Аннотация: Начало второй книги. Подробная аннотация будет потом.
НА ПОЛПУТИ К СЕБЕ
Казалось, жизни ход отлажен -
Знакомы скучные пути,
Но грянул гром: пришлось идти
Искать нелепую пропажу.
Безделица. Пустяк. Игрушка.
Покрытый пылью древний хлам.
Давно остывшая зола,
Но... Без неё темно и душно.
Я потерял себя. Так странно...
Растяпа! Но - когда и где?
Кто незаметно завладел
Клочком никчемного тумана?
Ищу. Надеюсь, не напрасно.
И начинаю понимать,
Что отражения печать
В стеклянной мгле - всего лишь маска.
Где я? Вдали? А может, рядом?
Ту тень, к которой я привык,
Мне возвращают каждый миг,
Как зеркало, чужие взгляды.
Я соберу свои потери.
Когда-нибудь... Вопрос - когда:
Мгновенья сложатся в года,
И... Сколько глаз за каждой дверью!...
Вернул пропажу? Не успел?
Часы отсчитывают встречи.
Дорога ждёт. Мой поиск вечен,
Я - лишь на полпути к себе.
***
Хрусть. Хрусть. Хрусть. Свежевыпавший снег хрустит под ногами - это доктор шлёпает из одной дворовой пристройки в другую. И за каким фрэллом его понесло, спрашивается? Погода-то вовсе не для прогулок - сыро и зябко. Подумать только, ещё полтора месяца назад солнышко так пригревало спину, что хотелось снять с себя всё лишнее, а сейчас... Впрочем, недавно посетившие дом Гизариуса сельские старожилы, беседу которых я имел мучение слышать, степенно заявляли, что осень - вполне... осенняя. То есть, раз в десятилетие или чуть реже случаются ранние заморозки. Ну, снежок выпал - ну и что? К полудню растает! Впрочем, в справедливости последнего предположения я сомневался - небо было хмурым с самого рассвета, а ветер даже и не думал дуть. Так что белая крупа, основательно припорошившая двор, не исчезнет не только до обеда, но и... Хотя, зарекаться не буду: с доктора станется выгнать меня на свежий воздух и заставить убирать снег. Ой, кажется он собирается посмотреть сюда...
Я со всей возможной скоростью захлопнул окно, беспочвенно надеясь, что стук не привлечёт внимания. Потому что если дядя Гиззи поймёт, насколько моё состояние пришло в норму... Свободных минуток не будет.
Я ненавижу болеть, но в этот раз простуда подвернулась на моём пути весьма и весьма удачно. Что самое смешное, с лёгкой руки доктора, который, внимательнейшим образом подсчитав количество скучающих в сарае дров, решил, что их не хватит для обогрева на оставшиеся до отъезда три недели. Кто бы сомневался - так топить! В течение часа ваш покорный слуга уже успел не раз проветрить кухню, чтобы не задохнуться от становящегося невыносимым в тёплом воздухе аромата сушёных трав...
Так вот, разумеется, первым делом Гизариус постарался заинтересовать колкой дров меня, на что пришлось высказать вполне справедливое сомнение относительно моей привлекательности с топором в черепе. Не то, чтобы я совсем уж не знаю, с какой стороны подходить к топору, но махать тем увесистым инструментом, которым располагал доктор, мне не хотелось - пришлось живописать возможный результат моих взаимоотношений с рубящими предметами. Доктор долго смеялся, но, в конце концов, сжалился над ленивым работником и нашёл дюжего парня в деревне. Зато складирование поленьев целиком и полностью легло на меня. Я и не протестовал, хотя пришлось пару часов сновать между поленницей и полем боя с дровами, вот только... Сначала был одет вполне по погоде, но с каждой перенесённой охапкой палок мне становилось всё теплее и теплее, пока... Я не остался в одной рубашке. Как назло, солнце лишь делало вид, что греет, чем окончательно ввело меня в заблуждение. Заблуждение, вылившееся в простуду, прихватившую меня на следующий же день...
Кашель, сопли и раздираемое болью горло - мой организм не оставила без внимания ни одна из этих пакостей. В результате я несколько дней валялся в постели, закутанный в одеяла и поглощал лекарства в неимоверных количествах. Самым безобидным из зелий был настой малины, но, к моему величайшему огорчению, ягоды в него не попали. Зато листьев, плодоножек и ещё какой-то трухи я наглотался достаточно для того, чтобы горько пожалеть о своей беспечности...
