Наступило лето, а с ним первые Васины школьные летние каникулы! Вася на целый июнь уезжал в спортивный лагерь, впервые покидая родителей и сестрёнку так надолго. Тренер по классической борьбе в конце последней тренировки построил своих воспитанников в шеренгу и объявил:
- Ребята, завтра к восьми часам утра всем явиться ко Дворцу спорта. Обязательно возьмите с собой спортивную форму, кеты, зубную пасту и щётку, а ещё тетрадку с ручкой!
- Геннадий Иванович, а для чего ещё тетрадь с ручкой, что мы в школе, что ли? Неужели ещё в спортивном лагере придётся писать? Сколько можно, у нас же каникулы?! - удивлённо и чуть растерянно загалдели ребята как писклявые галчата с круглыми щёчками и большими выпяченными глазками.
- Конечно, придётся! - уверенно ответил тренер.
- Зачем?!
- Письма будете писать родителям!
Ребята засмеялись.
- Не смейтесь, не смейтесь, - со знанием дела сказал Геннадий Иванович. - Будете - никуда ни денетесь!
А ребята смеялись на весь спортивный зал:
- Ха, ха, ха - письма родителям! Ха, ха, ха!..
А самый старший в группе и высокий мальчик по имени Рафа хлопнул по плечу рядом стоящего белобрысого Ваню, напоминающего хлебный колобок, вымазанный в сметане, крикнув ему, широко открывая зубастый рот:
- Понял, мешок пузатый, письма родителям будешь писать!
- Сам ты мешок! - смело ответил ему Ваня и 'покатился' к раздевалке.
А Вася подумал: 'В жизни не писал письма! Как это? Ладно, Геннадий Иванович научит, он же никуда не денется, рядом будет - куда он без нас!'
Вечером папа собрал Васину спортивную сумку, а Вася положил в неё незаметно от родителей тетрадку с ручкой. Так Вася решил ещё по дороге домой. Просто Васе хотелось сделать для родителей сюрприз - 'Вот придёт письмо, - думал Вася, - а почтальон принесёт его родителям и скажет: 'Вам письмо!' - а мама спросит: 'От кого?' - а почтальон: 'От Васи!' - а папа скажет: 'От Васи? Какого-такого 'Васи'? Ну-ка, ну-ка, покажите-ка!' - а почтальон: 'Не знаю, какого-такого 'Васи', а письмо вот оно какое красивое: и аккуратное, и буковки ровненькие, ну, загляденье да и только!' - А когда родители откроют, то сразу прочитают: 'Это ваш сын Вася!' - точно, так и напишу вначале - 'Это ваш сын Вася!' - вот, родители обалдеют, скажут: 'Вот даёт, Вася! Ничего себе - целое письмо написал! И как это он догадался?! Вот это да-а! Ай, да Вася!' - И будут его всем соседям показывать...' - И Вася от удовольствия смеялся, чуть подпрыгивая, и потирая ладошки. Правда, Вася не представлял себе пока, что он напишет в этом письме.
'Напишу что-нибудь о тренере, друзьях... о чём ещё? А! - о температуре воды и песка... в общем, о всяком-таком...'
На следующий день ровно в восемь часов утра Вася с яркой красной спортивной сумкой через плечо стоял вместе с папой, мамой и сестрёнкой у автобуса перед Дворцом спорта. А вокруг вся площадь звенела и искрилась в ранних летних солнечных лучах голосами и смехом, улыбками и глазками, причёсками и панамками, платьями и шортами, застёжками на сандалиях и часами, бусами и значками, сумками и кулёчками... - это прощались юные спортсмены - борцы, гимнасты, боксёры, пловцы, баскетболисты, волейболисты, штангисты, футболисты - со своими мамами и папами, сестрёнками и братишками, бабушками и дедушками!
- Коленька, солнышко, внучек мой миленький, я тебе пирожочки с блинчиками завернула в жёлтенькую салфеточку, а яички с котлетками... - услышал Вася сбоку тоненький голосок.
