому смраду болот,
Где так нужен, так нужен простой кислород,
Чтоб подняться, чтоб на ноги медленно встать,
Ты как будто встаешь, но опять и опять
Непонятно зачем устремляешься вниз,
За испачканный слякотью тонкий карниз.
Для тебя не падение это, а взлет,
Ты не слышишь, как жалобно воет койот,
Ты летишь, но опять ты летишь не туда,
Мимо люди проходят, стоят города.
А тебе все равно, ведь на дне, как в клети
Ни дорог, ни друзей, ни огней не найти.
Если крылья свои ты сумеешь сберечь,
Через чувство тоски, через звуки и речь,
Улетай, чтоб обратно тебя не втянул
Этот грохот и этот безудержный гул.
Чтобы перья твои не испачкала грязь,
Улетай, сбереженным крылом серебрясь.
И не жди, что тебя я сумею спасти
От тисков, от объятий тоски, от сети,
От любви, от соблазнов, ошибок и проб,
Подстелю одеяло, солому, сугроб.
Помогу лишь советом, хоть этот совет
Сотрясет только воздух пустой и - привет.
Нет, не учишься ты на ошибках других,
Пусть уж лучше свои тебя лупят под дых.
Чтоб потом, испугавшись воды и огня,
Звать на помощь, на бой, на сраженье меня. 
Не ломай себе крылья, не падай, постой,
Лучше счастье к себе замани на постой.
Ты сумеешь, ведь как-то сумела и я
Встать, подняться, водицы испить из ручья,
Улететь от сомнений, тоски и разлук
И понять, что не предал единственный друг,
И поверить, что солнце сияет и мне,
И умчаться за ветром на белом коне...
В этой жизни пугает меня лишь одно:
Это вязкое, черное, мертвое дно.


28.02.18


Баллада о северном сиянии

Ты подружилась с Северным сияньем
Когда в февральский вечер родилась,
Нет, не была ты снежным изваяньем,
Хотя со снегом чувствовала связь.
Твоя семья уже седьмую зиму
Жила на поселенье в Воркуте.
Отец работал на вино и 'Приму'
А ты была в отсидке - в животе.
Рождаясь неуверенно и тихо
Ты жизни суть хватала на лету,
А мать твоя, ужасная трусиха
Вопила, что есть силы в темноту.
Когда пришло твое освобожденье,
Ты издала какой-то тихий звук,
Перед тобой был дар ко дню рождения:
Мир полный горя, бедствий и разлук.
Корявый стол, два неудобных стула,
Буханка хлеба, водка на столе,
И вдруг ветрищем бешеным подуло,
Который тоже был навеселе.
Отметили рождение младенца,
Отец храпит - окончился завод.
Уснула мать, трещат в печи поленца,
Снежинки пляшут румбу и гавот.
Что ждет тебя? Не выбирают судьбы,
Мне больше повезло в моей судьбе.
Развеселиться и принять на грудь бы
За то, чтоб легкой жизнь далась тебе.
Но не сбылось, и вот заносит вьюга
Могильный холмик белым полотном,
И голосит какая-то зверюга
В морозном колком воздухе ночном.
Твоя душа взлетела утром ранним
И в вышине расправила крыло.
И ты сроднилась с северным сияньем.
И светишь нам, которым повезло.