В болезни был только один очевидный плюс: масса свободного времени, кое я употребил с пользой для себя и с некоторым уроном для докторского имущества.
Всё хорошее когда-нибудь заканчивается: не сегодня - завтра Гизариус объявит мне о полном и безоговорочном выздоровлении, и тогда придётся оставить моё любимое занятие до лучших времён. Какое занятие? Составление логических цепочек, конечно. Причём - в отсутствие необходимого количества информации, поскольку я, как водится, не удосужился задать "важные" вопросы, когда имел шанс получить ответ. Правда, не очень-то и хотелось...
Я вернулся за стол и сдвинул в сторону исписанные корявым докторским почерком листы бумаги, дабы освободить место для собственных заметок. Да, дядя Гиззи, решив, что жар и головная боль - позади, усадил меня разбирать каракули, которые, по его мнению, описывали, сколько и каких корешков он заготовил в течение лета. Я, на свою беду, не догадался, в чём фокус, когда бойко прочитал несколько строк на подсунутом под нос листке... Ну, а раз уж почерк был мне понятен, доктор довольно потёр руки и вывалил на кухонный стол (предмет мебели с самой большой горизонтальной поверхностью во всём доме, а потому - самый удобный для работы) ворох бумажных клочков...
Я честно нырял в сплетения букв и приводил неудобоваримые сокращения в пристойный вид, а также... Улучал минутки, чтобы заняться своими делами. Тем более, что мне были доверены чистые листы, баночка с чернилами и связка гусиных перьев...
Ну-с, что у нас получилось? Я разложил на столе свои клочки, кстати, изрисованные не менее странными, чем у доктора, значками.
Сплошные зигзаги. И все - с разрывами. Это так плохо, что... даже хорошо: если я сейчас неправильно соединю все сюжетные линии, придуманные жизнью, можно будет переиграть назад...
Кое-что было ясно, как день. Кое-что представлялось необъяснимым только на первый взгляд, а при втором приближении приобретало знакомые черты. Некоторые детали я не знал и не горел желанием узнавать, зато мог реконструировать ход событий и без выяснения подробностей. Ну а кое-что... Или, вернее, кое-кто оставался совершеннейшей загадкой. Загадкой, которую я не хотел разгадывать. Ни за что и никогда. Однако мерзопакостность положения вашего покорного слуги заключается в том, что рано или поздно мне приходится браться за "грязную" работу, и, следовательно... Эта загадка от меня не убежит. Как бы я ни умолял...
С чего же всё началось? Разумеется, с трактира. Вообще, постоялые дворы и гостиницы - это места, в которых странности и нелепости так и норовят произойти. Почему? Да просто потому, что человек останавливает здесь повозку своей Судьбы на крохотный вдох Времени. А чем короче мгновение, тем меньше внимания мы ему уделяем, не так ли? Путники, заглянувшие на огонёк, редко разглядывают хозяина и слуг гостеприимного крова, но, плотно перекусив и расслабившись под благотворным влиянием горячительных напитков, спешат излить душу случайному собеседнику, оказавшемуся за их столом. Наутро дороги уносят людей в разные стороны, быть может, чтобы больше не позволить им свидеться, но... Случается и по-другому. И глупая встреча в захудалом трактире способна взбаламутить самую спокойную и ленивую воду... Так вышло и со мной.
Малолетняя гнома ухватилась за меня, как за соломинку, стремясь решить личные проблемы. Что она углядела в нескладном парне с отсутствующим выражением лица? Не знаю. Может быть, ещё удастся спросить у неё самой... Впрочем, не уверен, что Миррима знает ответ на этот вопрос. Зато, раз вцепившись, малявка долго меня не отпускала, а я... Начинал делать глупости только потому, что не мог разочаровать ту, которая оказала мне доверие...
В Улларэде мне пришлось взять в руки лук, чтобы, выиграв дурацкое пари, потерять свободу - я с чистой совестью могу винить гному во всех своих бедах. Могу. Но - не буду. Потому, что она если и была участником "охоты на Джерона", то лишь косвенным и не преднамеренным. А вот главным "загонщиком" я назначил... Кого бы вы думали? Правильно, Рогара! Воскрешая в памяти унылые трактирные посиделки, я с удивлением отметил, что ещё тогда первый раз увидел своего будущего хозяина. Да-да, тот самый старик, посапывающий в углу! По здравому размышлению и подробному анализу внешнего вида, он оказался до боли похож на приснопамятного Мастера...
