Иванова Анна Леонидовна : другие произведения.

Путь домой 12-15

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фанфик по "Одиссее капитана Блада" Постканон. Август-октябрь 1689. Ожидаемая версия развития событий. Питер Блад губернатор и счастливый муж. Но... Арабелла Блад попадает в руки дона Мигеля, и это еще полбеды! Цикл "Лепестки на волнах" Лепесток первый, "Путь домой", главы 12-15 + бонус


   12. Своевременное вмешательство
  
    - Дик, ты уверен, что наш индейский друг понял все, как надо? - Волверстон с большим сомнением смотрел на полного достоинства гибкого юношу, стоящего перед ними. - Этих малюток он должен бросить сразу после того, как услышит, что мы начали атаку. И чтобы не перепутал корабль! И не дай ему боже подмочить запалы!
   Хейтон мученически закатил глаза:
   - Нед, он понял. Успокойся.
  
   А индеец добавил что-то явно насмешливое на своем певучем языке. 
   Ничуть не успокоившийся Волверстон тяжко вздохнул. Еще две недели назад он и представить не мог, что кинется на помощь человеку, с кем, как ему казалось, их дороги разошлись навсегда. 
   ...Нед Волверстон задумчиво созерцал ром на дне своей кружки, в голову лезла всякая чушь. Питер сказал бы ему, что он размышляет о превратностях судьбы... К черту! Волверстон сплюнул на не слишком чистый пол. Он сидел за изрезанным ножами и кинжалами предыдущих клиентов столом. Заведение было не самого высокого пошиба, куда ему до знаменитой на всю Кайону таверны "У французского короля"! Но Нед избегал там появляться. С тех самых пор, как... Ну вот опять! Его мысли упорно возвращаются к тому, о чем он думать не желает. Пойти, что ли, восвояси. Или найдется здесь отзывчивая красотка, которая за звонкую монету согласится выслушивать излияния подвыпившего корсара?
   - Ну как, Нед, отыскал истину на дне?
  
   Волверстон изумленно воззрился на Дика Хейтона, выросшего как из под земли, и сделал слабый жест рукой, будто собирался перекреститься. 
   - Э, Нед, можешь даже заехать кулаком себе в ухо, я не исчезну, - усмехнулся тот.
  
   - Дик, так ты что, снова с нами? И... - Волверстон запнулся, - капитан тоже здесь?
  
   Хейтон посерьезнел:
   - Нет. 
  
   - А-а-а, - разочарованно протянул Нед. - Понятно.
  
   - Как там твоя "Атропос", днище не сильно обросло? - не обращая внимание на перемену в настроении старого волка, спросил Хейтон.
  
   - Обижаешь. Когда это я пренебрегал моей красавицей. А ты не хочешь ли пойти ко мне первым лейтенантом?
  
   - Возможно. Пойдем взглянем на нее.
  
  
   - Тут такое дело... - осторожно начал Хейтон, как только они поднялись на борт "Атропос", - капитан попал в серьезную переделку...
  
   - О как, - скучно отозвался Нед, - И что же, вся ямайская эскадра не может ему помочь?
  
   - Не может. 
  
   - Это он послал тебя?
  
   - Дознайся он, что Джереми проболтался, тому бы не поздоровилось. Я знаю, ты обижен на него, но сейчас он действительно в беде.
  
   Волверстон отчужденно молчал. Хейтон подождал немного, потом вздохнул.
   - Ну, на самом деле ты и не обязан. Ладно, пожалуй я пойду.
   - Погоди, - буркнул Нед. - Что случилось-то?
  
  
...Волверстон и его люди уже несколько дней находились на Исле-де-Мона. Не зная места встречи Блада с испанцами, они вели постоянное наблюдение за морем. Всего на остров отправились двадцать человек из тех, кто давно был в команде "Атропос" и по своей воле вызвался рискнуть жизнью. Идея устроить пожар на борту корабля дона Мигеля, а если повезет, то и взорвать его, принадлежала Хейтону. Он и притащил с собой этого индейца, уверяя Волверстона в его незаменимости и способностях непревзойденного пловца, который сможет незаметно подобраться к цели. 
   Но вместо одного корабля к острову приблизились два. Перед тем, как бросить якорь, галеоны обошли вокруг Ислы-де-Мона. Судя по всему, испанцы удовольствовались такой проверкой и в глубь острова не полезли. К счастью корсаров. 
   Им пришлось остановить свой выбор на "Санто-Доминго", который по числу пушек и размерам превосходил "Санто Ниньо". План Волверстона ночью застать врага врасплох был отвергнут бывшим боцманом из-за опасения подвергнуть опасности жизнь Арабеллы Блад, и им оставалось только выжидать.
   Этим утром Хейтон заметил в подзорную трубу шлюп Блада. Теперь они стояли на небольшом уступе. От враждебных глаз их надежно укрывала скала. Отсюда было хорошо видно испанцев, высаживающихся на берег. На земле, у подножия скалы, лежали две гранаты, которые предстояло тщательно упаковать в вощенную ткань, чтобы предохранить от влаги. 
   Как только "Феникс" лег в дрейф, Волверстон сказал:
   - Ну, парень, пусть тебе помогут твои языческие боги - хотя их, конечно, не существует. Ступай. 
  
   Индеец бесшумно растворился в зеленом полумраке.
   - И нам тоже пора, Дик. 
  
   ***
  
   Корсары залегли в густом кустарнике между тем местом, где сидела Арабелла, и тем, куда по их расчетам должна была пристать шлюпка с "Феникса". Таким образом для них все происходящее оказалось как на ладони. К тому же у них оставалась возможность отхода. Хейтон с Джереми Питтом решили, что еще несколько шлюпок будут готовы подойти к берегу за отступающими. 
   Боцману приходилось сдерживать Волверстона, безоглядно рвавшегося в драку. 
   - Рано... - едва слышно бормотал Нэд. - Больно ты осмотрительным стал, Дик. Смотри, как бы поздно не было.
  
   Но Хейтон не забывал о пленнице, случись что с ней - и Питер точно не обрадовался бы своему спасению и никогда бы не простил непрошеного вмешательства - при условии, что им удастся выпутаться из этой передряги, конечно. Время шло. 
   - Все беды в этом мире из-за женщин, - продолжал ворчать Волверстон. - И Питеру я об этом говорил.
  
   - Только не вздумай вновь делиться с ним этим наблюдением... после всего.
  
   - Что я, не понимаю что ли? И так вон сказал Гарри и Нику, что как начнется, сразу к ней, прикрывать...
  
   - Тихо, Нед, о чем это они говорят? - Дик прислушивался в надежде уловить хоть слово. - О, кажется, миссис Блад вызвала дона!
  
   - Ну, сейчас начнется!
  
   - В любой момент... 
  
   Они напряженно наблюдали за обоими поединками. Когда же молодой человек, в котором Волверстон признал сына дона Диего, что-то выкрикнув, махнул рукой в сторону Блада, оба поняли, что медлить дальше нельзя.
   ...Прозвучавшие выстрелы были полной неожиданностью для всех участников разыгравшейся драмы. Из кустов с воем вырвались какие-то бродяги самого пиратского вида. Испанцы и без того пребывали в некоторой растерянности из-за взаимоисключающих приказов дона Мигеля и Эстебана. И это состояние усугубилось, когда со стороны стоящих на якоре галеонов прогремел взрыв, за которым последовал второй, более мощный, и над бортом "Санто-Доминго" взметнулось пламя. 
   Однако замешательство людей дона Мигеля не могло продлится долго. Даже будучи застигнуты врасплох, они оставались солдатами и быстро приходили в себя. Но внезапная атака дала несколько драгоценных мгновений Питеру Бладу. Одним прыжком он оказался перед Арабеллой, заслоняя ее собой, и повелительно крикнул ей:
   - Беги! К шлюпке! Быстро! 
  
