|
|
||
- Ты лучше скажи, где ты видел сказку без принцессы? А? Если не принцесса, то непременно Василиса, а где ты в последний раз видел Василису? Или надо принца на белом коне, а с конями сейчас сложнее, чем с принцессами! В конце концов, принцесса может быть и в переносном смысле, а на коне 2 переносном смысле далеко не уедешь.
- Ладно, если в переносном, что-нибудь придумаем. И никаких Василис я разыскивать не буду! Мария тоже вполне народно-сказочное имя.
- Да кто спорит, Мария так Мария. Даже хорошо получится, типа Иван да Марья.
- Ивана не обещаю. Ты, блин, еще Добрыню или Путяту попроси. Подходящего поблизости нет, а с приезжим потом неприятности могут получиться. Илья устроит? Или вон Алексей? Мда, действительно только Добрыни и не хватает... Ладно, проведем отбор, а там посмотрим
Лешку разбудили жуткие вопли под окном. Спросонок ему померещилось, что во двор забрел некий неизвестный науке монстр и сходу принялся выяснять отношения. Проснувшись, Лешка различил в воплях отдельные составляющие. Для начала, собственно вопли непонятного происхождения. На втором плане было сопровождающее их странное эхо. Еще присутствовал душераздирающий скрип из серии 'серпом по детородным органам', и многоголосый грубый гогот. Периодический металлический стук ситуацию не особо прояснял.
Лешка натянул майку и выглянул в окно. Двумя этажами ниже он увидел соседа Пархомова с четвертого этажа. Пархомова Лешка не любил, но и вражды особой не было. Tак, просто - неприятный тип. Сейчас он стоял в компании еще троих не менее неприятных личностей и постукивал палкой по здоровенной перевернутой кастрюле-выварке, лeжащей на земле между ними. Некоторые постукивания сопровождались воплем изнутри, некоторые - тем самым скрежетом, а иногда еще и грохотом. Лешка оказался не единственным разбуженым. Из соседних окон начали появляться мужские и женские торсы разной степени одетости. Безбашенная Надька из третьего подъезда и вовсе не озаботилась одеждой - но тут же спряталась под окрик мужа: 'А ну быстро сиськи в квартиру засунь!'
- Мужики! - визгливым голосом спросила Анастасия Федотовна, жившая этажом ниже Лешки - Вы чего шумите-то? Чего спать не даете?
- Отвяжись, кобыла старая! - сказал Пархомов. - Тебя забыли спросить, корова!
Голос соседки стал еще визгливее
- Я те покажу кобылу! Я те покажу! Ты у меня еще как спросишь! Сейчас милицию вызову, за издевательство над животными! Я те покажу как людей по утрам будить!
Сначала Лешка решил, что бабка от волнения слишком близко к сердцу восприняла 'кобылу' и 'корову' и под животным, над которым издеваются, имеет в виду себя. Но тут до него наконец-то дошло - звуки из-под кастрюли были типичными кошачьими воплями, только уж очень испуганными и охрипшими, да еще и искаженными кастрюлей. Скрежет был, несоменно, царапаньем когтей о металл. С грохотом Лешка пока не разобрался, но надо было как-то действовать.
- Эй, мужики! - окликнул он Пархомова и компанию как можно более миролюбиво. - Там у вас кот или кошка?
Тон был выбран верно. На вопрос ''что делаете?'' компания наверняка отреагировала бы пожеланием пройти подальше, лесом и с эротическим уклоном. А такой деловитый подход озадачил одного из них и заставил ответить:
- Ну кот, - прежде чем он опомнился и добавил более агрессивно: - Тебе-то чего? - А потом что с ним делать будете, мужики?
На этот раз отозвался Пархомов: - Да что с ним делать, бездельником, утопить только! Сеструха взяла на рынке мышей ловить, а он...- тут Пархомов добавил ряд характеристик бедного животного, открывающих новую главу в представлениях Лешки о животных вообще и котах в частности, но не имеющих никакого отношения к ловле мышей.
- Так вы его в кастрюле топить будете, что ли?