Итак, Рогар стал свидетелем чудесного побоища, устроенного гномой, со мной на первых ролях. Возможно, Мастеру было интересно - лично я уверен, что он вряд ли оценивал технику и тактику боя, скорее его занимал вполне закономерный и азартный вопрос: кто кого. Я бы на себя не поставил... Ну, разве только с перепоя! В тот раз мне повезло. Повезло, что участники "красного трина" полагались больше на свои амулеты, чем на твёрдость руки. Правда, в пылу схватки мне некогда было обращать внимание на отклонения потоков Силы, поэтому всё было списано на случайную удачливость.
А вот Рогар, могу поклясться, заметил, что амулеты наёмников не сработали. Заметил и сделал себе зарубку. На будущее. А заодно - оценил меня, как подходящую замену малолетнему принцу в предстоящем аукционе. Кстати, факт участия в этом не слишком обычном действе малолетнего Моста говорит о многом. Например, о проблемах, возникших у "заказчика": проблемах, которые не позволили ему вовремя уплатить деньги, в результате чего контракт обычно считается расторгнутым, и сам "заказ" поступает в полное распоряжение торговца...
Наверняка, Мастер последовал за мной и гномой, когда Миррима приняла судьбоносное решение покинуть трактир. Последовал и, выяснив, куда мы направились, сам поспешил к стенам Улларэда. Как он туда добрался и насколько быстрее - понятия не имею, да и не в этом суть. Самое интересное начинается дальше: Рогар привлёк к делу двух своих подопечных, мага и лучника. Пока Мэтт заговаривал мне зубы и угощал обедом, а Бэр разыгрывал спор у стрельбища, сам Мастер спокойненько отправился к Лакусу и предложил обмен. Уж не знаю, насколько были сгущены краски, но хозяин почившего с миром "красного трина" согласился. Правда, предварительно захотел взглянуть на "товар". Для этой цели были устроены показательные стрельбы, существенно осложнённые чудачествами гномы. Хорошо ещё, что я умудрился попасть в яблоко, а не в её голову...
Любопытно, Мастер сразу планировал меня покупать или ему потом стало жаль отдавать такую полезную вещь в чужие руки? Ответ на сей вопрос не особенно нужен, но, пожалуй, я бы хотел его узнать. В сугубо исследовательских целях, конечно...
Ай-вэй, мне же ещё нужно следить за очередным варевом милейшего доктора. Чтобы не выкипело. А кипит бурно: крышка так и подпрыгивает! Чем бы её сдвинуть?... Использование руки оказалось плохой идеей. Даже через тряпку, сложенную в несколько слоёв - всё равно обжёгся. Хорошо, что кожа на подушечках пальцев куда грубее, чем на тыльной стороне ладони: ожог, полученный давеча при неудачной попытке подбросить дрова в печь, застыл на пальцах тёмной полоской огрубевшей кожи. Одна надежда, что через несколько дней это уродство сойдёт (особенно, если приложить усилия), и останется только розоватый шрамик. А потом и его, скорее всего, не останется, потому что не так уж и сильно я приложился к горячей стали печной дверцы...
Так, крышку сдвинули, бурление унялось, можно вернуться за стол. К размышлениям.
Путешествие в одном обозе с упомянутыми парнями и принцем закончилось для вашего покорного слуги более, чем печально - встречей с палачом. Точнее, такую роль странная эльфка выполнила в отношении меня, а кем она служила в свите Рикаарда, осталось невыясненным. Состояние духа и тела, в котором я оказался после незавершённой Нэгарры, требовало вмешательства доктора, и доктор нашёлся. Старый знакомый Рогара, Гизариус мирно выращивал травки и копал корешки, попутно пытаясь вылечить от слепоты старшего из наследников престола Западного Шема. Лечение результата не давало. По очень простой причине: болезнь Дэриена была вызвана и усугублена магическим вмешательством. И тогда за дело взялся я. Взялся не сразу, а только после долгих споров с самим собой и своей ехидной подружкой, а также - после того, как проштудировал необходимую литературу, доставленную в усадьбу доктора всё тем же незадачливым Мэттом...
Ещё одно отступление. Немаловажное. Кое-что во мне изменилось. В лучшую или худшую сторону - решать другим, но... Пожалуй, теперь я понимаю, что подразумевалось под Ступенями, по которым можно подняться вверх или опуститься вниз. Понимаю, почему никто не счёл нужным рассказать об их влиянии на мои возможности. Понимаю, что по-прежнему могу очень мало, зато - всё дальше и дальше. То есть, Периметр моего влияния расширяется. Правда, расширение это происходит исключительно за счёт полюбовного партнёрства с Мантией, но на безрыбье...
