Иванова Татьяна Всеволодовна : другие произведения.

Расследование сказки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть о преодолении страданий и о любви в современном мире. О вере, и о беззащитности настоящего чуда.

Татьяна Иванова

Расследование сказки





ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


Дневник Вероники Розановой

 "Музы, рыдать перестаньте,
 Грусть вашу в песнях излейте".
 Я не муза, и песню сочинить не могу, но во что бы моя грусть не вылилась, на душе станет легче. Надежда на это меня вдохновляет. Разные люди ведут дневник для разных целей, а я сегодня решила его начать, чтобы мне легче было перетерпеть наступающее время. Мне некому доверить терзания моей дурацкой, но вполне человеческой, и, как оказалось, очень женственной души. И я решила довериться, в старину бы сказали, бумаге, но я набираю свой дневник в ноутбуке. Это мне вполне по силам, думаю, когда расслабляются мышцы рук.
 Итак, сегодня воскресение, мой девятнадцатый день рождения. За окном шелестит золотом и пурпуром моя девятнадцатая осень. Отец Андрей присылает с самого утра к нам домой своих прихожан, чтобы они реально учились христианству, посещая болящих, то есть меня. После ранней литургии возле моей каталки организовался молодежный хор из юношей и девушек, моих сверстников. Интересно, задумывался ли кто-нибудь над словосочетанием из моей истории болезни "сохранный интеллект"? Каково мне, больной и умирающей, видеть молодых и здоровых людей? Смешной вопрос. Никто никогда не задумывался. И, думаю, никто никогда не поймет, чего мне стоило, преодолеть свою зависть. Но с Божией помощью я ее преодолела, и теперь действительно могла радоваться тому, что они поют на четыре голоса, а я даже говорить не могу. Они пели ангельскими голосами, услаждая мой слух, чистые и милые души. Чудесные цветы из теплиц настоящих христианских семей. Венец многолетних трудов любящих родителей. Мне даже захотелось пожить подольше, чтобы увидеть, что дальше вырастет из этих прекрасных детей.
 Потом пришел Максим. Его отец Андрей не присылал.
 Максим.
 Не знаю, сколько ему точно лет, немного меньше тридцати. Он врач. Жил себе и работал, все шло путем, как у неверующих людей идет. Бессмысленная жизнь, как у большинства, но внезапно молодой врач стал задумываться о смысле жизни. Зачем он живет? "Если не я за себя, то кто за меня? Но если я только за себя, то зачем я"? Дальше - больше. Он крестился в нашей церкви...
 Говорят, это часто бывает с новоначальными христианами. Они на первых порах совершенно теряют голову. Сначала Максим ездил по монастырям, но в горячке своей христианской ревности решил, что там слишком нетрудно. Теперь он дословно следует учению древних святых отцов христианской церкви и живет "при гробех для памяти смертной". Одним словом, работает санитаром в морге.
 Там он и познакомился с моим братцем Жоркой. С какой целью мой братец устроился в морг, я не знаю, но, наверняка цель есть. Мой дорогой Жорик, познакомившись с этим яростным неофитом, сказал, что у него и мать и больная сестра - православные христианки. Бедная, несчастная младшая больная сестренка! Максим разок пришел к нам домой по его приглашению. Далее, он, вполне естественно, задумался над тем, как облегчить мою горькую участь. И с тех пор он возит меня на прогулки. С полного согласия мамы, потому что она усекла, что, несмотря на свою бороду и работу в морге, Максим не утратил профессиональных медицинских навыков. В крайнем случае, и укол мне сделает, и вообще не растеряется. Он хотел облегчить жизнь практически безвылазно сидящей в четырех стенах калеке. Скрюченному, мало похожему на человека существу.
 Ах, как бы мне дальше описать произошедшее?
 До встречи с ним я, в сущности, полностью смирилась со своей участью. Не так уж и плохо мне жилось. Не думаю, что кто-то из здоровых людей может так глубоко радоваться жизни, как радовалась я. Иногда мне приносили живые цветы, и моя душа замирала в трепете на многие минуты от восторга перед этой красотой. Я люблю одуванчики. Они такие задорные и сильные на своем корне, и самые хрупкие из всех цветов, когда их сорвут. Сразу темнеют, поникают, скрючиваются.
 Да и обузой для семьи я себя не считала. Я слышала, (люди никогда не учитывают, что я, хотя и говорю еле-еле, но слышу-то я хорошо) что отец говорил своей, как это сейчас называется, женщине, что он не может бросить мою мать с калекой ребенком. Из-за меня у нас сохраняется видимость семьи. Да и у братца своего я вызываю остатки подлинно человеческих чувств. Во всяком случае, он, если и выкатывает меня во время ужина вместе с каталкой из кухни, когда сам хочет поесть, то потом всегда закатывает обратно.
 Ну ладно. Вернусь все же к Максиму. Мне захотелось с ним пообщаться. Я запомнила его электронный адрес. Он дал его при мне. Я написала ему письмо.
 Ну и теперь самое неприятное.
 Я написала, как будто бы я незнакомка, случайно нашла его адрес на листке бумаге, и, подчиняясь странному импульсу, решила с ним познакомиться.
 Ну я подумала и учла, что только очень неординарная натура бросит врачебную практику, чтобы заниматься Иисусовой молитвой "при гробех". Мой импульсивный порыв должен был его заинтересовать. О себе я написала, что давно хожу в церковь и мне двадцать пять лет. Но и на этом я не остановилась в своем вранье. Нужно было дать мой портрет.
 "Музы, рыдать перестаньте,
 Грусть вашу в песнях излейте,
 Спойте мне песню о Данте,
 О Габриэле Росетти."
 Николай Гумилев уважал творчество Росетти. Оба, мне кажется, были родственными, романтическими душами. То, что и было нужно в моем случае. Я скачала к себе в ноутбук картину Росетти "Невеста" и вырезала головку Суламиты. Вырезала в "Корел Дро". Мне Жорка как-то закачал пиратскую версию какую-то. В ней очень удобно вырезать. Даже мне по силам. И я вырезала, так сказать, портрет, положила его на подходящий фон, сохранила. Потом еще и в фотошопе всякие драгоценные заколки убрала с головы возлюбленной Соломона. Затем, продолжая свое, как мне казалось, простительное в моем положении вранье, переслала этот портрет Максиму. И подписала.
 "Мой очень похожий портрет. Мита."
 Я прощала себе вполне естественное желание, всего-навсего пообщаться с понравившимся мне человеком по электронной почте. Ну не могла же я дать ему понять, какая я есть на самом деле? Ведь не могла же?
 Кто бы тогда воспринял меня, как человека, с которым интересно поговорить? Ну в конце концов, я же использовала довольно известную картину. Он вполне мог узнать ее, если и не сразу, то спустя некоторое время.
 Тогда Максим мне ответил.
 Ладно, возвращаемся в сегодняшний день.
 Сегодня он свозил меня на прогулку, но недалеко, потому что должны были прийти посетители из воскресной школы. После поздней литургии у них общая трапеза вскладчину, потом урок закона Божия. Ну и потом практическое занятие - посещение дергающейся калеки в каталке, которая в ответ на их поздравления благодарно сопит и хрюкает. Моя мама приготовила праздничный обед. Две посетительницы были заодно еще и нашими соседками. Одна - женщина средних лет, у которой профиль напоминает изображение молнии на электрическом щите: не подходи, убьет. Скошенный назад лоб, единой линией переходящий в линию носа, сильно выдвинутый вперед подбородок. И, когда эта женщина поворачивается к вам в анфас, сверкая карими глазами, то вы понимаете, что ее профиль был честным предупреждением. И с ней была ее единственная дочка лет двадцати. У дочки профиль не такой молниеобразный. Подбородок вообще не выпирает, чуть скошенный лоб прикрыт кудрявой русой челкой, глаза синие, и общий вид очень милый. Зовут ее Даша. Это потрясающе интересное семейство. Они, так сказать, принципиально обходятся без мужчин уже в нескольких поколениях. Кажется, у родоначальницы этой семейной традиции муж погиб на фронте. С тех пор сменилось несколько поколений дочек и матерей. К настоящему моменту Даша Синеглазка закончила какой-то престижный институт со множеством математики. Теперь у нее есть гарантированная хорошо оплачиваемая работа на дому. Она собирается зачать дочку и воспитывать ее без мужа, как в свое время сделали ее бабушка и мама. Они не желают ждать пока их бросят, все заранее учли и просчитали. Даше осталось только найти, так сказать, производителя. Именно с этой целью она и посещает наш приход. С целью ознакомления с имеющимися тут возможностями. Ну православные не пьют, ни курят ни табак ни наркотики. А если семью содержать не могут, то Даше это и без надобности. В Бога они с матушкой если и верят, то глубоко в душе, так, что снаружи незаметно. Отец Андрей на их счет серьезно обманывается.
 Впрочем, сегодня Даша Синеглазка была сильно, хотя и скрытно расстроена. Обычно-то она уравновешена и спокойна. Я даже догадываюсь, почему у нее такой непривычно несчастный вид. Но напишу об этом как-нибудь потом.
 Еще пришли несколько молоденьких девиц. Им тоже, как и мне, лет семнадцать-девятнадцать. И я поблагодарила Бога за свою болезнь. Я была бы точно такая же, если бы не была калекой.
 - Слышь, Нюшь, сажусь в маршрутку и что вижу? Такая баба в короткой юбке, в длинных сапогах на шнуровке. А сверху у нее на голове, прикинь, шляпа вот с такими полями. И она в таком виде, прикинь, в маршрутку лезет. Коза.
 - Ха-ха. На такси денег жалко. Все на шляпу ушли.
 - Хи-хи.
 - А ты тоже так можешь одеться. Купи себе валенки, проделай в них дырочки, протяни шнурочки. А насчет шляпы... Сейчас придумаем.
 Не помню, что они придумали. Мне стало одиноко и ужасно грустно. Наверное, я сильно дернулась. Максим придержал меня на каталке. Внезапно к нам с каталкой и Максиму подошла еще одна девушка, которую я видела впервые.
 - Мы вас не утомили? - спросила она меня. Я изо всех сил отрицательно махнула головой и во все глаза уставилась на девушку, отнесшуюся ко мне как к личности, пусть и болящей.
 Родители назвали ее Аполлинарией. (Молодцы родители, нашли для дочки имечко!) Она хочет, чтобы ее называли Линой. Не Полиной, ей это не нравится. Глядя на нее, я подумала, что Господь Бог выудил и забросил в наш приход не простую рыбку, а золотую. Эта совсем молоденькая девушка уже имела свой собственный стиль, если я правильно это понимаю. В конце концов, я не стилист. Она напомнила мне Алису Льюиса Кэррола. Хорошенькая и умная девушка - такой у нее имидж.
 - Принести вам по пирожку? - спросила она нас с Максимом приятным грудным голосом.
 Максиму все эти девицы изрядно надоели, и он уже собрался уйти с чувством выполненного христианского долга, но неожиданно согласился на пирожок. Лина устроилась рядом со мной, чтобы помочь мне поесть. И не помню, как это получилось, но она начала рассказывать, что ставит своей целью - создание семьи. А это в мире нигде невозможно. Только православная церковь еще отстаивает и защищает нормальную семью. Поэтому она и стала воцерковляться.
 - Сейчас такое время - идет поляризация добра и зла, - с удовольствием поддержал ее рассуждения Максим, - любой промежуточный вариант скоро станет невозможным. Или человечное добро и любовь друг ко другу или бесчеловечное паталогичное зло. А самое страшное - паталогия, выдаваемая за норму. Люди страдают, сходят с ума, но все равно считают, что живут нормально. Да еще ненавидят церковь за то, что она говорит им правду и старается вернуть к здоровому образу жизни.
 Бедная Синеглазка в уголке, слушая Максисовы рассуждения, еле сдерживала слезы. Что-то у нее сильно не заладилось.
 - Ничего, обойдемся и без традиционной семьи, - с плеча рубанула ее мамаша Молния
 Синеглазка, обычно-то с восхитительным спокойствием пропускавшая мимо ушей возгласы своей матушки, вся съежилась.
 - Разве я хочу слишком многого? - задушевно объясняла тем временем Лина моей каталке, в ответ на философствования собеседника. - Нет же, обычного мужа, который не будет мне изменять, будет материально обеспечивать меня и всех детей, которых я рожу. Но это невозможно. Мужчины совершенно не заточены на семью.
 Она выглядела обворожительно со своими распущенными светлыми волосами чуть ниже плеч, огромными серыми глазами, в будто бы скромном платье до колен. Иногда черты лица вроде бы и правильные, но как-то не складываются. Но в ее лице все черты сложились в облик удивительной прелести. Конечно же, такая девушка никогда бы не вышла замуж за санитара морга, но она обладала достаточным обаянием, чтобы заставить санитара вернуться к врачебной деятельности ради нее.
 И вот тут-то я и поняла, что натворила. Максим думает, что переписывается с красивой нормальной девушкой. Он несколько раз заводил разговор о том, как бы нам встретиться. Она, созданная мною несуществующая романтичная незнакомка, заняла в его сердце то место, которое сейчас бы могла занять реальная девушка. А вдруг Бог предназначил их друг для друга? А я встала между ними. Я возвела между ними такой барьер, что Максим если и обратил внимание на свою собеседницу, то взял себя в руки, попрощался и ушел.
 После его ухода женщины расслабились. Молоденькие девушки, подчеркиваю, православные, завели разговор, о том, что будущий муж должен быть опытным человеком. В смысле его жена не должна быть его первой женщиной.
 - Опытного человека трудно удержать, - слегка лениво и насмешливо сказала моя посетительница не из воскресной школы. И то, что вам, дурам, это не удастся, читалось в ее улыбке. Эту молодую женщину зовут Саша. И мне всегда интересно, что думают такие женщины по поводу стараний всех современных женщин выглядеть, как бы это сказать, гламурно. Ее, Сашу, всегда сопровождают разные мужчины, даже мой брат фанатеет от нее. В тоже время внешне фигурка у нее, например, напоминает, кабачок на ножках. Волосы темные, глаза голубые, брови не щипаные, губки без силикона. Но мужчины идут за ней как крысы за волшебником с дудочкой. Она мне приносит удивительные цветы. Заметила, как я их люблю.
 Девицы, услышав ее слова, скептически фыркнули. Дескать, у них все будет в порядке. А единственный оставшийся в комнате мой посетитель мужского пола сверкнул в Сашину сторону глазами. Его зовут Сергей. От него ушла жена с ребенком, после этого он разочаровался в женщинах. Ко мне заскочил на минутку, принести мне диск со службами страстной седмицы в подарок.
 - Вас не подвезти? - буркнул он Саше. - Я на машине.
 - Я здесь недалеко живу, - приветливо ответила та, и они вместе направились к выходу.
 - Нужно молиться, чтобы Господь послал приличного мужа, - снова заговорила Лина. - В наше время это такое же чудо, как воскрешение Лазаря. Особенно сложно потому, что все маскируются под "опытных" женщин и мужчин. И по внешнему виду невозможно отличить, кто есть кто.
 - Но вы все же верите, что встретите такого, которому сможете доверить себя и своих детей? - взволнованно спросила Синеглазка.
  - Даша собирайся, идем домой, - раздраженно вмешалась мамаша Молния, не дав Лине положительно ответить.
 Впрочем, и все скоро разошлись. С чувством выполненного христианского долга.
 А я сейчас должна во всем признаться Максиму. Собираюсь с силами.
 
 Написала Максиму письмо, в котором призналась, что "портрет" был вырезан из картины Росетти. На самом деле я невероятно уродлива. Я, мол, думала, что если он настолько не разбирается в искусстве, что не узнает известную картину, то кто-нибудь из его друзей, которым он похвастается, откроет ему глаза.
 Всей правды я, естественно, не написала. Проще отравиться. Оказалось, что у меня тоже есть сердце. Мне дорого общение с Максимом. Ну ведь это была такая малость. Неужели же для такого несчастного существа как я невозможно даже это?
 