- Не! - Пархоменко оживился и поднял голову. - Мне тут Петька говорит, мол, коты - они живучие. Я и говорю - посмторим, если его в яму закопать, а назавтра выкопать - выживет или нет? А кастрюля - это пока мы яму выкопаем.
Лешка не причислял себя к самым милосердным людям мира или хотя бы двора, но по позвоночнику прошел озноб. Что же делать? Выкопать быстренько, пока не задохнулся? А если следить будут? С четрырьмя такими бугаями ему в жизни не справиться. С одним из них еще может быть... - Лешка посмотрел на Пархомова и его приятелей и закончил мысль честно: - ...может быть был бы шанс выжить.
- Мужики, - вдруг осенило его, - мне тут позарез кот нужен. У девчонки моей кошка орет, кота просит, а ни у кого нету (ага, коты кончились в городе, идиот.) Отдайте, а? За бутылку?
На лицах четверых экпериментаторов отразилась нерешительность. С одной стороны, отказываться от задуманой и предвкушаемой забавы не хотелось. С другой, бутылка! есть бутылка. В итоге победила прагматичность, хотя расстаться Лешке пришлось с двумя бутылками. Хорошо хоть они были под рукой, вчера только купил с совершенно другими целями.
Подобревший при виде спиртного Пархомов занес кота прямо в кастрюле, прикрыв крышкой, чтобы не убежал.
Кастрюлю завтра верни, - потребовал он, - а то жена разорется. - Верну, - успокоил Лешка соседа, - сегодня вечером. Зачем она мне?
Пархомов пожал плечами и ушел, а Лешка присел у кастрюли и с крайней осторожностью, прикрывая рукой лицо, поднял крышку.
Кот выскочил из кастрюли с гораздо большим грохотом, чем Лешка ожидал, и заметался по кухне. Причина грохота обнаружилась тут же - ничего оригинального, старая добрая консервная банка, привязаная к хвосту. Видимо, план по закапыванию кота в землю был далеко не первым, пришедшим в измученые похмельем головы.
Отвязывание банки обошлось в сорок минут времени, одно изодраное полотенце и ряд царапин на руках и лице. После чего кот изчез так, как умеют обычно изчезать в любом пoмещении коты, а Лешка вздохнул и занялся организацией кошачьего туалета из старой фотокюветы. Напоследок положив на блюдце рыбные консервы, он начал собираться на работу.
Как и следовало ожидать, желающих принять в свой дом кота неизвестного происхождения на работе не нашлось. Следующее утро было поразительно похоже на предыдущее, с той разницей, что скрежет был реже, а звуки периодически напоминали собачий лай. Как оказалось, вчерашняя выпивка навела соседа на мысль, что закапывать в землю с равным успехом можно и собаку.
Выкупить пса (молодго, полного еще щенячьей дури) обошлось в еще одну бутылку и обещание уболтать Анастасию Федоровну не писать в этот день жалоб в милицию. Последнее было делом нелегким и потребовало букета цветов и внимательного выслушивания за чаем историй о былых поклонниках. Лешка кивал, изображал восхищенное потрясение, отпускал банальные комплименты и вяло думал, что Пархомов при всей своей недалекости может понять, что нашел Лешкино больное место, и отныне использовать новый источник доходов гораздо чаще, чем Лешка мог себе позволить со своими временными подработками. Куда девать собаку тоже было неясно, пес еще явно не достиг полного размера - лапы были немногим меньше Лешкиных ладоней, хотя сам песик - чуть больше вчерашнего кота.
На третий день Пархомов решил не утруждать себя кастрюлей и сбором приятелей. Просто явился к Лешке со змеей в мешке, называя змею ужом и настаивая как минимум на трех бутылках беленькой. Особой любви к змеям Лешка не питал, и хотел было уже использовать случай и задавить Пархомовское предпринимательство в зародыше, когда случилось нечто, из ряда вон выходящее. Из-за шкафа появился кот, до того момента свое присутствие выдававший только изчезновением консервов с блюдца и некоторыми изменениями в состоянии песка в кювете. Кот прошествовал к мешку из которого торчал поблескивающий хвост, приподнялся на задние лапы, не обр 0ащая внимания на Пархомова - и нежно лизнул предполагаемого ужа словно собственного котенка. После чего сел и желтыми глазами уставился на нового хозяина.