   Она не стала возражать, чего Питер внутренне опасался. Сам же он развернулся к испанцам, готовясь преградить путь любому, кто за ней последует. Два человека бросились к Арабелле. Блад шагнул им навстречу и с изумлением узнал корсаров Волверстона. 
   - Питер! - услышал он зычный голос Неда, - Становится жарковато, не находишь?
  
   Волверстон орудовал тяжелой абордажной саблей. Блад решил оставить выяснение всех интересующих его вопросов для более спокойного момента. Жестокая схватка кипела вовсю, обе стороны несли потери. Несколько человек неподвижно лежали на берегу, и кровь пятнала белый песок. Эстебан пытался взять ситуацию под свой контроль, но боевого опыта ему явно недоставало. Блад оглянулся: Арабелла уже была в шлюпке. От приблизившегося к берегу "Феникса" к ним спешили еще две шлюпки.
   - Отходим! - скомандовал Блад, нанося своей шпагой удар наотмашь какому-то ретивому испанцу, сунувшемуся к нему. - Они сейчас опомнятся!
  
   Действительно, один из офицеров дона Мигеля сплотил нестройные ряды своих подчиненных. Корсары пятились к морю, стычки с испанцами одна за другой прекращались, зато раздались выстрелы и вокруг засвистели пули. Отступающие пустились вплавь, стараясь почаще нырять. Кое-где на поверхности воды показались бурые пятна.
   - Акул нам тут только не хватало,- пробормотал плывущий рядом с Бладом Хейтон.
  
   - И ты, значит, здесь, Дик?- уже без удивления осведомился Питер, выплевывая воду.
  
   - И я, капитан. 
  
   - У Джереми Питта длинный язык...
  
   - Буду считать, это было выражением благодарности за помощь,- обижено заметил бывший боцман.
  
   Забираясь в подошедшую шлюпку, Блад оглянулся: кажется, де Эспиноса все еще был жив, над ним склонился человек в темной одежде, непохожий на моряка. Врач? Но задумываться или сожалеть по этому поводу у Блада не было времени. На все воля Божья. А им еще предстояло как-то выбираться отсюда.
   Грот-мачту одного из галеонов лизали языки пламени, в клубах дыма на его палубе метались смутные тени: команда отчаянно пыталась потушить пожар. Носовые пушки второго галеона выстрелили, ядра подняли фонтаны воды, значительно недолетев до шлюпок. Дон Эстебан не собирался отпускать своих смертельных врагов, на его корабле ставили паруса, намереваясь выйти на перехват "Феникса".
  
   13. "Мi chiquitina!"
     
   Галеон Эстебана выдвинулся вперед и разворачивался в их сторону. Как только "Феникс" оказался в досягаемости его пушек, последовал залп, впрочем, не причинивший особого вреда шлюпу: расстояние было еще достаточно велико для прицельной стрельбы.
   - Торопится мальчишка - удовлетворенно прокомментировал Хейтон, взбираясь вслед за Питером по шторм-трапу. 
  
   Но Эстебан был настроен серьезно. Хотя сорокапушечный галеон был медлительнее юркого шлюпа, он представлял для "Феникса" огромную угрозу. Блад прекрасно понимал, что в абордаже им не выстоять - если до того пушки испанца не сметут все с палубы. Оставалось уповать на маневрирование и "Морскую Звезду". Хорошо хоть, что Эстебан вынужден был огибать горящий корабль, да и дым мешал канонирам. 
   Оказавшись на палубе, Блад отыскал взглядом жену. С потерянным видом Арабелла стояла среди возбужденно переговаривающихся, весьма живописно одетых людей Волверстона. Блад шагнул к ней, и корсары расступились, пропуская его.
   - Дорогая, - прошептал он, одной рукой обнимая Арабеллу и зарываясь лицом в ее волосы, - Я так боялся за тебя...
  
   В этот миг прогремел еще один залп. Однако, благодаря искусству стоящего у штурвала Джереми Питта и опытности экипажа, "Феникс" уклонился - ядра, просвистев над их головами, лишь продырявили паруса.

Оглянувшись на штурмана, Блад насмешливо сказал:
  
   - Джереми Питт! Ты мог и предупредить меня, по крайней мере, сегодня.
   Штурман смутился:
   - Не хотел нарушать твою сосредоточенность...
  
   Новый залп напомнил Бладу, что еще ничего не кончено. 
  
   - Постарайся теперь увести нас отсюда, штурман Питт. Курс зюйд. Облегчим задачу Дайку. И ... спасибо.
  
   - Неймется змеенышу, - зло проговорил оказавшийся рядом с ними Волверстон, - Весь в папашу.
  
   - Нед, вот уж не ожидал. Мне казалось, ты был сердит на меня?
  
   - Так оно и есть, но разве я могу упустить случай навалять испанцам? А вот ты вроде как помиловал дона... В очередной раз.
  
   Блад неопределенно пожал плечами, бросив внимательный взгляд на Арабеллу. Она напряглась, услышав слова Неда, а в ее глазах появилось странное выражение. Во всем этом было нечто, пока ускользающее от его понимания. Что же, не все загадки сразу. Надо еще уйти от погони, да и рану на руке не мешало чем-нибудь перетянуть... Он оглянулся на испанский корабль, идущий за ними в паре кабельтовых.
   - Арабелла, спустись вниз, здесь опасно.
  
   - Твоя рука! - с тревогой воскликнула Арабелла.
  
   - Я позову Бена, - сказал Хейтон, - Не беспокойтесь, миссис Блад. 
  
   - В конце концов, мне не привыкать лечить самого себя, - улыбнулся Питер.
  
   - Да... я помню. Пожалуйста, Питер, будь осторожен. 
  
   - Насколько это возможно, душа моя. 
  
   Он задумчиво смотрел, как она уходит. 
   - Что-то не так, Питер? - проявил неожиданную проницательность Волверстон.
  
   - Все так. Проклятый испанец. Надеюсь, он уже в аду.
  
   - А что тебе помешало наверняка его туда отправить? - с досадой пробормотал старый волк. - Ладно, у нас есть еще возможность проделать это с его племянником. Ну или самим пойти на дно.
  
   Дон Эстебан как раз в этот момент снова напомнил о себе: носовые пушки галеона выплюнули огонь, и одно из ядер угодило в гакаборт. "Феникс" огрызнулся залпом с кормы.
   - Стреляйте по мачтам! - крикнул Блад.
  
   Как только корабли вышли из бухты, послышался крик матроса: 
   - Корабль справа по носу!
  
   Блад взял подзорную трубу и облегченно выдохнул:
   - Ну вот и Дайк. Наверно, увидел дым, - затем он спросил у Волверстона: - А где "Атропос"? Ведь ты все еще ей командуешь?
  