Он повернулся и увидел массивную бабушку с маленьким серым пучком волос на голове, которая, наклонившись к худенькому внуку с огромным зелёным рюкзаком за спиной, говорила ему, внимательно всматриваясь в его тоненькое лицо:
- ...в белую салфеточку, только, солнышко моё, не перепутай - в жёлтенькой салфеточке пирожочки твои любимые с малинкой...
- Да, ладно, ладно бабуля, понял я, понял про салфеточки! - нетерпеливо ответил Коля, то и дело, озираясь по сторонам...
- Антошенька, сыночек, кушай всё, что дадут в столовой, ничего не оставляй на столе и на тарелке, я тебя очень прошу, Антошенька... - послышался с другой стороны женский голос.
Вася повернулся - крупная женщина с огромной круглой 'кучей' кудрявых жёлтых волос на голове, в белом платье и красными бусами, поглаживая рыжего мальчика по голове, что-то жующего за усыпанными веснушками надутыми щеками, назидательно продолжала:
- А если будешь голодным, немедленно скажи тренеру, что голодный, я Геннадия Ивановича попросила, чтобы он тебя кормил! Антошенька, ну, что ты надул щёки и молчишь, как хомячок, ты слышишь меня?
- Слышу я, слышу! Сколько уже можно про одно и то же говорить?! - недовольно пробурчал Антон, убирая голову от маминых рук...
- Ваня, возьми мою конфету шоколадную с мармеладной начинкой, - увидел Вася перед собой девочку с двумя длинными тоненькими косичками.
- Ну и что... - шмыгнул носом Ваня. - Могу и без конфет обойтись... - снова шмыгнул носом Ваня. - Даже очень просто... подумаешь... - Но, подумав, со вздохом сказал, будто делая одолжение: - Ну, ладно, так и быть, давай...
Девочка сунула конфету в карман Ваниных широченных шорт, а Ваня почему-то отвернулся в этот момент, не переставая хмурить брови...
- Васенька, - вдруг обратилась мама. - Я тебе положила беляшиков, ты их в автобусе скушай, пожалуйста, пока они не остыли...
- Ну, мам, ты прям, как маленькому - про какие-то там 'беляшики' вспомнила! - вырвалось у Васи, и он недовольно мотнул головой.
- Вася, это же мама, - спокойно сказал папа. - Чего ты ерепенишься? Мама же волнуется за тебя, ты же для неё единственный любимый сыночек! И всегда будешь для неё маленьким!
- Да не беспокойся мам, всё будет в порядке! - сказал Вася, почувствовав вину и жалость к маме.
- Вот и правильно! Всё будет в порядке! - подтвердил папа.
- Ой, главное, чтобы голодным не был, - чуть успокоившись, сказала мама.
- Никто не будет голодным! - вдруг раздался громкий голос тренера.
Геннадий Иванович быстро подходил к автобусу через толпу и, видимо, услышав разговоры, стал уверенно успокаивать:
- Дорогие мои мамы, папы, бабушки и дедушки, никто в лагере голодным не будет - все будут здоровыми, сытыми и весёлыми! Я вам это обещаю!
- Ой, слава богу... большое спасибо вам, Геннадий Иванович... мы надеемся на вас... спасибо... - облегчённо 'выдохнула' женскими голосами толпа.
- Так, всем борцам в автобус! - громко скомандовал тренер.
Автобус нетерпеливо 'зарычал', а за ним все остальные мордатые ПАЗики и юные спортсмены стали прощаться с родными. Обнявшись с родителями и сестрёнкой, почувствовав при этом горячие и крепкие поцелуи на щеках, Вася вместе со своими повеселевшими друзьями, то и дело, пожимая им руки, залез в автобус. Наконец, длинная колонна автобусов с включенными фарами, возглавляемая пискляво 'рычащей' и мигающей красно-синими огонёчками машиной ГАИ, стала медленно покидать площадь, оставляя позади машущую руками толпу родных улыбающихся людей, похожую на большого круглого ёжика с белыми качающимися колючками.
