ИЗМАЙЛОВ  КОНСТАНТИН  ИГОРЕВИЧ


И ТОГДА ОНИ МЁРТВЫМИ БИЛИ...


Памяти Виктора Хары и его дорогой подруги


Стадион тогда люди узнали,
Стадион тот не пел - умирал:
Там стреляли тогда, убивали...
Там и голос его замолчал.

Разлучили его и гитару.
Там пытали его и её.
Умерщвляли там Виктора Хару,
Но в начале подругу его.

Погибала, ему улыбнувшись,
Точно так же, как в первый их день,
Но фашистским свинцом захлебнувшись,
Удалилась в гитарную тень...
				
Как ребёнка её он лелеял,
Много песен ей пел, посвящал.
И по миру с ней доброе сеял,
Когда песни свои распевал.

И в руках его вдруг расцветала,
И в руках его сильной была,
И звенела она, и блистала -
Только с ним, только им и жила! -

Его голосом, духом, любовью,
Его жаждою жить и творить,
Его тёплою, алою кровью,
Если с пальцев случалось пролить!

Но случилось тогда море крови! -
Столь не видел Сантьяго кровей:
Волчья хунта взяла город в зубы -
В зубы бил Хара песней своей!

Только в море, неслыханном море,
В море крови Сантьяго тонул,
Только в горе, неслыханном горе
В зубах хунты Сантьяго уснул.

Стадион тогда люди узнали,
Стадион тот не пел - умирал:
Там стреляли тогда, убивали...
Там и голос его замолчал.

Разлучили его и гитару.
Там пытали его и её.
Умерщвляли там Виктора Хару,
Но в начале подругу его.

Расстреляли вначале подругу
Дорогую, без рук и без ног.
Он, как мог, защищал её грудью,
Но сдержать собой пули не смог.

Погибала, ему улыбнувшись,
Точно так же, как в первый их день,
Но фашистским свинцом захлебнувшись,
Удалилась в гитарную тень...

А со смертью их соединили:
Их повесили вместе висеть.
И тогда они мёртвыми били,
Продолжая в сердцах людских петь!

Санкт-Петербург, 05.09.2015