Иванов Владимир Георгиевич : другие произведения.

Солдат без Родины (наброски)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Солдат без Родины.

  
   Пегас вышел точно в заданный район, сбросил скорость и, прикрываясь пригорком, высадил десант. Когда последний Бронекомстюм покинул чрево ракетоплана, пилот резко набрал высоту, одновременно увеличивая скорость. Обзор задней полусферы демонстрировал полдесятка металлических блох, резво скакавших к позициям кракораков. Или ракокрабов? Пилот Брем все время путал странные, порой труднопроизносимые названия бесконечной череды абсолютно кошмарных тварей, добросовестно уничтожаемых десантной группой. Пять человек, облаченных в боевые бронированные костюмы, оснащенные всеми возможными средствами поражения, основательно набили себе руку на выжигании полчищ отвратительных инопланетных тварей, которые фанатично стремились уничтожить все живое вокруг. Чем было вызвано их агрессивное поведение, ясности не было. Но вот уже больше года, в разных уголках Земли приземлялись космические челноки, из утробы которых, на Землю выплескивались целые полчища чудовищ.
   - Вечер - Пилоту Брему! Вышли на позицию атаки. Запрашиваю массированный ракетный удар. Передаю координаты цели. Готовность тридцать секунд. Время пошло!
   - Пилот Брем - Вечеру! Принято, исполняю.
   - Вечер - десанту! После нанесения удара с воздуха, выхожу на правый фланг обороны противника. Задача остальных - атака левого фланга. Встречаемся посередине.
   - Принято!
   Десантная группа разделилась на две неровные части, стремительно расходящиеся в противоположные стороны, вдоль линии защиты пришельцев. Время! С неба на землю полился поток неуправляемых реактивных снарядов, вздымающих землю, языки пламени и клубы дыма в безоблачное небо. Раз за разом, огненные стрелы срывались с направляющих Пегаса, раз за разом, с душераздирающим воем обрушивались они на позиции чужих. Взрывная волна разбрасывала короткоствольные электромагнитные орудия, разрывала тела пришельцев. Тонны земли поднятой взрывами, засыпали аккуратные, в полный рост отрытые окопы, хороня под собой чужепланетное воинство. Три или четыре бронированные машины, напоминающие танки времен первой мировой войны, попытались улизнуть, но и они были настигнуты ракетами. Куски конструкций, орудийные башни, колеса разлетались в разные стороны, внося в общую картину разрушений свою лепту. Мгновение, и рев ракетных залпов сменился оглушающей тишиной. Тишина - сигнал к штурму! Бог любит пехоту! Вперед!
   Вечер, реактивным прыжком, выскочил на позицию противника. Пулемет уже выбивал свою дробь смерти по каждому шевелению, по малейшему движению в этом перемолотом ракетами грунте. Кракорак, истекающий своей зеленой кровью, пытался повернуть турель с электромагнитным орудием, но, то ли турель заклинило, то ли кракорак совсем ослабел, но пушка не поддавалась. Вечер шагнул к нему и ударил правым манипулятором, прямо в грудную клетку монстра. Хитиновая броня не выдержала, и кракорака разорвало пополам. Верхняя половина отлетела далеко в сторону, волоча за собой, добрый метр салатовых кишок. На расстоянии двухсот-трехсот метров, еще четыре железных гиганта уверенно выжигали пространство перед собой, словно просеивая землю пулеметами, заливая огнем плазмы любой намек на попытку сопротивления. То, что не было уничтожено ракетным ударом, сейчас уничтожалось окончательно и бесповоротно. Клубы черного дыма оставляли на блестящем металле пятна сажи, но это было единственный ответ уничтоженных позиций кракораков команде десанта. Их слаженные действия, четкое распределение секторов стрельбы, постоянное взаимное прикрытие и поддержка не оставляли противнику не малейшего шанса. Раненые и просто недобитые кракораки не успевали выстрелить до момента их обнаружения и уничтожения. Те немногие, кто оставались в живых, пытались убежать или уползти на своих тонких ножках, но оружие возмездия неизменно настигало их, пробивая навылет хитин туловища, разрывая тела на куски гранатами, сжигая всепоглощающей плазмой до состояния золы. В нескольких километрах позади передовой линии обороны, натужно завывая двигателями, попытался взлететь десантный челнок кракораков. Сразу шесть ракет, оставляя за собой длинный дымный след, рванулись к челноку, настигли его и расцвели огненными цветками на его броне. На несколько секунд облако дыма от разрывов скрыла взлетающий корабль, но вопреки ожиданиям он не только не был уничтожен, но похоже, даже не поврежден, продолжая неторопливо взбираться в небо.
   - Вечер - Пегасу! Видишь "чужого"?
   - Так точно!
   - Огонь на поражение! Уничтожь поганца, у нас мощности не хватает!
   - Принято, Вечер!
   Пегас пронесся над землей, набрал высоту и окутался дымом стартующих ракет. Этот залп оказался намного удачнее. Каждое попадание вырывало куски брони, разбрасывая ее осколки на несколько сотен метров, но упрямый "пришелец" продолжал ввинчиваться в небо, словно не замечая повреждений. Пегас подошел ближе, уровнял вертикальные скорости и начал методично обрабатывать плазмой отверстия в корпусе, прорубленные ракетами. Секунда, другая, и челнок, замерев на секунду, рухнул вниз, разваливаясь на куски, теряя сегменты обшивки, надстройки и стабилизаторы полета. Чудовищный удар о землю, и через мгновение - взрыв! Запасы топлива и боеприпасов сделали свое дело. Вспышка, облако дыма, чадящие останки десантного корабля, вонь сгоревшего топлива и взрывчатки.
  
   Глава 1.
  
   Чужая культура - всегда потемки. На Западе принято было говорить о "непонятной русской душе". Естественно, что для общества, в котором доминируют деньги, непонятно, как можно ими пренебрегать. Ладно, пускай не "пренебрегать", а относиться к ним без придыхания. Нет, конечно, и у нас встречаются жмоты и крохоборы насквозь пропитанные жадностью. В семье, как говорится... Да и остальные не такие уж и бессребреники. Но в обществе развитого социализма деньги девать особенно некуда, что на личном примере подтвердил "сын турецкоподданного", Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-Бей, в бессмертном произведении Ильфа и Петрова "Золотой теленок". Из этого следует, что и нужды особой в них нет. Вот и вся загадка русской души. Зарплату рабочего в триста-четыреста рублей пропить невозможно, с учетом дешевизны спиртного (хотя, говорят, было бы желание - можно постараться), а купить что-нибудь стоящее, еще сложнее, с учетом отсутствия оного в продаже. То, что в продаже есть, покупать особенно не хочется, ввиду полного отсутствия качества. Но если уж совсем припрет - покупай на здоровье, стоит не дорого. Если человек работает, а тунеядство - преступление в развитом социалистическом обществе, то и денег ему хватит. На икру черную - красную, вряд ли, так и не купить ее вовсе, в продаже нет, а на "заморскую" и кабачковую - тут без ограничений. Ешь, хоть завались. У них, у буржуев западных, предложений море, вот всего и хочется. А если бы нам в магазины завезли колбасу двенадцати сортов, рыбки красненькой копченой, костюмчики да платья итальянские, машины легковые в свободной продаже появились бы, так конечно, никаких денег не напасешься, а так - все слава Богу. И овцы целы и денег не надо! С другой стороны, деньги нужны, во всяком случае, хочется, что бы их было побольше, но все хорошо до определенного предела. А то пожалуют к тебе мальчики из отдела с известной аббревиатурой ОБХСС и поинтересуются: откуда у простого инженера с зарплатой в сто сорок рублей взялись две дачи и почему он ездит на "Волге" Горьковсого автомобильного завода, стоимостью в десять тысяч рублей. Потом ты будешь долго рассказывать, что получил наследство от бабушки-скупердяйки, копил всю свою жизнь, из зарплаты откладывая, но это все жалкий детский лепет. Всем понятно, для того, что бы позавтракать в Сочи, пообедать в Москве, и поужинать в Минске, нужно воровать. Причем воровать неслабо, ежедневно и старательно. Но обкрадывать сограждан - глупо, они такие же нищие, как и ты. Значит, воровать нужно у государства, а государству, в лице сотрудников ОБХСС, это очень не нравится, потому, что именно государство предпочитает грабить своих граждан в полном отсутствии конкуренции со стороны тех же самых граждан. Примерно так рассуждает каждое государство, исключение не составила и Республика Никарагуа. Правда, исторические реалии вносят свои коррективы в modus operandi политической верхушки, но сама идея всюду одна и та же: отнять! У своих отнимать уже вроде нечего, значит надо отнимать у чужих. Война? Раздел сфер влияния? А вот и нет! Обычная контрабанда, которую можно конфисковать! Мелковато? Мелковато, но для страны, в которой то и населения на четыре миллиона - в самый раз! С учетом недоразвитости в военном отношении кучи банановых республик оседлавших перешеек между Америками, контрабандисты из Бразилии, например, предпочитали двигаться в Северную Америку в территориальных водах Коста-Рики, Никарагуа и Гондураса. В нейтральных водах зверствовала береговая охрана США, с их "странными" представлениями о законности контрабанды, в береговых водах, даже радара ни одного не было, а о морских пограничниках в нищих странах никто и слыхом не слыхивал. Вот и тянулись вдоль берегов караваны контрабандистов всех мастей и окрасок. Чего только не везли в Мексику и на юг Соединенных Штатов! Все везли. И водку, и наркотики, и живую рабочую силу, и кожи, и чего только там не было. Молодая и развивающаяся Республика Никарагуа страстно нуждалась в промышленных товарах, а взять их было негде. Своей промышленности нет, друзья из соцлагеря помогают все больше оружием, значит самое время контрабандистов пощипать. Но эти ребята тоже не промах. И оружие у них имеется, и стреляют из него они не хуже доблестных сандинистов. Потому и было решено на самом высоком уровне привлекать к таможенным операциям офицеров вооруженных сил Советского Союза, имеющих официальный статус "инструкторы". Большого опыта абордажей у моей группы не было, но и нужды в этом тоже не возникало. Контрабандистская "почта" разнесла весть, что церемониться с нарушителями госграницы никто не собирается, что на любое действие, за исключением выполнения команды "Немедленно лечь в дрейф!", ответ один - шквал огня, застигнутые врасплох контрабандисты относились к вынужденной остановке весьма лояльно. По международному праву, такие корабли должны были бы быть конфискованы, но кому нужны древние шхуны? А так они еще товара навезут, еще и не раз порадуют! Шхуна становится в дрейф, к ней быстро швартуется импровизированный "пограничник", и без долгих разговоров начинается перегрузка содержимого трюмов. Выгребается половина товара (жить-то всем надо), и шхуна отпускается с наилучшими пожеланиями. Но если команда артачится, стрельбу учиняют или еще какое безобразие, то тут в дело вступает Колька Маклецов со своим любимым пулеметом с бака и Володя Коваль с кормы. Аргумент, как правило, являлся весьма убедительным с учетом того, что шхуна превращается в дуршлаг уже через минуту. Если и это не помогало, то вступал в дело Ваня Яцковский, ювелирно отстреливая "колеблющихся" из своей неразлучной СВД. Тогда уже весь груз выгребался до донышка, уцелевшие перебирались в шлюпки или на другие плавсредства, после чего посудина поджигалась, пускала дым в безоблачное небо и мирно уходила на дно. Явление довольно привычное для жителей этих мест, которые веками гордились своими пиратами. Скорее всего, пиратами мы и были, потому что законность подобной деятельности до сих пор вызывает у меня серьезное сомнение. С другой стороны, нужда в огневой поддержке этих операций возникала крайне редко, разве что в случае особо непримиримых. С каждым боеконтактом их становилось все меньше и меньше. Огонь на поражение открывался лишь в ответ на прицельный огонь со стороны нарушителя, но тут уж, извините. Подставлять своих ребят под пули за чужое барахло? Никогда. Потому в дело и включались пулеметы, тщательно просеивающие корпуса посудин через мелкое сито длинных очередей. Так было почти всегда. Почти.
   - Старшой! - белокурые волосы Коваля развивались на ветру, - На горизонте две цели. Идут параллельными курсами. Очень торопятся, того гляди развалятся от усердия!
   - Годится. Скажи шкиперу: курс на перехват.
   Шкипер, худощавый латинос, с кожей коричневого цвета, продубленной морскими солеными ветрами до такой степени, что напоминала халяву кирзового сапога, уважительно выслушал и кивнул головой. Покладистый стал. После того, как сначала Мардас, потом Коваль объяснили ему популярно, что спорить с призовой командой, а особенно с ее командиром, явление крайне неблагодарное. Поначалу он пытался сам выбирать, какие суда досматривать, какие отпускать без досмотра, игнорируя мои приказы. То вдруг переставал понимать по-испански, то просто откровенно нарушал указания, но профилактические беседы специалистов в области доходчивого объяснения прописных истин, пошли ему на пользу, особенно в области взаимопонимания. Палуба мелко задрожала, дизель набирал максимальные обороты. Оценив опасность, шхуны-нарушители брызнули в разные стороны.
   - Кого ловить будем, старшой? - Коваль напоминал лису, которая сунула нос в курятник.
   - Того, который идет мористее, у него осадка не такая глубокая. Второй нагружен основательно, мы его потом догоним, после досмотра первого.
   - Принято.
   Коваль скользнул на корму и начал деловито готовить ДШКМ к стрельбе.
   "Нарушитель" стремительно приближался.
   - Внимание! Боевая готовность!
   Команда запоздала, все и так уже сидели на своих местах.
   - Коваль! Дистанция?
   - Около трех кабельтов!
   - Слышь, мореман хренов, нормально сказать не можешь?
   - Метров четыреста пятьдесят!
   - То-то же. Начинай!
   Палуба задрожала, пулемет отстучал короткую очередь, со звоном посыпались гильзы. Перед форштевнем шхуны поднялись фонтанчики воды. Универсальная команда - застопорить двигатели, лечь в дрейф. В бинокль посудина выглядела вполне прилично, только экипажа не видно и рулевая рубка вроде пуста. Повымирали там все что ли?
   - Володя, цепани им бак слегка, но не увлекайся!
   - Принято, старшой!
   Вторая очередь. Коваль провел ее через бак судна, едва не срезав нос, как пилой. Ничего удивительного: калибр двенадцать и семь - почти огурец. Идеальное средство поражения. Однако, опять никакой реакции. Как шел кораблик, так и идет. Если бы за штурвалом не было никого, то соблюдать прямую траекторию движения шхуна бы не смогла, рыскала бы, как алкаш после попойки. Значит, есть кто-то, просто прячется. Расстояние быстро сокращалось. Уже меньше ста метров. Что происходит? Вот тут-то мое хваленое чувство опасности и бросило меня на палубу, под прикрытие фальшборта. Не меньше десяти стволов затарахтели одновременно. То место, где еще полсекунды назад торчала моя буйная головушка, было нашпиговано пулями, как новогодний "Оливье" - зеленым горошком. На такой дистанции, да в отсутствие укрытий, порезал бы нас контрабандист в лоскутки, но, слава Богу, что Коваль с Маклецовым не понаслышке знали, что такое "подавляющий огонь". Выглядывая в узенькую щель между фальшбортом и палубой, с наслаждением любовался, как пулеметы, в два ствола, разносят шхуну на конфетти. Рухнула подсеченная мачта, отлетела крыша рубки, автоматчиков, просто разрывало на куски. Тут ничего не скажешь: против лома нет приема. Двенадцать и семь миллиметров - страшная штука! При попадании в руку - отрывает напрочь. Да и туловище может пополам разорвать, особенно, если в упор. А сто метров, это почти в упор. Ну что, граждане нарушители, небо с овчинку показалось? То-то же!
   Встаю на ноги, по привычке отряхиваю колени.
   - Прекратить огонь! - можно было и не командовать. Шхуна еще держалась на плаву, но выглядела, как непьющий, после недельной пьянки. Ответного огня, понятное дело, не раздавалось. Настрелялись, блин... С другой стороны, что ж они такое везли, если тащили с собой десяток бойцов?
   - Швартуемся! Коваль, прикрываешь, остальные, на "приз"!
   - Старшой! А не мало будет одного пулеметика? - Коваль проявлял осторожность.
   - С твоим "пулеметиком" можно полномасштабные боевые действия вести, как на суше, так и на море. Там, на шхуне, считай, и не осталось никого. Они ж нахрапом полезли, супротив твоей пушки. За что и поплатились. Прикрой, если что...
   - Сделаем.
   Борта глухо стукнулись, как бильярдные шары, зажатые в руках.
   - Пошли!
   Бойцы спрыгивали на чужую палубу, споро разбегались, кто на бак, кто на корму, стараясь взять по прицел максимально большую площадь. Да только "площадь" под прицел брать бессмысленно, с учетом того, что на ней уже никого не было, а то, что было, вызвало бы приступы тошноты даже у стареющего инквизитора. Весь правый борт залит кровью, а между фальшбортом и рубкой... Похоже, все любители пострелять в доблестных советских офицеров, на своей шкуре выяснили разницу между бренным телом и святым духом, хотя знание это не принесло им расширения кругозора. В данный момент, полагаю, они, как раз знакомились с апостолом Петром, на предмет их ближайшего заселения. Ну, что ж? Война есть война. Стреляют в тебя, стреляешь ты. Не стреляют в тебя, и тебе стрелять незачем. В общем, погорячились ребята и получили свое.
   Маклецов выуживал из трюма чудом оставшихся в живых капитана шхуны, узнаваемого по фуражке, и его многострадальную команду. Мардас принимал их по одному и укладывал на палубу "мордам вниз", под бдительным присмотром Яцковского. Всего насобиралось четверо.
   - Старшой! Кроме еды и воды, в трюме ничего нет! - Маклецов выглядывал из люка.
   - А спереди смотрел?
   - Что спереди, что сзади - нет ничего!
   Странно. Шли без груза, а воевать собрались, как взрослые. С чего бы это? Может быть, какие-нибудь непримиримые "контрас"? Так глупо это. У "контрас", умирать за идеологию было не принято, не то, что у сторонников Сандино. Тогда, в чем же дело?
   - Эй, шкипер!
   Шкипер славно затарахтел на португальском, который, хоть и похож на испанский, но смысл сказанного разобрать не удалось.
   - Ваня, поболтай с народом. Может, кто английский знает или испанский, а может, ты в их тарабарщине разберешься. Выясни, где груз, и почему они пальбу подняли.
   Яцковский начинал разговор с удара прикладом, особенно не церемонясь. Политика, хоть и не деликатная, за то, весьма действенная. В процессе предварительного собеседования, экзамен по английскому и испанскому сдали все, включая капитана, который поначалу косил на языковой барьер, но после знакомства с деревянным прикладом легендарного АК-47 немедленно стал полиглотом. Все-таки оружие очень способствует процессу взаимопонимания.
   - В общем, старшой, такое дело! - Яцковский снял кепи и озадаченно почесал затылок, - команда про груз ничего не знает. Говорят, вроде вообще ничего не грузили. Те, кто палить начал - охрана, экипажу не знакомая. Топали они на север, в Штаты. Там, около мексиканской границы, встреча у них должна была быть. Что-то передать нужно было, потом назад. И охрану, тоже - назад. В курсе всего, только капитан, но тот разговаривать отказывается, а уши ему отрезать не хочется. Подневольный мужик. В нас не стрелял. За семью боится. Все боятся. Сначала этих боялись, - Ваня кивнул на кровавое месиво, - теперь нас боятся. Может, отпустим с Богом? Пусть себе плывут, а?
   - Больно ты добрый, Ванятко! Всех отпусти, а потом полковник с особистом меня по палубе будет размазывать?
   - А откуда ж они узнают?
   - Вот, что бы ты думал, как стреляешь! Наш капитан, нас же и сдаст! Он на полставки у контрразведки живет. А, даже если и не сдаст, так попробуй, объясни, откуда три сотни пуль в надстройках застряли. И если по нам стреляли "на поражение", то почему мы не провели задержание нарушителя? И не только у меня спросят, но и у тебя, у Коваля и у всех остальных. И что ты будешь им рассказывать? О том, что у этих латинос детки дома плачут, потому мы и отпустили их с грузом, природу которого даже не знаем? Так? Если не так, то помоги Маклецову, пока мы экипаж караулить будем. Обыщите эту посудину от киля до клотика, но, что бы груз нашли!
  
