В темной сырой комнатке сидел, покачиваясь в кресле-качалке, старый Кукольник. Дрожащее пламя свечи отбрасывало нечеткие блики теней на обшарпанную стену. Поскрипывали половицы, мерно шли настенные часы: "тик-так... тик-так...". Кукольник держал в руках голубой стеклянный шар размером с большое яблоко и смотрел, как внутри него кружится и падает на игрушечный домик пушистая метель. Он вспоминал...
Представление на рыночной площади закончилось. Серебряные монетки звонко падали в медную плошку. Ребятишки, подхватив салазки, наперегонки побежали к большой ледяной горке, устраиваемой неподалеку каждый раз на Рождество. Взрослые, балагуря и пересмеиваясь, разошлись по ярким рядам праздничной ярмарки. Кукольник собрал свой нехитрый реквизит, бережно уложил кукол в саквояж. Денег удалось собрать не так уж много, но на хороший ужин и кружку эля вполне хватало. В спину дул холодный ветер, с неба посыпалась колкая изморозь. Запахнув ворот своего изрядно поношенного пальто, Кукольник поспешил в теплую, пахнущую ароматными бифштексами закусочную. На обратном пути хлопьями повалил снег.
Подходя к дому, где Кукольник снимал маленькую комнату, у обочины он увидел торчащую из сугроба кукольную ножку в бархатной туфельке. В снегу лежала чудесная фарфоровая кукла и открытыми голубыми глазами взирала на темнеющее холодное небо декабря. Кукольник поднял игрушку, отряхнул с ее лучистых волос снежинки и положил за пазуху. Как она оказалась на его пути? Может, капризный ребенок выкинул надоевшую куклу прочь, а может, ее просто потеряли.
Дома Кукольник зажег керосиновую лампу и сел на табуретку, посадив куклу на стол. Странно смотрелась дорогая игрушка в бедном жилище Кукольника. Словно вырванный лучик света в густой непроглядной нищете. С хрупких кукольных плеч падал темно-синий плащ, увитый сияющей вышивкой. Кукольник развязал тесемки плаща и увидел на кукле пышное платье из золотистой парчи. Расправляя складки кукольного наряда, он долго и мечтательно смотрел на куклу, представляя, как будут восхищаться ею на новом представлении уличные зрители. Лампа вскоре погасла, и Кукольник заснул, уронив голову на стол.
Он проснулся глубокой ночью. Непонятное ощущение, словно он не один в комнате, заставило его зажечь лампу и оглядеться. В тот же миг Кукольник отпрянул назад. На убогой деревянной кровати спала прекрасная незнакомая девушка. Пораженный Кукольник подошел к ней ближе и увидел на ней то же платье и туфельки, что были на его новой кукле. Она легонько потянулась, приоткрыла глаза и произнесла:
- Привет, Кукольник, - сонно улыбаясь, она села на кровать, обхватив руками колени, - ты больше изумлен или восхищен?
Немота сковала Кукольника. Он не мог произнести ни слова. Она же, как ни в чем не бывало, продолжала:
- Ах, как я устала от этих бесконечных удивлений. Каждый раз мне приходится объяснять. Я твоя кукла, Кукольник, - она зевнула, - да, кстати, пока ты не придумал мне глупое имя, какое-нибудь Бетти или Долли, запомни, меня зовут Стефания.
Она серьезно посмотрела на него, тряхнула золотыми волосами и легла на подушку, свернувшись уютным клубком. Закрывая глаза, она тихонько прошептала:
- Я устала и замерзла, мы поговорим завтра... ночью..., и, знаешь, Кукольник, ты такой смешной....
Спустя минуту она безмятежно спала. Кукольник тихо вышел из комнаты и спустился на улицу. Мороз наполнил ночь мохнатым инеем и звонкой тишиной. Кукольник сел в сугроб, набрал в ладони пригоршню снега и посмотрел в ясное звездное небо. Млечный Путь раскинулся туманной лентой в бесконечность. Растаявший снег холодным ручейком потек сквозь пальцы, Кукольник думал о том, что в его дом пришло настоящее чудо.
Стефания.... Так звали мать Кукольника, несправедливо рано покинувшую белый свет. Он смутно вспоминал ласковые и заботливые руки и тепло, которое дарили эти руки маленькому мальчику. Недолгое счастливое детство Кукольника прошло среди игрушек, которые творил его отец, кукольных дел мастер, и вкусных запахов пирогов, которые так чудесно пекла мама. Он помнил, каким светлым счастьем наполнялись глаза родителей, когда они были все вместе. Потом мама умерла, и в доме поселились черные тени. Больше отец никогда не посмотрел в его сторону. Целыми днями пропадая в своей мастерской, он не находил себе места от тоски и горя. Скоро пришли чужие люди и забрали отца в дом для умалишенных. Сердобольные соседи пристроили мальчугана в сиротский приют....