II
В дороге было весело! Выехав за город, колонна резво побежала по ровной синей дорожке, а за окнами автобуса Вася увидел мир, состоящий из двух ярких половинок: снизу - сверкающая росой и благоухающая свежими травами и цветами необъятная степь, а над ней - синее-синее небо с размазанным на нём ослепительным солнечным 'яйцом'!
Первым делом, все достали из своих сумок продукты, умело и заботливо завёрнутые в салфеточки, газетки, кулёчки, полотенца и платочки. Вася сразу раздал свои беляши, первого угостив Геннадия Ивановича, а взамен получил с разных сторон котлетку, бутерброд с колбасой, чебурек, два манта, яичко, блин... И таким всё казалось вкусным!
- Всё-таки, молодец бабуля, что пирожки положила! - радовался Коля на весь автобус. - Попробуйте, ребята, какие вкусные! Это мои любимые! Геннадий Иванович, хотите пирожки с малиной?
- Спасибо, Коля, сам ешь!
Коля ел и нахваливал! А Васины беляши оказались для всех настоящим объедением, даже Геннадий Иванович похвалил:
- Слушай, Вася, вкусно!
А Вася подумал: 'Маловато мама положила, надо было побольше!' А рядом сидящий Ваня стал аккуратно делить конфету с мармеладной начинкой на несколько кусочков, а потом раздавать товарищам со словами:
- Это тебе... это тебе... Вася, это тебе... Геннадий Иванович, это вам...
Тренер отказался. Ваня не стал упрашивать.
- ... тогда, Коля, тебе... и мне...
А когда дружно и весело всё было скушано, тренер обратился:
- Давайте споём, ребята! Какую вы все знаете песню?
- Я знаю 'Чунга-чангу'! - крикнул рыжий Антон и запел:
Чунга-чанга, синий небосвод!
Чунга-чанга, лето круглый год!
И все ребята:
Чунга-чанга, весело живём!
Чунга-чанга, песенку поём!..
- А теперь эту, пацаны! - крикнул Ваня, когда закончили 'Чунга-чангу':
Медленно минуты уплывают вдаль,
И сразу все подхватили:
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя нам прошлое немного жаль,
Лучшее, конечно, впереди!
Скатертью, скатертью
Дальний путь стелется,
И упирается прямо в небосклон.
Каждому, каждому
В лучшее верится.
Катится, катится
Голубой вагон!...
- А давайте эту... - предложил Вася, когда допели 'Голубой вагон' и запел:
Вместе весело шагать по просторам,
И все дружно подхватили, даже Геннадий Иванович:
По просторам, по просторам!
И, конечно, припевать лучше хором,
Лучше хором, лучше хором!
Спой-ка с нами перепёлка, перепёлочка,
Раз иголка, два иголка - будет ёлочка,
Раз дощечка, два дощечка - будет лесенка,
Раз словечко, два словечко - будет пе-сен-ка!..
Вместе весело шагать...
А впереди уже маячили зелёные пушистые горы, окольцовывая кристально чистое круглое озеро 'Боровое', вдоль берега которого расположились в два ряда четырёхместные зелёные брезентовые палатки, готовые принять юных спортсменов - это был спортивный лагерь 'Золотой бор'!..
Приехали! До обеда устраивались: слушали правила поведения в лагере и инструктажи по пожарной безопасности от тренера, занимали палатки, койки, разбирались с выданной белоснежной пастелью - где простынь, а где 'накидка на подушку', а где 'большая накидка на одеяло', потом, как могли, застилали койки, вспоминая, как это делали по утрам мамы, разбирали вещи по тумбочкам, мылись в озере, обжигающей с непривычки коленки и грудь холодной искрящейся водой, обливая друг друга с задорным смехом!
Так подошло время обеда и, построившись в две шеренги, пошли через прохладный, пропитанный горько-ароматным вкусом янтарной смолы сосновый бор в просторное лучезарное здание с большой открытой верандой, где были красиво сервированы, покрытые белыми скатертями, столы...