   Через полчаса оба вылезли из трюма, сокрушенно разводя руки в разные стороны.
   - Нет ничего, старшой! Все облазили, всюду заглянули. Нет ничего.
   Капитан с палубы смотрел с надеждой. Ну, не резать же его, действительно! Но и так уходить нельзя. Есть здесь что-то, есть, спиной чувствую!
   - Вася! Смени Коваля на пулемете и гони его сюда!
   - Яволь!
   Мардас упруго перескочил через фальшборт.
   - Что, начальник, никак не можешь без меня? - Коваль материализовался рядом, всем своим существованием нарушая закон сохранения вещества.
   - Без тебя - никак! Давай, включай свое обоняние и ищи контрабанду.
   - Обоняние включай, - Коваль недовольно заворчал, пристроил поудобнее автомат на плече и полез в трюм. Шкипер тревожно заерзал по палубе.
   - Лежи, морда небритая! - Яцковский говорил по-русски, но, очевидно, для понимания хватило и одного тона. Латинос мгновенно притих и только посматривал недобро. Оно и понятно. Мы же к нему в карман залазим, а семья дома есть просит. Да только работенку он себе выбрал не самую спокойную. Ловил бы себе рыбу где-нибудь в океане, не лез бы в чужие воды... А так, глядишь, еще и пристрелят по возвращению те, кто его сюда отправил. Даже если товара не найдем. Вон, десяток головорезов своей кровушкой всю палубу залили. С кого за это спросить? Не меня же! Я далеко буду! Что ж, они совсем идиоты? Супротив таких профи, как мои обормоты, выпускать бандюг недоделанных? Они же только страху на безоружных крестьян нагнать могут, а как до серьезного дело дойдет, то с регулярными войсками им не справиться. Не тот формат, не та выучка. Хотя, если бы не моя расторопность, лежать бы мне с дополнительной дыркой в башке.
   Из люка показалась довольная рожица Коваля.
   - Ну что, Володя? Нашел, что ли?
   - А как же! Может не все еще, а может и не то совсем. Это уж тебе разбираться, я в этом не понимаю ни шиша.
   Взмах рукой и ко мне в ноги полетел холщовый мешок. Что там у нас внутри? Словно галька мелкая. Что это? Бред какой-то. Но судя по тому, как запричитал на своем диалекте шкипер, Коваль нашел то, что нужно. Гальку, особенно мелкую никто прятать глубоко не будет, да и вообще, таскать ее с собой незачем. Значит, не галька это, что-то, что ценность имеет немалую.
   - Ну что, старшой, что я наковырял? Смотрю, в трюме одна доска прибита новым гвоздем. Все ржавые, а этот - блестящий. Дай, думаю, под досточку загляну. Заглянул, а там - вот сверток, а в нем камушки эти. Может радиоактивные?
   Вот тут-то мне все ясно и стало! Камушки!
   - Нет, Володенька, не радио и даже не теле! Все проще намного! Вот смотри.
   Достал камешек из мешка и уже, не сомневаясь, что именно увижу, резким взмахом провел по, чудом оставшимся целым, иллюминатору. Глубокая царапина перечеркнула стекло.
   - Прав ты оказался, Лейтенант Коваль, "камушки" это, алмазы необработанные из самой Бразилии, где так много "диких обезьян", с полным правом, считающие нас своими родственниками! Сразу сообразить надо было! Охраны полно, груз маленький, незаметный. Значит что? Либо наркотики, либо алмазы на огранку везут. Сколько тут? Килограмма полтора? На миллион баксов потянет, даже не пикнет. Если не больше, конечно.
   - Оставим себе? - Коваль ехидно улыбался.
   - И что ты с ними делать будешь? Любоваться на них долгими зимними вечерами? Так они без огранки, не очень-то и симпатичные. Да и наши "латиноамериканские друзья" из судовой команды не промолчат.
   - Да нет, это я так спросил, из любопытства. Ясное дело: сдавать нужно.
   Но ковалевское любопытство, по сравнению с любопытством нашего "особиста", оставляло желать лучшего. По прибытию на базу все наши шмотки из душа, где были сняты с натруженных тел, как по мановению волшебной палочки, перекочевали в кабинет майора-контразведчика, для детального изучения карманов и их содержимого. Нас, разумеется, предупреждать никто не стал, и добираться до мест обитания личного состава, через всю базу, пришлось в набедренных повязках из вафельных полотенец. А полотенца эти, никогда не отличались солидными линейными размерами, потому контингент базы пришел в восторг от потенциальной возможности поржать над незадачливой призовой командой. Коваль тихо зверел, наливая лицо кровушкой. Остальные тоже не очень забавлялись. Но любой путь, рано или поздно заканчивается, и я уж думал, что приключения на том и закончились. Ан - нет! Еще не успел натянуть повседневные шорты, как без стука в дверь заявился прапорщик Канарейко из команды майора. Вся эта веселая публика, наделенная особыми полномочиями отдела контрразведки, вела себя крайне нагло, никогда не упуская возможность подчеркнуть собственную значимость и политическую важность выполняемого задания.
   - Товарищ старший лейтенант! Вас майор кличет и команду вашу тоже того...
   - Чего "того", прапорщик? И кто вас так учил к офицерам обращаться? Почему не представились?
   - Так чего представляться-то? Вы ж меня и так знаете!
   Бесполезно. Горбатого могила исправит.
   - Что ему нужно?
   - На медосмотр, говорил. Еще говорил, что вы себе в жопы чего-то натолкать могли, чего там, на корабле нашлось, так надо посмотреть, не спрятали ли чего.
   Такого надругательства над собой Коваль не выдержал. Я бы и рад был его остановить, да не успел. Прапорщик Канарейко, посланный майором отвести нашу команду в санчасть, проломив спиной деревянную дверь, отправился в свободный полет. Но ввиду того, что летными данными, несмотря на свою птичью фамилию, обладал весьма посредственными, полет ограничился дистанцией не более пяти метров. Но и этого вполне хватило, что бы произвести неизгладимое впечатление на майора, который наблюдал за происходящим с порога санчасти, метрах в ста от происходящих событий. Он быстро ретировался внутрь здания, решив, очевидно, что восстановление собственного здоровья вещь безрадостная и утомительная.
   Яцковский выглянул через разбитую дверь и, обнаружив там прапорщика, не подающего признаков жизни, мрачно заметил:
   - Отлетался, сердешный. Надо было сразу высоту набирать, а он - на бреющем...
   Напряжение как-то спало, но без водки все равно не обошлось. А что сделаешь? Стресс есть стресс. Его еще никто не отменял.
   Канарейко очнулся только на вторые сутки на белоснежных простынях пустующего полевого госпиталя, куда его бесчувственное тельце отнесли Мардас с Маклецовым, и откуда быстро выписали тамошние "эскулапы", поставив на прощанье очистительную клизму и посоветовав "с разведкой не связываться". Злополучный прапорщик заикался еще недели две, постоянно посматривая вверх, не то, разминая шею, не то, чувствуя тягу к небу, которое не захотело его принять. Так уж странно устроена жизнь, что за энтузиазм одних, непременно расплачиваются другие.
  
  
  
  
  
   - Оша - всем участникам! Снято! Возвращайтесь!
   - Вечер - Оше! Принято. Идем домой! Брем, подавай свою тарантайку, уходим!
   - Принято, выполняю!
   В операторской Оша невозмутимо монтировал очередную серию бесконечной истории борьбы с чужими. Общего сценария, как такового не было. Каждая новая серия имела свой сюжет, но концовка неизбежно сводилась к завершающей бойне, в огне которой, от рук землян, затянутых в Бронекостюмы, гибли инопланетные захватчики на всех континентах многострадальной Земли-матушки.
   - Трудишься, Говорухин?
   - Воитель Вечер! Каждый раз вы называете меня разными именами людей, заслуги которых, впрочем, как и они сами, мне совершенно неизвестны.
   - Пускай тебя это не пугает, мой талантливый друг. Можешь поверить, все они внесли не малый вклад в развитие синематографа, так что можешь гордиться подобному сравнению.
   - В развитие чего?
   - Синематографа. Прообраза того, что ты сейчас монтируешь, а потом запускаешь в Нет.
   - Ясно. Что-то вы не очень веселы последнее время. Что вас гнетет?
   - Осточертело все, мой наблюдательный друг. Потешные бои, изо дня в день, одно и то же. Дела нет настоящего. Кризис жанра.
   - Какой же это кризис!? Вся планета, только и смотрит наши сериалы! Спрос на них зашкаливает. Деньги рекой текут, а вы "Кризис"!
   - Не то это все. Не по мне. Скучно. Придумал бы что-нибудь новое.
   Надо сказать, что Оша даром времени не терял. Выведав у Анны и Сары основные идеи телевидения двадцать первого века, начал внедрять их в своем времени. Так появился еще один сериал, уже "для домохозяек". Бесконечная мелодрама о любви на тропическом острове, благо натура позволяла. Успехом он пользовался не меньшим, а возможно и большим, чем постоянная война с пришельцами. Отобрав нескольких добровольцев среди желающих в нашей маленькой колонии, которые обладали хоть маломальскими актерскими способностями, Оша занялся творчеством. Непрерывная ревность под пальмами и поцелуи на закате, пользовались непререкаемым спросом. Деньги действительно текли рекой. Вместе с доморощенным киношником трудились две его сестренки, одна из которых специализировалась на любовных диалогах, а вторая обладала поистине невероятной фантазией в области внешнего вида пришельцев. Каждая из них курировала свой сериал, хотя вся основная нагрузка ложилась на хилые Ошины плечи. Но Оша, будучи от природы человеком трудолюбивым, не роптал, наоборот, пытался увеличить объем зрелищ выходящих в Нет. Местная гильдия Культуры пыталась конкурировать с Ошиным творчеством, но по масштабности, проникновенности и зрелищности съемок сильно ему проигрывала. Имея практически неограниченный бюджет, Оша бил конкурентов по всем статьям, не оставляя им ни малейшего шанса. В планах у него был еще один сериал, на этот раз уже для подростков. Но сериалами Оша не ограничился. Уже не первую неделю он приставал ко мне с просьбой организовать показательные рукопашные бои в Бронекостюмах, надеясь сделать на этом еще одну, почти спортивную программу.
   - Воитель Вечер! Может вам отдохнуть нужно? Может на остров? Вы бы мне помогли немного, снялись бы в парочке серий "Любовь в тропическом Раю".
   - Да ну тебя, мой заботливый друг! И так тошно, а ты меня в Рай запереть решил. Не выйдет, выкручивайся сам. Пойду я, может, в баньке попарюсь, или в бассейне поплаваю.
   - Всего хорошего, Воитель Вечер!
   - И тебе, не хворать!
   В баню я не пошел. В бассейн тоже. "Губит людей не пиво - губит людей вода". Я пошел к Доктору. Славный Доктор Яроз был отличным собеседником и не плохим собутыльником. Впрочем, второе всегда предполагает первое. Что нужно человеку измученному стрессами, скукой или бездельем? Хорошенько напиться, что бы очистить голову от насевших проблем. Но пьянство в одиночку чревато алкоголизмом, потому компания необходима, как веник в парной. Лучше, конечно, когда собираются втроем. Больше народу - бардак и попойка, принимающая статус массового мероприятия. В результате появляется куча отвлекающих факторов: обсуждение проблем на работе, футбола, политики, наконец. Темы эти бессмысленны в своей банальности. Что не обсуждай, о чем не говори, ситуация не измениться, если ты сам не директор, не тренер футбольной команды и не президент страны. Потом подтягиваются женщины, и тут становится совсем не до радости общения в мужской компании. Срабатывает древний, как сама жизнь, инстинкт ее продолжения, и лишь утреннее похмелье напоминает о том, зачем это "вчера нужно было так надираться". А нужно было? Скорее всего - нет. Не так, во всяком случае. Нужно было поговорить, высказаться, таким образом, объяснив самому себе, что именно происходит не так, почему происходит не так, и как с этим "не так" бороться. К вечеру стало понятно, что, несмотря на грамотное проведение мероприятия, результат достигнут не был. Любезный доктор лишь заметил, что подобное настроение бывает у каждого, кто вдруг, по вине обстоятельств, вынужден сменить свой образ жизни с активного, до практического безделья, и называется "хандрой". Метод лечения, прост до безобразия. Ничего с этим не делать. Время - лучший врач. Нужно просто потерпеть. Может быть, месяц, может два, а там, глядишь, и появится подходящее занятие для души.
   Утром, душ, разминка, завтрак, бассейн. Вышел посмотреть, как Генрих гоняет молодежь по полигону. Заглянул в зал. Ален отрабатывал ножевой бой в компании прыщавых юношей и эмансипированных "косичек". "Косички" с юношами толкались, размашисто двигали руками, компенсируя недостаток техники, избытком энтузиазма. Ножи-то, конечно, учебные, но если в глаз или ухо попасть, Доктор Яроз охрипнет от ругательств. Американец повернулся на секу, очевидно, спиной почувствовав мой взгляд, улыбнулся половиной лица, которая была не видна курсантам и задорно подмигнул, тут же отвернулся, превратившись в серьезного инструктора.
   - Корпус ровный, держи дистанцию, а руки должны работать!- "Косичка" кивнула и тут же скрутила корпус винтовой резьбой, теряя равновесие, получила два секущих удара ножом от своего, более быстрого спарринг-партнера. Детский сад! Ничего, научится. Для всего нужно время, а времени у них хватает, вся жизнь впереди. Ага! Вот, кажется, и червячок определился, который тебе кишки грызет. Сколько тебе уже? Сорок семь? Сорок семь. И не важно, как ты себя чувствуешь, сколько километров пробежать можешь без отдышки, не важно. Важна сама цифра. Сорок семь. С хвостиком. Скоро пятьдесят, а там и за шестьюдесятью дело не станет. Пенсионный возраст. А что успел? Что сделал? Ничего. Все спешил, суетился, успеть хотел. Опоздал. Всюду опоздал. Хотя, с другой стороны, такую жизнь, за три жизни прожить не получится. Сколько увидел, сколько узнал, где только не был! Только не то все это, не то. Это все, вроде как, для себя, для своей услады. А для других что? Ничего. Все, что ты делал, так это угождал собственному эгоизму. А как скучно стало, размяк, как кусок дерьма на солнце. Себя - ненужным посчитал, жизнь - бессмысленной. Дурашка, у тебя же вся жизнь впереди! Сколько тебе? Всего сорок семь? Так тебе жить и жить еще! При текущем состоянии организма, лет сорок протянешь на одном дыхании, а там видно будет. Доктор Яроз намекал, что ... Погоди, погоди... Одно тело мне сделали, значит и еще одно сделать можно, когда это из строя выйдет! Если вопрос в деньгах, так их здесь, как грязи, техническая сторона, тоже решена, так что живи, Воитель Вечер, живи - не хочу! В том-то все и дело, что не хочу. Все обрыдло до отвращения.
   - Здравствуй, Бронник!
   - И тебе, здоровья желаю, Вечер! - громадный Бронекостюм мощью голоса не уступал иерихонским трубам.
   - Скажи мне, старый друг, не бывает ли тебе скучно?- я привычно присел на любезно подставленный манипулятор.
   - Наверное, Воитель, ты забыл, что я - машина. Мне не может быть скучно.
   - Хочешь сказать, что не можешь испытывать эмоций? Чувств?
   - Я - машина!
   - Машина-то, машина. Да только, я не раз обращал внимание на то, как ты ведешь себя перед боем. Как ты встречаешь меня, как готовишься к десантированию. У других Бронекостюмов я этого не замечал. А как ты поешь во время боя? Это что, нормально для машины?
   - Технически я полностью исправен. Все тесты проходят в соответствии с контрольными данными.
   - Вот, зануда! Я не про тесты. Я про душу.
   - Прошу дать определение понятию "душа".
   - Если отбросить религиозную составляющую, четкого определения не получится. Ну, скажем, так: ты здоров, а внутри болит что-то, покоя не дает. Это душа. Или друга встретил хорошего. Внутри тепло-тепло становится, хорошо. Это тоже душа. Или, когда делаешь что-нибудь, хотя разумом понимаешь, что не надо это делать, а сердцем чувствуешь, что иначе нельзя.
   - Последний тезис не понятен. Требуется конкретный пример.
   - Хорошо, вот тебе пример! Помнишь, на одном из заданий, Фриц десантировался на пляж вопреки приказу? Его подбили, а мы с тобой его из-под огня вытянули.
   - Вопрос риторический? Не помнить я не могу.
   - Конечно. Смысл наших действий заключался в том, что рискуя собственным благополучием, здоровьем, а может быть и жизнью, мы с тобой спасли Генриха.
   - Теперь понятно. В некоторых ситуациях человеку свойственно поступать вопреки логике, но именно это делает его сильнее. Человек нелогичен, потому непредсказуем.
   - Да, человек не всегда руководствуется логикой, иногда чувствами, душой. Погоди, погоди. Третий тезис был непонятен, а первые два?
   - Определенные аналоги ощущений присутствуют и в моем восприятии.
   - Какие, например?
   - Первый момент встречи с тобой, после долгого перерыва.
   - И в чем это выражается?
   - Человеческий язык недостаточно информативен, для описания процессов восприятия. Пытаюсь передать ощущения непосредственно на чип.
   Теплая волна радости, удовлетворения, ощущение комфорта, словно в холодную ночь укрылся теплым одеялом.
   - Ты это чувствуешь, бродяга?
   - Конечно.
   - Что значит "конечно"? Другие Бронекостюмы тоже могут чувствовать?
   - Нет.
   - Почему?
   - У них нет души.
   Ничего себе разговорчик получился!
  