20.12.17


Баллада о вагоне

***
В купейном вагоне, в купейном вагоне
Старушка сидит в кружевном балахоне.
Там пахнет ирисками, пахнет духами,
Там едет поэт, говорящий стихами.
И бледная дама читает Бодлера,
Под шёлком упрятав холеное тело.
Две девочки-куклы, пушистая кошка.
Там сладко, и сонно, и душно немножко.
В плацкартном вагоне, в плацкартном вагоне
Ведут разговоры на местном жаргоне.
Там запах спиртного, сосисок и лука.
Там бабка ругает упрямого внука.
Студент и студентка поют под гитару,
Легко угадать в них влюбленную пару.
А в общем вагоне, а в общем вагоне
Не мыто, не прибрано, точно в загоне.
Витает там дух чеснока и селедки,
И группа солдат соловеет от водки.
Там сирые лица у публике серой,
Там едет мужчина с женою мегерой.
Но где б ты не ехал, настанет в итоге
Конец бесконечной, казалось, дороги.
Старушки, студенты, девчонки, солдаты,
Сойдя на конечной, исчезнут куда-то.
Последней покинет вагон проводница,
И тут же в идущей толпе растворится.
А после понять мы сумеем едва ли,
Какой эти люди вагон занимали.
А может старушка в своем балахоне
Сидела с солдатами в общем вагоне?
И что же, что платье на ней кружевное,
Возможно, она распивала спиртное?
А может мужчина и женщина-злюка
В купейном вагоне накушались лука?
Сойдя на конечной, мы все точно братья,
Поэтому краски не буду сгущать я.
Конечно, судить мы спешим по одежке,
Кто крупные сошки, кто мелкие сошки.
Но это, увы, не всегда показатель,
А ну огляни-ка идущих, приятель.
Поэт из купе, точно нищий с вокзала,
Студент же - стиляга, я так бы сказала.
К чему я веду свои длинные речи,
Слегка подустав от словесной картечи?
В каком бы вагоне тебя не носило,
Ты слаб, или есть в тебе некая сила.
Живешь ты в развалине, или в хоромах,
Всегда неудачник, а, может, не промах,
Ешь кашу ли, птичьим питаешься млеком -
Не будь обезьяной, а будь человеком!


21.09.17


Баллада об отце

Она родилась в сорок третьем году.
Блондинок таких не бывало в роду.
Девчонка стеснялась породы своей,
Уж был бы отец ее лучше еврей.
Но нет,  у бедняжки глаза голубы. 
Ошибка природы. Насмешка судьбы.
Взрослела девчонка, не зная отца,
Тонюсенькой, тихой и белой с лица.
А в том, что во время войны родилась,
Иные увидели с немцами связь:
Шептались порой у нее за спиной,
А кто и совсем обходил стороной.
Но мать говорить не любила о том,
Стараясь рассказ отложить на потом.
И лишь рассказала на смертном одре -
Солдаты стояли у них во дворе.
И будто бы некий советский солдат
В рождении дочки ее виноват.
Но дочь потихоньку привыкла к клейму,
И больше не верит она никому.
Она и не знает, что там, на войне
Не просто жилось ни вдове, ни жене.
Их смерть караулила ночью и днем,
Пусть мы никогда их воды не хлебнем.
Увы, моралистам понять не дано,
Что там, на войне, все не так, как в кино. 
На мятой шинели, в лесу, впопыхах
Любовь побеждала и голод, и страх,
Но часто бывала она не долга,
И вот, уже надо идти на врага.
Идти, умирать, уходить навсегда -
Какая тут, право, в морали нужда?
Но есть у войны и иная 'мораль',
Давайте над ней приподнимем вуаль:
Бывало, солдаты врывались в дома,
Чтоб женской 'любви' получить задарма.
Вот так у вдовы или чьей-то жены
На свет появлялись младенцы войны. 
Отцы их, солдаты, погибли в бою,
А, может, живыми вернулись в семью,
Свою ли, чужую ли, там или здесь,
Представьте, там тоже подобное есть.
С тех пор пролетели и дни, и года,
И можно уже говорить без стыда,
Что папа не летчик, отчизны герой,
Который с войны не вернулся домой.
У девочки нашей уже седина,
Военное время не помнит она.
Но хочет узнать, что случилось в те дни,
Чтоб больше своей не стеснятся родни.
И вот расплетается нить ДНК
Развязка истории этой близка.
Получен ответ, настает торжество -
Не найдено в русской крови никого:
Ни немцев, ни шведов, откуда там швед?
И даже татаро-монголов там нет.
А что же девчонка? Девчонка седа,
Так быстро ее пролетели года.
Ей некому радость доверить свою,
Уже большинство отдыхает в раю...
Я деда не знаю, мне знать не к чему
И так я спою дифирамбы ему
За эту девчонку, что нас родила -
Которая нам по-любому мила.