   - Вернулась на Тортугу. Не мог же я допустить, чтобы испанцы что-то заподозрили. Она придет сюда через пару дней. Заберет того индейского парня, который устроил пожар, если он жив.
  
   - Да, с пожаром вы здорово придумали... Жаль, если ваш индеец погиб. 
  
   Пушки испанцев снова выстрелили, но "Феникс" немного оторвался от галеона, и ядра упали за его кормой. 
   - Ты же не собираешься доставить меня и моих ребят в Порт-Ройял? - вдруг озабоченно поинтересовался Волверстон.
  
   - Не собираюсь, волк.
  
   - Питер... - слова давались Волверстону с трудом: - А может, ты...
  
   - Нет. 
  
   Появился Бен с куском чистого полотна и кувшином воды, и Блад смог наконец заняться своей раной. Закончив с перевязкой, он велел стюарду:
   - Бен, взгляни, что там с остальными ранеными. Позже я займусь ими.
  
   "Морская звезда" была уже близко. 
    - Джереми, поворот фордевинд! - скомандовал Блад. - Открыть огонь!
   Шлюп выполнил поворот изящно и ... очень быстро, и тут же раздался залп его бортовых орудий. 
   Для испанцев появление нового противника было неожиданностью -- как и маневр "Феникса". Вообще, этот день уготовил им много неожиданностей, причем все неприятные, начиная с дерзкого нападения невесть откуда взявшихся в бухте пиратов. В очередной раз растерявший дон Эстебан промедлил отдать приказ, а приблизившая "Морская звезда" своим огнем усилила хаос на его корабле. Бушприт "Санто Ниньо" был разбит в щепки, в корпусе появились многочисленные пробоины. От окончательного разгрома Эстебана спасло только то, что Питер Блад не хотел ввязываться в ближний бой, опасаясь за Арабеллу, ему было достаточно, что галеон не мог больше преследовать их. 
Исла-де-Мона оставалась позади, бухта уже скрылась за скалистым мысом, лишь медленно рассеивающийся в воздухе дым выдавал ее местоположение. 
  
   ***
  
Оказавшись в капитанской каюте, Арабелла неторопливо прошлась по ней. Она помнила! И этот корабль, и предметы, находящиеся здесь. Она дотронулась до полированного стола, спинки стоящего возле него кресла... 
   Вместе с упоением свободой и радостью встречи с мужем и возвращения памяти на нее вдруг навалилась необоримая усталость.
   Бой продолжался. С палубы доносились громкие голоса и топот ног, то ближе, то дальше грохотали пушки. В большие окна можно было прекрасно видеть "Санто Ниньо", преследующий их. Но волноваться по этому поводу сил уже не осталось.  
   "Нужно отдохнуть. Слишком много всего случилось..."
   Арабелла в изнеможении опустилась на застеленный одеялом широкий рундук. Звуки боя отдалились, и глубокий сон ласковой волной подхватил молодую женщину.
   Так ее и застал Блад, который спустился в каюту, после того как опасность миновала, и он закончил оказывать помощь раненым корсарам Волверстона.
   - Арабелла, - негромко позвал он, но она не проснулась.
  
   Она лежала на боку, подложив обе руки под щеку, ее губы были слегка полуоткрыты. Питер постоял рядом с рундуком. Он почти не верил в свое счастье, в то, что Арабелла жива, и любовался ею, слушая ее ровное дыхание. При мысли, что он мог навсегда потерять жену, на него вновь нахлынул леденящий ужас... 
   Затем он присел рядом с Арабеллой и осторожно потянул шнуровку ее платья, желая дать ей возможность дышать свободнее. Она почувствовала его прикосновения, и ее веки дрогнули. В первый момент Бладу почудилось, что жена не узнает его, потому что Арабелла недоуменно, даже испуганно взглянула на него. Но тут же она сонно улыбнулась и прошептала:
   - Питер... это ты... бой...закончился?
  
   - Мы оставили дона Эстебана латать пробоины. Не тревожься.
  
   - Хорошо... я так хочу спать...
  
   - Спи, душа моя. Я побуду здесь. Только давай освободим тебя от этого ужасного корсета.
  
   ...Арабелла заснула сразу. Блад еще долго вглядывался в ее лицо, а затем тоже задремал, сидя в кресле. Когда он проснулся, огромная луна заливала каюту серебряным светом. Арабелла все еще спала, и в лунных лучах ее кожа казалась прозрачной. За время плена она очень похудела. Она сказала ему, что была больна, подтвердив тем самым опасения Блада, возникшие после прочтения ее письма. Гнев всколыхнулся в нем. Сейчас он сожалел том, что послушался ее и не прикончил де Эспиносу. И подумав об испанце, он понял, что подспудно не давало ему покоя.
   "Мi chiquitina! Черт тебя дери, дон Мигель! Мi chiquitina!"
  
   14. Ссора
  
   Арабелла проснулась и несколько минут лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе. Она была на корабле, скрип дерева и легкая качка свидетельствовали об этом. На миг молодая женщина испугалась того, что на самом деле она находится на "Санто-Доминго", а освобождение - и Питер! - ей приснились. 
   "Какая же я глупая! Конечно, я на корабле, только это "Феникс". И Питер здесь!"
   Звенящее ощущение счастья наполнило ее. Арабелла улыбнулась и открыла глаза. Она была одна в капитанской каюте. Не то чтобы она ожидала, что муж будет ждать ее пробуждения, но словно на солнце набежало легкое облачко - это заявила о себе неясная тревога, которая, оказывается, гнездилась на самом донышке ее души. 
   "Разве у капитана корабля мало хлопот? К тому же был бой и есть раненые. Питеру надо позаботиться и о них".
   Упрекнув себя за неблагодарность, Арабелла взяла свое многострадальное платье со спинки кресла. Она вспомнила о руках мужа, бережно касавшихся ее ночью, когда он раздевал ее, и в груди стало тепло... 
   За последние недели она привыкла обходиться без горничной, но одевание оставалось делом непростым. Как же она пустилась в путешествие одна? Хотя нет, с ней была горничная, девушка-мулатка по имени Джин. Арабелла обнаружила, что последние события не совсем восстановились в ее памяти, и она все еще не помнила шторм и крушение "Пегаса". Она задумалась о судьбе Джин. Наверняка та погибла... 
   Дон Мигель де Эспиноса. Она мысленно вернулась к событиям вчерашнего дня. Неужели ненависть испанца к Питеру Бладу была столь сильна, что он готов был передать его жену для церковного суда как ведьму? 
   Однако теперь она знала, при каких обстоятельствах состоялась ее первая встреча с доном Мигелем, и понимала, что он был вполне способен на это. Кроме того, ее муж серьезно воспринял угрозу испанца, раз решил сдаться ему. И для Питера появление его бывших людей было такой же неожиданностью, как для всех остальных. Напротив, сейчас Арабелле трудно было поверить в пусть насмешливую, но галантность, проявленную испанцем в последние дни. Что же побудило ее вмешаться и остановить поединок? Сбылось вырвавшееся пожелание де Эспиносы, и она перестала видеть в нем врага?
   Она представила себе детей - двух мальчишек, семи и девяти лет, игравших на каменных плитах возле старинной церкви. Одному из них спустя годы уже пришлось принять смерть от руки Питера. То же самое грозило второму и неизвестно, жив ли он еще. Проявив милосердие к тяжелораненому противнику, Питер будто бы доказал ей, что является тем человеком, которого она любит, может любить...
   Не слишком ли многого она потребовала от мужа? Ведь и жизнь Питера висела на волоске, вряд ли испанец собирался отпустить его с миром. С другой стороны, после ранения дон Мигель отдал приказ не трогать их, и, не будь там еще и дона Эстебана, все бы могло обойтись без дальнейшего кровопролития. Испанцы не посмели бы пойти против воли свого адмирала... 
   Арабелле вдруг стало стыдно - если бы она не вспомнила мужа, что произошло бы в апартаментах дона Мигеля в тот вечер, когда она так опрометчиво приняла его приглашение? Их задушевные беседы очень далеко зашли... Она сжала губы и покачала головой, сердясь на себя. Даже не помня о своих чувствах, она оставалась замужней женщиной, в объятиях другого мужчины и отвечающей на его поцелуи. 
  