   Ученые жужжат по своим лабораториям. Счастливые люди. Находят себе занятия сами и трудятся не покладая рук.
   - Добрый день, Конструктор Фонг!
   - Здравствуйте, Воитель Вечер!
   - Над чем трудитесь?
   - Заканчиваем прототип заатмосферного истребителя для Бронекостюма.
   - Боевой истребитель?
   - А разве вы не в курсе?
   - Да-да. Что-то мне Гоша говорил. Кажется, он собирается снимать несколько серий в космосе. И что у вас получается?
   - Пойдемте, покажу.
   Отдел технического обеспечения разросся с одной небольшой комнаты до целого комплекса лабораторий, мастерских, стендовых и сборочных помещений. Чистота, порядок, деловитость. Приятно глянуть. Посреди зала, на круглой платформе стоял истребитель. То, что это был истребитель, сомневаться не приходилось. Хищные, несколько заостренные, но, в тоже время, плавные и обтекаемые линии корпуса, стволы пушек и ракетные направляющие, не оставляли никаких сомнений в его назначении. Передо мной стояла грозная скоростная боевая машина, рядом с которой оставаться равнодушным было невозможно.
   - Конструктор Фонг, я вижу, что кабина вашего детища открытая.
   - Абсолютно верно, Воитель Вечер. Как я уже говорил, истребитель предназначен для пилота в Бронекостюме. Это значительно упрощает конструкцию истребителя, облегчает ее. Посадка в истребитель и возможность аварийно его покинуть, значительно ускоряются.
   - А вооружение?
   - Восемь самонаводящихся ракет и пятидесятимиллиметровая пушка с бронебойными и кумулятивными снарядами. Кроме того, пилот может использовать все вооружение Бронекостюма.
   - Дальность полета?
   - Двадцать тысяч километров на одной заправке, в условиях безвоздушного пространства. Может использовать Пегас в качестве авиаматки.
   - В условиях безвоздушного пространства? То есть, он может летать и в атмосфере?
   - Конечно, Воитель Вечер. Посмотрите, прямо здесь, из корпуса выдвигаются плоскости атмосферных крыльев. Конечно, скорость и запас хода существенно уменьшаются.
   - На сколько?
   - Примерно на четверть. Но тут уже ничего не поделаешь. Сопротивление воздуха никто не в силах отменить.
   - А управление этой птичкой?
   - Достаточно простое, интуитивно-понятное. При фиксации пилота в истребителе, включается система навигации и контроля вооружения Бронекостюма. Таким образом, истребитель представляет собой всего лишь еще одну, дополнительную систему Бронекостюма, как еще один манипулятор, например или блок связи.
   - Красиво. А собственный интеллект он имеет?
   - Условный. Может управляться удаленно, без пилота. Плюс несколько дополнительных стандартных функций. Самостоятельный взлет и посадка, поиск и стыковка с Пегасом, полет в заданный район. Основные функции управления доверены пилоту. Если нужно, можем расширить автономные возможности, но задание строилось именно на взаимодействии Бронекостюма и истребителя.
   - Нет-нет. Не вижу в этом никакой необходимости. А вот вооружение, мне кажется, слабовато. С учетом дальности полета, истребитель может решать и стратегические задачи. Может быть, есть смысл усилить ракетную навеску? Если не количеством, то хотя бы калибром. Помощнее что-нибудь подобрать?
   - Можно посчитать. Единственное, что меня смущает, что возросшая масса снизит маневренность и дальность полета. В конце концов, стратегические задачи может выполнять и Пегас.
   - Наверное, вы правы, Конструктор Фонг. Я слишком увлекаюсь вооружением, и мне постоянно не хватает огневой мощи. Не сомневаюсь, что соотношения веса, скорости и маневренности вы рассчитали идеально. Все замечания оставим до испытательного полета. Когда он намечается?
   - Все системы отработаны и проверены. Как только будет готов пилот, так и можно начинать.
   - А кто пилот?
   - Вот этого, Воитель Вечер, я не знаю. Кабина рассчитана на стандартный Бронекостюм, а кто в нем будет - решать вам.
   - Что там решать? Все заняты делом, один я неприкаянный болтаюсь.
  
   Пегас отозвался глухим гулом на тяжелую поступь Бронника.
   - Вечер - Брему! Как дела, парень? Растопил свою кочегарку?
   - Здравствуйте, Воитель Вечер! Если вы к вопросу о готовности Пегаса, то все в порядке!
   - Вот и славно! Сегодня будем тестировать "валькирию". Ты в курсе?
   - Конечно в курсе, Воитель Вечер! Это вы так истребитель назвали? А что такое "валькирия"? Когда стартовать будем?
   - Столько вопросов! Валькирия, Гоша, это такая мифическая дева, которая кружила над полем боя и собирала души погибших воинов. Потом тащила их в Валгаллу, где они предавались пьянству, обжорству и разврату. Старт по готовности.
   - Стартую, через десять сек. Приготовьтесь.
   Никак не могу привыкнуть к перегрузкам при старте. Перехватывает дыхание, такое ощущение, что на грудь наваливается бетонная плита в тонну весом. Ученые говорили, что на "валькирии" установлены компенсаторы, может там полегче будет? Вот и посмотрим.
   -Воитель Вечер! Обратите внимание. В полу десантного отсека проделан люк. Он выходит прямо к кабине истребителя. Приготовьтесь, открываю!
   Створки люка плавно разошлись в стороны, открывая кабину управления Коршуна. Осталось только занять место пилота. Поаккуратнее бы залезть, а то, не дай Бог, разнесу кабину к чертовой матери. Впрочем, хрупких деталей не наблюдалось, даже наоборот, как-то пустовато в кабине. Да и кабины-то нет, сидишь, как в кабриолете без руля и педалей. Щелкнули захваты фиксации. Руки свободны и головой можно крутить, все остальное жестко закреплено. Ну, где же здесь система управления? Ага! Есть интерфейс! Боязно как-то, от Пегаса отрываться, да делать нечего. Ракетоплан парит в невесомости за пределами атмосферы. Первые испытания в космосе, на орбите родной планетки. Оно и понятно, для полетов над самой поверхностью нужны специальные навыки, а их у меня пока и нет. Можно было бы для испытаний привлечь готовых пилотов, Брема, например, но у них другая проблема - они еще Бронекостюм не освоили. Да и потом, им только на Пегасе летать.
   - Вечер - Брему! Начинаю расстыковку! Повиси на месте, попробую сделать кружок и пристыковаться!
   - Принято! Только не очень разгоняйтесь.
   - Не учи ученого.
   В вакууме звука нет и быть не может. Звук передается только через плотную среду, через воздух, например или через корпус истребителя и Бронника. Захваты лязгнули, отсоединяя крепление. Головокружение, страх, неуверенность - неизбежные спутники отсутствия опыта. Взять себя в руки! Что там Гагарин говаривал? "Поехали!" Слабенький "газ". Чуть сильнее... Еще сильнее... Далеко не уходить... Проверить маневренность вправо-влево... Разворот... Управление простое, хотя чувствуется некоторая неуклюжесть. А ну-ка скорости подбросить, вираж, набрать скорость в сторону Земли - матушки! Далеко уходить нельзя, в атмосферу еще рановато. Сбросить газ, развернуться на сто восемьдесят и форсаж! Тело вжимается в стенку Бронника, дышать становится тяжело. Сколько там "Же"? Ого! Целых четыре! На Пегасе ускорение переносится намного хуже! Как ты там, бродяга? Как ощущения полета? С самого старта Бронник не подавал признаков жизни.
   - Хорошо... Но не очень.
   - В чем дело, Бронник? Что тебе не так?
   - Все не так. Я здесь не нужен.
   - Как это "не нужен"?
   - Вот так. Все управление на тебе, двигательные функции на "валькирии". Я не нужен.
   Обиделся, дурашка.
   - А чем бы я дышал? Как бы я не замерз? Кстати, все вооружение на тебе!
   - Это пассивные функции.
   - А тебе только активные подавай!
   Бронник притих. Совсем обиделся.
   - Ладно, передаю управление.
   В душе всколыхнулась волна благодарности.
   - Только ты полегче, а то угробишь меня перегрузками на виражах.
   - Возможности человеческого организма мне хорошо известны.
   Катались когда-нибудь на "американских горках"? Кстати, в Америке их называют "русскими". Ощущение то же, только перегрузки не в пример больше. Я не люблю фиксировать свое тело в Броннике, но на этот раз пришлось срочно закрепиться.
   - Пилот Брем - Воителю Вечеру! У вас все в порядке?
   - Все нормально, Пилот Брем, пробую возможности новой техники.
   - Простите Воитель, мне показалось, что у вас сложности с управлением.
   - Наоборот, Пилот Брем, сложностей все меньше.
   Бронник отрывался, не то напевая что-то, не то просто мурлыкая себе под нос. Те кульбиты, которые он вытворял, невозможно описать математическими формулами. Наконец, вытряхнув из меня всю душу, прекратил болтанку и двинулся в сторону Пегаса, давно уже невидимого невооруженным взглядом.
   - Ну как? Нагулялся, бродяга?
   - Замечаний нет, недостатков не обнаружено.
   - Экий ты, братец, казенный. Ну да ладно. Коль скоро испытания пошли удачно, можно расширить их программу. Вооружение проверим, Бронник?
   - Полагаю, что это важный аспект в работе истребителя.
   - Правильно полагаешь.
   - Вечер - Брему! Ходовые испытания можно признать успешными. Неплохо бы проверить вооружение.
   - Пилот Брем - Вечеру! Могу предоставить имитаторы ракет в качестве целей!
   - Годится, Пилот! Начинай по готовности!
   - Принято!
   На радаре отчетливо видна оранжевая отметка Пегаса. Мгновение и от нее отделилась еще одна, размером поменьше. Сначала неторопливо, затем все быстрее и быстрее понеслась в сторону противоположную от нас с Бронником. Ну что ж, надо же с чего-нибудь начинать! Форсаж! "Валькирия" стремительно набрал скорость, проскочил над Пегасом, неподвижно висевшим в пространстве. Вот и цель. Захват наводящими системами. Огонь! Беззвучная вспышка в космосе. Цель поражена. Здорово.
   - Вечер - Брему! Ну что, может быть хватит для первого раза?
   - Как скажите, Воитель Вечер. Вы и так перевыполнили задачу.
   - Годится, иду на стыковку!
   Бронник заволновался в душе, пришлось успокаивать - налетаемся еще. Использовать автоматику не стал, пристыковался в режиме ручного управления, без приборов - визуально. Ничего сложного. Вышел в зону магнитного захвата, тот сам притянул и сам защелкнулся. Красота! Надо будет отработать атмосферный полет в режиме штурмовика, по наземным целям поработать и можно будет считать, что испытания закончены. Для Гошиных кинематографических задач вполне достаточно. Для боевого использования, еще работать и работать. Хотя, какое здесь "боевое использование"? Воевать-то с кем?
   - Ну как, Гоша, тут без меня?
   - Нормально, Воитель Вечер! Справляемся. Я смотрю, настроение у вас поднялось?
   - Еще бы! Такой подарок ученые сделали. Сейчас трудятся над "валькирией-2". Я так понял, что ты дуэль между ними затеваешь снять?
   - Дуэль, это соревнование кто лучше?
   - Точно! Причем, проигравший выбывает.
   - Куда выбывает?
   - Совсем выбывает. Навсегда.
   - Это как? Он что, больше никогда летать не сможет?
   - Видишь ли, Гоша! В старые добрые времена, еще до моего рождения, люди серьезные решали свои разногласия с помощью оружия, когда возможности договориться не было. Частенько случалось так, что торжествовала точка зрения того, кто оставался в живых. Это и называлось "Дуэль".
   - Договориться можно всегда!
   - Нет, Гоша, нет, мой миролюбивый друг! Не всегда. Иногда не хватает времени. Если бы я увидел, что кто-то пытается напасть на моих близких, поверь, никаких переговоров, никаких договоренностей я бы достигать не стал. А иногда - нет возможности, ввиду того, что все возможные переговоры исчерпали себя. Ultima ratio regum! Как любил говаривать старина Ришелье, а потом и Фридрих II. Это было написано на ихней артиллерии.
   - А как это переводиться?
   - Мог бы и сам перевести! Тот язык, на котором ты говоришь, практически родственник этому!
   - М... "Заключительный аргумент хозяев"?
   - Почти, Гоша, почти. "Последний довод королей"! Имеется ввиду: когда исчерпаны все возможности, остается одно - война.
   - Давно это было?
   - За четыреста лет до моего рождения.
   - И все эти четыреста лет шла война?
   - Не всегда и не всюду. К тому же, в некотором смысле, война никогда не закончится.
   - Ultima ratio regum! Звучит красиво.
   - Скорее грозно, но, как ни странно, силовые методы решения проблем наиболее эффективны. Так, что за дуэль ты затеваешь?
   - Очередная серия. Только не дуэль. Штурм инопланетного звездолета, с последующей зачисткой.
   - А звездолет где возьмешь? Мультипликация?
   - Зачем? Прямо на натуре.
   - На какой натуре?
   - А вы не знаете, Воитель Вечер? На орбите у нас два звездолета висят! Уже лет семьдесят как.
   - Какие звездолеты?
   - Наши.
   - Чьи "ваши"? Ну-ка, рассказывай о чем речь!
   - Что тут рассказывать? Лет так сто назад, Великие решили, что планета находится на грани перенаселения. Потому решили создать проект, который поможет разгрузить Землю, за счет межзвездной экспансии. Построили три звездолета. Строили прямо в космосе. Блоки на земле изготовили, за атмосферу подняли и собрали на орбите.
   - Изготовили три, а висят два?
   - Да. Один отправился куда-то, да так и не вернулся. Потому решили проект закрыть, а звездолеты остались.
   - И в каком они состоянии? На ходу?
   - Законсервированы, насколько я знаю. Только центральный процессор, да планетарные двигатели с системой навигации работают. Орбиту-то околоземную корректировать надо. А то свалятся нам на голову.
   - Большие?
   - Еще какие! Их невооруженным взглядом видно в безоблачную ночь! К ним же стыковался жилой бокс на семьсот пятьдесят тысяч переселенцев!
   - Что-то не очень много, семьсот пятьдесят тысяч. Это сколько кораблей построить надо, надо, что бы Землю, хоть на миллиард разгрузить! Они, я ж так понимаю, в одну сторону только. Обратно не возвращаются?
   - Еще как возвращаются. Деталей я не знаю, но расстояние для них, вроде, как и не важно.
   - Это как это?
   - А так, Воитель Вечер. Главное отойти подальше от Солнца, чтобы гравитационными аномалиями Солнечную систему не перемешать и в путь! А путь занимает лишь несколько секунд субъективного времени.
   - Понятно. Подпространство. А объективного времени сколько?
   - Ну откуда же я знаю? Я физику пространства не изучал, а вы?
   - Честно говоря, я тоже не очень силен в этом деле. Смутно мне припоминается, что соотношение времени при движении со скорость света и топтанием на месте - один к двадцати семи. Хотя, скорее всего это из какой-нибудь фантастической книжки, вроде твоих сериалов.
   - Наших сериалов, Воитель Вечер, наших!
   - Наших, Гоша, наших.
  
   Вот это новость! Два космических корабля! Да не просто "корабля", звездолета! Штука, конечно, хорошая, только как их применить? Можно из них орбитальные базы сотворить. Пусть висят себе на орбите, и не дай Бог Великие задергаются, мы их тут же - к ногтю! Злобный ты человек, Вечер! Все бы тебе уничтожать да разрушать. Вроде не мальчик уже. А что еще делать с ними? Фильмы снимать? Так это кощунство, такую технику использовать только для шоу. Ну, во-первых, еще неизвестно, что там за техника, может всю уже молью побило, во-вторых, возможности звездолетов, как раз-то и неизвестны, может быть они только на шоу и годятся, в-третьих, если они даже исправны, то куда ты на них лететь собрался? "На далеком созвездии Тау Кита ..." И что ты там делать будешь? Колонию создавать? В чужом мире? Этот мир тоже не твой, но тут хоть люди живут, к тому, же не самые плохие, а там? Там что будет? Не знаешь - то-то же. И наконец, в - четвертых - зачем все это тебе? Тебе что, здесь плохо? А ведь плохо. Ален с Генрихом молодежь обучают, Сара с Анной в кинематограф подались, а ты припух от безделья, вот и тянет на всякие глупости. Не такие уж и глупости. Договор с Великими, конечно, в силе, да только, сколько им осталось этим Великим? Ну, лет семь-десять в лучшем случае, судя по их теперешнему возрасту, а потом что? Придут молодые да борзые, им что, опять доказывать, что на их власть посягать ты не собираешься? А не поверят они тебе, дальше что? Прибыли-то по Гошиным проектам кусочек лакомый, и тридцать процентов отчислений - всего тридцать процентов, не более того. А человеческая жадность и глупость границ не имеет. Захочется получить все, найдут способ извести тебя Воитель Вечер. В мое время не за такие деньги убивали, а тут - один день, и на тебе - целое состояние! И дням этим, счета нет. Кто не соблазнится!? Все соблазнятся. Все это пассив. Теперь, что у нас в активе? Сомнительные договоренности с временным правительством планеты, пятеро обученных бойцов и два десятка зеленых салаг, которые еще месяц назад писались в штаны при слове "смерть". Еще неслабый потенциал ученых, счастливых тем, что финансирование их запросов практически не ограничено. Пока не ограничено. Пока Гошины проекты лидируют в Нете, секи текут рекой. А если ему кислород перекроют? Как? Да очень просто! Изолируют от Нета, и все - фильмы сам себе показывать будешь, пока денег хватит на то, что бы их снимать. Или счет национализируют. Под каким предлогом? А он, вообще нужен этот предлог? Не нужен! История знает примеры! Исключить наш счет из расчетной системы, заблокировать его, и все, конец всей нашей веселой колонии через месяц, максимум - полтора. С голоду передохнем. Ученым и техникам может еще повезет, их обратно взять могут. Все-таки специалисты они хорошие, всюду пригодятся, а вот мы, отрыжка своего времени, все под нож пойдем. Потрепыхаемся по началу, а потом спустят нас в канализацию. Бизнес к рукам приберут, а нас побоку. Логично получается. И чем логичнее получается, тем явственнее понимаешь, что пришло время сваливать куда - подальше. Испугался, Вечер? Да, испугался, дураки - не боятся!
  
