По поверью шишиморы или шишиги - это озорные беспокойные домовые духи, глумящиеся над человеком, который делает дела, не помолившись. Можно сказать, что это - очень поучительные духи, правильные, к благочестивому распорядку жизни приучающие.
Светоч справедливости и защитник обиженных князь Любомир Милосердный, чье праведное правление с благодарностью вспоминает мир, до своего чудесного преображения был атаманом пиратов, убийцей, поговаривают, даже каннибалом. Немногие знают, почему его настолько изменила поездка на Заповедный остров. Да и сам император этого так не понял, что не помешало Любомиру твердой рукой выкорчевывать зло и заботиться о процветании добрых людей...
Оголовки огромных тяжелых весел разом врезаются в маслянистую на закатном солнце воду. Случайно оказавшаяся на курсе чайка шарахается в сторону, летит прочь с выпученными глазами и открытым клювом, отчаянно отплевывается - это же надо, так вонять!
И раз!
Общий выдох десятков глоток. Потрепанный в схватках галиот ускоряется, режет выщербленными бортами пенистую волну, деревянная химера, прикрывающая гальюн на носу, провожает косым взглядом птицу, ухмыляется.
И два!
Гребцы хекают, нажимая на весла. За полмесяца подъели все запасы и вымотались донельзя. Заповедный Остров защищают ветра, отгоняющие чужаков от его песчаных пляжей и прогретых бухт, где разомлевших от безопасности рыб можно ловить голыми руками. Потому недостаточно получить карту, показывающую путь к желанной добыче. Придется еще очень хорошо попотеть, чтобы добраться до счастливой жизни. Зато там у каждого будет еда и вино "от пуза", любой дом, что глянется, тысячи рабов и невольниц, которые исполнят всякую прихоть.
На острове живут шишиги. Мелкий, по плечи пиратам, народец, склонный к бытовой волшбе, труду и веселью, но не умеющий воевать и, по уверениям поделившихся картой магов, трусоватый донельзя.
Месяц ватага осаждала замок колдунов. Умаялись обе стороны. Воины - от бесплодных приступов и болячек. Амулеты спасают от заклятий и наговоров, но не от вывихов и переломов при падении со стен. Маги устали от ущерба, наносимого окрестностям залетной бандой. Потому одни решили откупиться, подставив беззащитных недомерков, а другие согласились. Грех отказываться от легкой добычи. Две недели на веслах, оно, конечно, не сладко, но зато потом никаких рвов и крепостей, сопротивления, ругани и прочих неприятностей. Приходи и владей.
Брех цыкнул зубом. Вытащил кинжал, острием ковырнул между клыков. Съеденный утром Чмык оказался еще той тварью. Склочный и визгливый, он не имел друзей и достал всех, за что атаман и шарахнул секирой именно по его башке. Когда понял, что рискует оставить голодный и уже готовый на бунт экипаж без завтрака. А это черная метка, смещение с поста и риск, что новый вожак решит тебя самого схавать. Хотя бы для того, чтобы избавиться от замышляющего мятеж конкурента. Так что - бей первым, если хочешь быть правым. И живым.
Чмык был необычайно жилист, яд, постоянно стекающий с его языка, видимо, пропитал и плоть, потому сегодня весь день команда по очереди бегала в гальюн, и корабль провонял так, что даже чайки от него шарахались.
Белокрылая птица полетела к еле видимому на горизонте берегу, наверняка для того, чтобы доложить туземцам о нападении. Колдуны предупредили, что местные сильны в звериных языках и лесной волшбе, общаются с животными и даже растениями. Впрочем, против магии помогут амулеты, а вот что аборигены противопоставят мечам и секирам?
Брех представил вооруженных вилами поселян, которые разбегутся от первого крика в их сторону. Хмыкнул. Подумал, что шишиги, выросшие на здоровой пище и ключевой воде, наверное, и сами достаточно вкусны. Если их правильно приготовить.