 Максим ответил, что он никогда не хвастался и не собирался хвастаться моим портретом. И неплохо бы мне прислать ему свою настоящую фотографию. Может быть, мое мнение о собственном уродстве субъективно.
 Ага, как же!
 Больше я с ним переписываться не буду. Впереди еще исповедь у отца Андрея. Но разве я смогу ему что-то подробно рассказать? Да он и выяснять не станет. Он, кажется, заранее уверен, что убогие калеки вроде меня не грешат. Ах, Господи, Господи.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Привет, Володя! Привет, мой незабвенный одноклассник. Я хотела написать, что польщена такой высокой честью, тем, что ты обо мне вспомнил. Но в моей памяти возник твой серьезный вид. Интеллектуальное ерничание в сторону! Я просто очень рада твоему письму. Поздравляю тебя с рождением шестого внука. Изречения вроде, чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона, наверняка покажутся тебе неуместными. Но я не сомневаюсь, что твой шестой внук устремится в недалеком будущем укреплять именно обороноспособность нашей страны. Жаль, что я не могу похвастаться тем же. Имею в виду внука, никак не устремление оборонять страну.
 Мой сын, как ты, не знаю, помнишь ли, женился. Но внуками меня его Наташа радовать не собиралась. А пару лет назад я и вообще однажды ненастным вечером узрела свое великовозрастное дитя на пороге с чемоданом в руке. Они разошлись. Макс это тяжело переживал. С горя начал, нет, не пить, но ходить в церковь. Крестился. После чего около года я его вообще в родительских пенатах не видела. Он ездил по монастырям. Оцени, Володя, мою деликатность, я ему ни разу не высказала, что считаю его занятия бессмысленным времяпровождением. Хотя перспектива видеть моего единственного сына монахом ужасала так, что невозможно это даже вербализовать.
 Но очередным ненастным вечером я снова узрела своего любимого Макса на своем пороге с бородой и рюкзаком. На следующий день он устроился в больницу санитаром - внимание! - в морг. Я по-прежнему молчала. В первое время и он тоже. Но потом мы стали общаться. Ну не могла же я притворяться. И посему мой сынок довольно скоро уяснил, что его мамочка думает по поводу современной церкви. Теперь он все время припечатывает меня фразами навроде, ты гнилая интеллигентская пятая колонна...
 А я начинаю разговор с ним со вступления.
 - Ну-ка, Макс, вспомни о необходимости чтить свою родительницу и ответь мне вежливо...
 По причине своей врожденной деликатности я так и не посоветовала ему до сих пор наведаться к психотерапевту. Нельзя же так калечить себе жизнь из-за того, что жена бросила. А, возможно, стоило сказать? Как ты думаешь? Наверное, смешно после стольких лет признаваться, что ты всегда был для меня авторитетом. Нет, не всегда. Какое-то время ты казался нам, девчонкам, жутким занудой со своими утверждениями, что нужно лучше учиться, чтобы потом лучше служить отечеству. В ранней юности ты просто сыпал такого рода штампами. Но, когда Машу сбила машина, и ты стал за ней так трогательно ухаживать, то мы твои одноклассницы, теперь уже в этом можно признаться, бешено ей завидовали. Передай ей, кстати, от меня привет и поздравление с рождением шестого внука. Меня, как явствует из этого письма, такая радость настигнет очень нескоро.
 Раз уж ты решил со мной связаться, то надеюсь и ответишь скоро. Иначе твоя репутация в моих глазах будет подорвана.
 Твоя одноклассница Рита.

Дневник Вероники Розановой.

 Любуюсь летящими по ветру золотыми, чудесно невесомыми осколками осеннего счастья. Листопад. Скоро вступит в свои права изысканно акварельная поздняя осень со своей графикой ветвей на постоянно меняющемся фоне неба. Нежное поникающее кружево березок, устремленные вверх линии тополей, кряжистые силуэты дубов, пружинистые как мостики ветви лип. И небо как фон для этой строгой красоты. То рассветное золотое, то сияющее розовыми и голубыми полосами, то утешающе-мягкое, жемчужно серое. Или как перламутровая завеса поверх золотого сияния. (Его можно часами описывать, оно все время меняется). И редкие акварельные мазки еще неосыпавшихся листьев на ветках вдали.
 Максим еще не понял, что я никогда больше не буду с ним переписываться. Он спрашивает, что я как женщина думаю по поводу того, что его жена встречается с другим мужчиной. Его брак, видимо, бесповоротно развалился. Но что же он сделал не так?
 Я не отвечаю, а что тут можно ответить? Они с его Наташей просто сосуществовали рядом, не задумываясь, КЕМ является каждый из них. А потом Максим сделал сразу несколько шагов вперед в духовной жизни, а Наташа осталась на месте, не захотела идти за ним. Разве можно ее заставить? Ее выбор. Ее личный выбор. Но хорошо, что он задумывается о том, что он сделал не так. Это свидетельство потаенного роста его души. Не думаю, что он долго останется санитаром в морге. Он уже спрашивал меня раньше, как ему справиться с тщеславием, с мыслями, что он такой подвижник, каких кругом по пальцам пересчитать можно.
 Это уж точно. Пальцев одной руки хватит.
 Я ответила тогда, мол, не думает ли он, что нарушил сразу несколько духовных законов, выделившись своим образом жизни среди окружающих его людей? Пусть подумает.
 Когда же он вернется к своей врачебной деятельности, то будет более глубоким и мудрым врачом, чем был перед своим уходом в санитары. Помимо всего прочего перед своим духовным кризисом он вылечил кого-то там от насморка. Вылечил, используя все имеющиеся у современной медицины возможности. Но у его пациента сразу же после исчезновения примитивного насморка начались нешуточные малые эпилептические приступы. И одна пожилая врач спросила.
 - Не думаете ли вы, коллега, что одно с другим связано?
 Жестоко, конечно, но, видимо, иногда необходимо.
 И молодой врач с ужасом осознал, каким слепцом он является. Какая колоссальная ответственность лежит на нем.
 Отец Андрей не понимает, что иногда человеку необходимо задать себе вопросы: "что я сделал со своей жизнью? В чем я был неправ?"
 Он относится к Максиму как к молодому упрямцу, бессмысленно калечащему свою жизнь.
 Максим, Максим...
 Ну и хватит об этом. Я вспомнила, что собиралась написать о Даше Синеглазке.
 Не так давно, летом Максим не смог как обычно в воскресение отвезти меня на прогулку. И он попросил своего друга и соседа Кирилла свозить меня погулять. Мама, привыкшая, что после прогулок мне становится легче, согласилась. Кирилл будет помоложе Максима, он из церковной семьи. Лицо у него круглое, вид добродушный, несмотря на суперскую короткую бородку с выбритым подбородком. Так вот. Вывез он меня в парк, подвез к пруду, уселся рядом на скамеечку и углубился в свой ноутбук. И тут, уж не знаю, как ей удалось так точно все рассчитать, впрочем, она же математик, к его скамейке подплыла Синеглазка.
 - Вы не будете возражать против разговора со мной? Даша.
 - Кирилл, - автоматически представился мой сопровождающий в ответ.
 Даша села рядом на скамейку, сложила руки на коленях и сосредоточилась. Так она, наверное, собиралась перед сдачей очередного сверхсложного экзамена. Я поняла, что сейчас произойдет, и пожалела бедняжку от всей души. Вспомнила березки, растущие вдоль шоссе, на тротуарах, обильно посыпаемых солью от гололеда. У них пучками торчат ветки и даже одни листья прямо из стволов. Они корявые, непохожие на обычных красавиц березок. Но они из последних сил стараются выжить, хотя и вынуждены поглощать несовместимое с жизнью количество соли из окружающей их почвы.
 - Вы показались мне добрым человеком, и я хочу высказать вам просьбу личного характера.
 Кирилл молчал, как молчал бы всякий, кого о чем-то просят. То есть без всякой радости.
 - Мне хотелось бы иметь от вас ребенка. Ни с каким замужеством я к вам приставать не буду.
 Святые отцы древности говорили, что если женщина потеряет всякий стыд, то никто не спасется. Однако в данном случае Кирилла ее бесстыдство оттолкнуло. Он наипрезрительнейшим взглядом окинул с ног до головы Синеглазкину фигурку в трикотажном платье с затянутой поясом тонкой талией. Обычно эта девушка одевалась совсем не настолько привлекательно. У нее рост где-то метр семьдесят и размер где-то пятидесятый. Поэтому в свободной блузке, она смотрелась просто полненькой девушкой. А худеть Синеглазка отказывалась принципиально, потому что где-то вычитала, что для рождения ребенка у нее фигура самая подходящая.
 Однако по столь серьезному поводу она надела платье по фигуре, подчеркнула тоненькую талию, распустила кудрявые волосы, завязав их сзади ленточкой, подкрасила ресницы. В общем, выглядела что надо.
 Кирилл, не удовлетворившись презрительным взглядом, еще и оскорбительно фыркнул.
 И Даша отчаянно покраснела. Покраснела так, что у нее даже слезы закачались на кончиках опущенных ресниц.
 Говорят, что американки могут сделать подобное предложение совсем без стыда, но Синеглазка была хотя и искалеченной, а все же русской березкой.
 Именно краска стыда смягчила праведное сердце Кирилла.
 - А почему бы тебе, Даша, не выйти замуж нормальным способом? - заинтересовался он.
 Тут Даша вздохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, и сообщила, что у них такая семейная традиция. Женщины их семьи, мол, не дожидаются, пока их мужчина бросит. Они заранее планируют свою жизнь так, чтобы вырастить дочку без мужа. Вот и она, Даша, уже кончила такой-то институт, такой-то факультет...
 Лично мне название ее института, тем более факультета ни о чем не говорило, но Кирилл, и сам компьютерщик почему-то удивленно присвистнул.
 ...и в данный момент у нее, у Даши, есть уже хорошо оплачиваемая надомная работа...
 - Какая? - со все возрастающим интересом спросил парень.
 Даша объяснила. Боюсь соврать в пересказе, что-то связанное с созданием графических программ. Точно, не с работой в этих программах, это даже и мне по силам, а именно с созданием таких программ.
 - Потрясняк! - выдал ее слушатель.
 - И теперь мне нужно зачать ребенка, потому, что это является целью моей жизни.
 И они оба замолчали.
 - Даш, послушай, а почему ты так уверена, что муж тебя бросит? - Кирилл нашел слабое место в ее логическом построении. То есть ему показалось, что оно слабое.
 - Если взять в процентном составе, то количество мужчин, имеющих в жизни всего одну женщину, составляет, не помню точно, но меньше десяти процентов.
 Они еще помолчали. Я наблюдала за уточками, резвящимися на водной глади прудика.
 - Но ты обратилась ко мне, - снова заговорил Кирилл. - Твое предложение для меня неприемлемо именно потому, что у православного мужчины должна быть только одна жена. Ты вообще в Бога веришь?
 - Да так, - честно ответила Синеглазка. - Но я не собираюсь нарушать никаких заповедей, - продолжила слушательница воскресной школы. - У меня будет всего один мужчина, отец моего ребенка. Никакого прелюбодеяния. Я просто предоставляю этому мужчине полную свободу, свободу уйти.
 - А как же я? - с любопытством спросил Кирилл, поддерживая теоретический разговор. - Ведь мне-то хочется иметь нормальную жену когда-нибудь. И вместе с тобой она будет второй женщиной, а это нам и запрещено.
 Они еще помолчали.
 - Этого я не учла, - тихо призналась Синеглазка. - Прости, придется искать среди неправославных.
 - А почему бы нам не познакомиться поближе? А потом, если мы оба захотим, то вступим в брак. Ведь твоя семейная традиция не совсем нормальная. Я не собираюсь бросать свою будущую жену.
 - Это ты сейчас так говоришь. А через пятнадцать лет заговоришь наоборот. К тому времени у меня будет не один ребенок, как я планирую, а пятеро. И что я буду делать?
 И они опять замолчали. Потом Синеглазка встала, закусив губу, собираясь окончательно распрощаться.
 - Ты как хочешь, конечно, - неожиданно Кирилл тоже встал и подошел к моей коляске, - но я еще раз предлагаю познакомиться поближе.
 И измученная этим разговором Даша пошла рядом с ним.
 - А, по-твоему, регистрация отношений в загсе не является достаточной гарантией долговечного брака? - вновь заговорил Кирилл, после того, как вывез мою коляску на асфальтированную дорогу под благоухающими липовыми деревьями. Я их и сейчас хорошо помню, эти деревья, зеленые с липовыми светлыми цветочками между темных листьев.
 - А, по-твоему, является? - с горечью переспросил Синеглазка.
 - Ну а венчание?
 - И венчание в наше время ничего не гарантирует. Нет больше никаких гарантий.
 Не знаю я, как у них там дальше все сложилось, но в мой день рождения Даша выглядела как несчастная влюбленная девушка. Или я слишком своей меркой ее мерю?

***

 Вчера меня возили в центр на проверку. Я лежала пристегнутая липучими ремнями к столу, почти совсем голая, под ослепительным светом больничных ламп, а надо мной врачи обсуждали с моей мамой мою слишком быстро развивающуюся болезнь. С торсионной дистонией я могла бы прожить еще лет десять, и даже больше. Они плохо понимают, почему я так быстро стала полностью неподвижной, колясочной больной. У меня слишком сильные мышечные сокращения. И, самое главное, слишком быстро развивается сердечная недостаточность. Возможно, в детстве было проведено неправильное лечение. Тогда, когда еще не был поставлен диагноз торсионной дистонии. Хотя, конечно, моя мама показала чудеса заботы о больном ребенке. Удивительно, никакой контрактуры суставов. Но миорелаксанты следует давать с осторожностью из-за больного сердца.
 - Ничего, Вероничек, мы потерпим, - ласково сказала мама. - Мы же с тобой очень терпеливые, да? Не беспокойтесь, доктор, я буду колоть расслабляющие уколы только в самом крайнем случае.
 Я лежала, пристегнутая, и думала, что еще лет десять я просто не вытерплю. Мои душевные страдания сделали практически нестерпимой физическую боль. Раньше я терпела благодушно, радуясь моментам, когда боль отступала, и мне становилось хорошо. А сейчас я просто мечтаю, чтобы моя земная жизнь поскорее закончилась. Хотя, надо сказать честно, ведение дневника очень облегчает жизнь. Я лежала на столе и представляла, как наберу эти страницы, и мне уже от одной мысли об этом становилось легче. Наверное, сам Господь Бог послал мне ту книгу, где говорилось, что люди записывают, чтобы забыть. Книга, вообще говоря, об устных и письменных цивилизациях. О том, что память у неграмотных сказителей гораздо лучше, чем у грамотных певцов, о том, что, так называемые, начетники держали в памяти такие объемы текста, размер которых кажется нам невероятным. Серьезная книга о серьезных вещах. А я из нее сделала личный вывод, и он оказался правильным.

***

 Максим, наконец, заподозрил, что я больше не буду с ним переписываться. Спрашивает, почему. Ему, мол, очень не хватает друга, который бы его понимал, а как я выгляжу внешне, это дело второстепенное.
 А действительно, почему я не отвечаю? Почему я так панически боюсь того, что он сообразит, кто на самом деле нагло подписывался уменьшенным именем Суламиты? Я, наверное, умру на месте, если в какой-то момент он сообразит. Только не знаю, умру ли я от стыда, или от радости. Вот так-то.
 Тем не менее, хотя я пробурчала отцу Андрею, что согрешила враньем, хотя я призналась в содеянном самому Максиму, хотя я больше так не грешу, я на самом деле не раскаиваюсь. Это были самые счастливые минуты в моем существовании. Только вот я запустила какую-то цепочку событий. Куда-то она приведет? Господи, помилуй меня, грешную.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Привет, дорогой Володя.
 Очень тебе благодарна за совет, не разрушать отношения с сыном, рекомендуя ему посетить психиатра. Отношения у нас остались достаточно доверительными, чтобы он мне рассказал, как ему какие-то асоциальные личности предложили войти с ними в долю. И вскрыть, представь себе, сейф в морге. Вот у людей как голова работает. Их заинтересовал морг своим сейфом.
 Как ты думаешь, грозит ли Максу отсидка за то, что он оказался в мрачном месте в ненужное время? Меня несколько травмируют его склонность к изречениям навроде: от тюрьмы и сумы не зарекайся. "И Христос побывал в тюрьме, и его апостолы, главное - чтобы ни за что".
 Как протекает твоя жизнь на юге? Ты хотя бы в море купаешься, или вам запрещено? Хотя, сейчас осень. Наверное, холодно?
 Рита.

Дневник Вероники Розановой.