   ***
  
   Арабелла едва успела привести себя в порядок, как в дверь каюты постучали, и раздался голос Бена:
   - Миссис Блад, желаете ли вы завтракать?
  
   - Входи, Бен.
  
   Слуга Блада приоткрыл дверь:
   - Миссис Блад, я услышал ваши шаги. Сейчас я принесу вам завтрак.
  
   Вскоре он появился с большим подносом в руках, уставленном различной снедью. В центре красовалась чашка с дымящимся шоколадом, и Арабелла грустно улыбнулась: и муж, и дон Мигель, точно сговорившись, оба потчевали ее этим напитком.
   - А мой супруг? - она указала рукой на обильную трапезу. - Разве он не присоединится ко мне?
  
   Бен смущенно моргнул:
   - Время завтрака уже прошло. Господин губернатор счел, что вы слишком утомлены, чтобы присутствовать в кают-компании, и распорядился не тревожить вас.
  
   - Господин губернатор, вероятно, очень занят сейчас?
  
   - Я видел его на палубе, когда шел сюда, - Бен стоял возле нее, ожидая дальнейших приказаний.
  
   - Я поняла. Ступай, Бен. 
  
   Оставшись одна, она повертела в руках горячую чашку и поставила ее на место. Есть не хотелось совершенно, и Арабелла лишь выпила немного воды. Ей пришло на ум невольное сравнение с пребыванием на "Санто-Доминго", где она также проводила большую часть времени в одиночестве. Какой вздор! Она постаралась выкинуть из головы неуместные мысли и быстрым шагом направилась к дверям.

***

День был пасмурный, порывами налетал холодный ветер и на волнах кое-где виднелись пенные гребни. 
   Арабелла сразу заметила стоявшего на юте Питера. Рядом были уже знакомые ей одноглазый гигант Волверстон, штурман Питт, Хейтон, капитан Дайк, владелец шхуны под названием "Морская Звезда", которая, оказывается, сопровождала "Феникс", и еще несколько человек. Арабелла уже видела их однажды на корабле, носящем ее имя, и после - в Порт-Ройяле. Люди капитана Блада, пираты, которых он не так давно вел на абордаж и которые вчера рисковали своими жизнями ради него. До нее долетел взрыв хохота, и Питер хлопнул по плечу красного от смущения Джереми Питта. 
   Она внимательно смотрела на мужа: от всего его облика исходило ощущение безграничной, лихой свободы и силы... опасной силы. И отсвет той же свободы лежал на лицах стоящих рядом мужчин. Это объединяло Питера с ними, делало их похожими как родных братьев. Арабелла и раньше чувствовала, какие в нем скрываются глубины, несмотря на нежность и предупредительность к ней, любезность, впрочем, при необходимости быстро сменяющуюся твердостью, даже жесткостью - в отношениях с другими людьми. Однако таким она его никогда не видела.
   В этот миг она с особенной ясностью осознала, что есть большая, просто колоссальная часть его жизни, в которой ей не было - и не могло быть - места.
   "Я словно подсматриваю. Будет лучше, если я вернусь в каюту"
   Но ее уже тоже заметили: мужчины склонили головы в учтивом приветствии, а Питер, в глазах которого бесшабашная удаль уступила место нежности и беспокойству, спросил:
   - Дорогая, ты хорошо отдохнула?
  
   - Да, Питер. Извините, кажется, я помешала вам, - улыбнулась она.
  
   - Как ты можешь помешать, душа моя?
  
   - Миссис Блад, мы рады, что все благополучно закончилось, - добродушно сказал Хейтон.
   - И не в последнюю очередь благодаря вашей находчивости.
  
   - Это я должна благодарить вас за помощь.
  
   - Самое малое, что мы могли сделать, миссис Блад, - светски отозвался капитан Дайк. 
  
   - Если бы не проклятый мальчишка, - буркнул Волверстон. - Я потерял семерых...
  
   - Мы не будем и дальше злоупотреблять вниманием вашего супруга, миссис Блад, - прервал его Дайк. - Нед, с радостью жду тебя и твоих парней на "Морской звезде", будет о чем потолковать.
  
   - Пожалуй, прямо сейчас и отправимся. Если капитан не возражает.
  
   - Не возражаю, - ответил Блад. - Джереми, "Фениксу" лечь в дрейф и просигнальте на шхуну.
  
   - Ну, увидимся завтра. - Нед глянул на затянутое облаками небо,- надеюсь, шторма не будет.
  
   - Пойдем, дорогая, - Питер протянул Арабелле руку.
  
   - Право, мне жаль, что мой приход прервал вашу беседу.
  
   - Нам плыть вместе еще несколько дней, успеем наговориться, - он поднес ее руку к своим губам и дрогнувшим голосом сказал: - Что может быть важнее тебя, Арабелла...
   ***
   В капитанской каюте Блад оглядел нетронутый завтрак и нахмурился:
   - Ты ничего не съела - не понравилась стряпня Бена?
  
   - Что ты! Твой стюард замечательно готовит. Это мне не хотелось есть.
  
   Блад обнял ее:
   - Арабелла, что с тобой произошло, пока ты была в плену? 
  
   Она пожала плечами, прижимаясь к нему:
   - Все уже хорошо, Питер, - сейчас, когда я свободна, и ты рядом.
  
   Но сама она не была в этом так уверена. Несмотря на радость встречи и то, что ее чувства к мужу не изменились, странная неловкость сковывала ее, и Арабелла не понимала причину. Ей казалось, что между ней и Питером словно тянуло едва уловимым холодным сквозняком.
   "Наверно, все дело в том злосчастном поцелуе. Нехорошо скрывать это от Питера, и он же еще не знает про память. Хотя это и не извиняет меня" 
   Блад также ощущал возникшее напряжение и, подстегиваемый еще и ревностью, был намерен безотлагательно все выяснить. 
   - Все-таки что-то произошло. Ты изменилась и не выглядишь здоровой. Ты же знаешь, что со мной можешь быть откровенна - не только как с мужем, но и как с врачом. С тобой плохо обращались? Держали взаперти? - он настойчиво расспрашивал жену, с тревогой глядя на нее. 
  
   - Да нет же! Все было иначе. 
  
   - И как же все было? - спросил Блад, хмурясь еще сильнее. - Чертов испанец угрожал тебе? Или, может быть... принудил к чему-либо? 
  