С трудом собрав мысли, Кукольник вернулся домой. Тусклый отсвет падал на спящую Стефанию. Осторожно, чтобы не спугнуть ее сон, он поправил одеяло, накрыв нежданной гостье плечи, сам расстелил на полу пальто и прилег. Размышления о случившемся теснили друг друга, ворохом кружились вопросы и не находили ответа. Первые лучи солнца пробились в окно, открывая новый день. Кукольник взглянул на кровать. Стефании не было. На смятой подушке лежала кукла, найденная накануне вечером. Но Кукольник ни чуть не сомневался, что она вернется. Он верил людям, что ж, поверил и кукле.
Время шло медленно, ничуть не торопясь. После кукольного спектакля, немного робея, к Кукольнику подошла Кэт. Девушка работала белошвейкой в модном ателье и часто приходила посмотреть на веселых кукол. В тайне Кукольник ждал ее каждый раз, надеясь увидеть мельком нежное лицо среди толпы. Опустив длинные ресницы и смущенно улыбаясь, Кэтти шепнула:
- Я люблю твои сказки, Кукольник!
Подарив чудный сияющий взгляд, девушка побежала прочь. Кукольник заворожено стоял, вглядываясь ей вслед. Что-то удивительно теплое шевельнулось в его душе. Он хотел было догнать Кэт и сказать ей самое главное, но внезапная мысль о Стефании небрежно смяла его прежние мечты, и Кукольник позабыл все слова, что приготовил для милой белошвейки.
Обычно по ночам Кукольник придумывал новые сказки и думал о том, как будет от души веселиться Кэт, слушая чудаковатые истории. Но не теперь. Кукольник бездумно ждал, ждал с любопытством ребенка, с затаенным желанием влюбленного, с бесконечной тревогой разочарования.
Она пришла уже за полночь. Неземная в своей совершенной красоте и великолепии. Чуть нахмурив бровь, она топнула ножкой.
- Ты всегда будешь таким скучным?
Кукольник растерялся и спросил, сбиваясь:
- Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Она повела плечом и вдруг рассмеялась, казалось, так живо, искренне, что и Кукольник невольно улыбнулся.
Ночь напролет был слышен голосок Стефании. Кукольник слушал, часто не понимая, о чем она говорит, просто наслаждаясь обществом девушки-куклы, прогоняя прочь свое одиночество. Утром она снова стала изящной игрушкой.
Так шли дни. Кукольник давал представления, а к ночи становился верноподданным своей мечты. Он стал нелюдим, и даже та милая Кэт понемногу уходила от него все дальше. День за днем, и ему уже казалось нелепым, что еще недавно он старательно откладывал монетки, чтобы, наконец, купить для Кэт колечко и привести ее в свой дом. Не долго думая, однажды Кукольник взял эти деньги и купил на них большое зеркало для своей куклы. Стефания не раз жаловалась, что без зеркала ее жизнь становится невыносимой. Увидев свое отражение, она состроила забавную гримасу и сказала:
- Какая жалость, что мне приходится влачить свое существование в такой дыре. Кукольник, ведь я создана для блеска и роскоши, ну скажи, что я делаю здесь, рядом с тобой?
Кукольник ощутил жгучий стыд за себя и постарался поскорей загладить свою вину перед Стефанией, рассказывая ей веселые истории, услышанные в булочной лавке. Но кукла надулась и замолчала, обиженно поджав губки. И все же спустя день она снова пришла, и Кукольник был счастлив.
Он улавливал любой каприз Стефании и, как мог, старался его исполнить. Однажды Кукольник принес бумагу и карандаш и сказал, что нарисует ее портрет, если Стефания согласится. Та милостиво дала свое разрешение. Давно, еще в студенческие годы, когда Кукольник был еще очень молод и собственно не был Кукольником, он подавал надежды как начинающий художник. Маститые художники из Академии Искусств прочили ему славное будущее, но судьба выбрала для него другой путь, и он стал тем, кем он стал. Впрочем, Кукольник ни о чем не жалел, особенно теперь, когда рядом с ним была самая удивительная кукла в мире.