- Вот это да! - садясь за стол, вскрикнул Ваня, выпучив глаза на большую тарелку с большими гроздьями винограда, яблоками и грушами, стоявшую посередине стола. - Это всё нам, что ли? - он, живо посмотрев по сторонам, стал срывать чёрные виноградинки и быстро запихивать их в рот.
- Здорово! - восхитился Вася и стал нюхать яркую оранжевую жидкость в большом графине, стоявшем рядом с фруктами.
А возле стола появилась девушка с разносом в белом фартуке и белой косыночкой на голове.
- Салатики, мальчики! Кушаем, это полезно! - и она стала выставлять тарелки с зелёно-красными сочными кусочками овощей.
В первый раз Вася ощутил необычное чувство от такого внимательного обслуживания во время обеда: и приятное, и немножко стеснительное одновременно.
'После такого - не красиво не доедать! Да и вкусно! Как мама приготовила!' - подумал Вася.
Скорее всего, также подумали и все его друзья, поскольку, на тарелочках ничего ни у кого не оставалось! Съев салат, другая девушка принесла тарелки с горячим ярко-красным супом, а после супа - тарелки с гречневой кашей и большой котлетой...
Сытые и довольные, поблагодарив круглых, словно надутых, толстощёких, постоянно ласково улыбающихся поварих и красивых худеньких и, как показалось Васе, только ему улыбающихся девушек в белых фартучках и косыночках, Вася с друзьями отправился осматривать другие помещения, в которых отдыхающие сидели и лежали на мягких диванах, играли в настольный теннис, бильярд, огромные, чуть ли не с Васин рост шахматы...
До вечера ребята осматривали живописные окрестности: сосновый бор, посреди которого располагались двухэтажные коттеджи, белую гладь озера и песчаный мягкий берег с деревянными домиками для переодевания, грибками, столиками и колонками питьевой воды, искусно выложенными жёлтыми камнями. Возле одной такой колонки стояла толпа мальчишек и горланила на весь пляж смешную песенку на мотив 'Танца лебедей' Чайковского:
Организованной толпой
Ребята шли на водопой! -
Хочу банан! Хочу банан! -
Банана нет - иди домой,
Какой ты всё-таки тупой -
Хочу банан! Хочу банан!..
Перед сном тренер построил в шеренгу ребят.
- С завтрашнего дня начинаем жить по режиму, - объявил он. - А именно: подъём в семь утра, пробежка вдоль озера, зарядка, потом моемся в озере, в восемь - завтрак, свободное время, тренировка, в двенадцать - обед, сон-час, кросс, тренировка, ужин, свободное время, отбой - в десять часов! Поблажек никому не будет! Всё, всем отбой! Спокойной ночи!
- Спокойной ночи! - хором ответили ребята и стали расходиться по своим палаткам.
- А мне здесь нравится! - сказал Ваня, когда все легли. - Кормят здорово...
- И озеро рядом! - добавил Антон.
- Вам здесь не курорт! Вот я с родителями ездил в прошлое лето на курорт, там так здорово было - только купался в море и ел абрикосы! - стал рассказывать Коля. - А здесь хоть бы разочек разрешили покупаться, слышали, как сказал Геннадий Иванович - 'никому поблажек не будет'! - И, вздохнув, добавил: - А он шутить не любит!
- Да-а... - согласился Антон.
- А мы по ночам будем купаться, озеро же рядом! - уверенно сказал Ваня.
- А днём будешь кроссы бегать и 'пахать' как папа Карло! - с усмешкой сказал Вася и добавил: - Спать будешь ночью, как суслик, вот увидишь!
- Ну мы ещё посмотрим, кто из нас будет спать, как суслик! - ответил Ваня.
- Ну-ка всем спать! - послышался голос Геннадия Ивановича у входа...
III
Вася открыл глаза. Тоненькие золотые полоски, пробивающиеся из щелей, расчертили палатку в неосязаемую паутинку. Ребята спали, посапывая. А где-то вдалеке слышался голос тренера, постепенно становясь всё громче и громче:
- Подъём! Подъём! Подъём!..