   Слова объяснения так и не прозвучали. Подозрение, вдруг появившееся во взгляде Питера, вызвало у Арабеллы протест, и гордость будто запечатала ей уста.
   "Он допрашивает меня?"
   Арабелла вспыхнула от возмущения и высвободилась из его объятий:
   - Дон Мигель не был ни чрезмерно жесток, ни груб. Я могла свободно выходить на палубу. И обращение со мной было... достойным. 
  
   - Вот как? Ты защищаешь его?
  
   - Я стараюсь быть справедливой: на корабле де Эспиносы я не подверглась никаким унижениям.
  
   - А я сожалею, что не прикончил его на месте и надеюсь, что его душу все-таки заполучил дьявол! 
  
   - Как ты можешь сожалеть о милосердии? - воскликнула Арабелла.
  
   Лицо Питера стало замкнутым.
   - По-видимому, милосердие не моя стезя. Зато у тебя, моя дорогая, его с избытком хватит на двоих.
  
   - И я не вижу в том никакого греха! - вскинула голову Арабелла, твердо встречая пронзительный взгляд синих глаз мужа. 
  
   С минуту они смотрели друг на друга, а потом Арабелла задала ему вопрос, который терзал ее на протяжении последних дней:
   - Скажи, Питер, что ты чувствовал, когда приказал привязать дона Диего к жерлу пушки?
  
   Блад замер, а потом медленно проговорил:
   - Ну разумеется. Дон Мигель не мог упустить такую возможность - поведать тебе об этом.
  
   - Это неправда? - у Арабеллы пробудилась надежда.
  
   - Отчего же. Правда,- сухо ответил Питер, отходя от нее.
  
   - И ты сам ничего не хочешь рассказать мне? 
  
   - Наверняка дон Мигель подробно изложил тебе все детали. И я не думаю, что гранд Испании опустился до вранья.
  
   Тяжелое молчание накрыло их. Вздохнув, Питер подошел к окнам каюты и, стоя спиной к жене, угрюмо проговорил:
   - Меня удивляет, что ты так сопереживаешь страданиям дона Диего. Разве слезы и ужас Мэри Трейл больше ничего не значат для тебя? 
  
   - Мэри Трейл? - растерянно переспросила Арабелла.
  
   Все происходило с такой быстротой, что у нее не было времени разобраться в пестром ворохе вернувшихся воспоминаний, и только при этих словах события, предшествующие захвату Питером и его друзьями испанского корабля, выстроились в единую цепь. Но муж не дал ей ни минуты, чтобы собраться с мыслями.
   - Да, - резко бросил он. - Твоя подруга. А обесчещенные женщины и убитые мужчины Бриджтауна? Разве они не страдали? - он помолчал, потом глухо сказал: - Я не брал на себя миссию мстить за них. У меня были свои причины поступить так с испанским ублюдком.
  
   Блад повернулся к Арабелле, и она увидела горькую усмешку, кривившую его губы:
   - Повторяется история с Левасером? Получается, что я опять должен оправдываться, а это не в моих правилах. 
  
   Она в отчаянии закричала:
   - Я боюсь, что однажды мне расскажут еще что-то!
  
   Он прищурился и продолжил за нее:
   - Из моего темного и, без сомнения, кровавого прошлого? Вполне может статься. Ведь я всего лишь пират, милостью судьбы занимающий сейчас столь высокий пост.
  
   - Питер, - выдохнула Арабелла, - ты все неправильно понимаешь...
  
   - Как и всегда. Мадам, вероятно, вы сожалеете о сделанном выборе? - жгучая обида вместе с отравляющей его душу ревностью заставили Блада утратить над собой контроль. Как в поединке, он ринулся в атаку и, не дожидаясь ответа, нанес упреждающий удар: - У меня складывается впечатление, что вам пришлось по вкусу... гостеприимство дона Мигеля. И... его объятия? Раз уж он посчитал для себя возможным назвать вас mi chiquitina. Зачем же вы вызвали его, и тем самым помешали ему расправиться со мной?
  
   Арабелла, отказываясь поверить в то, что слышит, отшатнулась. Ее распахнувшиеся глаза были полны боли, и Блад опомнился. Он уже раскаивался в жестоких словах, которые неожиданно вырвались у него.
   - Арабелла... - начал он и шагнул к жене.
  
   Она гневно взглянула на него:
   - Если вы допускаете саму мысль, что я могла желать вашей гибели, значит, вы меня совсем не знаете. И... никогда не любили. А сейчас позвольте мне остаться одной.
  
   15. Лунная ночь
  
   - Нам обоим нужно сейчас немного тепла...- низкий голос дона Мигеля звучал завораживающе, его черные глаза со страстной мольбой смотрели на Арабеллу.
  
   Она снова была в апартаментах де Эспиносы, и он обнимал ее. Но на этот раз она совсем не противилась испанцу.
   "Сопротивляйся!" - билась тревожная мысль внутри.
   Однако поцелуи де Эспиносы погружали Арабеллу в вязкий, сладостный дурман, который заволакивал сознание и лишал сил.
   - Mi corazon... - дон Мигель слегка сжал ее плечи, мягко увлекая куда-то вниз... в бездну, и она закрыла глаза, покоряясь ему...
  
   ...Небо, хмурившееся весь день, к вечеру прояснилось, и взошедшая луна бросала мерцающие блики на умиротворенное море. Но, по крайней мере, двум людям на борту корабля, скользящего по его волнам, об умиротворении можно было только мечтать.
   Заложив руки за голову, Блад лежал в койке, которую он подвесил в кают-компании, и слушал поскрипывание пола под ногами жены, доносящееся через тонкую переборку. Собственные слова жгли его раскаленным железом. Все шло не так, катилось бешеным потоком с горы. Узнав, что Арабелла жива, он запрещал себе представлять их встречу: слишком малы были шансы, что он уцелеет. Ему повезло - в очередной раз. И первое, что он сделал - бросил жене чудовищные упреки. Ей, еще не пришедшей в себя после плена! 
   Он не был готов к вопросу Арабеллы, хотя было нетрудно догадаться, что дон Мигель не преминет поделиться с ней обстоятельствами смерти своего брата. Ревность и обида - плохие советчики, а он поддался им и потерял голову. Блад снова и снова прокручивал сцену, разыгравшуюся на берегу, и их сегодняшний разговор.
   Что произошло между его женой и доном Мигелем? Прямота и искренность Арабеллы ставила в тупик многих мужчин и в том числе самого Питера, ставшего ей мужем. В ней нет ни хитрости, ни кокетства. Арабелла - и супружеская измена?! Он сдавленно застонал, это просто не укладывалось у него в голове! Ведь она кинулась к нему, невзирая на пистолет Тени, направленный на нее... 
   И разве она виновата, что "Пегас" потерпел крушение, а дон Мигель обнаружил ее на бриге? Кто знает, что ей пришлось вынести. Сегодня в какой-то момент ему показалось, что Арабелла хотела что-то сказать, но его беспощадный напор оттолкнул ее и вызвал лишь гнев. 
Он не заметил следов насилия на ее теле. Но какому насилию могла подвергаться ее душа? Какое давление оказал на Арабеллу дон Мигель, сгоравший от жажды мести? Какие угрозы шли в ход? Что, если он действительно... принудил ее? 
   Все существо Питера отвергало то, что безжалостно рисовало ему воображение. Что же, месть испанца удалась, пусть и отчасти! В чем еще он подозревает ее? В равнодушии к его смерти? А еще он усомнился, что она хотела вырваться из плена. Большей несправедливости сложно придумать. 
   Шаги за переборкой давно стихли, а Блад продолжал размышлять. Его глубоко ранили слова Арабеллы - о том, что она страшится услышать еще какую-нибудь темную историю о нем. Ведь он считал, что оставил свое прошлое позади и надеялся, что, согласившись стать его женой, Арабелла приняла его, как он есть. Но прошлое дотянулось до него и схватило костлявой рукой за горло. И теперь он платит высокую цену. Как им снова найти путь друг к другу? Смогут ли они сделать это?
   Задумавшись, Блад не сразу обратил внимание на неясные, едва различимые звуки. Он прислушался и понял, что Арабелла плачет- и никогда еще на его памяти она не плакала так горько и безутешно. Ее тихие рыдания разрывали ему сердце. 
  