Лешка был так растерян, что даже пытался торговаться. Трех бутылок все равно не было, равно как и денег для их покупки, и Пархомов удалился с Лешкиным свитером. ''! Все, - вяло подумал Лешка, - завтра он явится с крокодилом и потребует ведро самогона. Хотя вообще-то у меня уже полный набор и так. Кот, собака и змея. Сочетание почему-то знакомое, не помню уже, откуда.''
Кот тем временем подошел к мешку, брезгливо потянул зубами грязную мешковину о полоснул по натянутой ткани когтем. Нитки разошлись, и Лешка увидел подобие живого покрытого чешуей шланга, уложеного в кольца и перевязаного шнурком, чтоб не размотался. Последнее обстоятельство объясняло, почему же змея вся не выползла через ту дырку в мешке. Кольца весьма недовольно шевелились, но размотаться полностью и уползти мешал шнурок.
Кот же присел напротив и ласково лизнул змею в то место, где по человеческим представлениям должен быть нос. После чего аккуратно прижал ''шею'' лапой к полу и посмотрел на Лешку - давай, мол, хозяин, она не укусит. Совершенно ошалевший от такого сюрреализма Лешка наклонился и р 0азвязал шнурок. Кот убрал лапу, и змея развернула кольца и потекла зеленой струйкой в сторону кухни. Кот последовал за ней, по дороге протеревшись серо-полосатым боком о Лешкины наспех напяленые джинсы. Лешка тоже отправился на кухню - животных надо кормить, хотя чем кормить змею, он а не имел представления. Оставалась надежда, что змея действительно уж или что-либо столь же неядовитое, и Лешка не превратится в корм сам.
Оказалось, впрочем, что завтрак в Лешкиной кухне не входил в планы новой гостьи. В кухне она немедленно заползла на ножку стола, обвилась вокруг нее "хвостовой" половиной тела, а вторую половину вытянула перпендикулярно, почти достав до второй ножки. Кот вальяжно проследовал под новообразованой живой перекладинкой, и постепенно изчез. Именно постепенно, как будто сразу за змей погружаясь в некую скрывающую его субстанцию. Когда видимы оставались только хвост и задние лапы, внезапно из-под змеи снова появилась его морда, словно животное оглянулось. И снова изчезла, а за ней и оставшиеся части. Лешка протер глаза. Из-за холодильника вышел щенок с Лешкиной любимой футболкой в зубах. Постоял немного, глядя на Лешку, и направился вслед за котом, не выпуская футболки.
И тут Лешка не то чтобы опомнился, но все же вышел из ступора. Футболку было жалко. Она была куплена в те дни, когда новая черная футболка была единственным, что нужно для полного счастья. Она была к тому же единственным, что с тех дней уцелело. Лешка не мог просто так позволить изчезнуть под кухонным столом предмету, способному повышать ему настроение. Резким движением он упал на колени возле стола и ухватился за собачью заднюю лапу. Лапа дернулась и почти вырвалась, поэтому Лешка, уже и вовсе ни о чем не думая, протянул левую руку вперед, под собачьим животом, чтобы ухватиться за футболаaу. При этом он потерял равновесие и растянулся на животе, позади успевшего увернуться щенка. Сжав ткань, Лешка рванул обе руки на себя. Из положения лежа это было тяжело и не увенчалось успехом. Вместо того, чтобы подтащить проклятое животное ближе, Лешка проехался за ним на пузе. "Сильный, черт!" подумал он, упираясь локтями в траву, чтобы задержать движение.
Траву?
Под столом??
В кухне???
Вот так и сходят с ума, думал Лешка, садясь на траве и оглядываясь. Сначала проявления неуместного альтруизма по отношению к животным, потом коты, водящие дружбу со змеями, а потом переход в другую реальность под кухонным столом. Сейчас сюда придут эльфы и попросят спасти мир. А на самом деле я буду пускать слюни в белой палате с мягкими стенами.