Что было дальше? Маг-недоучка притащил на своём хвосте целый выводок оборотней во главе с самим шадд'а-рафом, который, по знакомству, не преминул навязать мне поиски своего, как потом выяснилось, сына. Толком не понимая, что делать, я начал с борьбы за здоровье Дэриена, но, как только выиграл этот раунд (точнее, получил все основания считать, что выиграл), наставница Мэтта, заинтригованная его рассказами о моих милых "особенностях", явилась по мою душу. И забрала с собой. Правда не душу, а лишь бесчувственное тело...
Я открыл глаза через сорок дней в одном из глухих уголков Россонской долины. Пробуждение послужило причиной гибели двух магов (один из которых помог - в качестве жертвы, разумеется! - провести старинный ритуал), но позволило мне познакомиться с Её Высочеством принцессой Рианной, как две капли воды похожей на того пацана, из-за которого я получил клеймо на щеку. Дальше было много всего забавного и не очень. Из забавностей могу вспомнить новую встречу с гномой. Из неприятностей - Инициацию принцессы и пробуждение артефакта, предназначенного для защиты славного города Мирак от опасностей и катастроф. Явление Мастера я оставил без знаков "плюс" и "минус". Просто - явление.
Потом я вернулся. К доктору. Правда, по пути мне пришлось воспользоваться Зовом - первый и, возможно, последний раз в своей жизни - в результате чего я выудил из Складок Пространства того самого "потерянного" оборотня. Вспоминать то, что происходило потом, у меня нет ни малейшего желания, хотя эта рана давно уже зарубцевалась. Впрочем, и не нужно. Помогая шадду прийти в нормальное состояние, я разглядел под слоем сомнительных догадок один из ключевых фрагментов мозаичного пола Судьбы, по которому ступали наследники престола Западного Шема. И, надо сказать, узор меня не порадовал.
Чётко было ясно одно: кому-то позарез понадобился Мост, причём - послушный [1]. Если не сломленный. Так уж получилось, что все отпрыски местного короля обладали искомым Даром, но... Дэриен отпал сразу. Сначала я полагал, что причиной тому стала слишком давно проведённая Инициация, но всё оказалось куда как проще: старший принц не может полноценно соединять артефакт с Источником. Возможно, Его Высочество намеренно лишили такой возможности, но если и так - печальное событие произошло слишком давно, чтобы принимать его в расчёт.
Итак, одна фигура выбыла из игры. Остались ещё две. Одинаковые, но только - на первый взгляд, потому что юная принцесса не подлежала участию в ритуале Инициации. Тот, кто её похитил, то ли не знал о сём крохотном дефекте, то ли рассчитывал перехитрить природу, но сделал всё, от него зависящее. Даже нашёл оборотня. Правда, оборотень не пожелал помочь установить контроль над девочкой. Почему? Не понимал всей опасности отказа, дурашка: если бы он взглянул на происходящее моими глазами... Я имел счастье во время Единения воспользоваться его памятью и был удивлён. Очень. Разумеется, молодость и отсутствие опыта - лучшая почва для произрастания глупого благородства, но лично я бы на месте магички поступил иначе. Не заставлял "раздумывать над поведением", а попросту надавал оплеух, самых болезненных, на какие способен: это отрезвило бы юного рыцаря! Могу поспорить, что смял бы его упрямство проще и быстрее. Правда, мои методы основывались бы на моём знании особенностей метаморфов, а не общечеловеческих принципах... Впрочем, за то, что котёнок не струсил, его следует похвалить. Даже если благородство на поверку оказалось всего лишь наивным желанием следовать примерам легендарных героев. Ведь, пройди совсем немного времени, и Кружева распались бы окончательно... Ладно, не будем о грустном, тем более что грустного и не случилось.
Котёнок жестоко наказан за несговорчивость, но тут, по каким-то причинам, злодею становится ясно: принцесса для дела не подойдёт. А не подойдёт по очень простой причине: не готова. То есть, не созрела, как женщина. Да, пожалуй, именно это препятствие было непреодолимым, хотя с трудом могу себе представить, каким образом можно было устранить врождённый дефект Кружева без божественного вмешательства... Если способы есть, очень хочется узнать их механику...
