А кто-то и за мной заметит пусть,
Что ни в какой автобус не сажусь –
Среди людей недолгих остановки
Толкусь и вроде тоже тороплюсь,
Но не сажусь ни в «пятый» – «до Ребровки»
И в «двадцать третий» тоже не сажусь.

«Тринадцатый»! Сам Бог мне сесть велел.
И что же? Разумеется, не сел,
Хоть, кажется, и номер подходящий
И  даже как бы вроде бы хотел…,
Но так вот и остался сестьхотяще – 
Не втиснулся. Мол, мало каши ел.

Ну, чем вам не из Чаплина сюжет:
Мужчина тридцати серьезных лет
Ребячится ли, ищет ли кого-то 
И до него, конечно, дела нет
Ни той толпе, которой на работу,
Ни той толпе, которой на обед.

То затащить коляску подсобит,
То сядет на скамейку посидит,
То время спросит, спросит, спросит, спросит,
То выйдет на дорогу поглядит,
Досадуя: «ну, где, мол, черти носят»,
Кого конкретно «носят» – утаит.