   Мигом позабыв все свои обиды и подозрения и не тратя времени, даже чтобы надеть сапоги, Питер бросился в капитанскую каюту.
   Арабелла в одной сорочке сидела на рундуке, обхватив руками колени.
   - Арабелла... дорогая моя, - севшим голосом позвал он, медленно подходя к ней и ожидая вспышки ее гнева.
  
   Она повернула к Бладу залитое слезами лицо и совершенно безжизненным голосом сказала:
   - Он целовал меня, и я не сопротивлялась... И я не вспомнила тебя, Питер.
  
   Блад сразу догадался, кто это "он", и, мысленно проклиная весь род де Эспиноса до седьмого колена, ласково сказал:
   - Это был всего лишь сон. Прости меня. Мои слова навеяли тебе этот кошмар. 
  
   Он сел рядом с женой и осторожно обнял ее.
   - Это было не только во сне... 
  
   - О чем ты?
  
   Арабелла несколько очень томительных для него мгновений смотрела измученными глазами прямо перед собой. Наконец она прерывисто вздохнула и с усилием выговорила: 
  
   - Дон Мигель целовал меня наяву... там, на "Санто-Доминго". Я виновата, что допустила это.
  
   Блад прислонился спиной к переборке и прикрыл глаза. Внутри у него все оборвалось, но он не отстранился, а наоборот - крепче прижал жену к себе. Видя ее отчаяние и чувствуя, как она судорожно вздрагивает, пытаясь подавить рыдания, он осознал, что готов простить ей это, что уже прощает ее... 
   Следующая фраза отодвинула его ревность на самый дальний план, потому что Арабелла сказала:
   - Я ударилась во время кораблекрушения, - она коснулась рукой своей головы рядом с левым виском. - Когда я очнулась, я не помнила, как оказалась на корабле. Потом дон Мигель нашел меня, но я... Я не помнила ни его, ни мою жизнь на Ямайке. Последние годы стерлись из моей памяти, - после паузы она добавила едва слышно: - Я не помнила тебя, Питер...
  
   - Боже милостивый! - охнул Блад. - Почему ты сразу мне не сказала?! 
  
   Он протянул руку к голове Арабеллы и нащупал рубец, вокруг которого уже начали отрастать волосы. Питер не заметил его раньше, густые пряди хорошо скрывали его. 
   - У меня не было на это времени - Арабелла слабо улыбнулась.
  
   Все действительно было иначе и куда печальнее, чем воображалось ему! Вот о какой болезни она говорила... Его пальцы тщательно ощупывали голову жены с левой стороны.
   - Больно? И вот здесь, да? - озабоченно спросил он, видя, что Арабелла морщится.
  
   - Скорее неприятно. 
  
   - И голова еще болит и сейчас?
  
   - Иногда. 
  
   - Кто ухаживал за тобой, лечил? Ну, был же там врач, на этом корыте?! - при мысли, что Арабелла, раненая и беспомощная, оказалась среди враждебно настроенных испанцев, Блад западало ощутил страх и почти отчаяние.
  
   - Сеньор Рамиро. Он хороший врач и был добр ко мне.
  
   Не слишком-то удовлетворенный этим, Блад поднялся, подошел к столу и зажег свечи в стоявшем там канделябре.
   - У меня тут есть кое-что, - он водрузил на стол сундучок и извлек из него небольшую бутылочку. - Это поможет тебе.
  
   - Сеньор Рамиро сказал, что со временем все пройдет.
  
   Блад хмыкнул, но оставил свое мнение о способностях испанского коллеги при себе. Он налил в бокал воду из кувшина и отмерил несколько капель настойки.
   - Выпей, - вернувшись к Арабелле, он протянул ей бокал, затем снова присел рядом с ней. 
  
   Ее зубы стукнули о край бокала.
   - Тебе холодно? - Питер потянулся к скомканному одеялу и, укутав жену, обнял ее: - Что же было дальше? Если, конечно, тебе не слишком тяжело рассказывать. 
  
   Допив лекарство, Арабелла отдала ему пустой бокал и горячо зашептала:
   - Я расскажу. Питер, ты не представляешь, каково это: не помнить часть своей жизни, часть себя! Дон Мигель утверждал, что знает меня и... тебя, а я будто блуждала в дремучей чаще. Я чувствовала, что ты и де Эспиноса - враги, но не знала почему. И тогда он, - голос Арабеллы прервался. 
  
   - И тогда он посвятил тебя в подробности той истории с доном Диего, разумеется, ни словом не упомянув про нападение его брата на Барбадос. И я стал внушать тебе ужас... - грустно усмехнулся Блад.
  
   - Я... растерялась. Питер, прости, я обидела тебя, когда сказала, что меня пугает твое прошлое.
  
   - Что же, у тебя были основания, - голос Блада звучал устало и глухо. - Поверишь ли ты, что заниматься морским разбоем изначально не входило в мои намерения? И что захваченный корабль дон Диего должен был привести в голландскую колонию на острове Кюрасао? В обмен на жизнь и свободу - свою и своих людей. Но он подло обманул нас и привел "Синко Льягас" к берегам Эспаньолы. У меня не было выбора - разве что умереть или вновь оказаться в рабстве. И не думай, что мне было легко отдать тот приказ.
  
   - Я верю тебе...
  
   Он вздохнул и уткнулся лицом в шелковистые волосы жены.
   - Но ведь ты вспомнила меня?
  
   - Да...- она всхлипнула, - В тот вечер де Эспиноса пригласил меня для разговора в свою каюту и сообщил, что ты принял его условия. Я даже не спросила, какие именно условия он выдвинул... Все это время я жила, точно во сне, и сама не могу понять, почему я так вела себя. Мы разговаривали, как... старые друзья. Я хотела уйти - он не отпускал. Он загородил мне дорогу, потом вдруг обнял и стал целовать. Моя ли слабость тому виной или еще что-то, но я позволила ему это... Наваждение или... - Арабелла повторила слова Блада: - Ты сказал, что мне пришлись по вкусу его объятия... Наверно, это было близко к истине... А потом я будто увидела тебя... Мое сердце наполнилось любовью... И я вырвалась... Воспоминания были неполными, окончательно память вернулась уже на берегу...- она подняла голову и печально взглянула на мужа: - Я не сомневаюсь в сделанном выборе. Хотя, возможно, ты сожалеешь сейчас о своем? - она выпрямилась и даже попыталась отодвинуться от Блада, но он мягко удержал ее: 
  
   - Душа моя... - хрипло прошептал он, потрясенный услышанным и тем, с какой смелостью и не щадя себя Арабелла призналась ему. - Ты самая отважная и искренняя женщина из тех, кого я когда-либо знал. Ты самое дорогое, что у меня есть, и я благословляю тот час, когда ты согласилась стать моей...
  