Как поступает наш хитрец? Изыскивает возможность для доступа к телу последнего из Мостов, Рикаарда. Собственно говоря, принц должен был попасть в сети заговора прямиком из рук Лакуса, но Мастер спутал карты, и злодею пришлось посылать на перехват ещё одного оборотня. О, этот - точнее, эта была согласна на всё! Ещё бы: она искала своего племянника, и ей было обещано... Алмазные Горы, в общем. Опытная шадда действовала умело, не отступая от заданного плана, но тут на сцене появился ваш покорный слуга и лишил кошку жизни. Злодей остался ни с чем. Рикаард оказался недоступен. Дэриен... Вот со старшеньким всё сложнее, чем кажется, но об этом - позже.
Худо-бедно, но заговор, фактически, рухнул. Однако недоучившийся маг, склонный к откровениям со своей любимой наставницей, разбалтывает последней то, о чём ему следовало бы забыть, и я оказываюсь в одной комнате с Рианной. Дальше... Магичка и её дом уничтожены, Мирак спасён от разрушения, отпрыск шадд'а-рафа возвращён в объятия отца, принцесса вместе с выздоровевшим, но не спешащим поделиться этой новостью с придворными, братом отправилась во дворец, один я... Как был ни с чем, так и остался. Добро бы, ничего не потерял, но нет: погас последний светлый лучик из детства...
Я перевернул очередной листок. А это у нас кто? Ах, да: тот неизвестный чародей, который проходит в моих заметках под кодовой буквой "Г". И вовсе не то, что вы подумали! "Г" - значит "гений". То, что он сотворил с Дэриеном и котёнком, заслуживает восхищения. Самого искреннего и самого глубокого. Но если накры, вживлённые в плоть оборотня (правда, я узнал только принцип построения, а само исполнение принадлежало руке убиенной магички), ещё поддавались включению в мою стройную теорию заговора, то вот старшенький принц... Его "отлучение от двора" попахивало местью. Отвергнутой любовницы? Или человека, отвергнутого Селией ради принца? Очень может быть. В принципе, я легко его вычислю, если окажусь во дворце... Если - окажусь...
Это ещё что? Ой, совсем забыл! А неплохие стихи получились. От души.
"...Даря другим безоблачное утро,
Мы умираем каждый день и час..."
Надо будет переписать начисто ещё раз и куда-нибудь припрятать. Вдруг удастся продать бродячему певцу?... Шучу. Никому не отдам. Моё. Написано исключительно для личного употребления. И - для Рианны. Правда, она не всё поймёт в сих сумрачных размышлениях, но...
Надеюсь, во дворце всё идёт без особых проблем. Может, стоило поехать с ними? Да нет, куда бы прятал клеймо... И кто знает: вполне возможно, что Дэриен распутал клубок интриг без моего участия. Я - не лучшая кандидатура для руководства расследованием. Да и для проведения - тоже. Хотя... Меня пытались учить. Помнится, я точно также сидел за столом...
***
...Я сижу за столом, теребя лохматый край страницы старой хроники. Житие короля по имени Тыр-Пыр-Дыр-надцатый меня не занимает. И не вдохновляет на подвиги. Сволочной был король. И родственники его были сволочными. И придворные... Жестокие нравы почивших во тьме веков и людей, несомненно, являют собой интерес. Для книжных червей. Или для извращенцев, которым доставляет наслаждение описание пыток, душевных и физических. Правда, я мало что могу себе вообразить - опыта нет. А если учесть, что вид крови вызывает у меня... стойкое неприятие ввиду того, что сия жидкость слишком драгоценна, чтобы её проливать... Вряд ли буду осчастливлен подобным опытом в скором времени, поэтому на полях книги появлялись заметки исключительно двух видов: "Повреждения, несовместимые с жизнью" и "Повреждения, несовместимые с сохранением рассудка". К завершению предложенной моему вниманию хроники без таких "характеристик" остался буквально пяток персонажей, судьбу которых мне и надлежало решить, дабы выполнить очередное задание Магрит. Зачем я должен копаться в старом хламе? Кто знает... Впрочем, за двадцать лет жизни можно было привыкнуть к любым, даже самым странным пожеланиям сестры, что я и сделал. Привык. И раз уж она велела "разобраться", кто из давно истлевших мерзавцев виноватее других, что ж... Попытаюсь разобраться.
- Как идут дела? - Магрит сделала вид, что искренне интересуется моими успехами.