Каждую ночь Кукольник рисовал свое чудо. Но портрет не удавался. Кукла терпеливо позировала, между делом рассказывая о своих прежних хозяевах. Все они, по ее глубокому убеждению были людьми нестоящими и неумными. Никто из них не смог по достоинству оценить счастье, которое Стефания так щедро дарила. Кукольник упорно пытался создать ее образ на бумаге, но последний штрих всегда оказывался то лишним, то неверным. Рисунки безумно нравились Стефании, но Кукольник, вглядываясь в свое очередное произведение, не видел в нем совершенства. Она была безупречно красива, но красива лишь безжизненной куклой, а этого Кукольник допустить не мог. Он все больше углублялся в работу, все меньше разговаривал. Последней ночью он попросил рассказать ее о том, как она появилась на свет. Дело в том, что Стефания так упоенно вспоминала о прошлом, что Кукольник мог рисовать, не отвлекаясь на беседы. Кукла задумалась и начала свой рассказ.
- Это было ужасно давно. Меня ваял кукольный мастер. Кажется, накануне у него умерла жена. Он был ужасно тоскливым, как дворняга, которую хорошенько пнули в бок. Вы, люди, совсем не умеете ценить жизнь. Но просто удивительно, как вы цените смерть. Подумай, он создавал меня и плакал. Это так противно, когда соленая вода попадает на твои только что раскрашенные глаза, - лицо Стефании передернулось от отвращения, - но он, по-моему, этого не замечал и все время называл ее имя. Кстати, ее тоже звали Стефания. Надо отдать ему должное, он делал меня на совесть. Хотя, мне кажется, что мастер не видел меня, он видел во мне (представь, какая глупость!) свою умершую жену. Потом надел на меня этот наряд. Правда, он просто создан для меня? Моим глазам так идут эти серебряные звезды, правда? - кукла капризно нахмурилась, не увидев обычного восхищения в глазах Кукольника, но желание поговорить было выше обиды, и она скороговоркой продолжила, - Он взял меня на руки и стал баюкать. Как это было смешно! Скоро я почувствовала, что могу жить. Он проводил со мной все время в своей захламленной мастерской. Да, у тебя, пожалуй, ненамного лучше. Он сходил от меня с ума, - кукла горделиво вскинула свою хорошенькую головку, - делал, все, что мне хотелось. Наверное, поэтому потом окончательно спятил. Напоследок, он швырнул меня как ненужную тряпку в угол и пробормотал полнейшую чушь: "Ты - не она". Ах, как хорошо было избавиться от этого ненормального зануды. Кукольник, почему ты все время молчишь? Ну, скажи мне, разве хоть одна женщина в мире может равняться мне? - кукла игриво заблестела глазками, вскочила со стула и закружилась у зеркала, - Моя красота не имеет границ, я - мечта! Сон и мечта! Сон и мечта!
Занялась заря. На месте Стефании лежала кукла. Кукольник обвел глазами комнату, подслеповато прищурился, вглядываясь в нарисованный портрет куклы. Утренний свет незаметно рассеял ночную мглу. Равнодушно взглянув на рисунок, Кукольник разорвал безжизненный портрет, веером разбросав обрывки по комнате, завернул куклу в ее роскошный синий плащ и вышел из дома. Стояла ранняя весна. Легкий ветер мчался по крышам и срывал старую ветошь. Кукольник, распахнув пальто, шел по улице. На окраине города за пустырем он оставил синий сверток на перепутье дорог, немного постоял над ним и пошел прочь. В старой закусочной Кукольник выпил кружку привычного эля и вернулся домой. На следующий день он постучался в дверь Кэт. Она открыла дверь и обессилено прислонилась к косяку.
- Кэт, я думал, может, мы сегодня..., -Кукольник прервался на полуслове под печальным взглядом девушки. За ее спиной появился здоровенный детина - молодой хозяин булочной лавки в конце улицы. Он широко улыбнулся:
- Кукольник! Вот здорово, что ты зашел!- каждое слово булочник выкрикивал отдельно, словно строчил телеграмму, - у нас с Кэт свадьба на следующей неделе, приходи со своими куклами! Без тебя же праздник - все одно, что не праздник!
Кукольник посмотрел на Кэт, молча повернулся и, чересчур внимательно переступая через весенние лужи, побрел домой....
Часы остановились. Стеклянный шар выпал из рук Кукольника, покатился в угол и замер, ожидая, когда бунтующая метель ляжет покрывалом на крышу игрушечного домика. Тишина вползала змеей в неуютную комнатку старого Кукольника, сквозняком потушив оплывший огарок свечи. Самое долгое представление Кукольника закончилось. Аплодисменты.