   - Я бы рассказала... про поцелуй, я не собиралась это скрывать. Но во время нашего разговора я почувствовала гнев и обиду. А этой ночью сам Господь ниспослал мне сон в наказание... За гордыню. Сон, в котором дон Мигель восторжествовал надо мной... - слезы вновь неудержимо побежали из глаз Арабеллы, оставляя блестящие дорожки на ее помертвевшем лице. 
  
   - За что Ему тебя наказывать? А ты - простишь ли ты мои несправедливые слова? - он взял руки жены в свои. - Твои пальцы холодны, как лед... Не плачь... 
  
   Блад поднес руки жены к своим губам, целуя нежные пальцы, тыльные стороны ладоней, согревая их своим дыханием. Он смотрел на нее с любовью и нежностью, но на дне его глаз таилась печаль - отражение той печали, которая сокрушала сейчас душу Арабеллы. Она знала, что здесь бессильны все чудодейственные настойки, и только вместе они смогут прогнать эту тень прочь.
   - Я не плачу, - Арабелла попыталась улыбнуться.
  
   - Как же близок я был к тому, чтобы потерять тебя...- медленно склонившись к ней, Блад приник к ее губам.
  
   Жар его поцелуев расходился по телу Арабеллы, окутывая ее теплым облаком. Но Питер вдруг остановился и проговорил с сожалением в голосе:
   - Наверно, нам не стоит. Это эгоистично с моей стороны. Тебе нужен покой. Ты еще не оправилась, и тебе вредно переутомляться... 
  
   - Питер, - рассмеялась она, - иногда полезно забывать о своем врачебном долге. Мне как раз не помешает немного переутомления,- и она сама потянулась к нему.
  
   Синие глаза Блада вспыхнули, но его всегда застенчивая жена не отвела взгляд.
   - Смелое заявление! - воскликнул он, сопровождая свои слова долгим поцелуем. - Я запрещал себе даже надеяться... - с трудом оторвавшись от нее, он вдруг скептически оглядел рундук и попросил: - Дорогая, встань.
  
   - Что ты задумал? - удивилась Арабелла, поднимаясь на ноги.
  
   В его взгляде мелькнуло веселье.
   - Я не хочу подвергнуть тебя риску падения с этого ложа - говоря это, Блад сбросил матрас на пол и быстро разостлал поверх него покрывало.
  
   - На полу?! - Арабелла зарделась от смущения.
  
   - Неужели мне удалось смутить мою храбрую жену? - с ноткой мягкой иронии в голосе парировал он. 
  
   Благоговейно, будто перед изваянием богини, он опустился возле нее на колени. Руки Арабеллы обвились вокруг шеи мужа и она погрузила пальцы в его волосы, ласково перебирая темные пряди. 
   - Как же я тосковал по тебе... - тихо сказал он, восхищенно глядя на нее. 
  
   ...Блад касался ее бережно - так бережно, словно его жена была соткана из морской пены и лунного света, и любое грубое или даже просто неверное прикосновение могло заставить ее исчезнуть. И словно в первый раз, он открывал ее для себя, покрывая горячими поцелуями каждый дюйм ее тела. Его руки поднимались от изящных ступней вверх, к бедрам, смыкались на тонкой талии, затем скользили по бархатистой коже ее живота к небольшим округлым грудям. Он проводил пальцами по слегка припухшим от его поцелуев губам Арабеллы и, задыхаясь от страсти, твердил ее имя как заклинание:
   - Арабелла... Арабелла... Я бы не смог жить без тебя...
  
   С приглушенным стоном она выгнулась под руками Питера, вверяя ему себя. Каждое его движение рождало в ней жаркую волну, поднимающую ее все выше, мрачные тени прошлого отступали, таяли, и оставались лишь она и Питер, а потом яркое солнце затопило их ослепительным светом... 
  
   Бонус. Урок плавания
  
   -- Чтобы я ни делала, оно уже никуда не годится, -- огорченно проговорила Арабелла.
  
   Она сидела в тени пальмы и, сдвинув тонкие брови, разглядывала свое платье -- единственный до сих пор остающийся в ее распоряжении наряд. Разморенный жарой и счастливым блаженством Блад лежал на циновке, брошенной на песок рядом с Арабеллой. При этих словах он приоткрыл один глаз и посмотрел на жену, одетую в его рубашку, доходящую ей до колен.
  
   -- Дорогая, не расстраивайся из-за пустяка. Как только мы бросим якорь на рейде, в твоем распоряжении будут любые платья...
  
   -- Хорошенький пустяк! -- возмущенно воскликнула она, -- А что мне прикажешь носить еще несколько дней? Это?!
  
   На сугубо мужской взгляд Блада, платье, пусть и потрепанное, еще можно было надеть, но у жены было другое мнение.
  
   -- Два дня, дорогая, -- заметил он, -- всего два дня -- не считая времени, проведенного в этом райском местечке.
  
   -- Нет, совершенно невозможно... -- продолжала переживать Арабелла. -- После того, как я так неудачно прогулялась по палубе "Морской звезды"...
  
   В самом деле, на подоле красовались два огромных черных пятна: свежая и абсолютно неудаляемая смола, результат недавнего ремонта на корабле Дайка.
  
   -- Я буду похожа на девиц из таверн вашей Тортуги.
  
   Блад хмыкнул, изо всех сил сдерживая веселье, и на всякий случай уверил жену:
  
   -- Что ты! Как можно сравнивать их с тобой!
  
   -- Мнение знатока? -- с толикой язвительности осведомилась Арабелла.
  
   -- Э-э-э, -- он решил уйти от скользкой темы и предложил: -- Оставайся в моей рубашке, она тебе очень к лицу!
  
   -- Как ты себе это представляешь?!
  
   Он открыл второй глаз и окинул молодую женщину пристальным взглядом, который заставил ее дрогнуть:
  
   -- ЭТО я себе представляю... по-разному...
  
   -- Питер! -- она натянула рубашку на колени, начиная уже сердиться. -- Довольно того, что я забыла о приличиях и расхаживаю в таком виде. Ты полагаешь, что я появлюсь в одной рубашке перед твоими... пиратами?!
  
   -- Ну нет, ты только моя и я никому не позволю глазеть на тебя! -- во взгляде Питера мелькнуло нечто хищное.
  
   -- Ты говоришь, будто я твоя добыча!
  
   Однако ее гнев был все-таки несколько более притворным, чем подобало бы, потому что от того, как муж смотрел на нее, внутри уже пульсировал горячий комок.
  
   В синих глазах Блада заплясали чертенята:
  
   -- Да, дорогая. Ты связала свою жизнь с пиратом, и горе тому, кто посягнет на его добычу! Не беспокойся, -- уже серьезно добавил он: -- Мы подберем тебе какие-нибудь штаны.
  
   -- Ну и что подумают твои люди? -- фыркнула Арабелла.
  
   -- Хм... -- Блад запнулся, прикидывая, как бы помягче объяснить ей, что его люди видели женщин в самом неприглядном обличии, но кажется, она и сама уже об этом догадалась, и поэтому он всего лишь самым любезным голосом проговорил: -- Они подумают, что из тебя вышел бы... прелестный пират.
  