Ага, как же! Судя по роскошному платью, усыпанному голубыми жемчужинами, сестрёнка куда-то собралась. На бал? Вроде бы, время балов давно прошло: зима близится к завершению, а первый грандиозный праздник случится только летом...
Я так углубился в размышления относительно планов Магрит (которые, признаюсь честно, представлялись мне куда более интригующими, чем события давно минувших веков), что опомнился только, когда пальцы сестры звонко щёлкнули перед моим лицом.
- Я задала вопрос, - голос стал чуть холоднее. Такое случалось, если она считала мою рассеянность чрезмерной. А поскольку я довольно часто блуждаю в бурьяне собственных мыслей...
- Да, dou Магрит.
- Что - да?
- Я слышал Ваш вопрос.
- И?
- Что? - парировал я.
- Сегодня ты мне совсем не нравишься, - вздохнула сестра, присаживаясь на край стола.
Я промолчал.
"Не нравишься..." Эти слова звучали в мой адрес если не каждый день, то раз в неделю - обязательно. Как правило, означали они примерно одно и тоже, но с некоторыми вариациями. От "просто дурак" - до "ленивый дурак". Насчёт своих умственных способностей я не питал иллюзий. С тех самых пор, как увидел, насколько быстро и изящно справляются мои... сверстники с задачками, которые кажутся мне неразрешимыми. А ещё спустя несколько лет понял, что любые мои старания будут расценены, как "недостаточные"... К чему все эти выводы? А вот, к чему: мне чужд дух соревновательности. Абсолютно чужд. Если знаешь, что ни при каких условиях не сможешь быть первым среди равных тебе, зачем прилагать усилия? Зачем лезть из кожи вон? Да и не будет со мной никто соревноваться... Это ж - стыд один...
- Не желаешь разговаривать? - прищурились синие глаза.
- Почему же... О чём Вы хотите беседовать, dou Магрит?
- Ты закончил?
Я с сожалением посмотрел на потрёпанный том.
- Можно сказать, да.
- Итак?
Я пожал плечами.
- Каков вердикт?
- Если честно... Не вижу смысла копаться в этих мутных хрониках.
- Вот как? - усмехнулась сестра. - Аргументы?
- Мммм... Моё мнение по этому поводу никому не нужно, - привёл я свой самый убийственный довод, но на Магрит он не подействовал:
- Неверно.
Я поднял левую бровь.
- Если я задала тебе прочесть и проанализировать текст, это значит, что твоё мнение интересует хотя бы меня... И уж, конечно, ты сам должен быть заинтересован.
- Представьте себе, нисколечко.
- Печально слышать, - Магрит пододвинула том к себе и перелистнула несколько страниц, разглядывая мои пометки. - Кстати, получишь по пальцам, если будешь и дальше портить книги. Лень взять бумагу для заметок - держи всё в голове.
- А стоит ли? - резонно усомнился я.
Сестра фыркнула и что-то пробормотала себе под нос. Так тихо, что я мог только догадываться по движениям губ, каким эпитетом награждён на сей раз.
- Так кто же - главный виновник? - ласково спросила Магрит, захлопнув книгу.
- Никто, - я невинно улыбнулся.
Глаза сестры стали совсем серьёзными. Неоправданно серьёзными - я же ляпнул очередную глупость, не более...
- Любопытно... Совсем никто не виноват?
- Вы спросили о главном виновнике, dou Магрит. Так вот, его нет. Зато есть куча второстепенных и косвенных.
- Вот как? - взгляд оставался серьёзным и чуть напряжённым, будто мои слова имели жизненно важное значение. - И что бы сделал ты?
- Добил тех, кто находится при смерти тела и духа, и повесил всех остальных, - почти в шутку ответил я. Ну что она так на меня уставилась?!
С минуту сестра молчала. Потом встала и прошлась вокруг стола. Медленно. Задумчиво. Я немного испугался: всякий раз, когда на Магрит находит такое настроение, мне достаётся нешуточный нагоняй.
- Что ж... - наконец произнесла она. - Такое решение имеет право на жизнь, тем более, что... Когда-то давно он именно так и поступил...
- Кто - он? - я давно уже научился находить ключевые слова в откровениях сестры.
Магрит не успела ответить, потому что в дверях возникла высокая, сильная и не менее роскошно наряженная фигура нашего общего брата.
- Драгоценная, ты готова? - Низкий, с мягкой хрипотцой голос Майрона взлетел под своды библиотеки.