Гаркнул: - Высадимся утром и позавтракаем на берегу! Свежим чистым мяском, ребята!
***
Самое муторное - это пирожки со щавелем. Растение надо мелко нарубить, промять и ни в коем случае не смешивать с сахаром. Иначе щавель даст сок, и заготовки будет невозможно залепить. Вот распаренный изюм добавить можно. Сахаром посыпаем промятый кусок теста, вкладываем начинку, залепляем, смазываем яйцом, даем настояться, и только после этого отправляем в печь. Нудная работа. Но мальчишки больше всего любят пирожки со щавелем, потому деваться некуда.
Край неба окрашен оранжевым цветом, но солнышко еще за горизонтом, и весь остров досматривает самые сладкие утренние сны. Даже птицы еще не проснулись. Сама бы с удовольствием подремала подольше. Но хлебом лучше заняться по утренней свежести - дни стоят настолько знойные, что торчать у раскаленной печи сил нет. А кушать-то всем хочется, жара, не жара.
Ночная прохлада еще не ушла, и девушка ежится, греет теплыми ладонями озябшие плечи. Быстрее бы добежать до пекарни, там-то не замерзнешь, только поворачивайся. И почему она пошла в стряпухи, могла же стать провидицей - с её врожденными способностями? Только там жизнь - сплошная церемония. День по расписанию, одеяния - протокольные, не чихнуть просто так, не охнуть, не дай Бог, кто неправильно это истолкует. И все время находишься на виду! Может, кому-то подобное нравится, но Лег такое церемониальное рабство не прельстило.
Зелёная изгородь вокруг пекарни разрослась до невозможных размеров. Давно следует постричь, но слишком много птиц облюбовало кусты для гнезд. Потому на внешний вид махнули рукой до осени, когда птенцы летать научатся.
Лег отворила дверь и ахнула от возмущения. Кладовая напоминала поле брани! Все разбросанно, перемешано и свалено в одну кучу. Венчало этот кавардак перевернутое сито, печально возлежавшее на самом верху.
Пушистый кот дивного голубого окраса на зов явился сразу, но, судя по виноватому выражению заспанной морды, пекарню он сегодня не сторожил. Лег укоризненно покачала головой и пошла переодеваться. Ну вот! Утро не успело начаться, а уже неприятности! А ведь, каждый знает, в расстроенных чувствах нельзя даже близко подходить к кухне.
Позвать кого-нибудь на замену или негрустину принять?
Едва стряпуха успела надеть синие форменные брюки и белую с желтым кантом курточку, как в распахнутое окно впрыгнул кот. Он аккуратно держал в зубах серебристую мышь, разъевшуюся до размеров хомяка. Что же, надо признать, действует Туф оперативно.
- И как вы мне объясните ЭТО, Ваше величество? - строго вопросила Лег, демонстрируя недовольному столь непочтительным обращением грызуну погром в кладовой.
- Пи! - ответил Мышиный король. - Пи-пи-пи!
И виновато взмахнул передними лапками. Видно было, что такого свинства от своих тихих подданных он тоже не ожидал.
- Переходный возраст - это понятно. Отсутствие взаимопонимания между старшим и подрастающим поколениями - это, конечно, аргумент, но подобного вандализма не оправдывает. Так что извольте привести в порядок кладовую!
- Пи-пи!
- Да-да! И Вашу недопонятую молодежь тоже подключите. Я настаиваю. Совместный труд - он не только воспитывает, но и объединяет!
Девушка, стараясь ступать как можно осторожнее, пробралась к полкам, взяла горшок со смородиновым вареньем и поспешила удалиться. Скоро тут от мышей не протолкнуться будет - еще на кого наступишь, писку не оберешься! Ожидающий в коридоре Туф заискивающе глянул в глаза, потерся о ногу пушистым боком.
- Да не сержусь я уже! - Хм, а ведь, действительно! Значит, и без негрустина можно обойтись. Зельями все же злоупотреблять не следует.