   - Здравствуйте, Конструктор Фонг!
   - Здравствуйте, Воитель Вечер! Какие замечания по работе истребителя?
   - Истребителя "валькирия", Конструктор Фонг. Никаких замечаний у меня нет. Все сделано великолепно. Пока еще не проводились испытания в атмосфере, но что касается космоса, у меня нет ни одной претензии. Великолепная работа!
   Конструктор зарделся, как спираль электрочайника.
   - Так что же привело вас сюда, Воитель Вечер?
   - Необходимость в консультации. Уважаемый Конструктор Фонг! Полагаю, что вам известно о проекте переселения колонистов на другие планеты. Проекту уже более ста лет, но возможно, слухи о нем доходили до вас?
   - Безусловно, хотя все это было еще до моего рождения.
   - По долгу службы вам наверняка приходится консультироваться с вашими коллегами из Гильдии Физики. Возможно, вам известны те, кто сейчас занимается схожими темами. Я имею в виду, перемещение в межзвездном пространстве.
   - Более того, Воитель Вечер, я лично знаю прямого потомка того, кто руководил технической стороной разработки гравитационно-подпространственных двигателей. Его зовут Физик Клай. Сфера его интересов, как раз именно это направление.
   - Это же великолепно! Не могли бы вы помочь мне связаться с ним? Я бы хотел пригласить его для консультаций. С соответствующей оплатой, разумеется.
   - С радостью, убежден, что он не откажется.
   Физик Клай действительно не отказался, хотя пришлось гонять за ним Пегас на другой край света. Впрочем, Пилоту Брему не привыкать, а вот Клаю пришлось нелегко. Выход в стратосферу произвел серьезную ревизию его желудка, и общее состояние по прибытию оставляло желать лучшего. Предмет его изучения - гравитация сыграла с ним злую шутку. Пришлось переносить встречу из кабинета на свежий воздух. Физик выглядел весьма благообразно. Высокий, худощавый, крепкий. На вид - лет сорок, но статная фигура, густой ежик иссиня-черных волос и пронзительные серые глаза явно скрадывали возраст. Скорее всего, мы были сверстниками.
   - Безмерно счастлив познакомиться с вами, уважаемый Физик Клай!
   - Я же в свою очередь должен заметить, что знаком с вами давно, хотя, конечно, только заочно. По многочисленным передачам в Нете. Знаете, Воитель Вечер, я ведь ваш фанатичный поклонник. Ваше творчество позволяет отвлечься от работы, как ни что другое. Минимум смысловой нагрузки, одно действие. Прекрасный способ отдохнуть!
   Ну что ж, по крайней мере, он говорит то, что думает. Хотя, с другой стороны, даже немного обидно. Поймите меня правильно, на лавры Михаила Ульянова и Шона Коннери я не претендую, и вообще, актерская практика не входит в разряд моих добродетелей, но когда тебя, вот так мокрой рыбой по лицу... Мол, все что ты делал, годится лишь на забавное времяпровождение, как средство расслабить мозги, с полным отсутствием смысловой нагрузки.
   - Я же о вашей деятельности могу судить лишь по рассказам моих друзей. Именно она и вызвала мой интерес в связи с некоторыми обстоятельствами, о которых я недавно узнал.
   - И что же это за обстоятельства?
   - Полагаю, для вас не секрет, что на земной орбите, кроме спутников связи и груды всякого мусора, крутятся два звездолета?
   - Да, я, конечно, знаю об этом. Мой прадед занимался теоретическим обоснованием их принципа действия.
   - Может быть тогда, в самых общих чертах, вы просветите меня на этот счет?
   - Я не против, но позвольте поинтересоваться, Воитель Вечер, какой у вас уровень подготовки в вопросах физики пространства-времени?
   - Боюсь, что не высокий, Физик Клай. Говорите со мной, как с недоумком. Мне важно понимание общего принципа, а не детали и не теоретические выкладки.
   - Ну что ж, попытаюсь, - физик снисходительно глянул не меня, - Одна из самых популярных, если можно так выразиться, геометрических фигур в природе - спираль. Наиболее характерные примеры - циклоны, раковины моллюсков, траектории движения звезд, форма галактик и так далее. Спиралей существует бесконечно много, но одна из этих разновидностей особенно нам интересна.
   Клай нагнулся, сорвал травинку и аккуратно намотал себе на палец, стремясь соблюсти шаг при каждом обороте. - Вот она, трехмерная спираль в виде резьбы винта или пружины!
   - Спираль Архимеда, Физик Клай! Эта конструкция использовалась уже за несколько тысячелетий до моего рождения. Гребной винт кораблей, червячная передача в машиностроении, винты, шурупы, гайки, болты, лопасти вертолета и многое другое, что полагаю, используется и по сей день.
   - Не знаю, что такое "архимеда", но в остальном, полностью с вами согласен. Принцип устройства пространства включает в себя три параметра. Длину, ширину и высоту. Трехмерность. Большинство физических законов основываются именно на этом принципе. Но лет, этак, сто пятьдесят назад, мы вдруг поняли, что большинство этих, казалось бы, непреложных законов, соблюдающихся с удивительной точностью, являются лишь частным случаем совсем других законов, более высокого, если хотите, метауровня. И самое важное во всем этом то, что пространство имеет еще одну переменную, давно известную, но отстраненную от понимания пространства.
   - Полагаю, что речь идет о времени, Физик Клай?
   - Абсолютно верно! - физик сбросил маску снисходительности и посматривал уже заинтересованно. - Время, как четвертая переменная. В обычной жизни человек сталкивается со временем, которое условно, можно было бы изобразить в виде луча. Когда-то была отправная точка, после чего время двинулось вперед, равномерно, не останавливаясь, без поворотов и преград. На самом же деле, понимание времени намного сложнее.
   - Мне это знакомо. Уже вы мое время существовало немало гипотез о существовании параллельного времени, даже встречного и перпендикулярного.
   - Но всегда рассматривалось, как участок непрерывной, одномерной прямой? Но время может изменяться не только вдоль одной линии. Оно может быть прерывистым, например, или спиральным, если хотите! Время материально не меньше, чем длина с высотой, но в нашем мире, в условиях трехмерного пространства, оно именно такое, какое есть. Но само пространство не трехмерно! Пространство не ровное и не прямое, оно - спирально! Визуально, из кабины космического корабля, подчиняясь нашим чувствам, наше восприятие говорит: мы движемся по прямой линии. На самом деле, путь наш - спираль! Радиус этой спирали так велик, что с помощью наших измерительных приборов уличить пространство в кривизне мы не может.
   - Это понятно!
   - Хорошо. Теперь ближе к принципу действия двигателей звездолета. Какое расстояние между двумя точками, расположенными симметрично на соседних витках винтовой спирали?
   - Ну, это смотря как считать? С учетом изложенного, расстояние определяется длиной окружности спирали с поправкой на ее шаг, или угол подъема. Но кратчайшее расстояние будет равняться, собственно, шагу такой спирали.
   - Вы абсолютно правы, Воитель Вечер! Схватываете прямо на лету!
   - Не захваливайте меня, любезный Физик Клай! Школьная программа моего времени. Но, позвольте, с учетом того, что радиус спирали, применимый к понятию пространства должен стремиться к бесконечности, то элементарный расчет покажет, что время в пути тоже будет стремиться к бесконечности! Следовательно, достигнуть расчетной точки невозможно никогда?
   - Браво! Если бы моим ученикам, хотя бы половину вашей проницательности, я бы мог смело уходить в отставку и почивать на лаврах. Но, увы! Почти все они бездарны и безнадежно тупы. Если бы спираль составляли несколько витков, то добраться до расчетной точки было бы невозможно в обозримом времени, но на самом деле, виток всего один!
   - Как это один?
   - Смотрите, - Клай сорвал еще одну травинку, растянул между пальцами, повернул один край на сто восемьдесят градусов и соединил концы вместе. - Знаете, что это?
   - Конечно. Кольцо Мебиуса. Односторонняя трехмерная поверхность.
   - И это тоже ваша "школьная программа"?
   - Наверное, не помню уже.
   - Не знаю, кто такой "Мебиуса", но в том, что касается трехмерной поверхности, вы абсолютно правы - она односторонняя!
   - Простите меня, любезный Физик Клай, я не совсем понимаю, чем это так хорошо?
   - Ну как же?! Вопрос только в расстоянии! Мы можем проколоть ее насквозь, не пройдя и миллиметра в пространстве!
   - Очень хорошо! Предположим, нам это удалось, - на слове "удалось", физик недовольно хмыкнул, - что это нам дает? Мы выйдем в точку пространства, диаметрально-противоположную нашему текущему положению.
   - И опять вы правы, но только в понимании трехмерного пространства!
   - Ага! - я начал врубаться, - вы хотите сказать, что нужная нам точка уже была на этом месте?
   - Или будет! Не так все просто, Воитель Вечер, возможно, она не "будет" в этом месте, а просто "может" быть в ней. Это, если объяснять популярно, не углубляясь, так сказать, общий принцип... Но если вы хотели разобраться во всем детально, то я бы мог...
   - Ни в коем случае! Детали необходимы профессионалам, а мне, жалкому любителю, углубляться в подробности было бы крайне неосмотрительно, да и бессмысленно, с учетом отсутствия теоретической базы. Итак, в общих чертах мне понятно, как попасть туда, куда нам нужно. Но как разорвать пространство, что бы переместиться?
   - Полагаю, что способ вам известен. С незапамятных времен люди знали о существовании "черных дыр".
   - Даже я об этом знаю. Правда, в мое время ученые еще не пришли к единому мнению об их происхождении. Доминировала гипотеза, которая представляла это явление, как сколлапсировавшую звезду. Их так и называли - коллапсар.
   - Само происхождение их, особой роли не играет, важны их свойства, а свойства у них именно такие, которые позволяют перепрыгивать в пространстве на огромные расстояния.
   - То есть, для перехода вам нужна "черная дыра"?
   - Не совсем. Поиски такого объекта займут немало времени, а управлять перемещением невозможно.
   - Какой же выход?
   - Создать объект, по своим свойствам неотличимый от "черной дыры"!
   Мне и раньше казалось, что ученые немного не в себе. Что бы с головой уйти в науку, нужно отрешиться от всего окружающего. Недаром, наиболее популярный персонаж фильмов-ужастиков, это свихнувшийся профессор. В горячечном бреду своего сознания, он изобретает какую-нибудь мерзость, которой грозит всей цивилизации. Но что бы создавать "черные дыры"! Это уж слишком.
   - И вы можете ее создать?
   - Да. - Самодовольству Физика Клая, не было предела. Гордо выпяченная грудь, поднятый подбородок, слегка выставленная вперед левая нога. Не человек - памятник нерукотворный, как сказал бы Пушкин. И, правда, что "нерукотворный", не пальцем же Физика делали.
   - И создавать уже приходилось?
   - А как же! Кораблей-то осталось два! Третий улетел. А как бы он улетел без этого?
   Железная логика. "А и Б сидели на трубе. А упала..."
   - А если не улетел он никуда! Если всосала его ваша рукотворная "дырища", сплющила и присовокупила к тому мусору, который она уже успела наловить?
   - Эксперименты доказывают правильность теории. А это уже факт. Если не возникло ошибки в навигации, звездолет долетел туда, куда нужно.
   - И часто возникали ошибки навигации?
   - Не знаю ни об одном таком случае.
   - Физик Клай! Сегодня вы меня просто поразили! Боюсь, что столь громадный объем информации переварить мне сразу не удастся. Может быть, вы сочтете возможным воспользоваться нашим гостеприимством и погостить у нас на базе? С соответствующей оплатой с нашей стороны. Возможно, мне еще понадобится ваша консультация.
   - С радостью, Воитель Вечер! Я всегда мечтал посмотреть на место, где снимается мой любимый голосериал! Если конечно, эта тема не закрыта от посторонних?
   - Ну, какой же вы посторонний, Физик Клай, вы уже почти наш сотрудник!
   Сотрудник - не сотрудник, а в этом деле без него не обойтись. Что нам известно? На орбите болтаются две громадины, готовые отправиться к черту на кулички. Это, раз. Степень их готовности - условная. Расконсервация, проверка, настройка и т.д. Может занять не один год. Это, два. Подобрать, обучить экипаж. Это, три. Улететь "на кулички". Это, четыре. А куда, собственно говоря, лететь? Вот это вопрос! Астрономов мне сюда! Нет! Не все так просто. Ну, найдешь ты звездочку в десяти-двадцати световых годах от Земли-матушки, и дальше что? Ну, будет она похоже на наше Солнышко, а где гарантия, что у нее планеты окажутся? А если окажутся, то где гарантия, что хоть одна из них будет земного типа? Смысл-то всех этих начинаний, что? Правильно, экспансия. Землю разгружать от суетливого и плодовитого человечишки. Значит, искать нужно поближе, где можно с гарантией убедиться еще до отлета, что планета земного типа есть. Астрономов мне сюда! Нет! Не астрономов. Историков! Зачем изобретать велосипед? Однажды задача уже была решена. Куда это третий звездолет намылился? К какой звездной системе он подался? Не нужны мне историки. Нужен Гоша!
   - Гоша, мой информированный друг! Как дела на ниве хлеба и зрелищ?
   - Воитель Вечер! Не надумали прокатиться на остров?
   - Не дождешься! И тебя не отпущу! Постарайся сократить по возможности свою деятельность в сфере голоматографа, начинай готовить себе замену!
   - Что случилось? Я вас больше не устраиваю, Воитель Вечер?
   - Еще как устраиваешь, но ты мне нужен на другом фронте. На Пегасе ты уже летал, а в космос слетать не хочешь?
   - Я? В космос?
   - А может, куда и подальше!
   - Я... Мне... Мы...
   - Приходи в себя, а пока, мне нужна информация - кровь из носу...
  
   - Здравствуй, Бронник, здравствуй, старый друг! Совсем запылился тут без меня? Пора растрястись немного. Полетать хочешь?
   - Сам или опять с тобой?
   - Уж больно ты самостоятельный стал. Куда ж ты без меня? Но порулить - дам!
   Щелкнула и приглашающе раскрылась броневая плита входа в Бронекостюм. В ангар ввалился Ален, махнул рукой и полез в свою "броню". Сегодня испытания "валькирий" в атмосфере. Учебный бой. Один на один. До боли знакомое, привычное нутро Бронника. Все системы уже включены, Бронник не любит терять время. Ноги в "штаны", руки - в "рукава". "Валькирии" стоят на катапульте. Можно, конечно, взлетать и с "пола", но, во-первых, пыль поднимешь до небес, а во-вторых, можно и ангар разнести, если стартанешь резко.
  
   Катапульта выбросила "валькирию" в небо, метров на пятьдесят. Бронник замяукал очередную песенку, плавно меняя направление полета. Место контакта - Тихий океан. Квадрат сто на сто километров, в двухстах километрах от берега. Наверное, считать нужно было бы в морских милях, но я крыса сухопутная, и в километрах мне привычнее. Если что случится, неподалеку дежурит Брем на своем Пегасе, готовый подобрать пилота или оказать любую помощь, которую он способен оказать. Завис и наблюдает по соседству. Место выбрано не случайно. Рельеф поверхности плоский - поверхность океана. Это тебе не Анды с Кордильерами, не ущелья с каньонами. Ровная площадка - делай что хочешь. Бронник любит летать. Проверяет "валькирию" на всех возможных режимах. Ускорения, виражи, даже попытки фигур высшего пилотажа. Что такое "высший пилотаж", он не знает, а меня спрашивать не хочет, боится, что управление отберу. Вообще-то, все равно отберу, мне ведь тоже учиться надо, но пока не хочется его расстраивать. Пусть развлекается. Не так много удовольствий в его железно-компьютерной жизни. Ален тоже не Кожедуб. Тренировочных полетов у него было много. И в атмосфере и за ее пределами. Постоянные тренировки в поражении наземных и воздушных мишеней, но вот так, с реальным противником, который тоже может пальнуть в тебя, еще не было ни разу. Оружие соответствующее - электромагнитный пулемет, калибра пятнадцать миллиметров и все. Ничего более разрушительного использовать нельзя, может "валькирию" повредить, да и Бронекостюмам не поздоровится, а пулемет - это, пожалуйста!
   - Ну что, Бронник, первый раунд твой, потом, будь любезен - сдавай штурвал.
   Бронник проворчал что-то недовольное, но возражать не стал. Ну и правильно, тут я хозяин.
   - Вечер - Янки! Я на позиции, могу начинать.
   - Янки - Вечеру! Готов! На счет "три"?
   - Чего там считать? Пилот Брем! Готов?
   - Готов, Воитель Вечер!
   - Тогда, поехали!
   Переключился на спутниковое наблюдение и увеличил масштаб, что бы держать под присмотром большую часть квадрата. Ален ринулся на сближение, Бронник, напротив, не спеша двинулся навстречу. Обычно он проявляет куда больший энтузиазм. Что это с ним? Может маслом с утра не смазывался, а может, хитрость какую учинить решил. По молчаливой договоренности, я к нему с вопросами не лезу, не отвлекаю. А вот и американец! Скорость не снижает, прет на всех парах! Навстречу нашей "валькирии" потянулись трассеры крупнокалиберных пуль. Лучше целиться надо! Бронник, не торопясь, лениво отвернул, пропуская очередь мимо себя. Еще одна! Тот же неспешный уход с линии огня, небольшой вираж вправо. Что ты делаешь, железяка!? Ты же борт подставляешь?! Ага! Резкий вираж влево, и мы на хвосте у американца! Браво, Бронник, браво, сукин сын. На большой скорости этот финт бы не прошел. Ален сразу засек бы его и стряхнул "со спины", а так, вот он родимый, в прицельной сетке. Бронник постепенно наращивает скорость, срезает углы за нервно дергающейся из стороны в сторону, "валькирии" Алена, хладнокровно подбирается все ближе и ближе. Огонь! Очередь перечеркнула корпус "валькирии" и, кажется, зацепила Бронекостюм американца, громко матерящегося на своем родном английском.
   - Ну что, Бродяга, оторвался? Пускай меня за управление. Лихо ты его сделал!
   Похвала, говорят, и кошке приятна, я уж не говорю про своего железного друга, очень чувствительного к признанию его заслуг. "Валькирия" слегка вздрогнула, когда Бронник перевел управление на меня. Нужно выходить на исходную. Плавный разворот, вот я и на месте. Ален ускорил свою "валькирию" и тоже вышел на рубеж атаки.
   - Готов? Поехали.
   Американец решил не бросаться в атаку с ходу, а поиграть на дистанции. Хочешь подождать? Давай подождем. Моя "валькирия" нарезала круги, постепенно увеличивая их радиус. А вот и мой оппонент, ненадолго попавший в прицел. На тебе очередь, что бы не расслаблялся! Ален легко увернулся, элегантно так уйдя влево, дождался пока заряды пройдут в стороне, и опять вернулся на прежний курс. Выжидаешь? Я уже кружился на его половине квадрата, а он никак не хотел проявлять себя. Ладно, еще больше увеличим радиус. Ты же азартен, брат, ты долго не выдержишь! Так и есть! Стоило мне показать ему хвост, как Ален включил максимум тяги. Так и представляю себе, как его вдавила в сидение многократная перегрузка, как победно ревел двигатель на форсаже, как увеличивался в размерах мой истребитель в прицельной рамке. Ну-ну, дружище, не один ты можешь на "газ" давить. Вперед! Но не на полной тяге, не на полной, так, процентов на девяносто. Пусть догоняет. Трассирующие пули потянулись к моему истребителю, оставляя тонкий молочный след на фоне голубого неба. Красиво смотрится, но не время любоваться. Сейчас американец подойдет поближе, и мне уже так просто не увернуться. Остается только угадать, когда наступит этот момент, когда терпение кончится, уступив место азарту боя. Ален подкрался почти вплотную, не хочет рисковать. Правильно делает, но только не в этот раз. Я резко дергаю нос истребителя вверх, за долю мгновения до того, как палец американца жмет на воображаемую гашетку. Его пулемет добросовестно отстучал свою очередь, снаряды, набрав черти-какую скорость прорезали то место, где еще совсем недавно был я. Но меня там уже не было. Моя "валькирия", встав в "кобру", тормозила крыльями, стремительно сбрасывая скорость. Американец проскочил подо мной. Все! Нос вниз! Форсаж! Истребитель чуть ли не лег на хвост американцу, пристроившись к нему почти вплотную. Все, парень, не уйти тебе! Огонь! Бронник опять запел свою песенку, а может быть, он пел все время, а заметил я это только сейчас. Длинная цепочка снарядов перечеркнула силуэт истребителя, а одна из них, срикошетила от "головы" Бронекостюма американца. Есть попадание! Бронник взвыл от восторга так, что у меня чуть голова не разлетелась на кусочки. Полегче, парень! Хоть мне и приятны твои восторги, выражай их спокойнее. Бронник сначала притих, потом вновь замурлыкал себе, что-то бравурно-воинственное.
   - Вечер - Янки! Как головушка? Не сильно зацепил?
   - В самый раз. Долбануло, как в колокол. Без Бронекостюма был бы трупом, а так -дохлый только наполовину!
   - Если шутишь, то не все так плохо. Давай пальбу на сегодня оставим. Отработаем совместную атаку на Пегас. Тебя не тошнит? Голова не кружится?
   - Да нет, сотрясения нет, похоже. Могу полетать еще. Как атакуем?
   - Я - ведущий, ты - ведомый. Иду первым, ты - чуть сзади и ниже. На проходе, около Пегаса, открываю огонь по условным надстройкам, ты следом подчищаешь, заходим в хвост Пегасу и бьем ракетами по дюзам. Потом уходим.
   - Ракетами?
   - Имитаторами.
   - Фало?
   - Отставить шуточки. На базу вернемся, там пошутишь!
   - Принято!
   - Вечер - Брему!
   - Все слышал, все понял! Не поцарапайте мою лошадку!
   - Это уж как получится! Янки, вставай на хвост, поехали.
   Два истребителя стремительными серебристыми молниями понеслись прямо над волнами океана. Вот и Пегас, спокойно висящий в воздухе.
   - Янки, атакую, приготовься!
   - Готов, Вечер!
   Мощно заработал пулемет "валькирии", выбивая искры на броне Пегаса, затрясся правый рукав Бронекостюма. Бронник отрабатывал стрельбу из собственного пулемета. Следом несся Ален, повторяя мою траекторию, как веревочкой привязанный, поливая все, что можно из своего пулемета.
   -Эй! Эй! Хватит долбить по корпусу! - Брем обожал своего Пегаса и очень волновался за него. - Хватит! Ишь, разошлись не на шутку! Броню попортите.
   Пока Брем изливал сомнения в эфире, мы с американцем проскочили вдоль Пегаса, развернулись на вираже и выпустили по имитатору. Есть попадание, одно, следом другое! Брем взвыл в эфире, затем начал просто нечленораздельно орать. Иногда речь его становилась почти разборчивой, иногда превращалась в какофонию звуков, из чего я понял, что он вообразил себе, что попадание было боевыми ракетами.
   - Вечер - Пилоту Брему! Расслабься, парень. Все в порядке, цела твоя лошадка! Закругляемся, идем на базу!
   - Принято, Вечер.
   Сауна после боя, даже учебного, первое дело. Сауна, это как воздушный шлюз. Из одной атмосферы в другую, из жизни солдата - в жизнь мирную и спокойную. Ален тоже увязался.
   - Вечер, скажи честно, ты ведь эти бои воздушные не для съемок придумал?
   - Нет, конечно. Есть у меня далеко идущие планы на этот счет.
   - В космос собрался?
   - Есть немного.
   Американец поерзал на полоке.
   - Зачем?
   - Скучно здесь. Да и опасно становится.
   - Опасно?
   - Ален, ты ведь прекрасно понимаешь, что договоренность с Великими весьма условна и сомнительна. Нарушить условия соглашения ничего не стоит.
   - А зачем их нарушать?
   - Ален, дорогой, да я навскидку назову тебе полдесятка причин. Например, деньги, тщеславие, месть, страх. Хватит?
   - Ну, месть, тщеславие - понятно, а деньги?
   - Знаешь, сколько мы тут зарабатываем? Думаешь, никому не завидно? Местные поделки не собирают и пяти процентов от Гошиного творчества в денежном эквиваленте. Поверь мне, это отличный стимул, что бы выпустить нам кишки.
   - Так ты хочешь улететь и бросить весь бизнес на произвол судьбы?
   - Конечно - нет! "Show must go on!". Пусть все идет своим чередом.
   - А ты не боишься, что бизнес просто перехватят во время твоего отсутствия?
   - Надеюсь, не моего - нашего. Перехватить можно было бы, но есть существенное ограничение - страх! Страх перед нашим возвращением. Единственные, кто могут себе позволить подобный "перехват", это - Великие. Но эти ребята уже убедились, что с ними миндальничать никто не будет. Тем более, если оснастить второй звездолет средствами планетарного поражения, потом демонстративно испытать его на глазах у этой публики. Может быть, даже орбитальный удар на ядерной основе. Выжечь какой-нибудь островок напрочь, что бы пустыня радиоактивная осталась лет на триста. И вахту на корабле оставить на время нашего отсутствия. Тогда, глядишь, не полезет никто, даже если власть поменяется.
   - Ну ладно, с этим понятно, а как ты эти звездолеты к рукам приберешь?
   - Куплю, просто. Они им на фиг не нужны, иначе бы эксплуатировались уже. Руду бы таскали из пояса астероидов или экскурсии устраивали. Да мало ли применения таким монстрам? А тут предложение по экспансии! Земля-матушка перенаселена напрочь. Много народу с собой мы, конечно, не утянем в первом рейсе, за то во втором, если первый удачно пройдет, целый поезд прицепим. Миллионов сто - сто пятьдесят народу за каждым кораблем потянем.
   - Вот - вот! Если первый удачно пройдет. Нет, Вечер, лукавишь ты. Только лукавишь не со мной, а с самим собой. Скучно тебе просто, не любишь спокойной жизни.
   - Не люблю. Согласен. Наверное, ты прав, солдат.
   - Вот этот аргумент для меня понятен. Возьмешь меня?
   - Очень рассчитывал на то, что ты спросишь, Ален!
   - Ну, вот я и спросил, хотя думаю, что еще не раз об этом пожалею!
   - Вся жизнь, Ален, сплошные разочарования!
  