На всякий случай Лешка прикусил зубами нижнюю губу. Не всю, а небольшой кусочек, изнутри. Таким методом он в свое время безотказно будил себя на лекциях у особо нудных преподавателей.
Боль ослепила на секунду, толкнулась в лоб и затылок, и ушла, оставив ясную голову и привкус крови во рту. Лешка потрогал новообретенную язвочку языком.
- Ну как ты там? - поинтересовался ехидный голосок. То ли низкий женский, то ли высокий мужской. Лешка огляделся.
Щенок сидел чуть поодаль, наклонив голову и глядя на него преданым взглядом.
Ну что ж, не эльфы, конечно, но говорящий пес - тоже прикольно. Хотя...
- Я надеюсь, тебя целовать не потребуется? - осторожно поинтересовался он.
- Зачем? - спросил щенок. Рот его при этом не открывался.
- А я откуда знаю? Может, тебя заколдовали. Если могут в лягушку, то почему не в собаку?
- В собаку? Идиот, говорящих собак не бывает.
- Мало ли чего не бывает, - резонно возразил Лешка, оглядываясь по сторонам.
- Подними немного голову, - посоветовал голос. Лешка послушно поднял голову и посмотрел на нижнюю ветку огромного дуба. На ней сидел кот. Ствол дерева опоясывала толстенная цепь, наверное, в мужскую руку толщиной. Кот грациозно поднялся, перепрыгнул с ветки на цепь, и прошелся вокруг ствола. Затем спрыгнул на землю и подошел к Лешке. Снова сел, обмотавщись хвостом, и стал похож на статуэтку.
- А как насчет говорящих котов? - осторожно осведомился Лешка.
- Редко. Крайне редко. Но все же попадаются, - ответил кот, глядя ему в глаза. Сомнений не было - рот открывался и закрывался, и хвост чуть подрагивал в такт словам.
- Позволь представиться. Маша.
- Маша?
- Как это - Маша? Как это - Маша? Ты чего? А принцессу, значит, будут звать, как кошку? Сдурел? - Почему - как? Между прочим, принцессу допускается вводить в переносном смысле. То есть принцессу в переносном смысле. А требований к ее человечности вообще не предъявлялось.
- Ты чего творишь-то? Да я тебя... - Ты меня - что? Требования к сказке подписаны, ты же и подписывал. Я от них ни на шаг, а уж как я их толкую - мое дело. Твое дело было их так составлять, чтоб получить желаемое.
- Ах ты... - Слушай, кончай с междометиями. А то твоя принцесса не мяукать, а шипеть будет. Да не дергайся ты, все в порядке сделаю. Если только будешь вести себя, как человек. Тьфу ты, зараза, до чего язык приставучий!
- Ну Маша, Маша, что тебя удивляет? Эти идиоты спьяну и свой пол перепутать могли. Кошка я. Что, сильно поражен?
Лешка усмехнулся, да так и продолжал смеяться. Словно внутренний барьер сломался и что-то должно было выплеснуться смехом, чтобы уцелел разум в Лешкиной голове.
- Да уж, - с трудом пытался произнести он сквозь смех, - поражен, именно... кошка, не кот... блин... самое главное... змея - ерунда... все ерунда.. кошка!
Все время, пока продолжалась эта истерика, кошка сидела с невозмутимым видом и терпеливо ждала. Если бы человек был способен читать выражение на кошачьей мордочке, то Лешка понял бы: она действительно считает последнюю новость несравненно более важной, чем всякие змеи и переходы в Лешкиной кухне. Подумаешь, переход, эка невидаль.
Наконец Лешка успокоился.
- И что теперь? - спросил он. - Ты тут живешь? И тут - это где?
- Не узнаешь?
Лешка огляделся еще раз.