- Надеюсь, все остальное в порядке?
Кухня, к счастью, действительно не пострадала. Тихо, чисто, пахнет пряностями и свежевыбродившим тестом. Стряпуха махнула рукой, шепнула заклинание. Печь начала разогреваться, мохнатая кисть на дубовой ручке окунулась в жидкое сливочное масло и взялась шустро смазывать хлебные формы. Тесто, пыхтя и вздыхая, разделяясь в воздухе на равные куски, полетело укладываться в формы. Пока печь разогреется до нужной температуры, хлеб как раз успеет подняться еще раз.
Так, что еще на сегодня запланировано?
Дрожжи растворяются в теплом молоке, мука, сдобренная ванилью, перемешивается с сахаром и солью. В ключевую, слегка подогретую воду бьются яйца, и вот уже тихо гудит старый заслуженный тестомес, привезенный наставником из параллельного мира со смешным названием Земля. Лег повезло обучаться у самого Даря - истинного волшебника от кулинарии. Сейчас маэстро полностью отошел от дел, обложился историческими документами и работал над трактатом с оригинальным названием "О вкусной и здоровой пище". Себе он оставил лишь малую часть оборудования - только для экспериментов, а остальное раздарил друзьям. Любимой ученице достался тестомес и набор изумительных толстодонных сковородок из черного чугуна, а еще ступка для пряностей.
Первая порция хлебов, аппетитно благоухая, покидает печь, загружается вторая. Начинает разогреваться духовка для пирожков и булочек. В печи им будет слишком жарко и просторно. Сегодня в планах булочки с абрикосом, рулетики с орехом, смородиновая коврижка и пирожки с щавелем.
Абрикосовая косточка заменяется на ложечку меда, плод прыгает в булочку, все смазывается яйцом. Ничего сложного, только абрикос должен быть слегка переспелый, а мед - твердый, засахарившийся. И залепить булочку надо тщательно, чтобы начинка не вытекла. Теперь грецкие, миндальные и лесные орехи. Мелко дробятся, смешиваются с сахаром и мускатом. Рулетики, повинуясь заклинанию, свертываются сами.
Большие корзины потихоньку наполняются золотистыми буханками ароматного хлеба, румяные булочки и рулеты отправляются в корзинки поменьше, все это накрывается вышитыми рушниками и под конвоем птиц через открытые окна направляется по назначению.
Настроение поднимается до заоблачных высот. Самое время приниматься за пирожки с щавелем для молодежи и коврижку для старейшин. Яйца, мед и молоко, потом мука и смородиновое, из черной ягоды, варенье, в самом конце чуть соды.
Лег вспомнила, как готовила эту выпечку впервые в жизни. Тогда она перепугалась до смерти! Красивый светло-фиолетовый цвет теста вдруг резко изменился, выцвел до зелёного, а потом до жутко-серого, как сырая замазка! Девушка чуть не выбросила этот кошмар. Но результат маэстро предъявить было надо, поэтому стряпуха, вся трепеща от ужаса, всё же шлепнула тесто в форму, сунула в печь и полчаса не находила себе места, с ужасом представляя, какой монстр получится. Была счастливо потрясена, когда из печи потянуло вкусным запахом! Оказывается, все сделала правильно. Вот как сейчас. Осталось только остудить и смазать взбитой с сахаром сметаной. Сливки тоже подойдут, но легкая сметанная кислинка лучше дополнит нежный смородиновый вкус. Впрочем, это на любителя. Так же, как и щавель.
Лег оглянулась на дверь, наклонилась над корзинками с пирожками, быстро прошептала заклинание. Тот, кто готовит пищу, имеет власть над едоками. И девушка, повинуясь внутреннему голосу, уже полмесяца заряжала пирожки так, как считала нужным...
Теперь, когда все дела сделаны, можно попить кофе. Вымытый и мелко нарезанный одуванчиковый корень, высушенный в тени и размолотый, заваривается и ...