   - Ну что, Гоша, пришел в себя?
   - Добрый день, Воитель Вечер! Пришел, еще как!
   - Разыскал что-нибудь по моей теме?
   - Нашел всю документацию по этой экспедиции. Могу прочитать ...
   - Давай вкратце: куда, сколько народу, с какой целью.
   - Тридцать седьмая Близнецов, восемьсот пятьдесят тысяч, подготовка широкой волны экспансии.
   - Тридцать седьмая?
   - Тридцать седьмая звезда созвездия Близнецов.
   - Понятно, греческих букв не хватило, перешли на цифры. Далеко?
   - Около пятидесяти шести световых лет.
   - Далеко забрались. Почему именно туда?
   - Звезда - близнец Солнца. Такой же спектр излучения, такая же масса и диаметр почти совпадает. Сходные параметры предполагают сходное строение системы. Обнаружены несколько газовых гигантов на дальних орбитах, потому возможны планеты земного типа на более низких орбитах. Очень похоже на Солнечную систему.
   - Какая-нибудь информация после отлета появлялась?
   - Устойчивая радиосвязь до подпространственного перехода, потом - тишина. Несколько лет назад обнаружен повышенный радиофон внутри системы, но ничего конкретного. Расстояние очень велико.
   - Наблюдения проводились регулярно?
   - Нет. Похоже, Воитель Вечер, никто особенно этим проектом не интересовался.
   - Спасибо, Гоша, за информацию. Лететь готов?
   - Так куда же вы без меня?
   - Это - точно. Без тебя - никак. А сестренок не страшно оставлять?
   - А что им сделается, этим заразам?!
   - "Заразам", говоришь? Ну-ну. Ладно, пойду, загляну в медпункт.
   - Что-нибудь со здоровьем, Воитель Вечер?
   - С моим-то? Нет, все в порядке. Но врач-то в дорогу нужен.
  
   Медпункт, под чутким руководством Доктора Яроза, разросся не на шутку. С учетом того, что родственников у нашего эскулапа хватало с избытком, Доктор Яроз превратил, маленькую лабораторию в полноценный госпиталь, оснащенный по последнему слову местной техники. Лечить, особенно, было некого, но Доктор Яроз категорически заявил, что лечить - не обязательно. Нужно быть готовыми к необходимости проведения лечения. Тут я с ним согласен полностью. Неизвестно в какую мясорубку мы можем попасть. Лишние врачи не промешают. Трое сыновей Доктора Яроза, столько же их жен, пятеро внуков и две внучки живенько шевелились по выделенным под это дело площадям. Яроз гонял их безжалостно, проводил семинары и практические занятия, еженедельные осмотры сотрудников базы и профилактические процедуры. Будучи прекрасным специалистом, Доктор Яроз изо всех сил старался довести уровень своей родни до абсолютного. Седой жиденький венчик волос, не успевший покинуть голову продолжателя традиций Гиппократа, ураганом метался от одного своего подчиненного к другому, давая советы, указывая на ошибки, а иногда и раздавая подзатыльники в качестве последнего средства убеждения. Единственное, что по-настоящему расстраивало его, так это практически полное отсутствие пациентов. Если поначалу подготовки молодые курсанты доставляли ему удовольствие в виде лечения травм, полученных на занятиях по физической подготовке или рукопашному бою, то со временем и эти клиенты оставили его на произвол судьбы. Ввиду очевидного отсутствия места приложения своей энергии и профессиональных знаний, Доктор Яроз вынужден был основательно заняться образованием подрастающих медицинских светил "собственного производства", постоянно подтягивая их профессиональный уровень. Иногда, выкроив свободный вечерок, Доктор забегал ко мне на стакан "отвертки" с каким-нибудь экзотическим блюдом в качестве закуски, где я радовал его анекдотами моего времени о врачах и пациентах.
   - Добрый день, уважаемый Доктор Яроз! Не найдете ли минутки вашего драгоценного времени, для старого друга?
   - Дорогой мой, Воитель Вечер! Вы всегда желанный гость в моем кабинете. Если мои скромные способности могут оказать вам малейшую помощь, я буду просто счастлив!
   - Могут, дорогой Доктор, еще как могут!
   - Надеюсь, вы не заболели? Что-то мне цвет вашего лица не нравится! Давайте-ка пройдем к диагносту и в деталях изучим состояние вашего организма! Негоже, что бы руководитель Гильдии ...
   - Нет - нет, с моим здоровьем все в порядке. У меня к вам другой разговор.
   - Вот как? - Доктор остановился в нерешительности, - ну что ж, раз со здоровьем ... Так что же вы хотели?
   - Видите ли, уважаемый Доктор Яроз! Я тут собрался в небольшую экспедицию, в которой, по моему разумению, требуется изрядный штат врачей. Народу собирается немало, им потребуется серьезное медицинское обслуживание.
   - А как много людей уходят вместе с вами?
   - Около миллиона.
   - МИЛЛИОНА?
   - Именно, Доктор Яроз, около миллиона.
   - И далеко вы собрались?
   - Пятьдесят шесть световых лет или около того.
   - О...
   - Любезный Доктор Яроз! Если вы и дальше будете сыпать одними междометиями, то боюсь, что мы не скоро дойдем до сути дела. Суть же состоит в том, что необходимо обеспечить бесплатной медициной один миллион людей. При этом количество и качество медперсонала определяется вами лично. Кроме того, я был бы очень признателен, что бы вы тряхнули стариной, так сказать и тоже составили мне компанию. Знаете ли, я человек привычки, и мне нелегко будет отказаться от наших с вами задушевных бесед под рюмочку "отвертки". Подумайте об этом.
   - А что тут, с позволения сказать, думать. Если я смогу оказаться вам полезен, то буду рад собираться в дорогу. На старости лет - другие миры посмотреть, полюбоваться на неземную красоту в буквальном смысле этого слова.
   - Очень рад, Доктор Яроз, очень рад, но не забудьте, что и на базе необходимость в медицине не исчезла. Тут останется ограниченный контингент, которому могут понадобиться услуги костоправов.
   - Костоправов! Ох, не любите вы нас, Воитель Вечер!
   - Не вас, уважаемый Доктор Яроз, не вас. Я не люблю ситуации, которые приводят меня к вам, на операционный стол.
  
  
   Ну, что осталось? С научниками вопрос решен. Сам Физик Клай с сыном рвутся составить нам компанию. Остальные яйцеголовые, дружными рядами и колоннами, с детьми вещами и тараканами записываются в очередь юных звездоплавателей. Полный спектр научных изысканий нам обеспечен. Странно и непонятно, что такое количество взрослых и солидных людей готовы бросить все, сорваться с насиженных мест и рвануть в весьма опасную, рискованную экспедицию. Они что, все дружно больны экстремальным авантюризмом? Впрочем, нет, конечно. Часть из тех, кто выразил желание отправляться в космос, конечно же, молодежь, не лишенная известной доли авантюризма. Они не осознают опасности, риск добавляет адреналина в кровь, за спиной ничего нет, кроме здорового энтузиазма и желания изменить не только свою жизнь, но и весь мир вокруг. Часть - наоборот, люди старшего возраста, которые прожили свою жизнь, оставили потомство, ради которого стоит продолжать жить. Тут больше меркантильных интересов - условия оплаты для участников экспедиции просто фантастические, по сравнению с оплатой сотрудников базы, тоже не маленькой, кстати. И, наконец, люди среднего возраста. Это совершенно особая каста. Каста неудачников. Тех, кто не сумел реализовать себя в полной мере, завести семью, наклепать детей и вообще, сделать что-нибудь полезное в своей никчемной жизни. Вот это, как раз я, ваш покорный слуга, иже со мной. А со мной, моя неразлучная четверка выкидышей из других времен, не умеющих ничего делать, за исключением одного - воевать. Ну, так что? Война это тоже профессия. Пусть стилисты и ювелиры думают иначе - это их дело. Война не начиналась никогда и никогда не закончится, пока существует человек. Человек и война. Пчела и мед. Впрочем, нас, профессиональных военных, не только пятеро. К вылету наверняка успеем подготовить еще десятков пять вояк местного розлива, изрядно наигравшихся в пейнтбол пулеметами Бронекостюмов на нашем полигоне. Конечно, народ необстрелянный, неопытный, зато технику усваивают прекрасно, тактику боя, управление системами огня, навигацию, да и все, что необходимо при работе в Бронекостюме.
   Пирамиды по прежнему равнодушно торчат посреди пустыни, не проявляя никакого интереса к тому, что их окружает. Будь я на их месте, наверняка вел бы себя так же. Четыре тысячелетия торчать на одном месте! Кому угодно надоест. Брем завис над площадкой перед входом в пирамиду Хеопса, откинув аппарель.
   - Вечер - Пилоту Брему! Покружи тут, дружище, далеко не отходи, но и не останавливайся! Если возникнет агрессия в любой форме, немедленно уходи за зону поражения!
   - Принято, - Брем напряжен, но спокоен.
   - Вечер - Янки! Готов прикрывать меня?
   - Готов. Может, передумаешь, возьмешь хотя бы меня?
   - Нет, Ален. Твое дело сидеть за гашетками и прикрывать меня если что. Времена изменились. Вряд ли они будут огрызаться, но если полезут, в бой не вступать, отходить и ждать меня.
   - А если не дождемся?
   - Ты в курсе, Ален, Генрих, за старшего, и дальше живете своим умом. Ясно?
   - Принято.
   - Что-то ты не весел. Не волнуйся, я подыхать здесь не собираюсь, во всяком случае, до тех пор, пока фараоном не стану.
   Вроде и времени прошло не мало, а картинка давнего штурма пирамид стоит перед глазами так, как будто это было вчера. Вот и центральный вход, который нам открывал покойный Горн, пусть ему земля пухом будет. Вот и место, где он бесславно погиб, изрядно заляпав своими мозгами стены и пол. Сейчас "отмычка" не нужна. С учетом предварительной договоренности, все двери передо мной открываются, как по мановению волшебной палочки. Вот бассейн, где так весело крошились "жабы", и лифт на нижние этажи. Несмотря на все подозрения и сомнения, никто меня не атаковал, никому не хотелось добраться до моего нежного тельца закованного в сверхпрочный металл Бронника. Бронник тоже притих, очевидно, с ностальгией вспоминая времена своей боевой юности.
   Не грусти, бродяга! Таких боев у нас с тобой будет столько, что не обрадуешься. Хотя, дай Бог, что бы я ошибался...
   Ну, вот, наконец, и логово Великих. Те же боевые роботы на входе. Приветливее они не стали, но и с места не двигаются. Да, приложили Генриха они тогда здорово. Неделю отходил парень под бдительным оком нашего эскулапа, на силу вырвался из изолятора. Вот и входная дверь в покои. Никто меня не встречает с оркестром и красную ковровую дорожку не разворачивает перед железными манипуляторами Бронника.
   - Привет тебе, Воитель Вечер!
   - И вам - не хворать, граждане Великие!
   На этот раз они все были без голограмм, и моложе не стали. Те же дряхлеющие тела, морщинистые шеи и пигментные пятна на всех открытых участках кожи. Старость не красит никого. Любая женщина, например, панически боится старости, полагая, что старея - становится безобразной. Какая чушь! Да, старея, люди меняются, но только не для тех, кто их любит. Для меня, например, ничего не было милее лица моей бабушки, которая давно перешагнула барьер детородного возраста. Я обожал ее, она - души не чаяла во мне. И что? Мне нужна была гладкая кожа, стройная фигура, высокая грудь и длинные ноги? Нет, мне нужна была МОЯ БАБУШКА, та, которая ей была. Не та, которую вдоль и поперек изрезали хирурги, делая подтяжку лица, изменение формы носа и губ, накачивая силиконом одни места и срезая жир на других! Стала бы она красивее для меня? Вряд ли. Самое главное ее качество - искренность и участие, испарилось бы, под пластами косметики, притирок и косметических операций. Когда человек любит, он видит не глазами, он видит своей душой, а душе косметология, извините, по бубну. Изо всех сил стараясь ухватить за хвост уходящую сексуальную привлекательность, женщины не понимают, что природа недаром потрудилась над механизмом старения. Приходит время уступить место другим, которые приходят вслед за тобой. Их тоже ждет историческая миссия - нести жизнь, и лишать их этого, путаться у них под ногами нельзя ни в коем случае. Но женская натура не терпит логики, а чувства и желания остаются прежними: быть желанной и красивой. Мужчинам все-таки проще. Их главное достоинство не в молодости и красоте, которые исчезают слишком быстро. Их главное достоинство - разум, в противовес женским чувствам и эмоциям. Но и у мужчин наступает момент, когда пора уходить. Не в смысле "умирать". Нет, уходить от дел, от тех занятий, которые и составляли его жизнь. Пора окунуться в заботы о детях и внуках, следить за их успехами, помогать советами, а, иногда, и деньгами (куда денешься?). Мужчина в конце жизни, несет колоссальный багаж опыта, который несравним ни с чем другим. И тут природа не подкачала! Если бы не старение, мужчина, обладая таким опытом и юношеским организмом, был бы вне конкуренции. Молодежи было бы просто нечего ему противопоставить. Но возраст решительно проводит черту между понятиями мочь и уметь. Пора приходит передавать опыт, который, как правило, никому не нужен, потому что так гадко устроен человек, что для обретения опыта ему необходимы свои собственные синяки и шишки. Опыт требуется только свой, в чужой верить неохота. Вот и Великим давно пора на покой, но только не могут они уйти, явно не пройдя экзамен на обладание властью, цепляясь за нее своими стариковскими дрожащими руками. Ну, да Бог вам судья, господа Великие. Не хотите сами? Костлявая вас где угодно найдет, хоть в гробнице, хоть в пирамиде.
   - Уважаемый, Воитель Вечер! Попросив у нас аудиенции, вы намекнули, что дело, по которому вы прибыли не терпит отлагательств.
   - Совершенно верно. Привело меня сюда желание помочь милой моему сердцу Земле-матушке.
   - Вот как? И чем вы можете помочь нашей планете?
   - Избавить ее от перенаселения!
   "Взял паузу - держи!" - советовал кто-то из великих театральных режиссеров. Вот и держу, пока Великие не заерзали.
   - Надеюсь вы не будете отрицать, что Земля перенаселена?
   - Не будем! - хоть маски они и сняли, понять кто из них говорит, все равно невозможно.
   - Вот и славно! Землю спасать надо, вот вы мне и поможете!
   - Любопытно, каким образом?
   - Очень простым. Возможно вы, а, возможно, ваши предшественники затеяли проект по переселению народа на другие планеты.
   - Да, мы помним об этом. Но после отправки звездолета, проект был признан неудачным.
   - Почему?
   - Потому, что звездолет не вернулся! Возможно, все, кто отправились к звездам, погибли.
   - А может быть и нет. Кто знает? Кто проверял?
   - Никто не проверял, добровольцев больше не нашлось.
   - Нашлось! Видите ли, господа Великие, я нашел добровольцев. Дело за малым: предоставьте нам корабли!
   - Воитель Вечер! В этот проект были вложены колоссальные средства, а вы хотите прийти и забрать все это?
   - А зачем вам межзвездные корабли на орбите? Использовать по назначению их вы не можете! Они уже семьдесят лет на орбите крутятся без всякой пользы! В первый рейс, я бы взял с собой около миллиона человек, во второй, уже не меньше ста миллионов из тех, кто согласится променять здешние условия толкучки на простор других планет. Взгляните правде в глаза: Ресурсы истощены. Даже ядерная энергетика скоро придет в упадок, с учетом того, что энергии требуется все больше и больше. Выбросы тепла в атмосферу увеличиваются с каждым годом, еды, даже синтезированной, скоро будет на всех не хватать. Загрязнение атмосферы превышает все разумные пределы. Через лет семьдесят человечество начнет благополучно вымирать, захлебываясь ядовитыми отходами, атмосферными выбросами и отравленными водами. Но вам какое дело? Вас-то к этому времени уже не будет?
   - Вы хотите сказать, что будущее Земли нас не интересуют?
   - А как это можно назвать, если перед лицом гибели цивилизации встают меркантильные вопросы?
   Пауза затянулась до невозможности. Ну что ж, подождем.
   - Хорошо, Воитель Вечер! Дайте нам подумать-посовещаться. Мы известим вас в ближайшее время о нашем решении.
   - Я подожду, - люк Бронника приглашающее распахнулся.
   - Воитель Вечер, а вам-то, какой толк от всего этого?
   - Не знаю, Великий, не знаю. Может и никакого. А может, это шанс построить общество, в котором я сумел бы жить без войны...
  
