Аннотация: Прежде, чем рассказ будет прочитан, я хотела бы объяснить кое-что. Действие происходит после войны. И это просто история. Имена персонажей важны в самой ничтожной степени из возможных.
...Падала листва. Кленовые листья опускались на землю, кружа вальсом, листья липы - маленькими пропеллерами, а берёзовые кружились почти на месте. Ветер, забавляясь, поднимал их снова и снова в воздух и срывал новые. Солнце то скрывалось за белыми облаками, то выглядывало в редкие промежутки. Парк был безмолвным и безлюдным.
Она прошлась по шуршащему покрову, намеренно свернув с дорожки. Странно, но он всегда у неё ассоциировался с осенью. С этими опавшими листьями, что радовали даже после окончания их короткой жизни. Даже пропав, он всё ещё напоминал о себе. Всем.
Запахом мяты, что так часто шёл от его таинственных лекарских зелий по собственным рецептам. Ночью, когда он выполнял свою самую трудную работу во их благо. Днём, как этот, с короткими вспышками солнца, когда он открывался ей. Немного, неуверенно и настороженно, всегда готовый закрыться, но всё же пропускал в своё сердце, а она уже мягко вселяла в него уверенность. Ту уверенность, что чувствует мужчина, когда его любят. Любимый мужчина.
Который заставляет и любящую его женщину почувствовать себя любимой.
Она нагнулась и подняла особенно красивый кленовый лист. Всмотрелась. Острые края, оранжево-жёлтый цвет, ярко-коричневые линии. Этот прекрасный парк показал ей он. Они часто проводили тут время, счастливое время, так необходимое среди ужасов войны. Это был его любимый парк. А потом и её. А потом она поселилась неподалёку.
Она не знала, почему он ушёл. Может, были причины. Нет, они были точно. Иначе он не ушёл бы. Остался. Не было бы этих трёх с половиной лет, пустынных, как и этот парк и таких же печальных, как и эта осень.
Она часто видела его силуэт в толпе. Такие же чёрные одежды, тёмные волосы, походка и фигура. Даже бежала вслед этому человеку. Но то был не он, всегда не он, всегда кто-то открыто улыбающийся, а он...
А он нет. Он никогда не улыбался широко, даже ей. Всегда напряжён, всегда готов отразить нападение, и особенно с ней - за неё он беспокоился больше всего. И вот, когда опасность миновала, он пропал.
Он не был из тех, кто живёт войной. Для него война была наказанием за что-то, чего он не помнил. Она была уверенна, что судьба свалила на него грехи родителей. Он - что сам виноват. Но оба знали, что этот ад кроме как наказанием быть не может.
Он... Не сомневался, никогда не сомневался в ней. Верил. Доверял. Стоило только доказать, что она любит его - она стала для него всем. Абсолютно всем. Причиной, чтобы победить и выжить. Причиной, чтобы прекратить этот ад. Причиной, чтобы любить. Чтобы радоваться. Причиной, чтобы осознать существования будущего и покоя. Причиной, чтобы ценить даже маленькую тающую снежинку, если она обратила на неё внимание.
И ещё... Он всегда выполнял обещания.
Она ждала его, но не знала, когда он вернётся. Никто не знал, почему он ушёл, почему оставил вдруг заслуженные и признанные всеми лавры одного из победителей и залогов победы.
Никто не знал, почему он вдруг покинул так нуждающихся в нём друзей и учеников - нуждающихся в почти единственном поддерживающем их в мире человеке. Почему он бросил любимые лаборатории...
Никто не знал, что заставило или стало причиной его ухода. Нет, исчезновения, потому что он ни с кем не попрощался и даже не оставил ничего, что можно было принять за это, даже путей для контакта.
Но он ушёл по своей воле и без принуждения. Потому, что мало кто знал бы того, кто смог бы его застать врасплох, не говоря уже про победу над ним. И единственное, что могло быть причиной принуждения - она - была в безопасности и недосягаемости недругов и он об этом знал.
Многие думали, что он умер.
Она не знала, почему он ушёл. Она знала, что он вернётся. Потому, что была уверенна, что он жив. Ведь он ни за что не умер бы сейчас. Только не сейчас. Ведь он узнал, он всегда всё знает.
- Мама! - прозвенел детский голосок.
Она обернулась и с улыбкой смотрела, как трёхлетний малыш на всех порах мчится к ней, раскидывая ногами листву.
- Мама!.. - малыш, остановился, тяжело дыша, - Пойдём, бабушка уже позвала на обед.
Она не ответила, присев перед ним на корточки и ласково ероша чёрные волосы.
- Мама, пошли, - подёргал её за рукав малыш, вяло уворачиваясь.
- Да, пошли, - она встала, подняв его на руки.
- Мам...
- Да, - откликнулась она, неся его к выходу из парка.
- Мам, а папа вернётся? - любопытно поинтересовался малыш, с надеждой вглядываясь в её лицо.
Она остановилась. Оглянулась на парк, тихо шелестящий листвой, рассмотрела северную калитку вдалеке, вдохнула полной грудью осенний воздух и ласково ответила:
- Да, папа вернётся... - помолчала, с любовью поправляя одежду на малыше, что преданно заглядывал ей в глаза. - Он ведь всегда возвращался, если у него было что-то не сделано...
Повернулась и вышла за литую чугунную ограду через южную калитку.
...Падала листва. Кленовые листья кружились в вальсе, липовые падали маленькими пропеллерами, а берёзовые опускались будто бы на одном месте. В парк с северного входа, осторожно придержав тяжёлую литую калитку, вошёл высокий мужчина в тёмных одеждах. Солнце коротко блеснуло на смольно-чёрных волосах и вновь спряталось. Мужчина на миг замер, осматривая пустынный парк, вдыхая особенный воздух настоящей осени и слушая шелест листвы.
А потом медленно, наслаждаясь каждым шагом, направился к южной калитке.