- Да, нетерпеливый! - сестра улыбнулась, и я невольно позавидовал мужчинам, которые будут окружать её на празднике: перед такой улыбкой невозможно устоять, да и не нужно - лучше сразу признать поражение и сдаться на милость победителя...
- Всё тратишь время на этого... - брат не договорил, но я прекрасно знал, что он может сказать обо мне. Ничего лестного.
- Не дуйся, - Магрит нежно провела пальцами по его щеке. - Он отнимает не так уж много...
- О, да: всё, что мог, он уже отнял! - не сдержался Майрон: в его глазах полыхнуло такое пламя, что я невольно съежился, стараясь стать маленьким и незаметным.
- Не надо об этом... - шепнула сестра.
- Почему? Он уже не ребёнок, и должен знать...
- Он узнает. Скоро. Слишком скоро... - мне показалось, или ей, и в самом деле, больно?
- Слишком?! - взвился брат. - Прошло уже...
- Он младше тебя. Помнишь, насколько?
Майрон осёкся и помрачнел.
- Я не собираюсь быть снисходительным только потому, что...
- Тебя никто об этом не просит, - спокойно, но твёрдо заметила сестра.
Он не ответил, лишь презрительно скривился. Я сделал вид, что увлечённо изучаю поверхность стола.
- Я жду, драгоценная, - брат развернулся на каблуках и оставил нас вдвоём.
- Одну минуту! - крикнула Магрит ему вслед, потом подошла ко мне. - Можешь считать, что сегодня я довольна.
- А на самом деле? - съязвил я.
- Что - на самом деле?
- Вы сказали: "можешь считать". Но это не означает, что Вы довольны, не так ли? - грустно заключил я.
Магрит рассмеялась.
- Ты взрослеешь!
- Это Вас радует?
- Не огорчает, - уклончиво ответила сестра.
- Ну что ж, хоть чем-то могу доставить Вам удовольствие... - с каждой фразой моё настроение стремительно ухудшалось.
Магрит укоризненно покачала головой и направилась к дверям.
- Вы идёте на праздник? - не удержался я от вопроса.
- Да, - коротко и ясно. Что, доволен?
- Там будет... весело?
- Кому как.
- А Вам?
- Вполне, - ей не составило труда догадаться, по какому руслу потекла река моих мыслей. - Тебе нечего там делать.
- Как всегда.
- Дома так плохо?
- Нет.
- Так что тебя не устраивает?
Что... Ей не понять. Единственный праздник в году, которого я удостаивался, приходился на день моего рождения. Собственно, ничего радостного в этом событии не было и быть не могло, поскольку одновременно весь Дом скорбел о смерти моей матери. Впрочем, скорбел отдельно. От меня. А я, в полном одиночестве, гонял по тарелке тот или иной деликатес, вкуса которого всё равно не чувствовал. Ежегодный траур затягивался дня на три, в течение которых мне настоятельно не рекомендовалось покидать комнату. Во избежание неприятных встреч. Разумеется, подарков мне никто не дарил - об этой милой традиции я узнал совершенно случайно и вовсе не от родственников... Фрэлл, а ведь скоро день рождения! Сколько мне исполнится? Двадцать один. Совершеннолетие, вроде бы...
- Меня всё устраивает, - а что ещё можно ответить?
- Ты снова солгал, но эта ложь намного опаснее для тебя, чем для всех остальных, - нравоучительно заметила Магрит.
- Как всегда, - согласился я.
- Когда-нибудь ты поймёшь: для того, чтобы быть по-настоящему счастливым, нужно очень и очень немногое, - печально улыбнулась сестра. - Не скучай!
Угу. Постараюсь. В конце концов, скука - моя давняя и хорошая знакомая, и мы с ней найдём, чем заняться...
***
- Ты что делаешь, негодник?! - завопил у меня над ухом Гизариус.
Я вздрогнул и судорожно вцепился в исчирканные листки.
- Р-работаю...
- Я вижу, КАК ты работаешь! Извёл всю бумагу! Лучшую!... Что всё это значит?!
Он выхватил у меня один клочок.
- "Д", "Г", "Р", "Р-неР"... Это не похоже на названия растений! Да ты знаешь, сколько мне стоили эти листки?!
Доктор опасно приблизился к истерике, и я поспешил успокоить:
- Да ладно, стоила... Не самое высокое качество, кстати. И если уж Вас так печалит, что я истратил несколько...
- Несколько?!
- Я могу написать пару слов моему знакомому, и он с радостью пришлёт столько бумаги, сколько захотите.