   - Как тебе удалось заполучить звездолеты в свое распоряжение, да еще совершенно бесплатно, "Великий комбинатор"? - Сара вернулась с острова, обзаведясь гламурным загаром. Его несколько портили парочка полосок белого цвета, которые уж больно контрастировали с цветом остальной кожи. Хотя, так, наверное, даже эротичнее.
   - Достаточно просто. Великие наверняка просто мечтают отправить меня куда - подальше. А полсотни световых лет, как раз подходящее расстояние, что бы я не мозолил им глаза.
   Сара потянулась на кровати с грацией дикой кошки, прогнулась в спине и резко выпрямилась, едва не заехав мне коленками туда, куда мужчинам коленками лучше не попадать.
   - Вечер, дорогой, я достаточно хорошо тебя знаю, что бы понять, что ты что-то замышляешь, причем, втайне от меня!
   - Как ты можешь так думать! - я притворно всплеснул руками и на всякий случай сотворил на лице гримасу невинности, - Мне бы и в голову такое не пришло!
   - Тебе, все что угодно в голову придет! А ну-ка, старый вояка, рассказывай мне немедленно, что ты задумал? Решил бросить бедную девушку на произвол судьбы? Улетишь один, а мне здесь оставаться?
   - Ну, во-первых, не один. Со мной еще народишку на миллион душ насобирается, да и тебе, мне кажется, на острове понравилось. Кто-то же должен демонстрировать местной цивилизации образец настоящей женственности в кинематографе.
   - Вечер! Ты ревнуешь! Ты ведь ревнуешь меня, да? - Всегда удивлялся тому, что может обрадовать женщину. Несколько полевых цветов, с корнем вырванных из земли и подаренных в нужное время радуют их больше, чем меня - полный магазин гранатомета перед боем и сытный обед после него. Женщины могут обрадоваться любой мелочи, любому незначительному событию, но вот угадать, что они этому обрадуются невозможно вовсе.
   - С чего бы это мне тебя ревновать? Ты, девушка свободная, незамужняя. Какие к тебе могут быть претензии?
   - Да нет! Не к мужикам, а к кино местному! Точно ревнуешь! - Сара довольная откинулась на подушку.- В твоем извращенном солдафонском умишке нет места мысли, что кто-то может интересоваться чем-нибудь кроме войны. Все эти ваши интриги, сферы интересов, раздел влияния и тактические выкрунтасы, это так скучно!
   - А что же тогда интересно?
   - Быть поближе к тебе. Там где ты, там всегда что-то происходит, что-то меняется, что-то начинает двигаться, оживать. Сам усидеть на месте не можешь и другим застояться не даешь. В общем, как хочешь, но я лечу с тобой!
  
   Вот вроде и все. Проверено-перепроверено, экипаж набран, переселенцы подготовлены, системы обеспечения, вооружение, комплектация, обслуживание - все в порядке. Остался пустячок: кого за себя оставлять? Не бросишь же базу на произвол судьбы! Был бы Горн жив, можно было бы его... По всем выкладкам получается, что некого! Из местных никто не справится, потому как, не обучены они управлять такими образованиями, как наша база, не обучены командовать, отдавать приказы и следить за их выполнением. Не обучены ведению бизнеса в понимании двадцать первого века. Угробят голошоу на корню, и возвращаться некуда будет. Надо кого-то из наших оставлять. А кого? Женщины сразу отпадают - хватка не та. Остаемся я, Алан и Генрих. Я - отпадаю! Чего было всю эту канитель устраивать, если не лететь?! Значит, Генрих или Алан. Генрих или Алан? Нет, все-таки Генрих! Алан - исполнитель, блестящий, но исполнитель. Инициативен, старателен, оригинален, но исполнитель! Генрих - безусловный лидер, с вдолбленными с младых ногтей понятиями субординации и педантичности. Всю "кухню" нашего житья-бытья знает не понаслышке. Идеальный вариант. Так-то оно - так, да только как ему сказать? Как сказать, что он не летит, а прибит гвоздями к базе, вынужденный вместо настоящего дела становиться бухгалтером при киношном бизнесе. Интересно, как он на это посмотрит? Сколько ему не говори, что не в последний раз, что следующим летит именно он, все одно - обиды, разборки... А с другой стороны, немец, немец и есть! Субординацию никто не отменял! А если следующего полета не будет, если из этого мы не вернемся, так я ему еще и жизнь спасаю! Грех жаловаться!
   - Воитель Вечер! Разрешите обратиться!
   - Экий ты, право, официальный, Генрих! Заходи, расслабься, ноги на стол закинь. Что ты, как не родной?
   - Я по делу, Воитель Вечер!
   - Если по делу, то обращаться должен, как боевой обстановке, просто "Вечер"! И не тянись, не на плацу. Давай, выкладывай, что у тебя там, тем более, что и у меня к тебе разговорчик имеется. Да ты присаживайся, присаживайся, кофе хочешь?
   Немец неловко потоптался на месте, присел на краешек стула, всем своим видом напоминая туго натянутую струну.
   - Я вот чего пришел.... Не знаю, как и сказать...
   - Как есть, так и говори!
   - Не могу я лететь с тобой! Не могу, хоть убей! - Генрих выпалил все залпом и побледнел до белоснежности итальянского унитаза.
   - Убивать тебя никто не собирается, приказывать лететь я тебе никак не могу, потому, какое решение ты примешь - так и будет. Не можешь лететь - не надо, только в чем дело-то?
   - Понимаешь, Вечер, я ведь никогда женат не был и как-то не думал о женитьбе. А вот когда мы с тобой в пирамиды полезли, и меня в грудь приложило, я и испугался. Испугался, что так и подохну, наследника не оставив. Что фамилию свою передать некому будет. Я ведь уже не молод, пора бы и подумать об этом.
   - Так ты, Генрих, жениться собрался?
   - Собрался.
   - И кто же эта счастливая особа?
   - Гретхен, ты ее знаешь.
   - Гретхен? - я мучительно перебрал в памяти все личности женского пола, но памяти на всех не хватило, - Гретхен, это кто?
   - Сестра Оши.
   - Грэт? Извини, я сначала не понял.
   Ошины сестры, страстно влюбленные в голопостановки брата, легко приняли эстафету, практически освободив Ошу от непосильного труда. Грэт и Ора, девчонки - близняшки, непоседливые, как капельки ртути, стройные и очаровательные, вносили жуткую сумятицу в деятельность всей киностудии, тем не менее, всегда добиваясь абсолютного успеха. Для меня, совершенно неотличимые друг от друга, они постоянно спорили со всеми и между собой. Часто дело доходило до криков, но здравый смысл неизбежно торжествовал, и сестры примирялись, остановившись на самом удачном решении.
   - Согласие невесты получено?
   - Да вроде как... - Генрих смущенно потупился.
   - Ну и славно. Лететь тебе никак нельзя, а то она рожать задумает, а ты за пятьдесят световых верст от нее. Нельзя так. Но взамен, друг сердешный, становишься командиром базы. Со всеми втекающими и истекающими моментами. Временно, конечно, пока я не вернусь. Лады?
   Немец выглядел смущенным и очень довольным.
   - Конечно, все сделаю как надо!
   - Задач у тебя не много. Обычное поддержание боеспособности базы, подготовка личного состава. Не менее пятидесяти обормотов подготовить для работы в Бронекостюмах. Проконтролировать близняшек на предмет их культурной деятельности. Пусть работают, но не позволяй им опустошать наши финансовые ресурсы, а то, только дай им волю, они нас в трубу.... Как ты их различаешь, кстати?
   - А что их различать? Они же не похожи совсем! Ора - это Ора, а Гретхен... - немец притих.
   - Ладно, тебе видней будет. Только учти, доходы падать не должны! А то, нам по возвращению жрать нечего будет. Детальный инструктаж проведем позднее, что-то Гоша подскажет, что-то я дополню, но главное - учти! У тебя две основные задачи: обороноспособность и деньги. И то и другое должно быть по максимуму. Человек пять бойцов я тебе оставлю, а с остальными сам разбирайся. Ясно?
   - Так точно, Воитель Вечер! - Генрих сиял, как новый пятиалтынный. И ведь всерьез считает, что счастье ему обломилось. Ну, дай Бог, дай Бог. Парень он надежный, ответственный, да и девчонка - не дурочка. Глядишь, он своим нордическим характером и перевесит ее суматошность. А дети пойдут, так совсем хорошо, через двадцать лет - полноценные граждане! Считай - новую популяцию создаем. Ну, это все так, между прочим. Главное, что бы сам гауптштурмфюрер Генрих фон Венцель доволен был. Это всего важнее.
   А разговор-то в тему получился! Не знал, как немца уговорить, а вот, поди ж ты! Сам пришел! На ловца и зверь бежит. Так, что ли в народе говорят?
   Ну а сам-то ты, Вечер, что себе думаешь? Не пора ли и тебе семейство обзавестись? Обзавелся бы маленьким Вечером, орущим и скандалящим по поводу и без повода, сюсюкал бы с ним с утра до вечера, глядишь и избавился бы от своего авантюризма. Или ответственности боишься? Или страх извечного холостяка перед семейной жизнью обуял? А чего боятся-то? Жена на пьянку не отпустит или пеленки стирать заставит? Может, быт твой не устроен? Может денег на квартиру не хватает? Или путевки дорогие, в отпуск съездить? Да, нет! Все у тебя есть, всего тебе хватает. И возраст поджимает уже. Пора, друг мой ситный, пора. И Сара, вон смотри, извелась вся. У тебя чаще ночует, чем у себя. И смотрит, глазами такими преданно-несчастными... Может и тебе жениться? Лучшей матери для твоего ребенка и найти-то невозможно. Особенно, здесь. Нет, сначала нужно слетать и по - возможности вернуться, потому как "лошади запряженные", и обратно дороги нет. Да! Сначала - слетать. Врешь ты себе, Вечер, ой - врешь! Трус ты, Вечер! Обычный трус. Боишься изменить что-нибудь в накатанной жизни, боишься, что не такое уж и счастье ты для Сары, что бы за тебя замуж выходить. Боишься, что когда тебя в дорогу позовет, не сможешь семью оставить, будешь и весь мир, и себя проклинать, но изменить ничего не сможешь. Не сдвинешься с места, с семьей останешься, но по ночам подушку грызть будешь, в бессильной ярости разрываясь между долгом и желанием, которое едва не сильнее тебя? Боишься, что перед глазами будут стоять новые страны, новые миры, а ты не сможешь оставить семью? Так возьми семью с собой! Или мешает что? В бой же не боялся Сару посылать? Так чего же теперь испугался? А испугался потому, что отделяешь понятия "жена" и "воин". Разные это вещи для тебя. Как там говорят родственника Генриха: "Kinder, Küche, Kirche"? Дети, кухня, церковь? Вот и все предназначение женщины? Знаешь, дружок, шовинизмом попахивает по гендерному признаку. Ну и пусть попахивает. Ну и пусть времена не те уже. Как спокойно было бы на душе. Дети, кухня, церковь! Только запрешь ты их в этот треугольник, как же! Несмотря на то, что природа создала женщине специальное предназначение - заботиться о потомстве с момента самого зачатия до состояния полной независимости от родителей, наделила сильнейшим инстинктом - материнским, женщины стараются презреть все это, мотивирую тем, что мужская половина человечества постоянно деградирует и вырождается. Мол, тунеядцы, пьяницы, бездельники, трутни. Водку лакать, в машине ковыряться и на футбол глазеть! Что еще могут эти мужики?! То ли дело, мы, женщины! И порядок наведем, обед приготовим, за детьми присмотрим, на работу сходим, в магазин забежим, ремонт в квартире обеспечим, квартплату заплатим и еще сотню дел переделаем, пока "он" с друзьями пиво пьет! Именно женщины провели эту чудовищную черту, разделяющую мужчин и женщин. Именно они создали глухую стену непонимания между полами. Мужчине что важно? Что бы дома покой и уют, что бы ни скандалов, ни глухого противостояния. Что бы домой пришел и отдохнуть мог от этой бесконечной погони за мамонтами. А семью обеспечил, мамонта приволок, жене передал и все - отдыхай на здоровье! Так - нет! Теперь, будь любезен, внимание обращай! Сочувствуй, выслушивай! Советы вдруг от тебя понадобились! "А может быть мне все-таки купить эти сапоги, которые тебе так понравились?". Какие, к черту, сапоги?! Я и не помню их! И с какой такой стати мне вообще должны нравиться женские сапоги? "Мне идет эта прическа?" Вот уже совсем непонятный вопрос! И самое главное: что зависит от моего ответа? Она что, сразу наголо побреется, если мне не понравиться? Нет. Сразу выяснится что ничего не понимаю в прическах. И живет она с полным ... пятикантропом, который никогда в жизни не раскрывал "глянцевый" журнал. В старые добрые времена, казак раз в месяц должен был жену вожжами отходить. Без конкретной причины. В профилактических целях. А ты сейчас попробуй! Даже за дело! Как же! Она на тебя в суд подаст. Даже не объяснишь никому. А вы когда-нибудь слышали, что бы женщина сказала: "Я была не права"? Лично я - ни разу. И что за странная манера постоянно сушить волосы феном, между тобой и телевизором? Приглашать тещу именно тогда, когда собрались ехать "на шашлыки" с друзьями? Да и вообще: приглашать тещу! Зачем ее вообще приглашать? Она и так припрется, никаких приглашений не потребуется. "Завтра к нам сестра приезжает с мужем и племянником"! А почему бы просто не пригласить домой саблезубого тигра? Он и ест поменьше, да и спокойнее с ним намного, не шумно и безопасно в придачу. И после всего этого кошмара - мне жениться? Зачем?!!! Лаборатория выдает прекрасно приготовленную пищу. Исправно, и тогда, когда тебе этого захочется, а не тогда, когда у "неё" руки дойдут. Стирка, чистка, глажка полностью роботизированы, для уборки помещений тоже есть специальные машинки. Так для чего мне жена нужна? Для секса? Так мне не жена, мне подруга нужна! Что бы этим сексом с ней и заниматься! Так что, не морочь себе голову, дорогой товарищ Вечер, ни себе ни другим. Живи спокойно, дыши полной грудью и наслаждайся всеми прелестями холостяцкого образа жизни.
  
   С детских лет понятие "космический корабль" было связано с пониманием необходимости экономии. Экономия на воде, дополнительной массе, жизненном пространстве. Такой подводно-лодочный вариант. Может быть не совсем уже жесткой экономии, но достаточно существенном ограничении во всем, включая и энергию. Почему? Ну, это понятно. "Химический" двигатель был не в состоянии утащить с Земли достаточно большие массы. Слава Богу, все это кануло в лету. Навигационный зал - рубка поражал своими масштабами. Размером, не менее спортзала, с громадными мониторами во весь потолок и стены, с тремя десятками оборудованных мест для дежурной вахты навигаторов, инженеров, борт-стрелков, техников и, конечно, центральное кресло - командира корабля. Именно сюда стекается вся информация от навигаторов, систем управления огнем, датчиков состояния систем корабля и все, что может понадобиться для эффективного управления кораблем. Вообще-то, всю работу капитана выполняет компьютер, в сознание которого вложены все мыслимые и немыслимые ситуации, которые могут возникнуть в полете, а так же рекомендуемые ответные действия. Каждый раз дергать капитана, если в клозете переполнится сливной бачок, необходимости нет, а если радары учуют бесхозный метеорит, то человек просто не успеет отдать команду на его уничтожение. Для этого и нужен компьютер. А человек, в командирском кресле? А что, человек? Дань традиции, наверное. В полете, во всяком случае, капитан не нужен, но он есть. Конечно, Гоша! Кому еще? Его неистребимая страсть к сбору и анализу информации играет в этом деле не последнюю роль, во всяком случае, я свято убежден, что по прибытии (если оно состоится, тьфу, тьфу, тьфу!) это место должно быть занято именно им. А кому еще? На Алене, польке и Саре - командование штурмовыми группами, на мне общее обеспечение безопасности, "научников" к этому делу вообще пускать нельзя - они в своем мире живут. А больше-то и нет никого! Народу, конечно, хватает. Одних техников - человек триста! Но их же не посадишь в командирское кресло. Впрочем, волноваться не стоит. Справится Гоша, обязательно справится. Поначалу, перепугался он до смерти, но потом отошел, когда в обязанностях своих разобрался. Ничего нового. Ответственности побольше, конечно, да только как эту ответственность измерить? В каких единицах?
   У ученых - свой зал. Прямо под навигационным. Если, конечно, можно так сказать "под". Да и не один. Лаборатории, мастерские, опять же орда лаборантов и техников. Оснащение - по высшему классу современной науки и техники. А как же иначе? Бездельничать "солдаты науки" не умеют. Не дай им работы, они тут же друг - друга жрать начнут, а потом за меня примутся. Уж лучше пусть трудятся, а задач, мы им с Гошей набросаем кучу. Руководителем научников пришлось поставить Конструктора Фонга. Хотелось бы, конечно, что бы научным руководителем был Физик Клай, с учетом профильности, так сказать, но уж больно он погружен в свою физику пространства-времени, что бы адекватно решать текущие проблемы. Фонг, наоборот, слегка отстранен от науки, скорее, администратор, чем ученый, хотя задачи не провалил ни одной. Даже наоборот совсем. Стоит от него что-нибудь потребовать, как уже через день он предлагает в два раза больше! Хороший мужик, хотя и спесивый очень. Да ладно, не мне его судить. Главное, что дело свое знает, как никто другой. На научниках - все обслуживание корабельных систем, все новые разработки, техобслуживание бронекостюмов, Валькирий и Пегасов. Наблюдение за работой двигателей и боевых узлов корабля. Работы - невпроворот, но и возможностей - масса. По всем вопросам - наивысший приоритет. Физик Клай будет руководить непосредственно полетом. Сначала разгон с глубоким выходом из Солнечной системы, потом прыжок, потом - торможение. В конце концов, это его стихия, пусть он и разбирается. Тот факт, что Клай добровольно согласился участвовать в полете, слегка успокаивал меня на предмет надежности его теоретических изысканий. Человек, который сам уселся на бочку с порохом и поджег запал, должен быть свято уверен в том, что порох ему вреда не причинит, иначе бы он туда не полез сам и уж тем более, не стал бы брать с собой всю семью. Значит, верит Физик, что все расчеты проведены правильно, что не зашвырнет нас, куда-нибудь, в недра Черной дыры или Белого карлика. Ну и, конечно, Доктор Яроз! Как без него! Энтузиаст и фанатик медицины, Доктор Яроз, прекрасно справился с задачей, создания системы медицинского обслуживания экипажа корабля и переселенцев. Миллион народа! В мое время - вполне приличный город. Не Москва, конечно, и не Токио, но на среднюю европейскую столицу потянет без проблем. Как он сумел отыскать такое количество врачей? Как он сумел уговорить их на мою авантюру? Не то, что их там очень много, но на каждую сотню переселенцев нужен хоть один фельдшер. На пять сотен - хирург, терапевт и ... кто там еще бывает? В общем, только Доктор Яроз и знает. Знаете, как устроен город? Я тоже не знал. Улицы, площади, спальные районы с магазинами, рестораны, магистрали, улицы и переулки. Так? А вот и не так! Это лишь то, что снаружи. А то, что внутри? Энергооснащение, канализация, воздух, вода, уборка с утилизацией отходов, социальные службы, службы занятости, коммуникации, связь, транспорт... Да мало ли что еще! Всего и не упомнишь, в рабочем порядке не решишь. Всю это ораву, нужно кормить - поить, развлекать, заставлять работать и спать укладывать. Одно хорошо, что в полете детей появиться не должно. По прилету - сколько хочешь, а в дороге - ни-ни. Ну это главное условие было для всех переселенцев, а то, нарожали бы за время полета еще полмиллиона... Никаких ресурсов не напасешься. Хотя весь жизненный цикл у корабля замкнутый, но расход энергии не отменишь. Воздух можно регенерировать, воду очистить, пищу синтезировать, а вот энергию производить приходится. Для этого энергетический блок и существует. Несколько тысяч ядерных реакторов, родственников того, которым оснащен мой непробиваемый Бронник, расположены в добрый десяток ярусов и занимают площадь немаленькую. Обслуживания особого не требуют, но как любой реактор нуждаются в топливе. Топливом может служить все, начиная от продуктов жизнедеятельности до тяжелых радиоактивных элементов. Конечно, у урана, полония или тория, выход энергии побольше будет, чем у обычного дерьма, но и запасы их очень ограничены. На крайний случай, как говорят. Была идейка пощипать пояс астероидов - все равно по пути, но дополнительное торможение, потеря времени, достаточно сложные работы по геологическому поиску, представлялись не очень-то продуктивными. Время - деньги! Надо спешить. Один разгон - половинка земного года. Потом торможение столько же. Некогда, короче, отвлекаться. Так что, все, как в старом анекдоте - "дерьма много!". Вот на нем, родимом и полетим, тем более, что количество производителей оного, определяется цифрой с шестью нулями. Еще одна проблема - гравитация. Если ее не будет совсем, то к окончанию полета, за два года, прилетит команда с полным набором атрофированных мышц, а учитывая явную нехватку пространства, силовыми упражнениями заниматься негде будет. Выход прост - двигаться с ускорением "свободного падения", тем самым 9,81 в секунду за секунду. Вот и решение! Пол под ногами, к которому прижимает тебя с той самой силой, что и на Земле - матушке! Просто и удобно. Правда, не очень быстро. Доктор Яроз (как же без него) категорически заявил, что абсолютно безопасно для здорового человека ускорение, с учетом продолжительности в год - 10,2 м/с'. Слава Богу, нездоровых ни в экипаже, ни среди переселенцев не замечено, так, что будем на месте, немного быстрее. К тому же, более высокое "псевдотяготение" весьма благодатно скажется на росте мышечной массы у местного населения, что, в свою очередь, может весьма пригодиться, если у планетки, куда мы собрались, гравитация окажется чуть выше, чем у Земли. В общем, проблем - сколько угодно, но решаются они просто и рационально, в чем заслуга великая наших ученых.
  