Наконец, через проход в палатку просунулась голова Геннадия Ивановича:
- Подъём! - крикнула голова на всю палатку и сразу исчезла, повторяя, видимо, уже в других палатках: - Подъём! Подъём!..
- Подъём, мужики! - крикнул Вася.
- А? Уже? А где же ночь? - удивился Ваня.
- Мама, где я? - послышался испуганный голос Коли.
- Здесь ночей не будет, Ваня! Здесь сразу после вечера зарядка! - ответил Вася и засмеялся.
- Совсем не смешно, - страдальчески завопил Ваня, садясь на кровать. - Дома бы я спал и спал...
- Говорила мне бабушка - 'не едь внучек, не едь внучек, на кой этот лагерь тебе сдался!', а я не послушал, блин! Вот теперь... - причитал Коля, сидя на кровати, но не успел договорить, как снова показалась в проходе голова Геннадия Ивановича:
- Быстро выходим! А кто ещё спит? Антон, что ли? Поднимайте его, живо! И выходим строиться!
Еле подняли Антона, как он не прятался под одеялом и не сопротивлялся, крепко схватившись за железные душки кровати! Пришлось даже стащить его на пол вместе с одеялом...
Солнце уже блистало из-за горы, и в его ласковых лучах посреди утренней бодрящей сосновой-озёрной свежести молчаливо просыпался лагерь!
- Так, борцы, все на месте? - строго спросил тренер, осматривая шеренгу. - За мной бегом марш! - крикнул он и побежал в сторону озера.
А за ним нестройной колонной побежали полусонные, запинающиеся и ёжившиеся ребята...
После вкусного и сытного завтрака Вася с Ваней неторопливо возвращались в лагерь. После утренних торопливых и не очень приятных мероприятий можно было спокойно успокоиться и окончательно прийти в себя. По дороге они увидели продовольственный магазин.
- Давай посмотрим, что там! - предложил Ваня.
- Давай!
Но ничего необычного они в нём не увидели. Уже собираясь уходить, Ваня вдруг предложил:
- Давай, хоть что-нибудь купим!
- Давай!
Вася достал из кармана несколько монет, которых хватило чтобы купить консервную банку 'Кильки в томате'.
- Пойдём в лес, там и съедим! - предложил Ваня.
- А чем открывать будем?
- О, видишь туалет в лесу? - показал Ваня на маленький деревянный домик, еле различимый в гуще соснового бора.
- Ну и что?
- Там и спросим ножик у кого-нибудь!
Постояв несколько минут возле туалета, ребята увидели бегущего в их сторону мужика.
- Здравствуйте, дяденька, - начал вежливо Ваня. - А у вас есть ножик?
- В сторону, ребята! - крикнул мужик, расстёгивая ширинку, и с разбегу влетел в туалет.
Ребята стали терпеливо ждать возле самых дверей, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. А внутри раздалось вначале журчание, а потом облегчённые вздохи. Наконец, улыбающийся мужик вышел из туалета.
- Что вам, ребята? - спросил он.
- Баночку не можем открыть, дяденька! - жалобно сказал Ваня и протянул банку.
Мужик, взяв её, попробовал открыть пряжкой от ремня.
- Нет, ребята, ничего не получается, надо ножик! - он отдал Ване банку и быстро пошёл прочь.
- Ну-ка, подержи, Вася, - сказал Ваня, отдавая банку. - Я схожу пока в туалет, а ты поищи железяку какую-нибудь.
- Ладно, - сказал Вася. - Только ты там побыстрей давай!
Железяку Вася нашёл, но открыть не получилось.
- Ну ты скоро там? Прилип, что ли? - крикнул Вася нетерпеливо.
- Где я тебе её найду? - крикнул в ответ Вася, осматриваясь кругом.
- Ну хоть какую-нибудь!
- Да нет нигде! Ты выйди и о траву вытери, как собаки вытирают!
- Сейчас...
Ваня, тяжело дыша, и держа в руках приспущенные шорты с трусами, вышел из туалета. Увидев зелёную лужайку, он короткими шажками направился к ней. Подойдя, он долго подстраивался, как бы ему точно попасть...