- Так-так! - раздалось от окна, едва стряпуха успела поднести чашку к губам: - Кофеек попиваем?
- Старейшина Яр! Нельзя же так пугать!
Вот. Почувствовал неладное, явился, не запылился. И смотрит с укоризной, недоверчиво.
Рядом с ним всегда чувствуешь себя виноватой, часто непонятно в чем.
- Внимательнее надо быть! Это, во-первых! А во-вторых! - он каким-то образом вдруг плавно перетек в кухню, прямо к корзинам с пирожками и недоуменно спросил:
- Ты зачем это делаешь?
- Что делаю? - сделала непонимающий вид Лег.
- Вот не надо обманывать! - Яр наклонился над сдобой, втянул длинным носом воздух. - Я же чувствую, чем ты их зарядила! Но зачем? Ты же знаешь, кухня особое место, у поваров огромные возможности через пищу влиять на народ, потому сюда и допускаем с огромным разбором. Вот не ожидал я от тебя подобного...
Старейшина нахмурился, ссутулился, разом постарел на добрый десяток лет.
- Разве кому-то от этого стало хуже?
- Всем! - отрезал Яр. - Все юнцы вторую неделю счищают вековую пыль со старого оружия и наводят глянец на древние доспехи. В оврагах поединки и дуэли на эспадронах, на полянах отрабатывают боевые построения - эльфийские фаланги, гномьи хирды, имперские манипулы. Зачем это?
- Немного смелости никому не помешает. А то, когда Туф свалился в старый заброшенный колодец, за ним никто слазить так и не решился. Пока я не вспомнила рецепт и не добавила в булочку немного смелости...
- Немного... - устало сказал старейшина. - Вот знаешь, почему мыши ночью кладовку разгромили? Всего лишь несколько крошек от твоих щавелевых пирожков, а какой результат? Ты хочешь, чтобы наш остров погряз в смуте, развалился на части? Я столько лет гасил в юношах агрессивность, а ты за пару недель все сломала...
- Так это вы специально? А если враг?
- Какой враг? Кто до нас вообще доберется?
Словно ответом, распахивается дверь.
- Старейшина! На горизонте парус! Чайки говорят, к нам плывет банда!
Лег улыбнулась, посмотрела на виновато потупившегося Яра.
*
- Если выберусь отсюда, изведу всех колдунов! - поклялся Брех богу бандитов и обманщиков. Секунду поразмыслил, решил, что вряд ли что-то угрожает даже самому младшему помощнику последнего чародея. Шансов на спасение не было.
Галиот застрял на обнаженной отливом мели. Со всех сторон оставшихся в строю пиратов теснили фаланги аборигенов. Первая шеренга прикрыта непробиваемой стеной обшитых сталью вытянутых шестиугольников. Второй ряд щитов с наклоном, поверх голов. Дальше, металлическим потолком - третий. Словно железная черепаха. Только ощетинившаяся непроходимым частоколом пик. Иногда из внутренностей хирда вылетали лассо и бола, выхватывали, пеленая руки и ноги, очередного зевавшегося пирата, затягивали внутрь. Там шишиги наваливались толпой, срывали с пленника амулет, а потом из-под опустевших доспехов в сторону леса прыскал, высоко подбрасывая задние лапы, кролик, или к небу взлетала, плача о своей горькой доле, еще секунду назад бывшая человеком чайка. Птицы - те еще могли хоть немного помочь, мстительно гадили на туземцев, а вот от ушастых не было никакой пользы.
- Только бы не в зайца... - вслух подумал Брех.
Криво улыбнулся, пояснил обернувшимся в его сторону подручным:
- Стать чайкой - это еще ничего, правда, ребята?
Эта фраза лишила ватагу последних надежд на спасение. На землю полетели секиры, шестоперы, мечи, засапожные ножи.
- Сдаемся ... только не превращайте нас ... хотя бы в кроликов не надо... - нестройно загудели разбойники, опускаясь на колени и повинно клоня головы.