   Старт прошел более чем буднично. Сначала появилась легкая тяжесть, потом она многократно усилилась, дойдя до почти привычной, разве что немного большей. Необходимость в магнитных подошвах отпала, и жизнь приобрела размеренный ритм. Завтрак, обед, ужин. Орбита Марса, Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна. Отойти от родной Солнечной нужно подальше - гравитационные возмущения могут пагубно повлиять на хрупкое равновесие в системе нашей звездочки. А, не дай Бог, орбиты планет изменятся? Приливы и землетрясения на Земле, всемирные потопы и извержения супервулканов. Это кажется, что твердь у тебя под ногами прочна и надежна, но стоит ее немного пошевелить и начнутся такие чудеса, что лучше бы этого не видеть.
   Как отойдем подальше, можно начинать переход. Но перескочив мириады километров, звездолет будет иметь ту же скорость, что и на момент перехода, потому потребуется торможение, с тем же 1g, но уже развернув корпус корабля, кормой вперед, используя опять же основные двигатели. Если расчеты верны, то через год мы будем на месте.
   Поначалу, как руководитель службы безопасности, совал нос всюду, куда только мог влезть, но со временем понял, что только всем мешаю. Отвлекаю от дела своими бессмысленными, а порой и бестолковыми вопросами. Шпионов и "врагов народа" здесь не могло быть по определению, а внешних врагов тоже особенно не наблюдалось, вот и пришлось заняться воспитанием молодого, но быстро подрастающего поколения.
  
   Пятнадцать Бронекостюмов вытянулись в ряд на площадке тренировочного зала, по размерам не уступающего навигационному. Рядом, неровным строем, переминаясь с ноги на ногу, стояли курсанты-новички. Слегка испуганные лица, неуверенные позы, худосочные тела. Слабоваты защитнички. Ничего, мышечную массу подкачаем, координацию движений подправим. Станут бравыми вояками за год, если здоровья хватит. В самом конце строя новобранцев, три пары косичек. Пришлось пойти навстречу настоятельным пожеланиям женского контингента звездолета. Будь моя воля, я бы на огнеметный выстрел не подпустил бы девчонок к Бронекостюмам, но портить отношение с местными феминистками не хотелось, тем более, что и Сара, и Анна целиком их поддерживали. Да и пример такой, что мимо не пройдешь. "Они смогли, и мы сможем!" - как тут возразишь? Конечно, можно было бы их загонять до полусмерти, так чтобы или сами отказались, или комиссовать по состоянию здоровья, но уж больно не хотелось измываться над ни в чем не повинными девчонками, в глазах которых светится такой энтузиазм, что завидки берут.
   - Курсанты! - По идее, после такого обращения, новобранцы должны были подобраться и принять положение "Смирно!". Ничего, Генрих их быстро научит строевой подготовке. - Курсанты! Каждый из вас специально отобран для прохождения военной службы из нескольких сотен добровольцев. Если у кого-то возникли сомнения в правильности его решения стать солдатом, он может в любую, подчеркиваю: ЛЮБУЮ секу выйти из строя и доложить, о своем нежелании служить в армии. Обещаю, что за этим не последует никаких репрессий ни в отношении курсанта, ни его родственников. Вы просто отправитесь назад в гражданскую жизнь и больше никогда не сможете стать военным. Расписывать преимущества службы в армии я не буду, потому что их нет. Вам предстоит нелегкая подготовка и, скорее всего, не менее трудная служба. Не все закончат обучение в полном объеме. Кто-то не сможет закончить его по состоянию здоровья, кто-то по профессиональной непригодности, а кто-то закончит обучение в деревянном ящике.
   - Это как? - молоденькая курсантка широко раскрыла глаза.
   - Представьтесь, курсант!
   - Курсантка Глян!
   - Не "курсантка", а "курсант". Это, во-первых! Во-вторых, задавать вопросы, высказывать замечания или собственные мысли, допускается лишь тогда, когда это разрешено командиром. Если возникают вопросы, дождитесь окончания вводной или команды "Вольно!". Теперь отвечаю. "Деревянный ящик", это гроб, и попадать в него, я вам настоятельно не рекомендую. Далее. Теперь ваша жизнь будет подчиняться расписанию. По расписанию вы будете вставать, по расписанию принимать пищу, по расписанию ходить в сортир, а если, не дай Бог, с вами что-нибудь случиться, болеть вы тоже будете по расписанию. Все это будет происходить не потому, что кому-то пришло в голову поиздеваться над молодым курсантом. Все это будет происходить потому, что единственная задача курсанта - стать воином, а единственная задача воина - выжить. А для того, что бы выжить, вам придется усвоить немало дисциплин, первоочередная из которых - собственно дисциплина. Меньше думайте, за вас уже подумали ваши командиры. Что бы думать самим, вам потребуется собрать немало информации, которая вам будет предоставлена в процессе обучения. Сейчас же ваша задача - своевременное и точное исполнение приказов ваших командиров. Вас будут кормить усиленно, что бы все смогли нарастить достаточную мышечную массу, вам придется пройти курс физических упражнений, необходимый для обретения физической силы и выносливости. Вас научат пользоваться холодным, огнестрельным и электромагнитным оружием, научат основам рукопашного боя и десантно-парашютной подготовке. Те, кому удастся дожить до этой стадии, займутся изучением ведения боевых действий с применением Бронекостюма. Те, кто и после этого останется в строю, займутся летной и огневой подготовкой на ракетопланах типа "Пегас" и "Валькирия". Оставшиеся в живых станут пехотинцами, солдатами единственного на планете и в космосе боевого подразделения, способного защитить вас самих, ваших близких и родственников от внутреннего и внешнего врага. Вот, в общем-то, и все, что я хотел сказать. Вопросы?
   - Разрешите? Курсант Корс! Вы говорили о необходимости изучения холодного оружия и рукопашного боя. Но если основное оружие пехотинца - Бронекостюм, зачем пытаться махать руками? Есть же пулеметы, гранатометы, ракеты, наконец?
   - Справедливый вопрос. Нет-нет, курсант, не вставайте в строй. Выходите прямо сюда и прихватите с собой еще парочку соседей. Окружите меня. Напрягите воображение и постарайтесь представить себе, что перед вами враг, человек, целью жизни которого является убийство ваших матерей. Но у вас нет ни пушки, ни атомной бомбы, ни даже захудалого пулемета. Что вы будете делать? Как вы сможете его остановить? Курсант Корс?
   - Не знаю... постараюсь его ударить, наверное...
   - По сути, мысль верная, только вы должны не "ударить", а гарантированно уничтожить противника, используя подручные средства и собственное тело. Для многих это покажется странным, но даже ваше тело может являться смертельным оружием для врага. Вы, втроем! Попытайтесь меня "ударить"! Немедленно! Это приказ!
   Как нелегко ребятишкам преодолеть годами вдалбливаемые рефлексы, страх перед возможным нанесением травмы или просто вреда. Теперь бы только им руки не переломать, аккуратненько нужно двигаться. Как это Анна говорит? "Гламурненько".
   Корс попробовал неловко ударить, но я уже был у него за спиной. Таким замахом дерево срубить можно, а не меня с ног сбить. Это даже не первый класс. Это подготовительное отделение детского сада. Второй курсант, неосмотрительно бросившись в атаку, налетел на Корса, сбивая его с ног и падая сверху. Третьего, я отправил в эту кучу-малу, перехватив атакующую руку и сделав подсечку. Могу поклясться, что остальные двенадцать курсантов даже не поняли, что произошло. Стоят четыре человека, мгновение, и на ногах остается только один. Наверное, довольно эффектно. Хотя гордиться особенно нечем. Среди этой молодежи нет никого, кто бы хоть раз участвовал в школьной потасовке на большой перемене, не говоря уж о настоящей рукопашной. Из массы тел выполз Корс, озадаченно потирая ушибленное плечо.
   - Ну как, курсант Корс, как ваши впечатления?
   - Не знаю, Воитель Вечер. Я не совсем понял, что произошло. Вы же никого не ударили, а мы все оказались на полу. Получается, что мы сами себя повалили?
   - Не совсем. Я предположил возможные направления ваших атак и переместился таким образом, что бы оказаться вне зоны досягаемости, затем используя вашу же инерцию, заставил столкнуться друг с другом. Разумеется, в боевой ситуации, я бы действовал совсем иначе. Сейчас, на полу лежали бы три трупа, а так вы даже не сильно ушиблись. Так?
   - Так точно, Воитель Вечер. Разрешите вопрос?
   - Спрашивайте, курсант.
   - А сколько времени потребуется, что бы мы тоже так смогли?
   - Такого уровня подготовки, вам, скорее всего не потребуется, курсант Корс. Но в пределах курса обучения вас научат многому.
   - А зачем такой уровень вам?
   - Наверное, большинство курсантов знают историю нашего появления в этом мире. Не буду долго распространяться по этому поводу, скажу лишь, что знание рукопашного боя в давние времена, было не лишним, даже для гражданских лиц, не говоря уже о военных. Наше общество было не так миролюбиво, как ваше. Умение защитить себя и своих близких, ценилось очень высоко.
   - А в ваше время эти знания были под запретом?
   - Конечно, нет. Но позволить себе глубокое изучение боевых искусств могли немногие. В первую очередь, это профессиональные воины, причем далеко не всех родов войск, а лишь те, для кого эти знания необходимы были с профессиональной точки зрения. Те, кто посвятил себя этой дисциплине в рамках спорта, тренеры, инструкторы, например. И, наконец, те, для кого это стало хобби, любимым занятием, средством оздоровления.
   - Воитель Вечер! Как же знания в области уничтожения людей могут быть средством оздоровления?
   - Очень просто. Для того, что бы овладеть этими знаниями и навыками требуется много усилий, тренировок, воспитание самодисциплины, укрепление собственной психики. Но все вышеперечисленное способствует и восстановлению организма, закалке его, оздоровлению. К тому же, рукопашный бой не обязательно применять на практике. Достаточно просто владеть им.
   - Но тогда это знание станет бесполезным!
   - Бесполезных знаний не бывает, курсант Корс!
  
   День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Ждать - занятие утомительное. Если, конечно, ничего не делать, сидеть и просто ждать. А если есть занятие, то ожидание превращается в обычные будни, немного однообразные, но пережить можно. Тем более, что будущие пехотинцы скучать не дают. Миссия пионервожатого слегка утомляла, но воспоминания о моей мятежной юности в компании с взводным сержантом, сглаживали острые углы. Молодежь с редкостным энтузиазмом осваивала азы солдатского ремесла, но одного энтузиазма мало. Освоение "рукопашки", ножевого боя и огневой подготовки шло со скрипом железа по стеклу. Не имея возможности в детстве, время от времени лупить друг друга по поводу и без, ребятишки с трудом ломали в себе психологические преграды, ужас в душе перед причинением вреда. Все-таки пилоту Брему было проще. Перед его глазами ежедневно проходили, хотя и потешные, но более чем эффектные бои. В его сознании потихоньку вырисовывалась формула - уничтожь или умри. Логика подсказывала: если не нажмешь на спусковой крючок, станешь топливом для реактора, потому как никакого другого применения твоему тельцу, пробитому насквозь в пяти местах, не найдешь. К тому же, что ни говори, а зрелище тотального уничтожения все-таки завораживает. Есть в этом какая-то варварская красота, да только понять ее сможет не каждый. Ребятам же приходилось изучать огневую на виртуальном тренажере, тактику боевых действий - по записям боев взятых из Сети, а банальному управлению Бронекостюмами - в зале, пусть и большом, но с простором степи не сравнить. Да и физиологические параметры у них - так себе. Реакция - на троечку, физическое развитие - ниже среднего, а спортивной злости вообще нет. По-моему, они совсем злиться не умеют. У них нет мотивации, стремления. Стремления выиграть, во что бы то ни стало, желания быть первым, лучшим. Наоборот. Возникает ощущение, что вся их психология основана на принадлежности к серой толпе, однородной людской массе. В результате, что? Потеря индивидуальности - это раз. Муравьиная психология, где личность не имеет право на существование, не являясь частью общности, с обязательным призрением к собственным интересам, руководствуясь лишь интересами общества. Это - два. И самое, на мой взгляд, страшное! В такой среде не может появиться ГЕРОЙ. Не Матросов, который затыкал своим телом амбразуру ДОТа. Бессмысленно погибнуть может любой, а вот выжить в условиях нечеловеческих сможет только человек героический. Впрочем, понемногу, потихоньку дело сдвигалась с мертвой точки. Недаром говорят, что и зайца можно научить на барабане играть. Вот и мои "зайчики" понемногу осваивались с новой профессией. Предыдущий выпуск проходил обучение в условиях приближенных к реальности, и процесс шел намного быстрее. Сейчас Ален гонял их уже на Валькириях. Тоже на тренажерах, но в настоящих Бронекостюмах. Полтора десятка имитаторов кабины Валькирии расположены по периметру тренажерного зала. Неподвижные Бронекостюмы восседают в креслах. Ни экранов, ни даже бутафории самой Валькирии не требуется. Курсант видит лишь то, что показывают ему датчики. Моделируется ситуация поверхности планеты или космоса, свободного полета или учебного боя, и понеслась душа в рай! Ален контролировал действия курсантов через голомониторы. Удобнее было бы, конечно, напрямую, на чип, но американцу виднее.
   - Как дела, Ален?
   - Привет, Вечер! Нормально. Для этих ребят курс обучения почти закончен. Скоро будем шлифовать мастерство, да навыки оттачивать.
   - И как тебе они?
   - Честно?
   - Иначе бы не спрашивал.
   - Слабо совсем. Жить в броне могут, цели находят на раз, с Валькирией сроднились. Не хуже нас с тобой летают. Но это - тренажеры. Когда до дела дойдет, даже не знаю, как они поведут себя в реальном бою. Они же зеленые совсем. Даром, что задиристые.
   - А как они себя в спарринге ведут? В рукопашном?
   - В том-то и дело. Технику изучили, а ударить по-настоящему не могут. Пока не могут.
   - Злости нет?
   - Страха нет. Для них, все это игра. Увлекательная игра. Они не к бою готовятся, а в бирюльки играют.
   - А что ты хотел? Они войны не видели никогда. Сказал бы "Слава Богу, что не видели", но только не в этот раз. Ничего, может им воевать и не придется никогда. Будут парадными солдатиками, и хорошо.
   - А если придется?
   - Если придется, постараемся обкатать. Без потерь, конечно, не обойдется, но войны без этого не бывает.
   - Жалко их. Сопливые же еще.
   - Жалко, Ален, но только тех, кто у нас в "обозе" летит, еще жальче. Те даже защитить себя не могут. А курсанты себе сами судьбу выбрали. Это воины, хотя, может и будущие.
   - Так они же себе судьбу по нашим же фильмам и выбирали. Пальба, романтика, мощь! А на деле, сам же знаешь - кровь и дерьмо.
   - Вот и учи их так, что бы крови и дерьма поменьше было.
   - Легко сказать.
   - Да, Ален, говорить всегда проще.
  
   Полгода прошло. Не совсем - полгода. 175 дней. Сколько веревочке не виться, а момент истины наступит. При движении в трехмерном пространстве сложностей не возникало. Двигатели неумолимо увеличивали скорость с постоянным ускорением, а Солнечная система превратилась в нечто, едва различимое в обычный телескоп. Привычная Земля-матушка осталась где-то далеко за пределами видимости, уже не различимая невооруженным глазом. Ощущение необычное. Как будто тебя оторвали от корней на уютной грядке и зашвырнули куда-то далеко, например, на крышу дачного туалета. Будущее не определено, то ли засохнешь тут в антисанитарии, то ли найдется добрая душа, которая вернет тебя в привычный, питательный грунт. Неизвестность пугает. Бояться того, что тебе знакомо - глупо. Если известны причины и характер опасности, то нужно не бояться, а подготовиться к ней. Просчитать возможные варианты, найти возможности противодействия, продумать, как ей противостоять. Этот процесс успокаивает, мобилизует. Даже если беда неотвратима, всегда остается надежда, что повезет, что счастливая звезда не обманет, а ангел-хранитель не подведет. Если же перед тобой полная неизвестность, в душе рождается гаденький, липкий страх, который сковывает, застилает глаза, отравляет мысли. Инстинкт самосохранения визжит недорезанным поросенком, отупляя, вгоняя в панику. Усилием воли можно затолкать это в глубину души, запечатать пробкой, залить сургучом, освободив себя на время от всего этого. Но страх будет рваться наружу, в надежде пробить твою защиту, просочиться и огненным потоком ворваться в твой мозг, подчинить его себе, наслаждаясь властью над жалким беззащитным, перепуганным тельцем. Но воля, знание и надежда - три кита, благодаря которым всегда выживал человек, стоят на страже молчаливыми часовыми.
  