05.10.17


Баллада о тех, кого приручили

Все сегодня не так: эти блеклые пятна заката,
Этот дождь, этот плед, эта вялая пресная мгла. 
Мы в ответе за тех, кого мы приручили когда-то,
Но а я приручать без особых усилий могла.
Ты пугливым зверьком на моей появилась дороге,
Я тебя приласкала, и миску дала с молоком.
Ты хвостом завиляла, и стала мне тыкаться в ноги,
И в прихожей уснула, свернувшись пушистым клубком.
Я б тебя прогнала, но за окнами ветер и стужа.
У меня ведь не камень, а доброе сердце в груди.
Я одна: ни друзей, ни собаки, ни кошки, ни мужа,
Потому я сказала уверенно: 'Не уходи!'
До сих пор я не знаю, какая всевышняя сила
Нас свела и держала уверенной цепкой рукой.
Ты любила меня, так как я никого не любила.
Позавидовать можно любви сумасшедшей такой.
Я тебе иногда позволяла к себе приласкаться,
Иногда прогоняла, и ты мне была не нужна.
Ты ж со мной обращалась, как будто я важная цаца,
Ты спасала меня от мужчин, от тоски и вина.
А когда я ушла, ты неделю провыла в подъезде
В бесконечной тоске, и тебе подвывали коты.
Есть ли точные фразы, слова настоящие есть ли?
Чтоб о том рассказать, как страдала и мучилась ты.
Я финал упрощу, и течение мыслей нарушу,
Память свежие раны не скроет кровавым бинтом,
Мы в ответе за тех, кто открыл нам влюбленную душу,
Значит, я отвечаю за все, что случилось потом.
У меня на глазах ты змеей ядовитою стала,
Чтоб ужалить больнее и выбить меня из седла -
Тот, кого я любила, тебе распахнул одеяло,
Ну а ты, не противясь, мгновенно к нему заползла.
Что теперь говорить, я, конечно, сама виновата,
Что на чувства к тебе не нашла ни желанья, ни сил.
Мы в ответе за тех, кого мы приучили когда-то.
Мы в ответе за тех, кто любовь нам свою подарил.

06.02.17

Баллада об оргазме

О женском оргазме мы знаем немного.
Он явно от дьявола, а не от Б-га.
Его изучали и Мастерс и Кинси,
Но он был осколком в расколотой линзе.
Хотя я не вижу на это причины,
Оргазм изучали одни лишь мужчины.
Он был не по силам ни Фрейду, ни Блоху:
В теории - просто, на практике - плохо.
А женщине? Женщине было обидно
За грубый ярлык - 'абсолютно фригидна'.
Она ведь была как подопытный кролик,
Но женщина это ни крестик, ни нолик.
Теориям разным она не подвластна:
Бывает холодной она или страстной,
Но женщине, пусть она будет здорова,
Оргазм симулировать - проще простого.
Мужчины заветную точку искали,
Как истину ищут в хрустальном бокале.
Увы, не нашли, все попытки напрасны,
Усилия тщетны, мужчины несчастны.
Они ведь запутались в этом предмете,
И нас затянули в коварные сети.
Мы жили, и долг свой супружеский знали,
Пусть нам не давали за это медали,
Зато не терзали: 'А ну ка, скажи,
Нашел я в тебе пресловутую G?'
Не спрашивал муж, не скрывая сарказм:
'Так ты испытала сегодня оргазм?'
А может не надо валять дурака?
Пусть тайна останется тайной пока?
И пусть щекотлива подобная тема,
Для нас эта тема, совсем не дилемма.
Давайте же выдадим наши секреты -
Мы можем оргазм получить от конфеты,
И мы не страдаем в отсутствии вас,
Ведь пальчики наши пускаются в пляс.
И вот вам оргазм, а ведь раньше казалось,
Что нужен мужчина, а правильней - фаллос.
Мужчине же страшно представить, что он 
В любовной игре может быть заменен...
На этом я свой завершаю рассказ,
Для споров построив надежный каркас.
А чтоб не болела моя голова,
Ответьте, была ли я в чем-то права?