- Ну что ты своим голым задом водишь взад-вперёд! Ты садись и всё!
- Да сейчас...
Наконец, Ваня еле сел и сразу вскрикнул:
- Ой! Здесь же шишки!
- Ну и что?
- Больно! Сам попробуй, деловой какой нашёлся!
Вдруг Вася увидел лопух.
- О, Ваня, держи лопух!
Ваня, кряхтя, поднимался и уже не держал шорты с трусами, которые свалились на землю. Встав во весь рост, обливаясь потом и тяжело дыша, взял лопух и стал вытирать.
- Ну ты нагнись хоть немножко! - горячился Вася. - Ваня, мы с тобой так никогда банку не откроем!
- Да откроем, не боись! Ты мне ещё лопухов нарви побольше!
- Ну, толстозадый... - буркнул Вася и пошёл рвать лопухи, а Ваня терпеливо стал его ждать, не сходя с места.
Нарвав целую охапку, Вася положил её рядом с сосредоточенным Ваней со спущенными шортами и трусами.
- Давай быстрей!
- Сейчас... - прошипел Ваня, с ожесточением вытирая широкую попу.
После того, как дело было сделано, Ваня, положив банку на пенёк, сильно ударил по ней булыжником. Банка погнулась.
- Ты зачем её бьешь? - не понял Вася.
- Сейчас мы её гадину откроем, - с ненавистью скаля зубы, проговорил Ваня, и, выбежав из леса, со всей силы бросил банку об асфальт.
Банка звякнула и покатилась.
- Ты что делаешь? Догоняй давай!
Ваня побежал за банкой со словами:
- Стой, гадина, куда покатилась!
А Вася, хмуро посмотрев ему вслед, подумал: 'Ну, кабан! Что же делать? Нет, надо срочно идти в лагерь!'
- Пошли в лагерь! - крикнул Вася.
- Сейчас, подожди... - отозвался Ваня, еле приподнимая большой тяжеленный камень, видимо, желая его бросить на банку. - Надо дырочку сделать...
'Всё, сейчас от банки ничего не останется!' - мелькнула мысль у Васи. Он быстро подбежал и успел схватить банку.
- Всем писать письма родителям! - распорядился Геннадий Иванович и стал раздавать конверты.
- Геннадий Иванович, а что написать? - спросил Вася.
- Напишите: 'Здравствуйте дорогие родители, доехали хорошо, кормят хорошо', ну и так далее... чем занимаетесь...
Вася так и написал: 'Здраствуйте дорогие родители'.
- А 'родители' - 'а' или 'о'? - спросил Ваня.
- 'О'! - ответил Вася.
Подумав, Вася приписал: 'И сестра'. Потом быстро написал уже заранее приготовленную фразу: 'Это ваш сын Вася'. А у Вани ничего больше не выходило придумать. Он сопел носом и чесал лоб с разных сторон. Зато у Васи получалось легко и здорово: 'Доехали хорошо. Кормят хоро...'
- Вася, а что ты после 'родители' написал? - снова спросил Ваня.
- 'Доехали хорошо. Кормят хорошо'. Не мешай!
- О, точно...
И тут Вася задумался - а, что же дальше? Он посмотрел на Ваню, который с открытым ртом старательно выводил большие корявые буквы. И вдруг Васю озарило!..
Через час за палаткой раздался голос Геннадия Ивановича:
- Всем сдать письма!
- Вася, а, что ты написал после 'кормят хорошо'? - потерянно спросил Ваня.
Он весь этот час чесал затылок, сидел, мотая головой, лежал, то отворачиваясь к стенке, то задирая ноги, стоял, тупо выпучив глаза, ходил по палатке, непрестанно дёргая головой, пытался подсмотреть, что пишут ребята, бил ладошкой себе по лбу и стучал кулаком по голове, а потом с усердием и рычанием тёр её двумя руками, но, видимо, так ничего больше придумать и не смог! Зато Вася, перечитав письмо два раза, остался доволен!