Стена щитов раздвинулась. Навстречу пленным шагнул карлик с седой, длинной - до самого истоптанного сотней ног песка - бородой.
Сурово спросил: - Это, значит, как? Всё? Полная капитуляция?
Выгнув мохнатенькие брови, оглядел молящих о пощаде налетчиков. Ловко уклонился от помета, которым его пыталась бомбардировать гневно орущая чайка.
- Кто-то из наших не сдается, - подумал Брех. - И правильно. Хоть так отомстить...
Старейшина шишиг дернул себя за бороду. Мрачно глянул вслед заходящий на второй круг птице. Покачал головой:
- И что с вами делать? В кроликов превратить?
Пираты испуганно затихли.
- Тогда на наших огородах будете разбойничать, - пришел к неутешительному выводу карлик. - В какое животное вас не обрати, найдете способ набезобразить. А вот что!
Он хлопнул ладошкой по лбу:
- Мы вас отпустим. И товарищей ваших вернем!
Щелкнул пальцем.
Пикирующая птица на лету словно взорвалась. Обросла кожей, руками, ногами, и к огромным, в треть роста, ступням старейшины грохнулся обнаженный детина. Застонал, ошарашено гляну на шишигу, загребая песок, пополз, заковылял к своим.
- Но при условии! - поднял руку карлик, - вы немедленно возвращаетесь домой. И больше чтоб никто и никогда! Понятно?!
Ватага облегченно выдохнула. Полсотни голов обернулись к атаману - пока вожак не смещен, вести переговоры ему.
- А что нам в дороге есть? И пить? - мрачно спросил Брех. С прищуром глянул на испуганно затихшего голого пирата. - Ну ладно, с едой еще можно разобраться. Но хотя бы воды нам дайте!
Ряды фаланги, энергично действуя локотками, раздвинула симпатичная девчушка в синих брючках и желто-белой курточке. С прищуром посмотрела на галиот, подошла к старейшине, нагнулась, жестикулируя, стала нашептывать ему в длинное вытянутое ухо что-то явно неблагоприятное для налетчиков.
- Хорошо, мы уже уплываем! - Поспешно сказал Брех, давая знак команде быстрее грузиться на судно.
- Нет! - Передумал карлик, и бандиты обреченно замерли. - Сделаем так: до прилива мы доставим вам воду и еду. Достаточно, чтобы добраться до материка. Но вы все поклянетесь, что и сами заречетесь плавать к Заповедному острову, и всем там это закажите!
- Ну дак ... конечно ... на фиг оно такое надо ... согласные мы ... - нестройно загудели пираты.
- Клянусь! - на правах капитана подтвердил Брех.
Подумал: "С колдунами я все-таки, похоже, разберусь!"
- Тогда брысь на свою лохань. А пока будем ваших лопоухих и летучих подельников отлавливать.
Шишиги не обманули. Доставили воду и много-много корзин с выпечкой. Только вот с командой недобор случился. По уверениям местных, несколько птиц наотрез отказались возвращаться и слезно умолили оставить их пернатыми, пообещав прилично себя вести...
Свежий попутный ветер надувал паруса галиот. Его провожало полдесятка смутно знакомых пиратов чаек, а с мыса вслед уходящему кораблю смотрели Лег и опирающийся на её руку Яр.
- Думаешь, это их исправит? - спросил старейшина. - И, может, все же не стоило добавлять им силы, реакции, выносливости?
- Это не помешает! - засмеялась девушка. - Я ведь провидица, не забывай. Неделю питаться пирожками, до предела заряженными честностью и праведностью, милосердием и справедливостью, человеколюбием и стремлением защищать обиженных? Да эти ребята за такое время станут настолько неистовыми защитниками добра, что снесут с пути всех, кто станет на их пути!
Подумала и добавила:
- А самое главное, всё это в них и так было, просто плохое воспитание и ужасное окружение. Я только чуть подправила. Сделала, как должно быть, только и всего...