08.02.17


Баллада о поцелуях на снегу

Мне было в то время почти двадцать три,
По пояс стояли в снегу фонари.
Мы санки стащили в одном из дворов,
Нас тьма зазывала к себе под покров.
Мы сели на узкие санки вдвоем.
-Ну что, - он сказал, улыбаясь - Рванем?
И вот с ветерком мы несемся с горы,
А там неустойчиво - ямы, бугры.
Уехали санки от нас налегке,
А мы оказались в глубоком пике.
Лежим на снегу, я вставать не хочу,
Хоть так поступать неподобно врачу.
Снежинки летят, и сверкают огни,
Когда бы не Светка, мы были б одни.
Но Светка кричала: - Вставайте, друзья!
В сугробе лежать на морозе нельзя.
А ну поднимайтесь, простынете враз!
Но мы и не слышали Светкин приказ.
Губами встречаясь еще и еще,
Нам было  не просто тепло - горячо.
Мы жили напротив, примерный сосед,
Он стал говорить мне при встрече - привет.
Теперь на снегу мы в объятьях огня,
И сердце неровно стучит у меня.
Однако, пора, по утру - институт,
Да нас и товарищи в комнате ждут...
 

...В общаге живя на одном этаже,
Мы были практически парой уже.
Но как-то с другою он встретился мне.
Губу закусив, я прошла в стороне.
А позже поток неожиданных слез
Мое неразумное счастье унес...

Я думала, жить без него не смогу.
Что счастье? Пушинка, иголка в стогу.
И начался времени новый отсчет,
А время течет, и течет, и течет...

Давно уже рана закрылась в груди,
Любовные муки давно позади.
Нам выпали разные в жизни пути,
Но вот мы случайно столкнулись в сети.
Похоже, его не щадили года,
И прежняя удаль ушла навсегда.
Но вздрогнуло что-то. Ведь часто во сне,
Он юным мальчишкой приходит ко мне.
И я в этих снах от надежды пьяна,
И снова безумно в него влюблена...

Но пламя погасло, лишь тлела зола.
Что стало со мной? Я понять не могла.
Как будто бы сердце стучало в груди,
Но видно, осталась любовь позади.
И лишь поцелуи в морозном снегу,
Хотела б забыть, да забыть не могу...

Ах, молодость, больше к тебе не вернусь,
Но пусть мои сны продолжаются, пусть.
Где я от надежды и счастья пьяна,
И снова в него без ума влюблена...

05.09.22


Баллада обо мне

Я в детстве ужасно стеснялась отца,
И черных, кудрявых волос, и лица,
И носа с горбинкой. Мне были милей
Черты моей бабушки, мамы моей.
Но скоро, об этом жалея весьма,
Я вдруг поняла, что кудрява сама,
И нос мой с горбинкой, похоже, что я 
Совсем не такая, как мама моя...
 
Помимо горбинки, помимо кудрей,
Еще было страшное слово "еврей?.
Его я боялась как яда змеи:
Нет, это не я, не моё, не мои.
"Еврейка! Еврейка!" - кричала мне вслед
Соседская Светка пятнадцати лет.
Ее я ударила папкой для нот,
Но сразу из легких ушел кислород...
 
Родня говорила, я славная, но,
Меня бы актрисой не взяли кино.
И даже в эстраду не взяли б, увы -
Мой нос - недостаток моей головы.
А так в остальном, мне во всем повезло,
И Светке, и всем ей подобным, назло.
 
А годы летели, и я поняла, 
Что думала так, потому что - мала.
Теперь же, иные настали года,
Познала я страны, людей, города.
Узнала я мощь иудейских корней,
Истории вспять повернула коней.
Я чувствую крови стремительный зов,
Он хочет во всем разобраться с азов.
И снами тревожными, в душной ночи,
Я чувствую ад раскаленной печи,
И шесть миллионов встают за спиной,
Единого духа и крови одной.
И пусть я молитву так тщетно учу,
Но я зажигаю в субботу свечу,
И всем я хочу пожелать в Новый Год
Вписания в книгу прижизненных льгот.
Пусть мед растекается сладким ручьем,
Мы капли вина из бокала прольем,
И халу разрезав, посмотрим кругом,
Все будет в каком-то разрезе другом,
А значит, кошерного выпив вина,
Вина, в коем истина легче видна,
Мы будем страдать над правдивой строкой.
И Бог нас простит, и подарит покой.
 
09.17.20