 Теперь я все знаю о Даше Синеглазке. Удивительно, какой невидимкой я бываю для людей. Максим снова возил меня на прогулку в парк. Обычно он медленно возит меня вокруг пруда, чтобы я полюбовалась на уток. Но сегодня я хрюкнула, чтобы он остановился возле осеннего куста боярышника. И, пока я пребывала в потрясенном созерцании разноцветных переливов покрасневших листьев, темных шипов и маленьких плодов редкостного красного цвета, к Максиму подошел его друг Кирилл.
 - У меня тут...э-э-э... проблемы, - смущенно сообщил он. - Давай поговорим.
 - Давай. Излагай по пунктам.
 - Ну... э-э-э... у меня появилась девушка. И, знаешь, она мне понравилась. Она... э-э-э... очень домашняя. Ты помнишь мою квартирку? Беспорядка там особого не было. Но Даша просто несколькими движениями делает ее уютной. Она спрашивает, допустим, а ты не хочешь передвинуть стол вот сюда? Я говорю, давай, попробуем. И становится как-то хорошо. Это я так, для примера. Или там занавесочку принесет веселенькую...
 Максим хмуро слушал. А я думала о несчастной Синеглазке. Ее избранник предоставил ей возможность еще и вить гнездо по своему вкусу. И восхищался тем, как у нее это получается. Любая женщина согласится, что одно дело - помогать матери по хозяйству, а совсем другое - вести хозяйство в собственном доме. А мамой у Синеглазки является именно что Молния. Никакой кротости и масса раздражительности. Обычно считается, что единственная дочка должна вырасти избалованной. Синеглазка выросла терпеливой.
 И тут такой мощный соблазн, к которому она была не готова.
 - Ну и однажды вечером... дождь был, и стемнело... у нас произошло это. Ну отец Андрей отлучил меня от причастия на неопределенное время.
 - Само собой, - признал Максим.
 Я тоже подумала, что "само собой", если Кирилл именно так "вразумительно" изложил ситуацию нетерпеливому отцу Андрею.
 - После той ночи, утром она ушла и несколько месяцев со мной не общалась.
 - Все прошло настолько плохо?
 - Ну вроде нет. Мы с утра еще несколько раз поцеловались. Она очень ласковая. Сказала, что не возражает насчет загса. Ей все равно, есть штамп в паспорте или нет. А потом исчезла. Я и на почту к ней писал, домой ходил, в дверь звонил. Никто не отозвался.
 Кирилл, значит, не знал о существовании мамаши Молнии, а его друг не понял, что речь идет о виденных им у меня в гостях женщинах.
 - Бесполезно, - горько отозвался Максим. - Если уж они уходят, то их не уговоришь вернуться.
 Это, конечно, было больно слышать.
 - Еще не все, - продолжил Кирилл. - Позавчера я встретил ее на улице. Она шла под дождем, совершенно мокрая, по лужам. По-моему, не сразу меня узнала. Я затащил ее к себе домой, заставил принять горячую ванную, переодеться. И кое-как узнал от нее, что она беременна. Ждет мальчика. Я как-то не понял раньше, она планировала девочку. У них в семье женщины всегда рожали девочек. Она очень хотела девочку. Что я мог сделать? Уговаривал остаться, уговаривал сходить, подать заявление в загс. Она с утра снова ушла, и снова не отзывается. А если она сделает аборт?
 - О, Господи! - ахнул Максим.
 Ахнешь тут. Они оба были достаточно церковными людьми, чтобы почувствовать, что тень аборта ложится проклятием на всю земную жизнь несчастного Кирилла.
 Но кто может помешать женщине его сделать?
 А кто может помешать мужчине бросить свою жену с детьми?
 Кирилл с ужасом думал, что счастья ему больше в жизни не видать, а он еще так молод. Максим с состраданием глядел на друга. О Синеглазке не подумал никто. А ведь эта, обычно уравновешенная, всегда мелочно заботящаяся о собственном здоровье женщина просто находилась на грани помешательства. Я бы не поверила раньше, что она будет беременной мокнуть под осенним дождем. Как легко может человек сам себя завести в такое место, в котором он вдруг с удивлением почувствует, что помимо разума у него есть душа, и она не может вынести того страдания, которое этот человек сам себе обеспечил.
 Каково там влияние мамаши Молнии? Еще бы! Будущий ненавистный мужчина прямо в пузике ее дочери. Я представила себе, что будет с Синеглазкой, если она таки сделает аборт. Психушка ей обеспечена на длительный срок.
 Пока эти мысли проносились в моей голове, оба моих сопровождающих молчали. Я подумала, что наплевать мне на последствия, я сегодня же вечером подробно проинструктирую Максима, что надо делать, чтобы Синеглазка не прикончила собственного ребенка. Цель своей жизни и свою мечту, между прочим.
 Наверное, с горя я сильно застонала. Максим повернулся ко мне, пощупал пульс, вгляделся в искаженное лицо на перекрученной шее. Я пыталась успокоиться.
 - Еще погуляем или возвращаемся? - спросил он, придержав мне голову, стараясь по выражению лица угадать ответ.
 - Погуляем, - с трудом прохрипела я.
 Как ни странно, он меня понял правильно. Коляска покатилась вдоль пруда, затем мы свернули на тропинку между ярких кленов. Колеса шуршали по листьям.
 - Напиши ей, что если она сделает аборт, то, возможно, у нее больше никогда не будет детей, - сообразил Максим.
 Я успокоилась и расслабилась.
 - Ну она же не у бабки какой-нибудь его делать будет. В престижном центре...
 - Я лично видел нескольких женщин, сделавших аборты в платных центрах и теперь лечащихся от бесплодия. Безрезультатно лечащихся. Так, кстати, и напиши. Что тебе знакомый врач сказал, что так иногда бывает.
 - Слышь, спасибо, - вдохновился Кирилл. - Пойду прямо сейчас и напишу. Я с собой ноутбук не взял. До встречи.
 - Ага, - ответил Максим и покатил коляску дальше.

***

 Сегодня приходила Синеглазкина мамаша Молния в ярости. Жаловалась моей матери, что ее Даша ушла из дома, жить к мужчине. Тот ей настрекает детей, скотина похотливая, и бросит. Даша, будто бы жертвует ради сиюминутного удовольствия будущим своей дочери. Моя мама, которая была не в курсе Синеглазкиной драматичной истории, успокаивающе сказала, что, может, ее Дашу муж не бросит.
 - Не все же мужчины бросают своих жен. Мой же муж меня не бросил.
 - Это только потому, что ты на все закрываешь глаза, - злобно изрекла Молния.
 Мама тогда промолчала, а теперь весь вечер ходит грустная. Даже я думала, что она не знает об отцовских фортелях. А она, оказывается, все знает. Тоже, наверное, ради меня терпит. Чтобы были деньги на мое лечение. На тренажеры эти ненавистные, такие мучительные. Хорошо все-таки, что у меня сердце слабое. Скоро все закончится.

Кому Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Привет Володя.
 Благодарю тебя за прекрасные фотографии крымских пейзажей. Но еще больше я благодарна тебе за то, что ты вникаешь в мои проблемы. Это в наше время такая редкость, что я даже не могу вербализовать свои чувства. У меня есть подозрение, что ты задействовал свои связи, потому что Макс рассказал, что к ним в морг неожиданно пришли с проверкой. Конечно же, выяснили, что их сейф в тот момент не был подключен к сигнализации, если я правильно выражаюсь. Теперь поставили на охрану. И, одним словом, спасибо.
 Может быть, через пару лет я все же смогу похвастаться внуком. И не только потому, что Макс не отправится в места, где не до деток. Но и еще по одной причине. Его друг женился, жена ждет ребенка. И эти молодожены - наши соседи. Они все время обсуждают, что есть еще в мире электроники, направленное на обеспечение счастливого детства, отцовства и материнства. Навроде беспроводной видео камеры в детской коляске со звуковым сигналом. И тому подобное.
 Их семейное счастье оказалось настолько заразительным, что и Макс теперь все чаще затевает со мной абстрактные разговоры на тему, что очень важно явить современному миру счастливую христианскую семью.
 Володя, я подозреваю, что ты тоже православный христианин, и не хочу тебя задевать. Так что, если и задену, то это ненароком.
 Но хороши же эти православные христианские семьи, счастье которых нужно явить остальному миру. Приходит ко мне Макс однажды и спрашивает, как я думаю, что может скромный санитар морга подарить своему другу на венчание.
 Мне кажется, что мое изумление вполне было оправдано. Ведь Даша уже на каком-то большом месяце беременности. Это даже со стороны заметно. Макс сразу вспыхнул и заявил, что не надо никого осуждать. Я, естественно, поклялась честью, что бесконечно далека от осуждения. И, спустя некоторое время, мой сынок вот что мне рассказал.
 Как-то утречком в воскресение Даша спрашивает своего милого мужа.
 - Почему ты, Кир, такой грустный?
 А тот в искреннем порыве и говорит.
 - Потому, что мой батюшка отлучил меня от причастия.
 - Это за что же? - интересуется Даша. - Уж не за брак ли со мной?
 - За отсутствие брака с тобой, - уточняет ее милый Кир. - Мы с тобой не венчаны.
 - А ты хочешь повенчаться?
 - Ага.
 - Так в чем же проблема? - изумляется Даша. - Пошли, повенчаемся хоть сейчас. Это, как и с загсом, мне все равно, а тебе приятно.
 Такие милые православные супруги.
 Макс сказал, что его друг беспокоился насчет реакции отца Андрея на такое бесхитростное отношение христианской супруги к церковному таинству. Но беспокоился он напрасно. Если бы мне Макс все это рассказал раньше, я бы его успокоила, так как уже раньше пару раз общалась с отцом Андреем. Тот, естественно, как услышал, что Даша с Киром согласна повенчаться, так больше ни о чем не расспрашивал, но прочел длинный монолог на тему святости и нерушимости христианского брака.
 Они быстро обвенчались, в чем были одеты, после вечерней службы. А с утра Кир причастился. Его отлучение от церкви - правильно я выражаюсь? - кончилось.
 Мы были у них на свадьбе в их уютной квартирке, из которой уходить не хочется. Я, кажется, допустила бестактность, спросив у Даши, где ее мама? Она сразу погрустнела и еле выдавила, что мама не одобряет ее брак. А молодая новобрачная, честное тебе слово, счастлива со своим Киром. Они уже и коляску детскую купили. Я не спросила, может, она с дистанционным управлением каким-нибудь, с подключением к компьютеру? Вот ведь как мы, матери, портим жизнь собственным своим любимым детям.
 С надеждой, что я не такая, Рита.

Дневник Вероники Розановой.

 Этой ночью опали листья каштанов. Каштан сбрасывает листья последним среди всех прочих деревьев. Листья обычно опадают все сразу и лежат на асфальте огромной желто-зеленой мягкой грудой. И в тот момент, когда моя коляска пружинисто проехала по ним, их засыпали сверху белые крупинки первого снега. Мы отправлялись в больницу на очередную проверку. В одном из корпусов шел ремонт на первом этаже. В шахте грузового лифта было холоднее, чем на улице. Добродушный лифтер работал в валенках, в длинной куртке типа "Аляска", в вязаной шапке; весело шутил, что в это место нельзя приходить без средств для внутреннего сугрева. А в промежутках тишины между периодическими взрывами визгогрохота мощной дрели было слышно, как он напевает: "Россия, моя Россия".
 Вернулись мы домой рано. Больница в этот раз отказалась меня принять. Я очень рада. Помочь, они все равно не помогут, а уж помучают...

***

 Максим после долгого перерыва прислал мне письмо с рассказом о Синеглазке. Рассказ был со слов его друга Кирилла, и в их совместном изложении начало истории не соответствовало действительности совершенно. Просто Кир случайно познакомился с девушкой Дашей. Завязалось общение. Даша забеременела. Они поженились...
 Это я и без него знала, причем гораздо подробнее.
 ...И все вроде бы нормально, но Даша ведет себя непредсказуемо. Периодически уходит из квартиры мужа, не обращает внимания на его звонки, не пускает к себе в квартиру. Может, это психоз женский какой-нибудь? Неужели же мне ничего в голову не придет?
 Мне, конечно же, пришло. И я, не выдержав, ответила. Написала, что так иногда бывает, когда матери ревнуют своих дочерей к их мужьям, пытаются изо всех сил рассорить дочь с мужем. Лучше бы его другу обратиться за помощью к отцу Андрею. Тот может быть знаком с Дашиной мамой по воскресной школе.
 Больше я ничего не могла написать, не проболтавшись о том, что мне известно лучше, чем Максиму.
 Я так поняла, что мамаша Молния слишком надавила на дочку, требуя аборта. И Даша ушла от нее. Та позлилась некоторое время, а потом вняла совету и примеру моей мамы, что если хочешь жить с тем, кого любишь, то нужно на многое закрыть глаза и молчать побольше, со слезами заглатывая собственную гордость. И вот Молния подкараулила где-то свою дочку, пригласила в гости, сказала, что ждет, не дождется рождения внука. Но неужели же Даша согласна променять просчитанное будущее своего ребенка неизвестно на что? Она, помимо всего прочего, привяжется к своему мужу, и каково ей будет, когда он ее бросит? Как это, не бросит? Они все сначала говорят, что не бросят. Но это невозможно. "Это противоречит мужской скотской природе, уж ты мне поверь".
 Ну и так далее.
 Я все равно не знаю, как изолировать дочку от ее мамы. Что я могла посоветовать Максиму?
 Его, кстати, серьезно невзлюбил мой братец. Они с ним не пересекаются, так как Жорка уволился из морга. Но стоит только моей маме упомянуть, что Максим, по-прежнему, возит меня на прогулки, как у брата начинается неконтролируемое словоизвержение, как правило, нецензурное.

***

 Максим поблагодарил меня за ответ. Получив такую информацию, Кирилл обратился за помощью к отцу Андрею. Тот сказал, что действительно помнит мамашу Молнию по воскресной школе и попытался при первой же возможности поговорить с ней. Молния, как ей и положено, проявила полнейшую несговорчивость. Ну и ей же хуже. Просто, она этого еще не понимает. Когда Кирилл сообразил, что происходит с его женой, он оказался способен на необычайно продуманные действия. Шахматная партия началась. Беременную Дашу решено не травмировать, не разрывать на части, а оставить у матери до родов. Но ведь Кирилл вырос в церковной среде. А там по части того, где и как лучше родить масса специалистов. Теперь все его родственники и знакомые снабжают молодого мужа информацией о лучших курсах для будущих мам, о проверенных гинекологах, о том, где лучше рожать. Как лучше "забронировать" место в роддоме у нужного врача. Чтобы не получилось, что у женщины внезапно отошли воды, она в панике вызывает Скорую, и бригада везет ее туда, куда этим ребятам в голову взбредет в три часа ночи.
 Конечно же, умная Даша обязательно учтет советы и оценит заботу своего мужа. Все просчитано верно.
 Вот такое длинное письмо прислал Максим. Я не стала отвечать. И без того теперь Максим знает, что я все же читаю его письма.

***

 Долго болела. Сейчас могу все записать.
 Несколько недель назад, когда мамы дома не было, к Жорке пришли, придется написать честно, его друганы. Я слышала их разговор. Оказалось, что Жорка изучил, как в морге лучше пробраться к сейфу и уволился. А теперь по его наводке друганы пойдут на добычу. Они собрались идти в Максимово дежурство. Во-первых, он, по их мнению, типичный лох, а во-вторых, как же Жорка его ненавидит. За что? За нравственное превосходство?
 Если Максим будет сопротивляться, его с удовольствием изобьют.
 К несчастью, мои мышечные спазмы и сокращения напрямую зависят от моего эмоционального состояния. А я была потрясена. Мой родной брат! Не знаю, как я отстегнула ремни и сползла с каталки на пол, пытаясь доползти до ноутбука. Меня начало крючить, выворачивать и завязывать в узелочки. Все это время в моей голове билась мысль, что Максима нужно предупредить, но я не могла.
 Потом прибежала мама, кое-как затащила меня на кровать. Хотела даже сделать расслабляющий укол, чего она старалась в последнее время избегать, но я не дала. Мне же надо было предупредить Максима. Больно было ужасно. Я отчаянно молилась. Понимая, что не могу так же легко и дерзновенно, как до моего грехопадения просить Всевышнего о помощи, я молилась как утопающая. И на какое-то время мышцы расслабились настолько, что я смогла доползти до ноутбука и отправить сообщение, что именно в Максимово дежурство настоящие бандиты попытаются ограбить сейф. В случае сопротивления его изобьют до полусмерти.
 Я отправила послание, и не думаю, что если его избили до полусмерти, ему было больнее, чем мне.
 Спустя еще несколько часов, когда я уже почти потеряла сознание, мама все же сделала мне укол. Потом я заснула. А во сне у меня спазмов не бывает. Говорят, я выгляжу, как нормальный человек.
 Потом еще пару дней я лежала почти без сознания, когда не спала. Мама вызывала Скорую, кололи какие-то кардиостимуляторы.
 И только потом я смогла проверить почту.
 В первом ответе Максим пытался выяснить у меня подробности. Даже упрекал за молчание в подобной ситуации.
 И на такие письма я ему не ответила. Я ему сочувствую, но я никак не могла ответить.
 Ну и в последнем письме он описывал, как все произошло. Ночью в дверь постучал человек в белом халате. Максим, не заподозрив его, открыл дверь. Вломилось трое мужиков. Он не сопротивлялся. Его обмотали скотчем и оставили лежать на полу. И, когда взломщики занялись сейфом, он нажал кнопку вызова охраны. Еще когда его бросили на пол, он упал так, чтобы оказаться поближе к кнопке сигнализации. После чего его несколько раз стукнули, но бить долго было нельзя, охрана появляется очень быстро после нажатия кнопки.
 В завершении письма Максим написал, что никого из взломщиков не поймали. Так что если я знаю подробности, неплохо было бы, если бы я их сообщила.
 После чего я и лежала несколько недель больная. То спазмы, то приходишь в себя после лекарств.
 Больше от него сообщений нет. Не случилось ли еще чего? Господи, пощади и помилуй.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Привет, Володя.
 Мой сынок лежит в реанимации. Туда никого не пускают. Мне, его матери, то есть ближайшей родственнице, сообщили, что он временно заменял отсутствующего санитара приемного отделения. И в приемное отделение поступил пациент в состоянии сильного алкогольного опьянения. Когда Макс нагнулся над каталкой, чтобы снять с него куртку, тот выхватил нож и нанес удар прямо в сердце. Макс бы умер мгновенно, если бы не успел подставить руку. Теперь у него перерезано сухожилие на руке и задета сердечная сумка.
 Операция, говорят, шла несколько часов. Сейчас угрозы для жизни нет. Спасло его то, что от нанесения удара, до оказания помощи прошло несколько минут. Реанимация находится в нескольких метрах от приемного отделения.
 И вот, что я хочу спросить у тебя, Володя. Может ли быть, чтобы какой-то алкоголик так точно и профессионально нанес удар ножом в сердце? Может ли такой удар быть случайным? Я ведь тебе писала, что Макса подбивали, ограбить сейф.
 За этой больницей присматривает, по-моему, какая-то банда. Или мне от испуга мерещится?
 Рита.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru

 Папа, проблема в том, что все было не совсем так. Ход событий был следующий. Первой была совершена попытка ограбить сейф морга. Накануне ограбления в терапии умерла пациентка. Дежурная м/сестра терапии Козлова должна была снять с трупа все драгоценности и запереть в сейфе отделения. Она этого не сделала. Согласно ее словам, растерялась, так как смерть в этой терапии является редкостью. На ошибку м/сестре указали сотрудники морга, вынужденные описать несколько вещей "из желтого металла с разноцветными прозрачными камнями". Они поместили их в сейф морга. Согласно утверждениям опрошенных, обсуждение допущенной м/сестрой Козловой неисправности происходило в холле терапии на повышенных тонах. Через несколько часов была совершена попытка ограбить сейф морга. Дежурный санитар Максим Соколов был связан скотчем после того, как впустил неизвестных в морг. Он сумел вызвать охрану, но преступники скрылись.
 Через неделю дежуривший в приемном отделении М.Соколов получил проникающее ножевое ранение. Нанесший удар Неизвестный, поступивший в больницу без документов по Скорой, был отпущен после капельницы. Его поступок квалифицирован как непредумышленный, совершенный в состоянии сильного алкогольного опьянения. Найти его не удалось.
 Я тоже нутром чувствую, что это не случайность, но доказательств нет никаких. И еще. Картина преступления похожа на разборки подельников, разборки между своими, а у тебя, папа, вся информация от матери. Сам понимаешь, насколько это недостоверный источник. Что касается того, что больницу пасут, так все больницы пасут мелкие мошенники и воры. Такое количество беспомощных людей с денежными средствами и электроникой. Один кто-нибудь внедряется в качестве больного или родственника больного. Грабят или разводят кого-нибудь на деньги и быстро смываются. Бывают задействованы и более сложные схемы как в нашем случае с попыткой ограбления сейфа. Но это не похоже на постоянный присмотр за больницей. Тактика мелких хищников. Налететь, нахапать и скрыться. Если тебя интересует мое личное мнение, многое мог бы прояснить допрос М. Соколова. Пока он поверхностно опрошен в качестве свидетеля и потерпевшего.
 Поцелуй за меня маму. Паша.

Дневник Вероники Розановой.

 Я никогда раньше не описывала, как Максим выглядит внешне. Думаю, что воспринимаю его субъективно. Как же он еще может выглядеть в глазах влюбленной калеки, как не романтическим красавцем? Наверное, на самом деле у него самая обыкновенная внешность. Полно на улице молодых людей с серыми глазами, с темными густыми бровями и темными волосами. И вес с ростом у него обычные, и нос прямой. Борода только необычная. А мне он напоминает русского витязя с картины Васнецова. И у меня навсегда останется в памяти внимательный взгляд его серых глаз.
 Сегодня он был у нас после долгого отсутствия и в последний раз.
 Когда он появился на пороге, мама сказала, что я тяжело болела, поэтому не стоит вывозить меня на прогулку. На улице слякоть, мокрый снег.
 Максим предложил немного покататься по двору. Мама, подумав, согласилась. Он перенес меня с моего рабочего места на коляску, внимательно осмотрев прикрепленный ноутбук. Когда же он застегивал ремни, то, как бы между прочим, заявил.
 - Знаешь, Вероника, когда у тебя мышцы лица расслаблены, то ты похожа на Суламиту с картины Росетти. И волосы у тебя с рыжеватым оттенком и глаза серо-голубые...
 Хорошо, что он успел пристегнуть ремни. У меня начался приступ еще до того, как он успел договорить. В голове билась мысль, что ничего точно он знать не может. Все его слова основаны на догадках. На подозрениях. На тумане и дыме. Даже не на песке. А может, это не намек, а просто реплика вслух? Может это надо воспринимать буквально? Ну похожа и что? Это еще не значит, что он увидел во мне адресата своих посланий. Часто думал на эту тему, вот и сказал так просто. Я раньше с ужасом думала, что он может сообразить, кто ему пишет. Но лучше бы он сообразил и дал ясно мне понять. Неопределенность оказалась еще хуже. Намного, намного хуже.
 Я выгибалась в его руках и ремнях, не издавая ни единого звука. Хотя из прокушенной губы и текла кровь. Но мама как-то почувствовала и прибежала. Вот ведь странно. Обычно она передает меня Максиму и занимается своими делами. За секунду она оглядела свою неправдоподобно вывернутую дочку, испуганного Максима, никогда такого раньше не видевшего, и бросилась за шприцом. Уже не думая о больном сердце, она ввела миорелаксант. Спазмы, конечно, не прошли совсем, но достаточно ослабли, чтобы меня можно было перенести на кровать. Я никогда не забуду, как бережно Максим это проделал. Когда он распрямился, мама сказала, что ему больше не надо вывозить меня на прогулки. Они становится опасными. И это значит, что посещения нашей квартиры ему следует прекратить. Думаю, что помимо моего приступа ее очень отрицательно настроил Жорка. Так или иначе, это конец.
 Я как-то раньше не понимала, как меня утешали еженедельные прогулки с Максимом.
 Ну и воспоминание обо мне у него останется.
 Мне, конечно, за мой грех так и положено, но я раньше никогда не знала, какая болезненная вещь - сомнение в том, что для тебя настолько дорого. Пока меня выворачивало, я, чтобы отвлечься, пыталась посмотреть на свое состояние со стороны, с чем-то его сравнить, упорядочить в какой-то образ.
 Вот, например, в такой.
 Будто бы после страшного порыва ветра разбилось в дребезги окно, перевернулся светильник, горящее масло обожгло мне руки. И вот я стою одна в холодной темноте. На горящие от боли руки ветер надувает холодный мокрый снег. И нет сил, что-либо исправить.
 Или вот в такой образ.
 Будто бы я бежала по тропинке к обрыву. И вот упала и за что-то зацепилась. Все переломано, но я жива. Вперед ползти нельзя, назад - невозможно. И - еле переносимая боль.


 Самый темный пост - Рождественский. Вифлеемская звезда загорается во мраке ночи.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл

 Привет, Володя.
 Благодарю тебя за сочувствие и утешение. Нет, мне Макс ничего не рассказывал о попытке ограбления морга. Наверное, он не хотел меня пугать лишний раз. Сейчас он в сердечнососудистом санатории, потом возьмет отпуск. Опять, как пить дать, собирается ездить по монастырям. Но я молчу. Все-таки, чуть жизни не лишился, но жив остался. Одинокой бедняжечке, то есть мне - утешение. Физически он чувствует себя неплохо.
 Мне интересно, как ты себя чувствуешь, но ведь ты скажешь, что нормально? Все вы мужчины хороши.
 С искренним уважением, Рита.

Дневник Вероники Розановой

 Плохо, что в состоянии таких душевных терзаний как у меня, душа плохо воспринимает праздники. Чудо Рождественской ночи может осветить только притихшую душу. А мне по контрасту с общецерковным ликованием особенно плохо.
 Смотрю службу через интернет.


 На крещение отец Андрей и мои любимые поющие девочки и мальчики приходили освещать нашу квартиру. Как они чудесно пели. Думаю, что слезы на моих глазах они приписали благостному умилению. Или брызгам крещенской воды, которая сверкающими на солнце каплями заливала нашу грешную квартиру.
 "Во Иордане крещающуся Тебе, Господи..."


 Интересно, благодатная Иисусова молитва - это посещение Святого Духа лично, или просто действие энергий Божества? Не с кем поговорить. Современные христиане, разговоры которых я могу оценить через интернет, заняты совсем другим. Я не имею в виду, чтобы они говорили в интернете о таких вещах напрямик, но я бы угадала и по косвенным признакам.
 Максим занимался Иисусовой молитвой, но у него она трудовая. Его подвиг и ревность о молитве делают возможным некоторую сосредоточенность ума в сердцевине души. Недоступную при отсутствии подвига.
 Но иногда налетает ветер из другого мира, и я не узнаю собственную душу. Тогда уже я - не совсем только я. И ничего не хочется, только погрузиться в сладость этой молитвы. И это чудо длится неделями, день за днем. И я привыкаю так жить. А потом Небеса закрываются, и я потрясенно остаюсь сама собой. Грешной и несчастной. Почему так? Какая же я на самом деле?


 Воробьи как сумасшедшие чирикают под окном. Я просыпаюсь от ярких, дерзких лучей весеннего солнца на своем лице.
 Моя девятнадцатая весна.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ


Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Привет, Володя.
 Благодарю тебя за соболезнования в связи с Сашиным днем памяти. Наш с ним бесценный сынок вытащил меня даже на панихиду в церковь. Я уступила, знаешь, о чем подумав? Саша был бы рад, зная, что я в этот день буду вспоминать его не одна, а среди людей. Как ты понимаешь, для меня уже прошли те времена, когда я часами разговаривала с его портретом. Теперь все гораздо спокойнее.
 После панихиды отец Андрей произнес проповедь с таким видом, как будто он был личным другом усопшего. Перед панихидой, между прочим, он показывал всем желающим и нежелающим новонаписанную икону новомучеников российских. Довольно большую и страшненькую. Количество мучителей, изображенных на ней, ненамного уступало количеству мучеников. И вообще, все же знают, какими прекрасными могут быть иконы. Видимо, он неосознанно почувствовал общее довольно прохладное восприятие этого, с позволения сказать, образчика современного искусства. Ведь эта икона - еще одна печальная иллюстрация общего духа увлечения палачами, тиранами и прочими сильными личностями. И батюшка начал говорить, что икону написал иконописец, конечно же, лучший среди всех иконописцев Латвии. Если бы он сказал, что лучший среди всех православных иконописцев Боливии, это было бы хотя бы забавно.
 А еще, оказывается, как образец для росписи храма будут использоваться изображения раннехристианских мучеников с фресок Равенны, "конечно же, примитивные, но не лишенные своеобразного очарования". При этом отец Андрей осчастливил меня своим взглядом. Я промолчала. Я всегда молчу, когда встречаюсь с подобной абсолютной самоуверенностью.
 Володя, не подумай, я не хочу тебя задеть, рассказывая так про священника. Дело не в том, что он священник. Это типаж, слишком характерный для нашего общества. Человек, выбирающий для общения с собеседником форму наставительного монолога. И даже не допускающий, что его собеседник может знать о предмете разговора ничуть не меньше, а то и гораздо больше него самого. Я с грустью вспоминаю своих учителей, ученых с мировым именем, владевшими в совершенстве четырьмя-пятью языками, и державшими себя так скромно, так безупречно интеллигентно, так ненавязчиво. Знаешь, про одного профессора археолога рассказывали, что те, кто вместе с ним жили на раскопках в палатках, даже не подозревали, что у него диабет. А ведь ты можешь представить, как тесно общаются люди в полевых условиях.
 Я вспоминаю необычайно одаренного психиатра, тонкого и внимательного, который так мне помог в тяжелое время после Сашиной смерти. Уже умирая, он с палочкой, тратя последние силы, приходил поговорить с обезумевшим подростком, поскольку был единственным, кто мог на него повлиять. Когда этот психиатр был жив, люди не давали ему покоя. Он помогал им, забывая о себе. Когда же он умер, ты думаешь, много народу было на его похоронах? Хоть где-нибудь объявили о его смерти?
 Прекрасные люди тихо и незаметно уходят, а кто приходит им на смену? Извини за резкое определение, самовлюбленные ничтожества.
 И я думала на панихиде, что Саша отдал жизнь за тех людей, которые и мизинца его не стоят. Зачем он с друзьями не дал полностью взорваться Чернобыльской АЭС? И пусть бы все тогда накрыло взрывом. Но как всегда, тогда погибли лучшие, а остальные, выжив, устраивают жизнь по своему вкусу.
 Но после твоего письма я вспомнила о тебе, о твоих положительных детях и уже шести, надеюсь, не менее положительных внуках, и раскаялась в своем приступе горечи. В конце концов, у Саши теперь живет сын, родившийся по другую сторону смерти, родившийся совершенно здоровым. Знаешь, Макс одно время пытался использовать это чудо как дубину, чтобы загнать меня в церковь. Пришлось напомнить моему почти тридцатилетнему чуду, что, когда я его вынашивала и рожала, то в церковь не ходила. А теперь и подавно не собираюсь.
 Ты не хуже меня помнишь, как тяжело Саша умирал. Но только я помню, каким утешением для него было то, что после него остается сын. Как он был мне благодарен за то, что я не послушалась идиотов, принуждавших меня к аборту. Дескать, от мужа с лучевой болезнью здорового ребенка не родить. Но я была согласна даже на больного ребенка. Абортировать Сашино дитя казалось мне кощунством. В конце концов, уже зачатие ребенка от мужа с лучевой болезнью - чудо.
 Я так долго тебе пишу об этом, потому что вдруг все так ярко вспомнила. Его счастливые глаза в тот момент, когда он увидел сына. Ласковые благодарные поцелуи. И я никогда, никогда больше его не увижу.
 Пожалуй, на этом закончу. Благодарная тебе за то, что ты вспомнил, Рита.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru

 Папа, интересующее тебя дело - малоувлекательный висяк. Никто не будет тратить силы на мелкое воровство в больнице. Гораздо более увлекательным мне показалось то, что ты, оказывается, побывал на Афоне. И никто этого не знал. Ты просто мастер, папа! Не так удивительно, что ты встретил там сына своего погибшего друга. Ничего особенного, что сын необычайно похож на отца. Я не удивлен, что тебя мучает совесть из-за того, что ты "на многие годы забыл о вдове с ребенком". Тебя все время мучает совесть за то, что ты о ком-нибудь забыл. Хотя всех помнить не в человеческих силах. Но вот то, что ты исхитрился задурить всех своих коллег на работе, всех своих членов семьи, и смотаться за границу незаметно, поражает меня до восхищенной дрожи в коленках.
 Кстати, я уважаю твои воспоминания, но, если отбросить сентиментальность, нельзя забывать, что Максим Соколов вырос, как-никак, без отца.
 Паша.

Дневник Вероники Розановой.

 Мама привезла меня в больницу для очередного курса лечения. И я вдруг увидела Максима. Он проходил мимо, мы встретились глазами, и он мне кивнул.
 Я только вечером набираю дневник. Весь день перед этим я неосознанно улыбалась всем людям, которые участвовали в обследованиях. Я была не в силах сдержать свою радость. А ведь обследования были как обычно, малоприятными. А он всего-навсего мне кивнул.
 Конечно же, я помнила, что Максим работает именно в этой больнице, но никак не могла рассчитывать на встречу. Мне казалось, что все уже позади. И вот мы только встретились глазами, он всего лишь дал мне понять, что узнал. И как я счастлива. Сижу, наслаждаюсь весенним солнцем. В его лучах первозданно свежей зеленью сияет листва букета на фоне светло желтой больничной стены. Завораживающе красивое сочетание красок. Смотрела бы и смотрела.

***

 Сегодня все разрешилось.
 Мама, когда отвозит меня в больницу, устраивает себе отдых. Посещает меня редко. Здесь и без нее за мной присмотрят. В ее отсутствие этим вечером пришел Максим. Он свой здесь и на своей территории. Информацию раздобывает легко. Ему даже мою историю болезни дали для ознакомления. Со всеми врачебными заключениями типа "интеллект полностью сохранен".
 Он мне сам об этом сказал, когда вывез на улицу покататься.
 - Привет, - сказал, - Вероника. Давно не виделись. Хочешь, я свожу тебя, покатаю, как в старые добрые времена? Я сегодня не на дежурстве.
 Это значило вот что. Он впервые обращается со мной как с равным себе существом. И для того, чтобы окончательно разобраться со мной, он и пришел в больницу. Хорошо, что на мне как раз начали опробывать новый препарат. Пока он действует, мои сильные эмоции не вызывают судорог.
 Пока он вез коляску, он и сообщил, что ознакомился с моей историей болезни, чтобы лучше понять меня и ситуацию.
 Мы подъехали к пустой лавочке под старой березой со свисающими ветками и проклевывающимися молодыми листочками.
 - Вот, что я хочу тебе сказать, Вика, - издалека начал Максим, чтобы меня сильно не травмировать, наверное. - Я какое-то время переписывался через интернет с очень доброй, умной и хорошей девушкой...
 Это называется, подсластил пилюлю, если я не ошибаюсь.
 - ...Я бы не хотел терять с ней связь. Но она перестала мне отвечать.
 Здесь он выдержал паузу, нащупал пульс на моей руке, наверняка учащенный.
 - Это случайно не ты? Мне бы очень хотелась, чтобы это была ты.
 - Я, - хрипло выдавила я.
 Головы я не поднимала. Он не убирал руку с моего пульса.
 - Если тебе трудно отвечать мне вслух, можешь набирать ответ в ноутбуке.
 Включил мой ноутбук.
 Я так ярко видела перед собой маленькие свежие листья березы, желтые глазки мать-и-мачехи среди слежавшейся под снегом травы.
 Компьютер включился, и я набрала то, что меня больше всего беспокоило.
  - Ты простил мне мое вранье?
 - Я его даже не заметил, - быстро ответил Максим до того, как я закончила набирать.
 - Я буду молиться о твоем исцелении.
 Я от удивления подняла голову и посмотрела ему в глаза. Мне никогда не приходило в голову, молиться о собственном исцелении.
 - А! Ты никогда об этом не просила? - он прочитал мои мысли. - Но почему? Тебе понадобился посторонний человек, чтобы сказать, что Бога об этом можно просить? Ему все возможно. Моя мама вышла замуж за моего отца после того, как он схватил зверскую дозу радиации на ликвидации Чернобыльской аварии. А я совершенно здоров. Меня много раз обследовали. Я тебе как врач говорю, мое здоровье - настоящее чудо. Но я существую, и люди говорят: значит, и такое бывает.
 И когда ты исцелишься, люди скажут: значит, и это возможно. Но мы с тобой будем всегда помнить, что произошло настоящее чудо. Ты согласна? Я так соскучился без общения с тобой. А ты? Ты разорвала наше общение. Ты не скучала?
 Это был упрек. Мягкий, но упрек. Разве я могла выразить словами, как я скучала? Кажется, что-то отразилось в моих глазах. Он держал меня за руку. Я набрала другой рукой в ноутбуке.
 - Думала, что так будет лучше и для меня и для тебя.
 - Не обижайся, но это банально. Лучше было бы сказать мне правду, и я сам бы решил, что мне делать.
 - Мне было невыносимо стыдно, признаться, кто я.
 - Ну а когда я сам это вычислил, тебе сейчас разве стыдно?
 Он ведь глядел мне в глаза. И знал ответ.
 - Невыносимо стыдно?
 Мне было невыносимо радостно. Я была неправа с самого начала.
 - Прости. Но как ты вычислил?
 - По большей части из-за истории с Дашей. Ты показала большую осведомленность. Я узнал, что ее мать общается с твоей. Кстати, Даша родила сына.
 Теперь я понимаю, что тогда, на скамейке под березой, он перевел разговор. Думаю, он подозревает моего брата в причастности к ограблению сейфа. Я ведь пыталась его предупредить, и тем самым показала еще большую осведомленность, чем в истории с Дашей Синеглазкой. Это нам еще нужно будет обсудить.
 Но теперь я тоже с удовольствием переключаюсь на историю с Дашей. Все равно то, что я сейчас чувствую невозможно выразить на бумаге. Да и зачем? Драгоценный вечер, который продолжается, пока я пишу дневник - это совсем не то, что мне хотелось бы забыть. И без того, когда я засну и проснусь, все будет уже не так ярко и ошеломляюще радостно.
 Вот, что было с Дашей.
 Как только ее уложили в рекомендованный знающими многодетными православными роддом, ее законный муж, то есть Кирилл, получил преимущественное право на информацию о состоянии жены и прочие законные отеческие права. Он, выученный теми же православными друзьями, старательно очаровал медперсонал отделения мелкими подношениями, трогательными вопросами и заботливыми порывами. В результате, в момент выписки новорожденного ребеночка вручили не мамаше Молнии, даже не Даше, а его законному - да здравствует штамп в паспорте! - отцу. Кирилл с трепетом, но крепко взял шевелящийся сверточек в руки, и они вышли во двор, где стояли машины других счастливых папаш с надписями на капоте типа "любимая, спасибо за сына". Краска, наверное, быстро смывается. Иначе как эти папаши на следующий день поедут на работу, в какой-нибудь банк, например?
 - Пойдем, Даша, нас вон там ждет машина. Нет, Анна Григорьевна, никакого такси. Мой друг отвезет нас домой прямо на своей машине. Пойдем, Даш, посмотришь, что я еще подкупил.
 Сверточек с сыном он еще крепче к себе прижал. Не выдирать же крошечку. А упомянутый друг твердо и решительно нес пакеты с личными Дашиными вещами по направлению к своей машине. И Даша покорно шла за ними.
 - Анна Григорьевна, вы, если хотите, можете поехать с нами, - вежливо сказал зять, которому сыночек в руках, как рассказывают очевидцы, придал неземное величие.
 - Даша! - ахнула Анна Григорьевна, придя в себя от подобной мужской беспардонности. - Этот тип тебе больше не нужен. Отдайте ей сына.
 Но она ничего здесь не решала. А Даша Синеглазка молчала, полностью подчиняясь направляющим указаниям супруга.
 - Ты опять за свое, - обратилась к дочери Молния, сверкая глазами, как ей и положено. - Вспомни, что я тебе всегда говорила. Он молодой мужик. Наделает тебе детей и бросит. Подумай, что ты будешь делать?
 - Меня Господь не оставит, - внезапно ответила Даша и положила руку на руку своего мужа, который даже остановился, изумленный.
 Шах и мат мамаше Молнии. Причем партию доиграл сам Господь Бог. Это ведь не редкий случай, когда родившая ребенка женщина становится верующей. Такое все же чудо - появление новой жизни. Даша реально ощутила поддержку немыслимо могущественного Существа. Теперь ей не было страшно.
 Кирилл, говорят, просиял, как неожиданно включившийся в кармане мобильник. Поцеловал жену в щечку и снова пошел вперед, но уже гораздо медленнее. Начиная понимать, что можно расслабиться.

***

 2 часа ночи.
 Страшно написать, но похоже на то, что я исцелена. Час назад я проснулась и, не понимая спросонья, что я делаю, встала с кровати и направилась в уборную. В палате восемь кроватей вместо четырех положенных, а также тумбочки и стулья с вещами моих соседок. Они, то есть соседки, все спали. Я сделала в полутьме палаты несколько шагов и с шумом наткнулась в темноте на чью-то сумку. Уцепилась за восьмую кровать, стоящую посередине прохода. Никто не проснулся. Сердце у меня вдруг заколотилось, и пот выступил на висках. Я поняла, что происходит. Поняла и ужаснулась. Не помню, сколько лет я даже в уборную не ходила сама. Бесшумно, в одних носках я туда все же добралась. Не так уж сантехника и изменилась за это время. Я сообразила, что нужно воспользоваться кнопкой. Раньше был рычажок. Потом я вернулась в кровать и медленно погрузилась в осознание произошедшего. Я исцелена по молитве Максима. По его молитве, потому что я не молилась об исцелении. Хотела ли я исцелиться? Мечтательно, припоминаю, хотела. Хотела! И вот я получила, что хотела и еле сдерживаю охвативший меня ужас. Ведь я ничего, совсем ничего не умею в жизни. Я готовилась умирать, а мне предстоит жить. Жить долгие годы. Моя болезнь никак меня к этому не подготовила.


 Приходила нанятая мамой сиделка Лена, невысокая, фигуристая крашеная блондинка с сильно отросшими корнями волос. Она живет в больнице, когда сюда приезжает. Регулярно краситься ей не с руки. Она хотела поменять мне памперс. Я сказала, что не надо.
 "Я сама ходила в уборную".
 - А врач разрешил?
 То, что я вдруг хорошо заговорила, ее не удивило.
 - У нас нельзя ходить без разрешения врача. Давай, солнышко, надену тебе памперс. Не спорь, будь хорошей девочкой.
 Я подчинилась. Не спорить же по таким пустякам.


 Только что ушли врачи. Сначала пришла моя лечащая врач, которой я радостно пожелала доброго утра. Она, автоматически, наверное, попросила меня дотронуться до кончика носа. Потом я села, потом встала. Потом Ирина Сергеевна убежала за остальными врачами. Остальные врачи устроили у моей кровати консилиум, провели полный неврологический осмотр. Кажется, ничего не поняли.


 Во время завтрака в палату зашел Максим. Увидел, что я ем сама, сидя на стуле, и воскликнул.
 - Говорил же я тебе, что Господь в силах исцелить любое заболевание. Как же я рад, Господи!
 Катерина, полная тетя, завтракавшая напротив меня, уронила тарелку. Каша забрызгала ей розовую ночнушку, не говоря уже о тумбочке, пододеяльнике и линолеуме. Я с упреком показала на нее глазами Максиму. Мы ведь находились в палате не одни.
 - Кто утаивает дивные дела Божии, тот согрешает, - восторженно сказал Максим. У него была эйфория, в отличие от меня.
 Потом этот открыватель дивных Божиих дел провел пресс-конференцию по поводу вмешательств Господа Бога в нашу жизнь и возможностей православной веры и церкви. Я имею в виду, что все больные женщины отделения, медсестры, сиделки и сестра-хозяйка набились в нашу палату (кто не поместился, стояли в дверях и коридоре) и долго задавали Максиму вопросы о вере и церкви, на которые тот квалифицированно отвечал. Все-таки разговаривать с людьми о религии, имея в качестве поддержки такое чудо, как исцеление неизлечимого больного, одно удовольствие. Никто даже и не заикнулся на тему, почему, мол, ваши попы ездят на мерседесах, и на тому подобные пошлые темы.
 Разогнали все это возжаждавшее истины общество врачи, пригласившие специалистов с кафедры неврологии. Потом подъехало еще несколько светил международного масштаба.
 - Симптоматика ушла. Можно сказать, ты здорова, Вероника, - подвел итог высокий толстый седой врач, посмотрев на титульный лист моей истории болезни, чтобы узнать, как меня зовут. - Мы тебя еще пару деньков понаблюдаем и выпишем. Но все же будь осторожна, деточка. Не могу пока сказать что, но что-то меня тревожит, - он посмотрел на Максима, которого никто не стал выгонять из палаты в начале осмотра. - Ей нельзя уставать и перенапрягаться.
 Когда все врачи ушли, я вымыла голову. Теперь я сама могу это делать, когда мне хочется, а не тогда, когда есть время у тех, кто за мной ухаживает.
 Сестра-хозяйка принесла мне больничные тапочки, и Максим, все еще сияя от эйфории, повел меня вниз, в больничный холл, чтобы мы могли тихо и спокойно поговорить. Там скромненькая девушка в сереньком тренировочном костюме, то есть я, внимания к себе не привлекала. Мы устроились в уголочке под огромным гибискусом в кадке, на пластмассовых в мелкую дырочку креслах.
 - Когда ты выпишешься, мы сразу подадим заявление в загс, - глядя в сторону, сообщил Максим.
 Конечно, у него эйфория, а я боюсь.
 - Давай не будем спешить. Ты уверен, что это будет правильно? У меня наследственное заболевание.
 - У тебя было наследственное заболевание. Было! Ты просто технически не можешь быть менее верующей, чем моя мама-атеистка. А она не побоялась меня родить.
 Я задумалась, что ему ответить, чтобы он меня услышал в своем восторженном состоянии. Где-то я читала, для того, чтобы слово было услышано, ему должно предшествовать молчание. Но это я сейчас вспомнила, когда я записываю дневные события. А тогда мы просто молчали. Потом я тихо сказала.
 - Максим, не спеши, пожалуйста. У меня такое потрясение.
 И он, посерьезнев, спросил.
 - Скажи, чего ты боишься больше всего. Только будь искренней.
 А как я могла? Я еще не успела ничего толком осмыслить.
 Рассказала ему, как однажды сидела в холле, где собрались человек восемь-десять пациентов мужчин. И один из них рассказал следующий анекдот.
 Муж решил повысить квалификацию своей жены, принес ей порнографический фильм для ознакомления, а сам ушел на работу. Приходит домой вечером. Жена сидит перед экраном и говорит мужу: "В шестой раз смотрю и не могу понять, они поженятся или нет?"
 И все восемь-десять мужиков синхронно заржали как настоящий табун жеребцов. То есть, им это смешно. Смешно настолько, что стекла в окнах задребезжали.
 А может быть такой менталитет характерен для любого мужчины, я же не знаю, а спросить напрямик боюсь.
 Максим, помолчав, ответил вот что.
 - Однажды, я из любопытства взял просмотреть женский роман, которым зачитывались мои медсестры и пациентки. Вероника, дорогая, если бы я вел себя так, как описываемый там положительный герой, то меня по справедливости нужно было бы кастрировать. И напишут же. В жизни все бывает не так, и ни ты, ни я не знаем, как сложится у нас.
 Я покраснела. И, боюсь, довольно сильно.
 - Давай решать проблемы по мере их возникновения, - добавил мой, страшно написать, жених. И обнял меня за плечи. Я бы написала "по-братски", но брат меня в жизни не обнимал. Никто меня никогда не обнимал, и я была ошеломлена тем, что это так чудесно.
 - Сейчас ты слишком слаба, чтобы вынашивать ребенка, поэтому физиологическая часть брака - именно это тебя беспокоит? - тебя пока не касается. И вообще, на дворе двадцать первый век, если уж все совсем не заладится, есть даже сексопатологи. Разберемся.
 А я уж было решила, что он деликатный. Неужели и вправду думает, что я на такую тему буду говорить с посторонним человеком, возможно мужчиной? Придется молча перетерпеть.
 Я сжалась. Обнимавший меня Максим это почувствовал.
 - Ты только не замыкайся в себе. Вдвоем мы сможем найти решение любой проблемы.
 - Но я же ничего, ничего не умею!
 После этого моего полувопля-полустона Максим заглянул мне в глаза.
 - Ты этого боишься? Ты? Вероника, ты скоро сама удивишься, как легко ты сможешь выучиться тому немногому, чего пока не умеешь.
 Вот ведь, а... А я-то уж решила, что его эйфория рассеялась.
 - Скоро Пасха, - продолжил он. - Мы вместе отстоим пасхальную службу, представляешь?
 Я кивнула. Это и вправду должно быть чудесно. Отстоять службу в храме. Да и еще рядом с ним.
 Он пощупал мой пульс.
 - Теперь иди, отдохни. А я схожу, побреюсь. Пора выходить из затвора. Санитары морга слишком мало зарабатывают, чтобы можно было содержать семью.
 По дороге в палату мы встретили пожилого усатого врача.
 - А, Максаныч, - добродушно усмехнулся он, - аз, недостойный, приветствую целителя. Может, вернешься в отделение, пока я еще могу тебя устроить? Попадешь под волну сокращений, придется и вправду в народные целители податься.
 - Вы будете у себя? Провожу Веронику и зайду.
 - Ну проводи свою Веронику. Он вас хоть поцеловал, когда исцелял? Или дистанционно?
 Я покраснела.
 - Я так и думал, что дистанционно. Эх, Максим, Максим. Ну приходи. Буду ждать.
 Придя в палату, я подумала, что если бы у меня были деньги, я бы сходила в парикмахерскую и сделала бы себе хорошую прическу. Волосы в моей внешности - мой самый выигрышный момент.
 И в этот самый момент я почувствовала, как если бы мой ангел-хранитель ласково погладил меня по голове и сделал шаг назад.
 - Господи помилуй! - испугалась я, слезы сами потекли из моих глаз и от этой неземной ласки и от подступившего холодящего одиночества.
***
 Сегодня мама приходила. И это было ужасно. Она смотрела на меня как нм совершенно чужую женщину. Почему она не порадовалась выздоровлению дочери?
 - Какие у тебя планы?
 - Я еще не знаю. Ведь только сутки прошли с момента моего исцеления...
 - Хм-м-м.
 - ...Придется, наверное, готовиться сдавать экзамены за курс средней школы.
 Молчание в ответ.
 - Ты думаешь, мне надо куда-то пойти работать?
 Молчит и на меня не смотрит. Она молчит, а я еще ничего не могу решить. И в этот момент вошел Максим. Он уже был у меня с утра. А сейчас пришел еще раз. Так просто, пообщаться. Мама встала с банкетки. Все это общение происходило в холле отделения. Был тихий час, и кроме нас с мамой там никого не было.
 - Мама, ты помнишь? Это Максим. Он мой друг.
 - Я не просто друг, а жених вашей дочери, - с места в карьер уточнил Максим.
 - Моей дочери, - с невыразимо странной интонацией повторила мама.
 У меня появилось невероятное предчувствие, что сейчас она скажет, что нет у нее дочери. Она, этого, естественно, не сказала.
 - Лучше вам обоим у меня в квартире не появляться, - бесстрастно сказала мама и пошла к выходу.
 Я села на банкетку и обхватила себя руками. Максим сел рядом, взял мои руки в свои и тихо сказал.
 - Все решилось само собой. Ты едешь ко мне. У меня мама из толерантных атеистов. Она считает ниже своего достоинства осуждать человека за то, что верит не в то, что она сама. Увидишь, все будет хорошо. Вероника, поедем прямо сейчас, а? Ну зачем тебе эта больница, не сыта еще?
 Я кивнула.
 - Тогда жди здесь. Я пойду, оформлю тебе выписку и вызову такси.
 Он ушел организовывать выписку на день раньше, чем предполагалось, а я сижу, пишу дневник и думаю.
 Моя мама очень сдержанный человек. Совместная жизнь с отцом ее выдрессировала не говорить вслух того, что она думает. И даже никак не показывать этого. Значит, внутри у нее кипели эмоции гораздо более сильные, чем она высказала вслух. Какие? Как к этому причастен мой братец? И вообще, как она могла так поступить с собственной дочерью? Не понимаю. И не могу это пока обсуждать даже с Максимом. Попозже как-нибудь. Слишком уж мне больно.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Ох, привет, Володечка!
 Сядь поудобнее, положи подушечку, чтобы не упасть. Что у нас тут происходит! Я бы никогда не поверила, если бы все действо не разворачивалось на моих глазах. Впрочем, это же православные! Итак, мой единственный сыночек собрался жениться. Нормально? Да, но только на первый взгляд. Он привез вечером свою невесту к нам домой и сказал мне следующее. Почти дословно цитирую.
 - Мама, это Вероника, моя невеста. Она была тяжело больна долгие годы. Ей нужно будет осваивать весь быт заново. Надеюсь на твою помощь. Прошу, как принято говорить, любить и жаловать.
 Я обессилено прислонилась к стеночке и по ней сползла на стульчик.
 - Простите, милая, - сказала я его невесте, - но это так неожиданно.
 - Поверьте, Маргарита Юрьевна, и для меня тоже, - тихо ответила невеста.
 После чего мы посмотрели друг на друга, и я поняла, что она мне нравится, эта невероятно худенькая бледная девушка со светлыми чуть рыжеватыми пушистыми волосами и грустными большими серыми глазами.
 - Макс, а ты хоть сказал Веронике, что ты ее любишь, когда делал предложение? - я хорошо знаю своего сыночка.
 - Э-э-э, - ответило дитятко.
 - А ты вообще ей предложение делал?
 - Что?
 - Что?! Предложение руки и сердца, это когда говоришь своей избраннице, что ее любишь. Затем спрашиваешь, любит ли она тебя, и хочет ли выйти за тебя замуж.
 Но тут мое ошеломленное дитятко пришло в себя, и я получила достойный отпор.
 - Мама, сразу ясно, что ты нецерковный человек. Любовь - это то, что должно вырасти в браке, а не предшествовать ему. Ты бы еще спросила, не влюблены ли мы друг в друга (возмущенное фыркание). Влюбленность - это болезнь, которая пройдет. А любовь - это вечное состояние души.
 Я жестом пригласила Веронику сесть рядом со мной на соседний стул и крепко обняла ее.
 - Поверь матери, он не так плох, как сейчас изображает.
 Девушка сжалась у меня в руках.
 - Так как все-таки насчет предложения руки и сердца?
 - Ну если ты настаиваешь, мама!
 - ...если я настаиваю на этой мещанской и нецерковной белиберде...
 - Вероника, ты ведь согласна стать моей женой?
 И, представляешь, Володя, его невеста растерялась и колебалась с ответом.
 - Давай, Макс, становись на колени. Момент серьезный.
 - Я согласна, конечно же, согласна. Какие тут могут быть вопросы, - тут же быстро ответила девушка.
 - А жаль, - кровожадно сообщила я. - Пусть бы встал на колени.
 - Мама! Ты издеваешься?! В такой момент?!
 Но и это еще не все, дорогой Володя.
 - Какое счастье, что мы с твоим отцом были нецерковными людьми, - с чувством сообщила я. - Мы были влюблены друг в друга. Эх вы, христиане.
 Макс дернулся, но не сразу нашел конструктивные возражения. Вероника его опередила.
 - Но учтите, Маргарита Юрьевна, только для христианина страдание может стать Путем, - еле слышно сказала она, опустив голову.
 Какая уместная мысль при помолвке с моим сыночком! И, между прочим, это цитата из Кьеркегора. Сообщаю это тебе на тот случай, если в вашей академии был неполный или сокращенный курс философии. А девушке всего девятнадцать лет.
 Посему я на следующий день, когда они ушли гулять и по магазинам, пошла, точнее, побежала к нашим соседям, о которых я тебе писала. К Кириллу и Даше. Володя, ты должен понять мое материнское желание, раздобыть разведданные. У Кирилла с Дашей в квартире была тишь да гладь. В смысле звучала музыка Баха, совмещенная с шумом моря. В манежике посреди комнаты спал их нежно любимый сыночек Вася. А его родители молча сидели по разные стороны манежика, уставясь в экраны компьютеров. Это, кстати, средний вариант. Бывало, что ребеночек орал, не переставая, компьютер глючил, а Даше нужно было срочно-пресрочно сдать какую-то работу. Тогда они совали мне ребеночка с радостью и вдвоем усмиряли бунтующую технику. А еще бывало, что ребеночек не спал и не орал. Просто смотрел ясными глазками на мир и гугукал. Тогда родители брали его по очереди на руки. И тот, кто взял, просвещался светом умиления. Идиллия, одним словом.
 Так вот, Кир с Дашей ничего не скрыли от любопытной мамаши. Оказывается, держись, Володя, Вероника была больна неизлечимой, генетически обусловленной болезнью под названием "торсионная дистония". Болезнь эта мучительная, связанная с ограничением подвижности и с болезненными судорогами. И Макс, по мнению православной публики, исцелил девушку своей молитвой. Я была потрясена, понятно, его целительскими способностями, но, во-первых, скромностью сына, который в первый раз в жизни не использовал отличную возможность развернуть мои стопы в направлении церкви. К тому же, теперь я лучше понимаю Веронику. Именно из-за тяжелой болезни она выглядит настолько старше своих лет.
 Ладно, заканчиваю. Думаю, что я тебя уже уморила. Надеюсь, мои внуки родятся хотя бы без нимба.
 Рита.

Дневник Вероники Розановой.

 Все это время мне было не до дневника. Я училась пользоваться газовой плитой, ножом, чистить ванную...
 Маргарита Юрьевна - моя первая наставница. Это ироничная женщина с короткой стрижкой, в джинсах, умеренно пользующаяся косметикой. Легкая на подъем. Очень любит своего сына и тщательно это от него скрывает.
 Вчера мы, между прочим, венчались. Весь храм был полон. Пришли не только наши постоянные прихожане, но и множество незнакомых людей из других приходов. Люди пришли посмотреть на чудо. Чудо любви Бога к людям и на чудо нашей любви. На чудо любви Максима к больной девушке, приведшее к ее исцелению. Я понимала, что должна соответствовать народным ожиданиям. Мое подвенечное платье с длинными рукавами и высоким воротом надежно укрывало мою костлявость от посторонних глаз. Маргарита Юрьевна подкрасила мне брови, ресницы, подрумянила щеки и сказала, что я выгляжу как сказочная принцесса. Вполне достойно такого уникального случая. Мне очень нравится легкий огонек насмешки, который иногда появляется у нее в глазах.
 Мы обвенчались. Отец Андрей произнес чудесную проповедь о милости Божией. О том, что Господь, который Сам есть Любовь, всегда слышит просьбы тех, кто по-настоящему любит.
 Но мама ко мне даже не подошла. Очень все-таки больно. Записываю это в дневник, чтобы вслух, случайно не выдать свои чувства. Она ведет себя со мной так, как будто я ее тяжело оскорбила тем, что посмела выздороветь. Я лишила ее смысла ее жизни.
 Она была на венчании. Смотрела издали, но не подошла. Зато подошла Даша. Сын висел у нее на груди как кенгуренок, пристегнутый к матери ремнями. Она венчалась в простом будничном платье в пустом храме. Но как же она счастлива. Мечта, иметь ребенка - это мечта, которая не разочаровывает, когда сбывается.
 Многие подходили нас поздравить. Запомнилась Саша, моя соседка. Она раньше не ходила в храм. Но на венчание пришла. Как всегда подарила удивительные цветы, с клювиком, африканские, кажется, никогда таких раньше не видела. Сказала, что в Африке их дарят невесте при заключении брака, на счастье.
 В непосредственной близости от привлекательной Саши находился наш прихожанин, бывший женоненавистник Сергей. Он бросал на нее мрачные взгляды, когда думал, что никто этого не видит. Интересен все же его выбор. Нет бы ему приглянулась серьезная тихая верная девушка. Но нет. Опять его тянет к женственной и непостоянной Саше.
 Еще вот что случилось странное. Мы не собирались с Максимом праздновать свадьбу. Максим решил, что лучше потратить деньги на что-нибудь еще. Поэтому мы с ним долго оставались в храме, чтобы поговорить со всеми желающими. Когда Максима оттеснили в сторону несколько прихожанок, расспрашивающих у него, какие молитвы он читал, чтобы добиться такого впечатляющего эффекта, ко мне подошел Жорик. Брат сказал, что собрался подарить мне абонемент на посещение дорогого закрытого бассейна, но туда нужна справка о том, что у меня нет ни СПИДа, ни гепатита, ни еще там чего. Поэтому сейчас у меня специалист возьмет кровь на анализ. За все заплачено. Я попробовала протестовать, испугавшись, что платье запачкается кровью. Но оказалось, что им нужна капелька крови из пальца. Какой-то парень быстро схватил меня за палец, проткнул кожу лезвием из стерильного пакета, выдавил кровь в пробирочку. В этот момент подошел Максим и вопросительно уставился на кровезаборщика.
 - Что за вампиры на моей свадьбе? - неприязненно поинтересовался он.
 Жорик вместе с "вампиром" исчезли, не став ему отвечать. Максим посмотрел на меня. Я зализывала маленькую ранку.
 Странно все это. Так не берут кровь на СПИД. Уж я-то это знаю.
 - Ты уверена, что лезвие было стерильным? - подозрительно спросил Максим, выслушав меня. - Не заразили бы тебя чем. Организм у тебя ослабленный. Зачем ты только позволила?
 - От неожиданности, - призналась я.
 Кругом было множество людей, и мы не стали обсуждать с ним странное поведение моего брата, которому Максим, я ясно это видела, совершенно не доверяет.
 Свадьбу мы отметили дома. Кроме Максима с его мамой были только Кирилл с Дашей. И то недолго. Они оставили маленького Васю одного под присмотром видеоняни, и все ждали, сработает их аппаратура или нет. Она сработала довольно быстро.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Привет, Володя.
 Ты, думаю, и сам понимаешь, как я была ошеломлена твоим настойчивым требованием генетической экспертизы для Вероники. Ты не хочешь, случайно, объясниться? Она, конечно, странная, но если у всех странных делать генетическую экспертизу, то нужно начинать с моего собственного драгоценного сыночка. Я у него на днях поинтересовалась, доживу ли я до появления хотя бы одного внука, имея в виду, что Макс с женой спят в разных комнатах. Оправданный и деликатно заданный вопрос, не находишь?
 - Я тебе сейчас все объясню, - эту фразу Макс позаимствовал у своего заведующего. Он мне теперь все объясняет, как маленькой. - Вероника еще не совсем в норме после болезни. И потом, знаешь, все восхищаются браком Петра и Февронии. А у них не было детей. Вообще, они оба изображаются в монашеском одеянии...
 - Мне и раньше не нравилось Сказание о Петре и Февронии, - мрачно сообщила я, предвидя взрыв негодования, - а теперь и подавно.
 - Мама!
 - Сынок, вспомни о почтении к родителям.
 Молчит и сопит. Вспомнил, значит.
 - Простая дочь бортника насильно женила на себе князя, воспользовавшись его болезнью. Нет? Не ставила она такого условия князю при исцелении? Что, благородный поступок?
 - Она просто сообщила ему волю Божию о них двоих. Господь исцелил Петра именно на таких условиях. Не сама же Феврония его исцелила. И потом, можно подумать, что ему с ней плохо жилось. Господь знал, что делал.
 - Я уж не говорю о сомнительной истории с драконом в самом начале Сказания.
 И в этот момент на кухню вошла Вероника. Макс, который перед этим вскочил, собираясь пламенно защищать наличие дракона-оборотня в житии православных святых, сел обратно.
 - Вы можете ругать меня, Маргарита Юрьевна, за непрофессионализм, но мне интересно, что вы скажете, как специалист.
 Она планировала, что я испытаю удовлетворение оттого, что меня ценят, и я его испытала.
 - С удовольствием отвечу.
 - Вы ведь знаете, что это Сказание принадлежит времени, когда устная культура славян начала перерождаться под воздействием письменной культуры? Церковной письменной культуры, насаждаемой государством. Вы ведь читали исследование, как именно учились и пели древние сказители?
 - Угу, - сказала я. После цитирования Кьеркегора, меня не слишком потрясло ее знакомство с теориями Лорда.
 - Как вам идея, что возле Мурома был центр древних сказителей? Велесовых внуков вроде Бояна, если вспомнить "Слово о полку Игоревом". У них были заготовленные клише, как и у всех устных сказителей. И сюжеты, о победе героя над драконом, например. И, столкнувшись с житиями святых, они просто рассказали их как умели. То есть вставили новый сюжет в старое клише. И получились Сказание о Петре и Февронии, об Илье Муромце. Да и еще есть несколько подобных историй.
 Я могла бы вскинуться, заявив, что науке неизвестно о существовании особого центра сказителей в Муромских лесах. Но для Вероники была почему-то важна эта тема, а я не принадлежу к тем людям, которые давят сапогами хрупкий хрусталь с удовольствием. И мы поговорили и об устной культуре сказителей, и об Илье Муромце, и о Соловье Разбойнике, крылатом злодее, легко заместившем крылатого змея в схеме "герой побеждает дракона". И о драконе-оборотне, вставленном, чтобы объяснить загадочную болезнь молодого князя. Вечер прошел в теплой дружественной обстановке.
 А когда его жена ушла, мой Макс мне тихо сказал.
 - Кстати о героях и драконах. Мама, ты помнишь картину "Свадьба святого Георгия" Росетти? Может это нагло, но мне кажется, она обо мне.
 Я потеряла дар речи. И даже слегка позавидовала девушке, способной вызвать в моем сыне такие чувства. Видел ли ты, Володя, эту картину? Посмотри. Желательно, вариант, приближенный по размерам к подлиннику. На картине молодой рыцарь держит на коленях девушку. Удивительно, как художнику удалось выразить в красках жертвенную нежность и желание защитить любимую. А огромная отрубленная голова дракона на переднем плане удостоверяет зрителя, что защитить этот рыцарь вполне в состоянии.
 - А ты все внуки да внуки, - так же тихо продолжил Макс с укором. - И она боится своей наследственности, да и я не совсем в себе уверен, ты только не обижайся.
 Вот так вот, Володя. А теперь еще и ты со своей генэкспертизой.
 Рита.

Дневник Вероники Розановой.

 Мы, наконец, разговорились с Клавдией, которая учит меня готовить. Как приготовить борщ, чтобы и цвет у него был красный, но и лимонную кислоту с уксусом не добавлять. Я в первый раз услышала о пережарке свеклы с помидорами. Что можно сделать с творогом? Как фаршировать перцы? Сколько я от нее всего узнала.
 Но она очень молчаливая. Приехала с севера, чтобы посмотреть на нас с Максимом. Посмотрела и осталась помочь. Оказывается, она выросла в городе, но ушла в монастырь. Где-то километрах в пятистах от Москвы. А там ей кто-то задурил голову рассказами о скором пришествии антихриста, о том, что все документы уже с печатью антихриста. Ну и так далее. Клавдия сожгла все свои документы и ушла из монастыря жить в заброшенной избушке в опустевшей деревне. Ни электричества, ни еды, ни денег. И она выжила. Сама колола дрова, сама сажала огород, голодала, забиралась на ночь под все тряпки, которые у нее были, и лежала до рассвета. А с утра вставала и снова принималась за работу.
 Максим, оказывается, ей помогал заделать щели в стенах ее избушки и крыше, когда жил трудником в монастыре, из которого она ушла.
 А сейчас у нее аккуратный теплый дом, лучший в округе огород, коза, которую она доит. Теперь уже сама Клавдия помогает окрестным бомжам.
 Это женщина - победительница. Ей ничего от мира не нужно. Сколько внутренней силы в ее взгляде. Она вызывает у меня ассоциации с древними мученицами, готовыми на все ради Христа.
 Послушав ее рассказы, я как-то почувствовала, почему она разорвала все связи с государством. В соседней деревне, например, жила бабушка. Крыша ее дома так протекала, что снег сыпался прямо в комнату. Спала бедная бабушка под столом. Это было единственное место, куда не попадал снег. Она каждый вечер заворачивалась во все тряпки для тепла, молилась Николаю Угоднику и забиралась под стол - поспать. И в одно утро не проснулась. Так ее и нашли под столом. А сколько миллиардов рублей уже выкачано из области, в которой так умирают люди? Поймешь тут тех, кто не хочет иметь со всем этим ничего общего.

***

 Максим выслушал мой восторженный рассказ о Клавдии и сказал, что он тоже ей восхищается. Но жаль, что ее самоотверженность используют в корыстных целях. Какая-то организация ее пасет, используя фобии насчет пришествия антихриста. Ее снабжают деньгами, она покупает на них упаковками продукты, куда-то прячет... Одним словом, шаг из церкви - и сразу кругом мошенники. Действительно жаль...

***

 Саша приходила, навестить. Мы с ней разговорились. Она размышляет, не выйти ли замуж. Мне стало интересно, есть ли у нашего Сергея шансы стать ее мужем.
 - Знаешь, дорогая, он был бы не так плох. Но жуткий зануда. И он со мной будет мучиться и я с ним, - слегка нараспев проговорила она, положив нога на ногу и закуривая сигарету. - Но в чем ваш отец Андрей совершенно прав, так это в том, что женщина не имеет права строить свое личное счастье на детских слезах. Я уж не говорю об абортах. Выбирая мужа, нужно думать о нем не просто как о мужчине, а как об отце будущих детей. А как отец Сережик будет хорош. Посмотрю еще, насколько он поддается воспитанию.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru

 Уважаемый Владимир Петрович.
 Я сотрудница вашей невестки Юли. Объясню свое обращение к вам. Юля дала мне ваш адрес и сказала, что вам пишут многие, и вам нетрудно читать и отвечать. Я легко в это поверила, потому что вижу, с какой нереальной любовью относятся друг к другу Петя, Юля и их дети. Один раз я видела, как Петя шел по улице, держа за одну руку мальчика, за другую девочку. И вдруг девочка захныкала и закапризничала. Петя сел перед дочкой на корточки, обнял и стал ее утешать. Дочка обняла папу за шею. А мальчик, который старше сестры где-то на год, - да? - обнял девочку сзади и стал гладить по головке.
 Я завидую этой семье белой завистью. Юля сказала, что в вашей семье все родственники относятся друг ко другу с любовью. Что она реально счастлива, что вошла в такую семью. Поэтому, я поверила, что и к моим проблемам вы отнесетесь с пониманием. Можно ли мне вам написать?
 С уважением, Лина.

Кому Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Володя, ну о чем ты говоришь? Разве в том дело, что я тебе не доверяю? Но как мне объяснить Веронике, что она должна сдать анализ на то, что она дочка своей матери? В конце концов, как уговорить ее мать сдать такой анализ? Я ее матушку видела только издали. Ты считаешь странным, что мать держится настолько отстраненно от выздоровевшей дочери? Ну а мне, как женщине, такое поведение понятно. Знаешь, кстати, почему из женщин получаются более злобные существа, чем из мужчин? Потому что мы, женщины, интуитивно больше чувствуем. В том числе и то, где у каждого больное место. И уж если становимся на путь причинения боли людям, то у нас больше возможности нанести точный удар. Это тебе информация для размышления. Так вот, что касается жертвенной Вероникиной матушки, то нечего было так упиваться собственной жертвенностью. Абсолютно ничего удивительного в ее реакции. Но как заставить ее сдать свои клетки на экспертизу, не представляю возможным. Подскажи, если додумаешься.
 Вероника стала прекрасно готовить. Но учителя у нее, прости Господи, как они сами говорят. Тетки в длинных юбках, замотанные в косынки так, что только глаза сверкают. А готовят шикарно. Я спросила у невестки, чего это они вдруг так прониклись желанием передать ей свои кухонные навыки? И она мне ответила.
 - Понимаете ли, Маргарита Юрьевна, все люди жаждут чуда. А для нас с Максимом оно произошло. Для всех остальных это как знамя надежды. Знак, что, как и в древности, Господь Бог нам близок. И они желают приобщиться. Разделить с нами эту радость.
 Чудо? Да, действительно, это очень притягательно.
 В ожидании дальнейших твоих сногсшибательных инструкций, Рита.

Кому Vladimir5Korostylev@mail.ru

 Очень благодарна вам, Владимир Петрович, за внимание и понимание.
 Я познакомилась с одним парнем по имени Юра возле храма, куда я иногда хожу. Извините меня, но у меня никогда не было недостатка в желающих познакомиться. Обычно я очень осторожна. Я бы хотела вступить в крепкий единственный брак, но отлично понимаю, что мои мечты кажутся современным парням, да и девушкам отсталыми и старомодными. В нашей среде не принято даже обсуждение такой темы, как семья. Только, простите меня, безопасный и приятный для обеих сторон секс. Так что, даже если и есть где-то парень, который тоже желает долговечного брака, то и он вынужден молчать и маскироваться под общий фон, чтобы не оказаться чужаком.
 Юра меня заинтересовал, когда сказал, что знаком с Максимом, который обвенчался с Вероникой.
 У нас недавно в приходе произошло нереальное чудо. Максим полюбил неизлечимо больную девушку. (Я ее сама навещала, когда она была больной калекой, она была реально тяжело, неизлечимо больна.) Он молился о ее исцелении, и она выздоровела. Они недавно обвенчались. Это была нереальная сказка. Мы все, кто набились в большой храм во время венчания, были на нервах от счастья. Вероника, такая красивая в подвенечном платье. Максим такой уверенный и спокойный. Я до сих пор под впечатлением!
 Короче, Юра сказал, что он знаком с Максимом, и я согласилась с ним поужинать. Но во время ужина в недорогом, простите, ресторанчике он мне разонравился. Особенно когда я поняла, что он твердо уверен, что после ужина я поеду к нему на ночь.
 Это меня во всех них удивляет и бесит. Ведь надо считать, что я хуже, чем уличная проститутка, чтобы думать, что за еду как рабыня я буду его, простите, развлекать всю ночь. Проституток снимают хотя бы за деньги.
 Короче, я с ним попрощалась.
 И тут он реально завопил, что все думают, что Максим такой святой, а он просто бандит, на которого заведено уголовное дело. По данным генетической экспертизы.
 Это было неприлично. Я побежала к выходу. На улице было темно и ни одного человека. Юра меня догнал и схватил. Я была на шпильках, и у меня не было возможности их снять. Потому что я знала, что нельзя в таких ситуациях отводить взгляд. Я реально испугалась, потому что он тащил меня в какой-то переулок. И тут возле нас притормозила машина с двумя какими-то типа восточными мужчинами. Юра сразу отскочил. Они мне предложили подвезти. Я отказалась. И пошла к метро вдоль тротуара. Машина ехала рядом всю дорогу до метро. Моя им благодарность за сопровождение.
 А потом мне Юра позвонил, попросил прощения за несдержанность, сказал, что подобное не повторится. И предложил снова встретиться. Я сказала, что подумаю. И думаю я вот над чем. Встретиться что ли, чтобы вызнать, какое там дело на Максима заведено? И что этому Юре известно? Максима нужно предупредить, что его кто-то подставляет. А с другой стороны, понимаю, что опасно. Второй раз спасительная машина с сопровождением не подъедет. Я попыталась посоветоваться с вашей Юлей, а она дала мне ваш адрес. Пожалуйста, если вы что-то знаете по этому вопросу, ответьте мне.
 С уважением, Лина.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru

 Ну так вот, папа. На Максима Соколова заведено дело. Возбудили родственники. Утверждают, что жена Соколова не является их родственницей Вероникой Розановой. Та была неизлечимо больна генетически обусловленной болезнью. См. заключения врачей. А эта здорова. Легендами о чуде просьба голову не морочить. Так же имеющаяся в наличии женщина, выдающая себя за Веронику Розанову, не является кровной родственницей Лидии Розановой. См. результаты генетической экспертизы.
 Паша.

Кому Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Володя, здравствуй, что у нас тут происходит! Пишу посоветоваться
 Вчера ночью мой непредсказуемый сынок почти на руках принес домой необычайно яркую и красивую девушку по имени Лина. Отбил ее у двух хулиганов. Точнее, они вдвоем отбились.
 Представь.
 У девушки истерика, которую она с трудом пытается контролировать. То нервно смеется, то громко отвечает, то просит прощения за свое некультурное поведение. Энергия из нее во все стороны так и хлещет. Магнетизм, или там женственность, не знаю, но показатели зашкаливают. Макс с видом довольного котяры ее обнимает, успокаивает.
 Успокаивающий чаек... лично провожу... такси вызову...
 Представил?
 И его сестра-жена на эту сцену с непроницаемым видом смотрит. Володя, я кое-что в жизни повидала, и все мои симпатии на стороне Вероники. И я отлично понимаю, что или Макс прекратит всякое общение с этой девушкой Линой, с которой он и раньше был знаком, или у него будут проблемы. Разум будет говорить одно, а душа, да и тело, совершенно противоположное. Раз уж он выбрал в жизни такой сложный путь, то он должен быть особенно внимателен к себе.
 Как ты думаешь, имеет ли мне смысл, предостеречь сына, или нет. Я, допустим, скажу ему все это, а он ответит, допустим: "Мама! Как ты все извращенно понимаешь. Я что должен был пройти мимо и предоставить девушку ее участи? Ты что, не понимаешь, что ее ждало?"
 И все. Ловушка захлопнется. Он примется делать все наоборот. А там природа возьмет свое. Посоветуй что-нибудь, по-мужски, так сказать.
 Кстати, когда этот герой увез свою спасенную на такси к ней домой, Вероника прислонилась лицом к стене, забыв даже обо мне. Я не выдержала и сказала ей в утешение, что ревновать еще рано. Может быть, все и обойдется.
 Девушка обернулась. Она была вся в слезах.
 - Ревновать? - спросила она. А слезы текут. - Я и не знаю, что это такое. Я просто ужасно виновата перед ними обоими. Что я наделала.
 Я полностью ошеломленная отступила, а она ушла к себе в комнату. Максиму я ничего об этом не сказала. И не скажу ничего, пока ты не ответишь.
 С полным доверием к тебе, Рита.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru

 Уважаемый Владимир Петрович.
 Я все сделала, как вы сказали. Мне было нетрудно связаться с Максимом, потому что вчера он спас меня от нападения двух отморозков. Между прочим, когда они загородили мне дорогу, перед тем, как броситься на меня, они поминали Жорку какого-то. В смысле, что он был прав, что я - "целка классная". Жорка это ведь Юрка? В смысле, он что, навел на меня своих дружков, чтобы отомстить за напрасно потраченные деньги за ужин, что ли? И это мужчина! Жалкое зрелище. Хорошо, что Максим мимо проходил. Он здесь недалеко живет.
 Короче, я сказала Максиму, что на него заведено дело. Сказала, что генетическая экспертиза показала, что его Вероника не является дочерью своей матери. О вас ничего не сказала. Сказала, что мне все рассказал малознакомый Юра. Максим неожиданно заинтересовался этим Юрой. Выспросил у меня и о совместном нашем ужине и о криках вчерашних отморозков. Предупредил, чтобы я больше одна вечером не ходила, потому что они могут напасть снова.
 Насчет экспертизы мы с ним пришли к одному мнению, что во время суда, конечно, экспертизу сделают повторно, но за это время столько всего случится, что потом не отмоешься. Тут вы абсолютно правы.
 Мы выработали следующий план действий.
 Нужно самим сделать срочную повторную экспертизу в проверенной приличной лаборатории. И по ее результатам подать встречное заявление в полицию на этого Юру и его подельников. Максим его тоже, как он мне сказал, знает.
 Для получения генетического материала от Вероникиной матери мы решили обратиться за помощью к отцу Андрею. Мы все ходим в один храм. Отец Андрей, вообще-то, супер. Он всегда старается реально помочь. Максим дозвонился ему по телефону и все рассказал. Батюшка его выслушал, все понял и попросил телефон Вероникиной матери. Потом позвонил ей, потом снова нам. Договорились на завтра. Ждем теперь дальнейших событий.
 Но какой, все-таки, ужас! Ведь была чудесная сказка, которая всех грела и радовала. Зачем было совать в нее грязные лапы? Я же поняла то, что вы не досказали. Если Вероника на самом деле не Вероника Розанова, то где настоящая? Максиму шьют убийство?