   Момент истины. Могучие потоки энергии, сфокусированные в одной точке, перед носовой частью Ковчега, в одночасье создают нечто такое, на что привычные законы природы уже не действуют. Звездолет, отключив двигатели, идет по инерции. Экипаж, пристегнутый к антиперегрузочным креслам, наслаждается тошнотой и головокружением, извечными спутниками невесомости. Мгновение, и словно волна прокатилась по всему телу. Мышцы болезненно сократились и вдруг перестали существовать. Мышцы? Не только. Исчезло все. Мысли, чувства, исчезло зрение и обоняние. Исчезли пломбы в зубах и трехдневная небритость на лице. Исчезли белки глаз, содержимое желудка и все, без исключения пальцы. Исчезло даже ощущения того, что ты жив. Даже то, что ты БЫЛ жив. А вот уверенность того, что БУДЕШЬ жить, не появилась. Сколько прошло времени? Год? Месяц? Секунда? Приходилось выворачивать наизнанку носок? Очень похожие ощущения. Но для носка это дело привычное, а вот для меня подобное откровение - впервые. Попробуйте заглянуть в себя в буквальном смысле этого слова. Глаза смотрят внутрь черепа, равнодушно изучая собственные мозги. Ничего интересного, впрочем. Еще год или пять лет, кто его знает, и все стало на свои места. Не постепенно. Сразу. Включилось цветное зрение, стереослух, страшно зачесалась спина, и зверски захотелось есть. Если есть хочется, то все в порядке. Значит - живой. Уф!
   - Экипажу и пассажирам приготовиться. Включение систем торможения через тридцать секунд. Полное восстановление гравитации - одна минута. Поздравляю всех. Переход прошел удачно!
   Никогда не думал, что так обрадуюсь Гошиному голосу. Нет, он хороший парень, но такого душевного подъема вызывать у меня ему еще не доводилось. Тот самый страх недоверия и незнания, был расплющен, растерт и уничтожен. Воистину, человек никогда не бывает так свободен, как избавившись от всех своих страхов!
   Навигационный зал гудит восторгами, Физик Клай принимает заслуженные поздравления и благодарности. Как бы не загордился совсем, а то и руки не подаст. Хотя, рукопожатия в этом обществе, скорее исключение, чем правило. Одобрительное похлопывание по спине, еще туда-сюда, а вот крепкого мужского рукопожатия - не дождешься. Но не очень-то и хотелось. Традиционно, при встрече, это приветствие Гильдии Воинов. Особый, исключительный символ единства, ритуал, если будет угодно. Еще раньше, в прежней жизни, я заметил, что прикосновение - неизбежный атрибут профессий, для которых характерно проводить много времени в защитных костюмах. Пожарные, водолазы, космонавты, те, кто по долгу службы вынужден облачаться в защитную одежду. Тактильные ощущения необходимы для равновесия в душе.
   - Воитель Вечер!- Клай пробился через гомонящую толпу, - Видите! Вы напрасно сомневались в наших расчетах! Выход корабля проведен с точностью одной световой миллисекунды! Как вам такая точность на дистанции более пятидесяти световых лет?!
   - Дорогой мой Физик Клай! Видят звезды, сомнения у меня в душе не было вообще, иначе бы я вряд ли собрался в этот поход! От души поздравляю вас с этим замечательным событием! Разворот звездолета завершен, и включено торможение, насколько я понимаю?
   - Совершенно верно. Цель наша уже видна невооруженным глазом.
   - Сама планета?
   - Нет, конечно, пока не планета, пока только звезда, но и за планетой дело не станет! Всего полгода и мы на месте.
   Пусть радуются, они заслужили. Столько дней ожидания, бесконечных вахт, сомнений в душе, постоянных волнений за свою жизнь и жизнь своих родных. Все это дается нелегко. Ожидание в состоянии постоянного стресса. Ну вот, самое трудное позади. Хотя, зря я так. "Не кричи "гоп!", а то козленочком станешь!". Еще не известно, что нас ждет через этих пресловутых "полгода". Еще не известно, как нас встретят на месте и встретят ли? А если древние астрономы ошиблись, если нет там планеты с нормальными условиями для проживания? А если там, в этой солнечной системе и кислорода нет вообще ни на одной из планет? А может, и планет вообще нет! Опять сомнения, размышления, ожидания и постоянная нервотрепка! Нет! Дорога только одна! Избавиться от предыдущих стрессов, освободив место новым.
   - Здравствуйте дорогой Доктор Яроз! Разрешите поздравить вас с благополучным медиумом нашего совместного мероприятия!
   - И вас, многоуважаемый Воитель Вечер! В конце концов, именно вы явились инициатором этого полета!
   - И ни капли сожаления? Никаких сомнений?
   - Ну как же, как же... Сомнения присутствуют всегда, даже когда оперируешь банальный аппендицит. А разве вы, Воитель Вечер, абсолютно спокойны?
   - Как всегда вы правы. Есть червячок сомнения. Но с каждым часом становится все спокойнее и спокойнее на душе. Впрочем, именно по этому поводу я к вам и заглянул.
   - По какому именно, Воитель Вечер? - Доктор Яроз мгновенно озаботился, - Спите хорошо? Кошмары не мучают? Давление в норме? Может, вам транквилизаторы не помешают? Таблеточку-другую на сон грядущий, и спать будете как младенец!
   - Благодарю за предложение, любезный Доктор Яроз, но в лекарствах я не нуждаюсь. А вот от дружеской беседы за хорошим ужином, в приятной компании, не откажусь. Знаете, все эти медикаментозные средства совсем не радуют душу.
   - Понимаю вас, Воитель Вечер. Понимаю и с благодарностью принимаю ваше предложение!
   - Вот и славно. Заходите вечерком, посидим-поболтаем, как в старые добрые времена.
   - С радостью.
   Надо сказать, что длительное безделье по вечерам давалось нелегко. Изучив в деталях все серии Гошиных голосериалов, перечитав в библиотеке Нета всю удобочитаемую литературу, наиграв в шахматы десятки часов, вдруг понял, что не хватает банального человеческого общения. Невольно начинаешь ценить общество, а радость пустой болтовни с хорошим собеседником - предел мечтаний. Но где его взять, хорошего собеседника? Сара занята постоянно, приходит, падает на кровать без сил и сразу засыпает. Все гоняет подрастающее поколение на тренажерах. Ален тоже подтягивает молодых бойцов, Анна не сильна в разговорном жанре, вот и остается один Доктор Яроз. Его редкие и не очень продолжительные визиты, ограниченные способностью словоблудия сквозь призму алкоголя, не позволяли задерживаться более, чем на два-три часа. По прошествии этого времени он превращался в наглядное пособие для плаката из цикла "Не можешь - Не пей!". Кто из нас выигрывал больше от такого общения, не знаю, но для меня вечера в компании с Доктором Ярозом, были единственной отдушиной в долгом путешествии. К приходу "Звездного Эскулапа", как он сам себя называл, стол уже ломился от закусок и бутылок. Наливались первые рюмки, и начиналась неторопливая беседа. Тема, особенной роли не играла. Я делился впечатлениями о временах семисотлетней давности, Доктор, в свою очередь, высказывал соображения по поводу современного социума. Ничего обременительного, просто спокойный треп "ни о чем". Но в этот раз все пошло не так. Не успели мы с Доктором опрокинуть по "первой", как в комнату ворвался американец. Ален плеснул себе полстакана из ближайшей бутылки, уселся в свободное кресло, сделал солидный глоток, слегка скривился, проглотив и наконец, соизволил заявить:
   - Слыхали последние новости? "Тридцать седьмая" обитаема!
   Доктор Яроз заерзал в ожидании продолжения. Ален держал паузу, закинув ноги на стол в типичной американской манере. Я подождал несколько секунд и швырнул в него диванную подушку, удачно оказавшуюся под рукой. Любителя эффектных пауз снесло со стула. Доктор одобрительно закивал головой. Американец вылез из-под стола криво ухмыляясь.
   - Колись басурман, а то я Статую Свободы из тебя сделаю! - я скорчил страшную рожу.
   - Колюсь, колюсь. Значит так. Гоша просканировал радиочастоты и наткнулся на радиосигнал. Сигнал отчетливый, идет с третьей планеты "Тридцать седьмой". Расшифровать пока не удалось, но наш киношник утверждает, что за этим дело не станет. Вот вроде и все.
   Последнюю фразу он договаривал уже в одиночестве. Новости в полете явление крайне редкое, к тому же, как правило, носящие бытовой характер. Кто-то порезал себе палец, кто-то с кем-то переругался. Новости невзрачные, малоинтересные и незаметные в обычной жизни. Здесь же, любое исключение из серых, одинаковых будней становится событием достойным не только внимания, но длительного обсуждения. То, что произошло сейчас, являлось происшествием библейского масштаба.
   - Гоша, дружище, чем порадуешь старого друга?
   Гоша застрял в окружении ученых и навигаторов, которые судя по всему, собирались не то открутить ему голову, не то начать подбрасывать в воздух от восторга, "качать" в простонародье. Наше, с Доктором Ярозом появление, произвело эффект холодного душа, или, если угодно, полицейского водомета. Народ тихонько рассосался по служебным местам, а Гоша с довольным лицом оттого, что его оставили в покое, выполз из капитанского кресла.
   - Рад приветствовать вас, Воитель Вечер!
   - Экий ты право, официальный, Гоша! Расслабься, почеши спину, закури и расскажи, что у нас тут новенького.
   - Закури? - недоумение во взгляде.
   - Был такой способ неторопливого суицида в мое время. Ну, не тяни, рассказывай!
   - Что тут скажешь? Радиосигнал. Не очень четкий, расстояние велико. Опыта работы с радиосигналами немного, потому готовой расшифровки пока нет. Точно определить удалось лишь то, что он явно искусственного происхождения. Ну, еще источник - третья планета от звезды.
   - Сигнал только один? Радиофона нет?
   - Трудно сказать, далеко еще. Через месяц скажу точно. Сигнал пишется постоянно, расшифруем - посмотрим, что там такое.
   - Так это не сигнал? Это передача?
   - А какая разница, Воитель Вечер?
   - Да самая, что ни на есть серьезная! Сигнал, это пискнул и все! А передача, это явление длительное и непрерывное. Повторы есть?
   - Нет, повторов не заметил.
   - Вот и славно, что не заметил. Занимайся расшифровкой, новости будут - свиснешь!
   - Конечно, Воитель Вечер, сразу сообщу!
  
   - Ну, что скажете, Доктор Яроз?
   Накрытый стол, задремавший американец, рядом с которым стояла ополовиненная бутыль с отверткой, и мы с Доктором Ярозом, благоразумно решившие, что радио - радиом, а бросать мероприятие, которое так хорошо начато - негоже.
   - Что я скажу?! Что сбываются ваши самые смелые ожидания! Похоже, наши предки все же преодолели космический барьер и обосновались в здешней звездной системе.
   - Не факт, Доктор Яроз, не факт.
   - А как же сигнал?
   - А никак. Сигнал может принадлежать какому-нибудь пульсару по соседству, автоматическому передающему устройству или, например, чужому кораблю. Мало ли их здесь шастает?
   - Думаю, что не много, хотя, с точки зрения случайностей, это вполне возможно. Да и естественное происхождение может случиться. Получается, что этот сигнал нам ничего не дает?
   - Отчего же, любезный Доктор. Очень даже дает. Знаете, в мое время, на Земле, был такой философский термин - "лезвие Оккама". Кто именно был этот Оккама, я понятия не имею, а вот смысл термина я запомнил. Заключается он в том, что не надо создавать лишних сущностей. Другими словами, если есть событие, то причина вызвавшее его - самая простая. Если получил по башке кирпичом, не стоит обвинять кровожадных инопланетян. Скорее всего, кирпич упал с крыши. Примерно так и здесь. Мы ожидали чего-то подобного, основываясь на фактах нам известных, и получили косвенное подтверждение наших ожиданий. Расшифрует Гоша текст передачи - хорошо, нет - ничего страшного, подлетим поближе и сами спросим.
   - Здравствуй, старый друг!
   Привычное тепло в душе. Ощущение комфорта и приятной расслабухи. Бронник.
   - И ты никогда не болей, Воитель Вечер!
   - Давненько мы с тобой не встречались. Заржавел, поди?
   - Техобслуживание проводится регулярно. Состояние - готовность сто процентов.
   - Сто процентов - это хорошо. Слыхал последние новости? Радиосигналы с одной из планет "тридцать седьмой". Похоже, мы по адресу летим.
   - Услышать не мог. Узнал по сети.
   - Ты, что ж? Все время сеть сканируешь?
   - Моя задача, как боевой единицы, располагать максимумом информации, для успешного функционирования.
   - Бронник! Кто тебя учил говорить таким казенным языком? Такое впечатление, что читаешь инструкцию по эксплуатации! Говори проще!
   - Данная форма изложения наиболее информативна.
   - Видишь ли, мой железный друг, люди не всегда разговаривая, обмениваются информацией. Далеко не всегда информативность - это благо.
   - Какой смысл тогда в разговоре?
   - Ну, информация, это тоже важно. Но не все и не всегда можно высказать. Язык человеческий слишком беден, что бы добиться полного взаимопонимания. Иногда важно не то, что ты сказал, а как ты сказал. Какие жесты, выражение лица, улыбка или наоборот - гримаса.
   - Непонятно. Слова несут информационную нагрузку. Смысл разговора - получение информации. Для каждого понятия существует свое словосочетание. Выразить можно любую мысль. Зачем дополнительные жесты?
   - Что бы обеспечить максимальное взаимопонимание.
   - Пример?
   - Ну, например, представь себе, что я шел, поскользнулся, упал, ушиб ногу. Ты у меня спрашиваешь, все ли в порядке. Я тебе, в свою очередь, отвечаю, что все нормально. Но тон, которым это сказано, дает тебе понять, что я чувствую сильную, но терпимую боль. Что сильных повреждений нет, и я могу дальше выполнять задания. Фунциклировать в заданном диапазоне. Необходимости в медицинской помощи нет. Видишь, сколько мыслей можно вложить в одно слово: "Нормально".
   - И все это можно загрузить в эмоциональную окраску тона разговора?
   - Еще как! Ты себе представить не можешь, сколько информации можно вложить в нецензурную брань! От ярости, до нежности! Сколько понятий можно содержать одно слово! Причем, используя одно и то же слово, можно получить принципиально разные понятия. Важно, как это произнесено, с какой интонацией.
   - Ненормативная лексика более информативна?
   - Не сказал бы. Большинство понятий проще охарактеризовать обычным языком. Но эмоциональный окрас, свое отношение к конкретному предмету, куда удобней выразить жаргоном или матом. К тому же, очень важен еще и контекст разговора или событий.
   - Пример?
   - Пример? В одном хорошем фильме моего времени, главному герою на ногу роняют батарею.
   - Энергетическую?
   - Обогревательную. Просто большой кусок металла. Ему больно, но он, помня, что находится в обществе, в котором выражать свои мысли нецензурно не принято, выдает такую вот фразу: "Этот нехороший человек мне батарею на ногу уронил!", но следом добавляет: "Падла!"
   - Первая часть высказывания достаточно информативна. Указано и отношение к человеку, который нанес вред, описано событие, которое произошло. Непонятно последнее слово.
   - Падла, поддонок - грубый человек, неприятный, подлый.
   - Это попытка оскорбить человека за причиненную боль?
   - А вот и нет. Раненый понимает, что никто ему вреда причинять не собирался. Что травма нанесена случайно, и человек, который это сделал, скорее всего, не виноват. А произнес он это слово, потому что сильная боль привела его к состоянию стресса. И, что бы не перегружать свою нервную систему, он постарался провести разрядку, выругавшись. Конечно, боль это не снимет, но некоторое облегчение принесет. А вот первая часть не имеет никакого значения. Она бессмысленна!
   - А как же информация, которую она несет?
   - А эта информация уже получена визуально всеми, кто мог его слышать.
   - А эмоциональная сторона отношения к обидчику?
   - По умолчанию. И так ясно, что нежных чувств, потерпевший к "обидчику" испытывать не будет.
   - Таким образом, получается, что самая информативная часть предложения не важна, а безадресное ругательство отражает все происшедшие?
   - Странно звучит? Человек, вообще зверюшка странная. Ну, ладно, это все лирика. Лучше скажи, что ты думаешь по поводу этого радиосигнала?
   - Руководствуясь обычной логикой, я бы выполнил их требования, несмотря на все усилия, которые были приложены к организации и осуществлению полета. Однако, зная, что люди не всегда полагаются на логику, подозреваю, что, не смотря на все предупреждения, курс никто не менять не будет.
   - Постой-постой! Какие такие предупреждения? Передачу, что уже расшифровали?
   - Насколько мне известно, смысл радиопередачи никому на корабле не известен. Передача в расшифровке не нуждается. Предупреждения угрожающего характера содержатся в тексте самой передачи.
   - Почему это не нуждаются? Почему Гоша тогда ни черта не понял?
   - Передача велась на одном из древних земных языков. На немецком.
   Вот так новость! Нет, все-таки, если хочешь, что бы все было сделано хорошо - делай сам! Что - что, а немецкий язык я бы сразу узнал. Достаточно было передачу послушать, и все было бы ясно. Гоша-то немецкий не слышал никогда, а я его в школе учил. Семьсот лет назад.
   - Значит, передачу ты перевел?
   - В Нете для этого есть много возможностей. Перевод было несложно осуществить.
   - Ну, не тяни, текст давай.
   - Уровень перевода не очень точный, некоторые идиомы непереводимы. Приблизительно это звучит так: "Всем, кто пытается приблизиться к нашей суверенной планете! Немедленно измените курс. Допускается любое направление, но максимальное приближение к планете - пять астрономических единиц. В противном случае мы открываем огонь на поражение. Такое поведение мы расцениваем, как агрессивное вторжение и вводим в действие системы противокосмической обороны. Вы будете уничтожены. Любое нарушение наших границ не допустимо, а значит - враждебно. Мы требуем уважения к нашему суверенитету. Попытка посягательства на него вызовет мгновенную смертоносную реакцию. В нашем распоряжении мощнейшее оружие, которое не оставит вам ни малейшего шанса на выживание".
   - Это все?
   - Практически. Все остальное - эмоциональный окрас.
   - И как тебе это заявление? Может, стоит сбежать пока не поздно?
   - Может и стоит, но хотелось бы увидеть тех, кто может нам так угрожать.
   Да, дело не всегда в словах. Иногда, в том, как их произносят. В этой фразе Бронника эмоций не было никаких, потому прозвучала она особенно страшно. Пугающе, я бы сказал. По всему телу пробежали мурашки размером с сапожную щетку. Да, дело не всегда в словах.
  
  -- Ну что, Гоша, друг мой ситный?! Как думаешь, сильно они на нас обидятся, если мы выскочим на орбиту ихнего шарика?
  -- Друг ситный?
  -- Была такая идиома в мое время. Для выпечки хлеба использовалась мука просеянная через сито. Есть такой хлеб считалось удовольствием, потому "друг ситный" - друг близкий, хороший.
  -- Да, непростой язык, емкий.
  -- Не отвлекайся, пожалуйста. Что ты думаешь об аборигенах?
  -- Ничего, пока. Источник сигнала находится на спутнике, скорее всего, искусственного происхождения. Характер сигнала - речь, возможно, человеческая. Характерные модуляции...
  -- Все проще намного, Гоша. Просто пропусти сообщение через универсальный переводчик. Гоша, ты привык, что язык на Земле всего один. Наверное, ты и про Вавилонскую башню никогда не слышал?
  -- Не слышал.
  -- Ну, если вкратце, собрались люди построить башню высокую - превысокую. Зачем - не знаю, не спрашивай. То ли на небо собрались, то ли к Богу, то ли гордыня одолела, не знаю. Строить начали, да только Богу это не по душе пришлось. Разозлился он не на шутку и разрушил башню, а людей заставил на разных языках говорить, чтобы не могли они понимать друг - друга, что бы договориться между собой не могли, да башни высокие строить зареклись. Оно и правильно. Каждый сверчок - знай свой шесток.
  -- И что дальше?
  -- А что дальше? Все стали говорить на разных языках, башни строили, но уже без фанатизма. Потом, правда, другой процесс пошел - все на одном языке заговорили для удобства взаимопонимания, но до этого момента много воды утекло.
   - Так что же мне делать?
  -- Прогони через Нет, там должны оставаться переводчики со старых языков.
  -- Понял, запускаю.
   Не много же времени потребовалось.
   - Воитель Вечер, это же ультиматум! Они же нас пугают!
   - Не волнуйся так, может совсем и не нас. Когда первый звездолет уходил в космос, каким языком пользовались на Земле?
   - Как каким? Тем на котором мы сейчас говорим!
   - То есть, на том же, что и теперь, с незначительными вариациями. Но текст передан на одном из древних языков. Так может они и не к нам обращаются? Мало ли, что произойти могло? Может экипаж передрался между собой, может восстание подняли переселенцы, если чего не по душе пришлось? Может быть, разделились они и войнушку затеяли? Мало ли что произойти могло? Ты лучше вот что скажи, если мы им сейчас отправим сообщение, то за сколько оно дойдет?
   - Точно не скажу, Воитель Вечер, нужно точно рассчитать?
   - Не нужно ничего рассчитывать. Сколько нам еще туда топать?
   - До звездной системы?
   - До нее самой.
   - Около пяти месяцев в текущем ходовом режиме.
   - Это хорошо.
   - Почему "хорошо"?
   - Есть время подумать. А пока, Гоша, собирай общий совет, заседать будем, да думу думать.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"