- Какому ещё знакомому? - Энергия доктора плавно перекочевала из гнева в любопытство.
- Есть один... Кстати, бумагу может достать самую лучшую, из того тростника, что растёт в верховьях Сина.
Глаза Гизариуса хитро сощурились.
- Ну-ка, рассказывай: откуда у тебя такие знакомые?
- Откуда... Я же не всю жизнь нахожусь у Вас в услужении, - буркнул я, порядком устав от повышенных тонов беседы.
- Хорошо... Пиши!
- Что?
- Ты же сказал: пару слов знакомому...
- Ах, это... Даже писать не надо: найдёте в столице лавку купцов иль-Руади и скажете хозяину, что Джерон просил оказать любезность... Вроде того.
- Вот сам и скажешь! - довольно заявил доктор.
- Почему это сам? - неприятно удивился я. Не то чтобы вашему покорному слуге не хотелось встречаться с Заффани и его отцом, но перспектива немедленно последующего за оной встречей отбора невест меня не особенно радовала.
- А мы будем в Виллериме в середине зимы! - победно провозгласил Гизариус.
- Зачем?
- По делам!
Хороший ответ. Вот только, по чьим делам? По его или по моим? Сдаётся мне, что наши дела существенно рознятся...
- Ну и скажу! - надулся я. - Думаете, испугаюсь?
- Временами я сомневаюсь, что ты вообще чего-то боишься, - заметил доктор.
Я фыркнул:
- Неправильный вывод! Я - отъявленный трус. И всего боюсь.
- Один мудрый человек сказал: "Бояться - не значит трусить. Бояться - значит быть осторожным", - усмехнулся Гизариус.
Я поднял руки:
- Сдаюсь!
- Покажи горло, - велел доктор.
Я послушно открыл рот и вытерпел прикосновения ложки к языку.
- Вполне здоров, - удовлетворённо кивнул дядя Гиззи.
Мой печальный вздох по этому поводу не остался незамеченным:
- Нравится болеть?
- Не-а.
- Тогда что?
- Не нравится работать.
Он хмыкнул:
- А не скучно без работы-то?
- Мне никогда не бывает скучно.
- Даже одному?
- А кто Вам сказал, что я - один?
Глаза Гизариуса округлились:
- Но...
- Я всегда с самим собой!
Доктор ошарашено выдохнул и качнул головой:
- Всё, зарекаюсь с тобой спорить!
- Почему? - искренне удивился я.
- Потому что спор постоянно выходит из-под контроля!
Я довольно ухмыльнулся, сгребая свои заметки в кучу.
- Ты составил опись?
- Почти.
- Почти?
- Осталось совсем немного, - изображаю на лице невинную уверенность.
- Учти, пора заканчивать! Нам нужно готовиться к отъезду...
- Нам?
- А ты предпочтёшь остаться здесь? - подколол меня доктор.
- Нет, конечно. Но я думал, что мой хозяин...
- У него много забот и без тебя, - сообщил Гизариус.
- Значит, я - забота? - наигранно обижаюсь.
- В некотором роде... - он увильнул от прямого ответа.
- Ну, если так... - я сузил глаза, подбирая слова подходящей к случаю обвинительной речи, но мои планы были грубо нарушены.
В дверном проёме возникла раскрасневшаяся от долгого бега мальчишеская физиономия. Кажется, я знаю этого пацана - один из тех, кто потащил гнома на рыбалку... Светлые ресницы хлопнули несколько раз друг о друга, и мальчишка срывающимся голосом возвестил:
- Вас ведунья зовёт!
Мы с доктором переглянулись, потом хором переспросили:
- Кого?
- Вас!
- Кого из нас? - уточнил Гизариус, сообразив, что внятного ответа иным способом не добиться.
- Мастера!
Ситуация прояснилась. Чуть-чуть.
- Зачем?
- Она не сказала... - растерялся мальчик. - Но просила поторопиться!
Я вздохнул. Вылезать на холод совсем не хотелось. Только-только избавился от простуды, и снова появился шанс улечься в постель.
- Знаешь, я, конечно, уважаю желание сей достойной женщины...
Доктор нахмурился:
- Не пойдёшь?
- Н-у-у-у... - энтузиазма в моём голосе не наблюдалось.
- Собирайся и отваливай! - непреклонно велел Гизариус.
- Но...
- Кому говорят?!
- Я ещё не совсем...
- Обленился? Хочется верить... Поторопись!
- Ну куда она убежит? - простонал я, и Гизариус возвёл очи к потолку: