Здравствуйте, все, кто открыл эту страницу, я очень вам рада!
Сегодня я хочу рассказать вам несколько историй. Может, они покажутся вам смешными, может быть, грустными, но уж так мне их рассказали, а я только постаралась как можно лучше запомнить. Откуда я обо всём этом знаю?.. Может, я и не знала бы, но...
Знаете, каждый вечер, как только затихнет день, в моё окно без спроса врывается ветер. Ветер всюду бывает, только он летает быстрее всех, поэтому он всё знает. Словно смешливый мальчишка на дереве, он начинает раскачиваться на занавесках и рассказывать разные сказки.
- Ты знаешь, где я сегодня был? - дерзко смеётся он.
- Подожди, - говорю я, - ты чуть не разбил вазу с цветами! - мог бы не хлопать оконной рамой...
- Послушай! - кричит он и шелестит клеёнкой, которая лежит на столе.
- У меня ещё столько дел... - говорю я.
- Ерунда! - заливается он смехом, - я был в городе возле реки!
- Мог бы говорить и потише - упрекаю я недовольно, - и врываться не так, а бесшумно.
- Бесшумно? - удивляется он и переходит на шёпот - вот так?.. - загадочно шепчет он мне в самое ухо. И тут же - прыгает на диван прямо под покрывало, а оттуда на длинную синюю штору, которая начинает от этого хлопать то по двери, то по стене.
- Я не успеваю запоминать твои истории, - капризно говорю я.
- И не надо! - смеётся он, - просто слушай!..
Я понимаю, что важными делами от него не отговориться, покорно сажусь на кровать, всё отложив, и улыбаюсь, не в силах скрывать, как я рада слушать его рассказы...
- Сегодня - говорит он, счастливо улыбаясь в ответ, - я был в маленьком старом городе - Мензелинске.
"Как он любит всё новое, - думаю я про себя, - он никогда не состарится!"
- Автобусы там уходят спать очень рано, - продолжает он, - почти так же рано, как курицы - на насест, а по городу проложено так мало маршрутов!
- Ну, и что же в этом хорошего? - спрашиваю я.
- Зато там есть река, - тихо говорит он, - совсем небольшая, но всё же...
Как во всех маленьких городах, на подоконниках там расцветает герань, а хозяйки то и дело стирают пыль с её горьких матовых листьев, а ветер зимой иногда холодом задувает в окна, если они плохо заклеены. Там по ночам громко трещат холодильники, а двери и окна разговаривают между собой. В то время, когда дети уже сложили крошечные пальчики под свои толстые щёки, а их усталые пятки тихо свешиваются с кровати - они набегались за день... В то время, когда они смотрят цветные сны, которые ещё вечером им обещали рассказать маленькие волшебные феи...
ПЕРВАЯ СКАЗКА, КОТОРУЮ РАССКАЗАЛ ВЕТЕР
ЗАЯЦ и ВИШНЯ
Жил-был в лесу маленький Зайчик.
То ли мама-зайчиха с перепугу его потеряла, то ли сам он вышел из норки погулять - подышать воздухом, да так и потерялся.
Но так или нет, а жил он теперь в лесу совсем один.
Норку он сделал себе тёплую и уютную - настоящий домик! - постелил на пол пушистый коричневый коврик, на окошко повесил занавески, которые всегда аккуратно стирал, поэтому они всегда были белые, только - с мелкими красными ягодками по краям.
Зимой Зайчик каждый день заботливо топил круглую печку.
А это не очень-то просто. Надо найти и принести ветки из леса, надо их наломать, да потом ещё и высушить, потому что мокрые - они не будут гореть. На печке он варил себе кашу. Иногда он бросал в котелок и морковку, когда удавалось её находить.
Зайчик и еду научился сам добывать, и лису по запаху различать - даже тогда, когда она была ещё совсем далеко. Всё он умел делать сам. И никогда не жаловался...
Но, сказать по правде, даже если б он и захотел пожаловаться, всё равно - было некому. Дружить Зайчику с разными зверями - с волком, например или лисой нельзя - это опасно, а другие зайцы ему никак не попадались, наверное, жили где-то далеко. Поэтому был он совсем один...
И было ему от этого грустно. Ну, что же это такое, в самом деле! Разве кто-нибудь должен быть один? Ведь это совсем не весело.
Целый день наш Зайчик бегает по лесу, добывает еду. Потом вернётся, затопит печку, сварит кашу и... Наступает вечер. А где вечер, там и грусть. Хорошо ещё - телевизор рассказывал ему сказки. Ну, правда, иногда, чтобы заняться полезным делом, Зайчик садился плести корзинку. "Вот наступит лето, - говорил он себе, - пойду погулять, и встретится мне полянка, на которой так много моркови растёт, что в лапах не унести! Тогда и понадобится мне эта корзинка".
Но летом обычно бывало совсем не так. А бывало так: добегал он до края деревни и на чьём-нибудь огороде, который стоял ближе всего к лесу, успевал погрызть морковку, да, может, ещё одну с собой прихватить, пока кто-нибудь из дома не выйдет - и бегом-бегом, домой, в норку! А поляна, которая бы вся морковью была засеяна, да ещё чтобы она ничья была - нет, такая ему ни разу не попадалась. Но Зайчик всё равно плёл свою корзинку долгими зимними вечерами. И, наверное, правильно делал. Потому что чего только в жизни не бывает! Не попалась полянка вчера, а вдруг попадётся завтра? Ведь всё может быть...
Так и проходила зима, а за ней и весна, а потом и жаркое лето.
Но однажды летним вечером в окошко к нему постучала Ворона и закричала:
- Кар-р! Ты такой грустный, Заяц! И совсем один! А там, за рекой, ветер уронил косточку вишни, и она пустила ростки прямо среди зарослей ивняка. Ива погубит стебельки вишни!
- А я что могу поделать? - печально спросил Зайчик.
- Кар-р! Как это, что? - возмутилась Ворона, - скорей беги и выкопай эти ростки!
- А зачем они мне? - тихо спросил Зайчик.
- Зачем?! - возмутилась Ворона, - если ты спасёшь вишню - все будут называть тебя Храбрым Зайцем! Потом посадишь её у себя возле норки, в своём огороде, и будет у тебя вишня! Нельзя же одной морковкой питаться! Надо жить, как аристократы!.. - прокаркала Ворона, уже улетая; у неё всегда было много дел.
Ворона умела летать, поэтому она так много знала. Ногами далеко не убежишь, многого не увидишь.
Зайчик задумался и лёг спать.
А на следующее утро он, осторожно оглядываясь, вылез из норки, переплыл речку, и так же пугливо озираясь по сторонам, выкопал росток вишни и принёс его себе в огород.
- Уф! - радостно вздохнул Зайчик, когда благополучно вернулся домой. Всё-таки он очень боялся уходить так далеко от дома. Но всё закончилось хорошо.
"Конечно, похвастаться мне некому, что я совершил такой благородный поступок, - подумал Зайчик, - поэтому Храбрым Зайцем меня всё равно никто не назовёт, ведь никто меня не увидел..."
- Хотя, - сказал он вслух самому себе, - вобщем, это даже и хорошо.
Ведь, в конце концов, Зайчик был рад, что его никто не поймал и не скушал.
Своими пушистыми лапками он раскопал в земле ямку, бережно посадил в землю росток, набрал в лейку воды, полил землю, и росток сразу же начал расти!
Ах, как заботливо Зайчик ухаживал за деревцем вишни! А оно всё росло и росло...
И, наконец, наступила осень. Подул холодный ветер, полетели, зашуршали под ногами жёлтые листья; ветер срывал паутинки с голых деревьев и гнал их куда-то за реку, в неведомые края.
Сам Зайчик ни разу там не был, но от Вороны он слышал, что земля, которая начинается за рекой, называется Неведомые Края. Иногда она называла её Дальние Дали. А когда он говорил ей:
- Раньше ты говорила - Неведомые Края.
Она отвечала:
- Это одно и то же!
И Зайчик не спорил, он просто представлял себе это, как что-то очень красивое, и обязательно сияющее - такое, как роса, в которой блестит розовый луч... Или как тёмно-синие тучи, которые бывают перед грозой, а из-за них выглядывает золотое солнце, и лучи его на закате, как брызги, бегут в разные стороны по земле...
И Зайчик тихонько вздыхал. "Как хорошо иметь крылья..." - говорил он, улыбаясь.
Пришла осень. Подул холодный северный ветер, заморосили дожди. Но в этот раз Зайчик почему-то совсем не чувствовал себя одиноко. Он, как всегда в такую погоду, надел тёплые носки, сварил себе гречневую кашу и посмотрел на стол...
А на столе у него, кроме каши, стояла тарелка больших сладких вишен, которые он собрал. Их подарило ему деревце, которое он спас от гибели и так заботливо вырастил. Зайчик открыл окно и помахал вишне, а вишня ласково зашелестела листьями в ответ, и Зайчику стало так весело, так хорошо, как будто они поговорили друг с другом. Но ведь так оно и было на самом деле. Ведь каждый разговаривает на своём языке.
- Храбрый Заяц! - вдруг прокаркал кто-то в окно. Зайчик улыбнулся и сказал: - Я слышу тебя, Ворона.
- Храбрый Заяц, - прошелестели листья вишни.
Зайчик посмотрел на дерево и сказал: - У тебя начинают желтеть листья.
- Как и у всех деревьев, - прошелестела вишня, - ничего, это не страшно, после зимы всегда наступает весна...
"Ничего, это не страшно, - повторил про себя Зайчик, - всегда наступает весна".
Он лёг в постель, включил телевизор и начал смотреть сказку про теремок. И на стуле, возле кровати, рядом с ним тоже стояла тарелка тёмных и спелых ягод. Они были такие сладкие, потому что вишня хотела как можно вкуснее сказать Зайчику "спасибо".
А лапка Зайчика тихонько свесилась с кровати. Он уже засыпал. За окном дерево что-то пело - какую-то свою сладкую, тёмно-вишнёвую песню, и с тех пор хвостик у Зайчика никогда не дрожал одиноко!
Ах, да! Я забыла сказать, что кончик хвоста у него был фиолетовый. Вот такой это был смешной Зайчик, с фиолетовым хвостиком! Очень милый, храбрый и добрый.
ВТОРАЯ СКАЗКА, КОТОРУЮ РАССКАЗАЛ ВЕТЕР
СКАЗКА О БОЛЬШОМ ДОМЕ
Жили-были Мышка, Лягушка, Кузнечик и Крот.
Крот и Мышка жили в своих норках возле болота.
В норке у Мышки на всех полках стояли маленькие керосиновые лампы, и поэтому там всегда было светло и уютно.
А Крот совсем не любил света. Он бы им и вовсе не пользовался, но дело в том, что он очень любил сочинять стихи! А уж если любишь заниматься таким несерьезным делом, то - будь добр! - надо хоть немного видеть бумагу, да и то, что ты на ней пишешь.
Мышка каждый вечер заботливо приносила ему два или три, а иногда и целых шесть светлячков, и аккуратно складывала их в стеклянную банку, стоявшую на письменном столе, и светлячки мерцали во тьме таинственно и призрачно...
Часто Мышка приносила с собой баночку варенья, и они вместе с Кротом пили чай, разговаривая о том, да о сём.
Потом Мышка аккуратно расставляла всё по своим местам, мыла посуду, говорила "Спокойной ночи, уважаемый Крот" и уходила к себе. Но бывали вечера, когда она говорила: "Пойдемте, дорогой Крот, сходим в гости к Лягушке! Может быть, и Кузнечик прилетит..."
И они, взяв друг друга под руку, чинно и важно направлялись к болоту, уже издалека различая нестройный лягушачий хор.
А Лягушка в это время хлопотала вовсю! Она знала: как только солнце из белого превратится в оранжевое и начнет падать куда-то вниз, за Зеленое болото, к ней в гости придут друзья.
И Лягушка готовилась на славу! Она была большая мастерица и выдумщица!
Перекусив в воде стебелек лилии, она подталкивала белый цветок вместе с его гладким широким листом прямо к берегу. Ну, чем вам не столик для гостей? Настоящее изумрудное чудо!
А какую вкуснятину она готовила! Салат из тонких зелёных водорослей под клюквенным соусом! (И как только она его делала?) Это был настоящий деликатес!..
Так было и сегодня вечером. Лягушка подплыла к берегу вместе с цветком. Ну вот, стол для гостей готов. Вот вам вместо букета - огромный цветок лилии посреди стола, вот вам и угощенье!
И наконец, подошли гости.
--
А Кузнечик еще не прилетел? - спросила Мышка.
--
Нет ещё, - ответила Лягушка, лукаво подмигнув подслеповатому Кроту.
Крот улыбнулся и сказал:
--
Он задержался потому, наверное, что, как всегда, не может выбрать букет цветов для Вас, очаровательная Мышка.
А Мышка смутилась и покраснела. Как она была хороша сейчас!..
Наконец, запыхавшись, прилетел и Кузнечик. Как всегда, в одной руке он держал свою волшебную скрипку, а в другой - большой букет свежих полевых цветов. Их чужеземный аромат разлился по Зеленому Болоту, как серебристый туман, и старые лягушки прослезились.
А когда Кузнечик подарил цветы Лягушке и Мышке, обе они с волнением почувствовали, что в цветах всё еще прячется тепло летнего дня. И звонкие песни птиц. И ласковое жужжание пчёл, собирающих дикий мёд...
После ужина друзья обычно устраивали концерт. Кузнечик говорил:
--
Ну-с, уважаемый Крот, нет ли у Вас чего-нибудь новенького?
И Крот всегда с готовностью доставал свои новые стихи. Кузнечик тут же сочинял на них музыку, а Лягушка разучивала песню прямо по слуху и на ходу.
У Мышки был тихий голос, но Кузнечику очень хотелось, чтоб и она хоть как-то участвовала в их дружеском ансамбле! И тогда он доставал давно припрятанный для неё цветок колокольчика и просил её обязательно звенеть им в такт! он даже всех уверял, что просто не может играть, если Мышка не подзвякивает ему на своём колокольчике! А может быть, так оно и было...
Далеко было слышно, как поёт волшебная скрипка, как счастливо звенит колокольчик, как сливаются голоса милой Лягушки и старого Крота, и все Зелёное Болото вдохновенно подпевало им в такт.
А надо сказать, что они давно уже решили построить большой дом, чтобы не расставаться. И уже начали строить! - Дом, где они будут жить вместе, играть и беседовать вечерами, петь песни и сочинять стихи, не боясь ни дождя, ни холодного ветра. Они часто мечтали, как светло будут гореть окна в их доме, как жарко будет тлеть камин и согревать их теплом даже на рассвете...
Мечты о Большом Доме были так сладки, что они работали, не замечая усталости и не покладая рук!
И вот, когда дом был почти готов... В нём уже почти можно было жить! Вот только осталось повесить картины на стены и ещё достроить полы, чтобы не провалиться сквозь щели... Ну, да ладно! Всё равно сегодня после Лягушкиного угощенья друзья решили немного посидеть в своём будущем доме. Правда, разве что нужно было ещё достроить стены - поднять их немного повыше... - зато был виден закат!
Сегодня Кузнечик запаздывал дольше обычного.
И вдруг... прилетел не один, а вместе с красавицей Стрекозой.
Талия ее была тоньше комариного носа, крылышки трепетали и поблёскивали в лучах заходящего солнца, как золотистая парча,
а вместо духов её окружал тонкий аромат цветов резеды,
подвешенных ей на шею, как бусы...
--
Пусть она живёт вместе с нами! - попросил Кузнечик, и в
голосе его было столько нежности, любви и восторга, что никто не смог ему отказать.
В этот вечер скрипка пела особенно красиво. Только не было у Мышки колокольчика, и нечем ей было подыгрывать, она просто сидела и слушала... Зато часто вместо прежнего звона раздавался металлический лязг ослепительных пряжек на туфлях у Стрекозы, когда она забрасывала ногу на ногу.
Стрекозе не понравился новый дом, она не захотела жить у Зелёного Болота, хотя её никто не прогонял. Она только раскапризничалась, а Кузнечику, конечно, стало её жаль - и они оба улетели на свои поля...
...Глухо темнели окна в Большом доме, не горел камин, не пела скрипка. Мышка, Лягушка и Крот попрощались и тихо разошлись по своим домам. Лягушка - в родное болото, а Мышка и Крот - в свои маленькие норки, которые сообщались между собой узеньким коридором.
Вернувшись, Крот долго прислушивался, но не услышал, чтобы Мышка вздыхала и плакала. Его испугала эта тишина, он хотел было пойти к ней, но она сама появилась на пороге, как обычно, с баночкой малинового варенья и маленькой лампой, полной мерцающих светлячков.
--
Дорогой Крот, давайте попьем чаю... - только и успела
промолвить Мышка и вдруг громко заплакала.
Крот плакал вместе с ней, а она его утешала:
--
Не надо, не надо, ведь у Вас такие больные глаза, Вам нельзя сочинять стихи в темноте!..
Потом они успокоились и вместе попили чай, а Крот ещё долго читал ей свои стихи при свете семи мерцающих светлячков...
--
Знаете что, - сказал Крот, - а давайте завтра опять пойдем в гости к нашей Лягушке!
--
М-м... Но... - сказала Мышка.
--
Я знаю! Ходить в гости так часто, наверно, невежливо, но ведь мне так нравится её чудный салат из болотной капусты!
--
Давайте, - сказала Мышка и улыбнулась.
А потом, говорят, прошло много дней, к Лягушке заглянул Воробей и прочирикал: "Вчера далеко, за три поля отсюда, какой-то Кузнечик спрашивал у птиц дорогу на Зелёное Болото. Кажется, завтра он должен быть здесь. Если, конечно, Сорока опять что-нибудь не перепутала!"
Всё Зелёное Болото слышало эту новость! Само собой разумеется, никто ничего не говорит заранее, но соседка Лягушки - старая сплетница-цапля - шептала вчера одноногой подружке:
"Ты знаешь, Лягушка опять высматривает самую белую лилию, чтоб сделать из неё стол для друзей..." А цапля-подружка сказала ей:
"Ну, и что? Лилий на всех хватит..."
ТРЕТЬЯ СКАЗКА, КОТОРУЮ РАССКАЗАЛ ВЕТЕР
СКАЗКА О ДВЕРИ И ОБ ОКНЕ
- Как ты ужасно скрипишь! - простонало Окно, - это невыносимо!
Ты слишком старая! Тебе, наверное, уже лет тридцать?!
Дверь незло усмехнулась:
- Но и в тебе новое только стекло... Да и тридцать лет - не так уж и много.
- Ах, перестань, пожалуйста! - сказало Окно и, вдруг совсем забыв о
Двери, весело зазвенело в ответ проезжавшей мимо новенькой
сверкающей машине, потом воскликнуло: "Смотри-смотри, у неё стёкла такие же чистые, как у меня!" -
И тут же вспомнило, что Дверь ничего не может увидеть там, за окном,
- Ах, да... - сказало оно нараспев высоким гнусавым голосом и брезгливо поморщилось.
Дверь рассмеялась:
- Тебе нельзя строить такие гримасы: твои хорошенькие стёкла-глаза могут испортиться от стеклянных морщинок.
- Ах, так!- задребезжало Окно, - ты смеёшься надо мной! - и потемнело от злости.
- Не надо, - попросила Дверь, пожалуйста, я тебя прошу, не надо сердиться, мне очень жаль тебя.
- Нет, - скрипело Окно, - тебе вовсе меня не жаль, тебе вовсе жаль не меня! - от возмущения оно с громким стуком распахнуло свою форточку, словно уже задыхалось.
- Ну, уж нет, - злорадствовало Окно, - просто, когда я темнею, тебе не видно этого красного заката, на который ты молишься каждый вечер!
- Да не в этом дело, - устало сказала Дверь, - хотя это - правда, единственное, что я могу видеть через тебя. Благодаря тебе...
- Ну и вот... - последнее, что могло произнести Окно.
Закат догорал, и Окно успокоилось.
- Скоро меня откроют на ночь, - мечтательно прошептало оно.
- М-м... - сонно ответила Дверь.
- Опять ты спишь! - не унималось Окно, - просто ужасно, когда не с кем поговорить.
- Но ведь холодильник трещит день и ночь, - улыбнулась Дверь, - ты, как будто, не прочь поболтать с ним?
- Ой, да нет, - по-детски доверчиво пожаловалось Окно, - знаешь, я так вздрагиваю, когда он включается. Не понимаю, чего я пугаюсь.
- Ну, тише-тише, это невежливо.
- Ах, опять эти твои "вежливо-невежливо"! Оставь меня в покое!
- Скажи, - спросила Дверь, - как ты думаешь, зачем тебя открывают?
- О! - многозначительно и очень серьёзно сказало Окно, - это страшно важно: когда открывают окна - все знают, что в доме живут добрые люди. Это - Доброта.
- Доброта?
- Именно.
- А мне кажется, это просто добродушие.
- Вот как? - съязвило Окно.
- Ну да, - просто ответила Дверь. - Да ты не обижайся. Просто я думаю, если тебя откроют, а меня закроют, это уже мало будет похоже на доброту.
- Поговорили, - сказало Окно.
- Извини, - сказала Дверь, - это было бестактно...
Потом закат догорел, а потом наступила ночь. Хозяин долго курил у раскрытого окна, а его постоянная гостья - очаровательная взбалмошная девушка - медленно спустилась по лестнице и ушла. Наконец, лёг и хозяин. Глотнув какую-то таблетку, он тяжело прикрыл глаза.
- Он уснул? - прошептало Окно.
- Может быть, - ответила Дверь.
- Кажется, спит, - сказало Окно и, раскачиваясь на ветру, блеснуло ночным фонарём.
- Тебя что, не закрыли? - озабоченно спросила Дверь.
- Конечно, нет! - пропищало Окно, - боже мой, я совсем замёрзну, ночь такая холодная!
- Весна...
- Тебе - весна, а я уже чувствую, что заболею. Ой, боже мой! - и оно уже собралось кукситься.
- А меня он не закрыл, - сказала Дверь.
- Ну и чему ты радуешься?!
- Перестань дуться. Знаешь, я просто хлопну пару раз?
- Как будто сквозняк, да? - обрадовалось Окно.
- Да. И он хотя бы прикроет тебя.
- Ой, только ты погромче, пожалуйста, ладно?
- Конечно-конечно.
Дверь хлопнула несколько раз, и хозяин плотно закрыл окно.
Расчёт оказался верным: двери он не закрыл.
- Ты знаешь, - тихо сказала Дверь, когда всё улеглось и затихло, - а ведь она ушла.
- Не может быть! - испуганно прошептало Окно, - она часто уходила в ночь.
- Нет, ты знаешь, она ушла.
- Да не может этого быть! Я видела, как она улыбалась, когда стояла спиной к тебе.
- Да, конечно. А я знаю, как она сжала мою ручку, когда улыбалась, стоя лицом к тебе.
- Правда?
- Правда.
И они замолчали.
И прошла ночь. Иссякла ночь. Вся до капельки просочилась сквозь неведомые границы ночи и дня. Было то самое время, когда рассвета ещё не видишь. А ночи уже нет. Какой-то невидимый глашатай каждого нового дня заставит вас всё-таки догадаться, что это уже не ночь. Что это - уже не тьма, хотя и света тоже ещё не видно.
А дверь и правда была очень старой, и через неё всё чаще проникал холодный ветер. И скоро её сменили. Её ещё не успели вывезти со двора, и поэтому она лежала сейчас под окном, вся почерневшая от этого ужасного нескончаемого дождя. Дверь взглянула на Окно и с трудом улыбнулась:
- А говорят, летом дожди короткие...
Окно ничего не могло ответить: рыдания разрывали его маленькое стеклянное тело.
- Ты плачешь, - прохрипела Дверь, захлёбываясь грязью.
Окно затаило дыхание и на миг задержало рыдания, чтобы спокойно ответить:
- Дождь... Я прямо ничего не вижу.
- А... Закрой форточку... Холодно... Как там новая дверь?
Окно опять затаилось. Хотя можно было не бояться и плакать вовсю: дождь барабанил громче обычного.
- Что же ты молчишь? Мне трудно говорить...
- Не знаю. Дверь как дверь!
- Понятно...
Тут подъехал грузовик, в него должны были погрузить старую Дверь. А ей было всего тридцать лет... Ребята уже вышли из кабины, но потом вдруг опять сели и, видимо, решили отдохнуть.
И тут... новая дверь услышала какой-то странный треск, а потом с ужасом увидела, как вдоль Окна протянулась тонкая серебряная нить! Трещина со зловещим отчаянным скрежетом и молниеносной быстротой - успеть, только бы успеть! - пустила корни по всему стеклу, до самого конца, не обездолив, не обделив ни единого его уголка.
- Скорей! - разрезало себя Окно, - скорей, ты не успеешь. Ты опять опоздаешь, как всегда и везде опаздывало! - говорило оно себе и радовалось этой рвущей режущей боли: она была сейчас единственным спасением. Осталось только одно! Но нужна помощь!
- Эй! - крикнуло Окно новой двери, - хлопни сильней!
- Зачем? - растерялась новая дверь.
- Скорей! - закричало Окно изо всех сил, - и сильнее!!
Новая дверь, ничего не понимая и онемев от страха, хлопнула что есть мочи...
Звонкий радостный дождь маленьких стёкол рассыпался фейерверком и... осторожно упал на Дверь. Очень тихо и осторожно: битые стёкла всё-таки. Как-никак...