Кому Vladimir5Korostylev@mail.ru
От Карины Черных

 Мы так давно с вами не общались, Владимир Петрович, что я даже порадовалась тому, что есть повод вступить с вами в общение. Хотя дело, конечно, неприятное. По блату и по старому знакомству я бы даже переслала вам материалы дела. Знаю, что не выдадите. Но сканер сломался. Поэтому расскажу вам прорабатываемую версию своими словами.
 В браке у А.К. Соколова и М.Ю. Гагариной не должно было быть детей. Романтичная, не знающая жизни Рита Гагарина вышла замуж за Алексея Соколова, вернувшегося в Москву после ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, против воли своих родителей. Ее муж был болен тяжелой формой лучевой болезни, проявившейся так же и в серьезных психических расстройствах перед смертью. На первых месяцах брака молодые супруги вели настолько активную половую жизнь, что смогли зачать ребенка, несмотря на лучевую болезнь мужа. Молоденькая Рита отказалась делать аборт и из упрямства разорвала отношения с родителями, желавшими дочери только добра. Последние месяцы смерти Алексея Соколова стали первыми месяцами жизни маленького Максима. Его мать, разрываясь между уходом за умирающим мужем и за новорожденным младенцем, недодала своему сыну той любви, которая так необходима неокрепшей психике младенца. Таким образом, унаследованные от отца психические отклонения, усугубились травмой в самом младенчестве. В дальнейшем, в силу невнимания и нечуткости нашего общества к психическим отклонениям, на нестабильность психики М. Соколова не было обращено должного внимания. Впрочем, до определенного момента патологические особенности его личности в глаза не бросались. Он сумел выучиться на врача и даже устроиться на работу в городскую клиническую больницу. Но, по свидетельству жены М. А. Соколова Н. А. Корнеевой, довольно быстро она стала замечать у своего мужа явные психические отклонения, такие как замкнутость, даже аутичность, длительные депрессивные состояния, отсутствие потенции. Вследствие этого, дальнейшая супружеская жизнь стала невозможна. После развода Соколова с женой психические отклонения стали еще более выражены. Он не смог больше работать врачом и устроился санитаром в морг в той же больнице. Его поведение вполне вписывается в рамки типичного поведения, так называемых, готов - современной молодежной субкультуры. Для представителей этой субкультуры характерны такие поведенческие отклонения как частое посещение кладбищ, постоянные размышления о смерти, а также такие тяжелые психические патологии, как аутизм и некрофилия.
 Во время работы Максима в морге произошла попытка ограбления сейфа морга при обстоятельствах, не позволяющих исключить его соучастие.
 В ночь так называемого "чудесного исцеления" Вероники Розановой в морг поступили две женщины, зарегистрированные как неизвестные. То есть, подобранные на улице без документов и поступившие в больницу по Скорой. После их смерти трупы были помещены в морг. Результаты проверки учетных записей паталогоанатомического отделения больницы подтверждают, что опытный сотрудник, имеющий доступ к этим записям, вполне мог добавить в холодильник морга еще один труп и соответственно переделать записи.
 Поздно вечером Максим Соколов, которому доверяли и родители Вероники и сама жертва, вывез ее на прогулку, где у него была возможность ввести ей препарат, усиливший ее сердечную недостаточность и приведший к смерти. Тогда же произошла и подмена умершей Вероники на женщину, личность которой выясняется. Вероятно, это преступница, скрывающаяся от наказания, желающая легализироваться подобным образом. Ее необыкновенное внешнее сходство с Вероникой Розановой, видимо, и было побудительным моментом для такого преступления. Далее, спрятав труп, он отвез соучастницу в отделение. Был поздний вечер, и никто не стал приглядываться. Что касается трупа, то в связи с истощенностью жертвы, его можно было замаскировать, поместив в любой большой пакет из-под отходов строительной деятельности. В больнице идет ремонт, и подобных пакетов на территории достаточно. В течение ночи у дежурного санитара морга Соколова несколько раз была возможность добавить в катафалк еще и труп Вероники Розановой при вывозе очередного трупа из отделений в патанатомический корпус больницы.
 С утра он и его сообщница цинично разыграли "чудо исцеления" перед медперсоналом и пациентами больницы. Расчет был на то, что люди всегда видят только то, что хотят видеть. И они не заметят мелких различий между погибшей Вероникой и занявшей ее место преступницей. К тому же, внешность Вероники Розановой была изуродована тяжелой болезнью.
 Только наблюдательность членов семьи Вероники, не поверивших "чуду", не позволила преступлению остаться безнаказанным. Они сделали генетическую экспертизу частным образом. На основании полученных результатов можно уверено сказать, что личность, выдающая себя за Веронику Соколову (Розанову), таковой не является.
  В связи с особой изощренностью преступления, хладнокровной и циничной продуманностью деталей, тяжелым психическим расстройством как минимум одного из участников преступления, рекомендован в качестве меры пресечения арест подозреваемого Максима Соколова.
 Вот, собственно, и все, если вкратце, Владимир Петрович. Нужны более конкретные подробности - обращайтесь. Вам отвечу с удовольствием.

Дневник Вероники Розановой.

 Только что вернулась из лаборатории. Сдавала клетки эпителия на генетическую экспертизу, чтобы доказать, что я дочка своей матери. Мама со мной не разговаривала, вела себя холодно и враждебно. Отец Андрей, привезший ее в центр на своей машине, тоже вел себя со мной холодно. А ведь он принимал у меня исповедь с детства.
 Максим поехал на работу, но он еще вчера просил потерпеть и не сильно огорчаться.
 Он оплатил срочную экспертизу. Это всего два-три дня. И больше никто ничего не скажет.
 "Представь, как они все будут раскаиваться через пару дней".
 Ладно, не буду о грустном, буду о еще более грустном.
 Несколько последних недель мы с Максимом по вечерам ездили купаться, чтобы укрепить мое здоровье. Разок он завел меня на высоченный трамплин и сказал.
 - Прыгай!
 Я развернулась, чтобы оценить высоту. Тогда он схватил меня за плечо.
 - Неужели прыгнешь?
 Я удивленно смотрела на него.
 - Послушай, твое послушание не должно быть таким абсолютным. Это пугает.
 Мы спустились вниз. Я думала над его словами, пока мы не уселись на поваленное дерево, расслабиться перед возвращением домой. Солнце садилось, отражаясь в воде. Было тихо, потому что все купальщики уже ушли. Тихо и невероятно красиво.
 - Понимаешь, Максим, когда так привыкаешь отсекать свою волю как я, а потом начинаешь жить по своей воле, утрачивается покой и уверенность в себе.
 Он молчал и слушал. Он умеет слушать.
 - Каждое замечание вызывает, точнее, усиливает ощущение своей никчемности. Думаю, мою немощь должна бы восполнить благодать Божия. Она бы вошла в меня, как рука хирурга входит в перчатку, и я бы была сильна и несокрушима из-за своей причастности к высшей силе. Но рука не вошла в перчатку. Я раньше не замечала, какая сила Божия меня укрепляет в болезни, но ее резкое уменьшение заметила. Это больно и грустно. И гораздо проще кого-нибудь слушаться, чем делать по-своему. Спокойнее. Ты меня понимаешь?
 - Я понял, что нужно поосторожнее с замечаниями.
 - Ты и так невероятно осторожен.
 - И раз ты себя так ощущаешь, то послушай меня. Это взгляд со стороны. Ты такая хрупкая, такая беспомощная, - он обнял меня за плечи и тихо, на ухо, продолжил, - но я так нуждаюсь в твоей поддержке, в твоем понимании. Мне с тобой так хорошо.
 Он поцеловал меня в ту часть головы, куда мог дотянуться, потому что я держала голову на его плече, уткнувшись в его шею носом. И мы потихоньку пошли обратно. Еще надо было ехать сначала на маршрутке, потом на автобусе.
 Я сейчас плачу, когда набираю эти строки и вспоминаю те солнечные дни и блика света на воде и шорох листьев. Ведь для меня все было впервые. И теплая вода, которая держит тело. Стволы старых деревьев, торчащие из воды, заросшие зеленым мхом и резными листиками. И отражение неба и облаков в воде. Особенная бодрость после плавания. И рядом Максим, учащий меня плавать с невероятной заботливостью.
 Я плачу, потому что я не имела права на эти летние вечера. Все произошло из-за моего обмана. Из-за моей безумной, смешной, дурацкой влюбленности, из которой и развилась эта история. Совсем другая девушка должна была быть на моем месте. Я виновата еще и перед ней.
 Максим как-то сказал, что если бы мы делали что-то Богопротивное, то не произошло бы такого чуда.
 - Ага, - ответила я, - но Господь Бог совсем не так примитивен, как мы с тобой от него ждем. А чудо ничего никогда не доказывает.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Володя, Макса только что арестовали. Пришли двое ужасно грубых полицейских в нашу квартиру. Обвинение в убийстве Вероники Розановой.
 Макс реагировал спокойно. Кажется, вздохнул с облегчением, когда понял, что Веронику пока не трогают. Напомнил мне, чтобы я подала встречное заявление, когда получу результаты повторной экспертизы.
 Его увели в наручниках, а мы с моей невесткой впервые обсудили все, что произошло за последний год. Вероника находилась в спокойно-шоковом состоянии. Она рассказала мне, что ее брат Жора работал в морге, познакомился там с Максом. Она сама переписывалась с Максом, не сказав ему, кто она такая. Все сейчас возможно с распространением интернета. И когда она услышала разговор своего брата (бедняга Вероника) с его подельниками об ограблении сейфа в морге, то предупредила Макса.
 Он ничего не знала о Максовом ранении, о том, что он спасся чудом. А это означает, и мы обе это поняли, что Макс подозревал ее брата в причастности к тому преступлению, но не хотел расстраивать жену. Идиотское благородство, не находишь? Правда, когда я увидела, как посерела Вероника, услышав подробности о его ранении, о том, что нож только чуть-чуть не дошел до сердца, я испугалась, что она потеряет сознание. И Максово молчание стало мне понятнее.
 Ее брат ненавидит Макса, судя по ее рассказам, прямо-таки патологически. И уж он-то точно связан, не знаю даже с кем.
 Вероника ушла куда-то погулять, на ночь глядя. А я пишу тебе. Володя.
 Я рву на себе волосы из-за того, что не обратила внимания на твой совет о ген. экспертизе. Вмешайся теперь, очень прошу. Рита.

Дневник Вероники Розановой

 Кажется, я сейчас умру. Как-то все знакомо болит. Но я так счастлива. Счастлива невыносимо сладостным ощущением, что скоро попаду домой. В этой внутренней тишине и спокойствии я поняла, поняла, для чего все было. Последний год моей жизни - это был не зигзаг в сторону, а финальный отрезок моего пути. Я должна была пережить на своем опыте строчки стихотворения Лермонтова.
 И песен Небес заменить не смогли
 Мне скучные песни земли.
 Сказано, конечно, жестко, но суть передана верно. Семья и брак, любовь к мужу, дети - это прекрасно. Да, я точно знаю, как это прекрасно. Но не для тех, чья душа хоть когда-то наполнялась сияющим светом с предгорий вечности. Она с тех пор начинает скучать и ждать возвращения на эти предгорья.
 Больше писать не могу. Шея уже немеет. Скоро скрючится. У меня к тебе просьба, Максим. Я не уничтожу дневник, я перешлю его на твой адрес. Перешли его Лине. Мне бы хотелось, чтобы после моей смерти она тепло вспоминала обо мне. Надеюсь, она меня поймет.
 Стройте дальше свою жизнь без всяких помех вроде меня. Впрочем, умирая, я понимаю, что стала для вас не бревном, перегородившим нормальное течение, но мостом, который вас соединил. Не так уж все оказалось и плохо. До встречи в лучшем мире.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Володя, что бы ты там не пытался предпринять, останавливайся. Вероника только что умерла. Все произошедшее оказалось для нее тяжелейшим стрессом. Произошел возврат основной болезни. Приступ начался на улице. Оказывается, за ней следили полицейские. Когда она упала с лавочки, на которой сидела, они вызвали Скорую. Бригада привезла ее в ту больницу, в которой работает Макс. Из больницы позвонили мне, потому что Макс приехать, понятное дело, не мог. Какие-то допросы среди врачей уже проводились, и в знак протеста против всего этого, думаю, меня пустили в реанимацию, где умирала Вероника. Вообще-то родственников не пускают в реанимацию. Но еще существует такая вещь, как врачебная солидарность. И я, надев халат, села возле кровати своей невестки. Она выглядела ужасно, Володя. Ужасно! Потом отказало сердце, несмотря на наличие у ее кровати пяти или семи медицинских светил. Реанимационные меры ничего не дали. Она умерла, не приходя в сознание, и прямо на глазах превратилась в ту Веронику, которую я знала.
 Теперь все дело против моего сына рухнет. Так много свидетелей того, что именно моя невестка умерла от остановки сердца в момент неожиданного обострения торсионной дистонии.
 Я не знаю, напьюсь ли я сейчас или убью кого-нибудь.
 Жили себе люди, жили, любили друг друга, ну кому какое было дело? Вот все хорошее, все светлое обязательно надо растоптать. Эх, Володя.
 Рита.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Уважаемый Владимир Петрович. Мы с Максимом решили переслать вам Вероникин дневник. Решили, что тогда вы меньше себя будете виноватить. Реально утешает.
 Максима выпустили на свободу в день смерти его жены. Он мне сразу позвонил, с трудом смог сказать, что Вероника умерла и просила переслать мне свой дневник. Ему был нужен мой электронный адрес. Я у него спросила, нужно ли ему мое присутствие при организации похорон и во время них. Ведь во всем этом участвовали и Вероникины родственники. Любой бы понял, что ему может понадобиться поддержка. Тем более что Маргарита Юрьевна сказала, что если она кого-нибудь из них увидит, то она за себя не ручается.
 И мы с Максимом очень сблизились за эти дни. Вероника оказалась права. Когда вы прочтете ее дневник, вы поймете, что я имею в виду.
 Отпевание и похороны были очень грустными, хотя Вероника и лежала в гробу как спала. Ведь никто кроме нас с Максимом и Маргариты Юрьевны не читали ее дневника, и все это выглядело как окончательное торжество зла. Растоптанная сказка. Поруганное чудо.
 Да и мы, кто читали дневник, все равно страдали, оттого, что в земной жизни ее больше не увидим. Максим реально мучился. Особенно когда заколачивали гроб.
 В день похорон пришел и положительный результат повторной экспертизы. Поздно. Мы с Максимом решили, что не будем подавать заявление в полицию насчет противоправных действий Юры Розанова. Хватит с нас расследований.
 Вот, кажется, все основные события я изложила.
 С уважением, Лина.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл.

 Привет, Володя.
 Знаешь, откуда я вернулась, прежде чем сесть за составление послания к тебе? Из церкви. А что еще остается делать несчастной тоскующей женщине? Это удивительно, мы так мало провели времени вместе с Вероникой, а, когда она умерла, то забрала с собой существенный кусок моей души. И я теперь прихожу в церковь, ставлю свечку за упокой ее души, и, пока свечка горит, думаю о ней. И знаешь, чувствую, что она рядом. Вероника была настолько церковным человеком, что и после ее смерти можно в храме ощутить ее присутствие. Не сочти меня за это сумасшедшей.
 Максу проще. Он как почувствует приступ тоски, сразу начинает целоваться с Линой. Во исполнение воли покойной. Приходят ко мне вечером, и думают, что по ним не видно, что они на лестнице усиленно эту волю исполняли, прежде чем в квартиру зайти. Впрочем, Лина - девушка хорошая. Вообще, у меня слабость к воспитанным девицам. Это редкость в наши дни. Да и внуков теперь осталось ждать совсем недолго.
 Рита.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru

 Уважаемый Владимир Петрович, пожалуйста, сообщите нам точно, когда вы будете в Москве. Мы хотим так подогнать время свадьбы, чтобы вы на нее попали. На венчании будет совсем немного народа. Многие меня осуждают, что я так быстро занимаю место Вероники рядом с Максимом. Но мы с ним уверены в том, что поступаем правильно. Зачем долго ждать, если мы все равно собрались пожениться? Тем более что ее место я все равно занять не смогу. У меня - свое собственное место.
 Со временем люди прекратят нас осуждать. Все забывается со временем.
 Вы, наверное, уже знаете, что Юру Розанова арестовали. Кража квартир со взломом. Удивительно, что он попался. Редко, кто попадается на квартирной краже.
 С нетерпением жду вашего ответа. Лина.

Кому: Vladimir5Korostylev@mail.ru
Прикрепленный файл

 Привет, Володя.
 Наконец-то, 6:1 вместо обычного 6:0. Лина родила сына. Родила сама. Максим присутствовал при родах Сейчас это принято. Весит 3.900. И в остальном нормальный. Мы решили назвать его Сашей, знаешь почему? Он родился в день Сашиной смерти. Точно день в день. Я стояла только что в храме и думала, что я столько лет страдала в одиночестве без Саши. Знаешь, что в таких случаях самое страшное? Понимание, что ты больше никогда, никогда не увидишь любимого человека. А оказывается, надо было только затихнуть и почувствовать, что он рядом. И с надеждой, даже всего лишь с надеждой, что наша разлука не вечна, что я его еще увижу, уже легче дышать. Жаль, что я раньше этого не понимала. Дура я, конечно.
 Рита.


2015


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"