"Пора!" - сказал себе Робер, взглянув на часы, и начал собираться. Верный венский стул, с которым он не расставался уже многие годы, ждал его на опушке. Робер положил на сиденье специальную подушечку и поддел под куртку теплый свитер - наверху было прохладно. Затем он проверил, надежно ли закреплен трос. Тот, искусно обвязанный вокруг ствола столетнего дуба, держался крепко. Робер рассовал по большим карманам куртки необходимый инструмент, сел на стул, застегнул ремни безопасности, удостоверился, что карабин, которым трос крепится к стулу, защелкнут как следует, и принялся наполнять воздушные шарики дорогостоящим гелием из баллона. Здесь важно было соблюсти баланс, в противном случае имелся риск сильно накренить транспортное средство, но Робер небезосновательно полагал себя настоящим асом, и подобное ему не грозило.
Стул медленно воспарил над землей. Робер покрепче зацепился ногой за причальную петлю и продолжил надувать шарики. Когда их подъемная сила оказалась достаточной, он как следует оттолкнулся и взмыл в небеса. Трос разматывался с тихим шелестом.
"Ветра сегодня почти нет, красота!" - подумал Робер, оглядывая окрестности. Действительно в ветреный день работать намного сложнее, можно промахнуться. А без страховочного троса даже легкий ветерок способен унести воздухоплавателя невесть куда, и тогда останется только отстреливать шарики и совершать аварийную посадку... тоже невесть куда!
Скрывшись в облаках (оставалось только порадоваться своей предусмотрительности - в свитере он не мерз в этой промозглой сырости), Робер терпеливо ждал, напевая "Я тучка-тучка-тучка, я вовсе не пират..." Это была его специальная разбойничья песенка. Он не беспокоился: услышать его могли разве что птицы...
"Ну, если он идет по графику, то будет здесь с минуты на минуту, - подумал он, посмотрев на часы, после чего немного высунулся из облака и внимательно осмотрелся с помощью зрительной трубы. - Ага! Вот и он!"
Облачность оказалась Роберу на руку. В ясные дни работать было не так удобно: приходилось прятаться в кронах деревьев и воспарять очень быстро, чтобы не упустить добычу, а уж точность при этом требовалась поистине дьявольская! Впрочем, и сегодня зевать не стоило!
Над ним проплывала громадная серебристая сигара дирижабля. "Возвышенный предстоятель небес", - успел Робер прочесть название судна и досадливо плюнул вниз. - Ну никакого чувства языка у людей! Но баста!.."
Он отстегнул карабин, и верный стул, не сдерживаемый более ничем, рванулся вверх. Робер рассчитал верно - он как раз успел схватиться за борт гондолы и надежно закрепиться с помощью абордажных крюков.
"Это я удачно зашел!" - подумал он, заглянув внутрь. Из приоткрытого иллюминатора доносился упоительный аромат свежесваренного кофе с корицей. Изысканные дамы и солидные господа изволили вкушать послеобеденный отдых в салоне.
Робер решительно постучал в иллюминатор. В салоне воцарилась тишина.
-Что вам угодно, сэр? - поинтересовался какой-то джентльмен, выглянув наружу.
-Это ограбление, - сообщил Робер. - Леди и джентльмены, прошу без паники! Просто передайте мне все ваши ценности... - он указал на лежащий у него на коленях саквояж. - Иначе я продырявлю дирижабль, и вы все разобьетесь!
И он продемонстрировал свою знаменитую пиратскую вилку: это жуткое оружие оставляло в баллоне сразу четыре дыры, а потому было вчетверо опаснее обычного ножа.
Какая-то дама взвизгнула и упала в обморок.
-Ха-ха-ха! - сказал все тот же джентльмен. - Не смешите нас, сэр! Взгляните внимательнее на баллон!
Робер посмотрел и досадливо поморщился. То, что он принял за серебряную краску, оказалось металлом! Этот проклятый дирижабль был обшит дюралюминием!
-Ну-ну, - произнес Робер, пряча вилку. Он не любил другой инструмент, но приходилось идти в ногу со временем. - А что вы скажете на это?
И он показал джентльмену огромный консервный нож.
Еще одна дама взвизгнула и упала в обморок.
-Я пристрелю этого негодяя! - воскликнул какой-то офицер и выхватил револьвер, но его тут же схватили за руки: пуля тоже могла натворить беды!
-Прошу, ваши ценности, - повторил Робер, выразительно поиграл консервным ножом и чуточку приподнялся на стуле, насколько позволяли ремни безопасности, делая вид, что тянется к баллону.
К иллюминатору потянулись бледные дамы и возмущенные господа. Саквояж быстро наполнялся. Стул ощутимо потянуло вниз.
-Мерзавец! - сказал очередной пассажир и бросил в саквояж все, что у него было, включая запонки. Стул дернулся так, что абордажные крюки едва выдержали.
-А это уже лишнее, - заключил Робер и вернул удивленному джентльмену массивные золотые часы-луковицу. - Счастливого пути, дамы и господа!
С этими словами он выдрал крюки из борта гондолы и начал плавно опускаться вниз, влекомый тяжестью туго набитого саквояжа. В деле Робера важно было иметь чувство меры и не увлекаться, в противном случае, плавный спуск мог перейти в неконтролируемое падение и закончиться трагически. Очень многие жадины сорвались с захваченного дирижабля в последний прыжок, и Робер вовсе не желал закончить так же!
-Я тучка-тучка-тучка, я вовсе не пират!.. - горланил он свою любимую песенку. Добыча сегодня была хороша!
Бродивший по лесу в поисках вдохновения писатель удивленно поднял голову и посмотрел на небо, но за листвой ничего не разглядел. Зато умудрился сшибить осиное гнездо и немедленно спасся бегством.
Ничего не подозревающий Робер опустился точно в рой разъяренных ос.
-Ай! - воскликнул он, чуть не выронив саквояж. - Ой! Что это? Пчелы? Нет, это какие-то неправильные пчелы!
Отбиться от них было невозможно. Требовалось экстренное приземление!
-Была не была! - сказал себе Робер, вынул револьвер и - бах-бах! - отстрелил несколько шариков. Так спуск пошел намного быстрее, и через несколько мгновений он был уже на земле, где поспешил отстегнуться от стула и тоже спасся от ос бегством, только в другую сторону.
-Неправильные пчелы... - пробормотал писатель, наблюдавший эту удивительную картину. - Тучка... Шарики... Но это же прекрасно!
Вот так благодаря воздушному пиратству мировая литература обогатилась еще одним шедевром.