Дерево. Дуб, похоже. Точно, вон желуди валяются. Цепь. Желтая. Золотая? Ага. И кот по цепи - в буквальном смысле "по", правда не кот, а кошка. А как насчет русалок? Лешка невольно поднял глаза вверх, но ничего, похожего ни на девушку, ни на рыбу в листве не увидел. Да и водоемов по близости не наблюдалось.
- Мыслишь правильно. Но не надо понимать все так буквально, - вздохнула кошка, проследив за его взглядом. - Если одному поэту попалась ненормальная полурыба, сумевшая влезть на дерево, это еще не значит, что у них там постоянный наблюдательный пункт. Посидела и слезла.
- А море?
- А море чуть дальше. Совсем рядом. Но отсюда не видно.
- А леший?
- Леший? Бродит, как ему и положено.
- А... - чего бы еще спросить? Что-то важное в голове крутится, а, вот: - А я вообще тут что делаю? - Ну и вопрос. А что все тут делают? А у себя дома ты что делал?
Лешка растерялся. Такая постановка вопроса не приходила ему в голову. Немного собравшись с мыслями, он возразил:
- Что бы ни делал, я там родился и жил. С чего вдруг я сюда попал? Кому я тут понадобился?
Маша развила хвост, которым были обмотаны лапы, поднялась и прошлась в его направлении.
- А ты быстро оклемался. Неплохо для человека. Уже и соображать начал.
- Так как же?
- А так. Лукоморье - сказка. А сказка - мир неустойчивый. Пока люди придумывают и рассказывают, она есть. А перестанут - и не будет. И Лукоморья не станет, захиреет и изчезнет. Не сразу, а понемногу. А сейчас народ сказками не особо интересуется. Деткам рассказывают еще, а вот новых сказок почти и нет. А надо. Вот ты новую сказку и сделаешь. - Я? Как? Я не писатель.
- Я же не сказала - "напишешь." Сделаешь. Что-нибудь такое сделаешь, чтобы сказка получилась. А запишется она сама, никуда не денется.
- И потом что? Буду тут у вас "жить-поживать, добра наживать"? А домой?
- Сказки, - надзидательно произнесла Маша, - имеют счастливый конец. Если для тебя счастье - домой вернуться, то вернешься.
- Отлично! Вот прямо сейчас и закончим сказку счастливым концом. Хочу домой!
- Ну ты даешь. Разве сказка заканчивается, когда герой этого хочет?
Лешка тоскливо вздохнул. Кошка поинтересовалась:
- Неужели же совсем не любопытно? Чай, не каждый день в сказку попадаешь?
- Любопытно, - признался Лешка. - Очень. Только я, понимаешь, не люблю, когда мне что-то навязывают. Даже что-то хорошее. Я люблю сам решать. Что я, животное? - тут он осекся, сообразив, с кем разговаривает. - Ну, в смысле...
Кошка фыркнула.
- Можешь не извиняться. Да никто тебе не навязывал, ты ж сам испытание прошел.
- Это какое?
- Ну как. Кто тебя неволил меня от смерти лютой спасать? А его, - она кивнула на щенка, безмятежно бегающего по окруженной лесом полянке и периодически облаивающего дуб, - а змейку? А мы такого искали. Добрый сердцем, смелый, бескорыстный...
- Да я не хотел! Просто так получилось.
- А ты думаешь, остальные герои всегда рвались в герои? Ну бывало порой, не спорю, когда молодой дури - как у того щенка, то лезли на рожон. Но все больше само получалось. То жену украдут - приходится вызволять, коли любишь. То поля пожгут, то ограбят - а там в седло сядешь, и пошло-поехало.
- Это, насчет седла, - встревожился Лешка, - я разве что на велосипеде...
- Опять с отсебятиной? Какой велосипед? Может еще джип ему выдать?
- Джипа на складе не оказалось.
- В заказе ясно сказано - "конь, обыкновенный или волшебный, или другое волшебное животное."
- А что не так? Конь волшебный, железный, есть не просит - даже, прости, не гадит.
- Волшебный конь помогает хозяину, советы дает!
- Ну, если только в этом дело...
|
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души"
М.Николаев "Вторжение на Землю"