   Она рассмеялась:
  
   -- Право, ты совершенно невозможен!
  
   Гнев, который Арабелла пыталась пробудить в себе, неожиданно угас, и она внимательно посмотрела на мужа:
  
   -- Почему ты решил сделать эту остановку? И эта хижина -- нужно было всего лишь настелить заново крышу... Ты ведь бывал здесь и раньше?
  
   -- Я решил, что тебе необходимо прийти в себя. Нам необходимо. В Порт-Ройяле меня ждет уйма дел, и я не смогу уделять тебе достаточно внимания. Но несколько дней ничего не изменят, -- Блад встал и потянулся, а затем стащил свою рубаху через голову. -- Ну и жара, даже странно -- для этого времени года, -- он повернулся к молодой женщине. -- Ты угадала. Однажды мы занимались здесь ремонтом кораблей.
  
   -- Латали пробоины, -- совершенно невинным тоном уточнила она.
  
   -- О! -- восхитился Питер, -- Что-то я не припомню, чтобы моя леди прежде изволила изъясняться подобным образом!
  
   -- Положение супруги грозы Карибского моря обязывает, -- дерзко парировала Арабелла.
  
   -- Ну да, обязывает... -- Блад усмехнулся и вдруг спросил: -- А не искупаться ли нам?
  
   -- Искупаться? Нам? -- изумленно переспросила молодая женщина.
  
   -- А что такое? Разве ты не присоединишься ко мне?
  
   -- Но...
  
  
   -- Неужели ты хочешь сказать, что проведя столько времени на тропических островах, никогда не купалась в море? -- в свою очередь удивился Блад.
  
   -- Плавание не вполне уместное занятие для благовоспитанной девушки.
  
   Питер снова хмыкнул:
   -- Тебя ли я слышу? Кто тебе сказал эту чепуху? Впрочем, начать никогда не поздно.
  
   -- Но меня могут увидеть!
  
   -- Надеюсь, меня ты не стесняешься? А в остальном положись на Хейтона, он никого сюда не пропустит. Во всяком случае, без предупреждения.
  
   Арабелла колебалась, и Блад приподнял бровь, испытующе глядя на нее:
  
   -- Решайтесь, миссис Блад, -- он  улыбнулся. -- Уж не боитесь ли вы? Вот увидите, вам понравится. Я знаю эту бухту, она безопасна, и море спокойное.
  
   В карих глазах Арабеллы появился вызов:
  
   -- Будь по-вашему, господин губернатор! И я ничуть не боюсь, с чего вы себе это вообразили?!
  
   -- Рубашку можешь оставить, -- великодушно разрешил Блад и протянул ей руку.
  
   -- Ах, вы так добры, ваше превосходительство!
  
   Рука об руку они подошли к кромке прибоя. Ленивые волны нехотя накатывались на мелкий белый песок. Арабелла ойкнула, когда одна из волн более любопытная, чем ее сестры, лизнула ей босые ноги. Вода оказалась холоднее, чем думала молодая женщина.
  
   -- Что, неужто холодная? -- Питер, как был, в коротких полотняных штанах, зашел по колено в воду: - Я, если честно, предпочел бы похолоднее. Смелее, миссис Блад! Это совсем не трудно!
  
   -- И вечно ты смеешься надо мной! -- возмущенно ответила Арабелла.
  
   -- У меня и мыслях не было ничего такого, душа моя, -- отозвался Питер, любуясь женой.
   Арабелла с сосредоточенным видом осторожно приближалась к нему. Вода не казалась больше холодной и приятно освежала разгоряченное тело. Подол рубашки намок, и молодая женщина в замешательстве остановилась.
  
   -- И что же дальше?
  
   -- Дальше мы будем учиться плавать. Вернее, ты будешь. Только надо зайти поглубже.
  
   -- Питер, ты и в самом деле уверен, что это необходимо?
  
   -- Очень даже уверен. Умение плавать уж точно не будет лишним, дорогая. Тем более в наших условиях, -- неожиданно серьезно сказал Блад.
  
   Увидев, что вода доходит Арабелле до груди, он сказал:
  
   -- Достаточно. Теперь вдохни поглубже, оттолкнись ногами от дна и ложись на воду лицом вниз. Постарайся дотянутся до меня вытянутыми руками. Задержи дыхание и не бойся.
  
   В глазах Арабеллы мелькнуло сомнение, но она, храбро сделав глубокий вдох, плашмя кинулась в волны и... с головой ушла под воду. Сильные руки мужа тут же выдернули отфыркивающуюся, словно кошка, ошеломленную молодую женщину на поверхность.
  
   -- Не так... Ты слишком напряжена, -- сказал он, пряча улыбку, -- Прислушайся к морю, доверься ему... Позволь ему держать тебя на своих ладонях. Вот так...
  
   Руки Питера поддерживали Арабеллу снизу и она вдруг поняла что совсем не боится. Ее охватил азарт. Снова и снова бросалась она в прозрачные волны, вздымая сверкающие под солнцем брызги и каждый раз встречая надежные руки мужа. И только что-то -- как ей казалось -- начало получаться, как Питер со смехом сказал:
  
   -- Хватит, хватит, душа моя! Завтра, перед отплытием, попробуем еще.
  
   -- Уже? -- разочаровано протянула она, сама не зная, сожалеет ли о прерванном занятии, которое неожиданно начало приносить ей наслаждение, или о том, что их короткая передышка перед возвращением на Ямайку подходит к концу.
  
   -- Да, моя дорогая. На первый раз достаточно. Мы обязательно продолжим твое обучение на Ямайке.
  
   -- Если у тебя найдется для этого минутка, -- погрустнела Арабелла.
  
   -- Обещаю. Я рад, что тебе понравилось. Ведь до сих пор ты видела в море безликую стихию, равнодушную или враждебную. Ты поняла, что оно может стать твоим другом? И союзником? -- Блад мечтательно смотрел вдаль.
  
   -- Да, Питер. Ты таким видишь его?
  
   -- Таким. Но в любом случае, нельзя обольщаться и пренебрегать его мощью или забывать об его переменчивом нраве, -- сразу же добавил он. -- А теперь ложись на спину и расслабься...
  
   Молодая женщина доверчиво легла на его вытянутые руки и прикрыла глаза. Море плавно покачивало ее, словно в колыбели.
  
   -- Хорошо... очень хорошо, -- тихо прозвучал над ней бархатистый голос мужа, и она вдруг поняла что Питер больше не держит ее!
  
   Набежавшая волна плеснула ей в лицо, и Арабелла, закашлявшись, вскочила на ноги.
  
   -- Не надо пугаться, дорогая. Я здесь.
  
   Она вновь была в его объятиях, и он не спешил разжимать их, напротив -- властно привлек ее к себе. Почувствовав его руки на своих бедрах, Арабелла спохватилась, что кроме рубашки на ней ничего нет.
  
   -- Питер! -- воскликнула она со смесью испуга и восторга. -- Что ты делаешь?!
  
   -- А ты как думаешь, душа моя? -- промурлыкал Блад ей на ухо.
  
   -- О-о-ох, -- у нее вырвался полувздох-полустон, потому что в следующий миг намерения мужа стали более чем очевидны.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"